Тора-кай. Книга 2. Кровавая охота

Глава 13

— Ненавижу проклятую жару, — сказала Кошка, и поправила камок в области грудей, отлепляя прилипшую мокрую ткань. — И воняет-то как!

— Естественное дело. Да и не в первой — вспомни наши похождения по джунглям.

— Вот их-то я и помню, — отозвалась она.

Да, действительно в этих местах, на границе бывших Мьянмы и Лаоса, входивших теперь на правах провинций в Восточно-Азиатский Союз, дышать было тяжело. И не только из-за жары, но и почти стопроцентной влажности — ну не тропики, а самая натуральная сэнто, только вот воды здесь, кроме выступавшего на коже пота, не было. По крайней мере, в лагере в «золотом треугольнике», куда нас привезли Мацубара на своем «героин-экспрессе», вертолете, от морской границы ВАС.

Мизуки с сожалением проводила взглядом черный вертолет без опознавательных знаков, выплюнувший нас из своего чрева посреди джунглей, и улетавший обратно на базу — комфортабельное поместье, одно из логов Мацубара-гуми. Вот откуда все эти больные на голову и обкуренные уфологи берут те сказки о «черных вертолетах», таинственно появляющихся и исчезающих в небе, а также похищающих людей, которые пропадают бесследно. Ну насчет бесследно — можно было поспорить, реки и озера полны неопознанных утопленников, а кого довозят до места после тщательного допроса превращают в кормовую добавку для местных отощавших свиней или просто и без затей топят в болотах, предварительно позаботившись о вентиляции черепа. Так что действительно черные вертолеты существуют, только на них летают не рептилоиды и прочие представители ZOG, а простые и конкретные ребята, банчащие драгом и не любящие свидетелей своих сделок. Вот только днем они летают в чрезвычайных обстоятельствах — в джунглях полно «повстанцев» от десятка разведок мира и до спецназа того же ВАС, с которым не поделились, до таких же конкурентов, которым чужая птичка наверху совсем не нужна. ПЗРК нынче дешевы, а нарушить канал поставок конкуренту — святое дело.

От лагеря уже бежал, придерживая широкополую шляпу, какой-то шан в таком же древесно-лягушачьем камке, с старинным кольтом сорок пятого калибра в кобуре на боку. Любимое оружие здешних мест нещадно колотило его по бедру, но здесь этот священный ствол был статусным, у каждого уважающего себя крутого пацана он был такой.

— И о чем говорит такая большая пушка на бедре? — хмыкнула Мизуки.

— Только о том, что у него маленький член, — ответила Хитоми. — Это обратно пропорционально размеру пушки.

— Ну тебе лучше знать, — сказала Мизуки.

— Люблю тех, у которых маленький, они так стараются! — ответила ей Хитоми.

— Разговорчики, — рявкнул я.

— Вы специалисты по решению вопросов? — наконец добежал до нас маленький шан с большой пушкой.

— Да, мы.

— Меня зовут Пань-Гэн, — представился он.

— Хорошо хоть не Сунь-Вынь, — транслировала Кошка.

— Это китайские имена, а он шан. Стыдно тебе не знать, прямо как гайдзин какой-то. Это им мы все на одно лицо, пристыдила ее Мизуки.

— Меня зовут Первый, а это Вторая и Третья, — представил я себя и моих спутниц.

— Пойдемте со мной, — он поманил нас в какое-то бунгало в местном стиле, из бамбуковых бревен и с травяной крышей.

Внутри бунгало было более живописно. В углу стояла станция спутниковой связи, на стенах развешан целый арсенал из оружия всех армий мира, которым когда-то повезло — или скорее не повезло — здесь очутиться. А в другом углу громоздился штабель брикетов в коричневой пленке, крест-накрест перемотанных скотчем — чистый продукт переработки местной лаборатории, готовый к отправке той же птичкой на базу.

— Лучший продукт в Азии. Хотите попробовать? — вот ведь глазастый, усек, куда я смотрю.

— Нет, спасибо, мы не употребляем, — вот уж действительно, еще пробовать на себе ту отраву, от которой торчки мрут как тараканы на улицах Токио? Наркотикам — нет, никогда. Больше того, попался бы мне этот склад в Токио и не было бы прямого запрета от Него, я бы сжег эту отраву к чертовой матери, а сверху бы на этот костер бросил дилера. — Этот скотский кайф для отбросов.

— И правильно, — одобрительно кивнул шан. Проверял, что ли? Ну и зря, направил бы сюда Мацубара торчков, на которых нельзя положиться, как же.

— Так зачем нас сюда вызвали?

— Мы хотим раз и навсегда покончить с Кикути-кай. А для этого мы сделаем вылазку вот сюда, в их лабораторию, — он ткнул не особо чистым пальцем в обычную бумажную карту, где красовался красный крест.

— Мы должны помочь в вашей вылазке? — спросил я. — И только?

Действительно, как-то дешево выходило. Ну взять укрепленную лабораторию в джунглях — это дело обычной дешевой банды с большой численностью и легким вооружением, не больше. Тем более местные наверняка знают лучше, где ходить, чего опасаться и где лучше не снимать штаны, присаживаясь по нужде. Мы проводили миссии в джунглях, но они были эпизодические и в основном сводились к налетам на базы сектантов с последующей зачисткой и эвакуацией. Правда, и в джунглях мы провели несколько миссий в отрыве от основных сил и огневой поддержки.

— Если бы мне было это надо, я бы не просил помощи. У меня достаточно стволов и несколько минометов, там я обойдусь без вас, — скорчил рожу шан. — Вы мне нужны вот здесь.

Он ткнул на карте контур, отмеченный синим карандашом.

— Где-то здесь сидит координатор от Кикути-кай.

— Очень точное определение. Этот район сколько квадратных миль? — спросила Кошка. — Иголка в стоге лиан.

— А более точного определения нет, — сказал шан и склонился над картой, оперевшись на стол обеими руками. — Только граница района. Мы знаем, что там есть объект и на нем сидит их координатор, но не знаем ни что за объект, ни сколько там людей, ни где он точно находится.

— А данные воздушной или спутниковой разведки есть? — спросил я.

— Посылать туда вертолет или легкий самолет — это значит его потерять еще на подлете. А спутник надо точно направить на нужный район и сделать несколько витков. К тому же как бы это сказать цензурно, с нами никто не собирается делиться данными спутниковой разведки, тем более со спутников великих держав. Если что-то случайно попадет в зону действия их телекамер или радаров — то да, а так мы слепы и глухи. Равно как и противник.

— Наземная разведка?

— Отправлено пять групп. Не вернулась ни одна.

Мы переглянулись. Неладно что-то в гадском королевстве. Совпадений не бывает, явно кто-то знает маршрут и время выхода группы.

— Проводник один? — спросил я.

— Нет, разные. Время и маршруты тоже. То есть предательство исключается.

— Что, так мало людей знает об отправке групп? — спросила Кошка.

— Только один. Я, — сказал шан. — Но если я не могу себе доверять, как могут доверять мне? Если и ваша миссия не удастся, то тогда мне остается только смыть свою неудачу кровью.

— Хорошо, нам нужно место для экипировки, да и где вообще отдохнуть. Желательно не на виду и исключая контакт с бойцами.

— Вас отведут, — кивнул Пань. — И я выставлю охрану.

— Только подальше. Я не люблю ушей, торчащих из стен.

— Их не будет, — сказал шан.

— Вот и посмотрим, — я опустил забрало шлема. — Прикажите нас отвести.

— Еще одно. Вот вам спутниковый телефон для связи. Как только найдете и ликвидируете цель — сообщаете, мы выступим на зачистку лаборатории, — дал мне Пань черную коробочку старомодного спутникового телефона, с антенной-сосиской.

— Что думаешь? — спросила Хитоми, когда мы, закрывшись в отдаленном бунгало, разбирали вещи.

— Пань, мать его, Гэн не врет. Да и нет ему смысла этого делать. Удивляюсь, что его еще не казнили или не заставили отрезать себе пальцы по обычаю якудза. Значит, считают его невиновным.

— Чудес не бывает — твоя любимая поговорка.

— Да, чудес не бывает. И вот это наличие чудес я не могу пока объяснить. Хотя может быть что угодно. От стандартного внешнего или внутреннего наблюдения до магии.

— Здесь же вроде она не развита, какая тут может быть магия?

— А черт его знает. Нам надо быть наготове. Тс-с, кто-то идет!

Раздался стук в стену хижины — двери, как и обычно не было, ее заменяла плетеная циновка.

— Прикрыли все и надели шлемы! — сказал я. Можно, конечно, и мороком обойтись, но пока подождем.

Я вышел наружу. Ну и что тебя принесла нелегкая? Опять Пань, только рядом с ним одетый в полувоенную форму какой-то такой же мелкий шан.

— Это ваш проводник Уй Чжун, — представил он мне своего спутника, который отвесил нам поклон.

— Хорошо, — сказал я.

— Он проведет вас по маршруту до границы синей зоны, — продолжил Пань.

— Хорошо, — повторил я. — Где мы его сможем найти?

— Вон в той хижине.

— Пусть ждет.

— Когда думаете выходить?

— Скорее всего завтра на рассвете, в темноте ходить по джунглям — еще то удовольствие.

— Тогда до завтра.

— До завтра. И прикажите, чтобы нас больше не беспокоили.

— Да, сэнсей.

Я скользнул в хижину обратно за циновку, и сделал знак «общаемся только по импланту». Мои девчонки только кивнули.

— Итак? — спросила Хитоми.

— Мне очень сильно не нравятся вопросы Паня. У него аура так и колеблется и меняет цвет. Либо перенервничал на почве факапов, либо…

— Решил предать, — сказала Кошка. — А проводник?

— Тоже доверия не внушает, у него аура вообще мутная.

— Может тогда откажемся от его сопровождения?

— И тогда скорость нашего передвижения по джунглям упадет до нуля, — сказала Мизуки. — Только если ты в своей кошачьей морфе сможешь проложить нам дорогу через все эти тропки, тропочки и выебоины, а также обойти все ловушки и капканы, которые стоят на пути.

— Ты знаешь, по джунглям чапать в морфе — еще то удовольствие, — поежилась Хитоми. — Я конечно могу это сделать, но тогда по выходу к границе той зоны вам придется меня нести на носилках, и пару дней откармливать отборным мясом. Огромный расход энергии.

— Боевиками Мацубара или Кикути не обойдешься? — стала ее подзуживать Мизуки.

— Нет, для это нужно более свежее мясцо, восемнадцатилетняя японочка была бы самое то, — плотоядно посмотрела на Мизуки Кошка, и облизнулась своим умелым язычком. — Особенно если ее отмочить, чтобы избавить от природного яда, который из нее сочится.

— Значит, берем проводника. И ни разу ему не доверяем, — резюмировал я и посмотрел на тростниковую крышу, через которую пробивались солнечные лучи. Сейчас здесь где-то три часа пополудни. Значит у нас есть несколько часов. Подготовиться, отдохнуть, прийти в себя. И разобрать вещи на те, которые нам точно нужны, и те, которые бросить не жалко. У меня не особо хорошее предчувствие, а оно, как правило, меня не обманывает.

Выход прошел тихо и незамеченно. Пользуясь скрытом навьюченные тетки прошли мимо дозорных и углубились в джунгли на пару километров, а я пошел добывать следопыта. С ним пришлось немного повозиться — сначала я его погрузил в беспамятство, а потом опять же под скрытом отволок на себе туда, где меня уже ждали.

— Эй, проснись! — Хитоми захлопала проводника по щекам.

— …! — что-то залопотал разбуженный проводник, пока она не закрыла ему рот ладонью, другой рукой поднеся палец к губам.

— Я уберу ладонь, только не говори громко, и по-английски, пожалуйста. Хорошо?

Проводник согласно закивал, грядя на забрало тактического шлема Кошки.

— Где я?

— Это ты себя спроси, ты же все местные окрестности знаешь.

Проводник встал на ноги, отряхнулся, сделал какие-то замеры на пальцах и на глазок.

— В миле от лагеря. Но сейчас ведь не рассвет…

— А кто тебе сказал, что это рассвет?

— Так вы же и ска…

— Считай это нашей прихотью, — перебил его я. — Захотелось нам подышать ночным воздухом. Проблемы?

Проводник затряс головой, словно бы показывая, что проблем нет. Я сунул ему «совиные глазки» старого образца, которые не жалко, и жестом отправил вперед под бдительным взором Хитоми.

Да, путешествие по джунгдям, особенно ночное — удовольствие еще то, даже если в визоре тактического шлема все видно лучше, чем днем, а все движущиеся цели вроде всяких ползучих гадов подсвечиваются. Постоянно держать Малое Чувство все равно не получится, ночная жизнь джунглей слишком многообразна, и поток информации перегружает мозг — ну зачем мне, например, знать, что в паре метров от меня притаилась банановая змея или под подошвой коркоранов копошатся муравьи? Тем более, что нашим камкам может повредить только пуля крупного калибра в упор, тактическая броня держит многое. И уж тем более оставит змею без зубов, если она вдруг захочет сделать «кусь».

Ну а проводник особо не заморачивался, выбирая те места, где могла пройти нога человека, время от времени притормаживая или делая знак остановиться, иногда помахивая мачете, убирая с дороги кажущиеся препятствия. Иногда он притормаживал нас, обходя ловушки, сделанные по тысячелетним проверенным временем технологиям — типа ям с кольями, обмазанными дерьмом, или падающих бревен с теми же кольями. Вряд ли это было сделано от таких же детей природы, как он сам — скорее, от беглых рабов с опиумных плантаций или уж совсем очумевших гайдзинов-любителей экзотики, с дура ума поперших через джунгли.

Судя по импланту, мы уже приближались к границе той самой зоны, отмеченной на карте. Довольно быстро, если учесть, что уже рассветало, и солнышко уже поднималось над горизонтом.

Мы вышли на прогалину в джунглях между небольших холмов.

— Что-то мне это место не нравится, — сказала Хитоми. — Прямо как для засады…

— Кастуем Малое Чувство, — сказал я, и незаметно для проводника сложил мальцы в мудру.

— Предчувствия нас не обманули, — сказала Мизуки.

Один, два, пять, десять, двенадцать… И это не муравьи и не лягушки — люди.

— Ну вот и пришли, — злобно-торжественно сказал проводник.

— Что, уже граница зоны поиска? — вроде бы беззаботно спросил я.

— Для вас — да.

— Бьем! — скомандовал я, и три волны магии прокатились по джунглям, оставляя за собой трупы и оглушенных противников.

Особенно было любопытно наблюдать за проводником — глаза его выкатились из орбит от изумления, а затем он кулем рухнул там, где стоял.

— Ну что, пошли посмотрим, кого нам Они принес? — спросил я.

— Живых оставлять? — спросила Кошка.

— Одного-двух, если сможешь определить главного. Остальные трупы обыщем.

— Поняла, — с удовольствием сказала она, и достав танто, скрылась в джунглях.

Ох и тяжкая это работа! Пока мы перетащили все тела из засады на прогалину, аж взмокли.

— Да, нас тут ждали, — Хитоми вытерла рукавом камка лоб, и злобно пихнула обездвиженного проводника ногой в бок. — Ну что, начнем вечер откровений?

— Сначала проведем шмон. Может, это подскажет, откуда они.

— Да и смотреть не надо. На всех телах тату клана Кикути. Его бойцы.

Действительно, его. Значит, боевики противного клана. Ну экипированы они были довольно скудно — русские автоматические винтовки, только и способные работать в таком климате, армейские ножи или мачете…

— Я взяла этого, — Кошка еще раз от души врезала сапогом под ребра одному из лежащих боевиков. — У него оказался кайкэн.

— Ты думаешь, он самурай? — усмехнулся я. — Может это просто красивый трофей.

— Ну трофей не трофей, — запасливая Хитоми, имеющая слабость к холодному оружию, упрятала кинжал в ранец, — а все-таки статусная вещь, положена только самурайскому сословию. Простолюдинам нельзя было носить под страхом смерти.

— Ты еще эпоху Эдо вспомни, — сказал я.

— Я и не помню, когда он правил.

— Я тоже не помню, я не такой старый.

— Ты что, разве не плакал, когда динозавры вымерли? — подколола меня Мизуки.

— Не, что-то не захотелось. Но помню, когда драконов кормили красивыми молодыми девственницами, — ухмыльнулся я. — Особенно много болтающими.

— Ну в этом плане я чувствую себя совершенно защищенной, — хихкнула Мизуки. — Мне это уже не грозит.