Тулку на испытательном сроке

Глава 21. О том, что путешествие в тысячу вёрст началось…

Год 410 от воцарения династии Алантаров, начало ноября

Место действия: граница Драуры и Гренудии

Стою незримый и нематериальный под ночным небом и крою себя самыми последними словами. Ступор и у моих охранниц, и попавших в зону поражения слуг — это конечно прекрасно. Только теперь ночной забег придётся начинать на голодный желудок. Об ужине, на радостях от прошедшего шоу, все забыли.

Злой, как сто чертей, голодный и сонный выбираюсь из южных ворот прямо через закрытие створки. Полуодуревшее состояние как нельзя лучше подходит, чтоб осваивать такой навык, как хождение сквозь твёрдые предметы. В здравом уме это делать было бы куда как сложнее. Далее потребовалось около часа бега трусцой в направлении границы с Гренудией, чтоб у меня появились хоть какие-то здравые мысли. В любом случае нужен транспорт. Денег пока нет ни медяка, обменять драгоценные камни я смогу не раньше, чем доберусь до ближайшего человеческого города. Им будет Тамбр, отстоящий от границы с Драурой вёрст на пятнадцать. Причём по дороге ещё предстоит изготовить камешки, чтоб было на что поесть и переночевать.

До Тамбра бежать по дороге предстояло около семидесяти вёрст: пятьдесят пять до границы и пятнадцать после. Без допинга в виде целительско-универсальной энергии, да на голодный желудок, волочил бы я туда ноги никак не меньше трёх суток, а скорее даже больше. Но в планах было преодолеть дистанцию не позднее следующего вечера. С моими возможностями это выглядело более чем реалистично, если удастся всё время держать заданный темп в семь вёрст в час. Это с полагающимися перерывами на отдых.

Долго выдерживать такую скорость оказалось тяжело не столько физически, сколько морально, поэтому, кое-как приноровившись к бегу прямо сквозь попадающиеся по дороге телеги, путников и всадников, я стал искать, чем бы занять свой ум. И, естественно, пришел к идее медитации. Раньше мне таким извращением, как медитация на бегу, заниматься не приходилось, но нужда заставила. Оказалось, что моё полуматериальное, не видимое окружающим тело, вполне способно продолжать осмысленную работу, пока ум погружается в безмолвное созерцание.

Долго ли, коротко ли, но в какой-то момент сознание отметило, что тело скрылось где-то в пыльной дали… Ещё никогда моё тело от меня не убегало, этот опыт стоило осмыслить. Выйдя из блаженного созерцания, полетел за ним следом.

Нет, ну какое тело то у меня сознательное! Даже когда ум парит за его пределами, бежит исключительно по дороге, строго следуя всем его изгибам. Пожалуй, оно доросло до такого уровня самостоятельности, что, пока предоставлено само себе, я могу во внетелесном состоянии заняться изучением конъюнктуры рынка драгоценных камней в ближайших человеческих городах. Мне бы до столицы набрать как можно больше денег, чтоб не экономить каждый медяк и снабдить Лаюшу суммой, которая позволит ей также не перебиваться с хлеба на воду вне зависимости от того, как сложится моя дальнейшая судьба.

По самым предварительным прикидкам, в Тамбре я смогу отбить, не привлекая к себе внимания, за незаряженные камешки не больше тысячи золотых. Это в случае, если в этом захолустном городишке они окажутся востребованы в таком количестве. Ещё не многим более можно выручить за накопители средних размеров. На этом всё. Стоило всерьёз задуматься о деверсификации продукции, а то так скоро у меня на хвосте кроме дроу будут висеть ещё и все бандиты из проезжаемых городов.

На привале начал наполнять четыре мешочка: два — всякой мелочью, чтоб один из них обменять не торгуясь, а второй приберечь на следующий день. Третий мешочек наполнял крупными незаряженными камнями и последний — крупными, заряженными накопителями. Заряжал накопители я не вручную, как делают местные, а от генератора, так что всю работу проделал за один привал. В Тамбре скину мелкие камешки, даже не пытаясь светить действительно дорогие. Ещё, эксперимента ради, сделал четыре относительно простых, хорошо всем известных артефакта "воздушная плеть" и по десятку артефактных наконечников для стрел: огненных и воздушных. Артефакты эти были известные уже несколько тысяч лет, так что на них патентное право не распространялось. Их я сотни раз видел ещё в Риссане, именно на них я набивал в своё время руку как начинающий артефактор. Теперь же хотелось понять, смогу ли я их сбыть в Тамбре и за сколько. Гипотетически это был более ходовой товар, чем камни, поскольку убивать друг друга люди любят и на таком статусном хобби обычно не экономят.

После Тамбра придётся свернуть на восток и до Ограса проехать ещё через, как минимум, один крупный гренудийский город Мрель на севере страны, через который шла вся торговля с Драурой, Эльфарой и Мингром. Наравне с мингрским Коуром там был расположен один из крупнейших оптовых рынков обитаемого мира. В Коур, строго говоря, тоже можно прошвырнуться, если в Мреле не смогу сбыть всё или вырученных денег будет не хватать.

Делая привалы каждые два часа я, вопреки своим предварительным расчётам, добрался до Тамбра уже утром следующего дня. Правда был вымотан до донышка. Хорошо ещё, что в последний момент, перед тем как подходить к городу вспомнил, что неплохо бы стать видимым и слегка более материальным, а то так бы и завалился в гостиницу, не приходя в сознание. К этому моменту в рюкзачке за спиной у меня лежало камешков на сумму, достаточную, чтоб купить себе титул мерла, если бы кто-то вздумал его продать.

Год 410 от воцарения династии Алантаров, начало ноября

Место действия: Гренудия, пограничный город Тамбр

Город Тамбр был типичным приграничным городом-крепостью людей, в котором предместья отсутствовали в принципе. За частоколом первой линии обороны располагались только поля, а все постройки защищались довольно прочным забором из вкопанных заострённых брёвен. Центр города, в котором располагался гарнизон и администрация, был окружен невысокими, но мощными каменными стенами с выдвинутыми наружу бастионами.

Пройдя мимо скучающих стражников за частокол я поинтересовался, как найти рынок. Один из ждущих тут подработки чумазых мальчишек лет десяти подорвался меня проводить и даже согласился поработать в кредит, пока я не найду, кому сбыть камешек-другой. По дороге мой провожатый, решивший отработать свой медяк по полной программе тарахтел без умолку, рассказывая про всё, что попадалось нам на глаза: где что дешевле, кто из мастеров делает лучшие клинки, а у кого они "так себе".

Так за разговором мы оказались на рыночной площади, которая была на пол пути от ворот до крепости. Для такого небольшого городка рынок, находящийся внутри крепостной стены, был удивительно просторным. Как пояснил тот же всё знающий мальчишка, несколько раза в год тут проходят крупные ярмарки, куда везут свои товары со всей Драуры, Гренудии и Мингра. Только Эльфара демонстративно игнорирует, поскольку с тёмными эльфийками светлые пересекаться не желают.

Лавка первого попавшегося ювелира располагалась практически в двух шагах от входа на площадь. Оставив оборванца снаружи, я под перезвон дверных колокольчиков вошёл в лавку. Внутри помещение выглядело совсем не так, как ювелирные магазины в моём прошлом мире. Здесь не было стеклянных ветрин с продукцией. Несколько образцов красовались в метре за массивным дубовым прилавком. Кроме торговли ювилирными изделиями, здесь также предоставлялись услуги ломбарда. Глянув на хозяина, я чуть не поприветствовал его «Шалом!», настолько характерный видок он имел. Так недолго и заподозрить, что характерные черты являются следствием чрезмерного контакта с презренным металлом.

Моё предложение купить камни вызывало у него довольно вялый интерес, но выложенные на прилавок мелкие аметисты и алмазы мастер рассматривал с помощью специальных артефактов весьма долго и очень придирчиво. Наконец он вынес свой вердикт:

— Все эти камни я готов купить у вас за триста золотых.

Я несколько удивился, что он сразу назвал ту цену, за которую я собирался их продать "в лучшем случае", поэтому немножко потянул паузу и потом как бы задумчиво произнёс: «это несколько меньше, чем я ожидал за них выручить».

— В крупном городе артефакторы за камни такой чистоты могут дать больше на треть, но я такого себе позволить не могу. Так что, к сожалению, это моё последнее слово.

Поблагодарив ювелира, я не стал в этот раз жадничать и забрал предложенную сумму. Очень уж манила перспектива поскорее добраться до подушки.

Купив в соседней лавке галантерейщика пару приличных кошельков, я с моим провожатым добрался до гостиницы. Кинув бесконечно счастливому пацану несколько медных монет, я завалился внутрь гостеприимного заведения и потребовал себе номер, в котором и бухнулся сразу же спать. Просто спать, без всякой осмысленной, осознанной деятельности. Даже не припомню, когда я последний раз позволял себе такую роскошь. Продрых, как сурок, до вечера, но зато выполз в общий обеденный зал во вполне вменяемом состоянии. Ожидая заказанную еду за свободным столиком вдруг заметил, что окружающие бросают на меня косые взгляды и презрительно хмыкают. Включение соображалки принесло лежащий на поверхности очевидный ответ: я одет как житель драуры. А подростки мужского пола из Драуры на территории людей вызывали исключительно насмешки и презрение.

Единственная молодая служанка средней потасканности, приносившая мне заказанные блюда, пыталась заигрывать на предмет того, готов ли я продемонстрировать, чему обучают мальчиков в Драуре. С каменным лицом доел свою еду, игнорируя её шпильки в мой адрес, а также саркастические ухмылки пары сидевших за соседнем столиком воинов-аристократов. И, расплатившись, пошёл искать портного, чтоб избавиться от одежды с подмоченной репутацией. Хорошо, что я не проникся отношением истинных дроу-мальчиков к гардеробу, поэтому купил практически первую попавшуюся приличного вида куртку, штаны и шляпу. Ещё для полноты образа пришлось раскошелиться на меч с ножнами и перевязью и кинжал-дагу. Они были настолько галимого качества, что как только пришел в свой номер, первым делом взялся править структуру металла и укреплять его магией. По результатам оба клинка резко прибавили в характеристиках. Конечно, моя кустарщина не сделала их даже отдалённо похожими на знаменитые зачарованные клинки, но, по крайней мере, теперь ими уже не стыдно стало убивать.

Ближе к ночи потянуло на мысли о вечном, в смысле "сходить поискать бордель". Но эти благие намерения безнадёжно проиграли сборной команде паранойи с брезгливостью, так что я в очередной раз уберёг то, от чего горел желанием избавиться, в смысле — свою невинность. С такими сложными мыслями и отправился на боковую. Во сне рванул выяснять, как дела у Роя. Дела у него были нормально, но Орея, пользуясь устранением вечного источника проблем в моем лице, взялась с утроенной настойчивостью подводить "рыбку" к подсачку. Рой барахтался, делал "свечки", но боялся, что даже мой подарок долго не удержит его в условно-свободном состоянии. Наказав другу сжать кулаком… волю, крепится и ждать подмоги, вернулся в своё тело. Так что после посещения Ограса вызволение Роя становится самой приоритетной задачей.

Завтра мне предстояло закончить в Тамбре все дела и двигаться в Мрель, следующую точку, где я планировал активно обменивать камни на золото. И тут включилась на полную мощь моя паранойя, которая требовала создать себе защитные и наступательные артефакты, так как в одиночку возить с собой целое состояние и не быть защищённым от выстрела в спину из арбалета — откровенная глупость. Самую большую опасность для меня представляла самая же распространённая тактика нападения разбойников на вооруженного всадника, когда жертве, не говоря дурного слова, всаживают арбалетный болт в спину, а потом вдумчиво, без суеты грабят труп. Другой неприятностью было то, что в случае нападения у меня единственным способом победить будет поубивать или, как минимум, покалечить всех нападавших. Даже с самыми законченными мерзавцами ни того, ни другого мне делать совершенно не хотелось. Но и отпускать на все четыре стороны тех, кто через пять минут может подстрелить следующую, менее защищённую жертву — претило вдвойне.

Таким образом я для себя сформулировал требования к трём, срочно понадобившимся в дорогу, плетениям: защитному, атакующему и, как бы это помягче сказать, "мировоззренческому". Техника должна соответствовать условиям применения. Каким будет наиболее вероятный сценарий нападения и противодействия ему? Вот я еду по лесной дороге весь такой умиротворённый, думаю о добром. Ветерок листьями шумит, птички поют. И вдруг, "бах!", в меня стреляют из кустов. Раз, и сработала артефактрая защита. Два — и все разбойники вокруг лежат обездвиженные и надёжно упакованные и, главное, все хорошенько подсвеченные, чтоб никого я не упустил и не потерял. Три — и вот я на них накладываю какое-то плетение, которое… которое… вот что оно должно делать, я пока не придумал, хотя и так ясно, что как минимум не позволять в дальнейшем вести антисоциальный образ жизни и кому бы то ни было рассказывать об обстоятельствах, при которых они вступили на путь исправления.

Для решения задачи я собрал весь свой монстро-коллектив и, пообещав им тройную дозу за быстрое и качественное решение, выдал целый пучок научно-технических задач. Использовать эти универсальные тактические наступательные комплексы в качестве систем автоматизированного проектирования было с одной стороны расточительством, но с другой — я пока никакого государства завоёвывать не планировал. А их мощь на задачах скромнее уничтожения вражеской столицы — полностью никак не задействовать.

О существовании в этом мире плетений, которые я заказал, мне никогда раньше слышать не доводилось. Возможно потому, что моё магическое образование было далеко от систематического. Не знаю, сколько времени бы заняло их создание, реши я подойти к проблеме в стиле древних, но я действовал как технарь с проектным опытом 21ого века. Разложил каждое проектируемое плетение на составляющие, оценил, что уже известно, как делать, а что требует проведения НИОКРа[2], определил критический путь, распределил работы по своим "сотрудничкам" и начал контролировать процесс разработки. Очень скоро процесс работы пришлось прервать и провести среди моих "подчинённых" разъяснительную беседу, на тему, что если они за пол часа не обнаруживают путь, позволяющий решить поставленную задачу в приемлемые сроки, то пусть прекращают извращаться и зовут меня в помощь. Без подобной вводной монстры оказались склонны тупо "зависать", продолжая "ходить по одними и тем же тропинкам по замкнутому контуру" без всякой надежды найти решение.

В итоге из сформированных групп пятнадцать спокойно занимались своими "проектами", а три кучковались отдельно, регулярно подзывая меня для того, чтоб я помог им либо наводящими вопросами найти идею, как обойти не решаемое в данный момент ограничение, либо чтоб предложил немагический подход к её решению. К утру все рабочие группы предоставили успешно выполненные задания, которые в итоге воплотились в двух артефактах и одном плетении. Артефакты я сварганил из купленного вчера металлического хлама, и довольный собой выполз на завтрак. Быстро умяв "кулинарные шедевры", поданные всё той же рябой любительницей хорошо воспитанных мальчиков, отчалил к первой точке намеченной на сегодня программы.

Закупки я решил начать с транспорта и двинулся к рядам, где торговали лошадьми. В пограничной страже Гренудии на длительные выходы полагалось отправляться одвуконь, так что только поставив двух купленных поджарых жеребцов в стойло при гостинице я почувствовал себя относительно готовым к путешествию. Следующим и последним пунктом шли артефакторы. Теперь начинается турне по лавкам артефакторов. Боевые артефакты по цене от пяти золотых за огненные наконечники до двадцати за "воздушные плети" ушли в первой же лавке. Похоже, одноразовая продукция, как ещё в 20 веке выяснили американцы — золотое дно. При цене меньшей, чем у крупных камней-накопителей, они в принципе не могли насытить рынок, так как сколько их не выбрось на прилавки, это увеличит только уровень преступности, но точно не приведёт к падению спроса. Но, в отличие от пластиковых бутылок, мои артефакты были экологически безопасными, уничтожали только потенциальных загрязнителей природы и сами тут же растворялись в неживой материи.

Ещё одним из важных результатов общения с мастерами стала информация, что за целительские артефакты можно ломить гораздо большую цену. На здоровье умные люди не экономят, так что она такая штучка, весящая как три наконечника, стоит как пара ящиков боевых артефактов. Это при том, что по своей сути вся ценность такого изделия заключена в передаче от накопителя пациенту целительской энергии через примитивнейшее плетение общего оздоровления и укрепления организма. Ценность же определялось процентом утечек энергии, материалом и размером накопителя, а не какими-то дополнительными функциями. Поскольку убивать и создавать орудия для убийства меня совершенно не тянуло, решил переключиться именно на такой тип товаров. В качестве сырья на изготовление пришлось пустить несколько золотых монет, но это было более чем рентабельное вложение, так как маржа составила (не считая моей работы) хорошо за несколько тысяч процентов. Из двадцати золотых и бесплатных для меня драгоценных камней вышло три целительских артефакта.

Через три часа, когда я вывел двух своих коняг из конюшни, в моём рюкзачке лежало около четырёх тысяч золотых, что намного превышало самые смелые мечты. Три созданных «на коленке» лечебных устройства удалось сбыть в последней лавке. Хозяин, сверкая улыбкой от уха до уха, «облапошил лошка, забрав ценнейший товар всего по семьсот золотых за штуку». Ничего, скоро товары с моим персональным клеймом на видном месте будут прочно ассоциироваться с запредельно привлекательным соотношением цены и качества. Так что будем считать это первой пробой пера и рекламной акцией.

Побочным эффектом небольшой задержки в Тамбре стало то, что на хвосте у меня висела бригада будущих испытателей разработанных ночью плетений и артефакта. Парни, похоже, считали себя ужасно незаметными, но крутились так назойливо и смотрели с таким вожделением, что я начал подозревать их в нехорошей ориентации. Чтоб добавить азарта и спортивной злости местному криминалитету, я ещё немножко задержался в городе, дабы с наслаждением откушать первое, второе и десерт на веранде гостиницы под ненавидящими взглядами "моих" гопников. Они бесились, что я так бездарно проматываю "их деньги". Мне хотелось крикнуть им: "Вы совсем идиоты? Как вы меня грабить собрались, если до сих пор здесь торчите?".

Похоже до них всё же дошло, что чем портить нервы здесь себе, лучше испортить их мне в лесочке за городом. Так что всё же парни перестали осквернять мой аппетит своими несчастным видом и отправились выбирать подходящее место для нашей встречи. Готовиться стать богатыми людьми — по своей версии, или первоиспытателями заповедей новой религии — по моей.

Год 410 от воцарения династии Алантаров, начало ноября

Место действия: Гренудия, дорога от Тамбра в город Мрель

"Бздынь! Бздынь! Бздынь!" — пропели три болта, отлетая от моей спины. Практически повторяющая известную с незапамятных времён "воздушную завесу" защита сработала ожидаемо безупречно. Вся "научная новизна", добавленная моими монстрами, сводилась к меньшему энергопотреблению и видимой в углублённом зрении подсветке тех, кто защиту пытался пробить.

Перейдя в транс второго уровня, выхватываю из закреплённого на седле футляра-кобуры артефакт, внешне напоминающий массивный кастет и резко поворачиваюсь в сторону кустов, над которыми висит локальное "северное сияние", с головой выдавая замаскированных злыдней.

Артефакт активируется без всяких спецэффектов. После, уже в обычном режиме, не торопясь привязываю обоих жеребцов к дереву и иду творить давно планируемое безобразие. Но перед тем, как подвергнуть трёх пленных разбойников жёстком кодированию от антисоциального поведения и превращению их в презренных трудоголиков, я всё же решаю проверить, не отбил ли мой экспериментальный артефакт им последние мозги. Осмотр показал, что почти отбил.

Целитель из меня так себе, а у разбойников весь мозг в жёлтых пятнах. Похоже, резкое падение давления не только выключило им сознание, но и повредило сосуды мозга. Пришлось лечить, так как испытателям полагается отменное здоровье. Заодно протестировал сделанный прямо из подножных материалов целительский артефакт. Эффект не сильно отличался от того, как если бы я влил энергию напрямую. Но на безрыбье для тех, у кого нет под рукой целителя, это сильно лучше, чем ничего. Разбойникам повезло, в те пять минут, что мозг мог выдержать относительно без ущерба, удалось всем троим восстановить нанесённый ущерб до "изумрудно-зелёного свечения" полностью здорового органа. И теперь я смотрел на три тушки взглядом истинного вивисектора-эстета. Им предстояло стать первыми жертвами пророка-затейника, которого напророчили древние ещё пять тысяч лет назад. Ну, как говорится: "понеслась!".

И вот, на ещё вчера счастливых и беззаботных романтиков с большой дороги, стали ложиться ментально-универсально-целительско-некромантские плетения, въедающиеся сразу в ауру на всю глубину:

"Не убивай и даже думать на эту тему не смей. Даже себя не убивай". — И вообще, это самый простой из предстоящих тебе пунктов, уж поверь, я знаю о чем говорю.

"Не воруй. Даже если никто не видит. Даже если нет никаких шансов, что поймают. И вообще чужого не бери, если его тебе не отдали совершенно добровольно, без угроз и вымогательств". — И не делай такого испуганного лица, объяснять пока не буду, дойдём до заповедей о честном труде — сам всё поймёшь.

"Не изменяй своей женщине. И в бордель тоже не ходи. И даже не думай этот запрет обойти. Креатив и широта взглядов тут не уместны". — Как мужик мужика я тебя понимаю, но нет, этот пункт тоже останется с тобой навсегда.

"Заботься о своих детях и их будущем". — Смотри комментарий к предыдущему пункту.

"Не напивайся. И про употребление любой другой дури — забудь.". — И даже башкой об стену биться не смей.

"Не применяй насилие кроме как для самообороны. Самооборона — это когда напали на тебя и твоих близких, всё остальное — не в счёт". — А то первое, что вам придёт, как только сниму обездвиживание, кинетесь благодарить. А я такой скромный…

"Береги здоровье своё и своих близких". А то от такой жизни ещё придёшь к идее умерщвления плоти, а я этого не одобряю.

"Не завидуй. Никому и никогда". — Да, дружок, какая интересная ждёт тебя теперь жизнь. Столько новых эмоций тебе предстоит открыть взамен попавших под запрет, аж дух захватывает.

"Не гневайся, не жадничай, не ленись, не ревнуй". — Можешь крестиком вышивать и марки коллекционировать, если совсем уж заняться будет нечем.

"Зарабатывай себе на жизнь только честным трудом, приносящим пользу окружающим". — Ну там разгружай что-то, сажай, копай, паши… И не надо хвататься за сердце, на него после техобслуживания теперь пятьдесят лет гарантия.

"Не ищи лёгких способов быстрой наживы". — Это так, контролька в голову, в дополнение к предыдущему пункту, чтоб даже не пытались выкрутиться.

"Помогай тем, кто нуждается в помощи". — Ох и проклянёшь ты меня за этот пункт. Но это проблема решаемая.

"Не сквернословь. Не проклинай. Не клевещи". — Вот так-то, теперь даже не проклянёшь.

"Не лги, говори только правду". — Это был самый жестокий пункт. Мне тебя честное слово — жалко. Но я его всё же оставлю. Буду плакать над твоей незавидной судьбой, особенно в сочетании с пунктом про запрет измен. Но пункт оставлю.

По расширенным от ужаса глазам обездвиженных и обеззвученных разбойников я понимаю, что они сейчас готовы пойти к властям и покаяться во всех своих грехах, чтоб их быстрее повесили и весь этот кошмар побыстрее закончился. Нет, ребятки, так дело не пойдёт:

"Вы не будете делать чего бы то ни было, что может привести вас к смерти. В том числе рассказывать о своих преступлениях, совершенных до сего дня".

Думаете это всё и на этом список ваших страданий закончен? А вот и нет.

"Вы осознаёте, что ваши прошлые мысли, слова и дела привели вас к текущему вашему состоянию и сейчас вы засеваете семена, которые прорастут в будущем. Поэтому полностью отказываетесь от всего вредного и занимаетесь тем, что делает вас добрее, умнее, спокойнее, честнее, мужественнее".

"Вы каждый день будете осознавать, что смерть может прийти к вам раньше, чем наступит утро следующего дня. Поэтому вы будете стараться прожить каждый день так, чтоб оставить о себе у окружающих самую добрую память".

Всё, приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Высшая мера социальной защиты в самом наигуманнейшем виде приведена в исполнение.

Теперь ставлю на ауру всех троих метку, чтоб можно было их периодически находить и проверять, как складывается их судьба. Всё же мы в ответе за тех, кого приручили. Даже таким изуверским способом.

Наконец кидаю на грудь каждому по десять золотых и снимаю обездвиживание. Десять золотых — зарплата за пару месяцев для очень квалифицированного работника, так что бывшие разбойники крайне удивлены моей невероятной щедростью, хоть ни благодарности ко мне, ни оптимизма в отношении собственного будущего у них не прибавилось ни на грош. По стариковски кряхтя, они поднимаются на ноги. В глазах — полная безнадёга. Пока я думаю, не запретить ли им ещё и предаваться унынию, они улавливают тень моей мысли и срываются с места. Ну, не хотят — пусть ходят грустными… А ведь они даже спасибо не сказали, что я их не заставил пять раз в день молиться… кому-нибудь. Эх, неблагодарные. Со следующими уж точно не забуду, включу этот пункт.

С некоторым сожалением, разрушаю и выбрасываю артефакт, который так эффективно вырубил всех нападавших. Повторно я его применить на разумных не рискну, поскольку следующий раз кто-нибудь из обрабатываемых таки может догнать свой инсульт. Всё же принцип, который я в него заложил был "на грани" допустимого: у всех людей, попавших в зону поражения, кроме обозначенных для артефакта как "свои", артериальное давление почти мгновенно упало в два с половиной раза. Ничего умнее из нелетальных способов воздействия мне ночью в голову не пришло. Но теперь следовало озаботиться чем-то более безопасным. Хотя сама идея получать эффект опосредствованно, оказалась более чем продуктивной. Осталось только найти "поставщика экспериментальных данных" и создать приборы, для их обработки…

-------

[1] паноптикум — сборище чего-то невероятного, жуткого

[2] НИОКР, научно-исследовательские и опытно-конструкторская работы — совокупность работ, целью которых является получение новых знаний либо разработка новой технологии или изделия