Тихий лес

Охотник — Решения и последствия

— Так что это за тварь была? — спросил меня странный бесшёрстный, когда я наконец привёл его в свой лагерь.

Мы уже успели с ним достаточно поговорить, чтобы я мог хотя бы не опасаться удара в спину. Едва ли этот парень мог представлять для меня хоть какую-то опасность. Пусть он и не подвергся влиянию леса, всё же, в плане подготовленности к местным опасностям, этот рослый и крепкий мужчина скорее походил на маленького щенка, брошенного среди хищников. Едва ли он мог бы выжить здесь без моей помощи. А я был готов её предложить, в обмен на информацию о мире снаружи и штуке, которая помогла ему пережить встречу с одним из самых жутких лесных зверей.

— Король Волков, я же говорил.

— Да, но почему оно такое… жуткое? Что оно вообще из себя представляет?

— Едва ли то, что ты видел своими глазами. Пока я его выслеживал, подметил, что он всегда предстаёт в разных обликах. Точнее, каждый зверь видит в нём что-то, чего больше всего боится. В этом его сила. Так он правит самым сильным сообществом в лесу, внушая страх тем, кто уважает лишь силу. Поэтому его так и зовут. Он действительно король у волков. А вот кем он является по факту… кто его знает?

— И кого же в нём видишь ты?

— Себя. При этом, скорее всего я не так уж далёк от истины в своём видении. Подозреваю, что этот зверь — моя копия. Я бы объяснил подробнее, но боюсь что ты не поймёшь.

— Да нет, всё и без того вполне понятно. Это твой клон, который обладает способностью менять облик. Едва ли меня это удивляет. Раньше я видел и не такое.

— Вот и хорошо, что объяснять не надо. Тогда, пожалуй, тебе следует рассказать о том, как ты его отпугнул. Это может помочь мне в дальнейшей охоте. Тебе же это явно облегчит жизнь. У тебя будет на одного врага меньше.

— Я очень надеюсь, что ты имеешь ввиду его, а не себя.

— Именно так, я пока не считаю тебя другом. Уж извини, но раньше я отлавливал подобных тебе и продавал на Грибном Рынке. И тебе очень повезло, что у меня сейчас есть дело куда более важное.

— То есть, мы не одна команда?

— Нет.

— Тогда зачем мне тебе рассказывать то, что ты хочешь узнать?

— Потому что в противном случае я оставлю тебя одного и ты умрёшь.

— Тогда ты точно не узнаешь мой секрет.

— Да, но я тогда в любом случае не узнаю того, чего хочу. Ты можешь многие циклы шантажировать меня своим знанием, пользуясь моей нерешительностью. А так я хотя бы припасы сэкономлю и душу облегчу, всяко полезней будет, чем таскать тебя с собой.

— На это мне нечего ответить. Ладно, всё дело в этом, — он достал из кармана странную подвеску в виде сердца, заключённого внутрь солнца, — "Данко", изобретение доктора Догмы. Каким-то образом он мешает лесу воздействовать на меня ментально. И ещё он способен вытаскивать из передряг с помощью поэзии. Но вроде бы только один раз.

Я взял из его руки кулон и произнёс:

— Я не понял половину слов, которые ты сейчас сказал, но я заберу эту вещь себе.

— Пожалуйста. Я снял его со своей мёртвой напарницы. У меня на шее висит такой же.

— Что-то ей он не слишком помог…

— Не думаю, что она догадалась его использовать. Всё же она была в боевом кураже.

— Да, я видел как замечательно она стреляла в воздух, высоко над головой своего противника.

— Учитывая, что она видела что-то своё, её можно понять. Догма говорила как-то, что у любого существа есть четыре стратегии выживания при смертельной опасности: побег, приспособление, бой и примирение. Каждый выбирает какую-то одну стратегию и пользуется ей всю жизнь. Она приняла битву со своими страхами. А я позорно сбежал…

Мы оба стыдливо замолчали. Я понял, что у меня есть кое-что общее с этим странным бесшёрстным. Всё же, я тоже выбрал побег. Всегда выбирал именно его. И всегда это приводило к излишним жертвам. Но только теперь, когда я взял на себя ношу спасителя леса, кое-что внутри моей черепушки поменялось. Теперь я будто несу в жертву себя самого и отступать больше некуда.

Конечно, всё это лишь ради того, чтобы по итогу выбраться из чащи и навсегда покинуть проклятые поросли. Но сам факт того, что я теперь, вроде как, всех спасаю, заставляет меня чувствовать себя виноватым за былые проступки. И вот теперь, я привёл бесшёрстного к своему костру, накормил его и был готов взять с собой. Просто потому, что чувствовал то своим долгом. Чувствовал, что иначе поступить просто нельзя.

Тем более, что у нас с ним было кое-что общее. А ещё он поделился со мной медальоном. Раньше, я бы просто узнал то, что мне было нужно, убил его, забрал обе подвески и продал бы тело в ближайшем селении. А теперь вот оно как…

Пора было двигаться дальше, попытаться ещё раз сесть на след Королю Волков. Я поднялся, закидал скромный костёр сырой землёй и предложил своему новому союзнику выдвигаться. Тот, пусть и выглядел крайне уставшим, согласился с тем, что сидеть на одном месте нельзя. Он взял своё громоздкое, странное оружие и решительно двинулся вслед за мной.

Я планировал выйти на лисью тропу и добраться до ближайшей волчьей крепости, чтобы устроить рядом наблюдательный пункт. Это едва ли было похоже на засаду. Потому что мы едва ли могли бы рассчитывать на убийство Короля Волков прямо в его вотчине. На это у нас явно не хватило бы подготовки. Нужно было собрать многим больше знаний о его повадках и возможностях. Потому что шанс у меня будет только один.

Кроме того, глупо нападать на лидера, в окружении его подчинённых. Может, волки и не самые крупные звери, которых я убивал, но в зависимости от их великого количества, их ужасающая сила растёт в геометрической прогрессии. С одним, может быть даже двумя я справлюсь относительно легко. Но что если их будет сотня? И все засядут в этой своей крепости, заманив меня внутрь?

Тогда я едва ли могу рассчитывать на длительную борьбу. Я не супергерой и далеко не бессмертный. Более того, я крайне боюсь умереть. Можно сказать, что страх смерти и двигает меня к побегу. И я едва ли могу его контролировать. Так что лучше пожертвовать кем-нибудь другим, нежели подставляться под удар самому. Тем более, теперь у меня как раз есть одна "приманка", которую можно было бы использовать подобным образом. Всё же, я привык работать один. Это моя судьба и этот бесшёрстный лишь временный союзник, возможно даже слишком "временный", чтобы о нём переживать.

Мы вышли на лисью тропу и я абсолютно не ожидал встретить кого-либо на этих аномальных дорожках. Всё же, на то это и безопасные лисьи пути, чтобы и избегать любых опасностей леса в своём нелёгком путешествии от точки А к точке Б. Но сегодня всё было иначе. Я впервые встретил другое существо на своих персональных тропах. Это была маленькая козлоголовая девочка с белой шёрсткой и в рваном, потрёпанном платьице, будто бы сотканном из какого-то мешка.

Она стояла прямиком на нашем с Галлером пути и пристально глазела прямо на меня. Я спросил у странной девочки:

— Как ты оказалась в таком месте? Тебя не должно быть здесь.

— Я пришла сюда потому, что ты убил всех моих близких, Охотник. — неожиданно жёстко отрезала девочка, — Из-за тебя, мой дом разрушен, а мои родители мертвы.

Подозревая, что прямо сейчас я столкнусь с местью за былые проступки, я взялся за свой клинок. Козлоголовая заметила это:

— Ты и меня убьёшь? Давай, монстр, убей меня. Порадуй свою кровожадность.

— Я не собираюсь тебя трогать, если ты не собираешься нападать. — сказал я.

— Я маленькая девочка, какой вред я могу причинить тебе?

— Учитывая то, как по-взрослому ты рассуждаешь, ты совсем необычная маленькая девочка. Я не знаю, что от тебя ожидать.

— Осуждения. Это всё, что я могу тебе дать.

— А я могу тебя добить, если ты так хочешь вернуться к своим родным.

— Я не хочу к ним возвращаться. Я хочу пойти с тобой, чтобы вызывать у тебя вечное чувство вины.

— Я не набираю команду убогих. Я вообще команду не набираю. Особенно склонную к деструкции.

— Ты так просто бросишь последствия своих предыдущих решений?

— Без особых зазрений совести. Мне нет дела до тех, кто пытается вызвать у меня сожаления о своих поступках. В конце концов, я их уже совершил. Сколько бы вы все не плакались, я всё равно ничего не исправлю.

— Но ты ведь можешь страдать, вечность сожалея о содеянном.

— Едва ли я способен сожалеть. Только не в Тихом лесу. Сожалеющий зверь — мёртвый зверь. И тебе стоит это понять, если ты планируешь вырасти и выжить. Боги и монстры едва ли будут тебя жалеть. Другие звери точно не будут. Вот и выбирай, ожесточиться тебе и быть в безопасности или получить нож в спину.

— Ты сам его получишь, этот нож. Рано или поздно.

— Может быть. Но не стоит думать, что я не буду к этому готов.

— Не будешь.

Я слегка обернулся и махнул рукой своему спутнику, в знак того, что нам пора продолжать путь. Когда я снова посмотрел на то место, где стояла девочка, её уже не было. Она будто бы растворилась в воздухе или и вовсе привиделась мне.

Я старался не думать об этом, ведь это далеко не самое странное, что я видел в лесу. Стоит ли удивляться маленьким мстительным козлоголовым девочкам?

Однако вскоре моя беспечность сыграла против меня. Пророческими оказались её слова о предательстве. Ибо уже совсем вскоре после странной встречи, я услышал странный щелчок за своей спиной. Как только я развернулся, так практически сразу же пугающее оружие моего спутника метнуло огнём прямо мне в грудь. Стальной зуб, вылетевший из ствола отрикошетил от стального нагрудника, который я носил под одеждой и который мне выдали вороны в качестве платы за спасение их дорогого храма. Тем не менее, удар всё равно был чудовищной силы и я пошатнулся, еле удержавшись на ногах.

В глазах моего спутника явно читалось удивление тем, что ему не удалось насквозь прострелить мою рёберную клетку. Я, если честно, тоже был этим удивлён, но долго восхищаться крепостью птичьей стали, мне не стоило. Надо было действовать и я стремительно сократил дистанцию до моего внезапного противника. Однако он, также быстро, со скоростью, вообще не свойственной бесшёрстным, стал отступать. Более того, после одного предательского выстрела он побежал от меня прочь, удивительно ловко петляя по лисьей тропе.

Я побежал в след за ним, удивляясь, что тропа ведёт его ничуть не медленнее, чем меня. Да и как он вообще мог идти по тропе, если никому, кроме моей породы они недоступны?

Человек бежал быстро. Даже слишком быстро, я почти потерял его из вида и, вдруг, снова обнаружил, но уже настороженно водящим своим пугающим оружием по сторонам в поисках меня. Было странно то, что он не знал что меня стоит ждать со спины и атаковать именно в этом направлении. Однако, это играло мне на руку. Я мог подобраться к нему гораздо ближе.

Галлер выкрикивал изощрённые ругательства, призывая меня "показаться". Я же залез внутрь своей бесконечной суммы, всем телом подавшись вправо и забравшись в мерзкие, но тёплые внутренности своего странного хранилища. Я ориентировался в пространстве по крикам своего соперника, аккуратно ползя по тёмному склизкому пространству. Выход всё время находился по левую руку от меня, так что я был способен выйти в любой момент.

Когда гневные возгласы оказались прямо слева, я взял клинок и нанёс точечный колющий удар. Предсмертные хрипы стали чётким подтверждением того, что я попал. Выйдя из своего укрытия, я оказался прямо над мёртвым телом моего товарища. Сзади послышался едкий смешок. Развернувшись, я увидел другого Охотника, то есть себя самого.

— А ты умеешь преподносить сюрпризы, верно? Мне думалось, что он сможет убить тебя своей жутковатой пушкой. — сказал он.

— Его винтовка не смогла пробить мой панцирь. — я постучал по броне, всё ещё спрятанной под плащом.

— Это была не его винтовка.

Охотник поднял свой балахон, обнажив рёберную клетку, а затем слегка надавил рукой себе на грудь, достав одно из своих рёбер так просто, будто доставал меч из ножен. Подбросив его в воздух, поймал он уже точную копию оружия Галлера:

— Едва ли моя точная копия обладает такой же убойной мощью, что и его оружие. Так, может разве что с сильно ударить.

— Ты целился мне в солнечное сплетение, надеясь вывести из равновесия?

— Да, выигрывал время.

— Чтобы было больше времени нас стравить?

— Именно. Но, видимо придётся разбираться со всем самолично. Всё же даже первый мой план предстать перед тобой в виде убиенной по твоей вине девочки, чтобы затем тебя убили "последствия твоих решений", не удался. Хотя на мой вкус, он был самым ироничным.

Я сразу догадался, зачем мой враг показался прямо передо мной и сейчас рассказывал свой план. Клинок всё ещё был у меня в руках, так что я не задумываясь с разворота нанёс удар тому, кто приближался сзади, вооружившись костяным ножом. Это был ещё один мой клон. Вернее сказать, это была копия моего клона. Да, всё действительно становилось запутанно.

— А теперь ты пытался меня заговорить, чтобы получить возможность нанести удар сзади. Ей богу, если бы я не задумался о том, что ты не мог одновременно быть в двух местах, стравливая и меня, и Галлера, я бы уже был мёртв.

Другой Охотник проронил хриплый смешок, держась за шею в том месте, в котором я уколол его клона:

— Я и не рассчитывал на меньшее упорство. В конце концов, мы с тобой схожи в своей хитрости. Мы много в чём схожи и это мне крайне неприятно. Так что скажи, схожи ли мы в решительности? — он слегка отряхнулся и достал из-за пазухи костяной клинок, подобный моему.

— Более чем. — я также приготовился к атаке, понимая что кость перед металлом не устоит.

Хватит всего одного удара, чтобы его меч треснул. И я был готов его нанести. Сначала мой оппонент начал было просто сближаться со мной, сохраняя визуальный контакт и будто испытывая мои нервы. Однако затем он внезапно бросил на земь два гриба волчьего табака. Они взорвались, выпустив огромное облако спор, закрывших мне обзор.

Я отскочил, не желая получить удар из этой дурно пахнущей завесы. Моему же сопернику только это было и нужно. Он кинул в мою сторону своё костяное оружие, вылетел из дыма и поднял лежавшую на трупе бесшёрстного пушку. Когда я переломил жалкий костяной клинок отразив его в полёте, на меня уже смотрело тёмное тонкое дуло. Этот гад опять меня перехитрил…

Я снова рванул всем телом вправо, однако несколько разгорячённых стальных зубов были многим быстрее и успели вонзиться мне в руку и ногу, прежде, чем я спрятался в своей безопасной сумке. Оказавшись в укрытии, я порвал рукав своего плаща на пару бинтов. Затем, припрятанным ножом, я аккуратно выковырял застрявшие зубы из своей плоти и туго перевязал раны, чтобы они не кровоточили. На лисах быстро всё заживает, но эти раны ещё знатно поболят…

Гораздо хуже, что у этого моего "брата" было теперь столь разрушительное оружие. Учитывая, как просто он меня сделал, мне думается, что добраться до него теперь будет не так уж и просто. Особенно зная, что он умеет ходить по лисьим тропам и столь быстро и точно менять свою внешность. Вероятно, ещё он может плодить клонов. Это пока всё, что я знаю о его силах. Но это не значит, что все они заключены лишь в этом.

Я уверен, что у него ещё достаточно сюрпризов и секретов, с которыми будет не так уж и просто совладать. А совладать с ними надо, ибо его мне необходимо убить также, как и Короля Волков. Учитывая, какую прыть он проявил, боюсь представить что мне ждать от повелителя Волков… А если третий мой клон, о котором я пока ещё ничего не знаю, сильнее их обоих вместе взятых?

Вероятно, я и вовсе самый слабый из всех четверых. Но это вовсе не значит, что у меня нет шансов. Просто они ничтожно малы. А ещё, перед новой встречей с этим… Как бы его назвать? Пусть будет Трикстером. Это имя ему подходит.

И перед следующей встречей с ним, я тоже заготовлю парочку приёмов. Уровняю наши шансы и нанесу решающий удар в тот момент, когда он не ожидает. Или, по крайней мере, заставлю его спуститься на мой уровень и принять "честный" бой. В конце-концов, если я хочу сбежать из леса, то мне просто необходимо победить их всех, а затем пожрать их силы и воспоминания. Только так я докопаюсь до сути. Только так можно выжить в этом месте.