Тринадцать (СИ)

Вот наш первый поход с Эльзой на нашу полянку, наш разговор, вот она сообщает мне о том, что коренная француженка, вот рассказывает историю о братьях-оборотнях и братьях-вампирах. Я мысленно произношу это проклятое слово. Вампиры. Вот она описывает талант каждого: Влад, способный обращать; Эль, способный повелевать душами; Калеб с его печатью неразглашение; Август с его способностью… Поток моих мыслей резко остановился.

Август!

Я отрываю свой взгляд от голубого неба и смотрю негодяю прямо в глаза. Встаю с колен на ноги, поворачиваюсь к нему всем своим телом. Вижу на лицах Сильнейших крайнее замешательство. Вижу сдвинутые брови Эрика, он явно не понимает, что со мной происходит. Быть может, Он считает, что я от горя с ума сошла. Но Он ошибается. Никогда в жизни я ещё не была так уверена в логичности своих мыслей, никогда ещё разум мой не был так чист.

Я смотрела в глаза Августу несколько минут, он отвечал мне тем же сильным взглядом. Затем я задала один единственный вопрос:

— Зачем ты это сделал?

Братья уставились на нас, хмуро сдвинув брови, предчувствуя новую катастрофу. И не ошиблись. Я повторила свой вопрос, добавив ещё один:

— Зачем ты это сделал? Зачем вложил в мою голову мысль о побеге вчера вечером?

С лица Августа пропал уверенный взгляд, а вот на лица братьев было смотреть страшно, особенно на лицо Эрика. Но мне было наплевать. Я требовала ответа от одного из них, до остальных моему разуму дела не было.

— Боже — выдохнул к моему удивлению Эрик. Я перевела на Него свой твёрдый взгляд. Он смотрел на меня и будто не узнавал. Затем продолжил:

— Ана, о чём ты говоришь? Неужели Август…

Он не закончил свой вопрос, боль и ужас осознания пронзили Его манящие тёмно-синие глаза.

Все кусочки головоломки встали, наконец, на место. Вот что не давало мне покоя, я бы ни за что не убежала от Эрика по своей воле, Август заставил меня думать, что я хочу этого. По лицу моего героя скользнула тень такой вселенской скорби, что моё, казалось бы, остановившееся сердце, всё же сделало один удар, но затем снова затихло. Не будь этого несчастного побега, и Эрик бы решил не нападать на наше поселение, не заливать кровью наши улицы, дома, не убивать моих друзей! Не будь этого побега, мы с Ним вдвоём вернулись бы сюда с миром, а не Он со своими братьями с войной! Не будь этого побега, я бы не увидела в действии Его всеобъемлющую ревность! Не будь этого побега… И не будь Эрик таким упрямым собственником!.. Если вдуматься, то не только Август виноват в произошедшем. Все мы виноваты: люди, которые хотели уничтожить вампиров, даже не попытавшись с ними найти общий язык; вампиры, которые не пропустили возможность в очередной раз продемонстрировать свою власть, как нам, так и своим же; я, которая не смогла вселить в Эрика уверенность в своих по истине сильных прекрасных чувствах к Нему. Мы все виноваты в том, что сегодня здесь произошло.

— Всё, что от Тебя требовалось, Эрик, это вера в нашу любовь — я сказала Ему это легко, глядя прямо в глаза, в которые я отныне заглядывать не собиралась никогда. Опустив глаза, я добавила:

— Отныне убеждать Тебя я ни в чём не буду.

Боль хлестнула по моему телу, по моему разуму, по моему сознанию от сказанных мною слов, но пути назад уже не было.

Переведя взгляд обратно на Августа, я задала свой вопрос в третий раз:

— Зачем ты это сделал?

Лицо Сильнейшего озарила коварная улыбка, он явно наслаждался содеянным. На этот раз он медлить с ответом не стал:

— Мы жили тысячу лет, купались в поклонении и страхе перед нами. Нас считали Богами и обращённые, и посвящённые в тайну среди людей. И вот однажды в наш дом врываешься ты, способная изменить всё, способная переписать историю и сменить расстановку сил. Когда ты не хотела раскрывать нам свою тайну, ты сказала, что мы захотим тебя убить. Ты была права. Я захотел. Очень захотел. Ты стала очень серьёзной помехой на пути нашего неоспоримого господства. Мы правим этим миром! И никто не смеет забирать у нас наши скипетры и державы! Никто не смеет срывать с наших голов короны. Я внушил тебе мысль о побеге в надежде, что ты погибнешь этой же ночью в городе, но ты оказалась умна. Да и твои теперь уже мёртвые друзья не дремали.

Руки мои сжались в кулаки.

— Заткнись, Август — голос снова подал Эрик. Я на этот раз не удосужилась перевести на Него свой взгляд.

Волна ужаса и отчаяния снова накатила на меня. В глазах застыли слёзы. Тело снова меня не послушалось, обмякло, я упала на колени, опустив голову. Краем глаза я видела бессмысленные попытки Эрика вырваться из магического плена, слышала, как Он повторяет моё имя, даже услышала неожиданное «прости меня» из Его уст. Но мне было всё равно, я ушла в себя.

В следующее мгновение я уловила движение — Дэнис направился в мою сторону. Ещё один мерзавец в моей жизни. Я не пойду с тобой никуда, не хочу! Ты только что убил мою сестру, гореть тебе в аду за это, и никакая слезливая история о твоей разрушенной любви не оправдает твой поступок передо мной. Я ненавижу тебя, Дэнис. Ненавижу!

Как же мне избежать очередного плена у этого бесчувственного Повелителя. Кто теперь меня спасёт? Быть может, мне действительно не стоило убегать от учёных? Тогда бы, возможно, Эрик приснился мне, я бы с Ним поговорила, Он бы меня понял, и ничего бы этого не произошло. Но кого я пытаюсь обмануть? Эрик принялся искать меня и вернулся ближе к бункеру только тогда, когда услышал о моём исчезновении… Снова меня охватили фаталистические настроения.

Дэнис был уже в паре шагов от меня, как я резко подскочила и отошла от Него в противоположную сторону на несколько шагов.

— Брось, Ана, ты же знаешь, что тягаться со мной ты не сможешь! Даже не вздумай сопротивляться.

На эту фразу Повелителя мерзавцев, а точнее сказать Повелителя-мерзавца, послышался грозный рык, исходивший от Эрика. Братья не могли мне помочь сейчас, их удерживала магия трёх Великих Магов.

Магия трёх Великих Магов.

Я вспомнила нашу с ними беседу и вспомнила об их даре лично мне. В этот самый момент на шее своей я почувствовала тяжесть от подаренного ими кулона. Вот он выход. И с ними встреча была предначертана.

Я подняла взгляд на Дэниса, тот слегка нахмурился. Я заявила твёрдо глядя ему в глаза:

— Я не смогу, но вот Великие Маги смогут.

На лицах всех присутствующих отобразилось глубокое удивление. А я произнесла:

— Патриций, Персей, Птолемей, пожалуйста, заберите меня отсюда, молю вас.

Брови Дэниса устремились вверх, четыре Сильнейших смотрели на меня с непониманием, а один из них с презрением. Август ещё долго не смирится с тем, что я выжила.

Дэнис резко подался вперёд и протянул в мою сторону руку. Меня начало окутывать тёплое мягкое облако. Я понимала, что ещё чуть-чуть и исчезну вовсе из виду, напоследок я сказала Повелителю вампиров:

— Теперь ты истратил все козыри. Ты никогда меня не получишь.

Удивление на его лице сменилось гневом, а что было дальше, мне неведомо. Яркие всполохи света, и я в той самой комнате, в которую переместилась на время той нашей первой и пока что единственной беседы с Магами.

Они предстали передо мной во всей своей красоте и похожести, все трое с выражением сочувствия и печали на лицах. Их печаль была такой глубокой, такой проникающей в самое сердце, что я не выдержала, упала перед ними на колени и разрыдалась в голос.

Маги подошли ко мне, присели рядом, Патриций обнял меня и прижал к себе. Сколько длилась моя истерика, я не знаю. Помню, что через какое-то время я затихла, они подняли меня на руки и отнесли в одну из комнат. Положили на мягкую кровать и сели напротив. Я чётко осознала, что они не отойдут от меня, пока я не погружусь в сон, и даже тогда они будут рядом, чтобы отгонять кошмары.

Им ни к чему было так стараться. Сейчас я не боюсь страшных снов. Ничего страшнее и больнее я уже не увижу. Казалось, сердце моё вырвали из груди и на моих глазах измельчили в мясорубке, душу забрал-таки Эль, а тело меня не интересовало вовсе.

Патриций поднялся со своего места, подошёл к моей кровати и присел на краюшек. Он погладил меня по моим спутанным волосам, от чего реветь захотелось с новой силой. Как и всегда, я просто понятия не имела, чего ждать от дня грядущего. Я люблю Эрика, но сегодня он перестал для меня существовать. Сердце, принадлежавшее ему, остановилось.

Патриций, продолжая гладить меня по волосам, наклонился ко мне и прошептал на ухо то, что услышать от него я никак не ожидала:

— Макс жив, Ана.

Я подняла на него изумлённый заплаканный взгляд, Патриций же в свою очередь добавил:

— Эрик обнаружил сей факт после твоего исчезновения и после прекращения действия Амулета. Он отнёс его в поселение сопротивления. Он властный гордец и собственник, но любовь для него чувство совершенно новое. Он не умеет любить, Ана. И только ты сможешь его научить. Он провёл века с мыслью о том, что люди способны лишь на подлости и никогда не ждал от них благородства, преданности и тем более любви. Сейчас тебе не позволит быть снисходительной твоя боль, но ты должна помнить — прощения заслуживает каждый, кто просит его искренне.

На этих словах все трое поднялись и вышли из комнаты. Я осталась наедине с самой собой в полном недоумении. Усталость последних дней, принёсших такую разнообразную гамму событий в мою жизнь, навалилась на меня резко и неконтролируемо. Думать об Эрике я даже не собиралась, слишком свежа была рана. Маги правы, моя боль блокирует все мысли о Нём, а о том, чтобы простить Его и попытаться понять, сейчас даже речи идти не может.

Я подумала об Эльзе, о её зелёных глазах и прекрасном тонком голоске. Со слезами на глазах я стала проваливаться в глубокий сон. Я увижу её во сне, я хочу увидеть её вместе со мной на нашей великолепной, залитой солнцем, полянке. Хочу взять её за руку, обнять, увидеть, как ветер играет её волосами. И как она нежно и добро улыбается мне.

Ты сказала мне, дорогая, что я сильная. Я буду сильной ради тебя одной. И чтобы ни ждало меня впереди, твои последние слова всегда будут отзываться в глубине моего сознания. Я не знаю, как смогу пережить твою смерть? Как научусь дышать без тебя? Но ради твоих последних слов постараюсь. Я пройду всё. Потому что ты веришь в меня, и всегда верила.

Я тебя не подведу.

Конец первой книги.

Борьба любви с любовью.

Такое разве в мире может быть?

Когда залиты алой кровью,

Надежды на возможность жить.

Жить вместе в благостном покое,

Пока цветёт зелёная весна,

Пока метут метели на просторе,

Пока живут мечты, и светится душа.

Жить вместе любящим сердцам,

Не разрываясь от простого сожаления,

Что чувства чужды нынешним «богам».

Нам не найти теперь прощения.

Хотела я всегда любить тебя

И за любовь эту бороться, сбив дыхание,

Но выжжены твоим презреньем города.

Со мной осталось разочарование.

Ты дал мне силы в бой пойти

И защитить судьбу моих любимых,

Ты сделал больно мне ради своей семьи,

Моей семьи не пожалев убитых.

Ты показал мне рай. Зачем?

Чтобы спустя тяжёлое мгновение,

Ты посмотрел в мои глаза, затем

Пропал из виду, будто по мановению.

Борьба любви с любовью.

Такое в мире, знаю, может быть.

Но как, скажи, сражаться мне с тобою?

Когда я так отчаянно хочу любить!