Глава XX "Ворон"

Каждый может выбрать себе келью, — Ханнаор обвел рукой вокруг себя. — Здесь их достаточно. Я помню время, когда в храме было две тысячи триста жрецов, — сказал он грустно и так тихо, что почти никто не услышал.

Огромный киммериец, презрительно усмехнувшись, завернул в первую дверь, которая встретилась ему на пути. С когда-то белых стен уже давно опала штукатурка и виден был голый камень. Маленькое окошко, пробитое в толстых каменных стенах, все еще закрывала деревянная доска, которую приспособил видимо последний обитатель кельи, прежде чем покинуть ее. Конан снял доску и невольно отступил на шаг. Его рука метнулась к кинжалу за поясом.

Снаружи был виден все тот же гигантский ворон, который перелетал от окна к окну, с любопытством заглядывая в них. В лунном свете его перья слабо отливали стальным блеском. Подобно морской чайке он реял в порывах ветра, расправив крылья.

Заметив в окне лицо киммерийца, ворон издал резкий крик и замахал крыльями, стремительно набирая высоту. Рука Конана мелькнула в воздухе и из нее вылетела серебряная молния. С тихим свистом кинжал прорезал воздух и его острие вонзилось в птичье крыло рядом с телом. Ворон отчаянно закаркал, стараясь удержаться в воздухе.

Этого Конан, мчавшийся по коридорам к выходу, уже не видел. Под ногами хрустела опавшая штукатурка и ему приходилось тщательно выбирать дорогу, чтобы не поскользнуться. В храме было тихо, все его спутники разошлись по кельям.

Огромный воин, выскочив из храма, побежал вдоль закругляющейся стены к тому месту, где в пирамидальной стене виднелось окошко его кельи. Ворон метался в нескольких десятках футов над землей, пытаясь спланировать прочь в потоках ветра. Махать крылом он уже не мог, кинжал прочно застрял в нем. Со злобным карканьем он сумел в конце концов присесть на узком каменном карнизе, спиралью обходящем пирамиду храма. Своим острым клювом он пытался выдернуть кинжал из крыла, но ему никак не удавалось дотянуться до торчащей рукоятки, несмотря на то, что гибкая шея его изгибалась в самых невероятных углах.

В то время как ворон старался избавиться от причиняющего ему боль предмета, Конан переместил меч в ножны на спине и стремительно начал подниматься вверх по наклонной стене храма.

Подъем оказался довольно несложным, поскольку раствор, которым были соединены каменные блоки, был разъеден непогодой, а во многих местах и просто выпал. Благодаря этому камни, из которых было сложено могучее здание, превратились в удобные ступеньки для ног и рук. Конан лез наверх ловко, как кошка. Ворон, занятый вырыванием кинжала, что, кстати, у него постепенно получалось, киммерийца пока не замечал.

В тот момент, когда выпавший кинжал звякнул о край карниза, Конан вспрыгнул на узкую каменную полоску шагах в четырех от обессилевшего ворона и кинулся к нему. Однако огромная птица, голова которой доставала киммерийцу почти до пояса, не собирался легко сдаваться. Ворон быстро огляделся и взмахнул оставшимся крылом, собираясь кинуться вниз, чтобы спланировать куда-нибудь в безопасное место и там передохнуть. Конан, прыгнув вперед и схватившись одной рукой за огромную лапу, не позволил ему это сделать. Ворон покачнулся и упал на бок. Тем самым освободилась для борьбы его вторая лапа. Ее растопыренные когти разрезали воздух в опасной близости от лица воина. При одной из неудачных попыток задеть Конана коготь врезался в каменную стену. Воздух прорезал скрежещущий звук, который заглушил и шум прибоя и свист ветра. Наконец Конану удалось навалиться телом на вырывающегося ворона так, чтобы тот не смог пустить в ход ни свой мощный клюв, ни когти.

Киммериец, глубоко дыша, лежал на бешено бьющейся груде перьев и мяса. Ему хотелось вытереть пот с лица, ибо ни подъем по каменной стене, ни бой с раненым вороном не были легким делом, но не получалось. Он задумался, что делать дальше. Он не мог ни на мгновение ослабить свою хватку, иначе снова бы закипел бой. Он, конечно, мог бы убить ворона, но решил избежать этого. Ему было ясно, что ворон — один из Сунт-Аграмовых союзников, и его допрос мог бы принести много ценной информации.

Ветер с моря понемногу осушил лицо Конана, и воин огляделся.

Ширина карниза не превышала пяти футов. Киммериец постепенно перевалился на бок, одной рукой продолжая сжимать горло ворона, а другой прижимая к себе обе лапы.

Затем он с трудом встал, перекинув тяжелую птицу через плечо, и медленно двинулся по карнизу вниз, рассудив, что этот путь должен привести его на твердую землю. Он шел осторожно, потому что тучи каждое мгновение закрывали месяц, а карниз находился далеко не в лучшем состоянии. Некоторые камни уже давно из него выпали, и время от времени под ногами Конана раскрывалась нагоняющая страх глубина. Ворон не успокаивался, стараясь вырваться.

Конан передвинул птицу так, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Если не перестанешь, — заорал он, заглушая свист ветра, — сверну тебе шею!

Его стальные пальцы стиснули горло ворона. Тот несколько раз дернулся и затих. Киммериец улыбнулся и отпустил горло. Пернатая масса неподвижно повисла у него на спине. Взглянув вниз, Конан увидел, что земля уже недалеко. Он повернулся лицом к стене и начал сползать прямо по поверхности пирамиды.

* * *

— Ханнаор! — раздавался в пустом коридоре рев Конана, рассыпаясь эхом. — Ханнаор!

Темный коридор на мгновение осветился, когда распахнулась одна из дверей. Жрец вышел из-за нее и остановился в снопе света, падающем из его кельи. Этот свет был таким ярким и резким, что Конан прищурил глаза.

В этот момент ворон подал первые признаки жизни. Он заметался так, что Конан должен был снова напрячь мускулы, схватив его обеими руками.

Скрипнули еще одни двери.

— Что происходит! — раздался из темноты голос Соланны.

— Я кое-кого поймал, — улыбнулся Конан и, хотя в темноте не было видно, в его голосе явно слышалась радость. — Ворона размером с морского орла. Как ты думаешь, такое бывает?

Раздались приближающиеся тихие шаги. Глаза Соланны, привыкшие к темноте, ясно различали темную пернатую массу, лежащую на плечах Конана.

— Если я не ошибаюсь, это Хинневар.

— Но тот же должен быть каменным, — заметил Конан.

— Это все было очень-очень давно, — прошипела Соланна. — С той поры Сунт-Аграм мог передумать сто раз. Особенно, если нуждался в помощнике. Все-таки мы сумели расстроить его планы.

— Хм, — жест Конана в темноте не был виден.

— Я вам еще нужен? — произнес Ханнаор. — Мне необходимо заняться старым моряком. Ему требуется помощь.

— Да, пожалуйста, — белые зубы Соланны сверкнули. — Об этом пленнике мы сами позаботимся.

* * *

Конан протиснулся в келью Соланны. Двери не были рассчитаны на такой объем, который занимал сейчас Конан вместе с вороном на плечах. Поэтому, сильно ударившись локтем о косяк, Конан сердито выругался:

— Кром побери, когда уже, в конце концов, начнут строить…

— Придется потерпеть, — улыбнулась Соланна, — не надо было так расти.

Он огляделся. Окно было закрыто ставнем, который у себя Конан снял. Зато в углу, в котором находилось что-то, похожее одновременно на камин и плиту, весело потрескивал огонь.

На противоположных стенах горели две толстые свечи, не только освещая комнату, но и добавляя в ней тепла. Под ними в стены были врезаны большие проржавевшие железные тарелки, в которые падали сгоревшие огарки. В углу стояла деревянная кровать, от которой остались только голые доски. Из стены торчали большие скобы, на которых когда-то давно висели полки для книг.

Огромный киммериец уверенно направился к кровати.

— Нет, — крикнула Соланна. — Там хочу спать я.

— Она будет еще выбирать, — пробурчал Конан.

— Держи его крепче, — приказала Соланна, когда Конан бросил ворона на пол, так что загудело. — Я свяжу его, чтобы больше не опасаться.

— Я с ним справлюсь, когда захочу, — ухмыльнулся киммериец.

— Не будь таким самоуверенным, — улыбнулась Соланна. — Не забудь, что он — ученик чародея. За все эти годы он мог научиться большему, чем умению превращать воду в выпивку.

— Так это он умеет? — восторженно воскликнул Конан.

— Это умеет каждый мало-мальски приличный алхимик, но это занимает много времени…

И вообще, — она махнула рукой, — хорошенько свяжи его. Мне еще нужно принести кое-какие пещи. Мешок, который мне сейчас нужен, я оставила где-то у входа.

Соланна исчезла в дверях со скоростью ветра. Конана всегда удивляла ее способность видеть в почти абсолютной темноте. Он сам тоже был одарен фантастическим зрением горца, но все же в некоторых моментах по сравнению с ней он напоминал себе слепого котенка.

Загрузка...