Ужин с человеком

3

Саша лежал на столе. Его волосы перемешались с листьями салата и четвертинками помидоров черри. Ослабшая рука свисала с края стола, демонстрируя окружающим стальное кольцо с громоздким черепом. Худощавое тело удобно расположилось на льняной скатерти…

— А-а-а! — резко закричала Дарья. Лишь спустя несколько мгновений после падения она смогла пошевелить губами. В тот же момент домовка осознала, почему весь вечер чувствовала испуг и панику. Она же дочка домового, она не может спокойно находить рядом с тем, кому скоро суждено покинуть этот мир…

Пока Даша нервно покачивалась взад-вперед, судорожно обнимала себя за плечи и думала о Саше и его трагической судьбе, остальные пребывали в неведение. Они не обладали даром предчувствия домового и предпочитали пользоваться вполне традиционными методами. Поэтому Антонина, как единственная из сидящих за столом напрямую связанная с медициной, первая потянулась к шее Саши. Внимательно прислушавшись к пульсу парня, ведунья констатировала:

— Он мертв.

Сказав это, она продолжила изучать тело парня.

Дарья до последнего теплила в сердце надежду на то, что ошиблась, и в её состоянии виновата резкая перемена погоды или магнитные бури. Слова Антонины окончательно добили её, и она беззвучно заплакала, опустив взгляд в пол.

Влада смерть практически незнакомого человека не волновала. Он считал себя уже достаточно взрослым, чтобы не расстраиваться из-за таких мелочей как “естественные процессы людской жизни”. Смерть человека для него была равноценна мокнущему под дождем котенку — зрелище трогательное, но не трагическое.

Но Дарья… Дарья его растрогала. Влад видел много сентиментальных девушек. Он даже не раз пользовался этой чертой слабого пола: притворялся тонущим ребенком и заманивал симпатичных девушек на дно озера. Но с Дарьей все было по-другому. Домовка с белыми бантиками в косичках не пыталась сыграть глубоко тронутую происходящим барышню, она не металась по залу со стонами и всхлипываниями, не падала картинно в обморок и даже не пыталась играть в спасательницу или лекаря. Она просто беззвучно плакала, сложив руки на коленях, и во всей её позе и выражении лица читалось, что ей действительно больно и печально пусть даже не от смерти человека, но от самой ситуации.

Впервые в жизни Влад искренне захотел обнять девушку и успокоить. Он даже почти встал со стула, но вдруг вспомнил, что его душевный порыв может причинить вред хрупким плечам Даши, и сел обратно.

Кто уж действительно не проявлял никаких эмоций, так это Мирина. Спокойно налив вина, она вытащила из-под локтя Саши тарелку с мясом и принялась поглощать угощение, шумно облизывая пальцы.

— Серьезно? — спросил Аллан.

— Что? — переспросила Мирина с набитым ртом.

— Ты реально не понимаешь, что я имею в виду? — продолжил Аллан. Встретив в глазах вампирши непонимание, он пояснил: — Человек, которого ты привела на профилактический совет по поводу жестокого обращения с людьми, мертв!

— Сам назвал его “едой”. А значит, быть мертвым и лежать на столе — естественное для него поведение, — лениво парировала Мирина.

— А еще меня упрекала, — вклинился в разговор Влад.

— Мальчик мой, ты еще совсем недавно вылез из-под мамкиной юбки, поэтому не видишь разницы между нами, — холодно сказала Мирина, отводя взгляд в сторону. — Вот проживешь на земле полторы тысячи лет, тогда все поймешь.

— Удивительно, — на выдохе произнес Аллан. — А ведь в возрасте Владислава ты не была такой, как он. Ты была человечнее. И люди вокруг вызывали у тебя сострадание…

— Правильно! — перебила его Мирина, срываясь на крик. — Я была человечнее, потому что я б ы л а ч е л о в е к о м. И люди вокруг меня были л ю д ь м и, а не б у т ы л к а м и с к р о в ь ю, без которых ты вроде и можешь жить, но уже не так комфортно и радостно. Я зверь. И ты зверь. Мы все звери!

— Неправда, Мирина, — ответил Аллан. — Зверьми нас делает наше поведение и привычки, а не внешний облик. Все в наших руках…

— Не надо кривить душой, волчонок! — нервно усмехнулась Мирина, рассматривая свое отражение в начищенном до блеска ноже. — Ты призываешь меня переживать за этого человечка. Но скажи мне, Аллан, а ты сам переживаешь за кусок мяса в своей тарелке?..

— До свидания, Мирина Ярославовна, — робко прошептала молоденькая официантка вслед вампирше. То, что та кровопийца, официантка, конечно же, не знала, но все равно боялась постоянную посетительницу. Было в её взгляде и походке что-то нечеловеческое, что-то дикое…

— Ага, до встречи, чаевые на столе, — ответила Мирина, даже не оборачиваясь. В VIP-комнате за её спиной остался спящий парень. Спрятав лицо от света под длинными волосами и укрыв красивый торс кожаной курткой, он спал глубоким сном. Мирина понимала, что он пробудет в таком состоянии еще долго, поэтому и оставила официантке приличные чаевые.

“Подумают, что наркоман”, — мысленно успокоила себя вампирша, поправляя в уголках губ помаду. Такую же красную, как и её глаза. Когда-то глаза её были другого цвета. Но не зря говорят, что глаза — это зеркало души. Стоит ей выпить хоть каплю крови (а на капле она никогда не останавливается), как её глаза становятся такими же красными, как и её желания.

Протиснувшись между десятками людей, девушка миновала смердящий алкоголем и потом танцпол и вышла из ночного клуба. Без какого-либо удовольствия Мирина вдохнула свежий вечерний воздух, взбила пальцами волосы и пошла к своей машине. Девушке казалось, что все самое интересное, запланированное на этот вечер, закончилось — доверчивый мальчик с журнальной обложки уже спал “безкровным” сном. Но нет, возле машины её ждал сюрприз: компания молодых людей, разукрашенных под нечисть всех мастей и размеров, фотографировалась рядом с её красным “бентли”.

“Точно, сегодня же Хеллоуин!”, — прошипела Мирина. Несмотря на то, что это был единственный день в году, когда до её красных зрачков никому не было дела, девушка не любила Хэллоуин. Она считала День Всех святых самым лицемерным днем в году. Ведь 97 % из тех, кто наряжался в ведьм, оборотней и вампиров и грезил обрести нечеловеческую силу или вечную жизнь, даже не пытались представить себе все последствия такой трансформации.

— А можете меня тоже сфотографировать, — сказала Мирина, протягивая одному из парней смартфон.

— Конечно, красотка! — ответил парень, переодетый в готического вампира, взял телефон и принял позу фотографа. При этом его не смутило, что и телефон, и туфли, и сумка “красотки” даже по отдельности стоили в пять раз дороже, чем вся его одежда.

Мирина не подала виду и вальяжно развалилась на капоте машины. Молодые люди восхищенно присвистнули — их смелости хватило лишь на использование машины как фона.

Отметив реакцию парней, Мирина несколько раз перекатилась по капоту. При этом она настолько грациозно изображала дикую кошку, что некоторые парни раскраснелись и поспешили отвернуться.

Парень с телефоном в руках продолжал улыбаться и фотографировать. Мирина приняла его как достойного противника и заняла еще несколько интригующих поз. Когда парень выстоял и эту атаку, вампирша приняла решение пойти ва-банк.

— Мне кажется, так будет еще лучше, — сказала она и открыла дверцу водительского сиденья. Парни испуганно переглянулись. Все, кроме смельчака с телефоном в руках, были в шоке. Они считали рыжеволосую незнакомку сумасшедшей, о чем поспешили сообщить и “готическому вампиру”.

— Саня, пойдем, она чокнутая, — еле слышно шепнул на ухо фотографу-любителю отделившийся от компании Франкенштейн. У Саши на лице дрогнула жилка, что означало, что он тоже начинает побаиваться незнакомки. Но он не хотел делать поспешных выводов. Он послал друга “обратно” и продолжил молотить по круглой кнопке на экране смартфона.

Взгляд Мирины смягчился. Она одобрительно облизнула губы и сказала:

— А ты мне нравишься, вампирчик… Садись!

Молодые люди переглянулись. Саша опустил телефон. В его глазах читалось непонимание.

— Чего стоишь, глазами лупаешь? Я дважды предлагать не буду, — поторопила Мирина.

Саша бросил взгляд на друзей. Никто из них не верил в реальность происходящего. Да, не очень трезвая девушка могла без стеснения разлечься на чужом дорогом автомобиле и позаигрывать с незнакомцами. Но вот чтобы открыть этот автомобиль и сесть за руль… В это молодые люди поверить не могли. Ровно как и в то, что такая молодая и свободная девушка может ездить на “бентли”.

Саша терзался неменьшими сомнениями, чем его товарищи. Но в отличии от них, он был авантюристом. Да и перед друзьями порисоваться он был не прочь. Поэтому Саша улыбнулся вовсе 32 зуба, помахал компании ладонью на прощание и прыгнул на пассажирское сиденье “бентли”.

Однако оказавшись пристегнутым к кожаному креслу, Саша начал постепенно терять запал и азарт. Стоило ему взглянуть в зеркало заднего вида и встретиться с необычными ярко-красными глазами незнакомки, как он вдруг осознал всю сомнительность ситуации: он, Саня, студент первого курса физмата, уже лишенный стипендии за систематические прогулы занятий, мчится с бешеной скоростью в красном “бэнтли” с красивой, богато выглядящей девушкой со специфическим чувством юмора. И все это из-за секундного желания произвести впечатление на друзей… И зачем он только согласился сфотографировать незнакомку?

Мирина сосредоточенно смотрела на дорогу.

По крайне мере, так казалось со стороны. На самом то деле вампирша следила за подобранным на дороге мальчиком. Она любила изредка переключиться с безупречных моделей и самоуверенных актеров на робких девственников. Ей нравился их страх и неуверенность в себе. Они все начинали вести себя одинаково, когда попадали в её сети. Как и парень на пассажирском сиденье, они старались держать осанку, прятали легкую дрожь в руках за постукиваниями пальцами о какую-нибудь поверхность и старались не смотреть ей в глаза.

— Хорошая у вас машина, — нарушил тишину Саша. — Быстрая.

— Ну да, — ответила Мирина. — Автомобиль — это единственная вещь, для которой этот эпитет — комплимент.

Саша слегка зарделся, его пульс ускорился. Мирина улыбнулась, словно только что подстрелила трехпалубный корабль.

— Водить умеешь? — спросила она.

— Было дело, дядя Толя давал покататься на своей “девятке”… — промямлил Саша.

— Отлично! — воскликнула Мирина, одновременно вдавив педаль тормоза в пол. Послышался скрежет шин об асфальт и несколько недовольных сигналов от других участников дорожного движения. — Садись за руль.

— Но у меня же нет прав! — изумился Саша. Однако к тому моменту Мирина уже покинула водительское место и вытащила парня за грудки из салона. Очень настойчиво проводив его до водительского места и усадив за руль, Мирина добавила: — Не волнуйся, у меня тоже их никогда не было, — и победно захлопнула дверь.

Мирина попросила Сашу отвезти её в какое-нибудь “крутое” место. Саша повел машину очень неуверенно. То ли из-за стоимости транспортного средства, то ли из-за мизерности своего водительского опыта, парень вжал голову в плечи и почти до посинения впился пальцами в руль. Мирина же готова была заплатить за ремонт машины в три дорога, лишь бы насладиться этим зрелищем подольше.

Через 15 минут интенсивной борьбы за седую шевелюру и место в кардиологическом отделении, Саша осторожно припарковал автомобиль у какого-то промышленного здания. Серый фасад этого здания с геометрически расположенными окнами-дырами сливался с удручающим ночным пейзажем заводского района, создавая атмосферу безысходности и бренности бытия рабочего класса. Всю эту Тьму-Таракань разбавляла лишь светомузыка, завлекающе выбивавшаяся откуда-то из-под фундамента здания.

Саша вышел из машины и пригласил Мирину последовать за собой. Чуть не споткнувшись о колдобину на асфальте, Саша задумался над глупостью своего решения. Привезти девушку на “бентли” и в люксовой одежде в заводской район, чтобы оттянуться в дешевом клубе с наркоманами и разбавленным пивом — чем он вообще думал?

Однако по Мирине не было видно, что она недовольна или брезгует. Ловко лавирую на высоких шпильках по бугристому асфальту, она послушно шла за Сашей ко входу в подвал.

На освященной яркими огнями площадке толпились люди. Пятеро из них громко выясняли “кто кого не уважает”, находясь в паре мгновений от драки. Рядом с ними несколько размалеванных девушек курили дешевые сигареты. Чуть поодаль выворачивалась наизнанку школьница. Её подруга умудрялась одновременно держать ей волосы и печатать в смартфоне некую поэму. Весь этот горьковский этюд венчала неоновая вывеска “Ночной клуб «Подвал»”.

— Оригинальненько, — сказала Мирина и двинулась к глухой железной двери клуба.

Неоригинально, но внутри “Подвал” оказался обычным подвалом. Обшарпанные стены, панно из обвалившейся штукатурки под потолком, хитросплетения ржавых труб — ничего из этого не выглядело как дизайнерское решение. Мирина повидала много безумных дизайнеров, вдохновлявшихся эстетикой бедности и разрухи, но никому из них не удавалось так точно воссоздать печаль и удрученность полуразрушенного здания.

“Да-а-а, настоящие эмоции никогда не воссоздать с помощью подручных средств”, — еще раз подметила Мирина и взяла Сашу за руку. Тот дрогнул от неожиданности и некрепко, но все же сжал её холодную ладонь.

— Давай чего-нибудь выпьем, — сказала Мирина, почти облизывая ухо парня, и потянула его к барной стойке. Парень поддался, и вскоре они преодолели толпу пьяных студентов в костюмах нечисти, которые нелепо танцевали под не менее нелепую музыку.

Саша думал, что девушка такого уровня, как его спутница, будет вести себя крайне брезгливо в подобном заведении. Но она, напротив, очень ловко запрыгнула на повидавший виды барный стул и положила дизайнерскую сумочку на барную стойку, дерево которой впитало в себя литры дешевого пойла.

— 30 шотов вашего самого дорого алкоголя! — крикнула девушка бармену. Тот взглянул на её платье и ювелирные украшения и сразу же забыл о всех остальных клиентах. Улыбаясь железными коронка, он снял с полки бутылку с каким-то алкоголем и поставил перед посетителями поднос с 30 рюмками. Саша понимал, что он должен заплатить за даму, с которой пришел, но в его карманах после встречи с друзьями денег оставалось лишь на маршрутку домой.

Мирина заметила смущение в глазах спутника и с теплой улыбкой сказала:

— Не бойся, я угощаю.

С этими словами она вытащила из сумочки крупную купюру и положила её на столешницу. Шокированный бармен пробубнел, что у него не будет столько сдачи и им придется заказать еще полбара, но девушка по-царски махнула рукой и ответила:

— Сдачи не надо! В честь праздника.

Счастливый бармен спрятал купюру под прилавок, а Мирина еще раз пригласила Сашу присесть рядом.

— Неужели ты позволишь даме столько выпить в одиночку? — кокетливо сказала Мирина и взялась за первую рюмку. Саша присел рядом и последовал её примеру.

Как только на столе появилась первая пара пустых рюмок, Мирина взяла следующий шот.

— После первой надо сразу пить вторую, — заверила она и опрокинула напиток.

После пяти выпитых подряд шотов Мирина посмотрела на собутыльника и спросила:

— Ну и как тебя зовут?

— Саша, — ответил, ежась, парень — он не был святым и выпивал не в первые, но за темпом спутницы едва поспевал.

— Александр, значит… — протянула девушка. — А я Мирина.

— Марина? — переспросил Саша.

— Нет, Мирина. Через И. От слова “мир”, — пояснила девушка.

— Впервые слышу такое имя, — хмыкнул Саша

— А ведь оно еще более славянское, чем твое. Просто устарело немного… Впрочем, к чему эти размышления? Все имена по-своему красивы. Так выпьем же за это!

Когда на подносе осталось 30 пустых сосудов, Саша уже едва соображал, что происходит. Его сознание было затуманено действием “самого дорогого алкоголя в баре”. Чего нельзя было сказать о Мирине. 15 шотов на неё подействовали, как один. Взбив волосы пальцами, она схватила Сашу за руку и потащила на танцпол. Тот, изрядно пошатываясь, сполз со стула и поддался девушке.

В толпе разукрашенных студентов было душно. То ли от нехватки воздуха, то ли от выпитого алкоголя Саша настолько раскраснелся, что румянец стал пробиваться даже сквозь макияж мертвенно бледного вампира.

Мирину это забавляло. 30 % этого румянца она списывала на свою внешность и развязное поведение. При чем дух азарта требовал от неё повышения этого процента, поэтому она извивалась вокруг пьяного парня, как кобра, и принимала весьма не двусмысленные позы.

— Ты такая нереальная, — пробормотал Саша, сквозь полузакрытые глаза осматривая Мирину. — Боюсь, что дотронусь до тебя и ты исчезнешь.

— Это же ты у нас вампирчик, — ответила Мирина, проводя кончиками алых ногтей по щеке парня. — Ваш народ, вроде, умеет испаряться.

— К сожалению, я вампир только на одну ночь, — вздохнул Саша.

— К сожалению? — кокетливо переспросила Мирина.

— А тебе разве не хотелось быть во всем идеальным?.. Да, ты красива… видимо, богата, интересна… Но все это временно. Однажды ты постареешь и твоя красота покроется морщинами, а свой “бентли” ты не утащишь в могилу. Все на этой земле временно и лишь вампиры — вечны.

— А ты никогда не задумывался над ценой, которую платят вампиры за свою “вечность”? — В голосе Мирины резко пропала игривость. Она перестала танцевать и устремила на парня тяжелый взгляд.

— Ты о крови? — Саша продолжал нелепо топтаться на месте, слепо глядя в потолок. — Я её не пробовал, но думаю, она для них не так противна. Мне кажется, они пьют её как воду…

— Какая вода?! — перебила Мирина. — Кровь ощущается как жидкий огонь! Ты глотаешь эту красную жидкость и чувствуешь боль в горле, которая спускается все ниже и ниже, сжигая твои внутренности и разливаясь кислотой по жилам… Но самое жуткое то, что, несмотря на все эти ощущения, ты делаешь еще один глоток, а потом еще один… Ты просто не можешь остановиться. Потому что эта жгучая боль — это единственное, что ты можешь почувствовать. Ты тупо становишься зависимым от боли, как от единственного наслаждения!

Закончив говорить, Мирина вдруг обнаружила, что вцепилась руками в плечи Саши. Её ногти, должно быть, причиняли дискомфорт, но парень был настолько пьян, что не замечал этого. Слегка усмехнувшись, он посмотрел разбегающимися в разные стороны глазами на Мирину и сказал:

— Да у тебя талант! Писательница, да?

— Не веришь? А так?

С этими словами Мирина изобразила гримасу разъяренной кошки, выпустив наружу длинные белые клыки.

Сперва Саша дрогнул. Но скорее от неожиданности, чем от страха. С трудом сфокусировав взгляд на лице Мирины, он пристально рассмотрел её клыки и даже попытался их потрогать, за что получил от Мирины по рукам.

— Хорошая работа, — сказал Саша. — Сразу видно дорогой костюм. Не то, что эти пластмассовый зубы из магазина приколов.

Мирина вытаращила глаза. Да, люди часто не верили ей, когда она говорила, что вампир. Но гримаса злой кошки всегда всех быстро убеждала. Люди испуганно шарахались её дикого взгляда и длинных клыков.

Люди, но не пьяный Саша.

— Ну что, обратишь меня? — игриво спросил Саша, пытаясь направить их диалог обратно на рельсы флирта. Однако для Мирины эта невинная фраза послужила спусковым крючком.

— Сейчас ты передумаешь, — сказала девушка и крепко вцепилась в Сашу.

Использовав свою вампирскую силу и скорость, она за пару секунд переместилась на крышу многоэтажного здания и бросила парня на пол. Оказавшись в потоке холодного ночного ветра, Саша начал трезветь. На трясущихся ногах он поднялся и осмотрелся: он действительно был на какой-то крыше с традиционными проводами, антеннами и камнями непонятного происхождения.

— Как ты это сделала? — непонимающе произнес Саша, пиная носком ботинка кусок бетона.

— Все еще думаешь, что я обычная девушка в супердорогом костюме вампира? — сказала Мирина и изящно прошла по упругому гудрону к краю крыши.

— Но ведь этого не может быть, — нервно прошептал Саша. — Это же антинаучно… Я же физик — я понимаю, что такого быть не может…

— Физик, — усмехнулась Мирина, устремляя взгляд вдаль, на спящие панельные дома и темно-синее небо. — Мифы и легенды существовали задолго до твоей науки. Смирись.

— Получается, — начал размышлять в слух Саша, — если допустить существование вампиров, значит, и остальные легенды не врут и мир населен эльфами, феями и оборотнями…

— На счет эльфов и фей не знаю — я их не встречала. А вот оборотни вполне реальны. Хоть и противны.

— Безумие! Безумие! — прокричал Саша и схватился за голову.

— Безумие — это ваши учебники физики. А в мифах и легендах все просто. Вампир пьет кровь и живет вечность, оборотень может превращаться в волка, домовой — предсказывать смерть… И далее по списку.

Мирина замолчала. Молчал и Саша. Он что-то вычислял в уме, сидя на деревянном ящике. Осень пыталась прогнать их домой, напуская жуткий холод, но они оба его не замечали: Мирина из-за вампиризма, Саша — из-за волнения.

Спустя какое-то время Саша подошел к Мирине. Та продолжала искать линию горизонта между зданий, лишь краем глаза наблюдая на нерешительностью Саши.

— Преврати меня в вампира, — вдруг выпалил Саша.

— Нет, ты этого не хочешь, — коротко ответила вампирша, не отрывая взгляда от неба.

— Ошибаешься — хочу! Очень хочу. Один укус и я стану Суперменом. Или скорее Бэтманом?.. В общем, сильным, здоровым и успешным.

— От одного укуса ничего, кроме недолгого головокружения у тебя не будет. Да и здоровье ничего общего с вампиризмом не имеет…

— Но ведь вампиры никогда не болеют. И у них настолько крутое зрение, что им не нужно с детства носить уродские очки. Одни плюсы.

— Достал, — прошипела Мирина, схватила парня за горло и свесила через край крыши.

Мирина держала Сашу легко, одной рукой. Её пальцы не белели от напряжения, вены не вздувались. Как-будто она удерживала над пропастью не 80 килограммов мяса и костей, а пустой пластиковый пакетик. Её каблуки твердо стояли на крыше, словно их прибили гвоздями. Мирина даже не касалась животом бортика. Она просто застыла в воздухе.

Лицо вампирши было в нескольких сантиметров от Сашиного. Тот боялся даже закричать. Перестав чувствовать стопами крышу, он перестал дышать. Парень железной хваткой вцепился в руки у себя на шее, словно это он контролировал ситуацию. Все мышцы его тела были напряжены до предела. Вытянувшись, как струна, Саша висел в воздухе на высоте 16 этажей.

— Ну как тебе? — донесся до Саши сквозь шум ветра и гул крови в ушах шепот Мирины. — Боишься?

Саша не мог ничего ответить. Сквозь сдавленное горло было сложно даже глотать слюну, не то что вести пространные диалоги. Однако он все еще хотел сохранить непоколебимый вид, поэтому попытался легонько отрицательно помахать головой.

Вдруг Саша почувствовал, как его тело падает вниз. Это падение длилось всего несколько миллисекунд — это Мирина сократила до острого прямой угол между его телом и фасадом здания. Но и этих миллисекунд Саше хватило, чтобы мысленно попрощаться с жизнью и остатками самообладания.

— Не надо врать — я же вижу, что страшно, — строго сказала Мирина. — А мне вот нет. Не за тебя, не за себя. Хоть сейчас прыгну вниз — лишь скажи. Я не боюсь ни смерти, ни боли. Я не боюсь, что буду горевать родные — они веков 10 уже как померли… Вампиры не чувствуют никаких эмоций, кроме ярости охотника и жгучей боли от крови. Ни любви, ни счастья, ни печали… Все эти эмоции мы играем по памяти. Мы как психопаты изображаем восторг в надежде почувствовать отклик в сердце, плачем, чтобы довести себя до истерики… И только охотимся мы по-настоящему.

Еще несколько секунд Мирина продолжала удерживать Сашу над темнотой. Затем она резко рванула его на себя и поставила на крышу. Тот дрожал и осторожно переминался с ноги на ногу, словно боясь, что от любого неловкого движения гудрон под ногами может исчезнуть и он провалится сквозь этажи.

Вскоре Мирина развернулась и неторопливо пошла к выходу с крыши. Пускай она и не испытывала искренних эмоций, но ей было понятно, что беззаботно веселиться с этим мальчиком больше не получится. Она все равно уже выпила сегодня мальчика-модель, поэтому можно было со спокойной душой (а есть ли она вообще у вампиров?) идти домой.

Череда мягких ударов о гудрон и тяжесть в спине заставили вампиршу остановиться. Повернув голову, она увидела Сашу. Его глаза были зажмурены, словно он ожидал удара, но руками он изо всех сил обнимал плечи Мирины. Вампирша оценила смелость “студентика”.

— Я уверен, тебя все боятся, — протараторил Саша, — и я тоже не могу сказать, что мне не страшно. Но мне жаль тебя. Тебе нужны обнимашки…

— Как у вас, людей, все просто, — горько усмехнулась Мирина.

Мирина признавала, что Саша был неплохим человеком.

Вернее, хотела бы признать, если бы могла чувствовать сердцем, а не рассуждать логически.

Саша стремился к Мирине, хотел помочь ей что-нибудь почувствовать. Дарил розы в целлофане на последние деньги, пропадал ночами с ней в клубах и гостиницах, а потом не мог с утра проснуться, чтобы пойти на пары в университет, показывал самые известные мелодрамы…

Конечно же, он делал это и не без своей выгоды — несмотря на все ужасы вампиризма, которые он мог лицезреть собственными глазами, он все еще лелеял мечту стать Мирине равным. Он периодически просил её провести ритуал обращения, пробовал манипулировать…

Но все же он был неплохим парнем.