Тонгор. Царство теней

Глава 8
ПЛЕННИК СИНИХ ВЕЛИКАНОВ

Солнце начало сползать к горизонту. Тени стали длиннее. Наконец кочевники, взявшие в плен Тонгора, увидели вдали стены Иба, Города Червя…

Как только невидимые люди отошли подальше от Скал кристаллов грома; они сняли с себя плащи и сорвали плащ с Тонгора, скрывший валькара от Тома Первиса, Шангота и других воинов. И Тонгор узнал, что пленили его рмоахалы из враждебного племени, хотя северянин и не мог определить по украшениям кожаных ремней, что это воины племени зодак, так как не знал отличительных знаков различных племен кочевников. Руки Тонгора заломили за спину и надели на запястья крепкие наручники.

К югу от Скал кристаллов грома стояли привязанными несколько зампфов. Рмоахалы свернули свои волшебные плащи, сделанные из скользкого, стеклообразного материала. Они уложили плащи в седельные сумки.

Плащи, как удалось разглядеть Тонгору, больше походили на мантии с капюшонами, скрывавшими все тело. Рукава, длиннее обычных, скрывали даже кисти рук, а капюшон - лицо. Насколько Валькар сумел разобраться, брошь на груди, украшенная драгоценными камнями, таинственным образом управляла невидимостью плаща. В центре каждой броши был огромный золотисто-оранжевый хандрал - камень очень большой редкости, исчезнувший с Земли после гибели Лемурии. Похоже, все дело было именно в нем. Он вращался в оправе, подобно ручке настройки.

Тонгор вспомнил, что много лет назад великий лемурийский колдун, мудрый Шайрата, передал ему золотой браслет с огромными хандралом, упомянув, что безделушка может когда-нибудь пригодиться. Позже, находясь в плену у мертвецов из затерянного города Омм, в джунглях Ковии, Тонгор случайно обнаружил, что браслет является талисманом, позволяющим носящему этот браслет перемещаться, оставаясь невидимым, если повернуть в оправе подвижно закрепленный хандрал.

Еще северянин вспомнил, что Шайрата жил в Зааре до того, как порвал с неразборчивыми в средствах черными друвдами, бежал и поселился в подземном дворце у подножия гор Моммара далеко на Западе.

Тонгор решил, что его враги, колдуны Заара, дали плащи-невидимки рмоахальским воинам. Конечно, Северянин не был в этом полностью уверен, но скорей всего все было именно так. Тонгор никогда не имел ничего общего с людьми этого племени, и непонятно, зачем им похищать именно его, если только они не действуют по указке черных колдунов?

Толкаясь, воины племени зодак посадили Тонгора верхом на одного из зампфов и повезли на юг, в сторону древнего Иба. Зампф - огромное, сильное и медлительное животное, похожее на носорога, или трицератопа. Толстая шкура его имеет цвет индиго, плавно переходящий в грязно-желтый на брюхе. Короткие толстые ноги зампфа могут без устали нести животное в течение нескольких дней. У зампфа твердый, покрытый роговой тканью клюв, как у попугая, и между свинячьими глазками и маленькими нежными ушками - рога. Огромный вогнутый костный щит защищает его шею и плечи. Он напоминает седло. В западных землях наездники использовали этот щит как седло, но рмоахалы с синей кожей были слишком велики и поэтому цепляли на спину зампфа специальное седло из кожи. Они управляли животным при помощи поводьев, прикрепленных к железным кольцам, вставленным в чувствительные ушки зампфа. Страшный на вид, огромный взрослый зампф весил от трех до четырех тонн. На самом деле это был добродушный травоядный зверь, легко приручаемый, хотя и туго соображающий.

Отряд племени зодак вместе с Тонгором отправился в путь по долине, оставив два десятка товарищей следить за воинами Патанги и сопровождающими их джегга. Они догонят племя позднее, когда летающие корабли покинут эти края.

Через некоторое время рмоахалы и Тонгор въехали в ворота Города Червя. Кочевники не разговаривали с Тонгором, да и он не пытался задавать им вопросы, предпочитая сохранять царское достоинство и величие.

Тонгор заметил, что пленившие его воины племени зодак (в конце концов он узнал это из их разговоров) находятся на гораздо более низкой ступени развития, чем его друзья из племени джегга. Суровые, некрасивые воины, с дикими лицами, покрытыми ритуальными шрамами, мало смеялись, редко обменивались шутками. Каждый воин племени зодак смотрел на своих товарищей с подозрением и ненавистью. Молчаливые и угрюмые, они пользовались речью лишь для того, чтобы прорычать оскорбление или жестоко пригрозить. Они постоянно ссорились. Все они, как казалось, готовы были в любой момент взбунтоваться. За время долгого пути по равнине вспыхнуло несколько драк. Любой воин, которого случайно толкал или задевал плечом товарищ, разражался безумным гневом. Тогда весь отряд ненадолго останавливался и два гиганта с криками кидались друг на друга, бешено размахивая огромными бронзовыми топорами до тех пор, пока один из противников не превращался в изрубленный кусок мяса. Во время таких дуэлей никто из остальных воинов не вмешивался и не делал ни малейших попыток остановить драку. Они просто собирались вокруг, чтобы посмотреть и посмеяться от радости, когда один из их товарищей падет под даром тридцатифунтового топора. Потом победитель снимал с трупа все украшения и драгоценные камни, и отряд двигался дальше, оставив мертвое тело хищникам.

Наблюдая бурные проявления животной ярости рмоахалов, Тонгор решил, что племя зодак находится на более низкой ступени развития, чем джегга, их северные враги. Хотя кочевники джегга тоже считались дикарями, у них был принят определенный ритуал вызова на дуэль. Во время дуэли они придерживались строгих правил. За их точным соблюдением следил секундант. Дуэль была честной, а победа - справедливой. Более того, в племени джегга во время военных операций, вроде этой экспедиции, дуэли вообще запрещались. Тонгору было непонятно, как дикарям племени зодак удается поддерживать дисциплину в своих рядах во время войны.

Когда кочевники и юс пленник въехали в город, еще более очевидным сделалось то, что зодак - варварский и темный народ, достигший лишь самой низшей ступени социальной организации. Женщины являлись общей собственностью всех воинов племени. На детей воины не обращали внимания либо угощали их пинком или подзатыльником. Когда дети взрослели и уже могли за себя постоять, их неохотно принимали в среду полноправных воинов племени.

Проезжая по заваленным обломками улицам, Тонгор наблюдал на каждом шагу убожество и запустение. Жилища племени зодак выглядели невообразимо жалко, заваленные зловонным мусором, лишенные элементарных удобств, - временные убежища от непогоды, а не дома. Племя зодак, похоже, не имело никаких вещей, кроме украшений, которые они, скорее всего, никогда не снимали. Эти рмоахалы, очевидно, не достигли того уровня цивилизации, когда появляются понятие личной жизни и частная собственность. Эти кочевники явно не имели вещей, которых нельзя носить с собой, постоянно защищая.

Лагерь великого вождя племени зодак находился на центральной мощеной площади разрушенного города. Более половины ее завалила обломками упавшая башня. В руинах была выкопана пещера, которая и служила залом, где жил Зартон и его придворные. От непогоды вход в зал защищал рваный и грязный навес, который поддерживали две палки. Когда Тонгора подвели ближе, он заметил, что это остатки некогда роскошного гобелена изысканной работы, который даже сейчас, выцветший и заляпанный, сохранил следы былого великолепия.

Перед входом отряд остановился, спешился. Воины грубо сбросили Тонгора с седла на грязную мостовую. Валькар молча поднялся на ноги, не высказывая никаких претензий. Воины грубо заржали, глядя на бесстрастное, похожее на маску лицо Тонгора, а самый высокий из них, тот, кого остальные считали старшим и которого, как понял Тонгор, звали Хошка, ткнул массивным кулаком Тонгора в грудь. Валькар послушно зашагал к темному входу.

Логово Зартона представляло собой неописуемо грязную Дыру, источающую невероятное зловоние. Повсюду в помещении валялись военные трофеи, предметы, отнятые у более слабых племен. Разломанные шкатулки, из которых высыпались каскады драгоценных камней. Вазы и статуэтки из золота и серебра, из язита и электрума валялись под ногами, среди гниющих пищевых отходов: раздавленных фруктов, разлитого вина и обглоданных костей.

В центре помещения находилась приподнятая платформа, где стояло похожее на трон кресло из слоновой кости, украшенное превосходной резьбой, обмазанное грязью и остатками пищи. И на этом величественном кресле сидело самое отвратительное чудовище в человеческом обличье, какое только видел когда-либо Тонгор. Обнаженное тело с развитыми до настоящего уродства мускулами выглядело противоестественно. На этой груде мышц висели гроздья драгоценных украшений. Его роскошные ремни были буквально утыканы самоцветами и обшиты круглыми, похожими на монеты, золотыми пластинами. Фантастический пояс, поддерживавший огромное пузо, весь сверкал бриллиантами, и на этом поясе висел целый арсенал из усыпанных драгоценными камнями кинжалов, ножей, огромной кривой сабли и гигантского бронзового топора с золотой ручкой и вставленными в нее неограненными рубинами.

Но все эти роскошные драгоценности не могли скрасить отвратительную внешность их владельца. Лицо Зартона хранило следы всех пороков, какие только могут отразиться на лице. Грозный лик вождя опух от разгульного пьянства. Под маленькими холодными глазами, белки которых были налиты кровью, набухли мешки. Губы Зартона выглядели дряблыми и безвольными.

В мерзком облике вождя не было ничего царского или даже простого человеческого. Из-за болезни или какой-то травмы рот Зартона постоянно был приоткрыт, и слюна тонкой струйкой непрерывно стекала на массивную грудь. Морщины лица подчеркивали жестокость и животную хитрость вождя. Желтые клыки, торчащие из нижней выдающейся вперед челюсти, упирались в верхнюю губу, отчего казалось, что вождь постоянно ухмыляется. В одной грязной лапе, усаженной перстнями, вождь держал невероятного размера чашу с вином, из которой он, когда Тонгор подошел к трону, шумно отпил. В другой руке Зартон сжимал жирную полусырую говяжью ногу, которой закусывал.

- Так это и есть та жалкая унза, которую велели нам поймать повелители Заара? - прорычал вождь. Воины, толпившиеся рядом с троном, расхохотались от такой грубой шутки, так как унза - маленький лемурийский грызун, чьи отвратительные повадки в сочетании с трусостью сделали его имя любимым ругательством.

- Да, великий вождь! - подобострастно сказал Хошка. Он опустился на колени и положил к ногам Зартона меч валькаров, отнятый у пленного. Серая сталь блеснула первозданной чистотой среди окружающей смеси роскоши и дерьма.

Тонгор ничего не сказал, но его величественная поза говорила сама за себя, а взгляд золотистых глаз был полон презрения.

Задетый молчанием пленника, Зартон швырнул чашу на грязный пол и наклонился вперед.

- Говори, малявка… позор воинов! Зачем могучему колдуну из Черного города понадобилась такая мелюзга, как ты? Может, у тебя есть что-то, что им нужно? - В глазах Зартона на мгновение вспыхнул огонь жадности. Он икнул и вытер жирный рот такой же жирной рукой. Затем, не дождавшись ответа от Тонгора, он швырнул недоеденную ногу, с которой капал жир, прямо в лицо валькару и взорвался хохотом, брызжа слюной, когда Тонгор покачнулся от удара.

Вождь вытер руку о бедро и вытянул ее.

- Хошка, дай мне, оружие чужестранца, - приказал вождь.

Из груди Тонгора вырвалось рычание. Его золотистые глаза вспыхнули как глаза тигра, В его племени никто никогда не прикасался к чужому оружию, ведь меч, так же как и жена, может принадлежать лишь одному мужчине. Так считали валькары, и это было делом чести.

Зартон не обратил внимания на рычание Тонгора. А следовало, так как кисти Тонгора, скованные за спиной, напряглись и мускулы плеч и спины валькара задрожали от напряжения.

Восточные кочевники однажды уже сковывали Тонгора. Это случилось, когда взбунтовавшиеся воины племени джегга захотели сжечь своего старого вождя Джомдата и его друга валькара. Тонгор тогда обнаружил, что наручники кочевников рассчитаны на кисти рук синекожих гигантов. А обычный человек сумеет выдернуть из них руки, если постарается. Незаметно для воинов племени зодак, чье внимание было приковано к вождю, Тонгор попытался освободиться. Сильно ободрав кожу, он сумел-таки это сделать.

Зартон узнал о том, что Тонгор освободился, когда железный кулак северянина, как кузнечный молот, обрушился ему в поддых. Тонгор прыгнул на развалившегося на троне вождя с ловкостью лесного кота. Когда Зартон согнулся от боли, сжимая руками живот и блюя, Тонгор подхватил свой меч и, обернувшись, утопил блестящую сталь в зловонном сердце жестокого Хошки.

Воины вокруг закричали - два десятка кочевников, обезумев от ярости, бросились защищать своего вождя.

Но Зартон одним взмахом могучей руки остановил их, а другой рукой выхватил из-за пояса кривую саблю. Он уже пришел в себя после удара Тонгора. Размахнувшись, он примерился, чтобы снести голову жалкому человечишке, осмелившемуся прикоснуться к его священной особе.

Но удар сабли не попал в цель - Тонгор не стоял на месте. Он подпрыгнул под удар сабли Зартона и пронзил острием меча мясистое плечо вождя. С нечленораздельным криком боли и ярости раненый кочевник выронил саблю иг бросился на Тонгора с голыми руками, желая смять северянина в своих объятиях. Но валькар ловко увернулся от рук разъяренного вождя и болезненно ударил его мечом по бедру. С гневным ревом десятифутовый колосс покачнулся, когда подогнулась раненая нога. Теперь Зартон с трудом держался на ногах.

И тогда Тонгор ударил его кулаком прямо в челюсть. Чудовищный удар. В этот удар Тонгор вложил всю мощь своих мышц.

Должно быть, Зартона впервые за его долгую жизнь ударили по лицу.

Вождь повалился на спину и рухнул с возвышения на толпящихся воинов, сбив их с ног. Его лицо, искаженное яростью, распухло и посинело. Но больше всего вождя бесило то, что его унизили. Посидев несколько мгновений и убедившись, что все это происходит на самом деле, Зартон обезумел. Он поднялся на ноги, дрожа словно раненый бык, и набросился на своих людей, разметав их в разные стороны ударами могучих рук. Схватив огромный топор, вождь повернулся к Тонгору, чтобы изрубить валькара на куски, - но бронзовая фигура дерзкого и неуловимого противника исчезла!

Стоя на платформе рядом с троном в центре помещения, окруженный со всех сторон врагами, Тонгор воспользовался тем, что все кочевники на мгновение отвлеклись, бросившись на помощь своему упавшему вождю. Валькар присел и потом подпрыгнул и ухватился руками за потемневший от времени деревянный брус, проходивший прямо над троном.

Зоркий взгляд северянина разглядел черную дыру в стене в дальнем конце зала. Подтянувшись и взобравшись на брус, Тонгор побежал по нему в другой конец зала, спрыгнул на пол и исчез в дверном проеме. Он выскользнул из зала еще до того, как удивленные рмоахалы заметили, что его нет возле трона.

Но один зоркий воин приметил, куда сбежал пленник, и указал остальным.

Нырнув в темный дверной проем, Тонгор оказался в узком коридоре, похожем на туннель, С осыпавшимися стенами. Валькар помчался по этому коридору, хоть и не знал, куда тот его выведет. Как голодные демоны, воины племени зодак ринулись за ним в погоню. Их вел хромающий, обезумевший вождь. Из его разинутого рта капала белая пена, красные глаза вылезли из орбит.

В конце узкого коридора находилось некое грубое святилище, посвященное каким-то адским тварям, которым поклонялись кочевники. За низким, забрызганным кровью алтарем зияло черное отверстие, уходящее в глубь земли.

Тонгор остановился на краю, быстро огляделся по сторонам. Больше идти некуда - через секунду разъяренные воины, как свора собак, растерзают его. Сжав меч в руке, валькар прыгнул в темную дыру!

Зартон и его воины остановились на краю колодца, заглядывая в черную бездну. Из дыры дул легкий ветерок. Воздух пропитала мерзкая вонь рептилий, словно на дне колодца было логово чудовищных змей.

Тонгор прыгнул туда…

Зартон стоял и смотрел вниз.

Вначале он улыбнулся… холодной злой улыбкой.

А потом он расхохотался.