Трон Кольца

Глава 3. Надвигающийся шторм

Шатер стоял вплотную к стене, вход в него был обращен в сторону дуги из серых простыней.

Трупы лежали голова к голове, на одну простыню приходилось два великана или четыре вампира. Великаны отыскали Антрантилина и члена его экипажа Химапертарии и уложили их на одной простыне. Таратарафашт и Форанайидии все еще не были найдены. Еще на одной простыне лежало шесть крохотных глинеров, тоже мертвых.

Великаны почти закончили раскладывать тела. Между ними двигались крошечные гоминиды. Помощи от них было немного, но они носили пищу и легкие тяжести. На всех были простыни с дырками, куда просовывалась голова.

Травяной великан без труда поднимал вампира, однако мертвых великанов приходилось переносить вдвоем. Один только Биидж перенес мертвую великаншу сам, на спине. Он скатил ее с плеч, и тело женщины упало на простыню сразу так, как нужно. Биидж взял ее за руку и печально заговорил с ней. Валавирджиллин хотела подойти к нему, но потом решила не тревожить. К машинным людям приблизилась одна из двух женщин, закончивших раскладывать еще нескольких мертвых вампиров.

– По краям простыней мы втерли перечный лук, чтобы остановить маленьких животных, питающихся падалью, – сообщила Мунва. – Крупных можно отогнать стрелами. Гулам не придется сражаться за то, что принадлежит им по праву.

– Удачное проявление вежливости, – заметила Валавирджиллин .

Чтобы животные не добрались до мертвецов, можно было бы уложить их на сколоченные столы, только где травяным великанам найти столько дерева для этих целей?

– Вы что-то хотели узнать? – спросила Мунва.

– Мы пришли помочь.

– Сражение обошлось вам слишком дорого. В первую ночь не появится ни один гул. Отдыхайте.

– Но ведь, в конце концов, это была моя идея, – запротестовала Валавирджиллин.

– Не ваша, а терла, – поправила ее Мунва.

Валавирджиллин кивнула, с трудом сдержав улыбку. Здесь принято все приписывать терлу, как и в случае с утверждением «ЛуисBy помог терлу вскипятить море».

Она указала на маленьких гоминидов:

– Кто они?

– Перилак, Сайлак, Манак, Кориак, – окликнула Мунва, и к ней повернулись четыре головки. – Это тоже наши союзники: Кэйвербриммис, Валавирджиллин, Вондернохтии.

Глинеры улыбнулись, покивали головками, но не спешили приблизиться. Сначала они отошли подальше от мертвецов и шатра туда, где великаны снимали с себя простыни и аккуратно выворачивали их изнанкой наружу, после чего подбирали свои кривые мечи и арбалеты. Глинеры скинули грязные простыни и повесили за спину узкие мечи.

Подошел Биидж, уже без простыни, с оружием в руках.

– Мы натерли простыни мунчем и расстелили их под шатром, – сообщил он. – Добро пожаловать всем.

Машинным людям глинеры доходили до подмышек, а великанам до пояса. У них были заостренные безволосые лица, широкие улыбки обнажали чересчур большое количество зубов. Они носили туники из выделанной кожи смирпов, богато украшенные перьями. У женщин, Перилак и Кориак, из перьев были выложены узоры в виде маленьких крыльев. Чтобы не испортить их, женщинам приходилось двигаться с осторожностью. Манак и Сайлак выглядели так же, правда, руки у них были свободны – чтобы сражаться.

Заморосил дождь, и машинные люди поспешили укрыться в шатре, где пол устилал толстый слой травы. Лиц Валавирджиллин почти не видела. Ночь лучше всего было начинать с РИШАТРА, а не на поле битвы.

– Печально все это, – вздохнула Перилак.

– Скольких вы потеряли? – спросил Вондернохтии.

– Теперь уже почти две сотни.

– Нас было только десять. Четверых не стало. Сопашинтей и Читакумишада мы оставили у пушки. Барок приходит в себя после пережитого ночью ада.

– Мужчина нашей королевы отправился с женщиной терла за подмогой к другим гоминидам. Если… – глаза маленькой женщины метнулись вверх, – …властители ночи не заговорят, завтра к нашим голосам присоединятся другие.

Легенда гласила, что гулы слышат любое слово, сказанное о них, если только – так утверждали некоторые – разговор не происходит при ярком дневном свете. Возможно, что даже сейчас гулы окружают их.

– Может ли мужчина вашей королевы заниматься РИШАТРА со своей дорожной спутницей? – поинтересовался Кэй.

Глинеры захихикали, Биидж и Мунва разразились громким хохотом. Маленькая женщина – Перилак – ответила Кэю:

– Если женщина из травяных великанов обратит на него внимание. Размер много значит. Но между вами и нами, может, кое-что и получится.

Перилак и Кэйвербриммис поглядели друг на друга, словно им в голову пришла одна и та же мысль. Маленькая женщина взяла Кэя под руку; рука Кэя погладила перья ее одежды.

– Наверно, они накапливаются у вас гораздо быстрее, чем можно использовать? – предположил он.

– Нет, – ответила Перилак. – Кожа быстро изнашивается. На продажу у нас остается совсем немного.

– Что, если мы найдем способ сохранить кожу подольше?

Время от времени с дуновением воздуха Валавирджиллин улавливала омерзительный запах, напоминавший о разыгравшемся сражении, и отмахивалась от него, но Кэйвербриммис не замечал никакой вони. Мысленно он перенесся туда, где победы и поражения выражались в цифрах, где расстраиваться или волноваться было неуместно и непозволительно, а империя выжила лишь потому, что хлам, ненужный одному гоминиду, для другого был хлебом насущным.

Наступила полночь, но в слабом отсвете дуги Арки она разглядела широкую ухмылку Бииджа.

– Ты когда-нибудь наблюдал, как ведется торговля? – спросила Валавирджиллин у великана.

– Да, пришлось несколько раз. Луис By появился у нас, когда я был маленьким, но тогда все переговоры велись между ним и старым терлом. Тридцать фаланов тому назад красные заключили с нами мир; была разделена территория проживания. Двадцать четыре фалана назад мы собрались вместе с морскими людьми и красными, чтобы обменяться друг с другом картами местности. Все узнали много нового, заодно выяснили, что травяные великаны чересчур огромны, и это неудобно.

Если бы Валавирджиллин из вежливости принялась это отрицать, Биидж бы ей не поверил. Она прост пожала травяному великану руку.

Тем временем тучи сомкнулись, и наступила полная темнота.

Один из мужчин-глинеров спросил:

– Нам нужно только ждать? Они посчитают это более вежливым?

Кажется, это был Манак. Волосы вокруг шеи у него росли гуще, наверное, он был альфа-мужчиной, а Сайлак – бета-мужчиной. У многих рас гоминидов большинство действий выполнял один мужчина, но так ли это у глинеров, Валавирджиллин не знала,

– Манак, сейчас гулы здесь, – пояснила она. – В их среде обитания. Можешь рассмотреть даже такую возможность, что мы устраиваем прием для властителей ночи. Ты готов к РИШАТРА?

Валавирджиллин обернулась к Бииджу.

– Если говорить о размере, то лучше, если я буду больше. Думаю, Бонд начнет с Мунвой…

Хотя, как она заметила, Кэй и Перилак уже забыли о торговле. У каждого своя точка зрения.

Ришатра с мужчиной-глинером мало чем отличалась от эротического стимулирования.

РИШАТРА с будущим терлом опять же оказалась совершенно иной. Она доставила своеобразное удовольствие. Большой, нетерпеливый – хотя страшно гордился своей выдержкой. Он был очень большим.

Для Кэйвербриммиса, судя по всему, эта ночь удалась на славу. Хороший торговец, да и человек в целом хороший. Они были близки в полном смысле этого слова. Валавирджиллин не могла забыть об этом… да, в общем, и не пыталась.

Занятия сексом – это вопрос определенного соответствия. Века эволюции сформировали многочисленные реакции гоминидов при занятиях сексом: приближение, запахи, позы и позиции, визуальные и тактильные ключи. Культура дополнила этот список: танцы, группировки, стили, дозволенные слова и фразы.

Но эволюция никогда не была связана с сексом вне своей расы. РИШАТРА – это всегда искусство. Там, где нет соответствия форм, можно отыскать другие способы. Тот, кто не мог принимать участие, мог наблюдать, давать непристойные советы… Или стоять на страже, когда тело или ум торговца нуждается в отдыхе.

Ночь была почти бесшумной, но каждый раздавшийся шорох – это необязательно шум ветра. Снаружи должны сейчас находиться гулы. Это их обязанность. Но если по какой-либо причине до них не дошла весть о поле битвы, усеянном трупами, то звуки, доносившиеся снаружи, могли издавать вампиры.

Валавирджиллин уселась на высокий прочный табурет, наверняка выдерживавший немалый вес травяного великана. Ночь была достаточно теплой, чтобы оставаться без одежды, а может, она сама была разгорячена, однако заряженное ружье висело у нее за спиной. За порогом шатра, в кромешной тьме лил дождь.

– Мы с Травяными великанами любим друг друга, – донесся голос одного из глинеров, – но мы не какие-нибудь приживальщики. Мы движемся перед людьми терла, отыскивая добычу: исследуем, караулим, составляем карты местности.

Она узнала голос Манака. Он был слегка маловат даже для машинной женщины и неопытен, но вполне обучаем. Занятие сексом влекло за собой определенные последствия. Реакция гоминида на него совершенно не подвластна уму… РИШАТРА же не влекла никаких последствий, и можно было контролировать ситуацию. Смущение в ришатре неуместно – всегда можно вместе посмеяться. РИШАТРА – это приятное времяпровождение, дипломатия, проявление дружелюбия, понимание того, что в темноте ты всегда сможешь дотянуться до своего оружия.

– Мы надеемся разбогатеть, – говорил Кэй. – К тем, кто способствует расширению империи, всегда относятся благосклонно. Империя растет вместе с нашими поставками горючего. Если нам удастся убедить какое-нибудь сообщество изготавливать горючее и продавать его империи, заработанное вознаграждение позволит каждому из нас прокормить семью.

– Это выгодно именно вам, – заметила Мунва. – Для ваших клиентов это означает совсем другое. Потерю устремлений, друзей и любимых, галлюцинации и раннюю смерть для всякого, кто начинает пить ваше горючее.

– Некоторые слишком слабы, чтобы сказать: «Хватит». Мунва, ты должна быть сильнее этого.

– Конечно. Я могу сказать это слово даже сегодня. Сейчас. Хватит, Кэйвербриммис!

Валавирджиллин повернулась и увидела сверкнувшие в темноте белозубые улыбки.

– Прошлой ночью я обернул лицо полотенцем, смоченным в вашем горючем, – заметил Биидж. – У меня закружилась голова, и я стрелял мимо цели.

Кэй тактично сменил тему разговора:

– Валавирджиллин, ты собираешься вернуться в Центральный город, найти партнера и растить детей?

– Уже нашла, – ответила она.

Кэй вдруг смутился. Он и не знал об этом! О чем он думал? Что они станут официальными супругами?

– Я разбогатела благодаря подарку Луиса By, – пояснила Валавирджиллин. Как ей это удалось, никого не касалось. – После этого я вышла замуж. Родители Тарба дружили с моими родителями. У нас так часто бывает, Мунва. Денег у него было немного, но он стал хорошим отцом. Благодаря ему я могла продолжать заниматься делами.

Меня начало одолевать беспокойство. Я вспомнила, что Луис By предложил… нет, спросил, не изготавливают ли наши люди вещество из осадка, который остается после дистилляции спирта. Он назвал его пластиком. Его разговорный аппарат не перевел, но я запомнила это слово. Пластик может принять любую форму, какую захочет придать ему мастер. Осадок этот совершенно ни на что не пригоден. Клиенты были бы благодарны нам, если бы мы стали забирать его. И я устроила химическую лабораторию, – Валавирджиллин в темноте пожала плечами. – Это обошлось очень дорого, но мы получили ответ. В этой слизи есть свои тайны.

Настал день, когда большая часть моих денег кончилась. Тараблиллиаст с детьми остался у моих родственников, а я отправилась сюда и буду ездить до тех пор, пока не заработаю достаточно денег для семьи. Кориак, ты готова к дежурству?

– Конечно. Вондернохтии, дождись меня. Что делается снаружи?

– Идет дождь. Временами мелькает что-то черное и блестящее. Я слышала какое-то хихиканье. Запаха вампиров не было.

– Хорошо.

Мунва перешла на язык травяных великанов и отпускала такие шуточки, что Биидж оглушительно хохотал.

– Как вы думаете, они приходили? – спросила Спаш, ни к кому конкретно не обращаясь, и вышла из шатра.

– Лично мне все равно, – заявил Вонд. – Пойдемте спать.

Валавирджиллин тоже вышла наружу.

Не сразу она уразумела, что одна простыня опустела. Которая? Самая дальняя слева… шесть мертвых глинеров. Остальные остались нетронутыми.

Биидж выступил вперед, размахивая мечом-серпом. С земляной стены спускались великаны. Они посовещались, затем рассыпались по лугу, отыскивая свидетельства деятельности гулов.

Валавирджиллин забралась на стену и отправилась в машину спать.

В полдень она проснулась от голода и почувствовала запах жареного мяса. Он привел ее к шатру, где вокруг огня собрались машинные люди и вернувшиеся с охоты глинеры. Барок и Вонд пекли хлеб из местной травы.

– Мы едим четыре, пять, шесть раз в день, – сообщил ей Сайлак. – Пинт говорит, что вы едите раз в день. Это правда?

– Да. Зато много. А вы добываете достаточно мяса?

– Когда ваши мужчины спустились поесть, наши снова отправились на охоту. Ешь все, что перед тобой, охотники скоро вернутся с новой добычей.

Хлеб получился вполне сносным, и Вала похвалила мужчин. Мясо смирпа тоже оказалось вкусным, правда, не очень сочным и несколько жестковатым. По крайней мере, у глинеров не было привычки, свойственной другим гоминидам, изменять вкус мяса, втирая в него соль, пряные травы или ягоды.

Валавирджиллин задумалась, не стоит ли попробовать разводить смирпов, но ответ на этот вопрос был ясен любому торговцу. То, что для одного гоминида было благодатью, для другого оказывалось настоящим бедствием. Без местных хищников, которые ограничивают их численность, смирпы поедали бы чей-то урожай и размножились бы настолько, что нехватало бы пищи, и, ослабев от голода, стали бы разносчиками болезней.

Размышляя, она съела все, что перед ней лежало. Глинеры и машинные люди наблюдали за ней, посмеиваясь.

– Ночь прошла очень активно, – заметил Сайлак.

– Что-нибудь произошло, пока я спала?

– Гулы очень хорошо потрудились, – отозвался Кэй.

Между стеной и некошеной травой не осталось ни одного мертвого травяного великана. Биидж обнаружил в траве только аккуратные кучки костей. Вампиров они не тронули. Наверно, оставили на следующую ночь.

– Очень тактично с их стороны.

– С их стороны было бы еще тактичнее, если бы они прибрали всех наших мертвецов. Что-нибудь еще?

Сайлак указал рукой. Дождь перестал. Облака превратились в высокую, бесконечную, плоскую крышу, под которой взор охватывал огромное степное пространство. Вдали Валавирджиллин увидела большую повозку, запряженную животными, которая направлялась во владения травяных великанов.

Пять громадных мощных животных – явно многовато даже для такой большой повозки.

– Будет здесь к сумеркам. Но ты успеешь поспать.

Парум расположился на переднем сиденье рядом с краснокожим мужчиной, который был значительно меньше его. Еще трое красных ехали ниже, внутри.

Они остановили повозку под самой стеной недалеко от прохода и что-то достали из фургона. Валавирджиллин прищурилась: заговорившие в ней инстинкты прирожденного торговца заставили насторожиться.

Во времена Упадка Городов сломанные и разбросанные повсюду летательные аппараты были самым обычным явлением. Эта изогнутая прозрачная пластина очень напоминала те, что находили в них. Только пластины, как правило, оказывались расколотыми, а эта, похоже, уцелела. Должно быть, она стоит огромные деньги! Красные направились вперед, неся пластину за четыре угла. У каждого за спиной висел меч в кожаных ножнах длиной чуть ли не со своего владельца. И мужчины, и женщины носили длинные килты из крашеной кожи и кожаные заплечные мешки, только женские отличались более ярким цветом. Валавирджиллин, Кэйвербркммис, Мунва, терл в доспехах, Манак и Кориак поджидали, чтобы поприветствовать прибывших.

– Терл, это окно, – торжественно объявил краснокожий мужчина, – передают тебе в дар болотные люди, которые не в состоянии удалиться от места своего проживания. Они просят защитить их от распространяющейся чумы – нашествия вампиров. Болотные люди не могут спастись бегством, потому что только болото дает им жизнь.

Валавирджиллин поймала вопросительный взгляд терла.

– Нам приходилось встречать такие расы, – сказала она. – Болото, пустыня, одна сторона горы, лес, где растут только деревья одного вида. Их желудки приспособились к приему только определенной пищи либо им не выжить в холоде или в жаре, при слишком малом или наоборот, слишком большом содержании влаги в воздухе… Но это великолепный дар!

– Действительно великолепный, – согласился терл. – Мы сделаем для болотных людей все, что в наших силах. Перед вами наши друзья, которые сумели добраться до нас… – и терл представил всех, медленно и старательно выговаривая имена глинеров и машинных людей.

– Меня зовут Теггер хуки-Тандартал, – представился краснокожий мужчина. – Это Варвия хуки-Мерф Тандартал. Мы приехали с Анакрином хуки-Вандхерхером и Чейчиндом хуки-Карашк.

Два других краснокожих отошли назад и занялись впряженными в повозку животными.

– Вы занимаетесь РИШАТРА? – поинтересовался терл.

– Мы не можем, – ответила Варвия, не вдаваясь в подробности.

Парум усмехнулся. Валавирджиллин ответила улыбкой, представив разочарование мужчин-великанов. Терл, как того требовал протокол, говорил от имени всех, но речь его оказалась короткой. Какой смысл распространяться о мастерстве машинных людей и глинеров в искусстве РИШАТРА для тех, кто вообще не может ею заниматься? Когда он умолк, Теггер и Варвия просто кивнули. Другие краснокожие мужчины даже не слушали. Они рассматривали трупы вампиров, лежавшие на одной простыне, и быстро говорили между собой.

Теггер и Варвия очень походили друг на друга, на узких головах торчали большие уши, зубы казались какими-то разномастными. Оба носили килты из мягкой кожи, украшенные декоративным шнуром. Они были такого же роста, что и машинные люди, но гораздо тоньше. У Варвии чуть заметно выделялась грудь.

– Мы никогда не слышали, чтобы вместе собиралось столько вампиров, – сказала она, с шумом втянув в себя воздух.

– Вы убили целую армию, – покачал головой Теггер. – Вампиры лежат повсюду. Ваши соседи должны радоваться.

– А гулы приходили? – поинтересовалась его спутница.

– Позапрошлой ночью нагрянула целая армия вампиров, – сообщил терл. – Они ушли, когда начало светать. Вы видите только мертвых вампиров, а погибших с нашей стороны убрали гулы. Их было раза в два меньше да еще сотня глинеров и четверо со стороны машинных людей. Вампиры – это страшный враг. Мы рады вашему приезду.

– С таким ужасом мы не сталкивались, – признался Теггер. – У нас начали исчезать молодые охотники. Мы решили, что учителя плохо их обучают, либо у нас появился какой-то новый хищный зверь. Парум, прости нас, если мы выказали недоверие.

Парум милостиво кивнул.

– То, что мы знали о вампирах, наполовину оказалось неверным, – сказал терл. – Империя машинных людей вовремя пришла нам на помощь.

Валавирджиллин начинала осознавать, что никто другой из травяных великанов не смог бы сказать подобное. Признать недостатки у племени означало унизить достоинство терла.

– Мы покажем вам наше оружие, – продолжал терл, – но сначала скажите, вы хотите есть? Не нужно ли вам приготовить пищу, пока еще не до конца стемнело?

– Мы едим пищу сырой. Нам по душе разнообразие. Травяные великаны мяса не едят, а глинеры и машинные люди? Позвольте вас угостить. Взгляните, что у нас есть.

Наверху крытой повозки, запряженной пятью тягловыми животными, стояла клетка. Зверь, сидевший в клетке, почувствовал их взгляд и зарычал. Он был размером с травяного великана, наверняка хищник.

– Кто это? – спросила она.

– Хакаррх, – с видимой гордостью ответил Теггер. – с Барьерных гор. Садовые люди прислали нам двух для спортивной охоты. Даже в незнакомой местности этот зверь убил одного из нас, прежде чем мы с ним справились.

Они явно хвастались. Мы прекрасные охотники. Мы можем одолеть хищных зверей, одолеем и ваших вампиров.

– Перилак, давайте попробуем этого хакаррха, – предложила Валавирджиллин. – Не сегодня, а завтра, во время нашего единственного приема пищи.

– Хорошо, – согласилась женщина-глинер. – Варвия, сегодня вы можете убить вашего зверя, а завтра и в последующие дни позвольте проявить гостеприимство нам. Мы будем кормить всех до тех пор, пока… – Край тени скрыл часть солнца, но света еще было достаточно, – поедатели мертвых не соблаговолят заговорить. Я уверена, что вам захочется попробовать мяса смирпа.

– Мы благодарим вас.

Краснокожий Анакрин хуки-Вандхерхер был стар, морщинист, но производил впечатление бодрого и проворного. Чейчинд хуки-Карашк, другой краснокожий мужчина, был испещрен шрамами и без руки – потерял ее в одной из давних битв.

Они привезли собственный дар, объемистый керамический кувшин крепкого темного пива, очень неплохого. Валавирджиллин наблюдала за реакцией Кэя. Посмотрим, как Кэй справится с этим.

– Вы его сами варите? – воскликнул Кэй. – И много?

– Да. Ты думаешь, им можно торговать?

– Чейчинд, возможно, стоит попробовать, если оно достаточно дешево…

– Как я вижу, рассказы о машинных людях не преувеличены.

Кэй заволновался – придется вмешаться:

– Кэйвербриммис хочет сказать, что если мы сможем очистить достаточное количество вашего пива, у нас будет топливо для круизеров. На наших круизерах есть оружие, но его может быть еще больше. Они движутся быстрее ваших тягловых животных, но им нужно топливо.

– Ты хочешь пиво в подарок? – спросил Чейчинд. Теггер воскликнул:

– Ты хочешь кипятить наше пиво, чтобы добыть топливо?

– Дар ради победы в войне. Все должны внести свой вклад. Травяные великаны сражаются, глинеры занимаются разведкой, вашим вкладом будет топливо…

– Наши глаза.

– Что?

– Мы не знаем другой расы, которая видит так же далеко, как любой Красный пастух.

– Значит, ваши глаза. С нашей стороны – круизеры, пушки, флеймеры. Вы можете пожертвовать на войну с вампирами столько пива, сколько весит триста человек? После очистки из него получится топлива столько, сколько весит тридцать человек. У нас есть с собой достаточно простая система очистки.

– Да этого хватит, чтобы споить целую цивилизацию! – воскликнула Варвия.

Но Теггер уточнил – вес человека какого размера? Это был очевидный вопрос, но он означал готовность дать согласие… а вес машинного человека был раз в шесть больше.

– Думаю забрать два круизера, а третий оставить здесь. Пусть терл сам запасается топливом для третьего круизера.

– Вонд и Чит могут присмотреть за этим, – заметил Кэй.

– Вот как? – Валавирджиллин заметила отсутствие обоих.

– С них оказалось достаточно, госпожа. Спаш тоже колеблется. Как и Барок.

– Любое нападение может стать самоубийством, если не изучить врага. Ну как, гулы заговорили?

– Часть тел исчезла, – терл пожал плечами.

– Плата за наши хорошие манеры. – Торговец должен, когда нужно, подавать свой голос так, чтобы он был хорошо слышен и на расстоянии. – Тела, которые мы охраняем от хищников, повелители ночи заберут в последнюю очередь. Глинеров они забрали, потому что те погибли на день раньше.

Ночь услышит ее.

Сегодня Кэй и Вонд дежурили у пушки на стене вместе с Барском. Спаш и Чит поменялись с ними местами.

Эта ночь была не такой выматывающей, но и не такой веселой. Глинеры, машинные люди и невысокая по сравнению с остальными травяными великанами женщина по имени Твук пытались выяснить, что происходит. Терл не снимал своих доспехов. Четверо Красных пастухов наблюдали за происходящим с большого расстояния и переговаривались на родном языке – кампания распалась.

Нельзя сказать, чтобы Красные пастухи вели себя недружелюбно. Возможно, они держались несколько скованно в присутствии самого терла, но с другими они чувствовали себя свободно и оказались достаточно разговорчивыми. Сейчас Спаш и трое красных обменивались рассказами. Четвертый краснокожий, Теггер, дежурил вместе с Читом. Оказалось, что, несмотря на явную помеху – невозможность РИШАТРА, у красных большой опыт общения с различными гоминидами.

Валавирджиллин лениво слушала их разговор. В своих действиях красные часто руководствовались интересами желудка. Пастухи-гурманы, они питались свежим мясом, и их племена проложили свои маршруты таким образом, чтобы они пересекались между собой, и устраивали обмен пиршествами.

Терл заснул, не снимая доспехов. Его определенно не интересовали ни РИШАТРА, ни гулы.

Сопашинтей лежала, прислонившись к опорному шесту для шатра.

– Интересно, что сегодня делается внутри стен, – заметила она.

Подумав, Валавирджиллин ответила:

– Терл здесь, снаружи. Биидж там, охраняет. «Чего терл не видит, того не случилось».

Спаш приподнялась на локте:

– Где ты это слышала?

– От терла. Думаю, что бета-мужчины занимаются сексом и устраивают сражения. Наверно, мы пропустим массу развлечений…

– В моем случае – снова, – вздохнула Спаш.

– …но они бы не стали заниматься РИШАТРА, если могут заняться сексом. А я могу воспользоваться моментом и отдохнуть.

– Как и терл. Он спит, как полуразбуженный вулкан, – заметила Спаш.

Чит поглядел на женщин, улыбнулся и встал на пороге шатра. Он поднял кость, оставшуюся после обеда и кинул ее – раздался чуть слышный стук.

За ее плечами возникла громадная фигура в серебристых доспехах. Терл втянул в себя воздух, в то же время безо всяких усилий натягивая арбалет.

– Кажется, нет никого – ни вампиров, ни гулов. Читакумишад, ты что-нибудь видишь? Чувствуешь какой-нибудь запах?

– Нет.

Терл был в состоянии полной боевой готовности – несмотря на то, что крепко спал всего несколько мгновений назад. Он покинул шатер, и охранник из травяных великанов последовал за ним.

– Похоже, что я поняла все не так, – проговорила Спаш. – Но почему…

– Красные, – шепотом ответила Валавирджиллин. – Издавна они были врагами травяных великанов, а сейчас совсем рядом. Вот почему терл не снял доспехи и притворялся, что спит.

Утром мертвых тел не осталось совсем, за исключение тех, что лежали на простынях. Похоже, гулы приняли слова Валавирджиллин всерьёз.

Чейчинд спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Где нам выпустить хакаррха?

Кориак поглядела на Манака и ответила:

– Поблизости от некошеной травы, только дайте мне сначала оповестить своих. Валавирджиллин, твои люди тоже пойдут охотиться?

– Думаю, что нет, но спрошу.

Она переговорила с остальными. Желающих не нашлось. Машинные люди мясо ели, однако мясо хищника, как правило, имело неприятный привкус. Правда, Кэй предположил:

– Нас сочтут трусами, если кто-нибудь из нас не отправится на охоту.

– Порасспрашивай, – посоветовала ему Валавирджиллин. – Судя по виду, это опасный зверь. Чем больше ты знаешь, тем реже оказываешься убитым.

Кэй никогда не слышал этой пословицы. Посмеявшись, он сказал:

– Значит, лучше, чтобы этого не случилось ни разу?

– Вот именно.

Валавирджиллин проспала всю охоту. В полдень она проснулась, чтобы поесть вместе со всеми. По вкусу мясо хакаррха напомнило ей кошачье. У Кэйвербриммиса оказалась глубокая рана на руке. Валавирджиллин забинтовала ее полотенцем, смоченным в горючем.

Мертвых оставалось немного, но их зловоние заполнило шатер, и наступающая ночь обещала стать мучительной.

Гулы обязательно серьезно отнесутся к ее словам. Тела, которые мы охраняем от хищников, повелители ночи заберут в последнюю очередь. Сегодня.