Тот День

Тяжело щелкнули механические замки. Створки двери с унылым шипением начали погружаться в стены. Луч белого электрического света резанул по глазам.

Вновь обнаруженное помещение было подобно снежной пустыне. Я стоял в проходе и угол обзора не позволял осмотреть весь зал. Со своей позиции я видел белый потолок, с вмонтированными в него созвездиями ламп дневного света. И свет этот сливался с такими же белыми стенами, создавая эффект сферы. Потолки были удивительно высокими, как несколько этажей института. В центре помещения вращался на специальном подиуме, объемный символ центра. Перед конструкцией стоял ряд компьютеров, как оказалось потом, машины были терминалами главного сервера, а на дальней стене, за подиумом, висел огромный жидкокристаллический экран.

Из гигантского зала веяло смертью, но, собравшись с мужеством, я все же отважился заглянуть внутрь. У стен, что прежде были мне не видны, шли ровные ряды компьютерных столов. Оказавшись на прежней позиции, меж кровавым коридором и просторами информационного центра, я принялся судорожно думать. Тогда я насчитал не меньше десятка людей. Сидели они неподвижно, словно холодные восковые фигуры. И неподвижность эта пугала больше любого шума, больше любого движения.

Я вслушался в тишину. Ни одного лишнего звука, ни единого шороха, ничего. Если бы тогда я не вышел из прохода, если бы мой взгляд не нашел в конце зала людей, я ни за что бы не поверил в их присутствие. Когда прошел шок, я наконец вспомнил про одну деталь. На поясе по-прежнему висело оружие. К счастью для меня, будучи в сетях безумия я напрочь о нем забыл.

Поместив черную рукоять Макарова в ладонь, я ощутил необыкновенное спокойствие. Пистолет был инструментом, а приобретенный еще в детстве навык стрельбы — гарантом его эффективности. Сжав покрепче прохладный метал, я во второй раз вошел в зал.

Едва дыша, я приближался к сидящим в конце зала людям. Держа оружие наготове, я хорошо понимал, что нужно делать и как.

Сократив расстояние между собой и незнакомцами на десяток шагов, я остановился и внимательно оценил ситуацию. Двенадцать человек сидели за белоснежными терминалами. Сидели, абсолютно молча и безжизненно. Не было никаких следов крови у их ног, не было и следов безумия на рабочих столах. Техника стояла нетронутой и мирно гудела.

Я подошел еще на несколько метров, и было уже думал окликнуть странных людей, как холодным лезвием скользнул по сердцу страх. Лишь приблизившись, я смог разглядеть это. Небольшие, чуть заметные багровые капли на халатах людей. Проведя в аду последние пять часов, я уже мог не сомневаться в своих догадках, о природе этих пятен. Медлить было нельзя.

Я выбрал крайнюю цель слева, и раздался выстрел. Вновь нахлынуло чувство приостановившегося времени, но тогда я полностью отдавал себе отчет. Безжизненной грудой, цель рухнула на пол. Из пораженной спины человека, заливая прежде чистый пол, хлынула кровь. Люди за соседними машинами отреагировали мгновенно. С диким воплем, разрывая, царящую прежде тишину, существа бросились в мою сторону. Нас разделяло десятка два метров, но расстояние с поразительной скоростью сокращалось.

Я стрелял, и многие падали, но не все оставались лежать. Наконец, пятеро самых живучих вышли на расстояние одного прыжка. Я успел дважды спустить курок, прежде чем первая тварь добралась до меня. Это была чуть полноватая женщина со светлыми, завязанными в хвост волосами. Пистолет щелкнул, давая понять, что заряды подошли к концу. В следующий момент женщина, с утробным завыванием, одним мощным ударом выбила бесполезный пистолет из моих рук.

Тогда, находясь на краю гибели, все мои мысли, все мои безмолвные просьбы были обращены лишь к ней. Тьма. Она разрушила все, что я любил. Она посягнула на самое святое — на мою жизнь, но, оказавшись перед лицом смерти, лишь она могла меня спасти. Женщина отбросила меня в сторону. Я упал, но шок не дал проникнуть боли. Три выжившие твари, не спеша, словно ловя момент, приблизились и встали надо мной. Тот момент смердел безысходностью, но видимо судьба хотела, чтобы я взялся за это послание.

За мгновение до гибели, что-то отвлекло существ. Женщина, так бесцеремонно швырнувшая меня, медленно обернулась и рухнула на пол. Из кровоточащей раны на шее, торчала рукоять перочинного ножа. Она упала, и я увидел щуплого молодого человека в очках роговой оправы. Тогда я не понял, что произошло. Взгляд у нового действующего лица, в отличие от тех, кто на меня напал, был вполне осознанный. Последние две твари, словно позабыв обо мне, бросились на своего коллегу. Нужно было действовать. Поднявшись на ватных ногах, я бегло осмотрелся. Спасшего меня молодого сотрудника уже опрокинули на пол. Ему оставалось недолго. Взгляд упал на пустой Макаров, который лежал в пяти шагах от меня. В несколько прыжков я добрался до оружия и, подражая воплям существ, бросился в их сторону. Один из них — тучный мужчина, обернулся. Без лишних мыслей я нанес тяжелый удар рукоятью по голове человека. Из раны брызнула кровь и человек начал крениться на бок. Второе существо, отпустив израненное тело юноши, отскочило в сторону. Парень распростерся на полу, создавая условный барьер, между мной и моим противником. Через секунду тварь понеслась на меня. Тогда, я опять почувствовал едкий запах смерти, но произошло чудо. Лежащий меж нами человек, резко подцепил ногу бегущего существа, от чего то, не удержавшись, пластом упало на белый кафель. Без промедления я прыгнул ему на спину, покрепче схватил голову бедняги, и с силой крутанул ее по часовой стрелке. Раздался хруст, и тяжело дыша, я упал на пол.

Глубокий надрез от основания крестца до пуповины. Затем глубже — распороть брюшину, и аккуратно, дабы не задеть, соседствующие с маткой прямую кишку и мочеточник — вглубь к зреющему внутри меня паразиту. Моих знаний по анатомии было явно недостаточно, но что-то помогало мне. Смерть действительно направляла мою руку. Кроме соседних органов, немаловажно было не задеть маточную артерию, но и это мне удалось. Наконец, я держала крохотного человечка в своих руках. Тварь дергала маленькими отростками, но боли больше не было. Погружаясь во тьму, я слышала писк погибающего зародыша, но сил заткнуть гнусную тварь не было. Когда я проснулась, дитя было уже мертво.

Слабость и тошнота, вот что я почувствовала при пробуждении. Из разреза на животе шла кровь, и если быть честной, то я не думала, что в человеческом теле может быть столько крови. Я приподнялась, и тут же меня качнуло. Перед глазами все плыло, но слабость, тошнота и головокружение — вполне приемлемая цена за избавление от боли. Я была жива, паразит мертв, а все прочее не имело значение. Смерть не бросила меня и с тех минут, я поклялась стать ее частью. Мне нужно было продолжать свой путь.

Второй этаж, наконец, предстал предо мной пустотой коридоров и тишиной. Обшарпанные стены, испещренные трещинами потолки тогда предстали в новом свете. В свете Смерти. Дух гаснущего мира царил повсюду.

Несколько шагов вперед. Отзвук керамического пола под ногами. Бьющий из окон свет. Все воспринималось отстраненно, разум был полон слабости, но Смерть поддерживала меня в сознании.

«Я должна отправить ей как можно больше душ!» — мысленно кричала я.

— Вы, слабые гнусные твари! Где вы? — уже вслух орала я, и, словно издеваясь, эхо уносило мои слова в пустоту.

Никто не отзывался. Слабость все больше сковывала мои движения, и я была готова упасть мертвым сном, но у входа в очередную комнату приюта, я услышала стоны.

Звук, предвещающий новый кровавый пир, словно вернул меня к жизни. Где-то за дверью, изнывали в ожидании, мои жертвы. Рука покрепче сжала скальпель, вторая — острую пилу. Зубы скрипнули, и Смерть вновь окрасила мои глаза в черный цвет.