Тень безумия

Глава 4

Восточный материк хайши 4117 год.

Во дворе мастера раздавались ритмичные звуки:

Тук-тук-тук-тук-тук!

— Зеленый, чёрный, синий, зелёный, красный, белый, синий.

Тук-тук-тук, тук-тук, тук-тук!

Мастер Боу быстро называл цвета в произвольном порядке, а задачей Шин Зе было ткнуть мечом с затупленным концом в деревянный столб, полностью покрытый точками разных цветов. И таких столбов было целых три. Один был перед Шин Зе, а другие два за спиной, образуя треугольник. Мастер мог вставить между цветами слово — лево или право и тогда, юному мечнику приходилось разворачиваться, и бить уже по другим целям. За десять лет тренировок он уже выучил на зубок, где находились все точки, но мастер никогда не давал Шин Зе времени на обдумывание. Тело должно было действовать отдельно от разума. Быстрее мыслей. Шин Зе проводил эту тренировку обеими руками. По пол часа на каждую. Затем он бежал в лес до ручья, а когда возвращался снова вставал в свою боевую стойку, продолжая оттачивать выпады.

Наблюдающие за этим юноши всегда смотрели по-разному. Для Хейна это было нечто завораживающее, заставляющее отвлечься от работы. А для Шань Боу, до сих пор казалось странным, что наместнику понадобился хайши-мечник.

«Оружие нужно только слабым людям», — так он думал.

Но Шин Зе никогда не казался ему слабым и это раздражало, пробуждая в Шань Боу дух соперничества. Честно говоря, он мечтал, чтобы дедушка поставил их спарринг вместе. Тогда-то он, смог бы продемонстрировать свое искусство. Хейн бы тоже стал восхищаться им. Но вероятность этого с каждым днем таяла. Уже совсем скоро, Шин Зе должны отправить в империю. Через неделю придет корабль и заберет его. Возможно, они никогда уже не увидятся, а Шань Боу так и не узнает, кто из них сильней.

Для него эти десять лет тоже не прошли даром. Тренировки сделали его тело крепким и ловким. Он смог вытянуться выше среднего роста хайши. Талант сделал его зрение очень острым. Но также Шань Боу считал, что ему помогает сила священного леса. Он отыскал его сердце, которое выглядело как большое темное дерево. Ветви его были кривыми и страшными. На них ничего не росло, и все животные обходили его стороной. Когда внук мастера был маленький, он много раз ходил вокруг этого места, но никогда не приближался к нему. Из далека, почему-то, дерево не было видно, а вблизи казалось его обволакивало темной дымкой. Именно из него шел голос, с которым разговаривал Шань Боу. Дерево раскинуло свои корни по всему лесу и знало, где что происходит, но за его пределами мир был загадкой. Оно было очень любопытным и много расспрашивало юного хайши о людях, их жизни, о том, как выглядит земля, на которой нет леса, о других землях, о великом океане. Шань Боу всегда с радостью делился всеми новостями с сердцем леса, чувствуя себя при этом особенным. Поэтому, он никому не рассказывал о дереве. Даже своему дедушке.

— Шин Зе скоро уплывет в империю.

— И ччччто ты чччувствуешшшшь? — шелестело, несуществующими листьями, дерево.

— Не знаю. Я привык уже к нему, но он все еще раздражает. Такой… безупречный.

— Свуччччит сапутанно.

— Да, я сам не могу разобраться. В любом случае, ещё есть Хейн. С ним скучно не будет.

Принадлежность Хейна к северянам, раскрылась с его взрослением. Сейчас, у него уже почти вся голова была седой. Он отрастил волосы до лопаток и заплетал их в хвост, подражая мастеру. Северянин так же обогнал мальчиков по росту. Даже высокого, по меркам хайши, Шин Зе он превосходил на пол головы. Робость и пугливость полностью исчезли из его характера. Теперь, в нем чувствовалась уверенность и надежность. Хейн мог уже понимать хайши без слов. Он слишком врос в их быт. Как только мастер начал учить Шань Боу искусству, на северянина легли все бытовые дела. С которыми он справлялся безукоризненно. Одно в нем осталось неизменным — любопытство. Он каждый раз, с детским блеском в глазах, наблюдал за тренировками юношей. В особенности за Шин Зе. Его сосредоточенность завораживала. В отличии от Шань Боу, который быстро поддавался эмоциям, если у него что-то не получалось. Не сказать, что у внука мастера не было таланта, просто он был другого толка. Прогресс Шань Боу был скачкообразным. Он мог надолго застрять на изучении одного приема, а как только получалось, на этой волне эмоций мог освоить еще несколько. Иногда, Шань Боу, проглотив гордость, подходил к Шин Зе за советом, когда дедушка не видел.

— У меня опять не получается этот плавный прием! Я вижу куда бить, но не могу понять как! Руки меня не слушаются. У тебя такое бывало?

— Нет.

— Ну конечно! Ты слишком идеальный ученик! — сразу бесится внук мастера.

Шин Зе просто игнорировал эти истерики.

С годами тренировок его зрение невероятно усилилось. При концентрации, он мог различать в потоках энергии, обволакивающую их темную дымку. Она попадалась везде, кроме иноземцев. Больше всего он видел ее в Шань Боу. Она словно разгоралась в нем, когда он злился. Внук мастера, по мнению Шин Зе, был вспыльчивым юношей и кричал, когда только предоставлялась такая возможность. То есть, почти всегда.

Шин Зе много провел времени на едине с наместником. Запоминал каждое его слово.

— У меня есть особая порода птиц. Они способны преодолевать быстро большие расстояния. В том числе, и до империи. Ты должен заботиться о них, чтобы они привыкли к тебе, как ко мне.

Также, Хано До рассказывал о культуре империи и давал наставления.

— Ты увидишь много странностей в поведении имперцев, но не стоит их судить слишком строго. Они другие. Присмотрись к ним, изучи, не действуй необдуманно.

Шин Зе обнаружил, что ему нравится ухаживать за птицами наместника. Они быстро привыкли к нему: начали садиться на плечи и ладони, щипая клювами, клянча лакомства. Чувства, вызываемые животными, казались странными. Шин Зе словно кто-то щекотал изнутри, но этого было все еще недостаточно, чтобы вызвать его улыбку.

Для наместника же, юный мечник сам был, как питомец. Хано До забавляло наблюдать за его поведением. Чаще всего, лицо Шин Зе было сосредоточенным и без эмоциональным, но иногда, некоторые ситуации ставили его в тупик, и он не знал, как нужно реагировать. Особенно, наместнику нравилось в юноше отсутствие пиетета. Он не был грубым или непослушным, но и не пресмыкался ни перед кем.

Шин Зе предстояло пройти последнее испытание. Перед отъездом он должен был показать свои навыки перед Хано До. Мастер Боу решил сам сразиться с учеником. Шин Зе никогда еще не дрался против людей, но мастер в нем не сомневался. Поединок состоялся в саду наместника без лишних глаз. Мастер решил не использовать приемы искусства, а только защищаться. Целью Шин Зе было использовать все свои навыки, чтобы хотя бы коснуться своего мастера.

— Не сомневайся. Если увидишь возможность используй ее, — давал перед боем последние наставления старик.

Хано До, с предвкушением интересного зрелища, наблюдал из беседки.

Мастер встал перед Шин Зе на расстоянии выпада меча и заложил обе руки за спину. Юноша встал в свою стойку, держа меч на уровне глаз. Старик кивнул и сразу сделал быстрый шаг в сторону, уворачиваясь от молниеносного выпада. Шин Зе сделав полшага вперед, начиная с неистовой скоростью колоть во все части тела мастера. Старик не думал стоять на месте, и вприпрыжку стал отступать, заставляя ученика двигаться вместе с ним. Для Шин Зе остальной мир перестал существовать. В нем не осталось ни наместника, ни кружащейся вокруг листвы, ни пения птиц, ни сада. Был только он и его цель. Для юноши были чуждо соперничество и азарт. Он просто делал то, что от него требовали. То, ради чего он учился. Шин Зе уже почти перешел на бег, как и его мастер. Он кружил вокруг беседки, чтобы не выпадать из поля зрения Хано До. Решив, что бою не хватает зрелищности, старик использовал одну руку, чтобы парировать выпад меча, ударив костяшками пальцев в середину лезвия. Меч задрожал. Эта дрожь прошла до самой рукоятки и выбила меч из руки Шин Зе. Юный мечник сразу же поймал его второй рукой с лету, и по инерции полоснул по груди, разрывая ткань рубахи мастера. Старик чуть отклонился назад, хватаясь другой рукой за лезвие меча, и сильно дернул его на себя. Шин Зе, на этот раз, держался за рукоять крепко. Из-за этого он чуть не потерял равновесие. В последний момент Шин Зе присел на одно колено, выставив его вперед резко встал. Бой продолжился. Юноша был вынужден атаковать так, чтобы руки мастера не могли коснуться меча, но такой расклад ни к чему не привел. Такими темпами, Шин Зе, в итоге выдохнется быстрее мастера. Он его учил и знает все о нем, а Шин Зе никогда особо не смотрел за тренировками искусства.

«Зря», — впервые он почувствовал досаду.

В горле уже начало пересыхать. Реальный бой выматывал гораздо быстрее тренировок. Из-за ограниченной области атаки, выпады Шин Зе стали более предсказуемыми.

«Если начать колоть в одном и том же порядке, мастер тоже должен подстроится».

Юноша начал медленно перестраивать свой стиль на более простой. Мастер заметил это, но принял за усталость. За Шин Зе никогда хитростей не замечалось. Из-за такого суждения старик и ошибся.

«Тело быстрее мысли.»

Порой, рефлексы могут сыграть злую шутку даже с мастерами. Шин Зе изучил, как мастер уворачивается от его выпадов, и нанес упреждающий укол в место, куда должно было сместиться тело старика. Мастер все же смог избежать прямого попадания, но получил скользящий удар в плечо. Меч вкусил свою первую кровь, а бой остановили громкие хлопки Хано До. Мастер довольно улыбался. Шин Зе опустил оружие. Его грудь тяжело вздымалась, а одежда прилипла к телу от пота.

— Выше моих самых смелых ожиданий. Я рад, что выбрал вас, мастер Боу. Идите ко мне в беседку, отметим завершение обучения великолепным чаем, — не переставая хлопать, сказал наместник.

Этот день принес Шин Зе несколько новых чувств, одно из которых было самоудовлетворение.

Ветер ласково касался кожи Шань Боу. Он отдыхал после очередной тренировки, сидя на траве и облокотившись спиной на темное дерево. Тепло солнца ощущалось сквозь закрытые веки, а лицо украшала довольная улыбка.

— Чччему ты радуешшшься?

— Я выучил еще один прием. Еще на один шаг ближе, чтобы стать мастером.

— Это так вашшшно для тебя?

Шань задумался.

— Раньше, я только об этом и мечтал. А сейчас… Как будто теперь уверен, что точно смогу. Нужна ещё одна мечта! Побольше!

— Какая шшше?

— Пока не придумал.

— Мастер зовет тебя, — неожиданный голос Шин Зе заставил Шань Боу подпрыгнуть.

— Ты как сюда попал!?

— Точно так же, как и ты.

Юный мечник не стал дальше продолжать разговор, и скрылся в глубине леса.

— Вот же! Нет ну ты видел его? Важный какой! Сам наместник его по головке гладит, — притопнув ногой, сказал внук мастера.

— Он очччень похошшш на тебя.

— Совсем нет!

— Сегодня шшше тот день, когда он уедет?

Шань нахмурился.

— Да. Я пойду. Не хватало, чтобы еще дедушка сюда пришел.

Перед тем как уйти Шань задал вопрос, который его тревожил.

— Он никак на тебя не отреагировал. Ты когда-нибудь с ним говорил?

После небольшой паузы дерево ответило.

— Я видел его в лесу раньшшше, но никогда не расговаривал с ним.

Шань Боу удовлетворенно хмыкнул.

— Я чччувствовал, как он смотрит на меня, — прошептало дерево, в след уходящему внуку мастера. — Странный всгляд.

В порту было полно людей, впрочем, как и всегда. Но сегодня тут собралась особенная компания: старик, трое юношей и пожилая пара. Прохожие, периодически, бросали на них любопытные взгляды. Все на материке уже давно знали об учениках мастера Боу и его северном приемыше, но на людях, все вместе, они никогда не показывались. Родители Шин Зе боялись к нему близко подойти. За десять лет они ни разу не навестили его, а теперь с трудом могли узнать собственного сына. Наместник передал ему клетку с тремя маленькими темными птицами. Они остались такими же, какими Шин Зе увидел их впервые в детстве. Свой меч пришлось оставить у мастера, чтобы не привлекать лишнего внимания. В имперской школе ему выдадут новый меч, но чувствовал Шин Зе себя странно. Он практически спал с мечом, а теперь ему предстоит долгое плаванье будучи безоружным. Юношу предупредили о возможной морской болезни, но все его внимание было сконцентрировано на горизонте. Через месяц он будет уже на новой земле, где никогда не был, среди людей, которых не знает. Никто ему не поможет, не скажет, что лучше сделать. Шин Зе придется стать полностью самостоятельным, полагаясь только на себя. Пока мастер разговаривал с родителями Шин Зе, к нему подошел Шань Боу и неожиданно крепко обнял.

— Ты там сильно не скучай по нам.

Шин Зе никак не ответил на это, но внук мастера продолжал держать его в объятьях.

— Ты же видел дерево?

— Да.

— Рассказал о нем кому-нибудь?

— Нет.

Шань Боу облегченно выдохнул и наконец-то отлип от Шин Зе.

— Надеюсь, еще встретимся. Но я буду уже, скорее всего, мастером, поэтому ты там тоже не отставай.

Кивок был ему ответом. Следом подошел Хейн и тоже обнял Шин Зе. В этом жесте было гораздо больше чувств, чем у Шань Боу. В глазах северянина застыли слезы. Он одними губами безмолвно произнес слово «спасибо». Шин Зе искренне удивился такому поведению Хейна. Они не были так близки, а тем более ему не за что было его благодарить. Последним подошел мастер, протягивая конверт.

— Это рекомендательное письмо от наместника для школы. С твоим приемом проблем не будет. В твои вещи я положил кошель с деньгами. Там должно хватить на первое время, а потом человек с этого корабля будет привозить тебе еще столько же каждые два месяца. Трать с умом.

— Я все понял, мастер.

— Твои родители…очень любят тебя. Наместник о них позаботится. Сосредоточься на своей миссии.

Шин Зе даже не взглянул в сторону своих родителей. Он не был на них зол, но своей настоящей семьей считал только мастера.

Взойдя на борт корабля, он не стал махать своим провожающим, как делают это обычно люди, а сразу направился к себе в каюту. Хано До позаботился о том, чтобы первое плавание Шин Зе прошло с комфортом. Накрыв клетку с птицами темной тканью, он улегся сразу спать. Перед тем как погрузиться в сон, последняя мысль крутилась в его голове:

«Скорей бы взять в руки меч».

Первое впечатление от империи было огромным. Здания были высокими, как будто в каждом жило по наместнику; улицы забиты людьми; смесь из портовых запахов вызывала позывы к рвоте.

— Ну как тебе империя? Чудное место, — огромный северянин, который должен был довезти Шин Зе до столицы, улыбался с прищуром, смотря на юного хайши.

— До Элара еще неделя верхом. Ты же умеешь ездить на лошадях?

Шин Зе покачал головой. Северянин хлопнул его по плечу так, что тот пошатнулся, а птицы в клетке от резкого дергания защебетали.

— Ничего. Научу. Держись следом.

Северянину, явно, щедро заплатили, но это не помешало ему торговаться за лошадей. Он очень напоминал Шань Боу, когда активно спорил с продавцом. На корабле Шин Зе почти все время проводил в своей каюте, чтобы северянин не доставал его своими разговорами лишний раз.

Ехать верхом оказалось не так сложно. Лошадь попалась послушная. Но северянин присвоил все лавры себе, как будто потратил месяцы, тренируя Шин Зе. По пути в столицу юный хайши наблюдал: как крестьяне собирают урожай, как бегают друг за другом дети, как спорят купцы чья повозка должна ехать первой. В целом, жизнь здешних людей мало чем отличалась от его родины. Хотя, у Шин Зе до этого не было опыта ночлега в дешевых постоялых дворах, поэтому и сравнивать было не с чем. Но все же, ему казалось, что на материке хайши пьянчуг гораздо меньше.

Попав в Элар, удивление Шин Зе достигло нового пика. Город был просто огромным. Улицы просторные и чистые, никаких резких запахов, всюду ходили патрули городской стражи, опрятно одетые жители создавали своими голосами мелодичный шум, архитектура некоторых зданий завораживала так, что хайши иногда непроизвольно открывал рот.

— Ты еще не доехал до первого округа. Там будешь ахать.

Северянин оказался прав. Как только они пересекли ворота в первый округ, мир снова изменился. Тут каждый дом соревновался друг с другом в своем великолепии. Были сады, превосходящие своим размером сад наместника, статуи великих рыцарей, фонтаны, а вдалеке на холме возвышался императорский замок. У Шин Зе просто разбегались глаза. Он вдруг ощутил себя совсем маленьким и незначительным. Из этого состояния его моментально вырвал северянин.

— А вот и Дизанс. Наша конечная цель.

Еще одно огромное строение, в котором чувствовалось величие. Большущая толпа людей, собравшихся здесь, словно поклонялась ему. Шин Зе никогда не видел такого большого скопления народа. При чем тут были, в основном, имперцы и северяне. Конечно, первых было намного больше, хайши не было видно совсем. Оно и неудивительно, если вспомнить как представители восточного материка неохотно покидают свою родную землю. Попадая в другую страну им было тяжело измениться. Воспитание пустило глубокие корни в их души. Они не могли стать ни моряками, ни торговцами, ни воинами. Это просто противоречило их природе. Зато, благодаря своему усердию и любви к знаниям, из них выходили отличные врачи, инженеры, ученые. Задачей Шин Зе было разрушить этот шаблон, а дальше? Дальше он пока не загадывал.

После речи какого-то старого рыцаря, море из людей двинулось внутрь здания школы. Северянин любезно предложил проследить за птицами, пока его будут регистрировать, но Шин Зе отказался принимать помощь. Тем более, эти животные представляли слишком большую ценность. Благо, они вели себя тихо, а клетка под толстой тканью никого не интересовала.

— Ладно, паренек. Тогда наши пути расходятся. Не забудь сказать, чтобы твое письмо передали директору, — махнув напоследок рукой, северянин взялся за поводья двух лошадей, и побрел обратно к воротам первого округа.

Регистрацию, на удивление Шин Зе, проводили ученики постарше. После того, как хайши положил им конверт на стол, один из регистрирующих его парней быстро схватил письмо и убежал.

— Вот проныра! Оставишь меня тут одного?! — крикнул убегающему вслед второй ученик.

Когда первый вернулся, в очереди уже назревало крупное недовольство.

— Почему так долго?

— Сколько ещё, а?

— Там спят все?

— Наверно не знают, как правильно записывать имена хайши.

— Хайши?

— Где?

— Они тоже могут тут учиться?

— Никогда о таком не слышала.

Шин Зе, не чувствуя абсолютно никакого давления, со стороны своих будущих одноклассников, продолжил стоять, не оборачиваясь назад.

— Все в порядке. Запиши его, — запыхавшимся голосом, сказал вернувшийся ученик.

— Я уже записал, пока ты там отлынивал! Поднимайся на второй этаж, хайши. Твой кабинет сто двадцатый. Там тебя будет ждать куратор. Он все подробно расскажет.

Шин Зе не нужно было повторять дважды. Он сразу направился на второй этаж, к которому вела огромная винтовая лестница. Хайши впервые видел такое. Это вызвало у него небольшой ступор. В кабинете его ждали одни имперцы, и мужчина лет сорока, с безжизненными глазами. Это и был их куратор сэр Кайлер Луси, рыцарь в отставке. Когда весь кабинет наполнился, он произнес короткую приветственную речь про правила для первогодок, и порекомендовал всем заселиться в местное общежитие. Шин Зе хватало денег, чтобы снять комнату в приличном постоялом дворе, но он решил воспользоваться советом куратора.

Заселение прошло быстро, а условия проживания в общежитии оказались даже лучше, чем у мастера. Но похоже, не всем они были по вкусу, судя потому, что в комнату, рассчитанную на двоих, к Шин Зе так никого и не подселили. Хайши первым делом начал разбирать свои вещи: несколько комплектов одежды, мешочек с пшеном для птиц, бумагу с перьями и чернилами, карманные часы, подаренные наместником. По его словам, в империи без них никто не ходит. Шин Зе быстро научился определять по ним время, но не до конца еще понимал зачем. Покормив своих пернатых питомцев, он лег спать. Проснулся Шин Зе поздней ночью. Первым делом оглядел комнату, и убедившись, что в ней нет посторонних, зажег свечу на столе. Оторвав тонкую полоску бумаги, хайши взял самое тонкое перо, и начал скрести секретное послание для наместника. Этому его тоже начали обучать с самого детства, параллельно с уходом за птицами. В этом сообщении не было ничего важного. Оно было скорее пробным: «Я прибыл. Школа большая».

Больше ничего в голову не шло. Шин Зе решил, что и этого будет достаточно. Свернув письмо в трубочку, и засунув его в специальный маленький тубус, сделанный из коры деревьев хайши, юноша привязал его к лапки темной птицы. Их было всего три. Но они не улетали далеко от хозяина, если им не сказать специальное слово. Шин Зе открыл окно и выпустил двух других птиц. Они сразу же скрылись во тьме, но хайши не сомневался, что они будут всегда где-то поблизости. Он погладил напоследок первого посланца по грудке, и произнес: «До». Птица, моргнув, расправила крылья, упорхав ввысь. Она должна добраться до наместника за две недели, а ему, в это время, остается только осваиваться в чуждом для него мире.