Теперь я не Адвокат 2

Глава 6

Вызов закончился, и я набрал снова. Снова пошли гудки без ответа. Надо ехать к ней домой, решил я, и тут наконец-то Снежана ответила.

— Привет, всё нормально?

Спрашивать о том, почему так долго идёт к телефону, я не стал.

— Да, — тихо ответила она. — Спала, не слышала. После вчерашнего разговора с тобой наглоталась успокоительного и отключилась.

— У меня всё хорошо. Всё закончилось. Больше такого не случится.

Последняя фраза была очень сомнительной. Вероятность того, что те, кто меня не любят, после неудачи не успокоятся, очень велика. Из-за этого я, в общем-то, и меняю место жительства и машину. Да и в офисе у себя, наверное, какое-то время лучше не появляться, потому что могут следить.

— Приедь, пожалуйста, хоть ненадолго, — попросила Снежана. — И расскажи не по телефону о том, что случилось.

— Сейчас, — ответил я.

Времени не было, но заехать всё-таки надо. По дороге я, однако, задержался на двадцать минут, поставил свою «тойоту» на стоянку и взял в аренду неприметный серый «форд» со слегка тонированными стеклами.

…Рассказал я Снежане всё. Разумеется, кроме того, что адвокатом была моя давняя подруга, и ночевал я у неё.

Хотя, если наши отношения не закончатся, или меня не застрелят, Снежана должна узнать о ней. Но в любом случае она не поверит, что я мог провести ночь в одной постели с девушкой и не прикоснуться к ней. Как-то не очень вяжется с тем, что она знает обо мне.

Снежана сидела напротив меня на диване неподвижно, ни о чём не спрашивая и не вставляя ни единого слова. По окончании рассказа у неё на глаза опять навернулись слезы.

— Успокойся, пожалуйста, — я сел рядом к ней. — Всё уже хорошо.

— Когда ты снова станешь адвокатом? — еле слышно спросила она.

— Год ждать точно придется.

Говорить о том, что с такими приключениями задача вернуть лицензию сильно усложняется, я не стал.

Слёзы у Снежаны продолжали капать, я обнял ее и принялся целовать. Метод сработал — через десяток секунд Снежана начала потихоньку отвечать. Я оторвался от её губ, спустился к шее, а потом, слегка распахнув халат, к груди. Моя ладонь гладила её колени и поднималась всё выше, пока не обнаружила, что, кроме халата на девушке из одежды нет ничего.

Снежана застонала, сжала мою руку бедрами, словно боясь, что я ее уберу, и принялась расстегивать ремень на брюках.

— Вечером приедешь? — спросила Снежана через час, когда мы лежали рядом на постели и отдыхали. В кино для таких сцен принято давать актерам сигареты, но никто из нас не курил. Слезы прошли. Казалось бы, какая взаимосвязь между тем, чем мы только что занимались и настроением, но она точно есть. Загадочна женская душа. Иногда её так легко успокоить.

— Приедешь? — повторила она.

Да, если ничего не случится, хотел ответить я, но не решился ее снова пугать.

— Приеду обязательно.

— Как здорово…

Едва я сел в машину, мне позвонила сестра. Взволнованная, и с лёгкой истерикой. Приняла эстафету у подруги. Звонок поставила на видеосвязь. Идет по коридору в институте, цокает каблучками по коридору. Сессия ещё не закончилась.

— Почему я узнаю о том, что случилось, от Снежаны⁈

— Не успел тебе позвонить, прости. А родителям, думаю, вообще об этом знать не стоит, — вздохнул я.

— Родителям — да, но мне-то можно⁈ Снежане ты успел всё рассказать. Даже, наверное, и приятно провести с ней время, а я, получается, не заслужила?

— Успокойся! — рявкнул на неё я. — Мне сейчас не твоих упрёков. Всё хорошо. Я жив, а стрелявший в меня мёртв. Голова у него разлетелась на куски. Хочешь, перешлю фотографию?

— Не надо, — испуганно ответила Оля.

— Ну уж нет, перешлю. Чтоб вопросов меньше возникало. А то некоторые вещи слишком сложны для понимания.

Я сбросил вызов, нашёл одну из фоток, сделанных вчера Викой, и отправил сестре. Хорошая фотка. Отличная камера у Вики на телефоне. Даже мозги на стене видны. А безголовое тело занимает весь первый план. Как раз для Олиных, воспитанных на эстетике, глазок. А теперь мне надо куда-нибудь отъехать и подумать.

Я остановился у маленькой кафешки около оживлённого перекрестка. Народу внутри, к удивлению, было очень мало, что меня несказанно обрадовало. Я занял самый дальний столик у стены — оттуда хорошо видно всё помещение, и за спиной никто не окажется, и взял кофе.

Кто же стоит за покушением?

Стрелявшего я не знал, и в тюрьму его не отправлял. Ничего личного тут быть не может. Значит, его кто-то нанял. Ответ на этот вопрос мне был уже известен, но хотелось ещё раз убедиться в его правильности.

Мстительные люди, на самом деле, большая редкость. Даже отправленные полицейскими в тюрьму бандиты, клятвенно обещающие после выхода жестоко разобраться с обидчиком и даже отправляющие телефонные сообщения с угрозами крайне редко переходят к действиям.

Я мысленно перебрал многочисленный список тех, кому я причинил своей работой неприятности и не нашёл среди них никого по-настоящему сумасшедшего. Того, кто готов потратить деньги и время для поиска киллера (объявление в газету дать не получится). Поэтому это не месть. Я сейчас кому-то мешаю, и этот кто-то решил меня убрать. Кроме дела Левшина, у меня нет ничего серьёзного.

Так что ноги растут однозначно оттуда.

Тогда возникает вопрос следующий — кто именно занимался поиском убийцы? Среди врагов Левшина, решивших отправить его сына в тюрьму и отнять завод, влиятельных людей много. Но поиск убийцы — это очень специфичная тема. Это в фильмах кто-то приходит к главарю мафии и просит назвать сумму, за которую его люди готовы застрелить конкурента.

На самом деле всё гораздо сложнее. К тому же киллер-неудачник сейчас был «на вольных хлебах», как сообщил мне прокурорский работник (а к нему, наверное, сведения поступили из Управления по борьбе с организованной преступностью).

Поэтому основная версия такая — к покушению причастен Игорь Смирнов, тот самый, кто подбрасывал наркотики в машину Романа Левшина. Он очень хороший оперативник с огромными связями в криминальном мире. Он нашёл специалиста по сигнализациям Дениса «Жука», и он может отыскать кого угодно.

Однако один раз я его уже обыграл. Теперь предстояло победить и в матч-реванше. Первая атака противника на ворота была отбита, хотя её заказчик, к сожалению, не пострадал. Это надо изменить.

Я позвонил в Управление собственной безопасности и договорился о встрече с Ильёй — заместителем начальника одного из отделов. С ним я уже общался насчёт Смирнова, он сказал, что знает о его криминальных делах, но доказательств пока нет. Значит, буду их добывать. Тут без вариантов. Либо я его, либо он меня. Как на дуэли.

— Мы в курсе, что Смирнов организовал на тебя покушение, — сказал Илья сразу после того, как мы поздоровались.

— Вот это да! — воскликнул я. — И он ещё на свободе?

— На свободе, где же ещё. Будь у тебя револьвер поменьше, такой, чтоб не снёс голову, а только ранил, мы бы с киллера может показания и выбили. А теперь от него никакого толку.

— Неужели б выбили? — спросил я. — Ваша организация вроде никогда не прибегала к… особым методам дознания.

— Всё течет, всё меняется… Начальство требует показателей. Император требует искоренить коррупцию в полицейских рядах, а как это сделать — не говорит. Вот и приходится заниматься непонятно чем. Но киллера хотя бы не жалко. Так вот, не надо убивать того, кто пытается убить тебя. Человеколюбие — наше всё.

— То есть я ещё и виноват. Потрясающе.

— Ну хватит тебе. Ни в чём ты не виноват, кроме как в отсутствии сегодня чувства юмора.

— Не получается веселиться. Когда в тебя стреляют на лестнице, и ты понимаешь, что этим всё не кончится — весело не особо.

— Короче, дело обстоит так. Мы сегодня проанализировали телефонный трафик Смирнова и установили, что он и киллер однажды находились час в одном и том же месте, а потом одновременно разошлись. Сам понимаешь, совпадением это быть не может. И случайной встречей. Поэтому, на мой взгляд, ясно всё и даже больше. Но…

— Но что?

— На этом Смирнова в тюрьму не отправишь. И даже, как выяснилось, с работы не выгонишь. Он сейчас изымает наркотики чуть ли не тоннами, подвиги совершает один за другим. Управление по наркотикам держится на первых местах рейтинга чуть ли не исключительно благодаря ему. Генерал упёрся, не хочет увольнять лучшего работника, топает ножками, кричит, чтобы мы предоставили фактические доказательства.

— Генералы — люди своеобразные, — кивнул я. — И с каждым часом их становится всё больше. Делением, что ли, размножаются. Или почкованием.

— Нет, классическим половым путем, но без женщин.

— Тогда эта половая жизнь классическая не очень.

— Для тебя — да, а для генералов — норма. А ещё говорят, что им после вступления в должность лоботомию делают согласно приказа. Как стану генералом, расскажу, правда это или нет, ха-ха-ха.

— Короче, — посерьёзнел он. — Единственное, что я могу сделать для тебя сейчас — это познакомить тебя с пареньком, который ведёт по Смирнову оперативное дело. Он сейчас прослушивает его телефон, жаль только, что тот ничего криминального по нему не говорит. С тебя — твой оперативный опыт, с мальчика — его имя Андрей, два года назад институт закончил — возможности, которые даёт работа в полиции. Идёт такое предложение?

— Хорошая мысль. Даже, я бы сказал, отличная. У меня мотивация помочь пареньку просто зашкаливает. Очень уж жить хочется.

Он взял телефон и набрал чей-то номер.

— Выйди пожалуйста из ворот и иди направо к серому «форду».

Андрей появился уже через пятнадцать секунд. Видимо, бежал по лестнице, перепрыгивая ступеньки.

Белобрысый, подтянутый, прыткий, энергии — тьма. Это хорошо. Остановился у машины, вглядывается, но рассмотреть начальника через тонированное стекло не может.

Илья махнул ему рукой из окна.

— Садись.

Приземлился Андрей на заднее сиденье, посмотрел на нас вопросительно.

— Это Павел Волков, — сказал Илья, мотнув в мою сторону головой.

Глаза Андрея стали величиной с блюдце.

— Да, тот самый, — ухмыльнулся Илья.

— Очень приятно, — сделал серьёзное лицо паренек.

— Так вот, о чем я. Павел — уж и не знаю почему — хочет помочь нам с выведением Смирнова на чистую воду. Репутация у него кристальная, поэтому ты, Андрей, можешь говорить с ним на темы, которые разглашать как бы не положено. Но по правилам преступления не раскрываются. Поэтому я пошёл, а вы можете поговорить.

Илья пожал мне руку и вернулся в здание, а Андрей пересел на его место.

— А как вам удалось его застрелить? — спросил он.

— Давай на «ты».

— Давай.

— Вот из этого револьвера.

Я достал «пятисотый».

Пока что на моем жизненном пути не встретилось человека, который бы спокойно на него отреагировал, и Андрей исключением не являлся.

— А можно… мне его?

— Конечно.

Андрей взвесил его на ладони, потом прицелился в столб и вернул.

— Тяжеленный. И дорогой, наверное.

— Ага.

Благодаря револьверу доверительные отношения были установлены за полминуты.

— Что у нас есть по Смирнову?

— Особо ничего, кроме подозрений, которые к делу не привяжешь — уныло сообщил Андрей.

— Ты слушаешь его телефон?

— Ещё как! И тарификацию звонков на его номер брал. Но он по телефону ни о чём не говорит, и очень часто уходит без него. Вечером после работы — так почти всегда. Наружку за собой он палит в две минуты. ещё и издевается, подходит к следящему за ним, просит закурить или рассказывает, что только откинулся с зоны за то, что полицейского зарезал. Вечерами он машиной почти не пользуется, только пешком, на метро, на маршрутках. Наружка за ним следить уже не хочет наотрез.

— Тёртый, — согласился я.

— Не то слово. И от «жучков» в его кабинете тоже никакой пользы.

— А машину его по видеокамерам смотрел?

Есть в полиции база данных, в которую поступает информация со всех камер Москвы. Человеческое лицо в них не разглядишь, но автомобильные номера они видят очень хорошо.

— Да, конечно. И его машину, и когда он напрокат брал другую. Но ничего интересного тоже.

— Тааак… а давно он её брал?

— Одну несколько месяцев назад, две недели на ней ездил. Куда — непонятно, потому что выбирался почти загород, а там камер одна на десять миль. Полторы недели назад другую, и тоже один раз на окраины. Я заметил, что он это делает перед задержаниями наркоманов.

— А ты можешь сделать копии данных с видеокамер и принести мне? Я бы на досуге проанализировал. Они, если что, не секретные.

Андрей немного напрягся, но эти сведения, в отличие от тарификации, грифом «секретно» не обладали, и их разглашение сотруднику почти ничем не грозило.

— Сейчас принесу, — кивнул он.

Он ушел в Управление и вернулся через несколько минут с пачкой бумаг. Оглядывался, правда, при этом как шпион, укравший план разработки новейшего оружия.

— Вот они.

— Спасибо, посмотрю.

Я кинул бумаги в бардачок. Затем мы обменялись телефонами. У опера был огромный «айфон». Похоже, не бедный мальчик. Из хорошей семьи. Хотя это изначально понятно, в собственную безопасность через два года после института так просто не возьмут. Но, как ни странно, прыткий, и хочет работать. Бывает же такое.

— Звони, как только я буду нужен. Меня Смирнов, кстати, на прослушку не ставил? — спросил я. — А то заявит, что я какой-нибудь наркобарон, и вперёд. Получит официальное разрешение от судьи, и не подкопаешься.

— К сожалению, нет, не ставил, — ответил Андрей. — Если б он так сделал, мы б его уже выгнали из полиции, не отвертелся бы. Твой телефон чистый, мы проверяли по всем каналам. Кстати, скоро Смирнов будет по своему оперативному делу задерживать героиновую банду. Большой канал поставки из-за границы в Москву, дело на контроле у министра. ещё и поэтому Смирнова не хотят трогать. Без него там ничего не получится.

М-да. Весело. В общем, посмотрю бумаги, может что и придёт в голову.

Я приехал в офис, оставив машину подальше, на стоянке. Поэтому даже можно сказать «пришёл пешком». Заперся в кабинете, позвонил всем — Снежане, Вике, родителям (они не знали, что со мной случилось), и ещё уйме народу, и в основном затем, чтоб в ближайшие час-два они мне не звонили и не отвлекали. Телефон, к сожалению, отключить нельзя. Мало ли что.

Но спокойно поразмышлять мне не дали и без помощи телефона. Нежданно-негаданно в дверь постучали, потом, когда я не открыл, ещё раз. А затем ещё и ещё, и с каждым разом стук становился всё сильнее. В финале, по логике, дверь должна вывалиться, поэтому я решил не доводить до этого и открыл ее.

За порогом стоял мужчина лет пятидесяти. Высокий, хорошо одетый, с правильными чертами лица, но взъерошенный, как воробей, и глаза у него дёргались не переставая.

— Извините, но я видел, как вы заходили в здание, — сказал он. — Поэтому и проявил такую настойчивость. Я в отчаянном положении. Помочь можете только вы.

— Заходите, если все так плохо, — вздохнул я. — Только не понимаю, почему никто не может выручит вас, кроме меня.

— Я все объясню, — грустно сказал мужчина, когда мы зашли в кабинет. — Я — Владимир Галицкий.

— Барон Владимир Галицкий, — уточнил я.

Фамилия была на слуху. Барон Галицкий — известный инженер. Кажется, я находился однажды с ним в одной компании вместе с Горчаковым, но, к сожалению, не запомнил его.

— Да, спасибо, что слышали обо мне. Но этот титул… никакого отношения к проблеме не имеет.

— Горчаков рекомендовал мне к вам обратиться.

Ай да Вадим. Что бы я без тебя делал, мда.

Мы сели, и он начал рассказывать.

— Видите ли, мой сын, Олег, недавно ему исполнилось двадцать два, получил очень хорошее образование. Инженерное дело его, к сожалению, никогда не интересовало, но он закончил МГУ, юридический факультет. Начинал учиться он очень хорошо, был одним из лучших на факультете… а потом мне стоило больших усилий сделать так, чтобы он его всё-таки закончил.

— Почему?

— Он… он стал пить. Не знаю, по каким причинам. Алкоголиков в роду у нас не было. Но он… не просто выпивал, а уходил в запои. На неделю, на месяц… Не ночевал дома, бродяжничал… Это продолжается уже несколько лет. Разумеется, и я, и даже другие родственники пытались с этим бороться. Мы нанимали докторов, отправляли его в лучшие клиники… Врачи говорили, что изоляция от общества и от некоторых его друзей на месяц-другой могла бы очень помочь. Но увы, он юрист.

— Не понимаю, как это связано?

— Очень просто. Едва Олег приходит в себя после первой же капельницы, он заявляет врачам, что его насильно здесь держать не имеют права, и что если его немедленно не выпустят, он напишет заявление в полицию, и здесь всех привлекут по статье.

Мне осталось только покачать головой. В принципе, парень прав. Он дееспособен, и может идти куда угодно. Сажать его в клетку или даже закрыть в палате не выйдет. Раньше я о такой проблеме и не слышал. Алкоголики обычно более покладистые. Но не этот.

— Умоляю вас мне помочь. У меня друг — владелец и директор отличной наркологической клиники, но он говорит, что при всём уважении ко мне, в тюрьму он не хочет.

Я встал из-за стола и прошелся по кабинету вперед-назад.

— Даже не знаю, чем смогу вам помочь. Никаких мыслей. Увы, очень нестандартная проблема.

— Ну пожалуйста! — Владимир тоже вскочил на ноги. — Я буду невероятно благодарен. Придумайте что-нибудь! Деньги есть на всё.

Я вернулся за стол, обхватил голову руками, и стал соображать. Идея появилась буквально через пару минут.

— Дима, как жизнь? — спросил я у появившейся в телефоне физиономии. Настолько широкой, что обхватить ее целиком не могла никакая камера.

— Нормально…– Дима расплылся в улыбке. — Но хотелось бы ещё лучше!

— Правильно соображаешь! А братан твой как поживает?

— Тоже хорошо! Он рядом, передаёт тебе привет.

И тотчас в камере появилось второе лицо, почти не отличающееся от Диминого.

— Здорово, Никита!

— Привет, Паша!

— Хотите подзаработать? — без лишних прелюдий спросил я.

— Очень даже хотим! — хором ответили добры молодцы. — Охраняли одного коммерсанта, но ушли, ну его, нехорошего человека.

«Нехорошего человека» — это я немного подправил. В первоисточнике прозвучавшее слово, но звучало гораздо экспрессивнее, проще, и начиналось на «п».

Дима и Никита — близнецы. В одном рост два метра три сантиметра, и в другом. Один весит килограмм сто пятьдесят, и второй. Им лет по тридцать пять, точно не помню. Ребята они простые, но хорошие. Работали в отряде спецназначения Московской полиции, но вынуждены были уволиться после того, как им пришла в головы гениальная мысль стащить себе несколько сот служебных патронов, чтобы вдоволь настреляться по банкам в лесу, а документы подделать. Чудом избежали уголовки.

А не попали они под нее только из-за того, что мозги в этих огромных головах были, и неплохие (хотя иногда и чудили, как в случае с патронами). Лбы служили не только для разбивания кирпичей, но и для других целей.

— Тогда приезжайте ко мне в офис немедленно!

— Будет сделано, босс! — засмеялся Дима. — Через двадцать минут.

— Прошу прощения, эээ… а что вы хотите сделать? — деликатно поинтересовался Владимир.

— Сейчас вы все поймете, — ответил я. До появления братьев ничего объяснять я не хотел.

Через двадцать минут, как и было обещано, перед дверью раздались шаги, сделавшие бы честь молодому тираннозавру. Затем в кабинет вошли, по привычке наклонив головы, чтоб не удариться лбом, Дима и Никита.

После взаимных представлений и дружеских объятий я усадил их на диван и передал им то, что говорил Владимир.

— Вот такая ситуация. Сможем помочь? Разумеется, не за просто так, — сказал я.

— Кажется, знаю, что от нас требуется, — сказал старший брат Дима. Старший, потому что родился на двадцать минут раньше.

— Устроиться медбратьями в клинику, владелец и директор которой — друг Владимира, — кивнул я.

— А потом, если что, подтвердить в полиции, что уходить из клиники Олег не хотел, а парочка синяков и следы от ремня на заднице возникли от естественных причин? Ударился о дверной косяк и тому подобное?

— Правильно! — я поднял вверх палец.

— Ну что, договорились? — это я уже сказал Владимиру.

— Гениальная мысль, — даже не воскликнул, а прошептал он.

— А по деньгам сами между собой договоритесь.

— А с вами как? — удивлённо посмотрел на меня Владимир.

— Мне ничего не нужно!

— Нет, я потом к вам приеду, — возразил Владимир.

Затем он и два добрых (но не ко всем) молодца распрощались со мной и, негромко переговариваясь, покинули кабинет.

Я снова запер дверь и вернулся к размышлениям.

Смирнов, судя по бумагам, на арендованной машине раскатывал по всему городу. Зачем, почему — неясно. Полный хаос. Однако затем стали вырисовываться некоторые делали. Исходя из того, через какие промежутки времени его автомобиль попадал в поле зрения камер, я понял, что он надолго оставался в одном и том же месте на окраине города.

Информация, конечно, слабенькая. Мало ли куда он может там зайти! К любовнице какой-нибудь. А потом я посмотрел внимательнее на карту.

Нет, не может. Точнее, маловероятно. В том районе — сплошная промзона. Жилых домов мало, нет даже лесов, которые окружают Москву со всех сторон.

А что же есть? Заводы, действующие, и закрытые — много их разорилось и превратилось в какие-нибудь склады. А большинство цехов пустует, став убежищем для бомжей, наркоманов, и прочего сброда. Может, где-то там и лаборатория?

Нет, маловероятно. Алкоголики и наркоманы составляют костяк полицейской агентуры. Да и без этого, за стакан водки спившийся алкаш расскажет тебе всё, что знает, поэтому секретная лаборатория в таком месте исключается. Даже если алкашей отгонять подальше, слухи мгновенно разойдутся.

Тогда что же там Игорька интересует?

И тут я понял. Всё. В один момент. Прям как Ньютон, придумавший закон всемирного тяготения сразу после того, как ему на голову свалилось яблоко.