Тора-кай. Книга 2. Кровавая охота

Глава 15

— Кагомэ, кагомэ, кага но, нака но… — нараспев начала читать детскую считалочку про демона Кошка, поочередно показывая пальцем на трех пленных, прикрученных скотчем к деревьям. Вот ведь актриса… Нет, чтобы начать потрошить пленных сразу, и вытряхивать информацию, надо сделать это с театральщиной и выдумкой. Считалку вот детскую вспомнила… «Вышел Эдо на крыльцо почесать свое…»

— Уширо но щёумен дарэ? — палец уперся в незадачливого проводника, который изменился в лице. — Ага, будешь первый. Поясняю правила игры — говоришь — умираешь быстро и легко, молчишь — тоже умираешь, но медленно и мучительно.

Хитоми подняла с земли муравья, тот немедленно тяпнул ее за палец.

— Ой! А вот когда они будут жрать внутренности изнутри, это будет, наверное, больно, и самое главное — долго. Надо проверить опытным путем, — она взяла танто и рванула дешевую бумажную рубаху на груди проводника. — Так, наверное первый разрез сделаем здесь…

— Не надо, я все скажу! — в ужасе засучил ногами проводник.

— Верю, верю, — похлопала она по его щеке, смотря, как намокают штаны проводника. — Говори!

— Что?

— Все. Кто тебя нанял?

— Это были люди Кикути, с плантации.

— Что они тебе сказали?

— Что надо проводить группу Мацубара, которая пойдет на ферму, и сопроводить их в засаду, как обычно.

— Как обычно? Ты уже так делал?

— Я — нет, мой шурин — да.

— И где он?

— Люди Кикути его убили вместе с группой. Случайно.

— Ты знаешь, где находится эта ферма?

— Да, могу показать, но там полно вооруженной охраны.

— Что же тебе дали за это? Если ты даже пошел на то, что не отомстил за смерть родича?

— Моя жена и дочь у Кикути на плантациях. Они убьют их, если я этого не сделаю.

— Ну, семья и дети — это вредно. Не бойся, я позабочусь о том, чтобы у тебя их больше не было, — острие танто замерло у паха проводника. — Но чуть попозже.

Кошка заклеила ему рот скотчем, и перешла к следующей жертве, тому самому, у которого нашли кайкэн.

— Ты их командир? — Хитоми отклеила скотч с лица.

— Отсоси, сучка, — скорчил тот рожу в презрительной гримасе, и попытался плюнуть в нее.

— О, у нас тут оказывается верный своему оябуну его кохай? — она сначала влепила хук ему в лоб, а потом заклеила скотчем рот. — Сэмпай, проведем воспитательную работу среди местного населения?

— Хочешь — проводи. Я от этого не тащусь, но разведданные нам нужны, — ответил я, перебирая трофейное оружие. Я действительно не люблю проводить полевой экспресс-допрос, но и не возражаю, когда это делают мои подчиненные. Это война. Тем более у нашего врага не только руки в крови, он сам в ней выше горлышка. А вопросы морали меня интересовать давно перестали. Профессиональная деформация, епта.

— О, сэмпай разрешил! — с милой улыбочкой маньяка сказала Хитоми. — Тогда я займусь тобой, милый. Никуда не уходи!

Она подошла к груде трофейного оружия, выбрала русский автомат поновее, и передернула затвор.

— Я же сказала, что будет больно, — потрепала она по щеке плевальщика, уперла дуло автомата в его ботинок и нажала на спуск. Вопль пленного был слышен даже через пару слоев скотча.

— Ой! — она посмотрела на порванный ботинок пленного, с бьющей оттуда кровью. — Он, оказывается, еще и стреляет!

Пленный с искаженным мукой лицом бился на дереве.

— Ну что, плеваться еще не разучился? — она отклеила скотч.

— Убей меня, сука! — завыл тот.

— Это еще надо заслужить. Говорить будешь?

— Пошла ты! — проревел пленный.

— Это неправильный ответ. У тебя еще девять пальцев на ногах. По опыту обычно говорят после второго. Проверим? — она опять заклеила пленному рот. — Ты только не ори так, а то всех птичек распугаешь. А я девушка романтичная, меня их пение настраивает на лирический лад. И даже настроение повышает, а то, когда у меня плохое настроение, я становлюсь грубая и неласковая. Примерно такая.

Она вновь прижала дуло к другому ботинку, и нажала на спуск. Пленный заорал, и потерял сознание.

— Ты это, осторожнее, — сказал я. — Загнется еще от болевого шока.

— Да и ладно, — она подмигнула третьему, пока еще нетронутому якудза.

— Это ошибка, — сказала Мизуки. — Их нельзя допрашивать вместе, они будут держаться друг перед другом.

— Я в курсе, — сказала Хитоми. — Но тут важен именно воспитательный момент. Как правило, люди же не верят, что это может с ними случиться. А я развеиваю их неэротические мечты.

Она отложила автомат, и взяла в руки танто.

— Надеюсь, я не потеряла квалификацию, не хотелось бы, чтобы сдох раньше времени, — она сначала провела якудза лезвием между ног, потом вскрыла живот, и петли кишок вывалились на землю. — Мураши, кушать подано, как я и обещала!

Третий пленный слегка позеленел. Ну да, все такие. Как других пытать, насиловать и убивать, так все норм, а как дело доходит до них самих.

— Погоди, блевани, вот так, вот так, — она отлепила скотч, и милосердно дала пленному проблеваться. — Ну а теперь рассказывай, что и как на этой вашей ферме. Да, не забудь, что врать и запираться не рекомендуется, вон второй еще жив, он тебя поправит, если что. А приз — вот такой!

Она взмахнула катаной, и отрубила голову выпотрошенному пленнику, двойной фонтан из шеи которого окрасил кору дерева в красный цвет.

— Ну а теперь наперегонки, кто быстрее расколется, — она хлопнула в ладоши. — Поехали!

— Покойнички не соврали, — сказал я, наблюдая за домом и охранниками, но без тактического шлема. Вдруг у них еще что-то вроде «антиснайпера» стоит, нельзя так палиться.

Теперь понятно, почему дом было так трудно заметить с воздуха и из космоса — он упирался в склон холма, а сверху него была посажена местная растительность, хорошая маскировка. И естественно зону отчуждения тоже никто не чистил — с одной стороны плюс, не демаскирует, а с другой — подобраться проще.

— Честность — лучшая политика, — усмехнулась Кошка. — По крайней мере, не дает долго мучиться. И это я им еще кису не включала.

— Я представляю их эмоции, — хмыкнула в наушнике Мизуки.

— Как берем?

— Как обычно, — я посмотрел на полосу отчуждения. — Ползем под скрытом, потом либо берем в ножи, либо оглушаем магией, если на небольшой дистанции.

— Я за магию, — сказала Хитоми. — А в ножи уже потом.

— Обленилась совсем, — упрекнул ее я.

— Ага, у меня потом пищевой рацион в желудок не лез, — пожаловалась она, и вздохнула. — Распереживалась я.

— Прямо-таки обсочувствовалась, — хмыкнул я.

— Народ, вы решили или нет? — спросила Мизуки.

— Начинаем. Пытаемся на минимальное расстояние подобраться под скрытом, дальше уже как пойдет. Ты с винтовкой.

— Принято.

Мы с Хитоми скастовали скрыт, и начали подбираться к охране.

— Стой, — скомандовал я, увидев подсвеченную в шлеме красным проволочку растяжки. Так ведь ее и не заметишь.

— Я проверю, — сказала Хитоми, и отползла вбок. — Гранаты, на этой петля.

— Значит, на натяжение и на ослабление. Азбука. Обойдем. Эти американские, на них обратно кольцо не поставишь.

— Принято. И смотри внимательнее.

— Хорошо, — я начал ползти в два раза медленнее. — Датчик давления. Отключаю.

— Давай, я след в след за тобой.

Мы пробирались сквозь заросли буйной тропической травы, беспорядочным ковром росшим везде. Вот, похоже, и дистанция поражения, и охрана на виду, в камках с закатанными рукавами со штурмовыми винтовками на ремнях.

— Ты правого, я левого. Мизуки, снимаешь охранника у центрального входа. Ждем твоего выстрела.

— Принято.

Щелчка винтовки с глушителем в шуме джунглей было не слышно, но охранник у центрального входа украсил своими мозгами дверь за собой, и тут же мы с Хитоми метнули Великую Силу — она как всегда в грудь, а я в горло.

Щелчок — и голова охранника приняла неестественное положение, а затем он рухнул на траву, стукнув прикладом винтовки о землю.

— Рывок! — скомандовал я Хитоми, и мы побежали к дому. Все, радиус поражения есть, и я хлопнул в ладони.

— В доме чисто, а вот на вертолетной площадке видно движение, — сказала Мизуки, и немного замешкалась. — Все, нет движения. Работайте спокойно.

— Опять разделка мяса, — поморщилась Хитоми.

— Ну можешь просто проконтролировать из пистолета, — сказал я ей.

— Так, наверное, и сделаю, — сказала она. — А то так и руку вывихнуть недолго. Ну что, сначала обрабатываем снаружи дома?

Обрабатывать пришлось недолго, а вот с пациентом пришлось повозиться немного дольше. Вот он, местный резидент Кикути-кай, молодой рыхлый мужчина лет тридцати, который сначала не понял, что произошло и, приведенный в чувство, принялся качать права.

— Да вы знаете, на кого вы наехали? — он бы и пальцы веером бы раскинул, только вот скотч не давал ему это сделать.

— Знаем. На Кикути-кай, — спокойно сказал я, наблюдая за вспотевшим местным боссом. — Пиписьками решил померяться?

— А чего ему меряться? — вступила в разговор Хитоми, сидевшая на грядушке дивана со штурмовой винтовкой в руках, свесив одну ногу. — У этого жирдяя там если и есть что-то в штанах, то очень мелкое

— Ладно, пусть умрет, зная, кто за ним пришел. Мы — Тора-кай. И клан Кикути будет уничтожен, но ты этого не увидишь. Потому что недолго проживешь. Кошка?

— Опять, — поморщилась она с напускным неудовольствием, и слезла с грядушки. — Говорила же, план на сегодня выполнен. Три десятка якудза уничтожено, еще и этого потрошить…

Вот тут мелкого босса и проняло. Хитоми только достала танто, а он уже выкладывал все, что знал. И о клане, и о его делах там и здесь, и прочем, прочем, прочем…

А в конце концов бухнулся в ноги и стал целовать грязные ботинки Кошки, прося оставить его в живых. Ее аж передернуло.

— Слушай, у меня такое противное чувство, не хочу клинок марать, — сказала она мне.

— Да я тоже не в восторге, — я достал пистолет, и вынес ему мозги. — Ну что, пройдемся по тайникам, которые он указал?

— Давай. И надо сваливать.

— А вот с этим могут быть проблемы, — сказал я. — Мне что-то не нравится приказ того мелкого упырка шана позвонить отсюда по телефону.

Я выложил из рюкзака кирпич с сосиской.

— Ты думаешь? — спросила она.

— Ага. Голимая подстава. Или нас ждет где-нибудь неподалеку какой-нибудь спецотряд полиции, или, что вернее, боевики этого самого Мацубара. Инициатива может и исходит не от него, но как ты думаешь, оставят в живых людей, которые знают о том, что здесь происходит, и видели всех в лицо, наркоту, или деньги? Обычно таких свидетелей мочат.

— Ну это точно не босс, он наши возможности знает, — сказала Хитоми. — И то, что мы вернемся и начнем мстить тоже.

— У него длиннее, так что…

— Я могу сделать дистанционное включение и репитер на коленке, у меня с собой достаточно инструментов. Да и в доме поискать…

— Хорошо, так и сделаем. Ну а пока пора почистить сейфы местного босса, и осмотреть вертолет на предмет полета. Уходить будем не так, как было запланировано и оговорено, а по новому маршруту эксфильтрации. Ну а сейчас предлагаю почистить нажитое неправедным трудом.

Этим мы занимались еще пару часов, перетряхнув дом и сейфы почившего хозяина. Добычи набралось столь много, что с нами в вертолет перекочевали еще два туго набитых и тяжеленных мешка.

— Ну вот теперь мы даже от Него можем не зависеть, — хмыкнула Хитоми, помогая грузить награбленное в вертолет.

— Ну от него мы никуда не денемся, — сказал я. — Но вот это, как выберемся, заложим в свои тайники до лучших, точнее худших, времен.

— Согласна. Может и нашей малолетке на развитие производства отсыпем. На молоток или разводной ключ, — как всегда острая на язык Кошка не упустила случая поддеть Мизуки.

— Жертвую тебе на новый лифчик, — ответила ей Мизуки. — А то из этого вываливаются.

— А я тебе на йод, которым прыщики нулевого размера мажут…

— Хватит! — я снял наушники с крепления. — Лучше вспомните, мы ничего не забыли?

— Вроде нет, но через полчаса вспомним, как всегда. У некоторых тут память девичья…

— А у некоторых уже старческий маразм.

Я покачал головой, и запустил двигатель, который даст им возможность переругиваться только в наушниках. Ну или по импланту, но это я быстро пресеку.

Земля ушла вниз, и я медленно повел вертолет над верхушками деревьев, ища подходящее место. Ага, вот вроде оно и есть, подходящая площадка в трех милях отсюда.

— Ну вот, а теперь пора узнать на предмет сюрпризов. Мизуки?

— Датчики движения и камеры включены, замкнуты на мой планшет.

— Отлично. Как пользоваться твоей штукой?

— Как обычно. Включаешь, набираешь номер, соединяешь и как обычно.

— Пробую, — я нажал на кнопку древнего, как дерьмо мамонта. Транка.

— Ага, все сработало. Давай набирай номер.

— Молчите, — сказал я под фырканье теток. И так все понимали.

В трубке прошли гудки.

— Да? — я узнал на том конце голос Пэня.

— Это Первый. Мы на точке.

— Уточните, вы внутри?

— Да.

— Потери есть?

— Нет, все на месте.

— Не покидайте объект и не выключайте телефон, оставайтесь на связи.

— Хорошо, — я слушал шумы из трубки. Там что-то передвигали, отдавали какие-то команды приглушенным голосом — все равно я их наречия не понимал, как и никто из моих.

— Ждете?

— Да, скоро вы там еще? Нам уже пора выдвигаться, а то мы тут застрянем.

— Сейчас…

— А это что еще такое? — сказала Хитоми через имплант.

— Это то, что я думаю? — спросила Мизуки.

Был слышен какой-то нарастающий свист, переходящий в рев. На мгновение что-то промелькнуло над нами, и раздался оглушительный взрыв, толкнувший деревья ударной волной, заставивший вспорхнуть птиц, а остальных обитателей леса замолкнуть.

— Где они взяли ракету «земля-земля»? — нарушила молчание Хитоми.

— Да это можно прикупить где угодно, — сказала Мизуки. — Только вот интересно, они целились в нас или убежище Кикути, а нас так, решили списать на побочный ущерб?

— Хочется думать на второй вариант, но проверять я это не намерен. Так что работаем с оглядкой на первый.

— Я бы им устроила первый, полетела бы сейчас и разнесла лагерь к ипаной матери, — прошипела разъяренная Хитоми, оправдывая свое кошачье прозвище.

— Поверь, я бы тоже этого хотел, — вздохнул я. — И кишки лично из этого сморщенного мелкочленного уродца выпустить. Но — нельзя. Пусть нас считают безвременно усопшими и думают, что смогли от нас отделаться. Иначе у нас не будет форы, а на хвосте будут висеть подпердыши Мацубара. Так что хорошо, что у нас есть резервный вариант. Не переживай, я тебе обещаю, что при первой же возможности мы доберемся до этих сраных козотрахов и устроим им веселую жизнь, и ни один бог нам не помешает. Но это — потом. Сейчас у нас есть другие проблемы — выжить.

— Хорошо, я ловлю тебя на слове, — сказала Хитоми. — За божком должок.

— Куда летим, красавицы? Слушаю интимные предложения?

— Да знаю я одно место. Вот только не знаю, было ли оно раньше.

— И что?

— Ну там меня знают, но триста лет тому вперед, а сейчас придется кое-кому начистить рыло, если я правильно себе представляю текущий момент.

— И дальше?

— Продать вертолет, снять лодку с контрабандистом и перебраться обратно.

— В этом плане слишком много «если». Если то, если се, если — а нас точно попытаются кинуть как лохов, так что твой план отпадает, — я пощелкал кнопками навигационного компьютера вертолета. — Никто не забыл, на чьем вертолете мы летим? Вот тут я вижу маршрут безопасного проникновения через дыры в системе слежения за воздушным пространством.

— А топливо? Мы же на этом не долетим?

— Ну сейчас он залит под завязку, видимо на случай как раз срочного уноса ног, — я посмотрел на экран. — А на флайт-плане я вижу небольшой аэродром подскока, на котором видимо и заправляется босс, если ему нужно попасть в Японию.

— И ты молчал? — стукнула меня кулачком Хитоми.

— Ну надо же иногда дать подчиненным проявить собственную глупость, чтобы они почувствовали всю мудрость вышестоящего начальства, — гыгыкнул я от души. Зато пока у вас есть время подготовиться к задаче «захват аэродрома и летного поля». Никто не забыл, как это делается?

И я запустил турбину, с наслаждением слушая как мерное «чоп-чоп» лопастей превращается в свист и рев.