Трон Кольца

Глава 5. Обитатель паутины

Селение ткачей. 2892 г. н. э.

Никто не мог сказать, как давно чародей находился здесь. Дети постарше отправились в Большой лес состязаться в ловле птиц. Мальчику по имени Паральд броски давались с очевидной легкостью: его сеть дольше прочих сохраняла форму, летела дальше, хотя поймал он только двух птиц. Стрилл все еще раздумывала, как поговорить с ним, когда случайно подняла глаза наверх.

На реке показался чародей. Он плыл над серебристой водой на плоту круглой формы чуть шире человеческого роста.

Ребята завопили, замахали руками, маня его к себе. Заметив их, он прекратил продвижение среди вершин деревьев и постепенно спустился. Улыбнувшись, он заговорил на неизвестном языке. Почти все его тело оказалось безволосым, но среди чужаков такое бывало нередко.

Мальчишки повели его к себе домой, болтая всю дорогу без перерыва. Некоторые проверяли, известны ли ему ругательства. Стрилл не одобряла этого и вскоре убедилась, что была права.

Чародей так и не выучил их язык. Он запомнил только несколько основных слов вроде «флуп» и «РИШАТРА», но носил ожерелье, которое заговорило, как наставник, раньше, чем они дошли до деревни.

Любой представитель неизвестной расы мог оказаться наставником. Чародею, который летает и кому служит волшебный переводчик, было чему поучить окружающих.

Минуло девять лет с тех пор, как он покинул Каваресксенджаджока и Харкабипаролин, десять – с тех пор, как Чмии отправился на Карту Земли, одиннадцать – с тех пор как они отплыли на борту «Скрытого Патриарха», двенадцать – со времени их возвращения на Кольцо, сорок один – с того времени, как Луис By и его разношерстная команда спустилась вниз, укутанные в стазис, со скоростью 770 миль в секунду.

Первые гоминиды, которых они обнаружили, оказались маленькими мохнатыми религиозными фанатиками.

Эти болтливые ребятишки были той же или похожей расы. Ростом они доходили Луису By до подбородка, были покрыты белым пушистым мехом и носили килты приглушенных оттенков коричневого. Они с поразительным мастерством кидали удивительного вида сетки, которые в этом лабиринте голых стволов под ветвями расправлялись, словно грибные шляпки.

Ребята держались очень дружелюбно. Все расы вокруг Великого океана дружелюбно относились к незнакомцам. Луис уже привык к этому.

Старшая девочка спросила:

– Какую форму имеет мир?

Наступила тишина, все головы повернулись к нему. Может, это своего рода проверка?

– Скорее это я должен вас спросить, Стрилл. Так какую же форму имеет мир?

– Круглую, форму вечности – так говорит обитатель паутины. Правда, я этого не понимаю. Я вижу арку, как… – Стрилл показала рукой. Внизу среди деревьев проглядывали маленькие крыши конической формы: вдоль реки расположилось большое селение, вверх по течению виднелась арка, напоминавшая неоднократно перестраивавшуюся арку Святого Луиса, широкую в основании и постепенно сужающуюся кверху, – …как Ворота Вверх по течению.

Значит, все в порядке.

– Арка – это часть кольца, на котором ты не стоишь, – пояснил Луис. Обитатель паутины?

Он шагал, по-хозяйски придерживая рукой стопку лежащих грудой грузовых пластин, летевших по воздуху рядом с ним. В Центре ремонта пониже карты Марса их были миллионы. Кое-что из необходимого он положил на верхний диск. Там были рукоятки, спинка сиденья, один ящик для смены одежды, второй – для еды и маленький высотный трастер, запасная деталь для датчиков Лучше Всех Спрятанного. И… словом, он нашел это прямо на месте после битвы одиннадцать лет назад. Медицинский комплект Тилы Браун.

Мохнатые взрослые и маленькие дети обратили внимание, что птицеловы возвращаются слишком рано. Большинство продолжало заниматься своими делами, но мужчина с женщиной поджидали их у арки, чтобы поприветствовать.

– Он волшебник! – воскликнула Стрилл. – Господин Кидада, он говорит, это кольцо!

Мужчина поглядел на парящие в воздухе пластины.

– Вы знаете это?

– Я видел это, – ответил Луис. – Я Луис By из Людей шара.

Для них это ничего не должно было значить, но в глазах взрослых появилось изумление, а дети ахнули.

– Луис By из Людей Шара? – переспросила женщина. С возрастом на ее золотистом меху появилась проседь; у мужчины она была еще явственнее. Их килты длиной по колено были сшиты из сотканной от руки ткани, напоминавшей гобелен, которая была бы признана ценной в любой культуре. – Меня зовут Савур, а это – Кидада, мы оба члены Совета, из людей-ткачей. Ты не принадлежишь ни к какой местности на Арке, верно? Обитатель паутины поручился за твое могущество и мудрость.

– Обитатель паутины?

Откуда кто-то мог знать его в этих местах?

– Обитатель паутины определенно из другого мира, – пояснил Кидада. – У него две головы! И такого же вида слуги в несчетном количестве.

Проклятье!

– Что еще говорил Обитатель паутины?

– Он показывал нам картины из далеких мест Арки, так он сказал.

– И что вы видели? Вампиров?

– Странных гуманоидов, живущих в темноте, и союз людей разных видов, которые прибыли атаковать их. Ты можешь рассказать нам о них?

– Мне кое-что известно о вампирах. Обитателю паутины, возможно, известно больше, но я тридцать шесть фаланов не разговаривал с ним.

– А как люди вашего вида занимаются РИШАТРА? – спросила Савур и подавила смешок.

Луис заулыбался:

– Стараемся. А ваши?

– Говорят, что у нас, ткачей, ловкие руки, а еще гости хорошо отзываются о прикосновении нашего меха. И нас можно попросить помыться.

– Мысль хорошая.

Они называли себя ткачами.

Их поселение – город – переполненным назвать никак было нельзя, но казалось, что он продолжается бесконечно, раскинувшись по обе стороны реки, разветвляясь среди деревьев обширного леса. Сплетенные из прутьев дома формой напоминали то ли грибы, то ли сами деревья.

Луиса проводили к круто вздымающейся голой скале. Кидада сказал:

– Видишь воду, сбегающую с этого утеса? Внизу находятся бани. Солнце немного нагревает воду.

Пруд был длинным и узким. На низких столиках небольшими кучками лежали вышитые килты. Савур и Кидада там же оставили свои. На ягодицах старика пролегли три бороздки шрамов, окаймленные седым мехом.

Ткачи уже купались. Судя по всему, детей и пожилых людей влекло друг к другу. Молодые люди, вышедшие из детского возраста, держались отдельно, но редко парами. Луис научился распознавать подобные ситуации.

Вода была грязной; полотенец он не увидел. Оставив свою одежду – походного типа костюм да рюкзак, которому было уже двести световых лет – на столе, он шагнул в воду. Особого тепла не чувствовалось. Теперь все возрастные группы, смешавшись, собрались вокруг чужеземца. При первой встрече все задавали одни и те же вопросы.

– Сорок фаланов тому назад я и мои спутники направили большой корабль к берегу Великого океана. Мы нашли полное запустение. Задолго до того, как родился кто-нибудь из вас, Кулак Бога поднял берег на высоту в рост сорока человек в двадцати тысячах дней ходьбы по берегу…

Заминка. Переводчик Луиса мог перевести измерения Солнечной системы почти во все, существующие на Кольце (день здесь длился тридцать часов, семьдесят пять дней составляли фалан), но такие величины, как «день ходьбы» или «высота роста человека» у разных рас были разными. Луис лег на спину и, пока шел разговор о расстоянии, времени, высоте, покачивался на воде. Спешить некуда. Он проделывал эти ритуальные движения и раньше.

– Люди, живущие в направлении вращения, в своих легендах упоминают Кулак Бога. Что-то больше любой горы вдруг выскочило из-под земли с сумасшедшей скоростью тридцать пять фаланов тому назад.

По расчетам Луиса, примерно в 1200 году н. э.

– Оно вспучило землю вверх и промчалось сквозь нее, как огненный шар. Эта гора видна отсюда, на расстоянии ста тысяч миль, а вокруг нее лежит пустыня. Берег Великого океана переместился на тысячу миль вперед. Весь уклад жизни изменился…

Вода доходила до подмышек, но у берега, где собралась ребятня, было мельче. Здесь совершалось нечто вроде танца: не то чтобы игра в ухаживания, но женщины вокруг Луиса созрели для сексуальной жизни, а мужчины их возраста не решались приблизиться. Танец РИШАТРА?

Его глаза постоянно натыкались на внимательный взгляд Стрилл и ее чудесную улыбку. Его засыпали вопросами. Вопросы были те же, что и всегда. Но на голой скале у себя над головой Луис заметил сверкание бронзы. Фрактальная паутина находилась вне досягаемости ткачей, а поток, стекавший вниз со скалы, не смывал ее.

Поэтому он говорил для невидимого слушателя:

– Нам пришлось оставаться на воде, иначе есть было бы нечего. Мы провели два фалана, плывя вдоль берега, пока наконец не поняли, что оказались в устье реки. Мы продолжали двигаться вверх, против течения. В долине реки Шенти почва снова стала плодородной. Мы провели в этой обширной долине тридцать пять фаланов. Мои друзья, Строители Городов, покинули меня в селении у реки двадцать фаланов тому назад.

– Почему?

– Теперь у них появились дети. Но я продолжал двигаться против течения. Люди повсюду очень дружелюбны. Они любят слушать мои рассказы.

– Почему это тебя удивляет, Луис By? – спросила Савур.

Луис улыбнулся пожилой женщине:

– Когда незнакомец приходит в ваше селение, вероятно, он ест не то, что едите вы, спит не там, где вы, и чувствует себя в вашем доме не слишком уютно. Чужеземец не соперничает с хозяином, который его принимает. И от него можно узнать что-то новое. Но Люди шара – это особая раса. И приход такого человека может оказаться плохой вестью.

Наступила неловкая тишина. Ее нарушил один из крепких мальчиков, стоящих за Стрилл.

– А так ты умеешь? – спросил он и, заведя руки за спину – одну сверху, а другую снизу, сцепил их.

Луис By засмеялся. Когда-то он был на такое способен.

– Нет.

– Тогда нужно, чтобы тебе кто-нибудь помыл спину, – заключил мальчик. Все дружно окружили его и приготовились действовать.

Самой главной особенностью Мира-Кольца было его разнообразие. А главной особенностью разнообразия было то, что РИШАТРА вообще бы не срабатывала, если бы требовала изысканности движений.

– А как у вас занимаются РИШАТРА?

– Если ты скажешь, к какому полу относишься…

– Как долго ты можешь находиться под водой? – морские люди.

– Нет, мы не занимаемся, но любим говорить на эту тему.

– Мы не можем. Пожалуйста, не обижайся, – Красные пастухи.

– Таким образом мы и правили миром! – Строители Городов.

– Только с разумными существами. Разгадай загадку…

– Только с существами, у которых нет разума. Мы предпочитаем не увлекаться.

– Можно нам понаблюдать за вами и вашим спутником? – однажды Луису пришлось объяснять, что Чмии к гоминидам не относится, и к тому же особь мужского пола. Хотелось бы ему знать, что ткачам известно о бронзовой паутине, повисшей у них над головами. Сейчас у них шла разбивка на пары, но сексом при всех не занимались. А как они занимаются РИШАТРА?

Савур вывела Луиса из пруда. С его помощью она отжала воду из седовато-коричневого меха. Заметив, что Луис дрожит, она помогла ему обтереться его же рубашкой.

Они оделись. Савур повела его в круг сплетенных из прутьев клеток.

– Дом нашего Совета, – сказала она, показывая на одну из клеток. Над костром, разожженным в углублении, жарились птицы. От них исходил восхитительный аромат. Птицы и огромная рыбина, над которой склонились…

– Савур, но это не ткачи.

– Нет. Это моряки и рыбаки.

Ткач среднего возраста хлопотал над костром, а ему помогали семеро, причем они принадлежали к разным расам. У двух мужчин были перепончатые руки, широкие плоские ноги и прямые маслянистые волосы, прилегавшие к поверхности тела. Пятеро других, трое мужчин и две женщины, походили на ткачей, но с крепкими и мощными телами и иным строением челюсти. Возможно, они были достаточно похожи между собой, чтобы допускались браки. Все семеро носили затейливые килты людей-ткачей.

Крупный рыбак, Шэнс Змеедушитель, представил всех по очереди. Луис попытался запомнить их имена.

Его транслятор сможет восстановить их в памяти, если ему удастся запомнить хотя бы первый слог. Шэнс объяснял:

– Мы покупать одежду, да? Мы соревноваться. Когда мы с Хиштером Соскалонырятелем предложить приготовить эту чудовищную рыбу, которую моряки поймать вниз по течению, моряки предложить тоже. Бояться мы говорить с Кидадой, узнать что-то, получить ниже цену.

– И теперь мы спорим, как приготовить рыбу, – заговорил моряк Уик. – По крайней мере птиц Кидада приготовит так, как хочет.

– Я бы сказал, что птицы уже готовы, – заметил Луис. – А насчет рыбы не знаю. Когда вы начали?

– Она будет идеальной через двадцать дыханий, – заверил Шэнс. – Испеченной с нижней стороны для Моряков и подогретой с верхней стороны для нас. Как ты любишь?

– Как с нижней стороны.

Население поселка людей-ткачей обсушилось, подошло к костру и начало есть. Рыба по-прежнему жарилась над костром. Завтра Луис сам разыщет для себя овощи.

И они продолжали беседовать.

Проворные пальцы ткачей плели и сети, чтобы ловить в лесу небольших зверей и птиц, и снаряжение для речных судов: специальную одежду, гамаки, рыболовные сети, сумки, прикрепляемые к поясу и сзади – словом, разнообразные товары для различных рас.

Моряки и рыбаки вели торговлю вверх и вниз по реке, предлагая килты ткачей, копченую и соленую рыбу, соль, корнеплоды…

Разговор пошел о делах, и Луис перестал прислушиваться. Он спросил Кидаду о шрамах и узнал о битве с каким-то животным, как он понял, наподобие чудовищных размеров медведя. Ткачи отодвинулись в сторону: они уже явно слышали это. Кидада был замечательным рассказчиком: из того, что он говорил, получалось, что шрам должен быть спереди.

На закате солнца все ткачи как-то незаметно исчезли. Савур повела его к кольцу плетеных хижин. Под ногами раздавался хруст сухого валежника.

Моряки и рыбаки продолжали беседовать у гаснущего костра. Один крикнул ему вслед:

– Не советую бродить. Ночью по этим тропинкам ходят только ночные люди.

Нагнувшись, они вошли в клетку, сплетенную из прутьев. Савур прильнула к нему и тотчас заснула. Луис ощутил мимолетное раздражение; но у каждой расы свои обычаи и привычки.

Уже много фаланов… нет, лет Луису нисколько не мешало то, что он спит в незнакомом месте. Точно так же его не беспокоило и то, что он спит в объятиях чужой женщины, кожей касаясь пушистого меха… словно спит с большим псом. Но он не мог забыть, что поблизости расположен глаз Лучше Всех Спрятанного, и это долго не давало ему уснуть.

Где-то в ночи ему приснилось, что чудище вонзило зубы ему в ногу. Он проснулся, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

– Что случилось, учитель? – спросила Савур, не открывая глаз.

– Судорога. Ногу свело, – Луис откатился в сторону и ползком добрался до двери.

– У меня тоже бывают судороги. Походи, – и Савур снова заснула.

Прихрамывая, он выбрался наружу. Боковая часть икры не желала распрямляться. Он ненавидел судороги!

Освещенные рассветом арки Мира-Кольца отражали гораздо больше света, чем полная земная Луна. Медицинский комплект мог устранить судорогу, но он подействует ничуть не быстрее, чем обычная ходьба.

Сухие ветки захрустели у него под ногами.

Гостевые хижины были окружены сухим валежником. Несмотря на все свое дружелюбие, ткачи должны были каким-то образом обезопаситься от воров. Вероятно, сухой валежник использовался именно с этой целью.

Судорога уменьшилась, но он совершенно проснулся. Его грузовые пластины плавали в воздухе возле гостевой хижины. Он подтянулся, сел на них и беззвучно пересек хрусткий барьер, лавируя между стволами деревьев.

Да, эти ткачи ни в коей мере к ночным существам не относятся. Никого не видно. Спят, точно мертвые – как же они сумеют поймать вора? Гости тоже отправились спать. Фонари освещали нос и корму длинного низкого судна, которое он не заметил раньше.

Через минуту-другую Луис бесшумно плыл по воздуху над прудом, освещенным светом Арки настоящим и отраженным.

Какое-то движение на утесе… и в лицо ему вспыхнул свет.

Луис прищурился, чертыхаясь. Он вглядывался в сияние… сквозь окно с размытыми границами смотрел на внушительный конус, увенчанный тем, что сейчас выглядело грязным снегом. В любом из миров это был бы вулкан. Здесь это мог быть кратер от метеора, выдавленный с нижней стороны. Очень похоже на Кулак Бога, увенчанный вакуумом и обнажившейся структурой пола.

Весточка от Лучше Всех Спрятанного?

Как только кукольнику стало известно, что Луис движется против течения реки, он мог направить свой зонд вперед по этому же маршруту. Один шпионский прибор он напылил на этот каменистый утес, другие – в других местах. Он разговаривал с ткачами… это ему ничего не стоит, но к чему беспокоиться? Что ему нужно?

Что-то дважды вылетело из кратера – дважды, трижды в течение десяти секунд.

– Шестьсот десять часов назад, – прозвучало знакомое контральто. – Смотри.

На изображении в фокусе оказалось три объекта. Большие космические корабли, формой напоминающие линзу. Явно сконструированы кзинами, подумал Луис. Сначала они зависли прямо над пиком, а затем начали спускаться в двух-трех метрах над стеной стекловидного кратера.

– Военный корабль движется довольно медленно. Я увеличу скорость просмотра, – проговорил Лучше Всех Спрятанный. Облака, расположенные выше и ниже, пришли в стремительное движение. – Через два часа и двадцать минут со скоростью чуть меньше звуковой они преодолели 1400 миль. Для кзинов это поразительное самоограничение. Потом они отклонились, вот так…

Изображение облаков и блюдец дернулось и почти остановилось на месте. Два корабля развернулись под прямым углом, третий продолжал двигаться вперед.

Замигал белый свет. Затем сцена обрела прежний вид, но изображение трех кораблей стало расплывчатым, они замерцали, как зеркало, и начали спускаться… падать.

– Поля стазиса. Они остановили твой луч, – заметил Луис.

– Луис, это начинает меня беспокоить. За пять секунд ты ошибся дважды. Неужели твой мозг начинает слабеть?

– Не исключено, – ровно ответил Луис.

– Эти лучи были интенсивными. Быстрый поток оказался запертым внутри статических полей еще до того, как они сформировались, – пояснил Лучше Всех Спрятанный.

– Но…

– Вы с Нессом сумели вынести такую атаку, потому что в системах, разработанных нами, механизмы защиты срабатывают быстро1 Теперь эти космические корабли кзинов стали обычными бомбами, не более того. А вот это – система противометеоритной защиты Кольца, но я ее не задействовал.

– Понятно.

– Смотри.

Картинка дернулась… Увеличенное изображение солнца померкло до вполне пригодного для наблюдения. В режиме ускоренной перемотки вперед от жидкой бури отделилось перышко. Выше, прямо в направлении камеры… в сотнях тысяч миль. От его основания поднималась более яркая волна. Она хлестнула вдоль этого пера, и внезапно свет стал нестерпимо ярким.

– Супертермальный лазерный эффект, Луис. Определенно противометеоритная защита Кольца. Но не моя.

Лучше Всех Спрятанный вполне мог солгать. Но неужели у него хватило духа подбить спускавшийся космический корабль?

– Луис, я не подбиваю спускавшиеся космические корабли! Я хочу контактировать с ними. Гиперпространственный двигатель может помочь мне выбраться отсюда!

– Пожалуй, я поверю тебе, но… Лучше Всех Спрятанный, как ты думаешь, есть кто-нибудь возле тебя в Центре ремонта?

– Не верю, чтобы кому-то удалось преодолеть моя защитные системы. Луис, существует два Великих океана.

В первое мгновение Луис не сообразил, что Лучше Всех Спрятанный имеет в виду.

Существование одного Великого океана нарушило бы равновесие Мира-Кольца. Масса находящейся в воды была бы не меньше массы луны Юпитера. противоположных дугах следовало расположить два океана. Так оно и было в действительности.

Экипаж Лучше Всех Спрятанного обнаружил Центр ремонта в одном Великом океане, под картой Марса. Другой океан они вообще не исследовали.

Он находился на диаметрально противоположной стороне Кольца. Поперечная длина Кольца равнялась шестнадцати световым минутам. Нужно двигаться шестнадцать минут со скоростью света, прежде чем второй Центр ремонта заметит космические корабли, вторгающиеся через Кулак Бога. Еще пять минут, чтобы воздействовать на солнце. Еще больше времени – час? два? – чтобы растянуть струйку плазмы на миллионы миль от солнца, а затем заставить ее действовать как лазер. Еще восемь минут на то, чтобы страшный световой меч достиг цели.

По приблизительным подсчетам на все это требуется два часа двадцать минут.

– Допустим, – проговорил Луис. – Лучше предположи, что на противоположной стороне Дуги Кольца находится другой Центр ремонта с Защитником внутри.

– Почему именно с Защитником? Учти, Луис, я придерживаюсь того же мнения.

– Защитник сумел бы найти способ проникнуть туда. Если бы туда каким-то образом проник гоминид – производитель – к настоящему времени он уже стал бы Защитником. Может оказаться, что другой Центр ремонта инфицирован деревом жизни, как случилось с нашим. Так я для этого тебе понадобился? О Защитниках ты знаешь почти столько же, сколько и я. К тому же сейчас здесь глубокая ночь, и голова у меня не в состоянии работать в полную силу.

– Возраст тоже мог сказаться на твоих умственных способностях. Нам действительно нужно поговорить. И я хочу показать тебе кое-что еще. Луис, может, мне явиться ткачам и объявить о твоем могуществе? Или не стоит?

– Благодарю за заботу, но не исключено, что обстоятельства могут выйти из-под контроля.

Местные жители спали, но рыбаки или моряки скорее всего видели свет, да и кто знает, когда поблизости бродят гулы?

Действительно…

Лучше Всех Спрятанный не заметил промелькнувшей усмешки Луиса.

– Похоже, эти ткачи – гостеприимный народ, – заметил он.

– Все расы, живущие вокруг Великого океана, ведут себя дружелюбно, если не говорить лишнего.

– Что слышно о твоих спутниках?

– Чмии отправился выполнять намеченный план. Разве ты не раскинул там свои птеригийные устройства?

– Он зарыл их, – ответил Лучше Всех Спрятанный. Луис рассмеялся. – Но если понадобится, он сможет вырыть их снова. А Строители городов?

– У Каваресксенджаджока и Харкабипаролин уже двое детей, – ответил Луке, – ждут третьего. Не могу сказать, что мы надоели друг другу, но… все это бестолковая суета. Я отдал им лодку и устроил в одном селении вниз по течению отсюда. Там они учительствуют. А как ты?

– Не ахти. Луис… – три серебристых шарика, скачущих вниз по склону Кулака Бога сменились сверкающим снегом, горным хребтом при свете дня. Вокруг двух точек, ползущих через расщелину, мерцал зеленый контур, – …позволь обратить твое внимание вот на это. Десять лет назад я показывал тебе…

– Помню. Это то же самое место?

– Да. Вид трехдневной давности, с плавающей в воздухе структуры над гнездом вампиров.

– Именно это ты и показывал ткачам?

– Да.

Изображение увеличилось. Луис разглядел две огромных грубо сработанных повозки на шести колесах, вероятно, приводимых в движение паром. Одна из них возвращалась назад, вверх. Изображение сфокусировалось на скамье управления другой повозки.

– Это машинные люди?

Луис пригляделся внимательнее:

– Да. Обрати внимание на бородки. И повозки, как у машинных людей. Минутку…

– Луис, программа распознавания моего компьютера…

– Да ведь это Валавирджиллин!