– Терикан, идите вперед! – крикнула она. – Пробейте путь!
– Могущественная, я… – защитник обернулся, явно готовый возражать.
– Кадон защитит меня! Быстрее!
– Я понял, – наморщил веки он. – Кадон! Камень! Охраняете могущественную! Не отставать от нас!
Вскоре защитники обогнали держалу. В сторону инуев полетели первые Огнешары…
– Этого не хватит! – воскликнула Диана.
Красный огонь оставлял на панцирях «крабов» трещины, даже поджигал ненадолго. Инуи останавливались, но спустя несколько малов снова начинали двигаться. Нужно что-то сильнее, иначе они не успеют прорваться…
Шшух!
Шшух!
Ила обернулась…
– Нет!
– Нет!
Сзади расстояние между «крабами» и группой сократилось до нескольких мечей. Пара выстреливших клешней добралась до граничников и сбила их с ног. Стандартно граничников снабжали граундами Шар Такса и Передняя Стена. Первый защищал от магических атак, второй от физических. Совокупно катастры давали очень неплохую защиту. Не такую, как Лазры Внутренника, встроенные в ее кувон и в кувоны защитников, но все же… Неужели мощи граундов не хватило… Ила невольно сбавила ход…
– Могущественная, мы должны бежать, – Кадон тянул ее за локоть.
– Они поднимаются! – крикнула Диана. – Поднимаются.
Значит, клешни не пробили защиту. Хорошо, что так…
– Могущественная… – защитник все не отпускал ее.
– Я иду.
Еще около листа они бежали, будто у них под каждой пяткой по башмачнику сидело. Красные Огнешары, после того, как на них перешли все граничники и искатели, прилично сдерживали «крабов». И, кажется, река впереди поворачивала, обходя стоящую у нее на пути скалу, и даже Лес дальше как будто редел, а по стволам деревьев в нем не скользили хищные панцири. Это означало, что им будет куда свернуть! Главное пробежать оставшиеся мечи…
Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух!
Ила в очередной раз обернулась… и на этот раз Кадон не сумел ее удержать. Отряд растянулся уж очень сильно. Они бежали уже несколько листов, а большинство граничников не владели манусами, а значит, и не могли пользоваться Усилениями Тела. В надзоре границ Сайнесса служили сплошь подготовленные люди, но абордажники, скорей всего, редко практиковались в беге…
Шшух! Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух! Шшух!
Мгновенно перегрузившись, вспыхнуло и погасло около десятка граундов. Четверых граничников насквозь пробило клешнями. Некоторых – сразу двумя или тремя. Ядро принцессы ощутило как магия заметалась внутри их тел, а после… стала иссякать, будто выливаться сквозь прохудившееся дно.
– А-а-а-а-а! – на оглушительной высокой ноте завыла Жима, но спустя всего мот Ила перестала ее слышать. Ей на глаза попалась леона Ворчунья… Старуха, которая сидела на песке в нескольких метрах от нее и молча… сгребала песок к себе, будто пытаясь закопаться… Спутанные волосы закрывали ей лицо, она что-то бормотала себе под нос, но Ила не слышала. Она почему-то вообще ничего не слышала…
Еще одного граничника пробило клешнями, а тех, с которыми это случилось раньше, уже растягивали… и разрывали на части «крабы», втягивая растянутые сухожилия…
Она застыла…
– Ила! Ила, очнись!!!
– Диана?
– Очнись чуга рралова!!!
Диана шлепнула ее ладонью по лицу… щеку обожгло… Больно!
– Что?..
– Защити их! Это твои люди!!!
– Я…
Она вдруг поняла, где находится, и что происходит. Ее люди… Она лежала на плече у Кадона, защитник бежал вперед, не думая останавливаться… Крик Жимы снова стал отчетливо слышен. Такой же протяжный, проникавший глубоко внутрь нее…
– Кадон, стой…
Защитник продолжал бежать.
Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух!
Один их «когтей» взрыл землю под ногами искателя, рядом с которым парил в данный момент тупорук. Мужчина упал, контроль над Рукой ослаб, животное стало переворачиваться в воздухе…
Шшух! Шшух!
Лежавшего на земле искателя пробило насквозь. Тупорук падал уже на мертвого человека…
– Кадон, стой! – крикнула она громко.
– Могущественная, я должен защитить вас!
– Кадон, сейчас же!
– Могущественная, я…
Принцесса не привыкла приказывать. Ила помнила, что умные мысли могут приходить не только в ее голову. Но в этот момент… она ощутила злость.
– Кадон.
– Могу…
Ила и сама не поняла, что именно сделала, но защитник отпустил ее. Падая, она довольно сильно ударилась, но сумела тут же вскочить. И, первым делом, сбросила Усиление Тела. Сейчас ей понадобится все внимание. Она тут же ощутила, как повисает на ногах дополнительная тяжесть, но ум освободился, а это главное.
– Могущественная…
– Стой и защищай меня, внутренник! – кажется, она сказала это даже строже и злее, чем хотела… Или, напротив, недостаточно строго и зло.
В любом случае, главное, что он подчинился.
– Агофа, – прошептала Ила после этого. – Помоги.
– Я здесь, – глубокий грудной голос раздался прямо над ухом, будто женщина положила голову принцессе на плечо. – Нет силы большей, чем наша, Волшебница!
Ила ощутила, как Агофа прислоняется к ее спине, как руки женщины ложатся на ее собственные, а ступни погружаются в песок рядом с ее ступнями. Раньше она второй головой она сопротивлялась этому, бежала от этой части себя. Боялась непреклонности и ярости, что источала Агофа, но сейчас именно это и требовалось.
– Нет силы большей, чем наша! – повторила Агофа, и Ила побежала назад.
В ее руках и ногах вдруг появилась сила, которую не дало бы никакое Усиление. Ее разум очистился. Ее способность думать о нескольких вещах одновременно выросла и окрепла. Память не наполнили в одно мгновение знания об истинной магии, а в ядре не стало больше энергии, но зато принцесса поняла, как пользоваться тем, что у нее уже есть. Бесчисленные тренировки, собственные эксперименты и наставления номме Гротрази не пропали даром. Все то, что прошло мимо ее глаз, явно не прошло мимо глаз Агофы…
– Нет силы большей, чем наша!
МИНИ-ГЛОССАРИЙ
Магия:
Истинный катастр: магический артефакт большой мощи, не нуждается в подпитке энергией. Примеры: Скайрон, Шкатулка Памяти, Голова-Шерсть, Клеш и др.
Глаз Жуда: магический катастр, сложный в управлении. Определяет правду.
Обращения:
Айолы: разумный биологический вид. Жители центральной части Дикого Материка.
Животные:
Белый кайс: легендарное магическое животное, особо опасное.
Лишь: опасный хищник Дикого Материка. Охотится, спрыгивая на землю с возвышенностей.
Многолап: опасный хищник Дикого Материка.
Ришт: опасный хищник Дикого Материка. Водоплавающий.
Глава 6
Уж не помню в который раз я давал себе обещание, что больше никогда в жизни не стану вые… красоваться. Бандару неоткуда было знать, что я сумею поднять чертового тупорука. И умный человек позаходил бы с разных сторон, покряхтел, может быть, порвал штаны в районе жопы, но скотину весом в полтонны на хребет взваливать бы не стал. Даже если бы понял, что в состоянии это сделать. Нет, не так. Особенно, если бы понял, что в состоянии это сделать. Честное слово, будто я не в России родился. Все равно, что в военкомате спортивными достяжениями хвастаться.
Что бы здравомыслящий человек подумал, глядя на этот цирк? Очевидно, только бы убедился в подозрениях на мой счет. В чем бы они не заключались. Я успокаивал себя тем, что своим «подвигом» помогаю отряду. Освобождаю пару манусов, которые лучше помогут обороне, чем Аргумент. Но откуда-то из глубины души, оттуда, где плескалась моя любовь к сахарным лакрицам и романтическим комедиям – с самого дна, короче – поднималась таки мысль, что все это не ради помощи, а чтобы впечатлить народ. А если уж быть совсем честным, то не народ, а бабу.
В общем, я его реально поднял и реально понес. Граничники даже что-то одобрительно загомонили, а вот внутренники… наоборот. Терикан и прежде только веки морщил, на меня глядя, а тут и вовсе как Путин на интернет смотреть стал.
Хорошо хоть, что «индеец» первый в этом силовом экстриме вызвался участвовать, чем часть «славы» украл. До какой степени я попал, стало понятно, когда из реки полезли «улитки». Первые метров пять с «коровой» на спине бежалось еще неплохо, а вот потом… потом стало весело.
Ноги вязли в песке, из-под тупорука я едва мог разглядеть, куда бежать. Очень быстро захотелось есть. Жажда больше не затмевала разум, вместо этого она создала у меня в животе невидимую дыру, от которой хотелось руку себе откусить, лишь бы хоть чем-то ее заткнуть. Не говоря уже о том, что я начал терять силы. Когда инуи принялись стрелять своими клешнями, я вместе с искателями, которые тащили других тупоруков, уже порядком отставал от Бандара и внутренников с принцессой. А потом… замыкавших отряд граничников стали убивать. Я не смел обернуться, зная, что потеряю драгоценное время, но все «видел» через мертвозрение. «Желтые» точки гасли, а «красно-зеленые» парой длинных – на всю чувствительность мертвозрения – шеренг медленно сжимались, грозя вот-вот пожрать теряющиеся на их фоне светлячки людей.
Я быстро догадался, что тупорука надо бросить и спасаться без него. И даже понял, почему «коров» пока не бросили другие. Из-за стадного чувства, конечно. Пока газон пострижен и чист, рука не поднимется кинуть бумажку, но стоит одной упасть, и вскоре от травы не остается даже воспоминаний. Но почему, понимая все это, не бросал тупорука я? Бандар сказал, что они понадобятся… Вот, что стоило ему нормально объяснить? Понадобятся до какой степени? Наверняка ведь, какая-нибудь фигня…
Стиснув зубы, я продолжал бежать, вспоминая в голове «индейца» и его родственные связи с бессловесными животными и продолговатыми предметами. Несмотря на чертову привычку недоговаривать, он был на редкость не идиот. Если сказал, что понадобятся, значит… понадобятся. Хотя если меня из-за этого тупорука сожрут, я за себя не отвечаю!
Понемногу, я приспособился ставить ногу так, чтобы не слишком закапываться в песок. Бежать стало чуть легче… и в этот момент клешней срубило одного из искателей. Тупорук, которого несли передо мной, закрутился в воздухе, а после упал. Прямо мне под ноги! Если начну оббегать…
– Марагаз, ррал! Чего встал!!! – кричали в спину, а я…
– Келин!
Савойя появился вовремя. Успев убежать чуть вперед, он подбежал к тупоруку и направил на него манус. Истор – так, кажется звали второго искателя, в это время пытался замедлить, лезущих к тупоруку инуев, но Желтые Огнешары почти не помогали.
– Марагаз!!!
Мне показалось, или это не Чирик мне крикнул?!
– Не ори! – огрызнулся я не глядя. Пять сотен «кэгэ» на загривке не добавляли добродушия.
Наконец, Савойя оторвал тупорука от земли, мы снова побежали, но… поздно. Спустя минуту мы уперлись в место, где «улитки» с мелководья почти соединились с теми, что спускались с деревьев. Расстояния между ними оставалось всего метра три. «Бутылочное горлышко» было шагов семь–восемь в длину, за ним инуи еще не успели сомкнуться, но как его обойти…
Один из граничников ринулся вперед…
– Стой!!! – крикнул я.
Шшух! Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух! Шшух!
Сразу пять или шесть клешней пробило тело солдата. Граунды защищали от одиночных выстрелов, но при двойном попадании уже не выдерживали.
Часть искателей и граничников, у которых еще не разрядились Красные Огнешары, пытались пробиться, но даже от лучших попаданий инуи, максимум, замирали на несколько секунд. Общими усилиями удалось разбить панцири двум или трем, но их были десятки только рядом с нами!
Граничники вокруг продолжали драться. Они кричали, распаляя себя, но в их голосах слышалось все больше отчаянного, бездумного куража… и страха, конечно…
Нет! Кирилл, думай! Думай! Патронов в Калаше нет… да и самого Калаша… Какое еще у меня оружие… Катастры не помогут – они такие же, как у всех. Что тогда… Аргумент? Но тогда…
Я не бросил тупорука, но поставить его на землю рядом с собой пришлось. Тут же скинул рюкзак, достал из него… кубик хлеба и, едва не порвав рот, откусил, сколько влезло. После чего едва не оргазмировал от облегчения. Вот он рецепт незамутненного счастья: чтобы в первую секунду полтонны перестали давить на шею, а в следующую внезапно унялся тысячелетний голод. Продолжая жевать, я схватил Аргумент и, бросившись к ближайшей оглушенной Красным Огнем «улитке», сделал все, чтобы закончить игру одним ударом…
– Один – ноль, падла!
В брызгах собственных внутренностей «улитка» устремилась обратно в сторону Леса. Ударившись об один из стволов, полупустой панцирь исчез в высокой траве.
– Давай, Кирилл.
В следующие пару минут пятнадцатикилограммовая дубина показала себя чуть ли не идеальным оружием против «улиток». Я выбирал цели среди инуев, что чуть обогнали собратьев, подбегал к ним с боку и отправлял в полет. Чтобы не попадать под «клешни», всегда останавливался перед «улитками» с разряженными «пушками». Тут же охаживал Аргументом всех, до кого мог дотянуться, и прыгал дальше. Пару раз в самый последний момент замечал, что в меня целятся и отпрыгивал. Тактика была самоубийственная, но до поры действовала. Вряд ли любой другой человек смог бы делать то же самое, будь он хоть чемпионом–гимнастом, хоть лучшим в мире игроком в «вышибалу». Усиленные мышцы, эластичные и крепкие связки, свободные суставы… тело зомби давало огромное преимущество. Я гнулся под любыми углами, мгновенно ускорялся, а главное – вам подтвердит любой игровик – усталость не застилала глаза. Какие бы сложные движения я не выполнял, с какой бы силой не бил Аргументом, я понимал и видел все, что делаю. Если бы «улиток» было чуть меньше, если бы они не нападали одновременно, мне бы удалось…
– Марагаз!
– Кирилл!
– Марагаз!!
Я не мог успеть везде. Создав немного пространства вокруг «своего» тупорука, я бросился к концу отряда. Оттуда уже звали не один и не два раза…
Шшух! Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух! Шшух!
– …лять!
Солдату, на которого я смотрел, пробило спину, с ошметками внутренностей и кровью «клешня» вылезла у него из груди. Я прыгнул вперед…
Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух!
Я не успевал уклониться от всего, но удалось под самый неудобный выстрел подставить Аргумент. Клешня скользнула по металлу, и ушла в сторону.
– Хорош… падла!
Шшух! Шшух!
Вспыхнула, разбиваясь, Спина, и меня ударило сразу в ногу и в бок. Граничников в таких случаях пробивало насквозь, но у меня только выбило опору и вспороло кожу в районе печени. Я заорал от боли и резко возросшей ненависти к моллюскам…
Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух!
Я еле-еле успел перекатиться, и меня задело только одной «клешней». Вот же твари! Даже поваляться не дают! Я все же вскочил, тут же отправив в полет очередного инуя, а следующую «улитку» огрел уже сверху, завершая предыдущий удар. Слизь брызнула в стороны, но сам панцирь, по которому я врезал, вроде как уцелел…
Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух!
Идея пришла в голову в порыве безумного вдохновения. Упав рядом с инуем, я воткнул кулак в его тело… и поднялся на ноги уже круглым щитом на руке. Который еще мгновение назад был живым. Даже по меркам творящегося вокруг беспредела это было чересчур, но… следующий выстрел я принял на «щит». И «клешня» бессильно срикошетировала, не причинив никакого вреда.
– Марагаз! Гони сюда, чтоб рралы тебе хир…
Вот это уже был Чирик. Я нашел его взглядом, но… я не успевал. Он вместе с другими искателями и Савойей оборонял тупоруков, но «улитки» уже взяли их в кольцо. Я же увяз метрах в двадцати от них вместе с оставшимися граничниками. Вокруг нас оставалось больше расчищенного пространства, но от передней группы мы отстали, наверное, уже метров на сто…
– За мной!!! – рявкнул я почти отчаянно. – Бейте, чем можете! Замедляйте их! Я буду пробиваться!
Я кинулся вперед. Безрассудно, но какие еще были варианты?! Метнуться в Лес? Прыгнуть в реку? Стоило бы хотя бы проверить эти варианты мертвозрением, но я боялся сбиться, потерять концентрацию. Я едва успевал отбивать выстрелы, иногда используя для этого не только щит, но и Аргумент. Но в меня все равно попадали, раня ноги и тело. Черты, которыми стреляли из-за моей спины граничники, почти не помогали…
– Могущественная!!!
– Колдунья!!!
– Могущественная!!!
Что?
Рискнув, я выглянул из-за щита и увидел, как впереди взрываются одновременно десятки Огнешаров, все тонет в пламени… И через секунду пропустил удар «клешней» прямо в грудь.
– Сука…
Больно–то как!.. А уж как жрать охота!!!
– Могущественная!!!
– Да не орите вы! Стреляйте, шакта армейская!!!
Я замахал Аргументом с еще большим остервенением, устраивая «улиткам» полноценный День Авиации, и даже не заметил, как добрался-таки до Келина с Чириком. Искатели и граничники в этой «средней» группе почти все выжили, но двое из трех тупоруков оказались разорваны инуями. Их останки уже почти потонули в массе шевелящихся панцирей.
Те, кто владел манусами, уже не отбивались, а просто держали перед собой магические щиты, сгрудившись вокруг выжившего тупорука. Причем, явно из последних сил. Раскидав «улиток» с одной из сторон, я снова услышал:
– Могущественная!
И на этот раз даже увидел! Видно, не зря принцессу называли Колдуньей. Она возвращалась, шла к нам, и одновременно вокруг нее… в общем, творилась всякая фигня. Улитки проваливались в ямы, откуда они не могли выбраться. В них… нет, в землю под ними! – врезались Огнешары, отчего инуи переворачивались… и переставали стрелять! Других моллюсков неожиданно начинало втягивать в песок, зарывая почти с головой, и они не могли выкопаться. Я подумал, что наверное, все это могли бы делать и другие колдуны, если бы вовремя сообразили, но легче было сказать. За спиной у нее шла пара внутренников, один из них все так же кидал Красные Огнешары, второй бил фиолетовым искрящимся лучом, удара которого даже панцири не выдерживали, но за каждым заклятием следовала значительная пауза.
Очень круто было бы за этим наблюдать, если бы все это время я не дрался отчаянно за каждый чертов метр. Рука внутри «щита» стала жутко болеть. Даже не от ударов «клешней» по ней, а от того, что моя кожа плавилась внутри. Стоило ли удивляться, что у этих тварей оказалась кислота вместо крови?
Оставалось всего метров десять, когда выяснилось, что и у мертвецов есть предел сил. Я почти перестал атаковать, только отбивал удары щитом и Аргументом. Сил на рывок уже не было…
– Келин! Есть что помощнее?! – рявкнул я себе за спину.
– Я тебе не Реган!!
– Срал я, кто ты! Сделай что-нибудь, или нас сожрут!
Судя по всему, я оказался тем еще мотиватором, потому что он таки сделал. Не идеально, но смог. Даже не сосредотачиваясь специально на мертвозрении, я ощутил за спиной яркую вспышку, а затем слева от меня ударила зеленая молния, расходясь в стороны ветвистым конусом. Длилось это меньше секунды, и хватило ее всего метров на шесть-семь, но везде, где прошла энергия, инуев разрезало вне зависимости от того, попало ли заклятие на мягкую часть или на панцирь.
Я уж хотел попросить повторить, но бросив взгляд через плечо, увидел, как Савойя с гримасой на лице сдергивает с руки дымящуюся перчатку. Значит, как минимум на сегодня, отвоевался. Черт… Он хорошо помог, но выстрел все же ушел чуть в сторону. Расстояние до принцессы сократилось метров до семи… и все это пространство кишело «улитками», как магазин сувениров китайцами…
– Ото…
Что? Это кричала она – принцесса. Но из-за шума срабатывающих заклятий и выстрелов «улиток» я не смог расслышать…
– Отодвиньтесь! – голос раздался прямо у меня под носом.
Дубль! Видимо, я задел управляющий камень, когда падал…
– Куда?!
– Дальше! Я сожгу их!
Черт. То есть…
– Сейчас! – и уже не в дубль, а остальным в полное горло. – Три шага назад!
Ага, конечно.
– Давай! – рявкнул я, бросая Аргумент на землю, вонзая вторую руку в труп ближайшей «улитки».
– Вы не отошли…
– Быстрее, чуга!!!
Не знаю, как так получилось, но после этих слов, я глаза в глаза встретился с принцессой. И очень быстро понял, что она не привыкла, чтобы ее называли дурой. И ей о-о-очень это не понравилось.
Ровно посередине между нами из воздуха возник огненный шар размером с хороший такой арбуз. Сначала он был желтый, потом вдруг начал краснеть, уменьшаясь при этом и, в конце концов, сжавшись до размеров грейпфрута налился фиолетовой тяжестью, от которой даже воздух вокруг стало корежить и…
– Вот же…
Я дернул панцирь вверх. И вовремя, потому что через миг по нему долбануло, и меня понесло назад.
На миг я оглох и потерял ориентацию. А когда ощущения вернулись, прямо надо мной ворочала челюстями безразличная ко всему голова тупорука. Кто-то рядом грязно матерился. Я чуть приподнялся, и увидел, что путь свободен. Разве что могли понадобиться коньки. Песок вплавило в «улиток», а «улиток» в песок. По бокам оставалось еще достаточно инуев, но проскочить мы успевали.
– Марагаз, ты живой?
– Я не…
Хрен с вами.
– Живой.
Интерлюдия 1. Форы
Дикий Материк. Тихий. За день до нападений мертвецов на фактории.
Сидевшие напротив друг друга сын и отец молчали. Первый чувствовал, что второй принял решение, второй понимал, что первый обо всем догадался. Слишком хорошо они друг друга знали. Но слово, однако, не было сказано. Потому и молчали. Отец набирался сил, чтобы согласиться. Сын не торопил.
Когда за дверью послышались шаги, оба восприняли их с облегчением. Вошел мужчина. Высокий и крепкий, с короткими жесткими волосами и цепким взглядом. Прикрыв глаза в сторону отца, он обратился к сыну:
– Острова Ската здесь.
– Кром? – уточнил у друга Код.
– Да, – шлепнул глазами Круза.
– Туба?
– Тоже.
– Дом для них готов? – Код говорил быстро и уверенно. – Еда? Туба почти не ест мяса.
– Гамода все сделала. Речной суп и травяная каша.
– Хорошо. Проверь, чтобы у них все было.
– Сделаю.
Друза ушел, прикрыв за собой дверь. Код перевел взгляд на отца.
– Последние прибыли.
– Ни к чему хорошему это не приведет, – произнес Данирод.
– Если бы я находил по элейсу каждый раз, когда ты это говоришь…Можно было бы делать из них кашу и кормить ей весь Тихий!
Код усмехнулся, а Данирод тяжело вздохнул, отчего мужчина вовсе расхохотался. Будь на его месте кто-то другой, фор давно бы не выдержал. О его взрывном и непреклонном нраве знал весь Дикий, но сыну он прощал больше, чем остальным. Намного больше. Если быть до конца честным, многие прощали Кодиму. Никто так, как он не умел расположить к себе, ни у кого из тех, кого Данирод знал, не было столько друзей. И не среди кидков с важняками, не выходящих из факторий, а среди форов! Среди суровых людей, что ценили не слово, а дело.
Наверняка, это у него от матери… Солана умела найти подход к любому. Да взять самого Данирода… По молодости он редко когда начинал разговор, не проверив собеседнику голову. Потому что разговоры после этого всегда получались короткие, понятные. На него обижались, но так было проще. Меньше разговоров – больше спокойствия. Это уже Солана ему объяснила, что люди не инуи, их бить нельзя… Он скучал по старым временам.
С Кодимом было еще хуже. Другие его хотя бы побаивались. Сын же, кажется, совсем не знал ни страха, ни смущения. Он унаследовал ум матери и силу отца. Спасибо магии, что не наоборот. Данирод радовался за него, но в то же время боялся. И не только за сына. За форов.
– Отец, ты поможешь?
Тяжелое решение. Очень тяжелое.
– Помогу.
Сход. Первый за шесть кругов. Второй за восемнадцать. Форы со всех семи факторий прибыли в Тихий. Во всем поселении не нашлось такого зала, который вместил бы всех, потому собрались внутри свободного от построек первого круга Тихого. Дома, теснясь и почти наступая друг на друга, этот круг создавали. Из-за невысоких заборчиков высовывались любопытные мордочки прирученных кайсов. Их хозяев – мальчишек и девчонок Тихого – на собрание никто пускать не собирался, потому их лица мелькали в окнах чердаков, за листьями растущих во дворах аллонов, за парапетами крыш.
Журчала, разделяя площадь надвое, Смешная. В счастливые обороты, входя в ее воды, давали свои обеты молодые. Сегодня по обе стороны от нее стояли серьезные мужчины и женщины. Стояли вперемешку. Код проследил за тем, чтобы спорщикам не пришлось смотреть друг против друга. Разлад не был в традициях форов. Они ходили в Поиск, защищая друг друга и заботясь друг о друге, и так же принимали решения за пределами Леса. Потому они стояли вместе, оставив центр, чтобы видеть тех, кто говорит.
–Приветствую в Тихом, искатели! – воскликнул Код, зайдя на мосток.
Взрослый человек мог бы перепрыгнуть Смешную, не намочив ног. Он не поднялся над остальными, он просто вышел на свет.
– Эглан Сурова и Награлон Стропа из Глубокой!
Первыми Код назвал форов из самой крупной и богатой фактории Дикого. Конечно, они прибыли не вдвоем. За плечами тонкого и опасного, словно меч Эглана и огромного, не уступавшего статью Данироду Награлона стояло около десятка форов.
– Бам Жарха, Далак Жарха и Имлак Евыр из Черного леса!
Евыр был одним из тех форов, кого знали и уважали на всем Диком. Он напоминал ствол выросшего на скале воторгомута. Сухого и скрюченного, но не менее крепкого, чем камень сквозь который он пробился. Коду немалых усилий стоило заполучить согласие старика на участие в Сходе. И его немигающий взгляд говорил, что и дальше не будет проще. Однолицие братья Жарха невысокие и крепкие, как большинство туннельников, скорее просто сопровождали старика. Хотя Бам занимал место держателя шахт в совете Черного Леса.
– Кром Голот и Туба Дор–Кора с Островов Ската!
Седого словно ледяной паук Дор-Кору поддерживал под руку один из молодых спутников. Даже на самих Островах многие говорили, что Туба давно поломался головой от старости, но Код в это не верил. Слишком хорошо шли дела у местных форов. Пару оборотов назад Крому Голоту удалось стать держателем поиска фактории. Без верного совета прямому и даже простоватому искателю это вряд ли удалось бы.
– Тулан Сотон и Мир Сотон из Мели!
Тот случай, когда умение договариваться Кода подвело. Братья Сотон были опытными искателями и отличными парнями, но важные вопросы в Мели решал держатель территории Дунатан Орегова. И он отказался участвовать в Сходе. Не показательно – сослался на болезнь одного из сыновей, но все же отказался.
– Гимлан Лапуста и Иг Стортвор из Рассветной!
Эти двое вместе с несколькими сопровождавшими их форами появились в Тихом раньше остальных. Случайность, но последние пару оборотов Код с трудом ограждал их от подначек. Любой, кто хоть раз посещал Рассветную, но не был ее жителем, называл эту факторию Вонючей, а местных искателей и форов… нетрудно догадаться как. Без особого граунда, защищающего от запаха, не многие выдерживали нахождение там.
– Горон Лутова и Сон Гурта из Синей Скалы!
Сын Горона Антон был держателем порта на Синей Скале. Должность во многом формальная, так как сиквестры и полусиквестры из-за Мели к фактории не подходили, но Синяя Скала всегда имела особое значение для форов. Хотя не для Лутова. Этих двоих, в первую очередь, интересовал ойр, а потому в их поддержке Код не сомневался. Потратиться придется, но он договорится. А вот Гурту Код пока не раскусил. Умелый антист, несколько оборотов провел на Аноре, учился в Сие. Лично Код его знал плохо.
– Серан Клира из Холодной!
На самом деле, форы в Холодной не селились. Султанат Нот, заправлявший в фактории, тщательно за этим следил. Не потому, что нотцы не терпели на своей территории форов, а потому, что нотцы не терпели на своей территории никого. Но Клир жил в Холодной и умел вести с пустыми дела. Из-за этого среди форов многие ему не доверяли. В отличие от Кода.
– Форы Тихого!
Код широко повел руками вокруг, указывая на дома единственного поселения форов.
– Код! Код! – раздались в ответ выкрики. Очевидно, кого-то из его молодых друзей. Сам он этого не планировал и акцентировать внимания не стал.
– Я не стану прятать плохие мысли под хорошими словами! – произнес Код. – Вы мои мысли знаете, я сам позвал каждого из вас, каждому объяснил, зачем зову. Мы здесь, чтобы принять общее решение. Так, как всегда поступали форы.
Под ногами Кода журчала Смешная, на аллонах и воторгомутах, растущих во дворах, шелестели на ветру листья, но сами форы не произносили не звука. В их народе ценили умение слышать. И не важно, шла речь о Лесе или о человеке. Фор может с тобой не согласиться, но выслушает тебя обязательно и слова твои обдумает. Код продолжил:
– Старые фактории растут, расширяются. И новые появляются тоже! Десять кругов назад Султанат Нот заложил Холодную. Сарское Графство, мы теперь это знаем точно, строит в Глубокой катера, чтобы пройти мимо Синей Скалы до конца Мели до самого жара Дикого. Добыча магоэлементов увеличивается каждый год, Анор требует все больше и больше. Рано или поздно и там появятся фактории. Сайнесс, Сар, Онория, Султанат Нот, а может быть, и еще кто-то построят на Диком не просто фактории, а настоящие города. Чем это обернется для нас?
Код замолчал на мал, позволяя вопросу повиснуть в воздухе. Недоверие, с которым форы относились к приезжим с материка, среди самых старых из них порою граничило с ненавистью. Форы и сами были потомками колонистов, когда-то приехавших на Дикий с Анора. Но от того времени не осталось и пепла. Теперь анорцев считали чужаками, обогащающимися за счет высасывания ресурсов с Дикого. Точка зрения с одной стороны верная, с другой – ведущая в тупик.
– Есть лишь два возможных пути, – сказал Код. – Первый – Дикий, в конце концов, исчезнет. Перестанет быть таким, каким мы его знаем. Маги Сайнесса уничтожат инуев, сарцы вырубят Лес, а онорцы скупят и землю под нашими ногами, и крыши над головами. Айолов вырежут всех до одного. Случится это не сразу. Может пройдет десять кругов, может целая сотня, но так или иначе Анор свое получит, а для форов, как народа, не останется места. Станем ли мы от этого сайнессцами или онорцами? Нет, не станем. Нас превратят в виков и крессов, в отбросы и грязь под ногами владельцев.
По взглядами, по сморщенным векам Код видел, что именно этого исхода форы боялись больше всего. Не все, конечно. Такие глыбы, как Евыр или Награлон, вряд ли умели бояться, но их не могла не посещать мысль о том, что будет, если Сайнесс пришлет на Дикий армию.
– Второй путь не лучше, – произнес Код после паузы. – Такое уже случалось с форами. Ответить чужакам может сам Дикий. Инуи и призраки выйдут из Леса и разрушат фактории. Вы все помните, что случилось восемнадцать кругов назад. Дикий будет защищаться и, в первую очередь, это ударит по нам.
Может, случайно, а может, он сам этого хотел – на глаза Коду попалось суровое изрезанное морщинами и старыми шрамами лицо отца. Именно тогда, восемнадцать кругов назад, они остались с ним вдвоем. Тихий захлестнуло волной рассвирепевших кайсов и могущественных тотиро из глубин Леса. Выжило тогда чуть больше половины.
– Решение, которое я предлагаю… Я обсуждал его с многими из вас. И, я первый признаю, что оно неидеально, но это лучший выход. Я предлагаю заключить союз с Сайнессом. На выгодных для форов условиях. Не ждать, когда печатники императора придут к нам, а предложить им прийти самим. С нашим контролем. Я хочу услышать, что вы думаете об этом.
Когда Код договорил, в рядах искателей поднялся легкий гул, но почти тут же стих. Вперед вышел старик Дор-Кора. Молодой фор, что поддерживал его под руку, был высок и широк в плечах, но смотрели все только на старика. Многие считали, что время его прогорело, но относиться к нему без уважения не могли. Наверное, Туба был самым старым фором Дикого.
– Ты много… верных слов сказал… молодой Роф, – будто пережевывая каждое слово проговорил Дор-Кора. – Чужаки… чужаков много… на наших землях… все это верно… Но и мы для них… чужаки… Да, чужаки… что с одной стороны… что с другой… Грустно это… Форы и между собой… не всегда договорятся… Совсем не всегда… А тут чужаки…
Договорив, старик уткнулся в землю, будто перестав обращать внимание на кого бы то ни было.
– Дор-Кора прав, – грохнул зычно Награлон. Код ожидал, что этот фор заговорит одним из первых. Неглупый, но упрямый. Его Код намеревался переубедить. – Какая разница, сожрет нас весь Анор, или это будет только Сайнесс?!
– С Сайнессом мы договоримся, – заверил Код.
Здоровяк смерил его тяжелым взглядом, но сказал только:
– Как?
– Волшебница, – ответил Код. – Ей исполнилось восемнадцать. В ближайшие несколько кругов она прибудет на Дикий. Мы договоримся с ней.
В этот раз его слова форы встретили молчанием. Разрезав тишину, рыкнул у кого-то за забором кайс, но на это не обратили внимания.
– Сломанная Волшебница, – произнес после долгой паузы все тот же Награлон. Произнес тихим, непривычным для себя голосом, но все равно некоторые форы вздрогнули, когда он сказал это вслух.
– Прояви уважение, Награлон!
Глаза Кода невольно дернулись верх-вниз, а губы тронула улыбка. Но так как все смотрели в этот момент на форов из Глубокой, вряд ли кто-то это заметил. Это был важный момент, и отец не подвел.
– Ты говоришь о Волшебнице!
В Тихом ходили истории, что когда Данирод Роф говорит в полный голос, голомки сыплются с веток и больше не взлетают. Сам Код думал, что это, конечно, преувеличение. Хотя и не слишком большое.
– Мы о ней ничего не знаем, – ответил Награлон без вызова, но и не отступая.
– Верно, – согласился Код. – И слухи о ней скользят, это правда. Но это Волшебница, нельзя мерить ее так, как всех. Дикий всегда давал силу истинным колдуньям, значит, даст ее и Илианоре, когда она окажется здесь. Вполне возможно, что мы будем частью этой силы.
Он увидел, что эта мысль форам понравилась. Он заметил, как шлепнул глазами Дор-Кора, как перестал морщить веки Эглан Сурова. Последнее, особенно радовало. Лидеры Глубокой доверяли друг другу. Он слышал, что манус Эглана энергией питала слеза старого дуба, что делало его, возможно, сильнейшим магом среди форов. Код ходил с ним в Поиск и мог в это поверить. К тому же, недавно Сурова стал держателем поиска в самой большой и богатой фактории Дикого. Склонить в свою сторону Эглана, означало перетащить и Награлона.
– Мертвый Король, – раздался неожиданно голос.
Код резко повернулся… и тяжело выдохнул. По крайней мере, постарался, чтобы это так выглядело. И молчать форы не стали. Кто-то помянул ррала, кто-то Регана. Код не знал, кто именно поднимет эту тему, но не сомневался, что это случится. И теперь слово сказано. Элейс обратно не закроешь.
Перебивая поднявшийся гул, он произнес:
– Бандар Туркха. Синяя Скала.
Бандар не был фором, а потому Код не приглашал его на Сход, но не удивился, что он о Сходе узнал. Кто это такой? Код и сам гадал. Разве что, Евыр и Дор-Кора могли рассказать что-то о прошлом Бандара, но с Кодом делиться не спешили. Отец говорил, что когда он впервые увидел Бандара, он уже владел на Синей Скале старой теплой «У мрачного…». Некоторые считали Бандара нотцем, другие сайнессцем, хотя вряд ли могло найтись двух других настолько непохожих народа. Иногда говорили, что раньше он был искателем.
Код не думал, что о Мертвом Короле заговорит именно Бандар. Вообще не был уверен, что увидит его на Сходе. В любом случае, это планам это не мешало.
– Мы слушаем тебя, Бандар.
Братья Сотон, около которых возник Турха, стояли слегка пришибленные. Фигура держалы возвышалась над немаленькими однолицыми на добрую голову. Как и остальные, они явно не заметили, откуда он появился.
– Если на Дикий прибудет Волшебница, то и Мертвый Король появится, – сказал Бандар.
– Хамртум разрушен, – прогремел Данирод.
– Хамртум – это лишь камни. Нгор’о не исчезли из Леса, они все еще ждут, а значит Мертвый Король вернется. Вы сами знаете. И ты знаешь, Данирод, и ты Дор-Кора, и ты Евыр. Каждый из вас знает.
– И ты очень этого хочешь. Так, Бандар? – проскрипел Евыр.
О чем это он? Что-то из прошлого держалы? И имя Данирода тоже прозвучало. Код бросил взгляд на отца и заметил на его лице тень тревоги.
– Мертвый Король придет на Дикий и…
– … и принесет войну! – рявкнул старик. – Всегда приносил!
– В любой войне много виноватых. Не только Мертвый Король.
Отвернувшись от держалы, Евыр сделал шаг вперед. Код встретился с ним взглядом.
– Молодой Роф прав! – голос старика трещал и крошился. Казалось, вот-вот в его горле что-то непоправимо повредится. Но каждое его слово звучно разносилось вокруг. – Мы должны помочь Волшебнице! Помочь ей убить Мертвого Короля! И уничтожить нгор’о! Илианора молода. Она будет нам благодарна… Скажи, Дор-Кора!
Туба, будто не сразу понял, что обращаются к нему. Чуть вздрогнув, Дор-Кора прошамкал медленно:
– Мертвый Король… это старая былька… из сгоревшего времени… Не будет никакого Мертвого Короля… только марагазы и мертвые… Мы должны будем… защищаться…
По лицам форов было видно, что они удивлены. Быльку о том, как Волшебница победила Мертвого Короля знал в Тихом каждый ребенок. Мамы шили девочкам белые косынки, чтобы те наряжались Волшебницами, а мальчишки обжигали в кострах палки, чтобы вооружиться Горелым Мечом. Потом все менялись, и девочки становились Мертвыми Королевами, а мальчики превращались в Волшебников. Когда-то Код и сам играл в эту игру.
Сейчас же, в то, что Мертвый Король появится, верилось не больше, чем в то, что нарисованный на песке кзаратог зашевелит щупальцами. Но такие как Евыр верили. Нельзя было иметь с ними дело и не проникнуться хотя бы толикой той же убежденности.
– Вы идете против магии, – произнес Бандар.
– Магии нет до нас дела! – жестко ответил Евыр. – Ты лучше всех это знаешь, Бандар! Твое время сгорело! Оставь свои мечты! Они ведут только к смерти.
Чего бы владелец «У мрачного…» не намеревался добиться своим приходом, очевидно, у него не получилось. Код, понял, что лучше момента не будет.
– Решение Схода! – сказал он, повысив голос. – Кто за то, чтобы помочь Волшебнице одолеть нгор’о, Мертвого Короля или любого другого марагаза, который появится на Диком?
Один за одним форы стали опускать веки. Код постепенно обернулся вокруг, чтобы встретиться взглядом с каждым. Прямыми взглядами, не шевельнув веками, ему ответили только Бандар и некоторые из форов постарше: пара из Глубокой и несколько из самого Тихого.
– Решение принято! Кто за то, чтобы предложить союз Сайнессу, при условии, что дела с форами сможет вести только Волшебница и никто кроме нее?
В этот раз «промолчавших» оказалось больше. Острова Ската во главе с Дол-Корой выступили «против» все, но большинство все равно оказалось «за».
– Решение принято!
Обсудить предстояло еще многое. Это были лишь предпосылки к тому, что Код задумал на самом деле. Союз с Волшебницей и избавление глубин Леса от тотиро очень поможет форам. Сделает их полноправными хозяевами Дикого за пределами факторий, и это будет только начало. Итогом же станет… Свободный Форос. По-настоящему свободный материк. В котором форы не платят за то, чтобы построить дом внутри фактории, а анорцы спрашивают дозволения, чтобы просто сойти на берег Дикого.
– Предлагаю еще одно решение, – прогудел зычно Данирод. Он подошел к мостку. Не показав удивления, Код освободил для него место. – Нужен тот, кто будет говорить от всех форов. Иначе не заключить союз. Я предлагаю своего сына – Кодима Рофа. Он достаточно стар, чтобы не ошибиться так, как ошибаются молодые и достаточно молод, чтобы не ошибаться так, как ошибаются старики. Вы его знаете. Он ходил в Поиск и разговаривал с каждым из вас во всех семи факториях. Я считаю, это правильный выбор. Кто за то, чтобы от форов говорил Кодим Роф?
Код заметил, что и Евыр, и Дол-Кора одними из первых качнули глазами. За ними последовали остальные. Спустя несколько малов под выкрики «Код! Код!», отец прогремел:
– Решение принято!
– Спасибо за помощь.
– Я сделал то, что должен был.
Рад и Катисто уже стояли высоко в ночном небе, а друзья Кода все еще праздновали. Сквозь открытые окна доносились звуки сиринги и громкий девичий смех. Вряд ли к утру в погребах останется хоть одна бочка сидра… Тихий нечасто посещали форы из других факторий, потому Код не мог их судить. Будь он на несколько кругов моложе – скорей всего, веселился бы сейчас вместе с ними.
– Все равно спасибо, отец. Я знаю, что ты сомневаешься, но поверь, это пойдет на пользу всем форам.
– Если бы не верил, не согласился бы.
Данирод сидел в своем кресле. Стол перед ним был уставлен пустыми чашками. И явно больше, чем на одного. Хотя, если бы отец целью задался, он бы и тупорука съел…
– Дол–Кора с Евыром заходили.
– Понятно, – ответил Код.
– Знаешь, у Дол-Коры внучка…
– Ветра, – искатель качнул глазами. – Знаю. Я ведь жил у них на Островах.
– Понятно, – вздохнул Данирод.
Код невольно сделал верх-вниз веками. В итоге все же не удержался и рассмеялся.
– Вот и поговорили.
– Спрашивай, – отец поднял на него взгляд.
Кивнув, Код занял кресло напротив.
– Бандар, – сказал он. – Не думал, что ты его знаешь.
– Я и не знаю… Твой дед знал. Давно, я еще не родился тогда.
– Погоди, – мужчина нахмурился. – Сколько ему кругов?
– Деду?
– Бандару.
– Много.
Приподнявшись в кресле, Данирод наполнил себе кружку из кувшина. Пахнуло оплой. Даже интересно, сидр отец нечасто пил.
– Он – Мертвый Король?
– Что?! Нет, конечно!
Кажется, отец искренне удивился. Ну, стоило уточнить.
– Нет, Мертвого Короля убила Альбина Тарлиза.
– А Бандар?
– Служил ему.
– То есть… это все и правда было?
– Давно.
Код откинулся на спинку кресла. Вспомнились уроки в общей школе, куда он ходил, когда они жили с родителями в Глубокой. Про Альбину Тарлиза – Третью Волшебницу, им рассказывали, но что тогда, что сейчас, это не казалось историей о чем-то, что происходило тут, на земле, на которой он вырос. Казалось былькой… прям, как Дол-Кора сказал…
– Но почему Бандара оставили в живых? Если он был один из них…
Он вдруг понял.
– Евыр с Дол-Корой, – произнес Код. – И наш дед… Почему?
Прежде чем ответить, Данирод сделал большой глоток из кружки. Поморщился и перелил сидр обратно в кувшин.
– Шакта, – он поставил кружку на стол. Посмотрел на Кода. – Многие форы пошли тогда за Мертвым Королем. Он обещал… безопасность, независимость. То же, что и ты сейчас. Но все полетело к рралу в пасть. Мертвый Король поломался, утратил разум. Стал марагазом с армией измененных. Если бы не Тарлиза, неизвестно чем бы это закончилось.
– Я понял.
Во взгляде отца читалось сожаление. И что-то еще, с чем Код пока не разобрался.
– Почему вы думаете, что появится еще один? – спросил он. – Еще один Мертвый Король? Только из-за Волшебницы? Если из-за нее, то это может быть просто совпадение.
– Потому я в тебя и верю, – ответил отец немного неожиданно. – Для тебя это не мечта, которая ожила. Я не знаю, может, и совпадение.
– Бандар знает.
– Возможно. Только вряд ли он станет говорить.
– Станет, – сказал Код уверенно. – Теперь станет.
Несмотря на бурную ночь, на следующие утро Тихий как обычно просыпался в начале багровых цветов. Свет еще прятался за горами, но женщины уже нагружались чеплаками и большими плетеными корзинами. Вряд ли запасы Тихого могли бы серьезно пострадать за один вечер и одну ночь, но набрать с утра свежего не мешало. Поселение со всех сторон окружали небольшие рощи: с оплой и капой, и несколько огородов, где рос согок. Все это располагалось за внешней стеной, потому каждая собирательница вешала на грудь большой граунд Трещалки и вооружалась манусом. В Тихом ими учили владеть всех. Даже те, кто не мог похвастаться способностями, к пятнадцати–шестнадцати кругам успевали освоить необходимый минимум заклятий для того, чтобы позаботиться от себе в Лесу.
Он поднялся раньше, чтобы немного побросать заклятия в Яме. Новый манус пока не так хорошо его слушался, так что он не упускал случая попрактиковаться. К тому же, когда в Тихом столько искателей, наверняка найдутся и другие желающие. Насколько он знал, ни Эглан Сурова, ни Кром Голот сидром не увлекались. Серан Клира из Северной тоже слыл умелым боевым колдуном. Без достойного соперника Код не останется.
– Увидела тебя, Кодим!
Дернув глазами, он чуть шевельнул манусом, вызвав Диск.
– Я тебя тоже, Тайка!
– Эй!
Юркая девчонка выскочила из-за ствола воторгомута, за которым пряталась и обвинительно сморщила веки.
– Так нечестно!
– Ложный голос? – уточнил он. Приветствие он услышал не из-за дерева, а совсем из другого места. – Неплохо. Спряталась бы сама, мог бы и не заметить.
– Был бы ты без мануса, не заметил бы!
– Но я был с манусом.
После этого Тайка сморщила веки еще сильнее, но потом не выдержала и рассмеялась. Код тоже улыбнулся.
– Ты в Яму? – спросила она.
– А ты за плодами?
В свободной руке – той, что без мануса – девушка держала большую корзину.
– Пойдем?
– Пойдем.
Они вышли со двора. Под утреннее переругивание кайсов двинулись в сторону Створа. С трех сторон Тихий закрывали крутые скалы, из-за которых форы когда-то и выбрали это место, чтобы основать постоянное поселение в глубине Леса. Была еще пара секретных троп, но знали о них немногие.
– И что, Гамода разрешает тебе одной за ворота выходить? – спросил Код.
– Конечно, разрешает! – воскликнула Тайка пораженно. – Мне не тринадцать кругов, вообще–то!
– А сколько? – спросил Код удивленно. – Двенадцать? А я думал, ты подросла… Даже жаль…
– Что?! Мне семна…Эй!
Код рассмеялся. Он прекрасно знал сколько кругов Тайке, они с Друзой, ее старшим братом, дружили с детства, так что девушка росла на его глазах.
– Так, теперь я знаю, на ком испытать заклятие, которому меня научил дядя Хог…
– На мне что ли? Ну, тренировка никогда не помешает.
Тайка примолкла, забавно сморщив носик. Видимо, задумалась, как еще его поддеть. И правда подросла, в красавицу превратилась, а ведь еще вчера бегала взбешенным рраленком вместе с мальчишками. Вот ради таких, как она, Код все и затеял. Тихий обязан был измениться. Стать безопасным и открытым. А для этого, в первую очередь, следовало избавиться от тотиро. Уже после они смогли бы построить дороги в фактории, избавиться от чужаков. И это обязательно произойдет. Форус будет не хуже Сайнесса… Лучше Сайнесса! Он возьмет лучшее с обоих материков, их мир изменится.
Когда они проходили через центральный круг, Тайка первой перебежала мостик через Смешную и тут же спрятала на мот глаза. Обращать внимания Код не стал. В его юности тоже была примета, что если однажды с кем-то зайдешь на мост, то и в реку потом тебе заходить с этим же человеком. Наверняка побоялась, что подружки станут шутить.
– Ты в какую рощу? – спросил искатель, когда они проходили через Створ. После нападения инуев восемнадцать кругов назад укрепления сильно перестроили. Стену сжимали между собой скалы, а чтобы пройти на другую сторону, нужно было обойти ловушки и несколько раз повернуть внутри. Конечно, от призраков это бы не защитило, но и против тотиро в Тихом было кое-что приготовлено.
– Ой, да я столько раз ходила!
Спорить Код не стал, просто продолжил идти рядом. Тайка бросила на него один взгляд, затем другой, потом все же не выдержала:
– Ну в огород я за согоком, в тот, который новый! Но ведь нет ничего опасного там!
– Мы в Лесу, Тайка. Все жители Тихого должны быть под защитой. Я прошу тебя не ходить одной, хотя бы с кем-нибудь вдвоем.
Девчонка в ответ на его слова нахмурилась. Во многом она была права, рядом с Тихим ей особо ничего не угрожало. Инуи редко подходили к поселению. Но и правила не просто так придумали.
Они спускались вниз по тропе, когда Код заметил силуэт между деревьями. Присмотрелся… Друза.
– Твой брат.
– Он на Гору с утра уходил.
– Тогда… посмотрим.
Горой в Тихом называли высокий холм в паре линий от самого поселения. Единственное место на несколько шаров пути, где действовала связь дублей. До Глубокой, к сожалению, никак было не дотянуться, но с Мелью и Синей Скалой контакт поддерживали. Регулярно доставляли из факторий новые пары. На самой Горе в обязательном порядке дежурил искатель. Значит, сегодня была очередь Друзы. Оставить пост он мог только по одной причине. Важное сообщение.
– Что случилось?
Код сразу понял, что дело серьезно. Обычно улыбчивое лицо друга сквозило серьезностью.
– Измененные. В Синей Скале и Мели. Много.
– Что?! – воскликнула Тайка пораженно.
Искателю потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать.
Неужели, началось?!
– Кто передал?
– Орегова из Мели. Он ждет с дублем.
Действительно, началось. Значит, нужно действовать.
– Друза, нужно собрать всех с рощ и огородов, – велел он. – Сильно не торопись. Пусть берут, что собрали и готовятся выходить. Я отправлю несколько искателей для безопасности, ты пока сообщи.
– Орегова.
– Да, я помню. Нужно, чтобы его услышало побольше народу. Я пойду в Тихий, соберу Награлона, Эглана, Евыра, Дор-Кору, отца. Может, еще кого-то.
– Доведешь Тайку до Тихого?
– Эй! Я могу…
– Доведу, не беспокойся.
– Ну вот, а ведь я могла бы…
– Идем.
МИНИ-ГЛОССАРИЙ
Обращения:
Пустые: нотцы или граждане Султаната Нот, просторечное выражение.
Однолицие: близнецы.
Кидок: торговец, просторечное выражение.
Важняк: служащий надзора, просторечное выражение.
География:
Вик: гражданин Викинда (см. карту).
Кресс: гражданин Кресской республики (см. карту).
Животные:
Голомка: некрупная лесная птица, гнездится на земле.
Растения:
Опла: фрукт с многослойной кожурой.
Аллон: вид деревьев, используется антистами. Хорошо сохраняет наложенные заклятия.
Быт:
Сиринга: музыкальный инструмент, распространен только среди форов.
Глава 7
На берегу Костлявой в общей сложности погибло десять человек. Среди них трое искателей – Лурм, Истор и еще один, чьего имени я не знал, – и семеро граничников, включая Ропаха и Бляда, которых я запомнил по Синей Скале.
Продравшись через последние метры пляжа, люди едва тут же не попадали от усталости. Только предупреждение Бандара о том, что они еще не в безопасности, вынудило группу идти дальше. Лишь спустя час, когда солнце почти спряталось за верхушками деревьев, «индеец» скомандовал привал.
Терикану с Брагазом стоило больших усилий заставить людей обустраивать лагерь. Хуже всего пришлось граничникам: большинство едва держалось на ногах, почти все страдали от ран. На лицах некоторых все еще была видна тень отчаяния, в которое они погрузились, когда инуи стали убивать их друзей и товарищей одного за другим. Граничники на ходу приматывали к телам лечилки, выгружали продукты из чеплаков и седельных сумок, разворачивали Мешки, но делали это механически. Не разговаривая, не сосредотачиваясь ни на чем взглядом.
Вероятно, многие из них впервые видели смерть человека. А кто-то, возможно, и вовсе прежде не участвовал в боях. Насколько активно армии воевали в этом мире?
Я сам, как мне кажется, едва удержался от того, чтобы… не знаю… сорваться? В какой-то момент я совсем перестал бояться, и это вряд ли был добрый знак. Люди по-разному реагируют на стресс. Точнее, одним из двух способов. Людям типа «А» присуща реакция «бей или беги», людям типа «Б» – «замри и пережди». У первых резко повышается адреналин, они начинают лучше соображать, мышцы наливаются силой. За пиком активности следуют долгий этап восстановления. Вторые замирают и ждут. Зато могут долго и плодотворно работать, когда обстановка спокойная. Классификацию эту Том Кокс придумал, но читал, а точнее слушал я об этом у Роберта Сапольски. Мне, кстати, в этом плане повезло, потому что в обычной жизни я был стопроцентным «Б» типом, а вот когда речь заходила о стрессовых ситуациях, то превращался в «А». До начала этой зомби-эпопеи по-настоящему критичные случаи со мной лишь пару раз происходили – во время сплавов по рекам. И там я боялся, но при этом не замирал и не впадал в панику. Анализировал происходящее и делал, что мог. Отходить от таких поездок, правда, потом подолгу приходилось.
Вполне возможно, что гормоны внутри зомби-тела по-другому работали, потому я и не чувствовал такого напряжения. Но думать это, к счастью, не мешало. И та, рациональная часть моего мозга, которая не покрылась пока гуманитарными пятнами, довольно недвусмысленно намекала: «Эта вагонетка слишком разогналась, Кирилл», «Даже если впереди и ждет спасительная развилка, не факт, что ты впишешься в поворот, а не он впишется в тебя».
Не знаю, для чего нужны были тупоруки, но из четырех осталось только два. Людей и катастров – тех же лечилок хотя бы – потратили явно больше, чем надеялись. А прошли лишь чуть больше половины пути… в одну сторону! И это мы еще в Хамртуме не были! Это настолько все…
– Я хочу кое-что сказать!
Очнувшись от своих мыслей, а нашел глазами… Тарлизу. Сейчас почти никто не разговаривал, потому ее сразу услышали. Даже те, кто казались совсем потерянными, подняли взгляды. Необычно было видеть ее вот так… одну. Защитники, даже здоровяк Кадон, который ни на шаг от нее не отходил, стояли в нескольких метрах, и, кажется, тоже выглядели удивленными.
Мотивационная речь? Я думал, такое только в кино бывает. Когда неоправданный кураж и меткие эпитеты всего за пару минут превращают кучку какашек в россыпь барбарисок. Посмотрим.
– Я хочу сказать, что…
Она замолчала. Стояла, вдыхая воздух, но наружу не вылетало ни слова, будто кто-то звук выключил. Я посмотрел по сторонам… и, кажется, только я один. Никто не переглядывался, не отвлекался. Все были само внимание.
До того, как она заговорила, я наводил порядок в рюкзаке, сидя на земле метрах в пятнадцати от нее. Последнее время зрение меня не подводило, и, приглядевшись, я разглядел, что губы у нее дрожат.
Черт, да она… на грани от того, чтобы заплакать! Или она уже плачет. Просто слезы не текут.
Я смотрел на это… даже не знаю, почему это меня так поразило. За прошедшие дни я увидел достаточно доказательств того, что ей не триста лет. Но и, вероятно, не восемнадцать. Слишком спокойно она себя вела. Не как ребенок и не как «принцесса». Спокойно обсуждала планы с защитниками и с Бандаром. Принимала решения, ориентируясь на их знания. Держалась наособицу, но ровно настолько, чтобы это не мешало делу. Ела из общего котла, но всегда отдельно от остальных: защитники приносили ей кружки с похлебкой и с кашей. Не забывала про чистящие заклинания. Казалось, будто у нее все схвачено. Даже тайные походы в туалет выглядели, если подумать, оптимальным решением.
Нет, не триста, конечно. Но вот двадцать пять, двадцать шесть лет… Причем, значительную часть из которых ее учили управлять и держаться на публике. Эти ощущения, кстати, заметно подуспокоили мое было проснувшееся фантомное либидо. Я думал, что и сейчас она начнет… «разруливать». И даже будет в своем праве. Солдаты и эти ее безопасники за то ведь и получают зарплату, правильно? Большую часть времени тебе платят, по сути, ни за что, но когда приходит время – ставишь на кон свое здоровье и свою жизнь. Если бы она как-то на это намекнула… черт, я бы понял.
Она же вместо этого, судя по всему, собиралась зареветь.
– Я хочу сказать… – снова начала она, и что-то блеснуло у нее на щеке. – Хочу сказать… что подвела вас. Я не думала… Я должна было предвидеть, что поход окажется опаснее… Нужно было по-другому его спланировать… И потому, пока не поздно, я хочу, чтобы вы отправились обратно.
После этих слов, показалось, даже молекулы газа в воздухе перестали соударяться, насколько абсолютная настала тишина.
– Конечно, это будет непростой путь, – продолжала девушка, глубоко втянув глаза. Ей не хватало воздуха, из-за чего фразу звучали отрывисто, прерывались судорожными вдохами. – Потому я попрошу гавру Туркха быть вашим проводником… И, мои защитники, конечно, тоже пойдут с вами. Я очень ошиблась, когда решила пойти к Хамртуму такой большой группой… Это только мое Испытание, и, конечно, я должна была отправиться туда одна. Я думаю, лучше всего будет вам идти утром…
После этих слов о защитниках люди начали перешептываться. А когда она заявила, что пойдет одна…
– Нет!
– Могущественная!
– Ни за что!
– Да я лучше к крабами вернусь!
– Могущественная!
В конце концов ее слова заглушили. Принцесса недоуменно водила покрасневшими глазами от одного лица к другому…
– Могущественная, мы никак не можем вас оставить, – произнес Терикан, заставив остальных замолчать. – Защищать вас – это величайший долг! Величайший!
– Да!
– Верно!
Я заметил, что выкрикивали в том числе и те, кто еще пару минут назад казался совершенно потерянным.
– Но… это слишком опасно! – воскликнула Колдунья отчаянно.
– Мы понимаем, – прикрыл глаза глава внутренников. – Но это миссия важна для Сайнесса. Мы с самого начала знали, на что идем. Это касается и погибших тоже. Конечно, они не хотели умереть, но если бы им предоставили выбор… Я уверен, никто бы из них не отказался от того, чтобы отправиться с вами и защищать вас.
– Это… не знаю… Мне нужно подумать…
– Мы примем любое ваше решение, – снова прикрыл глаза Терикан. – Кроме приказа оставить вас одной.
Даже Ди Каприо это бы не сыграл. Еще минуту назад потерянные и отчаявшиеся граничники, внутренники и искатели принялись за дело. Организовывали защитную линию, готовили лагерь к ночлегу. Никаких претензий ей не предъявили. Не назвали дурой, не упрекнули в том, что она занимается не своим делом. Про итальянские виноградники никто не вспомнил, хотя, может, и не было виноградников, но не суть. Мотивационная речь удалась, потому что… ей готовы были поверить.
Неужели они здесь все такие патриоты? После России в это как-то тяжело верилось. Может, они думали, что мир этим спасают? Не похоже.
Отношение к Мертвому Королю среди тех же искателей было странное. Между собой они его обсуждали, как… кого-то интересного. Типа, вот мы читали про него в книге, а вот он уже и сам, как живой. Не как к Сталину отношение, а как… к Ленину. С одной стороны, не мало хрени натворил товарищ, а с другой: и про учебу что-то задвигал, и бревно тащил, пиджак носил. Расстрелять, конечно, придется, если что вдруг, но без малейшего удовольствия. Насчет нгор’о некоторые очень нервничали, обсуждали лучшие способы их остановить, и к единому мнению не приходили. А с Мертвым Королем, похоже, никто драться не собирался. Только в сторонке постоять, пока Колдунья с него скальп снимает. Тот же Марог к Султанату Нот относился куда неприязненней.
Тарлизу же очень уважали… И, вероятно, сравнивать стоило не с Российской Федерацией, а с Российской Империей. Крестьяне вообще рабами были, но царя при этом боготворили. Тут, конечно, много зависело от уровня просвещенности, который я пока не мог оценить. Книгу за все время я видел лишь одну. Ее читала принцесса на привалах. Получилось даже осторожно заглянуть – оказалась рукописной. Если бы не магия, это бы о многом говорило, но печатный станок местным вполне мог заменять какой-нибудь копирующий катастр.
Пока я приходил к мнению, что местное общество, возможно, не так и плохо. Монархия пока не трансформировалась в демократию, но предпосылки к этому были. Что, правда, не отменяло того, что сами мы глубоко в тырке, как выразился бы Чирик. Вместе с тупоруками мы потеряли значительную часть амулетов, идти еще было, хрен знает сколько, а наша предводительница оказалась не крутой упраленкой, а… девчонкой.
Может, я чуть преувеличивал. Любой может перенервничать. И то, что она так переживала за своих, делало ей честь. Без шуток. Но… как можно было подумать, что кто-то согласится оставить сюзерена посреди враждебной территории? Возвращаются они такие:
– А где принцесса?
– Тама осталася.
– А вы почему вернулись?
– Так то она приказала.
– А! Ну тогда ладно. Заходите. Наверно, утомились с дороги–то! Как думаете, вернется благодетельница-то наша?
– Та не! Там без вариантов вообще! Сами еле добрались!
– Ну, понятно, понятно… Вы заходите, заходите!
Люди в этом мире, может, и вели себя не совсем так, как на Земле, но не до такой степени.
Тарлиза же…
Закончив свою речь, она минут двадцать посидела в тишине на своем стульчике, а после принялась… разговаривать со всеми по одному, предлагая отправиться назад в Синюю Скалу. Еще и в сторонку отзывала, но отдельные слова доносились. Говорила со всеми: внутренниками, граничниками, искателями, Савойей, Бандаром. Даже с Чириком поговорила. Тот уставился на нее, как Антонио Гауди на памятник Петру на Москве-реке бы уставился, но все же ответил, что обратно не пойдет. Граничники и вовсе клялись в вечной службе. Еще и благодарили за то, что она их спасла.
Я даже начал гадать: подойдет ли она ко мне, а потом вдруг подумал… А что если… что если согласиться на предложение? Остальным-то принцесса еще и сопровождение обещала, но я благодаря мертвозрению в нем не особо нуждался. Если рассудить непредвзято, то это, наверное, был самый надежный способ разрешить мои трения с официальными властями. Фиолетовый Огнешар меня, конечно, впечатлил, но если бы я ставил деньги… я бы поставил на Лес, инуев, нгор’о и Мертвого Короля, а не на принцессу и солдат.
Я бы добрался до Синей Скалы… а потом просто пошел бы вдоль берега до следующей фактории, где меня никто не знает. Продолжил бы изучать этот мир и искать информацию о порталах.
Рациональный план?
Рациональный.
Я не супермен, я обыкновенный зомби. Да, увлекающийся саморазвитием, но не в затяг, в пределах разумного. Оле Эйнар Бьерндален, я слышал, даже в туалет ходил по расписанию, я же…
– Кирил, я должна с вами поговорить.
Так погрузился в мысли, что заметил только, когда Тарлиза уже подошла. Она остановилась метрах в двух. Терикан с Кадоном маячили позади, страшно морщили веки, но не приближались. Сама принцесса выглядела изнуренной. Волосы спутались. Красная лента, которой она их связывала, куда-то делась. Лицо посерело, будто на него наложили черно-белый фильтр. К ботинкам прилипла грязь, и даже на вороте виднелось черное пятнышко. Хотя чистящие заклинания, как я запомнил, с таким справлялись в считанные секунды.
Я поднялся на ноги.
– Я слушаю.
– Я хотела поблагодарить вас за то, как вы себя проявили. Если бы не вы, потерь могло бы быть намного больше. Спасибо вам.
Она прикрыла глаза. И держала так одну, две… несколько секунд. Я немного растерялся. Никогда не умел принимать благодарность. Тем более, что… эм… черт.
– Я…
Я хотел ответить… но она даже не заметила. И снова торопливо заговорила, будто боясь забыть или перепутать фразы, которые подготовила.
– Еще я должна сказать, что вы свободны от всех обязательств. Вы не обязаны продолжать поход. Мы отправим группу к фактории, и вы можете пойти вместе с этой группой. Конечно, вы получите свою часть магоэлементов, из тех, что мы уже добыли и достаточно еды и воды, чтобы дойти до Синей Скалы. Вы пойдете с этой группой?
Все время, пока говорила, она смотрела мне то в грудь, то в плечо, но замолчав все же подняла взгляд. И эти глаза…
«Девчонка», – подумал я. Какие триста… какие двадцать шесть… Ребенок. Столько искренности было в этих глазах. Она действительно верила и даже хотела! – чтобы я согласился и отправился… «в безопасное место». В реальности это было, конечно, невозможно. Человек в одиночку не выдержал бы путь до фактории. Может быть, кстати, я единственное исключение из–за мертвозрения, но она-то про него не знала! Историю про «отправим группу» я тоже пропустил мимо ушей. Она уже почти со всеми поговорила, и никто не согласился возвращаться. И это не была манипуляция, никто не смог бы такое сыграть. Это была наивность и какая–то… беззащитность.
Мне и самому не сто лет, но неожиданно я почувствовал себя намного старше. А передо мной стоял ребенок и предлагал бросить его в лесу. Оставить на растерзание чудищам.
– Я пойду… пойду дальше с вами.
– Кирил, вы уверены? Никто вас не заставляет. По моей… по моей вине поход стал очень опасен. Для вас будет безопаснее пойти…
– Я уверен, – перебил я. Меня покоробило, что она неправильно произнесла мое имя, но поправлять я не стал.
– Тогда… тогда вы можете передумать в любой момент! – все так же быстро проговорила принцесса. – Просто скажите мне или Терикану. Хорошо?
– Хорошо.
Глава 8
За весь следующий день на отряд, по большому счету, никто не напал. Несколько раз приставали рралы, однажды устроили засаду многолапы – как я понял, соплеменники погибшего Шерстяного. Увидев их в мертвозрении, я предупредил граничников, и те обстреляли их издалека, заставив скрыться в Лесу.
Хотя группа уменьшилась всего на четверть: из тридцати восьми осталось двадцать восемь, ощущение было, будто нас стало вдвое меньше. Шли компактнее, меньше разговаривали, даже оставшаяся пара тупоруков, казалось, ускорила ход. К середине дня или к концу желтых цветов, как здесь называли это время, снова вышли к Костлявой. Людей тут же сковало напряжение. Мы и по Лесу не как швейцарцы по кантонам гуляли, но самое страшное случилось именно на берегу. Многие судорожно выдохнули, когда Бандар не стал подводить отряд прямо к воде, а повел его вдоль берега метрах в тридцати-сорока от реки. Поток в этом месте снова разгонялся, неся темные воды в сторону против нашего движения.
Из-за скученности я теперь чаще натыкался взглядом на Тарлизу, которая стала меньше походить на уверенного в себе кризисного менеджера. Она не устраивала истерики и не звала маму. Утром я видел, как она снова читала. Во время привала что-то ела. Обсуждала с «индейцем» и, что интересно, с Савойей маршрут. Даже про чистящие заклинания вспомнила. Но после случившегося в этом появилась какая-то наигранность. Раньше она будто жила по инструкции, которую не до конца понимала, но честно пыталась разобраться. И, казалось, что разберется. Теперь же она напоминала троечника, которому преподаватель велел выучить к зачету тему, а она вместо этого зазубрила текст. И теперь его воспроизводила, не пытаясь вникнуть в смысл.
А еще… она все время оборачивалась, словно искала кого-то. Граничники с внутренниками тоже так делали, вот только они шарили взглядом по Лесу, а принцесса будто раз за разом пересчитывала членов группы, и постоянно у нее что-то не сходилось. Она старалась делать это так, чтобы никто не замечал, но раз видел я, значит и остальные тоже.
Наверняка, она испытывала сильнейший шок. И если она с ним не справится…
– Сколько ей кругов? – спросил я Бандара, подгадав так, чтобы никто больше не слышал.
За прошедшие дни я чуть-чуть разобрался с местным календарем. Местный год или круг делился на десять месяцев – схождений по сорок дней, которые называли оборотами. Ну и, так же узнал, что возраст местные мерили годами, как и у нас на Земле. Еще одна идея, которая то ли перешла из одного мира в другой, то ли оказалась достаточно универсальной, чтобы ее изобрели и здесь, и там.
– Восемнадцать, – ответил держала, не спрашивая, с какой целью я интересуюсь. Это мне в нем нравилось. Какие-то темы он очень ловко обходил, но на большинство вопросов отвечал прямо, не уточняя, чего я задумал и почему таких простых вещей не знаю. Правда, наверняка, гад, кучу выводов насчет меня делал, но тут уж не запретишь.
– Что за Испытание, про которое она говорила?
Значит, восемнадцать… или на год больше, если пересчитать на земной манер. Понятно.
– Его проходят все Колдуньи, – ответил Бандар.
Я же… мне стало казаться, что я не очень верный перевод подобрал для этого слова. Он говорил, что-то вроде «сильная магесса», но с таким будто ласкательным суффиксом. То есть, не Колдунья, а… Волшебница, может быть?
– …все Волшебницы.
– Их много?
– Четыре за четырнадцать сотен кругов.
– И в чем смысл Испытания?
– Отправиться на Дикий и получить силу истинного мага, – ответил «индеец». – Как конкретно это происходит, никто не знает. Известно только, что предыдущие Волшебницы получали свою силу после посещения Дикого.
Я замолчал, переваривая информацию. Самое главное, за что я зацепился – четырнадцать сотен кругов. То есть, тысяча четыреста лет назад тоже были Волшебницы, и они делали то же самое, что и сейчас. Если мир за это время и изменился, то несильно. Очевидно, что интернета или его аналога здесь не было. И, скорей всего, книгопечатанья тоже. Пока я видел только рукописные… книгу. А если что-то и было, то изобрели это недавно, либо жестко контролировали. Свободный доступ к информации отсутствовал, потому общество и не развивалось. Знаниями не обменивались, либо обменивались ограниченно – в узких кругах. Наукой и исследованиями занимались единицы… Такова гипотеза. Уровень развития общества жестко завязан на общий уровень просвещения, это универсальный закон, на местных он должен был действовать.
Ну и, о достижениях науки статистики, тут, вероятно, тоже не слышали. Иначе бы знали, что выборка из четырех подопытных… гм… узковата. Волшебницы могли получать силу не от Дикого, а от того, что испытывали стресс или ели какую-то местную еду, или плыли на корабле. Кстати…
– А были Волшебницы, которые не получили силу?
В любом эксперименте ответы «нет» так же важны, как и ответы «да». Если вы поете в караоке, и экран каждый раз показывает сто процентов совпадения, вовсе не факт, что в вас и в каждом из вашей друзей умирает по крошечному Фредди Меркури. Попробуйте специально петь плохо. Или не петь вообще. Вдруг, результат и тогда будет равен ста процентам?
– Не знаю.
Ну, хоть так.
– А как… как это будет выглядеть, когда она получит силу? – спросил я. – Как мы это узнаем?
Еще одна страничка из Азбуки Рационалиста. Когда не знаешь, что ищешь, самый логичный поступок – остановиться и ничего не делать. Если нет цели – нет и движения к цели, как бы быстро ты не бежал, как бы сильно не суетился. Что, если принцесса уже стала истинной, а мы зачем-то куда-то идем?
– Мы не узнаем, – ответил Бандар спокойно. – Нам не скажут.
Шикарно.
– А внешне это никак не проявится?
– Не знаю.
Великолепно.
К вечеру напряжение, висевшее в воздухе, немного спало. То, что на отряд все же нападали, держало людей в тонусе, но легкость, с которой справлялись с инуями, создавала впечатление, что главные опасности позади. Граничники с искателями снова начали переговариваться. Чирик с удвоенной силой взялся за обучение.
– Марагаз, что еще надо, чтобы леона Лемия согласилась со мной быть? – спрашивал он, пристроившись рядом. – Только правильно все говори, марагаз!
– А ты поможешь мне правильно все говорить?
– Так и быть, марагаз, буду тебе помогать, – великодушно обещал искатель. Добряк он все-таки по натуре. – Про рралов дом неправильно ты говорил. Слишком сложно и долго, много ойра надо, это неправильно значит. Нужно, чтобы по-другому с Лемией все получилось, без дома и без ойра.
– То есть, я тебе буду давать совет, а ты будешь определять правильный это совет или нет, – уточнил я. – Потому что я же могу неправильный совет дать, так? Логично же, что тот, кто не знает, как справиться с чем-то, когда просит помощи, он сам должен решать, правильно ли ему объяснили, как с этим справляться. Это же он не может справиться. Потому ему и решать, так ведь?
Над этим Чирик думал долго. По мерками искателя, даже чересчур долго. Минуты полторы. Шел, слегка семафорил глазами, что-то себе бормотал под нос. С подозрением на меня посматривал. В итоге, если лицо просветлело, и он сказал с уверенностью:
– Правильно, марагаз.
И скомандовал:
– Говори.
– Слушай, – покладисто согласился я. – Очень важно, чтобы она в тебе мужчину видела, понимаешь?
– Да, – Чирик «кивнул» глазами. А еще через секунду дернул «вправо-влево». – Нет. Хир ей показать?
Гм… Нет. Это перебор.
– Нет, Чирик, хир нужно показывать, когда тебя об этом просят. Я о том, что вот, допустим, заработаешь ты Большое Лечение и решишь его Лемии отдать. Как ты сделаешь?
– Руками, – ответил он уверено.
– Правильно, – не стал спорить я. – Руками. А что скажешь при этом?
– Что это Лечилка.
Ответил Чирик. Я немного подождал.
– Все?
– Реганово колено тебе в тыру, марагаз! – взорвался Чирик. Ничего, он и так долго продержался. – Все! Что еще сказать?!
– Тогда она подумает, что ты просто хороший человек. Что ты лечилку даришь просто так. И вовсе даже не хочешь, чтобы она с тобой была.
– Но… она что, чуга? – спросил Чирик с таким видом, будто только что потерял веру во что–то очень важное. В то, что Вован на следующем привале не откажет ему в двойной порции похлебки, например.
– Нет. Все женщины такие. Пока им прямо не скажешь, чего ты от них хочешь, они будут делать вид, что не догадываются.
Я понимал, что Чирика так удивляет. Как-то мне попалась очень интересная книга: «Mode One» Алана Роджера Кьюри. И в ней как раз говорилось о том, как женщины реагируют на предложения со стороны мужчин. И основной совет, который давала книга – говорить с женщинами прямо. Хочешь секса – говоришь об этом. Хочешь серьезные отношения – не виляешь, так и до нее и доносишь. Подходишь на улице – сразу признаешься, что подошел, потому что девушка привлекла тебя красивой внешностью, и что ты хочешь пригласить ее на свидание.
Собственно, книга предлагала отказаться от «правил трех да» и от предложений «переустановить винду». И женщины, многие из которых тоже подустали от этих бесконечных расшаркиваний, воспринимали такое поведение благосклонно. Так, по крайней мере, говорилось в книге.
И, отчасти, это даже выглядело логичным, но… Сам я подозревал, что женщины все же не могут быть настолько тупыми, чтобы не понимать, когда за ними ухаживают. Это же… ну очень тупо. Хотя, с другой стороны… чего только в жизни не бывает? Точного ответа я не знал.
– И что, не давать Лечилку? – брови Чирика, кажется, окончательно переселились куда-то в середину лба.
– Давать, но сначала сказать зачем.
– А! Сначала сказать, что она должна стать моей, а только после этого получит Лечилку, – «догадался» он. – Вот же стрекач ты, марагаз! А она согласится?
– Нет.
– Тогда в этом нет смысла, марагаз.
Хм. А он начинает соображать.
– Верно. Потому, Лечилку отдавать ненужно. Нужно сначала сказать ей, что она тебе нравится, что ты хочешь, чтобы она была твоей. А потом, например, на встрече в копе – подарить. Но без всяких условий.
– Так она же может отказаться! Или сразу, или когда я ей лечилку отдам!
– Да.
– Жагар ррал, марагаз! Мне не нужно, чтобы она отказалась! Вот же хашак!
Ну да. Это сложная мысль, с которой я сам не то, чтобы смирился. Девушка действительно может отказать. Не потому, что мы не подходим друг другу, а из-за того, что не успела узнать какая я со всех сторон восхитительная личность. Потому, разве не логичней сначала втереться в доверие, пообщаться как друзья, без намеков на отношения, а уже потом, когда точно будешь знать, что девушке нравишься… признаться. Кстати, вот такую модель поведения Алан Роджер называл «оттягиванием удовольствия». Не очень лестно, прямо скажем.
Чирик еще какое-то время поназывал меня разными словами, а потом Бандар скомандовал останавливаться на ночной привал. Я немного помог с дровами – больше меня особо ни до чего не допускали, а после уже привычно взялся повторять форму с Аргументом. Прошелся пару раз, держа кувалду в правой руке, затем столько же в левой. После повторял отдельные движения – из тех, что лучше всего проявили себя с кайсами и «улитками». Форма с мечом работала по тем же принципам, что и рукопашное тайцзи: круги, затягивания, использование силы противника. Ну и, конечно, совсем небольшая часть приемов из очень широкого арсенала годилась для применения в реальном бою на полной скорости. За несколько дней схваток с инуями я достиг на удивление неплохих результатов. Уже даже нельзя сказать, что я только возвращал то, чем владел раньше.
Из тела исчезли старые травмы, которые любой спортсмен за годы практики накапливает в огромных количествах. Из-за каждой из них ты слегка изменяешь технику движений, чтобы продолжать двигаться вперед. И это не говоря уже о природных ограничениях. Вроде уровня гибкости, числа длинных и коротких волокон в мышцах, количества нейронов в зонах мозга, отвечающих за те или иные умения. Благодаря Проклятию Мертвых мой организм стал все это адаптировать и оптимизировать. Мои движения перестало что-либо сдерживать, будто вместо суставов, мышц и связок внутрь кожи залили жидкого терминатора.
По преданиям, мастер тайцзи, практикующий многие десятилетия, так себя и должен чувствовать. Кажется, так зомби-вирус и работал. Не улучшал тело произвольно, а подстраивался под нужды носителя. Я всю жизнь тренировался, даже с железом работал осознанно, чтобы не допускать мышечного дисбаланса. Развивал реакцию, чувствительность, равновесие, гибкость… и благодаря Проклятию Мертвых этот процесс ускорился и обострился.
Моя чувствительность вернулась не в мое старое тело, а в то тело, которое я планировал со временем натренировать. Я совершенно по-новому стал понимать рукопашную форму. Раньше, при максимальной концентрации я мог во время движения чувствовать отдельные мышцы, связки, даже органы, и понимал, как они влияют на общий ритм движения, как включаются в работу, какую роль играют. И сейчас это стало даваться проще. Намного проще.
– Попробуем?
– Конечно!
Уж на что меня уговаривать ненужно. На прошлой стоянке всем было не до тренировок – я все равно занимался у себя в голове – но теперь Марог с Шестом взялись за мечи сразу, как подготовили себе места для ночлега. Ну а после Марог подошел ко мне.
– Начали!
Искатель обладал очень неплохой реакцией и большим опытом, потому мог оказать мне серьезное сопротивление. Первые пару дней. Скорей всего, будь на месте Марога мастер, для которого меч – основное оружие, я бы еще долго с ним не справлялся, но искателю явно не хватало в бою мануса. Когда я в четвертый раз выдернул меч из его руки…
– Давай с манусом, – предложил я.
– Но у тебя мануса нет, – чуть наморщил веки искатель.
– Я буду подставлять, – я мотнул Аргументом. – Ну или еще как. Попробуем. Тем же заклятием, что и граничники.
Солдаты, кстати, тоже тренировались. И играли в «толкашки». Так они называли ту тренировку, с желтыми лучами и голубыми облачками, где требовалось запятнать оппонента. К ним присоединились Харт с Левшой, и сразу стало заметно, насколько внутренники превосходили граничников в мастерстве.
– Попробуем, – после небольшой паузы согласился своим любимым словом искатель. И тут же запустил в меня желтый луч. Но довольно медленный, я легко уклонился, подскочив к нему с Аргументом. Он резко ткнул мечом, заставив меня отшагнуть, а после выстрелил, и теперь луч летел быстрее. То есть, первая атака была уловкой, чтобы я и от следующего заклятия не ожидал скорости. И, кстати, сработало. Не успевая уклониться, я подставил под луч Аргумент, и… брызнув искрами, заклятие втянулось в металл, а после вылетело из него, растрепав мне волосы. Чуть ниже – и прямо в лоб бы долбануло.
От удивления, я выронил кувалду. В момент встречи с заклятием мне еще и по руке ощутимо шибануло, будто током ударило.
– Какого…
– Сломанный тропал, – прикрыл глаза Марог. Его произошедшее явно не удивило.
– Что?
Он мне объяснил, и я, наконец, понял, почему антист так легко расстался с Аргументом. Тропал добывали в шахтах, в том числе на Диком материке. А использовали его, чтобы рассеивать магию. К примеру, глады – так местные мечи называли – делали либо с использованием тропала, либо с использованием коронита. Первый, круто разрубал щиты, второй позволял накладывать заклятия на оружие, так как хорошо проводил энергию. Сам Марог пользовался мечом с покрытием коронитом. А такая штука, как мой Аргумент, получалась, когда через инструмент с большим содержанием тропала проходил слишком мощный магический поток. Тропал «выворачивался внутрь» и начинал вместо того, чтобы рассеивать магию, втягивать ее в себя… и тут же выпускать наружу непредсказуемым образом. И если по мне выстрелят из Черты или нгор’о жахнет своими магическими щупальцами, а я закроюсь Аргументом… то отдачей мне легко может башню снести.
Да уж…
– Все равно, давай.
Возникла у меня одна идея… вряд ли получится, но эксперимент провести стоит.
– Уверен?
– Да.
– Пробуем.
На ужине Вован удостоил меня даже не двойной, а тройной порции травяной каши. Причем, возмущен этим был только Чирик, остальные же: искатели и граничники, наоборот подбадривали:
– Марагаза хорошо кормите, нер!
– Да! Вырастет, будет у нас свой лазрач!
После боя с «улитками» отношение солдат ко мне заметно улучшилось. Да, меня стали называть Марагазом, но среди суровых мужиков это считалось чем-то вроде посвящения. С одной стороны, палево – спасибо Чирику – с другой, лучше, чем, к примеру, Червь, как звали погибшего искателя, или Тыр, что, по идее, прям совсем обидно. Товарища Марога, с которым они фехтовали, звали Злым. Я с ним я тоже пару раз спарринговал, и успел оценить его «добродушный» характер. Ну а если вспомнить, что, порой, лучше прятать на видном месте, то «Марагаз» – не худший вариант.
Хотя Терикан, когда услышал, веки сморщил так, что едва кожа на лбу не треснула. Вот уж кто ко мне отношения не изменил! Серьезный товарищ. Зато, повезло в другом. После ужина мы чуть разговорились с Марогом, я спросил его откуда он… и он нарисовал мне карту! Сказать, что я был счастлив, узнав, что геометрическим кретинизмом в этом мире страдают не все – ничего не сказать. Да, палкой на земле – о масштабе оставалось только гадать, но что-то прикинуть я сумел. Родом искатель оказался из страны под названием Гарухан, расположенной то ли на большом острове, то ли на материке под названием Анор. Мы же сейчас находились на соседнем материке… или острове – Диком. Пролив между материками был шириной, может быть, в третью или даже четвертую часть ширины самого Дикого. Марог показал на Аноре свой Гарухан, Сайнесс, откуда приехала принцесса, и страны – Онорию, Сар и «Рралов Султанат Нот». Последний граничил с Гаруханом. Сар, кстати, оказался крупнее размерами, чем большинство других стран, так что я пока решил держаться этой легенды. Почему бы в нем не существовать деревеньке под названием «Россия»?
На Диком никаких стран Марог не показал, вместо этого обозначил фактории – Холодную, Острова, Глубокую, Черный Лес, Рассветную, Мель и Синюю Скалу – самую южную, если смотреть на карту на Земной манер. Может, он только так нарисовал, но ширина пролива между Синей Скалой и Анором оказалась самой небольшой. А самой близкой страной был Даркон, о котором меня спрашивали под «детектором».
Всю ночь я простоял в чжан чжуан. Не знал, что так получится, но решил не прерываться, потому что впервые с того момента, как стал мертвецом, почувствовал во время стояния столбом… боль.
По сути, это означало, что мышцы начали оживать. Собственно, начинающим чжан чжуан всегда дается нелегко. Сначала ты только боль и чувствуешь, минуте не десятой плечи и бедра начинает будто ножом резать, но с практикой неприятные ощущения исчезают. Мышцы расслабляются, тело принимает оптимальное положение. Боль не проходит полностью, но сознание перестраивается, ты учишься находить общий язык с ее остатками.
Мертвячья сила на какое-то время перекрыла для меня этот путь, но когда я смог достаточно расслабиться, он снова открылся. За ночь я так глубоко погрузился в тело, что ощутил, буквально, каждую мышцу. Они отказывались слушаться, ощущались задеревеневшими, но я смог почувствовать их отдельно. Меня это даже немного испугало. На секунду ощутил себя будто парализованным – перестал понимать, как отдавать мышцам приказы. К счастью, сумел отвлечься и снова почувствовал тело целым. Дальше экспериментировал уже с большей осторожностью.
Заходившие на дежурство граничники с внутренниками обращали на меня внимание, но с вопросами никто не лез. Я даже проверял мертвозрением, каждый ли из них ложился спать. Оказалась, что каждый… но не каждая.
Тарлиза за всю ночь так и не уснула.
Глава 9
Чтобы с принцессой не происходило – это обещало сказаться на отряде не лучшим образом. Граничники с внутренниками все еще были полны молчаливого энтузиазма, явно намеревались «исполнить долг», но новые потери могли вернуть упаднические мысли. Я не верил, что они уже оправились от того, что произошло у Костлявой. Защитники, которым досталось меньше, может быть, а вот солдаты…
Бой на пляже показал, что Тарлиза, несмотря на возраст, превосходила внутренников в магических умениях. Плюс, ее «истинность», чтобы это не означало. Если в критический момент она не сумеет задействовать свои навыки… хреново станет всем. А она, как мне казалось, выглядела все менее и менее «в порядке». Даже Терикан, во время обсуждения маршрута, уточнил у принцессы, не хочет ли она проехать часть пути на тупоруке. Тарлиза бодро отказалась. По тому, как внутренник сморщил веки, я понял, что он не очень ей поверил. Но расспросами лезть не стал – блюл субординацию. И, я думал, что зря.
Между тем, шел уже седьмой день похода. За всю дорогу мы пока не встретили ни одного мертвеца. Насмотревшись на кайсов, «улиток», рралов и прочую нечисть, я почти не сомневался, что тех, что я увел из Синей Скалы, тупо сожрали инуи. Скорей всего, если в Хамртуме и были зомби, то только нгор’о. Апокалипсис на Земле, почти наверняка, организовался из другого места, как и нападение на факторию. С точки зрения логистики лезть в кишащий смертоносными тварями лес – это идиотизм. Учитывая, сколько нужно магов, чтобы раскидать Проклятие Мертвых по всей планете, от Синей Скалы к Хамртуму уже бы шоссе проложили.
При этом нападения зомби местные связывали именно с появлением… или воскрешением Мертвого Короля. И умный человек мог бы воспользоваться этим стереотипом. Завезти с Земли несколько сотен зомбарей – натравить их на факторию, а в это время… в это время что? Видимо, делать что-то другое где-то в другом месте. Синее яйцо воровать? Нет, мелко. Тогда что?
Если посмотреть, кому это могло быть выгодно, исходя из результата, то… принцесса вот на Дикий сорвалась. Может, ее выманивали? Хотя она уже на второй день тут оказалась. Как-то быстро… Блин, гадать начинаю. Логика подсказывала, что никакой Мертвый Король нас впереди не ждал, но… даже у моего «рациональное я» понемногу начинали бегать по спине мурашки.
Оказалось бы забавно, если бы Мертвый Король появится только из-за того, что мы в этот поход отправились. Ну а что, антропный принцип никто не отменял. Мертвый Король вполне мог бы существовать только в таком мире, в каком на его поиски кто-нибудь отправился, а в том, в котором на него все хир забили, и не было бы никакого Мертвого Короля…
На ходу размышляя, я неожиданно заметил, что и без того плотная группа совсем ужалась. Мы как будто сдвинулись глубже в Лес. Кроны воторгомутов и красных сосен почти полностью закрыли солнце. Отряд замедлил ход, приближаясь к крутой черной скале, поднимающейся почти вертикально вверх. Спустя несколько минут, я разглядел широкую трещину… даже целый проход, внутри которого все было устлано тенями. Судя по всему, туда Бандар нас и вел. Пришлось напомнить себе, что темные переулки, чаще всего, пусты и тихи. Главное, чтобы это правило не только на Земле действовало.
– Снимаем все с тупоруков, – скомандовал «индеец» в практически полной тишине.
– Там… корраш? – спросил негромко кто-то искателей.
– Да, – ответил Бандар.
Никто не забегал, дергая на голове волосы, и даже не упал в обморок. Впрочем, я не услышал и: «Слава богу! А я смотрю, вы все булки сжали. А тут всего лишь корраш. Делов–то!».
– Их много? – спросил Терикан.
– Корраш всегда один, – ответил «индеец». – Но у него много тел. Он нападает только когда голодный. Мы отдадим тупоруков, и ему не будет до нас дела.
– Обоих? – спросил я.
– Да, – чуть прикрыл глаза Бандар. – Обратно пойдем другим путем.
Поклажу с «коров» поделили между членам отряда. Даже мне доверили кое-что: не запасные катастры, конечно – за распределением следил Терикан – а мешок с травяной кашей. Точнее, не с самой кашей, а с крупой. Затем «индеец» сам взял тупоруков за «руки» и завел внутрь разлома, почти полностью скрывшись в тени. Чуть поблескивало только острие его монструозного топора. Большую часть пути держала нес его в руках, но сейчас закрепил на рюкзаке. Вернулся Бандар спустя всего пару минут.
– Туда, – указал он вдоль скалы. – Быстрее.
Около часа мы шли в указанном направлении, зажатые между чернотой леса и отвесной каменно стеной. Я прощупывал все вокруг мертвозрением, и с того момента, как перестал дотягиваться до тупоруков, не почувствовал вообще ничего крупного. Может быть, пару ящериц, но не более. Это со стороны Леса. А вот пробиться ощущениями сквозь камень оказалось непросто. Вверх скала тянулась на высоту шести–семиэтажного дома.
– Веревки, – скомандовал Бандар, наконец.
Хотя место казалось пустынным, лично меня оно с каждой секундой напрягало все больше. Неприятно напоминало Остров. А с ним и кожаного гоблина. Кстати, меня ничуть не интересовало ни где он, ни чем занимается. Даже если пьет Кока-Колу, закусывая ее маринованными огурчиками и сырокопченой колбаской. Мне вообще не завидно. Пусть ему при этом еще и массаж Эмили Ратаковски делает… я только порадуюсь. Я добрый человек, всем добра хочу. И Джонни тоже. Я не из тех, кто станет желать шестинедельного поноса или чтобы чьи-то уши на кожаные дилдо пустили. Точно не из тех…
– Кирилл.
– Да?
– Нужно закрепить веревку наверху.
Я подозревал, что к этому все идет. Бандар впрягал меня при любом удобном случае. То ли пытался обещанную зарплату максимально отбить, то ли… скрытые мотивы, как обычно.
– Конечно, – согласился я с уверенным видом.
Обвязав конец веревки вокруг пояса, я окинул взглядом маршрут. К счастью, на скале хватало трещин и выступов: в нескольких местах из камня торчали небольшие деревца, хвататься за которые точно не стоило. Живым я весил не больше семидесяти пяти, а вот мертвым – вероятно, под сотню, не считая рюкзака. Его я решил не снимать. Там лежало разное и важное, пусть лучше будет при мне.
– Поехали.
Первые метров десять дались на удивление легко. Я не торопился, тщательно выбирал место для опоры. Один раз даже спустился на пару «шагов» и перебрался по стене правее, чтобы «встать» на более удобный путь. Любого другого на моем месте торопила бы накапливающаяся усталость, я же мог позволить себе не спешить.
Метре на двадцатом «не удержался». Напомнил себе, в случае падения, целиться в землю чем угодно кроме головы. В низ я за это время ни разу не посмотрел, высоту определял мертвозрением. Оставалось всего метров пять, когда на самом краю чувствительности я ощутил красно-зеленую точку, что меня даже успокоило, а то как сумеречная зона. Появление инуя меня не испугало – до него несколько сотен метров оставалось.
Прежде чем высунуться из-за края я сосредоточился на пространстве впереди, чтобы не нарваться на какого-нибудь мастера маскировки. С парой-тройкой жулов, от которых мы с Чириком на том берегу Костлявой отбивались, я бы справился, но прятаться и нгор’о умели.
Никого не обнаружив, я рывком преодолел последнюю пару метров, и только забравшись наверх, бросил взгляд вниз. Высоко… Лес впереди виделся сплошным темно-зеленым ковром, с редкими проплешинами серых и желтых скальников. Синяя полоса Костлявой скорее угадывалась далеко слева, насколько мы успели от нее отойти. Отвязав веревку от пояса, я намотал несколько узлов вокруг крепкого спартаковца–воторгомута, и только после подумал, что меня легко могли бы вниз сдернуть, пока я в альпинизме упражнялся, а я этого даже не заподозрил. И непонятно: то ли я людям стал больше доверять, то ли рационализм ослаб.
Дернув пару раз за веревку, я крикнул вниз:
– Залезайте!
После, еще раз дернул затылком, чтобы осмотреться в мертвозрении…
– Твою…
На секунду я замер, пытаясь сообразить, что делать. Лезть обратно? Предупредить их?.. Конечно предупредить, но чем это поможет?!
– Быстрее!!! – все же крикнул я. – Там инуи! Много инуев идут к вам! Быстрее!!!
За те минуты, что я привязывал веревку, одна красно-зеленая точка успела превратиться в сплошное красно-зеленое пятно диаметром в десятки метров! Даже «улиток» на берегу я чувствовал по отдельности, а тут словно поток! Неужели, тот самый корраш? Но Бандар уверял, что он не нападет, если ему отдать тупоруков!
Оказаться в такой ситуации в безопасности наверху было самым худшим, что только можно представить. Помочь я ничем не мог… точно же!
– Я буду тянуть веревку вверх! – крикнул я во всю глотку. – Просто держитесь! Толкайтесь ногами! Держитесь за веревку!!!
Не сомневаясь, что меня услышали, тянул я все равно не в полную силу. И на то, чтобы вытащить первого… внутренника ушло не меньше минуты. Инуи… инуй приближался быстрее.
– Что ты увидел?! – крикнул Харт. Я чуть ли не впервые видел его серьезным. Обычно, с лица компанейского защитника не сходила улыбка.
– Инуй! Большой! Как вода течет! – ответил я, сбрасывая веревку обратно.
– Я должен спуститься к могущественной, – тут же сказал он.
– Смысл? – я уже тянул вверх следующего. – Все равно нужно подниматься.
– Ты не понимаешь, – ответил Харт мотнув вправо-влево глазами.
И, кажется, он это не чтобы себя успокоить говорил. Он реально начал присматривать место для спуска.
– Да стой ты! – крикнул я. – Лучше… ты знаешь сильные заклятия?
– Сильные?
– Сможешь часть горы обрушить?
– Но там же…
Он замолчал, очевидно, поняв, что я имею ввиду.
– Смогу. Где он?
– Три сотни мечей. В ту сторону, откуда мы пришли.
– Понял. Ты справишься? – он указал на веревку.
– Да! Иди!
Прикрыв на миг глаза, защитник побежал вдоль склона и вскоре скрылся за стволами деревьев. Я к этому моменту уже почти вытащил второго… Левшу. Быстро пересказав ему то же, что и Харту, я отправил его вслед за ним. Следующим я поднял граничника, и к его поясу оказалась привязана вторая веревка.
– Привязывай!
В два раза быстрее дело не пойдет, так как я только одного буду тянуть, но какое-то время выиграем.
Спустя пару минут скалу хорошенько так тряхнуло – Харт с Левшой взялись за дело. Себя я, кстати, тоже к дереву привязал, еще в самом начале, так что не испугался, хоть и стоял на краю, а вот тот, кого я поднимал… слава Гуку, веревка осталась натянута – человек не упал. Когда я его вытащил…
– Сахра рралова, марагаз! Я чуть шакту не сделал!!
– Я рад, что с тобой все хорошо, Чирик.
Дальше я одного за другим поднимал граничников и искателей. Понятно, почему Тарлиза не пошла первой – сначала должны были подняться внутренники, чтобы ее здесь защищать, но вот потом…
– Следующий! – крикнул я.
Прошла уже пара минут, и веревка оставалась «пустой». Я бросил взгляд на вторую веревку – там тоже никого не поднимали. Вован, стоявший первый в цепочке из нескольких граничников, смотрел вниз, морщил веки, но веревка из его рук свисала свободно.
Какого хрена они там делают?!
Снова затрясло гору. Я дернул затылком… и увидел, что красно-зеленую волну от группы желто-красных, одной желто-зеленой и одной золотисто-фиолетовой точек отделяло не больше тридцати–тридцати пяти метров.
– Привязывайтесь!! – снова крикнул я, и в тот же миг раздались выстрелы. Треск Черт и гул сжигающих воздух Огнешаров ни с чем нельзя было спутать.
Наконец, веревка натянулась. У меня ушло не больше тридцати секунд, чтобы практически выдернуть наверх… Жета. Едва поднявшись, он тут же уставился напряженным взглядом вниз. Веревка снова бессмысленно обвисла.
– Почему вы не поднимались?!
Глянув на меня искоса, внутренник только сморщил веки. Да, это не общительный Харт и не свой в доску Левша. Надо повежливей с ним… Это глупо, когда счет идет на секунды, но еще глупее не учитывать особенности того, от кого ты хочешь получить ответ!
– Могущественная сказала, что не станет подниматься, пока не поднимутся остальные, – ответил защитник, пока я пытался подобрать деликатную фразу.
– Так заставили бы ее!
На этот раз внутренник повернулся ко мне полностью. Смерил взглядом американского пехотинца, в чьем присутствии усомнились в демократических идеалах, ответил коротко:
– Нельзя.
Честно, я бы, наверное, даже устыдился, если бы речь не шла о том… о том, что снова кто-то умрет. Красно-зеленое море уже окружало оставшиеся на земле фигурки. Ближе чем на пятнадцать–двадцать метров к ним пока не приблизились, кажется, инуев… инуя сдерживало какое-то заклятие, но долго это не могло продлиться!
Там ведь еще Савойя, Бандар… За «индейца» я не особо беспокоился, не сомневался, что он выберется. Вскарабкается по скале, и все. А вот Савойя… Интеллигентная нотка в нем просматривалась за версту, наверняка, так же решил не лезть наверх, пока принцесса не окажется в безопасности.
Твою же… блин. Если бы не то, что случилось у Костлявой, Тарлиза не стала бы тупить. Позволила бы выполнить защитникам свою работу – сама была бы уже наверху, но теперь…
Свободное пространство между коррашом – глазам я его так и не разглядел – и группой с каждой секундой сокращалось. Инуй уже налезал на скалу. Еще чуть-чуть, и даже забраться наверх станет невозможно.
– Сука! – выругался я.
Потянулся скинуть рюкзак, но так и замер, не решаясь.
– Ну какого…
Они бы уже десять раз залезли! Кому-то пришлось бы остаться прикрывать, но это не повод всем там оставаться!
– Черт.
Я все-таки сбросил рюкзак и отвязался от веревки. Посмотрел на Жета… не знаю зачем. Может, хотел, чтобы он начал меня останавливать, ну или крикнул бы так возмущенно… да хотя бы спросил: «Что ты собрался делать?!». Но он на меня даже не глянул. Граничники с искателями так же как и внутренник стояли у края, пытаясь что-то разглядеть внизу.
– Ну и хрен с вами, – пробормотал я себе под нос. Зажал подмышкой Аргумент и спрыгнул вниз.
Кто-то мое имя все же выкрикнул, точнее не мое, а «Марагаз!», меня это даже странным образом приободрило. Проскальзывая по веревке два-три метра за раз, я отталкивался от горы подошвами. Пару раз чуть не выронил кувалду, но в итоге спустился быстро… и едва не получил чем-то убойным от Кадона. Он резко ко мне обернулся, наставляя манус, плюющий магией в мертвозрении сразу в несколько сторон. Я сообразил развести руки в стороны, на этот раз все же выронив Аргумент. К счастью, защитник правильно понял жест и тут же обернулся обратно, чтобы создать очередной энергетический щит. Потому что один из предыдущих, что он подпитывал, оказался процарапан и прогрызен оравой рвущихся вперед… существ.
Еще на середине спуска до меня донесся казавшийся совершенно чуждым лесу звук: будто огромная рука шурудила в исполинской банке с шурупами и болтами. Внизу же этот звук словно залез мне под кожу.
Нельзя было понять, где заканчивается одна и начинается следующая из… тварей. На ум пришло не до конца ясное мне самому слово: «инсектоид». Инуй, если он и вправду был один, состоял из несметного полчища созданий, выглядевших как спутанные комки вязальных спиц. Из-за непрерывного мельтешения я не мог разглядеть ни ртов, ни голов, ни даже туловищ. Часть созданий бросалась на щиты волнами, состоящими из отдельных «комков», другие же объединялись. Каким–то образом они встраивались друг в друга, отращивая лапы, щупальца, даже челюсти, превращаясь во что-то наподобие вывернутой наружу мясорубки. И все части тел таких «конструкторов» состояли из их мелких собратьев.
В одного из таких «трансформеров» угодил Красный Огнешар кого-то из внутренников, и «инсектоида» тут же разбросало на мелкие части, которые впрочем, тут же начали шевелиться, сращиваться друг с другом, создавая новые «мясорубки».
Внутренникам и принцессе пока удавалось держать корраша на расстоянии, создавая один за другим новые щиты, но им приходилось выкладываться на полную.
Бандар стоял рядом с Тарлизой и, время от времени, стрелял по инуям из катастра. Терикан так же держался рядом с принцессой, выставив вперед манус. Лицо его было напряжено, веки сморщены. Если они и пытались ее уговорить, то уже перестали. Мое появление заметили. Тот же Савойя, защищавшийся вместе со всеми, бросил на меня взгляд, но никто ничего не сказал.
На миг подумалось, что это я что-то неправильно понял. Они специально не поднимаются? Решили перебить этих «паукотараканов»? В мертвозрении землю больше чем на сотню метров вокруг покрывало сплошное красно-синее море! Счет шел на тысячи, может, десятки тысяч тварей. Пытаться с ними справиться…
– Бандар! – подобрав Аргумент, крикнул я. – Почему вы не поднимаетесь?!
«Индеец», когда я к нему подбежал, отправил в сторону особо крупного «трансформера» очередной Красный Огнешар и спрятал катастр в один из карманов, тут же достав из другого призму с полным зарядом.
– Кому-то придется задержать корраша, – ответил держала, перебивая своим трубным голосом шум инуя. – Могущественная говорит, что это должна быть она.
– Только я смогу это сделать! – сказала принцесса. Она стояла в двух метрах от Бандара. – Когда все поднимутся, я наложу на себя Исчезновение! Инуи не смогут меня увидеть, и я поднимусь вслед за всеми. Это самый безопасный способ!
– Могущественная, Исчезновение – крайне сложное заклятие, – произнес Терикан напряженно. По его виску стекала капля пота, он резко дергал манусом из стороны в сторону, каждый взмах порождал небольшую – метр на метр, но очень яркую стену из Красного Огня, которая эффективно задерживала «инсектоидов». – Даже у тех, кто применял его не один раз, оно получается не всегда.
– Это единственный выход, – ответила Тарлиза непреклонно. – Чем раньше вы это поймете, тем лучше.
Я видел, как защитник открыл рот, чтобы возразить, но так ничего и не сказал. Видимо, свои аргументы он успел привести многократно. Остальные внутренники, очевидно, не имели перед принцессой такого веса. Савойя… кажется, ему темп боя давался тяжелее всего. Он ставил щиты и, время от времени, даже пускал в сторону тварей свои любимые двойные Черты, но явно себя загонял. Рука с манусом мелко тряслась. Бандар же… почему-то молчал. Я был уверен, что если кто и смог бы «уболтать» принцессу, то именно он. Но он этого не делал.
– Это идиотизм, – сказал я по-русски. Вырвалось.
Смотрел я при этом на принцессу. Из попавшего в беду ребенка она превратилась в принципиального подростка, понявшего «смысл жизни». Наверное, это означало, что немного она в себя пришла. Этот ее «план» не был таким бредом, как предложение вернуться в факторию, но и рациональным его не назвать.
– И что это значит? – она повернулась ко мне.
Заклятия из ее мануса продолжали вылетать будто бы без ее участия. Огненные щиты отбрасывали инсектоидов назад, появлявшиеся в рядах тварей шары грязно-желтого света разламывали существ в труху, а успевшие собраться в «мясорубку» тут же рассыпались от легких касаний магии, исходивших не от мануса, а от второй – пустой руки Тарлизы. Да, наверное, она и вправду умела колдовать лучше, чем внутренники или чем любой другой член похода. Может, она и смогла бы наложить это Исчезновение. Может быть. Но пока оставался хоть один шанс, что у нее не получится – смысла это не имело.
– Чуга ты, – перевел я.
Не знаю, по совпадению или нет, но после этих слов у Терикана сбилось одно из заклятий. Он едва успел выставить дополнительный щит, и инуй не сумел прорвать линию обороны.
– И почему же? – спросила она. Наверное, даже спокойно спросила. Ее заклятия не сбивались и не прерывались. Я смотрел на осунувшееся, но все еще очень красивое лицо и видел…
– Потому что не умеешь выводы делать, – сказал я. – Там на берегу граничники погибли не потому ты мало рисковала или плохо их защищала, а потому, что вообще в этот поход отправилась.
– Ты ничего не знаешь о том, почему…
– Мне не надо знать, – я перебил ее. – Я вижу результат. Уже кто-то умер, еще кто-то умрет. Тебе никак не сделать все это безопасным. Ты можешь только не делать хуже. А ты сейчас делаешь хуже. Ты сама знаешь, что внутренники не оставят тебя здесь. Даже если все обойдется, когда они вернутся в Сайнесс, об этом узнают. Узнают, что они тебя оставили. И жить им после этого нормально не дадут.
– Я не позволю!
– Да? И как? Ты запретишь всем говорить? Это не поможет. На них будут смотреть, как на предателей. И для них, и для граничников лучше умереть здесь, чем вернуться без тебя. Или с тобой, но так, чтобы все знали, что ты их защищала, а они тебя нет. Ты сама знаешь, что это так. И они знают. Для них, если они тебя здесь оставят, это будет предательство. А они не хотят предавать.
Я мало знал о порядках в Сайнессе. И мог основываться только на том, что успел заметить во время похода. Но, судя по всему, я попал в точку. Тарлиза окинула взглядом внутренников, посмотрела наверх – на скалу, а потом, будто по волшебству, всего за одну секунду принципиальный подросток снова превратился в попавшего в беду ребенка. Она прерывисто задышала, сжала одной рукой другую… …лять.
«Сейчас заплачет» – понял я.
Глава 10
«Сейчас заплачет» – понял я.
– Я буду помогать с веревки, пока меня будут поднимать, – выпалила она судорожно.
Наблюдая за тем, как она подбегает к горе и торопливо обвязывается веревкой, я вспомнил фразу из одной книги: «Вы нанесли критический урон словом». Что я там сказал? Уже кто-то умер… еще кто-то умрет… ты только делаешь хуже… Молодец, Кирилл. Решил проблему. Психотерапевт во дворце обеспечен работой на долгие-долгие годы…
Но я ведь все правильно сделал, так? Иначе бы они все сдохли здесь. А то, что грубо… я правильно все сказал. Ошибка была допущена не здесь, а намного раньше, когда девчонку отправили в смертельно опасное путешествие, а теперь мы просто разгребаем… Лучше бы никто не сделал на моем месте. Никто, …лять!
Бросив взгляд на стену, я увидел, что принцессу подняли уже метров на десять. Инсектоидам не добраться. Я попытался разглядеть ее лицо… нет, далеко.
– Ты пожалеешь, что видел это, – услышал я вдруг полный ненависти голос.
Я повернулся. Терикан, забыв про щиты и вообще про все, смотрел на меня таким взглядом… я даже чуть приподнял Аргумент.
– Что видел…
Судя по всему, это было какое-то устойчивое выражение, я не совсем понял о чем речь, но, явно, внутренник явно не просто злился. Да я сам не в восторге, но…
– Пожалеешь!
– Эм… нужно подниматься, – сказал я. – Если мы…
– У тебя нет долга, марагаз! – перебил он. – Когда мы вернемся в факторию…
Глава защитников, наверняка, еще много наобещал бы, но как раз в этот момент щиты, которые питала из своего мануса Тарлиза, рассеялись. Видимо, она оказалась слишком далеко. В купе с тем участком, про который напрочь забыл сам Терикан, это вылилось в то, что…
– Сзади!!!
Корраш повел себя как настоящий хищник и атаковал в тот момент, когда имел наибольшие шансы на успех. Как только щиты исчезли, одновременно произошло несколько событий. «Мясорубки», которые прежде пилили щиты, вдруг взялись выпуливать из себя отдельных «паукотараканов». Тут же у нас под ногами задрожала и вспучилась земля, откуда полезли еще твари, собранные во что-то, наподобие горнопроходческих комбайнов. И если от «пуль» помогла защита, «землеройка» чуть было не прикончили защитника. Я успел отпрыгнуть, Терикан же слепо махнул манусом, заливая землю огнем, но… лишь Желтым Огнем. Инсектоидов это даже не задержало. Насекомые накрыли бы внутренника с головой, если бы не Бандар. Одного взмаха топора хватило, чтобы разрубить «трансформера». Отдельные части продолжили шевелиться, но они уже не были так опасны.
– К веревкам! – прогудел «индеец» во всю мощь граповских легких. – К веревкам!
К этому моменту я уже во всю орудовал Аргументом, а выстрелы в спину отражал граунд Спины, за что я с благодарностью вспомнил антиста Хору. По большому счету, именно личные амулеты спасали пока отряд. На Камня с ближайшего ствола красной сосны спикировала целая простынь из насекомых – что-то наподобие живой ловчей сети. Но внутренник удержался на ногах, а после взорвал рядом с собой Красный Огнешар. Тварей разбросало. А еще через пару секунд защитник выстрелил в сторону скалы насыщенным фиолетовым лучом, разбившим особо крупную «землеройку». И тем самым освободил путь к отступлению.
– К веревкам! – повторил Бандар. – Я и Марагаз идем последними!
Первыми стали поднимать Черного и Кадона, которые оказались ближе всех к скале. Савойя, кстати, стоял рядом с ними, но он даже не посмотрел в сторону веревок. Еще один герой нашелся! Правда, и мест было только два. Конечно, быстрее было бы лезть вместе, но неизвестно на какой вес веревки рассчитаны. Уж лучше так.
Оставшись внизу впятером, мы ожесточенно отбивались не меньше минуты. Пару раз меня «кусали», и оба раза я орал от боли. Своими иголками-лапами насекомые вскрывали кожу, я сбивал их Аргументом, но из-за этого упускал из виду что-то другое. Сначала нам везло, а после меня стали жрать и кусать сразу с нескольких сторон, и в ту же секунду затряслась под ногами земля…
– Землеройка!!!
Кричал я по-русски, но все и без меня поняли, что происходит. Терикану снова не повезло оказаться в самом центре, только в этот раз поверхность не вспучилась, а стала проваливаться. Внутренника бы затянуло в яму, если Бандар не выдернул его в последний момент. Только вот насекомые к этому времени уже были повсюду. Нас оттеснили от скалы, и даже если бы веревки вовремя скинули, мы бы просто не смогли до них добраться.
Мою голову уже туманила жажда. Удары, которыми я раскидывал насекомых, и без того не детские, стали в несколько раз сильнее, но я все еще терпел боль, от меня буквально целые куски отпиливали. И я все равно держал жажду под контролем, что, возможно, и мешало вывести зомби–способности на полную. Наверное, если бы я чуть ослабил контроль, это помогло бы спастись… только что стало бы с внутренниками? Отбившись от инуя, не накинулся бы я на них?..
Сука! Нет! Нужно терпеть!
Нужно!
Через боль я продолжал биться.
А! Суки многоногие!!! Чтоб на вас полчище голодных китайцев накинулось!!!
Я уже мало что видел, когда пространство впереди залило фиолетовым светом, а сразу после меня толкнуло в грудь и отбросило… к самой скале. Тут больше не во что было врезаться. Пользуясь моментом, я оторвал от ног и от живота налипших инсектоидов. Впереди все горело. Острова, корежащего пространство Фиолетового пламени, взрывались, прыскали в стороны уже Красным Огнем, который постепенно выгорал до Желтого. Насекомых все еще было невероятно много, но на десяток метров вокруг почти все они превратились в раскаленную труху, которая все еще пылала.
– Поднимайтесь!!!
Голос раздался сверху. Я поднял голову…
– Вот же настырная.
Тарлиза висела всего метров на пять–шесть ниже скалы, привязанная за пояс. Одной рукой она держалась за веревку, а манусом указывала вниз.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ