Украденная жизнь

Глава 15. Подготовка к путешествию в СССР

— Что Вы имеете ввиду? — спросил Степан Петрович.

— Вот что. Мы подозреваем Чубатого в причастности к убийствам этих молодых людей, а впоследствии краже и присвоении результатов их научной работы. Я правильно излагаю? — отец Сергея обвёл взглядом всех присутствующих в кабинете и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Но у нас нет ни фактических, ни документальных доказательств для того, чтобы выдвинуть против Чубатого обвинения.

— Это верно, — вздохнула Екатерина Викторовна.

— И что теперь? — нахмурился дедушка Светы. — Мы отступаем?

— Нет, конечно, — вмешался Лукин, — отступать нам некуда.

— Так я не понял, что же мы будем теперь делать? — не сдавался старый журналист.

— Не мы, уважаемый Степан Петрович, а Вы, — улыбнулся отец Сергея.

— Я готов, но что я должен конкретно делать?

— Ничего сложного. Просто отправиться назад в Вас самого во времена СССР, когда и происходили эти события. Когда погиб Андрей? — уточнил Александр Сергеевич.

— Тело нашли рыбаки — ниже по течению — в одна тысяча девятьсот шестидесятом, десятого июня. Ему было двадцать два года, — ответил старый журналист, — а из дому он ушел и не вернулся седьмого июня того же года.

— Значит ему первый раз нужно быть на месте — как минимум — за несколько дней до дня исчезновения, — задумчиво произнес генерал.

— Стоп! — сказал Степан Петрович. — А можно все с начала и по порядку?

— Можно, — начал отец Сергея, — кому-то из нас нужно отправиться в самого себя путем трансперсонального переноса, где-то приблизительно в четвертое июня одна тысяча девятьсот шестидесятого года. Там договориться с самим собой, чтобы установить наблюдение за Андреем. Выявить все обстоятельства его гибели, и, самое главное, задокументировать их. Установить причастность или непричастность к ним Чубатого. А потом мы уже здесь примем решение, что делать дальше. Так понятно?

— Понятно, — кивнул Степан Петрович все равно до конца ничего не понимая. — И кто полетит в этот ваш полет?

— Давайте рассуждать, — вздохнул отец Сергея. — Отправиться в прошлое, в самих себя, могут только те, кто в то время жил. Поэтому молодежь сразу отпадает.

— А я бы полетел! — тут же вмешался Сергей.

— И я, — присоединилась к нему Света с сожалением выдыхая.

— В следующий раз, — улыбнулся Александр Сергеевич. — Екатерина Викторовна отпадает. Там нужен мужчина с опытом оперативно-розыскной работы.

— Я готов! — ответил Лукин.

— Ну и как ты это себе представляешь, Георгий Петрович? — спросил его шеф. — К тому времени ты уже был полковником. Если не ошибаюсь?

— Так точно! — отозвался руководитель его службы безопасности.

— И ты будешь следить за Андреем? Целый полковник. А что ты скажешь своим сотрудникам и начальству? Как все это объяснишь?

— Да, тут Вы совершенно правы, — вынужден был согласиться Лукин.

— Остаёмся: либо я, либо Степан Петрович, — развел руками глава клана Ивановых-Бессоновых.

— Что?! — вскочила его жена. — Ты не остаешься! Ты забыл, что было в последний раз? Я чуть не поседела! Ты мне что обещал? Какие клятвы давал! Детьми клялся! Никуда ты не полетишь, или я сама, вот этими руками, — она потрясла раскрытыми кистями рук в воздухе, —сожгу этот проклятый трансперсонодром!

— Катёнок, успокойся, — встал и обнял ее муж, — я просто хотел показать, что у нас туда может отправиться только Степан Петрович. Ему в тысяча девятьсот шестидесятом году было как раз тридцать два года. Он журналист, значит имеет опыт наблюдений и расследований.

— Подождите, подождите, — забеспокоилась Света, — а это не опасно для дедушки? Почему Вы, Екатерина Викторовна, так беспокоитесь за Александра Сергеевича?

— Светочка! Александр Сергеевич, когда был молодым и глупым, — она строго посмотрела на мужа, — не вылазил из этого трансперсонодрома и этих путешествий. Куда он только не летал. А я его просила не частить, дать себе передышку. Но разве его остановишь! Упрямым был как бар… очень упрямым! И один раз долетался. Три дня мы его не могли вернуть. Я думала, что умру прямо там! С тех пор, он мне обещал больше не летать! Обещал? Клялся? Говори немедленно! Что молчишь?

— Дорогая, так ты слова вставить не даёшь, — улыбнулся неуёмный в прошлом трансперсонавт. — Обещал, родная, обещал. Это я сам виноват, прости что заставил тебя так тогда переживать.

— Папа. А почему это произошло? — с интересом спросил сын.

— Мы тогда еще не знали, что если часто совершать такие трансперсональные переносы, то связь между мозгом трансперсонавта и его сознанием слабеет. И в один прекрасный момент может разораться совсем. Сознания улетит и больше не вернется.

— А что с трансперсонавтом тогда произойдет? — с тревогой спросила Света.

— Ничего хорошего, Светочка, — вмешалась в разговор мама Сергея, — он просто превратится в мычащий овощ.

— А дедушка таким не станет? — заволновалась девушка.

— Нет, для такого нужно каждый день и не один раз совершать такие переносы. Я тогда, действительно, перебрал. Тут Екатерина Викторовна совершенно права.

— Я готов, — спокойной ответил Степан Петрович, — Светик, даже если со мною, что-то случиться, за твое будущее я теперь полностью спокоен. Но нам нужно остановить Чубатого и его шайку. Что нужно делать? И когда летим?

— Света, Вы тоже будете в этом участвовать, — улыбнулся отец Саши.

— Конечно! Я дедушку одного не оставлю! — заявила Света.

— Не только поэтому. Вы нужны, чтобы вернуть Степана Петровича обратно, — сказала мама Сергея, — но я объясню это позже.

— Я готова!

— Ну что же, если все участники согласны, то тогда давайте поговорим о плане предстоящей операции, — предложил генерал.

— Давайте! — хором сказали Света и ее дедушка.

— Хорошо, — продолжила Екатерина Викторовна, — я оператор трансперсонодрома. Сам трансперсональный перенос будет происходить по протоколу «Подселенец».

— Это как? — спросил Степан Петрович.

— Существует два типа таких переносов. «Попаданец» и «Подселенец». По протоколу «Попаданец» личность донора перемещается в мозг реципиента полностью и необратимо. При этом собственное сознание реципиента, того, в кого переносится личность, полностью исчезает. Но это происходит при одновременной гибели: как донора, так и реципиента. Мы, — она выразительно посмотрела на своего мужа, — пока достоверно знаем только два таких случая. Один — из человека в человека, а второй — из человека в животное.

— Животное? В какое? — с интересом спросила Света.

— В тигра, — ответила мама Сергея, — так вот. Второй вариант, это тот, что не связан с такими экстремальными ситуациями. Это протокол «Подселенец». При этом сознание человека переносится из него самого в настоящем времени, в его же тело, но в прошлом или будущем.

— А нет опасности, что при таком переносе, произойдет стирание личности человека в прошлом? — с опаской спросила Света. — Подселенное сознание улетит, а человек в прошлом останется овощем.

— Все всегда возможно, — не стала юлить мама Сергея, — но у нас есть маркеры, которые позволяют сразу выявить нет ли такой угрозы. При первых признаках такой ситуации, мы сразу отзовем сознание трансперсонавта обратно.

— Еще вопрос можно? — спросил дедушка Светы.

— Конечно, все что Вас интересует.

— А я, после посещения самого себя в прошлом, буду помнить об этом визите потом, когда я вернусь обратно. То есть я в шестидесятом буду помнить о визите себя, потом, когда я улечу обратно в наше время?

— Нет! Это может очень сильно изменить Вашу жизнь. Поэтому, мы блокируем эти воспоминания, — произнесла Екатерина Викторовна.

— Как у Вас все продумано! — восхитился будущий трансперсонавт.

— На это ушло долгих тридцать лет! — с гордостью ответила мама Сергея. — И еще. Мы будем все видеть, записывать все, что будет происходит с Вами, когда Вы будете подселены к самому себе.

— Так это хорошо же! Или нет? — спросил дедушка Светы, с сомнением глядя на реакцию члена-корреспондента Академии медицинских наук.

— Когда я рассажу, что Вы будете делать, Вы сами это решите, — улыбнулась она, и продолжила, — итак! Первый этап. Мы перенесем Вас в Вас же самого, но в нужный нам день одна тысяча девятьсот шестидесятого года! Но, что Вы будете делать, когда поймете, что попали в себя самого, но молодого?

— Это зависит, от того, что я должен делать! — сразу уверенно ответил Степан Петрович.

— Вот что значит старая школа, — одобрительно произнес Лукин, — думаю, Вам нужно вступить в контакт с самим собой и убедить Вас же, установить наблюдение за Андреем. Для фиксации всего происходящего Вам понадобится фотоаппарат и кинокамера.

— Боюсь, что с кинокамерой будут проблемы, — задумчиво произнес дедушка Светы.

— Вы же старый журналист, — удивился Лукин, — у Вас разве не было кинокамеры?

— Конечно! 1КСР «Конвас-автомат», — с ностальгией вспомнил времена далекой молодости старый журналист, — но для скрытой съемки она не подойдет. Сильно гудит. Меня могут обнаружить. Придется использовать фотоаппарат. А что потом с этими снимками делать? Я же не смогу их перенести сюда. И почему нельзя будет предъявить записи с вашего устройства?

— Не сможете. И что мы предъявим? Запись старых событий на новых носителях? А откуда мы их взяли? И не подделка ли это? Но Вы проявите пленку и оставите ее в надежном тайнике, который мы вскроем уже в наше время! Там они пролежат сорок лет, поэтому нужно будет позаботиться о том, чтобы всё хорошо сохранилось. Так мы получим аутентичную пленку именно тех времен. Если мы будем предъявлять их жене Чубатого, она их обязательно проверит. Что она выпущена и обработана именно в то время! В том же тайнике Вы оставите и другие улики, которые найдете по этому делу, — произнес генерал.

— Гениальное решение! — восхитилась Света.

— Не первый год работаем, — с гордостью ответил Лукин.

— Подождите, — вдруг сказал Степан Петрович, — а я не смогу предотвратить это преступление?

— Нет! Не нужно вмешиваться в ход происходящих событий! Это может непредсказуемым образом изменить будущее. В том числе и Ваше персональное. Только наблюдение и фиксация! — строго сказал отец Сергея. — Предупреждаю, если у Вас в одном месте вдруг загорятся пионерские костры, мы сразу Вас отзовем. Вы же помните, что мы все будем видеть на экране.

— Понял, — вздохнул дедушка Светы, — я не подведу.

— Если вы закончили с технической стороной дела, давайте поговорим, о более важных проблемах, — предложила мама Сергея.

— Я слушаю, — Степан Петрович.

— Первой серьезной проблемой будет установление контакта с Вашим сознанием, когда Вы имплантируетесь в себя самого. Как Вы молодой отреагируете на голос, который вдруг появится и зазвучит в Вашей голове? — спросила Екатерина Викторовна.

— Не знаю, — растерялся старый журналист.

— Я знаю, — спокойно произнесла мама Сергея, — как на начинавшуюся шизофрению!

— Ну в принципе, да, — почесал затылок дедушка Светы, — и что делать?

— Во-первых, объяснить, с какой целью Вы прибыли. Сделать упор на то, что опасность грозит Вашей внучке. Проблема, что она еще тогда даже не родилась. Светочка появилась в одна тысяча девятьсот восьмидесятом году?

— Да! Екатерина Викторовна, — Света посмотрела с мольбой в глазах на маму Сергея, — а нельзя сделать так, чтобы мама с папой не погибли в автокатастрофе? Я очень прошу Вас, ну пожалуйста!

За столом повисла звенящая тишина. Наконец, слово взял отец Сергея.

— Света, такое вмешательство запрещено нашими протоколами. И потом, если мы это сделаем, Вы можете никогда не встретиться: ни с нами, ни с Сережей. Вы готовы к такому повороту событий?

— Почему я должна выбирать между дорогими мне людьми! Это очень жестоко и несправедливо, — тихо заплакала девушка. Серей обнял ее и прижал к себе.

— Папа, — сказал он, — я готов. Если есть возможность спасти родителей Светы, можно им помочь? Помните, Степан Петрович, Вы спросили меня, готов ли я отказаться от Светы, ради ее счастья!

— Помню, — хмуро ответил Степан Петрович, — так это я по-дурости сказал.

— А оказалось, что такая ситуация наступила быстрее, чем можно было подумать, — грустно произнес Сергей.

— Сереженька! Ты такой благородный, мне так хорошо с тобой, — девушка тихо плакала в его объятьях, — но это мама и папа.

— Ничего. Я знаю что нужно сделать, — твердо ответил ее кавалер.

— И что? — скептически спросил Лукин.

— Перед тем, как спасти твоих родителей и изменить ваше прошлое, а значит и наше будущее, мы напишем два письма. Одно ты мне, а другое — я тебе. И сопроводительную записку. Дедушка их запомнит, и когда вернется в прошлое, чтобы предотвратить эту автокатастрофу, напишет их и спрячет у себя дома. В сопроводительной записке будет написано, что их нужно будет передать тебе и мне тридцать первого августа одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года!

— Почему именно в этот день? — спросил Степан Петрович?

— Потому что на следующий день я увидел Свету на дне первокурсника и сразу влюбился в нее! — ответил Сергей.

— Спасибо, Сереженька! Я всегда буду помнить о том, что ты сделал, — вытерла слезы девушка, — неужели мама и папа смогут остаться в живых?

— Мы будем очень стараться, Света, — вздохнул отец Сергея, — хотя это совершенно неправильно.

— Правильно, неправильно. Для чего мы живем, если когда будет возможность спаси родных и близких нам людей, мы этого не сделаем? — вздохнул Лукин. — Скажу одно! Ты, Серега, настоящий мужик!

— Хорошо, — вздохнула Екатерина Викторовна, — главное, чтобы ты потом, сынок, ты об этом не пожалел. Но тут даже я не буду возражать.

— Екатерина Викторовна, когда Вы познакомитесь с моими родителями, Вы обязательно с ними подружитесь! Они такие хорошие, как и Ваша семья! — обрадовалась Света. — А с тобой, Сережа, мы обязательно будем вместе! Я чувствую это сердцем!

— Хорошо, — сказала мама Сергея, — возвращаемся к нашим более близким делам. Итак, Степан Петрович, после того как Вы расскажете самому себе о цели Вашего визита, он, скорее всего, захочет Вас проверить.

— Почему?

— Потому что это делают все. Вы должны вспомнить что-то такое, о чем знаете только Вы и больше никто на Земле. И рассказать ему об этом. Но это самый сложный момент всей операции по протоколу «Подселенец».

— Хорошо, — кивнул Степан Петрович, — я подумаю.

— Теперь дальше, — вмешался генерал, — когда Вы установите контакт, Вы должны будете дать самому себе задание — следить за Андреем вплоть до его смерти.

— И снимать? — уточнил дедушка Светы.

— Нет! Только следить. На этом этапе задача установить место и обстоятельства преступления, если таковое будет иметь место! — твердо ответил Лукин. — И смотрите, чтобы не засветиться.

— А почему нельзя сразу все заснять? — удивился старый журналист.

— Степан Петрович, — сказала мама Сергея, — Вы что думаете, что сможете постоянно быть в состоянии трансперсонального переноса? Не более трех часов реального времени. Поэтому Вы будете наносить визиты к самому себе.

— Я продолжаю, — сказала Лукин, — в день совершения преступления Вы нанесете снова визит к самому себе и узнаете все детали. К этому времени должно быть все готово для фото- и видеофиксации.

— Зачем? Ведь все уже произойдет, — удивился дедушка Светы.

— А я знаю, — вдруг сказала Света.

— И что Вы знаете? — с интересом спросил Лукин.

— Дедушка вернется в самого себя накануне этого дня, и зная все обстоятельства предполагаемого преступления, выберет для себя нужное и самое удобное место для его съемки! — торжествующе произнесла девушка.

— Ну, Светик! Ты — голова! — восхитился своей подружкой Сергей, — а я даже не подумал о таком.

— Я очень хочу чтобы у нас все получилось как можно быстрее, — призналась Света, — чтобы потом, мы смогли спасти моих родителей. И вот что еще! Сережа, нам нужно обязательно записать видео нас вместе. Чтобы когда мы встретились, мы это посмотрели и поняли, как мы сильно… — она запнулась, и, нежно посмотрев на юношу, сказала: — Как мы сильно любим друг друга.

— Спасибо, родная, — обнял ее Сергей.

— Ну как мы с тобой, Сашенька, — вздохнула, смахнув «соринку» с глаз, Екатерина Викторовна.