Убийство на Вулкане

Глава 2

Сарек вышел из акустического душа и накинул на себя легкую одежду, соответствующую жаркому лету планеты Вулкан.

День обещал быть достаточно знойным. Даже коренные вулканцы чувствовали себя в такую погоду неуютно. Студенты Сарека обязательно будут взять себя беспокойно. И зачем только он поддался уговорам вести начальный курс программирования на компьютерах для первокурсников, две трети которых были представителями других планет?

В доме, кроме него, никого не было, но Сарек уже привык к этому за прошедший месяц. Аманда все еще находилась в стазе, и тем лучше для нее: ей не придется страдать в пик летней жары. Прожив достаточно долго на Вулкане, она никак не могла привыкнуть к душному зною. Помня о том, что вечером он должен принимать гостей-землян, Сарек установил температуру системы охлаждения воздуха на несколько градусов ниже, чем это требовалось для него самого. Даже Споку, несомненно, понадобится не один день, чтобы акклиматизироваться к беспощадной летней жаре Вулкана. Прошло почти два года, как Спок покинул планету при таких печальных обстоятельствах.

Нет, Сарек не позволил себе занимать свои мысли прошлым. Аманда была права. Он поступил неправильно, отказавшись от сына, и глубоко сожалел, что не согласился на женитьбу Спока. Но что сделано, то сделано. Во время путешествия на Бабель отец и сын снова встретились друг с другом. Да, ему придется невозмутимо готовиться к свиданию со Споком. Как бы там ни было, ему не особенно хотелось возвращения Спока в окружении тех же людей, которых он брал в свой Кун-ут Кали-фи. Сарек высоко оценил выбор друзей, сделанный его сыном, после того, как познакомился с ершистым доктором и храбрым запальчивым капитаном во время того самого путешествия для участия в мирной конференции. Сарек, однако, надеялся, что Споку нескоро понадобится приводить двух защитников к их семейному очагу.

Сарек вышел из дома, расположенного на окраине Шикара, и пошел в Академию Вулкана, где он преподавал и проводил исследования, если только не отправлялся на другие планеты с дипломатической миссией. Сорел настоял на том, чтобы Сарек ежедневно, как минимум, совершал прогулки с целью поддержания полной функциональности сердца после операции, проведенной доктором Маккоем. Сарек никогда не чувствовал себя так хорошо за последние годы, как теперь, после выздоровления. Прогулка доставляла удовольствие и не была довлеющей обязанностью. Тем не менее Сарек решил возвращаться вечером, когда спадет жара.

Болезнь Аманды свалилась как снег на голову. Сарек сам впервые ощутил свою смертность на борту «Энтерпрайза», но несмотря на вероятность того, что он переживет свою жену-землянку, до настоящего времени он серьезно не верил в ее смерть. Облегчение, которое Сарек чувствовал теперь, после получения результатов лечения от Сорела и Корригаиа, совсем не соответствовало нормам поведения на Вулкане, но ему было наплевать на это.

Аманда скоро выздоровеет!

В офисе Сарека его ассистентка, Элейна Миллер, просматривала компьютерные программы, разработанные классом, где он собирался читать лекцию.

– Доброе утро, Сарек, – приветливо поздоровалась Элейна. – Вам, вероятно, захочется просмотреть, как составил навигационную программу для звездолета мистер Ватсон. Я полагаю, это лишь видимость программы.

Сарек склонился за се плечом и внимательно посмотрел на экран.

Колонки цифр были достаточно хорошо ему знакомы, в конце концов на этом курсе он читал лекции многие годы и ставил постоянно одни и те же задачи.

Ответы мистера Ватсона, тем не менее, всегда были уникальными.

– Используя данную программу, проложите курс на Ворп-4 от Вулкана к Земле, – дал команду компьютеру Сарек.

– Прокладка курса невозможна, – ответил гнусавым голосом компьютер.

– Отсюда туда добраться нельзя, – бесстрастно заметил Сарек и был награжден за это осуждающим взглядом.

Хотя Элейна была такой же землянкой, как и Аманда, она не обладала тонким чувством юмора, как его жена. Наоборот, спустя год совместной работы «Сареком она даже не допускала мысли, что вулканец способен шутить.

С другой стороны, это могло быть частью позиции землян, учившихся здесь которая выражалась в сентенции; «Я в большей степени вулканец, чем сами вулканцы», – имея в виду сдержанность коренных жителей. Часто Сареку хотелось сказать Элейне, чтобы она оставалась сама собой, но он боялся, что именно эта маска является ее сутью, поэтому предпочитал не высказываться.

Сарек просмотрел программу Ватсона, выделил ошибки студента и сделал на полях пометки с объяснениями. Закончив, отправился о аудиторию.

Температура воздуха повышалась. В учебных классах она была чуть ниже, чем на улице, по все же высоковата, чтобы не доставлять хлопот студентам с других планет. Сарек бросил взгляд поверх моря голов потеющих и ерзающих землян, среди которых изредка встречались андорианцы, геманиты и лемнорианцы. Горстка вулканцев сидела смирно, внимательно слушая и конспектируя. Даже после месяца совместного обучения они бросали неодобрительные взгляды на остальных, когда те хохотом реагировали на шутки, время от времени отпускаемые Сареком.

От Сарека не ускользнуло отсутствие двух телларитов, наверняка, спрятавшихся в комнатах с включенными на полную мощность кондиционерами.

Он закончил демонстрировать порядок выполнения следующего задания и предложил студентам поставить вопросы. Как всегда, мистер Ватсон отличился тем, что не понял задания, и Сареку пришлось объяснять все заново. Он но переставал удивляться, каким образом Ватсону удалось сдать вступительные экзамены в Академию. ТСиа, вулканка одной из колоний, обратилась с очень умным вопросом, и он нашел живой отклик у студентов – дискуссия продолжалась до конца занятия. Двое землян, мистер Зари и мистер Стивенс, ушли с ТСиа, споря на ходу. Сареку было любопытно, догадывается ли девушка о своей привлекательности. Внешне она выглядела взрослой, но до полной зрелости ей недоставало лет двадцати. Земляне, так и не встретив взаимности и даже понимания, вскоре потеряли к девушке всякий интерес.

Сарек уже неоднократно наблюдал, как новички повторяют один и тот же процесс.

Землянки были проницательнее – они легче познавали и разгадывали причудливые выверты биологического развития на Вулкане. Они не тратили время впустую на молодых студентов. Те немногие молодые женщины, которые серьезно подыскивали себе ухажеров, проявляли большой интерес к профессорам мужского пола. Насколько было известно Сареку, такие попытки к успеху не приводили: мужчины Вулкана, достигшие половой зрелости были либо связаны обязательствами, либо уже женаты.

Вернувшись в офис, он застал Элейну работающей за компьютером.

Впервые его заинтересовало, чем она могла заниматься в свободное время. И было ли оно у нее? Редкие дни он не заставал ее в офисе. Работа над диссертацией продвигалась на удивление быстро, и Сареку не в чем было упрекнуть Элейну. И все же у него не возникало ощущения, что он хорошо ее изучил. Многие из его студентов-землян обоих полов стали Сареку друзьями, а Элейна по прежнему оставалась загадкой. Рассуждая о студентах с Земли, заигрывающих друг с другом, Сарек делал предположения, достигла ли Элейна возраста, когда ей нужен мужчина. Сватовство на Вулкане – явление обыденное. Только в прошлом году Сарек «Амандой помогли найти подходящую партию дочери его кузины. Но люди вели себя иным образом. Ага, если Элейна, как казалось, разыгрывала из себя вулканку, может статься, она согласится быть представленной одному из студентов-выпускников. Или подождать Аманду и послушать ее совета?

– Элейна, я иду в клинику, – предупредил Сарек.

Девушка, вздрогнув от испуга, оторвала взгляд от компьютера. Она так погрузилась в работу, что не слышала, как он вошел. Элейна на мгновение смутилась и покраснела, закусив нижнюю губу. Самообладание тут же вернулось к ней, и она вновь натянула на себя свою обычную маску. Элейна очистила экран и прикрыла рукой картридж, выступающий из загрузочного устройства.

– Я оценила программы ваших студентов, Сарек. Могу поработать на консоли у себя, если вы…

– Нет, Элейна, продолжайте заниматься своим делом. Я вернусь приблизительно через час двадцать.

Сарек заметил, что его ассистентка пользуется зеленым картриджем, позволяющим выйти в главный компьютер Академии. Характер, работы Элейны часто требовал пользования программами из головной системы, не поступающими на консоли студентов, их можно было легко набрать на компьютерах в офисах факультета. Удовлетворенный тем, что дал помощнице время для работы, Сарек направился через кампус к больничному комплексу.

Пройдя по прохладным коридорам, он остановился перед дверью с табличкой:

«Входить строго после стерильной обработки». Он направился в санитарный пропускник, снял одежду и постоял, ожидая, пока лучи продезинфицируют его тело, затем надел стерильный розовый халат, выпавший из ячейки. Пройдя босиком к внутренней двери, он очутился перед электронным замком и назвал код: «Сарек на встречу „Амандой“. Еще раньше он настоял, чтобы в память электронного охранника заложили и его голос. Дверь открылась, и Сарек попал в стерильный отсек. На левой стене загорелись индикаторы датчиков приборов, но Сарека интересовал лишь их мерцающий свет, падающий на флюидную массу в центре комнаты. Голубоватый туман находился в коллоидальном жидко-газообразном состоянии. В нем плавала Аманда, поддерживаемая антигравитационными полями. Туман касался только се тела.

Вся эта полужидкая масса не была заключена в сосуд – силовые поля придавали ей форму неправильного четырехугольника в виде продолговатого ящика.

Через шесть дней Аманду извлекут из флюидного раствора, к ней вернется сознание, а к концу месяца, как обещал вчера Сорел, се выпишут из клиники здоровой. Пока же се тело плавало в тумане, а длинные серебристые волосы беспорядочно развевались. Аманда казалась мифическим существом из океанов ее загадочной планеты-родины. Сарек не мог отчетливо рассмотреть жену, чтобы заметить какие либо перемены. Суть лечения заключалась в приостановлении дегенерации нервных клеток и в начале процесса регенерации. Кроме того, после курса лечения ожидался эффект омоложения, как и в случае с доктором Корриганом.

Аманда расхохоталась, когда Корриган сообщил ей об этом.

– – Неужели? Ты можешь представить все дело так, словно Сарек похитил жену из люльки, настолько я буду молода?!

– Нет, не совсем так. По окончании лечения ты будешь выглядеть на свои тридцать пять, – заверил ее доктор. Сареку было приятно это слышать.

Хотя он повстречался, а вскоре и женился на Аманде, когда ей было чуть за двадцать, он чувствовал, как жена все более хорошеет с возрастом. Ее молодости он предпочитал грацию и мудрость зрелости.

Дверь распахнулась, и кто-то еще затопал босыми ногами по комнате, направляясь к стене с датчиками. Сарек остался стоять на том же месте. Он знал что техники регулярно приходят снимать показания приборов. Любая задержка в этом деле могла дать целителю повод отменить все привилегии, касающиеся посещений, которые он сам считал не вписывающимися ни в какую логику. Вошедший, тем не менее, после осмотра датчиков не удалился. Вместо этого он приблизился к Сареку и остановился рядом с ним. Только тут Сарек обнаружил, что пришел самеорел!

Они были примерно одного возраста, но Сорел всегда выглядел моложе Сарека. Целители подвергались более жесткому контролю по сравнению с другими жителями Вулкана. Это делалось из необходимости, так как они обладали особенной силой и имели дело с пораженным мозгом и больными телами.

Ростом Сорел не отличался от Сарека, но был гораздо худее его. Прямых черных волос его коснулась первая седина, в то время как Сарек был совершенно седым уже много лет. Но Сорела делали непостижимым его глаза.

Радужная оболочка их была настолько темной, что сливалась со зрачками, отчего по выражению глаз ничего нельзя было прочесть. Глядя на лицо Сорела, напрочь лишенное эмоций, Сарек думал, что общается с компьютером, да к тому же не одобряющим его действий.

Сарек ждал, пока Сорел начнет разговор. Если в состоянии Аманды наблюдались изменения, Сорел должен был сказать ему об этом. В противном случае нет смысла спрашивать. Выдержав паузу, Сорел вдруг сказал:

– Сарек, я должен извиниться. Сарек вздрогнул и выждал, прежде чем ответить безразличным тоном:

– Тебе не за что извиняться, Сорел.

– Я даже не сделал попытки понять твою просьбу по поводу исключительного права на посещение жены. Просто оттого, что в этом нет логики. Теперь… моя жена находится в стазе.

– ТЗан? Я и не знал, что она больна.

– Прошлой ночью произошел несчастный случай. Она устраняла неисправность в стимуляторе нервной деятельности, тот замкнул, и она получила обширное повреждение мозга. Мы опасаемся, что даже стазокамера не будет гарантировать регенерации.

– Кто ее наблюдает?

– Корриган.

Разумеется, партнер Серела, доктор-землянин, прибывший на Вулкан с первыми учеными Земли по приглашению Академии… Человек, нашедший здесь свой дом, как и другие немногочисленные представители той планеты. Сорел и Корриган вместе работали, чтобы заставить Спока вернуться к жизни, и с тех пор их партнерские отношения стали еще более глубокими. На Вулкане их считали лучшим медицинским тандемом.

Сорел продолжал:

– Даниель не спрашивал меня – он просто ввел код моего голоса в автоматическую систему открывания двери стазокамеры ТЗан. Я не думал, что смогу совершить что-либо, не поддающееся логике… и уже навещал ее утром.

Полагая, что целитель чувствует смущение от признания в этом эмоциональном поступке, Сарек высказал предположение:

– Естественно, ты ведь хотел засвидетельствовать работу доктора Корригана.

В уголках рта Сорела появилась слабая, кривая улыбка. Сарек впервые видел Сорела улыбающимся.

– Нет, Сарек. Я смотрел на показания Датчиков и ничего не понимал. Я ходил в камеру затем, зачем ходишь и ты: побыть с женой, поглядеть на нее.

Завидую тебе, потому что ты знаешь, после выхода из стаза твой Жена будет здорова.

– Если состояние ТЗан будет неудовлетворительным, Корриган найдет способ улучшить его. Таковы земляне. Когда будут исчерпаны все логические средства, они пойдут против логики, пока не добьются успеха. Сорел нахмурился, посмотрел на дрейфующую Аманду и вновь перевел взгляд на Сарека.

– Иногда я задаюсь вопросом: не изменила ли тебя совместная жизнь с землянкой? И все же не припомню, чтобы Аманда шла против логики, в то время как ты…

Сарек ожидал, что ему напомнят, как глупо, – хотя ни один вулканец и не употребил бы этого слова, – он поступил, согласившись вылететь для выполнения миссии на Бабель. И это после двух-то инфарктов!

Но вместо этого Сорел заметил:

– Я слышал, студенты за глаза называют тебя чем-то вроде… комедианта. – Сорелу пришлось употребить итальянское слово, ибо в словаре Вулкана такой термин отсутствовал.

– Со студентами из других миров приходится применять методику, отличную от той, которой успешно пользуются при обучении вулканцев.

– Но Аманде все же удается успешно учить местных студентов.

– Не сомневаюсь. Однако тебе известен один неразумный поступок Аманды.

– В самом деле? Ну-ка просвети.

– Она вышла за меня замуж, – напомнил Сарек.

– А-а. Ну разве только это.

Сорел снова посмотрел пристально на голубую дымку.

– Ты преднамеренно провоцируешь всеобщее падение любознательности на Вулкане, Сарек. Как получилось, что ты на ней женился? Извини, можешь не отвечать.

Неловкое молчание нарушил звук открывающейся двери, за которой появился доктор Корриган. Землянин был невысоким и коренастым, всегда весел и общителен. Он даже и не пытался перенять привычки и следовать обычаям, принятым на Вулкане, но каким-то образом ему удалось крепко сдружиться с Сорелом, самым неэмоциональным вулканцем.

– Мне следовало знать, что в это время ты делаешь свой обычный обход, Сорел, – поприветствовал партнера Корриган. – Доброе утро, Сарек.

– Доброе утро, доктор Корриган. Если вам нужно проконсультироваться с Сорелом.

– В этом нет необходимости – у меня только хорошие новости. ТЗан реагирует гораздо лучше, чем мы могли предположить. Следует прогнозировать полное выздоровление. Наверное, ты и без меня в этом убедился.

– Нет, Даниель. Показания датчиков я видел. но был не в силах их проанализировать.

Сарек удивился, что целитель-вулканец проявляет эмоции перед землянином. Затем до него дошло, что за годы общей профессиональной работы Сорел и Корриган очень сблизились.

– Спасибо, Даниэль, – поблагодарил Сорел. Как долго, по твоему мнению, ТЗан будет оставаться в стазе?

– От двадцати до двадцати пяти дней. Она находится под тщательным контролем мониторов. Сейчас это всего лишь вопрос времени.

– Рад слышать об улучшении состояния ТЗан, – сказал Сарек. – Ты чувствуешь себя одиноко без нее, Сорел?

– Да, – согласился целитель, – все мои дети покинули родные пенаты, хотя Сотой живет здесь, в Академии. Моя дочь, ТМир, правда, возвращается домой вечером.

– Мой сын тоже, – заметил Сарек. – С ним двое его друзей, и я собираюсь взять их к Анджело на обед. Не желаешь присоединиться с дочерью к нам, Сорел? И вы тоже, доктор Корриган?

– Мы ожидаем нового пациента для помещения его в стаз, – сказал Корриган. – Пациент – член экипажа звездолета с серьезным повреждением мозга. Наша методика должна помочь ему.

– Да, – подтвердил Сарек, – я знаю. Именно по этой причине Спок с друзьями будет здесь. Когда вы поместите неудачливого молодого человека в стазокамеру, мы и пообедаем вместе.

– ТМир прибудет слишком поздно, – посетовал Сорел, – но я не возражаю, Сарек.

– Доктор Корриган?

– С удовольствием. И прошу, называй меня Даниэлем. Только земные пациенты называют доктором Корриганом.

По возвращении в офис Элейну Сарек не застал. Он опоздал на десять минут, и она ушла. Воистину она в большей степени вулканка, чем сами вулканцы!

Сарек устроился в кресле и вызвал голосом компьютер.

– Компьютер?

– Компьютер в рабочем режиме. Желаете продолжить работу с заложенной программой? – на экране появился код медицинской программы Академии, которую Сарек сразу же узнал. – Если да, то вставьте картридж А в дисковод С.

У Сарека такого картриджа не было. Должно быть, это один из картриджей Элейны. Но ведь ее работа не имела ничего общего с медициной!

Просматривая код, он понял, что его ассистентка изучала новую методику стаза и, несомненно, следила за прогрессом в лечении Аманды. Нет, она не была такой холодной, как казалось на первый взгляд. Будучи один он позволил себе улыбнуться сдержанности девушки, не желающей показать, что ее глубоко волнует этот вопрос. Она ведь могла прямо спросить его об Аманде. Со своей стороны, он не мог сказать Элейне, что его открытие пробудило в нем отцовские чувства по отношению к ней. Кое-что он мог все-таки себе позволить. Подумать только! Доктор Корриган неженат! А теперь, после омоложения, он совершенно здоров.