Тернии и звёзды

29. ВОЙ ЧЁРНОГО ВОЛКА

Солнце яркой летней птицей билось в высокие окна буфета музыкального училища. Барабанила капель по наружным сливам, а через открытую форточку ветер вносил какофонию автомобильных моторов с Каменской. Жаль, что окна выходят на проезжую часть, так было бы здорово смотреть сейчас на заснеженные деревья в Центральном парке. Хотя, конечно, лучше шум в столовой, чем в музыкальных классах.

Сегодня Миловзориха назначила репетицию аж на четыре часа, вот же сука! С этим днём Советской Армии, будь он не ладен, никакой личной жизни у девушки. Покушать нормально и то времени не остаётся. Припрягла эта грымза… Рапсодия композитора Мурова[85]! Подхалимка старая. Знает, что директор падок на лесть и старается, а что бедной девочке ещё к завтрашнему утреннику готовиться надо, так это её не колышет.

На раздаче беру пакет кефира, капустный салат и сдобную булочку. Показалось, что мало будет, червяка заморить не удастся, а, черт с ней с фигурой:

– Добрый день, мне супчик, пожалуйста, и бефстроганов с картошкой. Только без подливы, пожалуйста.

– Лена! Привет! – раздался из-за плеча голос Маринки Петровой. – Ты чего после занятий тут? Дополнительные назначили?

Я оглянулась на голос подружки и чуть не потеряла дар речи. Рядом с ней стоял просто сногсшибательный мальчик. Высокий (!), блондин (!!), с васильковыми глазками (!!!), которые сразу скользнули по мне оценивающим взглядом. Судя по лёгкому кивку, оценка высокая. А то! Крепкий боксерский подбородок, чувственные губы, прямой нос и густые пшеничные брови довершали картину образца мужской красоты.

- Что? Марин, я не поняла, ты про что сейчас? Ну, да… Миловзорова назначила репу[86], приходится тут подкреплять потерянные дамские силы. А ты не участвуешь в юбилейном концерте?

- У меня же неуд по специальности. Вот привела заступника. Знакомься. Это Володя Полуяхтов бас нашей оперной труппы. Восходящая звезда, он еще консу не кончил, а его уже на первые партии в Оперный приглашают! Вот! Между прочим, меня замуж зовёт!

- Влад! – представляется вежливо и протягивает руку. Рука тоже хороша – узкая ладонь, длинные пальцы, аккуратные ногти. – Очень приятно!

Проникающий до самых костей низкий голос Маринкиного жениха бросает меня в краску. Что ж так предательски тело-то себя ведёт! Вот зачем так приливает жар к щекам? Лицо просто горит… Еще, поди, румянец на щеках выступил…

- Вова, мужчина не протягивает первым руку девушке! – поучает кавалера Маринка. – Лена у нас натура тонкая, у неё одни пятёрки по спецухе, да еще папа известный художник. Веди себя прилично, что она о тебе подумает?

- Марина, не вгоняй меня в краску! – я аккуратно вставляю свою ладошку в горсть Влада и чуть-чуть, очень нежно отвечаю на рукопожатие. Мне невольно хочется присесть в глубоком реверансе, – Рада познакомиться, особенно если вас так характеризуют мои подруги. Давайте сядем за столик, а то на раздаче знакомиться не очень удобно.

Ребята тоже взяли чего-то. Я, поглощенная своими новыми чувствами, даже не обратила внимания на такие мелочи. Ещё меньше меня интересовала Маринкина болтовня. Стоило мне поднять глаза на Полуяхтова, как у меня вставали волоски на руках. К реальности возвращал только бархатистый мягкий и в тоже время крепкий, как армянский коньяк, голос Влада. Эта сладкая пытка кончилась, к моему сожалению, очень быстро. Пора было бежать на репетицию, Валентина не терпит опозданий.

Вечером позвонил Борька. Сказала, что сегодня мне некогда. На самом деле, мне нужно немного подумать. Уж очень этот Владик на меня сегодня подействовал. Боря хороший, я его люблю…, наверное, но… Ну, во-первых, он не красавец, для мужика это не важно, но ростом не вышел, во-вторых, не понимает ничего в музыке, а самое главное – совсем ещё зеленый, хоть и уверяет, что на самом деле ему уже за шестьдесят. Доказал он это грамотно, но всё равно поверить в это трудно. Ведь не может пацан иметь такой опыт любовных утех. Я вспомнила наши постельные битвы… Да, в этом деле он мастер! Стоит только припомнить, так сразу внизу живота всё сладко сжимается. Но у Вовы такой голос! Тут без всякого секса оргазм наступит, стоит ему только говорить начать. И это он просто говорит, а если петь начнёт… Всем же крыши сорвёт, а меня вообще унесёт. Как же, подлец, хорош…

Хотя Борюсика жаль. Он старался столько денег влупил, чтобы нам с ним в Питере переспать. М-м-м! Да, незабываемые впечатления… Нет, пожалуй, это будет непорядочно, так просто взять и бросить, к другому перескочить. Как-то это по блядски…

Я набрала Борькин номер.

- Борь, я тут вспомнила одну важную вещь, короче, надо поговорить, ты ещё ничем не успел заняться?

- Ты же занята была.

- Отложила. Подходи, я быстро спущусь. Очень важный разговор, очень! – Я специально подчеркнула голосом последнее слово. Положила трубку и поспешила одеваться. Чёрт! Завтра же ещё утренник в детском саду. Ладно, как-нибудь отбарабаню…

Надо всё-таки купить Боре новую оправу, что он ходит в этой дурацкой чёрной. Спрошу у Маринки, она вроде бы говорила, что у неё кто-то в оптике работает. Подарю на прощанье, может, утешится. Нет! Нельзя же так! Господи, ну что у меня за натура. Чуть мужик посимпатичнее, и моя душа уже трепещет, как бабочка крылышками бяк-бяк-бяк. А вдруг этот Владик ничего в сексе не понимает? Он всего-то на четыре года нас старше. Женат не был. Может, ещё и женщины не познал. С другой стороны, это ж просто прекрасно. Я буду его первой женщиной, научу его всем премудростям и тонкостям. Только нужно, чтобы он втрескался до потери пульса, а то ведь кто его знает, может он деревенского воспитания и кроме «леди должна лежать неподвижно и терпеть» ничего не знает.

Нет-нет-нет! Надо с этим бороться. Надо взять себя в руки. Вот сейчас Борька подойдет, и я его расцелую. Со вчерашнего дня же не виделись. Мне становится смешно, и уже в приподнятом настроении я повисаю у Борьки на руке.

- Я весь в нетерпении, рассказывай быстрее, что случилось? - сразу начинает волноваться мой кавалер.

- Борь, помнишь ты же приставал с идеей музыкального ансамбля?

- Что бля? – смеётся дурашка, не знает, что ему предстоит пережить.

Ансам-бля! Дурачок! Так вот я нашла солиста-вокалиста. Ты не представляешь, какой голос. Все девчонки будут писать кипятком! Я его, когда услышала, то чуть не упала. Он даже когда просто разговаривает, все поджилки трястись начинают. Парень этот сейчас на пятом курсе нашей консы, но ему уже главные партии в оперном дают. После этого, переманить его можно только в Большой или в Ла Скала. Но если сыграть на тайных струнах, - при этих словах я делаю многозначительную паузу, - заманить его как говорят в шпионских детективах, в «медовую ловушку», то никуда он не денется.

Борька задумался, а я в это время лихорадочно начала вспоминать, кого ещё из молодых музыкантов можно привлечь. Вспомнила еще двух басов из консервы, гитаристов из нашего училища и одну девочку из кулька[87]. Гусарова кажется её фамилия такое яркое колоратурное сопрано и совершенно неброская мышиная внешность.

С неба падают роскошные белые хлопья. Воздух тёплый и сырой. Чувствуется, что скоро весна. Может у меня это весеннее обострение?

- Лена, а есть у тебя знакомые барабанщики? – после продолжительного размышления Боря вдруг задал совершенно неожиданный вопрос. – Тут ведь главная идея создать группу совершенно нового качества. Догонять уже существующие на эстраде команды бессмысленно, у них наработанные связи, репертуар, все дела. Надо совершить обходной маневр. Поэтому нужно делать акцент на брутальности, мужественности, энергии. Никаких уси-пуси. Женских партий минимум, только для подчеркивания вот этого вот всего.

- Подожди! Не части, а то я что-то не успеваю за полётом твоей мысли. – Я торможу своего, пока ещё, жениха и прошу объяснить более конкретно.

- Глянь, Лен, с высоты, с птичьего полёта, так сказать, ситуацию на нашей эстраде. Какие там есть основные направления? Во-первых, фолк. Все эти «Песняры», «Скоморохи» и прочие псевдофольклорные «Ай-люли-люли». Во-вторых, те, что специализируются на политике, здесь больше солистов пробавляется кобзоны и бейбутовы, зыкины и толкуновы, сплошной нафталин. В-третьих, самая многочисленная компания – эпигоны популярных западных направлений, но в большинстве это завышенное самомнение, помноженное на отсутствие ума, что впрочем, для музыкантов обычное дело.

- Что? У музыкантов нет ума? – Я внезапно поняла, что этот сопляк меня сейчас дурой обозвал. Замаскировано, но у меня ума хватит, чтобы понять и возмутиться. – Я дура?

- Заметь, не я это сказал, - ещё насмехается, гад такой! Всё, он приговор себе подписал. - Будешь музыкантов оскорблять, не буду тебе помогать.

- Лена, не сердись, лучше я тебе анекдот расскажу: - Вторая скрипка фальшивит! - делает замечание дирижер на репетиции. - Вторая скрипка еще не пришла! - говорит один из музыкантов. - Ну, хорошо, передайте ей, когда появится! - отвечает дирижер.

- Смеяться на слове «лопата»? – Анекдот у него в этот раз не смешной, и настроение у меня совершенно испортилось. – Пойдём ка мы по домам, что-то ты мне сегодня душевное состояние разбил на мелкие осколки.

Мы идём обратно. По пути я волей-неволей продолжаю слушать его разглагольствования о путях завоевания мира. Его просто прёт от «великих» идей.

- …Для того чтобы завести публику нужно, чтобы царил жесткий ритм, низкие частоты и широкий диапазон обертонов. Какие конкретно слова в песнях не имеет значения. Хоть отчетный доклад Брежнева.

Тут уж я не могла сдержаться. Нас же учили и в музыкалке, и в училище, что содержательная сторона любого вокального произведения также важна, как и музыкальная, эмоциональная. Последняя должна просто поддержать содержательную часть.

- С докладом Брежнева ты загнул! Сознайся, что для красного словца приплёл.

- Не без этого, - смеётся Борька, - а как еще тебе настроение поднять? Я знаю только два способа – рассмешить или довести до м-м-м... сама знаешь до чего.

- Да, пошёл ты… - меня и в самом деле разбирает смех. – Слушай! У меня классная идея! Надо в состав инструментов ввести литавры, да не одни, а несколько штук. Или одни, но самого низкого тембра. И поставить двух крепких мужиков, чтобы ритм задавали всему представлению.

- Литавры это такой «котёл» казахский, как там? Казан!

- Точно! Знаешь кое-что…

- Просто угадал. Мысль интересная. Давай, ты будешь заниматься в этом деле всем, что касается музыки, а я идеологией и продюсированием.

Последнего слова я не поняла. Но признаваться, что опять чего-то не знаю, не хотелось. Домой приду, у папы спрошу. Он должен знать.

- Сначала надо всё-таки минимальным набором обойтись – бас-гитара, драмкит[88], вокалисты. Пока у нас затык с барабанщиком. А без него ничего не получится.

Это он прав. Без барабанщика в наше время ничего путного невозможно создать. Надо будет с пацанами с отделения духов и барабанов поговорить. Они наверняка знают. Да, еще в состав надо включить контрабас и для контраста пару альтов. Вот тогда будет крутейший крутяк! И я, такая вся заводная, за клавишами сексуально изгибаюсь. А на меня падает свет главного софита и публика на меня смотрит и вопит от восторга. Мне уже нравится такая идея!

Сурначёв Владимир Леонидович преподавал одновременно и в Консерватории и в музыкальном училище, поэтому поймать его было задачей не из лёгких. Когда я его всё-таки смогла ухватить за рукав и прижать в «тёмном месте к тёплой стенке»[89], он сначала не понял, что я от него хочу. Я думала, он не сможет устоять перед моей молодостью, красотой и интеллектом. Смог, как это не странно. Спасибо хоть, что отправил к Беличенко, сказал, что тот как раз очень хорошо разбирается и может посоветовать, где купить, кого пригласить, как вообще всё это организовать.

У меня даже появилась идея раскрутить тяжёлую группу на базе нашего училища. Хотя у нас все преподы такие снобы, просто клеймо ставить негде. Каждый третий – Прокофьев, каждый второй – Свиридов, а остальные – Паганини и не меньше. Смешно! Глухая провинция, а туда же…

После четвертой пары вдруг подвалил ко мне Вова Полуяхтов. Я в это раз была уже готова к воздействию его вокальных данных и смогла сдержаться, чтобы не покраснеть. Пригласил в кино. Я девушка честная и почти замужняя, поэтому сказала, что с незнакомыми мужчинами в кино меня муж не пускает. А он и говорит:

- А давай познакомимся, и я буду знакомый мужчина. Как меня зовут, ты в курсе. А еще я лауреат, солист, призёр и вообще чемпион вокального спорта. – Полуяхтов встал в первую позицию и направил крепкий подбородок влево вверх.

- А как же Марина? Ты ж её в замуж звал.

- Да, что ты говоришь? Поругались мы с этой Мариной, Ты на меня свой взор обрати. Ну, правда, же хорош? Глаз не оторвать! И вообще, как там: - «вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так, зачем же время терять?»[90]

- Вова не смеши меня, а то я могу чаем захлебнуться, и помру молодая и красивая.

- На похороны пригласишь?

- Типун тебе на язык! После этого я вас, лауреат и чемпион, даже видеть не хочу.

- Хорошо, пойдём длинным путём. Видеть меня Леночка не хочет, а слышать? Телефончик продиктуй, и я тебе как-нибудь вечерком колыбельную спою. Ты какую больше любишь? «Спи, моя гадость, усни» или «Спят усталые свинюшки»?

- Слушай, Вова, шёл бы ты отсюда, а то я за себя не отвечаю. Вот скажу мужу, он не посмотрит, что ты солист и лауреат, и настучит тебе по тыкве. Отвали, короче.

- Ну, Лена, ну, извини болтуна, ну люблю я пошутить… Я же не виноват, что у тебя нет чувства юмора. Кстати, а кто у нас муж?

- Волшебник! Хоть это вас, молодой человек, совершенно не касается! - Я подняла на него строгий взгляд. Вова сразу сдал назад.

- Предупреждать надо. Конечно, у тебя есть чувство юмора, и даже очень развитое. Вон ты как весело смеёшься над моими искромётными шутками. Ну, прости, прости, прости… Простила?

Конечно, я его простила, хотя, такого наглеца так легко прощать было нельзя. Слабая я девушка, любой меня уболтает…

Надо будет с Борькой этот вопрос утрясти и после кино их познакомить. Пускай Рогов его уговаривает попробовать свои силы на рок-н-рольном поприще. Хи-хи-хи, а можно еще попробовать ему подыграть, типа, я на его голос повелась и готова на всё… Голос у него, не отнять, просто жуть какой возбуждающий. Интересно, он знает об этом? Хотя, что это я – конечно, знает, вон как уверенно подкатил.

Борька, когда я ему напомнила про басовитого лауреата, долго смеялся.

- Лена, тащи к нам в компанию этого самородка. Как ты думаешь, на что его можно приманить?

- Даже и не знаю, - говорю я, а сама думаю про себя, что на постельные обещания он бы повёлся наверняка. Борюсе про это говорить не стала, зачем его расстраивать. – Слушай, Борь, а давай с ним встретимся. Как тебе идея?

Дома, раздевшись до плавок, встаю перед зеркалом и наслаждаюсь собственным великолепием. Так, вес на правую, левую немного вперёд и на носок. Левое колено – вправо. Хорошо! Правое плечо вниз, левое вверх. Руки на бёдра. Картинка! Скольжу взглядом от макушки вниз. Точёная шейка, стройная и нежная. Мягкая линия плеч. Упругая крепкая троечка с острыми сосками, которые, как будто, смотрят вперёд. Баюкаю каждую в руках. Мечта мужчин. Ах, какое блаженство знать, что я совершенство! Жаль нельзя сзади посмотреть. Борька уверяет, что попа у меня тоже классная. Ноги немного коротковаты, но тут легко подправить, достаточно повыше каблук. Так что, есть, на что приманивать любого баса, баритона, хоть миллионера с Бродвея. Спасибо маме с папой и с генами не подкачали, и с балетным классом. Как вспомню, так вздрогну. Бр-р-р-р! А ну ка, батман-тандю[91]. Блин, чуть не упала… Нет уже былой лёгкости. Впрочем, трудиться над собой надо всю жизнь, чтобы не стать похожей на маманю. Расплылась уже в сорок лет. Не удивительно, что отец постоянно в мастерской пропадает. Знаю я, кто ему там позирует…

Хватит нарциссировать, пора одеваться и ехать к «Победе». Борька один ни за что не справится. На тачке успею как раз к началу сеанса…

Старая французская лента о романтических приключениях благородного разбойника Картуша (Бельмондо) и его подружки Венеры (Клаудия Кардинале) чем-то напомнила мне о моих мечтах разбогатеть и удрать за кордон. После кино Борька попробовал рассказать Вове о своих планах по музыкальному завоеванию мира. Полуяхтов идею не поддержал. – Не люблю пустое прожектёрство! – сказал, как отрезал.

Ни тот ни другой от знакомства не в восторге. Это читалось по их кислым физиям. «Надутый индюк с голосом слона» - отозвался позже новоявленный продюсер. «Наивный дурачок» - на следующий день сказал Вова, когда мы с ним пересеклись на перемене. Как всё-таки прикольно чувствовать себя верховным судьёй в схватке двух самцов. Вот хренушки им! С Борькой конечно здорово, но чего-то в нем все-таки не хватает, не достаёт чего-то. Как там, в одном старом фильме: «хороший ты мужик, но не орёл!»[92]. Вроде бы и с деньгами у него хорошо, и в постели всё зашибись, и поговорить он может интересно, и меня вроде бы любит, но вот не орёл! Лихости что-ли какой-то не хватает. Может так сказывается на нём его опыт старческий? Может, просто ещё молод, подрастёт и харизма мужская появится… Про Полуяхтова, я пока сказать мало что могу, но мужественности у него завались, харизма течёт из ушей. Правда, наглец, выпендрёжник и бабник… Интересно, как он в любовных сценах? Также крут, как в остальном? Надо у Марины спросить. Хи-хи-хи.

Однако через неделю я заметила за нашим басом интересную особенность. Он погрузился в размышления! Как-то встретила его в коридоре консы с Беличенко, потом с барабанщиком из оперного. Похоже, парень решил сам развивать идею, а нас слить за ненадобностью. Каков же подлец!

Боре об этом рассказала, а он только обрадовался, чем меня страшно удивил. Говорит, что так в сто раз лучше. Особенно, если у Вовы получится. Я сама-то сомневаюсь, что у этого свинтуса что-то выйдет, слишком он самовлюблён. А Борька говорит, что если дело пойдёт правильным путём, то ему останется больше времени, на остальные дела. Только бы название ребята сохранили. «Волкодав» всё-таки и брутально, и по-хорошему, агрессивно, кроме того, несёт смысл позитивной силы, защитника, самое то.

Марина потом мне рассказала, что назвали мужики группу «Черный Волк». Мне кажется, хуже, чем «Волкодав». Клавишницей взяли её, Вова все-таки мудак! Чтобы там Рогов не говорил. Голос божественный, а всё равно мудак.

Вова так увлёкся идеей новой группы, что через месяц пригласил меня на генеральный прогон. Ему удалось как-то договориться с Муровым об использовании концертного зала нашего училища в качестве репетиционной площадки, удалось найти неплохую ударную установку, литавры, даже органолу. Прорезался у Полуяхтова организаторский талант. Конечно, я не могла пропустить представление и, из чисто девичьего любопытства, после третьей пары поднялась на задний ряд. Там уже сидела компания студентов, собравшихся, как и я, познакомиться с будущими «сотрясателями вселенной».

Зал у нас в училище, хоть и не большой, но оборудован неплохо. Окна можно автоматически закрыть плотными тканевыми шторами. Акустика от этого улучшается. Гаснет свет. Постепенно глаза начинают привыкать к темноте и различают полоски света идущие из-за кулис. Где-то далеко едва слышны барабанные раскаты. Внезапно резко вспыхивает театральный прожектор, выхватывая, стоящую на сцене фигуру в черном балахоне. Балахон перепоясан толстой льняной веревкой. На голове капюшон. Это не то монах, не то воин, не то пахарь. Секунд десять фигура стоит неподвижно и беззвучно. В это время фоном начинают звучать барабаны. Вова, наконец, откидывает капюшон и медленно негромко начинает речитатив:

Последнее слово он практически рычит, растягивая р-р-р-р. По спине у меня бегут мурашки… Голос у него всё-таки сказочный. К этому моменту барабаны набирают уже заметную силу, вступает контрабас и бас-гитара…

А с припева понеслась уже полная вакханалия! Ритмы были совершенно не Высоцкого, но гораздо мощнее, пробивающие доспехи цинизма. Всё это в сполохах белого и красного света. Темп исполнения нарастает неумолимо. Внезапно свет гаснет и из кромешного мрака Вова выводит заключительные слова:

И пауза…

Буквально через пару секунд вспыхивает заливающий прожектор, освещая всю сцену.

- Здравы будьте, люди добрые! Сейчас прозвучала «Разбойничья песня» на стихи советского поэта Владимира Семёновича Высоцкого. – Голосом конферансье начал выступать лидер группы. - Команда «Чёрные волки» рада представить на ваш суд программу под названием «Волком родясь, лисицей не бывать». Мы используем стихи и музыку русских и советских поэтов в нашей интерпретации. Прошу сильно нас за это не ругать. А сейчас следующая композиция – «Песенка про дикого вепря», Стихи тоже Высоцкого. Как говорят у нас на Руси: «Волк — не пастух, свинья — не огородник».

Эта комическая песенка воздействовала, конечно, не так мощно как предыдущая, но так, скорее всего, было задумано, чтобы дать слушателю перевести дух и сбавить эмоциональный накал.

Зато следующая была вообще убойная. Даже меня, девушку совершенно далёкую от идеалов комсомола захватило и захотелось встать и петь: «И снег, и ветер, и звёзд ночной полёт…». Какую всё-таки силу имеет музыка! Причём только барабаны и мужской вокал.

После были и лирические, и фольклорные, и даже дворовые. Всего получилось около полутора десятков песен. Было видно, что мужики так увлеклись, что отработали на славу. Если это всё пройдет через комиссию, это будет действительно бомба. Ничего подобного по воздействию в стране сейчас нет. Эпигоны появятся и быстро, но всё равно они будут вторичны.

- Последняя песня посвящается мужественным защитникам Ленинграда. Мы оставили только четыре куплета, но зато самые мощные. Просим у знатоков прощения за такое варварское отношение к тексту. Вова начинает без музыки речитативом:

На повторе к вокалу подключается барабан, и второй куплет идёт уже в ударном оформлении. Голос Полуяхтова на фоне барабанов звучит, не теряясь. Наоборот, приобретает какие-то эпические оттенки. Повтор второго куплета подпевают уже все присутствующие в зале:

Мне немного неловко, но не петь вместе со всеми просто не возможно. Я удивляюсь сама себе! Всегда мне было глубоко плевать на эту давно минувшую войну! Поистине, великая сила искусства! Если цензура эту песню пропустит, это будет просто супер хит! Могут ведь и не пропустить, тут же про Сталина.

На последнем повторе народ даже сидя петь не смог. Все встали и как могли, начали подпевать:

Хорошо, что ребята после этой песни не стали ничего говорить, просто погас свет, опустился занавес, и они скрылись во тьме.

Интересно, что Маринки почему-то не было видно совсем. Хотя органола чётко слышалась. Зачем Вова её спрятал от зрителей, я не поняла. Вот взял бы меня, я бы настояла, чтобы клавишника в самый центр поставил, а уж я бы показала настоящее шоу.

После репетиции я бегу за кулисы. Просто не могу удержаться от того, чтобы не выразить тот восторг, который охватил меня.

Вова сидел в гримёрке с выступившими на лбу и висках капельками пота. Глаза ввалились, лицо осунулось, даже плечи опустились. Он никого не замечал, погрузившись в себя. Думал ли он о чём-то, или просто возвращался в обычное состояние, было не понятно. Видно, что мужик отработал на все сто… Почему-то во мне возникла острая жалость к нему, я подошла и мягко провела ладонью по его щеке. Шершавые колючки щетины щекотали мою ладонь. Лицо было горячим и слегка влажным.

Внезапно Вовка поймал мою руку и поднес её к губам. Этого было достаточно, чтобы я потеряла голову. Мы, как безумные, начали целоваться, совершенно не стесняясь присутствующих.

Вдруг, не говоря ни слова, он вдруг поднял меня на руки и куда-то понес. Мне было совершенно всё равно куда. Хотелось просто целовать эти сочные упругие губы, ерошить золотистые волосы, хотелось ощущать его дыхание, ловить движения рук и ждать острого, запретного, тайного.

Остальные члены команды выступавшей в процессе репетиции лишь проводили нас взглядами. Они тоже выложились по полной, но такой удачи им не светило.

…

- Извини меня, сам не знаю, как так получилось, - начинает нелепо и смешно оправдываться. Мы приходим в себя в каком-то тёмном классе, кажется это кабинет музлитературы.

- За что? Мне самой, наверное, этого хотелось, поэтому я к тебе и подошла. – Я сижу голой попой на столе. Мне зябко. Одеваться нет силу. – Вова, не торопись, пожалуйста. Мне надо немного отдышаться. Давай чуть-чуть посидим здесь, все равно уже вечер и никто сюда ломиться не будет.

Мы сидим, наверное, с полчаса и разговариваем о всяких пустяках, о совершенной ерунде право слово. В конце концов, Полуяхтов делает мне официальное предложение руки и сердца. Кто бы сомневался!

- Володя, милый! Знаешь, это всё так неожиданно, так внезапно, что я пока не готова тебе ответить ни «да», ни «нет». Давай пока поживём в прежнем режиме. Посмотрим, как пойдёт, как у нас с тобой отношения сложатся, как мы вообще друг другу подходим. Секс – это хорошо, но это далеко не всё. Я же говорю, что у меня есть почти что муж, мы с ним знакомы уже несколько лет. С родителями моими договорились, что официально оформим отношения только после окончания обучения. К тому же, Борька с отцом моим по работе подвязался. Они неплохие деньги заколачивают. Так что, давай подождём…

- Лена, как ты можешь? После такой страстной сцены, так прагматично рассуждать. Я даже не знаю, что ты за человек такой. Только что рычала и стонала словно бешеная, и, буквально через полчаса, уже судишь-рядишь как прожженная тётка.

- Да, я такая, - я уже снова в форме и готова кокетничать напропалую. – Со мной не соскучишься. Зато и жизнь будет насыщенная и искромётная.

В таком режиме наш разговор продолжается ещё какое-то время, после чего я, почувствовав прилив сил, одеваюсь и, подхватив своего нового кавалера под руку, отправляюсь домой. Вова оставаться у нас на чай не стал, до подъезда на такси довёз и слинял. Я думаю, что поехал думать, как ему теперь со всем этим быть. Пускай подумает! Я же думаю, что замуж за будущую звезду советского рока, или, на худой конец, оперной сцены тоже не плохо. Наша труппа каждый год летом едет на заграничные гастроли, а это и деньги, и шмотки, и прочий ширпотреб, который можно здесь неплохо толкнуть. Как бы так всё обстроить, чтобы и с Борькой не рвать, это же золотая жила, и с Вовиком крутить. Здесь без тщательных раздумий не решить. Так что давай, Леночка, напрягай извилины.

-Горько! Горько! Горько! – разносился по залу ресторана гостиницы «Обь» традиционный свадебный девиз. Владимир и Леночка публично демонстрировали искусство затяжного поцелуя. Жених был явно из перспективных, место в труппе Оперного ему уже гарантировано. Тришины были очень рады такому повороту дела. Как сказал дочери сам глава семейства: - Знания , конечно, сила, но талант это гораздо полезнее.