Ученик Волхва

Глава 30

Отряд проделал большую часть пути, разделяющего их с лагерем, когда первые стрелы со свистом начали их догонять.

Несколько стрел воткнулись в землю у ног бегущих, а одна прошла насквозь горло одного из солдат, который по инерции пробежал ещё несколько шагов, а затем завалился вперёд и застыл.

Хэл, не разворачиваясь, сконцентрировал энергию и выпустил её из меча, отмахнувшись им в сторону летящих стрел.

Серебристый полумесяц превратил в щепки около полсотни стрел, но этого было недостаточно, и вскоре ещё несколько солдат лежали на земле.

Хэл собирался ещё раз использовать эту технику и на миг оглянулся, намереваясь прицелиться точнее, что стало роковой ошибкой.

Один из солдат, бегущих перед ним, принял сразу три стрелы в спину и бездыханный распростёрся на земле. Хэл, не видя этого, со всего маху налетел на его тело, и, сделав далеко не изящный кувырок, едва смог сохранить равновесие. В следующий миг он неудачно увернулся от одной из стрел — та воткнулась в ногу, чуть выше колена, вновь выбивая землю из-под ног Хэла. Тот сразу же вскочил, не обращая внимания на боль

Драгоценные мгновения были потеряны. Несколько десятков стрел летели прямо на него.

Он не успевал перегнать энергию в меч и использовать первую изученную технику. Не успевал он и загнать ки в ноги и уйти мягким шагом, и лишь покрепче перехватил меч, собираясь умереть, смотря в лицо смерти.

Но ни одной из стрел не было суждено встретиться с его плотью.

Перед самым столкновением перед лицом Хэла мелькнул короткий «ёжик», а вслед за этим раскрылся двухметровый щит, светящийся оранжевой энергией.

Струйка пота скатилась по виску Барти — тому пришлось поддерживать защитную технику не меньше десяти секунд, прежде чем дождь из стрел, наконец, прекратился.

Тяжело дыша, они подошли к солдатам, стоящим на вершине холма.

Хэл, шипя от боли, выдернул стрелу из раны в ноге и сразу сверился с интерфейсом — ему ничего не угрожало, на стреле не было яда. Что впоследствии подтвердил и Розген, исследовав стрелу.

В живых остались не больше трёх десятков человек, активно спорящих друг с другом. Страх витал над ними.

— Прекратить, — вдруг спокойно сказал лейтенант.

Солдаты мгновенно затихли.

Розген повернулся к полю перед ними. Тела солдат, лежащих на нём, были утыканы стрелами.

Люди же на другом холме медленно уходили в противоположную сторону.

— Нам ясно дали понять, что не выпустят с этого холма, — нахмурившись, произнёс Розген.

— Но здесь нас всех перебьют по очереди, — вдруг завопил какой-то солдат, впрочем, тут же замолкнув, наткнувшись на строгий взгляд лейтенанта.

Розген принялся ходить взад и вперёд, потирая лысину.

— Спасибо, Барти, — поблагодарил Хэл.

— Да не за что, — тот широко улыбнулся. — Если ты умрёшь — с кем я буду тренироваться? Не с этими же хлюпиками!

В лагере царила мрачная атмосфера.

К вечеру разожгли костры, и лица смертников, наполненные страхом, смотрелись особенно жутко при таком освещении. Кроме того, при дневной жаре трупы, лежащие неподалёку, начали разлагаться и вскоре до них дошёл отвратительный сладковатый запах. Ни один не решился убрать бездыханные тела.

Вскоре к Хэлу и Барти, сидящим в отдалении, направилась группа людей. Во главе шёл беззубый, и Хэл угрожающе схватился за рукоять меча.

Увидев это, беззубый поднял руки.

— Я прифёл не дратьфя.

— И почему мы должны тебе верить?

Тот вздохнул и опустился на землю рядом с ними. Трое, идущих с ним, последовали его примеру.

— Мы не ф того нафали знакомфтво…

— Это ты верно подметил, — усмехнулся Хэл. — Не стоит пытаться убить того, с кем хочешь «познакомиться».

— Я дейфтвительно не фотел этого, — сказал беззубый. — Тех дфух, фто пыталифь тебя убить, мы ифгнали.

— Изгнали? — переспросил Хэл, лишь сейчас обратив внимание на его спутников. Они выглядели примерно одинаково — потрёпанные жизни мужчины средних лет. — И как это должно изменить моё о тебе мнение?

— А я и не профу этого, — сказал беззубый. — Но меня бефит, фто вы фмотрите на наф с выфока. Как будто фы лучше наф…

— Так и есть, отродье, — с отвращением сказал Барти. — Мы ни разу в жизни никого не грабили, не насиловали, не убивали… без лишней необходимости.

— Так и мы тоже, — подал голос один из спутников беззубого.

Хэл посмотрел на него с иронией. Ну да, конечно, среди преступников нет виновных, всех подставили…

— Вернее, мы действительно совершали преступления, но не такие, о которых вы говорите, — сообщил другой человек.

— Меня фюда отфравили за то, фто я был против прифоединения к Империи нафего королевфтва, — сообщил беззубый.

— Я на самом деле не воин, а кузнец, — сказал один из них. К слову, он был самый мускулистый, что отчасти подтверждало его слова. — И отказался возглавить рейд, который должен был отобрать у нищих все металлические вещи, что у них имелись, для выплавки оружия для Империи.

В душу Хэла закралось сомнение. Нет, не может быть…

— Я жил в городе под названием Бертимор, что расположен близ восточной границы королевства, — заявил ещё один человек. Хэл лишь сейчас заметил, что на нём были очки, которые он постоянно поправлял заученным движением. — Смею вас заверить, молодой человек, я не имею ни малейшего отношения к изложенным ранее жестоким деяниям. Я лишь простой смотритель тамошнего музея искусств.

— И почему же простого смотрителя отправили в смертники? — насмешливо спросил Барти.

Тот медленно снял очки, протёр их и надел обратно, и лишь затем ответил:

— За отказ устроить поджёг в величайшей библиотеке Даррана, в которой содержатся тысячи знаний всех поколений, начиная со дня зарождения королевства.

Это он произнёс с гордостью и одновременно каким-то вызовом, словно говоря «ну давайте, смейтесь».

— Но зачем Империи сжигать книги? — удивился Хэл.

— Знания, молодой человек, знания… Краеугольный камень всей силы нашего мира — в знаниях. Обладающий знаниями человек никогда не пропадёт, а перо писателя может ранить сильнее вашего меча, — ответил он.

— Жаль, вам эти знания не помогли, — саркастически заметил Барти.

Хэл отметил, что его товарищ дерзит по привычке, без прежнего запала.

— А вы? — обратился Хэл к последнему, чьё лицо было скрыто капюшоном. — Что вы сделали такого, за что вас отправили сюда?

Тот… вернее, та скинула капюшон, выпустив на свободу копну чёрных волос. Это была миловидная девушка, не старше самого Хэла, с чувственными губами и пронзительными голубыми глазами.

— Это моя дофь, Карен, — произнёс беззубый. — Когда фолдаты прифли за мной, её попыталифь… она фумела пофтоять за фебя, и отправила к лекарю троих фолдат. А одного — убила. У меня ефё остались жена и фын, но их не тронули… пока.

Она была… красива? Да, но не в общепринятом смысле. У неё было лицо уверенной в себе девушки, что обычно несвойственно в этом возрасте. Длинные ресницы не делали её взгляд наивным — наоборот, подчёркивали словно бросающие вызов глаза. Это и была её красота. Красота воительницы.

Лишь розовые полные губы выдавали её нежный возраст. К слову, края этих губ разошлись в довольной улыбке, когда Хэл задержал на ней взгляд дольше дозволенного правилами приличия.

— Но… в этом нет смысла, — наконец оторвался от неё Хэл. — Зачем Империи делать из таких людей — смертников?

Слово взял смотритель:

— Молодой человек, вы либо родом из другого мира (Хэл вздрогнул), либо, прошу прощения за выражение, неотёсанный болван. Империя Гроксов использует захваченные земли, отправляет всех, способных нести оружие, в качестве пушечного мяса на передовую, захватывая ещё большую территорию. А затем и вновь захваченную использует так же.

— Я действительно из другого мира, — улыбнулся Хэл, говоря эту фразу. — Я родом из безымянной деревушки на окраине Запретного леса. И ничего не знаю ни об Империи, ни о войне. Не могли бы вы рассказать подробнее об этой Империи?

Смотритель поправил очки, и начал рассказ.

— Ещё несколько десятилетий назад… — оглядевшись, он продолжил, — мало кто из присутствующих помнит то время… Расы жили в мире и согласии. Эльфы и люди совершенно спокойно уживались в больших городах. Но вскоре политика многих стран резко изменилась. Это явление по сей день невозможно объяснить… Они объединились в Империю, что ныне носит имя Гроксов, и принялись изводить всех, кроме людей. Противников же этого режима так же постигала суровая кара…

Он закашлялся, достал из складок одежд флягу, отпил из неё, и продолжил.

— Королевство Дарран присоединилась к ним одним из последних на изведанных землях. Королева Элайза вышла замуж за одного из наследников Империи, а затем чем-то сильно заболела, и власть перешла в руки Роя Грокса. Тогда же из королевства изгнали всех эльфов, а затем и вовсе объявили им войну… С этой целью Империя и расширяет свои границы. Убийство. Истребление других рас, и всех людей, стоящих у них на пути…

Слушатели, когда библиотекарь смолк, одновременно вздрогнули. Так сильно увлёк их рассказ.

Ещё несколько секунд Хэл размышлял, а затем поднялся на ноги и протянул руку библиотекарю.

— Хэл Мельдорф, к вашим услугам.

Вскоре все они обменялись именами и условились держаться вместе. Хэл и Барти перенесли палатки поближе к их новой группе.

Лейтенант по обыкновению стоял в стороне и крутил в руках стрелу, которую вытащили из ноги Хэла. Хэл вновь подошёл к нему.

— Не планируете обучить солдат хоть чему-то? — спросил ученик волхва, не забыв добавить в голос ироничных интонаций. — Судя по всему, мы не продержимся и недели.

Хэл действительно так считал. Он думал, что отправляется на войну, но то, что происходило в последние несколько дней, не было войной. Это было уничтожение. Враги нападали ночью, невесть как скрываясь и от Хэла, отлично чувствовавшего чужую энергию, и от самого Розгена, стоящего на ступень выше него.

Лейтенант впервые за все дни знакомства выказал какие-то чувства. На его лице выступило выражение крайней усталости, и он словно постарел на несколько десятков лет за мгновение.

— Я — лейтенант этого отряда уже второй год. Первое время я действительно старался чему-то их научить, даже дружил… Но в этом нет смысла. Они все умрут. Так какой мне смысл знать их имена и пытаться сделать из трупов людей? — на последних словах голос лейтенанта слегка дрогнул.

Хэл сначала был поражён этим откровением. Но затем сморщился, точно стоял не с лейтенантом своего отряда, а с кучей дерьма.

— И вы даже не даёте им шанса на то, чтобы выжить, просто потому, что боитесь узнать их поближе и испытать боль потери? — с нескрываемым презрением произнёс он. — Вы, имперцы, все одинаковые.

Розген горько усмехнулся, приподнимая край своей формы. Так вот, почему Хэл не разглядел на нём браслет в первую встречу — в отличие от остальных, он у него был не на запястье, а на бицепсе.

— Но… как? — недоумевал Хэл. — Смертников ведь отпускают спустя несколько сражений?

— Кто-то же должен командовать этим сбродом, — пояснил лейтенант. — У империи есть свои методы воздействия на таких, как я.

— Мы всё равно должны что-то сделать, иначе так и подохнем здесь, — неожиданно резко сказал Хэл.

Лейтенант вновь оглядел холмы, положив руку на бритую голову.

— Есть один вариант. Но это очень опасно, и вероятность провала слишком велика…

— Что за вариант? — тут же зажёгся Хэл.

— Отряд из нескольких десятков людей слишком заметен, и даже со слабыми воинами в целом излучает довольно сильную энергию. Нас легко засечь. — Розген сел на землю, и стрелой, которую крутил в руке, принялся чертить.

Вскоре на земле была изображена довольно подробная карта местности. Они находились в центре вереницы холмов, отмеченные жирным кругом. Вторым жирным кругом Розген отметил армию.

— От армии мы отрезаны кочевниками, — лейтенант прочертил полосу между двумя жирными кругами. — До них идти минимум два дня. Но это при условии, что идёт весь отряд. Группе из трёх-четырёх человек будет достаточно и суток.

— Можно использовать холм как прикрытие, — тут же подхватил Хэл. — Они должны отправиться в противоположную сторону, а затем попытаться обогнуть кочевников.

— При этом выйти лучше днём, — продолжил умозаключения Розген. — В отличие от кочевников, мы привыкли к освещению, и ночью они видят лучше нас.

— Ночью все равны, — возразил ему Хэл. — В детстве я довольно много времени провёл в лесу один, и отлично ориентируюсь без света.

Лейтенант с сомнением посмотрел на него, но спорить не стал. Без обсуждений было ясно, что ни у кого из других солдат не будет и шанса справиться. Лейтенант не мог покинуть свой отряд, а кроме него в отряде было лишь двое мужчин относительно высокой стадии на Пути Воина.

Розген видел перед собой беловолосого юношу, лишь недавно преступившего порог совершеннолетия, в котором при этом было больше отваги и силы, чем во всех остальных солдатах, вместе взятых.

— Ты должен сообщить армии, где мы и что с нами. И всех судей мне в свидетели — если ты не успеешь, надежды у нас не будет. Мы все отправимся на Небесный суд. Возьми с собой двух-трёх человек и отправляйся.

— Мне будет достаточно и одного, — твёрдо сказал Хэл, и отвернулся, не дожидаясь ответа.

Как он и предполагал, Барти с восторгом отреагировал на эту затею.

— А пофему они уфодят? — спросил беззубый, когда они засобирались в путь.

Хэл усмехнулся. В голосе беззубого он услышал страх. Ещё бы, два сильнейших воина отряда, не считая лейтенанта, оставляют остальных на произвол судьбы. Конечно, беззубый никогда бы не признался в этом, но он хотел, чтобы они остались.

— Есть шанс, что они успеют добраться до армии с вестью, прежде чем… — Розген не стал договаривать фразу, но каждый продолжил за него: «прежде чем мы все умрём».

— Но фто, ефли кофевники нападут на наф, пока их нет? — настаивал беззубый.

— Значит, встретим смерть, как настоящие мужчины, — ответил Розген, и тихо добавил: — По крайней мере некоторые из нас…

Тем временем Хэл тушил костёр, топча его ногами. Вода была слишком ценна, чтобы тратить её на такие вещи.

— Зачем ты это делаешь? — изумился Барти, глядя на беловолосого, как на сумасшедшего.

— Угли, — буркнул Хэл, не прерываясь.

Барти мгновенно всё понял — чёрные одеяния Имперской армии были достойной маскировкой в ночи, но светлая кожа обоих делала из них живые мишени.

Они подождали ещё несколько минут, прежде чем угли достигли приемлемой температуры, и принялись с усилием растирать открытые участки кожи. Хэлу пришлось таким же образом замаскировать волосы.

Наконец подняв лица, они переглянулись и одновременно рассмеялись.

— Ты выглядишь так, точно побывал в заднице у…

— Кто бы говорил, — прервал его Хэл. Меньше всего ему хотелось сейчас слушать, в чьей заднице он там побывал.

Их дружный хохот вызвал очередную волну недовольства со стороны солдат. Те увидели двух безумцев, измазанных углём, которые смеялись так, словно не отправлялись на верную смерть, а веселились на чьей-то свадьбе.

— Ждите нас, не отчаивайтесь. Мы обязательно справимся, — напоследок бросил Хэл.

Он не знал, откуда взялся этот порыв, но посмотрев на лица солдат в последний раз, он понял, что хоть как-то должен их успокоить. Дать им хоть крохотную искорку надежды. Ведь большинство из них, даже если Хэл справится, попросту не доживут до прибытия всей армии.

Не дожидаясь ответа, Хэл и Барти стали спускаться с противоположного склона холма.

— И что это было? — насмешливо спросил Барти, когда они удалились достаточно, чтобы их не слышали. — Решил податься в святые?

— Кто-то же должен, — пожал плечами Хэл. — Ты сейчас слишком похож на задницу какого-нибудь демона, вот мне и пришлось…

Так, подначивая друг друга и беззлобно посмеиваясь, они и спустились со склона. Хэл мысленно поблагодарил лейтенанта за то, что тот выбрал действительно самый высокий холм. Им пришлось пройти ещё два, прежде чем они оба согласились с тем, что можно начинать обходить кочевников.

Ночь была лунной, и Хэл с Барти пытались держаться в низинах. Они обошли свой лагерь по широкой дуге. Звенящая тишина действовала на нервы, но они не решались заговорить. На кону стояли не только их жизни, но и жизни всего отряда.

Когда они решили обойти очередной холм, Хэл хлопнул себя по лбу, разумеется, беззвучно, а затем жестом сказал Барти ждать.

Ученик волхва сконцентрировал энергию и мысленно попытался дотянуться до холмов. Получилось же у него несколько раз заметить людей, которых обычным взглядом видно не было — ту же Ивейн в Зачарованном лесу и Барти на тренировке у Хирама.

Несколько секунд ничего не выходило, но затем он почувствовал энергию. Много и отовсюду.

Кочевники не заграждали им путь к армии.

Они их окружили.