Тысяча уловок Вилли Тирэлл

Глава 3

Пять лет назад, по окончании войны кочевых племен против Мериона3, агаронская принцесса и наследная Баронта Эстерсэн в знак благодарности за помощь с мерионскими беженцами подарила ригоронскому трону шесть магистратов. Служители магических культов известны всему свету своей тайной магией и высоким уровнем знаний в разных областях. Этот дар был сопоставим с тремястами мерами золота, который Родион Ялагр запросил у агаронского трона за добрую услугу.

Но агаронцы расплатились шестью магистратами, и те сразу поступили в распоряжение Родиона. Папа так решил, прекрасно сознавая, что сын использует этот дар не в пустую и извлечет максимум пользы. Никто иной не сможет пристроить подарок лучше. Ни Ридалаг, который не нашел среди них корабельщиков. Ни близнецы, которые по развитию младше Гора. Ни сам Гор, который в сущности совсем ребенок. Мог взяться только Родион, да еще Риккон, приемный сын и племянник Императора, но…

Риккон исчез бесследно. Поначалу семья лишь смутно беспокоилась, но со временем тревога переросла в подозрение.

– Это может быть твоя Висцийка? – однажды спросил отец сына. – По времени сходится. Она покинула Свидарг в тот самый день, когда Риккон исчез.

Пять лет назад в кутерьме политических и военных событий Ригорон заключил союз с южным королевством Алесция, которое представляли на переговорах четыре алесцийские Теседы4. Одна из них была Нея Артенна из области Висция5, ставшая в тот же год избранной королевой. Родион Ялагр вел переговоры и неизбежно попал под чары прекрасной воительницы. У той оказалась сестра-близнец Солонна Артенна. Они похожи, в одну из них он был влюблен, вторая прибыла с посольской миссией в Ригорон, и после ее отъезда пропал Риккон Ялагр.

– Разумеется, может. Почему нет? Она вполне могла треснуть его тяжеленьким по голове и прихватить с собой. Кстати, неплохой выбор. Конни, пусть и дурнушка, но вполне себе половозрелая особь, способная заинтересовать женщину. Хотя бы на один раз, до первого разочарования.

– Родик, я не шучу, – хмурился Папа. – Он мне сын, Мама с ума сходит от беспокойства.

– А еще князь Сиретта мог сделать и скормить его токсичное тело акулам где-то по пути в Гарзат6. Чем не мотив? Дражайший дядюшка Ной Орс мог подослать убийц, Конни грозил тому виселицей. Князю Тирэллу он досаждал, князю Пирэллу, Наместнику Турису Асмагелу. Список потенциальных «доброжелателей» на отдельную полку императорской библиотеки потянет.

– И все же…

– У моей, как ты сказал, Висцийки, мотива меньше, чем у меня. Меня ты, надеюсь, в подозреваемые не вписал?

– Сынок, – тяжело вздохнул Россен Ялагр, – ты первый в этом списке. И все мы знаем почему.

– Чудненько, – Родион помял усталый лоб. – При выезде из Ригорона отряд Солонны Артенны досмотрели, ничего подозрительного не нашли. Даже если и так, вряд ли она везла его тело на сувениры. Могла по пути где-нибудь придушить и притопить. И всплыл наш Конни где-то к концу лета неузнаваемым комком плоти, подъеденный раками.

– Гм… у меня есть повод написать Королеве Алесции протест? – пробасил отец.

– Повод есть, но ни одной улики. Что, если Солонна непричастна к исчезновению Риккона? Мы готовы разорвать мирный договор с королевством Алесция? Не забываем, Солонна – родная сестра-близнец Королевы Алесции. Я писал Нее и Солонне о его пропаже. Ответа нет.

– Куда он мог пропасть? – в отчаянии спросил Император.

– Я ищу его, – нетерпеливо ответил Родион.

И потому агаронскими магическими дарами занялся Родион Ялагр. Итак, первый из шести, Итоор оказался лекарем, его направили в городскую лечебницу возглавить наставничество.

Второй магистрат сразу вызвал неподдельный интерес. Представился он Летраном, по происхождению колутонец7, и тоже знахарь, но особенный. Лечил он не тело, а дух.

– В смысле, душевнобольных?

– Слабых умом и духом, – пояснил магистрат. – В моем ремесле нет простого лекарства, его не найдешь в лавке алхимика. Люди нуждаются в утешении и забвении. Я могу избавить их от плохих воспоминаний.

– Допустим. Пока неясно, как это может быть применимо.

– Например, человек пьющий. Ему нужно забыть вкус вина и эйфорию опьянения, Милорд. Это самый простой случай в моей практике.

– Гм… любопытно.

Летрана направили в лечебницу к Итоору. Там его способности будут к месту.

Третьим магистратом оказалась молодая женщина, ведунья. И тоже лекарское дело. Она заговаривала раны. Принцесса Эстерсэн подобрала способных людей, не поскупилась на целителей всех мастей.

Однако четвертый магистрат оказался совершенно бесполезный – всего лишь священник, готовый нести веру в агаронского бога в языческой державе. Применение ему найти сложно, Родион отправил того в Греден, строить небольшой храм для гостей из восточной Гралиции.

Остались два магистрата, и оба на первый взгляд настоящие жемчужины.

– Ратный маг, – Родион прочел с листа и поднял брови. – Что, так и есть? Ратный?

– Да, Милорд, – гулко ответил мужчина из-под капюшона.

Ригоронец с интересом рассматривал магистрата. Мужчина крепкий, сойдет за гвардейца, способного мечом раскидывать неприятеля. Но у него другой талант. Родион приблизился и заглянул под накидку.

– В теории, маг, который кидается огненными шарами и палит почем зря крепости?

Магистрат покачнулся, выронил из рук небольшой браслет из светящихся бусин и с сомнением посмотрел на своего нового хозяина:

– Для того нужно быть боевым магом и с собой иметь оружие Светоликих.

– Но ты забыл прихватить его с собой, – понятливо кивнул Родион. – С браслетом против армии не пойдешь, нужен меч?

– А лучше, копье Светоликих, Милорд, – признал тот. – Оно хранится в храме, применение подобного оружия имеет ряд существенных ограничений.

– Боги вы мои лихие, – развел руками Ригоронец. – Зачем ты нужен мне безоружный? К чему ратный маг без огненного меча? Это все равно, что баллиста без ядра. Бестолковое приобретение.

– Я владею мастерством управления боем, – растерянно бормотал тот.

– Управления боем? Талантливый полководец?

– Я способен внушить солдатам боевую ярость. Наслать на неприятеля ужас и панику, и тем изменить ход сражения.

Ригоронец разочарованно поднял брови:

– В таком случае я тоже ратный маг. Примерно то же самое говорят про меня.

– Да, Милорд, – Агаронец поднял браслет и убрал вещицу в карман мантии. – Уверен, у вас найдется множество талантов.

Последний магистрат вызвал у Родиона двойственные чувства. Мужчина без возраста, небольшого роста, худощавый, с бегающим взглядом. Нервный всклокоченный человечек, и потому сразу вызывает отторжение. Но это только поначалу.

– То есть, алхимик? – уточнил Родион.

– Не совсем, Милорд. Все же больше аптекарь, – Диибур прятал взгляд и взволнованно сучил руками в карманах. – Лекарства, эликсиры, зелья. По части зелий, должен сказать, это больше увлечение, эксперименты. Складывать новые формулы магических отваров…

В этот момент Алхимик засветился. Увлеченная натура, он буквально жил в своем мире, наполненном ингредиентами и склянками. Ему неважно где, в какой стране, в какой лачуге он будет творить. Куда важней добиться результата, порой непредсказуемого и пугающего, но способного сотворить настоящее чудо.

– Зелья – это то, о чем я подумал? – заинтересовался Родион. – Яды, отравы всякого свойства?

– Ох, это скучно, Милорд, – зарделся от смущения Диибур. – С моей точки зрения, яды – примитивная вещь. Убить человека куда как проще, чем влиять на него.

– Как на него можно влиять? Подсыпать слабительного?

– Признаться, мне больше по нраву иное влияние. Например, любовные зелья. Очень пользуются спросом.

Родион, возможно, впервые за шесть магистратов удивился:

– Любовные зелья? Это что-то вроде приворотных зелий? Выходит, я выпью одну из твоих склянок и полюблю тебя до гроба?

Алхимик наконец остановил блуждающий взгляд на Ригоронце, и было в нем столько сочувствия и сдержанного научного высокомерия, что Родион почувствовал себя неудобно, что случалось с ним исключительно редко.

– До гроба вряд ли, Милорд. Сила зелий невелика и ограничена во времени. К тому же требует от участников процесса, как бы это правильно сказать, встречного курса. В указанном вами случае, я бы мог вызвать некое ваше расположение.

Диибур и ратный маг Эрсэн остались при Родионе. Алхимик варил свои склянки для городской лечебницы, а магический устрашитель обосновался в Темной башне, где должен был внушать ужас врагам трона. Маг большей частью обходился без работы, а вот зелье-повар изрядно повеселил семью. Его любовными зельями азартно воспользовались домочадцы, и даже сам Император. Отметили, что зелья действительно работают, пусть и очень ограниченно по времени. Забава всем приглянулась, Диибуру выделили в Темной башне отдельную комнату под лабораторию, где тот мог творить свои эксперименты.

Родион вспомнил о домашнем алхимике только в момент, когда получил очередное утреннее письмо:

– Один день, – прочитал за него Тибель. – Милорд, завтра у вас свадьба?

– Тибель, почему в твоем голосе мне слышится злорадство? – придирался хозяин, сбивая на секретаре дурное настроение.

– Я бы себе не позволил, Милорд, – наигранно возмутился тот. – Если вы не заметили, я тоже человек, мне свойственны сочувствие и милосердие. И совсем немного паники. После свадьбы я буду вынужден терпеть Ее чаще и дольше. Она служила вам вторым секретарем, раны в моей душевной организации до сих пор не затянулись.

– Никакой свадьбы! – рявкнул Родион. – Сам паникую. Веди ко мне нашего Алхимика.

– Дельная мысль, Милорд, – встрепенулся секретарь. – Одна капелька яда решит все наши проблемы.

– На яд я бы ставки не делал. Это же Вилли, ее ядом разве на икоту вызовешь. Будем приворотное зелье испытывать. Пусть полюбит что-то более достойное. Например, тебя.

– Ваше Вашество, будьте милосердны!

– Не имею такой привычки.

Родион чувствовал, что с каждым днем в груди нарастает комок страха. Сегодня он очень хорошо понимал своего дядюшку Ноя Орса, коего однажды притащил на свадьбу связанным и с кляпом во рту. И тоже к княжне Тирэлл, родной сестре Вилетты. Чего уж скрывать, девиц Тирэлл Родион пытался выпихнуть замуж за любого сговорчивого кандидата, лишь бы не жениться самому. Несговорчивые тоже шли в расход, но уже с применением силы. Дядюшка упирался до последней минуты, надеялся на побег и согласен был сразу стать вдовцом. Но венценосный племянник распорядился иначе.

– Мой магистратный друг Диибур, я позвал тебя в трудную для себя минуту.

– Милорд, торговцы из Агарона еще не прибыли, – виновато оправдывался тот. – У меня ингредиентов с трудом хватит на микстуру от кашля.

– Ты режешь мне сердце без ножа, – Родион упал в кресло и горестно застонал. – На что ты тратишь наши ценнейшие капли любовного эликсира? Откуда такая расточительность? Что за ажиотаж с магическими пилюлями?

– В основном на вас, Ваша Милость.

– В смысле? – насторожился Принц.

– Все спешат добиться вашего расположения. Вы употребили основную часть.

– Диибур, ты в своем уме? – возмутился Родион. – Меня что, все это время грязно используют путем твоих отваров? Кто? Кто эти смелые, но безрассудные люди?

– Почти все, Ваше Высочество, – пожал плечами аптекарь. – Спрос на ваше расположение крайне велик. Но это врачебная тайна.

– Эту врачебную тайну я выбью из тебя с помощью Эрсэна за пару минут, – взвился тот. – Я должен знать, кто покушается на мое расположение, минуя все законы нравственности.

Диибур нервно заерзал в кресле:

– Ваш секретарь, например. Он всякий раз просит увеличить дозу и концентрацию.

– Ах ты ж, гнойный фурункул!

– Их Высочества Рестиан и Роянг, ваши братья. Им запрещено пользоваться моими зельями, но они всякий раз по множеству причин хотят вас опоить.

– Несносные гусеницы!

– Дейн Вистога заходил буквально пару дней назад, – докладывал алхимик.

– Так хотел сбежать в Агарон? Кто еще?

– Милорд, я не смею говорить о Самом… – Агаронец робко ткнул пальцем в потолок.

– Папа? Ты серьезно? А среди всей этой мужественности была ли некая княжна Вилетта Тирэлл? – дотошно интересовался Милорд.

– Мм… Ваше Высочество, смею вас заверить, что ни одна женщина, желающая вас как мужчину, а не как брата или, скажем, брата мужа, не заходила ко мне. К тому же, я бы отказал. Эликсиры расположения безобидны и краткосрочны, а любовная магия между мужчиной и женщиной – материя сложная и ведущая к непредсказуемым последствиям. Их ожидания не оправдались бы, а женщины умеют предъявлять претензии.

Родион откинулся в кресле и затянулся спертым воздухом приемной комнаты:

– Ты сможешь наскрести хотя бы крохи своей чудодейственной магии? Вопрос жизни и смерти. Диибур, я на краю бездны. Мне нужно, чтобы Вилли оставила меня в покое хотя бы на всю жизнь.

– Милорд, так вам требуется отворотное зелье? – догадался алхимик. – С этим я вас не подведу. На это ингредиентов хватит, не извольте беспокоиться. Мне нужен день, эликсир уже завтра будет у вас.

Родион выдохнул от облегчения. Даже из безвыходного положения, под названием Вилли, есть выход. Она сама не придет на свадьбу и будет долго удивляться, на что потратила лучшие годы жизни. Сомнений нет, тринадцатая княжна Тирэлл уже завтра сменит ориентиры. Какой простой ответ на сложный вопрос – отворотное зелье. Как он сразу не сопоставил возможности агаронской магии и свадебную осаду Вилли? У него в руках верное средство, а он какой день бьется в конвульсиях умирающего холостяка.

Мужчина в приподнятом настроении шагнул в следующую приемную комнату.

– Ваше Высочество, – присели в поклоне посетители.

Посетительницы. Мерионская принцесса Отриэн пять лет назад стала женой одного из близнецов, но с первого дня знакомства избегала второго принца. Родион оставался для нее пугающим и непостижимым. Ти и Яни не скрывали своего настороженного отношения к старшему брату, и Мерионка подчеркнуто избегала Родиона. Будучи в интересном положении, она немного осмелела, но не настолько, чтобы не прихватить с собой подмогу. С ней сестра, мерионская принцесса Асма, явившаяся в Ригорон поддержать роженицу, а также святой отец агаронской веры Тьент и странный отталкивающий человечек, по виду секретарь.

– Ваше Высочество, – взяла слово Асма.

Принцесса Асма за последние пять лет разительно изменилась. Из робкой пухлой девочки выросла настоящая Принцесса. Война в Степи наложила на нее свою печать, дети мерионского монарха не желали более оставаться слабыми и беззащитными. Они взрослели на пепелище горя и страха. Асма взяла в руки лук и стрелы и села в седло. Теперь это скорее степной воин, чем принцесса.

Отец Тьент, сопровождающий мерионских принцесс, тоже старый знакомый. Он водил кадилом с дымящимися священными травами вокруг венценосного Язычника, а его спутник Отлон шептал тихие проклятия.

– Принцесса Асма, – Родион указал на кресло и предложил девушке продолжить беседу в чуть менее формальной обстановке. – Ваш приход для меня полная неожиданность. Мне казалось, вас больше интересуют приемные комнаты моего брата Гора.

Редгор является наместником северных провинций, именно он встречал мерионских беженцев во время войны в степи. Неудивительно, что дружба между ними завязалась тесная, а может быть не только дружба.

– Милорд, они собирают вещи, – Асма с истинно королевским величием игнорировала его уколы.

– Кто они? – наигранно возмутился Родион. – Кто эти ужасные люди? Как посмели?

– Близнецы. Яни, и Ти тоже. Вы дозволили им ехать в Агарон?

Принцесса Отриэн, не скрываясь, заскулила в кулачок.

– Гм… – растерялся Родион. – Принцесса, так чтобы явно, нет. И если говорить начистоту, делать им там откровенно нечего. Если только по святым местам пройтись, иноверцам нашим. К слову, Папа до сих пор не знает о нашей маленькой тайне и участия в том отца Тьента. Все Ялагры – фанатичные язычники, нам наши придуманные боги нравятся больше прочих.

– Но они собираются ехать, – настаивала девушка.

– Кто же им запретит это делать, – дружелюбно улыбнулся Родион. – Пусть собираются, будет повод разобраться в шкафах, там много лишнего. При скудости ума чем еще занять время?

– А если они сбегут?

Родион не видел причин для беспокойства и оттого улыбнулся еще шире:

– Принцесса Асма, отчего бы тебе наконец не применить стрелы и арканы по делу? Свяжи обоих, и дело с концом.

– С ними бесполезно разговаривать, они не слушают, – возмущалась свояченица.

– Угу, наконец и до вас начали доходить наши семейные проблемы. С близнецами бесполезно делать так много разных дел. Я поначалу удивлялся, зачем им головы, и только потом понял, что без нее неудобно заталкивать пищу.

Отриэн в голос разрыдалась, а отец Тьент махнул знойным фимиамом прямо в лицо Язычника. Тот даже не закашлялся.

– Милорд, можно ли их как-то остановить? – рассуждала девушка. – У одного из них скоро родится ребенок. Он не должен уезжать, у моей сестры дурные предчувствия.

– А может это поветрие? – задумался Родион. – Я насчет предчувствия. Давеча я тоже почувствовал схожие симптомы. Разумеется, можно. Есть масса способов остановить близнецов, и часть из них даже действенные. Вам как угодно, гуманно или можно не церемониться?

Отриэн перестала плакать, не по-королевски шмыгнула носом и согласно кивнула.

– Церемониться не будем, – принял ответ Принц и встал, чтобы выпроводить гостей. – Вынужден вас оставить, мои мерионские родственники. Мне нужно срочно проверить комнаты в Темной башне. Пусть Ти и Яни неприхотливы, но требуется дать распоряжение хотя бы пол замести в княжеских казематах, кости от прежних постояльцев прибрать.

Что ж, в игру вступили женщины венценосного семейства. Уже в следующей приемной его ждала новая напасть.

– Художественная ты моя, ты вечно не ко времени и не к месту, – Родион с порога выразил неудовольствие. – Что тебе нужно в моем храме порока и не гостеприимства?

– Родик, он сбежит, я это чувствую, – с волнением проговорила Тенна.

Тенна – младшая из двух сестер Ялагров. Старшая Аяна выдана замуж за гралийского короля, о чем Папа сокрушается до сих пор; младшая за гралийского барона. При всей нелюбви ко всему гралийскому отец вынужден был смириться с выбором дочерей, хотя бы одна из них осталась дома, уже утешение. Что касается художественного обращения, здесь Родион придерживался правды. Тенна единственная в семье обладала талантом приблизиться к холсту и не опорочить его убогой мазней. Все прочие и ныне живущие представители династии Ялагров обладали потомственной криворукостью и очень тем гордились. Если у тебя есть талант, стоит усомниться в твоем происхождении.

– Странно, что он с этим так затянул, – согласился Родион. – Предпосылки к тому созрели еще в день его возвращения на ригоронские земли. Признаюсь честно, я до сих пор не понимаю, отчего твой Дейн Вистога, минуя инстинкт самосохранения, вернулся к нам после первого побега.

– Почему ты не запретил Дейну ехать в Агарон? – взвизгнула она. – Он – посол Гралийского короля, он не имеет права оставлять службу! А ты его в этом поддерживаешь?

– Я могу ошибаться, не он ли заверил меня, что ты очень любишь Ридалага и готова пожертвовать самым сокровенным ради его спасения, – заметил брат.

– Готова! – зло отвечала она. – Потому в Агарон должен ехать ты, Родик!

Мужчина на миг потерял дар речи и рассматривал родную сестру сквозь призму братского разочарования:

– Даже обидно…

– Ты единственный, кто может вернуть Лага. Это никак ни Дейн. И ты это знаешь! – подчеркнула Тенна.

– Предположим, я об этом догадываюсь.

– И терять тебе нечего, у тебя ни семьи, ни детей. В отличие от всех остальных!

– Опять обидно, – насупился Родион. – Сестрица, ты забыла подлить мне в чашку эликсир расположения от Диибура? Я что-то не чувствую к твоим словам должной симпатии.

– Иди к лихим богам, Родик, со своими разбавленными эликсирами. Мне они ни к чему. Ты бессмертный, проваливай в Агарон и вытаскивай оттуда Ридалага, – девушка швырнула в брата печенья из вазочки, тот педантично смахнул каждую крошку.

– Меня терзают навязчивые сомнения, дорогуша. Во-первых, я не настолько влюблен в старшего брата, чтобы жертвовать сокровенным. К тому же, я не люблю агаронскую погоду, у меня нет теплых вещей.

– Ты никого не любишь «настолько», – огрызалась девушка, – потому и должен ехать. Возьми у Дедули пару теплых носков.

– Почему разбавленные? Эликсиры уже не действуют на вашу остывающую полу-ригоронскую связь?

– Потому что на тебя они не действуют! – в бешенстве заявила та. – Ты как был бездушным Поганцем, так им и остаешься, даже если в тебя влить любовную сыворотку. Бочку!

– Тенна, у меня тоже есть дети, – зашел с другой стороны брат.

– Это не дети, это сборник твоих прошлых интрижек! Целая коллекция разных одичавших без матери мальчишек. И это только те, о которых мы знаем.

– Всего трое, – обиженно оправдывался Милорд. – Зачем так грубо? От Неи, от Солонны, от Ясторны, четвертый пока глубоко в…

– Езжай в Агарон, Родик, – рявкнула Тенна. – Пару новых детишек привезешь, мы не расстроимся, привыкли. А Дейна запри в башне. Пусть остается дома, иначе я лично напишу донос гралийскому королю, и его отзовут в Гралицию, как не справившегося со своими обязанностями посла. Пусть так, лишь бы не в Агарон.

– Что за фобия, никак не разберу? Вполне себе цивилизованное царство-государство с сильной монархией, устоявшимися законами и позитивной религией. Всего лишь в трех месяцах пути от нас по безопасным дорогам Степи. Пожаловаться можно только на климат, но по слухам, снег – это красиво.

– Дивненько, что тебе все нравится. Собирай носовые платки и в путь, – бросила она платок ему в лицо.

– Носовые платки к чему? – ворчал брат.

– Сосульки под носом подтирать.

Родион сидел, развалившись в кресле, и смаковал утреннюю трапезу. Именно смаковал, медленно с расстановкой, в ожидании нашествия Вилли. Сегодня очередное письмо не поступило, но Тибель охотно доложил:

– Ноль дней, Милорд. Мои поздравления. Я сказал «поздравления»? Прошу прощения, Милорд. Мои соболезнования. Отворотное зелье в этой чашке. Прошу не перепутать, иначе вы испытаете отвращение к самому себе и наконец поймете, что чувствуют ваши близкие.

– Тибель, дружок, не напрягай органы злоязычия, – благодушно откликнулся Родион. – Я сегодня не поддаюсь на провокации. У меня запланирован хороший денек и отличное настроение.

– В таком случае вы не будете гневаться, если я скажу, что отлил от зелья и плеснул вам в чашку? Исключительно для вкуса.

– Ты первостатейный мерзавец, Тибель, – столь же дружелюбно продолжал хозяин.

– Спасибо, Милорд. Я стараюсь.

– Но, если она не придет, – остановил шуточную перепалку Родион, – я от всей души ударюсь в панику и набью тебе рожу.

– Почему именно мне, Ваша Низость? – услужливо подавал тарелки помощник.

– Потому что так бездарно тратишь живительное зелье. Ни на меня, ни на Маму они не действуют. Проверенный факт.

– Буду знать, Милорд, – скисла нахальная рожа секретаря. – Какая жалость, столько золота впустую. Придется мне поссориться с Диибуром и вернуть свои деньги.

– Не советую, – млел от довольства хозяин. – У него закончились ингредиенты на любовные зелья. На все прочие уловки запасов хватает.

В этот момент долгожданная княжна Тирэлл все же объявилась. И это хорошо, потому что Родион всерьез тяготился таким затишьем. Разбирательство с Вилли лучше не откладывать, иначе либо зелье скиснет, либо стекло треснет. Казалось бы, чего проще выпить скляночку отравы и навеки забыть о его существовании, несложная схема. Но вкупе с Вилли всегда появляется множество развилок развития событий. Да хоть бы и землетрясение, потоп, раскол земной коры, нашествие саранчи. Даже в этом случае прежде нужно влить в нее зелье, а уж потом думать о спасении.

Девушка облачена в обещанное красное платье и выглядит крайне воинственно. Ей к лицу, она похожа на красную от гнева треску. Рот открывается, но пока не готов жечь все мосты. Тот факт, что он не сбежал из столицы и не умер холостяком, уже внушает надежду на добровольный уход с рынка завидных женихов.

– Родик, ты еще не одет? – подозрительно тихо начала она.

– Вилли, ты как раз успела к моему утреннему туалету. Присядь, выпей чаю. Я пока начну сначала раздеваться, потом облачаться. В свадебное, – добавил он на тот случай, если она все же уловила флюиды его подозрительной сговорчивости. Ее следует успокоить, в беспокойную Вилли магический чай силком не зальешь, она будет отбиваться.

Невеста ощущала подвох, но придраться как будто не к чему. Она быстро осмотрела гостиную, триумфально ворвалась в спальню и вышла оттуда глубоко удовлетворенной, будто после первой брачной ночи. Кочевницы нет, нет даже темных волос на подушке, стало быть, он сохранял верность хотя бы в ночь перед свадьбой.

– Родик, можно сразу перейти к раздеванию-одеванию? Я тороплюсь и есть от волнения не желаю.

– Торопливая ты моя, не пугай меня. Волнением ты от рождения не болела. Где ты успела подхватить эту хворь? Не чешется?

– Чешется, – девушка поджала губы. – Быстро раздевайся, чего я там не видела.

Мужчина поперхнулся чаем. До сего дня она была всего лишь ребенком, и никак иначе он к ней не относился. Потому «чего я там не видела» было неприятно, но предсказуемо. Вилли с детства активная девочка, ее нос прищемили все двери и ставни Ближних Патн. Могла ли она следить и подсматривать за мужчиной, которого обожала почти с рождения? Только этим она и занималась. А еще тем, что ждала совершеннолетия, чтобы прижать его к стенке. И всего то пару раз в сердцах он обещал жениться, ради шутки и мотивации. Она была всего лишь ребенком, способным ребенком, нельзя отрицать, ее услуги по части выкрутится из неприятной ситуации дорогого стоили. Вилли умеет находить нестандартные решения. Она запомнила его невольные слова и теперь выставляет счет?

– Я же не предлагаю кушать. Выпей чаю, – протянул он остывшую чашку.

Вилли нетерпеливо вздохнула, выхватила чашку и одним залпом опорожнила. Родион удовлетворенно крякнул. Пара мгновений, и она с глубоким омерзением посмотрит ему в глаза, чтобы плюнуть в намазанное жирным кремом лицо. Ах, если бы с Вилли было так просто…

– Родик, меня что-то мутит.

– Надеюсь, от меня? – с надеждой предположил он.

– Меня вырвет, – позеленела она.

– Нет-нет, не так сразу. Дай впитаться чаю, иначе эффект будет неполный. Держись, это только самое начало нашей раздельной жизни.

А потом она схватилась за горло и рухнула на пол, полы красного платья смахнули со стола приборы и вазочки с десертом.

– Тибель, – тихо позвал Принц и ногой потрогал бездвижное тело. – Что-то пошло не так.

– Милорд, я бы удивился, если бы с княжной Вилеттой все прошло гладко, – помощник склонился над застывшей девушкой.

– Как думаешь, есть крохотный шанс, что это навсегда?

Тибель приложил руку к жилке на шее:

– Боюсь нет, Ваше Душегубство, она дышит.