Глава 6. Воспоминания и пустота

Через три дня я столкнулась в коридоре с Лаверном Браном. Форма его была вычищена, а сапоги блестели. Он выглядел бледным, и я вдруг подумала, что они с Версом похожи, как бывают похожи люди, страдающие одним и тем же недугом. Может быть, поэтому Лаверн Бран добывает для Верса «пыльцу» — потому что знает все о магическом перенапряжении.


— Регина! — приветствовал Лаверн. — Как твои дела?

— Благодарю вас, господин Бран, все хорошо.

— Уверена? — старший Бран внимательно смотрел на меня. — Слышал, у тебя в последнее время находится много собеседников.

— Во дворце много людей, — признала я. — Скажите: заговорщики пойманы?

Лаверн вздохнул.

— Уж мы постарались потянуть за щупальце как можно сильнее, чтобы вытащить из норы всю тварь. У дознавателей теперь много работы.

При упоминании о дознавателях я невольно поежилась, что не укрылось от внимания Лаверна.

— Вы не пострадали? — спросила я.

— Что со мной случится! — отмахнулся Лаверн и вдруг добавил: — Но несколько наших людей ранены… Не беспокойся, Плантаго среди них нет. Я отправил его отдыхать.

Выходит, скоро Верс снова появится на моем пути… на душе стало неспокойно.

— Я слышала, что здоровье в последнее время вас подводило, — сказала я Лаверну. — Если хотите, я посмотрю вас…

— Благодарю, Регина. Думаешь, я не обращался к целителям?

Я смутилась. Разумеется, королевские целители помогли бы ему куда вернее, чем я. Если уж у них не получилось, я все равно ничем не помогу. Кажется, после того как мы с Версом спасли Альвета, я возомнила о себе слишком много. Но ведь тогда все получилось лишь благодаря тому, что королева обеспечила нас амулетом, наполненным своей жизненной силой.

— Но благодарю тебя за заботу, — тепло добавил Лаверн, видя мое замешательство. Я кивнула, не зная, что могу ему ответить.

Потом мы распрощались, и я пошла к себе. Но все время ловила себя на том, что жду, когда же словно из-под земли на моем пути появится Верс.

Однако вместо Верса меня повстречал слуга и официально сообщил, что Регину Линнель желает немедля видеть Ее Величество вдовствующая королева.

Вызов меня удивил. То есть, не то, что королеве вдруг вздумалось поговорить со мной. Просто прежде за мной являлся именно Верс. Теперь же Плантаго поблизости не было. А без него идти к башне королевы оказалось не по себе. Я даже подумала, что для меня не откроются тяжелые двери. Но ничего такого: я легко вошла в башню и тут же озябла от сквозняка. Я постояла у лестницы, решаясь идти дальше.

И вдруг я услышала крик. Он взметнулся снизу по лестничному пролету, рассыпавшись в набор звуков, заметавшихся где-то под крышей башни.

Я застыла, забыв даже дышать. Кричал мужчина, в этом я была уверена.

— Регина Линнель? — прошелестел за спиной тихий женский голос. Я едва не подпрыгнула и резко развернулась. Передо мной стояла девушка в кремовом платье.

— Ее Величество уже давно тебя ждет.

Она не выглядела встревоженной. Она вообще не выглядела как человек, который только что услышал полный боли вопль. У меня даже мелькнула мысль: быть может, мне померещилось. Как в тот раз, когда Верс поймал меня на лестнице. Королева обладает магией, мало ли, что происходит в ее башне.

Я прошла следом за фрейлиной. Перед нами открылась дверь, и девушка скользнула в сторону. Когда я переступала порог, оглянулась, но никого уже не увидела.

Королева сидела в кресле, на подушках, у зажженного камина.

— Долго же ты шла! — упрекнула она.

Я склонила голову, чтобы спрятать взгляд. Один на один с королевой в этой комнате было даже жутковато. У меня даже возникло ощущение, что сюда никто больше и не заходит. Но я не замечала ни единой пылинки. Но я все равно задалась вопросом: что видит королева из своего окна. Казалось, если я подойду ближе, увижу совсем другой королевский сад… а может, даже и не сад. Вся башня казалась мне чуждой, пропитанной магией.

— Прошу прощения, Ваше Величество, как только я узнала, что вы пожелали видеть меня…

— Да-да, — королева грациозно поднялась и шагнула ко мне. Тяжелые парчовые юбки, расшитые диковинными птицами, зашелестели по полу. Казалось, что королева не идет, а двигается над полом. Я представила, как под юбкой перекатываются кольца змеиного хвоста.

Движение прекратилось. Я распрямилась и увидела, что королева смотрит прямо на меня. Мы молчали достаточно долго, чтобы в голове моей успела пролететь сотня бессвязных догадок.

— Что ты думаешь о Плантаго? — вдруг резко спросила она. — Только честно. Я почувствую ложь и за нее придется расплатиться!

Я раздумывала, что она хочет услышать. Губы королевы скривились.

— Ты его боишься?

— Сложно не бояться того, кто постоянно угрожает мне смертью, — ответила я, решившись. Королева задумчиво молчала. Мне показалось, она не удивилась.

Наконец, королева сказала:

— Он не имел права так говорить! Мне нужно, чтобы вы работали, а не отвлекались на выяснение отношений… Он ограничился угрозами или зашел дальше?

— Не думаю, что он собирался…

— Защищаешь его? — почти прошипела королева.

— У меня нет для этого причин, — твердо ответила я и собеседница моя, кажется, осталась довольна этим ответом. — К тому же, мы почти не видимся. Я много времени провожу с Его Высочеством принцем Тилем.

Королева поморщилась.

— Он хорошо устроился во дворце, а? — пробормотала она. — И Альвет проявляет к нему интерес.

— Его Величество заботится о принце…

— Разумеется, это же Альвет! Но он отвлекается от государственных дел! Вчера он потратил непростительно много времени на прогулку. У него есть и другие заботы…

Я вспомнила повстречавшихся нам на обратном пути придворных дам. Королева-мать печется о женитьбе короля и появлении наследника. Выходит, она должна радоваться: Альвет заботлив к детям, из него получится хороший отец.

— Куда вы ходили в саду? — неожиданно спросила королева. Я удивленно ответила:

— Его Высочество хотел поиграть, и король показал ему игровую аллею.

— Что?

Вопрос повис в воздухе. Я подумала, что королева могла не видеть этой аллеи. Пояснила:

— В саду есть место, где из плитки выложено поле для игры в «Кота и мышей». Его Величество водил Тиля поиграть там. Принц был очень доволен…

— Да какое мне дело, доволен он или нет! — Королева уставилась на меня, взволнованная, раздраженная. В прочем, она быстро взяла себя в руки. Даже усмехнулась: — Что же… выходит, это была всего лишь прогулка. Он говорил с тобой. Должно быть, тебе льстит такое внимание короля?

Неужели маркиза Эвлин все же опустилась до того, чтобы распространять лживые слухи о моей связи с Его Величеством?

— Если Альвет так пожелал… Только не сильно увлекайся сказочными мечтами… — тем временем, произнесла королева.

— Ваше Величество! — выпалила я, обретя, наконец, дар речи.

— Ты здесь, чтобы выполнять его желания! — напомнила королева. — Или, может, король недостаточно хорош для тебя? Только вот что, я говорила тебе: не смей тереться рядом с Браном! Еще не хватало, чтобы по дворцу поползли слухи. Ничего такого, конечно, в них нет, но тогда каждая горничная возомнит, что если прихорошится, может приглянуться королю… В нынешней обстановке бастарды Альвету не нужны.

— Вы ошибаетесь! — сказала я, но королева лишь усмехнулась: мол, можешь не отпираться. Даже смотреть на королеву сейчас было противно. Я с трудом заставила себя прекратить попытки защититься. Взгляд мой скользнул по комнате. Я хотела уцепиться за какой-нибудь образ, который меня отвлечет, поможет успокоиться и сосредоточиться.

И я посмотрела на кресло, с которого встала королева.

Только сейчас я заметила, что на нем висит небрежно перекинутый через спинку камзол, явно для королевы большой.

В таком камзоле Верс был на ярмарке.

Я поспешно отвела взгляд и глухо спросила:

— Вы позвали меня только за тем, чтобы спросить о прогулке?

— А тебе кажется, что это недостаточная причина? — взвилась королева.

— Я лишь хотела узнать, нет ли у вас других вопросов ко мне, — едва слышно проговорила я.

Королева успокоилась, хотя в голосе все еще было слышно недовольство.

— Если появятся, я позову тебя снова, — уведомила она. — Так что, интересовался кто-нибудь твоими делами? Расспрашивал?

Я вспомнила королевского целителя Зарена, который спрашивал о Версе. Его интерес был вполне объясним. А что сделает королева, если узнает, что кто-то подозревает Плантаго в применении магии к Альвету? Если королевский целитель пострадает лишь потому, что беспокоится о своем государе?

— Нет, Ваше Величество.

— Разве? А Кайлен Бран? — резко потребовала королева.

— Я… давно не имела возможности говорить с ним, — ответила я, внутренне холодея. Почему Ее Величество так подозрительна к графу? Боится повторения случившегося с королем Сельваном? Думает, что Браны угрожают и ее сыну? Что же, наверное, как мать она имеет право беспокоиться…

Я поклонилась, надеясь, что больше королева ничего не захочет выяснить. Хотелось поскорей уйти из башни.

Но Ее Величество медлила, а потом неожиданно поинтересовалась:

— Быть может, теперь ты хочешь задать мне вопрос?

Я подняла голову, глядя на нее с недоумением. Королева почти в точности повторила слова Альвета и мне показалось, что королева таким образом пытается меня пристыдить: вот, мол, пытаешься диктовать своему государю. На губах королевы играла снисходительная улыбка.

— Ну, что же ты молчишь? Ты ведь помогла Альвету, это достойно награды. Или, может, ты думаешь, у тебя будет много возможностей?

— Простите, Ваше Величество. У меня действительно есть к вам вопрос.

— Вот как? Задавай!

— Каким образом вам удается сохранить жизненную энергию в кристалле на неопределенный срок. Ведь отдавая Версу амулет, вы не могли знать, когда он может пригодиться.

— Что-что? — удивилась королева.

— Я понимаю, что это слишком наглый вопрос, но может быть вы снизойдете и удовлетворите мое любопытство.

— Тебе это не поможет! — резко оборвала меня королева. — Это способность, которая свойственна только женщинам моего рода.

— Это не магия времени?

— Вот еще! Это магия пространства, разумеется! Я способна сохранить все что угодно: голос, жизнь, даже взгляд. Но лишь маг времени сможет дать этому застывшему сгустку жизнь, вернув в течение времени.

Я плохо поняла, как это возможно. Никогда не слышала ни о чем подобном. Но королева явно не желала больше ничего объяснять. Она взмахнула рукой, отсылая меня прочь. Я ушла и когда дверь закрылась за мной, почувствовала облегчение.

Пока я шагала к выходу из башни, в голове крутилось: какого же вопроса ждала от меня вдовствующая королева?

* * *

Фрейлину в кремовом платье я больше не видела. Я бы попробовала ее расспросить. У нее был какой-то уж очень печальный взгляд. И я не помню, чтобы видела ее где-то за пределами башни.

Я ненадолго замерла у лестничного пролета. Ступени утопали во тьме, которая дышала ледяным холодом. Я не рискнула спуститься вниз. Мне вдруг подумалось, что никто не может жить там, внизу. Я уже совершенно не была уверена, что действительно слышала крик. Также как не была уверена в том, что меня кто-то позвал, когда я была здесь в прошлый раз.

Я поставила ногу на первую ступень. Темнота будто затаилась в ожидании. Что-то происходит в этой башне. Что-то…

— Регина? — раздалось за моей спиной. Я вцепилась в перила, потому что мне показалось, будто я сейчас ухну вниз.

Рядом со мной стоял Верс и смотрел знакомым тяжелым взглядом.

— Мне показалось… — начала я, — я слышала…

— Слышала? — его брови поползли вверх.

— Что там внизу? — спросила я. Верс посмотрел мимо меня на лестницу, словно только сейчас ее увидел. Нахмурился, молча протянул мне руку и ждал, пока я не вложу свою ладонь в его. Он отвернулся и от меня и пошел к дверям. А я последовала за ним, потому что теперь мне ничего не оставалось. Мы прошли половину длинного коридора прежде, чем Верс остановился, развернулся, схватил меня за плечи.

— Не задавай глупых вопросов, — сказал он. — И не лезь не в свое дело.

— Но Верс, я слышала…

— Ты не могла ничего слышать. В башне живет только королева. Туда никто не может попасть без ее ведома. Там были только она и ты.

— Нет! — возразила я. — Там была девушка.

— Девушка?

— Да. Фрейлина, должно быть. Она довела меня до дверей.

— Она с тобой говорила? — резко оборвал Плантаго.

— Нет, но…

Маг хмыкнул.

— Быть может, это был призрак такой же любопытной девицы, который хотел предупредить, чтобы ты не болтала ерунды? — поинтересовался он. — Когда ты пыталась сброситься с лестницы, тоже что-то услышала?

— Да! — с вызовом подтвердила я. — И я просто оступилась…

— И что это было? — снова прервал он, повышая голос.

— Кто-то позвал меня.

Верс вдруг оттолкнул меня от себя.

— Да ты просто перетрусила, Регина Линнель! — сообщил он. — Сквозняки сыграли с тобой злую шутку. Я тоже был там. Никто тебя не звал. А такими историями ты лишь привлекаешь к себе ненужное внимание!

Он покачнулся и уперся ладонью в стену.

— Ты опять принимал пыльцу, — заметила я.

— Я сказал тебе не задавать глупых вопросов.

— Это не вопрос.

Мы смотрели друг на друга достаточно долго прежде, чем Верс поморщился и, потерев пальцами переносицу, вздохнул:

— Я исполнял королевский приказ. Поиски затянулись, мне пришлось много магичить.

Я удивленно молчала. Я вовсе не ждала, что Верс начнет мне что-то объяснять. Слова вырвались сами собой, хотя я прекрасно отдавала себе отчет в том, что может последовать дальше.

Верс ухмыльнулся и язвительно заметил:

— Непохоже, чтобы башня тебя слишком уж пугала. По-моему, тебе здесь так нравится, что ты не хочешь уходить.

— Ты сам меня остановил.

— Ничего подобного. Иди куда шла.

И пошел рядом. Я смолчала. Коридор пока вел прямо и не предлагал никаких возможностей разойтись в стороны.

— Ее Величество сказала, что ты превысил свои полномочия, угрожая мне смертью, — произнесла я.

Верс коротко и зло рассмеялся.

— Что же, может, я должен перед тобой извиниться?

— А по-твоему, ты поступал правильно? Когда запугивал и унижал, ничего не объяснив. Быть может, тебе стоило для начала хотя бы объяснить, в чем моя вина, а не тащить сразу на дыбу?!

— Тебе разве не зачитали обвинение? — отозвался Верс с усмешкой. — Бумага у меня, там значится смертный приговор.

— У тебя было задание привезти меня в столицу! Ты допустил то, что случилось на допросе лишь потому, что тебе так хотелось! — вырвалось у меня. Я остановилась и Верс остановился тоже, с усмешкой выслушивая мои претензии.

— Быть может, мне еще и за метку извиниться? — с каким-то странным выражением, будто снова на что-то намекал, спросил он.

Я вздохнула. Вспышка гнева была бессмысленной. Если Верс ничего не объяснял раньше, то теперь не расскажет и подавно. Как он сказал, когда мы были в его доме? Что раз я ничего не помню, то лучше мне оставаться в неведении и дальше? Если по его мнению этого достаточно…

Я уже собиралась извиниться и уйти, но тут Верс вдруг сказал:

— Тебя вообще не должны были допрашивать. Наверное, я должен был угадать, что дознаватель проявит рвение в попытке выслужиться. Но я пришел слишком поздно.

Я уставилась на него.

— По-твоему, за это тоже не стоит извиняться?

— Разве это что-нибудь изменит? — удивился он.

— Наверное, ничего, — вздохнула я. — Разве ты не шел к королеве?

— Нет. Я иду с тобой.

— Зачем?

— Ни за чем. Просто ты не можешь отказаться.

Невозможный человек! И разговаривать с ним бесполезно. Поэтому я сочла лучшим замолчать и продолжить движение. Чем быстрей дойду до своей комнаты, тем быстрей избавлюсь от неприятного общества.

Маг также молча шел рядом со мной. Он кивал встречавшейся на пути страже, но не пытался больше обратиться ко мне.


Лишь когда я уже зашла в комнату и попыталась закрыть дверь, он вдруг подставил ногу, мешая мне это сделать.

— Ты права, — сказал он. — Мне нужно было извиниться.

После этого он позволил мне закрыть дверь, и я еще какое-то время стояла, вцепившись в ручку и прислушиваясь к звуку удалявшихся шагов.

* * *

— Господин Белло, среди фрейлин королевы есть такая светловолосая девушка с зелеными глазами и родинкой вот здесь, под глазом, — я указала на свой левый глаз. Помощник управляющего удивленно смотрел на меня.

— Ты имела возможность видеть всех фрейлин Ее Величества, — заметил он. Я кивнула, среди придворных дам не было той девушки, которую я видела в башне.

— Хм… тогда, возможно, это горничная? Есть девушки, которые убираются в комнатах Ее Величества?

— Я не вижу причин отвечать тебе, Регина, — заметил Белло. Я осеклась и кивнула, вспомнив предупреждение Верса не задавать глупых вопросов.

— Простите, мне следовало подумать прежде, чем обращаться к вам.

Белло кивнул.

— Тем не менее, могу сказать, что среди горничных нет девушки с подобной внешностью.

— Спасибо вам большое!

Я ему не поверила. Не может быть, чтобы помощник управляющего не знал, кто из девушек бывает в башне королевы. Значит, просто не хотел наводить меня на нужный след. Однако и служанка, принесшая чай принцу Тилю, тоже не вспомнила девушку с родинкой под левым глазом.

— Простите, госпожа, я не видела такой девушки, — выпалила она, кажется, даже не дослушав мой вопрос до конца.

Я вздохнула. Все же Верс был прав, хоть мне не хотелось это признавать. Я подумала, не сходить ли к кухаркам, с которым у меня сложились довольно теплые отношения. Кухарки время от времени интересовались самочувствием Его Высочества или спрашивали, был ли доволен Альвет угощением принца, когда приходил проведать мальчика.

— К вам ее светлость маркиза Эвлин, Ваше Высочество, — возвестил вошедший слуга. Принц едва слышно вздохнул.

— Пускай войдет.

Маркиза вошла, бросив на меня настороженный взгляд. Но довольно быстро взяла себя в руки и с улыбкой приветствовала принца. С ней явились только две девушки, тихо присевшие рядом. Они начали с того, что выпили чаю. Тиль сидел рядом и без особого воодушевления жевал печенье.

— Я слышала, Его Величество принес вам игру, — внезапно сказала маркиза.

— Да, это так, — Тиль указал на резную коробку. Маркиза с недоумением посмотрела на нее и, поколебавшись, проговорила:

— Я подумала, быть может, вы научите меня играть в эту… игру, — произнесла Эвлин с натянутой улыбкой, но, заметив смятение принца, внезапно перестала улыбаться и вполне искренне призналась: — Видите ли, у меня не было ни братьев, ни сестре. Меня готовили к балам и светским беседам. Я почти не играла в игры.

— У вас не было игрушек? — спросил Тиль вежливо.

Маркиза возразила:

— Ну почему же, у меня был огромный кукольный дом. Там было четырнадцать комнат и чердак. На чердаке жило привидение. Это было пятно, которое неизвестно как там оказалось. Моя матушка была уверена, что я схватилась на стенку грязными пальцами. Но я никогда не позволяла себе грязных рук… к тому же, пятно было от сажи. Временами это пятно меняло комнату.

— Меняло? — удивился Тиль и развернулся к маркизе. Так-так, кажется, она нащупала тему, которая может быть принцу интересна.

— Да. Однажды я увидела это пятно рядом со столиком в гостиной. Там сидела крохотная фарфоровая куколка с кроликом на руках. На столике была даже фарфоровая посудка, такая крохотная чашечка с блюдечком… Ну, вот. Потом это пятно появилось на первом этаже, в коридоре. А из гостиной оно исчезло.

— И что? — нетерпеливо спросил Тиль.

— Я долгое время считала, что в домике живет привидение. Моя няня жаловалась, что слышала в детской по ночам шаги. Разумеется, она говорила об этом моей матушке и моему отцу, а я как раз стояла под дверью, чистое совпадение. Но сама я ничего такого не слышала… однажды матушка заметила, что я боюсь зайти в детскую одна, без няни. Она была раздражена и приказала отмыть домик с щелоком. После этого с крыши домика сошла краска и я не досчиталась двух табуреточек.

— А пятно? — поторопил Тиль.

— Пятно исчезло, — сообщила маркиза. — И больше никогда не появлялось.

Принц разочарованно вздохнул. Он-то ждал какой-нибудь жуткой истории. Маркиза заметила это и, помолчав, возобновила рассказ:

— Однажды в детскую чай принесла дочь нашей кухарки… разумеется, домик привлек ее внимание. Он действительно был красив. Я не помню ни одной другой игрушки, которая бы мне так нравилась. Дочь кухарки долго разглядывала домик. Я пока пила чай и лакомилась печеньем. Она все посматривала на домик, даже когда собирала посуду. И вдруг поднос выскользнул из ее рук. Весь пол был усыпан осколками. Разумеется, ее наказали, но я помню, как она огромными глазами смотрела на домик и бормотала: «Она искала выход в сад». В то время в домике жила только одна кукла. Та самая, о которой я вам рассказывала. С кроликом. Через месяц она пропала, и я не смогла ее найти. Быть может, кто-то из слуг пробрался в детскую и украл ее. Люди могли испугаться. А может, она, наконец, нашла выход в сад…

— Ух ты! — сказал Тиль. — У нас рассказывали, что под самой крышей живет привидение моей прапрабабки. Когда-то она спасла короля от заговорщиков, которые собирались его убить. И с тех пор приглядывает за всеми королями… Но я никогда ее не видел.

Я усомнилась было, сможет ли принц уснуть после таких разговоров. Это сейчас все кажется забавным, а в темноте отношение к припомнившимся историям становится совсем иным. Но глаза Тиля так радостно блестели, что пришлось признать: таинственные истории принца лишь увлекают, но никак не пугают. Привидения — это не заговорщики.

Тиль объяснил маркизе правила игры в «Мышей и кота». Не уверена, что придворную даму так уж заинтересовала эта игра, но она сыграла несколько туров и однажды даже едва не обыграла принца.

Вечером меня снова повстречала одна из придворных дам и сообщила, что маркиза меня ждет. Я направилась следом за девушкой и обнаружила маркизу в уже знакомом укромном уголке.

— Ты действительно мне помогла, — сказала Эвлин. — Я ценю это. Что ты хочешь в награду за свою услугу?

— Мне ничего…

— Только не надо мне тут нос воротить! — возмутилась маркиза. — Можно подумать, тебе каждый день благодарны такие люди, как я.

Я подумала, что она права.

— Простите меня, ваша светлость. Быть может, вам удастся ответить на один вопрос. Видели ли вы во дворце светловолосую девушку с родинкой под левым глазом. Это может быть одна из фрейлин или горничная…

— По-твоему, я приглядываюсь к горничным? — фыркнула маркиза.

— Послушай, Рене, быть может, речь о Валерин? — подала голос одна из придворных дам, находившихся тут же. Маркиза задумалась.

— Валерин? Хм… я уже успела позабыть о ней. У нее действительно была родинка. Она, правда, часто ее запудривала. Но я-то видела ее…

— О ком вы? — спросила я.

— Лисана Валерин, — пояснила маркиза. — Она была доверенной фрейлиной Ее Величества. Но ее отослали больше двух лет назад. Там была какая-то история… ее поведение сочли недостойным, и она уехала к родителям, в имение Тройлен. Это почти у самого Северного моря. Зачем она тебе?

— Думаю, речь все же не об этой девушке, — проговорила я задумчиво. — Но все равно спасибо вам.

Маркиза величественно кивнула и взмахнула рукой, показывая, что больше меня не задерживает.

На следующий день маркиза принесла Тилю книгу с историями о призраках, которыми славятся некоторые замки Рольвена. И они с увлечением читали о Даме Голова-Под-Мышкой и Старом Конюхе… Вот уж не ждала обнаружить в маркизе такую увлеченность жуткими легендами.

— А вы знаете, что в дворцовом саду тоже есть призраки? Да, у лунного павильона в южной части сада иногда появляется призрак кормилицы короля Дарета. Она поет там колыбельные. Стража иногда слышит пение. А еще говорят, что на вишневом мосту видели призрака короля Сельвана. Правда, не думаю, что это может быть правдой.

Я замерла.

— А где это, вишневый мост? — спросил Тиль.

— О, не так уж далеко. Если пойти по вишневой аллее, которая начинается сразу за фонтанами с лисами. Там есть небольшой канал, через который перекинут мост. Король Селван любил там гулять… еще когда был принцем.

Я вспомнила мост, к которому водил меня Кайлен Бран.

Выходит, король Сельван пропал не бесследно. Хотя бы его призрак все же посещал дворцовый сад.

* * *

Принц Тиль простудился. Накануне мы гуляли в саду, когда начался дождь, поднялся сильный ветер. Пришлось просидеть остаток дня взаперти. Видно, чтобы повеселить мальчика, королевский кондитер прислал ему на ужин холодные сливки с ягодами и фруктами.

А утром у Тиля обнаружился жар. Королевские лекари постановили лечить мальчика травками и микстурами, но болезнь упорно не сдавалась. Температура держалась и на следующий день. Пришедшая проведать мальчика маркиза Эвлин обеспокоилась и пожелала Тилю скорейшего выздоровления.

Я лечила Тиля понемногу, но понадобилось два дня, чтобы он, наконец, выздоровел. В конце концов, Альвет прислал одного из королевских целителей. Пришел не Зарен, а тот человек, которого мы встретили в королевских целительских покоях. Я до сих пор не знала его имени. Он коротко кивнул, и подтвердил, что мальчик слаб, но в целом — здоров и никаких следов магического воздействия не замечено.

Тиль откровенно обрадовался такому вердикту: болеть ему не понравилось, и преследовавшая слабость его заметно раздражала. К тому же, ему было неловко, что я задерживаюсь подле него до глубокой ночи. Пока держалась температура, я и спала в покоях принца, на софе, отлучаясь лишь поутру.

Прислушиваясь к кашлю принца, я невольно вспоминала бедного Терина. Как-то там сейчас Мартина? Я не сомневалась, что печать Верса действует, но теперь задумалась: как он вообще смог помочь Терину… Любая стихия дает зачатки целительства — главное, знать, как применять свой дар. Огонь давал возможность прижигать раны, воздух — помогал справиться с жаром, вода и земля позволяли чувствовать, где найти нужные для лечения растения. Созданная Версом печать остановила действие проклятья. Должно быть, потому сыну Мартины сразу стало лучше. В противном случае, если призадуматься, оказанное воздействие больше походило на магию воды или воздуха. Верс придумал такую печать на ходу, после первого же осмотра мучавшегося ребенка. Для такого нужна была не только сила, но и — возможно, в большей степени — желание помочь.

Точно так же, спокойно и уверенно Верс действовал, когда в беду попал Альвет. И он не растерялся там, у Мальворского моста. Маг казался хладнокровным, уверенным, не привыкшим колебаться…

Если не вспоминать, каким он был в собственном доме. Сжимавшим от бессилия кулаки, с полубезумным взглядом, едва удержавшимся от того, чтобы наброситься на меня. Употребление «пыльцы» не проходит для него бесследно. Но он дал понять, что без «пыльцы» он не может выполнять свои обязанности.

И все же: в нем как будто живут два человека. Жутковатое впечатление.

Воспоминания о Версе заставляли меня стесняться мысли о том, что я вымоталась за эти дни, пока Тиль не был признан излечившимся. Обнаружив этот маленький казус, я невольно улыбнулась сама себе. Может быть, потому встретившаяся мне в коридоре служанка посмотрела с подозрением. Улыбки незнакомцев часто вызывают у людей тревогу, если нельзя сразу понять причину, по которой человек улыбается.

Я открыла дверь в свою комнату и удивленно остановилась на пороге. Помещение было пропитано отвратительным запахом гнили и болота… Внезапная странность заставила меня перестать улыбаться. Я вспомнила, что так и не прислушалась к совету господина Белло. Запах был таким резким, что я невольно попятилась. А вдруг — это какая-то магия? И тут я увидела бесформенную, кривую тень за шторой.

Бесшумно шагнув за порог, я прикрыла дверь и повернула ключ.

Я не почувствовала магии… но запах был слишком неожиданной переменой. А уж тень — и вовсе привела меня в ужас. Было ли это привидение или мне почудилось от усталости? Я была уверена, что не вернусь в комнату, чтобы проверить все самостоятельно. Запах все еще преследовал меня, уж он-то точно не был наваждением.

Да уж, Верс бы придумал, что делать.

А я пошла к помощнику управляющего.

* * *

У господина Белло был свой кабинетик с массивным столом-бюро, за которым он и обнаружился, занятый бумагами. Он был не слишком рад вторжению, но все же выслушал меня и задумался.

— Ты уверена в своих словах? — спросил он, наконец.

Я была уверена только в том, что чувствовала пугающий запах, а также видела нечто бесформенное, притаившееся за шторой. Мне даже казалось теперь, что это непонятное шевелилось.

Помощник распорядителя вздохнул и поднялся из-за стола.

— Идем, — сказал он. — Посмотрим, что там у тебя.

— Но ведь магия…

Белло снова вздохнул.

— Во-первых, мне казалось, что ты сама — маг. Я не слышал, чтобы тебя называли магистром, однако о делах твоих наслышан весь дворец. А теперь ты говоришь, что не почувствовала ничего, кроме запаха, но при этом так напугана? Возможно, ты мне чего-то недоговариваешь?

— Я не стала разбираться, — призналась я. — Вспомнила, что вы мне говорили про защиту.

— Которую ты так и не поставила?

— Сама я не умею, а…

— Не умеешь?

Я покачала головой. Белло вздохнул в третий раз, еще тяжелее.

— Ну, что бы там ни было, скоро мы все выясним, — уверенно сказал он.

— Вы маг? — запоздало догадалась я.

— А здесь многие — маги, — пояснил помощник распорядителя. — От этого куча проблем. То шторы подожгут в запале, то мебель в покоях переставят… И все друг на друга жалуются. Сплошная головная боль.

Я поняла, что и Белло устал к концу дня. Потому предпочла помалкивать, чтобы лишний раз не напоминать о собственной жалобе.

Так мы и дошли до моей комнаты. Я неуверенно топталась за спиной Белло, пока он открывал дверь ключом, полученным от меня. Открыв дверь, он поморщился.

— Да, не сказочный аромат, — признал он почти весело. — Так-так.

И бесстрашно вошел. Пришлось последовать за ним. Белло прикрыл за мной дверь. Потом решительным шагом прошел к окну и отдернул штору. На пол сползли несколько моих платьев, сваленные горкой на подоконнике.

— Я их там не оставляла, — растерянно заметила я.

— Уверена? — спросил Белло. Я помедлила, и он усмехнулся, будто подловил меня на лжи.

— За порядком нужно следить лучше, Регина Линнель.

— Но…

— Скажи-ка, у тебя нет братьев и сестер?

Я покачала головой.

Белло усмехнулся.

— В академии-то училась?

— Училась, но…

— Хм… и что же, были у тебя завистницы? Которые пытались тебе насолить?

— Честно признаться, была одна такая…

— Всегда хотя бы «одна такая» да есть. Девицы — народ весьма чувствительный. Хотя и среди магов соперничество встречается такое, что граничить с безумством… Ну и как же ты мстила в ответ на каверзы?

— Мстила? — удивилась я, все еще не понимая, почему мы говорим об ученических временах. Белло заинтересованно на меня взглянул.

— Именно. Или скажешь, никогда не возникало у тебя желания воздать обидчице по заслугам?

— Возникало… но фантазировать и вредить человеку в действительности — это разные вещи, господин Белло.

— Вот как, — проговорил помощник распорядителя и замолчал.


Он прошел в угол комнаты, бесцеремонно отодвинув стул, приблизился к самой стене. Там обнаружилась медная заслонка душника, украшенная резьбой. Белло открыл ее и задумчиво проговорил:

— Ну, вот!

— Что?

— Да подойди, не бойся. Чудовище мы твое уже изловили. Осталось избавиться от магии.

Я приблизилась. Белло вытащил из кармана белоснежный батистовый платок и сунул руку в отверстие душник, поморщился, а потом вытащил оттуда, собрав в платок, как в чашу, отвратительного вида склизкую субстанцию зеленовато-серого цвета. Мне казалось, что дальше некуда, но запах стал в разы отвратительней.

— А могла бы быть и тухлая рыба, — заключил помощник распорядителя. — А ты говоришь: фантазия. Никакой новизны. Сколько лет я во дворце, а изящества в девичьих проказах не прибавилось. Вся беда в том, что высшая степень гнева не сочетается с воображением. Потому что воображение, фантазии — суть созидание. А гнев порождает разрушение…

— Господин Белло, — проговорила я, закрывая рот и нос. — Вы…

Помощник распорядителя взглянул на меня, уже в который раз вздохнул и вышел из комнаты, унося с собой мерзкую находку. Я поспешила распахнуть окно. Потом стерла в оставшуюся на заслонке душника слизь. Собственный платок я решила выкинуть.

Смеяться или плакать? Тухлое яйцо… и ведь выбрали время, когда у меня не было возможности задержаться в комнате. Полежало в теплоте, «дошло» окончательно… Я представила маркизу Эвлин, крадущуюся в мою комнату с яйцом в сумочке… Или же нет, сама бы она не стала творить подобное безобразие, послала бы одну из фрейлин, менее титулованную. А скорее всего — просто приплатила служанке.

Вскоре вернулся Белло.

— Я, разумеется, узнаю, кто убирался в твоей комнате в последние дни. Но даже если девушка найдется, вряд ли сознается, кто ее науськал. Думай сама. Но даже если догадаешься — не рекомендую мстить в ответ. Разве что ты уверена, что кто-то вступится за тебя в случае скандала…

— Не представляю, кто это мог быть, — призналась я.

— Регина, ложная скромность тебе не к лицу. Принимая знаки внимания Его Величества, ты принимаешь и недовольство окружающих, которым повезло меньше…

— И вы туда же! — воскликнула я. — Господин Белло, я на службе. Неужели за все годы пребывания во дворце вы ни разу не говорили с королем?

— Хм… признаться, нет. Это — прерогатива распорядителя, его сиятельства графа Нейвина.

— Ну… я понимаю, о чем вы. Но, уверяю вас, я доказала, что Его Величество не уделяет мне внимания за пределами моей работы.

Белло задумчиво выгнул бровь.

— Неужели? Ну, допустим, на этом фронте у тебя затишье. Тогда остаются еще поклонницы графа Брана, а также противники Верса Плантаго… хотя раз все случилось именно сейчас, дело может быть в Его Высочестве.

Я недоуменно уставилась на помощника распорядителя. Поверить в то, что мне не дают прохода почитательницы принца, я не могла — все же он слишком юн. А для заговорщиков подсовывать тухлые яйца в душник как-то… несолидно!

— В последнее время принца во дворце полюбили, — задумчиво проговорил Белло. — Но все помнят, что его пытались отравить. Да, дело раскрылось, но слухам это не мешает. Ты была с принцем, когда он заболел. Говорят, до сих пор не ясно, почему его недуг так затянулся. Королю даже пришлось прислать одного из своих целителей. А это значит, что, скорее всего, мальчик был проклят.

— Ничего подобного! Целитель подтвердил, что на Тиля не воздействовали магически! — возразила я.

— Слухи все равно будут распространяться, — покачал головой Белло. — И будут люди, которые в них верят. А ты — фигура сомнительная. Явилась ниоткуда, но гуляешь с графом Браном и беседуешь то с советником, то с самим королем.

— Хотите сказать, слуги пытаются мне отомстить за принца? — проговорила я. Белло промолчал. Я покачала головой.

— Какие глупости!

— Запомни, Регина: здесь нет глупостей. Любой, даже самый незначительный твой поступок, может тебя возвысить или наоборот, привести тебя к гибели.

Когда помощник распорядителя ушел, я села в кресло и рассмеялась. Только мелкой мстительности слуг мне и не хватало! Хорошо, что я пью чай в покоях принца Тиля: не нужно задумываться о том, что кто-то плюнул в чай…

Я не понимала только одного: зачем было прятать за шторой мои платья? Это казалось мне откровенной нелепицей. Еще большей, чем тухлое яйцо. Я осмотрела все три наряда и не нашла повреждений. В шкафу кто-то рылся, но вытащили только эти платья. В одном из них я была в городе, одно еще даже не надевала. Нет, платья вытаскивали наугад. Кто-то спугнул? Но зачем вообще обыскивать мои вещи? В надежде найти остатки отравы, которая досталась принцу Тилю? А платья на окне — попросту забыли убрать к остальным?

Я спрятала лицо в ладонях.

Я больше не могла об этом думать. Слишком устала и хотела спать.

* * *

Кайлен поджидал меня недалеко от покоев принца.

— Доброй ночи, Регина! — приветствовал он. — Прогуляешься со мной по саду?

Я улыбнулась.

— Вам снова дали отдых, граф?

Кайлен притворно вздохнул.

— Телохранителю короля тоже нужен сон. К сожалению, с этим мало что можно поделать. Согласно последним исследованиям в области целительской магии, можно приготовить эликсиры, которые будут поддерживать человека на ногах не меньше недели. Но потом, к сожалению, он упадет, что бы вокруг ни происходило. И спать будет не менее трех дней. Это — если выдержит сердце.

— Опасные эликсиры, — заметила я. Кайлен кивнул.

— Да, но такого действия не дает даже пыльца фей.

Я настороженно взглянула на него.

— Вы употребляете «пыльцу», граф?

Кайлен улыбнулся.

— Пару раз приходилось. В основном, в самом начале службы. Но Его Величество быстро заметил и сказал, что телохранитель, который не заботится о своей жизни, не сможет обеспечивать сохранность чужой.

— Король мудро поступил, — пробормотала я.

— Лав говорил, что ты заметила его пристрастие к «пыльце», — заметил между тем Кайлен. — В некоторых случаях… я не могу с ним спорить, его не спасают никакие лекарства. Брат не хочет дожидаться смерти дома.

Я не знала, что сказать. С одной стороны, если Лаверн Бран находится под действием неизвестного проклятья, «пыльца» способна значительно приблизить смерть… однако я понимала, что для человека, который считал себя виноватым в том, что короля Сельвана так и не удалось найти, с не меньшим успехом изведет себя самокопанием, если останется без работы. Должно быть, Лаверн Бран не оставил себе другого выхода.

— Как его самочувствие? — спросила я.

— Прекрасно! Бегает по окрестностям в поисках заговорщиков. Еще не всех переловили, — добавил он, заметив мое удивление. — Они с Версом то в тюрьме, то в городе…

— В тюрьме? — я невольно вздрогнула.

От Кайлена это не ускользнуло, но спрашивать он не стал, лишь пояснил:

— Заговорщиков допрашивают. Мы думаем, что среди аристократии найдется еще немало таких, кто симпатизирует пустым фантазиям… Я бы мог понять, — с неожиданно прорезавшейся ожесточенностью, проговорил граф Бран, — если бы они действительно знали что-то о короле Сельване и пытались вернуть его на престол. Нет, они просто прячут за громкими лозунгами свои обиды. Альвет заставил их вспоминать закон, запретил притеснять крестьян, они сочли это оскорблением и теперь готовы поддержать кого угодно, лишь бы им посочувствовали. Такие продадутся Дингару или объединяться с линезскими бунтовщиками, не задумываясь, чем это закончится для них самих! И для всех нас…

Я молчала. Кайлен говорил с горечью, и наверное, что подобные мысли объединяли весь ближний круг короля Альвета. В этом кругу странно смотрелся только Верс. Патриотические мотивы спасения Рольвена мало подходили дингарскому шпиону. Тем не менее, Альвет ценил его не меньше других, и Верс прилагал немало усилий, чтобы оправдать такое отношение.

— Прости, — выдохнул граф Бран. — Видимо, мне нужен был слушатель. Противно слушать шепотки, что Тиль заболел не просто так, и не пройдет месяца, как все успокоятся и тогда Альвет прикажет удушить мальчика подушкой во сне… Не знаю, как терпит это сам Альвет. Я бы на его месте давно приказал выгнать всех слуг, которые болтают невесть что.

— На то он и король, чтобы быть мудрее, — заметила я.

— Не знаю, — вздохнул Кайлен. — Иногда меня самого посещают отвратительные мысли. Что он слишком много воли дает людям, а те почитают это за слабость и треплют его имя…

Я хотела было сказать, что слышала и другие слухи, что не все во дворце подозревают Альвета в злых намерениях, вот, например, Белло считает, что мне подсунули в душник тухлое яйцо, заподозрив в том, что я сглазила принца. Но все как-то колебалась, хотя мне самой теперь история казалась больше курьезной, чем устрашающей.

Наконец, Кайлен сказал:

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Конечно, граф. У меня есть неожиданный вопрос, — заявила я.

— О? — оживился Кайлен. — Внимательно тебя слушаю!

— Видите ли… у меня есть шпинель, которую я использовала как основу для защитных амулетов. Я заговорила камни, но теперь они требуют огранки. Я знаю, что при дворе есть свой ювелир… но не знаю, могу ли я обратиться к нему с просьбой. Может быть, лучше поискать кого-то в городе?

— Чтобы какой-нибудь неумелый мастер испортил камни и не дал закрепиться магии? Ну уж нет. Конечно, мастер Риваль слишком занят, но его ученики — тоже замечательно знают свое дело. Обратись к Дову Иврану. Только не удивляйся, он слегка резковат. Мы зовем его Колючкой. Но он действительно хорош. Скажешь ему, что тебя направил я.

Кайлен объяснил, как отыскать королевскую ювелирную мастерскую. За время нашего разговора черты его лица разгладились. Похоже, мне действительно удалось отвлечь графа от мрачных мыслей, хоть ненадолго.

— Скажите, помните ли вы среди фрейлин Лисану Валерин.

Граф озадаченно нахмурился.

— Это… дочь генерала Валерина. Когда-то жила во дворце, по-моему, королева ее держала к себе ближе всех, — ответил он, наконец. — Зачем тебе?

— Случайно услышала ее имя в разговоре. Упомянули про какой-то скандал.

— Скандал… ну, на самом деле не такой уж и большой. Эта девушка всегда была при королеве. Ее Величество тогда жила в женском крыле, устраивала балы и выезжала в город. Благотворительность… — пояснил он. — Вот и Валерин всегда была при ней. Королева всегда отличалась вспыльчивым характером, удержаться при ней было сложно, а Валерин как-то удавалось. Но однажды королева потребовала ее отослать. За грубость и неуважение. Поговаривали, девушка заглядывалась на Альвета, он тогда только-только стал королем, и его матушка регентствовала. Сам Альвет ничего такого не замечал, он так и сказал королеве. Подумал, она потом успокоится и пожалеет. Но больше разговор о Валерин между ними никогда не заходил. Вот и все, что я знаю.

Тут мимо нас прошел кто-то из слуг. Я ощутила на себе взгляд, брошенный украдкой. И все умиротворение от разговора пропало. Я вспомнила последнюю встречу с королевой. Не хватало создать Кайлену проблем… как будто ему и без того мало поводов для беспокойства.

— Граф Бран, — осторожно проговорила я. — Мне кажется, вам следует хорошенько выспаться.

— Прогоняешь? — усмехнулся он. Я покачала головой, и он со вздохом признал: — Позволь хотя бы проводить тебя до комнаты.

— Вот этого уж точно не нужно. Спасибо! У меня теперь все хорошо. Маркиза Эвлин… можно сказать, мы нашли с ней общий язык.

— Да уж, мы удивились, когда повстречали ее с книжкой про привидений, — рассмеялся Кайлен. — В таком случае… Спасибо за беседу, Регина. С тобой легко.

Он ушел, а я все еще не могла понять, как отнестись к его последним словам…

Однако даже задумавшись, я заметила темную фигуру, выступившую из-за колонны мне навстречу. Это был Верс. Я остановилась, и он подошел ко мне. Маг явно был чем-то недоволен.

— Плохо выглядишь, — сказал он.

— Ты тоже, — вырвалось у меня. Верс улыбнулся, и улыбка эта не вязалась с его тяжелым взглядом.

— Много дел. Что у тебя случилось?

— Ничего…

Плантаго продолжал смотреть пристально и требовательно; неожиданно для себя я выложила ему всю историю. Оказывается, мне лишь думалось, что я пережила проникновение в свою комнату и стала относиться к случившемуся с юмором. Ничего подобного. Говорить об этом оказалось неприятно. Хорошо, что я все же не стала рассказывать об этом Кайлену. Верс слушал спокойно, но в глазах его вспыхивали золотые искры.

— Понятно, — оборвал он меня на полуслове. — Пошли.

Спорить было бесполезно, так что я и не стала. Мы пришли к моей комнате и Верс наблюдал, как я открываю дверь, а потом отстранил меня и зашел внутрь первым. Сказал:

— Жди.

Я хотела напомнить, что прошло несколько дней, и Белло уже подтвердил, что ничего опасного не осталось. Верс ходил из стороны в сторону, бесцеремонно перебрал платья в шкафу, но почему-то не стал открывать душник, лишь прикоснулся ладонью к заслонке. Потом вернулся ко мне.

— В твою комнату за последние дни кроме тебя никто не входил. Я скажу Белло, что прислуга пренебрегает своими обязанностями по уборке.

Я выдохнула. Оказывается, мне этого и не хватало: уверенности, что больше никто не пытался сделать мне гадость. Не шарился в моих вещах.

Верс дождался, пока я зайду, потом закрыл дверь, оставшись внутри.

— Я поставлю следящее заклинание, — пояснил он. — Если кто-то попытается применить магию, не сможет выйти. Если кто-то будет перебирать твои вещи — я также узнаю.

— Спасибо, — сказала я. Верс криво усмехнулся и не ответил. Уходить он не спешил.

Я спросила:

— Было тяжело? — и, когда маг вопросительно выгнул бровь, пояснила: — Возвращаться в тюрьму.

Я заметила, как мгновенно потемнел его взгляд.

— Хочешь меня пожалеть? — резко спросил Верс. — Какой в этом смысл сейчас?

— Я…

Он уже не слушал. Вышел прочь, с силой хлопнув дверью.

Я не последовала за ним, хотя мелькнула мысль — вернуть, попытаться объяснить… Но Верс вернулся к тому состоянию угрюмого нежелания слушать и слышать, в котором разговаривать с ним бесполезно.

Это была упущенная возможность. Верс хоть ненадолго, но превратился в нормального человека: это было так неожиданно, что бросалось в глаза. И возможно, он согласился бы ответить на мои вопросы. И возможно, мне только показалось… но это стало одной из причин его поспешного ухода. Почти бегства.

* * *

Прошло чуть больше десяти дней. Я смогла выбрать время, чтобы разыскать помощника королевского ювелира. Как и предупреждал Кайлен Бран, этот человек был неприветлив и совсем не обрадовался моему появлению. Однако потратил время на то, чтобы выслушать меня и неожиданно заявил, что задача — интересная. И даже то, что я пока не могла заплатить ему и просила сделать украшения в долг (до первого, не помешало делу.


Поработать он собирался при случае, когда у него не будет других заданий от королевского ювелира.

Верс иногда поджидал меня вечером у колонн, неподалеку от покоев принца, провожал до моей комнаты. Каждый раз проверял охранные заклинания и скупо сообщал, чтот все в порядке.

Однажды меня снова позвали к королеве. На этот раз я ждала вызова. Мне нужно было попасть в башню на законных основаниях. Уверена, королева всегда знает, если в ее владения пытаются вторгнуться без разрешения. Господин Белло утверждал, что без разрешения Ее Величества войти в башню вовсе невозможно.

Вызов мне принес кто-то из слуг, встретивший меня утром по пути в покои принца Тиля. Возражать не было смысла, и я отправилась в башню королевы. Войдя внутрь, я задержалась у лестницы, но так и не решилась спуститься вниз. Королева ждала меня, и мне чудилось, что за мной внимательно наблюдают. И я пошла в покои королевы.

— Зачем ты ходила к ювелиру? — резко спросила Ее Величество, стоило мне войти в залу, где она обычно встречала нас с Версом.

Я удивилась. Мне показалось, уж это-то никак не может насторожить мать Альвета.

— Я заговорила защитный амулет для принца Тиля, — призналась я, посчитав, что она все равно узнает, не от меня, так от мастера Иврана.

Королева фыркнула.

— Ты? Защитный амулет?!

Кажется, это ее позабавило, и она потеряла к разговору интерес. Задала еще несколько вопросов, ответы на которые не дослушивала до конца. Потом неожиданно с насмешкой заметила:

— Должно быть, Кайлен всерьез тобой увлечен, раз продолжает крутиться рядом.

Я покраснела. Да что за дело ей до графа Брана?

— А что Лаверн? — небрежно спросила королева. — Общается с тобой?

— Редко, Ваше Величество.

— И ты ничего от него не слышала?

— О чем же?

— Хватит прикидываться глупее, чем ты есть! Этот наглец во всем поддерживал Сельвана, а теперь ловит заговорщиков, которые мечтают свергнуть моего сына ради памяти его мертвого брата! Ну, отвечай! Что Лаверн Бран на самом деле думает об этих людях? Сочувствует им?

— Никогда ничего подобного не замечала, — ответила я. — И Лаверн, и Кайлен преданы Его Величеству.

Я не стала, разумеется, упоминать о словах, которые граф Бран обронил в нашу последнюю встречу. О том, что он мог бы понять заговорщиков, если бы они поддерживали скрывающегося среди них короля Сельвана.

— Вот как? — уронила королева. — Ты так уверенно называешь обоих по имени? Небось уже мнишь себя графиней? Только помни, что если мне хотя бы покажется, будто ты неверна моему сыну, и ты окажешься на плахе! А вот ради титула придется хорошенько поработать!

Я ошалела. Королева заботится об Альвете и в этой своей заборе подозревала в предательстве всех и вся. Более того, она предлагала мне титул… должно быть, и Кайлена Брана впридачу — в обмен на службу?

Может, следовало привыкнуть к тому, что во дворце сплошь интриги, но мне стало противно. Жгучая ярость застилала королеве разум: ее трясло, словно в лихорадке. Знает ли Альвет, в каком состоянии его мать? Сомневаюсь, что она могла позволить ему увидеть себя такой. Альвет отзывался о королеве с неизменной теплотой.

Я вышла из комнаты королевы совершенно измотанная.

И снова замерла у лестницы. Поведение королевы с одной стороны напугало, а с другой — подтвердило, что мои подозрения о происходящем в башне, могут быть верны. Я осторожно ступила на первую ступень. Не могу сказать, что я была полна решимости, следующий шаг дался с большим трудом. За спиной почувствовался легкий сквозняк. Я стремительно развернулась и увидела девушку в голубом платье. Она покачала головой, нахмурившись. Посчитав, что причина ее недовольства в моих намерениях, я сошла с лестницы.

— Лисана, — тихо проговорила я. Мне показалось, фрейлина собирается молча уйти, а то и вовсе исчезнуть, как в прошлый раз. Но девушка стояла и смотрела на меня.

— Ты ведь Лисана? — повторила я попытку, но снова не получила ответа.

Я добавила:

— Помоги мне. Ты ведь знаешь, что случилось с королем Альветом… Ты поэтому теперь здесь?

Лисана покачала головой и вытянула руку, указав сначала на меня, а потом на дверь. Я лишь на мгновение перевела взгляд, подумав, что Лисана пытается выдворить меня из башни.

Дверь открылась, и на пороге оказался Верс.

Я вздрогнула от неожиданности. А девушка уже пропала, будто ее и не было.

— Что ты здесь делаешь? — спросил маг, окинув меня цепким взглядом. Будто сразу угадал, что я пыталась спуститься по лестнице.

— Ее Величество пожелала говорить со мной, — тихо сказала я, опуская голову.

— Но теперь-то ты свободна? Поторопись, — приказал Верс. — У тебя еще есть обязанности.

Последнее время он был почти приветлив, а сейчас — вновь вернулся к привычному грубому тону. Я направилась к выходу, ничего не ответив. Верс раздраженно распахнул передо мной дверь. И с силой захлопнул ее, стоило мне выйти.

Я оглянулась. Не знаю, зачем. Может быть, надеялась, что появится Лисана. Однако ничего такого не произошло.

О чем пыталась сказать странная фрейлина? Что если кто и может сказать, где король Сельван, так это Верс Плантаго?

* * *

Когда я добралась до покоев принца Тиля, увидела весьма неожиданную картину. Альвет, похоже, только вышел в коридор. Охрана вытянулась, поспешно расправляя плечи.

Навстречу Его Величеству из-за ближайшего поворота вышла маркиза Эвлин в окружении нескольких девушек. Я остановилась в отдалении, не спеша обратить на себя внимание.

— Ваше Величество, какая неожиданность, — с искренним смущением проговорила маркиза. — А я собиралась навестить юного принца.

— Он устал, — сухо сообщил Альвет. — Пожалуй, лучше дать ему отдохнуть…

Он вдруг смолк. Должно быть, понял, что обидел маркизу.

— Не составите мне компанию? В саду сегодня чудная прохлада.

Маркиза на глазах расцвела и согласилась с заметной поспешностью. Альвет предпочел сделать вид, что не заметил ее оживления.

Лишь когда вся процессия удалилась, я проскользнула мимо оставшихся у двери стражников, тихо поприветствовав обоих.

Принц Тиль уставшим не выглядел. Вскоре нам принесли чай и мягкие пирожные. Быть может, маркиза Эвлин распорядилась заранее, рассчитывая, что если организует второй завтрак, меньше усилий придется потратить на разговоры.

* * *

— Мальчик здесь на виду! — говорил Альвет. — Что бы ни случилось, снова поползут слухи. Люди не оставят его в покое.

— Во дворце лучшая защита, — заметил Лаверн Бран.

— Разве? Даже обиженная девица способна к нему подобраться. Эта хваленая защита работает только в отношении меня. Там, по крайней мере, не будут крутиться интриганы…

— Их везде хватает, — уронил Ривен. — Альвет, я понимаю, почему ты хочешь так поступить. Но думаю, прав Бран. Сюда заговорщики не сунутся. Но если ты выселишь Его Высочество из дворца, это будет сигналом, что ты готов закрыть глаза на то, что с ним может случиться. И этим обязательно воспользуются…

Верс молча держался в стороне, у окна. Сложил руки на груди и, кажется, даже не интересовался разговором.

— Да… — вздохнул, наконец, король. — Если бы я действовал по-другому, за Тиля не пришлось бы волноваться вообще.

— Не бывает так, Ваше Величество, — сказал Ривен.

Альвет усмехнулся.

— Скажи, дядя Элиас, Сельвана ты тоже так отчитывал? Я не сразу понял, что ему должно было от тебя доставаться.

— Случалось не раз. Не думай, что он всегда принимал только верные решения и никогда не сомневался. Но он, как и вы, всегда помнил о той ответственности, которая на него возложена…

— Ты подпитываешь ложные идеалы, Ривен, — с досадой проговорил Верс. — Если бы Сельван действительно был таков, он бы до сих пор сидел на троне! Вспомните, что говорят люди об этом вашем прекрасном правителе, который прежде всего помнил о своем долге? Он либо сбежал, либо дал себя обмануть и поплатился за это жизнью.

Советник вскинулся, намереваясь его оборвать, но Плантаго уже повернулся к королю.

— Ни один из вариантов не говорит о том, что твой брат был мудрым и дальновидным. Так прекрати думать о том, что сделал бы он на твоем месте. Бессмысленно прятаться за его тенью. Сейчас на престоле ты и народ зависит от тебя. Ты совершил ошибку, когда согласился взять мальчишку в Рольвен. Но отказав Вигнару в помощи, ты бы потерял поддержку Линеза. Даже если Вигнара убьют, его приемник первым назовет тебя трусом, и Дингар поддержит… Теперь любой шаг может быть во вред. Принял решение — принимай и последствия. Хочешь вывезти пацана — вывози. Только потом не таскайся тайком проведать его. Это навредит вам обоим.

Альвет покраснел. Кажется, Верс угадал его планы. Я заметила слабую улыбку, мелькнувшую на губах советника. Плантаго снова навлек на себя его гнев. Но больше призывать к ответу бывшего шпиона он не стремился. От Альвета тоже не укрылось, что маркиз до крайности раздражен выступлением мага.

— Регина, — обратился он ко мне. — Возможно, в скором времени Тиль отправится в Южный дворец. Это в Селвеле, там тихо и, как мне кажется, безопасней… Разумеется, тебе придется поехать с принцем. Что ты об этом думаешь?

Я почувствовала на себе тяжелый взгляд. Вдовствующая королева ясно дала понять, что основная моя задача — держаться возле короля. Но если Альвет отправит меня вместе с Тилем, королеве ничего не останется, как смириться с этим. А Верс останется во дворце, и мне не нужно будет встречаться с ним каждый день. Мелькнула мысль о побеге, но я уже понимала, что не брошу Тиля. А метка… Верс ведь прав: я до сих пор не пыталась бежать, чтобы проверить, действительно ли он может меня найти.

Я поклонилась.

— Я приму любое решение, Ваше Величество.

— Да вы сговорились, — вздохнул Альвет. — Ладно, речь не об этом. Регина… я так и не поблагодарил тебя за Тиля. Благодаря тебе даже Лирель нашла, наконец, подступ к мальчику. Как думаешь, он стал меньше скучать?

— Он вас любит, Ваше Величество, — сказала я. Королю эта новость пришлась по душе, он улыбнулся.

— Ты заработала вознаграждение. Месяц твоей службы еще не истек, но думаю, от жалованья ты тоже не откажешься. Деньги передаст тебе господин Белло.

Я поклонилась. Король мог не вызывать меня к себе, чтобы сказать все это. Мог просто прислать деньги. На душе стало тепло. Но, несмотря на это, продолжал тихо, едва ощутимо, царапать коготок тревоги. Быть может, виной тому было последнее посещение башни, которое не давало покоя. Чужой крик преследовал меня и во сне…

И я не могла отделать от мысли, что Альвет — сын королевы… Правдива ли его забота об Тиле?

Я почувствовала на себе тяжесть чужого взгляда, но не посмотрела в сторону Верса. При короле он не стал бы напоминать про метку и угрожать на случай, если я все еще думаю о побеге.

Но взгляда было достаточно. Кажется, я тоже начала понимать мага без слов. По крайней мере, временами.

* * *

Господин Белло действительно передал мне увесистый мешочек с деньгами следующим утром, когда я шла к принцу Тилю.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— У тебя есть два свободных дня, Регина Линнель. Можешь распорядиться ими, как пожелаешь, — сообщил помощник распорядителя. Я еще раз посмотрела на мешочек у себя в руках. Мысли сразу заметались. Мне нужно было это время. Но очень не хотелось оставлять Тиля…

И я приняла неожиданное решение. Господин Белло указал мне, как отыскать во дворце покои маркизы Эвлин. И вечером я пошла к ней. Разумеется, сразу меня к маркизе не пустили. Пришлось дождаться, пока меня вызовут. Маркиза пыталась скрыть удивление.

— Я пришла просить у вас помощи, Ваша светлость, — заметила я.

— Вот как? — надменно фыркнула маркиза. — Думаешь, теперь можешь требовать от меня всего, что тебе вздумается?

— Простите, но я забочусь исключительно о благополучии принца Тиля. Если моя просьба покажется вам неприемлемой, я уйду, — я поклонилась, а когда подняла взгляд на Эвлин, увидела, что она задумчиво кусает губу. Дурная привычка для придворной дамы.

— Продолжай, — сказала она, наконец.

— Мне дали два свободных дня. Не согласитесь ли вы проведать в это время принца Тиля…

Маркиза задумчиво накрутила на палец прядь волос.

— Не думай, что если что-то произойдет в твое отсутствие, ты будешь чиста и свободна от подозрений, — протянула она.

— Я надеюсь, что ничего не случится, — сказала я. — Его Величество заботится о безопасности принца.

— Я тоже об этом позабочусь. Возьму с собой охрану, — заявила маркиза резко. А я как раз хотела просить об этом. Если в охране будет тот человек, с которым я столкнулась на ярмарке, когда ловили заговорщиков…

— Благодарю вас, Ваша светлость.

— Иди уже, — фыркнула маркиза. — Подумать только! Я выполняю работу няньки принца.

Вообще я нянькой Его Высочеству не была, но предпочла промолчать, чтобы не разозлить маркизу и не заставить ее изменить решение.

* * *

Рольвенская магическая академия располагалась недалеко от столицы. Территория Академии была обширна и отделялась от всего остального мира высокой каменной стеной. В кладку было вплетено, говорят, чудовищное количество заклинаний: и защитных, специально предусмотренных ректоратом (чтобы маги-курсанты не смогли навредить ни самой академии, ни, чего доброго, столице и близлежащим поселениям), и случайных, впаянных в камень одаренными курсантами (которые обычно после даже объяснить не могли, что и как сделали). Преподаватели частенько показывали разные участки стены и рассказывали об ошибках и успехах курсантов, совершенных в разное время. Стена местами действительно была примечательной: отливала самыми разными цветами, покрывалась растениями… в одном месте в стене была незакрывающаяся дыра, через которую невозможно пройти, но иногда удается увидеть будущее. Рассказывали, что дыра эта появилась после того, как в ночь Ярких Звезд три подружки с факультета провидения и аналитической астрологии пошли гадать на суженого, сварив предварительно эликсир по рецепту, который одной из них оставила прабабка. В другом месте стена на десять шагов затянута серебром. Сколько людей пытались выколупать из этого участка кладки хотя бы один камешек! Но ни у кого не получается. Зато на внешней стороне стены появляются имена алчных вредителей. Поскольку на спор стараются разобрать стену и студенты, а преподаватели их порой еще и подначивают (все ради науки и развития творческого подхода к применению магического дара), то в «позорных» списках немало и тех, и других…

В стене имеются только одни ворота, но найти их можно в самых разных местах. Говорят, сделано это было для удобства: с какой стороны подходишь к Академии, там ворота и откроются… Но вмешательство чьего-то шаловливого заклинания привело к тому, что ворота теперь часто прячутся от студентов, которые прогуливают занятия, людей, линезцев в первом поколении, а также людей, чье имя начинается на букву «Ш». Один несчастливый преподаватель, у которого совпали все три пункта (да-да, он так увлекался экспериментами, что порой забывал про собственные пары), мог по полдня блуждать вдоль стены, пока ворота открывались.

За воротами всегда царит лето. Но есть тренировочные стадионы, на которых преподаватели устраивают и ливни, и бураны — во время тренировок.

Факультеты разделены по четырем корпусам-башням, расположенным друг от друга на приличном расстоянии. Чтобы магические потоки не смешивались.

Но каждый год все равно приходится восстанавливать по нескольку комнат. Студенты забываются, готовясь к занятиям… да и пьянству предаются, хоть горячительное на территории Академии запрещено.

В центре просторного сада с фонтанами, аллеями и беседками для любителей подготовиться к занятиям на природе, стоит главный корпус Академии. Там располагается ректорат, а также — аудитории для общих лекций, которые посещают студенты всех факультетов.

Ворота я увидела сразу. Меня посетило какое-то странное чувство. Честно говоря, я была готова даже к тому, что вовсе не смогу попасть в Академию. Долгими ночами я в отчаянии сожалела о прошлой жизни и, видимо, настолько крепко поверила в невозможность ее возвратить, что теперь все казалось незнакомым и чужим. Я как будто боялась увидеть что-то, что напомнило бы мне о собственной учебе. Почти не смотрела по сторонам, не вглядывалась в лица… Сама себя чувствовала воровкой, проникшей в дом бывших друзей. Хотя ничего дурного я не планировала.

Маги, использующие жизненные силы, обучались на одном из трех факультетов: тот самый факультет предвидения, целительский, а также — факультет управления и проклятийной магии. Первые два направления располагались в одном корпусе, проклятийники — в другом, вместе с теми стихийными магами, кто избрал практическую стезю и намеревался стать боевым магом. Корпус боевиков располагался ближе остальных к тренировочным площадкам. Там у них проходила добрая половина занятий.

В корпус целителей и прорицателей — башня, облицованная песчаником, окруженная фонтанами — было тихо. Прорицателям необходимы были условия для сосредоточения и ухода в транс, поэтому на всех этажах были установлены звукопоглотители, не дававшие распространяться лишнему шуму из аудиторий.

Магистр Литен написал столько трактатов, что все обычно ждут увидеть древнего старца. И очень удивлялись, обнаружив крепкого плечистого мужчину со смоляными волосами и курчавой бородой. Магистр работал постоянно, мне кажется, он даже во сне писал ученые статьи и главы для новых учебников. Наверное, когда он сам учился в Академии, был самым занудным из зануд. Хотя магистр утверждал, усмехнувшись в усы, что теперь расплачивается за безалаберную юность. Мог бы работать с меньшим напором, если бы начал исследования раньше, но хотел погулять, посмотреть мир…

Магистр Литен рассказывал ужасные истории о заброшенных кладбищах и старых развалинах в горах. Он изучал любой магический текст, попадавший к нему в руки. Мне кажется, нет ничего, что было бы написано и чего бы он не знал. При этом магистр с сожалением говорил о том, как много еще непонятного в мире… Вот взять хотя бы магию времени… Он и не скрывал, что взялся быть моим наставником потому, что хотел поближе познакомиться с подвластной мне магией времени. Он многое мне прояснил… но тех слов, которые приписывал ему Верс, когда мы были в его доме в столице, я никогда не слышала от магистра Литена.

Или слышала, но почему-то не помню этого, а вот Верс помнит, хоть и не признается — как такое может быть. Случайно ли он напомнил мне о магистре Литене?

— Регина?

Я обернулась. Литен в учительской мантии только что вышел из кабинета. Он был удивлен, и у меня в груди разлилось тепло: магистр вполне мог забыть меня, но этого не произошло.

— Здравствуйте, магистр, — произнесла я.

— Не думал, что увижу тебя здесь, — произнес он и, подойдя ближе, тепло обнял меня. — Не слишком ли большой риск?

— Я живу во дворце, мастер. По распоряжению Его Величества…

Отстранившись, но не отпустив моих плеч, магистр внимательно рассматривал меня.

— Да ведь указ не отменен, — проговорил он.

— Нет… но возможно, это изменится в будущем.

— Магу времени должно говорить о будущем с большей уверенностью, — улыбнулся наставник. — Но более не буду спрашивать. Ты ведь приехала не старика проведать?

— У меня есть вопросы, — признала я.

Литен кивнул.

— Тогда идем, ученица. Пожалей старика, долгие разговоры лучше вести сидя.

Старик выглядел бодрее маркиза Ривена, но говорить в коридоре и правда было не с руки. Мы прошли в кабинет, в котором ничего не изменилось. Мне показалось, только вчера я пряталась за дверью, слушая собственный приговор… Я глубоко вдохнула, стараясь справиться с накатившей тревогой. Сердце забилось чаще.

— Так что привело тебя сюда? — спросил магистр, отвлекая меня от грустных мыслей.

— Нехватка знаний, — сказала я. — Никто, кроме вас, не знает больше о магии, основанной на жизненной энергии. Можно ли обратить время против самого мага времени? Я понимаю, что маги времени не всесильны. Но как можно заставить мага времени забыть о событиях, которые произошли в прошлом?

— Произошли? — проницательно уточнил магистр. Вот потому я к нему и пришла. Мне нужно было проверить. Верс приписал магистру заключения о магии времени, которых я не слышала прежде. Не знаю, зачем бы Плантаго лгать об этом. По правде сказать, я вообще не помню случая, когда маг лгал мне.

Я пересказала слова Верса, может быть, не слишком точно, но все же не утеряв смысла. Магистр Литен удивленно спросил:

— Чьи это слова?

Для меня это уже был ответ. Но я все равно сказал:

— Ваши, магистр. Но я знаю их лишь в пересказе другого человека. Его зовут Верс Плантаго. Он должен был бывать здесь.

Магистр Литен рассматривал портрет, нахмурившись.

— Я не знаю имени, но этого человека видел, — он взглянул на меня. — Однажды мы действительно встречались с ним здесь, в Академии и говорили о магии времени. Это было два года назад… Я принял его за офицера королевской гвардии. Он привез приказ о запрете на магию времени.

Я удивленно замерла. Магистр понимающе улыбнулся.

— Догадываюсь, что ты слышала наш разговор. Я собирался предупредить тебя о грозящей опасности. Но ты уже пропала, очень предусмотрительно, потому что уже через несколько часов в Академии был отряд королевской стражи и придворные маги, которые проверили все учебные планы и вычеркнули курсы, которые отныне мы не имеем права читать студентам.

Я все смотрела на набросок. Тот человек показался мне огромным и страшным, а его голос — грубым, хриплым. В нем не было ничего человеческого. Я видела его лишь со спины, мельком — в просвет приоткрытой двери. Выправка и правда выдавала в нем военного, я понимаю, почему магистр принял его за гвардейца.

— Согласно указу Ее Величества регентствующей королевы установлен запрет на противоестественную, опасную для людей магию времени и магию замены жизненного пути. Все изучающие данными виды магии признаются опасными для государства, а владеющие ими на уровне адепта первого курса — подлежат заключению под стражу и допросу для определения степени вреда, который они успели нанести нашей стране. Его Величество король Альвет хоть и юн, но осознает опасность, которую представляет эта магия для его народа и потому полностью поддержал королеву-мать в этом начинании.

Его речь была бесстрастна, этому человеку было все равно, что он подписывает приговор, лишает будущего кого-то из учащихся в Академии. Он говорил не таясь, но из-за хрипоты все равно получалось негромко. Если бы я не пришла к магистру Литену за советом, не услышала бы. А что бы еще решил учитель, поставленный перед опасным выбором, ведь меня только что провозгласили государственной преступницей. Определять степень моей вины они собираются, вот что! То есть, в наличии этой самой вины никто даже не усомнится, если меня поймают.

И я сбежала. Не возвращаясь в свою комнату в общежитии за вещами, не прощаясь с друзьями и учителями…

О вещах я спохватилась лишь в лесу, когда стемнело. Я не шла наугад, держалась дороги, но скрывалась в зарослях, если слышала приближение людей или повозок. В лесу осенью есть, чем питаться. От хищников меня защитило нехитрое отпугивающее заклинание, которому я научилась у однокурсников. И лишь через несколько дней рискнула выйти к людям. В деревне, которая мне попалась на пути, не оказалось даже толковой знахарки, так что мне удалось подзаработать: обзавестись кое-какими вещами и запастись едой, да насобирать медяков. Мельник подвез меня до ближайшего города — там как раз была ярмарка. И уже там я нанялась целительницей в обоз (у хозяина то и дело падали лошади, он подозревал порчу, но оказалось — просто был скуп и загонял не только животных, но и людей).

В конце концов, я добралась до Тальмера. И там мне показалось, что я убежала достаточно далеко. Что меня никто не знает, я не кичилась своим редким даром в Академии, хотя некоторые преподаватели ставили меня в пример. У меня не было титула, родственников у меня давно не осталось. Меня воспитала тетка, от которой я унаследовала небольшой дом в провинции и два десятка рецептов замечательных блюд, половина из которых — сладости. Я думала, что меня не ищут. Правда, в городах ведь не устраивали облавы, и я не стремилась устроиться на работу, связанную с необходимостью применять свой магический дар: была опасность, что рано или поздно я чем-то выдам себя.

Из воспоминаний меня выдернул голос магистра Литена.

— Я не разговаривал с этим человеком о столь высоких материях, как природа магии времени, — сказал он. — Не думаю, что удивил тебя этим. Могу сказать, что мне не известны другие маги, которые могут повелевать временем на твоем уровне, Регина. Лишь отдельные операции… Теперь, размышляя над этим, могу согласиться с тем, что двух таких магов и не должно быть. Это противоестественно и создает опасность для самой ткани времени. Я согласен с этим заключением, даже если на самом деле его сделал не я… В таком случае необходимо искать среди магов-пространственников. Возможно, кто-то из них нашел способ влиять на время через искажение пространство.

— Такое возможно?

— Регина, твое существование уже само по себе доказательство того, что не стоит устанавливать ограничения заранее. Потом придется выводить в теоремах исключения и допущения.

Я улыбнулась. Эту фразу магистр повторял неоднократно и прежде.

— Говоря о магии пространства… сталкивались ли вы с даром, способным отрицать пространство как магический ограничитель? Вы говорили, что жизненную энергию невозможно стабилизировать в природном неодушевленном носителе надолго. Пространство и время взаимосвязаны, невозможно менять пространство, игнорируя время. Потому пространственники не способны путешествовать в прошлое или будущее, а маги времени — вбирают в себя память о пространстве, переставшем существовать под воздействием магического вмешательства. Поэтому жизненная энергия постепенно усваивается любым носителем, начиная менять его: дерево цветет, жидкость превращается в эликсир, а камень хоть и задерживает эту энергию дольше, но постепенно теряет способность проводника…

— Я рад, что ты помнишь мои лекции, хоть и с пятого на десяток. Как всегда, в прочем. Я так понимаю, ты встретилась с магом, чьи способности дают возможность игнорировать эти условия?

Я кивнула.

Магистр задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— А вот такие слова я уже слышал однажды, — наконец, произнес он. — От человека, который взял с меня обязательство молчать о нашем разговоре. Поэтому я не могу назвать тебе мага, о котором шла речь.

— Но можете сказать, кто говорил вам о нем? — тихо спросила я.

— Лишь король может стребовать с магистра магии подобное обещание, — улыбнулся магистр Литен. — Здесь я не открою для тебя большой тайны.

— Так значит, Его Величество Сельван действительно бывал здесь! — вырвалось у меня. Магистр Литен удивился.

— Сельван?

— Я… слышала от Его Величества Альвета, что его брат не всегда мог совладать со своим магическим даром и потому ходил в Академию.

— Хм… это так, он действительно посещал общие лекции, хоть и под личиной. Скорее он развивал свои способности, они были воистину выдающимися… Но я имел в виду его отца, короля Лиллена.

Я озадаченно молчала. Только начавшая складываться картина снова рассыпалась. Магистр Литен заметил мои сомнения и мягко добавил:

— Мы говорили об этом незадолго до того, как Его Величество Лиллен вступил во второй брак.

— Вы были так близки с королем?

— О нет. Но порой Его Величество приходил ко мне за советом.

Кажется, магистр все же намного старше, чем я себе представляла. Какое-то тревожное любопытство вернуло мои мысли к Версу.

— Скажите, магистр, действительно ли королевскую печать не может снять даже сам король?

— Напротив, магия Эрталей так сильна, что они способны снимать любые печати… разве что могло сказаться старшинство силы. Королевский дар, безусловно, получает превосходство над всеми прочими в роду. Но среди родственников старший превосходит младшего. Так, младшие принцы, как правило, не могут снимать печати старших.

Я вспомнила двойную печать Верса. Литен же продолжал.

— Но бывали в истории рода Эрталей и исключения. Ходили слухи, например, о Грирене Втором, который не владел своим даром полностью и потому не мог снять собственную печать. Видишь ли, Эртали склонны были преумножать родовой магический дар. В результате защита рода иногда срабатывала против способностей, которые разрушали тело или разум правителя. Видимо, подобное случилось с Гриреном… Однако король Лиллен обладал выдающимся талантом в области магических печатей, видел их плетение и мог вносить поправки. Если бы не трагедия, Сельван со временем мог даже превзойти его в этом, он проявил талант к созданию печатей.

— А Альвет? — спросила я тихо.

Магистр Литен нахмурился.

— Насколько мне известно, он в ладах со своим даром. Куда хуже приходилось Сельвану, у которого способности порой вступали в противоречие… я говорю тебе это лишь потому, что Его Величество уже доверился тебе.

— Спасибо вам, учитель, — тепло поблагодарила я.

— Я рад, что ты жива, Регина, — произнес он. — Но ты ступила на опасную тропу. Будь осторожна. Мне известна пытливость твоего ума. И если ты взялась кому-то помогать, своего добьешься. Не забывай оглядываться по сторонам.

— Именно это я и делаю, — ответила я.

Действительно, мне давно следовало оглянуться по сторонам.

* * *

Лошадь свою я оставляла на постоялом дворе неподалеку от Академии. Так делали все приезжие. Вот туда я и направлялась. И почти не удивилась, когда обнаружила Верса, сидящим на широком пне у дороги, словно специально оставленного для утомившихся путников. Рядом паслись две лошади, в том числе и та, на которой приехала я.

Верс как будто не сразу заметил меня. Я подошла ближе, и только тогда маг поднял голову. Тяжелый взгляд остановил меня.

— Ты никак не успокоишься, — задумчиво проговорил Верс. — Ведь я тебя предупреждал.

— Почему ты не пошел за мной в Академию? — спросила я, стараясь не обращать внимания на холодный тон, который всегда заставлял меня вздрагивать.

— Ты бы все равно сюда вернулась, — ответил Плантаго.

— Я могла найти там человека, который снял бы твою метку.

— Нашла?

— Не искала. Я лишь встретилась со своим наставником и расспросила его.

— Глупо с твоей стороны совершать столь опрометчивые шаги, не позаботившись о защите. Или ты надеешься на покровительство короля? А может, Кайлен Бран уже пообещал на тебе жениться и ты думаешь, что это тебе поможет?

— Нет, — отрезала я. Верс криво усмехнулся и замолчал. Лошадь ткнулась ему носом в плечо, и маг задумчиво поднял руку, чтобы потрепать внезапно возжелавшего заботы зверя. Лошадь с готовностью опустила голову ниже.


Маг поднялся, передал мне поводья моей лошади. Не сговариваясь, мы пошли по дороге пешком. Будто прогуливались.

— Так почему ты не пошел за мной? — повторила я.

— Ты мне скажи, — хмыкнул он.

— Я?

— По лицу видно, ты уже что-то надумала. Ну, так давай, выкладывай.

Может быть, он полагал, что его тон — вовсе не дружелюбный — меня напугает, и я отступлюсь. Но мне показалось, что именно сейчас я могу попытаться разговорить Верса. И я сказала:

— Должно быть, причина та же, по которой ты не говоришь мне, как случилось, что я знаю твои привычки, но не знаю тебя.

— Ты ломала голову над этим? Быть может, я просто не хочу с тобой говорить.

— Тогда зачем задавал вопросы? Ты думал, я скрываю, что помню тебя.

— А ты не скрываешь? — язвительно уточнил он.

Я вздохнула.

— Вот! Ты в чем-то меня обвиняешь. Я не могу оставить это без внимания.

— Почему же? — резко спросил Верс.

— Сама не понимаю, — призналась я. — Но мне кажется, начинаю понимать. Я говорила с магистром Литеном… Ты приходил тогда в Академию, чтобы предупредить о готовящейся облаве. Я слышала ваш разговор.

Верс хмыкнул.

— Ты уж определись: я не могу попасть в Академию или все же был в ней?

— Ты был там, — настойчиво повторила я. — Пришел заранее, хотя не должен был этого делать… Поэтому теперь тебе запрещено переступать порог Академии. Я ведь права? Печати ослабили тебя, и ты не можешь сопротивляться приказам… неужели Альвет настолько жесток?

— Альвет? — переспросил Верс с таким веселым предвкушением, что я поняла: если дать ему сейчас возможность, он снова начнет все отрицать. Потому я продолжила, повысив голос от волнения и поспешности:

— Поэтому ты слушаешься королеву? Тебе нужна защита и ты не смог найти никого другого… ты даже… спишь с ней?

— Что? — Верс остановился. Поводья выпали из его руки, но послушный конь лишь переступал ногами, дожидаясь, пока можно будет идти дальше. Верс смотрел на меня. Жадно, с затаенным отчаянием. На дне его глаз тлели угли сдерживаемой ярости.

— Ты… — сказал он после долгого молчания, которое напугало меня куда больше, чем привычные уже угрозы и ругань. — Издеваешься?!

— Верс…

— Молчи! Должно же в тебе быть хоть что-то человеческое! Чего вам еще надо? Неужто все мало?.. Мало всего этого… Ладно! Ты победила! Я признаю это. Все, только хватит делать вид!..

Руки его опалило магическим пламенем — он побежал вверх от кончиков пальцев до самых локтей. И проступала на коже отвратительная сеть ожогов, сплетающаяся в рисунок. Но Верс словно не замечал, поглощенный собственным гневом.

— Верс, остановись! — выкрикнула я. — Пожалуйста!

Лошади шарахнулись в стороны. Я выпустила поводья, но было поздно: меня рывком потянуло назад, и я едва не упала на дорогу.

Верс смотрел на свои ладони. Огонь он уже унял, но ожоги на руках остались.

— Я больше ни о чем не спрошу, — произнесла я дрогнувшим голосом. — Верс, если это так опасно для тебя…

— Для меня, — эхом повторил Плантаго и вдруг засмеялся, не глядя на меня. — Да ты и правда не помнишь… Что может быть опасно для меня теперь?!

Когда такое говорит человек, руки которого покрыты волдырями ожогов, начинаешь задумываться о его вменяемости. Должно быть, Верс это понял. По крайней мере, он заметно успокоился. На лице его расползалась знакомая кривая улыбка.

— Успокойся и дай мне помочь, — сказала я, пытаясь выглядеть решительной. Маг неожиданно не стал возражать. Лишь глянул на лошадей, которые, к счастью, не убежали далеко и теперь пощипывали травку, не пытаясь вернуться к нам.

— Ну, давай, — сказал он и, усевшись на плоский камень у дороги, поднял руки.

— Я сейчас… — мне даже не удалось завершить фразу. Я хотела предупредить, что применю магию радости, это хоть немного, но сняло бы боль. Однако Плантаго понял сразу и резко оборвал:

— Обойдусь!

В голосе его послышались опасные нотки возвращающейся злости. Я поспешно кивнула. Ну, не хочет, пуст — не буду. Почему я должна уговаривать?!

На дороге по-прежнему никто не появлялся. Когда раны зарубцевались, и я сделала небольшую передышку, утомившись работой, Верс на удивление спокойно спросил:

— Что там у тебя еще в запасе? Давай уж все сразу. Говорят, ты задавала вопросы о фрейлине.

— Да. Я узнала, как зовут девушку, которую я видела в башне. Ее имя Лисана Валерин. Она была фрейлиной Ее Величества, но потом, как говорят, уехала в родовое поместье и больше не возвращалась. Но в тот раз… я слышала, как кричал мужчина. И ты был там! Ты не можешь не знать, хоть и отпираешься.

Верс хмыкнул.

— И что же ты думаешь? Может, что в башне прячут пропавшего короля Сельвана?

Я покраснела. Именно к этой мысли я и пришла. Но если мои подозрения верны, Верс просто не смог бы произнести, это ведь все равно признание, с какой бы интонацией оно ни было произнесено.

— Невелики же твои успехи, — почти с сочувствием проговорил Верс. Я увидела его потухший взгляд.

— Ты хорошо скрываешь правду, — сказала я. — Но я все равно выясню…

— А надо ли… лучше занимайся своими делами. Следи за принцем. Это закончится.

— Когда? — спросила я. — Ты можешь мне это обещать?

— Все когда-нибудь заканчивается, — безразлично отозвался Верс. — С какой стати мне что-то обещать?

— Тогда и я не буду, — заявила я и потом, когда молчание затянулось, перевела тему: — Воды хочешь?

Маг покосился на меня с таким видом, будто опять был недоволен. «Жалеешь?» — читалось во взгляде. Да с какой стати мне его жалеть?

Я молча направилась к лошадям. По счастью, они вели себя спокойно. Я достала из седельной сумки флягу и небольшой плотный сверток. Вернувшись к Версу, я отдала флягу ему. Плантаго молча взял подношение. Пить ему определенно хотелось. Двигался Верс уверенно, раны его не беспокоили. Я решила, что удовлетворена своей работой. Верс заметил мой пристальный взгляд и выгнул бровь. Я почему-то смутилась и посмотрела на сверток, оставшийся в моих руках. Поспешно, чтобы не передумать, развернула его. В нескольких слоях ткани лежал перстень с прямоугольной площадкой, на которой был выгравирован дракон. Одно его крыло выступало за край площадки и создавалось впечатление, что дракон вот-вот взлетит. В лапах дракон нес драгоценный камень — заговоренную на удачу шпинель. Помощник королевского ювелира и правда оказался искусным мастером.

— Это тебе, — сказала я.

Верс озадаченно взял перстень, по-моему, даже не осознав, что происходит.

— Это оберег, — пояснила я ровно. — Я заговорила камни, как ты и советовал. Для Тиля тоже есть…

— Глупая девчонка, — уронил маг. — На что он мне?

Я закусила губу. Если он такого невысокого мнения о моих способностях, почему позволил лечить себя? И приволок во дворец, понадеявшись, что я могу помочь Альвету? Ладно, приказ королевы тоже сыграл свою роль, но… Или его досада — не для меня? Если Верс полагает, что никогда не освободится от королевской печати…

— Я не могу заключить в перстень жизненную силу, как это делает Ее Величество, — произнесла я. — Но чуточка удачи тебе не повредит.

«Слишком уж ты рискуешь», — едва не добавила я, но вовремя спохватилась.

— И чем же ты расплатилась? — проницательно поинтересовался Верс. Я покраснела, но, надеюсь, он не успел заметить.

— Его Величество был щедр… Но поскольку больше для него сделал ты, а не я, считай, что это — твоя часть награды.

Перстень стоил дорого. И я пока уплатила лишь половину оговоренной суммы. Но работа того стоила. А мне ведь теперь, помимо награды, жалованье полагается. Да и мастер Ивран согласился подождать. Имени Кайлена Брана, как оказалось, хватило для того, чтобы заслужить доверие.

Верс все смотрел на украшение. Потом сжал его в кулаке.

— Я возьму, — сказал он сухо. Я тихо выдохнула, надеясь, что он не заметит.

— Это ничего не меняет, — задумчиво добавил маг.

«Неправда», — подумала я, но вслух возражать не стала.

Верс сказал мне достаточно, чтобы задуматься. Если король Сельван не заперт в башне, что же там происходит? Как заставить Верса рассказать… ведь Лисана указала на него. Пока не знаю. Но есть и еще кое-что, о чем следует подумать. Он был так разъярен моим предположением о его связи с королевой… А вот упоминание о том, что его мучает Альвет — снова вызвало лишь недоумение и усмешку…

Я что-то упускаю.

Что-то очень важное и очень простое. Такое чувство бывает, когда точно помнишь, что положил потерянную вещь на видное место, чтобы не потерять.

Но сосредоточиться никак не удавалось. Голос Верса звучал так отчаянно… я не понимала этого человека. Мне казалось, он тверд и холоден, что пребывание в Рольвене заставило его смириться и заглушить свою злость. А все его срывы списывала на «пыльцу».

А сегодня я увидела совсем другого Верса. Сломленного, в отчаянии цепляющегося за свою необъяснимую ярость.

«Вам все мало».

Кому — нам?

Единственный человек, который вызывал у Верса столько же злости, сколько и я сама — к моему удивлению, королева. Так пользуется он ее покровительством или подчиняется потому, что ему не оставили выбора? Печати делают Плантаго слабым. Но для того, чтобы подчиняться приказам королевы, должна быть еще какая-то причина…

«А у тебя она какая?»

Да… Ведь если Верс знает, что случилось с Сельваном, об этом может знать и королева. И она удерживает мага этим знанием при себе.

Но кто тогда запретил Версу говорить о случившемся?

— Верс, — позвала я. — Ты знаешь других магов времени, кроме меня?

— Нет, — отрезал он. — И между прочим, ты обещала не задавать вопросов.

— Да, но… Зачем ты пришел, Верс? Думал, я сбежала?

Он болезненно поморщился, и я забеспокоилась — быть может, раны еще тревожат его? Но никакой стесненности в его движениях не замечалось. Только шрамы и напоминали о недавней вспышке…

— Сомневаюсь, что ты оставишь мальчишку. Альвет привязал тебя куда лучше, чем получилось у меня, — признал он. — Я просто проверил метку.

— И поехал следом за мной, хотя не верил, что я собираюсь сбежать…

— Ты действуешь слишком необдуманно и не заботишься о своей безопасности.

— А что мне грозит? Пока убить меня обещал лишь ты. И еще — Ее Величество.

Верс усмехнулся.

— Ты ближе всех к принцу Тилю.

— Но разве вы не раскрыли заговор? — спросила я. — Хотя даже после этого Альвет намерен увезти Тиля в Южный дворец.

— Да… — проговорил Верс. — Как будто что-то почуял…

А вот сейчас мне показалось: Плантаго королю не доверяет.

Все же у Его Величества Альвета очень странный ближний круг.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник