Теперь я не Адвокат 2

Глава 24

Затем раздался осторожный стук в дверь, она приоткрылась, и в кабинет заглянул маленький загорелый мужчина. Левый глаз у него немного подрагивал.

— Разрешите? — спросил он, немного испуганно оглядывая нас.

— Да, заходи, заходи, присаживайся…

В кабинете Ивана Николаевича было три стола — один его, остальные пустовали. У стены была ещё парочка шкафов, поэтому в центре оставалось довольно большое пространство. Иван принес туда стул и предложил Самсонову садиться. А ещё начальник безопасности сходил к двери и закрыл её изнутри на ключ.

То есть вспомнил, как в районном отделе с преступниками разговаривали. Хорошо хоть наручники не надел… Но смех — смехом, а делает он всё правильно. Если на человека в такой ситуации не надавить, они никогда ни в чём не сознается. Взывать к совести, скажу я по опыту, бесполезно.

— Как жизнь? — сурово поинтересовался Иван Николаевич.

— Н…нормально! — Владимир начал даже слегка заикаться. Он явно начал догадываться, что его позвали не просто так.

Мы с Викой молчали. Начальник безопасности, судя по всему, знает, как строить беседу, поэтому вмешиваться пока не стоит.

— Кто такой Иванов?

— Не знаю… распространённая фамилия!

— По слухам, работает электриком.

— Не помню… — заёрзал на стуле Самсонов. — Честное слово, не помню… Электриков много, я знать всех не могу…

— Смотри, от того, что ты сейчас скажешь, зависит твое будущее. Или ты останешься свидетелем, или отправишься в тюрьму. Разница, мне кажется, есть.

— Д-да… есть! — лихорадочно закивал Владимир. — Но я ничего не знаю!

— Я ещё ничего не спросил, а ты говоришь, что не знаешь, — усмехнулся Иван Николаевич. — Догадываешься, о чем пойдет речь… очень догадываешься…

Начальник безопасности вытащил свой стул и поставил напротив сидящего Самсонова.

— Зачем ты перед пожаром привёл в цех этого человека? И не вздумай говорить, что не помнишь, это было совсем недавно.

— Электрощит начал сбоить… Я не мог ничего сделать… Поэтому позвал его… Я согласовал с начальником…

— А как ты с ним познакомился? Он живёт в нашем городе? С чего ты взял, что он крутой специалист?

Владимир не ответил и испуганно посмотрел на меня с Викой, будто искал помощи. Но мы сидели молча и не спускали с него мрачных взглядов.

— Не знаю, — пробормотал он. — Я ничего не знаю… ничего не помню…отпустите меня, пожалуйста…

Я решил, что самое время воспользоваться «даром». Если даже он ничего не покажет, мои ставшие нечеловеческими глаза помогут электрику вспоминать. Поэтому я поставил стул рядом с Иваном Николаевичем и взглянул на Самсонова.

На его левом плече была татуировка. Но не с глазом, как у сектантов, а другая — колесо, как у древней телеги. Она была очень непростой — светилась жёлтым светом, хотя сама аура электрика от обычной почти не отличалась.

Самсонов встретился со мной глазами и затрясся, как в лихорадке. Отвести взгляд в сторону он не мог. На секунду я ощутил сочувствие к этому человеку, но потом отогнал ненужные эмоции подальше. Он совершил подлое преступление, и жалеть его не стоит.

— Покажи плечо, — велел я ему. Какое — не сказал, но тот и сам обо всем догадался.

Трясущими руками он приспустил спецовку, и линии на коже стали теперь видны обычным взглядом.

— Ты знаешь, что она обозначает? — спросила у него Вика.

— Нет…

— Это татуировка раба. Причём магическая. Откуда она у тебя, говори.

— Хорошо… я все объясню…

— Это началось… несколько месяцев назад…– начал рассказывать он. — ко мне стали приходить странные сны. Там были чудовища, странные люди… я видел себя в странных местах — в лесу с жуткими изогнутыми деревьями, в пустыне, где я спасался от огромной змеи… Я почти перестал спать. Но иногда всё-таки засыпал и ходил во сне. Однажды утром я очнулся в лесу недалеко от моего дома. Я стоял внутри нарисованного на земле знака — такого же, как у меня на плече. Мне было очень страшно. Я боялся, что сойду с ума или со мной что-то случится. А потом… — он замолчал.

— Что было потом? — грубо спросил Иван Николаевич.

— … Появился тот человек. Раньше я его никогда не видел. Не знаю, кто он на самом деле и как его зовут. Я спрашивал, но он только смеялся и говорил, что он «никто». Потом сказал, что его имя — Борис, но тут же с улыбкой добавил, что это неправда. Я всё равно стал называть его так — ведь какое-то имя должно быть у человека!

— И что он? — не отставал начальник безопасности.

— Он сказал, что знает о моей беде, о том, что ко мне приходят странные сны, и может избавить меня от них. Для этого всего лишь надо нарисовать у меня на плече татуировку.

— И ты согласился, — вздохнул я. — Даже не спросив, зачем ему всё это нужно.

— Я… я боялся. Очень боялся своих снов и этого человека.

— И что случилось после появления татуировки? — продолжил допрос Иван Николаевич.

— Он сделал ее… не дотрагиваясь до плеча. Просто поднёс руку, и на коже стали появляться линии. А когда он закончил, я понял, что стал полностью принадлежать ему. Плохие сны ушли, но все приказы Бориса я стал выполнять, даже не задумываясь. Один день он испытывал меня — говорил сделать одно, другое, третье… Догадываясь, что я боюсь высоты, он заставил меня залезть на крышу дома и ходить несколько минут по краю… Я думал, что умру от разрыва сердца, но ослушаться его не мог. Борис в это время смотрел на меня и смеялся.

— Но он был честным со мной. Сказал, что я должен кое-что сделать, и он оставит меня. И я…

— Привёл его под видом электрика на завод, — кивнул Иван Николаевич. — А перед этим заменил пожарные датчики на старые.

— Да, — Самсонов уставился взглядом в пол, — так и было. В цеху он несколько минут молча стоял перед проводкой, и все. Когда случился пожар, я все понял.

— Ты мог обратиться и в полицию, и поискать кого-то, разбирающегося в магии… по меньшей мере, тебе подсказали, как поступить. Вторгнуться в чей-то сон — не такая уж и сложная процедура для опытного мага, и избавить от чужого влияния тебя могли бы многие… почему ты этого не сделал? — спросил Иван Николаевич.

— Я… боялся, — тихо сказал Владимир.

— Где лежат датчики, которые ты вытащил?

— В моём огороде… закопанные… я не стал их совсем выбрасывать… не знаю, почему.

Иван Николаевич перенёс стул обратно на своё место и взял в руки телефон.

— Пора звонить начальнику районного отдела. — Коля, привет! Как хорошо, что до тебя можно дозвониться! А то обычно люди, получив большой пост, становятся страшно занятыми! Оставайся таким, пожалуйста. А теперь ближе к делу. Пришли, пожалуйста, на завод следователя, который ведёт дело по поджогу. Да, новые обстоятельства. Очень важные.

Человек в безупречном сером костюме сидел в глубоком кресле и держал на коленях кожаный портфель.

— Ты только что был в тюрьме у Смирнова, — сказал зашедший в кабинет Михаил. Мрачно поздоровавшись, он сел в кресло напротив. — Как хорошо быть адвокатом. Тебя везде пускают.

Адвокат промолчал.

— Так всё-таки, что сообщил Смирнов?

— То, что если его не вытащат оттуда, он всех сдаст.

— Прямо так?

— Да. Что терять ему нечего, срок светит ему вплоть до пожизненного, поэтому он молчать не будет.

— Ты сказал ему, что мы пытаемся помочь?

— Да. Но он не верит. Только рукой махнул.

— Все ясно, — Михаил Семёнович вскочил, вышел из кабинета и в ярости хлопнул дверью.

Следователь приехал через час. Молодой, энергичный… Имя его было — редкостным — Владлен, но мы с ним быстро поладили. Владимир повторил в присутствии полицейского свою историю, тот вытаращил глаза, но затем все записал в протокол допроса и заставил электрика расписаться.

А затем мы все вместе и с двумя понятыми (вызванными для нас пенсионерами полиции — друзьями Ивана Николаевича), поехали домой к Владимиру, где сделали так называемый осмотр — выкопали из-под забора подменённые датчики. Владлен положил их в полиэтиленовые пакеты и опечатал — то есть сделал все, как полагается.

— Теперь Самсонова надо в отдел, — сказал он, отозвав меня в сторону. — За сегодня из свидетеля он превратится в подозреваемого. Вызову ему адвоката и допрошу. Арестовывать его не хочу, пусть до суда походит под подпиской о невыезде.

— Адвокат свой? — вздохнув, спросил я.

— Разумеется! — чуть ли не обиделся Владлен. — Мой корешок с институтских времён. Ничего не нужного нам Самсонову не посоветует, хотя давить на него, конечно, не будет — работой дорожит.

— На него давить и не надо. Он уже всё рассказал, и изъятые датчики не дадут ему сбежать. А как поступим с этим загадочным магом?

— Такими делами сейчас занимается специальный отдел в Москве. Я выделю материал, и пусть разбираются. Хотя никого они не найдут. Я о таком не слышал. Сидят там чьи-то жены, любовницы и детки богатых родителей, бумажки перекладывают и ни черта не делают.

— Все понятно.

На всякий случай мы обменялись телефонами.

Затем Вика позвонила Левшину. Поинтересовавшись, как он, и немного поговорив о том, что на Москву надвигаются дожди и похолодание, она будто промежду прочим сообщила ему новость, что завод спасён. Не знаю, правильно ли она сделала, не сказав об этом сходу, но получилось эффектно. Я стоял рядом и всё слушал.

А потом и увидел, потому что Левшин переключился на видео, наверное, не до конца поверив, что его не разыгрывают. Но это действительно была Вика, а потом перед камерой сбоку появился и я, чтобы поздороваться.

Вика долго объясняла Левшину, что произошло, и почему можно теперь за судьбу иска не волноваться. Завод соблюдал все пожарные нормы, датчики стояли «той системы», а то что некий злоумышленник их подменил и к тому же привёл мага-поджигателя — это не вина владельцев. Доказательства — не просто чьи-то слова, а ещё и выкопанные из земли технические устройства. Даже если Самсонов неожиданно умрёт или захочет отказаться от своих слов, против вещдоков приема нет.

Левшину уже много лет, и держать себя в руках он научился. Поэтому радость от события он высказал аккуратно (до потолка не прыгал), но пообещал отблагодарить нас с Викой так, как только сможет.

— Все, продаю «тойоту», начинаю ездить на «бентли», — сообщил я Вике, когда разговор закончился. — Причём с открытым верхом. С закрытым — это дешёвка, успешные частные детективы такие не покупают.

— Великолепно придумал, — согласилась она. — десяток помощников ещё найми, чтоб самому ничего не делать. И парочку секретарш посимпатичнее.

— А секретарши мне зачем? — я сделал непонимающее лицо.

— Вдруг какая-то ситуация! — нарочито наивным голосом сказала Вика, — все твои любовницы одновременно уедут куда-нибудь на море!

— Чёрт побери, об этом как-то не подумал. Две-три секретарши непременно нужны.

А что мне надо было говорить⁈

Потом к нам подбежал Иван Николаевич и сообщил, что директор завода, барон Аверин, просто умоляет приехать к нему и рассказать, что, собственно, происходит. Потому что, во-первых, ему интересно, а во-вторых, ему как директору положено знать.

Логика в его словах присутствовала, поэтому мы оставили заканчивающего работу следователя и вернулись на завод. Там нас познакомили с директором — он был достаточно молодым парнем или просто так выглядел, но мне показалось, что ему ещё нет сорока. Мы с Викой рассказали ему о том, что случилось (скрывать смысла не было, всё сейчас появится в материалах уголовного дела).

Директор обрадовался даже больше, чем собственник Левшин. Немудрено — он живет на зарплату, хоть и очень хорошую, а новые владельцы директора непременно сменят. Директор был не из тех аристократов, которым прадедушки отхватили большой кусок земли, который теперь можно сдавать в аренду.

В коридоре, кстати, мы столкнулись с той самой бестолковой юристкой-любовницей главного технолога. О том, что она именно юристка, нетрудно было догадаться по большой красной папке с надписью «договоры», которую она несла к в кабинет технолога. Но, думаю, работать она не с документами шла, а с кое-чем другим.

Хотя какое мне дело! Если по взаимному согласию, почему бы и нет. Юристка симпатичная — пухленькая, в мини-юбочке, блондинка, грудь выпирает… а то, что она не слишком умна, надо ещё подумать, недостаток ли это. Рядом со мной идёт сейчас одна, мозгов которой хватит на десятерых, но что с ней делать, кто бы подсказал.

Затем мы с Иваном Николаевичем отправились в отдел, показывать фотографии неведомого мага, чтоб попробовать узнать, кто он. Начальник отдела, приятель Николаевича, вызвал подчинённых, чтобы те немедленно раздали картинки сотрудникам — вдруг кто его видел. Увы! Он здесь не встречался. Местным он не был точно.

Я думал, что на этом общение с полицией закончится, но нет. Следователь Владлен к этому времени успел возбудить уголовное дело в отношении Самсонова и тут же поехал к нему домой на обыск (осмотр сада, когда мы выкопали датчики, был другим мероприятием). Нам с Викой он предложил поехать тоже.

В доме Самсонова я в очередной раз за сегодня применил «дар» и нашёл то, что искал — маленькую деревянную щепку, напоминающую гротескную фигуру человечка. Она лежала под матрасом кровати Владимира, как раз у изголовья. Магией фигурка светилась, как лампочка тёмной ночью, и магией нехорошей. Стало ясно, что именно она послужила причиной жутких сновидений и приступов лунатизма.

Владлен даже не знал, что с ней делать. Приобщать к материалам уголовного дела? Страшно! Будет лежать колдовская вещица в сейфе рядом с его столом и действовать своей магией. Не хватало ещё следователю бродить ночами по окрестностям.

— Может, сжечь её вообще? — тихо спросил у меня он.

Но сжигать и выбрасывать ее нельзя. Незаконно. К тому же, она доказывает, что Самсонов не врёт, и что он подвергся влиянию тёмных сил, а его всё-таки жалко. Он виноват лишь в том, что не оказался достаточно смелым.

— Пусть руководство позвонит в Москву, в Главном следственном управлении вроде сделали хранилище магических вещдоков с экранированными стенами, — подсказал я.

— Точно! — согласился Владлен.

Обыск — дело обычно долгое, и этот случай исключением не стал. Пока всё написали, стемнело. Пора собираться домой.

— А стоит ли? — спросила меня Вика. — Завтра надо все-таки попытаться найти этого колдуна. Часто ездить сюда не получится, слишком далеко.

Я с ней согласился. Поразмыслив, мы решили переночевать в гостинице — она в городке единственная, выбирать не из чего, — а утром начать искать снова.

Администратором в гостинице оказалось очень яркая дама. Ей было лет пятьдесят, ростом она превышала меня на полголовы, а весом, наверное, раза в два. Заканчивала картину огромная шапка огненно-рыжих волос, так гармонично сочетающаяся с тёмно-красным платьем. Наверное, из-за поэтому свет в холле гостинице приобрел кровавые оттенки, хотя лампочки в люстрах вроде торчали обыкновенные.

— В какой номер вас поселить? — спросила она, хитро посмотрев на нас. — Даже если вы не молодожёны, рекомендую номер именно для них. Там посреди спальни джакузи.

— Дайте нам, пожалуйста, два номера, по одному на каждого, — устало ответила Вика. — Мы не муж и жена.

Брови администраторши взлетели вверх, но она ничего не сказала.

— Номера могут быть далеко друг от друга? — как бы невзначай поинтересовалась она.

— Нет, пожалуйста, как можно ближе, — сурово произнёс я.

Женщина заморгала, как бы говоря, что она ничего не понимает, и я чуть было не сказал ей, что мы тоже мало что понимаем в своих отношениях.

Номера оказались вполне приличными. Я ждал худшего от гостиницы в маленьком городке, но все оказалось не так уж и страшно. Чисто, мебель современная, а больше нам ничего и не надо. Окна выходили на одну сторону, в небольшой парк, находящийся сразу за зданием, на противоположной стороне от входа.

Я искупался, позвонил Снежане (ха, польза от разных номеров всё-таки есть) — у неё обстановка была без изменений, бабушка находилась в больнице, ей становилось то лучше, то хуже, — и приготовился спать. Помочь Снежане я не могу ничем, и думать об этом сейчас бессмысленно. Надо хоть немного времени уделить себе. Должен я, чёрт побери, когда-нибудь выспаться!

Нет, не должен, намекнула мне стоящая среди тёмных деревьев фигура. Не должен, говорил её взгляд, направленный прямиком на моё окно.

— Очень интересно, — пробормотал я, быстро оделся, схватил револьвер и побежал в сад.