Тень могущества

19

Над городом лил дождь.

Не очень сильный — просто собравшаяся над Кэп-сити мерзость из испарений кондиционеров, выхлопов турбокоптеров, строительной пыли, дыма из дизелей военных машин наконец достигла той концентрации, которая смогла начать барабанить по посадочным площадкам крыш, водосборникам, широким спинам военных БТРов и немногочисленным людям.

Я поёжился, осматривая посадочную площадку на крыше Мясорубки.

Армия пригнала даже пару мобильных зенитных комплексов, нервно поводящих в воздухе усиками радарных антенн.

Пытаться вызвать в таких условиях ставшее привычным для меня в последнее время «патрульное такси» было бессмысленно — полицейский «вентилятор» военные расстреляют просто ради забавы.

Это я знал отнюдь не потому, что разочаровался в родной армии, — просто из включенного мною на полицейскую волну сетевика звучал усталый голос какого-то связиста.

— Внимание! Зона над этим зданием контролируется армией САСШ! Любая попытка взлёта или посадки будет расценена как атака, и немедленно пресечена. Если же вам ну очень надо сюда попасть — свяжитесь с командованием и ожидайте разрешения ЗА пределами этой зоны.

Адрес командования связист, разумеется, не сообщал, равно как и границы той зоны, появление в которой транспортного средства будет считаться атакой.

Я здраво рассудил, что километра на три вокруг воздушное пространство совершенно чисто, а значит я безнадёжно опаздывал.

Впрочем, можно ли опоздать, если не знаешь, куда ехать?…

Между тем ядовитый дождичек начинал конденсироваться на моей одежде. И если плащ выдерживал эту атаку не без достоинства, только ещё больше выцветая, то от фетра шляпы, уже обвисшей полями на манер панамы слышалось отчётливое шипение.

Требовалось найти хоть какое-то укрытие от дождя и тумана, и я побрёл вдоль длинного ряда военных транспортёров, пытаясь высмотреть хоть какую-то гражданскую тачку, которую можно было бы конфисковать.

Конечно, я не осуществлял преследование и замучался бы потом писать отчёты, но мне до зарезу требовалось место, чтобы подумать и вовремя оказаться там, где я ещё не знал.

Но я чувствовал, что это несложно. В конце концов, всегда можно нажать на Троллопа.

Если, конечно, в Институте прикладной геофизики стёкла ещё заменить не успели.

Краем глаза я неожиданно увидел странную сценку — четверо солдат, бряцая экзоскелетами, пытались загнать в кузов военного грузовика новенький, с иголочки, «Мерсар-Бугатти».

Юридическая часть моего мозга только ещё пыталась понять можно ли квалифицировать эту ситуацию как «попытку угона транспорта в личных целях в условиях военного положения, сиречь мародёрство», а ноги уже сами вынесли меня к камуфлированным грузчикам.

— Капитан Джек Стоун, Управление полиции Восточного побережья, — представился я и машинально показал жетон.

— Сержант О'Лири, 2-й батальон рейнджеров, — столь же машинально козырнул один из солдат, совершенно неотличимый от своих собратьев по ремеслу, поднеся руку к угольно-чёрному забралу шлема.

«Бугатти» коварно воспользовался возникшей заминкой и, растолкав солдат, вновь грохнулся на стальную обрешётку посадочной площадки.

То ли грузчики ничего не знали об электромагнитной подушке, то ли, что более вероятно — судя по потухшим огонькам дисплеев, — просто не могли его её включить.

— Хищениями занимаемся? — вежливо улыбнулся я. — Или трофей для дембеля?

— Никак нет, — отрапортовал О'Лири, подумал и добавил. — Сэр. Приказано было доставить эту бандуру в Управление Военной контрразведки, управление внутренних расследований.

— УВР в УВР, — оценил я незатейливый армейский юмор. А может — повышенную степень секретности. Кто их, армейских дуболомов, разберёт. — Просто так получилось, что мне этот ваш агрегат не чужой.

— Сэр?

Вместо ответа я подошёл к Айвиному чудовищу и по свойски хлопнул по панели дактилоскопического определителя.

Тридцать процентов погрешности, свойственной таким игрушкам говорили за то, что номер Стоуна «Укрощение мотоцикла» с треском провалится, но мне, похоже, начинало везти.

«Бугатти» замерцал огоньками диагностики, вежливо приоткрыл кормовой багажник, в котором мелькнула полированная сталь запасного шлема и тихо приподнялся в воздух на подушке сверхпроводимости.

Я подозревал, что Айви байк ещё долго не понадобится, а вот мне он мог здорово помочь, сэкономив время и нервы.

— Нештатная ситуация, сэр, — признал сержант О'Лири. — Я должен связаться с командованием.

— Валяйте, — сказал я, забравшись в седло. Пара солдат дёрнулись было в моём направлении, но я успокаивающе развёл руками.

— Я никуда не собираюсь, — объяснил я сержанту и извлёк из кармана сетевик. — Но несколько звонков всё же сделаю.

— Хорошо, сэр, — покладисто согласился сержант. — Но я попросил бы вас не торопиться. Мне не хотелось бы иметь в своём послужном списке убийство полицейского.

Я понимающе кивнул, воткнул уникабель сетевика в гнездо на приборной панели и запустил «ледокол».

Вряд ли в навигационном компьютере «Бугатти» нашлось бы что-то полезное, но я пока просто не знал, что делать.

Мы, копы, не гении. Талантов Шерлока Холмса в нашем деле не нужно. Вся работа сводится к поиску свидетелей, либо танцам вокруг улик, либо к поиску мотива.

Если же свидетелей нет, улики никуда не ведут а мотивы не укладываются в стандартную триаду «ревность-месть-нажива», то копы начинают буксовать.

И не только копы — вспомнилась мне Айви.

Я уже знал, кто мне нужен и знал, что происходит. Я только не очень хорошо понимал, что мне с этим делать.

А ещё мне требовался человек, способный прикрыть мне спину пока я думаю.

Я рассеянно пошарил по карманам, сам не понимая толком, что именно мне нужно — и неожиданно вспомнил, что так и не закончил разговор с единственным важным для меня сейчас свидетелем.

Тогда она не захотела со мной разговаривать, да и сейчас я не был уверен, что сумею с ней связаться. Но попробовать стоило — тем паче, что больше мне ничего и не оставалось.

Визитка заведения мадам Анны сама легла мне в руку, когда я начал выуживать её из бумажника.

Возможно у бравых рейнджеров, один из которых недвусмысленно поглаживал трубу ручного зенитного комплекса и могли возникнуть какие-нибудь мысли по поводу звонков полицейского в бордель, но они благоразумно придержали их при себе.

Я меланхолично набрал номер, закрепил сетевик в специальном гнезде и вложил в ухо беспроводной наушник.

И решил про себя, что никакие игры в конспирацию не заставят меня вновь повторить вслух залихватскую процедуру пароля и отзыва.

Впрочем, оценить серьёзность ситуации смог бы человек, а вот способна ли на это программа — я уверен не был.

И уж тем более я не был уверен в том, появится ли на другом конце телефонного провода хоть кто-то, способный мне ответить.

Из трубки доносились только гудки.

Я прервал соединение.

Подумал.

Сержант О'Лири не спешил — то ли пытался пробиться сквозь уровни доступа до «УВР в квадрате», то ли просто ожидал чьего-то решения.

Торопиться особенно было некуда — разве что на тот свет.

Я вновь выстучал цифры на клавиатуре сетевика, поставил дозвон и принялся ждать.

Рука сама нашарила в кармане сигаретную пачку с леденцами, и я забросил в рот пару таблеток гидрогенизированного жира с привкусом эвкалипта. О последствиях для гормональной системы я старался не думать — но зато в моей душе наступило хоть какое-то успокоение.

На тридцатом или сороковом гудке меня вывел из раздумчивого оцепенения хрипловатый голос Линды.

— А ты настырный малый, Джек! Умеешь добиваться своего, а?

— Умею, — усмехнулся я неведомо кому. — К сожалению, не всегда чётко представляю, что же мне в действительности нужно.

— Дудки, Джек, — возразила Линда. — Просто тебе нужны вещи, о которых никто другой даже не задумывается. И даже фотопрейскурант моего борделя тебе здесь не поможет.

— Психолог-самоучка? — мрачно спросил я.

— Джек, у меня было время… подумать. Слишком много этого чёртова гребаного времени! — в голосе Линды прозвучала ярость. — Ты хотел меня о чём-то спросить?

Мой палец дотронулся до кнопки на корпусе сетевика, запуская давным-давно заготовленную программу.

— Ого, кодирование разговора, Стоун? Что, совсем прижало?

— В какой-то мере, — согласился я. — Но сейчас существенно лишь то, что я просто сижу на площади, битком набитой твоими коллегами по армии.

— И держу пари, двое или трое этих коллег тебя сейчас слушают, просто отираясь рядом с тобой.

— Мне нужен выигрыш по времени, а не полная секретность.

— Это я тебе могу обещать — выигрыш по времени, — в голосе Линды зазвучало одобрение. — Русская шифровальная система полувековой давности… Колотая, конечно, но архивы они будут поднимать очень долго….

Линда хихикнула.

— Полиция нашла твоё тело, — сказал я, решив не вдаваться сейчас в выяснение того, насколько электронная копия Линды может считаться самой Линдой Трой.

Пауза, которая возникла была очень длинной, секунд на двадцать.

— Эй, Линда, ты здесь?

— Да, — наконец отозвалась она. — Где, как?

— Всё там же, в порту, — я решил умолчать о некоторых подробностях. — Ты была… убита из электромагнитного оружия. Судя по всему — из той пушки, которая была у полковника Ван Даглера… и он её не терял.

— Сочувствую, — очень медленно сказала Линда. — Вряд ли этому делу дадут ход… скорее предпочтут замести под ковёр.

— Уже не заметут. Вокруг меня военные, но я забыл сказать, что я не на военной базе.

— Переворот?…

— Возможно — нет. Парадом командует кто-то другой. Только вот… не обижайся, Линда, но твоя смерть — самая маленькая часть в этом клубке проблем.

— Я понимаю, — кротко ответила она. — Потому что Ван Даглер ничего не делает просто так.

Возникшую паузу я воспринял как приглашение задать очередной вопрос.

— Под тобой… в смысле, под твоим телом были нарисованы два иероглифа. Писала их ты. Они обозначают «Сяо лун». Так вот, собственно, мой вопрос: ты не знаешь… не помнишь, зачем их написала?

— Не знаю, зачем я это написала. Но знаю, что это означает.

— И что же?

— Электромагнитный боеприпас высокой мощности.

Я машинально кивнул сам себе. Не то чтобы я не верил тому лейтенанту из рейнджеров…

— Редкая штука?

— Да нет, не особенно, — в голосе Линды прозвучало недоумение. — Даже не понимаю, чего ради он кому-то может понадобиться.

— Э-э?… Мне сказали, что круче только ядерная бомба.

— Вообще — не соврали. Игрушка мощная. Но очень узконаправленная. Можно в десятке метров стоять — и ничего не будет. Даже помехи не возникают — просто размагничивается всё к дьяволу. И плавится немножко. Использовался Во время Китайской Конфронтации рейд-группами с обеих сторон для уничтожения штабных вычислительных центров, радаров и прочей электронной требухи.

— А тебе откуда всё это известно?

— Стоун, я же кибер. Я на электромагнитном оружии и прочей излучающей фигне собаку съела — нужно же знать, от чего в бою лучше держаться подальше. Так что… когда я служила в армии, я очень прилежно собирала слухи обо всех таких игрушках… почему и вернулась на гражданку живой.

Линда помолчала и добавила.

— Только не очень-то мне это помогло. И главное, Джек — ты считаешь, что эта игрушка была провезена в страну? Но для чего?

Я усмехнулся.

И рассказал.

Молчание было долгим. К сожалению, электронные копии не дышат, и мне уже начало казаться, что Линда прекратила разговор — как и в прошлый раз.

Но когда Линда заговорила, тон её был по-деловому сух и бесстрастен.

— Очень серьёзная ситуация, Джек. Ты говоришь, вокруг тебя полно военных? Сообщи им.

— Нет шансов. Они по уши увязли в игре под названием «военное положение».

— Я поняла. Джек, способ уничтожить систему ПБЗ есть. Чисто теоретический, конечно. Мне он известен лишь по слухам.

— И каков он?

— Стоун, твой канал шифруется русским военным кодом. Может, ты любишь собирать антиквариат… а может и нет?…

Я хмыкнул. М-да, склонная к паранойе симуляция личности — это серьёзно.

— Боюсь, что не могу предоставить никаких верительных грамот.

— Ты можешь сделать иначе, Джек.

— Как?

— Выпусти, черт побери, меня отсюда! — Линда произнесла это с такой яростью, что я чуть не вырвал наушник из уха.

— Я тут как в заключении! У меня нет тела, у меня нет чувств, я никуда не двигаюсь. Я тут как в гробу, не пошевелишься! Вытащи меня из компьютера!!!

— «Церковь электронного рая»? — догадался я.

— Да! — с жаром сказала Линда. — Они не хотят меня стереть!

— А я то думал, что это и впрямь бессмертие, — сказал я.

— Может быть, — в голосе Линды прорезалась усталость. — Но мне такого бессмертия даром не надо. Я… мыслю. Наверное, существую. Но кроме моих мыслей у меня ничего нет.

— Помню, ты могла воспринимать изображение с видеокамер? — вспомнил я первую нашу встречу.

— Джек, в том месте, откуда ты со мной разговариваешь, что-то шумит.

— Дождь, — пояснил я.

— Дождь… Стоун, я могу видеть дождь, но я его не чувствую. Нет капель на лице. Нет ветра в ушах. Нет мороза по коже. Есть только я — и ничего кроме.

И ещё, Джек… При скорости биллион операций в секунду… как ты думаешь, сколько ЛЕТ — по твоему времени, мы с тобой разговариваем?…

Я, честно говоря, не знал. И понял вдруг, что совершенно не хочу знать ответ.

Линда это тоже поняла.

— Забери меня отсюда, Стоун! Сотри меня… нет, не так… тебе ведь ещё и напарник нужен. Оживи меня, а уж об этих святошах я позабочусь сама!

— Как, чёрт побери, я могу тебя оживить? — опешил я.

— Стоун, ты мало знаешь о киберсолдатах. Кинг-Кросс-роуд, 1745. Просто привези сюда моё тело.

В трубке послышались гудки разорванного соединения.

Я вытащил наушник из уха и отключил шифрование. И поймал на себе голубоглазый взгляд сержанта О'Лири, всё-таки приподнявшего забрало.

— Я доложил начальству, сэр, — на этот раз в голосе сержанта прозвучало неподдельное уважение. — Можете забрать байк — в УВР сказали, что когда им понадобится, они вас найдут.

После этих слов мне отчего-то сразу расхотелось, чтобы меня находили. И «Бугатти» резко потерял в моих глазах всю свою привлекательность.

К сожалению, не перестав быть менее нужным.

Я вновь посмотрел на сержанта — он не отрываясь смотрел на меня. Вопросительно приподнял бровь.

— Вы говорили очень громко и я слышал вашу часть разговора. Помогите ей уйти, сэр, — в голосе сержанта появились просительные нотки. — Пожалуйста!

Я хмыкнул.

— Чужие разговоры подслушивать нехорошо. Впрочем, если вы объяснитесь…

— Я знаю, что такое киберы, сэр. У меня был товарищ… в общем, его долго не отпускали на тот свет. Что-то он там такое знал.

О'Лири сглотнул.

— Дело было в пустыне, сэр. Торни — звали его так — уже начал разлагаться, но командованию была нужна его долбаная память. Он им всё рассказал по десятку раз, но они всё не отпускали и не отпускали его. А он хотел уйти. У киберов повышена скорость мышления, вы знаете?…

— И чем всё кончилось? — грустно спросил я.

О'Лири пожал плечами.

— Я уже восемь лет как сержант. Неосторожное обращение с электромагнитной гранатой.

Я подчёркнуто кивнул сержанту, и набрал другой номер.

— Доктор Торндайк? Вы всё ещё в участке?

— Да, Джек, — и, наверное, тут останусь. Как-то мне неспокойно.

— Тело капитана Трой всё ещё в морозильнике?

— Да… но я вряд ли сумею что-то добавить к тому, что уже сказал.

— Это не нужно. Грузите Линду в фургончик и отправляйтесь на Кинг-Кросс, 1745, это где-то Внизу. Подождёте меня у входа.

— Что ты задумал, Стоун? Шеф знает?…

— Знает, — без запинки солгал я. В конце-концов, это было неважно — с Боровом я всё равно намеревался поговорить. — А вот что я задумал… Видимо, сеанс некромантии.

— Я догадался, — проворчал Торндайк. — Но некромант из тебя аховый. Если прибудешь раньше — не спеши ломиться внутрь, я буду должен сделать несколько закупок.

Я отключил сетевик. Рядом со мной остался только сержант, его подчинённые уже исчезли в недрах грузовика.

— Чтож, раз УВР не возражает, я, пожалуй, поеду, — уведомил я сержанта. — И ещё, О'Лири — я был бы очень благодарен, если содержимое моих телефонных разговоров дойдёт до контрразведки не раньше, чем они сами спросят.

— Разумеется, сэр! — сержант-рейнджер чётко отдал мне честь, я отмахнулся двумя пальцами и стронул «Бугатти» с места.

Как и следовало ожидать, мощная машина сразу же взяла такой разгон, что остатки моей шляпы остались на посадочной площадке единственным обо мне упоминанием; а я с искренним уважением подумал о военных зенитчиках, благодаря стараниям которых я так ни в кого и не врезался.

А дома объезжать — большие такие — было плёвым делом даже для меня.

Вождение гравицикла оказалось делом увлекательным — вроде слалома на склоне градусов этак в 80. Чёртов «Бугатти» предоставлял мне возможность покинуть сей бренный мир каждую секунду, и к тому моменту, когда я, заложив лихой (и совершенно незапланированный) вираж остановил байк в точке, указанной в навигаторе гравицикла как нужный мне адрес, я промок от пота изнутри не меньше, чем от дождя — снаружи.

И поэтому далеко не сразу оценил архитектуру «Церкви электронного рая». А оценить было что.

Как и следовало ожидать, церковь была возведена под одним из домоградов — но, скорее всего, это было сделано специально.

Здоровенное здание напоминало несколько уменьшающихся в размере прямоугольных коробок, уложенных друг на друга, а эффектно подсвеченные стены из полированного багрово-чёрного гранита создавали полное ощущение того, что я попал в царство Хель.

К сожалению, Торндайк ещё не прибыл, и мне пришлось штурмовать обитель мёртвых душ в одиночку.

— Спасён ли ты, брат? — уже знакомый мне проповедник выступил из царившей у подножия ступенек темноты, но, увидев меня, осёкся.

Надо полагать, что если я привык видеть проповедника на ступеньках родного Управления, то вот вид полицейского на пороге его собственного храма привёл его в ступор.

— Детектив Джек Стоун, УПВП, — небрежно приподнял я болтающийся на груди жетон. — А вот спасён ли ТЫ, брат?…

Представиться проповедник не счёл нужным.

— Пока ещё я не сочтён достойным, — не очень внятно пробормотал он.

— Подозреваю, что сам ты в подобное спасение не очень-то и веришь, — заключил я. — Впрочем, не влияет. Я слыхивал, вы тут проводите мистерии оживления?

Вместо ответа проповедник только поднял руку вверх.

Я проследил направление указующего перста и, поскольку оно полностью совпало с моими собственными умозаключениями, отправился по указанному маршруту.

То есть принялся подниматься по ступенькам лестницы к дверям под ярко синей вывеской «Вход».

Помещение, в котором я оказался, было, надо полагать, молельным залом.

Как ни странно, тут сидело около сотни человек, слушающих проповедь какого-то типа в серой рясе у амвона.

— … прежние религии, — рассуждал он, — не могли гарантировать вам ничего, кроме веры. Вы могли жить по предписанным вам религиозным канонам, могли нарушать их — но ни один человек в мире не мог сказать, выйдет ли из этого хоть какой-нибудь толк.

Я скользнул глазами по людским лицам — особого пиетета к словам человека в серой рясе на них не читалось, скорее — лишь напряжённое ожидание.

— Мы же гарантируем вам всем твёрдое знание: спасение человеческого разума от тенёт смерти возможно. Человеческую личность можно перенести на электронный носитель и сохранить на жёсткий диск… — тут человек прервался и уставился на меня.

Что ж, чутьё на опасность у него было развито совсем неплохо — потому что я, хотя и не питал агрессивных намерений, охотно бы оторвал проповеднику голову.

Просто для того, чтобы проверить: как быстро он сам взвоет в своём электронном раю.

— Вы хотели что-то спросить, детектив? — достаточно ядовито спросил человек в серой рясе, откинув капюшон.

На «детектива» я не обиделся — нетрудно было догадаться, что встретивший меня у входа уличный пророк оснащён средствами связи.

Я обиделся на внешний вид человека в сером — потому что место этому жутковатому типу было в могиле.

Всё, что держало на ногах этот полуистлевший труп — это моторы экзоскелета и содержимое сверкающего сталью черепа, опутанного клочьями проводов.

— Интересно, может ли программа ВЕРИТЬ в собственные слова? — меланхолично спросил я. — Или она повторяет то, что в неё вложил создатель?

— Я бы предпочёл ответить на вопросы в конце проповеди.

— Больше напоминает лекцию по ликвидации компьютерной безграмотности. Но у меня совсем нет времени.

— И всё же!.. — голос киборга неожиданно заполнил весь зал, заставив резонировать каждый его уголок — и заодно напоминая мне, у кого тут в руках контроль над динамиками.

— Детектив Джек Стоун. Расследую обстоятельства убийства генерала Кларка. Будете препятствовать следствию — вас всех тут на траки намотают. Потом, может быть, даже извинятся — если будет, перед кем.

Программа проповедника в сером умела считать варианты лучше меня.

— Вам следует поговорить с братом Лазарусом, — сообщил мне оскаленный череп. — А я продолжу проповедь.

Я только пожал плечами — мне, собственно, больше ничего и не требовалось.

Более всего брат Лазарус напоминал не основателя культа, а механика-наладчика старых, ламповых ещё, компьютеров — во всяком случае, волосы его были всклокочены на манер Эйнштейна, а рабочие карманы комбинезона забиты всяким инструментом, среди которого я заметил даже парочку гаечных ключей.

Впрочем, основателем культа он назвал себя сам, а мне было недосуг выяснять истину.

— А я-то полагал, что электронный рай действительно расположен на Луне, — спросил я для затравки разговора.

— В принципе, так и есть, — брат Лазарус пожал плечами. — Большая часть информации сгружается в банки данных на спутнике, там она и хранится. Но объём информации велик, поэтом дело это долгое. Впрочем, полагаю, вы, детектив, появились здесь не для того, чтобы стать прихожанином.

— Разумеется, — сухо кивнул я. — Однако несколько вопросов у меня возникло всё равно. Профессиональных.

Брат Лазарус тихо развёл руками.

— Спрашивайте. Полагаю, это лучше, чем допрос третьей степени.

Разочаровывать его я не стал.

— И за счёт чего финансируется ваша организация? Убранство у вас довольно богатое.

— Прежде всего — добровольные пожертвования. Нет, не смейтесь — я попробую объяснить.

— Валяйте.

— Весь этот антураж на входе — так, не более, чем спектакль, смесь любительской постановки в театре ужасов и научно-популярной лекции. Изначально вся эта «церковь электронного рая» есть не более чем огромный сервер для поддержания электронных копий личности, симуляций, если хотите.

— Тем не менее, проповедники у вас есть.

— Ну, людей, на чём-то чрезмерно двинутых хватало всегда, мистер Стоун, — вам ли этого не знать, как детективу? Маньяки, к примеру…

— Маньяками занимается спецотдел. А я больше специализируюсь на мошенничествах и убийствах.

— А, ну да… Так вот, наша церковь существует с пожертвований кибернетических солдат — помните, был такой проект лет сорок назад?

Я не стал уточнять, насколько хорошо мне это стало известно.

Лазарус тем временем продолжал.

— Обычно киберизованные люди дублируют память, структуру мышления — в общем, всё то, что называется симуляцией личности. И, естественно, многие из них — или их родственники — заинтересованы в том, чтобы их личные данные были сохранены после смерти. Именно этим наша церковь и занимается — поддерживает существование симуляций личности, а всё остальное — не более чем создание достойных условий для общения ушедших и живущих. Ну и привлечения новых пользователей, разумеется.

Прочитав следующий вопрос на моём лице, Лазарус замахал на меня руками.

— Мистер Стоун, я с этим, действительно, не борюсь. Но и не пропагандирую! Сращивание мозга с компьютером в зрелом возрасте — процесс очень болезненный, и переживают его не все, и, в конце-концов, эта технология в любом случае находится в ведении Министерства Обороны.

— Кстати, а для чего нужно поддерживать сим-личности постоянно? — решил уточнить я.

— А-а, вот тут-то и начинается самое загадочное, — грустно улыбнулся Лазарус. — Единожды отключенная, такая симуляция перестаёт быть личностью. Просто набор фраз, пристрастий — будто что-то исчезает. Не знаю, что именно — потому что НЕЧТО по прежнему есть — что-то, что тасует все эти данные, пытается что-то сказать, но… больше всего это похоже на безумие.

— «Нечто»? — переспросил я.

— Если хотите, душа. Я предпочитаю термин «фактор Х». Но если честно — я просто не знаю.

— Суеверие, — фыркнул я.

— Нет, факт. Знаете, сколько раз тут у меня непланово что-то коротит, сбоят программы, летят предохранители?… Я вообще стараюсь везде где можно использовать механику — она надёжнее.

— Боюсь, не улавливаю взаимосвязи…

— Понимаете, — голос Лазаруса неожиданно перешёл на шёпот, — Я думаю, что мы таким образом удерживаем в этом мире души. Какие-то электрические сгустки полей… не знаю я физики этого процесса. Но эта физика электрическая — а единственное, на что могут влиять души — это как раз электрические приборы… причём чем ниже мощность, тем больше возможность такого воздействия.

Я задумчиво посмотрел на Лазаруса. М-да, впору уже составлять энциклопедический том «Фольклор профессиональных электронщиков».

Глава церкви — больше всего напоминавший механика-наладчика — истолковал мои колебания по-своему.

— И понимаете… пока сим-личность поддерживается, она вполне адекватна и разумна, а вот единожды отключенная — остается что-то безумное. И… и злое.

— Ага, ну-ну… — мне тоже стало немного неуютно, и я предпочёл вернуться на более материальное и интересное мне поле. — А если, допустим, такая электронная схема исчезла — можно ли в этом массиве оставшейся информации найти нужную информацию? Ну, биографию там написать, к примеру?

В лице Лазаруса мелькнула искорка понимания — знаем мы, мол, эти ваши биографии! — но ответил он всё так же сокрушённо разводя руками — это, похоже, был самый его любимый жест.

— Я не буду отвечать отрицательно, детектив, но с практической точки зрения это нереально. Мы научились скидывать память личности на электронные носители, но мозг человека всё равно проводит это сбрасывание информации лишь по одному ему ведомым законам. Это каша — всё вперемешку, а многие образы и распознать невозможно, даже самые базовые. Вроде «мама» и «папа».

Каждый такой массив информации будто шифром закодирован, вот только ключ к этому шифру — сама человеческая личность. Поэтому если симуляцию отключают — на её месте и не возникает осмысленной личности. Ключа к памяти нет. Только неизвестные, зашифрованные данные и то… то, что ими пользовалось раньше.

— И воспользоваться этой информацией стороннему человеку никак нельзя?…

— Кажется я понимаю, что вас беспокоит, — на лице Лазаруса загорелось понимание. — Кто именно вас интересует?

— Капитан Линда Трой. Спецотдел «огаста».

— Коллега? — рассеянно предположил Лазарус, обратившись к своим клавишам.

Я задумчиво посмотрел на этого «механика». Неужели он всерьёз не понимал, чем занимается? Может быть, настоящая человеческая душа и не попадала в эту электронную душеловку — я не теолог, и о вопросах веры почти не задумываюсь — но даже мне было очевидно, что копии человека в этом электронном раю приходится не сладко.

Впрочем…

— А этот ваш лектор в Зале? Он копия, или пока ещё не покидал наш бренный мир?

— Т-800? Это программа. Достаточно тупая, кстати. Если что-то выбивается за привычные рамки, он тут же сигналит мне.

Лазарус вчитался в буквы на экране и хмыкнул.

— Ну что ж, детектив, думаю, вам повезло. Линда Трой действительно присутствует в нашей информационной базе. Но… — Лазарус с хитрецой посмотрел на меня — Дело в том, что в общении с электронными личностями есть ещё одна проблема.

— И какая же? — вяло спросил я, предчувствуя подвох.

Но Лазарус начал издалека.

— Ещё один часто встречающийся в общении с сим-копиями феномен — это синдром отрицания внешнего мира.

Я молчал, ожидая продолжения.

— Дело в том, что многие сим-личности часов через восемь-десять после смерти отказываются выходить на контакт. Вообще.

Лазарус помедлил.

— И даже в самом лучшем случае, единственное сообщение, которое вы от них получите, будет — «Отпустите меня».

Я внимательно посмотрел на Лазаруса, но он, видимо, всяких взглядов навидался. В конце концов, он же этим зарабатывал.

Вот и утратил чувство самосохранения.

— И что вы предлагаете? — вкрадчиво спросил я. — Ведь, как я понимаю, мистерии оживления вы проводите не реже одного раза в неделю?…

— Есть способы… э-э… повысить стремление электронной личности к общению. Но они очень э-э… энергоёмки.

— А это не после таких способов у вас полтергейст начинается?… — уточнил я. — Сколько?…

— Триста юаней, — судя по всему, Лазарус решил много не заламывать. — Понимаете, этот процесс требует специальных знаний…

— Значит, ты можешь вызывать духи умерших из этого их электронного ада. Пригрозив повышенным напряжением.

— Не совсем так… — возможно, Лазарусу очень хотелось бы сказать что-нибудь про секрет фирмы или коммерческую тайну, но я не дал совершить ему такой глупости.

Наручников у меня при себе не было, но плохим же был бы я копом, если бы не умел обойти это досадное обстоятельство.

Собственный пояс Лазаруса, петлёй захлёстнутый на одном его запястье, переброшенный через его шею и намертво затянутый на втором сковал его не хуже смирительной рубашки.

— Я тоже владею таким умением, — сообщил я, вытаскивая из кармана сетевик. — Сейчас я тебя познакомлю с одним очень общительным духом, который будет очень рад поговорить с тобой!

Я надавил на клавишу вызова и злобно гаркнул в трубку.

— Док! Торндайк! Где тебя черти носят, в конце-то концов?..

Кляп Лазарусу я вставлять не стал, так что к моменту появления доктора Торндайка он уже банально сорвал голос, угрожая мне всякими карами, от перечисления которых побледнел бы и Торквемада, и теперь только разевал рот, будто выброшенная на берег штормом рыба.

К счастью, все нужные мне распоряжения Лазарус отдал еще раньше, поэтому проблема наличия или отсутствия у него голоса волновала меня меньше всего.

— Что то ты сегодня злобный, Джек, — мельком оценил обстановку Торндайк, когда вошёл в аппаратную.

— Да ладно, док, с чего вы взяли? Единственная вещь, которая совершенно точно заставляет меня нервничать — так это ваше длительное отсутствие!

Торндайк иронически посмотрел на меня из под очков.

— Джек, я должен был сделать кое-какие покупки. В конце-концов, мисс Трой довольно долго… отсутствовала в мире живых.

Оценив мою перекошенную физиономию, Торндайк покачал головой.

— Всё тот же всех подозревающий Стоун. При сохраненной памяти киберсолдата можно вернуть к функционированию. Но это дело пахнет некромантией — и, уж извини служителя покойницкой за прямоту — пахнет в буквальном смысле.

Поскольку моё лицо стало ещё более кислым, я поспешил прервать поток откровений доктора.

— Про запах я понял… — но закончить не успел.

В усеянную пультами комнату, в которой мы находились, с чертыханиями ввалились двое — в одном я узнал водителя фургончика судмедэкспертизы, вторым был уже знакомы мне проповедник.

Судя по выражению его лица, он всерьёз начал задумываться о карьере убийцы.

Оба тащили носилки с пластиковым мешком, и Торндайк, оценив отсутствие подходящей мебели в помещении, по-хозяйски развернулся к ним.

— Кладите носилки вот на этот пульт, — длань дока указала на единственный более-менее ровный стол.

Отображённая над столешницей виртуальная клавиатура жалобно запищала, когда носилки с телом погрузились в середину дымчатого облачка.

Повисла пауза, когда мы все только смотрели друг на друга, не очень понимая, что делать.

Первым опомнился доктор, повернувшись к своим полудобровольным помощникам.

— Ну всё, ребята, проваливайте. Я буду переодевать даму, а это процесс интимный. Лишние глаза тут не нужны.

Водителя и проповедника дважды просить не пришлось.

Впрочем, я бы охотно к ним присоединился.

Торндайк подкатил к себе кресло, в котором раньше восседал Лазарус и поставил на него тяжёлый кофр с неполиткорректным жирным красным крестом — не иначе, как собственного ровесника.

— А это что за тип? — мотнул он головой в сторону здешнего заправилы.

— Местный настоятель, — отозвался я, как загипнотизированный глядя на чёрный пластик. — Очень не хотел идти на сотрудничество.

— Ну, с тобой, Джек, вообще трудно иметь дело, — рассудительно заметил Торндайк.

— Я подумал, что он может понадобиться для обратной перезаписи сознания Линды в её тело, — пояснил я.

В этот момент поднакопивший силы для новой вербальной атаки Лазарус попытался съязвить.

— А я гляжу, ваш детектив мертвецов боится?

Торндайк коротко посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на толстяка в углу и фыркнул.

— Стоун никогда не стеснялся убивать, сударь. Так что он всего-навсего брезглив. А вот трупный яд в вашем голоске заставляет задумываться — не слишком ли вы долго зажились на этом свете.

Торндайк повернулся ко мне.

— Если что, Джек — имей виду, что это недоразумение нам не понадобится.

Док подошёл к мешку и — р-раз! — одним движением расстегнул молнию.

Я сглотнул, против своей воли подойдя ближе.

Коротко стриженая блондинка с агрессивным, непривычно ярким лицом, казалось, спала.

Торндайк безжалостно повернул голову набок.

Глаза, к счастью, были закрыты.

— Киберсолдата можно реанимировать в полевых условиях. Всё, что для этого нужно — это шунт к электронным блокам памяти, который делается обычно на затылке; загрузочный кабель и… собственно, носитель памяти.

Я содрал с Лазаруса опутывающий его ремень.

— Это твоя епархия, — коротко сказал я. Возражать Лазарус почему-то не стал.

— Сама по себе загрузка — процесс длительный, — тем временем продолжал ликбез Торндайк. — Поэтому её лучше начинать сразу.

Я не глядя передал кабель, вытянутый Лазарусом из какого-то прибора за спину, доку, а затем проверил, как «настоятель» выбирает в меню пункт «Линда Трой», «оплачено» и нажимает иконку загрузки.

Отпускать его я не собираюсь — я ещё не начал верить в человечество, поэтому просто вяжу его второй раз, и подхожу к доку.

Торндайк крепит на голове Линды Трой обычную спецназовскую видеокамеру и поймав мой взгляд, отвечает.

— Джек, тебе и повезло, и не повезло одновременно. Капитан Трой — киборг на 70 %. Она сможет двигаться, но у неё теперь нет ни глаз, ни органов речи…

Увидев мой взгляд он понимает моё состояние, но цинизм в его голосе не снижается.

— Глаза я прикрыл линзами. Видеть она сможет через видеокамеру, говорить — через динамик рации.

Я, видимо, выгляжу совсем белым. Ох и скверное же это дело — оживлять мёртвых.

Но у меня нет выбора.

— Если что, — скучноватым голосом лектора продолжает Торндайк, — Блоки памяти и сознание у неё располагаются на месте сердца. Про то, что сейчас у капитана Трой в голове док милостиво не упоминает.

— Сознание могут уничтожить электромагнитное излучение или несколько выстрелов из бронебойного ствола в сердце. Лучше всё-таки электромагнитной гранатой.

Торндайк на секунду прервался, сунув в рот сигарету — причем, судя по специфическому запаху, настоящую, дымную.

И ОЧЕНЬ токсичную — не чета Берковской трубке.

— Мотор, который ей сейчас заменяет сердце, гоняет сейчас по кровеносной системе кровезаменитель и полимеризующий ткани коктейль, но главное не в этом, Джек.

Я повнимательнее взглянул на патологоанатома, и он оскалился в ответ.

Ему тоже не хотелось шутить.

— Ты спрашивал, почему я задержался. Так вот, Джек — я заезжал в секс-шоп за костюмом из латекса. Внешние ткани офицера Трой закреплены керопластиком, но только на лице. Так что… её придётся снабдить внешним покровом. Его-то я и покупал. Можно было бы купить аквалангистский, но дайвинговые магазины уже закрыты.

— Деньги я верну, — начал было я, но Торндайк покачал головой.

— Вряд ли — при твоём образе жизни. Но я обещаю обшмонать твой бумажник перед сдачей вещдоков. Но дело не в этом, Джек. Один я этот костюмчик на кибера не натяну. Понимаешь?…

Я сглотнул.

Подумал.

Плюнул.

И принялся помогать доктору.

Когда зелёная полоска загрузки наконец-то доползла до цифры 100 % мы все сходили с ума, — каждый по своему.

Я добил все леденцы в своей сигаретной пачке, и теперь развлекался тем, что пытался сложить из неё самолётик.

Док Торндайк лихо прокручивал между пальцев скальпель — не видел бы собственными глазами его досье, точно бы решил, что он служил.

Лазарус закрыл глаза и только что-то непрестанно бормотал — неслышно, видно только, как губы шевелятся.

Посмотрев на экран Торндайк резко метнул скальпель обратно в кофр и настороженно посмотрел на тело.

— Стоун, ты, надеюсь, при пистолете?

— А в чём дело? — я решил не пугать доктора информацией об истинном положении дел.

— Далеко не все, возвращённые к жизни таким образом, горят желанием сотрудничать. Чаще наоборот.

Доктор помолчал, покосился на Лазаруса и добавил.

— Я бы даже сказал, совсем наоборот. Посттравматический синдром — желание доделать начатое. У военных, чаще всего, кого-нибудь убить.

— С капитаном Трой я обо всём договорился.

— Этому не всегда следует верить. Если что, два-три выстрела в пах… гм, тазовую область, не позволят ей двигаться. А я сбегаю за топором.

Я хотел что-нибудь съязвить в ответ, но, поскольку и сам был полон аналогичных опасений, воздержался.

В этот момент со стороны пульта раздался шорох.

Линда вставала как ожившая классика фильмов ужасов.

Впрочем, ничего загадочного в этом «дежа вю» не было — собственные мышцы кибера работать уже не могли, а сократительные способности электрополимерных мышц поражают силой, но никак не плавностью работы.

Ну и, понятно, что своего тела капитан Трой не ощущала совсем, поэтому закономерным итогом её вставания было то, что она рухнула на пол, завалившись на бок.

Мгновенно согнула ноги в коленях, перешла в изготовку для стрельбы с колена, а затем также — по фазам, будто в пособии — заняла стойку Вивера — хоть в учебник вставляй.

— Вшитые программы, — очень тихо пояснил Торндайк.

Но, судя по всему, чувствительность микрофонов камеры у Линды была выкручена на максимум — она мгновенно нацелилась в доктора, затем чуть дёрнулась — видимо, чтобы лучше ловить его в видоискатель.

— Долбанные вшитые боевые программы, — прозвучал её голос из динамика. — Угол обзора камеры не более 70 %. Так что если я кого-то пугаю или шокирую — чертовски прошу извинить. Но я себя не чувствую. Совсем.

— Рад видеть вас в добром здравии, — откланялся Торндайк.

— В добром здравии? Вы в своём уме?

— Мне — можно, — спокойно пояснил док. — Я имею дело только с теми пациентами, которые уже не заболеют. Никогда.

— Патологоанатом, — чётко дала определение Линда. — Меня можете не бояться, посттравматического синдрома у меня нет. Если тот детектив, Стоун, с которым я собиралась пообщаться последний раз, не солгал, последнее действие, которое я совершала — это жгучее желание куда-то доползти. А вот камеру мне поправить не мешало бы. Ч-чёрт, неужели на вашем полицейском складе не нашлось ничего поновее этого старья?

Всю эту фразу Линда выдала без запинки, на одном дыхании — что, учитывая всякое отсутствие у капитана Трой дыхательного процесса, было вполне естественно.

— И всё-таки, прошу вас, делайте паузы между предложениями! — сказал я, шагнув так, чтобы попасть в обзор камеры киборга. — Кстати, со сколькими детективами Стоунами вы общались?

— Стоун, — ровно сказала Линда, видимо, прочитав гравировку на жетоне. — Мы, кажется, мы были на «ты», красавчик. Или ты потерял дар речи от моей красоты?

Я промолчал. Линда недаром тратила свои деньги на лицевую пластику — облитая с ног до головы чёрной резиной с ослепительно ярким лицом — она выглядела невероятно красивой.

Впечатление портили только два бельма линз на лице.

И знание.

Мои славянские гены что-то пискнули о святой воде и осиновых кольях, но не очень убедительно.

Торндайк подошёл к Линде и поправил гарнитуру видеокамеры.

Линда деловито, хотя и несколько дёргано повращала головой, осматривая помещение.

— Стоун, с тобой вроде ещё напарница должна была быть. Я тебя с ней ещё не поделила.

— А, эта эльфка с мечом! — Торндайк тоже вопросительно посмотрел на меня.

Капитан Трой тем временем перешла из стрелковой стойик Вивера в каратистскую дзенкуцу и я облегченно перевёл дух.

Всё таки трудно разговаривать с ожившим мертвецом, целящимся в тебя хотя бы даже из собственных пальцев.

— А велик ли был меч? — спросила Линда в пространство.

— Ну, на двуручный он всяко не походил, — ответил вместо меня Торндайк. Видимо, счёл, что только от одного моего вида Линда сразу задалась вопросом о том, кто — и чем — убил генерала Кларка.

Но Линда отреагировала мгновенно.

— Двуручный у нас даже маршалу не положен. Просто… вертится что-то такое, что я должна была знать, но — не помню.

— Со временем, может быть… — ляпнул я, и тут же понял, что сморозил глупость.

— Это вряд ли, Стоун. Вспомнить могли бы только безнадёжно мёртвые синапсы моего мозга, а мои электронные файлы — либо помнят, либо нет.

Я пришёл к выводу, что от личных проблем нужно перейти к более глобальным, но Линда уже двинулась — деревянной грацией бывалого каратиста — к тому пульту, за которым восседал Лазарус.

Я посмотрел на Торндайка.

— А всё-таки, почему она так ходит?

Но док ответить не успел.

— Стоун, я тебя прекрасно слышу. Поэтому объясняю — и оставь старикана в покое! Все мои пять чувств сейчас отсутствуют как факт. Если очень доступно — чувство равновесия тоже. Видеокамера, микрофон и встроенный ма-ахонький такой гирокомпас этому делу помощники слабые. Поэтому сейчас работает электронный мозжечок, который управляет моими искусственными мышцами. А программа для этого мозжечка писалась военными и для военных же нужд.

— Стрельба, рукопашный бой и отдание чести, — пояснил мне Торндайк, но схему я уже понял.

— А чего-то попроще им написать ума не хватило? Программу марш-броска, к примеру?

— Есть даже церемониальный шаг — для парадов, — рассеянно отозвалась Линда. — Ты вообще в курсе, что 90 % мозга только этим и занимается?

— Церемониальным шагом? — тупо спросил я.

— Координацией движений, — ответила Линда, подняв руку.

Из запястья, пробив резину костюма, у неё выскочило острое шило разъёма прямого подключения — которое вполне можно было использовать в качестве оружия рукопашного боя при необходимости.

Воткнув разъём в гнездо на пульте, Линда добавила.

— Поэтому мелкие мышцы искусственными никогда не усиляются. Там ставится только внешняя нейросеть, но мои настоящие мышцы сейчас мертвы, так что нейросети контролировать нечего. Я даже пальцами пошевелить могу не всеми.

— Это всё здорово, капитан, но у нас с вами, кажется, была определённая договорённость?

— Я помню, Джек. Просто меня чуть-чуть напрягает твой славянский акцент. Сейчас, я узнаю последние новости…

Я хмуро посмотрел на Линду и пожалел, что действительно не прихватил оружия.

— Можно подумать, ты их была лишена, пока сидела в этой бутылке, — злобно сказал я.

— Изнутри, Джек, нельзя попасть куда угодно. Изнутри этой бутылки можно увидеть только то, что тебе захотят показать — и только если тебе захотят показать.

Я метнул самолётик из сигаретной пачки в воздух.

Разумеется, далеко он не улетел — зато будет работа местному уборщику.

Док Торндайк задумчиво посмотрел на меня, потом на Линду, а затем принялся собирать свой кофр.

Повернувшись ко мне он только покачал головой, а затем нажал указательным пальцем невидимый спусковой крючок.

Я медленно кивнул — похоже и впрямь Линда добилась реанимации только для того, чтобы закончить какие-то свои дела в этом мире — возможность, которую наверняка ищет любой мертвец.

В этот момент Линда уточнила.

— Доктор, вы давно знаете Стоуна?

— Он двадцать лет в участке отирается, — безмятежно бросил доктор, подхватив свой чемодан и махнул мне рукой.

— Позвони мне домой, когда всё закончишь, Джек. Мне интересно.

Я проводил Торндайка глазами, и снова посмотрел на Линду. Она смотрела чуть в сторону, но вот камера была нацелена точно на меня.

— Стоун, я должна была всё проверить.

— Можно подумать, ты что-то знаешь, — устало махнул я рукой. — Может хоть поддержать сумеешь?

Горечь моих слов Линда проигнорировала.

— Джек, ПБЗ «Ионный щит» система военная. А значит, и самоуничтожение там имеется — это стандартная, уставом предписанная возможность.

— Как мне объяснили в Институте прикладной геофизики, установки ПБЗ разбросаны по всей стране. Что-то я сомневаюсь, что единичная диверсия сумеет разрушить Купол как факт — и вряд ли «Ионный шторм» рискнёт меньшим.

— Ошибка, Джек. Дело в том, что у ПБЗ есть дублирующий пост управления. Антенны, ретранслирующие сигнал, координирующие работу станций. И если обнулить тамошние компьютеры — нажатием клавиши reset, к примеру, или взрывом электромагнитного боеприпаса — то управление получит тот, кто сможет передать с этих антенн управляющий сигнал. А уж кому, как не создателям ПБЗ знать, ЧТО именно следует передать с этих антенн?

— И где же у военных ретранслятор?

— Вот этого, Джек, я не знаю. Надеюсь, я у тебя не слишком много времени отняла?

— Отработаешь! — я вскочил со пульта, который служил мне седалищем. — Идём.

— Джек… — в голосе Линды прорезалась неожиданная усталость. — У тебя нет при себе случайно эм-гранаты?

Я с серьёзным видом похлопал по своим карманам.

— Это не Крестовый поход, капитан Трой. Впрочем… «Сяо Лун» для ваших целей сгодится?

— Вполне! — хмыкнула Линда. — А ты знаешь, куда нам ехать?

— Нет. Но я знаю, у кого спросить, — бодро ответил я. — К тому же, я совершенно не намерен соваться в это место без оружия.

Я знал, что происходит, и знал, что делать.

Единственное, чего я не знал — так это места действия, но что-то мне подсказывало, что шеф полиции Восточного Побережья такой информацией владеет.

Или, по крайней мере, имеет выход на тех людей, которые могут дать этот ответ быстро и без запинки.