Тень маньяка

Глава 22

Аэропорт не был залит светом, но и не был погружен в темноту. С запада подбиралась серая дымка, которая приглушила сигнальные огни и расцветила серебром тени.

Карен вспомнила свою последнюю поездку сквозь туман. Это было только сорок восемь часов назад, но, казалось, что с тех пор прошла целая жизнь. Для некоторых так и было. Жизнь ушла, поглощенная серым небытием.

Одним из источников света было окно офиса Чартерной Авиакомпании Раймонд. А тень отбрасывала глухая стена каркасного здания, у которой Фрэнк Гордон остановил машину.

Карен собралась открыть дверь с правой стороны, но Гордон удержал ее руку.

– Подождите.

Он окинул пристальным взглядом через лобовое стекло взлетную полосу и темное нагромождение ангаров в дальнем конце летного поля и за офисом. В тумане не просматривалось никакого движения.

– Можете выходить.

Пока Карен выходила и обходила машину сзади, Гордон уже стоял рядом с ней с пистолетом в руке.

– Идите за мной, – сказал он. – Сзади и чуть в стороне.

Он пошел по направлению к офису, держась ближе к стене и подальше от веера света, струящегося из окна. Окно располагалось за дверью, так что им удалось добраться до нее в тени – в тени и липком тумане.

Дверь была слегка приоткрыта. На пороге Гордон жестом показал Карен, чтобы она остановилась.

– Отойдите, – прошептал он и поднял револьвер наизготовку.

Пинком он распахнул дверь.

Потом остановился на пороге. Стоял секунду или целую вечность. Для Карен время остановилось, все остановилось до тех пор, пока он повернулся к ней и сказал:

– Ничего. Никого нет.

Она присоединилась к нему, и они вдвоем вошли в освещенный офис. Гудел напольный вентилятор, заставляя трепетать приколотые к стене бумаги. Гордон глянул на стол. На нем, рядом с телефоном, лежала сумочка Риты. Перед ней в большой пепельнице еще дымилась смятая сигарета. Карен заметила ее и кивнула.

– Она, должно быть, только что вышла. Гордон нахмурился.

– Почему вы так уверены? Когда мы подъезжали, я не видел никакой машины.

– У Риты «Фольксваген». Она обычно оставляет его в ангаре.

– В том, что сзади?

– Да, сзади справа.

Он кивнул и развернулся. Карен вышла вслед за ним. Справа от дощатого сарая стоял на растяжках самолет, одномоторная «Цессна». Гордон остановился в ее тени, всматриваясь в темное чрево ангара. Где-то в конце его мерцал огонек.

Карен подалась вперед, но Гордон затряс головой.

– Еще не время.

В глубине ангара Карен могла различить приземистый силуэт «Фольксвагена». За ним был самолет, а еще дальше – источник света. Скорее всего это был электрический фонарь, поставленный на пол рядом со стеллажами для инструментов. И вот перед ним возникла фигура Риты.

– Это она? – спросил Гордон шепотом.

– Да, слава Богу. И она одна.

– Хорошо. Вот что я от вас хочу. Пойдите и поговорите с ней.

– Вы со мной не идете? Гордон сделал жест револьвером.

– Не беспокойтесь, если я вам понадоблюсь, то буду наготове. Чувствую, что вам легче будет с ней договориться, если она меня сразу не увидит. Расскажите ей о том, что случилось – о Брюсе и Томе Дойле. Думаю, что она готова сломаться. Может быть, Брюс попытался связаться с ней, может быть, она знает, где он.

– Что если она ничего не скажет?

– Тогда я вступлю в дело. Но стоит попытаться, – Гордон положил ладонь на ее руку. – Помните – она тоже в опасности, независимо от того, знает она это или нет. Вы должны ее в этом убедить.

– Я попытаюсь.

Карен пошла через туман, а потом через темноту входа в ангар. Пути назад не было. Она прошла мимо самолета, потом вступила в круг мерцающего света. Рита подняла голову, увидела ее, узнала.

– Что ты здесь делаешь?

В голосе ее звучало неприятное удивление и что-то большее, чем удивление, чего нельзя было уловить на скрытом тенью лице.

– Я должна поговорить с тобой. И сейчас же. В руке у Риты был тяжелый гаечный ключ. Она не отложила его, наоборот, пальцы сильнее сжали рукоятку.

– Очень удачное время ты выбрала. Ты не видишь – я занята?

– Я не выбирала время. Рита, выслушай меня…

– Я слушаю.

Она слушала, пока Карен рассказала ей о звонке Брюса, встрече на крыше и о том, что случилось после. Время от времени Карен переводила дух, но не переставала говорить – до того самого момента, когда они увидела из окна распростертое внизу тело.

Рита не шевелилась, ее лицо оставалось в тени, и она не произнесла ни слова.

«Она меня не слышит, – сказала себе Карен. – У меня нет способа достучаться до нее, только слова».

И она нашла нужные слова.

– Ты не видела то, что видела я, Рита. Том Доил, лежащий на улице, с головой, расколовшейся, как гнилой арбуз. Мертвый Гризволд в комнате, заполненной запахом его горящего тела. Эта бедная медсестра…

– Что ты хочешь от меня?

– Правды, – Карен почувствовала, как пальцы ее сжались, ногти впились в ладони. – Это не вопрос веры или преданности – слишком далеко все зашло. Мы должны остановить то, что происходит. Если ты что-то скрыла, если ты знаешь, где Брюс…

– Она не знала. Это был голос Брюса.

И Брюс вышел из тени, отбрасываемой самолетом. Карен смотрела, как он приближался, медленно кивая.

– Я направился сюда вчера вечером, – сказал он. – Но Рита не знала об этом. Я не хотел впутывать ее в это дело, так же, как и тебя. Но мне нужно было найти безопасное место, и ничего другого я придумать не мог.

Когда полицейские прибыли, чтобы допросить ее, я сумел спрятаться в самолете на поле, и они меня не нашли. После того, как они уехали, я ушел. И только сегодня вечером я снова вернулся, встретился с ней и рассказал, что произошло.

– Тогда она знает – ты сознался…

– Мне не в чем сознаваться – Но я видела тебя на крыше! Я сама послала Доила на встречу с тобой!

– Он не нашел меня, – Брюс говорил едва слышно. – После того, как ты пошла за ним, у меня сдали нервы. Я не мог встретиться с ним – я испугался… и убежал. Карен, поверь мне, клянусь Богом, меня уже не было в здании, когда он поднялся на крышу.

– Тогда кто убил его?

– Кромер…

Это не было ответом. Это было сказано шепотом, в котором сквозил неподдельный шок узнавания, когда Брюс посмотрел мимо Карен и увидел человека, входившего в ангар с пистолетом в руке.

Карен тоже увидела его, потом она повернулась к Брюсу и уже не могла совладать с собой.

– Ты с ума сошел, – выдохнула она. – Это сержант Гордон, он детектив… Человек улыбнулся.

– Никто не сошел с ума, – сказал он спокойно. – Ни ваш муж, и, уж конечно, не я – Его улыбка была такой же неподвижной, застывшей, как пистолет, который он держал в руке.

– Сегодня я ждал около здания вашего офиса, рассчитывая, что ваш муж попытается вступить с вами в контакт. Когда он пошел на крышу, я последовал за ним. Это была великолепная возможность избавиться от последнего человека, который мог меня опознать. Я сумел найти всех остальных, а сейчас с помощью логики я разыскал Брюса.

Он кивнул, глядя на Карен.

– Логика, как я сказал. Холодная, ясная логика. Но ваш приход помешал мне исполнить свое намерение. Я спрятался за куполом и подслушивал. Когда Брюс назвал мое имя, я понял, что план придется изменить. Потому что сейчас было два человека, которые его знали. А с вами обоими я разом, без оружия, покончить не мог.

– Поэтому ты позволил ей уйти, а когда я убежал, ты дождался Доила, – сказал Брюс.

– Именно. Я был у него за спиной, когда он вышел на крышу. Он так и не узнал, что случилось. Карен содрогнулась.

– А Фрэнк Гордон?

– Когда он прибыл, я ждал в чуланчике для уборочного инвентаря в холле перед вашим офисом. В чулане я нашел тяжелую металлическую перекладину от лестницы. Ее там сейчас нет, зато Гордон должен лежать, если только его еще не нашли. Я забрал его пистолет, значок и удостоверение. Машину же я, естественно, позаимствовал еще раньше.

– Но я же была одна, когда вы пришли ко мне в офис, – сказала Карен. – У вас был револьвер…

– Логика, – человек снова улыбнулся. – Было бы опасно пытаться что-что сделать, когда вокруг было столько полицейских, когда они обыскивали все здание.

Важно было вывести вас оттуда. И я к тому же надеялся, что вы снова приведете меня к Брюсу. Когда за ужином вы рассказали мне о Рите, я понял, что и она представляла собой проблему. Но хватит сыпать именами. Я все правильно рассчитал. Вы все здесь, – улыбка его была по-прежнему неподвижной, но палец начал нажимать на спусковой крючок.

– Кромер, послушай меня, – Брюс не отвел глаза от улыбки и нацеленного на него дула пистолета. – Я говорил с Ритой до того, как ты явился, рассказал ей все. Она сказала, что я должен позвонить в полицию, и я позвонил – из ее офиса. Они прибудут с минуты на минуту…

Голос Кромера был таким же холодным, как его улыбка.

– Пожалуйста, не считайте меня идиотом. Это самая старая уловка на свете…

Улыбка застыла на его лице.

Потому что вдали послышались звуки сирены.

Все услышали их, но только Рита начала действовать.

Она подняла руку с гаечным ключом и швырнула его в голову Кромера.

Он отклонился в сторону, ударившись о корпус самолета. Ключ пролетел мимо и со звоном упал на пол. Его рука дернулась вверх, и раздался выстрел.

Уже когда затихало эхо от выстрела, Карен услышала, как вскрикнула Рита. Она отшатнулась, схватилась за плечо. Через облако едкого дыма Карен увидела, как из-под пальцев Риты заструилась кровь и как Брюс бросился вперед и схватился с Кромером.

Кромер судорожно сжимал пистолет, пытаясь повернуть ствол в грудь Брюсу. Но Брюс ребром ладони ударил по его запястью, и пистолет упал.

На мгновение дым рассеялся, и Карен ясно рассмотрела Кромера. Улыбка сошла с его лица, в котором не осталось ничего человеческого – только животная ярость горящих глаз и оскаленный рот – воплощение голого насилия.

Потом сжатые кулаки Кромера ударили Брюса в грудь, отшвырнув его. Кромер повернулся и побежал из ангара в ночную мглу.

Звуки сирен доносились с дороги, и Кромер повернул в другую сторону. Через открытую дверь ангара Карен видела, как он бежал по летному полю.

С неба опустился темный размытый силуэт, внезапно осветившийся яркими вращающимися огнями. Карен закричала, но ее голос потонул в грохоте лопастей вертолета, коршуном пикирующего на бегущего человека. Когда пилот заметил Кромера через сгущающийся туман, было уже поздно.

Вертолет вздрогнул и едва не перевернулся, когда металлическая лопасть напоролась на препятствие. Кромер упал, и его тело перестало двигаться.

Но его голова еще долго катилась по летному полю.