Ты станешь моей княгиней?

Глава 11

— Старх, если я сейчас уйду с тобой, то очень разочарую людей, к которым хорошо отношусь. Мне нужно поговорить с ними. Сегодня у меня встреча, — оправдывалась я, когда мы уже вышли из парка и двинулись к дому.

Я обнимала его за пояс, а он меня — за плечи. Было тепло и легко на душе. Ушло то страшное ощущение от понимания того, что не выживу, если он сейчас подтвердит мои догадки.

— Хочешь, я пойду с тобой? Мне все равно больше нечем заняться. И тебе хорошо бы закрыть все вопросы, связанные с твоим пребыванием в этом мире, — заглядывал он в мои глаза.

— Подтянуть хвосты. Так у нас говорят, — улыбалась я.

— Извини, что? — хмыкнул он.

— Такое выражение, означает — решить все вопросы, — весело объяснила я ему.

— Да, образно…

Мы направились в сторону моей работы. Мне приятно будет появиться с ним там. И легче будет все объяснить, особенно Наташе. Поддержка в лице Старха не помешает — меня мучила совесть.

Раскланялась с охраной, держа князя под руку, мы поднялись на второй этаж. Подошли к кабинету руководства и, постучав, получили разрешение войти.

— Даша, ну сколько можно тебя ждать? Я тут, как на иголках, — заговорила Наташа, вставая из-за стола. Подошла к нам, с интересом глядя на Старха.

— Наташа, познакомься, пожалуйста — это Старх. Старх, это Наташа. Она совладелец фирмы, в которой я работаю.

— Старх — это сокращенное от Аристарх? — ожидаемо спросила Наташа и, улыбаясь, протянула князю руку. Ох ты ж! А вот про это я не подумала. Глянула на него, паникуя, не зная, что делать.

Но это был не тот случай, когда князя нужно было спасать. Он слегка поклонился, улыбаясь, и протянул свою руку, обхватив протянутую Наташину снизу под локоть. Получилось так, что ее рука лежала на его ладонью вверх. И он, склонившись, не спеша поцеловал ей внутреннюю сторону запястья. Мы обе замерли. В этом моменте было что-то такое чувственное и интимное, что у меня в животе прошла волна возбуждения и страха.

— Что это было? — выдохнула Наташа.

— Эт-то приветствие такое — уважительное, — прокашлявшись, просипела я, не глядя на Старха и отводя глаза в сторону окна.

В глазах Наташи промелькнуло понимание:

— Это твой ко… колоритный э-э…?

— Да… это мой жених.

— Можно — Аристарх, если вам так привычнее, — убивал нас обеих своим обаянием князь.

Неужели он, такой чуткий и внимательный, не понял напряженности момента, не увидел нашу реакцию на такой поцелуй? Я, наконец, посмотрела на него. Он спокойно глядел на меня, а в глазах прыгали бесенята. Это что, попытка заставить меня ревновать? Да ладно? Он что, совсем с ума сошел? Видно, прочитав в моем взгляде все, что я чувствовала в этот момент, он встревожено свел брови и быстро сказал:

— У нас так выказывают уважение чужой женщине, приветствуют ее. Это принято, Даша, так делают все, ты увидишь сама.

— Бедные бабы, — искренне посочувствовала Наташа.

После всего этого дальнейший наш разговор не показался мне трудным, как я боялась раньше. Конечно, радости я не увидела, когда сказала, что выхожу замуж и уезжаю, но она и не подумала уговаривать меня остаться. Понимала, что у нее нет и шанса?

Я написала заявление об уходе, а она звонила в это время Олегу, чтобы позвать его в кабинет и поставить в известность. Я тоже хотела попрощаться с ним.

Кроме Олега, в кабинет вошел еще и Никита и быстро подошел ко мне со словами: — Дашенька! Ну, наконец-то! Мы так ждали тебя, я обо всем договорился. — И схватив за руку и тряся ее, второй слегка приобнял меня за плечи.

Все услышали тихий грозный рык. Старх, стиснув кулаки, стоял с побледневшим лицом и втягивал в себя воздух. Наташа тоже побледнела и замерла. Никита отпустил меня, и они с Олегом смотрели на нас, ничего не понимая.

— Старх, это мой начальник Олег. А приветствовал меня по нашему обычаю мой коллега — Никита.

Старх поднял на меня глаза. Я мстительно улыбалась. Он тоже натянуто улыбнулся, а я поняла, что нам давно пора уходить. Мы быстро обговорили вопрос увольнения и распрощались. На пороге Наташа остановила нас вопросом:

— А когда свадьба? Где вы будете сочетаться? Нас на торжество позовете?

— Я извещу вас, обязательно.

Мы ушли. Когда вышли на улицу, я объяснила Старху все о нашем приветствии за руку. Что произошло оно с давних рыцарских времен. Снималась латная перчатка, чтобы показать, что приветствующий не имеет в руке оружия и доверяет собеседнику, протягивая не защищенную доспехом ладонь. И как выглядело это его целование запястья, тоже объяснила. Он лукаво улыбался:

— Я что-то такое почувствовал, понял, что напряжение вызвало приветствие, но почему — не знал. У нас, действительно, может быть много причин для непонимания. А…Дашенька? Почему он так назвал тебя?

— Дашечка, Дашенька, Дашуня, Даринка, Дашуля, Данечка — это ласковые изменения имени. Если их употребляют друзья — это приятно. Если недоброжелатели — звучит, как издевка. Старх, а как ты отнесешься к тому, чтобы мы поженились и по законам моего мира?

— Ты знаешь мой ответ. Зачем ты спрашиваешь?

— Только скажи мне — когда за нами придут, сколько у нас времени?

— Он не сказал, Даша. Но я думаю — когда мы решим все вопросы здесь.

В любом случае, нужно было поспешить. Я повела его к ЗАГСу, по дороге показывая город. Я гордилась тем, что он видел: чистыми улицами и тротуарами, пышной зеленью и цветниками парка, фонтаном и смотровыми площадками с видом на широкий речной простор. Здания в центре городе строились после войны и скорее относились к классическому стилю.

В таком здании с колоннами и парадным входом и находился ЗАГС. О регистрации договорились с заведующей. Написали заявление, перед этим я сняла деньги в уличном банкомате у соседнего здания банка. Внушительной суммы хватило, чтобы нас обещали расписать завтра после рабочего дня — в шесть часов вечера.

Потом мы сидели на лавочке, Старх держал меня за руку, а я разговаривала с мамой по мобильному. Она всполошилась, когда я сказала, что выхожу завтра замуж. В конце концов, мы договорились, что они все сегодня садятся на автобус или фрахтуют за любые деньги соседа — водителя-виртуоза и тогда успевают. Обо всем обещала рассказать ей здесь.

После этого мы вдвоем зашли в ювелирный за кольцами. Я объяснила ему, что это обозначает и как проходит наш обряд и он, улыбаясь, примерил кольцо. Он совершенно спокойно воспринял то, что я платила за него в магазине и потом — в кафе. Меня сначала удивило его несколько безразличное отношение ко всему, что он видел. Он просто смотрел на машины и не спрашивал, как они ездят. Видел, как я разговариваю по мобильному, но не интересовался — что это?

Я узнавала свое отстраненное восприятие его мира — ведь мне даже не пришло в голову узнать, как зовут моих служанок? Зачем? Я все равно уйду — что мне за дело до них? Да по фигу! Сейчас я узнавала это отношение и понимала — он не собирался оставаться здесь в любом случае. Я потом додумаю, что царапнуло меня по душе при мысли об этом, а пока…

У меня появилась одна идея: когда я выразила сожаление, что у нас нет времени попутешествовать, посмотреть разные страны и чудеса, он особо не расстроился. И правда, ведь он не знал, чего лишается — даже не говоря о мировых красотах, наш Петергоф с его дворцовым комплексом и фонтанами, Псково-Печерский монастырь, Кремль произвели бы на него огромное впечатление.

Но я понимала, что это развлечения, а весомую пользу ему дадут сведения об эпохе нашего средневековья. История становления Российского государства, начиная со времен удельных княжеств, принесет ему неоценимую пользу. Опыт целой страны объемом в несколько столетий был к его услугам. Я предложила ему это и вот тут увидела настоящий энтузиазм.

В интернет-кафе я договорилась с парнем, работающим там, что именно он должен организовать для человека, совершенно не умеющего пользоваться компьютером. Его удивленный взгляд встретился с невозмутимым и уверенным взглядом Старха, а хорошая плата помогла нам окончательно решить вопрос.

Объяснив, где находятся удобства и как здесь можно покушать, я оставила его там, а сама помчалась по делам. Мне нужен был юрист, который по доверенности переоформит квартиру на брата, нотариус, который проконтролирует и оформит все. Это было не быстро и не просто. Только вышла из кафе, как зазвонил мобильный:

— Даша, ну ты даешь! Откуда ты его взяла, где таких делают? Он кто там, у себя? От него веет таким, такой… А как он рыча-ал! Ты должна все рассказать. Какой мужик! Даша, это какая волна эмиграции? Он же наш! Славянский тип, потомственный аристократ. Боже, Даша, как красиво он тебя ревнует!

Ну да, а я просто блеяла. А он, действительно — красиво. А Наташа продолжала: — Ты меня слышишь?

— Да слышу я, слышу. Наташа, а можно, я у тебя переночую сегодня? Все расскажу вечером.

— Да ты крута, да ты строга-а… Но — справедлива. Перевоспитываешь?

— О чем ты, Наташ? Нет, не в этом дело.

Мы договорились на вечер. Дело было не в моей мести Старху. Просто наш «конфетно — букетный» период длился всего два дня, хотя мы были знакомы довольно давно. Я хотела хотя бы немного продлить его для себя, тоже получить удовольствие от ожидания и предвкушения. По возвращению к нему, скорее всего, моментально последует оглашение меня женой. И просто обниманием и обнюхиванием я уже не отделаюсь. Незамедлительно последует сдача себя в жесткую эксплуатацию.

Не то, чтобы я была против… Но меня очень впечатлил его рассказ о том, как он обустраивал и… несколько нестандартно обживал мои покои. И я мечтала, что все произойдет именно в таком антураже, том интерьере, представляла… Ну, в общем, если коротко — по нашим традициям перед свадьбой жених и невеста живут отдельно, хотя бы одну ночь. Так принято.

Между метаниями и делами я забежала посмотреть на своего жениха — он очень сосредоточенно изучал компьютерную информацию, изредка записывая что-то в блокнот. К вечеру картина не изменилась. Они сидели за столом уже вдвоем. Я настояла, чтобы он поел, и договорилась с парнем о внеурочных. Интернет-кафе функционировало всю ночь, но я не хотела, чтобы со Стархом работал кто-то еще. Эти двое поняли друг друга, парень и блокнот организовал ему и кофе.

Князь разделся в теплом помещении, и я залюбовалась его фигурой в джинсах и зеленой футболке. Длинные мышцы на крепких руках, сильные широкие плечи воина… Поставила его в известность, что по традиции в ночь перед свадьбой ночую у подруги и увидела в ответ многообещающую ухмылку. Он помнил, где находится квартира, но сказал, что, скорее всего, ночь проведет здесь. Я оставила свой номер телефона и ушла к Наташе.

Девичник прошел не традиционно. Мы поели, выпили по паре бокалов шампанского и устроились в креслах перед камином. Я рассказала ей что могла и извинилась, что остальное — не моя тайна. Она поняла уже, что мое знание языков не следствие травмы. И смотрела на меня задумчиво и с затаенным ожиданием, что ли? Но сказала, что все понимает, а «многие знания — многие печали». Я очень жалела, что теряю такую подругу — умную, понимающую. Мы с ней были «на одной волне».

Я отдала ей яблоко и посоветовала разделить с Олегом. Увидев непонимание, просто разрезала и скормила его им, сказав, что это компенсация за мой уход. Я знала, что она не могла иметь детей. Наташа опять странно посмотрела на меня, но не стала ничего спрашивать, а просто подошла к зеркалу.

— Не так быстро. И дело не во внешности. Я очень надеюсь, да нет — знаю, что у тебя все получится… вот увидишь.

Она пожала плечами и улыбнулась.

Они с Олегом обещали быть свидетелями на нашем бракосочетании. Удивились, когда я отказалась даже недолго посидеть в кафе после регистрации. А я просто хотела побыть с родителями подольше — что-то подсказывало, что времени у меня совсем мало.

Обсудили мой свадебный наряд и остановились на длинном платье травяного цвета. Полуприлегающий рубашечный силуэт со спадающей в пол юбкой, длинными присборенными у запястья рукавами смотрелся, как что-то среднее между русским сарафаном и свободной рубахой. Очень скромно. Но, когда я двигалась, натуральный шелк облегал и вырисовывал обводы фигуры, ног, переливаясь всеми оттенками зеленого перламутра.

Наташа помнила и одобрила это платье, а потом, задумчиво посмотрев на меня, ушла на второй этаж дома. Вернувшись, раскрыла передо мной футляр размером с ноутбук. Там, на черной бархатной подкладке, лежал гарнитур: два браслета — широкий и узкий, два таких же кольца, большая выпуклая гривна на цепочке — на шею и длинные серьги — цепочки с медальонами на конце. Все из светлого серебра с легкими мазками голубой эмалевой росписи.

— Это тебе, Даша. Я хотела другой подарок для тебя, но этот будет в тему. Я когда-то купила — не устояла. Но так и не нацепила на себя ни разу. Слишком необычно и вызывающе. А вот для невесты — самое то. Это будет стиль «а ля рюс». Пусть помнят свои корни.

А я решила обязательно найти завтра за день обруч на голову и подобие паволоки. Старху решили купить белую рубашку.

Утром позвонила в кафе. Старх спал, попросив разбудить себя через час.

До вечера я успела сделать кучу дел, в том числе — встретить родителей и брата. Пока бегала, мозги отключились, заботы заняли все время и мысли. Но вот когда Наташа, уже у меня дома, помогала мне одеваться, я вспомнила, что царапнуло тогда по душе и меня пронзила мысль: если бы я сейчас не согласилась уйти с ним, то он просто ушел бы сам, отказавшись от меня тоже. Он не интересовался нашей реальностью совсем, не собирался оставаться здесь ради меня…

Прожил бы свою жизнь там, женился, полюбив когда-нибудь другую. Он смог бы без меня, выжил бы, там была его страна и обязанности перед народом.

Сомнения опять навалились кучей — старик ВИДЕЛ или предположил? Я сейчас прыгаю в омут с головой. Принимаю все на веру. Что, если я для него тоже сейчас желанна, потому, что была недоступна, как она в свое время? А потом ему подарят какую-нибудь восточную красавицу — опытную и умелую… И он так же легко откажется и от меня. Это у них в крови, это традиции всего народа. Что я делаю? Что творю?

— Скажи уже хоть что-нибудь, а то я тебя боюсь, у тебя выражение лица просто отчаянное. Даша, выговорись, — Наташа смотрела серьезно и внимательно, — что случилось? Предсвадебный мандраж?

— Наташа, я поверила, что он изменился. Просто поверила на слово. Назад дороги не будет.

— Так обеспечь себе отступление. Ведь все можно оформить брачным договором. Или нет? У них это возможно? Во всем мире так делают… — беспокоилась она.

Она не понимала, но ее слова подсказали мне, что делать дальше. Я обняла ее, чувствуя жуткую жалость от того, что придется расстаться. Никогда у меня не было и не будет подруги лучше, чем Наташка.