Травоядный. Том I

Интерлюдия

Большая земля

Варийская республика

Хансийские леса

— Чего ты там возишься?! — с раздражением рявкнул Штрат, поклацывая клыками.

Алонсо же не спешил, рассматривая необычный серо-синий цветок. Он натянул очки на длинный тёмный клюв и внимательно изучал записи в своём дневнике, что-то бубня под нос:

— Шестнадцать сантиметров… толстый стебель… лепестки нежные, слегка покрытые влажными выделениями… источает аромат аниса и железной коррозии… вероятность токсичности высока…

Он снял со спины сумку и начал доставать оттуда различные штучки: несколько стеклянных контейнеров, небольших, в несколько раз меньше ладони; небольшой нож и спиртовой раствор, пару щипцов, небольшую садовую лопатку и светлую материю.

Штрат тяжело вздохнул и брякнулся на задницу у широкого дерева, покрытого мхом. Он привык к таким вещам, его товарищ вечно (как он думал) тратил время не на дело, а на очередную бесполезную херню. Вечно задерживал его на заданиях, копаясь в земле и бегая за насекомыми.

Алонсо подкопал цветок и принялся изучать корневую систему:

— Стебель под землёй около шести сантиметров… корневые придатки расходятся от плодоносной луковицы… диаметр… четыре сантиметра… — бубнил Алонсо, он взялся за инструменты и принялся методично расчленять цветок, — Сок жидкий, источает пряный, но приятный аромат… мякоть желеобразная, текстура плотная.

Штрат вновь вздохнул, хотя в этот раз это больше было похоже на рык. Чем дольше Алонсо возился с гребанным цветком — тем сильнее сходились чёрные косматые брови, он то и дело сжимал механические лапы, скрипя шестеренками. Этот звук нервировал его сильнее, чем гений Алонсо, но ещё больше его нервировала тишина глухомани Хансийского леса. Эти места кишат тварями всех мастей, но вместо того, чтобы быть начеку, его товарищ-ворон беззаветно чёркал что-то в дневнике, совершенно не следя за обстановкой.

Но, как и всегда, его терпению пришёл конец! Он заскрипел челюстями, ноздри подергивались. И только он собирался высказать товарищу всё, что думает об его увлечениях, как тот резко вскочил, закинул всё в рюкзак и сказал:

— Ну что, Штрат? Отдохнул? Нам же спешить надо! Поднимай уже свою задницу! — прошипел воронид.

— Ах ты петух! — бросил волкид и пошёл на товарища.

Его механические руки пришли в движение, сотни пластин, обитых внахлёст друг на друга, задвигались, словно под ними были реальные мышцы, а не сложнейший механизм с десятками чар, связанных друг с другом в безумной системе. Вены на его шее вздулись, глаза налились кровью! Этот урод постоянно проделывает одно и то же, словно специально ждёт! Но в этот раз он ему покажет, прикончит этого умника, и конец его страданиям!

Но Алонсо не отступил, вместо этого откинул подол плаща и плавным, но резким движением вытащил шпагу! Тем временем щели между пластинами на руках Штрата принялись тускло светиться яростным красным светом — безумной энергией души, наполняющей железки и придающей им колоссальную мощь! Алонса запустил левую руку в небольшую кожаную набедренную сумку и выудил четыре флакона, по одному между пальцами!

— Ну давай, дуболом тупорылый! — прошипел Алонсо, прочертив несколько линий в воздухе, — В этот раз один из нас сгинет в пучину пустоты!

— Нет! Ты просто сдохнешь! — рявкнул Штрат и активировал Дар — раскрыл первую Сферу души.

Его тело начало увеличиваться, мышцы начали наливаться силой! Даже механические руки преображались, каждая пластинка множилась, они удлинялись и покрывались тонкими шипами между пластин.

Первая Сфера — Изменение.

— Эм, я вообще-то имел в виду то же самое… — пренебрежительно сказал Алонсо и залил в клюв два пузырька, одним облил руки, а другой оприходовал на клинок.

Штрат замахнулся, и его нога прочертила борозду в земле, он готов был к рывку! Алонсо выставил перед собой шпагу и занёс одну руку за спину, а подбородок высокомерно вздёрнул.

У обоих пронеслась мысль: «Наконец-то ты сдохнешь!»

Но сбоку от них послышался жуткий грохот и треск! Деревья падали, вырванные с корнями, живность в испуге разбегалась! Они замерли друг перед другом, а потом молча стали рядом и повернулись в сторону шума, готовые к атаке.

— Похоже, судьба вновь не даёт мне прикончить тебя! — сказал Штрат.

— Судьба мертва, это не более чем случайность, — ответил Алонсо и достал ещё один флакон, — Но нам и вправду придётся отложить наш бой.

Штрат вызывающе ударил кулаком о кулак и высек сноп искр. Алонсо протянул флакон, а волкид без сомнений выпил содержимое, не беспокоясь над тем, что там мог быть яд.

— Сейчас явит себя.

— Ха-ха! Ну давай, сучандра! — с чувством бросил Штрат.

Тварь оказалась невероятно громадной, не меньше четырёх метров. Тело медвежье, голова странная — лысая, гладкая, с чёрными глазами и крючковатым носом, ничего в ней не выдавало схожести с медведями, словно она была от какой-то иной твари. Но Штрат с Алонсо привыкли к таким вещам, они видели невероятное множество тварей. У одних иной раз была лишь голова, а тело близко к животному, у других мог быть и торс весь лысый с переплетениями мышц.

— Налево! — бросил Алонсо и словно испарился в воздухе.

Штрат молча двинулся направо.

Арррххх!!! Пронёсся оглушительный рёв твари! Она ринулась на четырёх лапах на волкида, сотрясая землю, а он ей навстречу. За метр он размахнулся, гигантская механическая рука засветилась алым, тварь ударила навстречу. Конечности встретились, и плоть твари разорвалась под силой механической руки. Тварь подалась назад, шкура на руке повисла тряпкой, кости сломаны, мышцы разорваны!

— Так-то, сука! — выплюнул Штрат.

Но тут его радость прервал крик Алонсо:— Гибри-и-ид!!! Скорпион!

Штрат тут же прикрыл торс стальными руками, и в то же мгновение между ними проникло ядовитое жало размером с короткий меч, он остановил его за сантиметр до груди!

— Хер тебе!

Он вывернул корпус, и руки последовали следом, переломив жало. Тварь неистово взревела! Штрат отскочил назад, а Алонсо атаковал со спины! Укол, укол, укол! Он бил с нереальной скоростью, подпитываемый своими зельями! Каждый удар летел в уязвимые места: сухожилия, сплетения нервов, суставы. С его шпагой пробиться через слой жира и мышц было нереально, но на то был Штрат…

Разорванная конечность твари зашипела, начала регенерировать. Штрат заскрипел зубами, вздохнул полной грудью и закричал:

— АЛОНСО! ЛЕЧИТСЯ!

Твари с исцеляющим фактором не были великой редкостью, так что алхимик был готов и к этому. Он резко отступил и прокричал:

— Давай вторую!

Штрат кивнул, зная, что это значит — вторая Сфера. Он зарычал, тело начало крючить, суставы скрипели, а кости хрустели, словно сломанные ветви. Он рухнул на четвереньки, срывая с себя одежду. Шерсть на торсе становилась гуще и плотнее, тело увеличивалось в объёме, позвонки, казалось, готовы порвать шкуру, челюсть росла с глухим шарканьем, и в глазах медленно растворялся рассудок, уступая звериной натуре.

Вторая Сфера — Зверь начала.

У него было не больше трёх минут, на большее не хватит энергии души, и его механическое сердце остановится, но большего и не требовалось.

Готового зелья у Алонсо не было, да и не могло быть, быстро теряло свойства, но были нужные заготовки. Он словно фокусник ловкими движениями выудил склянки из рукава, подготовленные специально для таких случаев. И принялся смешивать, переливая содержимое одной в другую, и так несколько раз.

— Раааааа-ррр!!! — взревел Штрат и, не дожидаясь товарища, бросился в атаку.Тварь махнула здоровой лапой, но волкид прильнул к земле и проскочил, а затем оттолкнулся от земли! Вцепился в шесть твари руками и ногами и ухватился за обрубок руки!

— ААААРХ!!! АААААА! — завизжала Тварь, когда Штрат впился когтями на лапах в бочину и потянул культяпку, пытаясь вырвать с корнем!

Гигантская лапа рухнула на волкида, отправив в полёт на десяток метров, не дав закончить начатое. Штрат вскочил, словно не почувствовав удара, на его теле выступила каждая вена, раздувшись и опасно выпирая. Он бросился вновь с ещё большей яростью, огонь рассудка в его глазах продолжал гаснуть. Тварь ударила навстречу, не давая шанса проскочить у земли, но теперь оно и не надо было! Штрат ударил навстречу, и громадную лапу твари разорвало в клочья, словно от удара молнией! Она бросила в атаку скорпионий хвост с отросшим жалом! Тварь метила ему в голову, но он отклонился в бок и схватился механическими лапами за хвост и дёрнул, разорвал пополам! Тем временем правая лапа твари уже отросла, липкая и лысая, она уже обретала розовую живость!

— АРРРОНСООО!!! — диким, почти демоническим голосом проревел Штрат!

— Уже! — ответил Алонсо.

И тут же бросил над тварью склянку с мутной жидкостью. Волкид ринулся навстречу. Тварь же взмахнула гигантской склизкой рукой, словно молотом, и обрушила вниз, точно туда, куда бросился Штрат! Но ему было всё равно, и вместо того, чтобы защищаться или уклониться, он ударил стальными пальцами по склянке, жидкость выплеснулась на руку.

БАМ! ЛАПА ТВАРИ ВПЕЧАТАЛА ШТРАТА В ЗЕМЛЮ! БАМ! БАМ! ОНА БИЛА И БИЛА, НЕ ДАВАЯ ТОМУ ДАЖЕ ВСТАТЬ! ВОЛКИД ХАРКАЛ КРОВЬЮ! РЫЧАЛ! БАМ!

Алонсо, казалось бы, задержался на мгновение, наблюдая за страданиями Штрата, и только затем ринулся на Тварь. Вынув очередную склянку, он снова окатил шпагу зельем, она сразу же ниже опустилась к земле, растянула руку, словно стала в разы тяжелее. Но это не помешало ему расправить крылья и с резким взмахом вспорхнуть вверх. Он отвёл руку назад и, вновь хлопнув крыльями, кинулся к шее Твари. Фью! Сталь прочертила воздух и резким уколом попыталась впиться меж позвонков твари, но та неожиданно развернула голову на сто восемьдесят градусов и схватила лезвие зубами, дёрнула вбок и откинула Алонсо, не желавшего отпускать рукоять. Но этого было достаточно, чтобы Штрат сумел встать.

— Вот и всё, сучара! — выплюнул вместе с кровью Штрат.

Каждая щель на его механической руке засветилась ярким рубиновым светом, металл начал вибрировать, словно раскалённый в горне. Он размахнулся, сжался и, словно пружина, выбросил кулак навстречу левой ноге Твари. Не было хруста или треска, даже кровь не показалась. Этот удар словно испепелил колено твари, оставив обгорелые ошмётки.

— АААААА!!! — завизжала Тварь от безумной боли, развернула голову, выбросила шпагу и тут же попыталась ударить по Штрату, теряя равновесие.

Но тут же лишилась и новой, отросшей руки. Штрат отпрянул немного, отодвинул назад левую ногу и с размахом выбросил её, по дуге переломив Твари колено. Она рухнула, завизжала от боли, а может, и от обиды на мелких букашек, что сейчас казались истинными монстрами.

— Ха-ха! Ах! — гулко дышал Штрат, пока тварь колотилась в истерике. Его тело начало возвращаться к привычному виду, механические руки защелкали и зашипели, сужаясь и перестраиваясь. Он усталым шагом пошёл к твари, которая не могла понять, отчего её конечности не отрастают. — Не нравится, да? Алонсо хоть и уебок, но зелья его работают.

— Естественно, у меня же мозг не с фундучный орешек, — сказал Алонсо, подлетев сбоку. — Но ты не виноват, слабоумие по матери передаётся.

— А твоя мамка — шлюха, ублюдок! — выплюнул Штрат, у него не осталось сил даже на оскорбления.

— Ну так не даром они подруги, на работе не так скучно, — ответил Алонсо, доставая из сумки необходимые склянки.

— Иди на хер. — просто ответил Штрат и взобрался на грудь твари.

За ним последовал и воронид, предварительно облив каким-то зельем отрастающую левую руку твари, и та вся скукожилась, потемнела.

— Ты, дорогая моя, уже ничего сделать не сможешь… — проговорил Алонсо, — Но скоро твои страдания закончатся. Мы только заберём у тебя кое-что внутри, но хочу тебя обрадовать — после смерти это тебе всё равно не понадобится.

— Хватит пиздеть и за дело! — оборвал его Штрат, стоявший на коленях на груди твари.

— Видишь, с кем приходится работать. Постоянная спешка, грубости, я и сам начал черстветь с этим… необычайно редкостным индивидуумом.

Алонсо встал на колени, вновь облил шпагу несколькими зельями с терпкими и гнилостными ароматами. Затем Штрат сместился к шее и спросил:

— Начинаем?

Алонсо кивнул, и волкид с маху пробил грудную клетку твари прямой ладонью, вырвал руку, и алхимик воткнул шпагу в отверстие.

— Малышка, представляешь, как сложно добывать Ядра души? — спросил он у свирепого чудовища, пока яд на клинке медленно парализовал её тело, — Вся проблема в том, что если тебя убить, ядро расколется и энергия отправится примаком в ядро убийцы, — он присыпал рану на груди твари белым порошком, ускоряющим свертываемость крови, и продолжил: — Ядра нужно вырвать, пока бьётся сердце, а мозг жив. Но, как ни странно, твари совсем не желают спокойно отдавать свои ядра.

— Да завались ты уже! Заканчивай! — рявкнул Штрат.

— Эх, это ведь сродни хирургической операции, тут нельзя спешить, нужна точность и концентрация, — ответил Алонсо, — Хотя я тебе говорил об этом сколько? Раз так двадцать пять, и, если ты всё ещё ничего не понял — ты идиот.

Штрат заскрипел зубами и скинул руку, но Алонсо поднял палец, призывая обождать, и продолжил: — Но если я не оставляю попыток тебя вразумить, то выходит, я ещё больший идиот.

Алонсо ловким движением вырвал шпагу.

— Что же — он полностью парализован, пульс порядка десяти ударов в минуту, нервные окончания заблокированы, мозг медленно умирает, — констатировал алхимик, — Будь добр, открой врата шире! — пропел он.

Штрат рыкнул, но всё же схватился за края раны и раскинул руки в стороны, буквально разрывая торс твари, но та не шевелилась, практически не подавала признаков жизни. Только изредка слышалось глухое: «БАМ! БАМ!» Ядра находились всегда за сердцем, а в этот раз оно оказалось огромным.

— Ох, ну за что мне всё это? — спросил Алонсо, взяв в руку скальпель и спускаясь по пояс внутрь твари, он на ощупь орудовал небольшим обсидиановым ножиком, пробиваясь к ядру.

Наконец, спустя несколько минут он воскликнул: «Есть! Нашёл!» И вскоре в стальных ручищах Штрата оказался небольшой тёмный камушек, весь в зазубринах и выемках, словно древняя ракушка. Но Алонсо не спешил вылазить, вместо того продолжил копаться во внутренностях.

— Чего застрял? Скоро «белое» зелье действовать перестанет!

«Белым зельем» он называл микстуру, придуманную Алонсо, оберегающую от губительного воздействия крови тварей.

— Оу, ты всё же за меня беспокоишься? Это так мило, — сказал Алонсо и выудил из-за сердца ещё одно ядро.

— Два ядра! Ха-ха! Шикарный улов! — обрадовался Штрат.

— И я дарю его тебе… — прошептал Алонсо и преподнёс его на ладони, стоя по колено во внутренностях.

Морда лица Штрата скривилась, но камень он всё же принял. Этого хватит, чтобы зарядить его механическое сердце на ближайший месяц.

Вскоре Алонсо уже очистился, поменял одежду и вырезал из твари части, которые он хотел бы исследовать. Закончив, они направились к окраине леса, туда, где раскинулся Хайнарт — молодой городишка, растущий лишь за счёт добычи тварей. На его площадях всегда можно было найти разнообразные расчленённые туши, закатанные в банки со специальным раствором, и иногда — даже живых тварей в клетках.

По дороге Алонсо спросил у Штрата:

— Мы с тобой, помнится, не закончили одно дело…

Штрат спокойно посмотрел на него и ответил без злобы: — Ты, конечно, ублюдок тот ещё, но дело своё знаешь. — Такие слова из уст Штрата можно было по праву считать величайшей похвалой и стремлением к пусть и временному (как всегда), но миру.

— Скажи просто, что мы нужны друг другу, и всё будет хорошо, — ехидно ответил Алонсо.

Но Штрат промолчал. Они вновь остались живы, и вновь не убили друг друга. Хороший день.

Выйдя из леса, они пошли по пыльной утоптанной дороге в город, и почти дойдя до городских ворот, к ним навстречу вышел незнакомец — не слишком высокий, довольно худой, но движения грациозные и осанка ровная. Он остановился прямо пред ними и скинул капюшон.

— Альдеро Грото, — с поклоном представился леопардид, — у меня к вам имеется дело.

— Хорошее дело — громко звенит! — бросил Штрат, и Алонсо посмотрел на него с удивлением, отметив, как удачно он выбрал выражение.

— Мой товарищ весьма прав, и «громко» означает «очень». — добавил Алонсо.

— Можете поверить, империя Дигор не поскупиться на таких профессионалов… — Он отвёл ворот плаща, и в глаза бросился золотой именной медальон. — Даю слово.

— Слушаем.