Тристанийские каникулы

Часть 1

— Итак, все-таки с завтрашнего дня начинаются летние каникулы, — сказала Луиза, глядя сверху вниз на своего фамильяра.

— Именно так, — Сайто, как обычно, лежа на земле, подтвердил слова хозяйки.

— И ты желал бы получить одну неделю отдыха, ты это хотел сказать?

Это происходило во дворе Австри. Как обычно… Сайто был придавлен ногой Луизы. И он еще раз, словно бы разжевывая, объяснил причину, из-за которой оказался в таком положении:

— Нуу… поскольку Сиеста тут спросила: "Не приедешь ли в гости в деревню Тарб?" Разве не будет замечательно, если я недолго туда съезжу, и сразу же отправлюсь к тебе в поместье? Ведь неплохо время от времени побыть в тесном кругу родных, не так ли?

Но его лицо было сильно прижато ногой Луизы. Значит, второе предложение тоже было отклонено.

Главные ворота, которые виднелись со двора Австри на другой стороне замка, были заполнены возвращающимися в родные места студентами. Ученики, веселящиеся из-за долгожданного возвращения домой, садились в присланные за ними экипажи. Теперь ребята направлялись в родные поместья или в столичный город Тристанию, где усердно служили их родители. В Академии Волшебства Тристейна с завтрашнего дня начинались летние каникулы. Это был длительный летний отдых, продолжавшийся целых два с половиной месяца.

— П-послушайте. Мисс Вальер. Я полагаю, что Сайто тоже необходим отдых.

Растерянная Сиеста обратилась с ходатайством к Луизе, истязавшей своего фамильяра. Готовясь к возвращению домой, служанка была не в привычной униформе горничной, а в повседневной одежде: темно-зеленой рубашке и коричневой юбке.

Луиза злобно посмотрела на свою соперницу. Однако… Сиеста теперь была достойным противником. С неуступчивостью влюбленной девочки она сердито взглянула в ответ.

— В-ведь отдых необходим, не так ли? В-вы всегда заставляете его работать на износ, как вам заблагорассудится… это ужасно!

— Да с ним же все в порядке. Поскольку он — мой фамильяр.

Похоже, Сиеста что-то заподозрила в такой позиции.

— Фамильяр? Вот как, действительно ли только это…? — небрежно пробормотала она. Ее глаза внезапно блеснули, словно она расставляла силки для поимки кролика. Влюбленные девочки очень хорошо чувствуют соперниц.

— Как? Что это значит?

— Н-ничего…? — глуповатым голосом пробормотала Сиеста.

— Давай уж, выскажись!

— Взгляд, которым мисс Вальер в последнее время смотрит на Сайто, немного подозрительный. Вот что я думаю, и только. Именно так, — с невозмутимым видом сказала Сиеста. Луиза злобно уставилась на нее. Даже служанка и в грош меня не ставит. Это — вина Сайто, хоть он и является простолюдином, однако только делает, что вытворяет всякие странные вещи, поэтому даже простолюдины из Академии Волшебства начали наглеть. Луизе уже приходилось слышать подобные сплетни, сейчас она столкнулась именно с этим. Авторитет Королевы, авторитет дворянства. Не говоря уж о моем авторитете!

Луиза мелко дрожала.

Прищурившись от яркого солнечного света, Сиеста выдохнула: "Фу-у-ух", после чего расстегнула пуговки на рубашке, приоткрыла грудь и носовым платком вытерла пот.

— Действительно… жарко. Лето как-никак.

Она, словно цветок, распустившийся в поле, излучала здоровую привлекательность.

Ложбинка между двумя ее привычными холмами, которые, если обнажены, то поражают взоры, так и бросалась в глаза. Хозяйка, ахнув, глянула на лицо Сайто. Фамильяр, прижатый ее ногой, косым взглядом отчаянно заглядывал в декольте расстегнутой рубашки Сиесты. Это взбесило Луизу, но она сдержалась.

Разве допустимо проиграть? Но я же — дворянка. Даже если я смолчу, величавость будет исходить из каждого отворота моей рубашки.

Луиза пробормотала: "Фу-у-у, жарко", и расстегнула пуговки на блузке. Затем она вытерла пот носовым платком. Однако… то, что там находилось, это была не ложбинка, а простирающаяся во всех направлениях и продуваемая ветрами равнина.

Похоже, Сайто из предложенных на выбор ландшафтов предпочитал более холмистый, поэтому его взгляд остался недвижим.

Из-за того, что увидевшая такое положение дел Сиеста, прикрыв ладошкой рот, подавила смешок, Луиза окончательно взбесилась:

— Ч-что?! Теперь ты смеешься надо мной?!

— Знаете… у меня ведь нет причин смеяться, не так ли? Знаете, нуу, чтобы я, глядя на дворянку, смеялась… ведь так? — Сиеста с сияющим лицом утихомиривала свою соперницу. Затем она отвернулась и как бы невзначай пробормотала:

— Дворянка, у которой тело — словно у ребенка…? Хи-хи…

— А? — выдохнула Луиза. — Что ты сказала?! Эй!

— …Нууу… ничего. Как бы то ни было, знаете, здесь ведь жарко. Жарко, жарко. Ах, жарко.

Луиза дрожала как осиновый лист. Сайто пробурчал:

— Эй, хозяйка.

— Чего тебе?

— Так все в порядке, если я ненадолго поеду в Тарб?

Луиза, испустив тяжелый вздох, произнесла: "Сколько раз ты собираешься спрашивать одно и то же?" — и, изогнувшись всем телом, начала изо всех сил пинать фамильяра. Сиеста с криками: "Успокойтесь! Мисс Вальер! Пожалуйста, успокойтесь!" — вцепилась ее сзади в плечи. В тот момент, когда все они начали свою обычную ссору…

…с шумом появилась сова.

— А?

Птица села Луизе на плечо, после чего с шуршанием стукнула ее крылом по голове.

— Что с этой совой?

В клюве птица держала письмо. Луиза забрала послание. Заметив подпись на письме, она опять приняла серьезный вид.

— Что это за сова?

Сиеста заглянула через плечо.

Лицо у хозяйки стало серьезным, после чего она приказала: "Сайто, давай, поднимайся".

— Что за дела?

Заглянув внутрь послания, Луиза пробежала глазами по первому листу бумаги. После чего пробормотала:

— Поездка домой отменяется.

* * *

— Что значит "отменяется"? Несмотря на то, что Сиеста в коем-то веке пригласила меня… Я очень-очень разочарован, — канючил Сайто, глядя, как хозяйка возвращается к себе в комнату и начинает пересматривать багаж, однажды собранный для поездки в родное поместье.

Луиза показала фамильяру письмо, которое только что принесла сова.

— Ну нет, ведь я не могу прочесть здешние письмена.

Хозяйка быстро села на кровати в позу "сэйдза" и начала рассказывать:

— После того недавнего инцидента… Ты же знаешь, что Принцесса впала в депрессию?

Сайто кивнул. Это было печальное происшествие. Что ни говори, но когда твой погибший возлюбленный… был воскрешен врагом и намеревался тебя похитить. Естественно, впадешь в депрессию.

— Мне очень жаль ее… однако, кажется, ей не дадут навсегда погрузиться в пучину скорби.

— Что ты имеешь в виду?

Луиза растолковала то, что написано в послании.

О том, что Альбион отказывается от прямого вторжения до тех пор, пока не восстановит свой флот, поэтому приступает к военным действиям в тылу противника — похоже, именно это предполагали министры во главе с Мазарини. О том, что с помощью вероломных способов — подстрекать в городах к бунтам и мятежам, — атаковать Тристейн изнутри… недопустимо, чтобы подобное произошло. О том, что Анриетта и правительство, напуганные подобными коварными замыслами врага, бросают все силы на поддержание общественного спокойствия…

— Поддержание общественного спокойствия — это отлично, однако что нам-то сказано делать?

— Скрывая свои личности, выполнять миссию по сбору информации. Не ведется ли какая-нибудь угрожающая деятельность? Какие слухи бродят среди простолюдинов?

— Ух ты, шпионить!

— Ты сказал — "шпионить"?

— Нуу, так в моем мире называют работу по сбору информации.

— Хм… Как бы там ни было, так называемая агентурная деятельность…

Почему-то у Луизы был недовольный вид.

— Что случилось?

— Да ведь… разве это — не примитивная работа?

— Нет, разве информация не является серьезным делом? Мой дедушка рассказывал, что когда-то Япония проиграла в войне только потому, что пренебрегала сбором сведений.

— Что?

— Нет, это… И дальше что?

В письме Анриетты были указания: найти в Тристании гостиницу и поселиться в ней; скрывая свои личности, заняться продажей цветов или чем-либо подобным; собирать любую информацию, расходящуюся среди простолюдинов. Чтобы оплатить расходы, которые необходимы для выполнения миссии, к письму также прилагался вексель.

— Я все понял.

— Вот почему я повторно собираю вещи. Мне нельзя брать с собой много одежды.

Луиза указала на свой багаж, который полегчал до одного чемодана.

— Заставляют работать, несмотря на то, что сейчас — летние каникулы… — с измученным видом пробормотал Сайто.

— Не ворчи! Давай, отправляемся быстрее!

Так или иначе, они оба отправились в Тристанию. Чтобы скрыть свое реальное социальное положение, они не могли использовать экипаж. Они также не могли использовать имеющихся в Академии Волшебства лошадей, поскольку те были собственностью школы. В конце концов, они отправились пешком.

По главной дороге, которую все сильнее и сильнее припекало солнцем, Сайто и Луиза шли в Тристанию. На то, чтобы добраться до столицы пешком, требуется два дня.

Укоризненно глядя вверх на солнце, фамильяр пробормотал:

— Проклятье… Приблизительно в это время я пил бы холодную воду в доме у Сиесты, и тем не менее…

— Не ворчи! Давай! Идем! — Луиза прикрикнула на фамильяра, который обязан был тащить весь багаж.

* * *

Прибыв в столицу, Сайто и его хозяйка, прежде всего, посетили кассу, где обменяли вексель на золотые монеты. Шестьсот новых золотых монет. Это составляло четыреста экю.

Сайто вспомнил про золото, полученное от Анриетты, и теперь спрятанное внутри пояса, завязанного тесьмой. Там осталось около четырехсот новых золотых монет. Вроде, мне сказали, что это — двести семьдесят экю.

Первым делом фамильяр заглянул в лавку портного, где купил для своей хозяйки скромную одежду. Луизе этот костюм не понравился, однако… пентаграмма и плащ были теми предметами, которые словно так и кричали во всеуслышание: "Вот это — дворянка". А значит было невозможно затеряться среди простолюдинов и собирать информацию. Тогда нет смысла в том, что мы с большим трудом дошли сюда, разве не так?

Однако у Луизы, одетой в скромный костюм, был недовольный вид.

— Что случилось?

— Недостаточно.

— Что именно?

— Затраты, рассчитанные на порученную нам миссию. Всего четыреста экю, если купить лошадь, от них совсем ничего не останется, ведь так?

— Разве нам можно иметь лошадь? Кажется, в письме указано: "…скрывать свой социальный статус"? Иными словами, полагаю, это значит: "Притворись простолюдинкой". Ходи пешком. Ведь у тебя есть ноги.

— Я справлюсь с тем, чтобы притвориться простолюдинкой, однако, если не будет лошади, невозможно целиком отдать себя служению государству.

— Дешевые лошади тоже хороши, верно? Согласись.

— Такие лошади бесполезны из-за того, что тащатся как улитки, разве нет?! И ведь сбруя тоже необходима. Кроме того… Что касается гостиницы, то я не могу оставаться на ночь в каких-нибудь странных заведениях. Да эти деньги разойдутся только на то, чтобы два с половиной месяца снимать жилье.

Что же это за гостиница, на проживание в которой будет угрохано целых шестьсот золотых монет?

— Дешевая гостиница тоже хороша, верно?

— Это никуда не годится! Да разве я смогу нормально выспаться в дешевой комнате?!

"Что и следовало ожидать от девочки-дворянки. Наша миссия — смешавшись с простолюдинами, собирать информацию, тем не менее, она, похоже, намеревалась остановиться в высококлассной гостинице. О чем она только думает?" — размышлял Сайто.

— Ведь у меня есть немного денег, поэтому все будет в порядке, если я одолжу тебе.

— …Этого все равно недостаточно. На служение отечеству требуются деньги.

— В таком случае, что будем делать?

— А разве ж нет способа как-нибудь приумножить нашу наличность?

В баре, куда они зашли, так и эдак непрерывно препираясь о том, что сделать, чтобы увеличить количество наличных денег, или все-таки остановиться в дешевой гостинице, Сайто обнаружил оборудованное в углу заведения казино. Здесь выпившие мужчины и подозрительного вида женщины развернули борьбу за то, чтобы получить или лишиться фишек. Не обращая внимания на нахмурившуюся Луизу, фамильяр во все глаза уставился на азартную игру.

— На что ты смотришь?

— Ну, как насчет того, чтобы с помощью этого приумножить нашу наличность?

— Разве это — не азартные игры?! Это же ужасно!

— Ладно, смотри. Раньше я много раз делал это в компьютерных играх.

Сайто обменял на фишки тридцать золотых монет… приблизительно двадцать экю, после чего направился к столу, на котором был установлен вращающийся диск. Окружность диска была разделена на тридцать семь карманов, каждый из которых был обозначен своим номером и окрашен в красный или черный цвет.

Внутри диска по кругу двигался маленький железный шарик. А вокруг диска мужчины и женщины с меняющимися выражениями глаз впились взглядами в это действо, словно приклеенные.

Это была рулетка.

Сайто посмотрел на посетителей, делающих ставки. Сначала — попытка на счастье. Мальчик попытался поставить фишки приблизительно на десять экю на красное, как это делали только что победившие игроки.

Шарик упал в красный карман.

— Смотри. Я получил прибыль! Я крутой!

Сайто действовал сравнительно скупо, поэтому, делая ставки по мелочи, получил прибыль около тридцати экю фишками.

— Смотри! Я приумножил деньги на выполнение миссии! Да уж, это сильно отличается от некоей особы, которая только и делает, что выказывает недовольство, не так ли? — выпятив грудь, произнес мальчик. Глаза Луизы остро сверкнули.

— Одолжи-ка и мне фишек.

— Прекрати. Для тебя это непосильно.

— С чего это? Если фамильяр может победить, то когда его хозяйка вступит в дело, она выиграет в десять раз больше.

Луиза поставила все, что выиграл Сайто, на черное. Однако… не угадала. Деньги, выигранные мальчиком, растворились в один момент.

— Что ты делаешь? Тыы! Несмотря на то, что я с таким трудом получил эту прибыль!

— У-умолкни.

— Проклятье… ты, вместо того, чтобы все время важничать, ведь не способна сделать ни единого шага, чтобы у нас стало больше денег. Хоть немного бери пример с Сиесты, хотя бы готовить научись. И тогда хотя бы устройся поваром на подработку в ресторан. Это называется "зарабатывать себе на жизнь".

"Бери пример с Сиесты". От этих слов где-то внутри хозяйки вспыхнул огонь.

— П-п-просто смотри. Кто из нас проиграет?

— Луиза?

От такого ее вида Сайто затрясся.

* * *

Спустя тридцать минут…

Уныло понурив плечи, Луиза злобно уставилась на поверхность диска. Фишки, которые она только что поставила, все до последней исчезли в руках крупье. На некоторое время красивая светловолосая девочка тихо поникла плечами, но потом, гордо подняв голову, уже намеревалась поставить все лежащие перед ней фишки на конкретное число. Сайто, наблюдавший из-за ее спины, схватил хозяйку за плечи.

— Луиза.

— Что еще? — пробормотала она голосом, который демонстрировал, что настроение у нее — хуже некуда. Фамильяр откровенно сказал:

— Остановись уже.

— В следующий раз я выиграю. Без всяких сомнений выиграю.

— Как ты полагаешь, сколько раз ты это уже говорила? — эхом разнесся крик Сайто. Посетители, которые намеревались сделать ставки, оглянулись на ребят и криво улыбнулись. В казино это — сугубо повседневное зрелище.

— Ты ни разу не выиграла, ведь так?

Мальчик ткнул пальцем в кончик носа Луизы. Он впервые видел человека, который был настолько безнадежен в азартных играх. Его хозяйка уже спустила четыреста экю… почти все деньги, необходимые для выполнения миссии. Если они обменяют оставшиеся у нее фишки обратно, то выйдет около тридцати экю, не больше. Но если они лишатся и этих денег, то окажутся без гроша.

— Все в порядке. Поскольку в следующий раз изобретенная мной однозначно выигрышная стратегия все здесь перевернет.

— Попытайся ее объяснить.

— До сих пор я по глупости рисковала, что выбрать: красное или черное.

— Ага. И пятнадцать раз подряд выбрала не тот цвет, покойник и то бы сыграл лучше.

— Умолкни. Ты меня слушаешь? Даже если бы я выиграла, то лишь удвоила бы сумму. Что это значит?

— По-видимому, так заведено.

— И я спохватилась. Даже если ты угадал, что выпадет: красное или черное, — в конечном счете сумма удваивается, однако…

— Однако что?

Сайто дрожал. Луиза говорила таким голосом, словно была чем-то одержима.

— Если я угадаю номер, то выиграю в тридцать пять раз больше. Тогда мы вернем все, что проиграли до сих пор, и еще получим лишнее, ведь так? Эх, было бы великолепно, если бы мы сделали так с самого начала!

— Это и есть твоя однозначно выигрышная стратегия?

Луиза размашисто кивнула.

Не говоря ни слова, Сайто схватил ее за руку и потащил прочь.

— Что ты делаешь?!

— Вероятность того, что ты угадаешь — один к тридцати семи!

— Что с того?! Я, такая невезучая, проиграла пятнадцать раз. Независимо от того, что ты думаешь, на этот раз я обязательно выиграю. Будет странно, если этого не произойдет. И если уж я наконец-то выиграю, то лучше бы выиграть по-крупному, разве не так?

Луизины глаза каштанового цвета блестели. Сайто вспомнил взгляд своего дяди, который, проигравшись на бирже, однажды ночью сбежал. Именно такие глаза были у него, когда мальчик встретил его в последний раз. Акции, про которые дядя в тот день сказал: "Стоимость будет расти", резко упали в цене.

— Успокойся. Обменяв эти фишки обратно на золото, найдем ночлег на эти деньги. Хорошо?

— Нет. Если я уйду, оставшись в проигрыше, то плакала честь рода Ла Вальер.

— Уж лучше так!

Как только он это выкрикнул, тут же получил удар ногой в пах. Мальчик покатился по полу.

— А-а-а-а-а… т-ты питаешь ненависть к моей многострадальной промежности…?

Устранившая стоящего на пути фамильяра Луиза снова повернулась к диску рулетки. Крупье как раз в этот момент запустил шарик в колесе. Девочка еще успевала сделать ставку. И Луиза поставила все оставшиеся у нее фишки на число, которое первым пришло ей в голову.

Невероятно серьезным взглядом она сердито уставилась на колесо и шарик.

С цокающим звуком роковой шарик свалился в один из карманов. Лицо Луизы на миг озарилось надеждой, а потом моментально сменилось отчаянием. Шарик выпал на номер, соседний с тем, на который поставила девочка.

Потирая болевшую промежность, Сайто встал и потащил хозяйку прочь.

— Идем.

— О чем ты говоришь?

— Что?

— Шарик выбрал соседский карман. В следующий раз он посетит и мои пенаты.

— Однако, кажется, у нас уже нет денег, чтобы сделать ставку!

— Разве нам не поможет золото, которое лежит у тебя?

— Дура! Это — мои деньги!

Он вцепился в свой пояс. Недопустимо спустить на азартные игры и эти средства. Если это произойдет, даже Сайто окажется без гроша.

— Ты не знаешь? Вещь фамильяра — это вещь хозяина. Так предопределено.

— Хватит шутить!

Однако, по сравнению с Сиестой, до слуха Луизы, которая до последней клеточки мозга была захвачена страстью к азартной игре, слова Сайто не доходили. Со скоростью молнии она уже намеревалась снова пнуть фамильяра в промежность.

Однако мальчик был научен горьким опытом. Он защитился, плотно сжав бедра. И тогда схватил вскинутую лодыжку своей хозяйки.

— Чтобы меня второй раз пнули?!

Луиза пробормотала ледяным голосом:

— ВАСУРА.

Магические путы, надетые на тело Сайто, выпустили разряд электричества. Жестоко корчась в конвульсиях, мальчик снова рухнул на пол.

— …Вот дела, да ведь эта штуковина все еще на мне надета, — слабо бормоча, фамильяр укорял свое любопытство. Эх, если бы я не проявил интерес к казино, этого бы…

Его хозяйка обшарила пояс Сайто, без остатка отобрала все сохранившиеся там деньги, после чего полностью обменяла их на фишки. Мальчик почувствовал некоторое облегчение. Насколько бы ни был нулевым талант Луизы к азартным играм, полагаю, она не продует столько фишек до того, как мое тело оправится от онемения. Когда онемение утихнет, зажму ей рот и выведу отсюда, не дав произнести ни единого слова. Сайто принял такое решение.

— Так, ставить на число бесполезно. Вернусь к изначальной стратегии.

— Это правильно… Красное или черное. Понемногу на красное или на черное. По крайней мере, если так сделаешь…

— Проявляя уважение к своему верному фамильяру, я сделаю ставку на цвет его волос и глаз.

— Черный?

— Именно так, — кивнула Луиза и поставила фишки на черное.

Всю сумму… это были фишки на двести семьдесят экю — на всю сумму.

Казалось, что из Сайто вышел весь воздух:

— С! Т! О! Й!

Луиза улыбнулась ему:

— Вот дурачок. Хоть выигрыш всего лишь удваивается, но это — тоже деньги, так? Если я выиграю, разве мы не вернем все, что до этого момента проиграли, и даже больше? Только одна попытка. Ведь будет победа всего за один раз, так?

— П! Р! О! Ш! У!

— Было бы прекрасно, если бы я сделала так с самого начала.

Крупье запустил рулетку. Маленький шарик покатился по кругу, решая великую судьбу хозяйки и ее фамильяра.

Издавая жужжание, шарик катился по рулетке. Понемногу замедляя вращение, он указывал карман, в который должен попасть, и который должен определить их участь. Поскольку Луиза поставила большие деньги на черное, все остальные игроки поставили на красное. На черное поставила только хозяйка Сайто.

Заскочил в красное, выскочил, заскочил в черное, выскочил… Луиза забормотала таким тоном, словно была одержима манией:

— Я — легенда. Разве я могу проиграть в таком месте?

И тогда шарик упал в один из карманов и… остановился.

Луиза невольно зажмурилась.

Вокруг раздались грустные вздохи.

— …Что?

Все, кроме меня, ставили на красное. И от них — такие вздохи. То есть, все, кто поставил на красное, проиграли. Это означает…

— Все-таки я — маг Пустоты! — закричала Луиза и широко открыла глаза. После чего изумленно разинула рот.

Шарик… оказался ни на красном, ни на черном, он попал в сделанный в одном экземпляре зеленый карман. В этом кармане, означавшем, что все деньги уходят крупье… словно приветствуя Луизу, сияло число "ноль".

* * *

Сайто и его хозяйка с отсутствующим видом сидели в углу центральной площади города, на который уже надвигались сумерки.

Колокола церкви Сен-Реми прозвонили шесть часов вечера.

Ребята были усталые и голодные, однако они не могли куда-либо пойти.

Девочка была одета в однотонное коричневое платье скромной выделки, которое ранее купил ее фамильяр, а ее ноги были обуты в грубые деревянные башмаки. Ее плащ и волшебная палочка лежали в чемодане, который держал Сайто.

Если смотреть исключительно на одеяние, то Луиза была точь-в-точь как деревенская девчонка, однако из-за ее лица, в котором виднелось до невозможности высокое происхождение, и светло-розовых волос возникало ощущение несочетаемости, словно она играла беднячку в театральной постановке.

Сайто был в своей повседневной одежде, однако ему нельзя было ходить по городу с мечом в открытую, поэтому Дерфлингер был обмотан тканью и закреплен на спине.

Луиза тихонько бормотала таким тоном, словно наконец-то заметила весь ужас их положения:

— Ч-что нам теперь делать?

Фамильяр сердито уставился на нее:

— Чтоб я еще хотя бы раз позволил тебе нести ответственность за деньги.

— У-у-у… — Луиза печально стонала, обхватив руками колени.

— Итак, в чем проблема? Деньги. Если мы не сможем снять жилье для ночлега, то не сможем также и поесть. Что тогда будем делать с нашей миссией? Великая и могущественная мисс придворная дама в прямом подчинении Ее Величества. Пожалуйста, научи своего жалкого фамильяра. Ладно? — произнес Сайто наполненные колкостями фразы. Она потратила даже мои личные деньги. Когда-нибудь она возместит это сполна, однако, в любом случае, в настоящий момент имеется непосредственная проблема: ночлег и пища.

— Я как раз думаю над этим, — сказала Луиза с сердитым лицом.

— Давай покорно явимся на поклон к Принцессе и получим еще денег.

— Невозможно. Анриетта по личной инициативе поручила мне эту тайную миссию. Даже деньги, за исключением той доли, которая предоставляется ей для собственных нужд, она, должно быть, не может свободно использовать, не поставив в известность министров. Вероятно, это было все, что она могла дать.

— И эти деньги ты спустила за тридцать минут. О чем ты только думала?

— Да ведь, имея четыреста экю, невозможно нормально выполнять общественный долг, ведь так?

— Кажется, ты только о роскоши и говоришь!

— Это — необходимый атрибут!

— Как бы там ни было, ладно, еще идея. Свяжись с родными. Точно, давай, мисс герцогиня.

— Невозможно. Ведь это — тайная миссия. Даже родным я не могу рассказать об этом.

Луиза, обняв руками колени, положила на них сверху подбородок.

Все-таки эта балда — девица, которая совершенно не знает жизни… Она даже в принципе не способна сходить за покупками. Даже я, прибывший из другого мира, на данный момент являюсь более умелым в торгах вокруг цены. Доверившись Луизе, невозможно представить, что затем делать.

Однако ничего путного в голову не лезет. Мальчик рассеянно смотрел на фонтан, установленный на площади, и вдруг…

— Что?

Он осознал, что проходящие мимо люди пристально смотрят на Луизу восхищенными взглядами. Сама того не желая, она привлекала внимание своим очарованием и благородством. Поскольку она, напоминающая своим внешним видом деревенскую девочку, сидела, обхватив колени руками, эта привлекательность была еще больше. "Она, похоже, убежала из какого-то захудалого театра", — именно такие взгляды прохожие украдкой бросали на Луизу.

Сайто, которому в голову пришла идея, вскочил.

Хозяйка рассеянно спросила:

— Что случилось?

Оставив без внимания ее слова, фамильяр громко обратился к прохожим:

— Ээ, леди и джентльмены!

— Что это? В чем дело? — останавливались люди.

— Нуу, это — девочка-волчица, сбежавшая из цирка.

— Что?

О чем этот парень говорит?

— Как бы там ни было, она была воспитана в волчьей стае, поэтому она рычит и воет, вот ужас! Однако, наиболее удивительная вещь, что она почешет шею ногой! Итак, в вашем присутствии! Она будет чесать шею ногой!

Сайто тихо прошептал Луизе:

— Ладно, почеши шею ногой. Давай.

Он взмахнул подбородком. В это лицо ступня Луизы нанесла удар. Фамильяр упал на землю.

— Ты что надумал?! М-м-мне вести себя как животное?!

Сайто тоже вскочил, после чего схватил Луизу за руку и закричал:

— Полагаю, если мы хотя бы не покажем какой-нибудь фокус, нас уже ничто не спасет! Или есть другой способ заработать денег?! А?!

Хозяйка с беспорядочно распущенными волосами устроила потасовку со своим фамильяром. Зрители с удивлением соглашались: "Определенно, это — девочка-волчица".

Однако ребята всего лишь устроили потасовку, поэтому такое зрелище скоро наскучило, и собравшиеся люди начали расходиться. Ни гроша нам не досталось. Сайто выбился из сил и лег на землю. Из-за усталости его хозяйка тоже утратила свои физические силы и уселась своему фамильяру на спину.

— Я голодна…

— Я тоже…

Кто-то кинул ребятам, которые вот так устроились на земле, медную монету. Сайто бросился вперед и подобрал ее. А Луиза возмущенным голосом закричала:

— Кто?! Выйди сейчас же!

После этого из толпы появился человек странного вида.

— Ах… Ведь я подумал, что вы — нищие… — на удивление, он говорил словно женщина.

— Чтоо? Отправляйся туда, откуда пришел! Я — не нищая! Ты будешь несказанно удивлен, но я — из семьи герцога…

Когда она намеревалась произнести еще что-то, Сайто вскочил и рукой зажал ей рот.

— Герцога[1]?

— Н-не обращайте внимания! Точно! У нее немножко не в порядке с головой. Именно так.

Девочка безмолвно бушевала, однако фамильяр, не обращая на это внимания, крепко держал ее. Если она будет еще больше привлекать внимание, то секретной миссии не выйдет.

Мужчина, по-видимому, заинтересованно уставился на Луизу и Сайто. Его внешность была весьма вычурная. У Гиша внешний вид тоже был претензионным, однако их направления слегка отличались. Мужчина уложил свои черные волосы с помощью масла, заставив их ярко блестеть; фиолетовая атласная рубашка была спереди широко расстегнута, что позволяло торчать наружу спутанным грудным волосам. Под носом и на подбородке с ямочкой располагались стильные усики и бородка. До Сайто долетел сильный аромат духов.

— Итак, почему ты спишь на земле?

— Ну, нам некуда пойти и нечего есть…

— Но мы — не нищие, — решительно сказала Луиза. Человек, по-видимому, заинтересованно уставился на ее лицо.

— Вот как? В таком случае — добро пожаловать в мой дом. Меня зовут Скаррон. Я — управляющий гостиницы. Предлагаю вам комнату, — приветливо улыбаясь, произнес мужчина. Его манера говорить и внешний вид были неприятными, но, похоже, он был сердечным человеком. Лицо Сайто просияло.

— Правда?!

— Да. Однако, есть только одно условие.

— Все, что угодно.

— Я также управляю таверной, которая расположена на первом этаже. Эта девица будет помогать там с работой. Вот такое условие. Согласны?

На лице Луизы отразилось колебание, однако она послушно кивнула, когда Сайто сердито взглянул на нее.

— Тре бьен[2].

Скаррон обеими ладонями коснулся щек и, вытянув в ниточку губы, удовлетворенно улыбнулся. "Он ведет себя, как гей. Или лучше сказать, он не может быть никем иным, кроме как геем. Отвратительно. Оказывается, в других мирах тоже есть геи… и вдобавок — это "тре бьен"… — Сайто почувствовал странную подавленность.

— Тогда решено. Следуйте за мной.

Скаррон пошел вперед, покачивая бедрами, словно двигался в такт какому-то ритму. Фамильяр взял Луизу, которая, похоже, не горела энтузиазмом, за руку и последовал за ним.

— Мне что-то не хочется. Он — странный.

Сайто горящими от возмущения глазами заглянул в лицо своей хозяйке.

— Думаешь, мы находимся в таком положении, что можем выбирать?

Часть 2

— Внимание! Феи! — хозяин, энергично крутя бедрами, окинул взглядом обстановку в таверне.

— Да! Управляющий Скаррон! — хором воскликнули девочки, одетые в разноцветные яркие наряды.

— Неправильнооооооо! — не согласился с криком своих подчиненных хозяин, страстно раскачивая бедрами вправо-влево. — Я, кажется, говорил: в гостинице, пожалуйста, зовите меня "Ми мадемуазель"!

— Да! Ми мадемуазель!

— Тре бьен.

И так, и этак раскачивая бедрами, Скаррон с радостным видом затрепетал. От такого поведения мужчины средних лет, который привел их с Луизой сюда, Сайто едва не стошнило.

Однако девочки, работающие в таверне, вероятно, уже привыкли, и ни у одной из них выражение лица не поменялось.

— Итак, сначала — печальное сообщение от Ми мадемуазель. В последнее время доходы таверны "Очаровательная Фея" падают. Согласно полученным сведениям, кучка вульгарных заведений, называемых "Кафе", подают посетителям "чай", который начали импортировать с востока, и тем самым продолжают переманивать наших клиентов… — хозяин захлюпал носом.

— Не плачьте! Ми мадемуазель!

— Вы правы! Если мы проиграем этому чаю, само название "Очаровательная Фея" будет рыдать!

— Да! Ми мадемуазель!

Скаррон вскочил на стол. И там начал страстно позировать.

— Правило Очаровательных Фей! Уууун!

— Принимать гостя с жизнерадостной улыбкой на лице!

— Правило Очаровательных Фей! Дееее!

— Внутри таверна блестит от чистоты!

— Правило Очаровательных Фей! Труаааа[3]!

— Нужно получить большие чаевые!

— Тре бьен.

Скаррон, по-видимому, в удовлетворении улыбнулся. Затем, заставляя свои бедра извиваться, он принял очередную позу. У Сайто желудочный сок подступил к горлу, но мальчик отчаянно сглотнул.

— Итак, теперь для фей — замечательная новость. С сегодняшнего дня у нас появятся новые друзья.

Девочки зааплодировали.

— Итак, Будем знакомиться! Малышка Луиза! Добро пожаловать!

Окруженная аплодисментами, появилась хозяйка Сайто, лицо у которой стало пунцовым от смущения и негодования. "Ух!" — фамильяр затаил дыхание. Парикмахер, работающий в гостинице, уложил ее светло-розовые волосы, а по бокам заплел три небольшие косички. Девочка была одета в рискованно короткое белое платье[4]. Верхняя часть костюма, словно корсет, облегала тело, делая его линии более выразительными. На спине был глубокий вырез, который источал еще незрелую девичью привлекательность. Вид у Луизы был совершенно как у милой феи.

— Ее отец намеревался продать ее в цирк в качестве залога за свои карточные долги, тем не менее, будучи на волосок от гибели, она сбежала вместе со своим старшим братом. Малышка Луиза — очень милая, однако очень несчастная девочка.

Со стороны других работниц таверны донеслись вздохи сочувствия. Это была ложь, которую Сайто сфабриковал по дороге в гостиницу. В силу необходимости он решил назваться старшим братом Луизы. Откуда ни взгляни, по наружности эта парочка не смотрелась как младшая сестра и старший брат, однако это обстоятельство не очень-то мешало Скаррону. Как бы там ни было, кажется, все было в порядке.

— Малышка Луиза, ну же, поприветствуй других фей, которые будут твоими подругами.

Девочка дрожала как осиновый лист. "Она злится. Бурно. Сильно. Такую дворянку с обостренным чувством гордости, как Луиза, вынудили одеться в такой костюм, и сказали, чтобы она склонила голову перед простолюдинами. Вероятно, она вот-вот начнет буянить, и даже разнесет здесь все с помощью заклинания Взрыва, разве нет?" — Сайто был напуган.

Однако… чувство ответственности, что она не выполняет свою миссию, подавило гнев в его хозяйке.

Если попытаться поразмыслить, то таверна — это заведение, куда стекаются все слухи. Самое подходящее место для сбора информации. Вдобавок, мы без гроша, поэтому иного выхода нет. Девочка, убеждая себя, что это — тоже миссия, с дергающимся улыбающимся лицом поклонилась.

— М-м-м-меня зовут Луиза. П-п-п-прошу любить и жаловать.

— Отлично, аплодисменты! — подбодрил всех Скаррон. По таверне загремели еще более громкие аплодисменты, чем это было ранее. Хозяин пристально взглянул на большие часы, висевшие на стене. Это было время начала работы заведения.

Скаррон громко щелкнул пальцами. Среагировав на этот звук, выделанные с помощью волшебства куклы, установленные в углу таверны, начали исполнять бравурную музыку. Это была мелодия марша. Взволнованным голосом Скаррон заговорил:

— Итак! Время открываться!

Двустворчатые двери с грохотом распахнулись, и ожидавшие с нетерпением посетители сразу хлынули массой внутрь.

* * *

Таверна "Очаровательная Фея", куда прибыли Сайто и его хозяйка, только с виду была обычным питейным заведением, однако это было популярное место, поскольку здесь привлекательные девочки в соблазнительной одежде разносили клиентам выпивку. Скаррон заметил красоту и очарование Луизы и привел ее в таверну в качестве официантки.

Сайто, которому выдали фартук с вышитым символом гостиницы, было поручено мыть посуду. Поскольку ему тоже было предоставлено жилье, ему невозможно было не работать.

Таверна процветала, и поэтому мальчику приносили столько посуды, что она напоминала горы.

Похоже, мытье посуды — это работа для новичков, и неважно, находишься ли ты в ином мире или еще где-либо. И никто не помогает. Сайто не хотелось мыть посуду в таверне того гея, однако он резко подавил эти чувства.

Это все — ради задания Луизы. Она — ни на что не способная, эгоистичная, упрямая и дерзкая девчонка, которая не прислушивалась ни к единому моему слову, однако тут уж ничего не поделаешь, поскольку я в нее влюблен. И хотя я не раз буду жаловаться, у меня есть намерение и на этот раз не сдаваться, чтобы удачно получился так называемый сбор информации, порученный Луизе. И еще, печальное лицо Анриетты, которое я видел на берегу озера Лак Д'Ориент… Мне хочется сделать что-нибудь для той несчастной Принцессы. Если я могу благодаря своим способностям помочь людям, которых я люблю… то не будет проблем, если я займусь поисками способа вернуться домой позднее. Внутри клубился сонм низменных страстей, однако Сайто, который неожиданно был обладателем простодушия и непорочности, размышлял именно в таком русле.

Мальчик в отчаянии вел рукопашный бой с посудой. Однако в любой работе есть предел. Скоро уставшие руки перестали двигаться. Тем не менее, хотя он смертельно устал, количество требующей мытья посуды не уменьшалось. Ее груды начали неуклонно накапливаться.

Рядом с выбившимся из сил Сайто, который перед местом для мытья посуды рассеянным взглядом уставился на горы тарелок, появилась девочка в ярком наряде. Это была миловидная девица, обладающая длинными прямыми черными волосами. Ее густые брови испускали живительную ауру. Девочка выглядела так, что ее возраст не сильно отличался от возраста Сайто. На ней было зеленое платье с глубоким декольте, и мальчик сразу же взбодрился, когда его взгляд упал на ложбинку между ее грудей.

— Эй! У нас нет чистой посуды, ты слышишь? — подбоченившись, эта девочка закричала на него.

— П-прости! Я сейчас!

Сайто, который уже привык, что им помыкают симпатичные девицы, подскочил и рефлекторно принялся мыть посуду. Глядя на его неумелые движения рук, черноволосая девочка склонила голову набок:

— Уступи-ка мне место.

С этими словами она взяла из рук мальчика тряпку для мытья посуды, после чего начала умело мыть тарелки. Благодаря плавным движениям, в которых не было ничего лишнего, девочка постепенно справлялась с кучами посуды. Так Сайто узнал, что существуют секреты даже при мытье тарелок.

— Занимает много времени, если мыть каждую сторону тарелки за раз, не так ли? А сделав вот таким образом, словно зажимаешь тарелку с двух сторон тряпкой, смоешь все за один раз.

— Поразительно, — произнес Сайто. Его лицо выглядело так, словно он действительно впечатлен, поэтому девочка приветливо улыбнулась:

— Я — Джессика. А ты — старший брат новенькой официантки, не так ли? Как тебя зовут?

— Сайто. Хирага Сайто.

— Странное имя.

— Да оставьте его уже в покое.

Мальчик принялся мыть тарелки рядом с Джессикой. Предварительно оглядевшись по сторонам, она тихо пробормотала ему:

— Эй, слушай, то, что вы с Луизой являетесь братом и сестрой — вранье, не так ли?

— Нет, все без обмана, старший брат и младшая сестра, именно так, — нескладным голосом произнес мальчик.

— А разве у вас совершенно не отличаются ни цвет волос, ни цвет глаз, ни черты лица? Нет таких людей, которые вам поверят.

У Сайто не было слов.

— Хотя, ладно, все в порядке. Ведь у всех девочек, которые находятся здесь, есть свои причины. Здесь нет такого человека, который стал бы копаться в прошлом других людей. Успокойся.

— В-вот как…

Джессика резко заглянула Сайто в глаза. И в этот момент что-то в нем екнуло.

— Эй, слушай, однако исключительно мне потихоньку все объяснишь? Действительно, что за отношения между вами? Откуда вы убегаете?

Похоже, подобно Сайто она была переполнена любопытством. Джессика с возбуждением на лице уставилась на мальчика. Однако, не следует рассказывать ей правду.

Сайто посмотрел на ее эффектный наряд. Похоже, одна из фей-официанток. Излишние расспросы были обременительны, поэтому мальчик помахал рукой, и этот жест словно бы говорил: "Иди на свое место".

— А все в порядке, что ты здесь прохлаждаешься? Наверное, у тебя есть своя работа. Иди разносить вино и эль. Управляющий Скаррон разозлится на тебя.

— Со мной все будет в порядке.

— Почему?

— Потому что я — его дочь.

Сайто выронил тарелку. И та со звоном разлетелась вдребезги.

— Ах! Зачем ты бьешь посуду?! Ведь мы вычтем это из твоего жалования!

— Дочь?

— Именно так.

"Чтобы у того гея-управляющего родилась такая милая дочь… что гены-то творят", — подумал Сайто.

— Эй! Не только болтай, но и двигай руками! Ведь сейчас в таверне станет еще более посетителей!

* * *

Конечно, фамильяру приходилось несладко, но еще более жестокие муки поджидали Луизу.

— …В-ваш заказ, извините, что заставила ждать.

Отчаянно пытаясь изобразить натянутую улыбку… она поставила на стол бутылку вина и керамическую кружку. Перед Луизой находился грубо ухмыляющийся мужчина, который уставился на нее.

— Сестренка. Налей-ка мне.

Прислуживать простолюдину? Простолюдину? Простолюдину? Такая дворянка, как я? Такая дворянка, как я? Такая дворянка, как я?

В ее мозгу вертелись такие унизительные мысли.

— А? Что случилось? Кажется, я сказал налить мне вина?

Луиза сделала выдох и заставила свои чувства успокоиться.

Это — задание. Это — задание. Сбор информации, переодевшись простолюдинкой. Сбор ин-фор-ма-ции…

Бормоча это как заклинание, она кое-как состроила улыбающееся лицо.

— С-с удовольствием налью.

— Хм…

Луиза взяла бутылку и начала медленно наливать мужчине вино в кружку. Однако… Поскольку она вся дрожала от гнева, то промахнулась, вино пролилось, и попало на рубашку клиента.

— Ух! Ты пролила!

— П-прости…те.

— Извинениями тут не обойтись!

Затем мужчина пристально уставился на девочку.

— Хотя… у тебя нет груди, ты сравнительно красивая.

Луиза моментально побледнела.

— Ты мне понравилась. Ладно, напоишь меня вином из своих губ?! И тогда я прощу тебя! Ха-ха-ха!

Девочка взяла со стола бутылку, после чего, сколько могла, набрала в рот вина и выдула все это прямо в лицо мужчине.

— Что ты делаешь? Чертовка!

Бам! Луиза поставила ногу на стол и посмотрела на сидящего клиента сверху вниз.

— Что?!

Мужчина моментально отшатнулся перед силой, исходящей от этой маленькой девочки.

— П-п-п-простолюдин! Т-т-т-ты думаешь, кто я такая?

— Ч-что?

— Т-т-т-ты будешь несказанно удивлен, я — г-г-г… герцо…

В тот момент, когда Луиза намеревалась сказать, что она из семьи герцога, ее оттолкнули сзади.

— Прошууууу прощеееееения!

Это был Скаррон. Он плюхнулся на скамью рядом с мужчиной, после чего принялся вытирать его рубашку полотенцем, которое держал в руке.

— Что это за гомик… Надобности в тебе…

— Так не пойдет! Рубашка намокла от вина! Эй, малышка Луиза! Принеси новую бутылку вина! А пока Ми мадемуазель составит вам компаааааанию!

Скаррон прильнул к мужчине. У посетителя сделалось такое лицо, словно он готов расплакаться, однако он не мог двинуться, поскольку его с нечеловеческой силой обнял хозяин заведения.

— Х-хорошо! — пришедшая в себя Луиза бросилась на кухню.

* * *

— Итак, спасибо за отличную работу!

Когда таверна закрылась, было уже утро, и небо начало светлеть. Сайто и Луиза стояли, пошатываясь. Они хотели спать и, по-видимому, смертельно устали. От непривычной работы ребята были измотаны.

— Все усердно трудились. В этом месяце мы получили прибыль, — Скаррон начал раздавать жалование кухонным поварам и работающим в таверне официанткам, которые издавали радостные крики. Похоже, сегодня был день выдачи зарплаты.

— Вот, малышка Луиза. Сайто.

На мгновение их лица просияли: "И мы тоже что-нибудь получим!" Однако… то, что они получили, было листом бумаги.

— И что это? — спросил мальчик. Улыбка исчезла с лица Скаррона.

— Счет. Сайто, сколько тарелок ты разбил? Малышка Луиза, скольких клиентов ты разозлила?

Фамильяр и его хозяйка переглянулись и вздохнули.

— Все в порядке. С самого начала любой совершит ошибки. Отныне трудитесь усердно, и вернете свои долги!

* * *

И… только на этом их вздохи не закончились.

Комната, которую предоставили Луизе и Сайто… оказалась на чердаке, куда нужно было подниматься с помощью лестницы, расположенной на втором этаже в конце коридора, где в ряд размещались двери в гостевые номера.

С какой стороны не взгляни, но это помещение не было предназначено для проживания людей. Сумрачное и пыльное, оно, похоже, использовалось в качестве кладовой. Сломанные шкафы и стулья, деревянные ящики с винными бутылками, бочки… здесь были нагромождены разнообразные вещи. В помещении стояла единственная грубая деревянная кровать. Луиза села, и ложе тут же с глухим стуком накренилось, поскольку у него подломилась ножка.

— И что это?!

— Полагаю, кровать.

Сметая паутину, Сайто открыл маленькое окно. Сразу же в чердачную комнату с писком залетели летучие мыши, которые, похоже, были здешними обитателями, и повисли на стропилах вниз головой.

— А это что?!

— Полагаю, наши соседи по комнате, — спокойным голосом произнес фамильяр.

— Это — намек, что такая дворянка, как я, будет вынуждена здесь спать?! — сердито закричала Луиза.

Сайто молча взял лежащее на кровати одеяло и вытряхнул из него пыль. Тогда, накрывшись им, лег на постель.

— Эй, давай спать. Кажется, мистер Скаррон предупредил. Я встаю в полдень и готовлю таверну. А ты занимаешься уборкой.

— Почему ты послушно с этим смирился?

— Это не сильно отличается от того, как со мной обращается некая персона, — как только Сайто это произнес, он тут же засопел во сне, видимо, от усталости. Луиза стенала на разные лады, однако скоро, похоже, смирилась и легла рядом с фамильяром. Поворочавшись, она положила голову ему на руку.

Определенно, это — ужасное место, однако… и здесь есть всего лишь одна вещь, которая несказанно радовала.

Здесь нет той служанки.

— Действительно, ведь я не понимаю, что хорошего в этом глупом фамильяре! Влюбленной в него служанки здесь нет. И это, честно говоря, радует. Хотя мне… особо… это… не нравится… — бормоча подобные вещи, Луиза в чуточку счастливых чувствах потерлась щекой по руке Сайто и закрыла глаза. Покраснев, она прошептала: "Раз уж так случилось, во время этих каникул обходись со мной нежно".

"А еще… я должна собирать все до последнего так называемые городские слухи и сообщать Принцессе. По-видимому, это станет хлопотным занятием", — размышляя над этим, девочка уснула.

* * *

Тем не менее.

Скромное счастье Луизы было полностью разбито. Это стало очевидным в следующий вечер. В этот раз таверна "Очаровательная Фея" снова преуспевала. Измотанная девочка, разносила вино и закуски, как это было вчера.

Реакция подвыпивших мужчин при виде хозяйки Сайто была двух видов.

Во-первых, имелась часть посетителей, которые, узрев Луизу с некоторыми миниатюрными частями тела, раздражались: "В этой таверне используют детей?" Клиентов, которые так заявляли, она обслуживала вином по полной программе. Такие люди напивались вина прямо вместе с бутылкой.

С другой стороны имелись посетители, у которых были особые интересы. Луиза только из-за внешности походила на миленькую дурочку, поэтому, кажется, для данного рода людей наоборот это было приятно. Такие клиенты протягивали руку, чтобы приласкать или обязательно погладить за попку или по бедрам молчаливую и смотревшуюся послушной девочку. Этим посетителям Луиза обеспечивала обслуживание раскрытыми ладонями.

Такие люди получали пощечины по обеим щекам, а иногда — и по носу.

Таким образом, Луиза, не сумевшая сказать ни единой любезности, не смогла получить ни гроша чаевых, после чего ее позвал Скаррон и поставил в углу таверны со словами: "Отсюда наблюдай и учись методам работы других девочек".

И в самом деле, другие официантки были ловкими. Они приветливо улыбались и, что бы ни говорили или не делали посетители, девочки не гневались. Они плавно и искусно поддерживали беседу и раздавали клиентам комплименты… тем не менее, они мягко перехватывали мужские руки, которые намеревались их лапать, и не позволяли коснуться себя. В результате посетители, намереваясь завладеть вниманием этих официанток, раскошеливались на чаевые.

"Я ни за что не смогу действовать так же, ведь так?" — Луиза скривила губы.

В этом мире, где маги — выходцы из дворян, я родилась в доме семьи Вальер. Вы будете несказанно удивлены, но это — семья герцога! Если я вернусь в родовое поместье, то ко мне будут обращаться: "Леди Луиза!" Даже если будет объявлено, что завтра наступит конец света, никто не заставит меня произнести такие любезности. Тем более, в этом постыдном одеянии…

Костюм?

Только в этот момент Луиза спохватилась. Я одета в то же самое платье, что и вчера. Даже я сама считаю, что моя душа определенно не милая, однако моя внешность довольно привлекательная, разве не находите? Она заметила зеркало, по случаю установленное в таверне. И попробовала по-разному перед ним попозировать. Зажала губами большой палец руки, повторила ту же позу с другими пальцами, изобразила нерешительность, слегка подняв взгляд кверху…

"Да. Это одеяние постыдное, тем не менее, я прелестна. Даже если вокруг будет гниль, я — аристократка. С благородством, которое переполняет меня, ни одна из имеющихся здесь девчонок даже не сравнится со мной. Именно так. Наверняка. Вероятно.

Неужели же Сайто не посмотрит с восхищением на меня в таком одеянии? — подумала она и тут же почувствовала себя счастливой. — Что, тупица? Только сейчас заметил мое очарование, и ведь так поздно! Конечно, он заведет: "Ах, Луиза такая милая, невероятная, ах, все это время рядом со мной находилась такая прелестная девочка… а я не замечал этого… несмотря на это, я, такой болван, был без памяти от какой-то служанки… вынуждал ее надеть матроску и покружиться… я раскаиваюсь… Этот тупой пес раскаивается".

Хм. Ну разве не дурачина? Только сейчас заметил красоту своей хозяйки, и ведь так поздно. К слову сказать, ты — простой фамильяр, поэтому, слышишь, так нахально не смотри на меня своим пристальным взглядом, а вычисти-ка мне туфли! Чего тебе? Недопустимо. Прикоснуться к своей хозяйке недопустимо. Хоть ты и пес, к чему ты прикоснешься? Однако, если ты обещаешь служить мне всю жизнь, я позволю тебе немножечко. Всего лишь чуть-чуть. Однако взамен падай передо мной ниц. Слышишь? Падай ниц и проси прощения за то, что до сего момента пренебрегал своей хозяйкой. Понял?"

С настолько разыгравшимся воображением Луиза захихикала, прикрывая рот ладонью. И тогда искоса… размышляя: "Ведь сейчас он без памяти от меня", она украдкой взглянула на кухню.

Вот он! Тупой пес, потупившись тупым лицом, моет посуду!

Что?

Определенно, Сайто, энергично осматривая зал, в котором находилась Луиза, рассеяно мыл посуду. Однако… его глаза были направлены не на свою хозяйку. Девочка попыталась отследить конечный пункт этого взгляда. Там оказалась девочка с длинными черными волосами, которая смеялась до упаду вместе с клиентом. Это была Джессика, дочь Скаррона.

Светло-розовые волосы Луизы внезапно встали дыбом.

Ты опять? Значит, черноволосая?

Она снова вела наблюдение за Джессикой. И до миллиметра отслеживала место, куда упирался взгляд фамильяра. Дочь управляющего была одета в опрятное платье с глубоким вырезом на груди. И взор Сайто точно наводился именно на ложбинку между грудей, выглядывающую из декольте одеяния.

Значит, груди? Тебе настолько нравятся эти предметы, напоминающие яблоки?

Почему же этот пес вот так любит груди? Эй!

Сайто издал тяжелый вздох. Затем с зачарованным лицом нарисовал руками в воздухе две окружности, словно измерял обхват грудей Джессики. В мозгу у Луизы что-то щелкнуло, и она тотчас же изо всей силы швырнула в фамильяра ближайшую кружку. Предмет попал Сайто прямо в голову рядом с виском, после чего мальчик рухнул перед раковиной.

— Ты что творишь?!

Мужчина, чью кружку она бросила, встал и уже намеревался ухватить Луизу за плечо. Держась за стол, она подпрыгнула всем телом и обслужила посетителя в лицо подошвами обоих туфель. По сравнению с услугами таверны это было особое двойное обслуживание.

Трясясь всем телом, девочка стиснула кулаки, искоса глядя на подбежавшего с криком: "Малышка Луиза!" — Скаррона.

— Тот фамильяр… ну, посмотришь еще. Поскольку я точно тебя обслужу!

* * *

Когда Сайто очнулся… перед его глазами была большая грудь Джессики. "В чем дело?!" — с такой мыслью он разинул рот от удивления.

— Ага, ты наконец-то очнулся.

Оглядевшись, он понял, что лежит на кровати.

— Где я?

— В моей комнате.

Джессика сидела на стуле, обхватив руками его спинку, и улыбалась.

— Почему?

— Ты потерял сознание, когда тебе в голову попала кружка.

— Вот оно что… что это была за кружка?!

Однако, похоже, Джессику данная тема не интересовала.

— Эй, слушай, я все поняла.

— Что именно?

— Луиза. Этот ребенок — дворянка?

Сайто сильно закашлялся.

— Будет лучше, если ты не станешь разыгрывать из себя дурака. Знаешь, папа также доверил мне руководство официантками в таверне. В отношении девочек у меня необыкновенная наблюдательность. Луиза, это дитя, даже не знает, как разносить блюда. В довершение всего, она на редкость горделивая. И еще ее манера поведения… вероятно, она — дворянка.

Сайто схватился за голову. Даже если хозяйка надела скромное платье, разве все не вскроется? Что замаскирует личные качества? В ней невозможно этого скрыть.

— Ха! Она — дворянка?! Вряд ли! Она грубая, невоспитанная, и в ней нет ни капли элегантности…

— Да все нормально. Ведь я никому не скажу. Таковы обстоятельства, верно?

Заметив его молчание, Джессика улыбнулась. В этой девчонке — просто море любопытства… Она специально принесла его в свою комнату, поскольку хотела порасспросить.

— Лучше тебе не соваться в это дело, — вполголоса сказал Сайто. Он полагал, что заставит ее испугаться и не заниматься расследованиями. Однако на Джессику это не подействовало.

— Что?! О чем ты?! Вы замешаны в каком-то преступлении[5]? По-видимому, это увлекательно, разве нет?!

Она всем телом подалась вперед и приблизила к Сайто свое лицо… и свою грудь. "Почему ее ложбинка до такой степени сильно заметна? Ее наряд более откровенный по сравнению с одеждой Сиесты, поскольку она — городская девчонка?" — его растерянное лицо покраснело, и от этого Джессика многозначительно улыбнулась.

— Послушай.

— Что еще?

— Ты раньше никогда не встречался с девушкой, я права?

— Ч-что? Нуу, ты, так пренебрежительно…

"Это — попадание в десятку. Эта девчонка проницательна во всем…" — Сайто покрылся холодным потом.

— Понимаю. Я — проницательная девчонка с заметной грудью? Ведь я сразу же понимаю, что творится в голове у парней из деревни.

Мальчик, которого назвали сельским жителем, разозлился. "Черт побери, ты, да по сравнению с Токио эта Тристания или не знаю, как там ее, — просто крошечная песчинка. Да ты разрыдалась бы, если бы увидела Токийскую Башню", — с такими мыслями Сайто парировал:

— Кто здесь — деревенщина? Я не хочу, чтобы это говорила дочь гея.

— Это жестоко. Даже такой, он все равно — мой добрый папа. Когда мама умерла, он сказал: "Ну что ж, папа будет также исполнять обязанности вместо мамы…"

— Все эти "тре бьен"?

Джессика кивнула.

— Ладно, хватит насчет папы. Слушай, что вы замышляете вместе с этой девчонкой-дворянкой? Ведь ты — не дворянин, не так ли? Ты — ее слуга?

— Я — не слуга, — сердито произнес Сайто, после чего девочка тут же удовлетворенно усмехнулась и схватила его за руку.

— Ч-что?

— Научить тебя, как обращаться с девушками?

— Что?

За какой-то миг тело мальчика одеревенело, и он пристально уставился на Джессику. Эта девчонка из таверны, которая отлично понимала, как использовать свое обаяние, не упустила из виду это моментальное изменение.

— Однако взамен все мне объяснишь? Что вы, двое, задумали…?

Она повлекла захваченную руку Сайто к ложбинке своих грудей.

У мальчика родилась идея. Завязать дружеские отношения с девочкой из таверны. Разве это не превосходный ход для сбора информации? В таверну будут приходить различные люди. Будут стекаться слухи. Компания, замышляющая дурное, потеряв бдительность рядом с девочками, возможно, выболтает свои секреты.

Полагаю, сделать здесь Джессику нашим союзником будет большим подспорьем в нашей будущей миссии.

И в тот момент, когда ему в мозг, обдумывающий подобные планы, от пальцев руки передалось ощущение тепла девичьей кожи…

Дверь в комнату Джессики разлетелась в щепки.

Сайто подпрыгнул от неожиданности. В дверном проеме находилась мелко трясущаяся Луиза, одетая в свое белое платье.

— Чем это ты занимаешься?!

Мальчик заметил положение своей руки и в панике отдернул ее.

— С-сбором информации.

— Чью и в каком месте ты ее собираешь?

Фамильяр продолжал пребывать в панике, и тогда Луиза решительно прошла в комнату и провела прямой удар ногой ему в пах. Мальчик упал. Когда хозяйка схватила его за лодыжки и уже намеревалась, как это заведено, потащить…

Ее окликом остановила Джессика:

— Луиза, подожди-ка.

— Что?

— Почему ты не обслуживаешь клиентов? Еще только — середина рабочего времени, я права?

Луиза задрожала как осиновый лист из-за того, что городская девчонка обращается к ней вот так непочтительно, по имени, но сейчас ничего нельзя было поделать.

— Помолчи! Э-этого… тупого старшего братца проучу, и сразу же вернусь к работе!

Было решено говорить здесь всем, что Сайто — ее старший брат.

— У тебя находится свободное время, чтобы творить подобные вещи? Несмотря на то, что ты еще ни разу не смогла нормально получить чаевых…

— П-полагаю, здесь нет никакой связи.

— Есть, и очень значительная. Поскольку мне поручено руководить официантками. И такие девицы, как ты, меня беспокоят. Ты выводишь из себя постоянных посетителей и не приносишь заказы. И еще — швыряешь кружки. И еще — дерешься.

Луиза надулась.

— Нуу, с этим ничего не поделаешь. Такой вздорный ребенок, как ты, не годится на роль феи из таверны, — со скучающим видом произнесла дочь Скаррона.

— Я — не ребенок! Мне шестнадцать!

— Что? Мы с тобой — одногодки?

Джессика уставилась на собеседницу, и на ее лице было написано: "Я действительно удивлена".

Затем она, взглянув на грудь Луизы, посмотрела на свою. И, посмеиваясь, прикрыла рот ладошкой:

— Нуу, удачи. Хотя я уже не питаю иллюзий, однако, если ты еще оплошаешь, то окажешься на улице.

Этот выпад Джессики задел Луизу.

— Ч-что за дела… тупые девицы, и у каждой — настолько большие груди… и говорят про человека, что он — вздорный ребенок, что он — дитя, что он — водяная блоха…

Лежащий на полу Сайто замолвил словечко:

— Эй, никто до того, чтобы водяной блохой…

Луиза наступила ему ногой на лицо. Фамильяр застонал и затих.

— Я соберу достаточно чаевых, чтобы построить замок!

— Чтооо, правда? Это радует!

— Ведь если я начинаю серьезно относиться к делу, то это просто поразительно. Все мужчины будут на меня оглядываться!

— Ты утверждаешь?

— Именно так и утверждаю. Да кто проиграет такой как ты? — решительно заявила Луиза, с ненавистью глядя на ложбинку между грудями Джессики. Тупой пес пялился сюда. Тупой пес совал сюда свои руки!

— Как раз вовремя. На следующей неделе будет борьба за чаевые.

— Борьба за чаевые?

— Именно. Девочки из таверны будут соревноваться в том, как много чаевых они получат. Победительнице также, несомненно, будет подготовлен приз.

— По-видимому, призы мне не интересны.

— Постарайся, насколько это возможно. Если обойдешь меня в борьбе за чаевые, то я больше не назову тебя ребенком.

Часть 3

— Феи! Наконец наступила эта долгожданная неделя!

— Да! Ми мадемуазель!

— Начнем же напряженную борьбу за чаевые!

В таверне раздались аплодисменты и веселые возгласы.

— Итак, как вы все знаете… гостиница "Очаровательная Фея" была основана четыреста лет назад во времена правления Его Величества Анри III, которого также называли "Чарующий Король Тристейна". Его Величество Анри III, который согласно утверждениям был бесподобным красавцем-мужчиной, называли реинкарнацией доброго духа, — Скаррон заговорил зачарованным тоном. — В один из дней этот Король скрытно посетил город. И что еще более поражает, — он направился в эту таверну, которая только недавно открылась. В те времена гостиница называлась "Логово Угря", и в этом названии не было ничего романтичного или отталкивающего. И что же — король влюбился в девушку-официантку, которую встретил здесь!

Скаррон печально покачал головой.

— Однако… это — неслыханное дело, чтобы Король любил девушку из таверны… В конце концов, Его Величество отказался от своего чувства… И тогда Король приказал сшить бюстье[6], которое подарил той девушке, чтобы существовала хотя бы память об этой любви. Мой предок был так сильно восхищен этой страстью, что в честь того бюстье сменил название гостиницы. Прекрасная история…

— Прекрасная история! Ми мадемуазель!

— А вот и оно, Бюстье Очаровательной Феи!

Управляющий гостиницы резко сбросил с себя куртку и штаны. Именно на этот раз Сайто, который наблюдал издалека, стошнило. Поскольку дошло до того, что Скаррон надел на себя короткое сексуальное бюстье черного цвета, которое идеально облегало его фигуру.

— Это Бюстье Очаровательной Феи, которое Король подарил своей возлюбленной четыреста лет назад, — реликвия моей семьи! На этот предмет одежды наложено заклинание Очарования, а также заклинание, которое изменяет размеры одеяния и подстраивает их точно под фигуру того, кто это наденет.

— Замечательно! Ми мадемуазель!

— М-м-м-м!.. Тре бьен! — произнес Скаррон наполненным эмоциями голосом, после чего принялся позировать.

И в этот момент… в голове у Сайто к его вящему удивлению проснулась мысль: "А смотрится это средненько, разве нет? Является ли это чувством доброжелательности к управляющему гостиницы? Хотя его внешний вид отвратителен, при всем том, что-то в этом есть?" — мальчик начал ощущать нечто подобное.

И тут фамильяр спохватился. Это, должно быть, — истинное воздействие заклинания Очарования?! Однако внешний вид управляющего гостиницы, так или иначе, воздействует отрицательно, поэтому получалась только такая оценка: "Выходит средненько".

"И в самом деле. В данном случае человек, надевший бюстье — Скаррон, поэтому никаких иных мнений, кроме этого, в голову не приходит, однако, если это наденет обычная девочка… вероятно, она будет смотреться бесподобной красавицей. Все-таки, магия — страшная штука", — Сайто кивнул.

Все еще позируя, управляющий продолжил свою речь:

— Официантке, которая одержит победу в борьбе за чаевые, начинающейся на этой неделе, будет даровано право носить это Бюстье Очаровательной Феи один день! И еще! Сколько же чаевых она получит за день, пока будет его носить?! Сердце выскакивает из груди только от того, что это представляешь! Именно поэтому вы все, постарайтесь, как только сможете!

— Да! Ми мадемуазель!

— Очень хорошо! Тогда все вместе! Провозгласим тост!

Девочки одновременно подняли бокалы.

— За успех в борьбе за чаевые, за процветание в торговых делах и…

Прервав на этом свою речь, Скаррон откашлялся и встал навытяжку с серьезным лицом. И только теперь произнес настоящим голосом мужчины средних лет, а не в обычных женских интонациях: "Помолимся за здоровье Ее Величества Королевы. Осушим бокалы", — после чего поднял свой стакан.

* * *

Итак, это была начавшаяся таким образом борьба за чаевые, однако…

В первую очередь Луиза прекратила болтать, поскольку подумала, что и сегодня она тоже может не получить чаевых. Девочка заметила, что как только она открывает рот, так сразу заставляет посетителей злиться. Именно поэтому она посчитала нужным по возможности молчать.

Приняв такое решение, она наливала вино одному из посетителей, и тут он заговорил с ней. Наконец-то. Есть шанс, что я смогу получить чаевые.

— Эй, ты, ничего, если ты немного задержишься? Покажи мне свою ладонь.

Луиза протянула руку.

— Я увлекаюсь гаданием, поэтому погадаю тебе.

Клиент пристально посмотрел на ее ладонь и начал рассказ:

— Согласно прорицанию ты… родилась в семье мельника. Я прав?

Схватив за руку меня, дворянку, и говорить о каких-то там мельниках? Что за дела?

Посетитель снова продолжил гадать:

— О! Ты только взгляни! Есть парень, который тебе нравится?

В сознании Луизы всплыло лицо ее фамильяра. Я не могу себе дозволить подобное. Нет. Возлюбленного нет. Девочка помотала головой.

— Нет же! Полагаю, что парень у тебя есть! Итак, я предскажу сходство ваших характеров… О! Я потрясен!

Посетитель печально покачал головой:

— Наихудшее.

Даже если бы ты не сказал, это и так понятно. Я это прекрасно знаю. К слову сказать, ни любви, ни чего-либо иного между нами нет.

Как бы там ни было, рассерженная девочка сообщила об этом клиенту-прорицателю ударом ноги. Для Луизы самым близким человеком противоположного пола является Сайто. Дурная привычка вот так обращаться со своим фамильяром невольно проявилась. Привычки — страшная вещь.

— Ч… что с тобой?! Ты, капризный ребенок!

"Я — не ребенок. Мне шестнадцать, — намеревалась она возразить, однако смолчала. — Я ведь недавно решила хранить молчание, разве нет?"

— Скажи что-нибудь! Ты, мелюзга!

Я всего лишь медленно расту. Говорить мне об этом — жестоко.

Думая, как бы ей точно сообщить посетителю свой возраст, Луиза ударила его ногой в лицо шестнадцать раз. Клиент повалился на пол.

Итак, такое происходило все время, поэтому в тот вечер девочка не смогла получить чаевых.

Луиза ужаснулась тому, что в результате решения хранить молчание взамен оскорбительных слов увеличилось число ударов ногой. Похоже, стопа ноги возжелала высказать ту часть оскорблений, которые не смогли вылететь изо рта.

На следующее утро Луиза проконсультировалась с Сайто, что ей лучше бы делать. Фамильяр посоветовал ей: "Как насчет того, чтобы попытаться выполнять работу, не надев трусики? Тогда твои стопы ног не будут стремиться ударить клиентов", за что и был избит.

* * *

День второй.

Луиза была внимательной, чтобы стопы ног не били направо и налево.

Чтобы ничего не было сказано, и сохранялась улыбка, девочка, вставив в рот проволоку, зафиксировала улыбающееся состояние лица. В полной готовности исполняя обязанности официантки, она не переставала улыбаться. Однако… она так и не смогла получить чаевые. И не махала ступнями ног, подавляя это желание, и улыбающееся лицо зафиксировано. Несмотря на все это, результат был именно таков.

Кстати, проблемы возникали из-за рук.

Луиза понравилась посетителю, которого направилась обслужить. Похоже, ему пришлось по вкусу ее личико.

— Ох, да ты… достаточно симпатичная, разве я не прав? Налей-ка мне вина.

Мужчина был в удовлетворении от ее лица, однако тут же заметил некий недостаток. Ее грудь. Что это? Совершенно плоская. Невольно у него вырвались язвительные слова:

— А что это с тобой? Ты, случаем, не мальчик? Нуу, твое личико так себе, однако… Послушай-ка, я тебя научу одной хитрости. Хотя бы скатай ткань в шарики и положи в это место. Если ты так сделаешь, то сможешь стать здесь лучшей! Ха-ха-ха! А теперь наливай!

После этих слов, сказанных мужчиной, лицевые мышцы Луизы свело судорогой, однако ее улыбающееся выражение было надежно зафиксировано проволокой. Благодаря этой конструкции все должно было пройти хорошо. Однако не прошло.

Луиза вылила булькающее вино на голову посетителя.

Она смогла убедить мышцы лица, что все в порядке, однако… мышцам рук ничего сказано не было.

— Что ты вытворяешь?!

Посетитель поднялся. Почувствовав опасность, Луиза ударила его бутылкой по голове.

Поскольку мужчина с грохотом упал, все стало замечательно, ведь она больше не будет наливать ему вина, однако чаевые она тоже не смогла получить.

Девочка была потрясена тем, что руки двигались по собственной воле и выливали вино на голову посетителей, когда те вот так подтрунивали над размером ее груди.

На следующее утро Луиза проконсультировалась с Сайто. Фамильяр посоветовал ей: "Как насчет того, чтобы попытаться наливать вино, зажав бутылку в ложбинке между грудями? Тогда ты не сможешь выливать вино на головы клиентов. Из такой позиции между грудями налить из винной бутылки на голову посетителю физически не получится. Более того, разве не будет эта поза приятна для клиентов?"

Но хозяйка посчитала, что в отношении размера ее груди была сказана колкость, и поэтому избила своего фамильяра.

* * *

День третий.

Луиза была внимательной, чтобы руки самовольно не двигались. Она ставила бутылку вина на стол и, сцепив пальцы за спиной, приветливо улыбалась. Несмотря на то, что ей говорили налить вина, она только и делала, что улыбалась.

— Налей же мне.

Луиза широко улыбалась.

— Давай, наливай.

Она широко улыбалась.

— Кажется, я сказал, чтобы ты налила мне!

Она широко улыбалась.

— Да что с тобой?!

Снова у нее не оказалось возможности получить чаевые. Когда хозяйка проконсультировалась с Сайто, тот посоветовал: "Как насчет того, чтобы наливать, держа бутылку во рту?" Но рот Луизы был маловат. И винная бутылка в него не влезала. Оказалось, что фамильяр сидит с сонным лицом. "Тебе хочется спать, поэтому ты не даешь мне подходящих советов", — и хозяйка избила его.

* * *

День четвертый.

Это была уже середина состязания. До сих пор чаевые — полный ноль. Как и ожидалось, Луиза оказалась в отчаянии. Она исполняла обязанности официантки, тщательно следя за своими ступнями ног, за положением, в котором наливается вино и за своими словами.

— Ты выглядишь неловкой, однако у тебя на удивление — изысканные манеры. Вот, держи.

Возможно, ее старания оказались плодотворными, но Луиза впервые получила золотую монету в качестве чаевых от клиента, который, по всей видимости, был дворянином.

— П-правда? Вы не против, если я возьму?

— Ага. Забирай.

— Ураа!

Подпрыгнув от счастья, она опрокинула тарелку, и еда испачкала рубашку посетителя.

— П-прошу прощения…

Луиза извинилась, однако клиент-дворянин ее не простил.

— Ты… понимаешь, что эта рубашка — редкостная вещь, выполненная из шелка, за которую совершенно невозможно расплатиться при такой жалкой зарплате, как у тебя? Что ты собираешься делать?

— Мне действительно очень жаль… Ох…

— Итак, что ты собираешься делать?

— Я-я возмещу вам…

— Хм, если так, вот что сделаем. Ты компенсируешь мне тем, что в состоянии сделать.

— И что мне сделать?

— Нуу, все будет в порядке, если ты придешь ко мне в комнату в полночь.

— И тогда?

— Полагаю, ты понимаешь, что произойдет потом? Ты же — не ребенок, верно? Не ребенок.

— Ч-что вы имеете в виду?

— Если точно, это значит, что я собираюсь получить компенсацию, воспользовавшись твоим телом. Вот что я имел в виду. Ха-ха.

Кровь прилила к лицу Луизы.

"Х-х-хоть ты и являешься дворянином, но предлагать такие вещи, — негодовала третья дочь семьи герцога. — Сладострастие — это позор всего дворянства. Как доверенное лицо Ее Величества, я должна решительно наказать этого постыдного для аристократии человека".

— Позор! Поскольку существуют такие люди как ты! Авторитет Королевства! Авторитет! И мой авторитет в том числе!

— Ч-ч-что ты делаешь?! Ох! Стой! Стой, я тебе говорю!

Стопы ее ног, слова и вино разом пошли в дело.

— А это тебе — сдача!

Луиза швырнула ему в лицо чаевые, полученные с таким трудом.

Скаррон отозвал девочку и приказал ей: "Завтра ты находишься под домашним арестом. Будешь мыть посуду". Хозяйка разозлилась и, не теряя времени, отлупила своего фамильяра.

* * *

День пятый… Когда Луиза рядом с Сайто мыла посуду, к ним подошла Джессика.

— Как настроение? Леди. Я уже собрала сто двадцать экю чаевых.

— Ничего поразительного не вижу, — ответила Луиза с сердитым лицом.

— Пока ты моешь посуду, тебе ведь не получить чаевых?

— Знаю, — произнесла хозяйка Сайто, неловкими движениями рук отмывая тарелки.

— О, небеса. Ты не можешь нормально помыть ни одной тарелки? — выразила недовольство Джессика, пристально вглядываясь в вымытую Луизой посуду.

— …Разве я не делаю все как следует?

— Смотри, разве здесь еще не остался жир? Не говори мне, что это — мытье.

Джессика взяла из рук Луизы тарелку и тут же проворными движениями привела ее в порядок.

Хозяйка Сайто, нахмурившись, уставилась на ее действия.

— Послушай, — дочь Скаррона сердито посмотрела на собеседницу.

— Чего тебе?

— Разве бывает такое отношение к тому, кто тебя обучает?

— …У-у-у.

Сайто с изумленным видом наблюдал за их перепалкой.

— Когда человек учит тебя чему-то, полагаю, надо его поблагодарить. Это — основа основ.

— …C-спасибо.

Всем видом выражая: "О, боги, из-за такого выражения лица ты не можешь получить ни гроша чаевых. Ведь завтра — последний день. Соберись, леди", — Джессика исчезла в зале. Луиза уныло потупилась.

* * *

В тот же рабочий день перед рассветом…

Луиза, которая всю ночь продолжала мыть посуду, уставилась на свои руки и вздохнула. Ее пальцы, которым до этого дня не приходилось заниматься ни стиркой, ни чем-либо подобным, из-за непривычной работы в воде огрубели и стали ярко-красными. Из-за холодной воды и мыла они непрерывно болели.

"Почему я должна заниматься этим? — подумала Луиза. — Я, дворянка. Вынуждена даже мыть посуду… вынуждена подносить этим простолюдинам выпивку и все прочее… В довершение всего, меня дерзко поучает даже девица из таверны…"

— Больше не желаю, — пробормотала она. — Не знаю, является ли это сбором информации или чем-либо иным, однако это — не моя работа. Ведь я — легенда. Я — маг, использующий стихию Пустоты? Почему же я должна заниматься таким делом, как разносить заказы в баре? Разве меня не должна ждать более эффектная миссия?

Луиза вот так бормотала, и от этого ей стало грустно, и ее глаза наполнились слезами. Открыв люк в полу, с нижнего этажа показался Сайто, поэтому девочка спряталась в постели. Она не хотела, чтобы фамильяр видел ее плачущей.

— Эй, иди есть, — позвал мальчик, поставив на стол тарелку с рагу. Однако Луиза только ответила из-под одеяла, словно бы очень устала:

— Мне это не нужно.

— Полагаю, нет причин, чтобы не нуждаться в пище. Ты не продержишься, если не поешь.

— Это невкусно.

— Пусть и невкусно, но другой еды все равно нет, поэтому, похоже, ничего не поделаешь.

Тем не менее, Луиза с головой укрылась одеялом и не вылезла из постели.

Сайто приблизился к кровати и сдернул одеяло. Одетая в ночную рубашку девочка села скорчившись.

— Ешь. Иначе навредишь своему здоровью.

— Мои руки болят. Не могу держать ложку.

Луиза капризничала словно ребенок. Волей-неволей Сайто зачерпнул ложкой рагу и поднес ее ко рту хозяйки.

— В таком случае, смотри, я тебя покормлю. Ешь. Ладно?

Девочка, наконец-то, проглотила кусочек. Слезы закапали из ее глаз.

— Больше не желаю. Возвращаюсь в Академию Волшебства.

— А что делать с заданием?

— Не знаю. Эта миссия — не для меня.

Сайто отложил ложку и пристально посмотрел на Луизу.

— Знаешь…

— Что?

— У тебя решимость есть?

— Имеется.

— Принцесса, проявив доверие, поручила тебе это задание, не так ли? Смешавшись с простолюдинами, заниматься сбором информацию. Ведь если бы она использовала своих придворных, то это стало бы широко известно… Она никому не могла это поручить, а тебе поручила, правильно?

— Именно так.

— Несмотря на это, что же ты? Проявив склонность к азартным играм, продула все деньги в казино, в этой таверне кичишься своей дворянской гордостью и не можешь получить ни единого гроша чаевых. Вдобавок ты постоянно выводишь из себя клиентов. Полагаю, это — не сбор информации.

— Умолкни. И все же, какое отношение я имею к этому заданию, к этому ничтожному мытью посуды и наливанию клиентам выпивки? Я хочу совершить что-то более значимое. Больше не желаю. Почему такая дворянка, как я…

Сайто схватил Луизу за плечи и развернул к себе.

— Чего тебе?!

— Послушай-ка, леди! Все, знаешь ли, трудятся. Они изо всех сил выполняют работу, которую ты называешь ничтожной, и питаются обычной едой. Только вы, дворяне. Хотя вы только развлекаетесь, но настаиваете, чтобы кто-то вас кормил, — произнес Сайто серьезным голосом. Луиза, испугавшись холодного гнева в его глазах, невольно потупилась.

— Я ведь тоже, подобно тебе, вырос в неге, поэтому не могу говорить высокопарных слов, тем не менее, попав сюда, я перенес множество лишений и понял. Жить хорошо — уже одно это является большой проблемой.

Не в состоянии что-либо возразить, Луиза молчала. Сайто продолжил:

— Я не очень хорошо понимаю, однако те, кто упорно держится за свою вздорную гордыню, не способны на большие дела, согласна? Я считаю именно так. Ладно, раз ты говоришь, что бросаем это дело, — значит бросаем. Мне где угодно хорошо. Ведь, честно говоря, это — не моя работа.

Луиза, нахмурившись, закрыла рот.

— Больше не нужно? — спросил Сайто, протягивая ложку. Девочка внезапно вскочила с постели, забрала у фамильяра ложку и принялась жадно уплетать рагу.

Мальчик склонил голову набок и развел руками, а потом достал что-то из кармана. Это была маленькая керамическая коробочка.

— …Что это?

— Крем, который смягчает огрубевшую от воды кожу. Джессика дала. Протяни руку, — сказал Сайто. Луиза послушно сделала это.

Она, словно бы рассердившись, уставилась в лицо фамильяру, который смазывал ее кисти кремом… но через некоторое время тихо пробормотала:

— Послушай.

— Что?

— Я буду наливать выпивку. И посуду тоже буду мыть. Так будет хорошо?

— Угу, именно так, — сказал Сайто, и в его голосе, казалось, прозвучало облегчение.

— Однако, тебя это устроит?

— Что именно?

— Разве это хорошо? — Луиза покраснела и изобразила на лице недовольство. — Если наливаешь посетителю выпивку — это хорошо. И если говоришь ему любезности — тоже. Однако…

— Однако что?

— Д-даже если клиенты будут похотливо прикасаться к твоей хозяйке — это хорошо?

Сайто мгновенно умолк.

— Эй. Так что же? Не говори высокопарных слов, а только ясно ответь: хорошо это или плохо?

Фамильяр молча принялся есть рагу.

— Послушай-ка. Так что же из двух? Отвечай, — настойчиво спрашивала Луиза, яростно дергая Сайто за ухо. Мрачно уставившись в тарелку с едой, мальчик тихим голосом пробормотал:

— …Е-если ты допустишь такие прикосновения, я-я дам пощечину.

— Кому?

— …Тебе.

Луиза пристально всмотрелась ему в глаза.

— Почему? Точно объясни мне причину, почему ты, фамильяр, дашь пощечину своей хозяйке.

Повисло молчание.

Глядя в сторону, мальчик со скучающим видом сказал:

— П-по крайней мере, прикосновения к рукам я прощу.

— Чтоо? — Луиза ударом свалила его не пол. — Что за: "По крайней мере, прикосновения к рукам я прощу"?! Я спрашиваю, почему ты дашь мне пощечину? Идиот!

— Д-да ведь…

— Кстати, что значит "прощу"? Так высокопарно. Не тебе решать, позволять ли мне брать себя за руку или еще что-либо. Это решать мне, и только мне! Хм!

Луиза поправила свои светло-розовые волосы, и ее лицо приняло невозмутимое выражение. Она скрестила руки.

— Прекрасно. Как там, Бюстье Очаровательной Феи? Надев его, я очарую всех посетителей. Да, ради чаевых. Я позволю. И не только к рукам…

Сайто вскочил и закричал ей:

— Не шути так!

Фыркнув, Луиза отвернулась и забралась в постель. В этот момент мальчик успокоился и покачал головой:

— Ну, Бюстье Очаровательной Феи — для тебя это немыслимо. Это — приз за победу. А ты в настоящее время, вероятно, находишься на последнем месте по сумме чаевых.

Луиза не ответила.

Начав беспокоиться, Сайто спросил:

— …Ты действительно позволишь? Ради победы в борьбе за чаевые ты решилась дойти до такого? Это не будет переходом от одной крайности в другую? Послушай же.

Ответа от Луизы не последовало.

— Эй, ты серьезно? — назойливо приставал к ней Сайто, и спрашивал он таким голосом, словно готов был расплакаться. Однако хозяйка воскликнула: "Умолкни! Я сплю!"… и фамильяр подавленно забрался в кровать.

Часть 4

Наконец наступил последний день борьбы за чаевые. Вечером Скаррон сообщил промежуточные успехи, достигнутые к нынешнему моменту:

— Итак, объявляю трех фей, которые в настоящее время возглавляют состязание! На третьем месте! Малышка Марлен! Восемьдесят четыре экю, пятьдесят два су и шесть денье!

Раздались аплодисменты. Золотоволосая девочка, которую звали Марлен, изящно поклонилась.

— Второе место! Малышка Жанна! Девяносто восемь экю, шестьдесят пять су и три денье!

Снова прозвучали аплодисменты. Девочка с каштановыми волосами, которую звали Жанна, улыбнувшись, поклонилась.

— И… первое место!

Скаррон медленно окинул взглядом официанток и торжественно кивнул:

— Моя дочь, которой я недостоин! Джессика! Сто шестьдесят экю, семьдесят восемь су и восемь денье!

— Вот это да! — вокруг бурлили радостные крики. Джессика, одетая в соблазнительное платье с глубоким вырезом, которое было специально приготовлено для сегодняшнего дня, поклонилась.

— Итак! Радует вас это или печалит, но сегодня — завершающий день состязания! Однако сегодня — день Даэг на неделе Тиваз! Поскольку это — конец месяца, придет много клиентов! Если вы очень постараетесь, то, вероятно, сможете получить много чаевых! Первые места все еще в пределах досягаемости!

— Да! Ми мадемуазель!

Сайто легонько толкнул свою хозяйку, выражение лица у которой было крайне серьезным. Это было такое выражение, словно Луиза на что-то решилась.

— А сколько у тебя?

Не ответив, девочка раскрыла сжатый кулачок и показала. Там… поблескивало всего лишь несколько медных монет.

Сайто почувствовал облегчение. С такими результатами, сколько бы Луиза ни трудилась изо всех сил, победа для нее недостижима.

Он все еще беспокоился по поводу слов, произнесенных его хозяйкой: "Если я заполучу Бюстье Очаровательной Феи, я буду постоянно очаровывать клиентов и прощу им все".

"Что это такое — "…прощу им все"?! Что это означает?! Несмотря на то, что даже я, даже я до сих пор ничего не сделал! К слову сказать, хотя у меня нет прав. Нет их, и все. В конце концов, ведь я — фамильяр…

Я хочу, чтобы она старалась изо всех сил, но до такой степени…" — от таких подходящих чувств сердце Сайто заходилось.

Скаррон громким голосом воскликнул:

— Итак, с воодушевлением приступим к работе!

Радостные крики, в которых смешались различные надежды и ожидания, прокатились по таверне.

* * *

Итак… у нынешней Луизы слегка изменилось поведение. Вынув проволоку, которая внутри рта фиксировала улыбающееся выражение лица, девочка показывала свои естественные движения губ.

Приветливо улыбнувшись, затем она, по-видимому, от застенчивости, пребывала в нерешительности. Тогда клиент спросил:

— Что-то случилось?

Грызя большой палец руки, Луиза продолжала пребывать в еще большей нерешительности. И тогда она, по-видимому, с трудом пробормотала, проявляя все свое старание:

— Ну, мистер, ведь вы — такой замечательный…

Однако этот клиент уже привык к подобным комплиментам. С неподвижным лицом он протянул свою кружку. Тогда Луиза, воспользовавшись удобным случаем, продемонстрировала специальный убийственный прием.

Придерживая рукой подол платья, она изящно поклонилась. После такого действия было ясно, что она — из семьи герцога. В этот поклон, выполненный совсем как если по отношению к Королю и его придворным аристократам, была вложена вся душа Луизы. Это была манера поведения, которой не смогли бы подражать другие девочки, работающие в этой таверне.

Тогда клиента обеспокоило происхождение этой официантки. В самом деле, если внимательно посмотреть, разве у нее не весьма аристократический облик?

— Ты родилась среди знати, не так ли?

И теперь Луиза продолжала пребывать в смущении. Затем с печальным видом она уныло уставилась в окно. Мужчина все более и более зачаровывался ее поведением, исполненным благородства.

Всем телом подавшись вперед, он высказал предположение:

— Ты находилась на услужении в особняке одного из дворян? Там тебя обучили манерам поведения, ведь так?

Луиза приветливо улыбнулась. В душе у посетителя сами собой разрастались дикие фантазии.

— Когда в услужении находится такая милая и послушная девочка как ты, полагаю, все это просто так не заканчивается. Не только манерам поведения, но и тем вещам, и даже этим… разве тебя к этому не приучали?

Луиза изящно поклонилась. У нее было всего лишь два вида оружия: приветливая улыбка и этот поклон.

— Черт! Какая жестокая история! Такой милой девочке как ты… Однако почему ты, находившаяся на услужении, сейчас в этом заведении… точно! Я понял! Тебя переполнило отвращение по отношению к хозяину-насильнику, который намеревался приучить тебя и к тому, и даже к этому, и тогда ты сбежала из особняка? Но на тебе висят долги, оставленные твоими родителями. Чтобы возвратить деньги, ты отчаянно трудишься. Полагаю, все именно так, я прав?!

Луиза, тепло улыбаясь, уставилась на клиента. Когда на посетителя вот так посмотрели глаза каштанового цвета, напоминающие драгоценные камни, словно бы зачаровывая, ему сразу же захотелось развязать шнурок на своем кошельке.

— Какой несчастный ребенок. Хм, вот, возьми это, чтобы хоть как-то оплатить свои долги. Между прочим, те самые вещи… в чем они состоят? Попытаешься мне рассказать. Хорошо?

Клиент, который окончательно поверил в собственный рассказ, являющийся порождением его фантазий из-за манеры поведения Луизы, вволю посочувствовал ей и протянул золотые и серебряные монеты. Получив их, девочка тут же стремглав вернулась на кухню и, присев на корточки, глубоко вздохнула. Выдавливаемая из себя любезность и этот спектакль, вызывающий у клиентов сострадание, были для девочки, словно прикосновение прокаженного, поэтому она немедленно поколотила Сайто, который мыл тарелки. После проделанной экзекуции расположение духа у Луизы слегка улучшилось. И поспешила назад к столам.

Теперь было время для выполнения ее миссии. Сбор информации, как это было поручено Принцессой. Луизе не хотелось проигрывать в борьбе за чаевые, однако это была более важная задача.

Присев возле клиента, она обратилась к нему:

— Честно говоря, ведь вся эта война. Она так надоела…

— Точно. Ее действительно превозносят как Святую и все такое прочее, однако, как насчет управления страной?!

— О чем это вы?

— Я говорю, что не знающая жизни принцесса не может править Королевством!

Это было оскорбление в адрес Анриетты, однако Луиза все терпеливо выносила. Она должна была выслушать еще множество разговоров.

— Даже в том сражении под Тарбом, похоже, мы победили случайно! Как говорится, что же будет дальше?!

— Вот оно как…

Действуя таким путем, девочка понемногу собирала городские слухи. Пьяницам очень нравилось порассуждать о делах в мире вообще и в Королевстве в частности. Как только Луиза заводила беседу[7], сразу же начиналась критика государственного аппарата, совсем как если ей говорили: "Подожди-ка в сторонке". Подвыпившие клиенты дискутировали по поводу управления Королевством, совсем как если бы они стали, по крайней мере, министрами правительства.

— Вообще-то, разве для этой страны не стало бы лучше, если бы ей управлял Альбион?

Как только было высказано это возмутительное мнение, тут же прозвучала такая смелая точка зрения:

— Я бы сказал: быстрее вторгайтесь в Альбион!

— Идут слухи, что армию будут усиливать! Снова вырастут налоги! Ну разве они не издеваются над нами! — когда кто-то такое произнес, тут было высказано совершенно противоположное мнение:

— Разве сможет армия с нынешним вооружением защитить Королевство? Лучше было бы быстрее подготовить флот!

Как бы там ни было… если взглянуть на общую ситуацию, то славу Анриетты, стоящей во главе армии при разгроме альбионских сил в битве под Тарбом, начало затягивать тучами.

"Война еще не окончена… по-видимому, недовольства будут продолжаться. Анриетта молода, сумеет ли она умело управлять Королевством в будущем?" — похоже, всех одинаково это беспокоило.

"Принцессе эти беседы будет неприятно услышать, однако я должна подробно ей обо всем доложить…" — подумала Луиза.

* * *

Таким вот образом она понемногу начала собирать чаевые и информацию, однако…

Ее метод сбора чаевых совершенно не совпадал с тем, который использовала Джессика.

Как бы там ни было, дочь Скаррона умело исполняла маленькое представление, которое заставляло клиента думать: "Она влюбилась в меня".

Луиза начала наблюдать за ее действиями. Если не знаешь врага, то поединок не выиграешь.

Для начала Джессика с холодностью относилась к клиенту, которого предварительно выбрала.

Она ставила перед посетителем еду с таким выражением лица, словно была в гневе. Клиент был удивлен таким отношением официантки.

— Эй, послушай, Джессика, ты чего? У тебя плохое настроение, не так ли?

Та сердито смотрела на клиента ледяным взглядом.

— С кем это вы недавно болтали?

Даже боги оценили бы, настолько искусной была эта ревность. Во всяком случае, выглядело так, словно Джессика по-настоящему выпустила на волю свое чудовище с зелеными глазами[8]. В тот момент посетитель, похоже, делал неправильное предположение, что она в него влюблена, и теперь жестоко ревнует.

— Н-ну ты чего… Взбодрись же.

— Ладно… полагаю, вы любите ту девочку.

— Глупышка! Ты — та, кого я люблю больше всех! Ну же… — оправдываясь, мужчина пытался отдать ей чаевые. Однако Джессика их отвергла.

— Не деньги! Все, чего я хочу — это ласковые слова. То, что вы говорили в прошлый раз, оказалось ложью? А ведь я приняла это совершенно всерьез! И что же?! Больше не хочу ничего знать!

— Разве у меня есть причины лгать тебе? — мужчина в отчаянии начал успокаивать Джессику. — Взбодрись же… Ты — моя единственная. Слышишь?

— Вы это говорите каждой. Только потому, что вы нравитесь девочкам.

Как не взгляни, у этого мужчины не было во внешности ничего, что могло бы понравиться. Вероятно, в обычное время он не поверил бы в такую лесть. Однако эти упреки исходили изо рта Джессики. И таким тоном, словно это произносилось от чистого сердца. Мужчина был полностью околдован.

— Я не популярен! Честно!

— Вы правы. Единственная, кто подумывает о том, чтобы поцеловать ваши губы, — это я.

— Все так! Именно так!

— Ах… Однако я так измотана.

— Что случилось?

— Знаете, сейчас у нас проводится это нелепое соревнование — так называемая борьба за чаевые. Меня устроили бы и какие угодно чаевые, тем не менее… на меня разгневаются, если денег будет мало.

— Если дело касается чаевых, я дам тебе.

— Все в порядке! Ведь вы говорили со мной так ласково, что все в полном порядке! Но взамен, я разозлюсь, если вы будете так же говорить с другими девочками, понятно?

И Джессика посмотрела на посетителя снизу вверх. От этого мужчина был еще больше сражен.

— Ах… Однако я так утомилась, произнося лесть ради получения чаевых… Ведь лесть совершенно отличается от того, когда честно открываешь свои чувства человеку, которого любишь…

— Я понял. Я дам тебе денег, поэтому не используй лесть в разговорах с другими клиентами. Ладно?

— Я же сказала, что все в порядке! Мне это не нужно!

— Это — проявление моих чувств. Моих чувств.

Мужчина вынудил отказывающуюся Джессику взять чаевые. Она смущенно прошептала: "Спасибо", и взяла клиента за руку. Тот уже намеревался договориться с девочкой о свидании:

— Нуу, сегодня, когда таверна закроется, как…

— Ах! Вот беда! Кушанья пригорели!

Как только Джессика получила то, что хотела, надобность в дальнейшем одурачивании клиента отпала. Она вскочила из-за стола.

— А, эй…

— Позже поболтаем еще! И не смейте строить глазки другим девицам!

Повернувшись к нему спиной, Джессика показала язык. Это было целиком ее искусство разыгрывать представление.

После того, как она отошла, клиент, почесывая голову, сказал своим приятелям: "Право же, так приревновала…"

Луиза была в глубоком восторге. Это была ужасающее умение городской девчонки, рядом с которой Кирхе выглядела ребенком.

Джессика собирала чаевые, словно выметала их у посетителей из кошельков, и при этом использовала такие уловки, что в пору задуматься: "Сколько же она знает схем для демонстрации ревности?".

Не было причин назвать внешность дочери Скаррона сногсшибательно красивой. Однако… ее черты лица колебались возле грани, на которой обычный мужчина вынужден думать: "С ней, возможно, даже я могу чего-то добиться?" Подобный тип девиц является более популярным в мире по сравнению с неотразимыми красавицами.

Луиза, пристально наблюдавшая за Джессикой, встретилась с ней глазами. Дочь Скаррона усмехнулась, после чего продемонстрировала сопернице чаевые, спрятанные в ложбинке между грудями.

"Вероятно, даже если бы я не спустила все наши деньги на азартные игры, Сайто все равно остался бы без гроша, — подумала девочка. — Если бы та городская девица узнала, что у него были деньги, то неизвестно, какими бы методами она действовала. И тогда тот глупый фамильяр… без всяких сомнений, был бы выпотрошен до нитки в мгновение ока".

В памяти всплыло лицо Сиесты.

В памяти всплыло лицо Джессики.

В памяти всплыло лицо Сайто, взгляд которого упирался в ложбинки этих двух девчонок.

Что за дела, я проигрываю? Луиза твердо сжала кулаки… выпятила свою плоскую грудь и горделиво задрала лицо.

* * *

В зале, где девочки состязались за количество собранных чаевых… открылись двери, и появилась группа новых клиентов. Главным в этой компании был одетый в мантию мужчина средних лет, похоже — дворянин. Он был сильно располневшим, и на его плоском как лепешка лбу прилипли поредевшие волосы. Его спутники, похоже, тоже были мелкотравчатыми дворянами. В эту компанию замешались и аристократы, по внешнему виду напоминающие военных, ведь они носили на поясах жезлы, похожие на рапиры.

Как только эти знатные особы зашли, в таверне стало тихо. Скаррон подбежал к новому гостю, словно его двумя руками толкнули в спину:

— Ах-ах, мистер Тюренн. Добро пожаловать в гостиницу "Очаровательная Фея"…

Дворянин, которого назвали Тюренном, подкрутил кверху усики, похожие на усы зубатки[9], после чего горделиво откинул голову назад.

— Хм. Гхм! Управляющий, похоже, таверна процветает?

— Нет-нет, это — нелепица! Скажем так: сегодня — счастливое стечение обстоятельств. Обычно здесь слышно только кукушку в часах. Дошло уже до того, что я даже советовался со своей дочерью, не отправиться ли мне в храм за разрешением удавиться. Именно так.

— Что ж, сегодня работы у тебя нет. И я пришел как клиент. Можешь не оправдываться.

С извиняющимся видом Скаррон продолжил объяснения:

— Ваше слово — закон, мистер Тюренн, но, взгляните, случилось так, что таверна сегодня полна…

— По-твоему, мне этого не видно?

Как только Тюренн заявил это во всеуслышание, окружавшие его дворяне вытащили свои волшебные палочки. Клиенты, напуганные ярко сверкающими палочками, протрезвели, встали и стремглав исчезли в дверях таверны. За миг помещение опустело.

— Похоже, это была правда, когда ты говорил об одной лишь кукушке. Хо-хо-хо, — тряся пузом, Тюренн со своей компанией занял места в центре зала.

Когда Сайто обратил на дворян внимание, к нему незаметно подошла Джессика и с раздосадованным видом уставилась на новых посетителей.

— Что это за мужик? — спросил у дочери Скаррона мальчик, после чего та с видимым отвращением объяснила:

— Это — Тюренн, который служит сборщиком налогов в этом районе. Вот таким образом он заявляется в таверны, находящиеся на его территории, и вынуждает нас его угощать. Отвратительный мужик! Поскольку он еще ни разу не заплатил ни единого медяка!

— Вот оно что…

— Он чванится тем, что относится к аристократии! Если испортить ему настроение, то таверна будет обложена таким возмутительным налогом, что тут же обанкротится, поэтому все его слушаются.

Похоже, в любом мире есть кучка людей, которые, воспользовавшись собственным весом в обществе, вымогают у простого народа. По-видимому, Тюренн был раздражен, поскольку никто не принес к их столу выпивку. Через некоторое время толстяк начал высказывать претензии:

— Вот те на! Похоже, эта таверна приносит значительную прибыль! Разве это — не то выдержанное вино, что производят в Генуе? Платья, в которые одеты эти девочки, пошиты в Галлии! Кажется, я должен пересмотреть ваши налоговые ставки за этот год!

— Именно так! Хмм! — окружавшие его дворяне, кивая, согласились с утверждениями своего предводителя.

— Разве не найдется официантки, которая нальет выпить сборщику налогов Ее Величества Королевы?! Разве в этой таверне не продают спиртное?! — воскликнул Тюренн. Однако ни одна из девочек в таверне не приблизилась к столу.

— Да кто же подойдет обслужить тебя, который только и делает, что лапает официанток и не дает ни единой монеты чаевых? — как только Джессика с ненавистью пробормотала это…

Одетая в белое платьице маленькая фигурка приблизилась к столу, неся поднос с вином.

Это была Луиза.

У нее было много просчетов… один из них: "Не в состоянии прочесть сложившуюся атмосферу". Ее голова была заполнена единственной мыслью: "Трудиться официанткой изо всех сил", поэтому она не обратила внимания на напряжение, возникшее в таверне вокруг этих посетителей.

— Что? Ты кто?

Тюренн с подозрением уставился на Луизу. Она приветливо улыбнулась, после чего поставила перед толстым дворянином вино.

— В-вот дура… — удивленным голосом пробормотал Сайто, с озабоченным видом впившись глазами в поведение своей хозяйки.

— Мистер… вы такой замечательный.

Луиза, неспособная прочесть сложившуюся атмосферу, произнесла любезность, словно полностью действовала согласно какой-то инструкции. Однако, похоже, девочка не соответствовала вкусам Тюренна.

— Что за дела?! В этой таверне берут на работу детей?!

Сохраняя спокойствие, Луиза поклонилась, придерживая подол платья. Это было все, что она имела в арсенале.

— Эй, что за чертовщина! Мне не подходит в качестве официантки ребенок. Пошла прочь!

Сайто стало видно, что висок его хозяйки подергивается. Похоже, она злится. Фамильяр взмолился: "Луиза, не теряй головы! Ведь этот мужик опасен!"

— Что же это, если внимательно посмотреть, ты — не ребенок… просто девочка с маленькими грудями?

Лицо Луизы стало мертвенно бледным. Ее ноги начали мелко дрожать. Лицо Тюренна похотливо исказилось.

После чего… он протянул руки к ее маленьким грудям:

— Ну-ка, не желаешь, чтобы мистер Тюренн оценил их размер?

В тот момент…

Ему в лицо врезалась ступня ноги.

Опрокинув стул, Тюренн повалился назад.

— Эй, ты!

Окружающие дворяне одновременно вытащили свои волшебные палочки.

Перед ними… стояла фигура подростка, плечи которого дрожали от гнева.

— Сайто…

Луиза впилась взглядом в спину своего фамильяра, который стоял, словно бы защищая свою хозяйку. Как только она так посмотрела… какое-то тепло начало заполнять ее дрожащую от гнева грудь.

Как и ожидалось, Сайто не смог больше этого терпеть. Разве Луиза не старается изо всех сил? У моей хозяйки нет груди, тем не менее, разве она не миленькая? Хотя она, стараясь изо всех сил, говорила любезности, а что же ты? На все лады выражал недовольство!

Ну, недовольство — это еще ладно. Я тоже время от времени его высказываю. Ведь это — Луиза, и тут уж ничего не поделаешь.

И тем не менее…

Есть только одна вещь, которую я не могу простить.

— Эй, мужик, отвали-ка.

— Т-ты… Как смеешь в лицо дворянину…

Да хоть ты — дворянин, хоть — принц, хоть — сам господь бог… только это я не могу простить любому другому мужчине. Это — исключительно моя привилегия.

— Дворянин, и что с того?! Единственный, кто может притронуться к Луизе, — это я! — закричал Сайто.

У его хозяйки невольно покраснели щеки. "Несмотря на то, что ты — фамильяр, что за дерзости ты тут произносишь?! Даже у тебя нет такого права!" — уже намеревалась она возразить, однако… почему-то не проронила ни слова. Она остолбенела, словно в ее голове все вскипело. Даже в такой момент Луиза оказалась в ступоре.

— Схватите этих людей! Я их отправлю на виселицу!

Дворяне, находящиеся в подчинении у Тюренна, окружили Сайто.

Тот медленно обвел их взглядом.

— Кто тут кого схватит? К вашему несчастью я…

— К несчастью — что?

— На счастье ли, на беду ли, я получил нечто, называемое легендарной силой…

Заявив это во всеуслышание, Сайто пошарил рукой у себя за спиной. И тогда… обнаружил, что Дерфлингера, который должен там находиться, за плечом нет.

— Что?

Мальчик с озадаченным видом почесал затылок.

— Все так и было… Я оставил легендарный меч в комнате на чердаке… Ведь как бы там ни было, а при мытье посуды он является помехой…

— Схватите этого юнца и эту девчонку, плоскую как стиральная доска!

Дворяне подняли над головой свои волшебные палочки.

— Тайм-аут!

Однако тайм-аута ему не предоставили. Негодующие дворяне произнесли заклинания.

В тот момент, когда появившиеся тонкие путы подобно вихрям уже намеревались обмотать тело Сайто…

В таверне блеснула ослепительно-белая вспышка, которая отбросила всех доставших палочки дворян к входной двери.

Когда вспышка медленно погасла… стала видна Луиза, стоящая в боевой позе на столе. Это вспыхнуло примененное ею заклинание стихии Пустоты Взрыв.

Хозяйка Сайто всем телом дрожала от гнева, в руке у нее поблескивала любимая волшебная палочка, унаследованная от предков. Перед началом работы девочка спрятала ее на всякий случай, привязав к бедру.

Дворяне были в панике, не понимая причин произошедшего.

Луиза пробормотала тихим голосом:

— …Стиральных досок здесь нет, не так ли?

Долгожданное счастливое настроение разлетелось вдребезги от одной фразы. Из-за этого выражения "стиральная доска" в ее голове ожил целый сонм прошлых оскорблений, высказанных до сего момента. На ум пришли ложбинки между грудей у Джессики и Сиесты.

Это — чересчур. Таких слов не бывает для того, кто любезно выказывает вам радушие.

— Нет! Нееееееееет!

Легендарная сила… сила стихии Пустоты заставила дворян испугаться.

— Почему должно было прозвучать такое? Разве это не чересчур — назвать меня "стиральной доской" несмотря на то, что я принесла вам выпить? Готовьтесь же!

Дворяне, отталкивая друг друга, бросились спасаться бегством.

Не двинувшись со своего места, Луиза взмахнула своей палочкой.

От очередного заклинания Взрыва земля перед входом исчезла, и образовалась большая яма. Дворяне дружно попадали в нее.

Мужчины, свалившиеся в ловушку, образовав переплетение тел, подняли свои взгляды вверх. Медленно показалось лицо Луиза, поэтому дворяне задрожали еще сильнее.

— К-кто вы? Госпожа, кто вы?! Госпожа родом из семьи знаменитых боевых магов?! — стуча зубами от страха, спросил Тюренн. Ему еще не приходилось ни видеть, ни слышать о той вспышке, которая сдула его людей.

Не ответив, Луиза вынула из кармана мандат, полученный от Анриетты, и ткнула его в лице толстяка.

— М-м-мандат Ее Величества?

— Я — придворная дама, находящаяся в непосредственном подчинении Ее Величества Королевы, и третья дочь из аристократического семейства, гордящегося своей незапятнанной родословной. Для такого как ты жалкого чиновника из ниоткуда мое имя не будет произнесено.

— П-п-прошу меня извинить!

Тюренн, согнув свое жирное тело, энергично пал ниц посреди ямы. Придавленные им остальные дворяне застонали.

Луиза поднялась.

— Пощадите! По крайней мере, мою жизнь!

Затем Тюренн, похоже, потеряв голову, порылся в одежде и бросил ей свой полный кошелек. Он принудил окружающих его дворян сделать то же самое — отдать кошельки Луизе.

— Пожалуйста, примите это! Умоляю, закройте глаза на сегодняшнее! Нижайше прошу!

Даже не глядя на кошельки, девочка объявила:

— Забудьте все, что вы сегодня видели и слышали. Иначе, независимо от того, сколько у вас жизней, вам их все равно не хватит.

— Да! Клянусь! Клянусь именем Ее Величества и Основателя, что никому не перескажу то, что сегодня произошло!

Выкрикивая это, Тюренн и его компания выбрались из ямы так, словно выкатились из нее, и исчезли в ночной тьме.

Хозяйка Сайто торжествующе вернулась в таверну. Там ее встретил гром аплодисментов.

— Поразительно! Малышка Луиза!

— У Тюренна никогда не было такого выражения лица!

— Мне прямо на душе стало легче! Великолепно!

Скаррон, Джессика и девочки из таверны… одновременно окружили Луизу.

От этого она пришла в себя и с мыслью: "Я, все-таки, сделала это", потупилась. Когда ее назвали "стиральной доской", она разозлилась. Поскольку Сайто уже намеревались схватить, она невольно произнесла заклинание.

Фамильяр приблизился к ней и прошептал:

— …Дурочка! Нельзя было использовать магию, ведь так?!

— Угу… да ведь…

— Ладно уж… ох, проклятье… не придется ли нам из-за этого начинать все заново…?

Скаррон похлопал Сайто и его хозяйку по плечам:

— Все в порядке.

— Что?

— Я с самого начала понял, что малышка Луиза — дворянка.

Фамильяр сердито посмотрел на Джессику. Та торопливо замахала руками перед лицом: "Я не говорила".

— Н-но каким образом? — ошеломленно спросила Луиза.

— Да ведь, знаешь, это…

Официантки перебили Скаррона:

— Если взглянуть на твое поведение и отношение к окружающим, ну разве не станет очевидным?!

"Уу, так вот в чем дело…" — Луиза была подавлена.

— Как ты думаешь, сколько лет мы трудимся в этой таверне? Мой глаз, по крайней мере, наметан, чтобы различать людей. Однако у вас таковы обстоятельства? Будьте спокойны. Поскольку здесь нет такой девочки, которая бы выдала секреты прошлого своих товарищей.

Все официантки одновременно кивнули в знак согласия.

"И в самом деле, — подумал Сайто. — Джессика здесь не единственная, у кого острый глаз".

— Среди здешних девочек у каждой есть свои обстоятельства. Поэтому не беспокойся… Ты ведь и далее будешь продолжать зарабатывать чаевые?

Луиза кивнула. Фамильяр с облегчением вздохнул.

Хлопнув в ладоши, Скаррон проговорил радостным голосом:

— Итак! Поскольку все посетители разошлись по домам, я оглашаю результаты борьбы за чаевые!

Забурлили радостные возгласы.

— Итак, нет необходимости подсчитывать! — сказал Скаррон, глядя на лежавшие на полу кошельки, оставленные Тюренном и его компанией. Луиза, похоже, захваченная врасплох, уставилась на кошельки. Внутри они дополна… были набиты золотыми монетами.

— Как? Это…

— Чаевые, не так ли? — подмигнув ей, проговорил Скаррон. Потом взял ее руку и поднял вверх. — Победитель! Малышка Луиза!

В таверне зазвучали аплодисменты.

* * *

Вечером следующего дня… Луиза не вылезла из постели.

— Эй, идем работать.

— Сегодня я отдохну.

— Чего?

Сайто стоял с растерянным видом. А потом осмыслил: "Конечно же, вчера она применила заклинание, которое не произносила уже давно, поэтому она, вероятно, устала. Полагаю, будет чудесно, если она, по крайней мере, сегодня отдохнет".

— Понятно. Если будешь чувствовать себя плохо, скажи мне.

На стене было повешено Бюстье Очаровательной Феи — приз за победу. Хоть это и называется призом… хозяйка может надеть его только сегодня. В конце концов, это — семейная реликвия управляющего.

* * *

Когда Сайто спускался по лестнице, к нему подошел Скаррон.

— Ох? Что случилось с малышкой Луизой?

— Она сегодня будет отдыхать, именно так.

— Не может быть… такое расточительство…

— Почему это?

— Да ведь, единственный день, когда она сможет надеть Бюстье Очаровательной Феи — это сегодня? Завтра ведь я заберу его обратно?

— Вот в чем дело.

— Если бы она надела его, то сумма полученных ею чаевых была бы бесконечна, и тем не менее… Расточительно, совершенно расточительно.

Бормоча это, Скаррон исчез в зале таверны, где уже предполагался к началу шумный рабочий вечер.

Сайто приступил к мытью посуды, так и не уразумев, что происходит.

* * *

Тяжко трудившись весь день, закончивший работу фамильяр вернулся в комнату на чердаке. Когда, находясь в коридоре второго этажа, он взглянул вверх… из их комнаты через щели в полу просачивался свет. Похоже, Луиза еще не легла спать.

Что это с ней… она сказала, что устала, и будет отдыхать, и при этом не легла спать, ведь так? В таком случае надела бы бюстье и зарабатывала бы деньги.

Откинув люк в комнату на чердаке, Сайто полез по лестнице и заглянул в помещение. И в то же мгновение был потрясен.

Пол был чисто подметен и вымыт, и, похоже, даже тряпка для пыли побывала в деле, ведь в воздухе не кружилось ни пылинки. Нагроможденный хлам был собран воедино в одном месте, и помещение было приведено в порядок, так что здесь кое-как могли прожить люди.

— Это… что случилось?

— Я это сделала. Просто содрогаешься от отвращения, если все время живешь в таком грязном помещении.

Взглянув в сторону, откуда звучал голос, Сайто был еще более потрясен.

На столе были расставлены кушанья и вино… все это освещалось пламенем свечи.

И этот свет… также лился на хозяйку Сайто, внешность которой была красиво приведена в порядок.

Мальчик сглотнул. Усталость от работы в течение целого дня начала улетучиваться.

Луиза сидела на стуле около стола. Она положила ногу на ногу, ее волосы были собраны воедино заколкой, как это было когда-то. И… ее совершенно изумительная фигура была облачена в Бюстье Очаровательной Феи. Этот предмет одежды черного цвета прямо-таки вынуждал обращать внимание на красоту Луизы.

Разинув рот, Сайто пристально смотрел на внешность хозяйки.

— Как долго ты будешь торчать с глупым выражением на лице? Слышишь, давай поедим, — произнесла Луиза таким тоном, словно была смущена. На столе стояли в ряд угощения.

— Это что такое?!

— Я это приготовила.

Сайто уставился на хозяйку, на лице у которой было смущение.

— С помощью магии?

— Джессика меня научила, — зардевшись, произнесла Луиза, и это заставило сердце Сайто биться еще сильнее. Верхняя часть корсета по средней линии была выполнена в виде сеточки, ячейки которой позволяли проглядывать белой коже девочки. Черное бюстье, плотно облегая тело, подчеркивало его линии. Та часть, которая была выполнена в виде невероятно короткого кринолина[10], в простительной степени, и не более, закрывала линию талии. Луиза выглядела более эротично по сравнению с ситуацией, если бы она даже была полностью обнаженной.

Сайто невольно отвел взгляд в сторону. Если и дальше смотреть, то неизвестно, чем это все обернется. Фамильяр не понял, случится ли все это из-за того, что он с самого начала был в нее влюблен, или это происходило благодаря наложенному на бюстье заклинанию Очарование, тем не менее… одно было несомненно.

Это было чарующе.

Однако, не имея возможности сказать подобное, мальчик произнес таким голосом, словно он был разгневан:

— …Разве ты не намеревалась, надев это, со всей своей живостью обслуживать клиентов?

— Если бы я позволила им себя трогать, ты дал бы мне пощечину, не так ли? — сердитым тоном парировала Луиза. — Ладно, давай поедим.

Сайто кивнул и начал есть кушанья, приготовленные его хозяйкой. Однако… кровь приливала к его голове, поэтому нельзя было разобрать вкус. Скорее всего, он — отвратительный. Однако, в любом случае, все отлично. Это приготовила Луиза. Это — прогресс.

— Как еда? — спросила девочка. — Р-разве не вкусно?

Сайто ответил таким голосом, чтобы нельзя было уловить суть.

— Я привела в порядок комнату. Как ты это находишь?

— Даа, это — значительное дело.

— В таком случае, как насчет моей внешности?

Облокотившись, Луиза кокетливо заглянула в лицо Сайто.

Утренний свет проник через окно в крыше. Ободряя, он залил комнату на чердаке. Фамильяр с трудом подыскивал слова, однако, наконец-то, выдавил из себя:

— Тре бьен.

— …По крайней мере, похвалил в других выражениях, — вздохнула Луиза. Неужели на это бюстье действительно наложено заклинание Очарования? В чем дело? Ведь я надеялась, что Сайто будет со мною нежен насколько это возможно. А его отношение — такое же, как и всегда: он словно бы раздражен и словно бы чувствует себя неловко.

Я разочарована. Я полагала, что если надену это бюстье, он как ненормальный бросится ухаживать за мной. Ведь в этом случае я бы отнеслась к нему с такой холодностью, насколько это возможно. Только сейчас заметил обаяние своей хозяйки, и ведь так поздно! Чего тебе, идиот? Не притрагивайся ко мне. Однако, знаешь, когда ты сказал: "Единственный, кто может притронуться к Луизе, — это я", я почему-то была немного обрадована, поэтому я позволю тебе немного. Однако, самую малость. Действительно чуть-чуть, понял?

Несмотря на то, что она, потратив целый день, делала приготовления, и при этом представляла себе именно такое развитие событий, что касается Сайто, то он только и делал, что глазел по сторонам.

"Я разочарована", — девочка надула губки.

Короче говоря, Луиза так и не заметила.

Фамильяр уже давно влюбился в нее, поэтому… теперь уже заклинание Очарования не имело никакого значения.