Алистер вышел из раздевалки, его волосы были мокрые и вода стекала по спине. Он взял стул и подсел ко мне:
- Ну, показывай. – Я протянул ему лист. – Та-ак.
Обычно, за таким долгим «так» следует, что он сейчас пару минут подумает, а потом залпом выдаст мне перевод. Так и случилось.
- Значит, смотри. Точнее, слушай.
«Поездка в Юнивелл изменила всё. Раньше Андрэа смеялся, слушая новости о том, что там произошло, но теперь он не улыбается вообще. Мне кажется, он напуган. А если он напуган, то нам всем пора лезть в петлю или пить яд – дела плохи. Я не знаю, что его так испугало. Конечно, после всего произошедшего город выглядит очень плохо, слишком много погибших и слишком мало выживших сохранили рассудок, чтобы можно было понять, что произошло на самом деле.
Не знаю, который раз я напишу это, но Уоллис – гений, но помимо запредельного и непостижимого уровня интеллекта, у него развито тонкое мироощущение, и, сочетаясь с собственным умом, он узнал что-то в Юнивелле, из-за чего мне пришлось на пятнадцать процентов увеличить дозу снотворного, чтобы заставить его уснуть. Он мечется, и, кажется, у него есть новая задумка, о которой, что для него очень нехарактерно, он молчит. Возможно, ответ кроется в этой девочке…»
- Какой девочке?
- Не знаю, это конец страницы. – Алистер отложил лист. – Другие есть?
- Нет. По крайней мере, я пока не нашел. Я всего неделю вожусь с этой кипой, - я махнул рукой на несколько десятков забитых папками и бумагами ящиков, - может найдётся что-то ещё. А что такое Юнивелл?
- Ну, раз он оттуда вернулся и там что-то случилось, то, осмелюсь предположить, это какое-то место. Может город, может больница, может ещё что-то. Надо бы разузнать.
- Надо бы. Этой его тайной задумкой вполне может оказаться проект барьера.
- Ты всерьез думаешь, что он тайно в одиночку мог создать такую штуку?
- Кто его знает. Всё, что я успел понять об Андрэа Уоллисе, это то, что он был гением, которому нет равных.
- А как же ты? – Усмехнулся брат, взмахнув мокрыми волосами, так что брызги долетели и до меня.
- У меня хорошая память, не более того.
- Но ты нашел способ лечения генома.
- Поверь мне, создать геном было куда сложнее.
Алистер улыбнулся, а мне вдруг стало грустно. Такое бывает. Должно быть, это на мне так сказывается усталость, а так же нежелание работать вообще. Заставлять себя я умею, но при наличии сил и предрасположенности результат выходит куда более качественным. Сейчас, я понимаю, мне надо отвлечься и переключить своё внимание на что-то другое, чтобы вся полученная мною сегодня информация улеглась и усвоилась, иначе голова взорвётся.
Зазвонил телефон. Надеюсь, это Алесса, потому что если она опять скажет мне, что надо поехать домой и отдохнуть, я не смогу снова отказаться и послушаюсь. Это оказалась не она.
- Добрый вечер, мистер Келори? – Раздался высокий женский голос. – Меня зовут Тереза Ан-Ткоф, я один из организаторов передачи «Услышь и Увидь». Вам удобно сейчас говорить?
- Ну, - я покосился на Алистера, который явно услышал этот полный жизни голос, - в общем да.
- Мистер Куо дал мне ваши контактные данные. Вы не могли бы сегодня выступить в девятичасовом выпуске?
- Я? – Это само вырвалось.
- Да. Слухи о вашем успехе в области лечения генома распространяются очень быстро, и всем дорийцам не терпится узнать подробности от вас.
- Ну, я мог бы… - Алистер сощурился и усмехнулся. – Я приеду вместе с братом, это открытие совершили мы вдвоём. – Ухмылка тот час исчезла с его лица.
- Да? Замечательно! Я вышлю за вами машину, подскажите, куда?..
Мы всё обсудили и договорились на половину девятого. Телевизионщики имеют едва ли не уникальную привилегию – право на автомобиль. Странно, что это позволили именно им.
- Сколько время?
- Восемь, - хмуро ответил Алистер и побрёл в раздевалку сушить волосы.
Неожиданный звонок и приглашение, тем более за час до передачи. Надеюсь, ведущий заготовил вопросы, потому как если меня попросят рассказать о проекте и открытии, я боюсь, что не смогу ничего толком сказать. Другое дело отвечать на вопросы – в разы проще.
Из всех тех дней, что я ходил в лабораторию, именно сегодня я без костюма. Мне жуть как надоела вся эта строгость, а потому сегодня, в тот самый день, когда меня покажут по дорийскому телевидению, я разрядился как тинэйджер, страдающий фанатизмом к тяжелому року. Ну да и не важно.
Алистер же, напротив, оказался в костюме, а потому громко смеялся, представляя, как я буду выглядеть на экране. Я позвонил Алессе и рассказал ей о сегодняшнем событии. Она заливалась таким же громким смехом, как и брат, вспомнив, в чем я вышел из дома, и хохотала она так весело, что мне и впрямь стало некомфортно в этой сверхудобной одежде.
Водителя я не видел, только дома и улицы, которые мы проезжали. Вскоре, без четверти девятого, мы добрались до студии, где снимали эту саму передачу, о которой я впервые слышал. Это оказалось неожиданно тихое с улицы место на восточной окраине города. Трехэтажный особняк, больше похожий на любовное гнездышко, чем на студию, но стоило нам войти в дверь, как иллюзия тот час развеялась.
Внутри, шныряя туда-сюда, по широким коридорам носились ассистенты, гримёры, стилисты, гости так же выглядели взволнованными и возбужденными.
Завидев нас, красноволосая женщина с оранжевой кожей и очень нелепым синим костюмом, пестреющим блестками, вприпрыжку подбежала к нам:
- Вы мистер Келори? И… мистер Келори. – Тут должен был последовать смешок, но дама оказалась слишком торопливой. – Я Мелон Аколливи, я должна отвести вас в гримёрную, ваше выступление через пятнадцать минут. – Она поманила нас за собой и мы послушно двинулись. – Вас приведут в порядок и за пять мнут до начала отведут в студию.
- В какую ещё гримёрную?
- Как в какую? В обычную гримерную. У вас конечно занимательные цвета лица, но они категорически не подходят для выступления. Наш мастер…
- Солнышко, - с несвойственным для него оттенком сарказма произнёс Алистер, - наши цвета – натуральные.
Но Мелон пропустила это мимо ушей и повела нас за собой.
Разумеется, гримироваться мы отказались, причем спор с мастером по макияжу оказался таким громким, что даже один из менеджеров студии торопливо заглянул в коморку, обклеенную зеркалами. Пытаясь объяснить нам, что мы - ученые и ничего не понимаем в моде, она старалась уговорить нас согласиться наложить на нашу кожу нескольких сотен граммов косметики, но мы защищались, как могли, а потому на нас просто махнули рукой.
Перед выходом в студию, мы с братом переглянулись и без слов договорились, что будем сегодня объяснять людям, как они должны выглядеть.
Студия оказалась не то чтобы очень просторным, но всё же достаточно большим залом. Размер особенно не удивил Алистера, потому как он привык выступать в огромных лекториях, и это место, с полусотней зрителей, приученных хлопать, когда им скажут, его не впечатлило.
Пол обладал на удивление мягким бежевым цветом, два дивана и кресло между ними носили ненавязчивый голубой оттенок, а задний фон… Я не сразу понял, что это экран.
Нас усадили слева от пока что пустующего кресла, надели на воротники микрофоны и много фырчали, недовольные нашим внешним видом. Что поделать, такова дорийская современность и её мода.
Всё же, меня немного удивила реакция местной фауны на мою внешность. На улицах и в общественном транспорте люди глаз не могут от меня отвести, а здесь… Хотя, может их просто удивляют мои цвета, и тот факт, что они не такие яркие. Кто их разберёт.
В студию вошла девушка на высокой изогнутой шпильке, украшенная стразами размером с кулак каждая и множеством разноцветных перьев. В свете ярких ламп, она блестела так, что мне слепило глаза.
- Эфир через тридцать секунд. – Сказал голос за прожектором. – Три, два!..
- Добрый вечер, Дория! С вами Селена Айз и сегодня в нашей передаче мы будем разговаривать о том, что волнует миллионы. – Она лучезарно улыбалась в камеру, и мне показалось, что её зубы так же выложены стразами. – Всем нам известно о болезни под названием «геном», заразившей всех нас столетие назад. Не стоит и говорить о том, сколько ужаса принесла она с собой. Пять поколений ученых пытались изучить эту болезнь и найти лекарство, однако ни один из них не преуспел. Месяц назад по Инсмиру прошла волна слухов о том, что молодой сотрудник компании В.И.М. наконец нашел способ лечения, и сегодня он здесь. Приветствуйте, Сайлекс Келори! И его брат, Алистер Келори!
Последовали громкие аплодисменты, однако, я не раз слышал эту передачу, когда её смотрела Алесса, сейчас овации были и в половину не такими бурными, как если бы здесь присутствовал какой-нибудь слащавый модельер.
Я не смог выдавить из себя улыбку, а потому просто кивнул, приветствуя невесть кого, толи ведущую, толи зал, толи всю проклятую Дорию.
- Что вы можете сказать об этих слухах?
Мы с братом переглянулись, и он взмахнул рукой, как бы повелевая мне вести речь. Зря. Я страшный зануда.
- Ну, для начала, стоит сказать что геном – это не совсем болезнь и что она никак не заразила всё население Дории. Терминологически, геном – это совокупность наследственного материала, заключенного в клетке организма. Так его назвали потому, что возникнув в теле человека, он передаётся его потомству. В действительности, то, что мы с вами называет «геномом» - это следствие привития человеку чужеродного гена, который прижился, мутировал и получил огромную популярность среди населения где-то сто двадцать лет назад.
- Вы не могли бы поподробнее рассказать об этом?
- Почти полтора века назад гениальный ученый, основавший копанию В.И.М., изобрёл способ искоренения генетических и наследственных болезней человека. До его открытия это считалось практически невозможным. После его смерти методика была обнародована и вместе с тем, чтобы ликвидировать болезни, её стали применять для удаления неугодных человеку собственных генов.
- Поясните, пожалуйста. – Она, наконец, перестала улыбаться.
- Кому-то не нравились кудрявые волосы, кому-то цвет глаз, кому-то структура кожи, но с кожей сложнее. Это не подтвержденная информация, но я полагаю что ученые, распространившие геном, были уверенны, что удалив доминантный ген, они освободят рецессивные. Так, для примера: у человека серые глаза, как у матери, а у отца карие. Карий цвет глаз стал рецессивным, и, удалив ген, отвечающий за серый цвет глаз, ученые рассчитывали, что карий станет основным. Однако, это не удалось. Раньше, чем стало ясно обо всех сложностях работы с геномом, он успел сильно распространиться, как минимум по Инсмиру, но, ввиду масштабов генома, в действительности он разошелся по всей Дории. Всё остальное – вопрос времени. Оказалось, что методика вовсе не удаляет неугодные гены, а прививает «геном», который передается по наследству и блокирует практически все гены человека.
- То есть «геном» - следствие халатности ученых и нелюбви человека к самому себе. – Добавил Алистер, я лишь кивнул, соглашаясь с его словами.
Селена не поняла половины того, что я сказал, ну да ладно.
- И вы, Сайлекс, нашли способ лечения?
- Ну не я лично, это открытие мы совершили вместе с братом. Методика требует дополнительных исследований и пройдет не мало лет, прежде чем работа будет завершена, но, я уверен, в течение следующих десяти лет число людей, страдающих от генома, будет сокращаться в геометрической прогрессии.
- И как же изменятся люди, когда ваша работа будет завершена?
- Мы с братом – генетически полноценные. Смотрите сами.
Селена заморгала.
- Конечно, могут быть другие цвета глаз, волос, кожи, но в целом – примерно как мы.
Ей явно не нравилась перспектива выглядеть так неброско. Конечно, наша кожа не пестреет блёстками, но мы здоровы… более-менее.
- Внешность – не единственное, что повредил геном, – сказал Алистер.
- А поподробнее? – Она снова улыбнулась.
- У вас есть дети? – Наверное, это был слишком прямолинейный вопрос с моей стороны. – Вам явно больше сорока лет, я знаю, вы ведёте эту передачу уже лет двадцать. Так скажите, - пусть я буду грубияном, надо донести суть, - у вас есть дети?
- Нет. – Селена явно обидела и я начал беспокоиться, что она может разозлиться и выкинуть какую-нибудь глупость. Женщины, кто их разберёт.
- Это лишь один из пунктов.
Тема передачи стала уклоняться в неугодную режиссёру сторону. Он дал знак Селене, и та тот час будто бы переключилась и снова, бросив взгляд в камеру, заговорила:
- Ещё один гость нашей сегодняшней передачи – знаменитый дизайнер - Форро Фларро!
Зал опять взорвался овациями, куда более громкими, чем наши, и в студию вошел мужчина… Я даже не уверен, действительно ли это мужчина, хотя его кадык пытался меня в этом убедить. Он подошел к Селене, они обменялись скользкими короткими поцелуями в щеку, и мистер дизайнер опустился в кресло напротив нас.
- Как я рад, что не читаю модные журналы, - пробурчал Алистер, но крохотный микрофон у него на воротнике донёс эти слова до всех зрителей.
- Здравствуйте, здравствуйте, - и в зубах Форро блистали стразы, должно быть, он автор этой идеи, - как я уже говорил много раз в своём интервью, этот «геном», - он небрежно махнул рукой, - не так страшен. Наша белизна – это чистый лист, где каждый человек может нарисовать то, каким он хочет видеть себя в зеркале. Бескрайний простор для воображения и дизайнерской работы.
- Когда геном обесплодит последнюю здоровую женщину, разукрашивать уже будет некого, - улыбаясь, сказал я ему в ответ. – И не надо так на меня смотреть, - это я сказал Селене, - вы пригласили сюда нас, двух ученых, и не думайте, что мы будем поддерживать подобные веяния. Мода всегда существовала и всегда была в той или иной степени безумной, странной, да разной! Излечение генома не запретит вам покрывать свою кожу опасными для здоровья химикатами, это выбор человека, но не надо рассматривать его как оплот современной культуры. Эта белизна – это болезнь, которая убьёт Дорию. Вам купола мало?
- Эм, мистер Келори… - Селена опустила голос до шепота. – Тема барьера в нашей передаче запрещена.
- Да? Зря.
Алистер засмеялся, понимая, что меня сейчас понесёт, я тоже это понимал, но иногда мне не хватает силы воли, чтобы прервать свой словесный поток.
- Зачем отрицать то, что у нас над головами? Скажите мне, что рассказывают детям в школах на уроках истории про тот промежуток, когда был возведёт купол?
- Мы прервёмся на небольшую паузу. – Улыбнулась Селена в камеру, но трансляция не остановилась, я проследил. Поддерживать сигнал, когда его пытаются прервать, не так уж и сложно для человека с моими то сапособностями.
- Ты же учился в школе, ты должен знать, - ответил Форро, и выглядел он в тот момент так, будто сел на ежа.
- Я доктор наук, со мной нужно говорить на «вы». – Огрызнулся я, и снова перевёл взгляд на Селену. – Трансляция не прервётся, так что ответьте на мой вопрос.
- Что? - Неё волосы встали дыбом. – Джим! – Крикнул она режиссёру, но тот только развёл руками.
- Продолжим нашу беседу. Я вас слушаю.
- Мировое сообщество пыталось уничтожить всё население Дории чтобы заполучить ресурсы, которыми мы располагаем. И тогда был возведён купол, чтобы избежать удара и спасти граждан от истребления.
- Это почти цитата. – Кивнул Алистер.
- А как по-вашему, что произошло с прочим миром?
Глаза Селены округлились. Я задал очень хороший вопрос.
- Полагаю, болезни и голод уничтожили их…
- Что, всех? – О, моего братца тоже понесло.
- От возведения купола пострадала только Дория. Глупо предполагать, что десятки стран с их интеллектуальными и физическими возможностями не найдут способ выжить. Скажу вам больше: выжить и процветать. – Я сощурился и улыбнулся. Видимо, улыбка получилась неровной.
- Так вот чему учат в инсмирском университете? – Мне очень хочется врезать этому Форро.
- Я учился не в Инсмире, и вообще не в Дории. Десять лет своей жизни я провёл вне купола.
- Мне кажется, нам нужна помощь мозгоправа… - Улыбнулась Селия, снова глянув в камеру в надежде всё же изменить поставленную тему передачи.
- Это называется психология, хотя в его случае, - Алистер посмотрел на меня, а я на него, - не поможет даже опытный психиатр.
- Я тоже тебя люблю. – Мы улыбнулись друг другу. – Мир в порядке. Дория не в порядке, и поэтому мы здесь.
Джейсон, если он сейчас смотрит эту передачу, наверное сейчас катается по полу. Да, я что-то совсем разошелся. Хотя спецслужбы мне не страшны, заявлять подобное на всю Дорию несколько рискованно.
- Вам стоило получше подготовиться к его приходу. – Алистер поджал губы. – Он не любитель давать уклончивые ответы.
- Геном должен быть ликвидирован, и каждый, до последнего бездомного, пройдёт вакцинацию, как только проект будет завершен. А потом делайте что хотите: можете покрываться любой косметикой, хоть кожу с себя содрать! А мы, последние умы Дории, будем пытаться освободить вас от красного щита над головой.
- Это серьёзное заявление… - Промямлила Селена.
- А вы думали, я с вами тут о моде говорить буду?
- Успокойся, - прошептал мне Алистер, прикрыв микрофон, - пожалуйста, а то…
- Зато я могу говорить о моде сколько угодно, - раздался женский голос, не принадлежащий ведущей, и на сцену вышла Алексис Суоло.
Мы даже не заметили, как оба вскочили на ноги и единовременно потеряли дар речи. Высока, светловолосая, стройная и невероятно красивая женщина вышла в студию и подошла к нам. Теперь эфир точно оборвался – я потерял нить.
Глаза Алексис были мокрыми, как и щёки, а по моему лицу потекла предательская слеза. Я – не её сын, но я помню её, как родную мать, и эмоции сами возникают, минуя мой вроде хороший эмоциональный фильтр.
Она подошла к нам, обхватила наши шеи руками и обняла нас. Обняла так, будто мы действительно близняшки, которых она родила много лет назад. Но это не так. Её сын, Алекс, умер на лабораторном столе девятнадцать лет назад, но она обнимает нас так, как может обнять только мать.
- Ну привет, мои мальчики. – Алексис погладила меня по щеке, а потом и брата. – Давайте покинем этот балаган?
- Мисс Суоло, как же?.. – Селена даже не встала с кресла.
- Вы действительно хотите, чтобы этот хам по-прежнему оставался в студии? – Алексис вскинула брови и одарила ведущую таким взглядом, что мне стало страшно. – Полагаю, дорийская общественность получила ответы на поставленные вопросы об их работе. Или мальчики хотят задержаться?
Мы замотали головами из стороны в сторону.
Алексис улыбнулась, взяла нас под руки, и мы неспешно покинули студию. В тишине.
Я не знал, о чем с ней говорить, что сказать и стоит ли вообще открывать рот. Мы – не её сыновья, но я… Я сейчас чувствую нечто куда большее, чем Алистер. Он не помнит её, не помнит всего, что часто мелькало у меня перед глазами ещё когда я был в лаборатории триэль и что мелькает по сей день. Я помню её голос, помню всю ту любовь, что она испытывала к своему сыну Алексу. Но я – не он. Я – лишь одна из его копий.
- Я всё знаю, мальчики, я всё знаю. – Мы шли по пустой улице держа её под руки. – Всё знаю. – Снова повторила она. – Но я рада вас видеть. – Она остановилась, сделала шаг вперёд и повернулась к нам лицом. – Какие вы красивые. Все в отца.
- Он не наш отец. – Выпалил Алистер.
- Тогда я – не ваша мать. – Алексис всё ещё плакала, а у меня язык не поворачивается, чтобы согласиться с её словами. – Но вы – то, что осталось от моего сына. Я… - Она дрожала, а мы словно каменные статуи стояли, неспособные придумать, что сказать. – Я знаю, что моего мальчика больше нет, но есть вы, - слезы дождём струились по её лицу, - и я…
И я не выдержал. Обхватил её обеими руками и крепко обнял. Очень крепко. Стоило бы быть ласковее, но я не смог сдержаться. Алистеру этого не понять, да и мне тоже, но она – мама, моя мама, наша мама, не смотря ни на что. Я помню её именно той самой женщиной, что давала мне красивые игрушки и читала на ночь.
- О Алекс… - Вздохнула она мне в плечо.
- Меня зовут Сайлекс. – Я старался сказать это как можно мягче. – А это Алистер – мой брат.
- Да, - Алексис кивнула и смахнула слезу ладонью, - да. – Она старалась улыбаться и у неё начало получаться. – Расскажите мне что-нибудь о вас.
- Ну, я доктор наук. – Я улыбнулся, подхватил её под руку и мы пошли дальше по улице. – А он, - я махнул головой на Алистера, хмурящегося так, будто он решал головоломку, - отличный хирург. Был одним из лучших в университете…
- Какой молодец. А девушки у вас есть?..
Я не знаю, что ещё можно рассказать об этой встрече. Мы просто шли по пустой улице тёплым тёмным вечером, и держали маму за руки.
Глава 17.
- Наконец-то ты решил взять отгул. – Улыбнулась Алесса, звонко чмокнув меня в щеку.
- Ну как, решил. Когда я начал мять в руках один из бесценных документов, Джейсон молча накинул на меня пиджак и выпроводил из лаборатории.
- Отец беспокоится за тебя. Он говорит, ты слишком много работаешь.
- Когда решаешь задачи такого масштаба, нельзя работать слишком много. Я так думаю.
- Ты проспал полдня. – Она настаивала на своём. – И ты очень похудел. Тебе не помешает пару деньков поваляться в кроватке и покушать чего-нибудь очень жирного. Хочешь, я тебе что-нибудь приготовлю?
- Не обижайся, но твоя стряпня – это что-то с чем-то. И это не комплимент.
- Я знаю, но я стараюсь. А ты, как образцовый супруг, должен поедать всё, что я готовлю, с искренним удовольствием на лице.
- Если я ещё раз съем твой суп, боюсь, я буду валяться дома с жаром и лихорадкой.
- Он скис, тебя никто не заставлял его есть.
- Если он скис, надо было его вылить, милая.
- Ой, да ну тебя! – Алесса игриво шлепнула меня по животу и встала с постели. – Тебя что-то беспокоит, да?
Я посмотрел на неё, и взгляд задержался надолго. Она обиделась, решив… что-нибудь там, хотя на самом деле я ещё не до конца проснулся.
- Есть много вещей, которые меня беспокоят. И ещё пара загадок. Мне надо бы съездить в библиотеку и разузнать что такое Юнивелл. – Я громко зевнул и потянулся, распластавшись на всю кровать.
- Это город. – Тут же сказал Алесса.
- Город?
- Ну да. Ты что ж, сказок в детстве не читал?
- Ты умеешь читать?! – Я округлил глаза, так широко, как смог, и засмеялся. Алесса фыркнула, и продолжила:
- «Прекрасный город Юнивелл». Книжка преисполненная сарказма в одном только названии. Это сборник ужастиков. Якобы, где-то на юге есть город, где живут злые духи. История о двух сестрах, одна из которых травила людей, чтобы поработать их души, а друга противостояла её козням. Вместе с мужем. В общем, история интересная, но жутковатая.
- Ты уверена, что это именно Юнивелл?
- Да, я много раз читала её. А что?
- Просто… этот город как-то связан с куполом. У тебя есть файл с этой книжкой?
- Файл? – Усмехнулась она, выходя из комнаты. Когда вернулась, то держала в руках тонкую книжку с потрепанной серой обложкой.
Я вроде уже не первый год живу с ней, а всё не замечал, что она мало того, что любит читать, так ещё и хранит у себя печатные книги. Я не узнавал, но мне кажется, выпускать их перестали очень давно, толи ради экономии ресурсов, толи из-за спада спроса. Конечно, любители похрустеть новым переплётом всегда могли обратиться в местную печатную контору, единственную на весь Инсмир, чтобы получить бумажный экземпляр любимого произведения, но этим данная сфера деятельности ограничивалась.
Книжка, которую протянула мне Алесса, явно была выпущена давно. Очень давно. Не удивлюсь, если, открыв мягкую обложку, увижу, что её выпуск датирован в прошлом веке. И, как ни удивительно, я не ошибся. Должно быть, до того, как попасть в руки моей женушки, явно не умеющей обращаться с подобными вещами, книга хранилась надлежащим образом… И это странно.
Я понимаю, что энциклопедии, учебники, трактаты и многую другую полезную литературу, существующую в печатном формате, хранят под двумя пуленепробиваемыми стёклами в сейфах как артефакты культуры, и продают их за сумасшедшие деньги коллекционерам. Разумеется, тем книгам обеспечен должный уход, реставрация и прочее, но это… Я бывал в инсмирской «тришке», как её любит называть Джеёсон, и собственными пальцами щупал старые книги, умирающие толи от одиночества, толи от того, что тонут в пыли. Так или иначе, это произведение, именуемое «Прекрасный город Юнивелл», что было написано на серой обложке серебристыми буквами, где раньше явно был рисунок, хранилось если не с трепетом, то с аккуратностью.
- Откуда она у тебя? – Я открыл первую страницу, где обнаружилось посвящение, или, как оно называется, слово автора.
«Было так, или нет, лишь белая леди даст вам ответ. Но она не одна, к ней вам не подойти, ведь её страж всегда впереди». И без подписи.
- Мне её отец подарил когда мне было лет двенадцать. Странно, что он не сказал тебе про Юнивелл.
- Я как-то не подумал у него спросить.
- Вечно ты всё ищешь сам. – Она улыбнулась, и снова опустилась на кровать рядом со мной.
- Я так привык. И о чем же эта книга?..
Алесса мне рассказала, но я всё равно предпочел прочитать сам. Это оказалось действительно интересным чтивом, в которое я бы ушел с головой лет десять назад, однако сейчас, ввиду того, ответы на какие вопросы я искал в этой книге, каждая строчка казалась мне абсурдом. История о мужчине и женщине, детективах, которые расследуют не те убийства, где один человек убивает другого, а где один убивает себя при помощи черной магии, из-за чего умирает множество других людей. И, согласно тому, что написано, происходило это исключительно в городе Юнивелл, и связано это с каким-то проклятием. Занимательно, действительно, я может дам Алистеру её почитать, что необходимо, поскольку я не нашел ничего полезного для моего дела.
Утром следующего дня я поехал в лабораторию, везя пресловутую книгу в портфеле и надеясь отдать её брату, дабы он выудил из неё что-нибудь полезное, однако стоило мне переступить порог, как Алистер бросил на меня такой взгляд, что всякое знание об этой книге выветрилось у меня из головы.
- Что случилось? – Спросил я, стоя всё на том же пороге.
- Подойди и посмотри. – Брат выглядел очень уставшим, должно быть, теперь он работал слишком много, но у него нет ни заботливой жены, ни тестя, которые могут заставить его отправиться на отдых.
Я положил портфель на край стола и подошел к монитору, где был изображен кадр какого видео, поставленного на паузу. Парой щелчков по экрану, Алистер включил его с начала и сделал несколько шагов назад, чтобы впиться зубами в полупустую чашку с кофе.
- Меня зовут Коул Айвис, - сказал юноша на видео, белый, как почти все люди Дории, - и я заявляю, что я устал от лжи нашего правительства. Непроницаемый барьер? Да? Ложь! – Крикнул он, а за его спиной краснела стена купола. – Нет такой технологии, которая способна изолировать целую страну от прочего мира. Нет, и быть не может. Эта маскарад, бредни, придуманные нашими правителями и лордами, - вот такие словечки он подбирал, - чтобы держать нас, словно рабов, под контролем. Но зачем же тратить столько денег на производство цепей отдельно для каждого гражданина, если можно рассказать им байку о барьере, якобы защищающим их от угрозы извне? – Голос Коула был живой, энергичный. Каждое слово, что он произносил, шло от души. – Но хватит этого. Полтора века вам удавалось обманывать нас, держать на поводке, даруя нам мнимую свободу, - судя по выражениям, человек он образованный, - но сегодня я ухожу. И это видео я снимаю для прочих людей, которым надоел гнёт нашего правительства. – Коул вкинул руку в знак прощания, развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал в сторону алой стены.
- Не надо, - прошептал я, хотя понимал, что это всего-лишь запись, а не прямая трансляция, - не…
Коул шагнул сквозь стену и сделал ещё несколько шагов, прежде чем упал мёртвым на траву, кажущуюся бардовой сквозь призму барьера.
- Ему двадцать лет. Молодые, как говорит Джейсон, всегда чем-то недовольны и всегда против системы, вот и выкидывают подобные финты. Этот Коул – не первый. – Алистер сделал ещё один глоток холодного кофе. – Таких видео множество, но это – последнее из них. Его прислали нам патрульные барьера, но в этот раз их просматривал не какой-то идиот, а я.
- Ты что-то заметил? – Я не мог отвести глаз от бардовой травы, будто гипнотизирующей меня.
- А ты разве не замечаешь? Ты смотришь прямо туда.
- Смотрю, но не вижу. Прости.
- Посмотри на Коула.
- Ну мужчина, ну двадца… - Я цокнул языком и осёкся, заметив только сейчас. Я слепой болван. Волосы, кожа, глаза… Коул оказался мулатом с черными волосами и почти такими же темными глазами, остекленело глядящими в никуда. А ведь полминуты назад, до того, как он пересек стену барьера, он был весь белый, весь! – Как такое возможно?
- Это, - Алистер ткнул пальцем на изображение Коула, едва не оцарапав монитор, - не геном. Разве что этот геном можно лечить облучением неизвестного нам типом волн, которые генерирует купол.
- Выходит.. геном… лекарство…
- Выходит, я сейчас говорить буду как ты, честно слово, но получается, что генетический дефект населения Дории – следствие воздействия барьера, а вовсе не то, чем мы с тобой его считали.
- Но моё лекарство… лечение… Оно ведь возвращает людям цвет!
- А может это временный эффект? Исследования далеки от завершения, мы ничего не можем знать наверняка. А это, - он ещё раз ткнул на мёртвого мужчину на видео, - факт. Мы должны начинать всё с начала, и придумать другое объяснение феномену генома. И теперь ясно, что всё дело в куполе. Появление генома одновременно с возведением барьера больше нельзя считать совпадением по времени. Мы облажались, Сайлекс. Мы должны немедленно положить Алессу на обследование, может наше лекарство убивает её! Сайлекс!..
Я машинально открыл портфель, засунул в него руку и вытащил «Прекрасный город Юнивелл». Протягивая книгу брату, я не отводил взгляда от монитора.
- «Поездка в Юнивелл изменила всё», - процитировал я отрывок из найденных нами записей, - прочитай. Сейчас. И не спеши с выводами.
Алистер взял книгу с лицом, не выражающим абсолютно ничего. Моё было таким же. Ситуация, в которой не знаешь, что и думать. Я представлял что можно было бы предположить, но сама эта идея казалась мне настолько абсурдной и не имеющей право на существование в нашем рациональном мире, что я задвинул её подальше и решил подождать, пока брат прочтёт книгу и выскажется.
Алистер читает довольно быстро, и два часа, пока он поглощал строчки в своем темпе, я спокойно пересматривал уже знакомые мне материалы, стараясь отбросить размышления о самой насущной из проблем.
- И что же эта история должна была мне открыть? – Два часа спустя брат подошел ко мне и швырнул книгу на стол: та со шлепком приземлилась на поверхность и замерла. – Увлекательный мистический триллер, не более. Что я должен был узнать?
- Ты мне скажи.
- Сайлекс, - Алистер усмехнулся и прикрыл лицо руками, - если ты хочешь, чтобы я делал выводы о нашей проблеме согласно тому, что написано в этой книге, то виной всем нашим проблемам является проклятие какой-то сумасшедшей. Ты это хотел услышать?
- Нет… - Я улыбнулся в ответ, умилённый тем, что даже сейчас брат не теряет чувство юмора и продолжает подстёгивать меня на тему моей любви к фантастике. – Я полагаю, там была какая-то лаборатория Уоллиса, в которой он что-то открыл, и это что-то сподвигло его на что-то, что в конечном итоге привело к чему-то.
- Как ты конкретен, у меня аж голова разболелась. – Пробурчал брат в ответ. – Предлагаешь съездить туда? В этот Юнивелл?
- Да, и как можно быстрее.
- К чему такая спешка?
- Ты же хочешь увидеть своего ребёнка?
Я не знаю, зачем сказал брату это. Уверен, не проходит и дня, чтобы он не думал о своём малыше, которого никогда не видел, и, может, никогда и не увидит. Не хочу казаться пессимистом, но мы с ним не первые умники в Дории, а полтора века исследований ни к чему не привели. Мне кажется весь мой залп и вся уверенность, с которой я когда-то возвращался в Дорию, испарились, и продолжают улетучиваться быстрее спирта.
Тем не менее, мои слова подействовали. Брат договорился об аренде автомобиля, я оговорил всё с Джейсоном, и нам оставалось только собраться и выехать. Конечно, Джейсон выказал сомнение по поводу нашей догадки о возможном существовании секретной лаборатории Уоллиса где-то в Юнивелле. И вообще, он сомневался что такой город существует. Для мистера Куо это было названием вымышленного города из подростковой литературы, но я не мог с ним согласиться.
Брат не единожды говорил что у меня шило в известном месте, и что меня постоянно тянет что-то изучать, открывать, искать что-то, и нынешняя ситуация не исключение. Я просто не могу продолжать сидеть в лаборатории и просматривать файлы, которые не скажут мне ничего нового. Я должен проверить свою догадку, и если она окажется пустышкой – искать новую.
Заявив, что я слишком много работаю, и что «вообще, братишка, иди ка ты поспи», Алистер отправился в библиотеку искать другие упоминания о городе Юнивелл, и я почти исполнил его наставление, когда мне позвонил Лайнэр, мой собрат по лаборатории триэль.
- Слышал, вы с братом собрались в путешествие.
- Кто ты такой, раз тебе уже об этом известно? Мы сказали об этом только Джейсону!
- И вы сказали это вслух. Мне этого более чем достаточно. Видимо, при встрече я забыл упомянуть, что на моих плечах лежит ответственность за безопасность высокоуровневых сотрудников компании Вим, а посему надеюсь, что машину вы взяли по меньшей мере четырёхместную, иначе может произойти конфуз.
- Не понял?.. – Я и правда не понял, поскольку моя голова уже не первый час гудела.
- Я поеду с вами, чтобы убедиться, что ничего плохого не произойдёт. И всё.
- Ты уверен, что в этом есть необходимость? Мы же под куполом.
- Да, мы под куполом, и, поверь мне, далеко не все хотят от него избавиться так же сильно, как ты. К тому же, если это действительно старая заброшенная секретная лаборатория самого Андрэа Уоллиса, я вам могу там пригодиться. Ты же понимаешь, о чем я говорю.
Разумеется. Надо признать, я рад что он изъявил желание поехать с нами. Человек, способный слышать голоса предметов… Он как никто другой может помочь мне в решении этой головоломки. Как я раньше мог не привлекать его к этому делу? Стоит ему прикоснуться к вещи, принадлежащей Уоллису, как он сможет много мне о нём рассказать, и даже больше! Ах да. Я же уже думал об этом. Это нельзя делать слишком долго или слишком часто: Лайнэр может умереть.
Через двое суток мы стояли у столба, где некогда висела надпись «Юнивелл. 10 км», и всё, что я смог сказать, было:
- О Боже.
Глава 18.
Я никогда не верил в Бога. Куда мне. Моё рождение никак не соответствовало библейскому описанию, как, впрочем, и всё моё существование, и даже та его часть, которую я считаю жизнью. Ещё в лаборатории удрученные умом люди пытались говорить о Боге, но уже тогда я понимал, что нам с ним не по пути. Вера в кого-то там где-то там, кто всё видит и знает, и что хороших он будет гладить по голове, а плохих сбрасывать в гиену огненную – для меня это всегда был повод улыбнуться и не встревать в религиозные диспуты. Но вокруг меня всегда звучали фразы, так или иначе связанные с этим кем-то там где-то там, и ввиду своей популярности, эти слова затесались и в мой лексикон.
Но когда я стоял на разъеденной годами дороге, положив руки на дверцы старого четырёхместного легкового автомобиля, и вскликнул «о Боже», мне даже показалось, что это было искренно.
Образ Юнивелла походил на макет города, вырезанного из очень плотных угольков. Невероятно детализированный, едва ли не в натуральную величину, но всё же макет, игрушка, заданная выглядеть так, как того хочет её создатель.
Этот город был не таким уж маленьким, как мне думалось. Здесь проживало не меньше двадцати тысяч человек, если не сказать больше. Широкая дорога протекала между двумя высоченными башнями, может деловыми центрами, может и жилыми домами, кто его разберёт, но всё это не важно, потому как обе башни, как и дорога уже в паре шагов от автомобиля, были окрашены в угольно-черный цвет.
- Что это? – Ошарашенно прошептал Лайнэр.
- Мне кажется, это маскарад. – Ответил я. – Наверняка это лишь прикрытие лаборатории. Или город этот был построен в качестве аттракциона для любителей той книги.
- Великоват для парка. – Буркнул в ответ брат.
- Мы стоим далеко. Что-то подсказывает мне, что приблизившись, мы увидим очень большой рисунок. Я так думаю…
Как я ошибался. Мои попытки придумать рациональное объяснение тому, что я вижу, заканчивались, едва я снова слышал хруст чего-то черного под моими ногами. Когда мы подъехали к башням, Алистер хотел было выходить, но Лайнэр одёрнул его и велел ехать дальше. Что оказалось очень правильным решением, поскольку это был вовсе не рисунок, и дорога и не думала кончаться.
Мы ехали по улицам, где вдоль дороги по краям были припаркованы машины, укрытые слоем неведомой мне черни, где стояли дома, где-то коттеджи, где-то пяти- и девятиэтажные, рядом с ними росли фонари, деревья и кусты, словно сожранные каким-то немыслимым пламенем. Алистер ехал медленно, мотая головой из стороны в сторону и разглядывая черные узоры вокруг, и теперь он просто боялся остановиться.
- Это похоже на главную магистраль. Она должна привести нас к центру города. – Прошептал с заднего сидения Лайнэр, и мне совсем не нравилось, что наш храбрый защитник, сам вызвавшийся быть таковым, испытывает страх. – Езжай вперёд, Ал.
Ал… Алистер очень не любит, когда коверкают его имя, но сейчас он промолчал. Пока что нам всем следует помалкивать. А мне надо подумать, но лично я не знаю о чем именно.
Хотя нет, знаю: лаборатория.
Город походил на полигон, вот что пришло мне в голову. Возможно, здесь никто никогда и не жил, или жил, но уехал, или их депортировали, вручив Уоллису эти земли как дар для проведения его экспериментов. Картина вокруг очень походила на это. А потом, когда эксперимент закончился или не удался, сюда сбросили пару бомб, чтобы уничтожить это место, но это почему-то не удалось.
- Это похоже на площадь? – Спросил Алистер, сбросив скорость ещё ниже.
- Это больше похоже на парк. – Ответил Лайнэр. – Но мы можем начать отсюда. Наденьте маски.
«Не учи меня правилам безопасности» - хотелось прорычать мне в ответ, но я сдержался. Лайнэр открыл одну из сумок и вручил нам по маске и паре перчаток. И только в этот момент мне показалось, что нам стоило бы взять с собой полный защитный костюм, но я так загорелся идеей поскорее отправиться сюда, что не дал нам времени как следует подготовиться.
Обмундировавшись по максимуму возможности, мы медленно покинули салон автомобиля, и первым, что я услышал, едва моя нога ступила на землю Юнивелла, был хруст. Пепел так хрустеть не может, равно как что-либо ещё, кроме снега. Только снег может именно так хрустеть под ногами. Но в Дории уже почти полтора века не было зимы, а это…
Алистер наклонился и взял в руки черное вещество, хрустящее и мод его ногами тоже.
- Оно тает от тепла моего тела. Это действительно похоже на снег. Должно быть, осадки смешались с пеплом, вот и цвет.
«Это не просто снег» - проговорил голос в моей голове, и это прозвучало вердиктом.
- Как думаешь, сколько у нас уйдёт времени на то, чтобы найти лабораторию? Это большой город. – Спросил у меня брат.
- Тебе не приходило в голову, что всё это и есть лаборатория?
- Приходило, но это версия кажется мне неверной. Слишком высокая степень детализации. Улицы, дома, фонари, кусты, машины, квартиры. Ты заметил, что в окнах стоят стёкла, а за ними виднеется мебель?
- Как ты это углядел?
- Я могу видеть то, чего не замечаешь ты. – Ответил брат. – Я же врач, забыл?
- Ребят, - Лайнэр стоял уже шага в пятидесяти от нас и говорил он тихо, однако в этой чёрной тишине города любая громкость будет достаточной, - взгляните-ка. – Жестом он поманил нас к себе.
Лайнэр стоял рядом с невысоким выступом из земли, имеющим вытянутую форму и небольшую высоту. Алистер присел рядом, достал из портфеля пинцет и жесткую кисточку, и принялся мести ими выступ. Уже полминуты спустя он замер.
- Вот б****… - Прошипел он, едва не прикрыв замаранной чернью перчаткой лицо. – Б… - Он вскочил и сделал шаг назад.
- Ты в порядке? – Я не торопился смотреть на находку, но уже догадывался, что же там.
- Да, да! – Алистер сделал глубокий вдох и снова присел. – Это глаз. Посмотри.
Я и так всё видел. Через несколько минут, пока мы с Лайнэром молча стояли рядом и смотрели, брат очистил от черного снега практически всё лицо. Это была женщина. Когда Алистер приподнял ей веки, одно за другим, ми увидели, что у неё ярко выраженная бихромия глаз: один был светло-голубой, а другой – изумрудно-зелёный, что выглядело ещё более жутко ввиду того, что оба глаза были стеклянно-мёртвые и замерзшие. Бихромия явление редкое, но не настолько удивительное, чтобы на нём зацикливаться. Зациклиться стоило на самом теле.
- Что она здесь делает?
- Может она попала в этот город, заблудилась и просто умерла? Бездомная какая-нибудь. – Ответил Лайнэр. – Это не редкость, чтобы люди покидали свои дома и отправлялись плутать по пустошам Дории. У нас есть немало мёртвых городов, опустевших ещё полвека назад.
Алистер продолжал очищать тело.
- Не все способны жить с осознанием ограниченности их свободы. Страна у нас не то чтобы большая, но и не маленькая. Многие…
- Многие, но не она. – Брат держал в руках промёрзший, и от того с трудом открывающийся кошелек, или очень маленькую сумку. Аккуратно, с хирургической осторожностью, Алистер открыл её и увидел внутри нечто удивительное: полицейский жетон и паспорт.
- Полицейский? – Удивился Лайнэр.
- Полицейский Юнивелла. Всё ещё думаешь, что этот город – полигон? – Этот вопрос был задан мне, и чем дольше я смотрел вокруг, тем правдивее мне казались мои слова. Что помешает богатому гениальному ученому превратить населённый город в свою игровую площадку? – Такс, отдел убийств, имя – Элра… Да, ладно! Не может быть!
- Элравенд Лаендли? – Я даже не посмотрел на протянутую им карточку.
- Кто это? – Наш защитник, по всей видимости, той книги не читал. Мне следовало дать её ему на ознакомление в пути, ведь ехали мы достаточно долго.
- Это имя главной героини той книги, что привела нас сюда. – Я подкусил нижнюю губу, стараясь придать себе задумчивый вид, в то время как в моей голове танцевали зайчики. Количество полезных идей стремилось к нулю. – Значит, где-то неподалёку мы должны найти тело Ардэ.
- Его тело должно быть в морге военной базы на окраине города. – Поправил меня брат.
- Я ничего не понимаю, - обессиленно прошипел я, крутанувшись вокруг своей оси. – Это место действительно похоже на ту площадь, где была развязка истории. Но кому, кому, мать его, надо инсценировать в таких масштабах дурацкую страшилку?!
- Может, это не инсценировка? Может эта книга, о которой вы говорите, просто описывает события, произошедшие здесь? – Осмелился предположить Лэйнар, за что получил от меня такой взгляд, что лучше бы ему заткнуться и не открывать рот впредь.
- Ты не читал ту книгу, - в отличие от меня, Алистер всё ещё сохранял хладнокровие, и непонимание происходящего не лупило так сильно по его вискам, - там все события объясняются мистической силой. Что в городе существовало проклятие, которое могла снять только вот эта героиня. – Брат аккуратно упаковал документы и жетон героини в пакет и положил их к себе в сумку.
- Что из того что мы видим может быть связанно с куполом, с геномом, с Уоллисом, в конце концов?! – Я сам не заметил, как мой голос поднялся до крика. - Что такого увидел здесь этот гениальный хрен, что «это изменило всё»? Вот что!?
- То же, что видите вы, только тогда здесь были другие люди, и Андрэа видел, что этот феномен творит и с ними. – Сказал незнакомый никому из нас голос.
Лайнэр выхватил пистолет из кобуры, развернулся на сто восемьдесят градусов и направил прицел на мужчину, чьи глаза подсвечивали неестественным голубым светом, а голос звучал так, словно его пропустили через плохой аудио фильтр.
- Руки вверх, чтобы я их видел! – Четко и громко проговорил Лайнэр, цель подчинилась. – Кто ты такой?
- Меня зовут Кэм, серийный номер: Н-8462-М-19.
- Серийный номер? – Алистер осип от удивления.
- Я – ИИ первого поколения, усовершенствованный прототип механической формы жизни.
- Что-что? – Переспросил наш защитник.
- Он робот. – Ответил я.
Глава 19.
- Робот?! – Воскликнул Лайнэр.
- ИИ?! – В то же мгновение вырвалось из Алистера. – Но создание полноценного ИИ невозможно!
- Для Андрэа не существовало слово невозможно. – Не слишком-то монотонно говорил Кэм, голосом, которого не могло быть у машины.
- Он наверное какой-то сумасшедший… - Лайнер, не опуская пистолета, покачал головой из стороны в сторону. – Один из заблудших, вроде той женщины.
- Ту женщину зовут Элравенд Лаендли. – Ответил Кэм. – И её тело лежит там уже сто тридцать семь лет. Её невозможно передвинуть, равно как и тело мистера Инлито. Пытались до меня, пытался я. Оно всегда оказывается здесь.
- Сто тридцать семь лет? Оно появилось здесь до купола? – Алистер сделал шаг вперёд, однако Лайнэр жестом велел ему отступить назад.
- Верно, до возведения защитного экрана. – Кэм кивнул.
Я продолжал разглядывать его лицо, однако на дворе стоял вечер, и невозможно было разглядеть детали, но мне этот человек качался вполне обычным. Должно быть, Лайнэр прав – это просто какой-то сумасшедший.
- Хочу заметить, что меня радует тот факт, что кто-то наконец нашел это место.
- Радует? – Не удержался я. – Машина не может испытывать эмоции.
- Вы не представляете сколь искусно написано моё программное обеспечение. Я не могу их испытывать, однако понимать их и в нужный момент употребить я способен. Я – плод долгой и кропотливой работы умнейших людей Дории, а возможно и всего мира. Моё создание было необходимостью.
- Как и наше… - Не удержавшись, я усмехнулся.
- Верно, - кивнул Кэм, и если он действительно машина, в чем я сильно сомневаюсь, то стоит поаплодировать людям, сумевшим прописать ему схему поведения, - К-7, - снова кивнул он мне, - К-12, - перевёл взгляд на Алистера, - Р-4, - и взгляд Кэма, задержавшись на пару секунд на Лайнэре, снова обратился ко мне.
- Откуда ты?.. – Прошипел наш защитник.
- Какого?.. – Подхватил это шипение мой брат.
- Вы – результат проекта «3-L». Я всё о нём знаю. Конечно, вы сильно изменились относительно фотографий в тех отчетах, что я видел последними, но всё же, не узнать вас трудно. Выжили только вы трое?
- Н… - Чуть было не ответил я. – Да какая разница? Кто ты такой и откуда тебе известно о триэль?!
- Я заявил о необходимости проведения этого эксперимента ввиду того, то толщина стенки купола начинает рассеиваться, и необходим новые генераторы для его поддержания. Выжили только вы трое?
- Стоп. Стой. Стоп-стоп-стоп. – Я сделал несколько шагов вперёд к Кэму, который ещё не опустил руки после предупреждения Лайнэра, и даже его грозный взгляд и жестикуляция не остановили меня. – Поддержания купола? Что это значит?
- Что купол слабеет, и если мы не заменим ячейки генератора, феномен вырвется за пределы Дории и распространится на прочий мир.
- Давай по порядку. – Я посмотрел на Лайнэра и его пистолет, и взглядом велел ему его опустить. Нехотя, со столь напряженной осторожностью, будто она может лопнуть, тот сделал это. – Можешь опустить руки.
Кэм незамедлительно сделал это, и мы услышали звук, походящий на скрежет стоматологического сверла, дырявящего зуб.
- Что это было?
- Как я уже говорил, я рад, что кто-то наконец нашел меня. Моё тело находится в критическом состоянии и мне необходимо заменить порядка сорока процентов деталей. Я не предполагал, что процесс подготовки новых генераторов займет только времени. Насколько я понимаю, Джейсон Куо не внял настояниям Мейхема Дорил, своего директора, и не поверил его словам.
- Мейхем Дорил? Кто это?
- Ваш создатель. Он был тем, кто обнаружил это место более сорока лет назад, и смог найти в себе силы, чтобы поверить в мою историю и в то, что он видит. Как оказалось, на это способен не каждый. Маейхем руководил проектом «3-L».
- Но как же Маркус Суоло? – Находясь в нелегком недоумении спросил брат. – Он же…
- Он ассистировал, не более.
- Так. – Я покачал головой из стороны в сторону. – Ещё раз повторяю. Давай по порядку.
- Я мог бы рассказать вам всё, но чтобы поверить в это, разумному человеку, тем более – ученым, вроде вас, - Кэм говорил это мне и Алистеру, - сперва нужно кое-что увидеть. В противном случае, ваша теория о том, что я заблудший сумасшедший может подтвердиться. Прошу, идите за мной. Но уберите оружие.
- Нет. – Тут же выпалил Лайнэр.
- В нём нет необходимости. Я не представляю угрозы.
- Я в этом ещё не уверен.
- Даже если я подготовил засаду, оружие вам не понадобится, ведь с вами К-7. Ему не страшно никакое оружие.
И то правда. Лайнэр посмотрел на меня, я кивнул ему, и тогда он спрятал пистолет в кобуру на поясе.
- Огнестрельное оружие может повредить генератор или какие-либо важные для системы детали. Это недопустимо. – Пояснил Кэм. – Я досконально знаю схему системы, однако каждая из его деталей были созданы вручную, и в случае поломки, подготовка новых может занять недопустимое количество времени. Прошу, за мной.
Кэм повернулся к нам спиной и зашагал в сторону, противоположную той, откуда мы пришли. Он выглядел человеком. Обычным человеком, одетым в строгий костюм из плотной ткани, с немного неровной походкой: он чуть заметно прихрамывал на обе ноги.
У меня должны были быть сомнения, однако всем, что я испытывал, было непонимание. В этот город меня привели две недостоверные записи, одна якобы написанная одним из приближенных Андрэа Уоллиса, а ведь их легко можно было подделать, и старая фантастическая книжка. Однако я не настолько глуп чтобы не верить в то, что у меня перед глазами. С этим городом что-то не так, и теперь я убеждаюсь, что вся та чернь, покрывающая Юнивелл – это вовсе не пепел и не копоть. Это черный снег. Но откуда в Дории снег? А этот человек, Кэм, робот он, или кем он там себя считает, даже если это просто один из ученых проекта 3-L, слетевший с катушек, он очень многое знает, достаточно, чтобы выслушать его.
Мы шли за Кэмом, держась позади него на расстоянии двадцати шагов. Сначала он вёл нас по широкой улице, не знаю, центральной ли, тут не разберешь, а затем он резко повернул налево, в крохотный переулок, за которым следовали ещё два, и вот после нескольких поворотов, мы остановились у подвальной двери, забитой рыхлым черным деревом. Подозрительно…
Не сбавляя скорости, Кэм спокойно открыл эту дверь и вошел в подвал, где горел яркий свет. Помещение, в которое мы спустились, ничем не отличалось от подвала любого другого трёхэтажного дома, кроме одной детали: у одной из дверей, ведущих в прочие подвальные помещения, мигал белый сенсор.
- Кэм. – Произнёс он своё имя, в ответ на что сенсор радостно пикнул и погас. Ничем непримечательная дверь справа от него беззвучно открылась, и наш провожатый вошел в неё.
Дальше шла очень долгая лестница. Не знаю, сколько точно мы спускались, но этажей десять вниз мы точно прошли. Лестница венчалась скромным проходом, за которым нас ждало то, чего я не ожидал здесь увидеть. И не был готов, и, наверное, не хотел никогда видеть вообще.
Я уже видел эту дверь. Не эту, но точную её копию. Точно такую же.
Конечно, назвать это дверьми – оскорбление. Это монолитные литые из самого прочного метала на свете врата бледно-серого цвета, где, пусть краска уже и не была того ярко-красного цвета, были написаны два огромных символа «3-L». Другую такую дверь я взорвал много лет назад.
- Что это значит? – У Алистера, кажется, начал садиться голос.
- Это врата номер три. В действительности, - не поворачиваясь к нам, говорил Кэм, - их стоило бы назвать первыми, однако в процессе создания всего проекта Уоллис мыслил несколько иначе, и потому они стали третьими. Он надеялся, что первые двое врат, равно как и последние двое, запускать не придётся.
- Проект Пяти Врат… - Прошептал я.
- Именно, К-7.
- Что скрыто за ними? Ещё одна лаборатория, где держал, исследуют и клонируют детей? – рыкнул Лайнэр, готовый в любой момент выхватить оружие, что было бы лишним, поскольку тут нахожусь я.
- Нет. Такой эксперимент проводился лишь однажды.
- Не надо лгать. Уоллис создал установку для клонирования и наверняка не раз её использовал.
Кэм, как мне показалось, был не в восторге от того, как Лайнэр отзывается о человеке, которого он считает создателем, но промолчал.
- Алистер, ты не мог бы? Один раз?.. – Я повернулся к брату, и тот кивнул.
Инфракрасное зрение поможет нам понять, в какой именно опасности мы находимся. Конечно, я многое могу, ведь скорость моей мысли способна обогнать самое время, однако этого бывает достаточно, чтобы защитить себя, не знаю, удастся ли мне, в случае необходимости, помочь остальным.
- Да чтоб тебя… - Голос брата действительно садился, причем настолько, что уже начал хрипеть. – Я не вижу, что за дверями, но он… - Алистер сглотнул. – Он не человек.
Рука Лайнэра дёрнулась, чтобы выхватить пистолет, но я его остановил.
- Не забывай, мы тоже творение рук человеческих, так что в каком-то смысле мы не люди. – Я плавно разжал кисть и освободил запястье Лайнэра.
- Спасибо, К-7.
- Меня зовут Сайлекс.
- У меня тоже был период, когда я пытался отождествлять себя с живыми людьми. Но это было неверно. Мы другие.
- Ты – да. Но мы все же представители органической формы жизни. А теперь – что это за врата и что за ними?
- Я уже сказал, это – врата номер три. За ними находится источник мутагена, который вам вкалывали для проявления у вас сверхъестественных способностей и для дальнейшей трансформации пятерых из вас в новые генераторы барьера. Так же, это первый из запущенных мною генераторов. Приблизительно, это случилось сто двадцать четыре года назад.
- Ты запустил генератор?
- Такова была последняя воля создателей. И я полностью согласен с их решением. Я восхищаюсь человеком, и должен сделать всё, чтобы феномен не покинул Дорию.
- Да что за феномен?! – Прохрипел Алистер. – Геном?
- Создание генома было необходимо для защиты оставшихся под куполом людей. – Монотонно проговорил Кэм, и внутри меня всё похолодело. – Феномен – это то, что происходит с не страдающими геномом людьми. Я уверен, вы это видели.
Я не видел, но когда я кинул взгляд на Алистера, то понял, что тот знает, о чем говорит Кэм. Я – крыса лабораторная. Работа с людьми – не моя стезя, но вот брат – он врач, и…
- Я видел. – Пробормотал он почти шепотом. – Я видел, но я думал, что это высшая степень воздействия генома. Эти трансформации…
- Алистер, о чем ты? – Спросил Лайнэр, а по лицу брата потекли слёзы.
- Я видел как люди… их перемалывает, будто полностью. Сначала меняется структура кожи, а потом, вслед за этим, начинали происходить такие вещи, что я… Господи! – Воскликнул он. – Боже! Всё происходило точь в точь как в этой долбанной книжке! Вспомни начало!
Я не сразу догадался, о какой книжке он говорит.
- Я видел всего несколько случаев, они очень редкие, но они есть. Люди… трансформируются в какую-то хрень. В полную хрень. В помесь каких-то долбаных медведя и собаки, но частично сохраняется… остаются части… фрагменты человеческого тела. Я… я думал это геном, я…
- Геном создан предотвращать подобное. Но вскоре зараженных людей не останется, а геном защитит прочих людей.
- Бред, - процедил я сквозь зубы, сопоставляя слова Алистера с тем, что говорит Кэм, но в тот час в моей голове возник образ Алессы. Она исцелена от генома, а проект по лечению всех граждан недалёк от завершения. – Бред, бред!
- И хотя Уоллис называет это феноменом, со временем я понял, что существует другое слово, характеризующее это. Просто гений Андрэа не был способен его принять. Р-4, - обратился Кэм а Лайнэру, - ты обладаешь способностью читать память предметов, не так ли?
- Верно. Чертовски верно. – Теперь и его голос дрожал.
- Позволь мне показать тебе то, что ты сможешь объяснить своим друзьям. Боюсь, мне они не поверят. К тому же, резервы моей памяти переполнены и я не уверен, что смогу функционировать достаточно долго, чтобы рассказать то, что должен, целиком. Лишь после того, как ты увидишь то, что я хочу тебе показать, я открою эту дверь.
Лайнэр посмотрел на меня, но не стал дожидаться моего согласия или протеста. Он подошел к Кэму и вытянул руку. Тот сделал так же, и их ладони соприкоснулись.
Глава 20.1.
Отличный план.
- Это катастрофа! – Заверещала Мари Гренмаул, молодая наследница весомого пакета акций, невысокая крашеная блондинка с минимумом косметики и с таким количеством украшений, что она походила на огромную стразу. Её никак не беспокоило, что посещая бизнес встречи, она одевалась так, словно собиралась посетить не свою кормушку, а дорогой ночной клуб. – Стоимость акций компании падает быстрее, чем мы успеваем это отслеживать.
- Мы совершили ошибку, позволив Уоллису руководить компанией. – Кивнул Лоар Шанто, лысеющий мужчина сорока с лишним лет. – Как мы только допустили его к должности генерального директора?
- Ну, если вспомнить презентацию, с которой он выступил, претендуя на эту должность, то следует отметить, что его проекты были весьма многообещающими, в отличие от всех прочих. Решение было единогласным. – Ронаг Ортлам развёл руками. – Никто не предполагал, что всё так обернётся.
- Нам следовало проконтролировать работу Уоллиса. Он задействовал резервные фонды, и от них не осталось ничего, так что теперь у нас нет никакого шанса спасти компанию от разорения. Разве что случится чудо. – Кивнула Элетта Инвэл, последний, четвёртый акционер компании.
- Чудо не случится, - в конференц-зал вошла Оливия Элли, финансовый директор, держа в руках стопку папок, - и завтра компании придёт конец. Новый продукт, который будет представлен завтра днём, поставит жирный крест на нас.
- Доброе утро, Оливия. – Поздоровалась с ней Мари.
- Какое оно, к черту, доброе. Я не спала всю ночь, и всё, что я смогла выяснить, это что единственным вариантом оттянуть наше банкротство может быть только перенос презентации с целью и надежной переделать продукт и предоставить что-нибудь получше. Но на это потребуются месяцы, а у нас их нет. Инвестор, я говорю о нашем дорогом и любимом владельце контрольного пакета акций – о государстве Дория – завтра сожет нас вместе с этим зданием. Мне стоит кому-то напоминать, что мы – общество абсолютной ответственности? Все потери, которое государство понесёт из-за банкротства компании, будут восполняться из ваших, господа и дамы, карманов. Назвать вам приблизительную сумму? Хотя завтра она может значительно вырасти.
- Господи… - Элетта приложила ладонь ко лбу и сделала несколько больший глотков воды. – Вместе с В.И.М. обанкротимся мы все, я права?
- Есть лазейка. – Оливия поджала губы, неуверенная в своей идее целиком и полностью, но его глаза говорили что это, скорее всего, единственный вариант. – Есть небольшая компания, появившаяся на рынке чуть больше года назад. «ЭСХА». Она заняла не слишком высокую позицию, однако крепко держится за неё. Разработчики зарекомендовали себя несколькими весьма интересными патентами, которые были востребованы в весьма узких, но прибыльных направлениях. Не так давно от них поступило предложение выкупить часть акций компании В.И.М.
- К чему вы это?
- К тому, что если нам удастся перенести завтрашнюю презентацию хотя бы на две недели, за это время мы можем успеть продать компании «ЭСХА» всё, и когда В.И.М. падёт, это уже будет не нашей проблемой.
- Нас за это засудят… - Пробурчал Ронаг.
- Это зависит от того, какие именно у меня будут финансовые отчеты за последние полгода. Сфабриковать их не проблема.
- Ты уверенна, что это сработает?
Оливия усмехнулась, и обошла вокруг небольшого вытянутого стола, раздавая акционерам абсолютно одинаковые папки.
- Я уже подготовила все документы. – Сказала она обреченно. – Готовила их всю ночь. Это - единственный способ спасти ваши капиталы. Разумеется, я с вас попрошу за это, и неплохо так, но… Ни я, ни моя команда аналитиков, не видит иного способа.
- Нам нужно только подписать?
- Да. После вас их останется подписать только владельцу компании «ЭСХА», и на этом ваше участие в этой передряге закончится.
- Сколько? – Спросила страза-Мари.
Оливия назвала цифру.
- И всего-то!? – Ахнула Элетта, и в этот момент Оливия про себя подумала о том, что если бы эти люди действительно «контролировали» действия Уоллиса, компания бы разорилась ещё два года назад.
- Или так, или вы лишитесь всего. Вы хоть представляете, какое место на рынке раньше занимала компания В.И.М.? Не было никого, кто мог бы поставлять аналогичное оборудования, однако теперь это могут едва ли не все, новыми разработками умы нашей компании не блещут, а набирать новых мы не можем, поскольку репутация компании, после прихода Уоллиса упала ниже некуда, и новых кадров переманивают конкуренты. Так что подумайте как следует. Что бы вы не решили…
Оливия не стала заканчивать предложение, а молча опустилась на стул с высокой спинкой, одарив акционеров очень усталым взглядом.
Днём следующего дня в Инсмирском выставочном зале собралось очень много народу. Необычного народа с точки зрения всех четверых владельцев акций В.И.М., и ещё более необычного с точки зрения представителей владельца контрольного пакета – это была группа из четверых людей, трёх мужчин и женщины. Прежде на выставках В.И.М. присутствовали в основном закупщики крупных разношерстных организаций, уже заинтересованных в покупке предложенных товаров, и способных тратить непомерно большие деньги. Сегодня же здесь было очень много, даже слишком много людей, большинство из которых не принадлежали ни к каким компаниям. Это были молодые, студенты, даже школьники, конечно, коммерческие юридические лица так же мелькали, но их было до смешного мало.
- Что это за цирк? – Зашипел себе по нос Лоар. – Господи, Оливия была права.
В это время, в одном из помещений, находящихся этажом выше выставочного зала, Оливия смотрела на выписанный ей чек, и щеки её с каждой секундой становились всё краснее.
- Я продала компанию, в которой проработала десять лет.
- Ты продала её ещё полтора года назад, когда согласилась помочь мне в этом деле, - отозвался Уоллис, не отрывая взгляда от монитора, - к тому же, с самой компанией всё будет в порядке.
- Да ничего не будет. Я видела твои разработки, это… Смех, Андрэа. Я, конечно, рада за тебя, ты вскоре станешь очень богатым благодаря своей компании, у «ЭСХА», в отличие от В.И.М., есть будущее.
- Я не собираюсь продолжать существование «ЭСХА», - его голос был до жути монотонный, а в свете монитора его седые волосы казались совсем белыми, - эта компания была создана лишь для того, чтобы у меня появилась возможность выкупить все доступные акции В.И.М.
- То есть ты не собираешься гробить?..
- Конечно, нет. Я просто хочу избавиться от этого квартета. Их предшественники отличались умом, а они – нет. Я не хочу отдавать увесистую часть дохода компании алкашу, дуре, извращенцу и трансвеститу.
- Так Элетта?.. – Глаза Оливии округлились.
- Да, ты не знала?
Оливия не знала. Несколько секунд она простояла, выпучив глаза, а потом залилась таким громким смехом, что даже Андрэа не удержался и усмехнулся.
- Все документы готовы, я прав?
- Да, мистер Уоллис, поздравляю с приобретением В.И.М.
- Ну она ещё не принадлежит мне, но это позже.
- Ты что, собрался её приватизировать? – Очень осторожно спросила Оливия.
- Да, но позже.
- Если ты намереваешься вернуть компании былую репутацию, то не думай, что Дорийские чиновники так же легко отдадут тебе этот лакомый кусочек.
- Отдадут, но позже. Сейчас пока рано об это говорить. Кстати, - всё это время пока он говорил, его пальцы неотрывно что-то печатали, - место финансового директора может остаться за тобой.
- Андрэа, я боюсь, что после того, что я сделала, все эти деньги, - она потрясла чеком, - уйдут на адвоката.
- У нас армия юристов. Не волнуйся.
- А ты не боишься, что я и тебя вот так же продам?
- Ты сделала это по той же причине, что и я. Этот квартет тянул компанию на дно. Ты ведь знаешь, что не я задействовал резервные фонды?
- Ты прав. Сегодняшняя презентация вернёт нам наше место в рейтингах?
- О, ты не представляешь.
- Удиви меня!
Уоллис отъехал от стола, предоставив Оливии возможность увидеть то, что на изображено на экране, и сказал:
- Поздоровайся, Атто, это – Оливия Элли.
- Доброе утро, миссис Элли. – Откликнулся женский голос.
Женщина потеряла дар речи.
Свет в зале стал медленно угасать, а вместе с ним и звуки. Первой умолкла молодежь. Они пришли сюда испытывая научный интерес и бесконечное любопытство. В основном здесь собрались люди, увлекающиеся тематикой разработки компании – программный обеспечением весьма широкого спектра – кто-то в этом разбирался, кто-то просто любил «компы», и слухи о том, что собиралась выпустить на рынок компания «В.И.М», очень быстро расползлись по интернету, и тем, кто в это понимал больше, чем чуть-чуть, эти слухи казались бреднями.
ИИ невозможно.
Когда свет погас, на полотне проектора появился гигантский логотип «ВИМ» - силуэт морды кота породы мейн-кун, в центре которого серебрилось название компании. Не прозвучало никакой музыки, не было и аплодисментов, просто Андрэа, устало поправляя седые волосы, успевшие отрасти до плеч, а он и не заметил, поднялся на сцену.
Мари издала какой-то неопределённый звук и впилась взглядом в причину потери ею её единственной кормушки.
Андрэа Уоллису всего двадцать три года, хотя в такие дни, как этот, он выглядел на все сорок. Серость его волос только этому способствовала. Он всегда был бледен, всегда с гигантскими мешками под глазами. Единственный раз, когда он заставил себя выспаться, чтобы выглядеть хорошо, был как раз два года назад, когда он выступал с презентацией своего бизнес-плана по развитию В.И.М., благодаря которому и получил место гендира.
- Добрый вечер. – Вяло проговорил он, но тут же постарался взять себя в руки, чтобы его речь звучала более энергичной, хотя усталость этому очень мешала. – Я плохо произношу речи… Хотя я и занимаю директорское кресло одной из самых крупных IT компаний мира, выступления – не моя стезя. Я разработчик. Мы привыкли делать, а болтать заставляем менеджеров.
Послышались смешки.
- И сегодня я хотел заставить выступать одного из них, но они мне не дали. Сказали, что когда речь идёт о проектах такого масштаба, говорить должен тот, кто что-то в этом понимает. Авторов идеи мне принудить не удалось, так что сейчас вы будете вынуждены случать мою ломаную и неподготовленную речь.
На самом деле речь ему написали, но он не удосужился её прочесть. Он не забыл, ему просто не хотелось.
- Два с половиной года назад ко мне обратились за помощью двое ребят, чей возраст приблизительно равен господам на заднем ряду. – Там сидели в основном студенты и старшеклассники. – Насмотревшись и начитавшись космической фантастики и прочей футуристической литературы, они захотели на шаг приблизиться к тому будущему, что они видели на страницах любимых книг. Я говорю о робототехнике. Создать машину, способную двигаться и выполнять какие-то определенные движения и команды вовсе не сложно, и сама идея эта не является новой. Уже существуют подобные машины, и этим никого не удивить. Так я им и сказал, на что они мне ответили «мы хотим, чтобы он с нами разговаривал».
Андрэа хотел было выдержать небольшую паузу, но не смог. И сразу перешел к сути.
- Создание искусственного мозга, способного тягаться с человеческим, на протяжении десятилетий, с тех пор как вообще был поднят этот вопрос, считалось невозможным. По целому ряду причин. Пока я лью воду в свою речь, у вас есть время достать смартфоны и почитать о таковых причинах в интернете. Так или иначе, создать электронный мозг, способный, прежде всего, обучаться, а не просто запоминать и воспроизводить, всегда было невыполнимой задачей. Прежде, чем послать этих ребят ко всем чертям, я изучил этот вопрос, ознакомился с их наработками, и тогда мне показалось, что это не так уж невыполнимо, как кажется. Не буду даже говорить о том, какой объём работы нам предстояло выполнить согласно планам, и какой мы выполнили, превысив его квоту во много раз. Это не просто метод проб и ошибок. Каждая проба, казавшаяся нам шагом в нужном направлении, в конечном итоге приводила к тому, что вместо одной ошибки всплывало десять, а иногда и того больше. Но это увлекательно, и вы не представляете насколько. Хотя вы, - Уоллис снова обратил внимание на задний ряд, где сидел практически полный состав его отдела разработчиков, затесавших среди студентов, - вы-то представляете. И всё же, после двух с половиной лет сложнейшей работы, мы…
- Да это невозможно! – Выкрикнул кто-то из зала.
- Нет такого слова, молодой человек. – Улыбнулся ему Андрэа, хотя и не знал, чей именно это был возглас. – Нет ничего невозможного, есть лишь труднодостижимое. А, к черту… - Он прикоснулся своей ледяной рукой к раскалённому лбу, и сказал: - Позвольте вам представить, первый, пока что единственный в своём роде, но более чем полноценный и прекрасный, Инскуссвенный Интеллект первого поколения. Атто, будь добра, поздоровайся.
Морда мейн-куна исчезла с экрана, и вместо него появилось лицо, лишь отдаленно напоминающее женское, потому что оно состояло из множества мелких разноцветных кружков, ярких, но не режущих глаза.
- Добрый день, - откликнулся приятный женский голос.
- Поздоровалась и всё? – Хмыкнула Элетта, положив ладонь на ту область своей шеи, где едва заметный виднелся кадык.
- Скажи что-нибудь, ну. Я сейчас не в том настроении, чтобы задавать тебе наводящие вопросы. – Сказал Уоллис женскому лицу на экране.
- Что мне сказать? Хочу лишь отметить, что мне бы хотелось не только слышать, но и видеть. Не могли бы вы установить несколько камер? – После секунды промедления, последовала вопросительная интонация. – Пожалуйста?..
- Обязательно, но не сегодня. И даже не на этой неделе. Может, через месяц ребята наладят тебе…
- Через месяц? Тогда сами и держите сервер.
- Вы перевели на него сервер?! – Снова возглас из зала.
- Это было первое, что мы с ней сделали. Все базы компании в данный момент проходят через Атто. – Ответил Антон, но тут же хлопнул себя по губам, ведь он только что выдал своё местонахождение.
- И это она. – Поправил тот возглас Андрэа. – Мы убили немало времени, чтобы персонифицировать её как женщину. Не знаю зачем, просто нам это показалось интересной областью для исследования.
- Да утка это всё. – Вот такой голос и ждал Уоллис. Неверующий. – Компания В.И.М. разорена вашими стараниями, мистер Уоллис, и подобные шутки не помогут вам.
- Шутки? – Откликнулась Атто. – Я – не шутка. Была бы в том зале подсоединённая к моей сети камера, я бы назвала вас по имени и сказала бы, какая именно у вас самая вредная привычка, но, поскольку Андрэа не позаботился об этом, я вынуждена умолкнуть прямо сейчас.
Неверующий потерял дар речи. Да и все остальные тоже. А всё потому, что даже куриный мозг Мари Гренмаул только что осознал, приблизительно на сколько пунктов поднимется стоимость акций В.И.М. уже через полчаса.
- Конечно, разработка этого проекта не прекратится никогда, разве что в тот день, когда она сможет программировать сама себя…
- Я и без того совершенство.
- Ну и кто додумался присвоить ей характер Тессы? – В шутку прокричал Рихтер Дволлин, инженер-конструктор, муж Тессы, стоящий по правую руку от неё.
- Думаю, никто. Её характер формируется исходя из того, что мы в неё заложили.
- Уоллис! Прошу прощения, мистер Уоллис… - Мужчина с пузом и намёками на облысение, один из четырёх представителей государственного пакета акций В.И.М., поднялся с места и, переведя взгляд с Андрэа на лицо Атто и обратно, сказал, - это не шутка?
- Нет-нет. Ни в коем случае. Если бы я назвал Атто шуткой, она бы очень обиделась и уже через секунду уничтожила бы все имеющиеся в её власти данные. Я прав?
- Нет. Эти данные представляют собой некоторую ценность. – Откликнулась Атто.
- Но вообще-то, презентация проекта «А.Т.И.И.Т.О» назначена на осень. Сегодняшнюю выставку будет проводить топ-модель которую мы наняли и заставили выучить кучу умных слов. Просто, - Андрэа посмотрел на цифровое изображение Атто и улыбнулся ей, - мне очень хотелось вам её показать. Особенно вам, - он снова посмотрел на задний ряд, где сидели та самая парочка, которая когда-то пришла к нему с очень сырой идеей, - что скажете, коллеги?
- Я требую прибавки к зарплате. – Улыбнулся Антон, но голос его задрожал от радости. Вот он – экстаз удавшегося эксперимента, разросшегося до проекта такого масштаба.
- А я нет. Я хочу чайник на свой рабочий стол, - Виктор также улыбнулся, хлопнув друга по плечу, - можно?
Андрэа с большим для себя трудом изобразил на лице улыбку. Когда он поблагодарил аудиторию, он никогда не понимал зачем это, но предпочитал не споить с Тессой, и удалился со сцены, вышла настоящая топ-модель, будущая жена Николаса - Мэй, и начала свою часть презентации.
- И всё же он великолепен. – Произнёс Николас, но услышала это только Оливия.
- И хитёр. Ты ведь знаешь, на что он меня уговорил?
- Уверен, тебя и уговаривать не пришлось. – Улыбнулся он ей, однако не сводил взгляда к приближающегося к нему, сюда, за кулисы, Андрэа. – Поздравляю с воплощением.
- Антона с Виктором поздравляй, это их проект. Я лишь помог им с его реализацией.
- Да, они создали отличный фундамент, но дворец построил ты.
- Ну если уж использовать метафору с шедеврами архитектуры, то я, скорее, построил стены, а они уже привезли картины, лепку повсюду…
- Да, полагаю, так будет точнее. Из чего следует, что этот ИИ всё же создал ты.
- Пожалуй…
Андрэа смотрел перед собой, и словно не смотрел никуда. Этот его вид – самое частое состояние того, кого ещё десятки лет после его кончины будут звать гением. Он думал. Он всегда думал. Кто его знает о чем, зачем, и почему он просто не мог остановить поток информации, циркулирующей по его мозгу, никто не знал, но прекратить это кажется невозможным.
Вот и сейчас, замолчав, Николас наблюдал за другом… По крайней мере, он точно считал его другом и не мог знать, как именно к нему относится Уоллис. Он был вымотан. Для него простое общение с людьми уже немалый стресс, пусть сам Андрэа этого и не осознавал, что уж говорить о выступлениях на публике. Зачем вообще было заставлять его выступать на этой презентации?
Николас не сводил глаз с рук Уоллиса, вяло болтающих в такт его движению, и ждал нужного момента, чтобы подхватить его и вколоть дозу мышечного релаксанта, уже подготовленного и лежащего в кармане.
Началось. Сначала задрожали пальцы, и судорога мощной волной распространилась по руке и поползла по телу. Андрэа остановился, чтобы опереться от стену, но его протянутая рука оказалась сантиметрах в десяти от покрытой белым пластиком вертикальной опоры. Он бы упал, но Нико подхватил его, усадил у стены и, зубами сняв со шприца колпачок, вколол ему лекарство в ногу.
- Вскоре пройдет. Дыши ровно.
Уоллис не мог дышать ровно. Судорога скручивала его, мощными ударами пронзала его мышцы, но он был… тем, кем он был, и боли он не чувствовал, сигналы о ней проходили и угасали быстрее, чем мозг успевал их замечать. И без того слабое тело Андрэа страдало, и оно бы кричало, будь у него такая возможность, но мозг был против.
Прошло несколько минут, прежде чем пульс вернулся к своему нормальному темпу. Нико помог другу встать и довёл его до машины. Ему следовало бы уснуть, но чтобы обеспечить этому уму какое-то подобие сна, потребуется ещё несколько препаратов, лежащих у Нико в сумке. Но это потом. Может, сегодня это и не понадобится. Потому что может сегодня, эти препараты его убьют.
Глава 20.2.
Рождение мысли.
- Почему я не могу есть эти блинчики с таким же лицом, как ты? – Уоллис поднёс ко рту вилку даже не с блинчиком, а с толстенным таким жирным блином, залитым сгущенным молоком и посыпанным орешками.
- Потому что я их люблю, и обедать ими для меня – удовольствие.
- У меня нездоровые вкусовые рецепторы?
- Вот что-что, а они у тебя в порядке. Тут дело не в этом. Рецепторы твои чувствуют вкус, просто сигнал от них до мозга либо не доходит, либо всё же доходит, но угасает быстрее, чем ты успеваешь им насладиться. На самом деле, тебе в этом вопросе нужна помощь невролога. Я-то простой терапевт, - Нико усмехнулся, - хотя я думаю пройти программу обучения анестезиолога.
- Зачем? – Он медленно жевал свой обед, а потому говорил с характерным призвуком набитого рта.
- За тем, чтобы самому подбирать тебе препараты и их концентрации. Возможно, даже делать какие-то смеси. Колоть их слишком часто нельзя, у тебя и так здоровье ни к черту, так что надо бы что-то придумать, и побыстрее.
- Почему бы мне просто не нанять человека?
- Потому, что люди, и врачи, не смотря на все данные им клятвы, любят деньги. Здоровый пациент – не пациент. Богатый пациент – вечный пациент.
- Ты не доверяешь врачам?
- Я не просто так бросил ординатуру.
- Ну да. Ты её бросил, чтобы нянчиться со мной.
Нико посмотрел в светлые серые глаза друга, и в тот момент ему захотелось врезать по этому белому, всегда усталому лицу.
- Стать твоей нянькой было моим осознанным решением, Андрэа. И дело не в том, что ты мне хорошо платишь.
- Я знаю, что не в этом.
- Последние два года я только тем и занимался, что помогал тебе уснуть. Даже твоему мозгу нужен отдых, но мне, со всем моим гиперопекунством и настырностью, не удавалось делать это чаще чем раз в неделю. Ты представляешь, насколько ты изнашиваешь свой мозг?
- А такую формулировку можно использовать в этом контексте?
- Можно. Хотя… Не знаю. То, что происходит в твоей черепной коробке, это тайна, покрытая мраком даже для нейрофизиологов академического уровня. Будь добр, завещай свою голову науке. Может, когда в ней покопается пара профессоров, тогда наука продвинется. Ты слишком много работал последние несколько лет. Без выходных, и почти без сна.
- И что?
- Почему бы тебе не взять отпуск? Я знаю, что ты вооружил Тессу Оливией и сейчас они на пару шантажируют государство на предмет того, чтобы тебя не только не посадили за обман акционеров и не совсем легальную покупку компании, но ещё и оставили тебя на твоём месте, а так же продолжали спонсировать компанию.
- Вообще-то, мне не нужна государственная финансовая поддержка. Сейчас В.И.М. стоит в три раза дороже чем в день, когда я впервые там появился. Нами правят не такие идиоты, как многим овощам в этом кафе кажется, они понимают, кто сейчас возглавляет компанию и на что я способен.
- Тебя не поймёшь… - Нико сделал глоток зелёного чая с жасмином. – То ты такой скромняга, то твоё эго трудится над тем, чтобы разорвать мне голову.
- Эти два года я занимался не только проектом Атто. Я выдавал теорию и задание, а Виктору с Антоном требовалось время для их осмысления и реализации. В свободное от них время я думал над тем, как мне сделать так, чтобы иметь могущественную компанию, приносящую бешеный доход, которая может функционировать без моего непосредственного участия.
- Ты начал думать над этим уже когда подкупил Оливию?
- Да. И тогда я понапридумывал порядка десяти тысяч наименований устройств, требующих, конечно сборки, тестирования и прочее. Сам я не мог собрать ни одного прототипа… - Он положил вилку на край тарелки и приподнял ладонь над столом. Та тряслась. – Я могу только делать чертежи и расчеты. И что б меня, если в них есть хотя бы одна ошибка. На реализацию всех наименований, что я создал за это время, у нормальных людей, я говорю о своей, - он подчеркнул это слово, - компании, уйдёт лет тридцать.
Нико потерял дар речи.
- А в это время я могу заниматься куда более интересными вещами со своим небольшим отделом. Мы такого можем наворотить!.. – Андрэа вяло усмехнулся.
- Вот поэтому-то я с тобой и нянчусь. Твоя голова стоит того, чтобы я чувствовал себя ответственным за твою жизнь.
- А я чувствую себя виноватым в том, что сломал твою. – Уоллис откинулся на спинку стула и посмотрел Нико в глаза. Его прямой взгляд, казалось, может свести сума. Эти безумные… безумные-безумные глаза.
- Я тебе когда-нибудь рассказывал о том, как впервые тебя увидел?
- Я прекрасно помню нашу встречу в том залитом дерьмом закоулке, где я едва не умер от передозировки. Я и сейчас могу назвать тебе номера каждой машины, что проезжали мимо.
- Впервые я увидел тебя не там, а шестью годами ранее. В день, когда ты ожил.
Уоллис моргнул, понимая, о чём он, но не догадываясь, к чему он ведёт.
- Авария, в которой погибла твоя мать и едва не умер ты. Это была автокатастрофа десятилетия. Пассажирский автобус, битком набитый людьми, ехавшими с работы, был сбит нагруженной цементом фурой. Вдвоем, они пропахали ещё с сотню метров тормозного пути, задев десяток машин, первой среди которых была ваша. Твоя мать умерла на месте. Тебя же, с дырой в голове, доставили в больницу, где моя мать работала медсестрой вот уже двадцать лет, а я проходил там курс обучения. Среди всех ты был единственным ребёнком. Никто из врачей понятия не имел что у этого двенадцатилетнего мальчика интеллект полуторагодовалого ребёнка. Не было никаких документов, и ничто не могло сказать им о том, что у того ребёнка были нешуточные отклонения в ращвитии. Хирургу и, в особенности, нейрохирургу было на это абсолютно наплевать на то, то ты. Для них это был просто умирающий ребёнок. Они вскрыли твой череп и принялись упорядочивать то месиво, которое было в нём. Пока тебя оперировали, умерло пять человек, так и не дождавшихся своей очереди в операционную, а доставить их в другой госпиталь не было возможным. Пять, Уоллис. А на утро привезли твою медицинскую карту из областной больницы. Столько полноценных здоровых людей умерло, пока врачи спасали жизнь умственно отсталому ребёнку, который вряд ли бы дожил до пятнадцати лет. Вот о чём думали близкие тех умерших людей, когда эта информация всплыла.
Андрэа никак не реагировал на его слова. Просто смотрел ему в глаза и редко моргал.
- И моя мама стала тебя опекать… В следующий раз я увидел тебя практически через месяц, и ты тогда читал какую-то книгу. – Николас усмехнулся. – Меня это повергло в глубокий шок, я помню. Ребёнок, отставший по умственному развитию на десять лет, сидел на кровати, ел желе и читал… Ты научился читать за месяц.
- За час. – Поправил его Уоллис. – Это говорить я научился только через месяц.
- Это чудо, Андрэа.
- Мы с тобой давно знакомы, ты должен понимать, что чудес не бывает. Разве что совпадения. И моё выздоровление, «чудесное», как ты его называешь, в действительности является удачным стечением обстоятельств. Мой врождённый дефект никто не мог продиагностировать, и поэтому его никто не мог вылечить. Может, у того хирурга дёрнулась рука и он задел что-то, что позволило мне мыслить. Так или иначе, я не хочу об этом знать. Я… - он нахмурился, - наверное, самым правильным выражением будет слово «счастлив», что всё сложилось так, как сложилось. Я ничего не смыслю в медицине, и не очень хочу во всё это лезть. К чему ты завёл разговор об этом?
- К тому, что когда я увидел тебя вновь, несколько лет спустя, в том залитом дерьмом переулке в состоянии наркотического опьянения, я вспомнил тех пятерых. Поначалу, я стал нянчить тебя потому, что считал, что ты не умеешь права умереть. За тебя уже умерли люди. А потом… потом я узнал тебя лучше. Твой интеллект… - Николас снова усмехнулся, - стоит моей карьеры. Буду нянькой.
- Почему ты всегда говоришь только о моём интеллекте? – Вдруг спросил Уоллис, и такому вопросу его собеседник немало удивился.
- В смысле?
- Говоря обо мне, ты всегда говоришь исключительно о том, насколько я умён. Почему?
Николас на долю секунды задержал свой взгляд на сером без жилистом полотне глаз напротив, и резко отвёл его в сторону. Он не был уверен в том, что хочет произнести ту первую мысль, что пришла к нему, едва он услышал вопрос, но всё же:
- Потому что я больше ничего не вижу в тебе. Понимаешь… личность формируется множеством факторов. Не только положительными, но и сугубо отрицательными чертами, страстями, желаниями, любовью и нелюбовью. У тебя этого нет. Ты – это то, что ты знаешь. Хотя… - Нико улыбнулся, вновь подняв глаза на Уоллиса. – Тот факт, что ты задал этот вопрос, может изменить моё мнение о тебе, и…
- О-хо-хо! – К их столику подошла компания из четверых мужчин, всем им около тридцати лет. Должно быть, они работают на стройке напротив, где возводят очередной торговый центр. Об этом говорила их форменная одежда и в особенности, пыль на них. – Это же малыш Уоллис, я прав? – Этот вопрос задал очень худой и длинновязый мужчина с короткими и жидкими желтоватыми волосами, и адресован он бы не Андрэа, а Николасу. – Я, честное слово, не думал, что он сумеет так вырасти. Он, конечно очень изменился, но узнать можно. Я… Я Дэвид Хемпши, его мама вела у меня литературу в старших классах. Как он?
Николас улыбнулся, кинув взгляд на каменное лицо Уоллиса, чья мимика ограничивала очень редким морганием, и ответил:
- Он меня достал. – В очень немалой степени это было святой правдой. – Всегда себе на уме, спорить с ним бесполезно, а не спорить – невозможно. А самое главное, что после всего, что я для него сделал, он отказывается ходить со мной по барам. Кафе ему подавай!
- Ты так хочешь со мной выпить? – Переспросил Андрэа, от чего у Дэвида отвисла челюсть.
- Я был бы не против посмотреть, что творит с тобой спиртное, но я понимаю, что пить тебе нельзя. Но хотя бы на выставку сходи со мной! – Николас сделал очень скалящий голос и сам засмеялся.
- Андрэа Уоллис, - он протянул Дэвиду руку и пожал её, - и я в полном порядке, спасибо за заботу.
- Да как… Ты вылечился? Как ж… Костюмчик крутой, ты и работу смог найти? Государственная поддержка? – Глаза Дэвида по-прежнему были на выкат, однако на лице ярко отображалась нешуточная радость.
- Ну, в каком-то смысле, – ответил тот, с грустью вспоминая о том, что половина его компании принадлежит государству.
- У вас что, нет телевизора? – Поинтересовался Нико у мужчин, стоящих у их стола.
- Погоди-ка… Тот самый Андрэа Уоллис?!.. – Вдруг пробасил один из них, и после этого взгляды всех посетителей кафе были прикованы к ним.
- Как бы я там о тебе не думал, всё же тебе нравится быть в центре внимания. – Усмехнулся Николас, засовывая ключи от машины в карман джинсов.
- Мой гениальный ум заслужил свои овации. Зачем мы здесь?
- За тем, что мне очень хочется увидеть одну картину. Я любитель посещать молодежные выставки изобразительного искусства, и среди них есть одна молодая художница. Эинъин её имя. Из всех своих сверстников у неё одной есть талант, и это давно уже признали. Последние два года её работы уходят с молотка за очень неплохие деньги, у неё есть хороший спонсор, ну и всё такое… И вот она презентовала свой дипломный проект. Его выкупил какой-то поклонник ещё до того, как она первые цвета подбирать начала, и в общем… Это такой скандал. Эту картину назвали худшей из её работ и не выдали ей диплом. Спонсора она тоже потеряла. И я очень хочу увидеть эту картину. И думаю, она тебе понравится.
- Я не любитель искусства.
- Изобретательство – тоже вид искусства. – Улыбнулся Николас этим словам. – К тому же, именно эта картина может тебя заинтересовать.
- Потому, что она из-за неё потеряла карьеру?
- Потому, что она называется «рождение мысли».
Галерея, в которой были представлены работы молодой и чрезвычайно талантливой, по словам Николаса, художницы Энъин была не то чтобы большой. Несколько залов, полных странных людей с необычайным вкусом к одежде, и самым многолюдным среди них оказался зал Энъин. Здесь присутствовали множество весьма однотипных людей, бизнесменов, решил Андрэа, любящих спускать уйму денег на бесполезные полотна заляпанные маслом. По крайней мере, так в глазах мирового гения выглядела любовь к изобразительному искусству. Хотя Николас говорил, что спросить с Андрэа бесполезно, а не спорить – невозможно, в этот раз мистер Уоллис решил промолчать о своём отношении к этому месту и данному мероприятию, стараясь воспринимать это так же, как религию. Верят, любят, и ладно, не его это дело.
Найти интересующее их полотно оказалось довольно-таки просто: не один только Николас хотел узреть полотно, получившее столько негативных отзывов в первый же день выставки, начавшейся четыре дня назад. Толпа вокруг картины собралась солидная и весьма постоянная: глядя на изображение, люди пытались понять, что же хотел передать автор, хотя это вполне ясно говорило название - «рождение мысли».
Крайне медленно, Андрэа и Нико подобрались к неудавшемуся шедевру, и в тот миг, когда один присвистнул, другой вдруг приоткрыл рот и затих.
- Что такое? – Спросил его Нико. – Даже ты считаешь это ужасом?
- Замечательная работа. – Тут же выпалил Андрэа. – Не знаю, насколько точно вообще можно изобразить этот процесс, но… Отчасти, она смогла сделать это.
- Да ты шутишь! Мне всегда казалось, что ты соображаешь настолько быстро, что не успеваешь следить за причинно-следственной связью возникновения собственных мыслей.
- Да, но сейчас…
Андрэа замолчал, и Нико стало дурно от одной мысли о том, что сейчас, может, Уоллис пытается наложить какую-нибудь ещё недодуманную идею на то непонятное нечто, что изображалось на полотне. А ведь он и правда пытался.
- Я её куплю. – Молвил гений. – Это станет первой и последней картиной, которая будет висеть в моём офисе.
- Ты… ты это серьёзно? – Нико не мог поверить своим ушам. – Из всех её работ, ты хочешь купить именно это?!
- Пейзаж ночного Инсмира и обнаженных женщин я могу лицезреть, не покидая дома, а это… Достойно внимания хотя бы потому, что ей вообще пришла в голову эта идея.
- Спасибо. – Отозвалась сама Энъин, стоявшая последние две минуты позади них. – Вы, конечно, не единственный, но всё же один из немногих, кому понравилась эта работа.
Мужчины обернулись и увидели, собственно, талант. Надо признать, что вся экстравагантность и необычность её работ никак не сказывались на её внешнем виде. Недлинные волосы собраны в небольшой пучок на затылке, минимум косметики, а из под натурально-пышных ресниц на них смотрели две крупные карие бусины.
- Вы всерьёз собираетесь её купить? – Обратилась она к Андрэа.
- Да, почему бы и нет? – Он не сводил взгляд своих жутковатых глаз с неё.
- Я могу вам её подарить. – Улыбнулась девушка. – Мне приятно знать, что у вас вообще возникло желание её приобрести, но в действительности, она не стоит никаких денег.
- Отнюдь. – Возразил Андрэа. – Красоту картины я оценить не способен, мне нравится сама идея, и идея эта хороша. Никогда бы не подумал, что художнику может прийти в голову подобное.
- Вы критик?
- Он зануда, - усмехнувшись, ответил Нико.
- Вот как?
- Как твоё имя? Полное имя. Картину надо подписать полностью. – Андрэа по-прежнему не сводил с девушки глаз.
- Подпишите просто: «Энъин». Я не люблю свою фамилию. – Она улыбнулась, и от этого у Нико что-то где-то шевельнулось.
- Как насчет сменить её на Уоллис? – Достаточно громко и отчетливо проговорил Андрэа, от чего глаза Энъин стали несколько более круглыми.
- Эм, - Нико даже не знал как реагировать на подобный выпад со стороны друга, - отличная шутка.
- Это не шутка, - ответил ему Уоллис, не обернувшись, - и мне сейчас не нужна нянька, спасибо.
Это был весьма вежливый способ послать Нико куда подальше, пока Андрэа продолжал смотреть на удивлённую художницу своим очень странным взглядом.
- Как прошло третье свидание? – Нико встретил Уоллиса в длинном коридоре, ведущей в серверную, где располагалась Атто, любимое творение Андрэа, если он способен мыслить подобными критериями, что вряд ли.
- Я думаю, что раз их было три, то я ей симпатичен. – Он держал в руках планшет и пролистывал один из списков исправлений в коде Атто. – Но, полагаю, она ожидает некоего развития отношений. В конце концов, я ведь уже предложил ей выти за меня замуж.
- Что?! – Нико едва не вскрикнул, и его возглас эхом пронёсся по пустому коридору. – Предложение ей сделал? Зачем?
- Не ты ли говорил, что мне не помешают человеческие отношения?
- Да, но…
- Просто спать с женщинами, как это делаешь ты, мне не интересно, а брак может принести плоды.
- Плоды? – Глаза Нико были готовы выпрыгнуть из надлежащего им места и покатиться в разные стороны. – Ты хочешь детей?
- Почему бы и нет? Я едва ли доживу до тридцати, так что мне не помешает обзавестись потомством.
- Что ты несёшь Андрэа, почему?
- Ты мой врач, тебе ли не понимать, что я не шучу.
- Не преувеличивай…
- Николас, - Андрэа отложил в сторону, на невысокий столик, планшет и посмотрел другу в глаза, - мне нужна твоя помощь.
- Конечно. Что тебе нужно?
- Я… Я помню, когда я был моложе… когда мы с тобой познакомились, я плотно сидел на тяжелых наркотиках. Разных.
- Я помню это…
- А я помню, что тогда я чувствовал вкус еды. – Уоллис облокотился о стену, ударившись об неё так, что из его лёгких выскользнула большая порция воздуха. – Я не могу воспроизвести те ощущения, но…
- Ты хочешь чувствовать вкус еды?
- Я собираюсь жениться, но Энъин, в отличие от меня, чувствует всё.
- Ты тоже чувствуешь!
- Да, но она способна этим насладиться, а я – нет. Насколько я понял смысл многих твоих слов, в человеческих отношениях должны выкладываться оба, равно как и получать удовлетворение. Я не способен ни выкладываться, ни получать удовлетворение.
- Я понимаю о чем ты, но снова сажать тебя на наркотики…
- Ты врач, Николас, ты мой врач. Практически все существующие виды наркотиков применяются в медицине. Почему бы?..
- Ох ты ж… - Тот тоже облокотился о противоположную стену. – Ты прав, да. Обезболивающие, наркоз… Это можно сделать, но я не знаю, как это скажется на твоём и без того нездоровом организме.
- А вдруг, скажется хорошо? – Андрэа попытался улыбнуться, и это выражение его лица кольнуло Нико в самое сердце. – Может, я стану нормальным.
- Тебя сильно зацепила та картина.
- Нет, дело не в этом.
- В этом. Тебе захотелось жить.
- А почему бы и нет? Я создал ИИ, я собрал несколько отделов, которые работают над разработкой новейшего медицинского оборудования, цифровых технологий и альтернативных источников энергии. Меньше чем за месяц я не просто вернул компанию на её прежний уровень, но и поднял выше. Во всей Дории нет человека богаче меня теперь. А мне всего двадцать три. Того, что я уже создал, хватит на две жизни… - Его начало трясти, и Нико тот час опустил руку в карман и нащупал шприц. – Почему бы не попробовать вылечиться?
- Наркотики тебя не вылечат, а лишь притормозят твою мозговую активность, повредив внутренние органы. Если ты хочешь вылечиться, тебе необходимо ложиться на обследование и…
- Никто не будет вскрывать мне череп. – Сказал, словно отрезал, Андрэа. – Никогда. Если там есть злокачественная опухоль, делающая меня тем, кто я есть, я не хочу знать об этом. Если у меня какое-то генетическое заболевание, делающее меня чересчур умным, я не хочу этого знать. Когда-то случайный врач что-то сделал с моей головой, дав мне возможность стать тем, кем я стал, и создать всё, что я создал, и я не хочу, чтобы какой-то другой случайный врач свёл это на нет.
- Ты готов пожертвовать своим умом ради того, чтобы почувствовать эту художницу?
- Я думаю, что смертельная доза героина убьёт меня, но не сможет исказить то, что происходит в моей голове. Ничто не сможет. Но я готов попробовать. И поэтому, мне нужна твоя помощь. Друг.
Уоллис поднялся на лифте на одиннадцатый этаж старого жилого дома. Странно, что такая богатая художница осталась жить в этом дрянном районе в старом обшарпанном здании, где подъезд и лифт были укутаны смрадом испражнений. Но это её выбор. Кто поймёт эти творческие личности.
Выйдя из кабины, Андрэа остановился у двери квартиры Энъин и достал из кармана небольшой металлически шприц. Закатав левый рукав по локоть, он осмотрел руку, покрытую мелкими точечками, и выбрал, куда он введет эту дозу. Множество мелких ран остались вдоль его вен. Это – следы испытаний, которые целый месяц проводил Аристар Келори, мозговитый врач, «шарящий во всем, что касается человеческого тела», как поговаривал Николас. На подбор правильной дозы ушло достаточно времени и очень много сил, но Уоллис, любящий получать результат и не сильно волнующийся о самом процессе, стерпел всё. И надеялся, что оно того стоило.
Андрэа ввёл препарат в вену, ярко выделяющуюся на запястье. У него было всего несколько секунд, прежде чем он начнёт действовать, а потом…
Он позвонил в дверь, и вскоре что-то по ту сторону брякнуло, сопровождённое таким же громким матерным выбросом, а затем, после некоторой заминки, Энъин открыла дверь:
- Андрэа, - на её глазах едва ли не выступили слёзы, но на быстро пришла в себя нацепила маску разгневанной леди, чей возлюбленный не звонил ей целый месяц, - что тебе?..
Он не стал отвечать. Тело само сделало шаг, и мгновением позже губы Андрэа целовали её. Это был всплеск. Больше ничто не было способно доставить ему такое же наслаждение, как тот его первый поцелуй в грязном подъезде старого здания. В нём было всё, и чувства в нём были все. Экстаз, оргазм, все ощущения. И всё в одном поцелуе.
Энъин прижала его к себе, с трудом удержавшись от того, чтобы не раздеться прямо здесь, в коридоре, на глазах у старой бешеной соседки, ломающей себе глаза стола у глазка своей двери. Плевать, пусть видит, пусть видит всё!
Неспособный оторвать от неё губ, Андрэа коснулся кончиками пальцев лица её кожи, и ощущал каждую крохотную морщинку на её кажущейся безупречной коже. Он чувствовал запахи, её шампуня, того, что она пила зелёный чай и ела имбирное печенье, слышался даже запах её крема, которым она покрывала кожу вчера перед сном.
Когда Энъин опустилась на постель и рывком повалила его на себя, Андрэа застонал от простого жара её тепла, и это наслаждение горячей волной разлилось по нему, отключая разум и открывая путь в самое его сердце.
Это длилось не долго, но после ещё несколько часов Уоллис лежал на кровати, обнимая свою девушку, и ласкал её бархатную кожу, её шелковые волосы, и наслаждаясь каждым этим прикосновением.
- А чего все такие нарядные? – Громко зевнув, спросила Тесса, позабыв о манерах, но тот час опомнилась, и прикрыла рот ладонью.
- Ты что, солнышко моё, - Рихтер приобнял её, протянув ей чашку горячего кофе с молоком, - сегодня его светлость мистер Уоллис выходит из своего шестнадцатимесячного отпуска.
- Сегодня? – Её интонация была удивлённой, однако на лице, мятом от недостатка сна, это не отразилось.
- Сегодня.
- Да задержался он! – Антон поправлял галстук вот уже три минуты, и ему всё никак не удавалось пристроить его правильно. – Ушел почти на полтора года, не предупредив. Хорошо хоть у нас ЧП не случалось, а то…
- Да какие ЧП, ты что. Мы со всем прекрасно справляемся. За те два года пока мы делали Атто, он выложился на тысячу процентов, так что пусть ещё хоть год в отпуске сидит. Тесса с Оливией не дадут компании пойти ко дну, да? – Виктор подмигнул заспанной Тессе, которая этого даже не заметила.
- Вершина пирамиды и дно океана едва ли когда-нибудь встретятся. – Оливия, одетая в элегантное бежевое платье, возникла из под стола, держа в руках фломастер. – Ты вообще в курсе, сколько мы сейчас стоим?
- Нет, миледи. – Отозвался Антон, решив снять галстук и кинуть его на дно выдвижного ящика стола.
- Значит, ты тоже не слушаешь отчеты. А для кого я тогда их делаю?
- Для себя, Оли, - Николас сидел на низком мягком диване и потягивал из кружки минералку. – А где Лилет и Геор?
- Мы тут! – Отозвались доктор наук в области теоретической физики и профессор математики, игравшие в 3-D шахматы на втором этаже их павильона.
- Значит, все здесь. Ждем?..
Ждать не пришлось. Вскоре звоночек лифта двадцать второго этажа тихо брякнул, и сияющие серебром металлические двери разъехались в разные стороны. Передовой отдел разработчиков и два заместителя руководителя компании набрали воздух в легкие, чтобы поприветствовать вернувшегося, наконец-то, на свою должность начальника, но, когда двери лифта открылись, в павильоне повисла тишина.
- Что такие хмурые? – Улыбнулся во все зубы Андрэа.
- Ох ты ж… - Выдохнула Тесса, тот час проснувшись.
Перед ними стоял кто угодно, но только не Андрэа Уоллис. Этот человек не мог так выглядеть. И, тем более, никто на свете не мог заставить его покрасить волосы в его натуральный черный, который давным-давно вытеснила седина. А ещё он не может так улыбаться. Их Андрэа никогда никому не дарил такой доброй лучезарной улыбки, полной энергии, светящейся.
Уоллис почесал затылок, и на его руке блеснуло обручальное кольцо.
- С возвращением, женатик. – Николас не удосужился подняться с дивана, только поднял руку, в которой держал кружку с минералкой, как бы произнося немой тост.
- Аристар уже здесь?
- Да, да… он ожидает вас, мистер Уоллис. – Мей, секретарша, та самая топ модель, уже бывшая, к которой Нико подбивал клинья, не сводила глаз с экрана монитора и продолжала что-то печатать с немыслимой скоростью.
Андрэа пожал руку каждому, кому было не лень вставать с места, и в гробовой тишине отправился к себе в кабинет.
Его «хоромы», как однажды выразился Антон, располагались на втором этаже павильона и занимали добрую его треть. Ровно наполовину, кабинет Уоллиса походил на библиотеку древних свитков, где каждая начерченная им схема была покрыта ламинатором и спрятана в свою ячейку. Прочее пространство занимал огромный письменный стол, заваленный расписанными от руки папками с ещё не внесенными в раздел «на разработку» проектами.
Аристар сидел в запылённом гостевом кресле и без зазрения совести листал одну из папок, что лежали на краю стола:
- Там разве нет метки «секретно»? – Спросил у него Уоллис, закрыв за собой дверь.
- Если бы это было секретно, оно бы не лежало на краю стола. – Ответил тот, закрыв папку, и только потом посмотрел на своего клиента номер один. – Хорошо выглядишь. Черный цвет волос делает тебя несколько живее.
- Спасибо. Есть результаты? – Андрэа скинул портфель в угол за дверью и неторопливо пошел к своему рабочему месту.
- Конечно, иначе я бы не приехал. – Аристар достал из сумки толстую медицинскую папку. – Хочешь ознакомится?
- Нет, давай в двух словах.
- А можно эту двойку возвести в n-ю степень? О твоём состоянии здоровья в двух словах не получится.
- А ты попытайся. – Андрэа упал в своё кресло и лучезарно улыбнулся.
- Состояние твоих всех без исключения внутренних органов постепенно ухудшается. Резких скачков я пока что не наблюдаю, но тенденция очевидна. Если ты не прекратишь колоться…
- Я не прекращу, - спокойно, не убирая с лица довольной всем на свете улыбки, ответил тот, - мне нравится жизнь, и я хочу ею насладиться, пусть и не долго.
- Ты ведь способен сейчас чувствовать, да? Подумай о своей жене, она останется одна…
- Она прекрасно осведомлена о моём состоянии здоровья и о том, что мне приходится употреблять, чтобы быть таким. Конечно, она очень волнуется, но она понимает, что если я перестану, то снова превращусь в машину в человеческом теле. Скажи, сколько у меня примерно осталось?
- Если поработать над снижением дозы до золотой середины, то, может, ты проживешь ещё лет пять.
- Этого достаточно. Конечно, отвести Эмму в школу я не успею, но…
- Эмму? Кто это?
- Моя дочь.
- Твоя что?! – Аристар едва не подпрыгнул.
- Моя дочь. Думаешь зачем я брал отпуск в полтора года? У меня родилась дочь, и я хочу быть хорошим отцом, пока это возможно.
- Ох… - Аристар громко выдохнул. – Дочь… поздравляю.
- Спасибо.
- Я постараюсь придумать как сделать так, чтобы отец отвёл её первый раз в школу, но ничего не обещаю. Я постараюсь.
Глава 20.3.
Прекрасный город Юнивелл.
Приятная мелодия, стоявшая на звонке мобильного телефона, кажется чудовищным скрежетом, если звенит в те минуты, когда ты спишь. Уоллис с трудом разлепил глаза и тот час схватил телефон, отключив звук звонка, чтобы Энъин не успела проснуться. Её разбудишь… Спит так, что её выстрел не разбудит. Всё же, Андрэа торопливо покинул комнату и, только закрыв дверь, ответил:
- Слушаю. Да, доброе утро, полковник, чем обязан? Мы, кажется, ещё не сорвали сроки, всё будет… Как не по этому поводу? А что вам тогда нужно? Что?! Я не…
Во входную дверь их квартиры позвонили.
- Пять минут, мне нужно одеться.
Через час вертолет, приземлявшийся на крыше дома Уоллиса, уже мчался далеко на запад, в ту часть Дории, где ему до этого побывать не удалось, да и не очень хотелось. Андрэа не был особым любителем красот и пейзажей своей родины, он предпочитал ездить куда-нибудь в дальние страны, чтобы увидеть то, что действительно способно впечатлить. Но военные разбудили Уоллиса в четыре утра не для того, чтобы показать ему красоту запада.
- Мы уже несколько месяцев пытаемся выяснить, что же произошло с городом. На нас работает немало ученых и специалистов, но они не способны объяснить то, что увидели. Мы оцепили город и создали карантинную зону. Пока мы не разберемся что к чему, вывозить жителей города не безопасно. Если это какая-то болезнь…
- Если это болезнь, зачем тут я? Я не силён в этой сфере.
- Вы сильны во всех сферах, мистер Уоллис. Как бы мне иногда не хотелось вам врезать, вы – признанный гений с гибким умом, вы способны видеть то, что не видят многие. И это как раз та ситуация, когда нужен такой человек.
- Что конкретно произошло, и где, собственно? Я как-то не удосужился спросить, куда мы летим.
- В Юнивелл.
- Юнивелл? Это же студенческий городок, построенный вокруг двух или трёх университетов.
- Так было лет пятьдесят назад, а потом городок разросся. Численность населения – порядка пятнадцати тысяч человек, и многие из них несут какую-то пургу о магии.
- Оккультизм?
- Не исключено. Но я могу понять, если оккультная секта захватывает небольшой городок, ну, в тысячу человек ещё ладно, да и то многовато, а чтобы так – это мне кажется невозможным. Однако, мы не можем говорить наверняка.
- Мне любопытно, что могло так встревожить военных в крохотном, пусть и оккультном городе. Едва ли они собрались устроить переворот.
- Когда вы увидите это, мистер Уоллис, вы поймёте.
Впервые за прошедшие три года Андрэа пожалел о том, что оказался способным обладать эмоциями. Это странно. Это всё чертовски странно.
На въезде, город выглядел вполне себе обыкновенным, разве что по дорогам совсем не ездили машины, да и людей на улицах было слишком мало для десяти часов утра по местному времени. Судя по всему, школы продолжали работать, однако магазины, а их здесь оказалось великое множество, превратились в пункты выдачи провианта. Прям военное положение, если так посудить, и пока что Уоллис не видел причины этому. Люди как люди, дома как дома, ничего необычного не попадалось ему на глаза, до тех пор, пока раскрашенный цветом хаки внедорожник не провёз их к центральному парку.
Андрэа будто почувствовал что-то, и попросил остановить машины, чтобы пешком дойти до парка. Ходьба давалась ему непросто, и трости уже было не достаточно для мало-мальски комфортного перемещения, но ничего другого он не брал с собой, как не брал и лекарства.
Что-то холодное опустилось на щеку, а затем множество таких же частичек стали падать на лицо. Андрэа стёр их ладонью, приняв за мелкий моросящий дождь, а затем посмотрел на руку, чтобы увидеть, что на ней остались черные разводы.
- Наденьте маску, мистер Уоллис. – Сказал ему один из сопровождения, что Андрэа проигнорировал.
- Это просто снег и сажа. Откуда сажа?
- По химическому составу, это не сажа. – Услышал он знакомый голос, и перед ним возник Аристар. – Здравствуй.
- Привет. Что всё это значит?
- Я тоже на первых парах ринулся туда без маски, и теперь я не могу покинуть город.
- И давно ты здесь?
- С самого начала карантина. Они построили здесь неплохую полевую лабораторию, а заняться здесь есть чем. Идём, я тебе покажу.
- Это ты посоветовал им обратиться ко мне?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ