Тейина. Надежда на чудо: моё чудо

6

Это была почти бессонная ночь, вместо того чтоб отдыхать, Радеш то и дело утыкался лицом в простыню и тяжело дышал. Господи, как же она притягательна. Это невыносимо. Приходилось держать в узде не только свои желания, но и мысли – они всё время сползали к тому, что парень увидел в гостиной, что случилось, как девушка к нему прикоснулась, и это снова било в поддых таким запредельным желанием, что, казалось, сейчас мозги из ушей польются.

Поняв, что заснуть не выйдет, он принял ледяной душ, а потом взялся за статьи, которые ему скинул психолог. Да, там говорилось, что такие порывы со стороны девушки могут быть, но он должен отнестись к ним с пониманием и быть крайне осторожным. И лучше выдержать паузу, прежде чем переводить отношения в сферу интима, потому что позже, осознав, что с ней происходило, девушка может не простить ему слабости. Посчитает, что он ею воспользовался.

Ну уж нет. Он хочет с ней долгих и стабильных отношений. Воспользоваться её уязвимой позицией? Ни за что! Лучше он себя покалечит, но только не причинит ей вреда… Ласточка, маленькая… Какая же она нежная, уязвимая. Как хочется прижать её к себе, зацеловать, занежить… Но нельзя. Надо терпеть. Когда она с ним освоится, можно будет начать постепенно: прикосновения, целомудренные поцелуи, не совсем скромные поцелуи, ласки, массаж, чуть-чуть корректного напора – и самая желанная награда… Господи… Как продержаться-то…

Он снова отправился в ледяной душ. Помогло мало. Ничего, в подвале есть отличный тренажёрный зал, а потом можно будет сделать пару кругов вокруг озера. А потом завтрак: блинчики и заготовка под горячие бутерброды, чтоб можно было сделать их в любой момент. Девочка с таким наслаждением поглощала самую простую пищу, что кормление её стало отдельным наслаждением. Он накрыл стол и стал ждать.

Девушка выглянула в гостиную с такой осторожностью, словно её здесь ждали мины и злобные чудовища. В глазах у неё был настоящий испуг, который резанул Радеша, словно под ложечку кинжал прилетел. Господи, ну что он сделал не так, чего она боится в его обществе?

– Будешь завтракать? – спросил он, старательно улыбаясь. – Или накрыть на террасе? Ещё можно на берегу.

Ита посмотрела с удивлением. Помолчала.

– Я помогу.

– Да брось! Я с ботами сам справлюсь… Что будешь пить? Чай, кофе с пенкой, может, сбитень?

– Чай.

Он поднял такую суету, что невеста и перевести дух толком не успела, как оказалась в кресле на террасе, перед ней – тарелка с завтраком и чашка чая, а под правой рукой сахар, лимон и корица. Всё что только может понадобиться любительнице чая. Радеш даже о пледе не забыл, потому что по утрам в этих местах бывало прохладно, и ветер дул с озера.

Девушка осторожно свернула блинчик. Обмакнула в варенье.

– Я тебе не нравлюсь?

– Что ты говоришь, малышка! – простонал он. – Я с ума уже по тебе схожу.

– Тогда… Почему?

– Малышка… Я хочу, чтоб мы с тобой сошлись тогда, когда тебе этого по-настоящему захочется. А сейчас ты ещё не совсем здорова, ты слаба, тебе не будет приятно. Да и опасно это. Надо, чтоб ты окрепла. Давай немножко подождём.

– А-а… А ты правда женишься на мне?

– Малыш, на нашей планете женщины берут мужей, а не наоборот.

– В смысле?

– Это тебе решать. Если захочешь брак, сможешь заключить его. Я могу тебя лишь упрашивать. И я, будь уверена, стану это делать.

– М-м, а я могу заключить этот брак прямо сейчас?

Он слегка нахмурился.

– Боюсь… Нет. Я бы очень хотел, правда. Но для этого нужно, чтоб социальный психолог дал своё разрешение. Понимаешь, соцслужбу очень беспокоит твоё состояние, они там боятся, что ты не совсем понимаешь своё настоящее положение и можешь позволить мне много лишнего. Давай подождём недельку и попробуем уточнить, если ты не передумаешь, может, разрешат.

– А что я могу тебе позволить? – удивилась Ита.

– Не знаю. – Радеш улыбался. – Я честно не представляю, и, поверь, собираюсь держать себя в руках. Но и соцработников можно понять. Ситуация-то нерядовая. Они сомневаются, что ты сможешь сама отстаивать свои права, а значит, это должны делать представители государства.

– Как-то сложно…

– Согласен… Ты сыта?

– Да, спасибо.

– Чем бы ты хотела заняться? Можно взять лодку и прогуляться по озеру, а можно предпринять пешую прогулку.

– Боюсь, для пешей прогулки я пока ещё… Не то чтобы в форме.

– Ещё бы! Понял. Значит, лодочку.

Жених усердно развлекал её весь день. Он сам собрал корзинку для пикника, напитки, пледы и складные кресла, подготовил лодку и повёз её на островок в самом центре озера. Когда парню показалось, что стало прохладно, он поспешил накинуть на свою спутницу плед, и она в растерянности смотрела на него, думая о том, что такое обращение с нею, право слово, никакими бытовыми удобствами не объяснить.

Ну в самом деле! Не мог же он в неё влюбиться!

Озеро имело неровную форму, часть берегов заросла камышом и кустами, но часть была окультурена и сияла чистейшим песком пляжей. По берегам росли деревья, очень много деревьев, и между ними прятались дома, большие и маленькие, на которые можно было полюбоваться издалека, а вот подбираться ближе не рекомендовалось – следящие системы захватывали и часть водной глади, сигнал тревоги мог переполошить обитателей. Конечно, если бы даже они высадились возле чужого дома, по закону им ничего бы не грозило, но такое считалось неприличным, неделикатным.

Были тут и общественные места – чистые пляжи, удобные площадки с беседками, где можно было устроиться с угощением, пожарить еду на грилях, немного выпить и при необходимости даже вызвать врачей, мало ли что. Имелись крохотные бухточки, где воду покрывали кувшинки разных сортов, ими можно было любоваться и даже посмотреть вблизи, но срывать не рекомендовалось.

– Сама понимаешь, это ведь общая красота, – улыбаясь, пояснил Радеш. – Каждый должен иметь возможность ею любоваться.

– Конечно.

– Если хочешь, можно будет завести какие-нибудь цветы возле дома, эти уже будут нашими… Устала?

– Да от чего.

– Всё же прогулка… Хочешь завтра я свожу тебя в город, купишь себе то, что тебе нужно?

– У меня всё есть.

– Такого не бывает. Конечно, я советовался с женщинами своей семьи, но всё предусмотреть не мог. Уверен, есть какая-нибудь одежда или женские мелочи, которых тебе не хватает.

Ита пожала плечами.

– У меня всё равно нет денег.

– Во-первых, есть, во-вторых, у меня достаточно средств, я буду рад купить тебе всё нужное и даже излишнее.

Девушка посмотрела на него длинным, испытующим взглядом.

– Мне неловко… Ой, а что ты имел в виду, говоря, что у меня что-то есть?

– Я думал, тебе говорили. Тебе полагается пособие от государства, поскольку ты маи. Твоя электронная карта в смарте, доступ к счёту открыт, просто ты его оставила дома.

Она молчала довольно долго.

– Я должна за эти деньги помочь как можно большему количеству мужчин?

– Ты ничего не должна. Ставить какие-то условия маи нет смысла. Видишь ли, людям свойственно тянуться к себе подобным, пытаться строить какие-то отношения: дружеские, любовные, родственные. А значит, у любой маи без всякого нажима рано или поздно образуется круг тех, кто выстраивает с ней связь того или иного вида и синхронизирует с нею свою ину. И приносит огромную пользу государству. Ты же знаешь, что наши капитаны и навигаторы – лучшие во Вселенной?

– Д-да, кажется, слышала что-то такое…

– Возможность успешно водить корабли в самых сложных условиях даёт нашим специалистам именно синхронизированная ин-энергия. И не только.

– Для этого маи должна быть всё время рядом с мужчиной?

– Нет, конечно. После состройки им желательно общаться регулярно, но перерывы длиной в рейс вполне допустимы.

– А-а… А тебе тоже нужна состройка?

Радеш пожал плечами.

– Поверь, я сейчас думаю не об этом. Я хочу нашего брака, Ита, а не простого сотрудничества. Но если ты решишь, что я тебе не подхожу, буду благодарен тебе за помощь и дружескую связь.

– А ты тоже пилот?

– Нет, я инженер. Работаю на орбитальных заводах.

Она улыбнулась.

– На всех сразу?

– По сути, когда закончу обучение, так и будет. Видишь ли, у меня пока довольно узкая специализация, вот я и вылетаю туда, где нужен. Естественно, если моя ина отзовётся тебе и развернётся, буду способен на большее. Но пока нет смысла загадывать.

– Это так… интересно. А что нужно, чтоб ина отозвалась и развернулась?

Парень покраснел и отвёл глаза.

– Пока рано об этом говорить, правда, Ита… Может, обратно? Ужинать?

«Фига себе, – подумала девушка. – Для этого сексом надо позаниматься, что ли? А если да, то чего он засмущался? Обычное же дело для мужчин… А может, нужна какая-то специфическая форма секса? – Она перебрала в памяти все свои познания в этой сфере, почёрпнутые, к счастью, в основном от товарок по несчастью, более опытных и сильнее потрёпанных. – Мда… Будет тяжко. Но справедливый же обмен: я ему карьеру, он мне покровительство, кормёжку и крышу над головой. И хорошее обращение. Не похоже, что он собирается меня бить смертным боем…»

На своём берегу, возле дома, где жили, они устроились в беседке у воды. Радеш так и метался к дому и обратно, торопясь проследить, как боты накрывают на стол и не забудут ли чего. Ите было очень тяжело усидеть на месте, тем более когда мужчина порхает вокруг, раз пять она порывалась вскочить. И раза четыре он ласково усаживал её обратно, а на пятый сделал это уже с досадой. Она подчинилась, чувствуя, что мужик на грани, не стоит его бесить, и, хотя не понимала, почему он настаивает на своём, осознавала, что следует уступить всему, чего бы он ни захотел.

Наконец стол в беседке был накрыт, и жених разлил по бокалам сок. Улыбнулся Ите.

– Да, кстати, я принёс твой смарт. Вот. Можешь сама посмотреть все данные.

– Я не умею им пользоваться.

Он недоверчиво приподнял бровь, но тут же подсел к ней поближе.

– Давай покажу. Это очень просто. Вызовы умеешь принимать? Смотреть сообщения?

– Это – да, умею. Хозяин иногда поручал.

Радеш кивнул и показал ей, как пользоваться другими приложениями, объяснил, что где проверять и куда, если что, отправлять запросы, уточнять что-то, задавать вопросы, просить помощи. Заверил, что при необходимости подскажет и поможет, но и самой нужно уметь. В разделе «Личный счёт» девушка сориентировалась довольно быстро. Обнаружила, что и в самом деле является обладательницей вполне приличной суммы. Это было удивительно – разумеется, прежде ей случалось делать покупки, но оплата всегда проходила через её хозяина, даже что-то вроде промежуточного счёта господин на неё никогда не открывал.

– А вот здесь – приложение социальной службы. Вот здесь ты можешь отслеживать свой статус присмотра, проверять все отчёты, которые касательно тебя пишут работники, а здесь написать жалобу или просьбу о поддержке.

– О поддержке?

– Мало ли, захочешь пожаловаться на что-то или на кого-то, попросить о помощи. Работники немедленно приедут и заберут тебя.

– Пожаловаться на кого-то? Кого?

– Ну, например, на меня.

– На тебя?!!

– Мало ли.

– Ты учишь меня жаловаться на себя? – улыбнулась она.

– Если ты захочешь, если я случайно позволю себе что-то лишнее, а тебя это сильно заденет, то конечно, лучше, чтоб вмешались работники соцслужбы. И если с их помощью мы сможем разрешить недоразумение, то хорошо.

– Так они попытаются нас помирить?

– Зависит от того, что именно я сделаю и как ты это воспримешь. Например, если ты посчитаешь, что я применил к тебе силу, мирить не будут, конечно. Но поверь, я такого никогда не сделаю. И готов объясниться за каждый свой жест, который покажется тебе резким, агрессивным. Только, пожалуйста, дай мне такую возможность. – Он перехватил дыхание, и тут-то стало заметно, как сильно он волнуется. – Но я не могу лишать тебя возможности в случае чего обращаться за помощью. Это твоё право, понимаешь?

– А что будет с тобой, если я пожалуюсь?

– Зависит от обстоятельств. Но поверь, никто на Тейине не может безнаказанно применять силу к женщине.

– А инопланетчики? Они же не граждане государства.

– И что? Какая разница? На территории Тейины действует закон Тейины.

– О… – Ита растерялась. – А… А что будет с моим хозяином? Ну, с тем, кто меня сюда привёз. А с его друзьями?

Радеш пожал плечами.

– Сейчас ведётся следствие. Определяют меру вины каждого. Но, полагаю, там вообще ни единого смягчающего обстоятельства быть не может, всё делается лишь затем, чтоб документы были оформлены по закону, по всем процессуальным нормам. У твоего бывшего хозяина, – это слово он произнёс с омерзением, – ещё и отягчающие. Уверен, всем им будет вынесен смертный приговор.

У девушки округлились глаза.

– Их убьют?

– Казнят.

– Н-но… А как же дипломатические проблемы?

– Тейине плевать на подобное, когда речь идёт о маи.

– Но ведь друзья моего господина ничего особенного не делали. Ну, когда мы были на поверхности планеты…

– Да? Я бы не сказал. Во-первых, они даже не попытались вмешаться в истязания. Во-вторых, подзуживали, по-протокольному – поддерживали осуществление правонарушения и изъявляли желание принять в нём участие. А в-третьих, раз речь о возможных намерениях, во время следствия будут смотреть их действия на протяжении довольно длительного времени, допрашивать с открытием памяти. Что могут таким способом накопать, думаю, ты знаешь намного лучше меня.

– С открытием памяти? – Ита смотрела круглыми глазами.

– Если назвать это примитивно, то будут читать память. Хотя, конечно, и речи не идёт о настоящем чтении мозга, такое слишком сложно и долго – это надо брать полный оттиск, строить модель, разворачивать весь набор импульсов по времени… Просто к подобным расследованиям привлекают психологов с развитыми ин-возможностями, у которых есть контакт с маи. Лучшие специалисты такого типа способны распутать воспоминания любого подозреваемого, и он сам рассказывает абсолютно всё, что у него спрашивают. Будь уверена, к твоему делу привлекут ведущих специалистов. Да они сами привлекутся, как только узнают, что случилось! – вспыхнул Радеш. У него ходили желваки, плечи окаменели – заметно было даже под рубашкой – глаза только что молнии не метали. – Чудовищный случай!.. Так что, полагаю, отягчающие нарисуются не только у главного виновника.

– Мда… А что, может быть что-то худшее, чем смертная казнь?

– Казнь бывает разной.

Девушка шокированно вздрогнула. Ей припомнились разные истории. Рабов вообще не принято убивать, всё-таки имущество дорогое, но бывало всякое. И если хозяева делали это не случайно, увлекшись наказанием, то уж придумывали что-нибудь по-настоящему чудовищное. И различные истории потихоньку передавались в среде рабов из уст в уста. Господа этому не мешали, и понятно, почему. Такие рассказы принуждали невольников повиноваться с большей отдачей.

И если мужчин на планете могут казнить каким-нибудь жутким способом, то, наверное, и женщин тоже… Чёрт…

– Разной? – пролепетала она.

– Да. – Радеш равнодушно пожал плечами. – Может быть спокойная смерть во сне, когда осуждённый даже не знает, когда это случится. Он просто ложится спать в камере и не просыпается. Может быть «блаженная смерть» – да, преступник успевает понять, что происходит, но смертельная инъекция сперва погружает его в состояние эйфории и наслаждения, а потом уже отключает сознание. А может быть расстрел. Этот вид наказания был сохранён для тех, кто совершил особо тяжкое преступление с отягчающими. Как, например, твой бывший хозяин. – Он взглянул на неё вдумчиво. – Тебе его жалко?

– М-м… Да не особо. Расстрел – нормально. – Ита выдохнула. – А… А женщин как казнят?

– Для женщин смертной казни не существует. Её просто не может быть. Тейина не может разбрасываться потенциальными матерями. Самое страшное наказание, которое может быть применено к женщине – обязанность родить одного ребёнка или даже несколько детей мужчине, назначенному Советом. Но такое за всё время применялось лишь пять раз, и в каждом случае речь шла о наказании за детоубийство… Прости, я тебя расстроил!

– Нет, нет, я просто… удивлена. Понимаешь, мой хозяин… бывший… Он же был в своём праве, он делал то, что допустимо в рамках кодекса его родины и многих других планет Галактики, понимаешь?

Радеш скрипнул зубами.

– По-моему, он взрослый вменяемый человек. Наверняка умеет читать и воспринимать другую информацию с бортового компьютера. Он видел, на какую планету приземлялся, полагаю, мог посмотреть краткий перечень того, что здесь делать категорически не рекомендуется. Подобные перечни всегда сопровождают навигационные программы частных яхт и катеров. А если не посмотрел или же взглянул, но решил пренебречь нашими законами, то это его ответственность. Я лишь жалею, что ты так сильно пострадала, в остальном же рад, что мы смогли и успели отобрать тебя, и сучонок теперь получит своё.

Она ласково погладила его по руке.

– Да брось, не так уж сильно меня потрепали. Бывало намного хуже, поверь. А сейчас всё хорошо…

Парень прерывисто вздохнул и обнял её вздрагивающими руками, осторожно погрузил лицо в копну её отрастающих волос. Думать о том, что та чудовищная расправа, свидетелем которой он стал в лесу, оказалась ещё и «не так уж сильно», было мучительно. Настолько болезненно, что горло перехватило.

– Ты не устала? Давай я тебя отведу в дом, а боты пока тут приберут.