Ученик лоцмана

V

— И кой чёрт понёс тебя на эту галеру?[1]

Я покосился на мастера Валуэра с удивлением.

— Вы, вроде, говорили, что бывали на Земле один-единственный раз, а больше никто туда не путешествует?

— Так и есть, один раз — и, между прочим, для того, чтобы вытащить к нам твою драгоценную особу. Что до других — нет, я такого не говорил. Упомянул как-то, что с некоторых пор вольные торговцы и путешественники, странствующие по Фарватерам, с некоторых пор обходят вашу Землю десятой дорогой. Но это не значит, что таких визитов не было раньше — например, в Библиотеке магистрата есть огромный раздел, посвящённый исключительно вашей литературе и живописи, и всякой там прочей драматургии. Можешь не верить, но во многих мирах их ценят исключительно высоко. Вот и фраза эта мне запомнилась — из пьесы, которую ставили в нашем городском театре. названия кое-какие, ясное дело, поменяли, а так ничего, публика хорошо принимала. Кстати, и писатель, о котором мы говорили в самый первый день, когда ты тут оказался…

Это был уже второй мой визит в Зурбаган. После недолгой беседы, сопровождавшейся громогласной сложносочинённой руганью, что последовала за высадкой Валуэра в лагуне, куда он явился, стоя в рост на носу шлюпки, которые подгоняли в лагуну три пары вёсел в крепких матросских руках, мне был дан час на сборы. Потом «Штральзунд взяли на буксир и оба судна, ориентируясь на свет 'зеркального» маяка и загадочные показания астролябии, которую мастер Валу ни на миг не выпускал из рук, прорвали завесу мрака и вышли на Фарватер…

— Александр Грин, как же, как же… — я кивнул. — Помню. Любопытно было бы выяснить, как его к вам занесло? Или тоже пытались убедить его пойти в Лоцманы? Так хорошо, что не согласился, земная литература многого лишилась бы тогда…

Мы сидели в тесной кают-компании «Квадранта» — такое имя носила явившаяся за мной бригантина' за небольшим столиком, зажатым между буфетом и плоским кабинетным клавесином. Судно слегка покачивалось — внешний рейд то и дело тревожили разведёнными волнами проходящие мимо суда, а из-за борта доносился торопливый перестук молотков, визг пил и отрывистые команды на незнакомом языке — это матросы «Квадранта» под руководством судового плотника «Квадранта» возились с какими-то мелкими починками на «Штральзунде». Он было пришвартована к борту бригантины, и мастер Валуэр пообещал, что о ней позаботятся — «вижу, кораблику крепко досталось на Фарватере, надо бы привести в порядок, подлатать кой-чего, пока есть время и возможность…» Я не возражал — моряки с «Квадранта» знают своё дело туго, дорка попала в надёжные руки и можно о ней не беспокоиться…

Валуэр пожал плечами.

— Насколько мне известно, нет, никто вашего литератора не уговаривал. А выяснить можешь сам, если решишься всё же принять моё предложение. У тебя будет масса времени, чтобы найти кого-то, кто если не лично слышал о нём, то помнит тех, кто ещё застал его здесь, в Зурбагане. Вот и расспросишь вволю, а меня избавь от этого удовольствия…

— Вроде тётушки Гвинкль? — я припомнил «Белого Дельфина» и его многословную хозяйку. — Помню, как же… — Но это я так, к слову. Что до вопроса насчёт того, почему я доверился Даре — вы ведь это имели в виду, верно?

Кивок. В самом деле, к чему спорить с очевидным?

— Но тут вы сами виноваты. Приволокли меня сюда под дулом револьвера, ничего толком не объяснили, напустили туману, а потом пропали — сиди, мол, майся бессонницей, дожидайся утра! Разумеется, я бы немного… встрёпан, и на меня подействовал её напор и решимость…

— А так же симпатичная мордашка и эффектная фигурка. — хмыкнул мастер Валу. — Знали, кого к тебе послать, поганцы…

— Внешность тут ни при чём! — горячо запротестовал я, в глубине души испытывая некоторые сомнения. — Просто… так много всего на меня свалилось, а Дара, как мне показалось, говорила искренне. Вы ведь так толком и не объяснили мне, зачем вам был нужен именно я, и никто другой. Кстати, до сих пор не объяснили, как и то, почему стали искать меня после моего исчезновения!

Валуэр пренебрежительно фыркнул.

— Я мог бы сказать, что из чисто гуманных соображений — в конце концов, из-за меня ты остался без своего мира…. Но нет, врать не буду. То есть, я рад тебе помочь, но дело не только в этом. То, что ты сумел продвинуться так далеко по «Фарватеру» и даже попал куда-то, а не сгинул без следа, как это, несомненно, случилось бы с любым другим на твоём месте — знак того, что наш интерес к тебе вполне оправдан. У тебя, парень, поразительные врождённые способности, и вот из-за них-то мы тебя и искали!

— То есть, вы заранее знали, что они у меня имеются, когда явились за мной на Землю? И наша встреча там, на островах не была случайностью?

— Не всё так просто… — он покачал головой. — Я могу, конечно, объяснить тебе всё, только зачем, если ты твёрдо решил вернуться? Поверь, там, — и он махнул рукой в направлении, долженствующем, вероятно, обозначать Землю, — эти знания тебе не понадобятся. Душевное томление, и ничего больше…

— А может, вы опасаетесь, что я расскажу кому-нибудь лишнего?

— Да рассказывай ты, что хочешь! — ухмыльнулся он. — Нам-то какое дело? Во-первых, если ты прав — то проще всего вообще никуда тебя не выпускать. Во-вторых, тебе никто не поверит, а в-третьих — что проку от твоих рассказов, если воспользоваться этими знаниями ты, как и кто-то ещё, уже не сможет?

— Однако Дара, или те, кто её послал, считали иначе. Иначе, зачем бы они приложили столько усилий, чтобы не просто удалить меня из Зурбагана, но и отправить в никому неизвестную дыру?

О том, что мир, из которого мастер Валу вытащил меня на своём «Квадранте», не значился в загадочном «Реестре» Маяков и Фарватеров' и, следовательно, на него не распространялась сеть торговых маршрутов, по которым коллеги мастера Валу водили суда, мне уже успели сообщить.

— Да уж, по части интриг они сильны. — согласился Лоцман. — Никогда не угадаешь, что затеют, и как на это отвечать, чтобы не побить слишком уж много горшков на нашей кухне.

— Особенно, когда в интриге замешана любимая племянница гросс-адмирала?

Я постарался подпустить в голос максимум яда. К моему удивлению, Валуэр спорить не стал.

— И это тоже. Хотя, не думаю, что её дядюшка был в курсе того, что затеяла эта компания юнцов. Вот скрыться он ей помог, что верно, то верно. Твоей Дары сейчас и духу нет ни в в Зурбагане, ни в одном из миров поблизости.

— Но всё же, зачем ей…

Новый хлопок ладонью по столешнице. Собака Кара, пробравшаяся вслед за нами в кают-компанию и уютно устроившаяся под столом, подняла острую мордочку и глянула недоумённо: «Всё, вроде, хорошо, спокойно, чего спать-то мешаете?..» Валуэр рассеянно потрепал её по лобастой башке и псина снова улеглась и закрыла глаза.

— Слушай, давай договоримся. Если ты и вправду решил вернуться домой — тебе эти подробности ни к чему. Не то, чтобы тут были какие-то секреты, просто рассказывать долго, да и зачем?

— Да, решил. Но всё же, хотелось бы знать…

Он решительно покачал головой.

— Извини, это как-нибудь в другой раз.

…Ах, вот оно как?..

— Вы полагаете, он случится — в смысле, этот самый «другой раз»? И мне стоит ждать нового визитёра из числа ваших коллег?

Валуэр встал; его массивная фигура, которую ещё сильнее увеличивал плащ, который он не стал снимать даже в кают-компании, сразу загромоздила всё свободное пространство.

— Официально, от имени Высокой Ложи Гильдии Лоцманов приношу тебе, Сергей Баранцев — прости, не знаю, как по батюшке, — извинения за причинённое беспокойство.

Голос его сделался торжественным.

—…а так же заявляю, что более ни я сам, ни мои коллеги-Лоцмана беспокоить тебя не будут. Другой вопрос, если ты сам решишься вернуться…

…вот, даже, как? Всё чудесатее и чудесатее…

— Я сам? Полагаете, это возможно?

— И даже почти уверен. Видишь ли, об этом Дара тебе не сказала, да она, скорее всего, ни о чём подобном не подозревала — но недолгое пребывание в том, другом мире обошлось тебе гораздо дороже, чем ты сейчас думаешь. И вот об этом мы, парень, поговорим обязательно, прежде чем ты отправишься домой. Отпустить тебя без такого разговора было бы попросту безответственно, а пожалуй, и жестоко. Так что — держись крепче за стул и приготовься выслушать кое-что неожиданное, — он чуть запнулся, помедлил, — и, прости уж, не самое приятное.

Я ждал, никак не реагируя на это заявление. Валуэр снова откашлялся.

— Ты, несомненно, заметил, несомненно, что время в разных мирах, соединённых Фарватерами, течёт по-разному?

Это прозвучало, скорее, утверждением, нежели вопросом. Тем не менее, я не удержался от ответа.

— Ну, ещё бы! Даже в Зурбагане продолжительность суток иная, чем на Земле — лишних два часа, двадцать шесть вместо двадцати четырёх, да и в каждом часе лишние одиннадцать секунд, разница набегает существенная. А в том мире трёх лун, откуда вы меня забрали — так и вовсе…

Мастер Валу отрицательно покачал головой…

— Ты говоришь сейчас о различиях сугубо астрономических. Разница в периодах обращения планет вокруг своей оси, вокруг центрального светила, и всё такое… Да, сутки в Зурбагане длиннее ваших, но если ты проведёшь у нас какое-то время, а потом вернёшься домой — то обнаружишь, что разницы по существу, никакой и нет. Проще говоря — сколько времени в абсолютном исчислении ты провёл в путешествии — столько прошло и в твоём родном мире, секунда в секунду. Да, время суток будет другое, но это единственная разница, в остальном ты различий и не заметишь.

— Любопытно… — осторожно сказал я. — Это относится ко всем мирам?

— Да, ко всем, которые соединены Фарватерами и внесены в Реестр. А вот в окраинных, боковых мирах — у нас их ещё называют «дикими» — время может течь как угодно, порой совершенно непредсказуемо. Например, ты проведёшь там сутки или двое, а у нас тем временем пройдут месяцы, или даже годы. Говоря «у нас» я, как ты, надеюсь, понимаешь, имею в виду миры…

—…соединённые Фарватерами и внесённые в этот ваш Реестр. — закончил я за него. — Выучил уже, можно не повторять каждый раз.

— Вот и хорошо. — ворчливо откликнулся мастер Валу. — Вижу, я не зря трачу время…. на этот раз, во всяком случае.

Я пропустил шпильку мимо ушей.

— А что, внесение в Реестр — какое-то особое действие? Может ритуал, или наоборот, сугубо научная процедура, раз она оказывает столь фундаментальное влияние на течение времени?

Тут я был до определённой степени в своей тарелке — в проглоченных мною фантастических произведениях было немало таких, где говорилось о всяческих временных парадоксах.

— На практике это означает довольно сложную операцию, которую Лоцман — заметь, не любой, а лишь из числа имеющих высшее посвящение, я, например, — выполняет, уводя судно из «дикого» мира. С этого момента он как бы сам собою присоединяется к сети Фарватеров, а внесение записи в Реестр остаётся сугубой формальностью. Да ты же и сам видел, как я выполнил подобное действо — когда мы уходили из мира Трёх Лун.

По тому, как он произнёс эти слова,– с большой буквы, с некоторым даже придыханием, — я понял, что тот мир только что получил своё имя. И, похоже, не без моего участия.

— Запись в Реестр я внести не успел, но это уже сугубая формальность. — закончил он. — Бюрократическая, если хочешь, на суть дела она никак не влияет. Вот выкрою время, загляну в Гильдию, и всё сделаю, как полагается…

Я кивнул, соглашаясь… и только тут до меня, наконец, дошло. Валуэр, похоже, именно этого и ждал, потому что на физиономии его появилась виноватая улыбка.

— Так вы хотите сказать…

Он кивнул.

— Да, в мире Трёх Лун время течёт иначе. Отправляясь туда за тобой, я не знал об этом — выяснил, только когда оказался там и изучил показания астролябии. Потому, если помнишь, всячески и торопил тебя — ведь каждый час, который мы провели там до того момента, как я открыл дорогу назад, здесь растянулся для нас обоих… — он замолк, видимо, пытаясь произвести расчёты в уме, — извини, вот так, сразу, сказать не могу, но разница оченьвелика. По факту, там я провёл с тобой меньше полутора часов — здесь же прошло немногим меньше тридцати зурбаганских суток, почти полный месяц. Мои коллеги уже волноваться начали, ведь я не собирался пропадать так надолго и никого, соответственно, не предупреждал…

— Погодите, мастер Валу… — теперь уже я производил в уме торопливые подсчёты, остро жалея, что среди прочих мелочей, в выдвижных ящичках в каюте нет самого примитивного калькулятора. — Это получается, что если я провёл там семь местных суток, то есть примерно десять земных… ну, чуть меньше, чуть больше, пока округлим… то, значит… скажите, а Земля внесена в этот ваш Реестр?

— Я мог бы и не спрашивать, Валуэр рассказал достаточно, чтобы догадаться самому — и, тем не менее, я с замиранием сердца ждал ответа.

Он, видимо, отлично понял, что творится у меня на душе. Медленно кивнул, и на лице, вместе с виноватым выражением проявилось… сочувствие? Сострадание?

— Да, парень, ваша Земля состоит в Реестре уже много веков, точно не скажу, надо уточнить по записям. И, значит, там за время твоего отсутствия там прошло ровно столько же времени, сколько у нас, в Зурбагане, в Маячном мире… — он снова сделал паузу. — А именно — около тридцати лет. Мир, в который ты собрался возвращаться, изменился, изменился очень сильно, возможно — до неузнаваемости. Так что, уж прости — он виновато развёл руками, — но вряд ли тебя обрадует подобное возвращение.

— Погодите, мастер Валу… — я, конечно, был ошеломлён этим известием, почти раздавлен — но какой-то маленький кусочек меня, отвечавший за холодную логику и здравый смысл, всё ещё продолжал держаться.

— Это ты о чём? — Лоцман нахмурился. — Или решил, что я тебя обманываю? Так незачем, парень, сам скоро во всём убедишься…

— Нет, не обманываете, конечно. — я упрямо помотал головой. Мелькнувшая мысль была неожиданной, даже бредовой, но я вцепился в неё судорожно, как потерпевший кораблекрушение вцепляется в решётку снесённого за борт светового люка или, скажем, за перты, болтающегося в воде грота-рея. — Как хотите, а не складывается что-то у вас, не получается. Может, вы просто не знаете, не задумывались?..

— Может, хватит говорить загадками? — Валуэр явно начиналтерять терпение. — Говори уже, что там у тебя?

— А вот сами прикиньте… — я подтащил к себе листок и провёл на нём горизонтальную черту, быстро разделив его поперечными штришками на десять отрезков, и для полной уверенности подписал сверху «10». — Это те десять дней, которые я провёл в мире Трёх Лун, верно?

Ну да. — он озадаченно посмотрел на плоды моего творчества.

— Они, если верить вашей астролябии, соответствуют то ли двадцати пяти, то ли тридцати годам на Земле, верно?

— Так и есть. И что ты хочешь этим…

— Терпение, сейчас всё станет понятно! — я поднял ладонь. — Вот они, эти тридцать лет….

Я начертил поверх черты с отрезками, другую, длинную, и написал поверх неё цифры «30». Потом отметил в конце первой, «суточной» черты совсем уж короткий отрезочек, поставив возле него «1,5 ч.»

— А это — то время, которое вы пробыли там вместе со мной.

— Ну, пусть… — он почесал переносицу корявым коричневым пальцем, всё ещё силясь понять, куда я клоню.

— Но тогда — вот то время, которое должно пройти на земле для вас! — торжествующе заявил я, отметил на длинной, «годовой» черте небольшой кусочек и поставил возле него «30 дн.» За точность не ручаюсь, могу ошибиться, но по моим прикидкам для вас на Земле прошло никак не больше месяца!

— Вроде, верно…. — он наклонился к схеме, некоторое время поизучал её. — И что с того?

— Вы ведь собираетесь доставить меня на Землю, так? Но почему вы решили, что этот… назовём его «разрыв времени», будет отсчитан именно по мне, а не по вам? Или вы хотите сказать, что мы попадём туда с разными временными интервалами, вы на месяц позже, а я — на целых тридцать лет?

— А, вот ты о чём… — Валуэр как-то расслабленно махнул рукой. — Нет, конечно, время для нас обоих идёт теперь одинаково. Но этот самый «разрыв» будет отсчитываться по тебе, а не по мне, и никак иначе. Не спрашивай, почему — просто прими, что мироздание и время в нём устроены именно так, и сделать с этим ничего нельзя.

— Но вы же сказали, что Земля уже давно включена в Реестр, и время на ней идёт так же….

—…как и в остальных мирах. — кивнул Валуэр. — Верно, сказал, и ещё раз повторю. Оно и идёт одинаково, вот с таким разрывом, который ты сам себе устроил, в качестве платы за возможность полюбоваться этими самыми Тремя Лунами. Или, если хочешь, Дара тебе это устроила, хотя вряд ли она думала о чём-то подобном, а попросту отправила тебя наугад, на самую дальнюю окраину, без обратного адреса. Кстати, это ведь благодаря тебе мы сумели тебя отыскать — не начни ты играть с астролябией, я не получил бы от тебя сигнал и не двинулся бы вытаскивать тебя оттуда…

Я уже поведал Валуэру о своих экспериментах с таинственных приборах — не таких уж, как выяснилось теперь и бессмысленных…

— Но ведь там тоже был маяк, верно? А значит — кто-то его поставил, и не просто поставил, а пытался использовать для перемещения по Фарватерам?

— Так и есть, парень. — собеседник кивнул несколько раз подряд. — И это тоже загадка, ничуть не уступающая парадоксам со временем, о которых ты тут рассуждал. Я, конечно, проверю по старым записям — может, что и найдётся… а только вряд ли. Я ведь говорил: далеко не все Лоцмана умеют вносить новооткрытые миры в Реестр, и перемещаются по ним на свой страх и риск. Что до маяка — может, он местной постройки? В конце концов, у вас, на Земле, десятки тысяч маяков, строители которых понятия не имели ни о маяке Зурбагана, ни о Фарватерах…

— Но кто-то всё же имел? — я привычно выхватил из его фразы самое существенное. — Вы, помнится, как-то проговорились, что и на Земле были маяки, смотрители которых в курсе?..

— Были, да. — кивнул Валуэр, как мне показалось, неохотно. — Но, как я говорил, ими давно уже не пользуются. Может, смотрителей, посвящённых в тайну, и в живых то уже не осталось?

— А где они находятся?

— Снова вопросы, парень! — он недовольно поморщился. — Если настаиваешь, дам тебе их координаты, вдруг, в самом деле, однажды пригодится? Только на память, уж извини, не помню — придётся зайти в Гильдию, проверить по старым картам. Заодно, кстати, поговорю кое с кем, есть у нас такие, знатоки временных парадоксов и прочих премудростей… Может, помогут вычислить, сколько лет прошло в твоём мире? Покажу свою астролябию, на ней ещё сохранились те настройки, по которым я нас вытаскивал из под этих клятых Трёх Лун. Думаю, такие сведения лишними для тебя не будут, верно — если уж решишься возвращаться, несмотря ни на что?

— Это уж точно. — подтвердил я. — А может, я вместе с вами пойду в эту Гильдию? Интересно же, да и уйму ещё всего хотелось бы уточнить…

— Вот именно поэтому никуда ты не пойдёшь! — собеседник ухмыльнулся, как мне показалось, несколько злорадно. — Это я такой терпеливый, а тот же мастер Утлендер, он у нас признанный знаток всего, что связано с преобразованием времени и пространства в Фарватерах, тебя за порог вышвырнет, если станешь изводить его своими вопросами! И вообще, парень, займись делом. — он ткнул пальцем в иллюминатор, из которого доносился стук молотков, скрип снастей и сочная, хотя и непонятная ругань судового плотника. — Завтра нам обоим предстоит очень длинный день!

С этими словами он выбрался по трапу наверх, на палубу, оставив меня сидеть в кают-компании — и ощущать как медленно, но верно закипают от всех этих парадоксов мозги. Нет уж! — я решительно тряхнул головой. Спятить от непоняток окружающего мира (…миров?..) я всегда успею — а пока, в самом деле, лучше последовать совету мастера Валу и приложить куда-нибудь с пользой руки, раз уж голову никак не получается?

[1] Знаменитая фраза из комедии Жана-Батиста Мольера «Плутни Скапена».