Третья капля магии

Глава 37

Оставив Изенара, который по прежнему не помнил и не осмысливал себя на попечение заботливых служанок, Укка ненадолго вернулась в свой лесной дом.

В Лянсиде не было подходящих условий для того, чтобы посмотреть будущее, а колдунье непременно нужно было это сделать — ее одолевали скверные предчувствия.

Взяв из конюшни самого резвого коня, она ночью отправилась в лес и вскоре уже дышала запахом хвои, горьких мхов и болотных трав.

Привязав коня к дереву и кинув ему охапку сена, Укка вошла в свое, пустующее уже как несколько дней жилище.

В лесу еще стояло непроглядная темень, а самое благоприятное время для магии огня и воды — незадолго до рассвета. Тишина и покой священного леса вдохновляли колдунью.

Укка взяла ритуальный масляный светильник и вновь вышла наружу.

Она опустилась на коленях рядом с водным потоком, обегающим дом и произнесла заклинание. Послушный ее воле светильник, тот час вспыхнул ровным золотистым светом, словно уверяя ее, что все хорошо и предчувствия напрасны. Но Укка не поверила обманчивому спокойствию огня.

Она опустила горящий светильник в стремительный водный поток и некоторое время вглядывалась в тихое ровное свечение, трепещущие на дне ручья, бормоча себе под нос слова очень древних, почти стертых с памяти всех живущих ныне заклинаний.

И мир вокруг замер. Замедлился бег волн и трепет листьев, гонимых ветром, — само время потекло медленнее.

— Не прошлое менять прошу, не настоящее создавать, но пусть воле моей подчиниться будущее, пути которого еще не определены…

Укка набрала огневую воду в ладони и подбросила вверх. Из взметнувшихся капель тут же соткался пузырь и закачался в воздухе, мерцая нежно-голубоватым светом снаружи и пламенно красным в центре, а на тонкой радужной поверхности пузыря задвигались какие-то блики и тени.

— Покажи мне все, что я должна увидеть! — громко произнесла Укка.

Картинки стремительно начали сменять одна другую, и чем дольше вглядывалсь Укка в мелькающие видения, тем больше мрачнело ее лицо.

— Есть ли иные возможности, кроме тех, что были показаны? — спросила она.

Поверхность шара начала меркнуть, затемняя все образы, но пламень внутри него продолжала гореть все так же ровно и спокойно.

Укка резко ударила по пузырю ладонью, и он вновь рассыпался на мириады капель и капли эти брызнули обратно в породивший их ручей.

Оставив огонь гореть на дне потока, Укка вернулась в темный дом. Она ходила по комнате, снова и снова переосмысливая увиденное. То будущее, что явилось ей с помощью магии воды и огня было страшным, но колдунья знала: избежать его можно. Но лишь ее могущества, ее силы для этого недостаточно. Чтобы преодолеть гибельные чары, нужно было объединить магию прошлых поколений — и не только рожденных в Лянсиде.

Укка открыла сундук, покрытый пылью, затянутый паутиной, достала из недр его длинный темный сверток, пахнущий сыростью и тленом.

Она вышла из дому, перешагнула через ручей и легкой тенью соскользнула на дно Сухого русла.

Тяжелые струи зыбучего песка, жадные до всякой жертвы, попавшей в их водоворот, тот час завертелись вокруг ног колдуньи, медленно проглатывая ее.

Укка быстро раскрыла сверток и обмахнула тканью вокруг своих ног. Песок тотчас остановился, но продолжал дрожать, словно возмущаясь от того, что чья-то могущественная воля сумела остановить его неумолимый вихрь.

В руках колдуньи, отразив свет потухающих звезд, тускло блеснул старый, выщербленный с одной стороны серебряный клинок с агатовой рукояткой.

Укка бросила ткань вниз и ступила на нее босыми ногами, заставляя зыбучие пески замереть и уснуть. Она распустила заплетенные в косу седые волосы, с крепко стиснула обеими руками рукоять клинка, вскинула руки к небу и принялась громко читать заклинание призыва родовой магии.

Но магия требовала крови. Укка знала это. Она опустила руки, коснувшись острием песка, затем резко, без колебаний ударила клинком себе в грудь, пронзила сердце и также мгновенно выдернула клинок обратно.

Могучие заклинания берегли колдунью от смерти. Но таков был ритуал: чтобы магия рода вняла просьбам и пришла на помощь, та, которая призывает ее, должна быть ни жива, ни мертва.

Впервые творила Укка столь древнюю и страшную магию. Она видела, как это делала ее бабка очень много лет назад, и не думала, что и ей придется совершать подобное действо.

Преодолевая слабость смерти, не обращая внимания на текущую по ее телу черно-красную кровь, Укка, направила острие клинка на Сумеречные заросли, что размытой тенью маячили вдалеке.

Сухое русло начало жутко содрогаться, словно под ним металось какой-то огромное чудовище, пытаясь пробить толщу земли и выбраться наружу.

Сквозь тьму песка то там, то тут просачивались золотисто-алые капли магии — они растеклись, замыкались в кольца, змеились, рисовали узоры и символы, которые Укка читала, повторяла вслух, хотя прежде не знала, что они означают.

Но теперь она была ни жива, ни мертва, поэтому могла видеть то, что открывается уходящим по тропе в Подземелье Ищущих Рождения, и могла вернуться, чтобы воспользоваться своим знанием в мире все еще живых.

Сумеречные заросли задрожали и сгинули, будто их и вовсе никогда не существовало.

Аула пробудилась от странного сна. В этом сне она вдруг оказалась на краю Сухого русла и услышала, летящий оттуда настойчивый зов…

Аула встала с постели, приблизилась к раскрытому окну и поняла, что зов звучит не во сне, что реален и доноситься с Запада.

В черных кронах деревьев обрисовалась чье-то незнакомое лицо.

Пронзительные глаза глядели прямо на Аулу.

Аула слышала о такой магии, но никогда с ней не сталкивалась.

— Кто ты? Что тебе нужно от меня? — спросила она, понимая — создавшая эти чары, жертвует многим, чтобы связаться с ней.

— Я Укка, хранительница Сухого русла и волею богов хранительница Лянсиды, — донесся до ее сознания тихий, словно из ниоткуда голос, — Мне нужно твое содействие. Моей силы недостаточно, чтобы уберечь оба мира. А Лянсида и Этеляна испокон веков связаны друг с другом. Погибнет один, — то и другой долго не просуществует.

— О чем ты говоришь? — похолодела Аула.

— О том, что я должна спасти Тэумара, а ты Айну…

— Айна! — в волнении вскричала Айла, — Что с моей дочерью?

— Я жду тебя до рассвета у Мертвого дерева, там ты узнаешь все необходимое… Время на исходе. Не медли и приходи…

Голос затих, лицо пропало.

Аула ни мгновение не усомнилась, — никто не собирается заманивать ее в ловушку. Слишком древние, слишком могущественные чары потратила та, которая потревожила ее сон этим утром.

Аула знала о хранителях Сухого русла, — женщинах, живших в лесу много поколений, передававших знания от матери к дочери. Они никогда не выходили замуж и с мужчиной знались только один раз, после которого у них рождалась непременно девочка — наследница.

Но Аула была уверена, что род их давно перевелся и никого не осталось… Она никогда не слыхала об Укке.

Аула торопливо оделась и, выйдя из дому, направилась в конюшню.

Конюх удивился, увидев госпожу в столь ранний час, но Аула сказала, что желает развеять голову от дурного сна.

Лошадь оседлали быстро.

Аула не заметила, как миновала лес и оказалась на просторах Каменистой равнины. Тяжелые мысли кружили ей голову. Что за беда может грозить ее дочери, и какое отношение имеет к этому Тэумар? А сам Изенар? Неужели в Лянсиде произошло какая-то непоправимое несчастье? Но все эти вопросу были напрасны. Аула не могла на них ответить, поэтому подгоняла своего, и без того ретивого коня, слушая, как разноситься по долине тревожный стук копыт.

Белесая полоса дрожала на восточном горизонте.

Аула издалека увидела одинокую ель, торчащую из россыпи валунов на границе Лянсиды и Этеляны, а рядом с ней — чей-то силуэт.

Аула осадила коня у валунов и спрыгнула на землю, с жадностью глядя на ту, которая называлась хранительницей Сухого Русла, разглядывая ее бледное, почти без морщин лицо в обрамлении седых волос, ее стройный и гибкий, как у молодой девушки стан.

— Чтобы спасти твою дочь и сына Изенара мне нужна сила! — сказала Укка, глядя на Аулу как на старую знакомую.

— Что грозит Айне? — со страхом спросила та.

— То же, что и Тэумару — смерть, если мы не вмешаемся! Они сейчас на полдороги к дальнему краю Сухого русла. Я сама благословила их на эту поездку, но я не могла предположить, насколько она станет опасна.

— Какая блажь повлекла их по этому гибельному пути? — прошептала Аула, серея лицом.

— Изенар при смерти. Они поехали за черным мхом, чтобы вернуть его к жизни.

— Тэумар — его сын, это долг сына, но почему Айна?

— Потому что именно она погрузила вождя Лянсиды в пучину безумия. И только ее руки способны добыть лекарство, что вернет Изенара из мира кошмарных грез.

Аула ощутила и страх и в тоже время гордость за Айну. Она не сломалась не подчинилась, она боролась, как и подобает дочери Этеляны.

Но поездка за черным мхом пугала ее. Никто, уехавший на край Сухого Русла еще не вернулся обратно, и не рассказал об этом.

— Я призвала охранницу и отправила ее к Айне, — проговорила она, бессмысленно глядя в наливающеся розоватым заревом, небо.

— Это мудрое решение, но никто не знает, кого они встретят на своем нелегком пути. К тому же охранница будет беречь только Айну…

— Судьба Тэумара мало волнует меня! — ответила Аула.

— Напрасно. Я видела, что их может ждать, если они пойдут друг против друга. Они должны остаться вместе!

— Но Айна обручена!

— После всего, что случилось, это не имеет значения. Условия поменялись… — задумчиво проговорила Укка.

— Айна любит Лэми.

— Может быть. Но даже я не могу сказать, что в них измениться, если вернуться они с края Сухого русла. Многое из прежнего потеряет для них значимость… Ты должна дать клятву, что не станешь противиться, когда твоя дочь переменит свое решение…

— Во имя духа Огня! Я готова дать любую клятву, только бы Айна осталась жива и здорова — с мукой воскликнула Аула. — Пожелает она выйти замуж за Тэумара — то ее выбор! И даже Лэми придется его принять.

— Тогда не будем терять времени. Нам нужно призвать более могущественную силу им в помощь. Мы должны объединить два рода в один.

— Я не уверена, что обладаю такой силой, — ответила Аула.

— Она в тебе есть, и пришло время ее применить. Идем. Проведем обряд в лесу, как положено…

Укка махнула рукой и воздух задрожал, пропуская обеих женщин через распахнувшееся пространство.