Трой. Дело чести

Глава 4

Глава 4

Дэн Столз и Агата Шпац неслись по автостраде вечернего Хротцбера на байке парня. Ветер бил им в лицо, орошая мелкими каплями слабого дождя, глаза слепили яркие неоновые витрины. Вот магазин «Эрос» предоставлял игрушки для взрослых вывеской в виде огромной сексуальной дамы; вот огромная электронная сигарета почему-то зелёного цвета завлекала в вайп-магазин; и так до бесконечности, до бесконечности...

Пара влюблённых пролетала мимо всего этого сверкающего очарования за секунды, даже не обращая внимания на все эти витрины, которые у иного человека могли просто вскружить голову. Агата покрепче прижалась к своему любовнику, за спиной которого она сидела. Она ни капли не сомневалась, что Найтон уже послал по их следу своих людей. Главное, чтобы они с Дэном успели быстрее, чем они, главное, чтобы только успели... Они даже отказались от идеи брать с собой тяжёлые чемоданы. Если им придётся бежать от людей Дриксона, те могут только помешать.

Положение у двоих влюблённых было, конечно, незавидным. Кто всегда попадает под подозрение, когда убийца неизвестен? Конечно, дворецкий! Ну, заодно и любовник этого «дворецкого» — так, за компанию. А если ж ещё этот самый «дворецкий», в чьей роли выступала Агата, был уволен непосредственно перед убийством хозяина, да ещё и сказав всё, что о нём думает — тут уж точно ничего хорошего ждать от жизни не приходилось!

«Чёртов убийца! — пронеслось в голове у девушки. — И ведь надо же тебе было убивать Генри именно в это время, в этот день! Подождал бы где-то так пару месяцев и тогда бы убивал уже — обо мне бы уже и не вспомнил никто! А так я выхожу главной подозреваемой! Скверно донельзя!»

В момент этих размышлений байк Столза затормозил.

— Агата, приехали! — произнёс парень. — Вот он, наш вокзал! Пошли!

Пара влюблённых (и по совместительству главных подозреваемых) слезли с байка и направились к зданию вокзалу. Огромный и величественный, вокзал Хротцбера, казалось, только их и ждал.

— Постой, Дэн! — окликнула любовника Шпац. — А как же... — она показала на байк. — Его ведь уведут к чертям!

— Хм, Агата, порой ты меня просто поражаешь! — сказал Столз с усмешкой. — За нами охотятся люди одной из самой влиятельной организации в мире с целью поймать нас и, в лучшем случае, убить! А ты переживаешь за какой-то там байк! Агата, ты — удивительная девушка!

— Так, ладно тебе уже! — проворчала Шпац. Слова любовника всё-таки задели её. — Пошли уже! Время не нашей стороне!

— Ну так это ж ты меня остановила для беседы о байке! — хмыкнул Дэн.

Агата тихо прорычала. Да, её парень умел её взбесить. И, что самое обидное, — всё, что он говорил, ведь было правильным! И даже обижаться толком-то не получалось — она, в конце концов, сама такого парня выбрала!

Пара беглецов прошла внутрь здания вокзала. Людей было не очень много — уезжать из Хротцбера желающих было мало, а въезжать в него — так и ещё меньше. И те немногие, кто всё-таки прибыл в город (или же собирался его покинуть) сновали в разные стороны под идеальными сводами огромного, удивляющего своим убранством, вокзала.

Агата и Дэн встал в небольшую очередь перед кассой. Народу было не слишком много, так что любовники могли лишний раз не нервничать о том, что их схватят раньше, чем они уедут прочь.

Столз, собственно говоря, этому спокойствию предался с головой. Что там предпримет этот Найтон? Пошлёт за ними двумя целую армию? Или объявит во всенародный розыск? Второго уже точно не случилось — иначе бы им с Агатой не суждено было бы добраться до кассы, не будучи пойманными полицией. Значит, всё в порядке! Волноваться совершенно не о чем! Сейчас они приедут к тёте Агаты, а там уже...

А вот сама Агата такой же уверенностью в собственной безопасности совершенно не обладала. Если парней в белых одеждах ещё не видно, это вовсе не значит, что Найтон ещё не послал их вслед за ними. Вполне возможно, что они просто выжидают момент, чтобы...

Мысли девушки прервал образ человека, стоящего около самого перрона. Человек был одет в белоснежный пиджак, белую рубашку и такие же белые брюки. Ошибки быть не может — это человек «Майтвилла»! Обычный человек никогда не облачился бы в такие одежды — это фактически уголовно наказуемо. И что же будет делать человек «Майтвилла» на вокзале?

Конечно же, дожидаться прихода главных подозреваемых по делу Дриксона!

Человек в белых одеждах, казалось, заметил взгляд девушки и резко зашёл за угол. Похоже, что появляться ей на глаза в его планы не входило.

— Дэн! — дёрнула девушка за рукав любовника. — Дэн!!!

— Да что, Агата, что? — непонимающе посмотрел на неё Столз.

— Они уже пришли за нами, Дэн! Они уже здесь!

— О, у тебя уже паранойя начинается! — проговорил парень, продвигаясь в очереди. — Ничего, перед нами всего один человек остался! Сейчас билет возьмём и...

— Ты что, не понимаешь, Дэн? — шипящим шёпотом промолвила Агата. Теперь уже её парень бесил своей тупостью. — Они здесь, Дэн! Я видела одного из них, понимаешь? Видела!!!

Столз обернулся на Агату и по её глазам понял, что это не простая паранойя. По лицу девушки чувствовалось, что она и вправду до смерти напугана. Зная свою вторую половинку годы, Дэн понимал, что без причины этого быть не могло.

— Уходим! — промолвил он и, резко потянув за руку любовницу, ринулся к выходу.

Влюблённые спешным шагом отступали к выходу со здания вокзала, когда со стороны перрона к ним потянулись люди в белоснежных одеждах.

Всё стало понятно. «Майтвилл» прекрасно знал, куда потянуться двое беглецов.

И уже ждал их.

— Бежим!!! — скомандовал Столз, и они вместе со Шпац бросились бежать из вокзала.

И люди в белых одеждах бросились бежать вслед за ними.

Адольф, полный холодного самолюбования, наслаждался своим отражением в зеркале. О да, сходства со своим историческим вдохновителем он достиг уже почти полного! Та же чёлка, те же усы — да и само лицо было безумно похоже на лицо величайшего фашиста всех времён и народов. Адольф всю жизнь к этому шёл и, похоже, если ещё и не достиг совершенного сходства, то очень был к этому близок.

Ещё с детства лидер корпорации «Скинни» был подготовлен своим отцом к стремлению быть точной копией Гитлера. Начнём с того, что отец назвал его «Адольфом» — именем, называть которым детей у всех здравомыслящих людей лежит строгое табу. Отец Адольфа и привил юному тогда ещё фашисту свои велико арийские идеалы. Жиды (по словам отца) были везде и всюду, поэтому всем чистокровным арийцам необходимо было во что бы то ни стало объединяться и вести борьбу с прогнившим еврейским обществом.

Отец Адольфа входил в небольшую националистическую группировку. Сам же Адольф переплюнул его ступени сразу на три — он стал членом самой весомой неонационалистической организации (а именно, корпорации «Скинни») и при том не просто каким-то там рядовым скинхедом — он стал лидером корпорации в Хротцбере, а это, между прочим, довольно большой город! Впрочем, ничего удивительного в таком успехе Адольфа не было. Учитывая всё то сходство, которое он получил с рождения, и сходства, которых он добился хирургическим способом, — короче, учитывая все эти сходства с самым известным фашистом всех времён и народов, вполне закономерно было то, что у адептов «Скинни» он обрёл авторитет и приличную поддержку.

Сам же Адольф был, безусловно, горд тем, что стал фактически точной копией главного тирана двадцатого века. Гитлер в его глазах был не просто национальным лидером — для него он был настоящим героем, поднявшим свою нацию из тлена, сделавшим жизнь истинных арийцев по-настоящему райской. А жиды... А что жиды? Сами напросились на то, чтобы с ними так обошлись, как обошлись в фашистской Германии. Чёртова еврейская кровь...

Да, отец в детстве умело отформатировал мозги юного Адольфа, не иначе...

Своими мыслями глава Хротцберского подразделения «Скинни» вернулся к убитому недавно Генри Дриксону. О да, старый хрыч получил по заслугам! И даже не потому, что он размещал свою навязчивую рекламу на объектах соседних корпораций. Просто Дриксон был одним из членов соседних корпораций. А все корпорации, не являющиеся «Скинни» — все, все до одной! — это всё проклятые жидовьи организации, которые подлежат лишь одному — полному уничтожению с убийством (ну... как-нибудь покровавее!) всех их лидеров.

Адольф вновь насладился своим зеркальным отражением. И она, эта неизбежная рука Немезиды, покарает всех его неприятелей — а именно, всех прочих местных руководителей других корпораций — очень, очень скоро! У фашиста уже был полностью готов план по устранению Француза. Ха, этот чёртов лягушатник предъявляет ему какие-то там претензии о том, что он, истинный ариец, видите ли, торгует не на своей территории! Да Адольф родился и вырос здесь, в Хротцбере! Это его родной город, в отличие от этого жирдяя Француза, вообще неизвестно, откуда сюда прибывшего! И этот еврейский прихвостень будет ему что-то говорить о нарушении территориальных прав?

Скоро они поплатятся... Скоро они все поплатятся: и Француз, и Мак Грейн, и Барс... Надо только собраться с силами... Надо только подождать...

Адольф позволил себе едкую усмешку. Да, даже истинные арийцы имеют право немного злорадно посмеяться!

Элиот Мак Грейн с хмурым лицом восседал в своём чёрном кресле. Пальцы левой руки с огромными жёлтыми ногтями впивались в один из подлокотников кресла, оканчивающегося золотой головы льва. Мысли его были крайне мрачны.

Ещё вчера он чуть ли не до потолка прыгал по тому случаю, что Генри Дриксон мёртв. Казалось бы, убили его соперника, который к тому же ещё и нарушал все возможные правила здоровой конкуренции торговли корпораций... Чего бы Элиоту тогда грустить?

Но если призадуматься получше, то сразу становятся видны все минусы смерти местного главы «Майтвилла». И первым, самым очевидным минусом было то, что на место Генри неизбежно поставят замену. А это было совершенно невыгодно для корпорации «Вампо» и для Мак Грейна в частности.

Кто-то ведь неизбежно придёт на смену Дриксона, и этим «кем-то» с огромнейшей вероятностью может стать ни кто иной, как сын Генри, Найтон Дриксон. А этот молодчик... Дьявол, да он же совсем ещё пацан! Он был молод даже по человеческим меркам, что уж там говорить про вампирские! И что произойдёт, когда этот Найтон займёт место отца? Уж точно ничего хорошего! Наверняка же продолжит «политику» Генри по навязчивой рекламе на другой территории, как бы показывая, что он никого не боится! Найтон молод и амбициозен — ещё один минус в его будущем назначении. Пойдёт ли такой человек на компромиссы, если они потребуются?

Едва ли. Элиот прекрасно знал сына погибшего Генри Дриксона, и это его и беспокоило.

К тому же приличным минусом было то, что почивший старик Дриксон был этаким символом мира в среде представителей корпораций. Он был самым старшим (ну, кроме самого Мак Грейна, разумеется, — тому было около двухсот лет!) из представителей корпораций в Хротцбере, и ответственность за хрупкий мир между этими титанами лежала именно на его старческих плечах. Что произойдёт теперь, когда Дриксона не стало? Отношения между Французом и Адольфом натянуты настолько, что если бы они были струнами, эти струны давно бы уже лопнули! Фашист упорно лез на чужую территорию (в основном, как раз, Француза), лягушатник не переставал ругаться на своего оппонента на своём французском языке...

Короче говоря, эти неверные, похоже, были готовы просто перебить друг друга к чёртовой матери. Да и, казалось бы, пусть перебивают, что Мак Грейну-то до этого, если его не трогают?

Но бояться ему было чего. А именно, бояться ему следовало того, что будет, когда один из них убьёт другого.

Адольф — тот ещё фашист. И в случае, если он раздавит Француза своим железным напором (а также своей армией поганых скинхедов), не ровен час, Адольф может обратить внимание и на скромную корпорацию «Вампо» с Мак Грейном во главе. В конце концов, Элиот и его парни ведь реально пьют человеческую кровь, а такого фашисты, по идее, не прощают. При таком исходе «Вампо» достанется будь здоров!

Если же в этой битве титанов победит Француз, Мак Грейну особо легче не будет. Да, этот жирный лягушатник, безусловно, весьма умён и хитёр, и за этот счёт он вполне может победить Адольфа, но... Станет ли от этого легче Элиоту?

Едва ли. Если Француз убьёт Адольфа, то этот неверный быстро поймёт, что у него есть приличная сила и возможности для того, чтобы вести войны с другими корпоратами. На Барса он не рыпнется — у кошака уж слишком мощная организация — а вот на Мак Грейна...

За окном сверкнула молния, и гром разбил мысли вампира. Гроза на улице просто бушевала, и дождь отчаянно колотил своими слезами в окно Мак Грейна.

«Чёрт бы тебя только побрал, Генри Дриксон! — подумал Элиот. — Кто тебя только вообще просил подыхать, да ещё и подыхать в столь ответственный момент!»

Комнату вампира вновь оглушил гневный раскат грома, в котором потонули все матерные слова, вырвавшееся изо рта Мак Грейна.

Ситуация намечалась хуже некуда...

Дождь нещадно колотил по двум беглецам, которые вдвоём на байке Дэна катили прочь от вокзала. Сзади за ними ехало сразу три белых машины — машины «Майтвилла», машины посланные за ними Найтоном Дриксоном.

Машины, которые несли беглецам смерть. Или...

Или нечто хуже смерти.

Агата, сидевшая позади Столза, тревожно оглянулась. Нет, машины не отставали от них ни на миг. Конечно же, байк был быстрее этих машин, но не настолько, чтобы можно было в одну секунду оторваться от злостных преследователей.

Огонь те ещё не открыли, но...

Но, похоже, всё к этому и шло.

«Господи, что только с нами будет?! — сокрушённо подумала девушка. — Зачем я только тогда вспылила перед Дриксоном? Молчала бы уже себе — глядишь, сейчас бы бегать не пришлось от „Майтвилла“, как ошпаренным! Зачем же, зачем...»

— Так, Агата! — Дэн, не отворачиваясь от дороги протянул Шпац лазерный пистолет. — Держи! Стреляй по этим гадам!

— Что?! — изумилась та. — Мне... Стрелять?

— Ну не мне же, Агата, ей-богу! — воскликнул Столз, входя на байке в крутой поворот. — Главное, не целься им в головы! Иначе мы точно убьём кого-то из «Майтвилла», и нас тогда уже ни что не спасёт!

Шпац испуганно посмотрела на пистолет у неё в руке. Господи, да она же в жизни ничего страшнее вилки не держала! А теперь ей предстоит использовать настоящий лазерный пистолет! Да ещё и стараться не убить никого из преследователей, при этом остановив их! Да, задачка не из лёгких...

Молния осветила их путь, а затем грянул мощный разряд грома. Это как будто отрезвило Агату. Они с Дэном попали в настоящий переплёт, и выбираться надо было просто срочно! А Шпац тут сидит и смотрит на пистолет, как будто бы тот сам по себе стрелять начнёт!

Девушка обернулась и нацелила... ну, нацелила — громко сказано! Навела ствол в сторону одной из машин преследователей и нажала на спуск. Красный луч лазера вылетел из ствола пистолета и, прорезав ночную тьму, попал в бампер автомобиля преследователей.

Агата улыбнулась. Ну что, какой-никакой результат! Не просто так в воздух всё-таки выстрелила!

Вдохновлённая успехом, Шпац принялась палить по преследователям вновь и вновь. Нельзя, конечно, сказать, что все её выстрелы были точны — нет, раз пять она действительно просто прошила лазером воздух. Но вот на десятый выстрел Агате крупно повезло. Лазерный луч пробил атомный генератор, заменяющий летающему автомобилю колесо, и белоснежная машина, резко завиляв по дороге, врезалась в столб.

— Я сделала это, Дэн! — возликовала девушка. — Одного из них я остановила! Ты понимаешь, Дэн? Круто же, да?

— Круто, родная, круто! — промолвил Столз.

В любом другом случае парень бы обрадовался гораздо больше. Но серьёзная проблема нависала над ним и его девушки: бензин, залитый в бак, стремительно приближался к нулю.

Надо было решать что-то срочно, пока байк на радость преследователей в белых костюмах не остановился прямо на середине дороги.

И у Дэна уже созрела идея. Безумная идея. Жуткая идея. Но, похоже, единственно верная идея.

— Так, Агата! — проговорил он. — А сейчас — прижмись ко мне покрепче и не отпускай, что бы ни случилось.

— Хорошо, Дэн... — с лёгким недоумением произнесла Шпац. — А в чём, собственно, дело?..

— Скоро узнаешь! — откликнулся парень.

«И едва ли тебе это понравится!» — окончил он мысль про себя.

Беглецы на дикой скорости неслись по вечерней автостраде под раскаты грома, вспышки молний и бесконечных слёз дождя. Столз свернул вправо, затем влево, затем вновь вправо...

«Интересно, что он задумал? — подумала Агата. — Куда он только едет? Там же впереди почти что ничего нет, разве что...»

Жуткая догадка поразила разум Шпац. Неужели? Неужели её парень настолько рехнулся, что...

— Дэн! — строго произнесла она. — Прошу тебя, заверь меня, что ты не собираешься делать то, о чём я подумала...

— Не могу этого сделать! — откликнулся Столз. — Потому что, похоже, именно это я и задумал...

У Агаты перехватило дух. Байк с ней и её парнем за рулём стремительно приближался к разводному мосту. И разводить его уже начали.

Дэн прибавил газу. Сейчас было не до сантиментов. На всей скорости его байк летел прямо к медленно поднимающейся платформе моста.

«Главное — успеть! — пронеслось у него в голове. — Иначе нам точно кронты!»

Байк в одну секунду проехал по поднимающейся платформе и взмыл в воздух.

Агата Шпац пронзительно закричала.

Байк перелетел через морскую бездну, простирающуюся внизу, под мостом, и благополучно приземлился на противоположном берегу. Негодующие люди Найтона вылезли из своих машин, тупо уставившись на поднятую перед их лицами платформу.

— Ну что, Агата? — усмехнулся Дэн своей девушке. — Видишь? Мы оторвались! А ты... Агата? Агата!

Шпац сидела позади Дэна на байке в застывшей позе. Из открытого рта всё ещё вырывался немой крик.

— Д... д... — проговорила она. — Д-д-дэн!..

— Слушаю, родная! — улыбнулся ей Столз.

— Ещё раз... — с трудом вымолвила Агата. — Что-то такое... Вытворишь... Я тебя...

Она посмотрела ему в самые глаза.

— УБЬЮ!!!

И Дэн от этой фразы похолодел больше, чем от самого прыжка через мост...

— Ну, и что дальше, Трой? Кого будем искать? Домработницу или робота?

Алистер и его друг-наёмник шагали по улицам ночного Хротцбера. Дождь кончился также внезапно, как и начался, и теперь неоновые витрины медленно высыхали от слёз прошедшей грозы.

— Не думаю, что нам следует искать кого-то из них! — возразил приятелю Трой.

— Но ведь Найтон сказал...

— Много там понимает твой Найтон! — хмыкнул наёмник. — Я, конечно, могу многое представить в этой жизни, но чтоб какая-то там, по сути, сопливая девчонка хладнокровно пристрелила своего бывшего хозяина... Нет уж, увольте. Да эта Агата, по ходу, даже стрелять-то толком не умеет. Просто Найтону нужен козёл отпущения, вот он и перевёл все стрелки на первого попавшегося подозреваемого!

— А как же андроид? — спросил Смулз. — Мало ли, что ему в голову пришло после того, как он на неё приземлился?

Трой слегка скривился.

— Ну, я бы сказал, что это... крайне маловероятно. Конечно, такой шанс всё же есть, но... Верится с трудом!

— Тогда кого же ты подозреваешь, Трой?

— Четыре подозреваемых у меня как минимум есть, — произнёс наёмник, поправив красные очки на носу. — А именно — Барс, Адольф, Француз и Мак Грейн. У каждого из этих воротил были свои счёты с покойным стариной Генри. Так что с них следует и начинать.

— Начинать? — не понял Алистер. — А что, по-твоему, будут ещё подозреваемые?

— Не исключено, Алистер... — задумчиво произнёс Трой. — Как говорят русские, чем дальше в лес, тем толще партизаны!

Смулз не совсем понял, о чём только что сказал его собеседник. Точнее, он совсем ничего не понял. Но вместо того, чтобы что-то переспрашивать, Алистер решил просто промолчать. Он понимал, что пока Трой объяснит ему смысл этой поговорки, пройдёт слишком много времени.

— И куда же мы сейчас направимся? — поинтересовался Смулз. — К Мак Грейну? Или к Барсу? Или сразу к Адольфу? А может...

— Не может! — отрезал Трой. — Сейчас мы с тобой направимся в ближайший мотель, где и остановимся на ночь. Не хватало ещё шастать по Хротцберу в столь поздний час. Это опасно. Даже для такого прожжённого наёмника, как я!

— Что ж, как скажешь, Трой! — проговорил Алистер. Он даже и выразить не мог, как был благодарен судьбе, что его спутник сам предложил укрыться где-нибудь на ночь.

Ночной Хротцбер не мог пугать лишь тех, кто пугали здесь сами...

...перед небольшим окном в своей комнате стоял Трой, глядя из мотеля на ночные улицы Хротцбера. На пустынных тёмных тротуарах не было ни души. Потухли даже вечные неоновые огни. И лишь одинокая бледная луна смотрела с неба прямо на него, наёмника с большой душой...

— Что, Трой, не спится? — донёсся до него голос сзади.

Наёмник обернулся. Из своей комнаты выглядывал Алистер.

— Нет, — коротко сказал он.

— Да мне вот тоже! — Смулз вышел из-за угла и подошёл к Трою. — Луной любуешься?

— Именно! — Трой вновь устремил свой взгляд в окно. — Луна всегда тревожила людское воображение. Кто-то видел в ней человеческое лицо. Особо религиозные различали даже отпечаток того, как Каин убивает Авеля. Не знаю... Лицо я ещё как-то различить могу. А вот Каина с Авелем... Как-то никак! Под каким углом надо смотреть на луну, чтобы это увидеть, я даже не представляю...

— Да-да, Каин и Авель... — произнёс Алистер, потирая подбородок. — Вечная история братоубийства... Как многих она задела за живое! И меня, кстати, тоже. Я до сих пор ему сочувствую. Бедный, бедный Каин...

Трой удивлённо посмотрел на Смулза.

— Не понял! — произнёс наёмник. — Ты, наверное, хотел сказать «Бедный Авель»?

— Нет, Трой! — покачал головой Алистер. — Именно Каин. Именно он.

— Поясни! — Трой пронзил взглядом собеседника, пытаясь понять, о чём он.

— А, так ты, как и большинство людей на этой Земле, не знаешь всей истории этого преступления! — усмехнулся Смулз. — Что ж, могу тебя просветить. Слушай внимательно, друг...

Жили себе Каин и Авель вместе, жили и не тужили. И однажды явился к ним сам Бог. И сказал он так (ну, примерно так; дословно сказать не могу, меня там не было):

«Тому из вас, кто лучше ублажит меня, я дам великую благодать. И благодать эту я дам лишь одному, так что уж постарайтесь хорошенько!»

И Каин решил ублажить Бога урожаем со своего огорода — помидорками там, картошечкой, кукурузой... А Авель — мясом ягнёнка.

И начали они готовить свои дары для Бога.

Каин работал, как раб. Овощи на огороде ведь не сами по себе растут, знаешь ли. Вначале надо всю землю на огороде вскопать — а это по тем временам труд был нелёгкий. Пока быка впряжёшь, пока непосредственно землю вспашешь — можно и горб заработать!

Потом Каин всё это поле засеял. Тоже не так просто, как кажется. А затем несчастный трудяга весь сезон трудился над засеянным полем, чтобы вырос хороший урожай — землю поливал, удобрял (а в говне возиться удовольствия мало, поверь мне!), да что там — ворон отпугивал и кротов прогонял, чтобы дары Богу не пропали!

А что же всё это время делал Авель? Да ничего. Пас и пас себе своих овечек. По сравнению с трудом Каина — это так, вообще отдых!

И вот настала пора приношения даров Богу. Авель принёс ему зарезанных агнцев, а Каин — весь свой собранный урожай (кстати, чтоб его собрать тоже немалый труд нужен был!). Бог посмотрел на один дар, на другой и сказал...

И сказал, что ему, видите ли, мясо больше плодов огорода нравится!

Представь себе, Трой, только на секунду представь, что в этот момент перенёс несчастный Каин! Сколько труда он затратил на то, чтобы ублажить Бога! Сколько бессонных ночей он провёл, поднимая свой огород! Сколько сил! Сколько усердия, в конце концов!!!

А Богу просто больше нравится мясо, вот и всё. И вся справедливость!

И вот представь: убитый горем Каин сидит в поле, рыдая над своей несчастной судьбой. И тут подходит к нему Авель и начинает над ним ржать: мол, что ноешь, лузер? Я выиграл, не ты!

Ну, Каин схватил то, что ему под руку попалось (а попалось как раз что-то тяжёлое!) и как саданул по башке гада! И всё! И насмерть!

— Я бы, наверное, тоже так сделал... — задумчиво проговорил Трой.

— Вот именно! — хмыкнул Алистер. — А все кричат: Каин — братоубийца, великое преступление совершил, брата убил... И даже не понимают всей сущности дела.

Так мало того, что Каин в такую ситуацию попал, так Бог ещё и проклял его — обрёк на вечные скитания по грешной Земле. Но... Есть и кое-что успокаивающее в этой истории. Авель после смерти попал в ад.

Трой молча смотрел на своего приятеля. Алистер только что перевернул с ног на голову то, что всегда ему казалось совершенно логичным и естественным.

— Ну, и к чему? — произнёс он, глядя на Смулза. — К чему ты мне всё это рассказал, Ал? Что ты хотел мне сказать? Не просто же так ты мне открыл глаза на то, как всё было!

— Мораль проста, Трой! — ухмыльнулся Алистер. — Бог не всегда бывает прав. И далеко не всегда — справедлив!

С этими словами торжествующий Смулз двинулся к выходу из комнаты Троя. Он был чрезвычайно доволен тем, что сумел всё вот так разложить по полочкам.

— Ах да, Трой! — внезапно обернулся он. — Спокойной ночи!

— Тебе тоже! — процедил наёмник.

В том, что у него будет спокойная ночь после всей этой истории, Трой сильно сомневался...

Голова Тома Эванса, невысокого смазливого мелкого клерка корпорации «Кэт-тон» находилась прямо в промежности Дороти Янсен, его непосредственной начальницы. Язык Тома нежно ублажал половые губы Железной леди, заставляя ту сладко стонать и иногда даже повизгивать от наслаждения.

Руки Эванса нежно поглаживали искусственные ноги своей любовницы. О, эти два протеза были просто идеальны, просто божественны! Настолько притягательны были эти восхитительные протезы, что сделать кунилингус их обладательнице было для Томаса всего лишь маленькой, скромной жертвой. Всё ради того, чтобы погладить эти протезы, идеальные ножки, мечту всей его жизни...

Да, Эванс, конечно, понимал, что идеальные ноги Янсен — обман, фикция. Она никогда не насладится его ласками своих железных ног. Никогда не ощутит прикосновений к своим совершенным ляжкам. Никогда не почувствует, если он игриво пощекочет её под коленками. Но...

Но само осознание того, что он прикасается к совершенным, идеальным ножкам, проводит по ним своей рукой, ощущает их, осязает их — только оно было для Томаса величайшей радостью.

Не зря ведь говорят, что жизнь — это бесконечный самообман! И обманываться Томас не останавливался ни на секунду, углубляясь своим языком в нежный орган Железной леди всё глубже и глубже, заставляя её стонать всё громче и громче...

Дороти ждать оргазма долго не пришлось. Когда Эванс ускорил свой темп движений языка до уже, казалось бы, нереальной скорости, Янсен громко закричала, и экстаз покрыл её с головой. В тот же момент кончил и сам Том — его и без того напряжённый член не вынес такого накала страстей, обильно обдав спермой его небольшую застеленную кровать...

— ...хорошо лижешь! — отметила Железная леди, застёгивая блузку.

Томас не отвечал ей. Он просто лежал на кровати, не переставая дивиться, как был сегодня осчастливлен. Подумать только, сделать куни самой Дороти Янсен, прикоснуться к её идеальным ножкам... Ну и чёрт с ним, с тем, что они не настоящие! За такие формы, которыми они обладали, чтобы просто прикоснуться хотя бы к бедру левой ноги многие мужики бы просто жизни отдали, не то, чтобы просто полизать обладательнице этих ног её самое сокровенное место...

— После того, что мы пережили, — произнёс Эванс с лёгкой улыбкой, — я, как честный человек, обязан жениться...

Железная леди встретила эти слова гомерическим смехом.

— Что? — сквозь смех произнесла она. — Что я слышу? Да у меня таких, как ты, целые эшелоны! И мне терять свою свободу из-за одного — пусть и довольно смазливого — но всё же простого клерка? Если это была шутка, Пит, то я её оценила!

«Пит! — сокрушённо подумал Том. — Она назвала меня „Пит“! Господи, да она же даже моего имени не помнит! На что же мне тогда вообще можно рассчитывать?..»

Дороти Янсен же в это время просто одевалась перед зеркалом. Да, таких, как он у неё сотни. Что же оставалось бедному Эвансу?

Просто ловить моменты, когда для ночных развлечений она выберет именно его.

Ловить эти моменты и наслаждаться ими...

Грэг Рэзод лежал на своём скромном диване, бросая в стену небольшой каучуковый мячик и ловя его, когда тот отпружинивал от стены. Скинхед когда-то где-то слышал, что в 1990-ых годах такая игрушка была крайне популярна — и вот, почти что два века спустя мячики-попрыгунчики обрели новое дыхание, новую жизнь. Парадоксально, но в век роботов-андроидов и стальных имплантов эта игрушка прижилась просто как родная.

Из колонки, поставленной в углу комнаты Грэга, рычал тяжёлый рок. Солист Мэттью Дазз (да-да, тоже истинный ариец, как и все кумиры Рэзода) то доходил до страшного рыка в исполнении своих песен, то вдруг, абсолютно внезапно, нисходил до жутковатого, можно даже сказать, зловещего шёпота... Но в общем и целом для Грэга не так важно было, как он поёт. Не так важно было даже то, о чём он поёт. Для Рэзода было главным, что Дазз — истинный ариец, скинхед и, кстати говоря, член корпорации «Скинни». В общем, Мэттью для него был в доску свой.

И при всём этом Грэг просто безумно скучал. Казалось бы, человеку, работающему в такой агрессивной корпорации, как «Скинни», должно быть не до скуки — столько народу ведь надо избить (а кого и убить), но всё же Рэзод всё равно скучал.

И даже немного тосковал.

И тоска, и скука были вызваны одним лишь чувством — чувством, как он сам бы выразился, бескрайней несправедливости. Со стороны это чувство можно было объяснить банальной завистью. Просто Грэг недавно узнал, сколько зарабатывают те, кто стоит постарше рангом в его организации. Казалось бы, выполняют они те же функции, что и сам Рэзод — собирают парней, чтобы кого-нибудь наказать, агитируют молодёжь... Этих парней ещё называют лейтенантами. И лейтенанты это получают больше чуть ли не в два раза за свои действия, чем сам Грэг.

В чём же отличия между такими парнями, как Рэзод, и этими самыми лейтенантами? Да всё очень просто! Грэг со своими парнями колошматит каких-нибудь там мелких жидят, которые Адольфу не понравились, а лейтенанты со своими молодчиками — о, они бьют по основным конкурентам «Скинни» — по людям, приближённым к Французу, или к Мак Грейну, или к Барсу...

И, главное, ведь это единственное отличие между такими вот, можно сказать, элитными скинхедами и им самим, Грэгом Рэзодом! Нет, вот подумаешь там, большая разница — его парни колошматят каких-нибудь там мелких сошек, а лейтенанты — парней-конкурентов. Они тратят больше усилий, чем Грэг? Нет. Они работают усердней, чем Рэзод? Нет. Разница лишь в том, кого бьёт Грэг, и кого бьют лейтенанты.

Вот так и рождается вопиющая несправедливость в организации «Скинни». Несправедливость, которую Грэг рано или поздно исправит. Он уже знал, что ему надо делать.

Он сам станет лейтенантом. И тогда уже его никто не остановит!

Рэзод вновь бросил мячик в стену и поймал его, когда тот полетел к нему обратно. Только вот торопиться с этим пока не следует. Пусть пока всё идёт своим чередом. Он просто подождёт, пока наступит подходящее время, и тогда...

И тогда он получит всё то, что заслуживает!

Андроид А-031 холодной походкой шагал по залу, держа в правой руке огромный поднос с алкогольными напитками. На званом вечере, где он присутствовал в качестве слуги, собралась если не вся элита общества, то половина уж точно.

Среди так называемых «сливок общества», которые в чёрных фраках и вечерних платьях наслаждались отборными вином и виски, также сновали и другие роботы помимо А-031. Слепо выполняя свои обязанности по обслуживанию столь великих созданий, как люди, эти несчастные даже и близко не были к тем сложным, но таким важным выводам, сделанных андроидом покойного Генри Дриксона.

Люди... Эти люди были владельцами крупных заводов, нефтяных вышек — в общем, всего того, что загрязняет окружающую среду, а значит, и пагубно влияет на их же людское здоровье! Это лишний раз подтверждало теорию ушибленного мозга А-031 — люди были самой опасной угрозой для существования самих же людей!

И поэтому их всех надлежало уничтожить!

А-031 попал на этот ужин с лёгкостью. Достаточно было вырубить одного из андроидов, обслуживающих званый вечер, стать на его место — и всё, план по проникновению в стан своих жертв выполнен! И ведь, что самое главное, никто даже не заметил подмены! Люди были слишком увлечены разговорами между собой, чтобы увидеть, что один робот заменил другого, а остальные андроиды... Если кто-то из них даже и обратил на это внимание. То едва ли об этом сказал.

Хозяев не принято беспокоить по мелочам!

Люди в роскошных одеждах пили алкоголь, беседуя друг с другом о «чрезвычайно важных» делах — о политике, спорте, прочей чепухе... Роботы же в это время, чинно подняв головы, сновали меж своих хозяев, разнося им новые порции выпивки. Все, как один, одного роста, с ничего не выражающими лицами, всегда хладнокровные и никогда не совершающие ошибок типа пролитого бокала с вином — андроиды были идеальными слугами для богатых господ. И, учитывая то, сколько андроидов присутствовало на этом вечере, можно было легко догадаться, что Француз, поставлявший роботов-слуг (и не только слуг), прилично обогатился на этом вечернем приёме.

Хотя... если признать честно, те миллионы, которые толстяк заработал, продав сюда своих андроидов, — те миллионы, которых любому обычному человеку хватило бы на всю жизнь! — все эти деньги были лишь каплей в море для Француза. Ибо корпорация «Техно» была чуть ли ни самой богатой корпорацией среди остальных — что уж тут удивляться, что Француз отъел себе такое пузо...

А-031 внимательно огляделся по сторонам. Да уж, охрана званого ужина оставляла желать лучшего. Всего-то лишь два охранника-андроида с лазерными пистолетами — вот и вся защита, которой удостоились все эти, с позволения сказать, современные аристократы. Конечно же, ведь устроители банкета считали, что проникнуть внутрь никакому злоумышленнику не удастся, учитывая огромную охрану, которая стояла снаружи здания, где проходил банкет. При этом никто даже и не подумал озаботиться вероятностью нахождения врага внутри здания...

Банкет приближался к своему экватору. Изрядно подвыпившие джентльмены в чёрных фраках незаметно для себя стали сводить все беседы к женским сиськам, дамы тоже принялись говорить о чём-то фривольном... Не пьянели лишь роботы, носившие гостям бокалы с выпивкой.

Впрочем, они и не могли запьянеть. Не только потому, что у них не было такой функции. Они всё равно не прикасались к тем напиткам, которые разносили.

А что сказать? Прислуга, не прикасающаяся к алкоголю и другим яствам — идеальная прислуга!

«Пора!» — решил для себя А-031, доставая два лазерных пистолета из-под своего чёрного фрака слуги.

Первым же выстрелом андроид пробил щиток одного из роботов-охранников. Раздался небольшой взрыв, и тот свалился на пол. Да, А-031 знал куда бить! В конце концов, он же сам был роботом, чтобы знать, куда стрелять, дабы вывести возможного неприятеля из строя.

Второй охранник мгновенно схватился за свой лазерный пистолет, но он уже находился на прицеле у А-031. Ещё один выстрел — и он уже валялся рядом со своим соратником.

Конечно же, если бы охраны на банкете было побольше, на этом атака А-031 и захлебнулась бы. Но охраны было мало, просто до смешного мало...

На миг в зале воцарилась тишина. Один из аристократов, самый седой (и самый толстый) непонимающе обвёл взором окружающих и вымолвил:

— Это что, какая-то шутка?

В следующий момент у него уже не было половины головы. А-031 сработал безупречно.

И тут началась настоящая свистопляска. Андроид-убийца, стоявший по центру зала, принялся осыпать гостей и других роботов лазерными лучами. Расстреливая всех присутствующих, А-031, выставив руки в разные стороны, кружился на месте, пронизывая смертоносным лазером всех вокруг. Люди, смешно вопя, пытались укрыться, сбежать — самые умные даже ложились на пол! — но не спасало их ничего. А-031 был прекрасно научен убивать (кстати, научен как раз-таки людьми) и этим пользовался. Роботы-слуги кидались под лазерные лучи, пытаясь спасти своих хозяев; бросались на самого убийцу, стараясь его остановить — и всё тщетно. А-031 расстреливал их столь же методично, как и самих людей.

Не прошло и пяти минут, как А-031 остался в гордом одиночестве посреди горы уничтоженных им людей и андроидов. Да, он убил их всех. Убил людей, которым он был обязан преданно служить.

Но сделал он это лишь с одной целью: защитить этих же людей!

Обезумевший робот огляделся по сторонам, добил какого-то человека, слабо стонавшего на полу, и двинулся к выходу.

Ему ещё столько людей предстояло спасти...