Туман

Глава 20

Холмен мотнул головой, но мысли от этого смешались еще больше.

Джон полежал немного, чтобы оправиться от потрясения, вызванного аварией. Когда он открыл глаза, оказалось, что уже наступил серый, пасмурный день. Издалека доносился назойливый и тревожный голос, звучавший странно и неестественно.

Холмен чуть приподнял голову и оглянулся по сторонам, чтобы выяснить, откуда доносятся эти звуки. К своему удивлению, Джон обнаружил, что лежит на дороге рядом с перевернутой спецмашиной, в кабине которой работает рация. В штабе хотели знать, что случилось.

Джон смутно припоминал, что они попали в аварию, но пока неизвестно, все ли обошлось благополучно. Должно быть, после столкновения с автобусом машина перевернулась, и Джон выпал на дорогу. Кости как будто все целы. Лицо в ссадинах и колени адски болят, но в остальном вроде бы все в порядке. Холмен даже смог приподняться, отчего у него слегка закружилась голова.

Мейсон! Где Мейсон? Джон быстро пришел в себя, сел, опираясь на руку, и повернулся к машине. «Мейсон, наверное, в кабине, — подумал он. — Надеюсь, он не сильно пострадал». Холмен кое-как поднялся на ноги и заковылял к машине.

— Мейсон! — крикнул он, засунув голову в кабину.

Никого. Тогда Джон отвернулся, прислонился к машине и позвал Мейсона еще раз, уже громче. Вдруг он заметил человека в сером защитном костюме.

Нетвердой походкой Мейсон удалялся от машины. Бедняга весь скрючился от боли. Закрыв лицо руками, он шел прямо к автобусу. Кто знает, что он задумал? Мейсон подходил все ближе и ближе; пассажиры спускались с верхней площадки автобуса и молча смотрели на приближающегося незнакомца. Вдруг один из них рассмеялся, указывая пальцем на Мейсона.

— Назад, Мейсон! — крикнул Джон, заметив, что его спутник потерял защитный шлем и рискует стать жертвой тумана.

Но Мейсон его не слышал. Толпа пассажиров становилась все гуще. В нескольких шагах от автобуса Мейсон споткнулся и упал. Пассажиры расхохотались, указывая на него пальцами, и приглашали остальных выйти и полюбоваться на этого неуклюжего увальня. Наконец из автобуса вышел водитель. Под ногами хрустели осколки разбитой витрины. Шофер был ранен, и кровь тоненькой струйкой текла по его смуглому лицу. Не обращая на это внимания, мужчина улыбался во весь рот.

Джон хотел было отправиться на помощь Мейсону, но слабость и боль в коленях помешали ему. Он еще раз окликнул Мейсона, но никто не обратил на него внимания.

Тем временем водитель пострадавшего автобуса вплотную подошел к Мейсону. Тот стоял на одном колене, глухо постанывая и раскачиваясь от боли. Вдруг шофер лягнул Мейсона и дико расхохотался, когда тот неуклюже рухнул наземь. Один из пассажиров наградил беднягу новым пинком. Толпа разразилась дружным хохотом и, словно сговорившись, принялась пинать распростертое тело.

— Нет! Нет! — кричал Холмен, но его просто не замечали. Все были охвачены приступом ярости. К удивлению Джона, Мейсону удалось прорваться сквозь лягавшее его сборище. Их взгляды встретились. Похоже, Мейсон узнал своего спутника и хотел было позвать на помощь, но в этот момент обезумевшая толпа снова набросилась на беднягу и с диким хохотом, переходящим в истерику, принялась топтать его.

Холмен взревел от ярости и с трудом заковылял к озверевшей ораве безумцев. Ярость вызвала прилив энергии, он чувствовал, что силы возвращаются к нему. Одним прыжком Джон смешался с толпой, упал, увлекая за собой окруживших его людей, но тут же вскочил на ноги, отбиваясь от ударов и пинков. Испуганная толпа отступила. Эти люди почувствовали, что Холмен не такой, как они.

Только водитель автобуса никого не боялся. Он начал осыпать Джона проклятиями за то, что тот портит им удовольствие, а затем набросился на него. Холмен упал лицом вниз, его взгляд был прикован к мертвому Мейсону.

Лежащий рядом покойник смотрел на Джона пустыми, невидящими глазами. На губах Мейсона была кровь: вероятно, сломанное ребро проткнуло легкое. Холмену же оставалось только смиренно лежать и ждать, когда его перестанут бить. Но он прекрасно понимал, что, пока он жив, толпа от него не отстанет. Сильным пинком шофер перевернул Джона на спину. Над ним клубился желто-серый туман, на фоне которого стали вырисовываться злобно ухмыляющиеся физиономии. Для этой оравы безумцев Холмен был животным, затравленным просто для забавы. Глядя на них, Джон вспомнил, как много лет назад его одноклассники поймали осу и стали топить ее в банке из-под варенья. Мальчишки с веселым любопытством следили, как насекомое пытается вырваться на свободу, отчаянно жужжа и скользя лапками по стеклу. Банка неумолимо заполнялась водой. Спасенья не было. В улыбках одноклассников Джон почувствовал что-то садистское. А вода все подступала и подступала дюйм за дюймом. Осе осталось жить считанные минуты. В последнюю секунду Джон выбил банку из рук зачинщика забавы и спас насекомое, получив за это от одноклассников хорошую трепку. Сейчас Холмен чувствовал себя как оса, попавшая в банку с водой, с той только разницей, что помощи ждать неоткуда.

Шофер наклонился к Джону и схватил его за волосы, заставив отвлечься от воспоминаний о прошлом и вернуться в настоящее. Холмен заглянул в карие глаза противника. В затуманенном взгляде водителя он увидел безумие и злорадство. Тут Джон вспомнил про револьвер.

Он осторожно нащупал у себя под пиджаком кобуру, быстро вытащил револьвер, спустил предохранитель, приставил дуло к подбородку противника и выстрелил.

Мозги и кровь обрызгали толпу; в воздух взвились обломки костей. Шофер упал на спину; в руках у него остался вырванный с корнем клок волос Джона. Холмен вскочил на ноги, готовый обороняться в любую минуту, но люди были слишком ошарашены, чтобы напасть на него. Они тупо уставились на извивающееся в судорогах тело водителя, больной мозг отказывался служить им.

Холмен медленно отступал, готовый стрелять при первых же признаках враждебности Люди вытирали лица, запачканные кровью шофера, и изумленно рассматривали свои окровавленные пальцы. В толпе Джон заметил женщину средних лет, которая слизывала кровь с ладоней. Будь она в здравом уме, она бы уже давно упала в обморок от всего происходящего. Сейчас ее мутный взгляд блуждал по лицам толпящихся вокруг безумцев. Вдруг она заметила осторожно отступающего Холмена и зарычала. Джон бросился наутек. Прочь от автобуса, прочь от толпы, прочь от мертвых тел, прочь от машины. В туман.

Сзади послышались крики. Холмена преследовали. Он совсем выбился из сил, ноги болели, но нужно держаться, иначе эти сумасшедшие прикончат его.

Вдруг неизвестно откуда появилась машина. Шофер едва успел затормозить, чтобы не сбить Джона. Как ни странно, видавший виды английский «форд» еще на что-то годился. Холмен спрыгнул с капота, на который его занесло по инерции, и бросился к двери автомобиля, резко распахнул ее, собираясь вышвырнуть сидевшего за рулем человека.

— Спасите меня от этих маньяков, не выбрасывайте меня, — взмолился владелец «форда».

Холмен нерешительно посмотрел на незнакомца. На вид ему лет сорок, одет прилично, а главное, взгляд хоть и испуганный, но ясный, без каких-либо признаков безумия.

Незнакомец умоляюще посмотрел на Джона и попросил:

— Позвольте мне ехать с вами.

— Подвиньтесь, — скомандовал Холмен и сел за руль, отпихнув чуть не плачущего владельца машины на соседнее кресло и захлопнув дверь.

Взревел мотор, и автомобиль с бешеной скоростью устремился вперед, разбросав по сторонам вцепившихся в окна безумцев. Самый отчаянный из толпы хотел было преградить машине путь, но резким ударом его отшвырнуло на тротуар. Холмен свернул в сторону, не желая повторных столкновений, и едва успел затормозить, чтобы не врезаться в перевернутую спецмашину. Затем «форд» свернул с проезжей части на широкий тротуар и мчался на всей скорости, пока не пришлось вернуться на дорогу, чтобы не напороться на фонарный столб. Джон решил сбавить скорость: погоня отстала, да и за дорогой следить надо, чтобы не столкнуться в тумане со встречным автомобилем. Тут только до Холмена дошло, что он все еще держит в руках револьвер. Он спрятал оружие в кобуру. Его спутник вздохнул с облегчением.

— Ведь вы не такой, как остальные? — недоверчиво спросил он.

Холмен оторвал взгляд от дороги и мельком посмотрел на своего попутчика. Тот прижался к двери, крепко вцепившись одной рукой в приборную доску, а другой — в спинку кресла. Бедняга весь побелел от страха.

— Остальные? — осторожно переспросил Холмен.

— Ну да, вы ведь не сумасшедший? Все помешались из-за этого тумана. Ради Бога, скажите, что вы не свихнулись, что вы нормальны. Как я.

Возможно ли? Джон бросил беглый взгляд на своего попутчика. Неужели болезнь не затронула его мозг? Этот человек как будто абсолютно нормален. Он испуган, в глазах его страх, но рассуждает он вполне разумно, если принять во внимание царящий вокруг кавардак.

— Я здоров, — сказал Холмен и тут же усомнился в этом. Трудно сохранить рассудок после всего, что ему пришлось пережить.

Его новый знакомый улыбнулся:

— Слава Богу! Со мной приключилось нечто ужасное. Казалось, только я один и уцелел. Вы не представляете, через что я прошел. — Владелец «форда» смахнул с глаз набежавшие слезы и продолжал: — Моя жена хотела меня убить. Мы спокойно завтра кали, даже не подозревая, насколько опасен этот туман. Нам и в голову не пришло, что именно из-за него случилась эта трагедия в Борнмуте. Вдруг я заметил, что жена уставилась на меня с какой-то странной улыбкой. «Что с тобой?» — спросил я, а она молчит и только еще шире улыбается. И взгляд какой-то немыслимый. Глаза огромные, но пустые. Ужас! — всхлипнул бедняга, совсем упав духом, затем глубоко вздохнул и продолжил рассказ: — Луиза встала из-за стола и как будто вышла из комнаты. Откуда же мне было знать, что она стоит у меня за спиной с кухонным ножом в руке? Не успел я обернуться, как жена набросилась на меня. Я... я счастливо отделался: лезвие задело плечо и сломалось. Тут меня словно осенило. Туман! Я понял, что это тот самый туман. Я вскочил на ноги, и мы сцепились. Мне не хотелось причинять Луизе боль, но, Боже мой, в ней проснулась невероятная сила! Эта крошечная, слабая женщина повалила меня на стол, прямо на стоявшую там посуду, и мы долго боролись, пока наконец не скатились на пол. Жена, падая, расшибла себе голову. Я просто не знал, что делать...

Бедняга так расстроился, что не мог говорить дальше.

— Не принимайте близко к сердцу, — мягко посоветовал Джон. Ему было жаль этого человека. А сколько еще ужасов случилось за сегодняшнее утро! Сколько еще людей в припадке безумия пытались убить или покалечить своих близких! А сколько было самоубийств! Конечно, этому человеку повезло, он не свихнулся, но как ужасно, что бедняге ради спасения жизни пришлось избить собственную жену. — Не говорите больше об этом, — успокаивал Джон своего попутчика. — Я попробую отвезти вас в безопасное место.

— Нет, я хочу говорить об этом, — всхлипнул тот. — Ведь вы единственный нормальный человек. Я ко многим обращался за помощью, но все они одинаковые, все сумасшедшие. Почему, почему мы не сошли с ума? Почему туман на нас не действует?

Холмен задумался. Стоит ли рассказывать этому человеку, что болезнь может поразить беднягу в любую минуту. Может быть, еще не поздно отвезти его к Дженет Холстед? Может быть, она успеет спасти несчастного? В конце концов, он единственный нормальный человек среди всех этих убийц-маньяков. Правда, Джон не сможет выполнить задание, но зато спасет жизнь этому человеку.

К счастью, Холмену не пришлось отвечать на вопросы незнакомца. Тот снова заговорил, воскрешая в памяти события сегодняшнего утра:

— Я связал Луизу. Что мне еще оставалось? Я боялся ее, боялся своей собственной жены. Луиза вышла из оцепенения. Она не вырывалась и сначала ничего не говорила... только смотрела на меня этими страшными глазами. Ужасный взгляд! В нем... в нем было столько ненависти... — Незнакомец мотнул головой, как бы отгоняя терзавшие его воспоминания. — Но вдруг Луиза заговорила. Я ушам своим не верил. Как она ругалась! Я и представить себе не мог, что моя жена способна на такое! Откуда у нее, такой нежной и деликатной, появились эти грязные мысли? Я не выдержал. Невозможно было слушать ее брань. А тут еще этот взгляд! Боже, я не знал, что делать!

Я понимал, что нужно уехать подальше от Лондона. Машина — мое единственное спасение. Кто знает, какие безобразия творятся на улицах, но оставаться в городе нельзя. Ужасная поездка! Из-за тумана я не мог ехать быстро. Я боялся попасть в аварию, боялся встречных людей... Безумцы! Некоторые дошли до полного идиотизма. Одни выстроились у обочины и стоят не шелохнувшись, другие валяются в кюветах. Какие-то психи забрались в горящую машину, а вокруг творится Бог знает что: люди совокупляются прямо на дороге, а чуть подальше стоит на крыльце человек и пыряет себя ножом. Слава Богу, что я встретил вас! Если бы не вы, я тоже свихнулся бы. Я просто не знаю, что делать, чуть не заблудился в этом содоме.

— А вы уверены, что ваша жена крепко связана? — спросил Холмен, устало следя за дорогой, чтобы не пропустить нужный поворот. — Вы уверены, что она не покончит с собой?

— О, я не бросил ее, — ответил незнакомец. — Разве я мог оставить Луизу? Я слишком люблю ее, чтобы оставить на милость любого, кто ворвется в наш дом. Но что у нее был за взгляд! Как она сквернословила! Мое терпение кончилось. Этот взгляд и эти ругательства надоели мне. Я не мог бросить Луизу, она мне слишком дорога. Я взял ее с собой. Она сидит сзади. Я заставил ее молчать, отучил от этого ужасного взгляда и взял с собой. Она здесь, моя Луиза, у вас за спиной.

Джон оглянулся и похолодел от ужаса. Он выпустил руль, а нога машинально вдавила акселератор.

На заднем сиденье Джон увидел связанное тело. Только по одежде можно было догадаться, что это женщина. Она была обезглавлена, ее тело заканчивалось кровавым обрубком шеи.

— Понимаете, я не мог ее покинуть, — продолжал незнакомец, — но не мог также видеть ее взгляд и слышать ее сквернословие, вот и пришлось взяться за пилу. Должен признаться, это слишком грязная работа. Видели бы вы, в какой свинарник превратилась наша кухня. Мне даже пришлось переодеться. Знаете, она изрыгала проклятия, даже когда я начал отпиливать ей голову, но наконец она замолчала. Мне только никак не избавиться от этого ее взгляда, — печально добавил он. — Даже после того, как отпилил ей голову. Она все смотрит и смотрит на меня, как безумная. Вот, видите!

Незнакомец потянулся за каким-то предметом, лежавшим на полу.

— Вот, — проговорил он наконец с серьезным видом, держа за волосы окровавленную голову.

Незнакомец был прав: Луиза действительно продолжала смотреть.

С криком ужаса Джон отпрянул назад, едва не сломав себе позвоночник. У него волосы стали дыбом от ужаса. Машина поехала зигзагами. Мгновенно оправившись от шока, Холмен вцепился в руль. Попутчик был оскорблен поведением Джона.

— Не тронь Луизу, ублюдок! — заорал он и бережно положил себе на колени отпиленную голову жены. Вдруг незнакомец вытащил из-под сиденья окровавленную пилу. — Ты такой же, как все. Я убью тебя!

Не успел он приставить пилу к шее Холмена, как машина подпрыгнула, наткнувшись на поребрик «островка безопасности». Незнакомца оттолкнуло к двери. Пила, не причинив вреда, скользнула по плечу Джона. Не теряя контроля над машиной, Холмен ударил мужчину кулаком в челюсть и изо всех сил нажал на тормоза, опасаясь, что автомобиль врежется в стену ближайшего здания. К счастью, домов поблизости не оказалось.

Завизжали тормоза, и машина резко остановилась поперек идущей под уклон дороги. Внезапным толчком незнакомца отбросило к ветровому стеклу. Не теряя времени, Джон распахнул дверь «форда» и сильным пинком вытолкнул владельца из его машины. Вслед за незнакомцем покатилась отпиленная голова его жены.

Позабыв захлопнуть дверь, Холмен снова запустил двигатель, развернул стоявшую боком машину и понесся вниз по склону, стараясь не наехать на отпиленную голову, выкатившуюся куда-то на середину дороги. При развороте распахнутая дверь автомобиля захлопнулась. Джон крепко вцепился в руль. Ему не хотелось останавливаться, не хотелось ни о чем думать. Он просто хотел убежать.

Впереди зияла черная дыра. Автомобиль Холмена внезапно окутала кромешная тьма. Джон снова затормозил и, охваченный паникой, посмотрел по сторонам. Впереди, справа, слева — повсюду была непроглядная темнота. Холмен вспомнил про обезглавленное тело на заднем сиденье и резко обернулся, словно желая убедиться, на месте ли оно. В тридцати милях от машины был высокий квадратный свод, сквозь который струился тусклый серый свет. Джон увидел, что тело соскользнуло на пол, потом еще раз посмотрел на свет и вдруг понял, что случилось. Он заехал в тоннель. Ему давно бы следовало догадаться об этом, но из-за всех этих невероятных происшествий голова шла кругом. Тоннель! Джон вдруг вспомнил его название. — Блекуоллский тоннель, — вслух проговорил он. Иначе и быть не могло. Ведь они ехали именно в этом направлении. К Сити, минуя Олдгейт, Коммершиэл-роуд и Поплар. А дорога, по которой он только что мчался, вероятно, не что иное, как склон, ведущий в тоннель. Эта подземная дорога вела в южную часть Лондона, избавляя автомобилистов от необходимости петлять и пользоваться для переправки через Темзу неудобно расположенными мостами. Фактически существовали два тоннеля, идущих параллельно друг другу. Первый тоннель был построен в конце прошлого века, — строительство второго было завершено в шестидесятых годах нынешнего столетия. Один тоннель предназначался для автомобилей, идущих на север, а другой — для машин, отправляющихся на юг. Джон оказался в старом тоннеле, ведущем на север. Он решил вернуться в Вестминстер. На какое-то мгновение Холмену захотелось очутиться дома и увидеть Кейси, а Лондон пускай катится ко всем чертям, но он подавил это желание. У него действительно не было выбора. И он знал это.

Прежде чем повернуть назад, Джону предстояло сделать еще кое-что: нужно избавиться от распростертого на полу обезглавленного тела. Холмен вышел из машины. В старом «форде» не было задних дверей, поэтому, чтобы вытащить труп, пришлось отодвинуть сиденье водителя. Джон попробовал включить фары, но предпочел действовать на ощупь: ему было вполне достаточно окружавшего его полумрака. Наконец Холмен отыскал тело и вытащил его за щиколотки из машины. Труп оказался на удивление легким. Джон поволок его к краю дороги, стараясь не смотреть на отвратительный до тошноты кровавый обрубок шеи, после чего вытер руки о пиджак, чтобы избавиться от неприятного ощущения, вызванного прикосновением к окоченевшему трупу.

В глубине тоннеля Холмен заметил яркий свет и зажмурился. Длинный подземный переход был заполнен туманом, правда, не таким густым, как наверху. Глаза Джона быстро привыкли к свету, хотя вряд ли это был дневной свет, ведь до выхода из тоннеля нужно было проехать почти четверть мили и сделать несколько поворотов. Конечно, дневной свет не мог сюда проникнуть. Вероятно, навстречу Холмену едет машина с включенными фарами. Джон серьезно задумался. Он был сыт по горло неприятными встречами. Наконец Холмен осторожно пошел вперед.

Свет становился все ярче. Его желтоватый оттенок напомнил Джону сияние, которое он видел в уинчестерском соборе. Его охватило знакомое, чувство страха. Он начал догадываться, что это за свет. Сердце отчаянно заколотилось. Нарастающий едкий запах не давал ему дышать полной грудью. Держась за шероховатую стену, Джон дошел до поворота.

Холмен сразу же понял, что нашел микоплазму. Так вот, оказывается, почему вертолеты не смогли обнаружить ее: микоплазма нырнула в тоннель, как будто вспомнив о своем многолетнем заточении. Возможно ли это? Неужели мутант стремится в убежище, словно зверь в берлогу? Смешно даже предположить такое! Но ведь Холмен нашел микоплазму именно в соборе, и ей уже во второй раз удавалось скрыться. Возможно ли, что она случайно попала в храм, а затем в тоннель?

На несколько минут Джон прислонился к стене, созерцая таинственное сияние. Вдруг он почувствовал, что микоплазма невольно притягивает и манит его к себе, что ему не терпится погрузиться в это сияние. Холмен поспешил отвернуться. Чары сразу же рассеялись. Он понял, что никакой иммунитет не спасет его от опасности. Джон бросился к машине; мысли беспорядочно копошились у него в Голове.

Холмен сел в автомобиль, завел двигатель и дал задний ход. Вдруг он увидел какую-то фигуру, едва заметную в тумане. Джон подъехал поближе, присмотрелся повнимательнее. Оказалось, что это его бывший попутчик, сжимающий в руках отпиленную голову жены.