Ты уверен, что хочешь это знать? Книга 1

Глава 5

— Судя по её словам — да, — с лёгким сомнением в голосе произнесла одна из невидимых дам, — но это очень странно, Моника, очень странно. За последние двести лет никто нас не замечал, и это было просто невыносимо.

— Зато теперь эта девица нас услышала, — отозвалась вторая, и у меня создалось более чем чёткое впечатление, что меня рассматривают со всех сторон, как будто товар на рынке, — вот только пока не понятно, хорошо это или не очень.

— Могу уйти, — предложила я, рассерженная высокомерием, сквозившим в каждом слове, в интонации каждой произнесённой фразы, — не очень-то и хотелось, знаете ли… И изливайте свой яд друг на друга ещё лет двести, авось отравитесь.

— Нахалка, — возмутилась первая дама, которую, насколько я смогла понять, звали Фелиция, — мало того, что пришла в чужую библиотеку как к себе домой, так ещё и грубит!

— Вообще-то, — сладким голоском пропела я, — это теперь и мой дом тоже.

В библиотеке наступила напряжённая тишина, очевидно, невидимые дамы переваривали новость, а затем занавески раздулись, как паруса, и пара книг свалилась с ближайшей полки на пол.

— Это объявление войны? — всё так же сахарно поинтересовалась я у пустоты, — не вопрос, дорогие дамы, но, насколько я могу предположить, хозяин замка не в курсе вашего присутствия и вряд ли будет доволен, узнав, что ему никто не удосужился сообщить о вашем… наличии, так сказать. Дайте-ка я подумаю, что он предпримет…

Я сделала вид, что глубоко задумалась, а затем радостно улыбнулась:

— Скорее всего, он просто вас развеет, чтобы наверняка спать спокойно. И потом, со мной ему отношения выстраивать нужно, а с вами — не очень. Делаем выводы?

— С тобой-то почему нужно? — вступила в диалог вторая дама, кажется, Моника, и я мысленно довольно потёрла ручки: начало диалога — это уже первый шаг к взаимопониманию. А мне наладить отношения с местными привидениями совсем не помешает, только садиться себе на шею я не позволю даже им.

— А я невеста его светлости, — сказала и уселась в удобное кресло, тем самым показывая, что готова к разговору, — и планирую стать супругой. Так что давайте мириться и знакомиться. Я Клотильда, графиня Уолтшир.

Несколько долгих томительных минут в библиотеке царила абсолютная тишина, казалось, даже пылинки зависли в воздухе и замерли. Затем напротив меня воздух слегка сгустился, принимая очертания женской фигуры в старинном платье. Призрак постепенно становился плотнее, чётче, и вскоре напротив меня в таком же кресле, обитом тёмно-зелёным бархатом, сидела достаточно молодая женщина какой-то невероятной, просто сказочной красоты. Я сначала даже почувствовала совершенно несвойственный мне укол чисто женской зависти, но потом сообразила, что я-то, в отличие от женщины, живая, хоть и не такая красавица.

— Я Моника, герцогиня Милфор, — представилась она, — думаю, остальные титулы можно опустить, ведь мы разговариваем сейчас… по-простому, можно сказать, почти по-домашнему.

— Леди Моника Милфор? — это я думала, что удивить меня невозможно? Так вот, я очень сильно ошибалась, так как поверить в то, что напротив меня сидит легендарная леди Милфор, фаворитка короля Леопольда, сосланная в дальний монастырь по подозрению в покушении на королеву и бежавшая оттуда, было почти невозможно. Эта история стала основой для десятков любовных романов, сотен версий случившегося и тысяч сплетен и слухов.

— Ты слышала обо мне? — идеальной формы брови слегка приподнялись, — надо же, я думала, что обо мне давно забыли. Что ж, это приятно знать, что тебя помнят. Надеюсь, обо мне говорят хорошо?

— Эммм… — замялась я, не зная, как поделикатнее сказать правду, — ну, во всяком случае, личность вы более чем знаменитая. Не каждая герцогиня травит супругу возлюбленного, даже если он монарх. Но вы не думайте, я в принципе вас не осуждаю, говорят, королева Фелиция была той ещё змеюкой… Ой… А с вами… Ну, вторая дама…

— Фелиция, дорогая, почти нас своим присутствием, пожалуйста, — проговорила потрясённая Моника негромко, — кажется, эта милая девушка сейчас расскажет нам много интересного.

— Какая возмутительная чушь, — сварливо проговорила медленно проявляющаяся вторая дама. Она была старше Моники, не столь ослепительно красива, но в ней чувствовалась порода, что ли, стать и величие, слегка испорченные капризным и недовольным выражением лица. И я с ужасом узнала ту самую королеву Фелицию, на которую, по слухам, и покушалась леди Моника двести лет тому назад.

— Что именно? — ошалевшая я только переводила взгляд с одной призрачной дамы на другую. Ну надо же, какая у моего жениха в замке интересная жизнь! Это я, как говорится, удачно зашла.

— То, что ты говоришь, дитя, — пояснила бывшая королева, снизойдя до прямого разговора со мной, — Моника всегда была моим доверенным лицом, и я прекрасно знала о её связи с моим супругом, более того, именно я и попросила её стать фавориткой его величества Леопольда. Он стал совершенно невыносим, и лишь красота и терпение Моники хоть как-то смягчали его нрав. А что ты там говорила о покушении?

— Ну так все знают, что леди Моника, — я посмотрела на заинтересованно склонившую голову красавицу, — пыталась вас, ваше величество, отравить, — тут обе дамы презрительно фыркнули, — а его величество сослал леди Монику в какой-то монастырь, — призраки переглянулись и пожали плечами, — откуда леди сбежала в неизвестном направлении. Вот…

— Интересно, кто придумал весь этот бред? — с искренним недоумением пожала плечами королева, — да Моника последний человек, который мог бы захотеть причинить мне вред.

— Но все книги, учебники… — возразила я, — это общедоступная информация!

— Это общедоступная клевета! — нахмурила идеальные брови Моника, — то есть ты хочешь сказать, что уже двести лет все считают меня преступницей?!

— Ну, в общем-то, да… — я непонятно почему почувствовала себя виноватой.

— Но это же ужасно, — на прекрасных призрачных глазах показались слёзы, — ведь я же ни в чём не виновата…

— Ты должна помочь Монике! — подумав, вдруг сказала королева, — нужно узнать причину этой чудовищной лжи и развеять её. И ты это сделаешь!

— Ты правда сможешь? — Моника смотрела на меня с такой надеждой, что я не выдержала и кивнула.

— Во всяком случае, я постараюсь, — добавила, подумав, — и, боюсь, мне придётся рассказать о вас жениху. Не прямо вот сейчас, конечно, а когда… точнее, если я пойму, что мы поладим.

— Ты давно приехала? — дамы переглянулись.

— Сегодня, — честно ответила я, — и уже слышала о том, что тут по ночам что-то странное творится. Не подскажете, кстати, что именно?

Призраки снова переглянулись и, отлетев в угол, начали шептаться, активно жестикулируя. До меня доносились только обрывки фраз:

— … нельзя рассказывать…

— … поможет восстановить доброе имя…

— … жалко, совсем ведь молоденькая…

— … развеет, если узнает….

— … она последняя в списке…

Потом королева подлетела поближе и, зависнув в нескольких сантиметров от меня, проговорила:

— Мы пока ничего не можем тебе рассказать, но можем дать совет: в первую ночь, что бы ты ни услышала, кого бы ни увидела, ни за что не выходи из своей комнаты.

— Это вы сейчас так попробовали меня успокоить? — я с вполне объяснимым раздражением посмотрела на королеву, уже почти не испытывая никакого страха или неловкости ни от того, что передо мной была королева, пусть и бывшая, ни от того, что она была призраком, — могу вас огорчить, ваше величество: у вас не получилось.

— Ах, дитя, ты можешь называть меня просто леди Фелиция, — попыталась покровительственно потрепать меня по щёчке королева, но я лишь почувствовала дуновение прохладного ветра, — между прочим, это серьёзная привилегия, ты в курсе?

— Даже сейчас? — я из вредности фыркнула, хотя лишний раз напоминать дамам об их призрачном состоянии казалось мне невежливым. Впрочем, следование всем правилам и нормам этикета никогда не было моей сильной стороной. А вот унаследованная от маменьки тёмная колдовская натура порой просто заставляла сказать какую-нибудь колкость или гадость.

— Настоящая королева всегда остаётся королевой, — серьёзно ответила мне леди Фелиция, — хоть в короне, хоть в рубище, хоть… в призрачном состоянии. Я советую вам, юная леди, запомнить эту простую истину. Надеюсь, это не слишком сложная задача?

— А меня вот что интересует, — задумчиво заметила вернувшаяся в кресло леди Моника, — почему ты смогла нас услышать и, более того, увидеть. Никому до тебя это не удавалось, Клотильда, графиня Уолтшир. Есть какие-нибудь идеи?

— Вероятно, дело в моей смешанной крови, — я кивнула, так как тоже об этом задумалась и выдвинула версию, кажущуюся мне наиболее вероятной, — просто до меня, возможно, вы не сталкивались с носителями одновременно эльфийской, демонической, человеческой и тёмной колдовской крови? Очень может быть, кстати, это не полный перечень, просто папенька не смог вспомнить, кто там ещё отметился среди наших предков. Про маменькину линию вообще промолчу.

— Как интересно! Уникально! Просто восхитительно! — внезапно раздался неожиданно приятный мужской баритон, и рядом с леди Моникой материализовался импозантный мужчина средних лет в старинном камзоле и рубашке с великолепными кружевами: их не смогло испортить даже большое кровавое пятно, темнеющее в аккурат напротив сердца. Это что — ещё призрак? Да у моего жениха, оказывается, тут целый приют для высокопоставленных привидений. Может, ему начать за деньги пускать постояльцев? Или экскурсии водить? Ну а что? Деньги, они, знаете ли, лишними не бывают!

— Барон, вы, как всегда, не вовремя, — поморщилась королева, с неприязнью глядя на нового участника нашей в высшей степени занятной беседы, — дайте нам с Моникой спокойно поговорить с девочкой.

— Наговоритесь ещё, Фелиция, — отмахнулся от королевского привидения мужчина, — деточка, посмотрите на меня! Теперь немного вправо, отлично… теперь снова на меня… высуньте язык… превосходно… а капельку крови не позволите?

— Зачем? — ошарашенно спросила я, на всякий случай отодвигаясь от странного мужчины за леди Монику, которая тоже смотрела на нового гостя без особой симпатии.

— Ну как же, — всплеснул руками любитель лионских (если я правильно рассмотрела, конечно) кружев, — у вас наверняка чрезвычайно любопытный состав крови, мне никогда ещё не доводилось изучать подобное. Ведь вокруг все настолько примитивны, вы себе просто не представляете, душенька! Ну две крови смешаны, ну три — это если очень повезёт, а тут вы с таким чудесным букетом! Я, как учёный, просто не могу позволить вам пройти мимо! Понимаете?

— Не давай, — шёпотом, едва слышно проговорила Моника, — этим безумным учёным, даже мёртвым, нельзя давать кровь. Мы с Фелицией уже столько лет держимся, даже не грубим, хотя надоел он хуже зудящего комара.

— А у вас разве есть кровь? — так же шёпотом удивилась я, — вы же привидения… простите мне мою откровенность.

— Нету, конечно, — она пожала плечами, — но он всё равно зудит. Никак не хочет осознать и принять то, что он тоже призрак: ему уже двести лет кажется, что это всё — затянувшийся эксперимент.

— Ну так что насчёт малюсенькой капельки крови? — не унимался призрачный экспериментатор, — исключительно в научных целях, деточка.

— Нет, — покачала я головой, — я пока не уверена, могу ли вам доверять, вы ведь так странно себя ведёте: даже не представились! И ждёте, что я доверю вам такую ценность?

— Правильно, так его, — одобрительно кивнула королева, — а то распустился тут за столько лет, когда никто не видит и не слышит: о самых простых правилах вежливости забыл. Гений…

— Вы правы, чаровница, — картинно огорчился мужчина, — я был непростительно невежлив. Позвольте представиться: барон Холланд, Джастин Холланд.

— Да ладно, — я совершенно по-простонародному вытаращилась на барона, который слегка растерялся от такой странной реакции на его имя, — вы — знаменитый барон Джастин Холланд? Скажу вам правду: я все романы о вас, которые нашлись в дядюшкиной библиотеке, прочитала раз по пять, хотя обычно романы не жалую.

— Романы? Обо мне?! — кажется, мне удалось поразить призрак барона, впрочем, не только его: дамы смотрели на меня с таким же недоумением.

— Конечно! Вы что, не читали?! — я тут же выбралась из кресла и торопливо подошла к одному из шкафов в библиотеке, в котором, пока искала книгу для розы, видела как раз первый роман из цикла о Холланде.

Призраки, недоуменно переглядываясь, молча смотрели на мои поиски и, когда я радостно вытащила достаточно толстую книжку, подлетели поближе. На обложке довольно потрёпанного, явно не раз и не два читанного томика был изображён знойный красавец с шевелюрой цвета воронова крыла и томными карими очами. Он небрежно обнимал блондинку, которая смотрела на него с обожанием. На голове девицы сверкала корона, которая, как мне, например, показалось, интересовала красавца гораздо больше, чем сама блондинка.

— Кто это? — с интересом спросила Моника, и я показала ей название: «Приключения барона Джастина Холланда. Огненная страсть».

— Это обо мне? — барон даже не пытался скрыть своего потрясения и осторожно протянул руку за книгой. Я не стала отказывать ему в этом пустяке, тем более, что уж если кому и смотреть, так главному герою. Сам барон, правда, не слишком походил на красавчика с обложки, но тоже был очень неплох. Он попытался взять роман, но его рука бессильно скользнула сквозь книгу, и на лице мужчины отразилось такое отчаяние, что мне стало просто по-человечески его жаль. Я вздохнула и сказала:

— Ну, хотите, я вам перескажу содержание? Я эту часть вообще отлично помню.

— Был бы вам искренне признателен, деточка, — проговорил барон, не в силах отвести глаз от обложки и совершенно забыв о своём нездоровом интересе к моей крови.

— Это первая часть цикла о приключениях барона Джастина Холланда, — начала я, убедившись, что призраки внимательно меня слушают, расположившись кто где, причём барон выбрал такое место, с которого прекрасно была видна обложка романа, — в ней рассказывается о том, как знаменитый учёный, — тут призрак приосанился и гордо взглянул на королеву, — и романтик лорд Холланд отправляется в путешествие к загадочным берегам Арилиума.

— Это что ещё за странное место? — призраки переглянулись, и я пояснила:

— Арилиум — это вымышленная страна, где барон Холланд переживёт множество захватывающих приключений и познакомится с принцессой Хлоей, которая там скрывается от жестокого отца, стремящегося выдать её замуж против воли самой принцессы. Он влюбляется в неё…

— Да кто бы удивился, — хмыкнула королева, с непередаваемой иронией покосившись на барона, — а потом он её бросает, верно?

— Нет, что вы, — возразила я, обидевшись за книжного Джастина Холланда, — он преодолеет множество препятствий, будет воевать с пиратами, встретится в бою с вождём дикого племени, который потом станет его лучшим другом… но это уже во второй части… или в третьей… я точно не помню.

— А принцесса? — дрогнувшим от волнения голосом поинтересовалась Моника, — она тоже его полюбила, и они были счастливы?

— Нет, представляете, — я устроилась в кресле поудобнее, — потом оказалось, что у неё есть возлюбленный, который вынужден был бежать, скрываясь от наёмных убийц… И барон Джастин, как благородный человек, — тут мои собеседницы насмешливо фыркнули, а барон бросил на них недовольный взгляд, — помог влюблённым воссоединиться и даже был шафером на свадьбе. А позже стал крёстным отцом их первенца. Очень душевный роман, вот правда-правда!

— А в романе я тоже учёный? — взгляд барона сверкал от переполнявших его эмоций.

— О да! Вы исследуете всё неведомое, загадочное и таинственное, — сообщила я чрезвычайно довольному Джастину Холланду, — и больше всего интересуетесь старинными артефактами.

— Это определённо про меня! — радостно потёр руки барон, — редкие или утерянные артефакты — мой конёк!

В груди внезапно звякнул колокольчик тревоги, а к своим чувствам я привыкла прислушиваться, поэтому сделала вид, что слова призрака о его страсти к уникальным и пропавшим артефактам не вызвали у меня никакого особого интереса. И, естественно, если бы не обострившееся внимание, я никогда не заметила бы вспыхнувшую и тут же погасшую искру в глазах барона. Разумеется, это мог отразиться солнечный луч, иногда освещавший библиотеку, но что-то подсказывало мне, что последнюю фразу Джонатан Холланд произнёс не случайно.

Мы ещё немного поговорили о романах, я нашла для призрака всю серию, причём и остальные части оказались достаточно сильно потрёпаны — неужели это мой жених увлекается? Нет, вряд ли… хотя представить себе Малькольма за этим занятием получается ещё хуже. Впрочем, может, это многочисленные претендентки так зачитали истории про великолепного барона. Мысль о том, что тогда невест было десятков пять, я загнала поглубже.

— А как вы хотите, чтобы я вам помогла? — спросила я у призрака королевы Фелиции, когда тема приключений барона Холланда всем — кроме самого Холланда, разумеется — поднадоела.

— Я пока точно не знаю, — пожала она полупрозрачными плечами, — но нужно что-то сделать для того, чтобы репутация Моники была восстановлена. Мыслимое ли дело — так оклеветать человека, всю жизнь верой и правдой служившего короне!

— Я подумаю, честное слово, — клятвенно пообещала я и предупредила, — но я говорила вам, ваше величество, что, скорее всего, мне придётся рассказать о вас лорду Маркусу. Мне бы не хотелось начинать наши с ним отношения с обмана, — добавила я и даже не покраснела от собственной наглости.

— Конечно, деточка, ты можешь ему рассказать, когда сочтёшь это необходимым, — снисходительно махнула рукой королева, — не думаю, что он причинит нам вред. Маркус славный мальчик, — тут я поперхнулась, услышав столь оригинальную характеристику жениха, — хотя и несчастный. Думаю, его проблемы гораздо серьёзнее наших.

— А что с ним не так? — не удержалась от вполне естественного вопроса я, — что за проблемы у второго человека в государстве?

Привидения переглянулись, причём на этот раз все трое, и слово взяла Моника, видимо, как самая деликатная. Она несколько раз тяжело вздохнула, обмахнулась невесть откуда взявшимся веером и, смирившись с неизбежным, сказала:

— Понимаешь ли, Клотильда, нынешний хозяин замка, молодой лорд Крайтон, однажды поссорился с очень могущественной дамой. А у обидевшейся на лорда дознавателя особы был достаточно влиятельный покровитель из тех, с кем лучше никогда не ссориться, ты ведь понимаешь, о ком я говорю, да?

— Честно говоря, не очень, — призналась я и пояснила, — я ведь всю жизнь прожила в другой части империи, поэтому плохо ориентируюсь в местной расстановке сил.

— Ну хорошо, — идеальное лицо Моники на секунду потемнело не то от страха, не то от неприятных воспоминаний, — я говорю о тех, кого чаще называют Отнимающими Жизни.

— Ох, о них слышали даже у нас, хотя, хвала всем богам, в нашу глухомань они не добирались на моей памяти ни разу, — я почувствовала, как ледяной страх коготками прошёлся по моей спине, — да разве с ними можно ссориться?

— Нельзя, — согласилась Моника, — но Маркус никогда и ничего не боялся. К тому же привык чувствовать постоянную поддержку императора, с которым он состоит в большой дружбе. Мы-то, как ты понимаешь, всё время за ним наблюдали, как до этого за всеми обитателями замка.

— Кстати, а почему вы обитаете в этом замке, а не, к примеру, в императорском дворце? — вдруг сообразила я, мысленно отвесив себе оплеуху: с этого надо было начинать, а не о романах разговоры вести.

Дамы смущённо переглянулись, а барон сделал вид, что его чрезвычайно интересует что-то за окном, но я нахмурилась и сказала:

— Наше сотрудничество может быть успешным только при условии определённого доверия. Иначе не стоит и начинать, чтобы не разочароваться потом. Я не прошу раскрыть мне все ваши тайны, да и сама не планирую делиться с вами сокровенным, но мы должны обладать определёнными сведениями друг о друге, если хотим в дальнейшем мирно сосуществовать. Я, со своей стороны, готова поделиться стартовой информацией. А вы?

— Мы тоже, — вздохнула королева, снова переглянувшись с Моникой, — понимаешь ли, дитя, мы появились в этом замке раньше, чем его нынешние владельцы. Ты наверняка знаешь, что призрак чаще всего бывает привязан к месту смерти… своей смерти.

Я молча кивнула, всем видом демонстрируя абсолютное внимание, впрочем, так и было: я действительно не понимала, что делают эти три призрака (хорошо, если их тут действительно три, а не тридцать три) в замке лорда Маркуса.

— Так вот, — продолжила уже Моника, — раньше, два века назад, этот замок принадлежал императорской семье и считался чем-то вроде загородного поместья: уж очень тут красиво, ты сама могла уже заметить. Но однажды, когда мы с её величеством Фелицией приехали сюда отдохнуть от столичной суеты, произошло что-то, после чего мы пришли в себя уже… в таком виде, какими ты нас видишь.

— То есть вас убили? — я во все глаза смотрела на призрачных дам, которые, не сговариваясь, кивнули.

— Мы не помним, что произошло, — снова взяла в свои руки разговор королева, — но, раз мы остались здесь, значит, и умерли мы тоже здесь. Так что ты сама понимаешь, что все эти рассказы о том, что Моника покушалась на меня и Леопольд сослал её в монастырь, — бред чьего-то воспалённого сознания. Так вот, после нашей… смерти Леопольд хотел разрушить этот замок, чтобы стереть даже память об этом зловещем месте, но один из Отнимающих Жизни попросил отдать замок ему, мол, ему безумно нравятся горы и сама долина.

— И почему же его величество ему отказал? — я невольно заинтересовалась этой невесёлой историей, переворачивающей с ног на голову все мои представления о прошлом собственной страны.

— А он и не отказал, — пожала плечами Моника и тяжело вздохнула, — он отдал замок одному из них, а сам больше ни разу не приехал.

— Следующий вопрос, — я снова потеряла нить повествования, — тогда откуда здесь взялись Крайтоны? Не хотите же вы сказать, что они… из этих.

— Нет, что ты, дитя, — махнула рукой Фелиция, — Крайтоны — вполне приличное семейство, хотя и со своими сложностями и скелетами в шкафах.

При этих словах королевы барон как-то особенно язвительно фыркнул, и мне это не понравилось от слова совершенно. Поэтому на всякий случай я уточнила:

— Вы же сейчас не в прямом смысле слова? Я имею в виду про скелеты?

— Почему же, — королева расслабленно махнула рукой, — но ты не бойся, Флавиус вполне приличный скелет, не позволяет себе ничего лишнего, воспитан, в отличие от некоторых, — тут Фелиция покосилась на барона, — никогда не лезет не в своё дело и не шастает по ночам, гремя костями. Ты с ним подружишься, дитя, я почему-то в этом совершенно уверена.

После этих слов я уже меньше стала удивляться странной текучке среди претенденток на сердце и, чего уж там, симпатичную тушку лорда главного дознавателя: призраки в ассортименте, так сказать, плюс скелет… как там его… Флавиус, кадеты опять же шастают… по ночам какая-то жуть творится. Какая приличная девушка выдержит? Никакая… Но дело в том, что я-то девушка не совсем приличная, а если честно — то совсем не она.

Поэтому, постаравшись не думать о скелете Флавиусе, я вернулась к интересующей меня теме появления призраков именно в этом замке:

— И как же замок оказался у Крайтонов?

— Предок нынешнего лорда, душки Маркуса, выиграл его в кости, — таинственным шёпотом сообщила Моника, — и категорически отказался возвращать даже за двойную цену.

— А Отнимающий что? Так с этим и смирился? — я недоверчиво прищурилась, как-то слабо представляя, что прежний владелец не воспользовался своими связями и колоссальным влиянием своего ордена.

— Он хотел, но тогдашний император, мой внук, тоже Леопольд, названный так в честь великого предка, счёл, что прав Крайтон, а не Отнимающий. Очень уж он их не любил, — доверительно пояснила королева, — вот так Крайтоны и стали владельцами замка и назвали его Гервельс, в честь соседней долины. А потом и Академию здесь открыли, в городке, что чуть в стороне. Точнее, перенесли, но это такие магические сложности, что я не возьмусь объяснять.

— Я её видела, — кивнула я, вспомнив поистине волшебный пейзаж, который имела удовольствие наблюдать с замковой стены, и продолжила расспросы, — а вы, барон, как оказались здесь? Судя по всему, ваше посещение замка тоже оказалось… не слишком удачным.

— Увы, — Джастин Холланд картинно развёл руками и покосился на кровавое пятно, — меня сюда привела моя страсть к артефактам, но эта экспедиция оказалась, к сожалению, последней.

— К артефактам? Ах, барон, — я понимающе покачала головой, — наверняка в сокровищнице замка хранится множество уникальных драгоценностей и прочих чудесных предметов. Но как же вы так неосторожно?

Призраки незаметно переглянулись, явно насторожившись, хотя внешне это никак не проявилось: улыбки были по-прежнему доброжелательными, но ощущение пробежавшего ледяного ветерка мне не почудилось. Может, не стоило настолько откровенно их провоцировать, но сделанного не воротишь: теперь придётся попытаться выяснить побольше.

— А ты тоже интересуешься древними артефактами, дитя? — спросила королева, — какое необычное увлечение для юной леди…

— Я? — выражение искреннего удивления мне всегда удавалось прекрасно, сказывалась солидная многолетняя практика, — ну что вы, ваше величество, для этого у меня нет ни подходящего образования, ни надлежащих знаний. Я, скорее, из тех, кто артефакты использует, а не ищет.

Моника взглянула на королеву и едва заметно кивнула, точнее, просто опустила ресницы, словно подтверждая правдивость моих слов. Как интересно: это она что, чувствует ложь, или просто более внимательный наблюдатель? Нужно быть аккуратнее, а то станет в замке на одно бестолковое привидение больше.

— А чем…

Не знаю, что именно хотела спросить королева, но внезапно привидения замерли, словно к чему-то прислушиваясь, и растаяли в воздухе. Я лишь успела услышать отдаляющийся голос барона:

— Завтра, здесь же, в это же время. Если, конечно, уцелеешь, деточка…

Дверь в библиотеку открылась, и на пороге возник лорд старший дознаватель, явно чем-то недовольный. Он быстро оглядел помещение и задержался взглядом на столе, где в живописном беспорядке расположились романы о великолепном бароне Джастине Холланде. Брови моего непредсказуемого жениха удивлённо приподнялись, но, надо отдать ему должное, от каких-либо ехидных комментариев он воздержался.

— Посмею предположить, что это — именно то, что вы подобрали для развлечения кустарников в моём… нашем парке? — вежливо поинтересовался лорд Маркус. — Впрочем, мне сложно судить. Я как-то пока затрудняюсь с определением уровня их эстетических потребностей. Вполне вероятно, что история про Холланда — это как раз то, что нужно. Причём хочу уточнить, милая Тильда, я не иронизирую.

— Я так и поняла, — тоже абсолютно серьёзно кивнула я, — а томики такие зачитанные, видимо, сами по себе. Или у вас открытая библиотека? Точно! Как же я не сообразила: это наверняка кадеты их берут, чтобы почитать на сон грядущий. Пробираются в замок, натренировавшись на памятнике, воруют романы о приключениях Джастина Холланда, а потом читают друг другу вслух.

Представила себе блондина Гарольда в обнимку с «Огненной страстью» и нервно хихикнула, а Маркус завис, видимо, пытаясь сообразить, сколько в моей шутке, собственно, шутки. Но, видимо, вообразить ворующих и читающих романы кадетов у него не получилось, и он расслабленно улыбнулся.

— Я пришёл пригласить вас на ужин, вы обещали составить мне компанию, — любезно проговорил лорд дознаватель, — думал застать вас в ваших покоях, но Малькольм сказал мне, что, когда он с вами виделся в последний раз, вы направлялись сюда.

— У вас совершенно потрясающая библиотека! — непритворно восхитилась я. — В ней столько интересного! Я даже не предполагала!

Тут мне послышался едва слышный смешок, и я вздохнула:

— Кстати, лорд Маркус…

— Просто Маркус, — перебил меня жених, небрежно махнув рукой.

— Хорошо, — не стала спорить я. Я вообще девица послушная и демократичная, — так вот, Маркус, вы в курсе, что у вас в замке живёт толпа приведений?

— Толпа? — удивился женишок, а я задумалась: то есть сам факт наличия призраков его не смущает, значит, он в курсе.

— Именно, — подтвердила я, исподтишка наблюдая за Маркусом, — лично я уже успела познакомиться с тремя. Ничего не хотите мне рассказать?

— Давайте поговорим об этом за ужином, — предложил жених, жестом приглашая меня на выход, словно опасаясь, что кто-то, не будем показывать на них пальцем, тыкая в потолок, его услышит. Можно подумать, для призрака это проблема — переместиться из библиотеки в гостиную. Или в замке есть недоступные для привидений помещения? Ух, с каждой минутой интереснее и интереснее: не думала я, что предложение дядюшки окажется настолько занятным.

— Разумеется! — охотно согласилась я, не видя ни малейшего повода отказываться. — Вот только переоденусь, хорошо? Всё-таки это наш первый совместный ужин, нужно соответствовать.

— Я буду ждать вас в столовой, — он на секунду задумался, — через полчаса. Вам хватит времени, чтобы собраться?

— Вполне, это же не торжественный приём, — я улыбнулась и бодро направилась в сторону своих комнат, спиной чувствуя изучающий взгляд. А я что? Я ничего — просто иду переодеваться к ужину.

Лизетта встретила меня привычным ворчанием по поводу того, что я и тут не сижу, как положено приличной леди, на месте, а болтаюсь неизвестно где. Прекрасно зная, что за причитанием горничной кроется искреннее беспокойство за меня, я постаралась убедить её, что просто осваиваюсь в новом для меня месте и веду себя практически безупречно. Лизетта недоверчиво покачала головой, но спорить не стала, так как знала — бесполезно.

Выбрав нейтральное платье — в меру скромное, в меру изысканное — я с помощью горничной поправила причёску и в сопровождении лакея направилась в столовую. Когда я входила в ярко освещённый зал, меня на секунду словно обожгло холодом. Не нужно было быть особо одарённой, чтобы сообразить, что я только что прошла через магическую защиту, которая меня проверила, признала годной и пропустила. Со всей этой суетой с переездом, полосой препятствий, кадетами, розами и призраками я как-то подзабыла, к кому именно угодила в невесты. Уж наверняка Маркус заработал свою неоднозначную репутацию не рассказами, а какими-то реальными делами, о большинстве из которых обыватель имеет крайне смутное представление.

Лорд обнаружился в этой комнате, которая, судя по всему, и являлась столовой, а в её убранстве чувствовался тот же стиль, который так восхитил меня в гостиной, где мы с Маркусом пили чай. Значит, и здесь Малькольм отличился: вот ведь талант у человека! Занялся бы этим всерьёз — к нему очередь за годы занимали бы. Надо будет потом подкинуть ему эту идейку — а вдруг? А мне — процент от заказов. Да, такая вот я меркантильная, а что нам, девушкам-сиротам на выданье, остаётся — только самим о себе позаботиться. Ну и что, что папенька мне капитал оставил: то — папенькино, а это было бы — моё.

Занятая размышлениями о законном — в виде исключения — способе обогащения, я даже не заметила, как Маркус подошёл ко мне и подставил согнутую руку, дабы препроводить к столу. И лишь деликатное покашливание вернуло меня на грешную землю.

— Что заставило вас так глубоко задуматься, Тильда? — поинтересовался Маркус, усаживаясь напротив меня. — Вы, казалось, полностью утратили связь с реальностью.

— Я задумалась о том, что у Малькольма потрясающий талант: такое абсолютное чувство стиля… у меня просто нет слов! Этой комнатой ведь тоже занимался он?

Маркус кивнул и огляделся, словно впервые увидел столовую. Песочного цвета стены, затянутые тканью, похожей на шёлк, несколько пейзажей в коричневато-золотистой гамме в простенках, тяжёлые шторы цвета горького шоколада и такая же массивная ореховая мебель… Ничего лишнего, всё строго, изысканно и снова невероятно дорого. Я, конечно, знала, что лорд старший дознаватель — человек состоятельный, но даже не предполагала — насколько.

— Ну да… красиво, — кашлянув, согласился мой жених, — и я бесконечно счастлив, что вам нравится, дорогая Тильда.

Во время обеда мы говорили на общие, ничего не значащие темы, но у меня по-прежнему было чёткое ощущение, что я в очередной раз сдаю некий экзамен. Интересно, теперь в каком направлении? В умении вести светскую беседу? Ну, это даже как-то обидно: какая же благородная девица этого не умеет?

Когда лакеи унесли последние блюда, оставив на столе вино, бокалы и фрукты, Маркус сделал какой-то едва заметный жест, и нас словно накрыл невидимый купол: он не был заметен, скорее, просто на уровне ощущений пришло понимание, что нас сейчас никто не услышит.

— В библиотеке вы сказали, Тильда, что видели трёх призраков, — начал Маркус, и я поняла, что вот сейчас-то и начинается серьёзный разговор, и моя задача — сказав как можно меньше, узнать как можно больше. Хотя я же честно призраков предупредила — Маркусу о них расскажу. И они вроде как даже и не возражали.

— Да, это действительно так, — я не собиралась отказываться от своих слов, — я пришла в библиотеку за книгой для розы, — тут лорд не удержал ехидной усмешки, но промолчал, — и услышала разговор двух дам, которые и оказались призраками. Мы очень неплохо пообщались на тему романов о бароне Холланде. Вы их читали?

Маркус взглянул на меня со священным ужасом и энергично помотал головой, словно я заподозрила его боги знают в чём.

— А вы, кстати, в курсе, что среди ваших привидений есть коронованная особа? — поинтересовалась я, чтобы понять, как много знает владелец замка о своих жильцах.

— Коронованная? — переспросил жених, вызвав лёгкое раздражение манерой повторять сказанные собеседником слова. — Вы кого-то конкретного имеете в виду, Тильда?

— Разумеется, — пожала плечами я, — а как иначе-то?

— И кто же из монарших особ осчастливил меня своим присутствием? — неприкрытая ирония в голосе Маркуса говорила о том, что он мне не верил.

— Королева Фелиция, — любезно просветила я его и заметила, как недоверчиво дрогнули чётко очерченный смоляные брови, — вместе с подругой, леди Моникой.

— А… а почему здесь? — спросил почему-то меня владелец замка. Я-то откуда знать должна? Нелогично как-то, согласитесь.

— А их здесь убили, — продолжила отчитываться я, — но они не знают, кто, и не помнят, за что.

— Как это — не помнят? — Маркус даже бокал поставил на стол, удивлённо глядя на меня. — Вы, конечно, не некромант, Тильда, но даже вы должны знать, что призраки не могут не знать, кто их убил. Просто не могут — это закон, который пока ещё ни один призрак обойти не сумел.

— Наверное, призраки королевы и Моники об этом замечательном правиле тоже не знают, — подумав, выдвинула версию я, — потому что они попросили меня помочь выяснить этот чрезвычайно интересующий их вопрос.

— А почему вас? — в очередной раз удивился лорд дознаватель. — А не меня, допустим? Я в силу своей профессиональной деятельности как-то ближе к теме, вам не кажется?

— Мне, может, и кажется, а вот им — нет, — спокойно ответила я и пояснила, — как они с вами общаться-то будут, через переводчика, что ли, вы же их не видите? Или..?

Тут я с подозрением посмотрела на безмятежно пьющего вино жениха и уточнила:

— Ведь не видите, да? Или все призраки замка просто не в теме?

— Слышу, — соизволил ответить Маркус, улыбаясь мне поверх бокала, — я не вижу призраков, зато прекрасно могу их слышать, — и как-то обиженно добавил, — но, к сожалению, как оказалось, не все из них захотели сообщить мне о своём присутствии. Даю честное слово — о королеве и её подруге я не знал.

— Вы полны сюрпризов, Маркус, — я отсалютовала жениху бокалом с великолепным вином и даже бровью не дрогнула, услышав ответ:

— Ни секунды не сомневаюсь, что и вы тоже, дорогая невеста!

Ох, он даже не представляет себе — насколько!

Обменявшись любезностями, мы вернулись к обсуждению проблемы привидений в отдельно взятом замке. Я пообещала Маркусу, что непременно буду советоваться с ним в процессе планирования помощи королеве и Монике, а он, в свою очередь, дал торжественное обещание непременно выяснить точное количество обитающих в замке привидений. Чтобы быть, так сказать, в курсе. В общем, ужин прошёл мирно, тихо и, я бы даже сказала, благостно.

— Маркус, скажите, а кто такой Флавиус? — поинтересовалась я, когда вино уже было почти выпито, тема призраков на данном этапе исчерпана, а расходиться почему-то не хотелось.

— Флавиус? — идеально очерченные брови жениха удивлённо дрогнули. — Кто это?

— Нет, я первая спросила: кто это? — я шутливо погрозила ему пальцем, мельком подумав, что последний бокал явно был лишним после такого насыщенного дня.

— Если честно, впервые слышу, — пожал широкими плечами Маркус, задумчиво рассматривая пустые бутылки, — а с чего вдруг такой вопрос?

— Это ваш скелет, — сообщила я и сдавленно фыркнула, до того у Маркуса стало изумлённое лицо, — ну не лично ваш, конечно, а тот, который у каждого уважающего себя аристократа есть в шкафу.

— У меня в шкафу есть скелет?! — видимо, последний бокал был лишним не только для меня, но и для лорда старшего дознавателя тоже. — А что он там делает? И, главное, зачем?

— Её величество сказала, что ваш Флавиус — чрезвычайно хорошо воспитанный скелет, так как по дому не бродит, костями не гремит, в разговоры не мешается. Идеал практически!

— А если он не бродит по дому, то где он находится, где, так сказать, место его постоянной дислокации? — задался вопросом лорд Маркус, и я подумала, что профессионализм не пропьёшь — сразу сформулировал вопрос по существу. Кстати, а действительно — где может прятаться скелет со звучным именем Флавиус?

— Ни малейшего представления, — честно ответила я и даже достаточно бодро встала, — предлагаю пойти его поискать…

— Давайте поищем! — лорд дознаватель тоже выковырял себя из кресла и был полон нездорового энтузиазма. — А кого?

— Флавиуса! — я с упрёком посмотрела на жениха. — Мы же не знаем, где он находится. И это в корне неправильно. Вдруг ему плохо? Одиноко?

— Неправильно, — согласился со мной жених, — никому не должно быть одиноко! Давайте начнём со шкафов. Например, у меня в спальне есть три прекрасных шкафа. Или даже четыре, я точно не помню. Предлагаю начать со спальни, в смысле — со шкафов в ней.

— Почему это? — я с подозрением покосилась на неприлично бодрого Маркуса. — Может, лучше с подвала? У вас есть подвал?

— У меня? — переспросил жених, и я снова поморщилась: ну вот просто бесит эта его манера отвечать вопросом на вопрос. — Наверняка есть. Ты думаешь, он там?

— Ну, мне кажется, что мрачный подвал — самое подходящее место для скелета, ты так не считаешь? — я решила не отказываться от предложенной мне демократичной формы обращения: действительно, очень странно искать скелет по шкафам и подвалам и при этом «выкать» друг другу.

— Нет, — ответил Маркус и пояснил, — ему тоже, наверное, хочется уюта и тепла, так что вряд ли он живёт в подвале. А в шкафу тепло, мягко и надёжно. Особенно в таком, как стоит у меня в спальне…

— Ну что ты пристал со своей спальней? — возмутилась я, направляясь к двери. — Можно подумать, ты не скелет искать собираешься, а соображаешь, как бы меня в спальню заманить…

— Я?! — кристально чистый и полный самого искреннего возмущения взгляд жениха лучше десятка слов сказал мне, что я попала в точку.

— Ты! — я недовольно посопела и гордо сообщила. — Тогда мы разделимся: ты пойдёшь проверять свою спальню, раз уж она тебя так манит, а я пойду в подвал. Мы с Флавиусом найдём, о чём поговорить! Он хотя бы в постель меня тащить не станет!

— Пусть только попробует, — проворчал нахмурившийся и слегка разочарованный лорд старший дознаватель, — тогда я стану первым аристократом без скелета в шкафу. Ну что? В подвал?

— Да! — я с энтузиазмом двинулась к двери, но уткнулась носом в непреодолимую преграду. Когда я попробовала обойти её справа, она почему-то передвинулась вместе со мной. Попытка пройти слева тоже успехом не увенчалась, и я сообразила, что можно бы рассмотреть её и повнимательнее, и подняла голову. С высоты своего роста на меня осуждающе смотрел Малькольм, и в его светлых глазах смешались улыбка и возмущение.

— Малькольм, мы идём в подвал, — сообщила я дворецкому, — хотите с нами?

— Мне позволено будет уточнить, зачем вы туда направляетесь? — невозмутимо спросил он, вопросительно глядя то на меня, то на Маркуса.

— Ловить скелет, — жизнерадостно поделилась я планами, а коварный жених от комментариев предусмотрительно воздержался, — мы просто не знаем, где он живёт, а нам интересно…

— Вам? — всё так же сдержанно спросил дворецкий, удивлённо взглянув на женишка, который внимательно рассматривал что-то в окне. — То есть и вы, лорд Маркус, тоже собираетесь … охотиться на скелет?

— Я же не могу отпустить леди одну? — светски отозвался тот. — Если моей очаровательной невесте пришла в голову идея поймать этого, как его там, Тильда? Флавиуса? Кто я такой, чтобы ей мешать?

— Вы, как мне всегда казалось, адекватный взрослый мужчина, — высказал предположение Малькольм, — но что-то подсказывает мне, что я ошибался. Уже почти полночь, лорд Маркус. Вы ничего не упустили из виду?

— Как почти полночь? — жених изумлённо взглянул на большие настенные часы, показывавшие половину двенадцатого ночи. — Вот это мы посидели, Тильда! Мне очень жаль, поверь, но поиски скелета придётся отложить на завтра. Меня ждёт неотложное дело…прости…

— Да ладно, — я легкомысленно махнула рукой, — жил же он столько лет где-то, потерпит и ещё одну ночь… Но завтра мы его поищем, обещаешь?

Услышав, как мы обращаемся друг к другу, Малькольм недоверчиво прищурился. А в его глазах я чётко разглядела искру надежды. Интересно, что они от меня так тщательно скрывают?

— Я только провожу Тильду до комнаты, — зачем-то сообщил дворецкому Маркус, виновато глядя на меня, — и сразу вернусь, Малькольм.