Титан

Глава 22

Мир был сплошной серией деревьев и подъемов. Они отличались друг от друга так же, как различаются между собой снежинки. Средством общения между ними во время преодоления этих препятствий были руки да ворчание. Они превратились в идеальную машину для лазания по деревьям, которая непрерывно движется вверх. Один переход занимал у них двенадцать часов. Разбив лагерь, они спали как убитые.

Под ними открылся пол и на Рею выпало море воды. Оно оставалось открытым несколько недель, затем пол закрылся, но открылась крыша и снова подул холодный ветер, заставляя их прятаться в убежище. Пять дней в темноте, и они снова снаружи, и снова карабкаются вверх.

На шестой день после третьей зимы они встретили первого ангела. Они остановились, глядя на него, он, в свою очередь, смотрел на них.

Он находился недалеко от верхушки дерева, неясно вырисовываясь сквозь ветви. До этого они слышали завывания ангелов иногда сопровождаемые хлопаньем их крыльев. До этого знания Сирокко об ангелах ограничивались жутким моментом, когда она видела одного из них пронзенного пикой титанид.

Этот ангел был меньше Габи, у него огромная грудная клетка и длинные, тонкие руки и ноги. Крылья появлялись прямо из боков, так что во время полета вес его равномерно распределялся на оба крыла. Сложенные, эти крылья достигали его головы, концы их волочились ниже ветви, на которой он сидел. Летающие части его ног, рук и хвоста были аккуратно сложены.

Несмотря на все это, Сирокко была поражена его сходством с человеком. Ангел был похож на умирающего от недоедания детеныша, но детеныша человеческого.

Габи глянула на Сирокко, которая лишь пожала плечами, затем сделала шаг вперед, готовая ко всему чему угодно.

Ангел вздрогнул и отскочил назад. Крылья его полураскрылись и он балансировал, хлопая ими по ветке.

— Мы только лишь хотим поговорить с тобой, — сказала Габи, вытянув вперед руки.

Ангел опять вздрогнул и улетел. Они слышали лишь шум его крыльев, когда он набирал высоту.

Габи посмотрела на Сирокко. Ты приподняла бровь и развела руками.

— Ладно, продолжим.

— Капитан.

Сирокко немедленно замерла. Габи резко остановилась, веревка натянулась.

— Что случилось? — спросила Габи.

— Тише, слушай.

Они подождали и через несколько минут зов повторился. На этот раз его слышала и Габи.

— Это не может быть Джин, — прошептала Габи.

— Калвин? — Как только она сказала это, она узнала голос. Он странно изменился, но она узнала его.

— Апрель.

— Правильно, — пришел ответ, хотя Сирокко сказала его негромко.

— Поговорим?

— Конечно я хочу поговорить. Где, черт побери, ты находишься?

— Ниже, я вижу вас. Не спускайтесь.

— Но почему? Черт побери, Апрель, мы на протяжении месяцев надеялись, что ты вернешься. Август сходит с ума. — Сирокко нахмурилась. Происходило что-то неладное, и она хотела знать, в чем тут дело.

Мне нельзя приближаться к вам. Если вы подойдете, я улечу.

Она сидела на небольшой ветви, в двадцати метрах от того места, где находилась Сирокко и Габи. Даже с такого расстояния Сирокко рассмотрела ее лицо, в точности похожее на лицо Август. Она была ангелом, Сирокко стало плохо.

Казалось, ей было тяжело разговаривать. Она делала длинные паузы между словами.

— Пожалуйста, не подходите ближе. Не двигайтесь в моем направлении. Таким образом мы можем немного поговорить.

— Не думаешь же ты, что мы можем нанести тебе вред?

А почему нет? Я… — она запнулась, бочком отходя в сторону, и продолжила, — нет, полагаю, что нет, но я не могу позволить вам приблизиться более чем позволяет безопасность, от вас исходит чужой запах.

— Это происходит и с титанидами?

— С кем?

— Кентаврами, народом, с которым вы воюете.

Она зашипела и отскочила в сторону. — Не говорите о них!

— Я не думаю, что смогу избежать этого.

— Тогда я должна буду уйти. Я попытаюсь вернуться.

С громким воплем она нырнула в листву. Короткое время они еще слышали шум ее крыльев, и она исчезла, будто ее и не было.

Сирокко посмотрела на Габи, которая покачиваясь сидела у ее ног. Лицо у нее было мрачное.

— Это ужасно, — прошептала Сирокко, — что с нами произошло?

— Я надеялась, что она сможет ответить нам на некоторые вопросы. Но как бы там не было, она получила самый жестокий удар, более жестокий, чем Джин.

Она вернулась через несколько часов, но не смогла ответить на самые важные вопросы. Как выяснилось, она даже не задумывалась над ними.

— Откуда я знаю? — спросила она. — Я находилась в сплошной темноте, когда я очнулась, то была такой, как вы видите меня. Что бы ни произошло, теперь это не имеет никакого значения.

— Можешь объяснить, почему?

— Я счастлива. Я никому не была нужна, ни я, ни мои сестры. Никто не любил нас. Теперь я не нуждаюсь в этом, теперь я принадлежу к клану Орлов. Я гордая и одинокая.

Осторожные вопросы помогли выяснить, что означала принадлежность к клану Орлов. Это не было племя или жизненное сообщество, как подразумевала Апрель; скорее это была разновидность ангелов.

Орлы были одиночками, отшельниками от рождения до смерти. Они не сходились даже для спаривания, могли терпеть соседство друг друга лишь короткое время во время перелетов, да и то на приличном расстоянии друг от друга. Апрель слышала в спице человеческий разговор.

— Есть две вещи, которые я не могу понять, — осторожно сказала Сирокко. — Могу я спросить тебя?

— Я не обещаю ответить.

— Хорошо. Как появляются новые ангелы, если вы никогда не встречаетесь?

— На дне мира рождаются существа без органов чувств. Всю свою жизнь они проводят, взбираясь на вершину. Раз в год я нахожу такое существо и имплантирую ему в спину яйцеклетку. Ангел мужской особи оплодотворяет его спермой, но не всегда, как получится. Когда хозяин умирает, рождается младенец. Мы рождаемся в воздухе и должны учиться летать вниз. У некоторых не получается. Это воля Геи. Это…

— Подожди минутку. Ты сказала Гея. Как ты выбрала это имя?

Последовала пауза.

— Я не понимаю вопроса.

— Я не могу объяснить проще. Калвин назвал это место Геей. Он решил, что оно подходит. Ты тоже сведуща в греческой мифологии?

— Я никогда раньше не слышала это имя. Гея — так называет народ это существо. Это разновидность божества, хотя это не совсем точно. У меня от вас разболелась голова. Я счастлива, а теперь я должна идти.

— Подожди, подожди хоть минутку.

Апрель начала отступать к краю дерева.

— Ты сказала «существо». Ты говоришь об этом создании в спице?

Апрель выглядела удивленной.

— Почему? Нет, это только ее часть. Гея есть весь мир. Я думала, ты знаешь это.

— Нет, я… подожди, пожалуйста, не уходи. — Но было слишком поздно. Они услышали хлопанье ее крыльев.

— Ты вернешься позже? — закончила Сирокко.

— Еще раз, — послышался далекий ответ.

— Ты сказала, одно существо. Все это одно существо. Откуда ты это знаешь?

На этот раз Апрель вернулась всего через час. Сирокко надеялась, что теперь она составит им компанию, но Апрель снова не приблизилась к ним ближе, чем на двадцать метров.

— Можешь поверить. Некоторые из моего народа разговаривали с ней.

— Так она разумное существо?

— А почему нет? Послушай… капитан, — она на мгновение сжала виски. Сирокко могла представить, какие противоречивые чувства ее одолевали. Апрель была одним из лучших физиков. Теперь она жила как дикое животное, по законам, которые с трудом себе представляла Сирокко. Она подумала, с какой энергией былая Апрель боролась бы с этим испытанием.

— Сирокко, ты просила рассказать тебе… о тех, что на ободе колеса. Она говорила о титанидах, изо всех сил стараясь не упоминать их, чтобы ей не пришлось улететь. — Они понимают тебя. Калвин может разговаривать с парящим в воздухе. Меня Гея изменила больше. Я — одна из моего народа. Я проснулась, зная, как мне вести себя среди них. У меня были те же чувства и я так же летала, как и ангелы. Я знаю одно. Гея существует. Она живая. Мы живем внутри нее.

Габи слегка позеленела.

— Ты только оглянись вокруг, — продолжала Апрель. — Разве все вокруг похоже на машины? Есть что-то общее с ними? Мы захвачены живым животным; ты без доказательств принимаешь существование животного под ободом колеса. Спица заполнена огромным живым существом; ты решила, что это слой, покрывающий остов.

— То что ты говоришь, интригует.

— Более того. Это правда.

— Если это так, то я не найду управляющего центра в ступице.

— Но ты очутишься там, где она живет. Она сидит словно паук и как кукольник в театре марионеток дергает за шнурки. Она наблюдает за всем происходящим внизу, и вы обе такие же игрушки в ее руках как и я. Она распоряжается нами по своему усмотрению.

— И какова ее цель?

Апрель пожала плечами, это был, как отметила Сирокко, совершенно человеческий жест.

— Мне она этого не сказала. Я ходила в ступицу, но она отказалась встретиться со мной. Мой народ говорит, что чтобы быть допущенной к ней, надо иметь великую цель. Моя, очевидно, недостаточно великая.

— И о чем ты хотела попросить ее?

Апрель ненадолго замолчала. Сирокко поняла, что она плачет. Потом она снова подняла на них глаза.

— Вы делаете мне больно. Думаю, что мне не надо больше разговаривать с тобой.

— Пожалуйста, Апрель, ради нашей былой дружбы.

— Нашей дружбы? Ты это серьезно? Я что-то не помню такого. Я только помню себя и Август, и еще, это было очень давно, моих сестер. Мы всегда были одиноки среди других. И теперь я одинока, одинока…

— Ты скучаешь по ним?

— Да, — пустым голосом ответила она. — Это было давно. Я летела, чтобы остаться одной. Одиночество — это мир клана Орлов. Я знаю, что это правильно, но раньше… раньше, когда я еще тосковала по своим сестрам…

Сирокко сидела очень тихо, боясь вспугнуть ее.

— Мы собираемся вместе только тогда, когда дышит Гея, — с тихим вздохом продолжила она. — После зимы она раздувает нас над землей…

— В этот день я летела вместе с ветром. Был чудесный день. Мы много убили, потому что мой народ послушался меня и мы оседлали огромного парящего по воздуху. Четырехногие были удивлены, так как дыхание было выше; мы устали и были голодны, но тем не менее у нас было общее стремление… Это был радостный день. Мой народ пошел за мной — за мной, он делал то, что я говорила, и в глубине души я знала, что четырехногие скоро будут стерты с лица земли Геи. Это случится в первую же следующую войну.

— Но затем я увидела Август и разум покинул меня. Я хотела убить ее, хотела улететь от нее, я хотела обнять ее, рыдать вместе с ней. Я полетела. Теперь я страшусь дыхания Геи, я боюсь, что однажды оно пошлет меня вниз убивать мою сестру, а потом умру я. Теперь я Ариэль Свифт, но во мне еще достаточно осталось Апрель Поло, чтобы я не могла с этим жить.

Сирокко шевельнулось, так как не смогла сдержать возбуждения. Апрель говорила так, как будто она имела авторитет в общине ангелов. Наверняка они слушались ее.

— Так случилось, что я пришла сюда наверх за миром, — сказала она. — Не уходи! Пожалуйста, не уходи!

Апрель дрожала, но не двигалась с места.

— Мир невозможен.

— Я не могу в это поверить. Многим титанидам так же тяжело на душе, как и тебе.

— Может ли ягненок договориться со львом? — покачала головой Апрель. — Летучая мышь с насекомым, птица с червяком?

— Ты говоришь о хищниках и жертве.

— Естественный враг. Это заложено в наших генах — убивать четырехногих. Я могу… как Апрель, я понимаю, о чем ты говоришь. Мир возможен. Мы летаем на немыслимые расстояния только ради битвы. Многие из нас не возвращаются назад. Набирать высоту очень тяжело и мы падаем в море.

— Я просто думала, что если бы мы с тобой вместе смогли быть представителями на…

— Говорю тебе, что это невозможно. Мы — Орлы. Ты не сможешь даже собрать нас вместе, а тем более заставить нас встретиться с четырехногими. Существуют другие кланы, некоторые из них общительные, но они не живут в спице. Может быть, тебе повезет там, но я сомневаюсь.

Все трое некоторое время молчали. У Сирокко было тяжело на душе от того, что она потерпела поражение. Габи положила ей на плечо руку.

— Как ты думаешь, она говорит правду?

— Думаю, что да. Это звучит примерно так, как говорил мне мейстерзингер. Это выше их.

— Ты говорила, что пыталась увидеть Гею. Зачем? — спросила Сирокко у Апрель.

— Для мира. Я хотела спросить у нее, зачем война. Если бы не это, я была бы совершенно счастлива. Она не услышала мой зов.

Или же она не существует, — подумала Сирокко.

— Ты будешь все-таки продолжать ее искать? — спросила Апрель.

— Я не знаю. С какой целью? Почему этот сверхчеловек прекратит войну только из-за того, что я об этом попрошу?

— Что может быть хуже в жизни, чем строить догадки? Ну, а если ты вернешься сейчас, что ты будешь делать?

— Я еще не знаю…

— Ты проделала долгий путь, преодолела огромные трудности. Мой народ говорит, что Гея любит хорошие истории, а еще она любит настоящих героев. Ты герой?

Сирокко вспомнила о несущемся в черную бездну Джине, о бегущем к своей гибели Свирели, о набросившейся на нее ильной рыбе. Конечно же, герою следовало поступать не так.

— Да, она герой, — сказала вдруг Габи. — Изо всех нас только Роки годится на эту роль. Мы все еще сидели бы в грязных хижинах, если бы только она не вытолкнула нас. Она заставила нас идти к цели. Мы можем и не достичь ее, но когда придет этот спасательный корабль, бьюсь об заклад, он не застанет нас сидящими сложив руки!

Сирокко была смущена. С тех пор как был захвачен их корабль, она все время боролась с чувством вины из-за неисполненного долга. Ей не было неприятно, что кто-то думает, что она действовала хорошо. Но герой? Нет, это уж слишком. Она всего лишь исполняла свой долг.

— Я думаю, это произведет на Гею впечатление, — сказала Апрель. — Иди к ней. Стань в ее ступице и кричи. Не надо унижаться и умолять. Скажи ей, что ты имеешь право получить ответы на все наши вопросы. Она послушает.

— Пойдем с нами, Апрель.

Женщина-ангел медленно отодвинулась.

— Меня зовут Ариэль Свифт. Я не пойду ни с кем и никто не пойдет со мной. Я никогда больше не увижу вас. — Она исчезла опять, и Сирокко знала, что она сдержит слово.

Сирокко посмотрела на Габи, которая закатила глаза и слегка скривила рот.

— Все? Какого черта, почему? Я хотела спросить ее кое о чем еще!