Террорист по прозвищу Капитан Свобода

Через пять часов после нападения на Малышанск

В подземном бункере штаба округа капитана Бабича, куда его и раненую девушку доставили через десять минут, промурыжили добрых полтора часа, прежде чем он смог попасть к генералу армии Семёнову на доклад. Среди штабных офицеров царила сумятица, если вовсе не полная паника. Все пытались связаться с Москвой, но из этого ничего не выходило. Кто-то кричал, что в Москву давно уже нужно было послать самолёт, но его не слушали. С огромным трудом Валерию удалось вызвать врача для лейтенанта Алябьевой и тот, явившись, первым делом накричал на него, обвинив в преступном бездействии и неоказании помощи раненому, после чего не вызвал санитаров, как того следовало ожидать, а повёл девушку в медсанчасть сам, благо та ещё держалась на ногах, хотя и была бледна, как мел. Прошло ещё полчаса, пока Валерию не предложили пройти к генералу в кабинет.

Генерал Семёнов сидел за большим столом в совершенно расхристанном виде. Похоже, что его привезли в штаб с рыбалки или с охоты, да, к тому же он был не совсем трезв. Капитан Бабич снял с шеи все три флэшки, протянул их генералу и коротко объяснил ему сложившуюся ситуацию. Тот посмотрел на него, чуть ли не как на врага народа и потребовал объяснить, что всё это значит. Валерий, собрав последние силы в кулак, начал было говорить, но в этот момент в кабинет генерала кто-то позвонил и он взял в руки трубку. Молча выслушав своего собеседника, генерал равнодушным тоном сказал:

— Хорошо, Виктор Михайлович, присылай своих людей, я отправлю его к вам. — После этого он распорядился — Капитан Бабич, мне сейчас некогда с вами разговаривать, поэтому вы всё расскажете моим разведчикам и уже после того, как они оценят ситуацию, я буду принимать решение. То, что вы предлагаете, немедленно нанести ответный удар по врагу, совершенно недопустимо. У меня даже нет данных со спутников, которые самым убедительным образом доказывали бы, что Москва, Малышанск и какие-то города в Индии и Китае подверглись ядерной атаке наших собственных ракет. Во всём этом нужно сначала разобраться, а уже потом принимать решение. Ступайте, капитан.

Валерий встал по стойке смирно и ответил:

— Слушаюсь, товарищ генерал.

Капитан Бабич, начиная закипать от злости, чуть ли не строевым шагом вышел из генеральского кабинета и в приёмной сразу же угодил в тёплые объятья четверых здоровенных, крепко накачанных хлопцев в камуфляже. Уж, на что он сам был крепким парнем, вымахавшим ровно на один сантиметр выше двух метров, эти ребята оказались помощнее его и мигом завернули ему руки за спину так, что он только и смог прохрипеть:

— Вы чего, мужики, сдурели? Я же свой.

В ответ на это немедленно последовал жестокий удар по почкам, от которого у капитана Бабича перехватило дух, и злой, резкий окрик того из верзил, у которого на погонах были майорские звёздочки:

— Свои прокуроров не расстреливают!

Последовало ещё несколько ударов по голове и телу и капитан Бабич отключился.

Очнулся он уже в круге яркого света посреди просторной комнаты сидя на железном стуле со скованными за спиной руками. С трудом открыв глаза с опухшими веками, один из громил ударил ему коленом в лоб, он поднял голову и невольно зажмурился от яркого света, бившего ему в глаза. Откуда-то издалека до него донёсся злой голос:

— Фамилия, имя, отчество, воинское звание!

Не открывая глаз капитан Бабич рассмеялся и воскликнул:

— Выключи свет, садюга, не корчи из себя гестапо! Это похоже на дешевый кинофильм.

Тотчас справа и слева на него обрушился град ударов по корпусу, от которых у Валерия перехватило дыхание. Били, явно, ногами, но от этих жестоких ударов, которые непременно свалили бы его на пол, если бы стул не был крепко привинчен к нему, он быстро пришел в себя и с силой напряг мышцы. Та химия, которой его накачала Галочка Алябьева, ещё действовала. Точнее только сейчас она начала действовать в полную силу. Вне себя от ярости, капитан Бабич глухо зарычал:

— Ещё один удар, уроды, и я сам начну вас метелить!

Этот удар не замедлил последовать и разъярённый лётчик, который любил проводить каждую неделю три-четыре дня в спортзале, качая железо, мигом разорвал наручники, вскочил со стула и с разворота нанёс удар ногой кому-то в живот, после чего бросился на второго верзилу и принялся метелить его своими пудовыми кулаками.

Контрразведчик попятился в угол, а тот тип, который сидел за столом, истошно завопил:

— Срочно все сюда, арестованный разорвал наручники!

Как только второй верзила отскочил от капитана Бабича подальше, он метнулся к столу и вцепился тому, кто задал ему наиглупейший вопрос, в шею, крепко обхватив её своими длинными пальцами и заорав что есть силы:

— Стоять, твари! Один шаг и я сверну ему шею!

Предупреждение не подействовало. Кто-то подскочил к нему сзади и ткнул в шею электрошокером. В глазах у Валерия вспыхнули яркие огни и последнее, что он увидел, это искаженное от ужаса лицо какого-то мужчины средних лет с полковничьими погонами на плечах. Сколько он пробыл в беспамятстве, капитан Бабич не помнил, но скорее всего довольно долго, потому что ему на голову лили холодную воду, чтобы привести его в чувство. Сознание вернулось к нему быстро и он открыл глаза. Лампа над его головой горела всё так же ярко, но свет в глаза уже не бил и он вскоре смог увидеть помятого полковника, сидевшего за столом, на шее которого уже багровели кровоподтёки. Справа и слева от него стояло уже шесть человек, руки были крепко стянуты жесткими шнурами, а ноги крепко привязаны к стулу. К тому же с него сорвали верхнюю часть противоперегрузочного комбинезона и майку, а потому его торс был полностью оголён. Полковник, потирая горло, снова рыкнул, теперь уже хрипло:

— Фамилия, имя, отчество, воинское звание.

Капитан Бабич, пошевелив плечами, тотчас взорвался:

— Гнида тыловая! Космические пришельцы вместе с американцами Москву уничтожили нашей же собственной ракетой, Малышанск уничтожен, две ракеты пошли на юг, а ты тут хернёй занимаешься вместо того, чтобы изучить видеозаписи сделанные с систем видеонаблюдения на моём аэродроме и фотографии тех целей, которые я поразил огнём ракет и пушек своего «Сухаря». Тварь! Какая же ты тварь после этого, полковник!

Полковник хрипло выкрикнул:

— То, о чём ты лепечешь здесь, капитан Бабич, ещё не доказано! Зато доказано то, что ты несколько часов назад расстрелял из похищенного где-то оружия прокурора Уфы. Поэтому ты мне сейчас скажешь, кто ты такой на самом деле, откуда угнал самолёт и на какую разведку работаешь.

Капитан Бабич нервно рассмеялся и ответил:

— Полковник, ты что мелешь? Никаких прокуроров я не расстреливал, а пристрелил какую-то мерзоту приблатнённого вида, которая вместо того, чтобы предоставить мне транспорт, открыла по мне и лейтенанту Алябьевой огонь из пистолета.

Поскольку на нашу страну совершено нападение, она находится в состоянии войны и потому я, как офицер, находящийся при исполнении задания командования, шлёпнул эту мерзоту по законам военного времени и мне плевать, кем был этот урод, прокурором или самим министром юстиции. Понял? — Помотав головой, капитан Бабич обвёл глазами окруживших его мордоворотов и громко крикнул — Мужики, очнитесь, началась третья мировая война! Они уже уничтожили Москву, с боем улетая от Малышанска, я видел пять или шесть вспышек, но они разбомбили уже пустой город потому, что всех погрузили на огромные космические корабли и улетели. Выньте головы из задницы или куда вы их там засунули и оглядитесь вокруг! Арестуйте этого придурка, который вздумал тут играть в контрразведку и просмотрите те данные, которые я сюда привёз. У нас ещё есть время и возможность нанести ответный удар! А потом расстреливайте меня!

Полковник выслушал его слова с искаженной от злости физиономией и прокричал в ответ:

— Ты сам мерзота, капитан Бабич или как там тебя зовут! Ты застрелил сына моего друга и пойдёшь за это под суд военного трибунала, мерзавец. Приступайте к жесткому допросу, майор Воропаев, выбейте из него всю правду. Можете с ним особенно не стесняться и выбить все зубы, если понадобится.

Шестеро молодчиков, засучив рукава, принялись выполнять его приказ и на капитана Бабича обрушился град ударов. Они действительно не стеснялись и били его так, словно хотели забить насмерть. Через какое-то время он снова потерял сознание и ему на голову опять стали лить воду. Как только он очнулся, майор Воропаев склонился над ним и стал кричать:

— Отвечай на мои вопросы, иначе я прикажу привести сюда ту шлюху, которую ты приволок с собой и мои ребята отдерут её у тебя на глазах хором, а потом пристрелят! Мы тут с тобой не собираемся долго валандаться!

Глаза Валерия заволокло багровым туманом и он, взревев, порвал шнуры, стягивающие его руки по локоть, а потом окровавленными руками вцепился в шею своему мучителю. Это был последний выброс адреналина и позвонки майора громко хрустнули, а капитан Бабич заорал во всю мощь своей глотки:

— Убью! Всех убью, твари!

Что было потом, капитан Бабич помнил только фрагментами. Садисты от контрразведки округа навалились на него всем скопом и с трудом вырвали из его рук труп майора, после чего угомонили допрашиваемого элетрошокерами и затем, скрутив покрепче, снова принялись его избивать, но слышали в ответ только грубую брань и угрозы в свой адрес. С генералом Семёновым капитан Бабич встретился только через сутки. Часа три его приводили в божий вид двое санитаров, которых он не тронул и пальцем, после чего снова связали, на этот раз уже самым основательным образом, и в пыточную вошел командующий Приволжско-Уральским военным округом. Он несколько минут сидел за столом молча, а потом сокрушенным голосом сказал:

— Так вот ты каков на самом деле, капитан Бабич. Да, хорош, нечего сказать.

Просто зверь какой-то, а не человек, уже двух человек убил. Что же мне с тобой делать, ума не приложу?

— А ты пристрели меня, генерал! — Дерзко выкрикнул разбитыми в кровь губами Валерий и закашлялся от боли в лёгких.

Глаза генерала остекленели от бешенства, но он сдержался и не обрушился на дерзкого лётчика с бранью, а вместо этого сказал, судорожно потирая рукой об руку:

— Не мешало бы, но Москва действительно погибла и американцы во весь голос кричат, что это сделали не они, а генерал Нечаев, который как-то умудрился произвести несанкционированные ракетные пуски. Всё говорит о том, что это действительно были наши ракеты, но из четырёх до своих целей долетела только одна, остальные были кем-то сбиты и я не верю, что одну из этих ракет сбил ты. К тому же к нам на голову действительно свалились какие-то пришельцы из космоса, которые призывают нас к благоразумию и предлагают свою помощь. Они обещают ликвидировать все последствия шести ядерных взрывов, включая полное исцеление тех людей, которые схватили дозу радиации, но ещё живы. Просто не знаю, что мне теперь и делать. Во всяком случае их космические корабли уже приземлились в Подмосковье и они приступили к работе. Не знаю, уж, как они это сумели сделать, но то радиоактивное облако, которое движется на юго-запад от руин Москвы, практически остановлено чем-то и радиоактивный фон стремительно снижается.

Валерий воспрянул духом и воскликнул:

— Товарищ генерал, вам нужно не вступать с ними в переговоры, а срочно нанести ответный удар! Нужно нанести ядерный удар по их кораблям, иначе нам всем наступит конец! Они захватят Землю, товарищ генерал, и тогда мы все станем их рабами. Мне стало это понятно ещё тогда, когда эти сволочи в чёрном грузили на свои корабли моих товарищей и жителей Малышанска. Мы нужны им, товарищ генерал, но только в качестве рабов. Их космические корабли уязвимы, я сам сбил несколько их малых кораблей ракетами и пушками. Нам нужно гнать их с Земли и разобраться с американцами, они с ними заодно!

Генерал Семёнов одарил капитана Бабича недобрым взглядом и громко рявкнул:

— Молчать! Слишком ты много берёшь на себя, капитан! Да, и тот ли ты, за кого себя выдаёшь? Ладно, если ты не хочешь честно во всём признаться, я прикажу продолжить допрос.

Валерий моментально вскипел и закричал в ответ:

— В чём я должен признаваться, генерал? В том, что я просто чудом вырвался из Малышанска, захваченного инопланетянами? В том, что на сухих баках долетел до твоего штаба? Или в том, что обороняясь пристрелил какого-то мудака, ранившего лейтенанта Алябьеву? Так это уже и так ясно самому последнему кретину, который у тебя служит! Поверь мне, генерал, мы ещё с тобой когда-нибудь встретимся и тебе будет стыдно смотреть мне в глаза потому, что ты трус и предатель. А в том, что я свернул шею майору Воробьёву и пристрелил прокурора, я даже не раскаиваюсь.

Рано или поздно я выберусь из твоих застенков и тогда передушу всю ту шваль, которая меня избивала на допросе вместо того, чтобы заниматься своими прямыми должностными обязанностями контрразведчиков, а не всякой ерундой.

Генерал торопливой походкой вышел из комнаты для допросов и в неё вернулись его контрразведчики. На этот раз они не стали избивать Валерия, а применили для допроса технические средства, точнее начали пытать его с помощью электричества.

Он же вместо того, чтобы отвечать на их вопросы, яростно матерился и угрожал им всеми смертными карами, чем только приводил в бешенство. Пытки продолжались почти двое суток, пока в подземный бункер не вошли космические захватчики, а вместе с ними американские морпехи. Ошибиться в этом он не мог, поскольку приоткрыв глаза увидел двоих негром, стоявших немного позади ещё троих смуглых типов в чёрном. Капитан Бабич глухо застонал, но не от боли, а от обиды и после этого уже почти ни на что не реагировал, но всё же услышал, как кто-то сказал резким, гортанным голосом на хорошем русском:

— Господа, мы пришли, чтобы забрать этого человека, а вы немедленно поднимайтесь на поверхность и зарегистрируйтесь у нового коменданта вашей базы.

— А вы кто такие, чтобы здесь командовать? — Спросил кто-то инопланетянина. Судя по голосу это был капитан Скобликов, который измывался на Валерием особенно жестоко.

Всё тот же голос резко ответил ему:

— Мы консультанты новой администрации, которая теперь управляет вашей страной и вы должны подчиняться всем нашим требованиям беспрекословно, если не хотите угодить за неподчинение моим приказам в фильтрационный лагерь. Понятно?

Контрразведчики, такие смелые и решительные в отношении связанного по рукам и ногам лётчика, забубнили:

— Понятно. Так сразу бы и сказали.

Капитан Бабич хрипло даже не выкрикнул, а буквально выплюнул ртом с выбитыми зубами в лицо своим мучителям:

— Трусливые твари! Вы же офицеры! Где ваша честь и отвага, почему вы так пресмыкаетесь перед врагом? Твари, я вас всех достану и передушу голыми руками!

В лицо Валерия брызнула струя какого-то газа и он не то что бы потерял сознание, как раз оно-то к нему быстро возвращалось, а просто потерял способность двигаться и говорить, но не чувствовать. Инопланетяне весьма бережно положили его на плавно покачивающуюся кушетку, осторожно сняли с него верёвки, туго стягивающие тело и обрывки противоперегрузочного костюма, после чего стали поливать какой-то анестезирующей жидкостью. После того, как его тело уже не чувствовало никакой боли, они обмыли его от крови, блевотины и нечистот и кушетка куда-то полетела. Рядом с ним шагали, клацая металлом сапог по метлахской плитке инопланетяне. Один из них спросил своего командира по-русски:

— Что нам делать с этим куском мяса, звёздный воитель? Эти ребята поработали над ним весьма основательно. Рожа похожа на какой-то кровавый шар и чуть ли не половина рёбер переломана. Как он только не помер после такого обращения.

Всё тот же властный голос сказал:

— Да, согласен с тобой, звёздный мечник. Эти русские действительно варвары и даже не умеют допрашивать задержанных. В моих бы руках он и через трое суток выглядел бы вполне нормально, но боли я ему причинил бы ему куда больше, чем они.

Ну, за этим дело не станет, а пока что его нужно отправить в корабельный госпиталь и полностью привести в порядок. Проследи за этим, мечник Шагор и объясни таруба, что с ним нельзя ни о чём разговаривать, так что пусть они все молчат, словно немые, но при этом выполняют любые его просьбы. Если этот лётчик, очнувшись, захочет узнать, что происходит в мире, включи для него телевизор и путь он смотрит все передачи, какие только захочет. И вот ещё что, мечник Шагор, предупреди медиков, что он очень опасен. Русские офицеры говорили мне, что он во время допроса задушил одного их майора, который подошел к нему слишком близко. Идиоты, как они смогли такое допустить?