Украденная судьба

Глава 9. Горькие плоды

Альвет никого не принимал. Так мне было сказано в королевской приемной. Граф Бран предполагал вероятность задержки и предупредил о том, что подобное может случиться. Я показала перстень и сообщила, что явилась по королевскому приказу. Меня не прогнали, но наказали ждать. Короля обещали известить о моей просьбе после того, как он отобедает.

Я с трудом удерживалась от того, чтобы не начать метаться по приемной.

Король обедает!

За это время может случиться все что угодно… а я просто жду, когда меня посчитают необходимым выслушать.

В приемную заглядывала Мейла. Похоже, узнавала новости для маркизы Эвлин. Заметив меня, фрейлина высокомерно фыркнула и процедила негромко:

— Надо же, кто явился.

Мне хотелось спросить, как дела у принца Тиля, но я не была уверена, что смогу сдержаться в разговоре с Мейлой. Фрейлина истолковала мои колебания по-своему и по-прежнему негромко продолжила:

— Свалила свои обязанности на других — а сама первым делом за подачками…

Секретарь кашлянул. Мейла говорила по-прежнему негромко и будто сама с собой, но не услышать ее было сложно. Девушка сделала вид, будто смутилась и замолчала.

В этот момент в приемной появился Альвет в сопровождении охраны и советника Ривена, неодобрительно взглянувшего на всех присутствующих. Мейла поспешно поклонилась, теперь уже по-настоящему смущенная.

— Регина! — произнес Альвет. — Разве ты не должна была вернуться во дворец завтра?

— Да, ваше величество. Так получилось. Я пришла вернуть ваш перстень.

— Выходит, выполнила поручение? — спросил король непринужденно, но я заметила быстрый пристальный взгляд и, дождавшись кивка, протянул руку, ожидая, что я передам ему перстень.

— Ваше величество, я прошу выслушать меня, — выпалила я от волнения сжав украшение в кулаке и отступив на шаг. Бровь Альвета поползла вверх.

— По какому вопросу? — вмешался хмурый советник.

— Я… не могу сказать никому, кроме его величества, — произнесла я. Вторая бровь Альвета тоже выгнулась дугой.

— Возмутительно! — оценил Ривен. Король взмахнул рукой, останавливая охрану, двинувшуюся к нам от дверей. Собственные телохранители Альвета остались при короле.

— Хватит меня опекать, я уже достаточно здоров, чтобы заниматься делами, — заметил Альвет. — К тому же, я сам разрешил ей обращаться ко мне с вопросами. Так что хватит устраивать тут представление.

Советник хотел было что-то возразить, но взглянул на Мейлу, жадно наблюдающую за происходящим и лишь вздохнул.

— Как пожелаете, ваше величество.

Я смотрела в пол и не шевелилась. Мое выступление и так было достаточно наглым, дальше испытывать терпение короля и Ривена я не желала. Так я не помогу Версу, а попросту убью его.

Альвет снова протянул руку и потребовал уже совсем другим голосом:

— Для начала отдай перстень.

Я подошла и под пристальными взглядами вернула ему требуемое. Невольно затаила дыхание. А вдруг Альвет передумает… решит, что я его оскорбила и не захочет со мной говорить. Надо же было так сглупить!

Взглянув на короля, я заметила на его лице лукавую улыбку. Он понимал мои сомнения. Альвет поманил меня в кабинет. Советник бросил хмурый взгляд, но больше не препятствовал. Вместе с нами в кабинете оказалась и охрана.

— Занятно наблюдать за твоими колебаниями теперь, когда ты добилась своего, — заметил Альвет. — По какой причине ты вернулась раньше срока, Регина? Мне казалось, что тебе здесь не нравится. Что-то случилось в городе?

Он спросил будто между делом, но я тут же вспомнила, как Кайлен объяснял уловку, в результате которой оказался за пределами дворца. Может быть, король подозревал, что и ко мне за эти три дня могли явиться с какими-нибудь предложениями. Или он ждал чего-то другого, задавая вопрос о произошедшем в городе? Давал мне последнюю возможность подумать прежде, чем признаваться, что я была в доме Верса Плантаго, например…

— Ваше величество, я пришла спросить, каковы доказательства вины Верса Плантаго, — заявила я.

Во взгляде Альвета промелькнуло замешательство, но я так и не поняла, что было тому причиной: неосведомленность самого короля или неудовольствие от того, что осведомлена я и еще явилась за ответами. Ривен выглядел мрачно.

К своему удивлению, я не чувствовала, что уверенность оставляет меня. Несмотря на то, что отсутствие удивления явно указывало на то, что король знал о Плантаго. А значит, мои предположения о плане королевы оказался ошибочным.

И я снова не знаю, что делать.

— Каковы доказательства, советник? — спросил Альвет так спокойно, что у меня сжалось сердце.

— Неоспоримые. Их предоставила ваша матушка. И Плантаго не противился, когда ему предъявили обвинение.

— Вот так, — произнес Альвет по-прежнему спокойно, даже отстраненно. — И где он сейчас?

— В тюрьме. Дознаватели выясняют, с кем он в сговоре.

— Выясняют, — повторил король, Ривен с заметным трудом выдержал его взгляд. — И все же, хотелось бы подробностей. Вот и Регина спрашивает.

— У него был амулет-«ключ», — нехотя признал советник. — От ловушки, установленной в саду. Когда вы вышли гулять с принцем Тилем, достаточно оказалось пробудить ключом магию, и сеть замкнулась… вам известны последствия.

— Но амулет не принадлежал Версу! — возразила я с жаром и мужчины воззрились на меня. Пока никто из них не принялся возражать, я поспешно добавила: — Верс не предатель! Он защищал вас во время нападения в саду! Как и все время до этого! Вы обязаны ему жизнью… Хотите знать, виновен он или нет: спросите сами, вы ведь знаете, что вам он не станет лгать! А пытками дознаватели ничего не добьются, он ведь такой упрямый…

— Это да, — согласился Альвет. — Значит, просишь милости для него… Считаешь, что обвинение несправедливо?

— Интересно, откуда тебе самой известно об амулете, — язвительно заметил Ривен.

Я вздохнула.

— Мастер Зарен дал его мне. И просил никому не говорить. Он подозревал, что Верс Плантаго планирует навредить вашему величеству. По крайней мере, мне тогда так казалось. Мастер Зарен сказал, что это сигнальный амулет, я и представить не могла… В саду, когда все случилось… я не успела использовать амулет. Верс отобрал его и уничтожил.

— Теперь-то можно утверждать, что угодно. После того, как Плантаго разобрался с целителем. В этом он, кстати, тоже признался. Почему же ты не сказала об амулете дознавателям?

— Тогда я не знала, что это за амулет, по-прежнему думала, что он сигнальный. А Верс сказал, что разберется сам. Я… честно говоря, хотела поговорить с мастером Зареном.

— Но его убили, — заключил Альвет. — Ривен, ты сказал: Плантаго признался в том, что амулет-«ключ» принадлежал ему.

— Да, ваше величество. А вот доказательств обратного нет…

— Тиль все видел! — вклинилась я.

— Что-что? — удивился король.

— Все случилось на игровой площадке. Вы были без сознания. Но его высочество…

— Интересно, — пробормотал Альвет и прошел к столу. Видимо, там у него был какой-то сигнальный артефакт, потому что почти тут же в дверь заглянул секретарь.

— Распорядись, чтобы привели принца Тиля…

— Его высочество уже здесь, просит встречи с вами, — смущенно заметил секретарь. Альвет хмыкнул.

— Прекрасно! Ждите здесь, — это было сказано уже нам с Ривеном.

— Но, ваше величество! — воскликнул советник. Альвет поднял руку, и он замолчал.

Король вышел в коридор. Стоило двери за ним закрыться, как Ривен в гневе шагнул ко мне.

— Глупая девчонка, ты сама подставляешь голову под топор! Из-за каких-то романтических бредней?

Мне неожиданно захотелось рассмеяться. Должно быть, я все же была далеко не так спокойна, как мне казалась.

Какие уж тут романтические бредни?

— Вы ошибаетесь!

Советник остановился. Некоторое время мы смотрели друг на друга, будто впервые смогли разглядеть по-настоящему.

— Это ничего не доказывает, — наконец, заметил Ривен, в голосе его проскользнуло сожаление. — Ты просто усложнила мне работу. От тебя проблем не меньше, чем от этого дингарца! — он еще помолчал и добавил: — Я надеялся, что Альвет не узнает так скоро…

— Почему? — спросила я.

— Потому что Плантаго на него влияет! И Альвет не признает этого влияния…

— По-вашему, король столь беспечен, что мог довериться шпиону?

— Добиваешься, чтобы я оклеветал короля?!

— Вы так или иначе это сделаете!

Советник нахмурился.

— Что это значит? — спросил он.

— Да, что? — послышался голос Альвета. В запале мы оба не заметили, как король вернулся. Причем не один, а в сопровождении графа Брана… По моей просьбе он отправился к принцу Тилю, чтобы спросить подтверждения моего рассказа о том, что случилось на игровом поле во время нападения. Признаться, я не предполагала, что он потащит мальчика в приемную к королю!

— Тиль сказал, что вы с Плантаго поругались. Но амулета он не видел, — заметил король. Я закусила губу. Конечно, я ведь сама старалась скрыть…

Я перехватила наполненный сочувствием взгляд Кайлена.

— Если все было так, как она говорит, зачем Плантаго молчать? — заметил Ривен.

— Ты делаешь его совсем уж мерзавцем, — с укором покачал головой Альвет. Советник поморщился.

— Между ним и этой девушкой нет любовной связи. Так что могу предположить, что Плантаго выгодно было отвести от нее подозрения…

Альвет смотрел на меня, будто ждал, что я начну возражать. Но что я могла сказать? Что он намерен казнить собственного брата? И так понятно, что мое слово здесь невысоко цениться. А веские доказательства есть только у самого мага. Разве что я уговорю Альвета пойти и собственноручно ранить Верса. Или руководить пытками. Чтобы метка Митили все же проявилась и все доказала за меня.

Но спокойствие короля пугало именно тем, что он мог знать. И они с королевой все вместе придумали способ, как избавиться от нежелательных последствий.

— Вы ведь все еще хотите знать, что случилось с королем Сельваном, — заметил Кайлен. Альвет вздрогнул.

— Ну вот, опять! Ты-то куда лезешь? — возмутился Ривен и тут же с жаром принялся доказывать королю: — Они будут держать тебя этим, сколько им вздумается, Аль! Признай уже, что Плантаго уже давно сказал бы тебе, будь он таким благодарным, как пытался показать.

— Потому ты скрыл арест Плантаго, старый интриган? — с кривой усмешкой уточнил Кайлен.

Альвет пристально посмотрел на Ривена.

— Что это за советник, который вместо убедительного совета действует за спиной короля?

— Я бы не делал этого, если бы видел другой выход! Ты поверил бы только вескому доказательству! — продолжал убеждать Ривен.

— И разве в этом я не прав? — воскликнул Альвет.

— Ты готов его слушать! Ты ему доверяешь, задумайся, наконец, об этом!

— Советник прав! — громко произнесла я, вмешиваясь в разгорающийся спор. Еще немного и я потеряю возможность поговорить с королем! И это, вероятно, будет стоить Версу жизни. И сколько еще людей погибнет вслед за ним?

Взгляды мужчин скрестились на мне. Пока кто-нибудь из них не заговорил, я поспешно продолжила:

— Упущена лишь одна важная деталь. Подумайте сами: вы не только освободили Верса после того, как он был пойман под видом шпиона, но еще и впустили в ближний круг. Кайлен настолько верит в его верность, что оставил его наедине с вами, когда вы выпили отравленный чай… Он отчитывал вас за нерешительность на моей памяти дважды. И вы прислушались. Но господин Ривен, если вы так уверены в том, что Верс вас всех обманывал, почему сами позволяли ему ловить заговорщиков, доверяли дела, от которых зависела жизнь короля? Конечно, я могу понять, что иностранного шпиона не так жалко, как собственного мага… но разве это не кажется вам странным? Ведь даже вы сочувствовали ему! Так же, как и вы, ваше величество. Ведь это вы в Мальворе подсказали мне, что Верс нуждается в помощи! Вы сами поставили на него печать, вы знали, на что обрекаете его, когда посылали к мосту. Если он для вас только средство — откуда столько беспокойства?

— И я говорю о том же самом, — проворчал Ривен, но я лишь покачала головой: советник так и не избавился от мысли, что Верс смог каким-то образом «околдовать» короля и его «ближний круг». Как бы ему удалось? При помощи приворотного зелья, которое приготовила вдовствующая королева?

— Кстати, о печатях, — заметил вдруг Кайлен. — Регина сказала, Верс создает печати.

Вот уж совсем не кстати!

— Печати? — переспросил Альвет.

Я медленно кивнула.

— Никогда я не видела, чтобы маг действовал так искусно…

То есть, я видела печать, которой скован сам Верс, вот уж точно — творение злого гения. Но восхищаться этой работой я не могла.

— Сдается мне, ты поспешно судил, будто Регина мало осведомлена о делах Плантаго, — внезапно усмехнулся Альвет.

— Или она умышленно пытается ввести нас в заблуждение, — недовольно заметил советник.

Король взглянул на меня.

— То, что ты говоришь… странно, — признал он. — Однако я не вижу, чтобы это как-то оправдывало Плантаго.

Но он готов был слушать! Они все были готовы!

— Ваше величество, я не раз слышала о том, что ваш брат Сельван не всегда справлялся со своей магией. Почему это происходило? Ведь вы сказали, он был силен…

Я ждала вопроса: «Какое это имеет отношение к делу?» Но советник смотрел напряженно и молчал, по лицу Альвета по-прежнему сложно было определить, о чем он думает.

— Мать Сельвана была линезской принцессой. Отец рассказывал, она обладала немалыми силами. Часть из них передалась и Сельвану. Он мог призвать стихии огня и воды. Но они обе в равной степени противились. Почему ты спросила?

— Это… я просто сразу не поняла. Вы ведь знаете как работает двойной отражающий щит? Мне не доводилось видеть раньше, но в Академии ребята рассказывали истории… Говорят, маг воды способен окружить себя щитом, который делает его на время невидимым.

— На самом деле, это заблуждение, — проговорил король. — Движение воды создает нечто вроде зеркала, но его можно заметить.

— Да, вероятно это так. Я не заметила, — пробормотала я. — Еще говорили, что такой щит опасен при столкновении с магией огня потому, что если недостаточно прочны слои, то маг может обратить собственную стихию против себя — даже если огонь не доберется до него, есть вероятность свариться заживо.

— Это тоже страшилка, потому что в добавление к такому щиту используются… — Альвет замолчал. — Причем тут Плантаго?

Вот и вопрос.

— В королевском саду… мы ведь не могли выбраться с игровой площадки. Перед тем, как появился Верс, был мощный приток стихии. Это была вода, и я подумала, что он был не один, а с Лаверном Браном или кем-то из королевских магов.

— Я говорил со всеми. Никто его не видел, — возразил Кайлен, и советник кивнул.

— И все же, остается вероятность, что ему кто-то помогал, — заметил Альвет, не удивившись и на этот раз. Скорее всего, он действительно был знаком с результатами расследования… хотя бы в этой части.

— Да… в королевском дворце — мог. Но в Мальворе мы были у реки только вдвоем, в этом я могу поклясться. Только я тогда подумала… он пропал, а потом появилось «пугало». И я решила, что он упал в воду или специально спрятался, чтобы огненный змей польстился на беззащитную добычу… Верс был мокрый насквозь и дымился. Жутковатое зрелище.

— И ты ни о чем его не спросила? — удивился Кайлен.

Я почувствовала, что краснею.

— Мне казалось, он меня ненавидит. В тот момент, скорее всего, так и было. Я не удивлюсь. Он постоянно уходил от ответов. Я даже не знала, зачем меня везут в столицу. В Тальмере мне показали приговор и…

Я поспешно замолчала, потому что не это сейчас было важно. Лишние разговоры — для меня лишь задержка во времени. А для Верса…

— Что скажете? — спросил Альвет. Я бы сказала: будь здесь Плантаго, он бы потребовал от всех молчания: чтобы король принял решение сам.

— Просто поговорите с ним, — попросила я. -

— Возможно… — начал было Кайлен, но Ривен прервал его решительным:

— Все это притянуто за уши! Альвет, тебя пытаются запутать!

Но теперь, видя сомнение на лице короля, я не собиралась сдаваться.

— Когда во дворце появилась дингарская делегация? — спросила я. Альвет бледно улыбнулся.

— Задолго до исчезновения Сельвана. И шпионов определили еще при нем, он решил пока оставить все как есть. Знать врага в лицо куда лучше, чем гадать, кого подошлют в следующий раз.

— А Верс уже был среди них?

— Это тоже ничего не доказывает! Он ведь маг! А для того, чтобы изменить облик, и магия не всем требуется! — возразил советник.

— Это так, — согласился Альвет. — Но…

— Проклятье до сих пор не одолело вас, — проговорила я. — Подумайте, почему пропадает метка Митили.

Кайлен дернулся, словно хотел о чем-то спросить.

— Его жизненные силы спасли вас после отравления. Целитель не успел бы помочь.

— Удобно вспомнить об этом теперь, — все еще пытался возражать Ривен. — Ведь там были только вы вдвоем. Как ты и говорила, Кайлен имел неосторожность оставить короля без присмотра.

— Он называл вас Алем, — тихо добавила я.

Мне было страшно. Потому что король или советник начали бы расспрашивать о жизненных силах… и почему я заговорила об этом только сейчас. Если упомянуть имя королевы — боюсь, это сочтут очередной клеветой.

— Поговорите с ним, — повторила я.

— Нет! Уж он-то придумает, как тебя убедить! И что будет, когда пойдут слухи? — выдохнул Ривен. — Ты сам себе подпишешь приговор, Альвет!

— О чем ты? — удивился король. — Думаешь, я все оставлю так, узнав…

— Да ничего ты не узнал! — вновь возвысил голос советник в крайнем волнении. — Только слова, которые ты хочешь услышать. Мошенники просто хорошо узнали тебя и твои слабости!

Ривен зло взглянул на меня.

— Вся эта слезливая история о спасении короля в саду — такая же наигранная, как и все прежние! Случается то, что не смогли предусмотреть ни королевские маги, ни стража… а Верс Плантаго чудесным образом — тут как тут и знает, что делать! Ответь мне на один простой вопрос, Регина. Если его не было с вами, и никто из вас не знал, что случится… откуда Верс Плантаго знал, куда идти!

— Но он вышел к игровой площадке, — заметил Альвет. Ривен покачал головой.

— Девчонка тоже ее нашла! Ты сам говорил, что отстал…

— Верс всегда знает, где я, — сказала я. — Он поставил следящую метку еще в Тальмере.

И снова повисло молчание.

— Метку, — повторил советник с таким видом, будто я только что совершила ошибку и сама себя загнала в ловушку.

— Тебя проверили сразу, как только ты прибыла во дворец, — пояснил Альвет. — Королевский целитель искал любые свидетельства скрытой магии или наведенной личины. Уже тогда было установлено, что никаких меток на тебе нет.

— Но она есть! — возразила я.

— Быть может, сейчас ты скажешь, что мастер Зарен уже тогда скрыл какие-то сведения с умыслом против короля? — язвительно подсказал Ривен. — Но тогда… он это сделал по просьбе кого-то из вас двоих — твоей или Плантаго. Или ваших сообщников, которые еще могут таиться!

— Все не так! — запротестовала я.

— Тихо! — остановил нас Альвет. — Регина, ты видела эту метку?

Я кивнула.

— Покажи, — потребовал король.

— Альвет! — рискнул вмешаться Ривен, но Альвет бросил на него предостерегающий взгляд.

Глупо было теперь начать строить из себя скромницу. Я потянула рукав с плеча, поворачиваясь к мужчинам так, словно давала получше разглядеть. Альвет вытянул руку, развернув ладонь, но так и не коснувшись меня. Ривен не выказал смущения, и только Кайлен деликатно отвел взгляд.

Некоторое время ничего не происходило. И я подумала: а не могла метка пропасть? Просто потому что уже поздно и…

Нет! Альвет знает о том, что Верса допрашивают! Если маг умрет теперь — это будет вина короля. И метка Митили даст о себе знать.

Если я не ошиблась.

Если королева не оказалась умней и расторопней. Ведь у нее было больше времени на обдумывание плана, чем у меня.

Внезапно кожу знакомо обожгло. От неожиданности я вздрогнула.

— Вот как, — произнес Альвет.

— Этого не может быть, — выдавил советник.

— Обман? — с усмешкой спросил король. — Полагаешь, какой-то шпион сильней магии Эрталей?

Ривен замолк.

— Регина, ты уверена, что это — следящая метка? — с каким-то странным выражением спросил Альвет. Я кивнула, поспешно поправляя платье.

— Она не может не знать! — покачал головой советник.

— И в чем подвох на этот раз? — резко оборвал Альвет.

Даже во взгляде Кайлена читалось недоумение.

— Что? — спросила я в замешательстве.

— Ты должа была сразу показать метку, — пояснил Альвет и горько улыбнулся: — Сразу… этого было бы вполне достаточно. Полагаю, советник, вам придется принести госпоже Линнель извинения.

На лице Ривена отразилось самое настоящее смятение. Король сделал движение, будто собирался отвернуться от нас.

— Альвет, не спеши, — взмолился советник.

— Ты хочешь остановить меня сейчас?! — выдохнул Альвет.

Похоже, только я не понимала, в чем причина всеобщей растерянности. И это пугало до ужаса. Альвет, наконец, заметил мое состояние. И задержался, чтобы объяснить:

— Следящую метку королевский целитель обнаружил бы, Регина. Но магия Эрталей сильней, поэтому… но видишь ли, очень странно, что ты не понимаешь сути этого знака. Потому что он — свидетельство клятвы, данной добровольно… — и заметив, что я все еще теряюсь в догадках, он со вздохом добавил: — Обручальная метка. Твое неведение удивительно, учитывая, что только тебе пришло в голову спросить о невесте Сельвана… Но я могу понять причину, по которой ты таилась.

— Я не… — пролепетала я, но король не слушал.

— От нее нельзя избавиться. Но при желании можно скрыть. От любого, кроме меня, разумеется. Если бы я только знал, куда смотреть…

Если бы знала я!..

Дверь кабинета распахнулась сама собой. Из приемной послышался удивленный возглас. Охрана появилась на пороге мгновенно, но Альвет лишь коротко приказал:

— Сопроводите!

Никто не подумал воспротивиться воле короля.

Карета уже дожидалась на королевских конюшнях. Я не задумалась о причинах. Как не придала значения и тому, что оказалась сидящей напротив его величества и советника Ривена. Охрана следовала за каретой верхом. Я отметила все это… но думала совершенно о другом. Каковы планы Альвета? А если все это — лишь ловушка и я уже не смогу покинуть королевскую тюрьму? Страх захватывал разум, заставляя леденеть. Город жил своей жизнью. Отчаянно хотелось смешаться с толпой и стать просто обычным человеком, который не подозревает о случившемся в королевском дворце…

— Все это еще может оказаться обманом, — обронил Ривен. Я вздрогнула, посчитав, что он обращается ко мне.

Но советник обеспокоенно смотрел на Альвета. Король был бледен… он выдохнул сквозь зубы. Потом развернул мелко дрожащую руку ладонью вверх. Мы увидели чернильное пятно-паука с тонкими лапками…

Надо было радоваться: мой план сработал. Я надеялась, что если Альвет узнает о том, что происходит с Версом, он станет причастен. Даже если не он отдал приказ об аресте и не требовал допрашивать мага… совсем недавно он говорил так, будто готов был одобрить эти действия, если речь идет об интересах государства.

И вот — последствия.

— Это тоже обман? — спросил король на удивление спокойно. Ривен сжал кулаки.

Королевская тюрьма располагалась на окраине города. Я проезжала неподалеку, когда направлялась к Академии, и один взгляд на мрачные стены заставил содрогнуться. Сейчас достаточно было воспоминания, чтобы начать дрожать. Я ничего не могла с собой поделать.

Я прикрыла глаза, чтобы не видеть, как мы въезжаем на тюремный двор. Альвет и Ривен вышли первыми, спешившийся кучер придержал передо мной дверь. Разумеется, если какая-то девица едет вместе с его величеством — с ней нужно обходиться почтительно… во всяком случае, пока она не оказалась закована в кандалы.

Я огляделась. Мне показалось, здесь даже солнце светит не так ярко. Но, возможно, дело было всего ли в том, что уже вечерело.

Начальник тюрьмы появился неожиданно быстро и в парадном костюме, в сопровождении караула. Будто только и ждали короля. Среди вооруженных людей я не сразу разглядела Ланса. Кажется, действительно ждали…

— Ваше величество! — начальник тюрьмы поклонился. — Ваш визит — большая честь…

Ну да, наверняка король не слишком часто заглядывает в тюрьму. Но прозвучало все равно как насмешка. Ланс как-то незаметно оказался рядом с начальником тюрьмы и тоже поклонился.

— Ваше поручение исполнено. Он жив…

Альвет слабо улыбнулся.

— Каковы результаты допроса? — небрежно спросил он у начальника тюрьмы. А тот не выказал удивления. Значит… Ланса отправили вперед именно за тем, чтобы проверить, как тут Верс? Король, должно быть, распорядился об этом еще когда выходил поговорить с принцем Тилем. Позже я не видела Ланса и подобных приказов Альвет никому не отдавал.

— Не запирался, что предал, но отказался называть сообщников. Уж мои люди постарались сделать все в лучшем виде… Желаете сами убедиться?

Я втянула воздух сквозь зубы. Ривен оглянулся на меня и досадливо поморщился.

— Желаю, — процедил Альвет.

И мы отправились «убеждаться».

Только телохранители оттеснили меня от короля и советника. А рядом оказался Ланс — то ли с намерением поддержать, если я вдруг не выдержу и потеряю сознание… то ли на случай, если я решу проявить свою коварную сущность пособницы хитроумного шпиона.

Я не рвалась в первые ряды. Сумрачные каменные коридоры наводили тоску. Мы спустились на несколько уровней.

— Опасные преступники, тем более маги, содержатся в особых камерах, защищенных магией, — тихо сообщил мне Ланс. Я вздрогнула и посмотрела на него, ожидая увидеть издевку на его лице. Но Ланс просто пояснял, почему мы так долго идем. А потом еще добавил:

— По приказу его величества допрос прекратили.

Он говорил так тихо, что мне могло показаться. И больше всего я боялась услышать крики. Но коридор, в котором мы, в конце концов, оказались, был пустым и тихим. Здесь чувствовалась магия. Она давила со всех сторон, отчего казалось, будто стены вот-вот начнут смыкаться.

По приказу начальника тюрьмы одна из дверей была отперта и открылась со столь зловещим скрежетом, а изнутри — мне почудилось — донесся еще и тихи металлический звон.

Альвет оглянулся на меня.

— Регина, останься здесь.

И советник бросил на меня хмурый взгляд, но ничего не добавил. А мог приказать страже следить за каждым моим движением. Наверное, в присутствие Ланса это было излишним.

Альвет шагнул в камеру. Начальник тюрьмы суетливо заметил:

— Ваше Величество! Простите, здесь…

— Всем оставаться в коридоре! — холодно оборвал король.

Потом послышался звон цепей, скрип, короткий стон. И хриплый, почти неузнаваемый голос:

— Зачем ты его привел?

— Молчи! — рыкнул Альвет с такой злостью, что, кажется, я все же рванулась вперед, потому что Ланс схватил меня за руку. Хотя, может быть, на самом деле я пошатнулась, и он меня просто придержал.

Кажется, Альвет произнес еще что-то. Кажется, и голос Ривена я тоже слышала. Но, к своему удивлению, не могла разобрать ни слова. Перед глазами плыло. Может быть, все дело было в магии…

— Освободить! — разнесся вдруг по коридору требовательный приказ. — Целителя сюда, быстро! Нет, стойте! Лучше сначала в другую камеру. Без подавления.

И снова — зазвенели цепи.

Двое тюремщиков выволокли Верса из камеры, держа под руки. Верс был в сознании, но на ногах держался с трудом. Я прикрыла глаза, не желая видеть его таким… И стараясь не думать, что могла бы оказаться в соседней камере. По своей глупости или по воле самого Плантаго. Одно его слово… если бы он действительно хотел моей смерти — ему достаточно было сказать королеве о моих попытках выяснить, что произошло. Одно его слово…

«Оставь ее в покое».

— Госпожа Регина, вы в порядке? — спросил советник, совершенно спокойно, без злости и раздражения. Я медленно кивнула, сглотнув вязкую слюну. Я была не «в порядке». Мне бы злорадствовать, но я не могла.

Король прошел мимо меня. Приказал:

— За мной!

— Да, ваше величество.

Что угодно, лишь бы не оставаться здесь.

Лишь бы он здесь не остался.

В королевской тюрьме была лечебница. Все же иногда заключенных здесь лечили. Не хочу знать, зачем: из сострадания к приговоренным к тяжким испытаниям или из необходимости продлить пытки.

В лечебнице обнаружился толковый целитель, молодой человек (интересно, по какой причине маг мог оказаться на такой вот работе?), не удивившийся ни состоянию пациента, ни высокопоставленному сопровождению.

Альвет мог привести с собой из дворца кого-нибудь из королевских целителей. Я бы им не доверяла, но король-то лишь недавно узнал историю переданного мне мастером Зареном «ключа» и мог, в свою очередь, не доверять моим словам.

— Регина! — позвал Альвет, видимо, намереваясь привлечь меня к осмотру. Верс тут же вскинулся, будто и не был ранен.

— Нет.

— Прекрати вести себя как ребенок, — сказала я. Плантаго промолчал, не глядя перед собой. По крайней мере, не отвернулся.

— Подумать только… — пробормотал советник Ривен, в его голосе было едва ли не изумление.

Пока целитель искал внутренние повреждения, я занялась кровоточащими ранами Верса. Ему жестоко исполосовали спину.

— Всего несколько ребер, — доложил лекарь нетерпеливо дожидавшимся результатов королю и советнику. Я вздрогнула. Всего… ну да, наверное, могло быть и хуже. По крайней мере, Верс все еще жив. Ведь королева не просто так приказала ему признаться, помня, что от жизни Плантаго зависит и жизнь Альвета.

Может быть, Верс тоже об этом помнил и только потому держался до последнего. Хотя по нему по-прежнему не было видно, что он рад спасению.

— Порванные мышцы срастим, — добавил целитель уверенно. — Но в основном, конечно, воздействие было магическое. А кроме того — подавление… Он придет в себя, но не могу сказать, будет ли полностью в своем.

— Делайте, что возможно, — распорядился Альвет. — Кай, мне нужно…

— Все сделаю.

Я не поняла, о чем они, но вскоре в помещении похолодало. Альвет поблагодарил лекаря, когда тот объявил, что завершил свою работу. Кажется, король даже спросил имя мастера, но я не услышала ответа. Верс больше не сопротивлялся, и в какой-то момент как будто вовсе потерял сознание. Раны не хотели затягиваться, даже те, что были не слишком глубоки… В конце концов, Альвет взял меня под локоть и отвел в сторону.

В этот момент Верс захрипел. Оказавшийся ближе всех нас Ривен склонился к нему, и тут же оказался схвачен за ворот камзола.

— Зачем ты… надо было просто… не могу больше, — выталкивал из себя Плантаго. Интонации были злые, но мне стало его жалко, и я поспешно отвернулась, чтобы он не понял. Хотя маг не обращал на меня внимания. Просто некстати вспомнилось его нежелание показывать собственную слабость.

«Вот только жалости твоей мне не хватало».

Я почувствовала, как сжимаются пальцы Альвета. Король, видимо, тут же опомнился и отпустил меня.

Я почувствовала обжигающий взгляд, и невольно посмотрела на Верса.

— И надо тебе везде сунуть нос… — процедил маг.

В темных глазах сверкали золотые искры. Верс был донельзя зол на меня. И это — вместо благодарности?!

Да он, может, намерен и дальше запираться?

А если так?..

— Не соизволишь обратить на меня внимание? — язвительно поинтересовался Альвет. — Ты все время был во дворце! Все видел, все знал! И молчал… вы оба молчали! Водили меня за нос! Это что, какая-то месть или, может, вы развлекались за мой счет?

Кайлен захлопнул дверь и шагнул в сторону. По стенам с треском начала расползаться ледяная корка. Альвет не обратил на это внимания, он снова схватил меня за локоть и подтолкнул к постели, на которой лежал Верс.

— Так что, месть?! — потребовал он.

— Не говори ерунды, — проговорил Плантаго спокойно. Альвета его безучастность лишь еще больше разозлила.

— Ерунды?! Я дважды отправил собственного брата в тюрьму и поставил сдерживающую печать! Мой народ считает, будто я вовсе убил его! В столице полно заговорщиков! Лав погиб из-за них! Что из этого, по-твоему, ерунда?!

— Уймись, — осадил Верс буквально орущего на него короля. — Ты сделал то, что должен был. Какая разница, если речь идет о заговоре? Или ты собрался разбираться, кто тебе родня, а кто нет, перед тем, как вынести приговор?

Альвет внезапно успокоился.

— Выходит, признаешь участие в заговоре? Подбил недовольных выступить против меня? Я только вот чего не пойму — зачем было сбегать, если тебе так нравилось на троне?!

— Ваше величество, Верс не заговорщик! — услышала я собственный голос.

— Помолчи! — процедил маг.

— С какой стати?! — выдохнула я. — Я пытаюсь хоть что-то сделать!..

— Ты уже достаточно сделала! Хочешь вернуть все к исходу?

То есть, он меня еще и упрекает в том, что Альвет узнал о Сельване? Потому что теперь Верс не может умереть, не причинив вреда Альвету?!

— Не пытайся уйти от разговора! — напомнил о себе король. — Выяснишь отношения с невестой позже, когда начнешь мыслить здраво…

Верс замолчал достаточно надолго, чтобы Альвет потерял терпение.

— Ну?

— Она не моя невеста, — выдал, наконец, Плантаго. Вот, значит, как?! Я сама не поняла, что меня больше разозлило: то, что он отрицал очевидное или то, что пытался показать, будто мне существование обручальной метки нравится…

— О! — протянул Альвет. — Вот как? Выходит, у нас тут самозванка? Шпионка, не иначе. Советник Ривен!

— Да, ваше величество?

— Схватить ее и отправить на нижний уровень! Выяснить, кто за ней стоит. Если это попытка Линеза свергнуть меня — прикажи схватить принца.

Я затравленно взглянула на Ривена. Тот спокойно поинтересовался:

— Дело государственной важности, вы понимаете, если женщина начнет запираться…

— Ну, так допросишь мальчишку! Уж ему-то ты развязать язык сможешь или мне все делать самому?!

Честно говоря, я до последнего не верила, что они говорят серьезно. Но тут Кайлен прикоснулся к двери. Лед тут же начал сходить, на пороге образовалась лужа. Кайлен распахнул дверь, и советник громко позвал:

— Стража!

Из коридора тут же вошли двое вместе с начальником тюрьмы.

— Хватит! — раздраженно сказал Верс. — Она ни при чем.

— Да неужели? — ядовито уточнил Альвет. — Тогда скажи, что происходит!

Но маг лишь молчал, не отводя от него упрямого взгляда.

— Ты отказываешься отвечать своему королю?! — удивился Альвет. — Мы зря вытащили тебя из камеры? Видно хочешь туда вернуться!

Мне показалось — он намерен отдать приказ. Должно быть, Верс тоже это понял, потому что медленно начал подниматься. Принять судьбу стоя или что там еще пришло в его дурную голову…

Все это было просто нелепо. Безумие какое-то!

— Он не может ответить! — выкрикнула я. — Вы же понимаете это! Почему еще он столько времени молчал?!

Альвет жестом остановил приблизившуюся стражу.

— Пока я еще не решил, во что верить, — задумчиво сообщил он. — Похоже, что ты, в отличие от него, говорить можешь. Значит, тебе и рассказывать.

Я помедлила, собираясь с мыслями. Если Верс не собирается помогать, доказательств моим словам нет. Поверит ли Альвет в то, что ему придется услышать.

Я чувствовала прожигающий затылок взгляд и почти ощущала жесткие пальцы на собственном горле.

— Вы хотели, чтобы я разобралась, не было ли изменения времени, — проговорила я. — Я до сих пор не уверена в том, как это произошло, но время действительно было изменено. Это произошло достаточно давно.

— Я понял, — проговорил король холодно. — И судя по всему, ты была в это время во дворце.

— Да, ваше величество. Магию времени действительно применила я.

Альвет взглянул мимо меня, на Верса. Уронил:

— Так.

Я поколебалась, и он раздраженно заметил:

— Теперь поздно отмалчиваться. На Сельвана напали?

— Нет, но вы…

— Я? — взгляд Альвета снова метнулась с меня на Верса. — Что, умер и ты боишься об этом сказать? Прежде ты была куда смелее в своих предположениях. Подробности, Регина!

— Я не могу рассказать всего, потому что сама далеко не все знаю, — предупредила я. — Ваш брат, король Сельван собирался жениться. Подходило время свадебной церемонии. Это стало причиной… Однажды в коридорах дворца вы столкнулись с фрейлиной. Я не знаю, что показалось вам подозрительным. Она шла в сторону королевских покоев, должно быть, странным было то, что ее никто не сопровождал. Вы нашли у нее яд и спросили, что она делает. Фрейлина ответила, что выполняет приказ королевы. И вы решили… что ваша матушка собирается отравить Сельвана. Не могу сказать, почему вы так уверились в этом. И почему действовали так решительно. Но вы забрали яд и… выпили его сами.

— Что?! — выдохнул Ривен. Я невольно отступила.

— Глупость! — решительно добавил советник. — Альвет не стал бы…

— А если заставили? — подал голос Кайлен.

— Дайте ей договорить, — потребовал король, и все вновь уставились на меня.

— Та фрейлина была влюблена в Сельвана. Она не стала бы действовать против него, — пояснила я и виновато улыбнулась. — Ей не понравилась невеста.

Пальцы Верса сомкнулись на моей руке, выше локтя. Я чувствовала, что маг стоит почти вплотную.

— Ты говоришь о Лисане Валерин? — медленно спросил Альвет. — Потому спрашивала о ней?

Я кивнула.

— Говорил же, странная смерть, — пробормотал Кайлен.

— Дальше, — потребовал король.

— Ваша мать узнала о вашей смерти первой. Она показала мне его… вы знаете, она умеет пользоваться зеркалами, — Альвет нетерпеливо кивнул. — Вы были в своей комнате. Там, на столике, был бутылек от яда. И рядом — перстень. Такой же, как вы дали мне, чтобы поговорить с графом Браном. Незадолго до этого я видела, как Сельван передал вам перстень. Не знаю, о чем был разговор, но вы не выглядели счастливым. Мне показалось, что вы не хотели брать перстень, но вынуждены были это сделать. Я не знала о замыслах Лисаны и когда увидела перстень… Потом я выпила воды, в ней было что-то подмешано, я почувствовала привкус, но не поняла. Тогда я даже не задумалась.

И я сказала… что не хочу знать Сельвана и лучше бы мы никогда не встречались. Мы поссорились накануне. Он сказал, что если вы предадите его, вас будут судить. Это напугало меня, но я… я поняла, что совершила ошибку и пожалела о своих словах. Я говорила то, чего на самом деле не думала. И… магию времени применить не так просто. Но тогда я даже не заметила. Вот и все, что я знаю. Я все забыла и начала вспоминать лишь недавно, кусками. Так не должно было случиться. То есть… не представляю, как удалось подчинить Сельвана. И почему он не забыл о стертом времени. Не могу сказать, как он получил новую личину…

— Помолчи! — оборвал вдруг маг, и пальцы его сжались сильнее. Альвет задумчиво смотрел на нас.

— Ты собиралась замуж за моего брата, — проговорил он, наконец. — И перстня оказалось достаточно, чтобы поверить, будто он способен убить меня.

— А вам оказалось достаточно упоминания о матери, чтобы поверить, будто она способна убить его, — эхом отозвалась я. На лице Альвета появилась кривая усмешка.

— Значит, моя мать…

— Тоже все помнит, — сказала я.

— Да молчи же ты! — рявкнул Верс, встряхнув меня за плечи.

— Она приказала тебе признаться в том, что ты участвуешь в заговоре! — упрямо продолжала я, не пытаясь оглянуться.

— И где доказательства?!

— Вот как… — с пугающим спокойствием проговорил Альвет. Вроде негромко, но мы оба замолчали. Король о чем-то раздумывал.

— Ваше величество, — позвал обеспокоенный Ривен, но не получил даже намека на, кажется, не был услышан, хоть стоял совсем рядом. — Альвет!

Ледяная защита рухнула, разлетелась на осколки, закружившиеся вокруг нас. Я зажмурилась, а потом почувствовала, как Верс прижимает меня к себе.

— Останови его! — крикнул он кому-то.

Когда я открыла глаза, в лечебнице уже не было никого, кроме нас двоих.

Верс пошатнулся, тяжело навалившись на меня. Теперь уже не было понятно, кто кого держит.

— Он должен знать, — прошептала я.

— И что он будет с этим делать? — отозвался Верс, шагнул было к выходу, но в дверях появилась стража, напоминая о том, что маг в тюрьме все еще не свободен.

По счастью, Верса не пытались вернуть в камеру, про нас вообще будто забыли. Даже целитель больше не заглядывал. Мы молчали, и я пыталась понять, о чем думает Верс. Чувствовал ли он только беспокойство за Альвета (маг, кажется, первое время прислушивался к происходящему в коридоре) или облегчение из-за того, что больше не придется скрываться — тоже. А может, его по-прежнему сжигала изнутри злость…

Довольно скоро вернулся Кайлен и отослал стражу в коридор. Он окинул нас задумчивым взглядом, в котором, как мне показалось, мелькнула настороженность. Возможно, граф желал спросить о Лаверне, но сдержался. Вместо этого уточнил у Верса:

— Целитель еще нужен?

Маг дернул плечом, покосился на меня. И что бы это значило? Он тут только мне доверяет? Или если что — так и быть, согласен на помощь недоучки?

— Король приказал вам оставаться здесь, — сообщил Кайлен. Верс только усмехнулся. Я подумала, что, наверное, королевская тюрьма для магов — действительно не такое уж плохое укрытие. А Версу сейчас именно укрытие и требуется. Еще я подумала, что, если бы Альвет желал просто продлить заключение Верса, он бы не стал вуалировать свое желание.

Но все равно было не по себе.

Кайлен уселся на одну из коек.

— Зачем вообще нужно было это признание? — спросил он. Верс продолжал молчать, глядя в сторону. Поэтому я высказала собственные предположения:

— Это всего лишь дополнительное условие. Чтобы его величество не усомнился в причинах смерти Верса. Обличить его перед королем было нельзя, потому что тогда сработала бы метка Митили.

— А так — все приказы за спиной Альвета отдавал Ривен, — задумчиво проговорил Кайлен. — Понятно, казнить тебя без королевского приказа он все равно не мог. Выходит, суть в том, чтобы до казни не дошло. Не слишком ли сложно?

Я обхватила себя за плечи. Да уж. Несправедливое обвинение и последовавшие пытки… не самый легкий способ избавиться от Верса… такое мог придумать лишь человек, который очень хотел, чтобы маг страдал.

Не получалось у меня думать о Версе как о Сельване. Дело было не в личине. Просто пропавший король так и остался для меня незнакомцем. А Верса Плантаго я узнала слишком хорошо, чтобы поверить, будто он не существует.

— Кайлен, — позвала я. — Советник Ривен… вы доверяете ему? После всего… он ведь остался с королем.

Граф Бран иронично заметил:

— Ну, Альвету-то он не угрожает.

Я вынуждена была согласиться. Если советник поддерживает королеву, он действует в интересах Альвета.

— Ривен потрясен, — заметил Кайлен и, словно уловив мои мысли, добавил: — Сложно представить, чтобы он выступил против Сельвана… Что же до Плантаго… Ривен считал, что защищает Альвета. Мы все обманулись, Регина. И если бы не твоя помощь, возможно, Сельван никогда не нашелся бы.

Кайлен взглянул на Верса, который с хмурым видом разглядывал стену, начисто игнорируя наше присутствие. Граф Бран печально улыбнулся.

— А знаешь, Ривен сказал, что он так делал в детстве. Отворачивался и ни с кем не разговаривал, если не хотел признавать чью-то правоту. Прежде Плантаго не выдавал себя. А в твоем присутствии он ведет себя иначе… Возможно, именно это Ривена и настораживало. Он чувствовал игру, но не мог понять, в чем дело и полагал, что Верс плетет интриги.

Плантаго бросил на Кайлена косой взгляд. Мне кажется, Кайлен и говорил-то больше для него, чем пытался объяснить мне что-то…

— Если бы не это признание, он мог бы дурачить нас и дальше… по крайней мере, какое-то время. Убийство Зарена было уж очень подозрительным. Надо думать, пришлось поспешить. Да и твоя история настораживала.

Теперь граф смотрел на меня в упор.

— Видишь ли, если эти двое были в сговоре, как утверждает Плантаго, странно, что «ключ» отдал тебе Зарен, а не он сам. Ты, конечно, от него шарахалась, но доверяла. Сама сделала для него защитный амулет… Ривен подозревал, что вы пытаетесь скрыть свою связь, хоть и не находил этому убедительных подтверждений.

Я почувствовала, что краснею.

Разумеется, Кайлен проверил, зачем мне понадобились услуги помощника королевского ювелира. Даже после моего объяснения, он должен был удостовериться. В конце концов, братья Браны отвечали за охрану короля… потому-то охрана принца Тиля не удивилась тому, что я появилась с амулетом.

Выходит, за мной и Версом следили куда пристальней, чем я могла предполагать.

И тем не менее действия королевы долгое время оставались незамеченными. По крайней мере, Кайлен до сих пор ни слова о ней не сказал, деликатно обходя стороной самую сомнительную часть истории.

— Так вот, — продолжил он. — Ты говорила, что Зарен относится к Плантаго с подозрением. А сам Плантаго заявил, что они вместе разработали ловушку в королевском саду.

— Зачем? — спросила я.

— В поддержку пропавшего короля Сельвана, разумеется, — кажется, это казалось графу Брану забавным. — Потому что подозревали, что Альвет поспособствовал его исчезновению.

То есть, они все это время ждали, когда бывший дингарский шпион выдаст им правду об исчезновении Сельвана, и вдруг он обвиняет во всем Альвета… да уж, не самое лучшее обоснование участия в заговоре. Разве советнику этого не было достаточно? Должно быть, нет. Но мне все равно казалось, что с Версом в очередной раз обошлись незаслуженно жестоко. После всего, что он сделал для Альвета.

— Разумеется, они могли обмануть тебя на случай, если «ключ» обнаружат, и ты расскажешь все, что знаешь, — бесстрастно заметил Кайлен. — Плантаго постарался убедить всех, что не посвящает тебя в свои дела.

Я вспомнила свой разговор с советником, когда мы возвращались во дворец после облавы на ярмарке.

— К тому же, Плантаго так легко признался в сговоре с Зареном, что даже Ривен насторожился. Естественно, мы сочли, что он отводит от кого-то подозрения. А тебя он скрыл от стражи во время ареста… К тому же, ты сильно влияешь на принца Тиля и склонила на свою сторону маркизу Эвлин. Она даже поддержала тебя, когда Альвет пытался отослать мальчика из дворца.

— Это не… — начала я, но Кайлен качнул головой.

— Она вдруг начала прислушиваться к твоему мнению. А потом и вовсе обратилась к королю с личной просьбой, чего раньше себе не позволяла. Влияние было налицо.

Не потому ли король ее оттолкнул? Полагал, что она действует под чужим влиянием…

— Мы говорили о другом…

— Разумеется. Мы все узнали от ее служанок и от Мейлы. Крайне болтливая девица, надо сказать…

Я никак не могла взять в толк.

Расследование шло полным ходом, даже если я этого не замечала.

И как они могли не найти ни одного свидетельства участия королевы?

— Так и будешь молчать? — спросил, наконец, Кайлен у Верса. Тот, кажется, собирался по-прежнему отмалчиваться. Но неожиданно переменил свое решение.

— Что с Альветом?

— А ты как думаешь? — хмыкнул граф Бран. — Вернулся во дворец. Он и так потратил на вас слишком много времени. А ему еще нужно все обдумать.

Наши с Версом взгляды пересеклись. В черных глазах мага вспыхнули золотые искры.

— Уведи ее, — произнес Верс.

— Король приказал вам обоим оставаться в здесь, — напомнил Кайлен. — Так безопаснее…

— При ней я говорить не буду, — отрезал Верс, и я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Вот как, значит, при мне он не будет говорить! Значит, что-то все же решился выдать!

Кайлен тоже взглянул на меня.

— Хорошо, — решил он. — Регина, пойдем.

— Нет! — запротестовала было я, но граф взял меня под локоть и потянул к двери. Пришлось последовать за ним. Быть может, Верс правда расскажет Кайлену что-нибудь, чего не знаю я… или напротив, намерен солгать и потому желает избавиться от меня, как от свидетельницы, способной его разоблачить. Не знаю, зачем ему это…

Спину жег пристальный взгляд. Я едва удержалась от того, чтобы передернуть плечами.

Граф вывел меня в коридор. На пороге я почувствовала порыв морозного воздуха. Кажется, защита все еще стояла, хоть и стала невидимой. Верса по-прежнему воспринимали всерьез. Стража тоже обнаружилась у входа, но никто не спросил, по какому праву граф Бран куда-то меня ведет. Похоже, уезжая, Альвет поручил ему командовать.

— Граф Бран! — я попыталась остановиться, но силы оказались не равны. — Кайлен!

Мой спутник все же остановился. И я поняла, что он зол.

— Как вообще такое могло случиться, — прошипел он. — Не понимаю! Как удалось провести коронацию?

Он мельком взглянул в сторону стражи и взмахнул рукой. Еще один порыв ветра. Никто в нашу сторону даже не посмотрел.

— Они нас не услышат, — пояснил Кайлен. Однако он стал очень свободно использовать магию, над которой лишь недавно обрел власть.

— Не знаю, — честно призналась я. — Это определенно не магия времени… но если подумать, то так действует магия пространства.

Кайлен нахмурился. Я поспешно пояснила:

— Магия пространства позволяет сохранить объект, вырвать его из потока времени… Так действуют маги, которые накладывают заклинание замедления старения. На самом деле, они воздействуют не на сам объект, а на магические потоки… И то же самое происходит, если маг пространства удаляет какой-то объект.

— Хочешь сказать, его удалили?

Я кивнула.

— Вырвали из потока времени. Потому изменение времени на него и не повлияло так, как на всех остальных.

— А королева? — спросил Кайлен напряженно.

— Ну… полагаю, она то же самое проделала с башней. И это позволило ей сохранить память. Возможно, потому ее величество и предпочитала больше времени проводить там, чтобы сохранять устойчивость изменений.

— Почему же ты не рассказала об этом сразу?

— Просто не успела… да ведь это всего лишь мои предположения, мне нечем доказать Альвету, что я права.

Кайлен задумчиво кивнул.

— Но почему забыла ты? — продолжал расспрашивать он.

— Видимо… дело в моем желании. Вот этой магии я не могу найти никакого объяснения. Но другого объяснения у меня нет.

Зато есть сон. В котором темнота спрашивала, чего я хочу больше всего…

— Я бы предположил, что дело в печати. Магия печати основана на воле… Но на тебе только обручальная метка…

— Возможно, печати не видно? — не слишком приятное открытие. — Альвет ведь не смог увидеть метку Верса… да и вторую печать.

— Как раз ее-то мы все видели. Но Плантаго объяснил… дингарская магия, позволявшая ему долгое время оставаться незамеченным. Люди просто не придавали значения его присутствию, так он объяснил. Альвет не смог определить свойство печати. Мы сочли объяснение Плантаго разумным… хотя у Альвета было предположение, что печать когда-то поставил Сельван. Знакомое плетение, — Кайлен усмехнулся.

Я вздрогнула. Почему-то прежде мне не приходило в голову, что Верс мог запечатать сам себя… по приказу королевы. Такая власть! Не удивительно, что выполняет все ее приказы…

— Но… если печать вы обнаружили, почему Альвет не нашел обручальную метку? — спохватилась я.

Кайлен пожал плечами.

— Скорее всего, она не действовала… мы ведь с таким не сталкивались прежде. Но если ты все забыла, возможно, метка перешла в «спящую» форму. И проявилась, когда вы с Плантаго повстречались.

Я задумалась. В словах Кайлена была логика. Но… выходит, что Верс впервые увидел меня в Академии, задолго до того, как разыскал после побега. В прочем, ему и в Тальмере пришлось что-то сделать с меткой, чтобы она проявилась. Ведь я была уверена, что он ее поставил!

Слишком много вопросов остались без ответов.

— Кайлен, я не уйду, — проговорила я, почему-то понизив голос. — Я могу дождаться здесь, пока вы поговорите… если он так не желает, чтобы я услышала…

Граф Бран удивленно выгнул бровь.

— Не желает? Регина, ты действительно не понимаешь, что происходит? Боюсь, он не собирается ничего говорить.

Он ведь спросил об Альвете. Беспокоился, конечно. Но когда король вернется во дворец, его матери, скорее всего, станет известно о случившемся… Если не от самого Альвета, то от Ривена.

Вот Верс и ждет.

— А иначе, зачем ему понадобилось, чтобы я тебя увел, — добавил Кайлен. — Так может, самое время рассказать подробности, которые ты утаила, щадя чувства Альвета?

— Граф… — начала я. Это была самая сложная часть разговора. Самая важная, но могу ли я надеяться, что мне поверят? Хотя как раз Кайлену рассказывать всю правду также опасно, как и Альвету… я совсем недавно видела его отчаявшимся, потерянным. И теперь должна рассказать ему все о Лаверне, возможно, загнав его обратно, в глубины отчаяния?

В этот момент я услышала тихий звон, который нарастал, превращаясь в гудение. Кайлен встрепенулся, судя по всему, и он услышал странное.

Я вздрогнула: слишком знакомы были ощущения: прилив магии, словно по коридору пронесся порыв ветра, сметая на своем пути защитные барьеры… То же самое было, когда Лисана появилась в доме Плантаго.

Стражников вмяло в стену. Мне показалось, я даже успела увидеть край широкой юбки, мелькнувшей на пороге тюремной лечебницы прежде, чем дверь с грохотом захлопнулась.

Почему я полагала, что время еще есть? Отчего Кайлен был в этом так уверен? Ведь королеве достаточно было узнать, что ее сын отправился в тюрьму… О причинах догадаться несложно!

Кажется, я всхлипнула. Граф Бран, напротив, остался спокоен.

— Оставайся здесь, — сказал он мне с такой уверенностью, будто не сомневался в том, что попадет в лечебницу. Стражникам, кое-как поднявшимся с пола, Кайлен тоже знаком приказал не приближаться.

Дверь предсказуемо не поддавалась. Тогда граф Бран уперся в нее обеими ладонями и прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Старое дерево, обитое металлом, затрещало. А потом металлические скобы, прямо на глазах покрывшиеся ржавчиной и ледяной коркой, принялись осыпаться. Кайлен отошел в сторону, дав двери упасть. Я метнулась через порог прежде, чем он успел что-либо предпринять. Едва не подскользнулась на заледеневшей двери.

Не знаю, что я собиралась делать, но стоять в коридоре в ожидании того, что может случиться… оказалось куда страшнее, чем встретиться с королевой.

— Никому не входить! — прикрикнул последовавший за мной граф и вход затянуло льдом.

— Смотри-ка, сколько силы! — протянула обернувшаяся к нам Лисана голосом, который принадлежал матери Альвета. Кайлен даже замер на мгновение от неожиданности.

Верс стоял у стены, напротив призрака фрейлины.

— Так и знала, — процедила королева. — Вы все-таки спелись за моей спиной! Ты ведь утверждал, что готов убить ее своими руками за то, что с тобой сделали. И что? Снова решил совершить ту же ошибку?

— Единственная моя ошибка в том, что поверил твоим словам, — мрачно сказал Верс, глядя в сторону. Ни он, ни Кайлен не пытались хоть что-нибудь предпринять… И до меня почему-то не сразу дошло, что с призраком воевать бесполезно. Королевы здесь нет. Потому-то граф Бран так легко справился с закрытой дверью… и, возможно, полагает, что причинить вреда прямо сейчас королева не сможет никому из нас.

А вот Верс, который подчиняется ее приказам — совсем другое дело. Маг в мою сторону даже не смотрел. Что он подразумевал, говоря об обмане? Не ожидала, что настолько хочу узнать. Даже сейчас, когда следует беспокоиться совсем о другом…

— Ошибку совершила ты, когда решила, будто сможешь управлять временем, — заметила я, на удивление — голос даже не дрогнул. — Посмотри, к чему все пришло. Вместо одной беды ты получила их столько, что страдают все…

Лисана развернулась ко мне.

— Я?! Ты смеешь обвинять меня после того, что устроила?! — в голосе ее зазвенело бешенство. От неожиданности я отступила, забыв, что передо мной призрак. Все равно страшно.

— Не перекладывай ответственность, — снова подал голос Плантаго, хотя по-прежнему не смотрел в мою сторону.

— Молчать! — взвилась королева. — Вы двое! Во всем виноваты вы! Ты притащил ее во дворец, зная, насколько она опасна, ты позволил ей свободно пользоваться магией, ты, ты, все ты!

— Что-то я не могу понять, кто же в итоге виноват, — сухо заметил Кайлен.

— Смотри-ка, кто подал голос! — язвительно прошипела королева. — Телохранитель, который не способен выполнять свои обязанности, как должно! Молчи и радуйся, что тебе все еще позволено жить! Тебе повезло, что ты все еще полезен, раз уж твой брат мертв…

— Чем же? — спросил Кайлен, нисколько не смутившись.

— Клятва Бранов использовалась, чтобы передать проклятье его величества Лаверну, — произнесла я.

— Так ты и это знаешь! — протянула королева. — Чудесно… ты скрыл от меня это! Не думай, что я оставлю все так…

— Тебе не кажется, — устало сказал Верс, — что сейчас ты должна беспокоиться о жизни Альвета, а не о том, как отомстишь кому-то из нас?

— Не говори мне о жизни Альвета! — снова вышла из себя королева. — По вашей вине ему пришлось пройти через все это! Два года! Два года я только и делаю, что спасаю его от той участи, которую вы ему уготовили!

— Разве кто-то из нас надоумил твою фрейлину, чтобы она использовала яд? — резко спросил Верс. — Или, может, Регина сама подмешала себе в питье кровь для свершения обряда? Это было твое решение, Кларисса. Повторяю: не пытайся обвинить кого-то в собственных просчетах.

— Мне нужна была всего неделя! — истерично завопила королева. — Неделя, а не два безумных года, за которые мне пришлось нянчиться со всеми, потому что никто из вас не мог позаботиться об Альвете! Безмозглая дура с глупыми фантазиями! Ты, не знающий, куда деть свою силу! Твоя так называемая невеста… вы не смеете меня упрекать! Я сделала все, чтобы защитить сына и королевство, тогда как вы заботились о собственных желаниях! Не тебе меня упрекать…

То ли я неосознанно пятилась, то ли Кайлен сам приблизился ко мне, но в какой-то момент мы оказались рядом. А вот Верса буйство королевы, как выяснилось, не особо и впечатлило.

— Не ори, в ушах звенит, — поморщился он.

Призрак замер прямо перед ним. Мне показалось, еще немного и Лисана залепит магу пощечину… попытается.

— Не расходуй силы зря. У тебя их и так немного осталось, — бросил Верс.

Возможно, именно эти слова заставили королеву, наконец, прийти в себя.

— Вот что! — уронила она после недолгого молчания. — Вы все живы лишь потому, что я вам позволила. И вы будете молчать. Альвет ни о чем не узнает. Иначе ты, — призрачный палец указал на Кайлена, — быстро окажешься в тюрьме. Мне твоя свобода не нужна. А ты, — теперь палец Лисаны указывал на меня, — тоже не жди свободы. Я сумею доказать сыну, что он поспешил с отменой запрета на магию времени! Что же до тебя, дражайший пасынок, я снимаю запрет на действие. Но помни, что если ты посмеешь пойти против меня, остаток жизни твоя невеста будет тебя проклинать! Уж я не дам ей умереть легко.

— А как же Ривен? — поинтересовался Кайлен. — Какое условие ты поставишь ему?

Его голос звучал холодно и властно. Я вздрогнула, осознавая. Лисана вздрогнула тоже. Призрак медленно развернулся к графу Брану… нет, к королю, с которого осыпалась личина.

— И как мне быть с тем, что из-за меня погиб брат моего лучшего друга? — спросил Альвет. — А с тем, что мой собственный брат вынужден был отдавать мне свою жизнь?

Призрак вытянул руки, словно стремился обнять Альвета, но тот отступил, покачав головой. Губы Лисаны задрожали.

— Ты не можешь так говорить, — прошептала королева. — Ты не можешь обвинять меня в том, что я спасала твою жизнь. Ты король по праву рождения…

— Я король, захвативший власть! — возвысил голос Альвет. — Разве метка не об этом свидетельствует?

— Мы справимся с этим, — убеждала королева. — Мы со всем справимся. Никто нам не помешает. Я позабочусь обо всем. Позабочусь о тебе…

— Хватит! — оборвал Альвет. — Ты слишком долго обо всем заботилась. Но, как ты и сказала, теперь я король. И все обязаны исполнять мои приказы. В том числе и ты.

— Чего же ты хочешь? — спросила королева. Альвет долго смотрел на нее. Потом твердо сказал:

— Дожидайся моего возвращения во дворец. Не могу говорить с тобой… так. Но прежде: какие бы запреты ты не возложила на Сельвана — сними их.

— Но Аль! — в ужасе прошептал призрак. — Ты не понимаешь… он отомстит!

Альвет взглянул на Верса. Маг молчал, мрачно наблюдая за разговором.

— Ты слышала мое слово, — с нажимом произнес король.

Лисана опустила плечи. Она как будто стала еще прозрачней, почти невидимой. Может быть, у нее действительно заканчивались силы, а может, королева пыталась сбежать.

— Матушка! — окликнул Альвет мягко. — Освободи его.

И королева не посмела ослушаться. Она почти выплюнула в сторону Верса:

— Снимаю все запреты. Я… больше не приказываю тебе.

Вот так просто?

Как будто ничего и не произошло.

Но Верс покачнулся. На коже его вспыхнула печать… одна из двух…

— Спасибо, — проговорил Альвет, но призрак уже не ответил — он тихо растворился в воздухе.

Верс посмотрел на короля.

— И каково будет твое решение теперь?

Вместо ответа Альвет вытянул руку. Губы короля беззвучно шевелились.

Повеяло холодом. Вторая печать, сковывавшая Верса, исчезла.

— Поеду к ней… — беспомощно улыбнулся Альвет, но тут же взял себя в руки и завершил уже совсем другим тоном: — Этому нужно положить конец. Потом… я должен все узнать. Останетесь пока с Каем и Ривеном.

— Альвет о многом догадался сам, — задумчиво произнес граф Бран, рассеянно глядя в кружку. — Даже Ривен за ним не поспевал.

Нам беспрепятственно удалось покинуть тюрьму. Больше никто не останавливал, а Кайлен даже не заговорил о том, что в застенках по-прежнему безопасней.

— Вам стоило больше ему доверять, — добавил Кайлен. — Даже я… не уверен, что смогу смириться.

Он бросил на меня быстрый взгляд, но промолчал.

Я догадывалась, о чем он думает. По-прежнему о том, что упустил брата. Не знал о том, какая Лаверну угрожает опасность во дворце. Верс мрачно молчал. Когда мы добрались до дома Бранов, мага качало от слабости, но он гордо отвергал любую помощь. Цедил слова сквозь зубы. Мне кажется, он сам не знал, как себя вести после всего. Не осознал, что теперь может надеяться на свободу. Должно быть, пока беспокойство за Альвета пересиливало все.

Король уехал во дворец вместе с советником Ривеном, и пока вестей от них не было. Кайлен позаботился о том, чтобы нас накормили. Для Верса приготовили бульон. В тюрьме ему видно пришлось поголодать. После всего — набросился на еду. Глядя на мага, я и перехватила пару печений, хотя казалось: кусок в горло не полезет. Кайлен пил вино, но даже оно ему не помогало.

Я надеялась, что он все же не поднимет вопрос… может быть, сам Кайлен тоже надеялся сдержаться.

Но не смог.

— Регина, — медленно, словно выталкивая из себя каждое слово, проговорил он, наконец: — Что, если ты… могла бы ты… я не прошу тебя переводить время назад. Просто скажи: если есть такая возможность, если…

— Прекрати! — оборвал Верс. И выдержал пронзительный взгляд Кайлена. — Подумай, о чем ты ее просишь. Даже если все пойдет, как ты хочешь. Если она сможет перенести время назад… останется один на один с королевой. Никто из нас ей не поможет. Она даже не сможет рассказать вам, что происходит. Кларисса узнает. Потому что тогда действовала ее магическая сеть.

Кайлен молчал, размышляя над его словами. Верс продолжил:

— Возможно, Аль ей поверит. Скорее всего, он уже тогда о многом подозревал. И что он сделает? Пойдет ко мне? Как только он задаст мне вопрос, Кларисса обо всем узнает. Вероятнее всего, она убьет Регину. В лучшем случае — просто сделает так, чтобы она больше не смогла поговорить с кем-то из вас…

— А если Регина приведет Альвету доказательства…

— Какие? Что в королевском саду ловушка? Кларисса обо всем узнает и затаится. На Тиля нападут тогда, когда вы не ждете. И она будет знать о капкане, оставленном Зареном. Тогда ее сеть не будет разрушена. «Ключ» у Регины заберут или она сама его отдаст. И все случившееся не произойдет… Да, Лав не умрет. Скажем, он проживет на несколько дней, может, месяцев дольше. Не думаю, что ему от этого будет легче…

— Ты не можешь знать! — выдохнул Кайлен и тут смолк под тяжелым взглядом Верса.

— А потом настанет ваш черед, — добавил Плантаго, с таким видом, будто его собственная судьба не имеет значения.

— Да понял я! — буркнул Кайлен и схватил кружку с видом человека, одолеваемого смертельной жаждой.

— Вот что, — сказал Верс. — Если надумаешь мстить — я к твоим услугам. Альвет здесь ни при чем…

— И Регина? — иронично спросил Кайлен и тут же протянул: — Как же я могу мстить вам, ваше величество?

Голос у него был как у пьяного. Хотя еще мгновение назад граф пьяным не казался.

— У тебя уже есть король! — внезапно рассвирепел Верс. — Или ты хочешь поддержать предателей?!

Они какое-то время испепеляли друг друга взглядами, но ни один, по счастью, не применил магию. Кайлен даже едва заметно улыбнулся. Похоже, он действительно не знал, чего ждать и как себя вести. А у Верса на все было заготовлено решение. Как и всегда.

Я кашлянула.

— Значит, это действительно было совпадение? Там, в саду…

— Пересеклись магические вектора. Должно быть, у Клариссы тоже была заготовка… по крайней мере, подобным заклинанием она уже пользовалась. Она призвала духов-убийц, но ее сил не хватило, чтобы обеспечить устойчивость следящей сети. В итоге — пошла магическая волна. И в присутствии «ключа» сработал капкан, который приготови Зарен, — проговорил Верс задумчиво. — Последствия могли быть непредсказуемыми.

— Зарен! Безумец… — пробормотал Кайлен. — Чего он хоть добивался?

Похоже, никто толком так и не понял мотивов королевского целителя.

— Спасал страну от тирана. Увидел как-то у Альвета признаки проклятья и сделал выводы. Вот и решил действовать.

Выходит, мастер Зарен пытался восстановить справедливость, потому что считал Альвета убийцей Сельвана. И при этом подозревал Верса… в чем? В том, что, выступая от имени Дингара, обеспечил Альвета поддержкой?

— Он, конечно, действовал не один. Дингарцы ему помогли. Правда, он не знал об этом… по крайней мере, понял не сразу.

Кайлен подлил себе еще вина.

— Пожалуйста, граф, хватит, — попросила я.

Кайлен рассеянно взглянул на меня, на опустевшую бутылку. Отставил кружку.

— Должно быть, ты права.

Мы собрались в одной из гостиных дома графского дома. Король и советник явились неожиданно, я полагала, что мы рано или поздно сами отправимся во дворец. Было беспокойно за решение Альвета. Я не сомневалась, что он не сможет поднять руку на мать. А просто «поговорить» — не решение… Да, Верс теперь не обязан помогать. Если королева не устроила грандиозный обман. Кайлен также заверил, что Тиль находится под усиленным наблюдением. В частности, за ним приглядывает Ланс. Не знаю, насколько это должно было меня успокоить. Откуда мне знать, насколько Ланс силен. И беспокойство не проходило.

Альвет выглядел осунувшимся и изможденным, и поначалу его пришлось отпоить вином. Вдовствующая королева поговорила с ним и явно многое рассказала. Советнику Ривену пришлось дожидаться не меньше двух часов, за которые он наверняка не раз пожалел, что послушался короля и не последовал за ним в башню.

А башня тем временем менялась на глазах. Гнили стропила, крошилась кладка… башню словно клонила к земле внезапно навалившаяся старость. Эти изменения были видны всем. Башня казалась теперь столь ветхой, будто была построена за несколько веков до самого дворца, который уже потом прилепили к ней…

Поначалу Ривен испугался. Но оказалось: причина изменений в том, что Альвет запечатал силы матери. То, что от них осталось. И это разорвало ее связь с призраком Лисаны и окончательно уничтожило магическую сеть, с помощью которой королева следила за делами во дворце.

— Башня больше не поддерживала ее силы, — проговорил Альвет. — Ей бы целителей, а не печать…

Он сожалел, но в то же время — было видно, что о совершенном он не сожалеет. Справедливости ради, целители осматривали королеву. И признали, что Альвет скорее продлил ей жизнь на несколько лет, нежели поступил жестоко. Королева постарела — буквально на глазах у тех, кто видел ее, идущей к целительским покоям в сопровождении сына. Быть может, Альвета посещала мысль, что в таком состоянии его мать уже не опасна и можно было обойтись вовсе без сдерживающей магию печати.

Но таково было решение короля. А после — как и обещал, он был намерен выслушать историю Верса. Все было так… обыденно, без лишней суеты. Мы просто сидели в креслах, а Верс — рассказывал.

— Я очнулся в этой клятой башне. Не знаю, как я там оказался. После того покушения, когда я свалился с лестницы… да вы помните, в общем, мне там не слишком и нравилось. Старика, конечно, жалко. Он, похоже, пытался предотвратить… он же нам все уши прожужжал о том, что звезды не так стали и королю грозит народный гнев и заговоры.

Мог бы уточнить, какому. Хотя я удивлен, в его словах действительно оказалось много правды. Привык как-то считать его немного сумасшедшим. И тогда он вел себя не лучше. Сказал: это единственное, что я могу сделать для вас, ваше величество. Личина — его рук дело. И закреп тоже от него.

— Не ожидал от звездочета, — заметил Альвет.

— А кто ожидал? Копается в своих книжках, что-то вечно бормочет. Я и подумал, что он окончательно двинулся. Тем более, когда понял, что не могу снять личину. Требовал объяснений, а сам не слушал… Он, наверное, хотел защитить от Клариссы. По крайней мере, пытался что-то объяснить. Все бормотал: «Вы осмелились угрожать устоям мира, даже звезды в страхе» и «Ей вы не сможете сопротивляться». Что-то такое, я тогда не особо и понял. А вот Кларисса сразу сообразила. Она-то всегда была внимательна к бредням старика. Если бы она появилась чуть позже… Если бы я понял, что происходит и сумел ее обмануть. Но она уже была там, пришла получить очередное предсказание об Альвете.

На лице Альвета появилась тень печальной улыбки.

— А вот печать подчинения — это уже моя работа, — продолжил Верс отстраненно. И снова: будто не о себе рассказывал.

— Хочешь сказать, королева заставила тебя запечатать самого себя? — спросил Ривен. В его голосе настороженность мешалась с чем-то, напоминающим раскаяние. Верс усмехнулся.

— О, нет. Кларисса лишь воспользовалась последствиями моей глупости. Печать предназначалась не для этого. Она просто… оказалась способна на любое желание.

Я вздрогнула. Услышать подтверждение собственным подозрениям было страшно. Я оказалась не готова к этому. Верс на меня даже не смотрел.

— Я придумал ее как подарок. Был уверен, что все получится, но смог завершить печать далеко не с первого раза. И незадолго до свадьбы привязал к Регине. Я думал… — он прикрыл глаза, впервые выказав неспособность справиться со своими чувствами. — Глупости всякие. Чего может пожелать женщина перед тем, как выйти замуж? Счастливого брака, чтобы муж не изменял… детей, богатства. Все это я бы обеспечил и без печати. Но Альвет погиб, и Кларисса убедила Регину в том, что виноват я.

— Она не убедила. Но я так запуталась, что не знала уже, чему верить, все казалось таким ужасным, я словно была в ловушке…

Бесполезные слова. Альвет вдруг качнул головой.

— Можешь не объяснять. Я видел, как действуют матушкины средства.

Я невольно вспомнил историю с тем, как Альвет подпоил дингарского посла, чтобы выведать скрытые планы…

— Видно, твои слова были сформулированы как пожелание, — сообщил Верс, бросив лишь короткий взгляд в мою сторону. — И ты еще обратилась к обручальной метке. Она была «ключом», разумеется. Настройка на первое желание…

Кто бы мог подумать, что Верс был так романтичен.

И снова — не получилось представить его королем Сельваном.

— Но первое желание, — я нахмурилась. — Заключалось в том, что я не хочу тебя знать.

— Ну, с этим ты прекрасно справилась сама. Чего Кларисса не предусмотрела — твоих сил хватило на то, чтобы изменить целых два года жизни… Но ты потратилась, и твои способности ослабли. Потому ты считаешь, будто целительский дар у тебя невелик. Хотя теперь он и правда слабее, чем в прежние времена.

— А вы с моей матерью? — спросил Альвет. — Почему не забыли?

— Спросите у магистров в Академии, они наверняка смогут по-научного объяснить наложение магии времени и магии пространства. Будь Кларисса стихийницей, возможно, все сложилось бы иначе. Я вроде все еще был жив, но уже не мог быть королем. А значит — не мог быть и в текущем времени.

Просто одна из вещей королевы. Как башня. Или призрак фрейлины Лисаны.

Разве стоит удивляться той ярости, которую вызвал мой неосторожный вопрос о возможной любовной связи Верса и королевы…

— Видимо, потому тебе удалось короноваться. Но потом силы Клариссы начали слабеть… и проявилось проклятье Митили. Тогда она решила использовать связь Эрталей и Бранов. Ей подходил только Лаверн, потому что он находился на службе еще до изменения времени, и его клятва была законной… К тому же, Лаверн был сильней Кайлена магически.

Кайлен тихо кивнул.

— Она отправила меня к тебе, когда осознала, что сказывается изменение времени, и тебя будут преследовать неудачи. Она придумала эту историю с дингарским шпионом. На мне был запрет, а Регина… не пыталась рассказать, что случилось. И я думал, она боится, потому что тогда, в прошлом, они с Клариссой сговорились.

О чем еще мог подумать король Сельван, обнаруживший на себе собственную печать, а время — отброшенным назад. Королеве даже не требовалось ничего говорить… Кто бы на его месте смог придумать иное объяснение.

— Какое-то время я сомневался, — словно уловив мои мысли, добавил Верс. Я почувствовала на себе его пристальный взгляд, но не смогла ответить. — Подумал, что тебя обманули, и когда все случилось, Кларисса просто запугала… Я даже мог допустить, что она держит тебя взаперти. Пытался выяснить. Пока она не послала меня в Академию. Чтобы показать… Мне даже в голову не пришло проверить там. И я увидел… ты улыбалась, флиртовала с какими-то парнями… ты была счастлива, вот и все, что я понял. Хотя обручальная метка пробудилась, стоило мне тебя увидеть. И я решил, что у тебя тоже… что потому ты и сбежала. Мое лицо изменилось, но магия должна была тебе подсказать, что я рядом.

— Но ведь тебе пришлось самому пробуждать метку, — тихо произнесла я, и он подтвердил:

— Да. Хотя даже это уже не могло меня убедить тогда. Все казалось ложью. А ты убегала, будто чувствовала за собой вину.

— Я испугалась!

— Я видел все иначе.

Я это понимала. Но не могла слушать его безжизненный голос. Хотелось схватить кружку и запустить в него.

Как ему тогда, в Тальмере, подумалось вдруг мне. Должно быть, именно это меня остановило. Я ничего не сделала и не сказала. Разве слова могли помочь?

Повисшую тишину нарушил советник Ривен. Откашлявшись, он заметил:

— Следует признать, ты хорошо скрывался… шпион из тебя получился…

— Да будто я не знаю твоих представлений о шпионах, — фыркнул Верс. — Вас не так-то сложно было обмануть. Ведь вы не ожидали увидеть во мне Сельвана. По крайней мере, поначалу. Правда, ты, старый лис, всегда был настороже. И это выходило мне боком. Ты постоянно замечал мои привычки и делал стойку, как охотничий пес. Приходилось тут же менять поведение.

— А я думал, у тебя кругом увертки, — проговорил Ривне.

— В сущности, так и было. Я не мог рассказать. Пытался предупредить Лаверна. Кажется, он даже начал что-то подозревать. Но это было большее, что я смог сделать.

Я вспомнила крик, услышанный мною в башне. И не решилась спросить…

— Ты и сейчас не можешь сменить личину? — спросил Ривен.

— И не собираюсь. Это создаст лишние проблемы.

— Проблемы?! — воскликнул Альвет. И я вдруг поняла, что все они ждали, когда дойдет до вопроса… нет, разумеется, не до личины Верса.

Поговорить нужно было о Сельване. Ведь однажды маг уже пресек разговор о праве занимать трон. Верс тоже понимал, чего от него ждут, но не спешил с ответом, оглядывая собеседников. Лицо его помрачнело.

— Здесь кто-то недоволен королем? Мне кажется или здесь происходит попытка переворота…

— Сель, прекрати! — попросил Альвет, впервые назвав Верса истинным именем. — Ты законный король, что бы там ни было. А я никогда не хотел заменить тебя на троне и…

— Я был законным королем! Но разве законность определяется только старшинством? Или вовсе тем, на чьей голове корона? Тогда давай отдадим ее мальчишке, раз уж трон никому не нужен.

Альвет вздохнул.

— Не вмешивай сюда Тиля.

— А что? Тоже, как-никак, родственник! Король должен прежде всего заботиться о своем народе. Даже если тебе кажется, что это всего лишь красивые слова. Посмотри на меня: я поставил во главу угла даже не любовь, собственное тщеславие… не возражай, что еще это было? Элиас, разве ты не помнишь, каким я был? Знай ты, что я задумал, смог бы удержать от создания печати?

Ривен покачал головой.

— Вряд ли.

— Никто бы не смог, — усмехнулся Верс. — Регина вот пыталась… но я не послушал. Хотел доказать всем, каковы мои силы.

Ты играешься в короля, забывая, что в твоих руках чужие жизни.

Кажется так упрекала Сельвана королева в одном из моих снов. И добавила, что его отец никогда не позволил бы себе такого.

Сельван и Альвет оба были желанными детьми. И оба доказывали друг другу и окружающим, что они достойны тех благ, которые получили… Но Сельван вырос слишком уверенным в себе. Слишком самостоятельным. Он ведь готовился стать королем. И принял науку принимать решение сам за свободу от чужого мнения… но вместе с тем, незаметно для себя, он перестал учитывать и последствия своих действий для окружающих.

Все это так легко сложилось в моей голове, хотя я по-прежнему не могла сказать, что знаю короля Сельвана. Но я достаточно узнала Верса, чтобы понять, где у него болевые точки. О чем он сожалеет и от чего пытался оградить собственного брата, оказавшегося на троне без должной подготовки.

— И если еще хоть кто-то заикнется о возможности вернуть время вспять, — продолжил Верс. — Подумайте о том, что будет. Допустим, Сельван узнает о том, к чему могут привести его необдуманные действия… как скоро он придумает другую печать, и создаст ее, посчитав, что учел все риски?

— Ты говоришь так, будто Сельван — другой человек! — возмутился Альвет с болью в голосе.

— А он и есть другой, — пожал плечами Верс. — У него была сила, которой теперь нет у меня. Или ты думаешь, случившееся отразилось только на Регине и твоей матери?

Альвет ответ взгляд. Он, разумеется, не мог не видеть и усиливающуюся бледность, и все увеличивающиеся паузы между словами. Плантаго устал, ему требовался отдых, а не разговоры о возврате на престол.

— Все это время, — тяжело добавил Верс, — я наблюдал за тем, как ты растешь. Становишься настоящим королем. Таким, как я считал, он должен быть, но сам не придерживался своих же слов.

Повисло молчание.

— Может, ты и относился легко к своему положению, — медленно сказал советник Ривен. — Но ты остался самим собой, не заблуждайся на этот счет. Все взрослеют, мальчик.

— Но не все при этом делают такие ошибки, — хмыкнул Верс.

— Все это, конечно, очень благородно, — вмешался Кайлен. — Но вы забываете об одном. Если Альвет останется королем при живом Сельване, проклятье Митили не оставит его.

— Это как раз решаемо, — возразил Верс с уверенностью, с какой и прежде решал дела. — Я отрекусь от короны… Кларисса сможет вздохнуть спокойно. Или ты хочешь предложить другой вариант, Кай?

Кайлен вздрогнул. Я вспомнила их разговор в доме графа Брана. Да уж, не может же Верс всерьез думать, будто ему станут мстить… после всего.

— При всем моем уважении, — вмешался советник Ривен. — Если ты отказываешься от престола потому, что хочешь жениться на девушке с неудобной родословной…

— Мои желания тут ни при чем, неужто не ясно?! — рыкнул Верс, моментально озлобившись.

Я почувствовала, как алеют щеки. Уж точно, он не помышлял о женитьбе. Но постановка вопроса все равно оказалась неприятной.

Захотелось уйти. Или хотя бы ответить королевскому советнику под стать.

— Ты прекрасно слышал мои слова, — тяжело уронил Плантаго Ривену. — Я был помолвлен с этой девушкой официально. Мы готовились к свадьбе. Родословная… ты и тогда пытался меня образумить. Я могу слово в слово повторить фразу, после которой ты согласился. Уверен, признаешь мою правоту и сейчас.

Советник покачал головой.

— Как раз об этом. Догадываюсь, что в прошлом ты напирал на способности Регины управлять временем. Признаю, они впечатляют. Но если ты прав, это… — он долго не мог найти достойного определения. Верс подсказал:

— Откат во времени.

— Да! Если он был пределом возможностей… теперь Регина не так сильна. Мы, конечно, можем надеяться на одаренное потомство…

Это было отвратительно, и я не выдержала — отвернулась. То есть, я понимала, что вопросы советника резонны. Но ведь речь обо мне, а не об охотничьей собаке!

— Элиас! — сурово сказал Верс, голос его прозвучал неожиданно близко, хотя шагов я не слышала. — Ты проверяешь мотивы, — пожалуйста. Но не используй для этого ее… Помолвка была с королем. Верс Плантаго — не король и…

Я не дослушала. Не знаю, что он пытался донести, но вышло еще гадостней, чем у маркиза. Будто тогда, в прошлом, я польстилась на титул… захотела стать королевой…

Не могу себе этого представить. Неужто в прошлом я была настолько алчной?

— Простите, господа, — выдавила я. — Я вас покину. Мне… нужно проведать принца Тиля. Я давала ему обещание и…

Слова закончились.

— Конечно, Регина, — произнес Альвет. — Тиль ждал твоего возвращения.

Больше никто ничего не сказал, и я ушла. Старалась держать спину прямо. Сейчас остро хотелось не повидать принца… а в реку. Нет, не топиться, разумеется. Смыть с себя грязь в ледяной проточной воде. Ванна тут и не поможет, наверное.

Принц действительно обрадовался моему появлению. До моего прихода он читал книгу, которая теперь была оставлена открытой на подоконнике. Как я заметила, Тиль уже почти дошел до середины огромного фолианта.

Принц смотрел на меня пристально, но лишь осведомился, все ли у меня в порядке. Я выдавила из себя улыбку и заверила, что так и есть. Все ведь действительно было намного лучше, чем когда мы виделись с ним в прошлый раз. Времени прошло совсем немного, а какие изменения…

Мы сидели на софе и разговаривали о свежих столичных новостях. Тиль колебался, как мне показалось. Я не стала его торопить и через некоторое время он спросил:

— Что мой подарок?

Ах, вот в чем дело!

— Большое спасибо, ваше высочество, — тепло поблагодарила я. — Он очень помог…

Мальчик вдруг порывисто меня обнял.

— Я боялся, что ты больше не придешь. Потому что не захочешь или… думал, здесь у меня не будет друзей. А потом так испугался.

— Ваше высочество! — растерялась я, право, принц умеет быть неожиданным. — Это большая честь — стать вашим другом.

Тиль отодвинулся от меня, и я сделала вид, что не заметила, как он шмыгнул носом.

— А ваш подарок в каком-то смысле спас жизнь, причем не только мне, но и человеку, которому никто не мог помочь.

Наверное, Тиля обрадовала бы новость о том, что его дядя Сельван нашелся. Но если Верс хочет остаться неузнанным, придется хранить его тайну…

По крайней мере, я не хотела, чтобы у принца были сожаления о том, что он владеет даром, опасным для других.

— Пока тебя не было, маркиза Эвлин все время сюда ходила, — сообщил Тиль, видимо, для того, чтобы сгладить неловкость.

— Это очень мило с ее стороны, вы не находите?

Принц задумчиво кивнул.

— Но она какая-то грустная последнее время, — заметил он. — Раньше только и делала, что болтала… а теперь мы больше играем в «Графского кота и мышей»…

Тиль сделал паузу, потом со вздохом признался:

— Маркиза часто побеждает.

Размышляя здраво, я пришла к выводу, что советник не сказал ничего ужасного. Лишь рассуждал с точки зрения целесообразности. На случай, если Верс упрямился, недостаточно взвесив свое решение.

Верс вряд ли поступил бы так. Король Сельван — может быть. Но только не Плантаго. Хотя бы потому, что обручальная метка для него — символ предательства, а не свидетельство любви. Советник наверняка должен был это понять.

Видно, проверял он не только Верса, но и меня. На случай, если я рассчитываю на власть. Или на Сельвана…

Или жажду отомстить. Ведь, несмотря на предположения, я все еще владею магией времени.

Советник Ривен принес мне извинения на следующий день, и я их приняла.

Но все равно — была как в тумане. Не знала, что делать. Одно мне было понятно: во дворце я не останусь. Только присутствие Тиля пока удерживало меня. Да еще — просьба Альвета не спешить.

Король выполнил обещание: отменил указ о запрете магии времени. Несмотря на то, что узнал. Несмотря на то, что теперь и я была уверена в опасности собственных сил… надеюсь, Верс прав и воспользоваться отныне у меня не получится. Не хотелось об этом даже думать. Принц Тиль воодушевился новостью, что его дар может приносить пользу, я же — наоборот… все больше приходила к мысли, что магия времени не должна даваться людям. Должно быть, я была отравлена горечью. Меня преследовали тени погибшего Лаверна и Лисаны, которая исчезла навсегда. Я так и не узнала: раскаялась она в собственном поступке или нет. Да и зачем? Кто я такая, чтобы судить других.

Кайлен все время держался рядом со мной. Может быть, желая показать, что не держит зла. Но я не могла отделаться от мысли, что во мне-то зло и без того осталось. К тому же, сам того не зная, граф Бран напоминал о прошлом: когда был назначен телохранителем невесты короля.

Невеста короля… что за блажь? Как вообще могло такое случиться? Сейчас, пожив во дворце и окунувшись в интриги, я представить не могла, чтобы добровольно согласилась…

Кайлен ни разу больше не заговорил со мной о возможности вернуть прошлое. И я была ему благодарна.

А Верс…

Верса я с тех пор не видела и больше слышала о нем от Альвета и графа Брана. Как они рассказали, после моего ухода, разговор еще какое-то время продолжался. Скорее всего, это был никакой не разговор, а самый настоящий спор. Верс своего решения не изменил, хотя Альвет и советник Ривен настаивали. Последним аргументом Плантаго стало:

— Если до тебя еще не дошло, мои силы уже совсем не те, что прежде. И если тебе нужно доказательство…

Он не договорил, а просто упал без памяти и с тех пор пребывал в целительских покоях. Так мне рассказали. Постоянная трата силы, борьба с печатью Альвета не могли не сказаться. К тому же, он принимал «пыльцу» и это не могло не сказаться. Как бы странно это ни звучало, но печать, ограничившая магию Плантаго также и помогла: она лишила мага возможности довести себя до смертельного истощения, как это случилось с Лаверном. Верс бывал на грани из-за своего упрямства, но перейти черту не мог, даже если хотел…

Теперь целители говорили о невозвратном повреждении магического резерва и большей частью держали Верса в лечебном сне. Во всяком случае, в то время, когда я пыталась его проведать — признаюсь, таких случаев за неделю было от силы три — маг спал, и целители настрого запрещали его тревожить.

Однажды вечером, спустя семь дней после моего возвращения во дворец, Альвет пришел ко мне под личиной Кайлена.

— Похоже, отныне мне не удастся ввести тебя в заблуждение, — заключил он, обнаружив, что я его узнала. Сама не понимаю, как так получилось. Подозреваю, на самом деле он не особо стремился от меня таиться.

— Сбежал от придворных, — пояснил король, словно угадав мои мысли. — Завалили просьбами… Стоит только делам пойти на лад, как люди начинают вспоминать отложенные обиды и просьбы.

— Дела действительно идут на лад? — спросила я. Альвет серьезно кивнул.

— Ночь прибыл линезский гонец с письмом от Вигнара. За Тилем скоро приедут.

Я обеспокоенно взглянула на короля.

— Вы… уверены, ваше…

— Чшш, мне кажется, за каждым углом притаилось по придворному с очередной кляузой. Удивительно, сколько вдруг в королевстве обнаружилось сознательных граждан, которые надеются принести пользу отечеству, раскрыв коварные махинации соседа. Король Вигнар прислал подтверждение — его магическую печать невозможно подделать и никто, кроме него, не может ею воспользоваться. Тиль действительно может вернуться домой. Я, разумеется, выделю охрану, чтобы его проводили до границы. А там его уже встретят… Но я пришел поговорить не об этом, — сообщил вдруг Альвет. Я удивленно на него посмотрела. Мне подумалось, что сейчас зайдет разговор и о том, чтобы мне сопровождать Тиля. Наверное, это было бы решением. Раз уж я все никак не могу покинуть дворец.

— Как давно ты гуляла по саду? — спросил Альвет.

Я заподозрила, что личину король использует еще и для того, чтобы слуги не обсуждали наши с ним встречи. Быть может, это хороший знак для маркизы, которая последнее время подавлена обстоятельствами?

Сад все еще был наполнен ароматом вишни. Я задумалась над этим обстоятельством только теперь. Прежде меня беспокоили совсем другие вопросы. К тому же, теперь я не чувствовала себя в саду неуютно. Теперь, когда я знала немалую часть истории, аромат больше не досаждал, а напротив, дарил умиротворение. Хотя после нападения на Альвета я должна была бы еще больше бояться таких вот прогулок…

— Скажите, ваше величество, деревья всегда цветут так долго? — спросила я.

— Что?.. О, разумеется, цветение поддерживается магией. Этим занимаются садовники, — пояснил Альвет. — Полагаю, моя мать воспользовалась этим обстоятельством, чтобы скрыть присутствие сети… что же, я обдумаю это. Хотя мне нравится, когда цветут деревья. Это очень красиво…

— Красиво, — согласилась я. Мне не сразу стало ясно, куда мы идем, но путь показался смутно знакомым.

— Хочу показать тебе кое-что, — произнес король, видимо, сочтя мой вопрос за проявление беспокойства. Он тоже предполагал, что после нападения я должна побаиваться прогулок по саду.

Мы вышли к ажурному мостику, перекинутому через искусственный канал. Тому самому… теперь он выглядел плачевно. Почти как мальворский мост: покосившийся, вот-вот грозящий опрокинуться в воду. То ли он оказался поврежден недавним буйством магических стихий, то ли, будучи точкой магического закрепа, разрушался вместе с башней после исчезновения сети королевы… Выглядело зловеще и я никак не могла оторвать взгляд. Невольно вспомнился сон, в котором мост разрушился прямо под нашими с Версом ногами… видно, тогда, во сне это был все же не Верс — Сельван. И наше общее исчезнувшее прошлое.

Сбоку раздалось фырканье: это король сбросил с себя личину, встряхнувшись наподобие большого пса. Выглядело забавно.

— Знаешь, я ведь действительно видел его здесь, — произнес Альвет, он тоже смотрел на мост. — То есть, мне так показалось… С тех пор, как пропал Сельван, прошло около полугода. Мама еще была регентом. Это длилось недолго, но дало мне необходимое время. Свыкнуться с тем, что мне придется принять корону, хотя судьба моего брата и неизвестна. И как-то вечером я пришла сюда. Помню, не разбирал дороги. Охрана отстала всего на несколько шагов — Ривен запрещал отходить от меня. И мне показалось, что я его увидел. Сельвана, — уточнил он, взглянув на меня. — Так отчетливо, что я его окликнул. Должно быть, охрана потом обмолвилась об этом, а придворные уже разнесли историю с призраком… На самом деле, на мосту был Плантаго. В сумерках я все перепутал, но быстро понял, что ошибся… Только, выходит, не понял, в чем именно.

Мне подумалось, что мост, был точкой изменения, направляющей вектор времени. Ведь я почти добежала… А уже после — королева выбрала его для закрепления своей сети. Если я во всем права, не удивительно, что нас с Альветом посещали схожие видения, связанные с этим местом.

Не знаю, зачем король рассказал мне об этом. Мне сразу показалось, что поговорить он хотел о чем-то другом. Как оказалось, подозрения были верны.

— Регина… Верс рассказал о том, что было в Тальмере. Я и представить не мог… но подозреваю, что узнал не все. Поэтому должен спросить. Он… дошел ли он в своей ненависти до насилия… Я имею в виду…

Да я прекрасно поняла, что он имел в виду. Что же такого рассказал Верс, если заставил подозревать худшее…

— Нет, ваше величество, — ровно ответила я, но предпочла не смотреть на собеседника в этот момент. — Поведение его было похоже на действие одержимого. Да он и был под действием «пыльцы». Но до этого не дошло…

— Прости, — сказал Альвет. — Тебе неприятен этот разговор. Но я все же прошу выслушать.

Я почувствовала порыв ледяного ветра… должно быть, Альвет установил магическую защиту, чтобы нас не могли застать врасплох случайные свидетели, для ушей которых этот разговор не предназначался. Признаться, я не была уверена, что сама хочу узнать то, что собирается поведать король. Раз уж он убежден, что мне не понравится…

— Он кое-что объяснил. И я думаю, что тебе нужно знать… некоторые обстоятельства. Особенно после того, что сказал советник Ривен.

— Между нами не осталось недопонимания, — заметила я.

Альвет кивнул.

— Я знаю, что он извинился перед тобой. И все же. Сельван увидел тебя на ярмарке, в городе. А потом уже, в академии, вы познакомились, — начал он, и я затаила дыхание. Об этом я действительно хотела узнать, хоть и не от Альвета. — Брат не был прилежным учеником и не любил признаваться в своих промахах.

«Как и в слабостях», — мысленно продолжила я, но вслух ничего не сказала, чтобы не прервать рассказа. Лишь покачала головой: сложно представить Верса нерадивым учеником.

— После вашей встречи он стал появляться в академии регулярно. Раза два в неделю. Надо сказать, это дало плоды довольно скоро: ему куда лучше удавалось справиться с обеими стихиями. Ну и за тобой он ухаживал. Отогнал от тебя всех назойливых боевиков… это не мои слова, прости. Вы встречались достаточно долго прежде, чем он открыл тебе, кем является. Точнее, он сказал — ты узнала сама. У него произошел срыв, чего давно не случалось. И судя по всему, ты ему помогла взять контроль над стихиями.

Я вспомнила, как в одном из снов Лаверн Бран благодарил меня за то, что похожую услугу я оказала и Кайлену. Похоже, король Сельван знал, чем меня привлечь: он показал мне возможность быть нужной во дворце.

— Но и после Сель не объявил о своих намерениях. Во дворец ты попала по распределению на практику. Ты была помощницей звездочета.

— Звездочета? — удивилась я.

— Да. У него действительно было плохое здоровье, — словно извиняясь, объяснил Альвет. — Но избегал целителей. Я бы сказал, он их боялся. Магистр Литен решил, что тебе неплохо бы узнать больше о магии прорицания, хоть ты ею и не владеешь. Он усматривал какое-то сходство с использованием магии времени. А Сельван еще убедил, что пригодятся твои целительские способности. Так он познакомил тебя с нами… и когда стало ясно, к чему все идет, Ривен пытался его отговорить. Да и ты пыталась его образумить. Но приняла предложение. Сельван… был напорист, без сомнения. Но если у тебя возникли сомнения: ты любила его. Это заметила даже моя мать. Ее это беспокоило…

При всем уважении к Альвету, я едва удержалась от замечания о том, что вдовствующая королева не слишком-то отличала правду от собственных фантазий. Ведь она была убеждена в том, что Сельван намерен убить брата…

— Ты приняла предложение, а Сельвану удалось убедить всех в том, что брак выгоден. Из-за твоих способностей. Ведь и наш отец выбрал мою мать из-за ее дара, а не по титулу…

Альвет замолчал. Мне показалось, он решил, будто слишком часто напоминает мне о королеве и ему стало неловко. Вздохнув, словно решаясь, он продолжил:

— Ты должна знать кое-что и о моей матери. После того, как Сельван отпустил тебя в академии, она решила, что ее власть над ним ослабевает. И начала его наказывать. И каждый раз она напоминала ему, что в его бедах виновата ты, что в то время, как он вынужден прислуживать, ты на свободе… Так продолжалось долго… как я понял, даже после того, как ты вернулась во дворец. Я спросил, зачем ей это было нужно. Боялся услышать, что ей просто нравилось, понимаешь… Ты как-то сказала мне, что я поверил в ее вину лишь увидев бутылек с отравой. Я могу представить, как все было. Она не раз говорила, что брат угрожает мне. У нас разные матери, после смерти отца его ничто не сдерживает… думаю, что чем ближе подходило дело к свадьбе, тем чаще становились подобные беседы. Она действительно боялась его. Наверное, увидев у Валерин тот бутылек, я подумал, что этому не будет конца, пока Сельван не погибнет. И вина матери обязательно вскроется… может быть, было что-то еще… — Альвет вздохнул и вернулся к прерванному рассказу: — Так вот, когда я спросил, зачем она убеждала Сельвана в твоей вине, она ответила, что пыталась перенаправить его ненависть. Чем больше он был одержим местью тебе, тем меньше возможностей, что вы объединитесь против матери. Потому она подала историю так, будто ты сама обратилась к ней за советом, потому что испугалась брака с королем. И потом, была ведь еще моя смерть, о которой ты знала. В общем, у него было много оснований поверить в твою причастность. В конце концов, самым очевидным было то, что часть событий стерлась из памяти окружающих. Очевидное доказательство использования магии времени…

Я кивнула. Не удивительно, что Верс так долго не мог поверить в мою непричастность. И стали понятны вопросы королевы о моем отношении к Версу… и о моих связях с другими мужчинами. Все эти разговоры велись в присутствии Плантаго.

— Полагаю, — жестко закончил свою мысль Альвет, — даже после того, как Сельван понял, что вы с моей матерью не в сговоре, он продолжал поддерживать в тебе страх. Потому что моя мать следила за вами обоими. И любой намек на ваше сближение она могла счесть опасным и применить к тебе те же меры воздействия. А ты была очень любопытна и привлекала к себе внимание… если бы не ты, мне пришлось бы еще долго искать ответы. Возможно, я бы никогда не догадался сам.

— Вы же семья! — вырвалось у меня в отчаянии, потому что слушать дальше эти рассуждения было просто невозможно. — Почему ваша мать так боялась его и так стремилась ему отомстить? Что такого Сельван мог ей сделать?!

— Об этом я тоже спросил, — с печалью обронил король. — И ты права, мы семья. Я люблю и свою мать, и брата. А она… решила, что из-за этого может меня потерять. Что Сельван настроит меня против нее или что-то еще. У меня ощущение, что видел свою мать, но совершенно не знал ее. Этих ее страхов. Она… боялась вас обоих. Потому запретила магию времени. И… знаешь, она ведь и Делину поддержала потому, что не видела в ней соперницу. Я думал, все потому, что она не хотела, чтобы моя невеста чувствовала, будто ее используют из-за магических способностей и потому выбрала неодаренную.

— Ваше величество, зачем вы все это мне рассказали? — спросила я. — Чтобы я пожалела Верса? Или жалости недостаточно и вы надеетесь, что во мне вспыхнут прежние чувства?

Должно быть, слова мои прозвучали резко и грубо. Альвет взглянул на меня долгим взглядом.

— На это я надеяться не мог, — ответил он, наконец. — Но ты можешь потребовать для него наказания. Он наверняка заговорит об этом. Раз уж Кайлену предложил отомстить за смерть Лаверна… поэтому я хочу, чтобы, принимая решение, ты учла все обстоятельства.

Я вздохнула. Безумие какое-то.

Когда Верс все это рассказал Альвету? В перерывах между магическим сном? Или он уже достаточно окреп, чтобы целители допустили к нему кого-то… хотя как они могут запретить королю? Я — другое дело.

В голове шевельнулась мысль, что Альвет мог запретить пускать меня к Версу прежде, чем сам поговорит со мной…

Или я просто слишком привыкла к дворцовым интригам и теперь вижу во всех худшее? Как вдовствующая королева…

— Есть и еще одна причина. Я хотел узнать твое отношение прежде, чем просить тебя сопровождать Кайлена.

— Что? — удивилась я, сбившись с мысли.

— Он собирается ехать в Тальмер. Говорит, ты знаешь там одну женщину. А эта женщина знает тебя и потому в твоем присутствии, быть может, не так испугается появлению Кая. Я знаю, что Кайлен надеется найти наследника Лаверна. Но сам он тебя просить ехать с ним не решается.

— Почему же? — уже подозревая о возможных причинах, спросила я.

— Верс едет с ним, — пояснил Альвет. — Как я понял, дело в печати, которую нужно снять.

Слова Альвета звучали и звучали в голове. Некуда было от них деться, потому что больше я не хотела ничего забывать. Но и знание оказалось трудным, оно жгло изнутри горечью. Почему я узнала так… после всего… ведь могло бы сложиться…

Или нет. Наверное, нет. Размышляя об отношениях той, прошлой Регины и короля Сельвана сейчас, отстраненно, как о чужих людях, я могла понять, что чувства были недостаточно прочны. Они могли укрепиться. А могли сгореть и превратиться в пепел. Накапливающиеся сомнения, недоговоренности, обман и страх выяснить, что любимый человек способен на страшные вещи.

А Верса я знаю достаточно хорошо, понимаю, на что он способен. Но в то же время — не сомневаюсь в его благородстве и стремлении защищать. Сейчас королева не обманула бы меня картинками о гибели Альвета. Так почему же в груди жжет, а перед глазами — пепел?

Не могу не вспоминать, каким он был. Как бросал мне в лицо обвинения. Как пальцы его лежали на моем горле.

Горечь разъедала душу. Ощущение становилось почти невыносимым.

Я должна уехать. Хочу уехать из дворца. Не хочу его видеть…

Мысль была такой острой, словно игла, воткнувшаяся в висок. Я невольно схватилась за плечо, пытаясь понять, что там, с обручальной меткой, которая так и не исчезла. Вдруг она подействует и примет мои мысли за приказ… и хотя я понимала, что дело было не в самой метке, а в печати, придуманной королем Сельваном, все равно было страшно.

И я сидела на смятых простынях, бездумно глядя в окно, а снаружи на меня смотрели звезды, которые когда-то предупредили королевского звездочета о грядущей опасности. Вдруг они и сейчас о чем-то пытаются сказать, только вот звездочета больше нет…

Наверное, я впала в дрему прямо так, сидя. И дрема была достаточно глубока, чтобы мне пригрезилось чужое присутствие.

Я услышала чей-то вздох. А потом — оказалась прижата к горячему телу. Касания не были грубыми, но обнимали меня так отчаянно, что мне становилось больно от чужого предчувствия утраты.

— Ты как обычно все принимаешь слишком близко к сердцу, — сказали мне. — Я больше не прикоснусь к тебе. Прости за эту слабость. Тебе больше не придется бояться.

Но облегчения эти слова не приносили. Ведь я и не боялась. Мне было нужно нечто другое.

— Как мне тебя простить? — спросила я, не в силах открыть глаза. И получила в ответ:

— Не прощай! Ты не обязана это делать… что бы Аль тебе ни сказал.

— Но я хочу.

Тишина, затаившаяся как хищный зверь. Потом тихое:

— Хочешь?

И я помедлила, потому что собственный порыв оказался неожиданным. Я уже не была так уж уверена.

— Наверное. Не знаю.

— Ты запуталась. Просто спи. Решение примешь завтра.

Объятия стали почти нежными, вопреки словам, меня как будто не решались отпустить.

Потом я почувствовала мимолетное прикосновение сухих губ к своему лбу.

— Спасибо, — донеслось до меня.

И я окончательно провалилась в сон.

В этом сне я слышала голоса и чувствовала, что не одна. Эти голоса были привычны, но теперь пугали: я слышала их прежде только когда использовала магию. Духи времени.

Но не сейчас!

Я в ужасе попыталась вскочить, но даже пальцем шевельнуть не получилось. Так бывает, когда уже начинаешь просыпаться, но сон еще властен.

Хочешь? Не хочешь? Хочешь?

Изменить! Вернуть… Повторить.

Любовь… Его жизнь. Их жизни.

Больше не будешь чувствовать вину.

На сей раз их было слишком много, они звучали отовсюду разом и я уже переставала улавливать смысл. Лишь напряженное гудение, будто кто-то мерно бил в огромный барабан. Я по-прежнему не могла ничего поделать.

Правильное решение.

Не менять все, закрыв глаза. Не повторять ошибку.

— Ошибку? — спросила я. Разумеется, я не могла не думать о том, что еще один возврат во времени даст возможность… В какие-то моменты мне даже начинало казаться, что я нашла точку изменения, поняла, как все изменить.

Но потом уверенность таяла.

И тогда среди общего гула голосов зазвучал один, ясный и звонкий, напоминавший о принце Тиле.

Ты обуздала свои желания. Не смогла бы вновь пройти этот путь. Никто бы не смог. Слишком много сил, платой стала бы жизнь. Да и лента времени больше не восстановится на месте прорыва.

Разве такое возможно?

Конечно, возможно. Куда, по-твоему, исчезли страны, о которых теперь вспоминают лишь лишь в легендах и сказках? Люди сильны, но легкомысленны. Поэтому часто отдают слишком большую плату за свои желания… Можешь передать королю — не королю, что его долг оплачен.

Чем может быть оплачен такой долг? А если Верс пришел в себя лишь для того, чтобы все рассказать и извиниться? Если только на это у него оставалось время…

Ему было дано слишком много сил. Он не справился. Отныне король — не король. Корона больше не признает его.

То есть… Верс больше не сможет стать Сельваном, даже если захочет? Магические способности, свой истинный облик, обручальная метка, связанная с магией Эрталей… что имеется в виду?

Все. В этом мире больше нет короля Сельвана.

Голос чистый и спокойный, но от этого лишь страшнее слова.

Помни о том, что в следующий раз тебе придется отдать слишком высокую плату. Не приходи без надобности.

Я смогла двигаться. Хоть и не сразу поняла, что нахожусь в своей комнате, в королевском дворце. За окном еще было темно. Я одевалась в платье поспешно, шнуровка никак не желала затягиваться. Прическа едва ли подходила для блуждания по дворцу. Я обулась в мягкие туфли и выскользнула в коридор.

К этому времени я уже достаточно пришла в себя, чтобы осознать глупость своего поведения. Куда я собираюсь идти, зачем? Стучаться в целительские покои и требовать подтверждения, что с Плантаго все в порядке?

Как оказалось, это было излишним. Маг сидел на подоконнике чуть поодаль от двери в мою комнату, даже не пытаясь скрываться. На мое появление он, кажется, не обратил внимания. Лишь пошевелился, принимая более удобную позу. В льющемся из окна лунном свете он казался неимоверно бледным.

Я развернулась и зашла обратно в комнату, прикрыв за собой дверь.

А утром пошла к королю и сообщила о своем согласии ехать с Кайленом. И еще — передала слова духов времени о том, что Верс уже не сможет стать Сельваном. Мне нужно было подтверждение того, что обручальная метка пропала. Но искать для этого Плантаго мне показалось плохой идеей.

Альвет подтвердил, что метки больше нет.

— Мне жаль, — сказал он, не уточняя, о чем именно сожалеет.