Ты волшебник, Гарри!

Глава 16

Гарри обернулся назад, взглянул на Петю и удивленно произнёс:

— Пап, кто этот человек?

— Гарри, я представляю его интересы. Я приехал, так как вторую половину хромосом в тебе предоставил Леон Моретти. Он является твоим биологическим отцом. — пояснил один из незнакомцев.

— Биологическим? А, ну тогда понятно, — кивнул парень. — И что ему от меня нужно?

— Мы приехали с предложением. Семья Моретти богата и занимает серьёзное положение в Италии. Они готовы принять твое родство и пригласить в род. На правах полноправного члена рода. Это обеспечит не только полноценное обучение, но и статус в обществе. В крови Леона есть доля крови правящей династии и…

— Прям сильно богаты? — спросил Гарри, пройдя на кухню и взяв свободный стул. Когда он на него уселся, то оглянулся на отчима и махнул рукой. — Пап, тебя это тоже касается. Чего ты в коридоре стоишь?

Поверенный натянуто улыбнулся и, не дожидаясь, пока Петр разместится на небольшой кухне, спокойно продолжил:

— Семья Моретти имеет огромные предприятия по всей Италии и несколько крупных заводов в Британии. Также семья Моретти имеет в собственности несколько важных портов, являющихся крупными торговыми хабами. Думаю, этого более чем достаточно, чтобы обеспечить тебе безбедное существование и блестящее обучение в лучших университетах для одаренных.

— Впечатляюще, — кивнул Гарри. — И какие условия?

— Никаких. По сути, единственное, что необходимо — твое согласие. Всю волокиту с бумагами мы возьмём на себя.

— Так много волокиты?

— Да. Есть нюанс с гражданством. Надо будет подписать парочку бумаг об отречении от гражданства Российской Империи и предоставить доказательства кровного родства, — небрежно махнул рукой Уильям Бок. — Это мелочи. Думаю, одного посещения императорской канцелярии будет вполне достаточно.

Гарри взглянул на поникшую маму, а затем взглянул на Леона.

— А моя семья?

— Увы, Гарри. Наше предложение касается только тебя.

— Я никуда без мамы и папы не поеду, — изобразил недовольное лицо Гарри.

— Гарри, ты ведь понимаешь, что приглашение в род, имеющий кровное родство с правящей династией — дело очень редкое, если не уникальное, — защебетал представитель. — И если для сильных магов могут сделать исключение, то вот для неодаренных простолюдинов…

— Я. Никуда. Без мамы. Не поеду, — отчеканил Гарри.

Бок умолк и спокойно взглянул на своего нанимателя. Перекинувшись с ним парой фраз, он кивнул и взглянул на Гарри.

— Мы не можем принять твою мать в род, но можем сделать ей гражданство и перевести вместе с тобой на берег Средиземного моря. С достойным жильем и содержанием, разумеется.

Гарри тяжело вздохнул и сделал вид, что раздумывает.

— Решение слишком… неожиданное, — произнёс парень, внимательно оглядев своего отца.

— Мы понимаем, — кивнул Уильям. — И готовы немного подождать. Думаю, два дня у тебя есть. Прости, к сожалению, род Моретти очень ждёт ответа. Мы и так долго добивались этой встречи.

Гарри кивнул.

— Хорошо, два дня.

— Рад, что мы плодотворно поговорили, — поднялся Уильям, а за ним и Леон. — Если вдруг примешь решение раньше — у тебя есть моя визитка.

— Хорошо, — кивнул Гарри.

Парень спокойно сидел и смотрел в окно, где в доме напротив он заметил блеск. Гарри узнал и блеск, и оценил маскировку. В соседней квартире был включен свет, а в той, где он заметил шевеление, было темно.

Гарри не был профессионалом, но прекрасно помнил, что снайпера выбирают места в глубине тёмной комнаты, чтобы не было видно ни силуэта, ни самого оружия. Доказательств, что он видел именно блеск оптического прицела, не было, но обстоятельства убеждали в обратном.

— Всего хорошего, — раздался голос матери от двери.

Щелчок, и на кухню зашла Лариса.

— Гарри, я должна была рассказать тебе раньше… — произнесла она, усаживаясь за стол. — Это… было неожиданно и сумбурно, но ты должен меня понять…

— Мам, все потом, — спокойно произнёс Гарри и взглянул на Петра. — Петь, помнишь ту схему призыва духа? Ты её ещё моделировал в ПК?

— Не удалял, должна лежать, — нахмурился он.

— Распечатай. Прямо сейчас.

— Гарри, что ты намерен делать? — с опаской спросила мать.

— Мам, зашторь все окна, — произнёс начинающий некромант, закатывая рукава рубашки. — И найди мои черные мелки. Помнишь, у меня были в детстве?

— Гарри…

— Мама. Мне уже пятнадцать. Эту проблему я решу сам, — ответил он, подняв взгляд на мать. — Всё будет хорошо.

Парень поднялся и прошёл в зал, где Петр уже открывал файлик с сохраненной моделью.

Гарри быстро свернул ковер, хмыкнув, когда заметил следы черных мелков в щелях неоднократно пережившего процесс призыва тёмной сущности ламината.

— Гарри, мелки, — произнесла мама, передав небольшую коробочку.

— Печать уже идёт, — прокомментировал Петр жужжание принтера.

— Хорошо, — кивнул парень и, задернув плотные шторы, взял в руки подготовленную распечатку. — А теперь мне нужно побыть одному.

— Гарри, я боюсь… — начала было мать, но Петр обнял её и повёл прочь из комнаты.

— Пойдём, он уже большой и знает, что делать… Хочешь чай тебе заварю с травами?

Гарри же размял шею, достал мелок и покосился на распечатку.

— Погнали, — вздохнул он, нагибаясь к полу и начиная основной элемент.

Шаг за шагом, стараясь быть максимально точным, он выполнил рисунок за полчаса. Сказался опыт и понимание, что и зачем он делает. Ещё только примерное, но этого было более чем достаточно, чтобы ускорить процесс.

В итоге, закончив с рисунком ритуала, он запустил в неё силу и спустя пару секунд перед ним появился Патруш.

— Здравствуй, юный мастер смерти, — произнёс он и заметил: — Слишком много силы… как всегда, но больше, чем в прошлый раз.

— Дело срочное, — ответил парень.

— Ты помнишь, что я не некромант?

— Да. Ты тёмная сущность. И мне нужен способ выбраться из дома. Дом под наблюдением.

— Хочешь убить тех, кто следит?

— Нет. Хочу уйти незамеченным. Есть такой способ?

— Способы тайного перемещения есть. Их много, но…

— Ты знаешь хоть один приемлемый для меня?

— Для тебя… Тебя я смогу провести… не в этой реальности, но… Это будет дорого тебе стоить, — хмыкнула темная сущность. — На этот раз силы будет недостаточно. Нужна будет твоя кровь.

— Сколько?

— Думаю, пол-литра будет достаточно, — вздохнул Патруш и с прищуром взглянул на парня. — И учти, это разовая акция. За второй раз я запрошу твою плоть.

— Согласен, — кивнул парень. — На какое расстояние ты сможешь меня вывести отсюда?

— Два километра. Не больше.

— Жаль, но пойдёт, — кивнул Гарри.

— Тогда прошу вашу руку, юный повелитель смерти, — улыбнулась темная сущность, обнажив острые зубы.

Гарри протянул руку Патрушу, тот встал на колени и, раскрыв пасть, впился зубами в запястье. Парень сжал зубы, но продолжил наблюдать, как сущность преображается на глазах.

Заострились уши, исчезли волосы на голове, на спине появился горб, через который, разрывая ткань на пиджаке, показались кожаные крылья.

— Гарри, у тебя всё в порядке? — послышался голос Петра.

— Да! — процедил мальчишка. — Принеси мне мой телефон, пожалуйста!

Послышались шаги, а спустя несколько секунд в комнату вошёл отчим, замерев с телефоном в руках.

Гарри стоял в центре рисунка. У его ног, на коленях, хлюпая и жадно втягивая стояло лысое, покрытое серо-синей кожей, крылатое существо.

— Гарри?

— Всё хорошо. Дай мне телефон, — произнес парень.

Взяв трубку и не обращая внимания на побелевшего от увиденного Петю, он нашёл в вызовах Бориса и набрал его.

— Слушаю, — послышался голос из трубки.

— Боря. Мне нужен чистый, не связанный с вашим родом тонированный автомобиль у… — тут Гарри взглянул на Патруша, который с трудом оторвался и сделал пару шагов назад. — До торгово центра Лютики дотянем?

— Дотянем, — прохрипел облизывающаяся темная сущность.

— У торгового центра Лютик. С проверенным молчаливым водителем. Хотя бы на пару дней.

В трубке повисла пауза.

— Ты знаешь, что делаешь?

— Да.

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Понял. Будет. Перезвоню.

Гарри хотел было уже положить трубку, но спохватился:

— Боря!

— Да.

— Борь… еще телефон нужен будет. Тоже чистый. И… придержи информацию… На пару дней.

— Понял. Будет.

— И ещё… Борь… Спасибо.

— Сочтёмся.

Гарри услышал короткие гудки и вернул Петру трубку.

— Телефон будет дома, — произнёс он, взглянув на протянутое полотенце. — Я исчезну на пару дней. Из дома не выходите. Никому не открывайте. Если будут звонить или спрашивать — я сижу в медитации, не разговариваю. Иногда хожу в туалет и ем.

— Руку перетяни, — кивнул Петя и покосился на Патруша. — И до понедельника вернешься?

— Да, — кивнул Гарри и обратился к тёмной сущности. — Я готов.

— Что же… — прохрипел тот в ответ и расправил крылья, заполнив буквально всю комнату. — Тогда слушай внимательно: Ничего не говори, никого не слушай, никому не отвечай и ни во что не верь… Мы пойдем с тобой опасной дорогой.

— Что за место такое? — нахмурился Гарри.

— Мрак, — ответил Патруш, окутывая его своими крыльями.

Магомед тяжело вздохнул и покосился на дверь кабинета, которая открылась. На пороге стоял Борис.

— Заходи, — кивнул он.

Сын прошёл в комнату и уселся на мягкий пуфик рядом с отцом. Его любовь к мешкоподобной мебели сын не разделял, но приходилось мириться. Кабинет отца для переговоров по мнению младшего сына был больше похож на уютную комнату чайханы, но никак на место для деловых встреч. Мягкие мешки-пуфики, низенький столик, ковры по всему полу. Единственный элемент роскоши находился по центру комнаты и это был дорогой, с фарфоровой ёмкостью для жидкости, позолоченной шахтой и широкой блестящей чашей для табака и углей кальян. Отец, к слову, хоть и курил кальян, но делал это исключительно с гостями или на переговорах. Но не на всех. Раскуривание кальяна на переговорах означало, что он относится к сделке благожелательно.

Боря всегда улыбался такой привычке и правилам. Мусаевы не были влиятельным родом, но отец очень радел за эту традицию. Как в итоге парень выяснил, это была традиция рода, и придумал её не отец, а прадед, довольно долго пребывавший на обучении у персов.

Усевшись, Борис вопросительно взглянул на отца.

— Мать в последнее время вне себя, — произнёс глава рода Мусаевых и потянулся к чайнику на столе. — Ты знаешь, она не любит выходить в свет.

— Ей не нравятся открытые платья дворян, — кивнул младший сын, наблюдая, как отец разливает по чашкам чай насыщенного цвета.

— Да, но иногда приходится, — вздохнул Магомед. — На одном из них… я не уследил, и ей все уши про тебя прожужжали московские…

— Аристократки, — закончил за умолкшего отца сын.

— Да… — вздохнул он и взял чашку.

— Это из-за работы?

— Работа пустяки, — сморщился Магомед. — То, что тебе тренироваться надо, я объяснил. А то, что говорят эти шавки у двора — лай больной псины. Нет ничего позорного в том, что ты честно зарабатываешь деньги своими руками.

— Тогда в чём проблема? Ради чего ты послал за мной свою машину?

— Ты проделал долгий путь, потому, что… Сын, ты позволяешь поднимать на себя руку женщине, — огорченно проговорил глава рода и взглянул на Бориса. — Я все понимаю. Мы растили тебя не по нашим правилам и обычаям. У тебя были хорошие учителя. Они отлично научили тебя манерам. Ты очень хорошо говоришь. Ты учишься не в нашей школе, а там ближе к Москве. Мы даже имя тебе дали русское, чтобы тебе было легче. Но… есть вещи, которые… недопустимы. У нас не принято, чтобы женщина, тем более простолюдинка, поднимала руку на мужчину.

Отец выразительно взглянул на сына, а тот приподнял одну бровь, так же выразительно взглянув на отца.

— Кхэм… если она не жена, конечно, — поправился Магомед. — Тем не менее, матери все уши прожужжали про бесстыдную девку из простолюдинов, что свободно поднимает руку на Мусаева.

— И некроманта, — добавил Боря.

— Да, и на него тоже, но он пока простолюдин, так что его упоминали не так часто, — проворчал отец и отхлебнул чаю.

— Отец, напомни, как вы с матерью познакомились, — произнес сын, взяв в руки чашку.

— Ну, как… Как обычно. У нас был договорной брак. Нас сильно потрепало, когда мы начали возню из-за месторождения в Крыму… Нужен был хороший брак и у меня не было выбора. Отец меня предупредил, с братом прикинули с кем выгоднее и оформили брак, — вздохнул отец.

— А как мама тебя встретила?

— Чаем облила чертовка, а когда мы уже уходили, «нечаянно» коленом в пах двинула, — произнёс Магомед и улыбнулся. — Ох и строптивая была… жуть. Запретила мне порог её дома переступать.

— У неё кто-то уже был? В смысле она кого-то любила?

— Нет. Кто бы к этой бестии подошел? Зухра была кремень и любого в бараний рог гнула, — Магомед улыбнулся и пустился в воспоминания. — Слушай, я помню, когда у меня друзья узнали, там столько говорили! Говорили, что один к ней прижимался, так она ему голову подносом для чая разбила. Трех женихов с порога развернула, а с Дадашевым вообще ужас что было! У нее на пороге весь род Дадашевых стоит, а она им «Со слабаком жить не буду!» и дверью перед носом хлопнула.

— Дадашев обиделся?

— Обиделся, конечно, но Зухра у Джамбеков жила. Джамбеки у двора. Они малый, но сильный род. Да и мать твоя красавица была такая, что когда она на озеро купаться шла, по горам волки выли. А тут я.

— И что ты сделал?

— Как что? Все знают: Мусаевы — камень! — хмыкнул отец. — Я у нее под дверью два дня ждал. Упёрся, как скала, и стоял! Её ждал.

— Ага, помню. Два дня без еды и воды, — улыбнулся Борис.

— Ну, как без еды и воды, — кашлянул Магомед. — У меня курута было три кругляша в кармане. И бурдюк с айраном за пазухой. Но там чуть-чуть было… ревом гор клянусь… И ты матери это не говори. Незачем ей знать.

Улыбка на лице Бориса усилилась, а Магомед отхлебнул чаю и продолжил:

— Но это мы с матерью, понимаешь? У нас времена другие были. Роду плохо было. Сейчас род наш богат. Сейчас сила есть. А тут… — Магомед набрал полную грудь, взглянул на улыбающегося сына и выдохнул. — Слушай, Москва далеко, а мы тут. Плевал бы я на слухи, но тебе потом ко двору идти. Ибрагим — умный. Ибрагим с силой земли. Он наше дело продолжит. Да и… незачем ему у императорского дворца сидеть. Ему наше дело продолжать надо. А ты же не всё время служить будешь? Аномалии, они сегодня есть, завтра нет…

— Ты хочешь, чтобы я представлял наш род при дворе? — спросил прямо Борис.

— Да, сын. Хочу. Иначе просто некому. Мы тебя для этого готовили, — вздохнул он.

— А жену? Тоже готовили?

— С женой накладка вышла, — вздохнул отец. — С Воронцовыми была договоренность. Все вроде порешали, обо всем договорились, но…

— Что?

— Слушай, я, конечно, отец и глава рода, но… Ты посмотри как-нибудь на дочь их. Род, конечно, родом, но тебе с ней потом всю жизнь жить, — отец вздохнул. — Для рода — да. Полезно будет. Не так, чтобы очень надо, но… Смотри сам. Скажешь — да, оформим помолвку. Скажешь нет… пойму, а матери сам объясню.

Боря кивнул.

— А на счет этой Екатерины Сельвиной… — отец снова пригубил чаю. — Я тебя предупредил. Слухи при дворе уже ходят. Тебе не раз ими в лицо ткнут. Она не твоя невеста, чтобы такое себе позволять.

— Пока не моя, — кивнул Боря.

Отец замер с чашкой чая и покосился на сына.

— Боря, зачем так шутишь? Я хоть и здоров, как бык, но…

— Я серьёзно, пап, — кивнул младший сын.

Магомед спокойно пригубил чай и поставил чашку на стол.

— Боря, семья у неё… Не из лучших. Гнилая семья, — начал рассказывать отец. — Мы хоть войной не занимаемся, но у нас умных и хитрых тоже хватает. Родня у них только в Лондоне. Местных никого нет. А сами они ушлые. То там урвут, то тут откусят. На деньги падкие. А как дочь их рядом с вами виться начала…

— Они думают, что мы с ней спим, — кивнул Боря. — Я знаю. Она рассказывала.

Отец вздохнул и посмотрел на сына.

— Сердцу не прикажешь, Боря. Понимаю, но ты тоже меня пойми. Это её мать и её отец. От них не откажешься.

— А еще рядом Гарри, — спокойно ответил Боря, пригубив чаю.

— А она?

— А она нам друг, папа.

— Только друг?

— Только друг, — эхом отозвался сын.

— А Гарри?

— Тоже друг… Такой, каких еще не было, — кивнул Борис.

Магомед вздохнул и углубился в пуфик, после чего потёр лицо ладонями и тихо прошептал:

— Как же тебя угораздило так…

Немного успокоившись и собравшись мыслями, он спросил:

— А если выбирать придётся? Кого выберешь?

Боря молча отхлебнул чая и уставился на столик. Отец не торопил его с ответом, но тут зазвонил телефон.

Сын взглянул на экран и приподнял брови.

— Кто?

— Гарри, — ответил Боря и поднял трубку.

— Боря. Мне нужен чистый, не связанный с вашим родом тонированный автомобиль у… торгового центра Лютик, — послышался голос в телефона, и Борис покосился на отца. — С проверенным молчаливым водителем. Хотя бы на пару дней.

Закончив разговор, он взглянул на главу рода, который прекрасно слышал голос Гарри, и тот кивнул.

— Знаешь, Гарри, хороший парень, но когда-нибудь я попрошу у него, — произнёс Магомед и достал телефон, на котором тут же принялся набирать номер по памяти. — Не обессудь. Не через тебя попрошу. Напрямую у него.

— Я понял, — кивнул Борис.

— Азамат? Ты там коз трахаешь? Какого хрена трубку не берёшь так долго?

— Тебе такие козы и не снились, выкидыш гор, — отозвался сонный голос в трубке. — Чего надо? Разбудил, кизяк старый.

Отец покосился на сына, кашлянул, и произнёс:

— Машина нужна чистая. Чтобы нигде не светилась.

— Ты в своём уме? Сам найди. Я у тебя по территории не лажу.

— Не мне. У тебя в городе надо.

В трубке несколько секунд молчали, но после голос спросил:

— С сыном случилось что-то?

— Нет, но очень надо. У торгового центра Лютик.

— Когда?

— Вчера, Азамат. Вчера.

— Без ножа режешь.

— Знаю. Сочтёмся.

В трубке тяжело вздохнули.

— Оружие надо?

— Нет, не надо. Только машину надо… и телефон. Пустой, чтобы чистый был. Сможешь?

— Сделаю, — раздался голос в трубке. — Но потом спрошу.

— Спрашивай. Приедешь и спрашивай. Как родного встречу…

Закончив разговор, Магомед взглянул на сына.

— Он решился, пап. Не знаю, что случилось, но он решился.

— Адрес передал их?

— Передал.

Гарри хмуро рассматривал городок, через который ехал автомобиль.

С виду небольшой, но довольно ухоженный. Никаких высоток, никаких огромных неказистых торговых центров. Стандартные пятиэтажки были, но и те имели фигуристые балконы и лепнину под окнами. Основная же масса домов представляла собой небольшие двух-трехэтажные здания.

Аккуратные магазинчики, небольшие скверы, тротуары со свежей плиткой и… Автомобильные дороги мощеные камнем. Никакого асфальта.

— Откуда тут… брусчатка? — спросил парень, поглядывая в окно.

— Они называют это «каменкой», — ответил водитель. — Местные чтут историю и стараются сохранить вид города.

Гарри хмыкнул и слегка улыбнулся. Вид приятного и ухоженного городка ему понравился, а шлепанье резины покрышек о каменное покрытие дороги слегка забавляло. Из-за того, что камень был немного стесан по краям, машина не просто проезжала стыки между камнями, а слегка по ним шлепала.

Вскоре городок закончился, и автомобиль подъехал к воротам. Кованые прямые линии и чётко читаемая надпись: «Мрак».

Гарри хотел было уже выйти из автомобиля, чтобы нажать кнопку звонка, но ворота открылись, и автомобиль проехал на территорию поместья.

Вопреки ожиданиям парня, никаких признаков запустения он не заметил. Аккуратные подстриженные кустики, ровные колонны деревьев, чистые дорожки и ухоженный большой трехэтажный дом.

Никаких колонн, никакого украшательства и пафоса. Только строгие прямые линии и небольшая декоративная башенка посередине с круглым маленьким окошком наверху.

Автомобиль подкатился к крыльцу, Гарри вышел и обнаружил, что на крыльце его уже ожидает высокий мужчина в чёрном смокинге.

— Здравствуйте, я… — начал было Гарри, подойдя к нему.

— Достаточно того, что вы тут, — произнёс в ответ незнакомец и сделал приглашающий жест в открытую дверь. — Он вас ждёт.

Начинающий некромант прошёл внутрь и последовал за мужчиной. Тот спокойно прошёл по залу, провёл его через коридор и открыл дверь в кабинет.

— Арсен Дмитриевич Мрак, — произнес он.

— Здравствуйте, — непонимающе поприветствовал Гарри и вошёл внутрь.

Кабинет представлял из себя довольно мрачное помещение. Повсюду мебель из чёрного и красного дерева, кожа, стеллажи с книгами и огромный массивный стол.

— Секунда в секунду, — пробормотал сидевший за столом старик и скосил взгляд с часов на мальчишку.

— Что, простите?

— Не важно, — пробормотал он и поднялся.

Оглядев стол, он аккуратно поправил чернильницу и обошёл его. Встав перед Гарри, он достал из внутреннего кармана три запечатанных конверта.

— Этот — для императора. Этот — для имперской канцелярии. А вот этот — для тебя.

— Простите, но…

— Я не могу отвечать на вопросы, — покачал головой старик. — Просто делай, что я говорю, внимательно слушай и запоминай. Пойдём.

Старик вышел из кабинета, а Гарри молча пошёл за ним.

— Сейчас мы спустимся в рабочую комнату. Чтобы не произошло — не вмешивайся и молчи. Делай, что я говорю. Понял?

— Да.

— Хорошо.

Мужчина подошёл к небольшой двери, на которой парень заметил едва заметные следы рун, и открыл ее. За ней был спуск в подвал.

Когда они прошли два пролета лестницы, то оказались перед стальной дверью. Рун, Гарри поначалу не заметил, но стоило последнему представителю рода Мрака приложить руку к камню у входа, как она покрылась чёрными письменами, а спустя пару секунд отворилась.

Внутри оказался большая комната из камня, по центру которой стоял алтарь с небольшим чёрным ножом.

— Артефакт рода. Ввести в род через бумаги и канцелярию можно кого угодно. Подарить хоть капельку нашей крови можно только через него, — произнёс старичок и прошёл внутрь. Встав у алтаря, он взял нож и кивнул Гарри, чтобы тот подошёл поближе. — Сейчас я надрежу свою руку. Этим же ножом надрежешь свою, по ладони, на месте сгиба.

Арсен спокойно обхватил лезвие ладонью, сжал и резко выдернул нож, который тут же передал парню. Тот поступил так же.

— Положи ладонь на алтарь так, чтобы на нем было больше твоей крови.

Гарри молча выполнил команду, и когда обе окровавленные руки прижались к алтарю, он громко произнёс:

— Я, Арсен Дмитриевич Мрак, принимаю в род и дарую наследство рода Мрак со всеми материальными благами, всеми обязанностями, благословениями и проклятиями.

Старичок взглянул на Гарри и произнёс:

— Повтори от своего имени.

— Я, Гарри Беленький, принимаю род Мрак и беру на себя все материальное наследство, все обязанности, благословения и проклятья.

На последнем слове Гарри сморщился, но тут же завертел головой.

Со всех сторон послышались невнятные шепотки, а затем в комнате резко похолодало. В углу уплотнилась тень и соткалась в серый, слабо различимый силуэт.

— Василий Мрак… — утробный голосом, от которого внутри все задрожало, произнесла тьма. — Услышал!

За ней соткалась ещё одна фигура, но уже более чёткая. Это был мужчина с огромной лысиной и хмурым взглядом в старомодном костюме.

— Улеб Мрак! — произнёс он не менее пробирающим голосом. — Увидел!

Третья фигура появилась, когда температура в подвале опустилась так, что от дыхания шёл пар. Это был мужчина в смокинге, седыми волосами и носом с горбинкой.

— Дмитрий Мрак. Засвидетельствовал!

Фигуры резко растворились, но холод никуда не ушёл.

— Ну, вот и все, — выдохнул Арсен. — Теперь ты названый сын рода Мрак…

Старик улыбнулся и взглянул на Гарри.

— Теперь можно задавать вопросы?

— А теперь уже поздно, — развёл руками старик.

Гарри нахмурился и повернулся, заметив движение у двери, напротив входа. Из полумрака и теней, причудливо изогнувшись, образовался сгусток. Он слегка приблизился, и из него выплыла удивительно красивая женщина. Она сделала несколько шагов к улыбающемуся Арсену, протянула руку и погладила его по мгновенно побледневшей щеке. Затем незнакомка слегка прикоснулась губами к его щеке, и тот мгновенно обмяк и рухнул на пол.

Растерявшийся Гарри взглянул на тело на полу, затем на девушку, а та лишь слегка ему улыбнулась.

— Долг… оплачен, — шелестящим шепотом произнесла она и развернулась, чтобы уйти.

— П… погоди, — сглотнув, произнёс парень. — Кто ты? Ты призрак? Проклятье?

Девушка обернулась, взглянула на мальчишку и беззвучно рассмеялась.

— Нет, дважды живущий… Я Смерть.

Конец первой книги.