Тень Киоши

Глава 12 Мудрец Огня

Полет над Царством Земли означал путешествие над горными грядами, озерами размером с океаны, пустыни, которые грозили поглотить все вокруг. Киоши привыкла долгое время лениться на спине зубра, смотрела, как пейзаж менялся, пока они летели от одного города к другому.

Полет над страной Огня был быстрым. Добираясь до острова Шухон, соседнего с островом столицы, они словно перевернули двустороннюю вышивку, чтобы увидеть, что было сзади. Северный Чунг-Линг лежал среди вулканического камня, маленькая брешь давала доступ к морю.

Они нашли площадку на склоне, где Иньюн мог остаться, ведь они вряд ли смогли бы найти загон для его размера. Несмотря на короткий полет, Ранги выбралась из седла помятой.

— Нужно лучше выбирать место для приземления, — сказала Хей-Ран, безжалостно преследуя ее.

— Не нужно, — буркнула Ранги.

— Юная леди, я путешествовала с Аватаром на зубре до того, как ты родилась! Я заметила два способа подлететь с подветренной стороны, да и еды там мало. Хочешь, чтобы бедный Иньюн пострадал от воров? Или умер от голода?

— Мы не будем оставаться тут долго!

— Ты этого не знаешь! Разве не нужно готовиться ко всему? Хочешь, чтобы мы убрали табличку с двери академии?

Так было весь полет. Киоши взяла Ранги за руку, пока она не вспыхнула огнем.

— Почему бы нам, кхм, не разведать путь? — она увела ее от группы по тропе, тянущейся к поселению. Джинпа и Атуат держались позади, сохраняли темп Хей-Ран. Они молчали почти всю дорогу, не осмеливались влезать в семейные споры.

— Путешествия с мамой хуже всего, — выпалила Ранги, когда они отошли в сторону. — Мне словно снова двенадцать.

— Как ты выдержала с ней путешествие на север?

— Она была без сознания! — Ранги испугала Киоши резкостью. — Она постоянно упрекает меня, напоминает о миссии с Аватаром. Это другое!

Не такой реакции ждала Ранги, но Киоши вдруг обрадовалась. Не сдержалась. Ранги вела себя нормально, и это задевало ее сердце. И так будет всегда.

Она вдруг сжала талию Ранги и закружила ее. Тут никто не отчитал бы их за неуместные прикосновения. Ранги невольно рассмеялась, попыталась оттолкнуть ее, но не смогла дотянуться.

— Хватит! Ты меня смущаешь!

— В том и смысл!

Многие города Царства Земли, у которых была хорошая репутация, были квадратными, созданными простыми и с четырьмя сторонами в лишенном воображения, но эффективном стиле Царства Земли. Когда поселения располагались на круглых участках земли, Киоши привыкла видеть города, выстроенные кольцами, подражая Ба Синг Се. Так было проще увидеть, кто был богатым, а кто — нет.

Но внутри их кальдеры жители Северного Чунг-Линг строили клиньями. Дома и прилавки под углом тянулись к центру, разделенные улицами, напоминая спицы колеса. Без магов огня, которые подняли бы стены и крыши, здания были сделаны из бревен со склонов горы. Постоянная влажность исказила строения из дерева, от этого город был чуть наклоненным.

И никто не был богатым. Не так, как в столицах страны Огня и Царства Земли или в городах как Омашу и Гаолинь. Они шли по окраине, миновали осунувшихся торговцев, продающих ржавые инструменты, глядящих матерей, держащих детей на руках, и Киоши узнавала те же симптомы в Северном Чунг-Линг как в Йокое. Попытки выжить на неподатливой земле оставляли след на человеке.

Киоши поняла, что хваленое благосостояние Народа Огня, которому порой завидовали другие страны, было преувеличено. Намеренно или нет, столица изображала все, что чужаки думали о Народе Огня, ведь была меньше, по сравнению со столицей Царства Земли. И столица всегда выглядела хорошо, скрывала слабости, ни в чем не нуждалась.

— Давайте разведаем обстановку и проверим площади, — сказала Хей-Ран. — Мы ищем мужчину по имени Ньяхита. Он из племени банти, хотя предпочитает, чтобы это не знали. Из уважения нам нужно изобразить, что мы не знаем о его происхождении.

— Вы о племени банти? — спросила Киоши.

— Именно, — Хей-Ран пронзила ее взглядом.

Они прошли глубже в город, в сторону моря. Раздражение Ранги росло с каждым шагом. Со стороны можно было подумать, что мрачного вида девушка воротит нос от сложностей жителей, которые было видно, но Киоши знала, что она была не такой.

— Что с этим местом? — прошептала она. — Ты была против него с самого начала.

— Это город карнавала, — буркнула Ранги. — Логово игорного бизнеса. Северный Чунг-Линг был известен тем, что духовные практики тут были распространены, и любой мог увидеть иной мир, не только просвещенные. Но вместо того, чтобы поддерживать свою священную землю, деревня наживалась на своей репутации. Люди прибывали сюда и платили за «духовную встречу», но это дешевое развлечение им наскучило.

Киоши не знала, что такое бывало. Если она могла заплатить за разговор с Янгчен, она бы это сделала. Она опустошила бы один из множества счетов, которые ей оставил Цзянжу.

— Это не настоящее, — Ранги знала, о чем думала Киоши. — Истории об успехе от туристов, которые не хотели признаваться, что они потратили деньги зря. И это портит природу духов. Если бы я была Аватаром, и продвинуться могла только с помощью платы медиуму-лжецу, я бы закопала голову от стыда.

Тут они не сошлись во мнениях. Ранги сделала пару шагов, и выражение ее лица смягчилось.

— Но город не должен быть таким разбитым, — сказала она. — Видимо, тут были проблемы с урожаем, как и говорил Лорд Зорью. Тут так же плохо, как…

— В Царстве Земли? — Киоши приподняла бровь.

— Да, Киоши, — сказала Ранги, непоколебимая, как всегда. — Как некоторые места из Царства Земли, где мы побывали, — она пнула пыль. — Я не знаю, что творится с моей страной. Может, я слишком долго отсутствовала. Я ощущаю себя как чужая.

Киоши посмотрела на вторые этажи зданий, заметила обветренную табличку, свисающую с окон. В этом небольшом городе было слишком много гостиниц, что было понятно, если тут бывало много посетителей. Но новые флаги висели с шестов и карнизов, там были крылатые пионы, символ клана покойной матери Зорью. Их чистота заставила Киоши подумать о стеганых одеялах, которые почти весь год проводили в шкафу.

— Это территория клана Кеосо? — спросила она у Ранги.

— Да, у Кеосо сильное влияние на острове Шухон, — сказала Ранги. — Хотя многие флаги — это попытки местных улучшить бизнес. Думаю, у них есть флаг каждого серьезного клана, ждущий, когда его используют.

— Знаешь, я не спрашивала, из какого клана ты, — хоть они давно знали друг друга, Киоши не узнала этот факт о подруге.

Ранги рассмеялась. Звук был грубым.

— Сейнака. Наш символ — точильный камень. Мы с маленького острова на юге от столицы. Порой его даже не указывают на картах из Царства Земли.

Она намеренно усилила переливы акцента в голосе, чтобы показать Киоши, как велико было социальное расстояние от королевского дворца, даже если не физически.

— Там нет ресурсов, так что мой клан поставляет таланты и навыки членов. Мы — учителя, телохранители и солдаты, потому что заниматься больше и нечем. Если мы не лучшие в том, что делаем, то мы — ничто.

«Ничто», — слово звучало с горечью и страхом от Ранги, и с ним Киоши заглянула глубже, чем до этого, в огненную душу ее сияющей девушки.

Страх быть ничем закалял слова и действия Ранги. Это не давало ей идти на компромисс, кроме того, как она говорила, хотя Киоши побила бы кулаками любого, кто подумал бы, что какую-то часть Ранги нужно было скрыть. Это объясняло напряжение между ней и ее матерью, обе были перфекционистками под давлением, запертыми в одной клетке.

— Я бы хотела увидеть твой дом, — сказала Киоши. — Твой маленький остров. Звучит мило.

Ранги печально улыбнулась.

— Я собиралась показать его тебе во время фестиваля, но потом случилось это.

Киоши задела ее ладонь своей рукой.

— Однажды это произойдет, — сказала она.

Они замедлились, чтобы остальные догнали, дальше шли впятером. Город разделился, давая увидеть море. Между кальдерой и берегом на вытоптанном песке растянулись площади Северного Чунг-Линга. Яркие палатки и прилавки разместились без определенного порядка. Они стали лесом развлечений, где можно было затеряться. Судя по табличкам игр и дорогих еды и напитков, для прохода по лабиринту палаток требовалось много денег.

Было еще утро, и город только просыпался с остальным Народом Огня, так что прилавки лишь устанавливали. Как только работники заметили группу, радостные вопли взлетели в воздух. Громкое приветствие было не для Аватара или магов огня, а для Джунпы. Работники закричали, пытаясь привлечь его внимание.

— Мастер! Благословите!

— Мастер-маг воздуха! Мастер! Сюда!

— Я потерял овцу-коалу в горах! Дайте удачу для ее поисков!

Киоши не удивилась от такого приема. Вне Йокои, жители которой видели в Кельсанге помеху, воздушных кочевников в Царстве Земли считали признаком удачи. Некоторые монахи останавливались в деревнях по пути от храма к храму, и жители принимали их в обмен на помощь с делами, новости и веселые истории из других частей мира, а еще на обещание доставить послания дальним родственникам.

Благословение воздушного кочевника для нового амбара или ребенка считалось большой удачей среди тех, кто редко встречал магов воздуха. Она была рада видеть, что и тут к ним так относились.

Джинпа шагнул вперед и поднял свой посох-планер.

— Пусть те, кого коснется этот ветер, будут успешными в делах и здоровы! — крикнул он.

Он повернул посох, и крылья на нем открылись, послали мягкий ветер, широко пронесшийся по площади. Так он быстро пожелал удачи, это было лучше, чем подходить к каждому по очереди. Работники вздохнули, широко раскинули руки, пытаясь поймать как можно больше невидимого богатства.

Джинпа закрыл посох под радостные вопли толпы, этот прием был куда лучше, чем тихие аплодисменты аристократов страны Огня.

— Я не знаю, сработает ли это, — шепнул он товарищам. — Но это радует людей.

— Люди тут не такие сдержанные, как в столице, — сказала Атуат. Торговцы заметили ее происхождение и решили, что если Атуат добралась сюда, у нее было много денег. Они переключили внимание с Джинпы, который хоть и был с духами заодно, не был богатым.

— Принцесса воды! — закричали они Атуат. — Королева снега, сюда! Тут лучшие игры, лучшие напитки! Только лучшее для королевы!

— Такое обращение со мной должно повторяться чаще, — сказала Атуат. Она улыбнулась и помахала работникам как важное лицо, стоящее на медленно движущейся карете.

— Вы вдвоем сможете отвлечь от нас внимание? — сказала Хей-Ран.

— Конечно, — сказал Джинпа. — Сифу Атуат и я обеспечим скрытность для ваших дел. Мы с ней… ой, это ведь все наши деньги?

Атуат уже опустила на стол мешок монет, чтобы обменять на фишки для игр. Джинпа кивнул Хей-Ран, стараясь выглядеть убедительно, и присоединился к лекарю.

Хей-Ран прижала пальцы к венам на лбу.

— Это мое наказание, — сказала она. Она пришла в себя от головной боли из-за подруги и повела их среди палаток, уверенно поворачивая то налево, то направо. Порой она замирала и нюхала воздух, ноздри раздувались.

— Да, тут воняет, — сказала Ранги. — А что ты ожидала? Мы рядом с гниющими водорослями.

— То, что я ищу, без запаха, — сказала Хей-Ран. — Я пытаюсь понять, кружится ли голова сильнее.

Она не стала объяснять, а пошла меж двух прилавков, где не было прохода. Их владельцам не понравилось, что она зашла на их территорию, но взгляд директрисы убедил их придержать возмущения. Киоши хотелось бормотать извинения, пока она спешила за ней в бреши между прилавками.

Они подошли к большой одинокой палатке. Она была из ткани, пропитанной льняным маслом, как делали с парусами кораблей, чтобы сквозь них проходило как можно меньше воздуха. Палатку покрывали пятна, казалось, случайный кашель мага огня мог поджечь ее.

Табличка снаружи гласила: «Духовные видения будущего». Линии букв то ли нарисовали волнистыми, чтобы они напоминали о сне, то ли художник не старался. Хей-Ран подняла ткань на входе кончиком трости. Они прошли втроем внутрь.

— Приветствую! — завопил единственный человек в палатке, вскинув руки для встречи потенциальных клиентов. — Вас интересуют тайны мира Духов? Хотите взглянуть на великий гобелен будущего? В отличие от слов мошенников и мистиков, дорогой гость, сила для таких видений кроется в вас! За маленькую цену я просто буду… вашим скромным ПРОВОДНИКОМ!

— Ньяхита, — сказала Хей-Ран. — Это я.

Мужчина моргнул, привыкая к свету, который они впустили.

— О, — он опустил руки. — Это ты.

Он был возраста Хей-Ран. Его лицо в следах оспы было отмечено тяжелой жизнью, днями на открытом солнце. Он был в костюме, подражающем церемониальному наряду мудреца Огня, с остроконечной шляпой и широкими наплечниками на голых руках. Он выглядел не так убедительно, как Чеджин, подражающий наряду Лорда Огня.

В палатке было пусто, кроме пары ковров и подушек. В центре в землю был вонзен металлический прибор, похожий на угольную жаровню. В нем не было топлива, только маленький вентиль сбоку.

Киоши надеялась, что мужчина предложит ей сесть, чтобы она перестала сутулиться, чтобы уместиться в палатке. Но он и Хей-Ран глядели друг на друга в холодном молчании, явно вспоминали былое и отсутствие симпатии друг к другу.

— Почему ты тут? — спросил Ньяхита. Он перестал кричать и заговорил тихо и сдавленно.

— Реинкарнации Курука нужна твоя помощь, — сказала Хей-Ран, указывая на Киоши.

Киоши не любила, когда к ней обращались так. Но если так она получит желаемое, тогда она могла потерпеть. Она поклонилась Ньяхите.

Мудрец-обманщик окинул ее взглядом. Киоши ощущала то же неприятное ощущение, что и с Тагакой и Лао Гэ. Старшие видели тьму в ней до того, как ее замечала она сама.

— Присаживайтесь, — сказал он. Он отвернулся от них и вышел через заднюю часть палатки.

Они устроились вокруг металлического прибора.

— Было бы отлично, если бы нам с Киоши не нужно было тратить время, догадываясь, что за проблемы у тебя с этим мужчиной, — сказала Ранги. — Особенно раз ты сказала, что нам нужно с ним встретится.

— Все просто, — Ньяхита вернулся быстрее, чем ожидала Киоши. — Директриса думает, что я погубил Курука.

— А мудрец Ньяхита думает, что это сделали я и остальные спутники Курука, — сказала Хей-Ран. Они не дрогнули от враждебности друг друга. Ньяхита опустил поднос и наполнил для каждого чашку чая. Ранги взяла свою и нахмурилась.

— Простите, но он холодный.

— Огонь запрещен, — сказал Ньяхита. — Не создавайте тут жар.

Киоши еще не слышала, чтобы мудрец из Страны Огня отказывался от огня. Она была удивлена, что в палатке всюду не горели свечи.

— Почему? — спросила она. — Что это за место?

Ньяхита сделал глоток чуть теплого чая. Судя по его гримасе, это было уступкой, а не предпочтением.

— Северный Чунг-Лиг построен на возгорающихся газах. Вместо золота и серебра под нашими ногами газ. Если его соберется слишком много в одном месте, одна искра вызовет взрыв.

— Но если управлять потоком, он будет полезен, — сказала Хей-Ран.

Ньяхита пожал плечами.

— Полезен — сильное слово. Первые гости Северного Чунг-Линг, которые сообщили о духовных видениях, скорее всего, слишком долго оставались у трещин в земле, откуда поднимался газ. Вдыхая газ, вы можете получить галлюцинации.

Он указал на бронзовую чашу на земле.

— Этот прибор дает мне уменьшить количество поступающего газа из источника, как только я нахожу его.

— Вы — обманщик, — прорычала Ранги, забыв, что они искали его помощи. — Вы берете с людей деньги за духовное видение, но используете газ, чтобы их обманули глаза.

— Да, виновен, — Ньяхита хлопнул в ладоши. — И чем старый обманщик может помочь Аватару?

— Мам, мы не пустим этого лжеца к Киоши, — Ранги стала подниматься на ноги.

Хей-Ран схватила дочь за ремешок на боку ее доспехов и усадила ее.

— Несмотря на мои проблемы с ним, Ньяхита был истинным мудрецом Огня, следующим в очереди на Высшего мудреца, пока клан Саовон не испортил выборы.

Киоши подумала о Кельсанге, который был настоятелем Южного Храма Воздуха, пока не впал в немилость.

— Я хотела бы остаться, — сказала она. Ранги фыркнула, но возражать не стала.

Ньяхита выслушал историю Киоши с самого начала. Он тихо и терпеливо ждал, ничего не говоря, пока она рассказывала ему, как пьющий кровь дух по имени Отец Светлячок выбрал ее как перерождение Курука и назвал Юна ценой за задание. Когда она закончила, бывший мудрец отклонился и скрестил руки.

— Проклятие ударяет снова, — пробормотал он.

— О чем вы говорите? — сказала Киоши. — Какое проклятие?

— Имя, которое ты принесла к моему порогу, несет плохую удачу, — сказал Ньяхита. — Курук сталкивался со многими враждебными духами, когда был Аватаром, и Отец Светлячок — один из худших. Курук так полностью и не одолел его, и после их боя он ужасно пострадал в физическом мире. Те, кому он рассказывал об Отце Светлячке, тоже получали проклятие плохой удачи. Любой, кто знал о его существовании. Думаю, целью было изолировать Аватара от союзников, которые могли бы помочь ему одолеть духа.

В палатке повисла неуютная тишина, будто после открытия гробницы.

— При всем уважении, проклятие? — поразилась Ранги. — Плохая удача? Мы теперь и суевериям будем верить?

— Неудачи из-за духов Народ Огня отгоняет молитвами каждый день, — сказал Ньяхита. — Слишком мало дождя, слишком много дождя, болезни, ловля рыбы — это дела жизни и смерти. Если не верите в проклятия, посмотрите на меня. Я был лидером Высшего Храма, и где я теперь? Курука встретил несчастливый конец, как и Цзянжу, если ваш рассказ — правда.

Зорью мог быть проклят, отметила Киоши. Многие в Царстве Земли думали так плохо о ней.

Удача была невидимым независимым существом, которое правило обычными людьми и знатью.

— Ты пал из-за своих поступков, — сказала Хей-Ран Ньяхите, забыв в гневе, что это она предложила попросить у него помощи. — И заразил своими мыслями Курука.

— Я пытался хоть какую-то часть пустоты в нем заполнить целью, — рявкнул он. — Вы много лет провели с ним, и что вы породили? Хорошего игрока в пай-шо? Не самые лучшие из вас наставники.

Оправдания для Курука. Киоши это надоело. Она шлепнула ладонью по земле рядом с собой.

— Курук был в ответе за себя! — закричала она. — Мы будем плакать из-за того, что могло быть у прошлого Аватара? Или поможем нынешнему?

В ответ раздалось шипение. Из-за нее сдвинулась чаша в центре палатки. Ньяхита быстро поправил ее и закрутил вентиль.

— У мальчика были странные черты во время вашей последней встречи? — спросил он. — Части тела, похожие на звериные?

Киоши покачала головой.

— Я не видела. Но, когда он вернулся в Цинхао, с ним было что-то не так. Это ощущалось. Словно всем вокруг него было плохо и страшно.

— Я еще не видел своими глазами одержимость тела, но в нем может быть сущность духа. Сложно сказать.

— Прошу, — сказала Киоши. Ей нужно было больше, чем его робкий вердикт. — Должно быть что-то, что вы знаете. У Отца Светлячка должна быть слабость. Способ разбить его хватку на моем друге.

Она не боялась узнать, что для спасения Юна ее ждал серьезный бой или путешествие по худшим местам мира. Такое ее устраивало.

— Я смогу справиться, — сказала Киоши. — Только скажите.

— У меня нет таких знаний, — сказал Ньяхита, разбивая ее надежду. — Курук сражался с мстительными духами. Я был просто его наставником в тех миссиях.

Киоши хотела кричать в палатке, вдохнула для этого, но вспомнила, что у них был еще один вариант.

— Тогда научите, как спросить у него.

У Ньяхиты не было рукавов, и он вытер нос об ткань наплечника, выгнув шею. Он смотрел на нее, и Киоши понимала, что он оценивал, достойна ли она, словно она просила это из эгоистичных целей. Она знала, как выглядело, когда старики решали, что судьба юного человека была невесомой.

— Вернитесь ко мне за час до сумерек, — сказал он. — Я помогу поговорить с Куруком. Не через этот мусор. Не вдыхайте его, иначе сгниете изнутри.

— Разве вы не вдыхали его с каждым клиентом? — спросила Ранги.

Он слабо улыбнулся в ответ.

Снаружи послышался шум. Звук был злым, близились проблемы. Ньяхита встал и выглянул из палатки. От увиденного он выругался под нос.

— Что там? — спросила Киоши.

— Саовон, — сказал он. — Обычно они не бывают в Северном Чунг-Линге.

Киоши вспомнила недавний упрек Ранги про то, что она бросалась в проблемы головой.

— Мы можем посмотреть отсюда?

Ньяхита провел ладонью в бреши между крышей и стеной палатки, и они вчетвером выглянули в щель. Это ощущалось по-детски — подглядывать, стоя в ряд — но это работало. Киоши видела открытое пространство вокруг палатки Ньяхиты.

К ним направлялась процессия аристократов. Они шли пешком, несли большой паланкин, укутанный в красный и золотой шелк. Вокруг него шагали воины в доспехах.

Те мужчины и женщины были готовы к бою, а не отдыху на пляже. Они держали головы нагло, бросая вызов видом. И они были украшены каменными камелиями так тщательно, что большое знамя клана Саовон во главе процессии и не требовалось.

Торговцы, которые до этого звали посетителей, не были рады видеть их. Многие покинули прилавки и толпой ждали прибывающих из клана Саовон. Мужчина средних лет с пышными бакенбардами стоял перед толпой. Он был одет лучше остальных работников площади, но они были с ним, а не презирали его за это.

— Там Саншур Кеосо, — сказал Ньяхита. — Он — торговец хлопком и главный спонсор ярмарки.

Паланкин остановился, его осторожно опустили к земле. Оттуда вышла красивая женщина с лицом с тонкими чертами, искаженным гримасой, облаченная в возмутительно дорогой наряд. Киоши была уверена, что ее не было во дворце за ужином. Такой стиль выделялся бы из толпы.

— Леди Хуазо, — сказала Ранги. — Мать Чеджина. Не знаю, почему она в трущобах Северного Чунг-Линга, — Ньяхита зло посмотрел на нее, но повернулся к щели.

Хуазо и Саншур Кеосо подошли друг к другу как участники дуэли. Они говорили от лица своих сторон, будто актеры на сцене, так что они были достаточно громкими, и группа Киоши слышала их в палатке.

— Господин Саншур! — сказала Хуазо. — Рада вас видеть. Я писала вам много писем, но не получала ответа. Я начала переживать за ваше здоровье.

— Мое здоровье в порядке, Хуазо, — сказал лидер ярмарки. — И не стоило тратить время на визит. Ответ на ваши вопросы такой же, какой я дал в первый раз: нет. Ярмарка не продается, как и поля. Мои кузены согласились. Ни один квадратный дюйм острова Шухон не попадет в руки Саовон.

Хуазо облизнула губы и усмехнулась.

— Забавно, — сказала она. — Недавно я купила у мастера Линсу его завод соли у берега. И его гостиницу в городе. Думаю, он не такой верный вашему дому, как вы. Он не мог дождаться, когда соберет вещи и покинет это место.

Глаза Саншура потемнели от гнева. Толпа за ним стала злиться. Хуазо пила их реакции как воду в пустыне.

— Когда я подписала бумаги, я поняла, что должна отпраздновать фестиваль Сцето на новой земле моего клана, — сказала она. — Потому я тут.

— С отрядом стражи, — Саншур смотрел на воинов Саовон.

— Для моей безопасности. Вы не слышали? Прошлой ночью убийца, безумец, маг земли, представьте себе, проник во дворец, — Хуазо прикрыла рот, чтобы подавить шок и возмущение. — Придворных чуть не убили. И это произошло под носом нашего дорого Лорда Огня Зорью. Мне сказали, что это было унизительно! Унизительно!

Хей-Ран скривилась в палатке.

— Чеджин явно послал соколов в свой клан сразу после атаки. Саовон как акулы-кальмары, когда чуют кровь.

— Это не объясняет, почему Хуазо посреди территории Кеосо, а не занимается своим новым бизнесом, — сказала Ранги.

Киоши смотрела, как Кеосо реагируют на новость о нападении Юна. Работники ярмарки понимали, что была задета честь Зорью и аристократов. Она заметила, что многие из людей Саншура сжимали большие молоты, которыми забивали колья палаток в землю, пилы размером с мечи, куски дерева, которые годились только на роль дубинки.

— Я знаю, что она делает, — сказала Киоши. — Она устраивает драку, — порой, когда банда даофэев хотела воевать, но хотела и выглядеть правой, они делали себя уязвимыми, шагая по улицам врагов, высоко задрав носы, надеясь, что вызовут хоть немного жестокости в свою сторону, чтобы ответить на нее силой. Зорью говорил ей, что это входило в стратегию Саовон. Они предпочитали, чтобы Кеосо били первыми.

— Следите за тем, что говорите о нашем Лорде Огня, — прорычал Саншур.

— Я просто констатирую факты, — сказала Хуазо. — Узнайте от тех, кто вам дорог, в столице. Инта или Лахайсин. Слышала, леди Мизген ногу чуть не ампутировали из-за ран. Но я пришла не обсуждать силы и умения юного Зорью. Я просто пришла в вашу милую деревню насладиться и побывать в воде, — она посмотрела на море, на гниющие водоросли на берегу. — Что ж… вы знаете, о чем я. Надеюсь, еще пересечемся, господин Саншур.

Она прошла неспешно к своему паланкину. Похоже, конфликта удалось избежать. Но один из стражей леди, стоящий вне поля ее зрения, посмотрел в глаза Саншуру. И на прощание плюнул на землю.

— Прошу, скажите, что тут это не такое оскорбление, как в Царстве Земли! — прошептала Киоши.

В ответ Ранги и Хей-Ран выбежали из палатки, направились к месту между сторонами боя как можно скорее. Киоши взглянула на Ньяхиту.

— Иди за ними! — закричал старик.

Она тут же последовала за магами огня. Несколько больших камней полетели со стороны Кеосо в спину Хуазо.

Она серией ударов кулаками сменила траекторию камней с огромной силой, и они улетели так далеко в океан, что она не слышала плеск от их падения.

— Леди Хуазо, это вы? — закричала Хей-Ран с нарочитой радостью, привлекая больше внимания, чем атака.

Хуазо повернулась, хмурясь. Она посмотрела с удивлением, но быстро сменила это выражение лица на широкую улыбку.

— Хей-Ран! Живая!

От внезапного появления директрисы стражи Хуазо отступили. Они отпустили рукояти мечей, солдаты пропустили леди к старой знакомой. Киоши следила, чтобы Кеосо не напали, встав перед ними. Они могли не знать, кем она была, но она и без этого могла быть грозной. Она посмотрела на Саншура и его людей, будто говоря: «Видели, что я сделала с теми камнями? Хм?».

— Какой чудесный сюрприз! — сказала Хей-Ран, словно не слышала последние минуты. — Вы тоже прибыли сюда на праздник?

— Да, я говорила… — Хуазо замолкла. Она посмотрела на голову Хей-Ран. Она прижала пальцы к губам, в этот раз шок был искренним.

Хей-Ран глядела на нее, пока не поняла. Она забыла, что обрезала волосы от позора. Она крепче сжала трость. Она попятилась от Хуазо, опустив взгляд.

Киоши думала, что понимала значимость церемонии до этого, но она ошибалась. Хуазо первой из аристократов Страны Огня встретила Хей-Ран после того, как та потеряла пучок волос, и гордая непобедимая директриса вела себя так, словно у нее больше не было права говорить.

Хуазо изменила позу. Она уже не была застигнута врасплох, а вела себя величаво, как подающий милостыню перед нищим бродягой.

— О, дорогая, — мягко сказала она. — Это как-то связано с нападением на дворец?

— Да, — сказала Хей-Ран. Она отыскала свои силы и спокойствие. В ее ответе не звучал стыд. — Помимо других поражений.

— Судьба и удача правят всеми нами, — сказала Хуазо. Она задумалась на миг. — Хей-Ран, честь — это честь, но дружба — это дружба. Я никогда не отрекусь от тебя, как бы ни сложились обстоятельства, — она протянула руки, как для объятий, и Киоши почти изменила мнение о женщине.

Но потом Хуазо протянутой рукой похлопала Хей-Ран по голове, как ребенка. Или питомца.

Киоши пыталась оценить реакцию Ранги, но ее лицо было пустым, эмоции отсутствовали. Она впивалась взглядом в Хуазо. Если она не пошевелится, не вызовет немедленно Хуазо на агни кай, тогда Хуазо было приемлемо так вести себя с Хей-Ран. Согласно правилам этикета, это было приемлемо.

Хей-Ран не была возмущена. Она терпела, пока Хуазо трепала ее короткие волосы, почти не хмурясь. Она была расстроена меньше, чем представители Кеосо, которые ворчали и мрачно смотрели на позорное представление.

Казалось, вечность спустя Хуазо отпустила ее. Она повернулась к группе Хей-Ран.

— Значит, вы — Аватар, — сказала она Киоши. После того, что она сделала, никто не думал о правилах знакомства.

— Да, — Киоши было сложно говорить из-за кипящей Ранги рядом. — Полагаю, ваш сын писал вам обо мне.

— Да! Нашей семье дважды повезло, что мы оба встретили вас за короткий период.

— Когда вы ему напишете, передайте послание от меня, — Киоши мрачно смотрела на нее. — Скажите, что он — хороший мудрец Огня. И все.

Хуазо приоткрыла рот, поняв слова Киоши. Было интересно смотреть, как работал ее разум, и ее лицо пыталось скрыть это, пока она решала, что знала Аватар, и что раскрыл ее сын. Вывод, что если ей придется одолеть Киоши, чтобы убрать Зорью, ее не беспокоил.

Ранги издала радостный звук, такой неуместный, что Киоши чуть не вытащила оружие от удивления.

— Коулин! — Ранги побежала по песку к одной из стражник Хуазо, стоящей в крайнем ряду отряда. Это была девушка их возраста, которая тоже была ей рада. У нее было круглое миловидное лицо, прическа напоминала Ранги.

— Ранги! — девушки чуть не врезались. Они сжали руки друг друга, ничего вокруг не замечая. Внезапное изменение настроения Ранги удивляло.

— Моя племянница, Коулин, — объяснила Хуазо Киоши. — Они были в академии в один год. Связи, появившиеся в школе, сильнее других. Уверена, вы понимаете.

Хуазо должна была знать, что, как простолюдинка из Царства Земли, Киоши не могла получать образование так, как Ранги или Коулин. Ее колкие слова ранили меньше, чем то, как лицо Ранги сияло при виде подруги. Она не помнила, чтобы ее так встречали.

Хуазо увидела, что задела ее, и решила уйти на этой ноте. Она демонстративно прикрыла нарочитый зевок.

— Прошу прощения, Аватар, я устала после путешествия. Мне нужно в мои покои. Уверена, мы увидимся на празднике. Коулин! Идем.

Ранги и Коулин с неохотой расстались. Хуазо вернулась в паланкин. Киоши, шире расставив ноги, смотрела, как Саовон долго собирались в ряды. Они повернулись как самая медленная змея в мире, в этот раз не плюясь ядом, и пошли к городу.

Саншур Кеосо вдруг появился рядом с Киоши, глядя на удаляющуюся группу с ней, словно для того, чтобы проводить Саовон взглядом, требовались они оба.

— Злодеи с раздвоенными языками. Я рад, что Аватар тут и сдержит их в узде.

Она хмуро посмотрела на него.

— Камни летели с вашей стороны!

— Хуазо и ее клан откусывали части других островов как львы! — сказал он, словно это оправдывало поведение его товарищей. — Я стану горсткой пепла, но не дам ей Шухон! Ей или ее проклятому сыну!

— Мы — не деревенщина! — закричал другой мужчина из толпы. — Мы знаем о грязных трюках Чеджина Узурпатора при дворе!

— Мы поддерживаем законного Лорда Огня Зорью, пусть долго горит его пламя, — сказал Саншур. — Вы скажете, что плохо, что мы верны короне?

— Лорду Огня не нужно, чтобы вы начинали драки из-за него!

— И мы должны позволять им оскорблять нас? Как она сделала с вашей спутницей?

Киоши не могла ответить. Она посмотрела на Ранги и Хей-Ран, но они молчали. Видимо, в стране Огня было правило, когда они не могли объяснять своим соотечественникам о причине своего позора.

— Не переживайте! — заявил Саншур. — Мы прикроем вас от червей Ма’инки! Можете на нас рассчитывать! — работники загремели инструментами, крича хвалу Аватару и Лорду Огня, насмехаясь над Саовон.

Хей-Ран шагнула к Киоши.

— Давай уйдем, — прошептала она. — Помни, мы тут на задании. Если мы задержимся с ними, можем ухудшить ситуацию.

— Уверены? Люди Саншура на взводе.

— Я переживаю не из-за них.

Хей-Ран взглянула на свою дочь. Ранги смотрела на море, затерялась где-то в бушующих волнах.

Уйти было непросто. Им пришлось обойти палатки в поисках Атуат и Джинпы. Они нашли их возле палаток, где принимали ставки. Монах, казалось, постарел на десять лет, на лбу были пот и морщины.

— У меня плохая удача, — объяснила Атуат. — Но Джинпа не дал нам потерять деньги.

Шок остался на его лице, словно он увидел осквернение священной реликвии.

— Я… еще не видел, чтобы кто-нибудь играл в пай-шо как лекарь. Нужно быть почти гением в игре, чтобы делать так, как делает она.

Киоши была просто рада, что они не утонули в море или не застряли в дыре. Они направились в город. Они шли, Хей-Ран многозначительно посмотрела на Киоши. Ранги шагала далеко впереди группы.

Киоши догнала ее, но не знала, что сказать.

— Приятно знать, что есть хоть кто-то терпимый из Саовон, — отметила она. — Коулин, наверное, напомнила тебе о старых добрых днях в академии.

— Киоши, — медленно сказала Ранги. — Мне было ужасно в академии.

— Что? — она чуть не застыла. — Разве ты не была лучшей в своем классе? Разве не окончила школу офицеров раньше срока?

— Это не значит, что там было хорошо, — сказала Ранги. — У меня была мотивация получать те оценки. Я хотела поскорее покинуть то место.

Наверное, Киоши пропустила намеки. Как еще она могла не так понять важную часть жизни Ранги?

— Прости. Я н-не знала.

— Ты не виновата. Я упоминала лишь обрывки о тех днях, но не всю историю, — ее тон был сдержанным, она с трудом сохраняла спокойствие. — Помнишь, я говорила тебе, что другие ученики распространяли сплетни и слухи о моей матери?

— Да, — этой тайной она поделилась на айсберге в океане, когда они лежали под одним одеялом. Такое было сложно забыть.

Ранги кивнула в сторону города. Киоши знала, что она указывала на Коулин, где бы ни была племянница Хуазо.

— Это лучшая техника Саовон. Оскорблять с правдоподобным отрицанием. В школе были маленькие чудовища, но она была хуже всех.

— Ты не могла… вызвать ее? — Киоши не знала, с какого острова можно было вызывать на агни кай. И после того, что она пережила во время лей-тай, у нее были смешанные чувства насчет дуэлей. Но поведение, которое описывала Ранги, явно вело к вызову.

Ранги покачала головой.

— Она старалась ничего не говорить мне в лицо. Она оставляла это своим друзьям, которые были слишком слабы для меня, чтобы она не выглядела как задира. Я знаю, как себя чувствует Лорд Зорью, когда пытается выиграть в войне оскорблений против врага, с которым не может сразиться.

Она прикусила губу, пытаясь убедить себя больше, чем кого-либо еще.

— И что я могла сделать? Я была дочерью директрисы. Мои драки плохо отразились бы на ней, или показалось бы, что я злоупотребляю своим статусом. Или мне нужно было прийти к учителю и пожаловаться, что другие дети говорят плохо о моей матери?

Киоши не могла в это поверить.

— Я думала, академия была… чудесным временем, которое помогло тебе стать собой.

— Помогло. Я всему там научилась. Но я не была счастлива, пока не ушла и не нашла цель, — она печально улыбнулась Киоши. — Служить Аватару.

Кельсанг говорил, что во всем были боль и радость, когда пытался утешить Киоши в ранние годы в Йокое. Во время ее визита в страну Огня Киоши была рада шансу узнать больше о Ранги, каждый раз она словно откапывала сокровище. Но под блеском была жизнь, грязь с которой не отмывалась.

Но она приняла это. Вместе со всем в ее девушке, даже если это было неожиданно или больно. Потребовалась вся сила воли, чтобы не склониться и не поцеловать мага огня в макушку.

Они вместе прошли по улице, разделяющей гостевые районы и рестораны с магазинами. Ранги указывала на некоторые традиции фестиваля, которые они видели по пути. Бумажные ленты висели над дверями, должны были задевать гостей и наделять их удачей. Торговцы готовили бобы в честь учета припасов. Темные сладкие напитки продавали всюду, и они символизировали огромное количество чернил, которые Аватар Сцето использовал за свою карьеру. Если бы не неприятности у пляжа, они могли бы сделать вид, что им самим было весело.

Но реальность снова вмешалась, когда они завернули за угол гостиницы, в которой поселились. Стало видно драку. Киоши понимала по облакам пыли и ругательства, по взмахам кулаков, что лежало в центре ринга. Их жертва.

Она врезалась плечом в двоих мужчин и отбросила их. Ранги схватила еще двоих за воротники и оттащила, бросила их на землю.

Киоши ожидала, что ошеломленный юноша в крови, которого они били, окажется из Саовон, но, судя по его одежде, он был местным, как и четверо мужчин.

— Что тут происходит? — закричала она.

— Мы поймали этого предателя, вешающего знамя с каменной камелией на шест! — сказал один из мужчин, вырываясь в хватке Ранги.

— Я просто хотел заработать, — пробубнил юный торговец, с дрожью поднимаясь на колени.

— И это важнее чести клана? Мой племянник не будет пресмыкаться перед Саовонами! — мужчина попытался бросить пыль в сторону побитого товарища.

Киоши с тревогой переглянулась с Ранги. Прошло меньше часа с прибытия Саовон, и началась драка, и даже не между кланами. Киоши видела семена жестокости. Под их ногами Северный Чунг-Линг мог вот-вот взорваться.