Точка падения

Глава тридцатая «А когда откинулся я с зоны…»

Лейтенант Альтобелли проснулся, потому что его больно пинали сапогом. Сначала спросонья он подумал, что до сих пор в училище и задремал на посту, но тут его пнули в «электрическую» косточку, и лейтенант буквально взвился.

— Вот, правильно, — сказал наставительно Поролон. — А то развалился, понимаешь. Пошли, итальянец. Кончилось твое заточение.

Сейчас выведут во двор и шлепнут, решил Альтобелли. И сожрут ведь. Ходили такие слухи… Он прикинул, не броситься ли на Поролона — будет хотя бы шанс подороже продать свою жизнь. Поролон покачал головой:

— Не-а. Не о том думаешь, как тебя… Лужа, да. Пошли, пошли. Наши ждать не любят.

Во дворе обнаружился бронетранспортер. Четырехколесный VАВ из числа тех, что в незапамятные времена передали комендатуре французы, списав с вооружения своей армии. Темные его или сперли, или купили, или, вполне возможно, захватили. Причем давно, потому что при Альтобелли все УАВ успели, разоружив, списать и из комендатских служб.

На башне, оснащенной двадцати миллиметровой пушкой, сидел Макар и обгрызал махры мяса с толстой кости. Альтобелли машинально посмотрел на давешний щит — голого человека-мишени там уже не было.

— Грузись, — велел Поролон. Задние люки бронетранспортера были распахнуты, внутрь уже набились сталкеры, и Альтобелли оглянулся, собираясь сказать, что там нет места.

— В ноги. В ноги садись, на пол! — нетерпеливо приказал Поролон. Лейтенант влез внутрь и неудобно устроился на жесткой решетке. Темные беззлобно толкали его ногами и коленями. Люк с лязгом захлопнулся, слышно было, как Поролон забрался на место рядом с водителем и сказал:

— Все на месте, двигаем.

Зарычал мотор, выхлоп от плохо изолированного движка частично пошел внутрь, кто-то болезненно закашлялся. Альтобелли попытался вспомнить тактико-технические характеристики VАВ, в частности, его емкость. Восемь человек десанта, три — экипаж… Стало быть, одиннадцать Темных плюс он, который не в счет. Серьезный отряд, а если учесть еще и наличие пушки…

Покачиваясь на неровностях почвы, тяжелая четырехтонная машина тронулась и стала набирать скорость. В желтом неверном свете лампочки по рукам пошла двухлитровая пластмассовая канистра, каждый сделал по несколько глотков. По-братски ее сунули и Альтобелли, но лейтенант только понюхал и отшатнулся, утирая рукавом слезящиеся глаза. Кто-то коротко заржал, но в целом Темные среагировали на ситуацию совсем по-человечески — просто забрали канистру и принялись пить дальше.

В горле у лейтенанта пересохло, и он решился:

— Попить дайте… Воды, воды простой.

Ему сунули флягу. Альтобелли, мысленно содрогнувшись, сделал глоток. Вода как вода, малость отдает болотом… Он глотнул еще раз и вернул сосуд.

— Спасибо.

Темный, поделившийся водой, ничего не сказал.

Бронетранспортер продолжал наматывать на колеса разбитую дорогу. Альтобелли прикинул, что едут они уже примерно полчаса. Стало быть, километров пятнадцать-двадцать позади. Его изрядно болтало по полу, изредка лейтенант получал толчок коленом или ботинком. Наконец бронетранспортер остановился, но люк не открывали. Зато через передние двери выбрались Макар и Поролон, и снаружи донеслись обрывки их разговора с кем-то:

— …Нет… никого, только покойники… разумеется, сняли… засекли, конечно… сразу сообщим… сидит у нас в бронике… едем на точку, там разберемся… удачи…

Поролон и Макар вернулись.

— Нас кто-то опередил, — сказал Макар, полуобернувшись. — Но Истукан уже засек, кто именно. Думаю, договоримся.

— Кто? — спросил один из Темных.

— Упырь.

— А как он в Зону попал?

— Откуда я знаю? Факт в том, что попал и набрел на самолет. И всех увел — видно, что они собирались, жратву забрали, раненых… И «черные ящики» уперли.

Самолет?! Стало быть, Темные знали о самолете и сами спешили к месту его падения, но опоздали… Упырь… Получается, он действительно что-то замышлял, когда Альтобелли встретил его утром на улице. «У вас что-то ко мне есть?» — нагло спросил тогда Упырь на вопрос лейтенанта, куда он, собственно, идет. Альтобелли спрашивал не просто так — один из информаторов в «Штях» сообщил, что Упырь собрался в Зону. К сталкеру-негру лейтенант относился вполне нормально, потому что ничего особенно дрянного за Упырем не было, и потому попытался его предостеречь, сказав про «нехороший слух» и возможные неприятности. Но чернокожий продолжал вести себя вызывающе, из чего Альтобелли сделал вывод, что информатор скорее всего соврал или недопонял. А тут еще идиоты из комендантского патруля, сидевшие в джипе, стали хихикать, и лейтенант отпустил сталкера. Упырь же, оказывается, ухитрился проскочить в Зону… и не только проскочить, но и обнаружить пассажиров, спасшихся после катастрофы… даже «черные ящики» снял, поди ж ты. Аи да сталкер.

— Так куда мы едем?

— На точку, — сказал Макар, и бронетранспортер тронулся. Через пару минут колдобины исчезли, и УАВ пошел легче и быстрее, хотя и заметно не давая положенных девяноста километров в час. Видимо, выехали на шоссе.

Альтобелли внимательно слушал, скрючившись на полу и обхватив руками колени. Отчаянно воняло бензином, потом, грибком и кожной гнилью, он старался дышать ртом и ждал, вдруг кто-то из Темных или Макар с Поролоном уронят еще крупицу информации. Но Темные молчали. Затем Макар сказал кому-то:

Диск поставь.

Зашипел невидимый динамик, и салон наполнился перебором струн расстроенной гитары и хрипловатым мужским голосом, певшим о зоне. Правда, судя по ряду специфических особенностей, зона имелась в виду не эта; речь скорее шла о местах заключения.

А когда откинулся я с зоны, Ты меня, блядища, не ждала…

Под этот аккомпанемент Альтобелли неожиданно для себя уснул и спал до тех пор, пока бронетранспортер не остановился. От резкого толчка лейтенант повалился на бок.

— Выгружаемся! — крикнул то ли Макар, то ли Поролон. Люк открылся, внутрь хлынул свет. Поскольку Альтобелли мешал остальным, ему пришлось вылезать первым, причем кто-то придал лейтенанту ускорение, стукнув по задней части прикладом или ботинком. Стукнули не больно, в самом деле для ускорения, и Альтобелли не обиделся. В его положении обижаться вообще было глупым занятием, пока он смотрел, слушал и анализировал, как учил его в свое время психолог.

Бронетранспортер стоял возле хорошо сохранившегося и явно обитаемого кирпичного домика, рядом с которым был разбит ухоженного вида цветник. Под водосточной трубой стояла бочка с дождевой водой. Альтобелли подошел к ней и с наслаждением умылся. Никто ему не мешал.

— Ждем, — сказал Макар, и Темные расселись, кто где, преимущественно на траву и броню. Только сейчас Альтобелли обратил внимание, что все в армейском снаряжении — разномастном, явно снятом с убитых, но более-менее единообразном. Зачем бы им это?

Лейтенант тоже сел — на расшатанную лавочку у цветника, которую Темные отчего-то проигнорировали. Поймав взгляд Макара, Альтобелли решительно спросил:

— А чего мы ждем-то?

— Сиди тихо, лейтенант, — ответил вместо Макара Поролон. — Отдыхай. Не трать попусту энергию. Ты нам понадобишься скоро.

Вдалеке загрохотало. Вначале Альтобелли подумал, что это гром, но Поролон посмотрел на часы и сказал просто так, ни к кому не обращаясь:

— По графику садят. Тяжело живется нынче брату-сталкеру! Кто-то хмыкнул, остальные не прореагировали. Поролон поймал взгляд лейтенанта и подмигнул:

— Ваши, ваши. Зачистка Периметра.

Зачистка продолжается… Зона запечатана. И при этом Темные знают о графике. Альтобелли вспомнил тревожный тон капитана Колхауна. «Это секретная информация, но окна есть. А к вашему возвращению, вполне возможно, превентивные меры вообще временно прекратим… Давайте оставим обсуждение решений, на принятие которых мы в любом случае не можем влиять. Я сам не восторге от всего этого…» Почему-то лейтенант был уверен, что Колхаун в курсе всего происходящего.

Дверь домика отворилась, оттуда вышел еще один Темный — без комбинезона, в обычной джинсовой куртке. Голова его была деформирована и напоминала перевернутую вниз хвостиком грушу. Собственно, далеко не у всех Темных имелись какие-то нечеловеческие признаки: вполне возможно, кто-то скрывал их под одеждой, но тот же Поролон походил на обыкновенного человека и вел себя как обыкновенный человек. Альтобелли вспомнил про лысые головы с кровавыми дырами вместо глаз и улыбнулся.

Грушевидный, покосившись на лейтенанта, подошел к Макару, наклонился и пошептал ему на ухо.

— Спасибо, Истукан, — кивнул Макар. — Наши их ведут, — сказал он остальным. — Еще довольно далеко. Выйдут сюда. Через Жареное Пятно прутся.

Темные неприлично захихикали.

— Прошли?

— Почти прошли. Упырь ведет, он все же не дурак.

— Едем встречать?

— Если сами на нас выйдут, зачем ехать? — отозвался толстогубый Темный с большой язвой вместо носа.

— Верно, Козырь. Кстати, порадую — там есть бабы. Одна, правда, совсем мелкая, но остальные — в самый раз.

— Мелкая тоже сгодится, — широко улыбаясь, сказал Козырь. Остальные заржали. Альтобелли передернуло, но лейтенант постарался сдержаться. Он дорого бы дал за то, чтобы передать Упырю о засаде, но сделать это никак не мог. Свою роль в происходящем Альтобелли вообще оценивал крайне отрицательно. Сначала он не нашел в себе смелости потребовать от Колхауна полноценной спасательной операции. Само собой, лейтенанта попросту отстранили бы, но замять историю с самолетом было бы куда труднее. Потом он угробил группу, хотя это фактически не вина Альтобелли: новая разновидность мутанта свалилась как снег на голову… А про катание на комбайне он и вспоминать не хотел — если бы сразу перестрелял псов из кабины, мог бы вполне добраться до места, где упал авиалайнер.

И что? Что бы ты там делал, лейтенант Альтобелли? Упырь к тому времени скорее всего уже увел уцелевших. Помолился бы над трупами? Нет, раз уж ты здесь, раз угораздило попасть в плен к этим недочеловекам, думай, что можно сделать. Думай, лейтенант.

И Альтобелли, закрыв глаза, привалился спиной к штакетнику, делая вид, что дремлет, пока Темные вполголоса обсуждали, что можно сделать с бабами.