Ученик Смерти

Глава 17 Я обзавожусь новыми знакомствами

Если бы я находился в любом из десяти миров Веера, то скорее всего, человек, или маг, а такое определение гораздо больше подходит создателю водяного змея, прямо в реке замутил бы, к примеру, портал. Соответственно, после того, как дьявольская гадина утащила меня в реку, я, занырнув в воду, вынырнул бы где-нибудь в замке. Не знаю… В купальне. В колодце. В фонтане. Где угодно. Главное — быстро, эффективно и без особых проблем. Даже толком намокнуть не успел бы.

Однако, нахожусь я сейчас не в тех мирах, которые принадлежат Вееру. Я нахожусь в трижды проклятом Закрытом мире. И здесь нет никаких магов, а соответственно, нет порталов.

Поэтому путешествие выдалось гораздо более долгим и гораздо более неприятным. Гадина просто промотыляла меня по реке, словно тряпку, вниз по течению. И это еще мягко сказано. То есть, я, как самый настоящий кусок дерьма, несколько верст на приличной скорости несся вперёд, то ныряя, то выскакивая на поверхность, вихляя влево, потом вправо, потом снова влево, глотая речную воду и заодно своей башкой рассекая волны. При этом, собрал все, что только можно. Водоросли, палки, грязь, срань и даже пару мелких рыбешек, запутавшихся в волосах. Речушка прямо скажем не радовала чистотой.

В итоге, спустя некоторое время, меня выкинуло на берег. Вокруг ожидаемо были лес, тишина, и не было ни одного кандидата на роль спасителя. Змея просто швырнула мое тело на поляну, а потом взметнулась вверх и рассыпалась водяным фонтаном. Судя по времени, которое длилось путешествие, и по скорости, с которой мы преодолели расстояние от школы до конечной точки, нахожусь я далековато от Смерти. Вряд ли она успеет очень быстро явится за своим учеником. Представляю, как Валькирия сейчас в ярости топает ногами и проклинает Закрытый мир. Ну, что ж… Сама хотела себе эту игрушку.

Я кувыркнулся, встал на колени, уперся руками о землю и принялся активно извергать из себя речную, воняющую тиной, воду.

— Фу! Бе-е-е-е… Тьфу!

Помотыляло меня, конечно, знатно. Голова кружилась, из носа вытекала жидкость, а сам я напоминал нечто, пережёванное и выплюнутое.

— Это он? — раздался рядом достаточно молодой, но отвратительно гнусный голос.

Я медленно приподнял голову. Мой взгляд уперся в нижнюю часть мужского тела. Если говорить более точно, в ноги. Туфли дорогие. Штаны… Ну, тоже, наверное, дорогие.

— Сука… — с чувством высказался я, а затем, выпрямившись, встал на колени. Меня слегка покачивало и мутило. Дурацкое детское тело… Одни проблемы от него.

— Эй! Детям нельзя так выражаться! — возмутился обладатель туфель.

— Точно он, господин, — рядом с первым мужчиной нарисовался второй.

Вернее, не так… Я мог теперь рассмотреть их обоих. Первый не был мужчиной в полном смысле этого слова, если не отталкиваться от половой принадлежности. Парень. Молодой. Лет двадцати. С крайне отталкивающим лицом. Вроде бы оно, это лицо, выглядело красивым, но тонкие узкие губы почему-то упорно вызывали ассоциации с хладнокровными ползущими гадами. Второй мужик был старше. Ближе к сорока, наверное. Неприметный, безликий тип. Такие, как правило, занимаются делами, где лучше не привлекать внимания слишком яркой внешностью. Знаю подобную категорию.

Ну, что ж… Начало пока не радует. Если парня я могу обработать, хорошо проехав по ушам, там в глазах — абсолютная зима и очевидные проблемы с мышлением, то Безликий… Он умен. Это сразу видно. Осторожен, сообразителен, опасен. Не самое лучшее сочетания для меня и для сложившейся ситуации.

— А что, нормально пригласить в гости уже считается признаком плохого тона? — спросил я обоих, затем осторожно поднялся с колен. — Если вам так сильно понадобилось мое общество, можно было обойтись без всяких фокусов.

Тряхнул головой, но тут же пожалел об этом. К горлу моментально подкатила тошнота. Видимо, водяная тварь достаточно сильно меня трясла, пока тащила на встречу с узкогубым.

— Чего-то пацан слишком наглый для бастарда. Да и для своего возраста тоже, — заявил молодой, наблюдая за моими действиями сверху вниз. — Хм… Не понимаю, что в нем особенного… Только если крайнее хамство…

— Господин, это мальчик расскажет нам сам и в другом месте. Отсюда нужно уезжать. В любой момент может явиться кто-нибудь посторонний. А это, как вы понимаете, очень нежелательно.

Безликий ненавязчиво оттеснил молодого парня в сторону, подошел ко мне совсем близко, взял меня за плечо, крепенько так, неприятно, и потянул за собой. Неподалёку стояли две машины. Большие, полностью черные. Даже окна были затемнены. Рядом с ними ошивались еще трое парней. Ну, эти, судя по крепкому телосложению и черной форме, скорее всего что-то типа охраны. Я присмотрелся к изображению на их нашивках. Две волнообразные серебристые линии. Вода, что ли? Дом Воды?

— Эй, больно! — я дёрнул плечом, скидывая руку Безликого. — Грабли убери свои. Без твоего участия в состоянии дойти. Ненавижу, когда меня хватают. Еще больше ненавижу, когда меня хватают посторонние.

Безликий хмыкнул, но руку всё-таки убрал. Судя по всему, тащил он меня к машинам. Вообще, конечно, есть во всей ситуации даже что-то приятное. Эти хотя бы, не стали присылать дураков-исполнителей. Явились сами, лично.

Видимо, сейчас я окажусь в одном из автомобилей, а потом мы умчим в туманную даль где меня ждёт не менее туманное будущее.

Украли все-таки, сволочи…

— Видишь, говорю же, слишком наглый для неполноценного идиота. К тому же, ты утверждал, будто он не умеет разговаривать. А этот ребенок на туго соображающего и на немого не очень похож, — снова влез молодой парень. — Тень, ты уверен, что артефакт сработал четко?

Самое интересное, в отличие от узкогубого, которого хотелось просто-напросто послать, куда подальше, Безликий вызывал во мне нечто, отдаленно напоминающее опасение. Сто процентов передо мной не самый хороший человек. Это так же верно, как то, что меня зовут Роберт. Однако почему-то он без возражений слушался молодого придурка с высокомерным выражением лица и узкими губами… великая тьма… какие отвратительные у него губы. Прямо самая настоящая рептилия. Того и гляди изо рта выскочит раздвоенный язык.

— Да, господин, — безликий еле заметно вздохнул.

С раздражением вздохнул. Очевидно пацан слегка подбешивал его своим поведением. И все же… Господин. Выходит парень — Старейшина.

— Для создания речного змея, хочу напомнить, мы использовали генетический материал главы Дома Черной Луны. Именно для того, чтоб найти бастарда Матвея. Я собственноручно с трудом, с очень большим трудом, добыл прядь волос Старейшины. Поэтому змей не мог ошибиться. И артефакт тоже не мог ошибиться. Он почувствовал бастарда, а затем, пользуясь моментом, притащил его к нам.

— Притащил… — недовольно буркнул я. — Какое верное слово… В следующий раз, если вам придет в голову блажь воровать мою персону, будьте любезны, сделайте процесс более комфортным. Что? Куда садиться? В какую машину?

Я обошел обоих мужчин и с невозмутимым видом направился к тому автомобилю, который стоял ближе. Вернее, я очень старался, чтоб вид остался невозмутимым. Хотя, на самом деле, путешествие по реке оставило в моем организме неизгладимый след в виде головокружения, тошноты и желания кого-нибудь грохнуть. Честное слово, я никогда не испытывал удовольствия от смерти очередной жертвы. Всегда относился к этому как к работе. Но вот сейчас… Сейчас я бы с огромным удовольствием занялся узкогубым. Глядишь, полегчало бы.

— Какой странный ребёнок, — высказался за моей спиной глава Дома Воды. — Тень… Он очень странный…

— Марк Сергеевич, мы во всем разберёмся, как только окажемся в усадьбе, — спокойным голосом ответил ему Безликий.

Ну, да. Тут вообще не надо быть гением, чтоб понять, молодой парень — Старейшина Дома Воды. Все произошедшее — очередная акция со стороны очередного клана.

Собственно говоря, одна из причин, по которой я не бросился бежать, не начал орать или что-то подобное — любопытство. Уже неимоверно хочется узнать, какого дьявола им всем от меня надо? Очевидно, предыдущие попытки совершались другими Домами. Борьку с его напарником нанял клан, у которого артефакт с меньшими возможностями. Или с возможностями, не подходящими для моего похищения. Вторая причина спокойствия и покладистости, которые я демонстрировал, — отчетливое понимание, крайне глупо сейчас пытаться бежать. Я — один, а их в общей сложности пятеро. И все взрослые мужики. Кроме того я успел заметить у троих парней, стоящих возле машин, оружие. Можно, конечно, понадеяться, что в ребенка они стрелять не станут, но проверять это совсем не хочется. Поэтому сейчас спокойно сяду в машину, поеду в гости к Дому Воды, а уже на месте, посмотрю, что к чему.

Однако, не успел я подойти к тачке, как сзади раздалось громко булькающее, но очень счастливое:

— Хо-бл-зя-бл-ин! Бл-е-е-е-е…

Я резко обернулся, не веря своим ушам, и чуть не пустил слезу умиления. Из реки на берег карабкался выплевывающий на ходу воду Борька. Собственно говоря, не думаю, что она ему мешала, эта вода, просто, скорее всего, не до конца ушли некоторые моменты, свойственные живым. Борис чисто на автомате избавлялся от лишней жидкости. Выглядел он, конечно, печально. Мокрый, грязный, по уши в иле. Такое чувство, что Борька даже не плыл за нами со змеей, а бежал по дну, как гиппопотам. По крайней мере его штаны были не просто мокрые, они были полностью пропитаны грязью.

В принципе, учитывая, что Борису воздух не нужен, вполне возможно, так и произошло. Скорее всего, он сиганул в реку вслед за мной, либо Смерть его пнула, чтоб вычислить, куда потащили ее обожаемого ученика, а потом, дабы не тратить время на лишние телодвижения, Борис просто рванул по речному дну ногами. На кой черт ему сдались все эти «кроли» и «брассы». Он и без них прекрасно справился.

Нет, все-таки в тот момент, когда я решил провести ритуал и придержать Бориса подле себя, я точно поступил правильно. Вон какой отличный из него получился слуга. Преданный, надежный.

— Это что за явление? — вскинулся глава Дома Воды.

Говорю же, идиот. Молодой, высокомерный идиот. По-моему прекрасно видно, что это такое. Человек! Мёртвый, конечно, но столь крохотная деталь в данном случае ничего не решает.

Парни, стоявшие возле автомобилей, среагировали моментально. Я уже повернулся к ним спиной, когда услышал, как щелкнуло оружие. Видимо, охранники приготовились стрелять.

Надо будет разобраться с этими штуковинами, как они работают. Имею в виду, местное оружие. Пригодиться. Названия я более-менее знаю. Конкретно у парней Старейшины — пистолеты. Но вот опыта нужно поднабраться.

— Это мой слуга! И не трогайте его. Для вас он неопасен, — я рванул вперед, к Борису, по сути прикрыв его собой. — Без него никуда не поеду. Ясно? Вы меня, конечно, можете силой утащить, но зачем? Берем моего слугу с собой и я иду с вами добровольно.

Борька от такого поворота натурально обомлел. И мне кажется, растерялся. Потому что по идее, все должно быть наоборот. Это ему нужно прикрывать мое тело. Столь очевидную истину даже неживой понимает. Однако, сейчас дело было совсем в другом. Ясен хер, с Борисом ничего не случится. Даже если охранники Старейшины одновременно полностью разрядят свои стрелялки, даже если оторвут ему какую-нибудь часть тела, он вряд ли на это обратит внимание. Но в том и проблема.

Думаю, люди сильно удивятся, если при таком раскладе, Борька останется вполне себе жив. Ну, жив с точки зрения местных, конечно. Соответственно, для меня это создаст проблему, потому что придется отвечать на вопросы, по какой причине мой слуга не собирается умирать. В общем, лишние, ненужные движения.

— Господи… — глава Дома Воды закатил глаза и раздраженно выругался. Потом обернулся к Безликому. — Тень, я начинаю терять терпение. Давай уже, забирай мальчишку и поехали. Слугу этого… убейте. Я вообще не понимаю, откуда у бастарда слуга?

— Это потому что ты тупой, — бросил я узкогубому. — И плохо учился. Бастарды имеют право на одного слугу. В том случае, когда существует официальное подтверждение крови Старейшины. У меня оно есть. А еще у меня есть мозг, в отличие от тебя. Только троньте Борьку, я вам все похищение похерю…

Один из охранников, не удержавшись, тихо фыркнул. Похоже, своего главу они не сильно любят.

В принципе, конечно я мог изобразить самого настоящего ребенка. Мог вести себя соответственно возрасту. Мог показать страх, панику и даже заплакать. Но… Чего-то как-то лень. Да и путешествие со змеей меня изрядно потрепало, вызвав глухое, но крайне устойчивое раздражение.

Не пойти ли вам всем на хер! Вот что крутилось в моей голове. Ибо, надоели ужасно. Все. Все эти дурацкие Дома. Я хочу заняться насущными вопросами, а не стоять напротив молодого, наглого и тупого Старейшины, выслушивая его тупые и наглые высказывания.

— Да ты… — Марк Сергеевич, как его назвал Безликий, от моей душевной простоты, конечно, слегка обалдел.

А еще разозлился. Он прыжком подскочил прямо к нам с Борькой и, размахнулся. Наверное, хотел ударить.

— Прекратите! — тень оказался в одну секунду рядом.

И слава Великой Тьме! Потому что Борька за мной спиной, оскалившись, тихо зарычал. Честно говоря, есть подозрение, что при большом желании Борис завалил бы как минимум трех из пяти. А там, возможно, и всех разом. Но тогда я снова вернусь в школу и не узнаю, чего надо дурацким Домам. Нет. Хочу этот вопрос выяснить раз и навсегда. Чтоб потом просто спокойно заниматься своими делами. С Домами мы еще встретимся. Но чуть позже. Как только я заполучу артефакт своего папаши.

Безликий перехватил занесенную руку своего господина, практически закрывая меня от этого придурка. Или придурка от меня… Подобная формулировка, конечно, ближе к правде, просто присутствующие эту правду не знают.

— Марк Сергеевич, как видите, ребенок и правда необычный, — заговорил Тень тихим, спокойным голосом. Так с психами разговаривают. Чтоб они вели себя адекватно. — В любой момент его могут хватиться. Самое главное, мы точно не ошиблись, выкрав мальчишку. Прошу, едемте в усадьбу. Будем решать вопросы по мере их поступления. Хочу вам напомнить, кроме нас, бастарда хотят заполучить как минимум два Дома.

В общем, еще минут пять мы коллективно слушали возмущённую, гневную речь узкогубого. Суть сводилась к следующему. Он — Старейшина Дома. Он — глава. Он — сила, мощь и власть. Потом, наконец, меня под белые ручки проводили в машину и мы тронулись с места.

— Неужели… Думал, никогда это не закончится. Сочувствую вам… — высказался я и скептически покосился на Тень.

Он сидел впереди, рядом с водителем. Старейшина, к счастью, ехал во второй машине. Сзади устроились я, Борька и один из парней. Охранник постоянно тыкал Борису в бок оружие, искренне полагая, что это кого-то пугает. Столь глупое заблуждение неимоверно веселило меня и Борьку. По крайней мере его похрюкивания напоминали тихий смех.

Потом еще этот бедолага-охранник попытался стянуть с Бориса очки. Я честно предупредил, делать столь большую глупость не надо. Кто бы меня послушался?

— Твою мать! — отшатнулся парень, едва не выронив пистолет из руки.

Конечно «твою мать». Хорошо, что всего лишь так обошлось. Будь охранник чуть понежнее, инфаркт неизбежен.

Борькины глаза стали совсем белыми. То есть, чисто технически все было на месте: радужка, зрачок. Но просто белые. Рассмотреть их можно теперь лишь при определенном усилии.

— Это что за херня? — растерянно спросил парень.

Причем спросил почему-то Тень. Удивительно нелогичные люди живут в этом мире. Откуда Безликому знать, что там случилось с Борисом.

— Болеет он… — ответил я вместо Тени. — Отдай человеку очки и успокойся. А то он сейчас в тебя плюнет и ты станешь таким же…

Через секунду Борис уже сидел в очках. Парень молча сопел рядом. А я хмуро пялился в окно. В тот момент мне казалось, вся ситуация с очередным похищением — случайность. Наивный. Это закрытый мир повлиял на меня таким образом, что я стал мыслить ограниченно. Забыл, случайностей не бывает. В любом мире есть лишь закономерности. Главное, понимать, откуда они вытекают и к чему ведут.

Российская Империя, Кадетский корпус, год 2027 Нового времени.

Михаил Сергеевич Левин свою должность сильно не любил. И детей не любил. Особенно этих. Зажравшихся, избалованных, наглых сынков Старейшин, их племянников, троюродных внуков и пятиюродных хрен его знает кого. Тащат в школу, всех подряд. Главное, чтоб стояла печать принадлежности Дому. Была бы воля Михаила Сергеевича, он бы детишек этих, как щенков, топил в реке. Вот прямо скопом брал, швырял в воду, и с огромным удовольствием наблюдал, как они, пуская пузыри, идут ко дну. Воют, кричат, папочек своих всесильных зовут. А чтоб наверняка итог получился благоприятным, потому что кое-кто из малолетних говнюков неплохо плавает, на шею каждому повесил бы здоровенный камень.

Говорят, все приходит из детства. Возможно так и есть. К примеру, ненависть Михаила Сергеевича имела причины. Вернее, сам Михаил Сергеевич искренне считал, что его ненависть имеет причины. Дело в том, что он родился в семье, которая была… Ну как сказать… Не богатая, не бедная. Не умная, не глупая. Не щедрая, не жадная. Короче, никакая. В то время, как детишки каждого Дома, особенно Наследники, с детства имели все, вообще все, целый мир лежал у их ног, у Михаила Сергеевича не было ничего. У него только была никакая жизнь. И родители его тоже были никакие. Родителей Миша ненавидел особо сильно. Почему? Да потому, что плохо старались. Плохо! Талдычили лишь о духовном, о возвышенном. Да, если судить по общим меркам, то многое у них имелось. Свой дом. Приличная еда. Неплохие вещи. Но все это было средним!

Однако сам Миша и его родная младшая сестра знали наверняка, придет момент, когда они из этой задницы выберутся. Оба, и Михаил, и Машенька, считали свою жизнь полной, абсолютной задницей. Особенно их злило, когда в детскую приходила маменька, в сером, унылом платье, садилась между двух кроватей и начинала детям рассказывать всякие поучительные притчи. Мол, главное — это духовная красота, духовный рост. Деньги — зло. Богатство — соблазн и искушение.

Машенька, хоть и была почти на двенадцать лет младше брата, уже тогда понимала все правильно. Едва мать уходила из комнаты, девчонка приподнималась в кровати, смотрела на Мишу, а потом уверенно заявляла:

— Когда вырасту, выйду замуж за главу какого-нибудь Дома.

Это она говорила без пояснений или предисловий. Просто одну фразу и все. В то время было ей, на секундочку, четыре года. А Мише как раз исполнилось шестнадцать. У них даже не имелось возможности жить в разных комнатах. Чтоб у каждого был свой уголок. Потому как родители считали это барством и сибаритством. Есть, где спать, уже хорошо. Пусть средненько, но зато без излишеств. Именно поэтому Михаил Сергеевич, став взрослым, ненавидел все среднее. Ему нужно было много. Много всего. И это непременно придет. Непременно… Нужно только подождать.

Размышления господина директора кадетской имперской школы прервал звонок мобильного телефона, который лежал тут же, на столе. Левин схватил трубку, посмотрел на экран, с которого, в свою очередь, на него смотрело красивое лицо абонента, настойчиво ожидающего ответа, а затем решительно провел пальцем.

— Да. Слушаю, — рявкнул директор, прижав телефон к уху.

— Мишань, а я чет не поняла. Почему о пропаже ублюдка я узнаю от собственного мужа, а не от тебя. Что за ерунда?

Михаил Сергеевич взял ручку, лежавшую на столе и принялся вертеть ее в пальцах. Он чувствовал сильное раздражение, а вот такие, методичные движения его успокаивали.

— Маша, я сам об этом узнал пару часов назад…

— Пару часов, Миша! Пару часов! И первым делом ты позвонил не мне. Ты позвонил Матвею. На хрена, спрашивается? Вообще-то, хочу напомнить, что ты обещал решить проблему еще три года назад, когда предложил отправить уродца к тебе в школу. Ты обещал, что сделаешь все для моего спокойствия. Что его доведут до ручки твои ученики.

— А ты, Маша, обещала, что я получу место Правой руки Старейшины. Забыла? Отчего-то не вижу я ни себя на этом месте, ни почета, ни денег. А вообще-то, на секундочку, если бы не моя светлая голова, ты бы уже лет пять назад ехала с чемоданом в сторону Саратова. К маме и папе. Это я тебе подсказал идею с ребёнком. Это я тебе подсказал…

— Заткнись! — рявкнула в трубку Мария Сергеевна. Вернее, для господина Левина она по-прежнему оставалась Машей. Но для других стала уже Марией Сергеевной. — Думай, что говоришь! Язык прижми. Об этом даже про себя не смей. Ясно? Ладно. Пропал и черт с ним. Может, сдохнет, наконец. Пока он живой, я спать не могу. Так и мерещится, что Матвей правду узнает, да этому уроду все отдаст. Имей в виду, он к тебе поехал. Матвей. Еще часа два назад. Я разозлилась сильно, не хотела тебя предупреждать. Но потом подумала… Надо.

— Зачем поехал? — очень ненатурально удивился господин Левин. Хотя ответ на этот вопрос знал прекрасно. И то, что глава Дома Черной Луны вот-вот появится, тоже знал.

— Да хрен его разберет. Максимку, жирного урода, взял и умчался. Смотри, Миша, не делай так больше. Никто не знает о нашем родстве, но ты-то помнишь, надеюсь? Мы с тобой вдвоем против всех. Против мира.

Господин Левин скинул звонок, не дожидаясь сестринского прощания. И во время это сделал. На пороге его кабинета, почти сразу, появился человек, чьего приезда Михаилу Сергеевичу сильно не хотелось, но это было неизбежно.

В отличие от сестры, господин Левин знал, почему Матвей Иванович рысью прискакал в школу. Бастард исчез, это одно. Это — мелочи. Но еще вчера глава Дома Чёрной Луны пальцем не пошевелил бы по этому поводу. А сейчас вон, лично явился.

— Ты какого черта вовремя мне об этом не сообщил? — Матвей Иванович, не поздоровавшись, прямо от двери широким шагом направился к столу, за которым сидел директор. — Вчера, что? Язык отсох? Руки отказали?

— Простите, я хотел денек подождать, посмотреть, нет ли ошибки. Знаете, всякое бывает… — начал оправдываться директор школы.

— Дебил, млять! Я же тебе говорил, наступит момент, когда пацан в себя придёт. Говорил? Я же тебе говорил, следить за ним постоянно. Кому я велел сразу, едва только он заговорит, без промедления мне звонить? — бесновался Старейшина, уперевшись руками о столешницу и наклонившись вперед, к директору.

Михаил Сергеевич молча кивал каждой фразе, которую произносил Старейшина. Не перебивал. Хотя сказать ему хотелось многое. Например, что слова Матвея Ивановича, озвученные пару лет назад, сразу после того, как привезли бастарда, он всерьёз не принял. Думал, у Старейшины крыша поехала. Господин Левин хорошо помнил тот день. Четко помнил. До каждой секунды. И разговор с главой Дома Черной Луны тоже помнил.

— Глаз с пацана не спускай. Он в любой момент может в себя прийти. Почему, не спрашивай. Не твое собачье дело. Следи за ним. Чтоб хорошо тут обходились с пацаном. И как только изменения увидишь, сразу мне сообщи. Ясно? — вот, что в тот день заявил Матвей Иванович.

Ну, конечно, господин Левин спорить не стал, однако, все это ему показалось полным, абсолютным бредом. А еще, тогда же, появилась эта… черт… что за имя у нее… все время из головы выветривается.

— Кстати…

Матвей Иванович развернулся к девушке, стоявшей возле двери. Она в тот день, два года назад, явилась вместе со Старейшиной. И по началу Михаил Сергеевич даже мысленно готов был убить их обоих. А как ещё реагировать, если муж твоей сестры свою шлюху притащил?

Однако, через десять минут разговора, директор школы понял, нет, не шлюха. Тем страннее выглядела вся ситуация.

— Значит так. Вот ее… — Старейшина посмотрел на девку, пытаясь, видимо, как и Михаил Сергеевич сейчас, вспомнить ее имя. Потом махнул рукой и продолжил. — Вот ее возьмешь на должность… Да по хрену. Библиотекарем возьми.

— Извините, Матвей Иванович, но в дела школы Старейшины не вмешиваются, — попытался возразить Левин.

— А я в дела школы и не полезу. На хер они мне нужны. Я тебе спать не дам. Вообще. Никогда. Каждую ночь будешь от кошмаров посыпаться. Пока совсем про сон не забудешь. Надолго тебя хватит, а?

Михаил Сергеевич тогда извинился и сказал, мол, только что понял, как сильно нуждается школа в библиотекаре. Конечно, об этом сестре он не поведал ни слова. Зачем ей про каких-то девок знать? Тем более два года эта особа исправно трудилась в хранилище книг.

А взять бастарда в кадетский корпус, это вообще была его, Михаила Сергеевича, идея. Он Машке обещал, что пацана изведет. Там более, пацан — идиот. Даже пожаловаться никому не сможет. Вернее, был идиотом.

— И что? Совсем следов никаких? — спросил Старейшина, перестав, наконец, орать и материться.

— Никаких… — Михаил Сергеевич покачал головой.

— Так… Ладно. Расскажи мне. Значит, вчера пацан мой внезапно заговорил, а случилось это после того, как бастарда пытались похитить? Верно? — Старейшина схватил один из стульев, стоявших неподалёку, затем подтянул его ближе к столу, и плюхнулся, закинув ногу на ногу.

— Все правильно, Матвей Иванович, — кивнул директор школы и ту же непроизвольно втянул голову в плечи.

Он опасался очередного приступа гнева. Хорошо, хоть Машке об этом не рассказал. Не про похищение, а про то, что идиот внезапно перестал быть идиотом. Вот она точно Михаила Сергеевича прибила бы. Сто процентов. Все боятся главу Дома. Но мало кто знает, что на самом деле из себя представляет его жёнушка.

— Какая гнида, интересно, решилась… какая гнида… Ладно, — Старейшина вскочил на ноги. — Значит, говоришь, парень пошёл прогуляться к реке и исчез. А тревогу начала бить моя… м-м-м… ваша госпожа библиотекарь?

— Так точно, — снова кивнул Михаил Сергеевич. — Но вы не беспокойтесь. Все наставники сейчас заняты поисками. Скажите, полицию подключать или вы сами, своими силами?

Господин Левин замер, ожидая ответа.

— Не беспокойтесь… — Старейшина хмыкнул. — А вот я беспокоюсь, Михаил Сергеевич. Сильно беспокоюсь. Полицию не надо. Я сам разберусь. Пойду с вашей госпожой библиотекарем поговорю.

Глава Дома Черной Луны крутанулся на месте и выскочил из кабинета.

Господин Левин втянул воздух носом и нервно выдохнул. Жопа. Просто какая-то жопа с этим бастардом. Мало того, сестра вполне может узнать, что он от неё скрыл и предупреждение Старейшины насчет возможного исцеления ублюдка, и девку, которую муженёк в школу пристроил, и сам факт выздоровления. Так теперь еще Матвей Иванович будет землю носом рыть. А если глубоко копнет, то не сносить господину Левину головы.

Директор школы откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему очень сильно хотелось, чтоб вся эта история закончилась благополучно.

Но вот что интересно. Если бы Михаилу Сергеевичу пришла в голову мысль проследить за Старейшиной Дома Черной Луны и подслушать его разговор с… да как же ее зовут… В общем, Михаил Сергеевич сильно удивился бы.

— Пришел? — госпожа библиотекарь даже головы не повернула, когда Матвей Иванович забежал в хранилище.

Она стояла возле полок с книгами и задумчиво их рассматривала. Интересно, как вообще эта женщина поняла, кто явился.

— Ты говорила правду! — Старейшина растерянно замер посреди комнаты.

Удивительное дело… Два года прошло, как Матвей видел эту светловолосую, похожую на валькирию, красавицу в последний раз. А ничего не изменилось. Точно так же он испытывает в ее присутствии робость и желание. Сильное желание. Аж скулы сводит. И не только скулы…

— Конечно… — девица пожала плечами. — Я же сразу тебе сказала, ещё тогда, в загородном доме, ребенок этот необычный. Наступит момент и ты поймёшь. Вот он и наступил, момент. Почему вчера не приехал?

— Да мне дурак этот, директор, только два часа назад позвонил. Сообщил, что пацан ушел на прогулку к реке и пропал. А ты… Ты почему не позвонила?

Блондинка резко повернулась, уставившись на Старейшину абсолютно спокойным, безэмоциональным взглядом.

— Я? — спросила она. — Я тебе ничего не должна. Ты с дураком Левиным договаривался. Я всего лишь приглядывала за мальчиком и ждала, когда придёт то самое время.

— Извини… Извини… Прости… — Старейшина сделал несколько шагов в сторону женщины, прекраснее которой он никогда никого не встречал.

Сука она… Просто сука… Два года Матвей Иванович себе шлюх искал лишь светловолосых, голубоглазых, холодных, как северное небо.

— Что делать собираешься? — поинтересовалась блондинка.

Взгляда, тона Старейшины она словно не замечала. Или замечала, но специально изводила. Сука!

— Искать буду. Ты ведь не ошиблась в том, что он выздоровеет. Значит и остальное может быть правдой. Значит, он действительно может мой Дом поднять до небывалых высот, а мне принести бесконечную власть.

— Правильно, — блондинка кивнула. — Иди. Делом займись. Найди мальчика.

— Все? Уже идти? — Матвей Иванович растерялся. Она снова его гонит. Опять. Два года ее не видел…

— Конечно, — блондинка усмехнулась. — Бесконечная власть, она такая. Сама себя не принесет. Для этого постараться надо. Но тебе, в принципе, достаточно найти и вернуть бастарда.

— Понял… — Матвей Иванович, прежде чем уйти, набрал воздуха в грудь, собираясь задать самый главный вопрос.

Он хотел спросить, откуда блондинке вообще все это известно? Откуда она узнала, что бастард принесёт Дому Черной Луны могущество? Еще два года назад хотел спросить, но не решился.

— Ты еще здесь? — красавица изумлённо приподняла одну бровь.

— Все! Ушел. Уже, — Матвей Иванович попятился к двери.

Чувствовал себя при этом ужасно. И вовсе не потому что ему, Старейшине, какая-то девка приказы раздаёт, а потому что ему стало страшно, вдруг он снова ее долго не увидит.

Едва глава Дома Черной Луны исчез за дверью, Валькирия тут же изменилась в лице. Она больше не выглядела суровой, неприступной красавицей. Наоборот, настроение у нее словно резко скакануло вверх. Блондинка потерла руки и довольно усмехнулась.

— Отлично. Все идёт по плану. Потерпи, Роберт. Скоро папочка тебя разыщет.

Госпожа библиотекарь снова повернулась к полкам и принялась водить пальчиком по корешкам. Ей явно нужна была какая-то одна, определенная книга. Однако если бы в этот момент она обернулась к окну, то удивилась бы. Там, за окном, в вечернем полумраке, стоял наставник Леонид. Мужчину скрывали густые кусты, но при желании, Валькирия могла бы его заметить.

— М-м-м… Какая же ты забавная, малышка… — протянул он с усмешкой. — Думаешь, будто все просчитала. Думаешь, будто твой сложный план вышел на свою финальную стадию. Милая, милая девочка. Тебе почти семь тысячелетий, а ты ни капли не повзрослела. Искренне считаешь себя умнее всех. Ну, хорошо… Развлекайся. Главное, что в итоге тебя ждёт очень большой сюрприз.

Договорив, наставник Леонид сделал шаг назад, уходя в чёрную тень кустов и деревьев. Но если бы в этот момент кто-нибудь увидел мужчину, то сильно удивился бы. Ровно за секунду до того, как он исчез, лицо наставника вдруг поплыло, меняя свои очертания. Оно стало удивительно, нечеловечески красивым.

Вот только в школе наступил поздний вечер, и никто ни на что не обратил внимания. Никто не увидел, как директор ломал пальцами шариковую ручку, проклиная себя за то, что ввязался в эту историю. Никто не увидел, как Старейшина быстрым шагом шел от хранилища в сторону парковки, вслух проклиная единственную женщину, которая вертит им, как хочет. И, конечно, никто не увидел, как внезапно изменилось лицо наставника Леонида. Тем более, через пару минут он уже шел по аллее, имея вполне привычный вид. Потому что некому было заметить все эти странности. Единственный, кто мог бы разобраться с ними, в этот момент находился на приличном расстоянии от школы и мысли его были заняты совсем другим.