Тринадцатый

Глава X ЯЗЫКИ ПЛАМЕНИ

На небосводе не было ни облачка. Луна светила так ярко, что ночь походила на день. Небо мерцало звездными узорами, снег падал, танцуя в воздухе медленный вальс, а дым из труб частных домов в Бондарях шел вертикально вверх, словно полз по натянутой кем-то струне. Морозная ночь была прекрасна, улицы пустынны, а практически все жители села спали в теплых кроватях.

В тринадцати километрах от районного центра находился небольшой поселок, который прозвали Млечным путем. Он не был обозначен ни на одной карте, к нему не вела ни одна дорога, население его насчитывало около тысячи человек, и жили они все в землянках. Еще одна странная особенность этого населенного пункта заключалась в том, что в его центре был насыпан огромный холм высотой метров пятнадцать и диаметром около ста. На вершине возвышенности стояла небольшая церквушка. Она была похожа на христианскую, только кресты на ней были перевернуты, купола окрашены в кроваво-красный цвет, а стены – в мазутно-черный. Само здание было разрисовано белой краской разными знаками, математическими вычислениями и изречениями на древних языках.

Большинство жителей поселка занимались крестьянским хозяйством, держали скот, выращивали овощи и фрукты, при этом весь урожай делили поровну. Торговли у них не было: она считалась грязным, недостойным человека делом. В качестве одежды поселенцы носили балахоны, сшитые из грубой ткани разного цвета в зависимости от занимаемого в общине положения. Серый балахон полагался крестьянам, черный – стражникам, красный – священникам. Уклад в поселке напоминал утопическую идиллию, но только на первый взгляд: внутри общины царила жесткая дисциплина, и вся эта пасторальная жизнь заканчивалась с наступлением темноты.

Любого человека, который случайно попадал в деревушку, пичкали разными травами и одурманивали, применяя гипноз. После этого он становился живой куклой, и его отводили в церковь на холме. Именно оттуда начинался потайной ход, который уводил человека под землю на несколько десятков метров вглубь. Под холмом скрывалась разветвленная сеть шахт и катакомб с системой вентиляции и жизнеобеспечения. Туннели достигали порядка двух метров в высоту и столько же в ширину, стены были выложены гладким, как морская галька, булыжником, местами горели факелы, но встречались и электрические лампочки. В этом подземном замке наряду с комнатами, оборудованными по самому последнему слову техники, были помещения для пыток, в которых стояли приспособления времен Римской империи и средневековой инквизиции. Церковные алтари переходили в жертвенные комнаты, залитые кровью. Подземный монстр, очевидно, сооружался веками, и со стороны было непонятно, как все в нем устроено и работает.

Судьба человека, попавшего в эту общину, определялась одним из трех вариантов. Во-первых, он мог остаться рабом. В этом случае его на протяжении всей недолгой жизни накачивали наркотическими веществами и заставляли выполнять самую грязную работу, кормили, как животное, и не выпускали на поверхность. После смерти его труп сжигали.

Второй вариант был не менее жестоким: человека приносили в жертву божеству, которому поклонялась община. Это существо представлялось зверем с оскаленной волчьей головой, на которой острыми пиками возвышались рога. Тело его до пояса было человеческое, ноги – как у буйвола, а длинный крысиный хвост обвивал постамент, на котором находилась четырехметровая статуя идола, выполненная из чистого золота. Она стояла на самом нижнем уровне подземелья в главном храме, где и совершались жертвоприношения. Члены общины верили, что божество, называемое ими Пожирающим пламя, хранит их и помогает им во всех делах и начинаниях.

При третьем варианте развития событий человека зомбировали до такой степени, что он уже не мог прожить без секты ни дня, видя во всех идеях ее последователей только путь света, или, как называли его сами сектанты, «Млечный путь». При этом человек мог занять в секте разное положение. Если он был крепок и физически развит, его определяли в охрану, интеллектуальных и набожных возводили в сан монахов – в дальнейшем они поднимались до священников, а потом и магистров, в сане которых выбирали себе Повелителя пламени. Только магистр мог вести беседы с главой секты и выдвигать ему на рассмотрение свои идеи. Также в общине имелись крестьяне, обеспечивающие общину продовольствием, надсмотрщики, следящие за всеми делами и докладывающие о них магистрам, разнорабочие, лекари и другие социальные роли. Именно третий вариант при определении чужаков использовался чаще всего, поскольку община постоянно нуждалась в новобранцах.

Сама секта символично называлась «Языки пламени», так как ее новым членам ставили каленым железом на правой стороне груди клеймо в виде перевернутой звезды, пылающей в огне. После такого посвящения человека принимали в общину, где все называли друг друга братьями и сестрами.

Удивительно, но за все время существования поселения никто так и не узнал, где оно находится и как живет. Будто его охранял неведомый повелитель, сила которого была безграничной. Во главе общины стоял человек, про которого ходили легенды. Некоторые говорили, что ему было больше двух тысяч лет, другие уверяли, что он могущественный маг и чернокнижник, продавший душу почитаемому ими божеству. Несмотря на то, что все эти предположения были больше похожи на сказки, которыми пугают непослушных детей, в действительности это была чистой воды правда. Глава секты был высокого роста, с длинными, до плеч, волосами, обычного телосложения. Видели его немногие, только приближенные, но те, кому это удавалось, утверждали, что он был похож на человека, которому поклоняются неверные христиане. Они были убеждены, что он и есть Мессия, а христиане две тысячи лет назад перевернули на свой лад его религию и проповеди, выставив его малахольным божком, который проповедует всякую ересь, тогда как именно он и его последователи есть носители настоящей истины. Звали этого человека Александр.

Правой рукой главы секты был не менее загадочный человек, которого в лицо знал только сам Александр, поскольку тот жил в миру, где выполнял особые поручения руководителя общины. В поселении он всегда появлялся в синем балахоне, похожем на монашеский, с накинутым на голову капюшоном. Его лицо было закрыто до переносицы черной повязкой, над которой горели волчьи глаза. По территории поселения он перемещался только с охраной. Один раз ветер сорвал покров с его лица, и с десяток человек, включая охрану, случайно увидели его внешность. Вскоре они все исчезли, и никто даже не осмелился поинтересоваться, куда.

Повелитель и его помощник в очередной раз встретились в своем подземном замке. Александр сидел на дубовом стуле с подлокотниками, оканчивающимися конскими черепами, за столом из черного мрамора в комнате, где повсюду горели свечи и факелы. Повелитель сидел и ел, запивая блюда вином из золотого кубка. Человек в синем одеянии стоял напротив него, и хотя капюшон был снят, мрак скрывал его таинственное лицо. Он держал руки за спиной, сцепив пальцы в замок.

– Что случилось? Зачем ты явился, да еще и так внезапно? – спросил Александр.

– Есть проблема, мой повелитель.

– И какая?

– Хозяин уже в городе.

Услышав это, глава секты побледнел, а рука, которой он держал вилку, задрожала так, будто к ней подвели электрический ток. Вилка выскользнула из пальцев и с дребезжанием ударилась о каменный пол. Александр медленно поднялся.

– Как здесь? Почему так рано? Ведь время еще не вышло. Откуда такие сведения?

– Он много где наследил. Пока мы все это заминаем, но вы же знаете: долго скрывать его присутствие не сможет никто. Все усложнятся еще и тем, что мы не знаем его планов. Не знаем, где он появится в следующий раз.

– Что же делать?! – воскликнул Александр и снова сел за стол. –

За столько столетий я не смог выполнить его приказ. Он не простит мне этого.

– Повелитель, я преданно служил вам много лет и выполнял все ваши указания, но вы так никогда не обмолвились и словом о том, что мы ищем. Вы просто давали распоряжения, а мы выполняли их, оставаясь в неведении. Но нельзя выполнить поручение хорошо, не зная, какова его истинная цель. Может быть, все-таки стоит поведать мне о ней хотя бы сейчас? Иначе я ищу иголку в стоге сена.

– Ты слишком любопытен, Носферато. Пес должен выполнять приказы, а не спрашивать, зачем они отданы!

– Да, повелитель, – смиренно произнес помощник и поклонился.

Александр медленно прикрыл глаза и глубоко вздохнул. На несколько минут в комнате воцарилась тишина.

– Ну, хорошо. Время работает против нас. В данной ситуации, наверное, тебе следует знать, так как неведение грозит для всех нас ужасной карой. Итак, слушай. Когда были сотворены люди, то основной их особенностью стало право выбора. Ни одно существо во Вселенной не имеет такой возможности – только они. Поэтому судьба их зависит от них самих, от того, что они предпочтут – сторону Света или сторону Тьмы. Сейчас в мире установилось равновесие светлых и темных. Но помнишь, я рассказывал, что родится человек с душой чистой, словно белый лист бумаги? Как только хозяин получит чистую душу, он обретет невиданную доселе силу, и равновесие нарушится: начнутся кровавые войны и катаклизмы, в которых люди будут всего лишь пешками, расходным материалом. Ведь кто обладает чистой душой, тот и правит миром. Хозяину больше не нужны будут души простых смертных, и тогда наступит наше время: мы снова проникнем во все органы государства, снова станем управлять странами, а затем начнем рвать этот мир на лоскуты, словно одеяло. Все это произойдет ненавязчиво, даже обыденно, как и всегда. За малыми проблемами потянутся большие, за большими – глобальные, и это продолжится до тех пор, пока вся структура человеческого общества не рухнет в бездну. Люди без системы, без государства, без веры – вот тот идеальный вариант, который нужен хозяину. Именно в такой ситуации они покажут свое истинное лицо. И тогда наступит начало их конца. Он постоянно стремится к этому и не единожды уже разыгрывал такой сценарий. Но каждый раз это была просто репетиция, проверка на прочность, пробное испытание, поскольку всегда не хватало последнего ингредиента. Так вышло, например, с Гитлером, который ненавидел евреев, цыган, славян – он практически всех ненавидел. Нам пришлось всего лишь подтолкнуть его к власти, и ожидания оправдались: он не только устроил геноцид, но и развязал самую кровавую войну в истории человечества. Мы приготовили ему сюрприз, приведя к власти Сталина. Тогда мы были на пике могущества и поставили вождем грузина, чтобы тот управлял русским народом, который всегда славился своей отвагой и непокорностью и для которого плен был хуже смерти. Но мы обставили все так красиво, что Русь проглотила это и не заметила. Мало того, народ начал уничтожать храмы, расстреливать священников, а заодно и других своих соплеменников. И это в некогда верующей стране! Но и это было только начало. Мы столкнули лбами две самые мощные державы, а потом наблюдали, как они втянут в кровопролитную резню весь мир. Исход войны нас не интересовал – нам был важен процесс, ведь только в экстремальных ситуациях можно определить душу человека и выяснить, чего он больше достоин и какой он сделает выбор перед лицом смерти. В ситуации, когда жизнь висит на волоске, некоторые люди цепляются за любую руку помощи, только помощь эта иногда намного хуже гибели, так как приходится слишком дорого за нее заплатить. Это время можно сравнить лишь со Средневековьем, когда под знаменем Христа крестоносцы вырезали сасанидские города и деревни, неся им слово Божие. Все папство некогда славного и могущественного Рима было под нашим контролем. Выдавая людям индульгенции, католические священники сказочно обогащались на простом народе – своем народе. Каждый из них мнил себя сыном Божьим, не говоря уже о кардиналах и самом Папе. Мы дали им полную власть над людьми и увидели, во что превратилась их вера. Жируя от поборов, они не только вышли из-под контроля королей, но и стали трактовать по-своему Библию, стали сжигать на кострах не только ведьм, но и ученых. Ах, бедный Джордано. Говорил я ему: не стоит выносить свои открытия в народ. Слишком он опередил мысли людского сброда, еще не готового к его откровениям. Но он был фанатиком и хотел достучаться до непробиваемых, тупорылых, зажравшихся служителей Божьих. И что он получил взамен? Клеймо чернокнижника, а не признание гениального ученого. Таков был их вердикт. И все бы случилось, как мы и задумали, но, увы, у нас тогда не было того, что появилось сейчас. Прежде, как бы мы ни старались, они всегда выравнивали шансы, и все становилось на круги своя. Проделанная работа оказывалась напрасной, – Александр прикрыл глаза и слегка улыбнулся, вспоминая былое. – Да, славные были времена. Но мы отвлеклись от разговора о главном – о чистой душе. Ни Бог, ни хозяин не знают, где и когда родится такой человек, и ни один из них не может переманить его на свою сторону, пока он сам не сделает выбор. Они не могут даже найти его, так как на него не распространяется их сила. Вот для этого-то и нужны мы: только мы, люди, можем склонить его к выбору.

– Но как же мы найдем такого человека?

– Я говорил тебе не раз, Носферато: у него есть некоторые отличительные черты. В детстве он пережил много бед и потрясений, которые привели к тому, что он перестал верить и в Свет, и во Тьму. Он постоянно думает о смысле жизни, иногда даже хочет покончить с собой, но никогда не делает этого. Он ненавидит весь мир и пытается обвинить других в своих несчастьях. Он замкнут и одинок, у него нет друзей. У нас огромная агентура и безграничные возможности, наши люди есть в любой стране мира, и половина правителей пляшут под нашу дудку. Перетряси всех, подходящих под описание, и найди мне чистую душу.

– Слушаюсь, – поклонившись, ответил Носферато. – Правда, есть еще одно небольшое «но».

– Какое еще «но»? – стиснув зубы, прошипел Александр.

– Один человек, следователь, капитан – так, пешка – начал что-то подозревать.

– Не бери в голову. Поручи кому-нибудь разобраться с ним, только без крови: она нам пока ни к чему, – сказал Александр и жестом руки дал понять, что его собеседник может удалиться.

Человек в синем одеянии поклонился и покинул помещение. Он шел по туннелю, освещенному факелами, и думал: «Что за идиотские приказы? «Только без крови, она нам ни к чему». Власть держится на страхе и жестокости! Нет человека – нет проблемы. Зачем все усложнять? Нашел себе мальчика на побегушках! Слишком долго я пресмыкался перед тобой, Александр, слишком долго! Но ничего, будет и на моей улице праздник, и я найду способ встретиться с хозяином. Пора уже мне занять твое место». Носферато перемещался быстро, словно по карте. Разветвленная система ходов и туннелей была создана специально для того, чтобы случайно сбежавший пленник или раб не смог выбраться на поверхность, но помощник повелителя отлично в ней ориентировался.

Александр сидел за столом, облокотившись на руку. Шло время, а он продолжал сидеть, не шевелясь и практически не моргая. Казалось, что время не властно над ним. В этот момент на него нахлынули уже давно забытые воспоминания: далекое прошлое, которое помнил только он. Нетленное тело в обмен на преданность и злоба на все человечество и на любовь, вследствие которой он появился на свет от раба. Его мать была дочерью богатого магистрата. И как только она умудрилась проникнуться чувством к одному из рабов? Когда ее отец узнал, что она беременна от «вещи» (а именно так он расценивал людей, лишенных свободы), то долго размышлять не стал и приказал отрубить ее возлюбленному левую руку. Затем он позвал самых дорогих и лучших лекарей, чтобы они ухаживали за отцом Александра. Когда рана затягивалась, а раб приходил в себя, магистрат приказывал отрезать от него еще кусок плоти на глазах у собственной беременной дочери. Мучения продолжались до тех пор, пока организм раба не смог бороться с нанесенными увечьями. В тот год стояла страшная жара, и у несчастного началась гангрена, которая привела к заражению крови: он умер в страшных муках. Свою же дочь дед Александра так и не простил. Он проклял ее и отрекся от нее, а потом выслал на остров Сардиния. Своего новорожденного внука магистрат бросил псам на растерзание, но те не успели сделать свое кровавое дело. Младенцу повезло: одна из служанок сжалилась над ним и вырвала его окровавленное тело из пасти разъяренного животного. Ребенок был изуродован и, казалось, обречен на гибель, но и тут смерть отступила – Александр выжил. Спасительница прятала его в винном погребе тринадцать лет, рискуя своей жизнью. Но ее помощь стала для Александра проклятьем: от тусклого света и постоянной сырости он ослеп и заболел чахоткой. Зараза пожирала его изнутри, обрекая на долгие страдания и медленную смерть, заставляя харкать кровью и мучиться удушьем.

От нагрянувших воспоминаний по телу Александра пробежала крупная дрожь, заставив его привстать и расправить плечи. Повелитель прекрасно помнил тот день, когда, он, беспомощный и одинокий, лежал на смертном одре в сыром и холодном погребе и считал последние секунды своей никчемной жизни, проклиная всех богов, весь мир, свою мать и отца и всех остальных людей вместе взятых. Страх перед смертью он не забудет никогда. Он и теперь боялся ее, отчетливо помня, как в очередной раз пытался вздохнуть, но не мог, и понимал, что это конец. Убогая жизнь заканчивалась, так и не успев начаться. И что он в ней видел? Ничего. Умирать с ненавистью еще труднее, чем жить с ней. Тогда он услышал голос, после которого его тело покрылось ознобом, словно его окунули в снег. Этот голос нельзя было ни с чем сравнить: он был тих и спокоен, но в нем слышалась огромная сила. Александр сначала подумал, что это сама смерть пришла за ним, но костлявая старуха по сравнению с тем, что явилось к нему, была словно безобидный котенок перед царственным львом. Он вспомнил, как голос с издевкой спросил его о самочувствии и как Александр ответил, что ненавидит всех и вся на этом свете. Тогда голос сказал ему: «Служи мне, и я дам тебе все: весь мир ляжет у твоих ног, и ты будешь обладать недоступными простым смертным силой и знаниями, и самое главное – ты будешь здоров». Предложение, от которого вряд ли кто откажется. И Александр не отказался. В тот же момент он разглядел свет, пробивающийся через трещину в крышке подвального люка. Солнечный луч, играючи, переливался в пыльной дымке. Никогда ни до, ни после Александр не видел ничего более прекрасного. Этот момент остался в его памяти навеки как представление об идеальной красоте идеального мира, где нет ничего, кроме него самого и того, кто дал ему возможность возродиться. Александр прозрел. Его ноги почувствовали силу, он ощущал богатырское здоровье каждой клеткой своего тела. Огромная мощь начала бурлить в его жилах, захлестывать его, гнать вперед. Он запомнил каждый свой шаг, когда поднимался по лестнице вверх и выходил на свет, запомнил, как расхохотался, увидев свои руки и ноги – они были невредимы, на теле не было ни единого шрама, а внутри него кипела жизнь. Он запомнил, как вдохнул полной грудью воздух, втянув его сквозь сжатые зубы, и как осознал, что ненавидит весь этот мир, который целых тринадцать лет пытался погубить его. С того момента Александр обрел огромную силу, но расплатился за нее своей свободой, о чем, впрочем, не пожалел ни на йоту. Хозяин щедро одарил его: ему стали доступны знания, скрытые от простых смертных. Вскоре он стал уважаемым человеком, и тогда принялся мстить. Первым, кого он уничтожил, был его «любимый» дед. Последнее, что тот узнал перед смертью, было то, что он подыхает от рук собственного внука. На лице Александра появилась улыбка: эти воспоминания бальзамом изливались на его душу. Он бы убил магистрата еще сотни раз, если бы это только было возможным.

Глава секты огляделся вокруг. Сколько прошло времени с того момента, сколько утекло воды, сколько всего было сделано. А теперь он сидел и ждал, и только он один знал, чего. Свечи в его комнате вспыхнули на секунду так, словно в фитили добавили пороха, и в комнате запахло серой.

– Здравствуй, Александр, – раздался голос за его спиной. – Как тебе уже донесли, Мессир здесь, но сейчас у него другие дела, и он не сможет посетить тебя, так что у тебя есть еще время для поисков. И я очень прошу: не огорчай его. Он и так в последнее время расстроен людским поведением.

– Это ты, Абигор? – с дрожью в голосе проговорил Александр, боясь повернуться в сторону собеседника.

– Да, это я.

– Передай Господину, что я всегда рад приветствовать его в нашей скромной обители. И пусть он не волнуется: его поручение будет выполнено, – заискивающе пробормотал глава секты.

– Да, люди изменили тебя. Не вздумай так же лебезить перед ним! – грозно ответил Ворон. – Ты же знаешь, что он не терпит жалких подхалимов. – Александра снова затрясло, на его лбу выступил пот. – Ну что ты так задрожал? Веди себя, как подобает мужчине. Ты же, в конце концов, пророк и учитель, великий маг для своих последователей, – засмеялся Ворон.

Александр дрожащей рукой вытер испарину.

– Я все понял. Все будет исполнено.

– Вот и хорошо. Милорд посетит вас в любое удобное для него время, так что будьте готовы. Да, и еще: не надо пафоса. Он устал от пышных приемов – как можно скромнее.

– Я бы хотел… – поворачивая голову в сторону собеседника, начал было говорить Александр, но никого не увидел. Переведя дух, глава секты крикнул: – Стража!

Дверь распахнулась, и в нее вбежали два человека крепкого телосложения в черных балахонах и, поклонившись учителю, замерли на месте.

– Вина мне! Быстро! И никого не пускать!

Стража моментально вышла из комнаты. Через несколько минут дверь снова распахнулась и в нее вошла девушка с кувшином, полным доброго бордового вина. Она подошла к повелителю и налила в его золотой кубок венозного цвета жидкость, аромат которой тут же разошелся по помещению. Оставив кувшин на столе и собрав остатки трапезы, служанка удалилась. Тишина окутала помещение. Александр сидел и молча пил. По его виду было понятно, что он очень напуган. Лишь он один знал, что и с какой целью приходило к нему. Он прекрасно понимал, что с этим существом нельзя договориться, его нельзя убедить или разжалобить. Оно может пройти сквозь любого, оставаясь незамеченным, а может у вас же на глазах вытащить вашу душу и, вывернув ее наизнанку, сразу понять, кто вы есть и что из себя представляете. Отдав себя на милость ему, Александр получил многое, но и платил за это немало. Став наместником хозяина на земле, он обрел огромную власть и бессмертие, красоту и магическую силу – он стал практически полубогом, но и ответ за неудачи ему придется держать по всей строгости.