Трижды судьба

Глава 12

Высокий Небесный Зал Опалового Креста изменился так сильно, что вряд ли можно было определить, как он выглядел всего три дня назад. Лишь карта Земли и карта Вселенной все еще занимали большую часть помещения. На карте Земли светилось множество маленьких огоньков: они указывали расположение космопортов, оборонные объекты, военные штабы. На звездной карте тоже сияло большое количество огоньков, главным образом вблизи сектора Марса, представляя фактическое расположение космического флота.

Оборонные мероприятия Земли не шли ни в какое сравнение с могучей силой гипотетического марсианского флота, вторгающегося с Марса на Землю. Это, казалось, была армада, против которой сопротивление бесполезно.

Остальные стены Небесного Зала были заполнены всевозможной аппаратурой: экранами, субтронными счетными машинами и различными приборами, с помощью которых легко обозревать Вселенную с центрального стола. Ответственность за деятельность одного из секторов с соответствующими устройствами возлагалась на штаб-квартиру, устроенную в здании Опалового Креста. Иные сектора осуществляли связь с другими наблюдательными и контрольными пунктами постоянно.

В настоящий момент отдельные места осуществляющих контроль в секторах были не заняты. Никого не беспокоили выключенные вычислительные машины и другие приборы. Длинные ряды экранов были серыми и безжизненными. Создавалось впечатление, что они выставлены в каком-то музее.

Лица сидящих за центральным столом мужчин пепельно-серого цвета, растерянные Это члены Всемирного Комитета.

Председатель Шилдинг мрачно уставился в одну точку. Конджерли и Темпельмар вели себя весьма пассивно. Клоули тоже казался апатичным, но по нему было видно: достаточно малейшего толчка, чтобы встряхнуть его. Рядом с ним сидел Файрмур; у него на лбу блестели капли пота.

Шилдинг стоял прямо у стола, объясняя остальным членам Всемирного Комитета, почему обслуживающий персонал отдельных приборов и устройств удален из зала.

Голос его звучал холодно и рассудительно.

— Когда, — продолжал он, — астрономические снимки недвусмысленно показали, что в окрестностях Марса нет никаких приготовлений к наступательным мероприятиям — даже ни малейшего признака присутствия вражеского космического флота, — я не имел права медлить. Под свою личную ответственность я отменил все мероприятия, необходимые для обороны, и приказал немедленно прекратить все действия, связанные с приведением в боевую готовность средств обороны. Это критическое событие произошло полчаса назад.

Неожиданно на стене зала засветился один из экранов. Словно в открытом окне, на фоне экрана показалось лицо молодого светловолосого мужчины. Видимо, он растерялся, увидев многочисленные приборы в зале без обслуживающего персонала. Он, посмотрев по сторонам, включил свой усилитель.

— Сообщение из физического штаба: в непосредственной близости от данного места замечены дискретные темпоральные изменения. Возможные причины пока установить нельзя…

— Вы получили приказ о немедленном прекращении всех оборонительных мероприятий? — перебив его, резко спросил Шилдинг.

— Да, но я думал…

— Мне очень жаль, — проворчал Шилдинг, — но этот приказ касается и вашей службы.

— Ага, — пробормотал молодой человек и, помедлив, кивнул и исчез с экрана.

Казалось, в зале никто не придал значения короткому диалогу. Конджерли и Темпельмар казались еще безучастнее, чем прежде. Шилдинг снова повернулся к собравшимся.

— Более того, мы после расследования приходим к выводу, кто мог быть инициатором и дезинформатором этого преступления, жертвой которого уже пали более сотни человек. В основном люди погибли в ходе подготовки всевозможных оборонительных сооружений в результате несчастных случаев.

При этих словах лицо Файрмура смертельно побледнело.

— Несомненно, был поддержан соответствующий слух об участии космической экспедиции против нас. Другого объяснения нет. В первую очередь давайте займемся виновниками подобного слуха. Я с сожалением должен констатировать, что подозреваются только два определенных человека. По признаниям трех сообщников…

— Сообщение с третьего центрального пункта. — Опять засветился один из экранов на столе, на этот раз усилитель звука был уже включен. — Станция-4 только что прорвалась ко мне с важным сообщением. Речь идет о неизвестной опасности, которая каким-то образом влияет на наши приборы.

— Мы не хотим никаких сообщений! — вне себя от ярости заорал Шилдинг. — Лучше обратитесь к вашему непосредственному руководству, если вам нужны какие-то указания.

— Понял вас, — кратко ответил человек, и экран снова стал серым.

— Вы сами видите, господа, — горестно продолжал Шилдинг, — как трудно остановить подобный слух. Наперекор всем нашим стараниям несчастные случаи не прекратятся и дальше, пока люди снова не придут в себя.

Он огляделся по сторонам, сделав паузу.

— Клоули и Файрмур! Что вы можете сказать в свое оправдание? Не хотите ли вы признать, что показания даны вашими подчиненными, желавшими оказать вам услугу? На всякий случай я хотел бы поставить вас в известность, что у нас есть свидетельства еще двух членов Комитета, имена которых пока должны оставаться в тайне…

— Я не вижу для этого причин, — прервал его Темпельмар.

— Большое спасибо, — кивнул ему Шилдинг. — Тогда я могу объявить вам, что выносится вопрос о показаниях Конджерли и Темпельмара.

Он снова повернулся к обвиняемым.

Файрмур уставился перед собой — на крышку стола. Клоули твердо смотрел в глаза Шилдингу И снова засветился один из экранов, нарушив тишину зала.

— Сообщение из центра оповещения-4! Информация о внезапном появлении вооруженных существ в темных незнакомых одеждах…

— Не мешайте нам! — раздраженно крикнул Шилдинг. — Обратитесь к вашему непосредственному начальству! Передайте ему, чтобы впредь все сообщения передавались на первый пункт оповещения.

Экран погас.

Шилдинг нажал главный переключатель: дальнейшие передачи отключены.

Клоули встал, лицо его было серьезным и совершенно спокойным. Видимо, его по-своему веселила неспособность этих людей решать серьезные вопросы.

— Да, это была ложная тревога, — сказал он ледяным тоном, — и я планировал данное мероприятие один. Но это ведь необходимо: нужно было предупредить мир о той, другой агрессии, о чем я уже говорил вам три дня назад. Передовой отряд атакующих уже находится среди нас. Естественно, Конджерли и Темпельмар выскажутся против меня, ибо именно они относятся к этому передовому отряду.

— Вы сошли с ума! — воскликнул Шилдинг. — Да вы же сумасшедший! Меня только удивляет, как это вы до сих пор скрывали от психиатров. Не спускайте с него глаз! — крикнул он сидящим рядом с Клоули. — Я сейчас вызову охрану!

— Не двигаться! Это касается и вас, Шилдинг! — Клоули отступил на шаг, и в его правой руке блеснул металлический предмет. — Вы правильно сообразили, что я изобрел это вторжение-атаку с Марса, но вы должны понять: я ни перед чем не остановлюсь, чтобы вдолбить вам правду. Вы же как толпа дураков! Неужели вы ослепли и не видите, что происходит на ваших глазах? Неужели вы даже не поняли смысла сообщений, только что прозвучавших здесь? Немедленно свяжитесь с центром оповещения-1, Шилдинг! Быстро, вопрос идет о жизни и смерти!

В это мгновение Файрмур резко повернулся, схватив Клоули за руку. Оба упали на пол. Металлический предмет выскочил из руки Клоули и со стуком упал на пол. Файрмур отдернул руку Клоули.

— Мне очень жаль, — отчаянно прохрипел Файрмур. — Но я действовал в ваших интересах. Мы и в самом деле ошибались, причем по всем направлениям. Теперь нам ничего не остается, как ответить за свои ошибки. Задумываясь сейчас над случившимся, я даже не могу себе представить, как я вообще…

Клоули не обращал на него внимания. Его взгляд был направлен на Шилдинга.

— Большое спасибо, Файрмур, — сказал Шилдинг с явным облегчением. — Вы действительно должны понести ответственность за все случившееся. Но с виновным нельзя разделаться одним махом. Во всяком случае, ваше энергичное вмешательство говорит в вашу пользу.

Казалось, эти слова не произвели большого впечатления на Файрмура. Клоули продолжал смотреть на Шилдинга и тоже не обращал внимания на Файрмура.

— Немедленно свяжитесь с первым центром оповещения! — сказал Клоули твердым голосом.

Шилдинг поспешно уселся на свое место.

— Охрана войдет с минуты на минуту. Ну, господа, — сказал он, — настала пора принимать меры: мы должны поскорее устранить нанесенный нам вред. Кроме того, нам нужно заняться персональными обвинениями против соучастников.

Стулья со скрипом задвигались.

— Немедленно свяжитесь с первым центром оповещения, — повторил Клоули.

Шилдинг не удостоил его взглядом.

— Мне кажется, вы должны сделать это, — сказал один из членов Комитета.

Шилдинг автоматически собрался было подчиниться требованию, но затем резко выпрямился, внезапно сообразив, кто произнес приказ.

Это был Конджерли, и слова его прозвучали в категоричной форме.

Конджерли и Темпельмар уже стояли. Их прямая, уверенная осанка свидетельствовала о выправке солдат, абсолютно уверенных в своем деле.

Внимание остальных членов Всемирного Комитета немедленно переключилось от Клоули и Файрмура на этих двух мужчин, действия которых расценивались в другом ракурсе.

Шилдинг мгновение молча смотрел на них, будто вовсе не знал, кто они такие. Затем он неожиданно повернулся и быстро нажал переключатель на приборном пульте.

На стене засветился один из субтронных экранов.

На них смотрел мужчина в черном мундире.

— Первый центр оповещения находится в руках Слуг Народа, — сообщил он, в его голосе слышался какой-то незнакомый акцент.

Шилдинг мгновение молча смотрел на экран, потом нажал другой переключатель.

— Солдаты Слуг Народа овладели этим центром, — сказал другой мужчина в черном мундире тем же тоном.

Шилдинг, еще не веря в случившееся, застонал, его пальцы механически, растерянно тыкались в пульт, включая цепи связи, ведущие в Опаловый Крест.

И на большей части экранов появились солдаты в черных мундирах.

Члены Всемирного Комитета быстро установили, что мужчины в черных мундирах воцарились не только на телеэкранах, но и во плоти в этом зале Опалового Креста, ворвавшись сюда и направив свое оружие на собравшихся за столом.

Возможно, это из области иллюзий, но фигуры Темпельмара и Конджерли вдруг выросли.

— Да, — сказал Конджерли, и в его голосе появился странный дружеский оттенок. — Ваше правительство или то, что вы называли правительством, отныне находится в надежных руках Слуг Народа. Выводы Клоули давно должны были привлечь ваше внимание, но вы не удосужились серьезно разобраться в них и нам даже удалось представить их не заслуживающими доверия. Поэтому такой обман стал необходим. Вторжение действительно состоялось, и оно в интересах всех миров, и ваш мир тоже извлечет пользу из него. Вторжение происходит из времени, через мост, который связывает наши миры друг с другом. Предмостное укрепление в вашем мире уже создано. Вы можете сами убедиться, что это предмостное укрепление находится на месте вашего главного штаба.

Клоули ничего не слышал. Его взгляд был прикован к фигуре, приближающейся к столу. Шилдинг, Файрмур и несколько других членов Всемирного Комитета тоже уставились на нее. Это была вторая нереальность, имевшая место в течение этих нескольких минут.

Человек был одет в черный мундир, и сверкающие погоны свидетельствовали, что он занимал высокий пост. Детали лица словно дублировали черты лица Клоули: да, на губах играла та же характерная для него сардоническая улыбка.

Оба Клоули прямо смотрели друг на друга. Никто не смог бы определить, когда началось это противоборство, но теперь, глядя на них, каждый присутствующий чувствовал — происходит дуэль.

Взгляд Клоули стал твердым, как сталь. Казалось, он сконцентрировал все физические и духовные силы, его двойник слегка дрогнул, будто получил удар. Улыбка застыла в уголках рта, взгляд сделался пронзительным.

Наступила мертвая тишина. Взгляды обоих Клоули словно скрестились. Никто ни на миг не сомневался — здесь происходит борьба, ставка в которой — жизнь.

Конджерли, наморщив лоб, шагнул вперед.

В это мгновение лицо Клоули-2 в черном мундире исказилось. Он отпрянул назад, будто стоял на краю пропасти, внезапно разверзшейся перед ним. Из его горла вырвался нечленораздельный крик, а правая рука рванулась к кобуре.

Когда он вынул оружие и навел его на своего соперника, по лицу Клоули скользнула победная улыбка.