Ученик ведьмы

Глава 28

Заклинание Лоримера завершилось порывом ледяного ветра, и Ивар, скорчившийся за камнем, изумился, обнаружив, что все еще жив. Осторожно выглянув из-за камня, он увидел, что Лоример сотворил инистого великана, чтобы тот отвлек на себя альвов и гномов, защищавших подножие тропы. Инистый великан был подобен ожившей буре, его смертоносный взгляд хлестал по скалам, дыхание обрушивалось на врагов порывами ветра и льда. Рев и вой чудовища раскатывался в узком речном ущелье оглушающим эхом. Стрелы и огненные шары схлестнулись с ветром и ледяными молниями, и разгорелась такая битва, что шум ее должен был доноситься до Кнутова Кургана.

Лоример начал приближаться, и Ивар метнулся к другому камню. Голубое пламя извивалось вокруг сверкающего меча чародея.

— А теперь наконец разберемся с отмщением за Бирну, — презрительно проговорил Лоример. — Зрелище твоей смерти доставит мне небывалое наслаждение. Каким-то образом ты, ничтожество, ухитрился расстроить мои тончайшие замыслы и нанести урон моей непобедимой мощи. Я не забыл ни выколотого глаза, ни унижения у Рингкнипа в Драугаркелле, и меньше всего я склонен забыть падение в шахту, в сердце Лабиринта. Ты оскорбил и унизил меня бессчетно, и за это я покончу с твоей бренной и настырной жизнью. Одним своим присутствием в мире альвов ты оскорбляешь его, и я не успокоюсь, пока не смою это оскорбление твоей смертью.

Ивар заметил, что у него остается все меньше места для отступления.

— Ты сам — живое оскорбление мира альвов, — огрызнулся он. — Уйду я — прибудут другие, и кто-нибудь отыщет другой меч, который уничтожит тебя. Ты и так уже наполовину побежден, Лоример, — с тех пор как Регин отрекся от чернокнижия ради магии льесальвов. Он поклялся уничтожить тебя, и если я умру — то умру, зная, что рано или поздно Регин отыщет способ загнать тебя в трясину и вбить в твое сердце осиновый кол!

Лоример яростно взмахнул своим мечом, и клинок злобно загудел:

— Я сохраню твою голову и каждый день буду слушать твои угрозы и оскорбления — и хохотать до упаду!

Ивар оглянулся на реку, грохотавшую почти у него под ногами. Опять ему предстояло выбирать между двумя смертями, и он знал, что именно изберет.

Лоример, казалось, вмиг прочел его мысли и с бешеным натиском ринулся вперед, стремясь убить или тяжело ранить Ивара прежде, чем тот достигнет воды. Ивар перепрыгнул через бурлящий поток и приземлился на плоском большом камне, окруженном кипением пены. Он оглянулся посмотреть, что делает Лоример, — в тот самый миг, когда чародей прыгнул вслед за ним, занеся меч. Ивар метнулся к другому камню, черному и скользкому, с трудом успев отыскать на маленьком выступе местечко, где можно было вцепиться хотя бы пальцами. Вдруг нога его соскользнула, и мощное течение реки повлекло его за собой, пытаясь оторвать от ненадежного захвата. Вода была холодна, как смерть, и тысячи страшных видений тотчас затопили сознание Ивара: пороги, водопады, гремящие пучины, где река ныряет под землю, чтобы продолжать свой губительный труд в темноте… и даже Андвари, который вылавливает из воды его череп, и тусклый глаз глядит на него с блеском узнавания.

Рука Ивара соскользнула с выступа. Лоример взвыл от ярости и восторга, и река ответила ему безумным ревом.

Вдруг что-то железной хваткой сомкнулось вокруг запястья Ивара. Чьи-то руки тянули, толкали его и наконец выволокли из воды на камень. Ивар хрипло дышал и отплевывался — он едва не задохнулся от водяной пыли, когда рука соскользнула с камня. Он открыл глаза и увидел прямо перед собой круглое мальчишеское лицо, облепленное мокрыми волосами.

— Как ты? — тяжело дыша, спросил спаситель.

— Замечательно, — просипел Ивар. — Кто ты такой?

— Не время для расспросов! — каркнул из-за плеча хриплый шепот. Это был Андвари, его белая борода струилась в воде, точно обесцвеченные водоросли. — Возьми и выбирайся на берег, пока эта болотная падаль не удрала!

Холодный металл блеснул в воде и вспыхнул, когда Ивар коснулся его.

— Меч! — выдохнул Ивар. — Андвари, ты нашел меч!

— Подумаешь, хитрость! — проворчал старый гном. — К нему был приколот целый дракон. Поспеши за Лоримером, а мы последуем за тобой.

Андвари прыгнул с камня, рассекая воду всплеском и мерцаньем серебряной чешуи. Перед глазами Ивара мелькнули хвост огромной рыбины и гибкая фигурка нырнувшей следом выдры.

Ивар с трудом поднялся на ноги и увидел через поток чернильно-черной воды Лоримера. Чародей не разглядел Андвари и Оттара, потому что Ивара втащили на камень с противоположной стороны.

При виде Ивара Лоример испустил торжествующий вопль и занес меч, готовясь к прыжку. Ивар взметнул над головой Глим, от которого брызнуло сияние, и Лоример оцепенел. Затем он рывком развернулся и, перепрыгнув на берег, бросился бежать туда, где сражался инистый великан. Ивар с воинственным кличем прыгнул следом. Лоример только раз оглянулся и не стал мешкать. Он пробежал мимо инистого великана, который уже наполовину растаял и оплыл, но все еще бушевал и метал в защитников тропы пригоршни льда и снега. При виде Лоримера гномы и альвы дружно закричали и удвоили магический натиск на великана. Огромный огненный шар, едва не подпаливший бороды гномам на скалах, наконец рассек гиганта, превратив его в черную лужу. Лоример отбил несколько стрел и огненный шар, ни на миг не замедлив бега к песчаной бухточке, где Свартар разглядывал сокровища Андвари.

Ивар задержался лишь для того, чтобы уверить друзей в том, что он невредим, и показать им меч. Вниз по тропе хлынули гномы, собираясь вокруг своего короля и бывших пленников, которые стали теперь союзниками и героями. Толпа, размахивающая топорами, стекалась в бухточку, стремясь изловить Лоримера и отдать его Ивару на расправу. В своем воодушевлении гномы ворвались бы прямо в глубокую тень, падавшую на песок от скального карниза, — но Ивар вдруг замер. Золото, которое Лоример так легкомысленно рассыпал по песку и камням, исчезло бесследно. Следы тянулись прямо в тень под скалой — словно по песку волокли что-то тяжелое.

— Лоример! — окликнул Ивар. — Теперь я готов посчитаться с тобой — ты же сам и бросил мне вызов совсем недавно. Выходи, Лоример, встреть свою судьбу лицом к лицу и примирись с тем, что вернешься в болото!

Ответом ему был лишь странный шорох, сопровождаемый шипением. Регин, протиснувшись между Свартаром и Боггвиром, подбежал к Ивару.

— Ивар, лучше нам отойти, — горячо прошептал он. — Ты же знаешь, таиться — не похоже на Лоримера, если только он не задумал какую-то пакость. У меня мрачное предчувствие.

— Отступать? — гневно отозвался Свартар. — Гномы никогда не отступают.

— Сделаем, как скажет Регин, — отрезал Ивар, жестом приказывая гномам отойти назад. — И ты уйди, Скапти. Этот бой — между мной и Лоримером.

Все попятились, протестующе ворча, и рядом с Иваром остался только Свартар — ни протесты Регина, ни уговоры Ивара на него не подействовали.

— Да, да, я знаю, что я — король и жизнь моя драгоценна, — отвечал он, яростно сверкая глазами, — но Лоример нанес урон моей чести. Если я не помогу тебе убить его, я никогда не обрету снова веру в себя. Здесь на карту поставлена честь всего Свартаррика. Если узнают, что я прятался, точно трус, и позволил сражаться за меня юнцу-скиплингу…

Ивар краем глаза уловил какое-то движение и рывком развернулся. Нечто похожее на змею, извилистое и длинное, рванулось к ним по песку стремительно и гибельно, как молния. Ивар не успел вмешаться, как «змея» обвилась вокруг ноги Свартара и рванула его к пещере, прятавшейся под карнизом. Ивар бросился следом и одним скользящим ударом меча рассек щупальце. Пронзительный визг — и из темноты вывалилась колышущаяся груда, маленькая злобная головка нацелилась для смертоносного удара. Свартар отпрянул в сторону, но тварь разинула пасть и, злобно свистя, выдохнула облако ядовитых брызг.

— Лингорм! — закричал Регин. — Ивар, беги!

Лингорм двинулся вперед и выбросил еще одно щупальце — извиваясь, оно рванулось к Ивару, и он, рубанув, медленно начал пятиться. Свартар зашатался, задыхаясь от яда и стирая с кожи жгучие капельки. Не сводя с него злобных глаз, лингорм всколыхнулся, извиваясь, как змея, и изготовился к новой атаке. Регин метнул в него огненный шар, но тварь тотчас отразила его своим заклятием.

— Лоример! — выдохнул Ивар, и чудовище тотчас обернулось к нему, с шипением разевая пасть.

— Верно, Лоример, — произнесло оно голосом чародея, знакомо, сухо посмеиваясь и угрожающе свивая и развивая кольца щупалец. — Я слышал, скиплинг, как ты призывал меня рассчитаться. Готовься к смерти — либо я удушу тебя щупальцами, либо ты задохнешься от яда. Ну что, поблекла слегка твоя отвага при виде такой великолепной фюльгъи?

Ивар отразил молниеносный удар щупальца, пытавшегося оплести его. Глим отсек щупальце с радостно-мстительным гулом и куда скорее, чем Ивар мог бы даже шевельнуть рукой. Голова лингорма метнулась к Ивару, брызгая ядом, и он отпрянул, успев не вдохнуть смертоносные брызги. Лоример, презрительно шипя, тоже отступил и скрылся в пещере.

Гномы тотчас набросились на своего короля, оттащили его в безопасное место и принялись смазывать волдыри, вздувшиеся от яда.

— Надеюсь, твое замечательное чувство чести удовлетворено, — проворчал Регин. — Когда все закончится, ты сможешь похваляться весьма благородными шрамами.

— Честь Свартаррика поставлена на карту, — процедил Свартар сквозь стиснутые зубы. — Не знать мне покоя, пока это чудище не убьют и не изрежут на тысячи кусков!

— Мы тебя не пустим, — твердо сказал Боггвир. — Мы тебя, если надо, к камню привяжем, да простит нас твое королевское величество. Не позволим мы тебе безумствовать. Эй вы, двое, приказываю вам стеречь короля! — добавил он, обращаясь к паре особенно дородных гномов.

Ивар наскоро держал совет с альвами неподалеку от пещеры. Финнвард и Эгиль дрожали и посмеивались — их пьянило предвкушение близкой опасности.

— Кто-то должен пойти в пещеру за Лоримером, — сказал Флоси. — Я разумею — кто-то, кроме Ивара. Нельзя отпускать его одного. Предлагаю себя — я отлично вижу в темноте.

— Я позади не останусь! — с обидой воскликнул Скапти.

— И я, — подхватил Боггвир, непрошеным вмешиваясь в их разговор. — Никто и никогда не скажет, будто черные гномы изменили себе и отказались сразиться с лингормом. — Он уже украсил свои доспехи отрубленным щупальцем лингорма, которому, несомненно, суждено было оставаться родовой реликвией, пока не рассыплется в пыль.

Ивар покачал головой:

— Лучше мне идти одному. И пускай все держатся на безопасном расстоянии на случай, если чудище выползет. Вам и так тогда хватит развлечений.

— Пойдем все вместе, — предложил Эгиль. — У каждого из нас свои счеты с Лоримером. Не загребай себе всю славу, Ивар. Нам она тоже понадобится, когда вернемся в Сноуфелл, — чтобы достойно отправиться на отдых.

Зная, что спорить бесполезно, Ивар вздохнул и сдался. Боггвир велел принести факелы; и пока они дождались огня, кто-то вдруг закричал:

— Свартар пропал!

Боггвир рывком развернулся и впился взглядом в пещеру:

— Что мы за дураки! Болтали здесь, а он тем временем проскользнул мимо! — Он обнажил меч и побежал к пещере, а за ним по пятам мчались Ивар и альвы.

— Эйлифира тоже нет, — прошептал Скапти, когда они замешкались на пороге пещеры. — Должно быть, пошел за Свартаром.

Пещера была не глубока, не просторна — не пещера, а скорее грот в каменном сердце скалы. Пол под ногами был неровный и грязный, словно здесь когда-то протекала вода. Они пробирались от одной груды камней к другой, всматриваясь в темноту при свете принесенных по приказу Боггвира факелов. Ивар уловил ноздрями порыв свежего воздуха и чуть-чуть успокоился, решив, что Лоример, вероятно, бежал через другой выход.

Они повернули за угол пещерного хода, и вдруг вспышка света, неожиданная в полной тьме, ошеломила их. Ивар отпрянул назад, оттолкнув тех, кто шел за ним следом. Осмелившись выглянуть из-за поворота, он окинул взором сумеречную залу, освещенную лунным светом, который лился через отверстие высоко вверху; к этому свету то и дело прибавлялись слепящие вспышки. Ивар распознал знакомый едкий запах огненных молний, а волны холода, видимо, исходили от заклятий льда. Присмотревшись, он различил Эйлифира и Свартара — они скорчились за скудным прикрытием нескольких больших валунов. Лингорм забился в дальний угол пещеры и время от времени высовывал оттуда змеиную голову, чтобы выплюнуть облако яда или заряд льда. Почти сразу он заметил новых врагов и испустил пронзительный воинственный вопль.

Голос Лоримера загрохотал, отдаваясь эхом от стен пещеры:

— Ага, вы все же явились сюда, чтобы умереть вместе! Что за глупцы! Ты особо огорчил меня, Регин. Ты мог бы далеко пойти, если б стал моим помощником, и даже скиплинг и меч могли бы нам пригодиться, если б только вы осознали, что ваше предназначение в жизни — быть орудиями в руках великих — таких, как я.

— Ты умрешь, Лоример, — отвечал Регин. — И, полагаю, очень быстро. Настал твой час, Ивар. Не бей его в голову — у лингорма это не самое уязвимое место. Если хочешь сразу его прикончить, целься в сердце.

Ивар глядел на груду извивающихся черных щупалец, гадая, где у этакой твари может быть сердце. Он двинулся вперед — друзья следовали по пятам — и скоро добрался до Эйлифира и Свартара. Оба откровенно радовались, что к ним подоспела помощь.

— У меня есть золото, скиплинг, — проговорил Лоример. — Я ведь знаю, как скиплинги любят золото. Мы поделим сокровища, только обрати свой меч против гномов и альвов, чтобы мы могли уйти. Это золото сделает тебя могущественнее, чем мечтал Свартар в самых своих алчных снах. Я обещаю тебе все, чего ты ни пожелаешь, скиплинг, — золото и власть.

— А где же золото? — обратился Ивар к Регину, не спуская глаз с лингорма.

— Скорее всего, проглотил, чтобы унести и спрятать где-нибудь, — пояснил Регин. — Но это золото должно вернуться к тем, кому оно принадлежит по праву, — реке и Андвари.

— Никогда! — завизжал лингорм, выскакивая из своего укрытия. Альвы подняли мечи и луки и шагнули вперед. Черное щупальце метнулось к Финнварду; и Ивар, прыгнув к нему, начисто отсек смертоносную мерзость. Увертываясь от колотящих по воздуху щупалец, он ухитрился нанести удар в тело лингорма и отскочить прежде, чем его задело щупальце или осыпали ядовитые брызги.

— Ты его ранил! — торжествующе воскликнул Флоси, который помог Финнварду отбиться и все еще красовался, гордясь собой. — Прикончи его, Ивар, прикончи! Из его шкуры мы наделаем сотню пар башмаков, а из черепа смастерим тебе пивную кружку! А глаза и зубы…

Эту речь прервал Лоример, который выскочил из укрытия, хлеща воздух щупальцами и изрыгая из пасти яд. Его враги отступали перед смертельным бешенством твари, понимая, что не рискнут подобраться к ней слишком близко, чтобы нанести удар. Ивар отступал последним, держась подальше от ядовитых брызг, которыми целило в него чудовище, дразняще близко от хлещущих щупалец, которые уже большей частью превратились в культи стараниями его меча.

Вдруг через завесу яда прорвалась голова лингорма, и на миг Ивар заглянул прямо в убийственно сверкавший глаз Лоримера. Затем Глим нанес по голове чудовища сокрушительный удар, который прикончил бы любое другое обычное существо. Лингорм издал придушенный вопль и отпрянул, дав возможность Ивару нанести еще один весомый удар. Тварь на диво ловко увернулась, и Ивар успел насчитать в мускулистых боках лингорма семь опухолей — это были набитые золотом мешки и сумка Регина. Затем лингорм скользнул вверх по скальной стене пещерного зала и устремился к верхнему отверстию.

— На скалы! — закричал Ивар. — Не дадим ему уйти!

Они выбежали из пещеры, испугав ожидавших снаружи гномов, и поспешно бросились вверх по тропе на вершину скалы, где гномы, видевшие появление Лоримера из пещеры, с радостью поделились своими впечатлениями с Иваром. Чудовищная тварь скользила по скалам, направляясь к востоку, когда Ивар и бежавшие за ним альвы и Регин перехватили ее. Ночь подошла к концу, и в тусклом свете зари фюльгья Лоримера оказалась еще более жутким зрелищем.

Лоример замер, с ненавистью взирая на них единственным целым глазом. Он яростно шипел, но облачка яда были уже куда мельче прежнего. Черная жесткая шкура и обрубки щупалец сочились темной кровью.

Помня о битве с Фафниром, Ивар безжалостно оттеснял лингорма к реке, как он ни хлестал хвостом, ни шипел и ни плевался.

— Пришел тебе конец, Лоример, — хрипло проговорил Ивар. — Я поклялся, что убью тебя за Бирну, и теперь ты умрешь.

Лингорм с трудом бросился на него, шипя и клацая зубами; у него уже не хватило сил отбить звенящий удар меча. Тварь зашаталась, балансируя в опасной близости от края обрыва.

— Он умирает! — торжествующе воскликнул Финнвард, храбро рубанул чудище по хвосту и тут же отскочил.

— Я умираю, но еще не умер, — прохрипел голос Лоримера. — Наноси смертельную рану, скиплинг. Сражение с тобой истощило меня.

Извивающиеся кольца щупалец дрожали, злобная расплющенная голова без сил клонилась к земле. Ивар не колебался; метнувшись вперед, он раз за разом погрузил Глим по самую рукоять в бледное брюхо лингорма. Тварь содрогнулась с воплем, яростно заметавшись. Одно из уцелевших щупальцев обвилось вдруг вокруг запястья Ивара, пытавшегося выдернуть меч, и Лоример проревел:

— Великие не умирают в одиночку!

Собрав все последние силы, он покатился к краю пропасти, по кровавому следу волоча за собой Ивара.

Альвы закричали от ужаса и вцепились в извивающиеся щупальца лингорма, тщетно пытаясь помешать ему перевалиться в пропасть вместе с Иваром. Предсмертные судороги отшвырнули прочь Скапти и Эйлифира, но Финнвард, Эгиль и Флоси повисли на лингорме, точно решили погибнуть вместе с ним.

Ивар тотчас оценил обстановку. Один миг — и он выхватил кинжал Бирны и рассек жесткое щупальце. Ивар отпрянул в безопасное место, во все горло крича цепким альвам, чтобы они отпустили лингорма. Альвы метнулись прочь, и тело лингорма, безвольно скользя по краю обрыва, перекатилось вниз и, уже безжизненное, кануло в алчно ревущую реку. Прежде чем исчезнуть в воде, труп на миг застрял, когда рукоять меча зацепилась за трещину в камнях, взрезав черную кожу, — и ливень золота хлынул из разреза, звонко зацокав по скале. Затем тело лингорма накренилось и рухнуло вниз. Подбежав к краю обрыва, альвы успели увидеть, как черная громада твари с плеском ударилась о воду, разбрызгивая золото, слепяще засверкавшее в лучах новорожденного солнца. Река с жадностью схватила свою добычу и осторожно пронесла ее мимо камней, затем охватила и увлекла прочь.

— Он снова сгинул, — устало проговорил Ивар. — Меч, который поразил двух чудовищ.

Свартаров Суд и правосудие вершилось в эту ночь на вершине холма над рекой. Праздничное настроение достигло еще большего подъема, когда гномы узнали поразительные вести о гибели Лоримера от руки героя-скиплинга. Самым, пожалуй, радостным событием было возвращение Оттара — его привел Андвари, который вцепился в ладошку мальчика мертвой хваткой и хмуро косился на костры и всеобщее веселье, покуда не отдал своего юного подопечного Свартару, и никому иному. После того он бы с охотой скрылся и вернулся на свою любимую реку, но Свартар удержал его и торжественно наградил великолепной золотой цепью и медалью, которую следовало носить на шее, а также богатой одеждой. Андвари изо всех сил старался скрыть свою величайшую радость, но здорово перепугался, когда Свартар пожаловал ему ранг коричневого гнома со всеми положенными этому рангу благами и привилегиями.

— И это еще не все, — продолжал Свартар, когда Андвари снова безуспешно попытался улизнуть. — За все те годы, что ты верно охранял сокровища Дрангарстрома, и за спасение моего бесценного сына Оттара я предлагаю тебе насовсем поселиться в чертогах Свартхейма и стать главным хранителем моей сокровищницы.

Андвари покачал головой и даже энергично встряхнулся всем телом:

— Благодарю тебя за предложение; уверен, что у тебя хранятся дивные сокровища, и это в самом деле очень щедрое предложение. Но, видишь ли, я знаю каждый кусочек золота в моей сокровищнице так хорошо, словно нахожусь среди старых друзей, а твоя сокровищница была бы домом, полным чужаков. Я должен вернуться к водопаду и дожидаться там, покуда вода принесет назад все мои сокровища, монетку за монеткой, колечко за колечком, и я выловлю их из реки, бедняжек. Да и не умею я держать себя в роскошных замках, среди полчищ народу; нет, нет, мне совсем это не по душе. Отпусти старого Андвари назад, в его пещеру, и он будет век тебе благодарен. — Скрипучий голос Андвари срывался, когда он озирал море окружавших его дружеских лиц гномов. Он переминался в смущении с ноги на ногу, точно ему не терпелось поскорее удрать в пещеру.

Оттар, стоявший рядом с отцом, метнулся к Андвари и остановил его. Маленькая смуглая ладошка протиснулась меж искривленных пальцев старого гнома, и Оттар заглянул в его морщинистое лицо:

— Но ведь ты еще придешь навестить меня, правда? Так весело было резвиться в реке и мчаться вниз по течению с водопадов! Обещай, что мы еще сделаем это!

Губы Андвари сложились в улыбку, такую редкую на его лице. Он хитро заморгал и, озираясь, прошептал:

— Конечно, конечно, только не говори об этом никому. Прощай, Имп!

— Но погоди! — вскрикнул Скапти, однако Андвари уже исчез. — Гром и молния! Я хотел узнать, как же он нашел Оттара. Из старого скупердяя лишнего слова не выдавишь.

— Я расскажу, как это случилось, — раздался чистый голос Оттара. — Я бродил по болотам в озерном краю, где и началась вся история. Вокруг шнырял Лоример, явно замышляя недоброе, и я решил проследить за ним, приняв свою фюльгью. Увы, вопреки приказам. Стыдно сказать, но я удрал от наставников… — Он виновато оглянулся на отца. — Я начал следить за Лоримером. Я и представить себе не мог, что он узнает меня в облике выдры, но так и вышло, и он поймал меня. Он долго нес меня, через ужасный холод и чародейские ветры, пока мы не достигли огромной реки, — где, как сказал Лоример, я должен был умереть. Он бросил меня в воду, и я, верно, утонул бы, если бы не удалось выбраться на большой камень посреди реки. Там я просидел целых два дня совершенно один. Я ужасно проголодался, а вокруг все плавала большая рыбина и поглядывала на меня. Мне хотелось поймать ее и съесть, но теперь я рад, что не мог сделать этого, потому что это был Андвари. Наконец он взял меня с собой в пещеру, и мы подружились. Мы долго жили вместе, а потом забрали золото, и это вернуло меня отцу. Ох, отец, я знаю, что был непослушен и принес тебе столько горя, и мне ужасно стыдно. Свартар кашлянул и покивал, держа руку на плече Оттара, словно хотел удостовериться, что его сын в самом деле жив и здоров.

— Я чувствую себя таким негодяем оттого, что ограбил старика, — вздохнул Флоси. — Хорошо бы, он поскорее получил назад все свое золото. Но вот чему я больше всего рад — так это тому, что убил простую выдру, а не Оттара. Вы и представить себе не можете, как я рад!

Свартар вынул из-под плаща сверток и, встряхнув его, показал всем шкуру выдры.

— Я сохраню ее у себя, — сказал он. — Эта шкура едва не стоила мне жизни и королевства. Пусть же она напоминает мне, чтобы я не принимал поспешных решений и не давал овладеть собой бешеному своему нраву. Подумать только — я едва не развязал войну с моим старым другом и союзником Эльбегастом! Когда вернетесь в Сноуфелл, друзья, передайте ему мои извинения.

Вдоволь попраздновав и наслушавшись поздравлений и восхвалений, путники покинули Свартаров Суд. На прощанье Свартар одарил их новой одеждой и семью крепкими пони, и они двинулись на север. Когда они остановились, чтобы в последний раз глянуть на Дрангарстром, Ивар безмолвно простился с Глимом, утешая себя, что в один прекрасный день меч окажется в сокровищнице Андвари, а там, без сомнения, он будет больше к месту, чем в Безрыбье.

Весь путь, почти до самого Сноуфелла, он все время думал о Безрыбье. Мысль об опустевшей хижине Бирны странной болью пронзила его сердце. Казалось, минула целая жизнь, а между тем прошел всего лишь год с тех пор, как Ивар покинул родные края. Он знал, что должен вернуться. Альвы шумно протестовали и уламывали его остаться. Только Регин держался в стороне и задумчиво хмурился.

— Регин, скажи ему, ведь в Безрыбье он только попусту расточит сам себя! — в отчаянии воскликнул Финнвард. — Как он может даже помышлять о том, чтобы снова ловить рыбу и пасти скот? Послушай, Ивар, я видел твое будущее — тебе не избежать богатства и счастья, и если ты вернешься, то когда-нибудь станешь именитым вождем и полководцем, так что лучше уж оставайся здесь с нами, этот мир куда рискованней и интересней. Если хочешь, мы отыщем для тебя еще одного дракона.

— У меня на Белом Холме остались еще кое-какие дела, — отвечал Ивар. — Бирна все еще направляет мою жизнь. Если сумею, я хотел бы продолжать ее дело. Ее смерть оставила пустоту в мире, и я хочу применять ее целительное искусство, чтобы лечить больных и раненых альвов. Дом Бирны — врата между двумя мирами, и эти врата должны оставаться открытыми. Ты бы мог мне помочь, Регин.

Регин покачал головой:

— Я еще слишком мало искушен в белой магии и не смогу многому научить тебя. Нет, тебе нужен разумный наставник, знающий и многоопытный, и я точно знаю, кто именно. — Он извлек из своей сумки черный кожаный кошель и протянул его Ивару.

С недоверчивым видом Ивар заглянул в кошель — и вскрикнул от ужаса, едва не выронив его:

— Да это же Грус! Ты, верно, шутишь, Регин? Грус взбудораженно захихикал:

— Лоример выбросил прочь старого бедного Груса, иначе бы он не кончил так плохо. Я, конечно, старый лиходей, но, поверь мне, Регин нагнал на меня такого страху, что я дрожу всем телом, если можно так сказать. Я не направлю тебя на ложный путь. О травах и делительстве я знаю все. Я, видишь ли, собирал всю магию у себя в голове.

Ивар затянул кошель и сунул в свою седельную сумку:

— Думаю, я должен поблагодарить тебя, Регин. Грус послужит мне напоминанием о вещах, которые я предпочел бы забыть. Ну что же… пожалуй, я решился. Когда ты сможешь отослать меня на Белый Холм?

Регин уткнулся в карту:

— Врата неподалеку отсюда… милях примерно в пяти.

— Так скоро? — задохнулся Финнвард. — А я-то надеялся хотя бы доказать тебе, что пеку лучшие в Сноуфелле масляные пироги. Ты представить себе не можешь, как я мечтаю снова получить тихую, спокойную должность. Я уже не раз доказал себе, что могу сражаться при необходимости, но все же предпочитаю, чтобы полем сражения служила кухня. Не все мы созданы для того, чтобы ковать мечи да воевать с драконами. — Он покосился на Флоси, который по возвращении в Снеуфелл собирался пойти в ученики к кузнецу.

Как ни медленно они брели, а пять миль закончились на диво быстро, и в конце концов Ивар был готов отправиться на Белый Холм. Из центра каменного круга он глядел на уныло вытянутые лица альвов:

— Вам всем повезет, я уверен. Скапти, я знаю, что Эльбегаст когда-нибудь поймет, какой ты отличный предводитель, и отдаст под твое начало лучшее свое войско. Эгиль, я надеюсь, что ты выберешь какое-нибудь здравомыслящее занятие…

— Мне бы больше подошли домик с садиком, — со вздохом отозвался Эгиль. — Бо-ольшим садиком — чтобы вместить всех желающих послушать мои любимые байки. Скромнее некуда, верно?

— А ты, Эйлифир… — Ивар поглядел на молчаливого альва и покачал головой. — Я так и не разгадал тебя, знаю только, что впереди у тебя приключения еще чудесней прежних.

Эйлифир торжественно пожал ему руку:

— Как-нибудь вернись и разыщи меня — и мы испытаем такое, что Фафнир покажется ягненком. В мире много неизведанных мест, Ивар, и если уж мне предстоит их изведать, ты мог бы ко мне присоединиться. — И он улыбнулся, все такой же таинственный и загадочный.

— Как всегда, я последний, — заговорил Флоси и, шагнув вперед, пожал руку Ивару. — Ну вот, Ивар, теперь тебе станет легче — я перестану тебя раздражать. Ужасно несправедливо, что ты уходишь именно тогда, когда я наконец почти тебя полюбил; только не надейся, что так легко от меня избавишься. Я буду часто навещать тебя, а если не поостережешься, то в один прекрасный день поставлю себе кузню где-нибудь в мире скиплингов, как это сделал один из Даинов. Прощай, Ивар.

Ивар обернулся к Регину, всей душой желая извиниться за свои прежние подозрения, — но обнаружил, что не в силах вымолвить ни слова.

— Ну ладно, — грубовато сказал Регин, обеими руками сильно пожимая руку Ивара. — Спасибо тебе за то, что избавил меня от рабства у Лоримера. Думаю, мы оба будем довольно часто пользоваться вратами на Белом Холме. Если я тебе понадоблюсь, позови меня вот этим. — Он положил в ладонь Ивара небольшой сверток, запечатанный воском. — Прощай. Удачи тебе, Ивар.

Он вскинул руку в прощальном жесте, и тотчас холмы и утесы Сноуфелла стали таять в тумане. Голова у Ивара закружилась, он покачнулся, точно земля завертелась под его ногами. Глянув вниз, он заметил, как что-то рыжее опрометью метнулось к нему, и мягкая тяжесть с размаху ударила его в грудь. Ивар повалился наземь, что было как нельзя кстати — так у него кружилась голова.

Миг спустя сварливый голос вывел его из оцепенения:

— Ну вот мы и дома. Давай-ка поскорее примемся за свои травы и вонючие снадобья. Надобно признать, что приятно оказаться так близко от моей дорогой могилы.

Ивар сел, моргая, и тотчас узнал голос Груса, и зеленые холмы, и замшелые утесы Белого Холма. Ниже на холме паслись овцы, и залив пересекала рыбачья ладья. Он поднялся, ощутив на плечах плащ Бирны, славную защиту от весеннего холодка, и зашагал вниз, к распадку меж холмов, где стоял ее сложенный из торфа домик; к его величайшему облегчению, с домом ничего не случилось. Внутри лежал толстый слой непотревоженной пыли.

— Вот теперь мы действительно дома, Грус, целы и невредимы, — проговорил Ивар, водружая Груса на почетное место на верхней полке, откуда тот мог надзирать за порядком и брюзжать насчет пыли и уборки.

Ивар развел огонь в очаге и поставил греться воду для чая. Тоскливое желание призвать Регина слегка ослабело, но ему все еще недоставало подначек Флоси и добродушных колкостей Финн варда.

Печальные размышления Ивара внезапно прервал Грус:

— Снаружи у двери кто-то есть. Смотри, Ивар, будь поосторожней. Опасную ты избрал для себя работенку — хранить врата в мир альвов.

— Помолчи, Грус. Ты меня не запугаешь Тем не менее Ивар с опаской приоткрыл дверь, чтобы выглянуть в щель. Что-то мягко, но решительно толкнуло дверь снаружи, и в дом вошел огромный рыжий кот, который приветствовал Ивара вежливым: «Мр-р-рау-у!» — и начал, громко мурлыча, тереться об его ноги.

— Финнвард? — Ивар опустился на колени, не веря собственным глазам.

Кот ответил протяжным мяуканьем и отправился подробно обследовать домик. Завершив обследование, он устроился на коврике перед очагом и зажмурил глаза с таким видом, словно был намерен никогда больше не пускаться в путь.