Улыбка Дракона (СИ)

Глава 12 ПРОГУЛКИ ПО ХАГЕРТИ

Мои люди были разочарованы, так как я не дал им порезвиться в Хагерти. В город вошли только две тысячи горцев. Одна тысяча заняла стены, а вторая тысяча - порт и основные площади, а также перекрестки улиц. Тем не менее, всем роздали по 5 талеров, а тем, кто был ночью со мной по 10 талеров. Команде бомбардиров я велел выдать мешок с талерами, ровно 20000.

Со своими телохранителями я направился в аббатство Святого Луки, что находилось внутри города и служило резиденцией епископу Иоанну. Он сразу же меня принял.

Я поцеловал руку епископа и получил его благословение. Закончив с условностями, перешли к делу.

-Сын мой, до меня дошли слухи из Давингтона. . .

-О том, что я убил аббата Червелла?

-Да, и об этом тоже.

-Я убил аббата в ответ на его оскорбления, святой отец и нисколько об этом не жалею!

-Это большая ошибка, сын мой! Вам грозит отлучение от церкви, вы это понимаете?

-Все это уже случилось, отец Иоанн, поговорим лучше о том, что нас ждет сегодня и завтра! Город в моих руках. Я оставлю здесь гарнизон и отправлюсь к Давингтону. Герцог Давингтонский обязан передать мне этот город, и я добьюсь исполнения обязательств!

Ваши права как церковного владыки Хагерти я никак ущемлять не собираюсь. Я даже закрою глаза на то, что игорные дома и притоны со шлюхами в порту принадлежат вам!

-Что вы такое говорите?!

-Не спорьте, отец Иоанн! Давайте договоримся сразу-я не трогаю ваших дел, а вы не касаетесь моих и занимаете ко мне полностью лояльную позицию! В ответ я обеспечу вам свое покровительство и небольшие бенефиции, скажем по 10000 талеров в месяц?

-По 2000 талеров!

-Хорошо, согласен! В этом кошеле первая часть, вторую я пришлю к вечеру. На сегодняшней обедне я жду от вас соответствующей проповеди. . .

При свете дня Хагерти мне больше понравился, чем ночью.

Каменные дома, мощенные булыжником улицы, решетчатые ставни на окнах вторых и третьих этажей.

На окнах первых этажей фигурные кованные решетки. В Хагерти помои и ночные горшки не выплескивали из окон, здесь еще работала старинная дренажная система-выложенные из камня коридоры под улицами несли нечистоты вниз по склону в бухту.

Порт находиться ниже, чем городские кварталы. Хагерти-город бегущий с холмов к морю. . .

Сев в седло у аббатства на холме, я видел спускающиеся вниз ряды черепичных крыш, а потом широкую полосу зеленоватого восточного моря. Свежий ветерок, налетавший из этой дали приятно овевал лицо.

Еще полтора столетия назад Хагерти назывался Хагертоном, здесь была столица короля Магнуса и стяги с золотыми лилиями на красном развевались над башнями.

В церкви собрались главы городских цехов, самые богаты и влиятельные торговцы, а также аристократы, постоянно живущие здесь.

Конечно, их привела сюда под каменные своды не их воля. По адресам в списке, составленном Фостером, мои горцы прошлись и привели этих людей. У них при входе отобрали все оружие.

При моем появлении голоса возмущенных горожан начали стихать и когда в сопровождении офицеров я дошел до алтаря воцарилась тишина.

-Я собрал здесь вас-самых видных, влиятельных и богатых горожан не для того чтобы просто посмотреть на вас или потребовать выкуп! Хагерти взят мною не для грабежей и насилия. Я желаю для вашего города только процветания и мира.

Бронкасл больше не вернется сюда как господин и правитель! Все подати и налоги отменяются! Все прежние долги герцогам и их людям также не подлежат уплате!

Вам надлежит избрать городское управление в составе десяти советников. Это управление и будет управлять городом. Я же, как король Севера жду от вас лояльности и преданности. Мой гарнизон останется в городе, но коннетабль городом управлять не будет.

В этом городе, как и на всех моих землях, деятельность церковных судов прекращается.

Решение о казни за любые преступления здесь отныне принимаю только я.

Преследование за ведовство я также запрещаю.

Сейчас я выйду, и двери будут закрыты до тех пор, пока вы не изберете десять советников в городское управление. Они будут говорить со мной от вашего имени. Желаю вам поспешить с мудрым решением!

Глухой ропот был мне ответом. Но открыто никто не возмутился и не высказал возражений. Я их ошеломил . . .

Вопли раздались позже, когда двери церкви были заперты и заложены толстыми деревянными брусами снаружи.

Отловленные по городу воины Синклера под присмотром моих горцев разбирали завалы и обломки у городских ворот.

Вернувшись в лагерь, я собрал офицеров и отдал приказы.

Завтра с утра моя армия должна выступить на юг к Давингтону. Я отправил гонцов в Корнхолл к Бертольду Тудору с требованием доставить еще провиант и снаряды для бомбард. На землях севернее Шелл только один город не был сейчас в моей власти-Давингтон.

Обедал я вместе с Бернадеттой.

Моя гостья была весела и очень любознательна. Ей хотелось знать все подробности ночного боя. Но я ее огорчил, ограничившись рассказом в общих чертах. О капитане Мелиссио и о подробностях смерти графа Синклера и капитана Дойла я умолчал намеренно.

-Ваше величество сегодня немногословны. . .

Бернадетта печально вздохнула и потупилась.

-Мое общество вас тяготит?

-Нисколько, сестричка! Я очень рад, что вы здесь и скрашиваете своей красотой мне эти серые скучные будни военного лагеря!

-Я могу побывать в городе? Ваши люди никого туда не пропускают.

-Через несколько часов я возвращаюсь в город, и вы можете со мной проехаться туда и обратно.

-Туда и обратно. . . - Бернадетта стрельнула взглядом из-под ресниц. - Мне это нравиться, государь. . .

Выпроводив свою настойчивую гостью я приказал приготовить мне воду для купания.

В обозе имелся специально для меня большой деревянный чан.

Слуги быстро все приготовили, и я смыл грязь и пот этой ночи.

Солнце уже клонилось к закату и уже краем коснулось городских башен, когда мы с Бернадеттой, Жассом, Фостером и отрядом телохранителей выехали из лагеря в Хагерти.

Наша кавалькада проехалась по городу сначала до церкви.

Горожане пока не выбрали своих советников.

-Раньше много кричали, государь, а теперь вроде притихли. . . - усмехнулся капитан Макинтайр. Косой шрам на его правой щеке при этом перекосился.

-К утру, я полагаю, они договорятся. . .

Я пришпорил коня и мой отряд начал спуск по извилистым улочкам к порту.

Город уже погружался в сумерки, но здесь на причалах, освещенных последними лучами солнца, тонувшего в море, было светло. Золотистый свет закатного солнца окрасил дома, причалы и лодки рыбаков в яркие цвета.

Город понемногу оживал. Горожане робко выбирались из домов на улицы. Сейчас в порту рыбаки продавали свой дневной улов, и хозяйки с корзинками толпились возле лодок.

Появление моего отряда вызвало переполох. Женщины заметались как перепуганные курицы.

-Фостер, езжай и успокой их!

Кораблей у причалов не было.

"Ласточка" капитана Мелиссио уплыла еще до полудня. Я сполна расплатился с жирным хитрецом.

-Вы правы, государь, город без стены в порту-беззащитен!

-Я полагаю необходимо вызвать сюда Мадзини и поручить ему возвести стену, отделяющую порт от города. Вот только камень по побережью не подходящий - известняк.

Мы выехали к самому краю причала. В мутной воде у причалов полно всякого мусора. Воняло каким-то гнильем. . .

-Здесь я впервые увидела вас, мой государь!

-Почти год назад.

-Как много произошло событий за этот год! И я состарилась ровно на год! - капризно заявила Бернадетта, явно напрашиваясь на комплименты.

Сидя боком в дамском седле, в бархатном зеленом платье с пышными рукавами, она сегодня была изумительно хороша. Волосы в сетке и под легкой вуалью. Глаза сияют. Груди под корсажем вздымаются волной. . .

-Баронесса, я готов сосватать вам лучшего из холостяков королевства!

Этого Бернадетта не ожидала.

-Сосватать? - с ужасом переспросила она.

-Вот - Сэмюель Жасс-молод, хорош собой и холост!

Тут пришел черед ужасаться Сэмюелю.

-Пощадите, ваше величество!

-Баронесса вам не нравиться, дорогой друг?

Бернадетта и Жасс переглянулись. Друг от друга они были не в восторге, я это давно приметил.

-Король Грегори просто потешается над нами, Сэмюель!

-Вовсе нет, дорогая сестрица! Я обязан найти вам мужа среди знатных аристократов королевства. Жасс мой друг и у него впереди блестящее будущее. Вы будете отличной парой!

Лица Бернадетты и Жасса перекосились, словно они хлебнули уксуса.

Именитые горожане в церкви под вынужденным заточением быстро поумнели и к ночи они уже представили мне избранных советников.

Я приказал открыть церковь и выпустить всех по домам.

Косясь на ряды конных горцев в блестящих доспехах, горожане, кланяясь, проходили мимо и разбредались по темнеющим улицам.

Избранных советников я пригласил в аббатство Святого Луки для первого заседания на следующее утро.

В лагерь мы вернулись уже при свете факелов.

В палатке был быстро сервирован ужин на троих.

Бернадетта вначале была очень недовольна присутствием Жасса, но потом она просто сделала вид, что его нет рядом с нами.

Я вынужден был разрешить ему оставить нас и отправиться спать. Ощущая себя лишним, Семюель бросал на меня такие умоляющие взгляды, что я с трудом сдерживал смех.

После двух бокалов вина Бернадетта осмелев, уселась мне на колени. Поерзала, усаживаясь поудобнее. Движения ее тугого зада разожгли огонь во мне. . .

Ее лицо было совсем рядом. Обняв меня за шею обеими руками, она прошептала:

-Грегори, не пугайте меня, замуж я идти еще не готова. . .

-Вы не хотите иметь мужа, свой замок, послушных слуг?

-Это все не важно. . . - ее рука пробежала по моим волосам. - Я хочу быть рядом с тобой. . . .

Ее губы опустились на мои. Их влажное, сильное пожатие было возбуждающе жарким.

Через несколько мгновений я ощутил как мое копье, готовое к бою уперлось бедро девушки. Ощутив его прикосновение, она усилила натиск. Ее язычок пробрался в мой рот и ласково пробежал по деснам и зубам.

Изнемогая от желания, я впивался в нежные, но тугие губы Бернадетты. Она закрыла глаза и отдавалась поцелую без остатка. Ее ладони придерживали мой затылок, а грудь тесно прижалась к моей груди.

Вокруг словно упала оглушающая тишина. Ничего кроме поцелуя и объятий не было важным сейчас в моей жизни. Сестры Соммерсби умели дарить поцелуй!

Моя рука, забралась под бархат юбки, скользнул шелк нижней юбки по пальцам.

Навстречу моей руке горячие бедра раздвинулись.

Указательный палец легко скользнул между влажных горячих губ и погрузился во вздрогнувшее лоно. Глухой стон поднялся из груди Бернадетты и замер в горле. Она не была девственницей, и я испытал мгновенное облегчение. К указательному пальцу присоединился его сосед. Вдвоем им стало уже потеснее. Они затеяли борьбу, выясняя, кто сверху, а кто снизу. . . Бернадетта дрожала в моих руках. Ее глухие стоны возбуждали меня еще сильнее. Я настойчиво, но нежно ласкал ее истекающую любовным соком пещерку и сгорал от желания погрузить свое копье в ее сладкую глубину. . . Ее бедра двигались навстречу моим пальцам. Губы Бернадетты соскользнули с моих, голова запрокинулась назад, рот приоткрылся. . .

-О-о-о-о! - длинный возглас на вдохе. . .

Судорожные рывки ее бедер, они тесно сжались, намертво поймав мою руку. Я наслаждался ее финалом, как своим собственным. Восхитительный трепет ее лона вокруг моих пальцев помутил мой рассудок и снял все барьеры.

Безвольно поникшая на моих руках девушка была перенесена на походный тюфяк в углу палатки. Она легла на спину с легким вздохом. Завернувшиеся высоко юбки обнажили ее всю ниже пояса. Мои бриджи вместе с нижними штанами мгновенно соскользнули ниже колен, а я, содрогаясь от нетерпения, опустился между широко раздвинутых белых бедер. Я вошел в нее легко и глубоко.

Тугое, горячее пожатие ее лона восхитительным ожогом объяло мое копье.

Глаза Бернадетты широко распахнулись. Ее пальцы сжались на моих ягодицах. Рот приоткрылся:

-Сильнее. . . еще. . . еще. . .

Ее бедра двигались навстречу моим быстрыми сильными рывками. . . Сознание помутилось, мое тело двигалось уже само по себе. Мое "копье" добралось до рая! Солнце вспыхнуло в глазах! Захватило дыхание! Сквозь тугое биение крови в ушах я услышал свой стон. Сладкая мука скрутило в судороге мое тело, и я исчез на несколько тягучих как мед мгновений. Бернадетта содрогалась подо мной в сладком финале. Ее ноги скрестились на моей пояснице. Она вскрикнула тонко и впилась зубами в мое предплечье. Боль от укуса я не ощутил. . . .

Бернадетта ушла от меня только под утро на заплетающихся ногах, но с победной улыбкой на губах. Похотливый зверь во мне пресытился.

Я уснул мгновенно, даже не закрывшись мятой простыней, остро пахнущей нашим потом и излившимся семенем. . .