Убийство Короля Нага

Он с ревом бросился на нее.

Вскрикнув, она упала и покатилась. Петля его хвоста столкнулась с ней, затем еще одна пронеслась над ней и попыталась прижать ее.

Отшатнувшись, она попятилась. Он бросился на нее. Часть его хвоста зацепилась за ее ногу.

— Тенгрий, нет!

Мир закружился, когда он вцепился в нее. Дезориентированная, она пыталась оттолкнуться и освободиться. Но чем больше она боролась, тем сильнее он обхватывал ее. Он появился перед ней, разинув пасть и обнажив клыки, словно готовясь укусить ее.

Она замерла.

Эти клыки. Если он укусит ее, она вспомнит, что он ей сказал.

Оставался один шанс добраться до него. У нее никак не получилось быть достаточно быстрой. Но она могла помешать ему укусить ее и получить еще несколько секунд.

Она глубоко вздохнула и обмякла, упав на его спину. Он сразу же крепко обхватил ее, но, обнюхав, откинул клыки.

Давление усилилось.

Она потеряла сознание.

— Тенгрий, — закричала она, обнаружив себя в каком-то странном темном месте. Она полулежала в воздухе, ее ноги подкашивались.

Тенгрий материализовался в своей прежней форме нага, оказавшись чуть ниже ее. Пошатываясь, он моргнул, затем посмотрел на нее. На его лице отразилось смятение.

— Рея… — Он рванулся к ней. — Рея, что… — Он покачал головой, затем потянулся к ее рукам. Он снова моргнул, похоже, пытаясь сосредоточиться.

— Ты попал под воздействие, Тенгрий. Это туман — он сделал тебя безумным. Он изменил тебя.

Где были стены? Комната? Как ты выбрался из такого места? Почему остальное не формируется?

— Что? Нет! — Его глаза расширились и стали белыми. — Нет. Нет! Где ты? Ты в безопасности?

Она слабо рассмеялась, а затем разразилась неровными рыданиями. Комната не собиралась складываться. Это было оно. О, Элонумато, только не это. Пожалуйста, не так. Было слишком поздно. Здесь не было даже стен, к которым можно было бы прижаться. Нет возможности сбежать. Это были ее последние секунды.

— Мне нужно, чтобы ты знал, что я люблю тебя, Тенгрий. Я люблю тебя и знаю, что ты ни в чем не виноват. Ты хороший человек.

— Нет, я должен проснуться. Я должен… должен проснуться. Это мое тело, и я его хозяин! — Он рвал на себе волосы, а потом бросился в темноту. Его кулаки били только по воздуху. — Выпусти меня! Чего бы это ни стоило, выпусти меня! Не дай мне убить ее. Остановись!

Она рухнула на пол, ощущая сильное давление на ребра и грудь. Она не могла пошевелиться. Не могла дышать. Пульс замедлился. Остановился.

— Ты не монстр.

Тенгрий поднял ее на руки, всхлипывая.

— Рея, прости меня. Солт-Свит, мне так жаль. Просто дыши. Я проснусь. Я найду выход. Не умирай. Пожалуйста.

Она с трудом прижалась губами к его губам. Слезы катились по ее щекам.

Она даже не чувствовала прикосновения его губ к своим. Только давление. Бесконечное и неумолимое давление по всему телу. Тьма окутала ее. Она поглощала ее, пока не исчезли даже его прекрасные, полные слез глаза.

34. Любимый

Тенгрий прижал Рею к себе, с трудом переводя дыхание от горя. Этого не могло случиться. Он этого не допустит. Никогда. Нет. Этого не может быть.

Стук его собственного сердца и хаотичные крики за пределами его сознания достигли предела.

Время было. Он просто должен был проснуться. Хоть как-то!

Ее тело начало исчезать.

Нет. Нет!

Она была его Вескаро. Если что-то и могло пробудить его, то только это. Она была его единственной и неповторимой. Его самая любимая среди всех миров. Он не станет орудием ее гибели. Он попытался вдохнуть в нее жизнь. Возможно, он сможет влить в нее свою силу и жизненные силы, и она…

Ее тело остывало, испаряясь в его руках. Она умирала. Умирала! Он прижал ее к себе крепче, но она выскользнула из его рук и, словно тонкий лоскуток шелка, полетела на пол.

Через несколько секунд ее не станет.

Он снова прижался к стенам своего сознания. Раскаты грома усилились, оглушив его. Ужас прорвался сквозь него. Щупальца, змеи и кольца тьмы окутали его, пытаясь отбросить его назад. Он с криком бросился в темноту. Дыхание покинуло его легкие.

Все исчезло в этом удушливом черном море. Оно тянулось без конца, пока он бился в нем.

Затем мир вновь обрел четкость. Она была с ним. Он почувствовал, что ее одежда намокла, а пульс исчез. Она прижалась к нему, но оцепенела в его объятиях.

Он тут же развернулся и подхватил ее на руки. Она обмякла, едва не упав на землю. С ее волос капала вода.

Нет, этого не может быть. Этого не может быть!

Он попытался направить в нее свою целительную энергию, но золотистый исцеляющий свет лишь зашипел. Его не хватало.

Что он вообще за перевертыш? Он едва мог исцелить себя, не говоря уже о превращении. А теперь он не может поделиться этим со своей подругой? Он снова сосредоточился и влил то немногое, что осталось, в ее тело. Пожалуйста, проснись!

Он уложил ее, проверяя пульс.

Она издала придушенный вздох, ее веки дрогнули и открылись. Она откинулась на землю, судорожно сглотнув.

— Рея? — Он склонился над ней, прижав руку к ее челюсти. Ее пульс успокаивался. Синяки покрывали ее руки и, вероятно, торс и ноги толстыми красно-фиолетовыми полосами. — Солт-Свит, мне так жаль.

Она облизнула губы, ее глаза были полузакрыты, когда она пыталась сфокусироваться на нем. Слабо подняв руку, она провела пальцами по его щеке.

— Цикори. — Слабая улыбка потянулась к ее губам. — Я знала, что ты меня слышишь.

Он вдавил руку в каменный пол, чтобы не рухнуть на нее, и тут его прорвало рыдание.

— Рея…

— Я в порядке, — прошептала она. Она погладила его по щеке до линии челюсти. В ее прекрасных ореховых глазах светилась мягкость.

Как она могла так смотреть на него? Как будто не он только что чуть не убил ее.

Нежная улыбка заиграла на ее губах.

— Ты меня слышал.

— Едва ли. — Он склонил голову над ней, его дыхание стало прерывистым.

В нем боролись облегчение и стыд. Он снова поднял ее на руки, наслаждаясь ее дыханием на своем плече и вдыхая ее запах. Эти отметины на ее теле, эти лопнувшие кровеносные сосуды и пульсирующая боль — все это было его заслугой. Он сделал это с ней. С ней, единственной, кого он никогда не хотел обидеть или напугать.

— Ты же слышал меня, — сказала она, на этот раз более твердо. — Ты услышал меня и вернулся. Вот что важно. Это была не твоя вина. Это было самое далекое от этого.

— Ты не должна меня утешать. — Он отстранился, его голос стал более грубым. — Это ты чуть не умерла. Не я. Держись.

Он достал кружку из одного из каменных шкафов и налил ей воды из одной из небольших труб с прохладной водой. Она вылилась ему на руку. Огромное количество воды пропитало каменный пол, сделав его скользким. От бассейна все еще поднимался пар.

— Выпей это.

Она взяла кружку и отпила глоток воды. Ее грудь все еще вздымалась и опускалась слишком быстро.

— Ты в порядке?

Он попытался отмахнуться, но дыхание застряло у него в горле.

— Я чуть не убил тебя, Солт-Свит.

— Чуть не убил.

Он изучал ее, не будучи уверенным, что она не просто напускает на себя смелость ради его блага. Одни только синяки на ее руках заставили его содрогнуться. Насколько хуже было под ее одеждой?

— Переведи дух и выпей воды. Мы выберемся отсюда, а потом разберемся с остальным.

Как-нибудь он загладит свою вину перед ней. Пока же ему было невыносимо смотреть на нее.

Рея потирала руки, потягивая воду. Пальцы рук и ног все еще покалывало, но кровообращение постепенно приходило в норму, а сердцебиение нехотя замедлялось до обычного ритма.

Тенгрий вернулся в свою обычную форму — ну, в прежнюю форму нага. Она привыкла видеть его в таком виде. Исчезли капюшон, зазубренные чешуйки на плечах и изогнутые клыки. Когти по-прежнему были больше и острее, чем обычно, но уже не так страшно. И самое главное — его глаза приобрели прежний оттенок и форму, а зрачки снова стали круглыми. Уже одно это заставляло его казаться гораздо дружелюбнее, хотя сейчас было очевидно, что он расстроен.

Он несколько раз осмотрел комнату, иногда поглядывая на нее, но в основном сосредотачиваясь на двери и точках доступа.

Он потрепал себя по волосам, а затем прорычал.

— Не может быть, чтобы время сна еще не прошло. Придется просто прислушаться, не откроется ли замок.

— А другие так делают? — спросила она. Рея пошатнулась. Ох. Она поморщилась. Дышать все еще было больно, а стоять — еще хуже. Пульс участился. — Я никогда его не слышала.

— Это не громкий звук, — сказал он. — Он тонкий. Лотеб не хотел, чтобы он беспокоил детей. И тебе не следует стоять на ногах. Найди место и сядь.

Она глубоко вздохнула и облокотилась на одну из колонн.

— Мы пробудем здесь еще несколько часов? — Она вздрогнула. Несмотря на пар, становилось холодно. Ее кожа покрылась мурашками.

— По крайней мере. — Он начал подходить ближе, но потом остановился. — Рея, пожалуйста, отдохни.

— Обязательно. Я просто думаю, где. У тебя тут есть что-нибудь вроде корня ягненка или листьев жаворонка? — Она потерла запястье, вздрогнув.

— От боли и синяков? Да, прости. — Он прижал руку ко лбу, затем вернулся к шкафам. — Нет, такого у нас точно нет. Но… — Он достал несколько банок с измельченными кореньями и сушеными грибами. Нахмурившись, он поставил их на прилавок, а затем достал еще. — Я не знаю… может быть, это? — Он протянул банку с надписью «Зуд и Боли». Внутри оказалась смесь солей и порошкообразных хлопьев.

— Давай попробуем, — сказала она.

Он вернул решетку на место на трубе с горячей водой естественного происхождения и проверил ручку, чтобы убедиться, что решетку можно закрыть, чтобы выключить воду, когда бассейн снова наполнится. Затем он насыпал соль.

— С этой стороны в камне высечены сиденья, — сказал он, указывая жестом в общем направлении.

При этом он почти не смотрел на нее. Не нужно было читать мысли, чтобы догадаться, что его беспокоит.

Она схватила его за руку.

— Тенгрий, — мягко сказала она. — Я не виню тебя за то, что случилось. Ты ведь знаешь это, верно?

— Ты должна, — прошептал он. Его голос наполнился стыдом. — Я чуть не убил тебя.

— Это не ты напал на меня, ясно? Если бы у тебя было право голоса, я знаю, что этого никогда бы не случилось. Мы оба это знаем.

Он тяжело сглотнул.

Она сжала его руку, затем отступила назад.

— Я не боюсь тебя, Тенгрий. Но если ты хочешь помочь мне, можешь пойти со мной в воду. Я очень устала и могу поскользнуться и упасть. — Она положила руки на талию и поморщилась. — Мне нужно вылезти из этой одежды, если у нее есть хоть какой-то шанс высохнуть.

Он нахмурил брови, изучая ее.

— Жаль, что я не могу тебя исцелить. Я неудачник как перевертыш — как Вавтриан. Что за перевертыш, который даже не может исцелить свою подругу? Для чего еще нужно уметь направлять энергию наружу?

— Синяки не смертельны. И ребра не сломаны. Да и вообще. Так что, как видишь, тебе не о чем беспокоиться. — Она похлопала его по груди, затем провела пальцами по выемкам на животе. — Я в порядке.

Она сняла с себя тунику и штаны, повесила их над одним из пустых чанов и осторожно залезла в бассейн. Горячая вода доходила ей до шеи, когда она опустилась на одно из каменных сидений.

Он все еще наблюдал за ней, выражение его лица было скорбным. Он вздрагивал каждый раз, когда она гримасничала или дергалась. Затем он подобрал ее одежду, отнес ее в кладовую и вернулся без своей одежды. Большая часть перьев и бус также выпала из его волос, придав ему гораздо более печальный и озабоченный вид. Он захлопнул дверь кладовой.

— Здесь одежда высохнет, — сказал он.

Она уселась на каменное сиденье и откинулась на спинку. Тепло и соль уже действовали на ее тело. Оставалось надеяться, что к утру ей станет намного лучше. В противном случае она отправится только в кучу одеял.

Она наклонила голову, заметив, что он все еще стоит в стороне, нахмурив брови.

— Тенгрий?

Он провел тыльной стороной костяшки пальца по щеке.

— Посмотри, что я с тобой сделал.

Она избегала смотреть на свое тело, даже когда снимала одежду, но могла представить, что это страшное зрелище. Да и ощущения были ужасными.

Подняв подбородок, она встретила его взгляд.

— Это был не твой выбор. Ты сделал все возможное, чтобы избежать этого. Я знаю это. Ты тоже это знаешь. Это было страшно, но сейчас я бы хотела, чтобы мой Вескаре обнял меня. Так будет лучше.

Он заколебался, его брови все еще были наморщены.

— Хммм… — Она поджала губы. Затем улыбнулась, изображая больше энтузиазма, чем чувствовала. — Ну, если ты так волнуешься, может, ты осмотришь меня, а потом мы сможем сделать еще кое-что? — Она с размаху подняла руки над головой, попыталась пошалить, а потом сложилась вдвое. — О, Полф!

— Что случилось? Ты еще больше поранилась? — Тенгрий бросился к бортику бассейна.

— Ха. — Она скорчила гримасу, уперлась руками в бедра и села. Это научит ее быть драматичной и соблазнительной. — Отлично. Все хорошо. Я собирался сказать, что если ты хочешь заняться вестов, то мы можем.

— Ты сильно пострадала.

— Только… только немного. — Она напряженно кивнула. — Но я в порядке. Просто мне не стоило так драматизировать ситуацию. — Она тяжело вздохнула. — Я подумала, что, может быть, вестов поможет нам обоим почувствовать себя лучше. Но, возможно, нет. Если только ты не знаешь способа сделать это так, чтобы меня не двигало, не вибрировало и не трясло…

Он покачал головой.

— Я понятия не имею, как можно заниматься вестов с кем-то без движения. Я никогда ни с кем не проводил вестов до прошлой ночи. Может, лучше просто отдохнуть сегодня. Тебе нужно лечиться.

— Тебе тоже нужно лечиться.

— Как ты вообще можешь хотеть меня видеть? Я бы не хотел себя видеть. — Его голос звучал позади нее. — Нет, если бы кто-то сделал это со мной. — Его рука легла на выступ рядом с ней. — Нет, если бы кто-то причинил мне такую боль.

Она потянулась назад и сжала его запястье, чтобы он не отстранился.

— Я пыталась убить тебя, Тенгрий. Я дважды бросалась на тебя с копьем, но ты все равно смотрел на меня.

— Ты пыталась спасти меня, прежде чем узнала, каким чудовищем я был. И на самом деле ты не причинила мне вреда.

— Думаю, я задела твои чувства.

Он слегка рассмеялся. Его когтистые пальцы немного переплелись с ее пальцами, а затем остановились.

— Это было понятно. То, что ты думала обо мне, было понятно.

— Но я причинила тебе боль. Когда я только пришла, ты думал, что я узнаю тебя, потому что знаю твое сердце. — Она провела пальцами по его руке. — Ну, тогда я не знала, потому что… просто не ожидала… думала, что наги украли твое лицо и голос. Но ты был прав. Я действительно знаю тебя. И теперь я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы четко понимать, что это не ты пытался меня убить. Ты сделал все возможное, чтобы избежать этого. Даже зашел так далеко, что пытался нанести себе увечья. Так что да, ты прав. Если ты снова станешь таким, я буду знать, что нужно быть осторожной и избегать тебя. Но это не ты. Я знаю твое сердце, и оно у тебя хорошее и доброе.

— Я никогда не хочу причинить тебе боль, — прошептал он ей на ухо.

Она вздрогнула, ее тело затрепетало от нервной энергии и растущего желания.

— Тенгрий, — сказала она, заметив, что он наклонился ближе. — Мы оба знаем, что привело к этому. Хочешь сказать, что теперь ты представляешь для меня большую угрозу?

Вода покрылась рябью, когда его хвост скользнул в нее.

— Если это повторится… — Он слегка провел когтями по ее голове.

Она смотрела прямо перед собой, ее кожа покрылась мурашками от удовольствия, вызванного его прикосновением и даже легкой остротой, несмотря на боль во всем теле.

— Мы справимся с этим. Вместе. — Она подняла плечи, затем опустила их. Успокаивающие воды забрызгали ее подбородок и щеки. — Так мы должны со всем справиться, понимаешь? Нет никаких гарантий. Я и сама могу сойти с ума.

Он проскользнул внутрь до конца. Воды растекались до самого края, омывая берега. Как только он погрузился в воду, она свернулась калачиком рядом с ним и положила голову ему на грудь.

Он заколебался, а затем обнял ее так нежно, словно мог сломать ее неосторожным прикосновением. Некоторое время они молча лежали рядом. Воды продолжали подниматься все выше, пар клубился вокруг них, горячая вода и соли оказывали свое целебное воздействие.

Он слегка улыбнулся, погладив ее по щеке одним когтем.

— Когда наступит утро, мы уйдем отсюда. Ты можешь спрятаться…

— Я не буду прятаться, — ответила она. — Я собираюсь помочь тебе.

— Я не знаю, сколько моих людей осталось на моей стороне. Возможно, это буду только я.

— Если это только ты, то я буду сражаться рядом с тобой, — торжественно произнесла она. — И ты не будешь одинок.

— Недолго. Но если ты умрешь, я тоже. — Он окинул ее мрачным взглядом, но при этом стал звучать чуть более игриво и чуть более похожим на себя. — Все это очень поэтично и красиво, но ты понимаешь, что я видел, как ты сражаешься.

Она высунула язык, а потом закатила глаза.

— Верно, но есть и другие способы, которыми я могу быть полезной.

— Например?

— Пока не знаю, но я пойду с тобой. Кроме того, вам понадобится кто-то, кто поможет освободить Туэ-Ра.

— Для этого нам понадобится больше, чем мы двое, — пробормотал он. — Но мы перейдем этот мост, когда придем к нему.

— Да. А пока мы отдыхаем. — Она опустила веки, наслаждаясь его присутствием и теплом. Прижав руку к его сердцу, она с легкостью погрузилась в сон и позволила исцелению восстановить ее тело. — Мы найдем способ. Вместе.

35. Верность и Бой

Тенгрий никак не мог уснуть, но был благодарен, когда понял, что Рея заснула. Его по-прежнему трясло, он не мог смириться с тем, что едва не совершил. Она была такой хрупкой в его руках, ее кости были нежными, как у птицы.

Он провел пальцами по ее волосам, изредка задевая когтями спутанные волосы, которые он аккуратно разглаживал. Ее тело полностью расслабилось в его руках. Словно она ничего не боялась, пока он держал ее.

Он зарылся лицом в изгиб ее шеи, вдыхая ее воздух и сдерживая глубокие эмоции, которые поднимались в нем все выше и выше. Скоро все это закончится.

Бросив взгляд в сторону двери, он переместил свой вес. Утро должно было приближаться. Он не слышал, как щёлкнул замок, и это подтверждало его подозрение, что это произошло либо, когда он был без сознания, либо, когда он был в безумии. В таком случае утро должно было быть близко.

Она зашевелилась и, приподняв голову, сильнее вцепилась в его грудь.

— Я уснула.

— Уснула, — сказал он. Было восхитительно наблюдать за тем, как она моргает и трет глаза, словно это могло прогнать усталость. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто я готова закончить это. Я думала о том, как пролилась вода из формации Туэ-Ра.

— О? — Он поправил руку, чтобы лучше поддерживать ее, пока изучал. — Я думал, ты спишь.

— Полагаю, я могу делать и то, и другое, — сказала она с мягкой улыбкой. — Хотя мне было грустно, что ты не присоединился ко мне.

— Хм-м. Скоро присоединюсь. — Он поцеловал ее в лоб. — К какому выводу ты пришла?

— Ты сказал, что когда его отрезали, он через некоторое время вырос снова. Это усложняет задачу. Но в то же время мы знаем, что Туэ-Ра пытается сформироваться.

Он медленно кивнул, не понимая, к чему она клонит.

— Да…

— Значит, если мы возьмем и стратегически вырежем его, то сможем использовать силу Туэ-Ра, чтобы помочь ему освободиться.

— И как же ты это сделаешь? — Он нахмурился.

— Это все узоры и формы. — Она провела пальцем по воде, создавая ряд фигур. — Все можно разложить на более простые формы, если хорошенько поискать, а у Туэ-Ра есть своя конструкция.

— Итак… мы выясним, что это за конструкция…

— Мы выясним, что это за конструкция, и вырежем ее в этих местах, хотя я думаю, что мне понадобится что-то, чем можно будет рисовать или отмечать разливы. Даже одному или двум людям будет трудно сказать, где нужно резать. — Она опустила руку под воду и посмотрела на него. — Я не знаю точно, что это за вещество, но оно напоминает мне гель улома. Мы используем его для ремонта. Он довольно мягкий и липкий, пока не сделать что-нибудь, чтобы он затвердел. Но если затвердеет не в том месте, то можно отломать его и начать все сначала.

— И как же его закалить?

— Я бы попробовала нагреть его, охладить или полить водой. Может быть, быстро нагревать и охлаждать. Стекло может разбиться, даже если оно было обработано.

Он обдумал это.

— Генерал Йото, конечно, все еще на нашей стороне.

— И Дулс тоже, — добавила она. — Они не хотят иметь ничего общего с жертвоприношениями.

— Возможно, есть еще несколько элементалей, которые захотят нам помочь.

— Надеюсь, что так. — Она испустила долгий вздох, а ее взгляд обратился к двери. — Она все еще заперта?

— Пока что. Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?

Она отодвинулась еще дальше.

— Я чувствую себя так, словно меня сварили. Наверное, мне нужно выйти и одеться.

Он обхватил ее хвостом и поднял. Вода выплеснулась на камни. Ее тело все еще было в синяках и кровоподтеках, но они приобрели более голубой оттенок, чем несколько часов назад, когда были ярко-красными и пурпурными. Некоторые даже приобрели более желтый оттенок.

Она прижала руку к стенке чана и резко вдохнула.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросил он.

— Да. Только немного пошатывает. — Она криво улыбнулась и направилась в кладовую.

Он тоже вылез из воды, стараясь не расплескать слишком много воды. Все равно немного выплеснулось. Он закрыл решетку, через которую поступала вода, чтобы соли оставались в бассейне. Подойдя к дальнему концу, он снова открыл решетку. Вода хлынула наружу, смешиваясь со старой водой и выталкивая ее обратно в переливную линию.

Она вернулась, все еще дрожа, с их одеждой в руках.

— Вот. — Она протянула ему жилет, поясок и переднюю часть одежды. — Как только мы попадем в старый двор, мне нужно будет подняться повыше, чтобы увидеть узор, который сейчас присутствует в Туэ-Ра. Тогда я смогу пометить его. Но это нужно будет сделать после того, как дети будут спасены.

Тенгрий размышлял над этим, застегивая переднюю часть. Он возился с тонкими нитями, прежде чем расправил его.

— Это зависит от того, сколько людей мы сможем найти. Будет лучше, если мы справимся со всем сразу. Из первоначальных основателей осталось только четверо. Йото не встанет на их сторону. Ордже слишком слаб, чтобы принимать участие в физических действиях. Муна, скорее всего, тоже не присоединится. Остальные, скорее всего, присоединятся. Что касается верности их сторонников, то требовать этого — одно дело. Если бы мы просто сказали, что присоединяем этот мир к остальным, был бы мятеж, но теперь, когда дело действительно дошло до этого, совсем другое дело — быть вовлеченным в жертвоприношение детей. Мы подозревали, что в ритуале участвуют всего двадцать или тридцать человек. Я молюсь, чтобы их было не больше, и надеюсь, что принесение в жертву детей еще больше усугубит их участь.

— Сколько времени может занять подобный ритуал? До момента убийства. — Она задрожала, по коже побежали мурашки, когда она влезла в брюки.

Он отвел от нее взгляд, чтобы дать ей возможность побыть наедине, пока завязывал поясок.

— Не знаю. Но надеюсь, что не меньше часа. Запретные Искусства совсем не в моей компетенции.

Он даже не был уверен, что понимает их классификацию.

— Я знаю, что они предполагают страдания, — сказала она, — даже если их конечная цель не ужасна. Но здесь, конечно, не тот случай. Я не могу представить, чтобы стало намного хуже, чем сейчас.

До его слуха донесся тихий щелчок открываемого замка.

Он повернулся.

Утро.

Немногие звуки были так желанны.

Он надел жилет и скользнул к двери. На этот раз ручка скрежетнула, внутренний замок больше не срабатывал. Но дверь не поддавалась.

— Пора? — Она поспешила за ним, поправляя тунику. Ее движения все еще были скованными, но в ее ореховых глазах появилась жизнь.

— Может быть, придется ломать дверь. Если это возможно.

Он подставил плечо и ударил. Она затрещала, но не сломалась. Он атаковал ее снова и снова, боролся с крепежными винтами, пытался оторвать ее. Ничего и никак. Секунды тикали. Рея дрожала и пыталась помочь, чем могла.

Ничего не работало.

Зарычав, он ударил рукой по двери. Удар был сильным, но дерево было теплым. Как и ручка.

До него донесся запах горелого дерева и металла. Под дверью клубился дым. Он отступил назад, выставив руку, чтобы защитить Рею. Может ли это быть…

Ручка продолжала нагреваться. Затем что-то щелкнуло. Дверь распахнулась.

По ту сторону стоял генерал Йото с трезубцем Тенгрия в одной руке, другой он сжимал затухающий огненный шар. Пламя ярко пылало во всем его теле, а глаза были похожи на угли. За его спиной стояло более дюжины стражников и еще две дюжины членов королевства, вооруженных различными предметами из оружейной комнаты, а также различными предметами из кухни.

— Ваше Величество, — сказал он, поклонившись. — У нас мало времени. Но я собрал тех, кто готов сражаться.

— Молодец, мой верный друг. — Тенгрий сжал его плечо.

— Дулс и Муна вместе с другими охраняют дверь в Разлом. Когда мы проходили мимо, там было не так много людей. Нужно ли нам что-нибудь еще перед атакой?

— Да, — ответила Рея, поднимаясь рядом с ним. — Нам нужна краска. Вы не знаете, где ее можно достать, чтобы это не заняло много времени?

— Уже в пути, — ответил генерал Йото.

— Тогда пойдемте. — Тенгрий жестом указал на проход позади них.

Генерал Йото протянул ему трезубец.

Оружие приятно легло ему в руку. Он жестом пригласил Рею идти с ним. Затем все они двинулись по коридору.

В переходах дворца воцарилась неловкая и тяжелая тишина. Тяжелые шаги и дыхание не могли ее нарушить. С каждой секундой Тенгрий прикидывал, насколько вероятно, что ритуал завершен. Сколько времени это может занять? Что он будет делать, если все закончится? Сколько времени понадобится Рее, чтобы привести в действие свой план и очистить формацию Туэ-Ра от разлива? Сколько времени потребуется Туэ-Ра, чтобы закончить формирование?

Все быстрее и быстрее они шли по коридорам. К ним присоединились еще несколько стражников и гражданских. В одной из кладовых они остановились, чтобы взять два больших контейнера с белой краской и длинную кисть. Затем они снова пошли по гладким коридорам, пока не достигли грубых камней свежевырубленного пути к старому двору.

Дулс и еще несколько человек ждали их у дверей, ведущих в Разлом. Четверо охранников, находившихся там, были лишены сознания и связаны. Все шло на удивление хорошо. Элементали, люди и перевертыши явились на этот последний поединок.

Дулс подошла к Йото как можно ближе и протянула руку. Он тоже протянул свою, его лоб скривился от волнения, а ее глаза наполнились чем-то похожим на слезы.

— Они все внутри, — сказала она, вытянув руку в сторону мужа. — У них есть дети, а дверь заперта.

— Сколько их?

— Не менее двадцати семи, — ответил генерал Йото. — Большая часть населения не знает, что должно произойти.

Так было лучше. Чем больше людей было вовлечено в происходящее, тем выше был риск причинить им вред.

Он жестом указал на Рею.

— Мы думаем, что знаем, как решить эту проблему как можно быстрее и с минимальными потерями, — сказал он. — Вот что мы сделаем.

Тело Реи все еще было скованным, даже после того как она почти всю ночь провела в бассейне с Тенгрием, но адреналин, который сейчас бурлил в ней, а также то, что на кону стояли жизни людей, придавали ей сил и устойчивости. К тому же, судя по всему, этим элементалям было гораздо больнее, чем ей. Она молилась, чтобы это сработало. Эти мужчины и женщины уже были близки к смерти.

Генерал Йото и еще один огненный элементаль подошли к дверям. Дулс вместе с Муной и другими элементалями переместилась в заднюю часть. Как только прозвучал сигнал, огненные элементали выстрелили пламенем из своих рук в замки.

Поднялся дым, металл нагрелся и начал плавиться. Позади них появились два человека с ведрами воды. Замки расплавились, и двери с тяжелым треском и грохотом задвинулись внутрь. Они прошли внутрь. Люди выплеснули воду на расплавленный металл, чтобы охладить его, а затем отбросили ведра в сторону.

Рея уклонилась от пара, прикрывая лицо. С длинной кистью под мышкой и сосудами с краской в каждой руке она поспешила к уступу, на который забралась в первый раз. Она пыталась вглядеться в хаос внутреннего двора. Успели ли они вовремя?

Разлом снова появился в воздухе, как тогда, когда она впервые увидела его во сне, — огромная синяя слеза, плывущая над морем фиолетовых газов. Туман из отверстия не вырывался, но газообразное пурпурное море внизу бурлило.

Дети лежали на краю обрыва и, казалось, спали. Джайку стоял над одним из них, держа в руке большой изогнутый нож. Гао откинулась назад, склонив голову. Элтко стоял рядом с ней, словно утешая ее, и обнимал ее за плечи своей длинной мохнатой рукой. Стражники и воины окружили их и других членов совета, оружие было наготове. Тенгрий, генерал Йото и большинство перевертышей устремились к ним. Пока Тенгрий и его воины выказывали агрессию, Дулс и люди помчались к детям.

Здесь на нее никто не обращал внимания. Да и с чего бы? Скорее всего, они ее даже не видели. А у нее была своя особая задача.

Она присела на выступ и стала изучать расстилавшийся внизу пейзаж. С высоты она могла видеть, как формируется рисунок. Он был так похож на тот, что был в храме, со всей его потрясающей красотой.

На первый взгляд он всегда казался слишком сложным. Взаимосвязанные линии и сложные формы. Но, как и все эскизы и картины, его всегда можно было разложить на простые фигуры с доминирующими линиями и сужающимися контурами.

Она прищурилась, стараясь отгородиться от всего остального, чтобы сосредоточиться на этом, почувствовать формы и увидеть точки, где нужно было прорвать толстую темную корку.

Вот. Она заметила центр. Он был немного светлее остальных, что свидетельствовало о пульсации света. На самом деле он немного двигался, не так ли?

Да!

Туэ-Ра боролся за свое существование.

Словно в ответ на это, земля завибрировала, а камни застонали.

Земные элементали отделились от сражающихся внизу. Они заняли позиции по всей камере, подняв руки и прижав их к стенам. Они вливали свою энергию в камни, вздрагивая от того, что в них вспыхивал и светился свет. Они будут держать это место вместе так долго, как только смогут.

Снизу доносились крики и вопли: бой продолжался.

— Мы делаем это ради вас, ради нас, ради всего королевства. Ради всех, кто страдал и кто нашел в себе силы начать новую жизнь в этом месте, — кричал Элтко на Тенгрия. — Неужели вы думаете, что мы не преследовали ваши интересы?

— Интересы или нет, но этого нельзя допустить, — ответил Тенгрий. — Мы не такие. Мы не монстры.

— Нет, мы выжившие!

Земля задрожала еще сильнее. На этот раз провалилось еще больше ила, и во дворе образовалась глубокая трещина. Свет от Туэ-Ра под проливом вспыхнул, как будто он напрягся, пытаясь вырваться на свободу.

Она проследила за рисунком в воздухе. Да. Вот оно. Вот оно!

Он был таким четким.

Она выдвинула ручку кисти еще дальше, затем открыла сосуд с краской. Земля снова задрожала. Утопая ногами, она схватила краску, прежде чем она успела пролиться. Эти землетрясения не облегчат ее задачу. Еще больше грязи посыпалось вниз. Поднялся звон и лязг мечей о копья и ножей о дерево.

В потолке образовалась огромная трещина.

Внизу темная субстанция словно пузырилась. Через определенные промежутки времени вспыхивал свет. Едкий пар и едкий воздух с шипением вырывались вверх.

Времени оставалось все меньше.

Последовало еще одно сотрясение, от которого треснул пол двора. Она растянулась на животе, обхватив кисть руками. Она обмакнула ее в краску, а затем откинулась.

Кисть оказалась не такой громоздкой, как копье. Копье было отталкивающим. Это… это было ее оружие. Она провела кистью по линиям рисунка Туэ-Ра, по следам его мощного пути и неутомимой энергии. Это была сила природы. Ее можно было только задержать. Но никогда не остановить. И она знала, как передать это представление с помощью этих линий.

Она снова обмакнула кисть в краску и потянулась дальше. Камни заскрежетали по ее животу и ноющим ногам. Больше линий. Больше рисунков. Сам разлив был почти таким же большим, как два пиршественных стола, сдвинутых вместе. С такого ракурса добраться до него будет непросто. А может, и невозможно.

На камнях под ней что-то зашевелилось. Она отпрянула назад как раз вовремя, когда перед ней возник Джайку.

— Что ты делаешь? — потребовал он, шипя. — Зачем ты это делаешь?

— Потому что эти дети не заслуживают смерти, и только так у них есть шанс на исцеление. — Она чуть не ударилась головой. Подняв кисть, она защищала ее.

— Никто из нас не заслуживал того, что случилось, — прошипел он, сузив глаза.

— Нет, не заслужили. Действительно не заслужили. Тенгрий рассказал мне. Мне очень жаль. Это было отвратительно. Но эти дети, эти младенцы — они не сделали ничего плохого. Они были любопытны. Они оказались не в том месте и не в то время, как и все вы, когда вас украли. Вы не заслужили этого. Вас не должны были просить заплатить за это. Но вы хотите, чтобы вас помнили? Какую историю будут рассказывать, Джайку? Что скажут о выживших в том лагере? Что они сбежали, а потом убивали детей и невинных?

Джайку поднял руку, чтобы ударить ее, меч блеснул в слабом свете.

— Мы сделали то, что должны были сделать.

Тенгрий вскочил между ними и с шипением обвился вокруг нее. Затем он бросился на Джайку.

Джайку уклонился, обнажив серые зубы. Он поправил рукоять меча и сделал выпад вперед.

Длинное розовое щупальце взметнулось вверх и схватило руку Джайку за меч, оттащив его назад, прежде чем он успел нанести удар.

— Все кончено, — крикнула Гао со стороны стены. — Мы проиграли. И я не могу так поступить. Больше не могу. Я не смогу посмотреть в глаза Биркию, если он исцелится, и сказать, какая цена. Да и Оидра не поддержит. Все кончено, друг мой. Не делай цену выше, чем она уже есть.

Джайку сдался, его плечи опустились, а меч выпал из руки. Он с грохотом упал на камни внизу. Все остальные тоже были усмирены.

— Отставить, — хрипло позвал он, словно кто-то еще продолжал сражаться.

— Генерал Йото, — приказал Тенгрий, глядя на Джайку. — Уведите всех, кто участвовал в этой попытке жертвоприношения. Они предстанут перед судом за содеянное, когда все будет улажено. — Затем он перевел взгляд на Рею, и выражение его лица сразу же смягчилось. — С тобой все в порядке? — спросил он, осматривая ее.

— Да. Я почти разобралась с узором. Я просто не могу дотянуться до него, чтобы нарисовать то, что находится за этим.

— Я могу помочь с этим, — сказал он.

— О? О! — Она вздохнула, когда Тенгрий поднял ее на ноги. Он облокотился на один из валунов и откинулся, поддерживая ее сильными руками и устойчивым равновесием. — Это сработает.

Она еще раз обмакнула кисть в краску и потянулась. Густая белая субстанция прилипла к скользкому материалу внизу. Уверенная в силе Тенгрия, она быстро нанесла остальные линии.

Узор был прекрасен, а дизайн прост и элегантен. В некоторых местах она ориентировалась по сияющему свету, а в других видела его так, словно он уже был полностью физически видимым.

— Начинайте разбирать его по этим линиям, — скомандовала она.

Все, кто мог, собрались в зале и окружили разлив. Осторожно Тенгрий усадил ее обратно на выступ, а затем вернулся к самому разливу с трезубцем в руке.

Раздался еще один грохочущий рык, и земля снова задрожала. Разлом содрогнулся.

— Следите за туманом, — приказал Тенгрий. — Если Разлом выпустит что-нибудь или если туман перейдет через него и останется фиолетовым, предупредите нас.

Трое Авдаумов заняли позиции на краю выступа.

Она позвала вниз, указывая на слабые места вдоль краски, где свет должен был пробиться. Те, кто был создан из огня, раскалили его, а остальные быстро охладили, и Авдаумы ударяли по нему кирками и молотами. Чудовища приложили руки к застывающим частям и пустили золотой свет.

Земля задрожала. С потолка посыпался ил. Над пурпурным колышущимся массивом энергии с громким треском падали сталактиты.

Немногие оставшиеся каменные элементали стояли по всей комнате, вытянув руки. Когда на потолке и стенах образовывались трещины, они заделывали их, хотя их собственные тела становились все жестче. Водные и воздушные элементали выплеснули свои стихии на смолу, а огненные элементали раскалили ее. Перевертыши атаковали, разбивая застывающий налив и вырывая куски вдоль нарисованных линий.

Из вырезанных линий вырвался свет. Липкая субстанция стала твердой в центре, треснула, а затем рассыпалась, когда сквозь нее прорвался яркий луч света. Посыпались обломки и осколки.

Некоторые отпрянули назад, закрывая лица. Света становилось все больше и больше. Пещера задрожала.

Рея опустилась на колени на выступе. Она была почти рядом. Так близко! Но землетрясения становились все сильнее.

Времени на то, чтобы вырезать все эти линии, уже не было. Казалось, должна быть одна точка, где Туэ-Ра прорвется и сделает всю остальную работу. Она осмотрела скользкую поверхность, изучая трещины и мраморность.

— Тенгрий, — крикнула она, указывая направо. — Вот! Вот где он застрял.

Он проследил за линией ее руки и кисти и бросился к ней. Он вонзил нож в эту точку и направил энергию через рукоять трезубца. На мгновение трезубец задрожал. Затем узел разломился.

Блестящий золотой свет вырвался наружу, и огромный кристалл поднялся из земли, закручиваясь, как столб пламени. Его свет заполнил весь двор.

Рея повернула голову и подняла руку, чтобы закрыть лицо. Сам воздух вокруг нее изменился. Он потрескивал и шипел, словно что-то сгорало.

Затем свет померк. Теперь во дворе стояли десятки и десятки Вавтрианских, Шивеннанских, Унатоских воинов и лекарей, а также Махат в элегантном одеянии с серебристо-голубым нагрудником.

Пришел один из Пар.

36. Вновь Прибывшие

Рея так и осталась сидеть на выступе, потрясенно глядя вниз. Белая краска капала ей на руку, холодная и сильно пахнущая. Один из Пары действительно пришел. Кто же из них? Женщина-Махат была немного выше среднего Махата, но, вероятно, на голову ниже Реи. Естественные полосы на лице и руках Пары больше напоминали тростник, чем папоротник. Может быть, Пара Марнон?

О, как быстро все изменилось!

Упав на колени, она едва не рассмеялась при виде всех этих воинов в кожаных доспехах с мечами, алебардами и прочим блестящим клинковым оружием. Если бы только они могли добраться сюда раньше.

Все Унаты несли сумки с припасами, а также оружие и толстые пояса с прикрепленными к ним флаконами. Они сразу же двинулись к стоящим у стен земляным элементалям и к тем, кто лежал в обмороке или отдыхал. Некоторые из новых Шивеннанов тоже двинулись к элементалям.

Пара вышла вперед, сопровождаемая четырьмя Вавтрианскими воинами и четырьмя воинами-Шивеннанами.

— К кому мне следует обратиться? — спросила Пара.

Опустив трезубец, Тенгрий положил руку на грудь и наклонил голову вперед. Он не отходил от фрагментарного пятна, похожего на смолу, в котором образовалось появление Туэ-Ра.

— Я Тенгрий, правитель этого королевства, каковым оно является.

— А я — Пара Марнон. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы из затерянной деревни Муирис. — Она положила руки на свой полированный посох. Вокруг нее замерцал свет.

По всем собравшимся прокатился слабый вздох.

Тенгрий поднял бровь.

— Вы знаете о нас?

— Наши записи и некоторые еще живущие знают, — ответила она. — Вы исчезли до моего времени. Но да, вас помнят. — Она осмотрела комнату. — Я вижу, что нам предстоит многое сделать. Вы не совсем тот, кого мы ожидали. Но это не выходит за рамки понимания. Если ваши медиумы еще не начали просыпаться, утешьтесь, мы знаем, как их разбудить. — Она подняла руку в его сторону, ее голос был сильным и теплым. — Пойдемте. Расскажите мне о том, что здесь произошло и что нужно сделать.

Он склонил голову в знак уважения, а затем указал на Рею, стоявшую на выступе.

— Если позволите, это…

— Да, Авдаум, который говорил с Нейебом. — Пара улыбнулась и тоже посмотрела на нее. Она прикрыла рукой рот. — Иди в зал, Авдаум. Там есть люди, которые очень хотят тебя видеть. Думаю, вы с возлюбленным скоро снова поговорите.

Рея выпрямилась. Она бросила взгляд на Тенгрия. Он радостно кивнул ей, улыбка растянулась на его губах, словно он все понял.

Ее сердце учащенно забилось, в нем вспыхнули счастье и надежда. Неужели это возможно?

Она прижала кулаки к груди и поспешила вниз по выступу. Двери висели открытыми под неудобным углом.

Унаты тоже спешили сюда. Несколько Вавтрианов — двое несли элементаля, а один тихонько спрашивал, не нужна ли ему вода.

Она переступила через остывший металл и прошла несколько шагов вперед, оглядываясь по сторонам.

— Рея!

Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Саланку. Задыхаясь, Рея прикрыла рот рукой. На глаза навернулись слезы. Как? Как Саланка выглядела такой здоровой? Да и имело ли это значение? Ее сестра стояла, дышала, смеялась!

Почти рыдая, Рея широко раскинула руки, когда Саланка бросилась к ней. Она была намного худее, ее щеки приобрели землистый оттенок. Под глазами наметились тяжелые мешки. Возможно, она была не так здорова, как ей показалось на первый взгляд, но жизнь и радость на ее лице невозможно было перепутать.

Обняв Рею за шею, она воскликнула.

— Ты в порядке!

Рея задохнулась от боли и отпрянула назад, когда руки сестры крепко сжались вокруг нее.

— Что случилось? — Из-за угла появился Тиеро с ощетинившимися крыльями. Он оттолкнул Саланку и сам схватил Рею за руку, с ужасом глядя на нее. — Ты… что это?

— Ничего особенного. Просто… много чего было. Но я в порядке. Я обещаю. Посмотри на себя! Ты не спишь! И ты здесь! Вы оба. — Она обняла их, стараясь не слишком сильно надавливать на руки.

Саланка кивнула, потом нерешительно улыбнулась, словно не веря Рее.

— Да. Я почти потерялась, а потом… — Она покачала головой, ее голос стал хриплым. — Там была только ужасающая темнота, изоляция и боль. Я не думала, что смогу это вынести. Но наконец кто-то прорвался. Мне показалось, что я осталась там навсегда.

Тиеро мягко улыбнулся. В его волосах заметно прибавилось серебристо-белых полос, а в чертах лица, несмотря на спокойную манеру, сохранялась изможденность.

— И она до сих пор не знает, кто это. Он настаивает на том, чтобы это оставалось тайной.

— Нет. Хотах мне не скажет. Большой забияка, какой он есть. — Саланка пригладила волосы и ухмыльнулась. — Когда я уходила, они уже всех разбудили. Лекарство работает, и работает быстро. Они уже создают программы, чтобы помочь им с восстановлением.

— Уже? — Рея сделала паузу, вспомнив, что Тенгрий говорил, что туман приходит каждую третью ночь, тогда как для них это была каждая ночь. — Как долго меня не было?

— Думаю, около двух недель. — Тиеро потер лоб. — Дни сливались воедино. Я так рад, что с тобой все хорошо.

— Да! — Саланка сжала руки Реи между своими. — Нам столько всего нужно успеть. Давайте пройдемся. — Она повернулась к Тиеро, сияя. — Ты ведь хочешь увидеть это место, не так ли?

— Я буду рад увидеть это место или остаться здесь и поговорить. Лишь бы мы были вместе. Сколько бы это ни длилось. — Он обнял их обеих. Он так легко положил руку на плечи Реи, что она едва касалась ее. — Я с трудом могу поверить, что все закончилось, но не думаю, что поверю, пока мы не проживем целую неделю без кошмаров.

— Ты вообще впадал в кому? — спросила Рея.

Они отодвинулись с дороги, когда по коридору спешили еще четверо Унато. Один из них нес чашу, наполненную огнем и травами, а двое других несли на плечах большие сумки с водой.

— Нет, что было милосердно. — Тиеро сцепил руки за спиной и вздохнул. Его рога немного отросли, что говорило о том, что он не сбривал их уже несколько дней. — Хотя раз или два я думал, что так и будет.

Они шли по коридору, отступая в сторону, когда это было необходимо, чтобы избежать встречи с лекарями и обслуживающим персоналом. Рея в основном задавала вопросы и слушала, почти не веря, что находится здесь с братом и сестрой. Саланка отказывалась говорить о том, что ей снилось в кошмарах, кроме того, что она узнала о том, кто к ней пришел. Тиеро, в свою очередь, говорил обо всем, кроме кошмаров и Киллота, хотя его улыбка всегда становилась чуть мягче и задумчивее, когда Саланка говорила о «странном голосе».

Мысли Реи тоже часто обращались к Тенгрию. Что говорили ему Пара и все остальные? Что они узнают? Что подумают о нем Саланка и Тиеро, когда встретят его? Она с самого начала полюбила Киллота как брата. От волнения у нее перехватило дыхание. Как прекрасно будет, когда они соберутся все вместе! Почувствуют ли они ту же привязанность к Тенгрию? Киллоту понравился бы Тенгрий, но он всегда любил Вавтрианов.

Воздух здесь менялся. Не то чтобы раньше он был плохим, но в последнее время в этих залах ощущалась какая-то тяжесть. Пустота. Теперь же здесь царила суета и гул, насыщенная запахами свежего воздуха, зеленых лекарств, резкого алкоголя, ярких трав и легких цветов.

Они миновали одну из комнат для собраний. Скамейки были переставлены. Дулс села на одну из них возле двери. Рядом с Дулс стояла высокая беловолосая женщина, ее крепкая живая рука сжимала хрупкую полупрозрачную руку Дулс.

— Да, и вы, и ваш муж — добро пожаловать, — сказала элементаль Шивеннана. Она обняла ее. — Вы поправитесь быстрее, чем заболели. Я обещаю. Это похоже на то, что пережил мой дядя. А теперь глубоко дышите. Очень глубокие вдохи.

Возможно, Рее показалось, что Дулс уже восстановила силы и окраску.

Дальше в комнате находились еще служители и врачи Унато и Шивеннана. Они осматривали детей, которых должны были принести в жертву, а также элементалей, перевертышей и людей, которые их спасли. В библиотечном лазарете, вероятно, было еще больше народу. Но еще лучше, чем жизнь, была надежда, которая процветала сейчас.

— Трудно поверить, что все началось здесь, — сказала Саланка. — В этом Отделенном Мире. Я не могу поверить, что мы были достаточно сильны, чтобы установить здесь связь. — Она наклонила голову, в ее глазах появился застенчивый блеск. — И Цикори все это время была настоящим? Ты просто сражена наповал. Полагаю, я понимаю тебя лучше, чем раньше.

— Он замечательный, — ответила Рея. От жара, поднявшегося к щекам, она едва не рассмеялась. Она все еще могла краснеть при виде его. Она и не подозревала, как сильно ей этого хочется. Рассказать брату и сестре о мужчине, которого она любит, и поделиться маленькими деталями, которые делают его таковым. — Ты полюбишь его.

— Уверена, что полюблю, — сказала Саланка. — Хотя я надеюсь, что ты с ним не заперлась.

— Почему? — Рея нахмурилась, удивленная таким заявлением.

— Тебе будет трудно уйти, если он заперся с тобой. Вавтрианы обижаются на такие вещи.

— Я не собираюсь уходить, — сказала она. — Я останусь здесь. С Тенгрием. — Она наклонила голову вперед. — С тем, кого я назвала Цикори.

Саланка нахмурилась.

— Что? — В ее голосе слышалось страдание.

— Ты уверена в этом, Банни? — мягко спросил Тиеро. — Это то, чего ты хочешь?

— Да. Я люблю его. — Она обняла себя, ослабив хватку, когда синяки запульсировали в знак протеста. Ей снова показалось, что она что-то упустила. Как будто они оба знали что-то, чего не знала она.

Саланка нахмурилась еще сильнее.

— Ты понимаешь, что этот Разлом означает, что им придется зашить и запечатать этот мир. Именно так они поступали, когда подобное случалось в других местах. Он планирует покинуть его?

— Я не знала, что так бывает, и не говорила об этом с Тенгрием. Но если он решит остаться здесь, я останусь с ним.

Странно было произносить эти слова. Но никогда еще они не казались такими верными. Ей и в голову не приходило, что после завершения формирования Туэ-Ра этот мир придется снова изолировать. Неужели Разлом был похож на рану, на которую требовалось время?

— Как ты можешь нас так оставить? — спросила Саланка, покачав головой, как будто это было нелепо. — Это место опасно. Ты должна быть с нами.

— Не больше, чем в других мирах, — ответила Рея. — И я была бы с ним.

— С Цикори, — мягко сказал Тиеро. — Он такой, каким ты надеялась его увидеть, Банни?

Она кивнула, затем взяла их обоих за руки.

— Вы полюбите его. Он просто замечательный. Он милейший и добрейший человек, даже если на него наложено проклятие. Возможно, теперь они смогут его вылечить.

— Но кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем он снова откроется? Раны от Разломов так долго заживают! Могут пройти годы.

— Я ничего об этом не знаю, — сказала она. — Но я знаю, что люблю его, и он был добр ко мне.

Из-за угла показался бельчонок Муру.

— Его Величество хотел бы увидеть вас и вашу семью, если вы готовы.

— Да. Да, мы готовы. — Она жестом указала на него. — Идемте. Пришло время вам с ним познакомиться. Думаю, тогда все будет намного проще.

Муру провела их обратно в зал совета. Там было прохладно, несмотря на огонь, пылающий в мангалах. Масляные лампы были практически полны бледного масла. Стулья стояли в идеальном порядке вокруг каменного стола, как будто менее суток назад здесь не было места предательства.

Пара Марнон стояла вместе с Тенгрием в глубине комнаты, там же находилось несколько охранников с обеих сторон. Генерал Йото стоически стоял в стороне, не обращая внимания на лекаря Унато и осматривающего его Огненного Шивеннана.

Когда они приблизились, Тенгрий повернулся. Его лицо просветлело, как только он увидел Рею. Он протянул руку, и улыбка озарила эти великолепные зеленые глаза.

Глаза Саланки расширились, когда она увидела его.

— Ты!

Ее голос разнесся эхом по всей палате. Все повернулись, чтобы посмотреть на нее.

— Что ты делаешь? — потребовала Рея.

Смущение захлестнуло ее. О чем вообще говорила Саланка? Откуда она вообще знает Тенгрия?

Саланка продолжала смотреть на Тенгрия.

— Это ты с ней так поступил! — Она ткнула в него пальцем. — Он чуть не убил ее. Он чудовище! Кто-нибудь, арестуйте его!

37. Братья и Сестры

Рее захотелось провалиться под каменный пол. Неужели это происходит? Потрясение на лице Тенгрия пронзило ее насквозь. Пристальные взгляды всех людей с ее стороны света.

Она бросилась к Саланке и воздела руки.

— Нет, нет, он не такой! Он не сделал ничего плохого. Это Цикори — Тенгрий. Я люблю его, а он любит меня. Он мой Вескаре, а я его Вескаро.

— Я видела, что он сделал. Я видела его! — Саланка отошла в сторону, все еще глядя на Тенгрия. — Ты чуть не убил ее. В ванной комнате. Только прошлой ночью! Ты монстр!

Тенгрий опустил плечи и кивнул.

— Это не было моим намерением. Но да.

— Он сошел с ума от тумана! Это не его вина. Он никогда бы не причинил мне вреда!

— Но он уже сделал это.

Она приподняла край туники Реи, обнажив еще более ужасные синяки. Огромные черно-фиолетовые полосы расползались по всему телу. Несмотря на то что специальная соль в воде помогала ей заживать значительно быстрее, она все равно выглядела так, словно ее сильно избили.

— Прекрати! — Рея отбила руки сестры и снова одернула рубашку.

Стыд залил лицо Тенгрия, его брови сжались. Его рука поднялась к щеке, чтобы провести по ней костяшкой пальца, затем опустилась.

Несколько вновь прибывших ахнули. Даже Пара Марнон слегка отступила назад, ее каштановые брови поднялись. Тиеро застыл рядом с Реей, словно его ударили. Генерал Йото выпрямился и отошел от присутствующих, его глаза пылали, а кулаки были сжаты. Тенгрий отмахнулся от него, покачав головой.

— Тебе не следовало лезть в мои мысли, — огрызнулась Рея. — Как ты могла?

Глаза Саланки расширились.

— Я не лезла! Это просто бросилось мне в глаза. Это было на первом месте в твоих мыслях! Как я могла пропустить это? Как любой читатель мыслей мог это пропустить? И почему вы ты скрываешь это от нас? Если он не сделал ничего плохого, почему ты боишься, что мы узнаем?

— Видели бы вы, как он был убит горем. Как он боролся со всеми своими силами, чтобы этого не случилось. — Рея снова придвинулась к ней.

— И все же это случилось, — крикнула Саланка. — И так быстро! Тебе повезло, что ты осталась жива, девочка.

Взгляд Пары Марнон обратился к Тенгрию. Хотя ее рука крепче сжала посох, она сохраняла спокойствие в голосе.

— Возможно, будет лучше, если этот разговор мы продолжим наедине.

Саланка оскалила зубы, ее грудь вздымалась и опадала от ярости.

— Наедине или нет, но я не успокоюсь, пока мои опасения не будут учтены. Я требую, чтобы это было рассмотрено, и чтобы моя сестра не оставалась в этом месте. Он не должен претендовать на нее. Он не имеет права удерживать ее. Она должна быть в безопасности!

Рея покачала головой.

— Ты не можешь этого делать. Это моя жизнь. У тебя есть своя собственная, которой ты собираешься заниматься. Твой предстоящий брак и твои увлечения. Твои хобби.

— Да, есть. Но это не значит, что у меня не будет времени на тебя. Или что я готов бросить тебя в этом месте. Как долго Разлом будет требовать, чтобы этот мир снова был отделен? Кто поможет тебе? — Саланка жестом указала на Тиеро. — Что ты можешь сказать обо всем этом?

— Я бы сказал, что то, что должно быть сказано, должно быть сказано наедине, — ответил он, обводя взглядом комнату.

Щеки Реи пылали от стыда. Ее сердце сжалось при мысли о том, что Тенгрия так публично обвиняют в том, над чем он не имел никакого контроля. Невыразимая печаль в его глазах сокрушила ее. Все это превратилось в заунывный рев в ее ушах.

Пара Марнон снова попросила уединиться. Тиеро вывел их, осторожно взяв Рею за руку, и она посмотрела на Тенгрия, качая головой.

— Он не сделал ничего плохого! — снова закричала она.

Пара Марнон подняла руку, но посмотрела на Тенгрия, обращаясь к нему быстрым, но тихим голосом.

Тиеро провел их в небольшую комнату, расположенную в стороне от остальных, а стражники встали у двери, как бы подтверждая, что это подходящее место.

— Не думаю, что все прошло особенно хорошо.

Рея бросила взгляд на Саланку.

— Как ты могла это сделать? — потребовала она.

— Я послала весточку тому, кто добрался до меня в моей изоляции. Он говорит, что знает арбитра. Он действительно был с этим арбитром, так что он уже в пути. — Саланка освободилась и отошла в конец комнаты, сложив руки на груди. Она закрыла рот рукой, ее лицо побледнело. — Это бессовестно. Невероятно. Я очень сожалею о том, что с тобой случилось, Рея. Ему это не сойдет с рук.

— Что не сойдет с рук? Он ни в чем не виноват, — жестко сказала она. — Он хороший человек.

— Хороший человек, который превратился в психопата-змееборца. — Саланка выплюнула эти слова. — Да что с тобой такое? Почему ты этого не видишь?

— Этого больше не случится.

— О? Ты уверена? Откуда ты знаешь? В первый раз ты не думала, что это может случиться. Если кто-то любит тебя, это не значит, что он не причинит тебе боль. — Саланка повернулась к Тиеро. — Ты согласен со мной, не так ли?

Тиеро пожал плечами, его губы сжались в плотную линию, когда он стоял перед дверью.

— Я согласен насчет беспокойства. Но не о том, как это было сделано.

— Ты бы позволил этому чудовищу уйти с нашей сестрой? — потребовала Саланка.

Тиеро сузил глаза, а затем покачал головой.

— Я этого не говорил. А вот что я скажу, так это то, что выбор Реи — это ее жизненный выбор. После того, что произошло за последние дни, мы все подвергаемся риску того, о чем даже не подозревали. Мы не можем защититься от всего этого. Меня беспокоит, что это случилось с тобой, Рея. — Он жестом указал на ее тело, его брови напряглись. — Я верю тебе, когда ты говоришь, что любишь его и что он любит тебя. Я счастлив, что вы оба нашли друг друга. Но если он сделал это однажды, кто скажет, что это не может случиться снова? Повторится ли это снова? Как вы будете реагировать?

— Это было проклятие, или чума, или что бы то ни было, что исходило из Разлома, — ответила она. — И с этим сейчас разбираются. Это не имеет никакого отношения к нему или к тому, кем он является.

— Ты на ее стороне? — спросила Саланка. — Не потакай ей в этой опасности.

Он поднял руки.

— Мы все идем по опасным путям разного рода. Саланка, ты ежедневно испытываешь себя на прочность, используя знания и чтение мыслей. Мне предстоит стать частью содива, специализирующегося на иллюзиях среди опасных людей. А Рея решила объединиться с королем подземного королевства в недавно отделившемся мире. Всех нас объединяет одно — мы верим, что идем верным курсом. А еще нас объединяет любовь друг к другу, надежда и желание, чтобы все было хорошо. Да?

— Я не доверяю этому Тенгрию, — заявила Саланка. Ее слова стали резче, а взгляд — почти диким.

— Ты же его не знаешь! — воскликнула Рея. — Ты пришла сюда и начала судить о нем.

— Я заметила, что он наг. Это его ты пришла сюда убить?

— Да. Потом выяснилось, что он был тем, кого я искала. Все перепуталось в состоянии сна. Все меняется.

— Очевидно, да. — Саланка сжала челюсти. На ней дернулся мускул. — Ты не в своем уме, Рея. Он был искажен. Этот человек уничтожит тебя, а ты этого не видишь. О, Элонумато, помоги тебе, ты даже не видишь этого!

— С чего бы мне не быть в здравом уме?

Тиеро поднял руки, пытаясь встать между ними.

— Да. Все меняется. Тапир, Банни, пожалуйста. Мы все устали и измучены. Банни, я рад за тебя. И Саланка тоже будет рада, как только у нее появится время разобраться во всем этом. Вы оба были рады за меня, когда меня приняли в Содиву Красного Когтя, и мы оба были рады за Саланку, когда узнали о нулааминге и предстоящей церемонии. Я не вижу причин думать, что Рея не в своем уме.

Саланка покачала головой, прислонившись к стене и опустив взгляд.

— Я не успокоюсь, пока мы не приведем сюда арбитра. Арбитр увидит, что происходит. Он скажет, что мы можем забрать ее обратно.

— Мне нужно немного воздуха.

Рея проскочила под рукой Тиеро и вышла за дверь. Слезы застилали ей глаза, когда она спешила прочь. Она успела добежать до конца коридора, как кто-то окликнул ее:

— Банни!

Но это были не Саланка и не Тиеро.

Она повернулась.

Киллот?

Она моргнула. Почему она вообще удивилась? Конечно, он был здесь. А почему бы и нет?

Киллот прыгнул перед ней, широко раскинув руки и широко ухмыляясь. Он похлопал ее по плечам, а не схватил за руку, словно знал о синяках.

— Все будет хорошо, Банни.

Она прикрыла глаза и захрипела.

— Она его ненавидит.

Почему-то такой вариант она даже не рассматривала. Ее семья должна была любить друг друга. Даже когда их семья расширялась.

Он нежно обнял ее, его волосы с миндальным ароматом рассыпались по ее плечу.

— Она не ненавидит его. Она просто боится. Вот и все, Банни. Она еще не оправилась от всего, что произошло, но не волнуйся. Все образуется.

Она обняла его в ответ.

— Я не знаю, как это исправить, — прошептала она.

— Не тебе решать, как это исправить. Ты мало что можешь сделать, кроме того, что уже сделала. Они разберутся с этим. И я знаю арбитра. Он справедливый человек.

— Ты можешь поговорить с ним о Тенгрии? — Отстранившись, она взяла его за руки. — Скажи ему, что Тенгрий хороший человек и…

— Нет. Послушай, это единственное, чего я не могу сделать. Ясно? Твой Тенгрий — хороший человек? Замечательно. Но я не могу так вмешиваться. Это может заставить моего друга заподозрить его с самого начала. А ему это точно не нужно. — Он сжал ее руки в ответ и улыбнулся. — У него будет много вопросов, но он понимает законы. Он позаботится о том, чтобы справедливость восторжествовала. Кроме того, круг вопросов, по которым он должен рассматривать правильное решение, очень ограничен. Я уверен, что он придет к выводу, что вы с Тенгрием должны быть вместе. Может, он и не хочет этого признавать, но в душе он романтик.

— Почему она решила, что я сошла с ума из-за Цикори? Разве она не знает меня лучше? — Она наклонила голову. Это было несправедливо и неправильно, что она заговорила об этом сейчас, да еще и с Киллотом. — Прости. Я знаю, что ты…

— О, тише. — Он усмехнулся. — Думаешь, я не знаю, что у Саланки вспыльчивый характер? Я видел ее мысли. Она беспокоится о тебе. Хочет убедиться, что ты в безопасности. Вот и все. И она не ожидала увидеть нага после всего остального. Ты вроде как опустила эту часть, когда рассказывала мне о том, что происходит.

Она прикрыла рот рукой. Да, это было верно.

— Я не думал, что там есть место для всего остального, что я посылала тебе на экстрасенсорном камне.

Он захихикал.

— Я чуть не расплескал свой чай, когда Ки Вало Накар появилась в моей комнате посреди ночи. Она просто стояла у стола, пока я не заметил ее. Не стыжусь сказать, что видеть Белоглазую Смерть просто стоящей в углу стола, словно ожидая, что я попрошу ее передать лимоны, было чем-то, что не нужно моему сердцу. А звук, который я издал. Он разбудил Тиеро. И он издал такой же звук. Должен сказать, что это исключительно впечатляющие представители наших рас.

Это заставило ее хихикнуть. Она практически видела, как это происходит.

Затем в ее сознании промелькнула картинка. Киллот, визжащий удивительно высоким голосом, а затем Тиеро, размахивающий руками и кричащий подобным образом, в то время как Ки Вало Накар с раздражением взирает на происходящее, сверкая белыми глазами и рогами в свете факелов. Иногда Нейеб подбрасывал в голову воспоминания, и это было неприятно. В других случаях образы передавали то, что не могли передать слова.

— Не знаю, как ты убедил ее сделать это, но она была очень настойчив.

— Мне просто пришло в голову, что это единственный возможный способ сообщить кому-то на той стороне о происходящем.

— Очень умно. — Он потрепал ее по подбородку и подмигнул. — Ты и твоя семья будете продолжать быть умными, и мы найдем способ все это устроить. Попомните мои слова. Когда состоится официальное празднование после слияния, ты, Тиеро, Тенгрий и все остальные, кого ты захочешь, будут праздновать вместе со мной и Саланкой.

— Знаешь, у тебя может возникнуть еще одна проблема, — сказала она. — Вы все еще находитесь в том промежутке, когда Саланка может сказать, что выбирает кого-то другого.

— Хммм. У меня есть соперник, как думаешь? — Он одарил ее жеманной улыбкой.

— Похоже, она влюбилась в «того, кто связался с ней в изоляции».

— Да, но единственный соперник, который у меня может быть, — это я сам. Но пока она счастлива, для меня это главное. И если уж на то пошло, я вижу, как сильно ты любишь этого Тенгрия. Он кажется хорошим парнем.

— Он один из лучших.

— Я знаю, и поэтому все получится. Я в этом уверен. А теперь вытри слезы. Наатос сейчас с Тенгрием. Он и Пара Марнон зададут свои вопросы. Врачи проведут осмотр. Мы можем просто поболтать, пока ты не будешь готова вернуться к к брату и сестре. Может, спросим, нет ли у кого-нибудь из Унаты суфрита и песка для лечения синяков. Чтобы ты полностью исцелилась. Хорошо?

38. Арбитр

По просьбе Пары Марнон и с согласия Тенгрия два лекаря тщательно осмотрели его: один сосредоточился на теле, другой — на разуме. Покидая небольшую каменную комнату, они не стали рассказывать о своих выводах.

Это было его царство, но он чувствовал себя пленником. Все эти люди из других миров — люди, похожие на них и в то же время такие далекие — люди, которые не сходят с ума и не убивают своих возлюбленных. Он свернулся калачиком так, что оказался почти в самом конце комнаты.

Ему нужно было встретиться еще с одним человеком. Арбитр. За ним послала сестра Реи. Видимо, тот, кто помог ей, обладал настолько хорошими связями, что смог убедить арбитра приехать немедленно.

Он уставился на свои когти и завитки. Неужели они собираются отобрать у него Рею? Что бы он сказал, окажись на месте арбитра?

За дверью послышались шаги. Затем она открылась без стука. Вошел высокий широкоплечий мужчина с черными волосами и остро-голубыми глазами.

— Вы Тенгрий?

Он кивнул.

Мужчина носил замысловатую ушную манжету. У его отца была похожая, но он ее прятал. Литок. Вавтрианы носили их, чтобы обозначить свою силу, умения и тип. Отметки на каждой из полосок что-то означали, но он не знал что.

— Вы арбитр?

Он кивнул в знак согласия.

— Я Наатос.

— Можете присесть, если хотите. — Он жестом указал на единственный стул и деревянный стол.

— В подобных ситуациях я предпочитаю стоять. — Наатос оглядел его с ног до головы, выражение его лица было скрыто. — Это ваше состояние покоя?

Он колебался.

— Едва ли я смогу обратиться. Максимум, что мне удается — это приспособить некоторые свои черты, чтобы они больше соответствовали тому, кем я хочу быть. Но я не смог добиться этого в достаточно больших масштабах, чтобы вернуться к тому, кем я был.

— Я подозреваю, что ваши пиланары разорваны. Именно они позволяют вам меняться. И вы были в этой форме так долго, что ваше тело адаптировалось. — Его бровь слегка приподнялась. Затем он кивнул в сторону Тенгрия. — Расскажите мне, что случилось.

Он сделал то, о чем его попросили. Арбитр периодически прерывал его вопросами. О том, чем он занимался как перевертыш. О его отношениях с Реей. О том, как он с ней обращался. В основном о том, использовал ли он для изменения ее сознания что-то, что не было частью ее естественной биологии или его. Некоторые вопросы были странными. В других — то, что он и ожидал.

— Итак, это было внешнее событие, — сказал Наатос. — Внешнее событие, которое вы при любых других обстоятельствах приняли бы все необходимые и эффективные меры, чтобы предотвратить.

— Да.

— А Запретные Искусства вообще были в этом замешаны?

— Что? — Тенгрий наклонил голову, нахмурившись. — Вы имеете в виду во время ритуала? Сначала его проводили Даары. Потом…

Наатос покачал головой, подняв руку.

— Что-то здесь не так. Меня вызвали сюда — и, надо сказать, не совсем удачно, — чтобы определить, не сцепился ли Вавтриан с Авдаумом по ошибке. Законы на этот счет довольно просты. Запирание священно. Ты заперся с ней. Это не та ситуация, в которой требовалось исключение, чтобы оправдать изменение ее сознания. Или все дело в тумане? Есть ли основания полагать, что это нарушило рассудок вашего Вескаро?

— Не думаю, что есть.

— Если кто-то зря потратил мое время, — пробормотал Наатос, отступая назад. Он покачал головой, затем поправил рукоять копья. — Я не вижу ничего плохого в вашем поведении. Вспышка, которая привела бы к ее скорой смерти, была непреднамеренной. Источник будущих приступов, похоже, тоже устранен, если только лекари не приведут доказательств того, что вы восприимчивы к новым приступам по какой-то другой причине. Все просто. Нарушений не было, если только вы ничего не скрываете. — Он направился к двери.

— Подождите. — Тенгрий поднял руку. — Вы Вавтриан, да?

— Да, как и вы.

Он вздрогнул.

— Я и правда Вавтриан?

Наатос нахмурился, наклонившись к нему.

— А кем же еще вы можете быть?

— Я не могу переключиться. Я не могу исцелять свою Вескаро, почти совсем не могу. Энергия, которую я могу направлять, слаба. Возможно, есть и другие отличия.

Он нахмурился еще сильнее, взгляд его стал жестче.

— Вы были оторваны от своего народа и всю жизнь были лишены возможности научиться быть одним из нас. Вас искалечила болезнь, из-за которой ваше тело стало далеко не таким, каким вы хотели бы его видеть. Но вы не меньший Вавтриан, чем я. То, что вы потеряли, очень ценно. Со временем вы сможете обрести это снова. Даже если ваши пиланары полностью разорваны и вы больше никогда не сможете двигаться, все еще не потеряно. Вы можете найти новые способы быть частью нас, даже если сохраните это королевство здесь. Неизменным остается то, что вы родились Вавтрианом и умрете Вавтрианом. Болезнь и изоляция лишь лишают вас богатства опыта, а не права на него или права называть себя Вавтрианом. — Он потянулся к дверной ручке. — Теперь есть еще один человек, который должен ответить на мои вопросы. Со своей стороны, подумайте, каким правителем вы хотите стать теперь, когда ваше королевство вновь соединилось с остальными мирами. Всего доброго.

Тенгрий наблюдал за его уходом, удивляясь тому, как спокойно он себя чувствует. Да. Он потерял многое из того, что было ему дорого. Он скучал по возможности превращаться. Он не хотел быть монстром или чудовищем. Но не похоже, чтобы арбитр признал его в чем-то виновным. Значит ли это, что Рея может остаться с ним? Что ее не заберут?

Если так, то оставаться в этом облике было вполне терпимо. Все было терпимо, если она выживет и будет счастлива с ним.

Рея вернулась к Тиеро и Саланке после того, как немного поговорила с Киллотом, успокоилась и сходила к одному из лекарей Унато, который дал ей целебные пески и мазь суфрита, чтобы синяки быстрее зажили. Это также успокоило ее мышцы.

Саланка сидела на скамье, уткнувшись лицом в руки, и рыдала.

Тиеро стоял рядом с ней.

— Тогда ты должна рассказать им, Сал. Мы все примем на себя последствия. Но если есть такая возможность, ее нельзя игнорировать, и ты не сможешь добраться до нее окольными путями.

— Почему ты плачешь? — Рея положила руки на бедра. У сестры ничего не выйдет, если она будет пытаться убедить ее согласиться вернуться и бросить Тенгрия. — И что ты должна кому сказать?

— Я так боюсь, — сказала Саланка. — Если человек пытается тебя убить, ты должна его бояться. Это правильная реакция. Это здоровая реакция. И я могу назвать только одну причину, по которой ты этого не делаешь.

Позади нее послышались шаги. Обернувшись, Рея увидела высокого темноволосого мужчину в черном.

Его брови были слегка насуплены, а в правой руке он сжимал черное копье с белыми рунами.

— Вескаро здесь?

О.

Она узнала этот голос. Это был Вавтрианский друг Киллота, тот самый, который проявлял нетерпение, когда Киллот слишком долго собирал чертежи. Он был арбитром?

Он оглядел ее с ног до головы, и в его взгляде появилась резкость, как будто ее оценивали и автоматически признали неудовлетворительной.

— Это я. — Она отступила еще дальше в комнату, скрестив руки. — Он хороший…

Он поднял руку.

— Ты Вавтриан? — Саланка уставилась на него, в ее глазах все еще блестели слезы.

Он нахмурился.

— Да. Я Наатос.

Она встала.

— Как можно ожидать, что вы справедливо оцените ситуацию, если он тоже Вавтриан?

Мужчина резко вскинул бровь, выражение его лица говорило о презрении.

— Что, простите?

— Обычно арбитры не…

Он отрывисто махнул рукой, отстраняя ее, и повернулся к Рее.

— Вам известно, что было сделано что-то, что изменило ваше мнение?

— Нет. — Такого вопроса Рея не ожидала. — Тенгрий не делал со мной ничего подобного.

— Он не использовал ни любовных зелий, ни орудий скрепления?

— Никаких. — Рея не ожидала, что Саланка скажет, что она не знает, что это за предметы. И это было справедливо. Она просто знала, что Тенгрий не использовал их против нее.

— Не в этом дело. Он чуть не убил ее! — Саланка встала между ними. — Смотрите! — Она протянула руку к его голове. — Видите?

Наатос вздрогнул и моргнул, словно увидев что-то. Возможно, это было воспоминание, которое Саланка вытащила из Реи.

Рея сжала кулаки. Да как она смеет!

Наатос отступил от Саланки, сверкнув глазами.

— Больше так не делайте.

— Вы боитесь, что это помешает сделать то, что вам поручено?

— Нет, потому что это не изменит сути моего решения. Законы Соглашения ясны в подобных случаях. Нет никаких оснований для того, чтобы аннулировать узы или забрать эту женщину у ее Вескаре. Нет причин забирать ее отсюда. Особенно если она не хочет уезжать.

— Вы говорите это потому, что это правда, или потому, что вы Вавтриан? — Саланка бросила на него взгляд.

У Реи открылся рот. Неужели ее сестра действительно произнесла эти слова?

Наатос моргнул, выражение его лица стало жестким.

— Я не расслышал вас. Но позвольте мне внести ясность. Вавтриан не совершал никаких проступков. Он болен, но не совершил ничего, что противоречило бы нашим законам.

— Значит, ваши законы позволяют перевертышу почти убить человека.

— Соглашение распространяется только на определенные ситуации. Именно для этого я здесь и нахожусь. Хотя я сомневаюсь, что у вас есть что-то, что изменит мое мнение, скажите мне, если у вас есть какие-либо доказательства правонарушения.

— Она его не боится. Она должна его бояться.

— Я не боюсь его, потому что знаю его сердце. — Рея подошла к сестре, крепко обхватив себя руками. — Я…

Наатос снова поднял руку, вздохнув.

— Саланка, теперь я буду обращаться к вам. Назовите мне хоть один факт, касающийся состояния разума этой женщины, чтобы убедить меня в том, что она совершила правонарушение. Он практиковал Запретные Искусства?

У Саланки отвисла челюсть.

— Запретные Искусства были задействованы, — жестко сказала она. — В самом начале.

Наатос приподнял бровь. Выражение его лица потемнело.

— По его вине? — Рот Саланки сжался в плотную линию.

— Нет, — прошептала она. Затем она посмотрела на Рею. — Это сделала я. Так образовалась связь. Это был Источник Рорихида. — Она обхватила локоть, уставившись в землю. — Это была моя идея, и мы использовали его для создания связи. Но это изменило ее. Она влюбилась в него с самого начала. И это моя вина.

— Вы практиковали Запретные Искусства? — Его взгляд ожесточился.

— Я участвовала, — сказала Рея, положив руку на плечо сестры. Как бы она ни злилась, Рея не могла позволить Саланке взять всю вину на себя. Тем более что Рея сама принимала в этом участие.

Тиеро кивнул и тоже поднял руку.

— Как и я.

Саланка бросила на них обоих что-то среднее между ласковым и раздраженным взглядом.

— Я сказала им, что это не так, пока не стало слишком поздно. Тогда у них не было другого выбора, кроме как согласиться со мной. Это была моя воля. И если моя сестра влюбилась в монстра из-за меня — если она не видит, какой риск ей грозит из-за этого…

Наатос наклонил голову, и выражение его лица стало еще менее забавным.

— Тенгрий не имел никакого отношения к Запретным искусствам ни в одной из этих ситуаций. Он был такой же жертвой их, как и все остальные. То, что благодаря им он нашел своего Вескаро, — его заслуга и не его вина.

— Но это моя. Разве я ослепила ее? — потребовала Саланка. Хотя в ее глазах светился страх, она не собиралась отступать. — Неужели я изменила ее разум и заставила влюбиться в него до такой степени, что она не может ни слышать, ни видеть рационально?

— Что использовали? — Нахмурившись, он держал руки на поясе, прислушиваясь.

Сердце Реи упало. Какое это имело значение? Неужели он обнаружит, что их связь запрещена? Это было любовное заклинание? Или его аналог? Она не слишком хорошо разбиралась в магии и подобных вещах. А он говорил так, словно действительно обдумывал это.

Саланка перечислила компоненты. С каждым из них Рее хотелось провалиться под землю все глубже и глубже.

Арбитр медленно покачал головой.

— Это за пределами моих знаний. Необходимо расследование. Кто-то должен исследовать разум женщины, чтобы убедиться… — Он вздрогнул, отпрянув назад, словно что-то ударило его по уху. Он поднял палец. — Подождите минутку. — Его глаза закрылись.

Рея могла бы рассмеяться, если бы это не было так серьезно. С ним сейчас пытался поговорить какой-то Нейеб. Возможно, Киллот. Трудно было привыкнуть к тому, что в подобных ситуациях с тобой разговаривают некие Нейеб.

Подождите. Она подняла голову. Киллот проверял ее!

Наатос вздохнул и перевел взгляд обратно на нее.

— После инцидента вас осматривал Нейеб, чтобы определить природу связи?

— Да. — Она кивнула. — Он был очень внимателен и пытался помочь мне определить, была ли связь с кем-то реальным или вымышленным. Он не смог определить, но не сказал ничего о том, что меня заставили влюбиться в него или что-то даже отдаленно похожее.

Саланка ухватилась за локоть, на ее лице отразилось смятение. Тиеро что-то прошептал ей на ухо, но это лишь еще больше запутало ее, и она нахмурилась.

Наатос отступил назад, вздохнув. Разочарование в его лице сильно усилилось.

— Мне сообщили, что этот Источник Рорихида — одно из низших заклинаний Запретного Искусства. Он не способен на то, чего боится каждый из вас. Чувства Авдаума реальны.

Тиеро протянул руку и взял ее за плечо, тепло улыбнувшись. Рея с облегчением прикрыла рот, на глаза навернулись слезы. Саланка потрясенно смотрела на нее.

— Спасибо, — сказал Тиеро. — Но каких последствий мы можем ожидать от этого признания? Мы принимаем любое решение.

Наатос стиснул зубы.

— В обычном случае я должен был бы сообщить об этом. Но учитывая все, что произошло не только в этом мире, но и в других, возможно, что об этом вообще не нужно сообщать, особенно если это как будто никогда не повторится.

— Никто из нас не будет участвовать в Запретных Искусствах, — сказал Тиеро. — Даю вам свое слово.

— И мое, — сказала Рея.

Саланка наклонила голову вперед.

— И мое тоже.

— Достаточно ясно. — Наатос направился к двери и, не оглядываясь, продолжил. — Я сообщу Паре о соответствующих фактах. Возвращайтесь в зал совета.

Рея повернулась лицом к Саланке.

— Так вот в чем дело?

— Я не хочу тебя потерять, — прошептала Саланка. — Ты была моей сестрой почти столько, сколько я себя помню. Всегда рядом. Всегда верной. И я всегда знала, что однажды ты найдешь кого-то. Я просто… я была безрассудна, когда попросила тебя выпить то зелье. И когда я увидела, что он с тобой сделал… — Она наклонилась и коснулась ее руки. — Ты не боишься его?

— В самом начале? Да. Потом я узнала его получше. А сейчас? Совсем нет. — Она перевела взгляд с Саланки на Тиеро, и сердце ее заколотилось от волнения. Она взяла их за руки и крепко сжала. — Я хочу, чтобы вы оба узнали его как можно лучше. Я хочу, чтобы вы все любили друг друга. Когда мы встретимся в чайном магазине или на фестивале через год или около того, я хочу, чтобы мы все были там. С кем бы вы ни были. Я хочу, чтобы все было хорошо.

— Это может затянуться, — сказал Тиеро. — Если Пара решит, что этот мир должен быть снова отделен на время, чтобы дать ему возможность исцелиться, мы можем не увидеть вас много лет. Но если ты счастлива здесь, с Тенгрием, и находишься в безопасности, то я благословляю тебя. Чего бы это ни стоило. Ты уже взрослая. Ты можешь делать то, что хочешь, независимо от нашего мнения.

Рея улыбнулась.

— Спасибо.

Саланка со слезами на глазах кивнула.

— Хорошо. Я все еще не уверена, что он не представляет угрозы. Но…

За пределами комнаты послышалось движение. Одна из охранниц прочистила горло.

С трудом сглотнув, Рея посмотрела в сторону коридора.

— Похоже, пора.

39. Завершение

Они вернулись в зал совета. Тенгрий ждал их там вместе с генералом Йото и Муна, единственными оставшимися членами его совета. Его глаза засияли, когда он увидел ее.

Рея подняла руку в знак приветствия, поцеловала его и показала ему свои руки, теперь без синяков. Ничто не могло разлучить их. Если бы Пара решила расторгнуть их союз, она бы просто сбежала обратно к Тенгрию. Они не смогут удержать ее на расстоянии. Но до этого дело не дойдет. Им разрешат остаться вместе. И сегодня ночью она будет лежать в его объятиях.

Если бы она умела читать мысли, то послала бы эту мысль прямо ему. Беспокойство, так ярко выраженное на его лице, разбило ей сердце. Даже тот факт, что она исцелилась, не мог его успокоить.

Дверь с другой стороны открылась, и в нее вошли Наатос, Пара Марнон и несколько ее охранников.

Пара Марнон прошла во главу комнаты. Ее свежая мантия развевалась, а туфельки почти бесшумно ступали по камню.

— Поскольку все заинтересованные стороны собрались, я постановляю, что узы между Вавтрианом и Авдаумом остаются в силе, соблюдаются и имеют полную силу закона. Инцидент, вызвавший беспокойство, был улажен, и он вряд ли повторится. По закону, если Авдаум обратится за помощью, ее семья может встать на ее защиту и добиваться справедливости, если ей будет причинен вред. — Она сделала паузу, нахмурившись. — Да?

Саланка прочистила горло, наклонилась и указала с Наатоса на Тенгрия.

— Вы ручаетесь за него.

Рея снова потрясенно уставилась на сестру. Что она делала? Этот арбитр уже однажды решил не обращать внимания. Чего же она еще хочет?

Тиеро пригнул голову, словно не мог смотреть. Даже его крылья подергивались.

— Я поручился, что он не совершил ничего, достойного того, чтобы нарушить запирание и связь, которую он утверждает со своей Вескаро, — холодно ответил Наатос, слова были спокойными, но отрывистыми.

— Вы ручаетесь за него, что он не убьет ее и не причинит ей вреда, — уточнила Саланка.

Он приподнял бровь.

— Я поручился за него, что он не сделал ничего плохого в этой ситуации. Если вам нужно что-то еще, говорите прямо, а не затыкайте мне рот.

Саланка жестом указала на Тенгрия, ее тон был мягким, но твердым.

— Если вы верите в его доброту, то поклянитесь, что в случае необходимости встанете на защиту Реи? Что ты сразишь этого… Вавтриана? Даже убьете его, если придется. Даже если он король.

— Король он или нет, для меня не имеет значения, — ответил Наатос.

Подняв подбородок, Саланка повернулась к Паре Марнон.

— Прошу простить меня. Я не настолько сильна, чтобы победить любого Вавтриана в бою. И наш брат тоже. Тем более в такой форме, как у него. Так что… если справедливость восторжествует, то этот или подобный ему должен взять на себя защиту. Тот, кто добрался до меня, знает этого арбитра. Арбитры могут путешествовать без препятствий. И поскольку он поручился за Вавтриана, я думаю, именно он должен следить за тем, чтобы тот сдержал свое слово.

Рот Пары Марнон сжался.

— Вы просите арбитра выступить в роли чемпиона?

— Да, и поскольку речь идет о короле, это должен быть кто-то, кто сможет прибыть быстрее, чем те из нас, кто не имеет таких привилегий.

Пара Марнон медленно кивнула.

— Некоторые детали придется уладить, но основная предпосылка приемлема, учитывая необычный характер этой ситуации. Наатос, вам приказано следить за безопасностью этого Авдаума в ограниченном качестве. В случае если король Серрота причинит ей вред, вы обязаны защищать ее, как если бы она была вашей крови.

— Я принимаю ваши приказы, Вассал Пара, — сказал он, его выражение лица было скрыто. — Это будет сделано. Требуется ли от меня что-нибудь еще?

Пара Марнон кивнула в знак согласия, а затем подняла руку.

— Благодарю вас за службу, арбитр. Больше от вас ничего не требуется. Перейдем к другим вопросам. Обычно после устранения Разлома считается, что лучше всего изолировать и оградить мир для его дальнейшего исцеления. В данном случае, исходя из того, что я узнала от Туэ-Ра и от всех присутствующих, разделения не будет. Контакты будут минимальными, и будет подготовлен совет из Серрота. Этот совет возглавит Тенгрий, если только он сам не решит делегировать его. Совет будет определять, кто может и не может войти, и следить за соблюдением законов этого королевства. Исключения будут сделаны для арбитра и для тех, кто предоставит медицинскую помощь. Вас это устраивает, Король Тенгрий?

— Приемлемо, — сказал Тенгрий.

— Хорошо. Тогда все остальное будет так, как мы договорились, а остальными деталями мы займемся позже. Пока же я думаю, что, скорее всего, вам нужно спокойствие и время наедине с собой. Рада была познакомиться с вами. — Пара Марнон склонила голову и направилась к двери, за ней последовали ее охранники, а также Наатос.

Это все?

Рея оглядела комнату.

— Это все? Мы… — Она шагнула к Тенгрию. — Мы можем быть вместе?

— Да, дитя, — сказала Пара Марнон, остановившись в дверях. — Если вы этого хотите.

Рея вскрикнула от восторга и бросилась к Тенгрию.

Его лицо тоже засветилось. Он качнулся вперед, а затем подхватил ее и закружил в воздухе. Она вцепилась в его лицо и крепко поцеловала его в губы. Ее любимый Цикори. Его рука запуталась в ее волосах, а сильные руки прижали ее к себе.

— Я никогда не хотел отпускать тебя, — пробормотал он, вдыхая ее воздух.

— Я и не собиралась никуда уходить. — Она улыбнулась ему, поцеловала в челюсть и отстранилась. — А теперь, как бы неловко это ни было, я хочу познакомить тебя с моей семьей.

Взмахнув рукой, она указала на брата и сестру в конце комнаты. Теперь они были единственными, кто остался.

На губах Тиеро заиграла кривая улыбка, когда он шагнул вперед. Он протянул руку.

— Возможно, я немного опоздал, но я рад знакомству.

— Ты единственный в своей семье, кто не пытался убить меня и не угрожал сделать это, — сказал Тенгрий, сжимая его руку в ответ.

— Если ты хочешь, чтобы я пригрозил, я могу что-нибудь придумать.

— Я готов уступить, — сказал Тенгрий.

Саланка подошла медленнее, выражение ее лица было настороженным.

Тенгрий наклонился и взял руки Саланки в свои.

— Я знаю, что ты любишь свою сестру. Она дорогая и ценная женщина. Я никогда не хотел причинить ей вред. Но это не отменяет того факта, что я это сделал. Но ты читаешь мысли. Ты знаешь, как сильно я ее люблю. Как я готов отдать свою жизнь, чтобы защитить ее. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого больше никогда не случилось.

Она подняла подбородок, ее веки дрогнули, словно она боролась со слезами.

— Да. Она Авдаум. У нее нет естественной защиты. Нет способа отбиться от тебя. Поэтому я позабочусь о том, чтобы у нее было достаточно психических камней и ресурсов, чтобы связаться с Вавтрианским арбитром. Если ты хоть немного ее обидишь, я потребую, чтобы он пришел и нанес тебе тройной удар.

— Если я когда-нибудь причиню ей вред, я захочу, чтобы со мной поступили гораздо хуже. Я заслуживаю гораздо худшего.

Саланка слегка улыбнулась, ее рот искривился в сторону.

— В одном она была права.

— О? — спросил Тенгрий, словно не зная, хорошо это или плохо.

Рея внутренне содрогнулась. Что могла сказать сестра?

— У тебя великолепные глаза. — Она высвободила руки и повернулась к Рее. — Прости меня, Банни. За все. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если это будет с ним, то я буду счастлива. Если только он не причинит тебе боль. В таком случае…

— Да, ты позаботишься о том, чтобы с ним случилось что-нибудь ужасное. — Рея покачала головой.

— Да, но об угрозах, планах и прочем мы поговорим позже. — Тиеро жестом указал на дверь. — Но Сал нуждается в отдыхе, а я могу провести ночь без снов.

— Если хочешь, можешь остаться здесь, — сказал Тенгрий. — Дворец — это и твой дом.

Саланка открыла рот, чтобы ответить, но Тиеро остановил ее.

— Спасибо, но мы не будем больше навязывать гостеприимство. Уже близится ночь. Вы двое — молодожены. Между всеми этими делами по управлению королевством и прочим вам наверняка захочется побыть вместе. — Он улыбнулся Рее. — Я так рад за тебя, Рея.

Саланка отстранилась.

— Да. — Она слегка подтолкнула его. — Пока он не причиняет тебе вреда, мы очень рады за тебя.

— Спасибо, — сказала Рея.

— Даю вам обоим слово. — Тенгрий положил обе руки на плечи Реи. — Рея — самая лучшая и добрая душа, которую я когда-либо знал.

Внутри нее поднялся жар. Она потянулась, чтобы коснуться его руки, но он старался не вдавливать когти слишком глубоко в ее кожу.

Его большой палец погладил ее чувствительную кожу, когда он продолжил.

— Я клянусь, что всегда буду поддерживать ее, любить и всячески способствовать ее успехам. Для меня нет счастья в этой жизни без нее. Она находится под моей защитой, и я буду только рад, пока она счастлива и довольна.

Его рука обхватила ее талию, и он притянул ее к своему твердому телу.

Она откинула голову назад и улыбнулась ему. Красивый, совершенный, чудесный, добрый. Она не могла найти более подходящих слов, чтобы описать его.

Оставшаяся часть дня пролетела быстро, и он не знал, что делать. Однако возвращение в спальню не заставило себя ждать.

Рея поднялась первой, немного раньше него. Иначе Тенгрий перенес бы ее на руках через порог и покрыл поцелуями.

Но когда он пришел, то застал ее уже на кровати, делающей наброски на стопке страниц чернилами и пером. Как только он вошел, она подняла глаза от своей работы, и на ее бесконечно целуемых губах расплылась улыбка.

— Привет, красавчик, — сказала она.

— Привет, любовь моя, — ответил он, закрывая за собой дверь. Он подошел к краю кровати, но остановился, прежде чем опуститься на нее. Чернила могли пролиться. — Что ты делаешь?

— То, что я люблю и что освежает меня. То, что мне нужно. — Она вставила пробку в чернильницу. — Может быть, ты узнаешь его?

Наклонив голову, он заглянул ей через плечо. Внутри него разлилось теплое счастье.

— Ты рисуешь меня?

На листах, разложенных на кровати, были изображены его руки, глаза, чешуя, лицо. Все из ее памяти. И все довольно точно. Со штриховкой и бликами. Ничего не изображало его монстром. Он был таким, каким был сейчас. Глаза мягкие. Руки нежные. Как и в других набросках, она запечатлела то, что он не смог бы так легко увидеть или понять.

— Мне нужно было побыть одной и порисовать. И это… это то, что я хотела нарисовать. Все эти долгие дни я думала о том, чтобы изобразить тебя, но у меня не было времени. А теперь у меня появилось. — Ее взгляд смягчился, когда она провела пальцами по его плечу и поднялась к лицу. — Мне очень жаль, что моя сестра так обвинила тебя.

Он подтолкнул ее носом и обнял за плечи, усаживая на кровать.

— Она любит тебя, и ее слова верны. Я бы никогда не причинил тебе вреда. Но это не значит, что не может случиться что-то, что снова лишит меня разума. — Он крепко обнял ее. — Все, что я могу сделать для того, чтобы твоя жизнь стала лучше, я сделаю.

Она обхватила его за шею, прижалась к нему, а перо по-прежнему держала в другой руке.

— Ты не чудовище.

Он медленно кивнул, а затем поцеловал ее в висок.

— Я постараюсь никогда им не стать, но если ты когда-нибудь захочешь вернуться в свою семью…

Она покачала головой.

— Нет. Я знаю, где мое место, и оно — с тобой. И у Тиеро, и у Саланки есть свои места и свои призвания. Это мое. Здесь. Устраивать свою жизнь с тобой. Они могут приходить ко мне в гости, а я буду приходить к ним. Мы все встретимся в маленькой чайной и поговорим о чудесах жизни, которую мы для себя создали. И мои истории будут связаны с тем, что я провела здесь, с тобой.

Он погладил ее по щеке, и по нему разлилось тепло и счастье. Так много счастья. Трудно было сдержать все это. Не только здесь и сейчас, но и в будущем.

Спящие просыпались, сломанные получали лечение, все малыши были в безопасности со своими семьями, а элементали укреплялись. Йото и Дулс держались за руки целых пять секунд, прежде чем отстраниться. Оставалось опасение, что перевертыши не смогут вернуть свои способности к перевоплощению или полному исцелению. Эти новые формы могут стать их постоянными формами. И кто знает, передадут ли они их своим детям?

Но если такова была его жизнь, он мог смириться с этим. Предстояло решить, что делать с бывшими членами Совета и теми, кто поддержал жертвоприношение. Будут проведены суды. Будут приняты непростые решения. Решения, которые они могли принять только сейчас, потому что были еще живы. Живы и сохранили возможность хорошего и процветающего будущего.

Залы были переполнены врачами и санитарами, пришедшими на помощь. Присылали еду и обещали еще, а также помощь в устранении завалов в пещерах и ремонте слабых мест. Ученые хотели прибыть, чтобы узнать их истории и записать их. Перед тем как он поднялся, генерал Йото сообщил ему, что Пара Марнон прислала известие о своей клятве разобраться в деле Каоксиуса и Тигра.

Но самое главное — у него была его Вескаро. Любовь всей его жизни. Его самая любимая во всех мирах.

Он нежно прижал ее к своей груди.

— Ты уверена, что хочешь этого? — Он протянул к ней руку ладонью вверх, обнажив когти. — Что ты хочешь меня? Вот так? Даже если от этого никогда не будет лекарства?

Она поднесла его руку к губам и поцеловала каждый коготь.

Его веки сомкнулись. Его пронзила дрожь, желание поднялось из глубины души. Насколько прекраснее она может быть?

Она положила перо и бумаги на пол и прислонилась к нему спиной, протянув руки вверх, чтобы поиграть с его волосами и ушами.

— Да.

Он припал ртом к ее уху.

— Спасибо, Солт-Свит.

Она наклонила голову, улыбнулась ему, а затем приподнялась, чтобы поцеловать его. Ее губы задержались на его губах, и она прошептала:

— Не за что, Цикори.

КОНЕЦ

Глоссарий

Города, страны, группы людей (неосновные расы) и миры

Чепи — город, которым правит Кумар Талута.

Экеком — основной мир Вавтрийцев. Ранее был первичным миром Шивеннанов.

Эйрам — название Земли и первичный мир Авдаумов и Нейеба (мир, в котором живут Рея, Тенгрий и Саланка до появления первых исторических записей).

Дохахти — большой город целителей Унато, построенный вокруг горы.

Кучани — один из основных городов Нейеба и город, расположенный вокруг Храма Тиаха

Муирис — деревня, сбежавшая через разрыв в измерениях, чтобы заселить Серрот

Серрот — Отделенный Мир и мир, в котором живет Тенгрий и его народ

Храм Тиаха — первичная точка формирования Туэ-Ра на Эйраме, расположенная в Кучани

Первичные расы

Авдаумы — человеческая раса, как мы ее знаем, обычно называется Авдаумами, независимо от того, из какого мира они родом

Беалорны — раса говорящих и приручающих зверей

Махат — раса пророков

Нейеб — раса читающих мысли

Тиаблы — раса иллюзионистов и телекинетиков

Шивеннаны — раса элементалей. Существует четыре типа: гео (земля), пиро (огонь), аэро (воздух) и аква (вода).

Унаты — раса целителей и раса обладателей силы яда

Вавтрийцы — раса оборотней

Иностранные Слова и Общие Понятия

Беалорны Нидави — община Беалорнов, известная тренировками хищных птиц и скоростных бегунов

Бесред — крупное горгонопсидоподобное существо, способное запечатывать свои челюсти и растворять все, что попадает в рот, кислотой, которую оно вливает в себя

Центральные Расы — к Центральным Расам относятся три расы, которым было поручено защищать Туэ-Ра, поскольку они поддержали Элонумато во время Восстания Те. К этим расам относятся Вавтрийцы, Махат и Нейеб.

Центральные Миры — Центральные Миры включают в себя три сильнейших Туэ-Ра, которые обеспечивают энергией и пропитанием остальные Туэ-Ра миров. К этим мирам относятся Эйрам, Экеком и Релтукс.

Креспа — Вавтрийское выражение шока и разочарования.

Отрезанные Миры — мир, который был отрезан от Туэ-Ра на определенное время, либо для исцеления связи, либо для обеспечения безопасности ситуации.

Восемь Рас — другой термин для обозначения основных рас, живущих на известных мирах

Элмис — потемневшие участки кожи на запястьях, лодыжках, пояснице, лбу и тыльной стороне коленей Нейеба, позволяющие читать мысли и воспринимать дополнительные ощущения.

Запретные Искусства — различные арканные и магические практики, основанные на страданиях и боли одного или нескольких человек для достижения поставленной цели

Кумар — лидер Унато

Запирание — ритуал соединения, во время которого Вавтриец пробуждает свои сексуальные желания и соединяется со своим супругом.

Мелспа Вавтриан — Вавтриан, обладающий особым даром превращаться в любое живое существо, живущее преимущественно в воде. Обладает повышенной гибкостью и выносливостью.

Нулаам — состояние того, кто был обручен с Нейебом в ходе официальной церемонии оценки, проводимой Советом Старейшин, но еще не женат на нем, поскольку период ожидания еще не прошел

Пара — правители и надзиратели Туэ-Ра. Их цель — защищать Пару и тех, кто присматривает за ними, избранных из представителей Центральных Рас для ухода за Туэ-Ра и предотвращения злоупотреблений.

Полф — выражение шока и разочарования среди авдаумов.

Психические расы — расы, использующие способности, основанные на разуме, в том числе Нейеб, Махат, Беалорны и Тиаблы; не только читающие мысли.

Психические камни — небольшие камни, чувствительные к отпечаткам при определенных процедурах, проводимых людьми с телепатическими, пророческими, провидческими, иллюзионистскими и другими подобными способностями.

Сейал Вавтриан — Вавтриан, обладающий особым даром превращаться в любое живое существо, живущее преимущественно на суше. Обладает повышенной силой и весом. Часто самые широкие и обладают более агрессивным или упорным характером.

Отделенные Миры — миры, которые были созданы, но еще не соединены с Туэ-Ра для общего доступа; обычно считаются необитаемыми; запрещены для посещения без разрешения.

Сикальт — тот, кто создает проблему, а затем уходит, не решив ее, или тот, кто избегает проблему, которую он усугубляет.

Содива — община Тиабло, занимающаяся развитием определенных навыков и работающая над достижением общей цели; обычно исключительно Тиабло из-за риска, связанного с совершенствованием различных навыков Тиабло.

Тра — голубой вечно возобновляющийся источник энергии из Экекома.

Туэ-Ра — межпространственный портал, соединяющий миры во времени и пространстве. В каждом мире есть одно первичное образование Туэ-Ра и несколько более мелких под-Туэ-Ра. В каком-то смысле он живой и способен принимать собственные решения, но им можно управлять с помощью храмов и некоторых устройств.

Вескаро/Вескаре — Вавтрийский термин для обозначения супруги Вавтрийца. Используется после завершения блокировки или при заключении соглашения и, по сути, означает «самый любимый» или какую-то вариацию «самый любимый», адаптированную индивидуумом.

Вестов — процесс предоставления сексуального удовольствия и кульминации своему партнеру и самому себе; более глубокая и эмоционально связанная сексуальная практика.

Вэйст — Вавтрийский термин, означающий уничтожение индивидуума на клеточном уровне и превращение его в пыль

Notes

[

←1

]

Мигренозная аура — это комплекс неврологических нарушений, возникающих перед или в момент начала головной боли. Чаще всего она проявляется разнообразными зрительными образами: вспышками света, бликами, зигзагообразными светящимися линиями перед глазами, выпадением части поля зрения, реже онемением, слабостью в руке, нарушением речи.

[

←2

]

Bunny — кролик, зайчик

[

←3

]

Chickadee — синица, гаичка

[

←4

]

Chicory — цикорий

[

←5

]

Sweet — сладкий, милый

[

←6

]

Salt-Sweet — кисло-сладкий

[

←7

]

Арбитр (от лат. arbiter) — судья, посредник.

[

←8

]

Interloper — это человек, стремящийся проникнуть в среду, где он не имеет права находиться.

[

←9

]

Жеоды — вторичные структуры, которые обычно встречаются в определенных вулканических и осадочных породах.

[

←10

]

Кушак — пояс из широкого и длинного куска ткани, кожи или шнура, деталь как мужского, так и женского костюма.

[

←11

]

Печеночные мхи, или печеночники, — это низшие растения, которые относят к отделу Мохообразные.

[

←12

]

Пустулы — это инфицированные папулы или, проще говоря, прыщи с гнойным содержимым и белой головкой, окруженные воспаленной кожей.

[

←13

]

Проактивность — это навык, который помогает расставлять приоритеты и не поддаваться импульсивным реакциям. Быть проактивным — значит принимать ответственность за свою судьбу, не перекладывать ее на внешние обстоятельства и окружающих.

[

←14

]

Рудиментарные органы — органы, утратившие своё основное значение в процессе эволюционного развития организма.

Рудиментарные органы закладываются во время зародышевого развития, но полностью не развиваются. Они сохраняются в течение всей жизни особи, в отличие от провизорных органов, имеющихся только у зародышей.