Темный час перед рассветом (Серия #THIRDS 9)

— Прости, я не должен был...

Хадсон запаниковал. Он схватил Себа одной рукой за футболку, а другой за шею и, встав на цыпочки, жадно прижался губами к его губам. Себ ахнул от неожиданности и Хадсон воспользовался этим моментом, чтобы проникнуть языком в его рот. Он целовал его так, будто тот был единственным источником воздуха. Потому что вдруг почувствовал, что если сейчас этого не сделает, то просто сойдет с ума. Он так долго тосковал по прикосновениям своей пары. Пришла пора что-то с этим сделать.

Глава 6

Себ схватил Хадсона и прижал его к себе так крепко, будто хотел соединить их в одно целое. Ощутив жар его тела, Хадсон чуть не расплавился. Сейчас он не доверял своим собственным ногам и был рад отдаться крепким рукам любимого. Губы Себа обжигали своей сладостью, жадный язык буквально насиловал его рот. Хадсон не выдержав, застонал, ощущая жгучую потребность быть еще ближе. Он вцепился в футболку Себа, притягивая его к себе, а тот в ответ подхватил его под ягодицы и усадил на бильярдный стол. Хадсон развел колени в стороны и Себ прижался своим возбужденным членом к его. Хадсон застонал и обхватил ногами талию партнера, на случай если тот вдруг решит отстранится.

Он на миг откинул голову назад, чтобы глотнуть воздуха, а Себ не желая отрываться от своей пары, припал губами к его шее. Хадсон хотел что-то сказать, но дар речи просто покинул его. Сейчас его разум был затуманен желанием. Задыхаясь, он запустил пальцы в волосы Себа и прижал его к себе. Себ одной рукой нырнул ему под рубашку, а другой обхватил за ягодицу. Хадсон выгнулся, извиваясь в сильных руках любимого, и требовательно застонал.

— О, мой прекрасный, Волчонок, — прорычал Себ хриплым голосом и Хадсон едва не кончил прямо в штаны.

— Да, мой дорогой, — выдохнул Хадсон почти умоляя, но едва ли понимая о чем именно. Плевать что будет завтра. Есть только сейчас. А сейчас ему нужен Себ, иначе он просто сойдет с ума.

— Мы не...

Оборвав на полуслове, Хадсон впился в губы Себа требовательным поцелуем и накрыл ладонью его пульсирующую эрекцию. Себ застонал ему в губы и тут Хадсон с силой оттолкнул его от себя. Ошарашенный Себ отшатнулся. Его губы распухли от поцелуев, взгляд был слегка безумным, волосы торчали в разные стороны, щеки раскраснелись. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хадсон спрыгнул со стола и, схватив Себа за пояс, быстро одну за другой расстегнул пуговицы его ширинки.

— Волчонок...

Но Хадсон уже стягивал с него джинсы вместе с боксерами. Спустив их до середины бедер, он наконец выпустил на свободу внушительного размера возбужденный член. Увидев капельки смазки на конце, Хадсон нетерпеливо облизал губы. Сейчас он думал лишь о том, что если не почувствует их вкус снова, то сойдет с ума. Он обхватил пальцами основание и, медленно проведя языком по всей длине ствола, с наслаждением обхватил губами головку. Себ резко выдохнул, посылая умопомрачительную дрожь по спине Хадсона. Тот осторожно обвел языком головку и чуть сжал губы засасывая ее в себя.

— Ох ты черт! — Себ глухо стонал, придерживая голову Хадсона, пока та в умопомрачительном ритме двигалась вперед-назад. Наслаждаясь звуками удовольствия партнера, Хадсон с упоением засасывал его член, пытаясь взять его в рот еще глубже, но возможности не позволяли. Себ был слишком огромным. Однако это нисколько не охладило его пыл, а даже напротив. Впившись пальцами в упругие круглые ягодицы Себа, Хадсон продолжал пожирать его, толкая все глубже себе в горло.

— Я так долго не выдержу, — хрипло выдохнул Себ. — И просто чтоб ты знал, я чист. Последний тест был отрицательным.

Хадсон ни на секунду не усомнился в своем партнере. Не выпуская член изо рта, он пробормотал что-то утвердительное и чуть ускорился. Сейчас больше всего на свете он хотел, чтобы теплое семя Себа, выплеснулось ему в горло. Одной рукой он приласкал его мошонку, а пальцем другой скользнул между ягодиц. Себ дернул бедрами, тихо шепча проклятья, пока Хадсон усердно засасывал его член, ласкал яички и медленно обводил скользким пальцем тугое колечко ануса.

Чувствуя, как тело плавится от прикосновений любимого, Себ, резко выдохнул и сильнее вцепился партнеру в волосы.

— Милый...

Застонав, Хадсон медленно просунул в Себа палец и тут же почувствовал, как рот наполняется густым солоноватым семенем. Тело Себа содрогалось от волн удовольствия, Хадсон поднял голову, чтобы видеть лицо любимого и от жгучего желания в этих зеленых глазах у него перехватило дух. Проглотив последнюю каплю любовного сока, Хадсон наконец выпустил член Себа изо рта. Не успев отдышаться, териан тигр схватил Хадсона за плечи и, резко поставив на ноги, впился в него жадным поцелуем. От пьянящего вкуса любимого, смешанного с его собственным, у Себа закружилась голова. В сладком дурманящем бреду, он сминал его рот своим, стараясь впитать его в себя, подчинить, высосать душу, чтобы она как и прежде принадлежала только ему.

На миг оторвавшись от Хадсона, Себ резко развернул его спиной к себе и нагнул над бильярдным столом. Тот не сопротивлялся, позволив могучему телу партнера прижаться к своей спине, а его умелым рукам быстро расстегнуть и стянуть с себя брюки.

Хадсон уперся ладонями в зеленую поверхность стола, а Себ обхватил его болезненно твердую эрекцию и прижался бедрами сзади.

— О да, — застонал Хадсон. Как же давно его никто не касался вот так. Себ на миг отпустил извивающегося в его объятьях любимого и поднес ладонь к его рту.

— Плюнь сюда, — потребовал он хрипло. Хадсон всем телом вздрогнул от этого приказа и с готовностью выполнил его. Когда скользкая ладонь Себа, снова обхватила член Хадсона, ему показалось, что он сейчас потеряет сознание от перевозбуждения. Но у Себа были на него другие планы.

Одной рукой он медленно скользил вверх вниз по возбужденному члену партнера, чуть сжимая пальцы у головки и ослабляя хватку у основания, а другой схватил пояс его джинс и потянул их вниз. Ощутив, как твердый член партнера ложится ему между ягодиц, Хадсон нетерпеливо дернулся и ахнул.

— О да, дорогой, — бормотал Хадсон. — Вот так.

Он опустил голову и чуть расставил ноги в стороны. Быстро смазав член собственной слюной Себ нетерпеливо начал скользить между идеально круглыми ягодицами партнера. Одной рукой он придерживал его за поясницу, а кулак другой непрерывно ходил туда-сюда, сжимая пульсирующую эрекцию Хадсона.

Себ наклонился к его уху и, прикусив нежную кожу на шее, страстно зашептал.

— Ты так прекрасен, что мое сердце сейчас разорвется.

Хадсон почувствовал, как немеют конечности, а наслаждение, прокатываясь волнами по телу, концентрируется в паху раскаленным огненным шаром. Он судорожно дергал бедрами, вгоняя член в тесный кулак Себа и уже не в силах остановиться.

— Вот так, милый. Да, — шептал Себ. — Представь, что трахаешь меня сейчас.

Хадсон жалобно заскулил.

— Не могу... — твердый член Себа, упирающийся в пульсирующую дырочку Хадсона, воскрешал в его памяти образы один горячей другого. — Себастьян, любимый, прошу тебя...

— Не отвлекайся.

Себ сжал его член покрепче и Хадсон снова простонал его имя, продолжая беспорядочно дергать бедрами и толкаться в эту влажную тесноту. Задыхаясь, он откинул голову назад и Себ жадно накрыл его губы своими. Он терзал рот Хадсона, не забывая ласкать партнера одновременно и спереди и сзади, пока тот задыхался и плавился в его руках, превращаясь в ничто иное как стонущее, мокрое от пота месиво, оголенный нерв, просто существо которое состоит из чистого плотского удовольствия.

— О да, Себ! — простонал териан волк, чувствуя, как его накрывает волна наслаждения и горячие сгустки спермы выплескиваются в кулак партнера. Позади раздался рык Себа и Хадсон ощутил, как по его ягодицам вниз стекает что-то теплое и вязкое. Он обессилено рухнул на бильярдный стол и Себ повалился на него сверху. Хадсон тяжело дышал, слыша лишь шум крови в ушах.

Он прикрыл глаза и улыбнулся, когда Себ нежно поцеловал его в висок. Они еще какое-то время полежали так, а потом Себ отстранился и Хадсон тут же поежился от ощущения зябкой прохлады на своей заднице. Пару секунд спустя Себ вернулся с влажным полотенцем и вытер следы их страсти со спины и бедер любимого. Если бы не Себ, Хадсон бы так и уснул прямо на столе. Но вместо этого Себ осторожно поднял его, помог надеть и застегнуть штаны, а потом нежно поцеловал. Одну за другой, он быстро застегнул пуговицы на рубашке Хадсона и привел в порядок собственную одежду. Хадсон что-то промурлыкал себе под нос и глупо улыбнулся, когда Себ заключил его в свои могучие теплые объятья. И это было очень кстати, так как кости териана волка сейчас были не тверже желе. Хадсон удовлетворенно вздохнул и Себ усмехнулся.

— Я знаю, что он завтра, — сказал он, поглаживая Хадсона по волосам. — Но с днем рождения, Волчонок.

Хадсон непонимающе уставился на него, а потом в его глазах появилось осознание.

— Будь я проклят! У меня ведь завтра день рождения.

Себ только тихо рассмеялся.

— Как так получается, что ты помнишь дни рождения всех друзей и близких, а свой нет?

Хадсон лишь пожал плечами.

— Думаю, он для меня не так важен.

— Ох, дорогой мой, нет. Он очень важен. Для меня очень, — прошептал Себ ему в висок. Он взял Хадсона за руку и отвел к дивану. — У меня для тебя кое-что есть, — сказал он загадочно улыбаясь. — Сейчас вернусь. Сиди тут.

И хотя Хадсон не удивился подобной заботе, он все равно был тронут. Себ никогда не забывал о его дне рождения и обычно готовил подарок, хотя Хадсон уже сто раз говорил ему, что это не обязательно. Но, не смотря на подобную настойчивость, Хадсон был рад, что есть тот, кто не перестает думать о нем. Его сердце трепетало от тихой радости всякий раз, как Себ смущенно преподносил ему сюрприз. Он откинулся на спинку дивана и, глупо улыбаясь, уставился в потолок. Неужели он и правда только что набросился на Себа? Улыбка стала шире, а щеки залились румянцем. Хадсон все никак не мог выбросить из головы сильные руки Себа, страстно сжимающие его в объятьях. Его запах, вкус, гладкость кожи и упругость мышц.

Ой, кажется, нужно сбавить обороты. Если не перестать думать об этом, то новый сюрприз ждет уже Себа.

Вскоре Себ вернулся и сел рядом с Хадсоном, тесно прижавшись к нему бедром. В руках он держал средних размеров коробку, завернутую в бело-серебристую бумагу и перевязанную голубой лентой.

— Я собирался отдать его завтра, но потом пересекся с Ниной, и она рассказала, что ты собираешься навестить моих родителей. Вот я и... решил принести его сюда. Тем более, это вроде как личный подарок, так что я бы, наверное, не хотел дарить его на работе.

— Спасибо, — тепло улыбнулся Хадсон, принимая подарок из его рук. — Тебе правда не стоило.

— Знаю. — Себ поцеловал его в щеку. — Но я очень хотел. Пришлось немного заморочиться, но надеюсь оно того стоило.

— Что бы там ни было, Себастьян, я уверен, подарок чудесный. — Хадсон потянул за концы синей ленты и отложил ее в сторону. Затем аккуратно снял упаковочную бумагу, под которой скрывалась квадратная плоская коробка. Интересно, что же это? Хадсон снял крышку и с любопытством склонил голову на бок. Фото альбом?

Что ж, интересно. Он отложил коробку в сторону и водрузил альбом себе на колени. Хадсон открыл первую страницу и его сердце замерло. На глаза навернулись слезы, а в горле образовался болезненный ком. С трудом отыскав в себе силы двигаться, он повернулся к Себу и прошептал.

— Откуда... Они у тебя?

Себ опустил блестящие от слез глаза и застенчиво уставился на свои пальцы.

— Ну я... вроде как нарушил несколько правил и привлек Декса, чтобы он, используя свое обаяние, связался со штабом в Лондоне и достал телефон Милли. Я позвонил ей, уговорил проникнуть в дом твоих родителей и украсть их для меня.

Хадсон не знал, что сказать. Он посидел вот так еще пару минут, а потом все же обрел дар речи.

— Ты... — начал он хрипло, — говорил с моей сестрой?

Милли и Тео единственные члены семьи, кто не стал винить Хадсона за Алфи. Они не хотели, чтобы брат уезжал в Америку но в месте с тем понимали, что и остаться он не может. Они бы с радостью продолжали поддерживать с ним связь, но отец пригрозил, что перестанет платить за образование их детей, если они станут общаться с предателем. Хадсон понимал и не сердился на них. Любой бы выбрал будущее своих детей. Хадсон бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить хоть малейший вред его племянникам и племянницам.

Себ кивнул.

— Она была так рада услышать, что у тебя все в порядке. Я просил ее быть осторожной и действовать только в том случае, если это не доставит ей неприятностей и она это сделала. Потом я дал ей мой адрес и через неделю снимки были у меня.

Хадсон до сих пор не мог поверить. Он снова взглянул на фотографии и с почти благоговейным трепетом провел пальцами по снимку, где они с Алфи, счастливо улыбаясь, обнимали друг друга.

Себ молча протянул Хадсону салфетку и тот тихо рассмеявшись промокнул глаза.

— Спасибо, Себастьян. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

— Думаю, что представляю, — тихо проговорил Себ.

Чувствуя, что его переполняют эмоции, Хадсон прикрыл альбом. Не стоит разглядывать его сейчас, иначе он все зальет слезами. Подумать только, Себ каким-то образом нашел способ связаться с его сестрой и убедил ее достать альбом с фотографиями Алфи. Он так соскучился по своему брату, так давно не видел его лица. Он отложил альбом в сторону и, повернувшись к Себу, крепко обнял его за шею.

— Ты просто потрясающий, Себастьян Хоббс.

Себ обнял его в ответ и нежно погладил по волосам.

— Да вы и сами не хуже, доктор Колборн.

Не в силах ответить что-то внятное, Хадсон просто покачал головой. Он прикрыл глаза, решив просто насладиться теплыми объятьями любимого и его ласковыми словами, в надежде на то, что это придаст ему решимости. Наконец, когда он пришел в себя, и опасность превратиться в сопливо-слезливое месиво на первой же странице отступила, Хадсон отстранился и снова взял в руки альбом. Он осторожно погладил кожаную обложку, которая выглядела как новенькая, хотя альбому было уже много лет, сделал глубокий вдох и перевернул первую страницу.

— Вы с ним как близнецы, — заметил Себ с улыбкой.— Отличается только взгляд и выражение лица. — Вот. — Он указал на застенчиво улыбающегося маленького мальчика слева. — Это определенно ты.

Сердце Хадсона сжалось от нежности, стоило ему взглянуть на первый снимок.

— В детстве мы с ним были так похожи. Черные волосы и густые брови, голубые глаза. Мы даже улыбались одинаково. Но в подростковом возрасте все изменилось. Я был долговязым и нескладным, в то время как Алфи уже обзавелся стройным мускулистым телом. Я выглядел как и положено обычному ботанику, а он будто сошел с обложки журнала. Где бы он ни появился, всюду оставлял после себя разбитые сердца.

Хадсон перевернул страницу и рассмеялся, увидев их вместе верхом на пони. Алфи что-то кричал, сунув одну ладонь за пазуху, а другой указывая куда-то вперед, будто возглавлял наступление. Здесь им было не больше десяти.

— Твой братец вообразил себя Наполеоном? — спросил Себ.

Хадсон молча кивнул.

— Помню, отец тогда был вне себя. Он пригласил убийственно дорогого фотографа, чтобы тот сделал несколько снимков для очередной светской колонки. Но всякий раз, как он пытался нас сфотографировать, Алфи кривлялся или изображал что-нибудь забавное. В итоге ни одна фотография так и не была использована в статье. А эта, конкретная, фотка очень нравилась нашей няне. Так собственно она и попала в альбом. Она же и начала вести его для нас.

Родителей совершенно не заботили подобные глупости. У них не было времени на заполнение альбома для своих сыновей. Они считали, что это работа прислуги. Но Хадсон был даже рад. Ведь альбом получился веселым и живым, тут были запечатлены самые яркие и иногда нелепые моменты их детства. Если бы его заполняли родители, то наверняка, на этих страницах не было бы ничего кроме идеально выставленных семейных портретов.

Хадсон переходил от одной фотографии к другой, увлеченно рассказывая Себу забавные истории из детства. На снимках они с Алфи корчили рожи, примеряли на себя костюмы пиратов, Шерлока и Ватсона, лондонских полицейских или рыцарей и всегда специально для фото разыгрывали какую-нибудь сценку. Хадсон перевернул страницу и замер. Он и забыл об этом фото.

— Ух ты, — прохрипел Себ. Хадсон перевел на него взгляд и с удивлением обнаружил в глазах любимого слезы.

— Себ?

— Прости, — он быстро смахнул их и улыбнулся. — Я будто взглянул на тебя его глазами и... увидел, как же сильно он любил тебя.

Хадсон тепло улыбнулся.

— Это был очередной шикарный банкет, устроенный отцом. Уже не помню, по какому поводу. Кажется, кто-то из его коллег получил очередную награду или типа того. В этот день Алфи исполнилось девятнадцать. Мы с отцом тогда сильно поссорились. Он решил, что банкет в честь его коллеги намного важнее дня рождения сына, но я был не согласен. Поэтому я предложил Алфи отметить его девятнадцатилетие прямо на банкете. Мы тогда напились в хлам и стали устраивать мелкие неприятности гостям то тут, то там. Отец был все себя и старался даже пристыдить нас, но нам было все равно. Мы хотели только пить, есть и танцевать. Под конец вечера я был абсолютно вымотан.

Хадсон не мог вспомнить, кто сделал этот снимок, но он был определенно одним из любимых. Одетые в модные черные смокинги и белые рубашки, они сидели на скамейке. Хадсон был мертвецки пьян — волосы торчали в разные стороны, галстук свободно болтался на шее, очки съехали на бок. Он устало привалился к брату, а тот с теплой улыбкой и нескрываемой нежностью во взгляде обнимал его за плечи.

— Я так скучаю по нему, — тихо проговорил Хадсон, сморгнув слезы.

— Прости, я не думал, что этот подарок причинит тебе столько боли.

Хадсон закрыл альбом, отложил его в сторону и бросился Себу на шею. Тот позволил опрокинуть себя на спину и с готовностью ответил на объятья поцелуями и еще более крепкими объятьями. Хадсон медленно не торопясь пробовал Себа на вкус, пытаясь выразить ему свою благодарность за этот прекрасный подарок. Они на секунду оторвались друг от друга, чтобы перевести дух и Себ заглянул Хадсону в глаза.

— Волчонок...

Где-то наверху сработала пожарная сигнализация и они испугано замерли. Себ кинул настороженный взгляд в сторону лестницы, разрываясь между желанием бежать на звуки бедствия и продолжить целоваться с любимым.

— Иди, — хрипло ответил Хадсон. — Я сразу за тобой.

Себ быстро поцеловал Хадсона в губы и встал с дивана. Рванув к лестнице, он пулей взлетел вверх перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Судорожно вздохнув, Хадсон сел и пригладил волосы. Он усмехнулся самому себе и снял очки, чтобы протереть запотевшие стекла. Встав и поправив одежду, он направился вслед за Себом. Кухня была заполнена дымом, и Хадсон прибежал как раз в тот момент, когда Себ бросал почерневшую сковородку в раковину. На тефлоновой поверхности чернели какие-то бесформенные угольки, которые вероятно, раньше были говядиной. Себ включил воду и схватил кухонное полотенце, чтобы разогнать дым. В кухню вбежала перепуганная Джулия.

— Ах, простите, мои дорогие, — причитала она, чуть не плача. — Томас позвал меня, чтобы помочь и это заняло больше времени, чем я ожидала. И теперь, ужин безнадежно испорчен.

Хадсон заботливо обнял ее, утешая.

— Ну-ну, дорогая. Не плачь. Беспокоиться не о чем. Еще довольно рано, так что мы с Себом могли бы сходить в магазин и купить продуктов на ужин. Мы и с готовкой поможем, не волнуйся. Ну что скажешь?

Джулия вытерла глаза и с надеждой посмотрела на Хадсона.

— Я собиралась сделать тебе сюрприз и приготовить твое любимое мясо ко дню рождения, а теперь...

— Ах, Джулия, — Хадсон стиснул ее в объятьях. — Для меня намного важнее, что ты здесь, рядом со мной. Прошу, не переживай из-за таких пустяков. Все будет хорошо.

— Все хорошо, мам, правда, — заверил ее Себ.

Джулия поджала губы, с умилением глядя на Себа и Хадсона.

— Какие прекрасные у меня мальчики, — проговорила она со слезами счастья на глазах.

— Мы вернемся очень скоро, — пообещал Себ и, взяв с полки в прихожей ключи и бумажник, направился к выходу.

Хадсон поцеловал Джулию в щеку и поспешил за ним. Себ снял с крючка у двери куртку Хадсона и помог ему одеться.

— Такой джентльмен, — проворковал он, просовывая руки в рукава. Хадсон развернулся и коснулся губ Себа легким поцелуем. Тот еле заметно вздрогнул и притянул любимого к себе, что бы снова поцеловать. Хадсон улыбнулся и отстранился. — Твоя мать нас ждет, Себастьян.

— Верно, — хрипло ответил Себ. Он быстро накинул куртку, открыл дверь и, выпустив Хадсона на улицу, вышел следом. Во дворе был припаркован красный Dodge Ram Rebel. Себ обожал огромные грузовики. Братья Хоббсы обладали каким-то врожденным талантом к управлению транспортными средствами размером со звездолет. Он галантно открыл паcажирскую дверь для Хадсона, а потом сел за руль.

Любимый супермаркет Себа находился на Вест 37. Даже не супермаркет, а обычная бакалейная лавка, где можно было купить как привычные свежие овощи, так и продукты для настоящих гурманов. Их ассортимент включал в себя так же свежее мясо и различные деликатесы, от которых у Хадсона сразу потекли слюнки. Справа от входа продавались букеты различных цветов и размеров, слева свежие фрукты. Хадсон не смог удержаться от улыбки. Он уже и забыл, когда в последний раз бывал здесь. Ведь раньше они с Себом часто ходили сюда за продуктами.

Стоило им войти, из-за кассы их приветствовала девушка продавец. Здесь было так же людно и суетно, как раньше. Они направились в отдел гастрономии и Себ игриво ткнул Хадсона в плечо.

— Эй, может взять тебе немного чипсов и сальсы, которую ты так любишь? Просто про запас. Я же знаю, что уже через час после ужина ты снова захочешь есть.

Хадсон вопросительно выгнул бровь.

— Ты намекаешь на то, что я много ем?

— Нет, что ты. Никаких намеков. Я ответственно это заявляю. В конце концов, чтобы эта прекрасная умная головка хорошо работала, нужно много топлива, — подмигнул ему Себ.

Хадсон недовольно поморщился и отвернулся.

— Знаешь, язвительность тебя вовсе не красит, Себастьян. Ты нравишься мне намного больше, когда молчишь.

Себ ахнул в притворном ужасе.

— Хочешь сказать, что любишь меня только за внешность?

— Ну... — Хадсон притворился, что размышляет об этом и весело захихикал, когда Себ ткнул его ребра в особо чувствительном месте.

— Доктор Колборн?

Хадсон замер, внутри вмиг все похолодело. Он знал этот голос. Как можно забыть то, что регулярно является тебе в кошмарах.

— Миссис Палмер? — Хадсон внутренне подобрался и почувствовал, как рядом напрягся Себ. — Как у вас дела? — слова вылетели из его рта прежде, чем он успел одернуть себя. Женщина возмущенно поджала губы, ее взгляд метнулся к сцепленным рукам Себа и Хадсона, а потом снова переместился на их лица.

— А вы как думаете? — выплюнула она, глядя на парочку с нескрываемой неприязнью. — В этом году Курт должен был пойти в старшую школу.

— Мне... жаль, — пролепетал Хадсон, не в силах смотреть в ее блестящие от слез глаза. — Прошу простите.

— Ваши извинения, доктор Колборн, ничего не изменят. Они не в силах воскресить моего сына из мертвых.

— Миссис Палмер, позвольте... — попытался вмешаться Себ, но она остановила его взмахом руки.

— Не смей, — женщина угрожающе наставила на него палец. — Какой толк от твоих слов, если они не смогли предотвратить трагедию? Лучше бы делал свою работу как следует, тогда, возможно, мой мальчик был бы жив. — По щекам миссис Палмер катились слезы, нижняя губа чуть подрагивала. Она тихо всхлипнула и сокрушенно покачала головой. Хадсон хотел было подойти к ней, чтобы утешить, но женщина отшатнулась. — Не подходи ко мне, — отрезала она.

Хадсон вздрогнул от ее резкого тона, чувствуя как изнутри его раздирает чувство абсолютной беспомощности. Что же ему делать? Как унять ее боль? Он не мог выдавить из себя ни единого слова. А все из-за того, что чувство вины терзало его так же, как и в тот день, когда сын этой бедной женщины погиб.

***

Он помнил все. Каждую деталь. Начиная с того, что в тот день он ел на завтрак и заканчивая тем, как тщетно пытался уснуть после.

Утром он как обычно болтал с Ниной во время кофетайма, а потом их отправили на вызов. Нина села за руль, а потом всю дорогу причитала о том, что терпеть не может водить эти огромные служебные автомобили. Они прибыли на место преступления, чтобы осмотреть тело. Это был молодой мужчина, которого застрелили в жилом районе, не далеко от Централ Парка. Агенты THIRDS к тому времени уже зачистили и оцепили периметр, выставив на каждом углу охрану. Ни войти, ни выйти без специального разрешения.

Хадсон надел перчатки и присел на корточки рядом с телом, чтобы осмотреть ранения. Рядом Нина проверяла карманы убитого в надежде найти какие-нибудь документы.

— Три огнестрельных в грудь, — констатировал Хадсон. Как вдруг его окутал знакомый запах. Хадсон потянул носом и улыбнулся.

— Доброе утро, Себастьян.

— Доброе, — низким голосом ответил Себ, присаживаясь рядом на корточки. — Прошу, скажи, что я не единственный у кого после вчерашнего ноет все тело.

Хадсон зашипел на него.

— Перестань. Что Нина обо мне подумает!

— Я тебя умоляю, — закатила глаза Нина. — О своей правильности и благопристойности можешь вешать лапшу кому-нибудь другому. — Держу пари, — она игриво ткнула Себа локтем. — Что когда он снимает свой наглаженный костюмчик хорошего мальчика, то превращается в настоящий дикий ураган из похоти и желаний.

— Нина! — всплеснул руками Хадсон. — Ты серьезно? — в недоумении спросил он, указывая на лежащее на земле тело.

— А что? — пожала плечами девушка. — Вряд ли он кому-нибудь расскажет.

— Ты невыносима, — покачал головой Хадсон.

Нина хихикнуала и встала.

— Пойду, скажу Слоану, что можно забирать тело.

— Иди уже, — закатил глаза Хадсон, делая вид, что не замечает, как она показала ему язык. Себу их перепалка явно доставляла удовольствие. Он проводил девушку взглядом и повернулся к Хадсону.

— Я тут хотел пригласить тебя на ужин в тот миленький корейский ресторанчик на Ист 31. Там прошло наше первое свидание, помнишь?

Хадсон просиял.

— Ну конечно, — как такое забыть?

— В общем да... хотел кое-что с тобой обсудить в уютной обстановке, а я знаю, как сильно тебе нравится то место. — Сердце Хадсона пропустило удар от того, как на этих словах щеки Себа залились румянцем. Он уже хотел ответить, но Себа окликнул товарищ по команде. — Запомни, что хотел сказать, — бросил Себ и, подмигнув Хадсону на прощанье, поспешил на зов.

А Хадсон еще долго стоял и восхищался тем, как удивительным образом, совмещая в себе невероятную мощь и грациозность, удаляется могучая фигура териана тигра. И если бы ни обстановка: мертвое тело на полу, куча народу с оружием и мигалки, он определенно томно вздохнул бы ему вслед. Но сейчас не место и не время заглядываться на своего парня, каким бы горячим он ни был.

Вдруг краем глаза он заметил какое-то движение. Хадсон повернул голову и увидел мужчину с пистолетом, который вышел из-за припаркованного рядом бронетранспортера.

Все произошло слишком быстро. Мужчина нацелил пистолет Хадсону в грудь, но Себ успел повалить его на пол, уберегая от смертельных ранений. Прозвучало два коротких выстрела, секундная тишина, а сразу за ней выкрики приказов и свист автоматных очередей. Все вокруг происходило будто в замедленной съемке, Хадсон закрыл глаза и сжался в комок, стук сердца бешенным гулом отдавался в ушах. И когда все стихло, в воздухе раздался отчаянный женский крик. Хадсон поднял голову и увидел ее. В этот момент он забыл, как дышать, сердце подскочило к горлу.

— Нет, — пролепетал он, отталкивая Себа. Тот окатился в сторону и Хадсон быстро вскочил на ноги. Ничего не видя перед собой из-за слез, он подбежал к сидящей на коленях женщине, которая судорожно прижимала к груди ребенка. Увидев ужасающие смертельные раны на его крошечном теле, Хадсон почувствовал, как к горлу подступает тошнота и рухнул на колени. Нет, нет, нет. Отказываясь слушать голос разума, он попытался нащупать у мальчика пульс, но было уже поздно. Крики женщины острыми иглами ввинчивались в уши, проникали под кожу, выворачивали на изнанку. Она иступлено раскачивалась вперед-назад, баюкая окровавленное тело сына на руках. Хадсон перевел взгляд на свои руки и увидел кровь. Не зная, что же ему делать и что сказать, единственное, что он смог выдавить из себя в тот момент было:

— Простите...

Он просто сидел и молча плакал рядом с матерью, только что потерявшей свое дитя, пока вокруг бегали агенты и медики, стараясь оценить ситуацию и всех успокоить. А что если он ошибся? Может, стоит проверить еще раз? Вдруг с мальчиком все в порядке... и он просто... Кто-то схватил его под руки и потащил назад, но Хадсон рванул обратно к женщине.

— Нет, стойте! Я должен убедиться... Это ошибка! Он не мог вот так умереть. Прошу вас, пустите. Дайте мне проверить. Этого... не может быть.

Хадсона оттащили в сторону от захлебывающейся рыданиями женщины и он снова рухнул бы на колени, если б Себ не подхватил его. Он повернул голову и в любимых зеленых глазах увидел отражение собственного чувства вины. Все должно было быть не так. Пуля летела прямо в Хадсона. Может быть, ему удалось бы выжить, а может, нет. Это уже не важно. Главное, что ребенок остался бы жив. Но, связывающие их, узы возобладали над долгом защищать в первую очередь гражданских и вынудили Себа отступить от протокола.

— Что мы наделали? — едва слышно выдохнул он.

***

— Ты разрушил мою семью, а теперь как ни в чем ни бывало спрашиваешь, как у меня дела? — голос миссис Палмер вывел Хадсона из ступора.

— Как ни в чем ни бывало? — не веря своим ушам повторил Себ. — Вы думаете, та трагедия коснулась лишь вас? Да, возможно я не могу в полной мере осознать масштабы вашей потери, но наша семья тоже была разрушена. В тот день, миссис Палмер, вместо вашего сына я уберег от пули свою пару, но все равно потерял его.

— Узы, сделали вас непригодными для службы в органах, которые должны заботиться в первую очередь о жителях города, а не о самих себе. Мой сын погиб из-за того, что ты не смог справиться с инстинктами. И мне плевать, что суд вынес решение в вашу пользу. Как могут органы власти оставлять в стражах порядка диких животных, идущих на поводу у своих желаний? А как же долг?

— Мне жаль.

Хадсон резко развернулся и выбежал прочь из магазина, игнорируя оклики Себа. Вряд ли он погонится за ним и оставит рыдающую миссис Палмер одну посреди магазина, но останавливаться нельзя. Бежать. Бежать куда глаза глядят, подальше от своих желаний и надежд.

Хадсон что есть мочи рванул по Одиннадцатой улице к станции метро номер 7 и нырнул в подземный переход. Когда он добрался до эскалаторов, легкие саднило от частого дыхания, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что сейчас терзала его сердце. О чем он только думал? Почему вдруг решил, что они с Себом снова смогут быть вместе после того, что натворили? Миссис Палмер права. Узы мешали им сосредоточиться на работе. Они принесли присягу и поклялись защищать жителей города, но находясь рядом со своей парой, ни один из них не может трезво оценивать ситуацию и ставить долг выше инстинктов. Они ведь и так часто работают в поле бок о бок. И Себ как и прежде порывается защищать его. Возможно благодаря тому, что Хадсон держался от него на расстоянии им удалось избежать новых трагедий. А будь они снова вместе, история могла бы повториться.

Нет. Только не это. Хадсон держался из последних сил, не желая давать волю чувствам на глазах у десятков незнакомцев, но стоило ему сесть в вагон и забраться в самый дальний и темный угол, его накрыло. Боль была ужасной и всепоглощающей настолько, что проникла, казалось, в каждую клеточку его тела. Хадсон почти забыл, как дышать. Да и зачем ему воздух, если теперь дорога к Себу окончательно закрыта.

Теперь они точно уже никогда не смогут быть вместе.

***

— Привет.

Сквозь мутный пьяный бред Себ едва расслышал слова приветствия. Кто-то осторожно отобрал у него полупустую бутылку пива и отставил ее в сторону. Сколько сейчас времени? Как давно он сидит тут на диване в полном одиночестве, уставившись в пространство? В голове каша из картинок и смазанных образов. Что же он делал до этого? Себ мучительно пытался вспомнить, но лучше бы он этого не делал.

Миссис Палмер.

Черт. Ее заплаканное лицо болезненной вспышкой пронзило сознание. Она что-то кричала, а он все извинялся. Снова. И снова. Но, конечно, это ее не успокоило. Он сделал еще несколько попыток оправдаться, но все было тщетно. Она отказывалась слушать и Себ не мог ее в этом винить. Эта женщина потеряла ребенка. Почему ее вообще должны волновать причины? Да и не все ли равно, если итог один. Место преступления должны были зачистить. По крайней мере, им сказали, что угрозы нет. Ну почему? Почему она решила пройти мимо именно в этот момент? Выйти из дома именно в этот день? Себ сокрушенно покачал головой. Сколько раз он уже задавал себе этот вопрос?

Стрелок направил пистолет именно на Хадсона и Себ тут же среагировал. Он никак не мог предположить, что под огнем окажется и мать с ребенком. Ему были предъявлены обвинения в нарушении протокола, но в суде удалось доказать, что нарушения не было, так как изначально пуля грозила Хадсону и Себ действовал в соответствии с регламентом о спасении жизней. Никто не смог бы предсказать действия стрелка, который зачем-то выстрелил сначала в судмедэксперта, а потом и в мать с ребенком, которые просто оказались не в том месте не в то время. В итоге вину на себя взял агент, который сообщил о том, что периметр чист и Себ с Хадсоном отделались малой кровью, но ребенка было уже не вернуть. Все решилось за секунды. Секунды, которые разрушили целых две семьи.

Себ покинул магазин вслед за миссис Палмер. Собравшись с духом, он позвонил матери и выдумал причину, по которой не сможет помочь с ужином. Он прекрасно понимал, что она ни на секунду не поверила в то, что его срочно вызвали на работу, но сказать правду было выше его сил. Он просто не смог. Затем, уже почти на автомате, он позвонил в ближайший ресторанчик, работающий на вынос, и заказал родителям еду на дом. Все. Дальше сохранять трезвый рассудок было слишком болезненно, так что он затарился алкоголем в ближайшем магазине, приехал домой и целенаправленно принялся заливать свое горе.

Голова гудела, перед глазами все расплывалось, тело было ватным и непослушным. В какой-то момент ему стало невыносимо жарко и тесно внутри собственной кожи и Себ снял рубашку, чтобы как-то облегчить свои страдания. Кто-то щелкнул пальцами перед его лицом, но Себ лишь вяло отмахнулся, проворчав что-то невнятное себе под нос.

— Черт. Сколько ты уже в себя влил? — обеспокоенно спросил кто-то. Следом послышался звон бутылок и тихие ругательства.

— Не достаточно, — мрачно пробормотал Себ. Он пошарил рукой рядом с собой на диване и выругался. — Где эта чертова бутылка?

— Эй, ну хвтит.

Себ часто заморгал и прищурился, пытаясь сфокусироваться на том, кто перед ним.

— Дом? Тчто здсь длаешь? — едва ворочая языком, спросил он.

— Ты сел на телефон и случайно набрал мой номер.

— Разве? — Себ начал хлопать себя по карманам. Если он сел на телефон, значит он наверняка в заднем кармане? Или... где вообще его телефон? Затуманенным взглядом он обвел гостиную и обнаружил свой телефон на кофейном столике. Ну и как он там оказался? Хотя не важно. Придя домой, он начал расшвыривать вещи и одежду повсюду. Ему нужно было срочно напиться.

— Я забеспокоился, когда ты не ответил.

— Да вс впрядке, — буркнул Себ, откидываясь на подушки и устремляя взгляд в потолок. Что за черт? Это зрение его подводит или на потолке что-то бликует?

Дом усмехнулся и сел рядом.

— Ага «в порядке». В очередной раз убеждаюсь, что у пьяных дела обычно лучше всех.

— Уходи, — отмахнулся Себ, пытаясь встать. Нужно еще выпить. Может тогда удастся хоть немного заглушить эту дикую тоску. Почему так больно? Пусть это прекратиться... лучше вообще никогда больше ничего не чувствовать, чем так страдать.

— Не говори так.

Себ замер. Черт, неужели он произнес это вслух?

— Именно, друг мой. Твой рот транслирует все, что у тебя сейчас на уме, — сердито произнес Дом.

Он что и правда сердится? Какого?.. Себ устало потер глаза и зашипел от боли. Печет. И когда он успел снять ботинки?

— Давно ты тут? — Себ качнулся в сторону Дома и угрожающе наставил на него палец. — Перестань хозяйничать у меня в квартире.

Дом лишь покачал головой.

— Да я только пришел. Когда б я успел похозяйничать?

— А кто снял с меня ботинки? — Себ поднял ногу в носке и пошевелил пальцами. — А?

— Да ты сам их и снял, придурок. Вон, у двери валяются.

— Разве? — Да нет же. Или все-таки да? Блядь, как же он пьян. Должно быть забыл. Себ устало перекатил голову по спинке дивана, проследив за жестом Дома, и увидел, что его ботинки действительно стоят в прихожей. Да и насрать. Себ пожал плечами и снова начал ощупывать диван. — Сука. Блядь! Куда она делась? — Себ схватил Дома за руку. — Где?.. куда ты ее убрал?

— Так, ну ладно. По-хорошему не хочешь, значит, придется по-плохому.

Себ лишь скорчил рожу и показал Дому средний палец. Какая теперь разница. Он тяжело вздохнул, сел, уперев локти в колени и запустил пальцы в волосы. Почему все так паршиво? Где-то в отдалении он услышал шум воды.

— О, я нашел твою заначку с бухлом. — сообщил ему Дом.

— Да? — оживился Себ. — Неси.

— Ну нет, братишка, тут целый ящик, я не собираюсь его тащить. Хочешь выпить, приди и возьми сам.

Себ недовольно хмыкнул, искоса поглядывая на Доминика, придерживающего его под локоть.

— Срань, господня, бро, какой же ты тяжелый. Я будто пытаюсь поднять ебаный грузовик. Может, все-таки поможешь мне?

— Ты мло жмешь от грди, — буркнул Себ, утыкаясь в Дома лицом. — Нжно накидвть вес. Набирать, ткскзать, обороты.

— Ага. Спасибо за совет, бро. А вот тебе не помешало бы их сбавить. А то я чувствую, как от концентрации спирта в твоем дыхании у меня начинает кружится голова. Фу, — Дом с отвращением замахал рукой перед носом. — У тебя внутри еще осталось еще хоть что-то живое или алкоголь выжег все нахуй?

— Ничего.

Дом замер.

— Что?

— Там пусто. Ничего не осталось.

— Блин, — тут же смягчился Дом. — Ну ладно, здоровяк. Давай-ка потихонечку, главное шагай.

Дом, кряхтя, завел Себа на кухню и тот начал щуриться от яркого света. Какого хрена тут так светло? И зачем они вообще пришли на кухню? Он ведь не хочет есть. При мысли о еде желудок Себа подскочил к горлу.

— Ты много ругаешься, — констатировал Себ, решив озвучить внезапно пришедшую ему в голову мысль.

— Да ты что, — закатил глаза Дом.

— Как не стыдно Дом-Доминик, — покачал головой Себ, пошатываясь.

— Не зови меня так. Ты мне не мать, — строго велел Доминик. Он подвел Себа к мойке и развернул его лицом к себе. — Эй, взгляни на меня, — позвал Дом мягко.

Себ послушно попытался сфокусировать взгляд на лице друга. Получалось плохо.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, так?

Себ кивнул.

— И я тбя люблю, држище.

— Тебе придется довериться мне, окей? Просто знай, я делаю это ради тебя.

Дом такой хороший. Всегда присматривает за ним, заботиться.

Себ пьяно улыбнулся и уже собирался что-то ответить, но не успел, так как в следующую секунду его лицо уже тонуло в ледяной воде. Он уперся руками в мойку, но ладони заскользили по влажной поверхности. Холод иглами вонзался в кожу, казалось еще секунда и его мозг замерзнет. Себ судорожно нащупал ладонь Дома, удерживающую его за шею, и попытался высвободиться, но не тут-то было. Дом вытащил его из холодной воды, дав глотнуть воздуха, но только для того, чтобы в следующую секунду снова макнуть в мойку. На третий раз Себ уже опомнился и пришел в себя настолько, чтобы оттолкнуть Дома. Судорожно хватая ртом воздух и дрожа от холода, он отшатнулся и выругался.

— Блядь! Сволочь! Какого... хрена ты делаешь? Решил меня угробить?

— Да нет, — раздраженно махнул рукой Дом, бросая в друга полотенцем. — С этим ты бы и без меня прекрасно справился, придурок.

— Что?

Дом скрестил руки на груди и выразительно посмотрел на кухонную стойку, уставленную десятком пивных бутылок.

Пиздец. Ладно.

— Признаю, — сразу же сдался Себ, вытирая лицо и волосы. — Это было не самое лучшее решение.

— Да неужели? — ощетинился Дом, но видя, что другу и так не сладко сразу смягчился. — Расскажешь, что случилось?

Себ сжал губы и покачал головой. Он не хотел об этом думать, но естественно сейчас все его мысли были только об этом. Теперь он вспомнил, что весь вечер названивал Хадсону, писал ему сообщения и оставлял голосовые, а потом все просто погрузилось в пьяный туман. Забытие было спасением, но теперь рассудок вернулся и он снова чувствовал эту невыносимую боль. Будто все его старые шрамы разом открылись и раны не просто начали кровоточить, они гнили, источая зловоние отчаянья, отравляя его тело и душу. Его начала бить крупная дрожь, лопатка горела огнем. Страдания и боль его пары, усиленные десятикратно, пробудили внутреннего зверя. Он яростно бесновался внутри, терзая острыми когтями его сердце и требуя свободы. Себ схватился за голову, чувствуя, что сходит с ума. Ему нужно дать выход этой невыносимой тоске, иначе она просто уничтожит его. Усилием воли, он заставил себя передвигать ноги и кое-как дошел до двери.

— Ты куда собрался, мать твою?

Распахнув дверь, Себ упал на колени и обхватил себя за плечи. Вдалеке, послышался едва различимый протяжный вой, который он вряд ли бы услышал, если б не был терианом. Ошибки быть не могло, он узнал бы его из тысячи. Где-то там, его Волчонок тоже страдает, а он ничего не может с этим поделать. Не может помочь. Зверь внутри оскалил клыки и яростно взревел, ответив на зов своей пары. Себ не стал его сдерживать. Он кричал в холодный ночной воздух, пока не сорвал голос, а потом, обессилев, привалился к дверному косяку и просто тихо заплакал. Перед глазами все плыло, горячее прерывистое дыхание маленькими облачками пара врывалось в ночь.

— Вставай дружище. Пойдем в дом. — Друг мягко, но решительно потянул его за руку, помогая подняться, и Себ не стал противиться.

— Семь лет, — прохрипел он, лежа на диване и отрешенно глядя в потолок. — Семь. Гребанных. Лет. Он поцеловал меня. Он сам поцеловал меня. Мы... Он позволил коснуться себя... ощутить... Все было прекрасно. Совсем как раньше. Нам было так хорошо и на секунду я подумал...

— Он целовал меня, Дом. Я снова обнимал его. Черт. Как же он был прекрасен. Такой нежный, уязвимый в моих руках. Он отдал себя мне. Он... держал меня за руку там, в магазине. Он был счастлив, улыбался, а потом, все вмиг рухнуло.

— Что случилось?

— Миссис Палмер. Мы случайно наткнулись на нее там. И она... все кончилось очень плохо.

— Вот черт. — Дом прикрыл рот ладонью, глядя на друга остекленевшими глазами, полными сочувствия и Себ не выдержал.

— Все кончено, — выдавил он надломленным голосом. — На этот раз уже точно ничего не вер... — последнее слово утонуло в рыданиях.

Дом молча заключил друга в объятья и позволил ему дать волю слезам. Подобное казалось невозможным, но сейчас было еще больнее, чем в первый раз. Внутренний зверь затих и забился в дальний уголок сознания, чтобы спокойно зализать раны и оплакать потерю. Но Себу некуда было спрятаться. Отныне в его жизни покоя и счастья не будет уже никогда.

Глава 7

Нина удивленно вскинула брови.

— Ну-ка повтори.

— У меня свидание, — послушно повторил Хадсон, улыбаясь.

Сегодня он решил уйти с работы пораньше, чтобы как следует подготовиться, а точнее, чтобы унять волнение.

— Серьезно? — Нина улыбнулась и радостно захлопала в ладоши. — Это же просто чудесно. Когда?

— Сегодня вечером. Трент заедет за мной в семь.

Улыбка на лице девушки тут же угасла.

— Что? Трент? — Она встала и, уперев руки в бока, подозрительно смерила Хадсона взглядом. — Тот Трент с которым ты решил зажечь на танцполе, чтобы заставить Себа ревновать?

Хадсон лишь закатил глаза.

— Тот Трент, который был столь любезен, что предложил угостить меня ужином, даже не смотря на то, что я связан узами с другим терианом.

— Ты действительно этого хочешь? — мягко спросила Нина.

Ну конечно, он хотел совсем не этого. Но на данный момент его истинное желание выполнить было невозможно. Теперь уже нет. С тех пор как его мир рухнул уже в третий раз, прошла неделя. К счастью Себ никак не пытался контактировать с ним и держался на расстоянии. Он зашел к ним в лабораторию лишь однажды — чтобы отдать альбом, который Хадсон забыл у Джулии, и то подгадал время так, чтобы они не пересекались. На следующий день после инцидента Хадсон пришел на работу в крайне паршивом расположении духа. Но когда Нина спросила его в чем дело, он ей соврал. Просто придумал отговорку о том, что плохо спал и заверил ее, что все в порядке. Лишь бы снова не окунаться во все это. Когда-нибудь он ей расскажет, но только не сейчас. Пока не утихнет боль и свежие раны хоть немного не затянутся он просто не сможет обсуждать произошедшее. Может, оно и к лучшему. Несколько раз, пытаясь наладить мосты, заходил Дом. Он знал, что Себ наверняка будет злиться, но все равно решил попробовать. Что ж, очень мило с его стороны, но Хадсон был непреклонен и на четвертый день Дом сдался. Уходя, он лишь грустно улыбнулся и попросил обращаться, если понадобиться помощь.

— Я решил двигаться дальше, Нина. Знаю, что раньше говорил то же самое, но на этот раз все серьезно. Зверю придется принять мои условия и перестать, наконец, скулить. В конце концов, сколько можно? Между мной и Себом все кончено. Ему придется это осознать. Так будет лучше для всех. Может, если я, наконец, решусь начать все заново, то и Себ тоже решится. Он заслуживает счастья.

С каждым словом раны становились все глубже, но пути назад не было. Так больше продолжаться не может. Сколько еще они будут кидать друг на друга долгие томные взгляды и вздрагивать от случайных мимолетных прикосновений рук в коридоре или лифте, понимая что уже никогда не смогут быть вместе? Это равносильно медленной мучительной смерти. Может даже стоит немного подтолкнуть Уэста к Себу, чтоб уж наверняка отрезать себе путь назад?

— А как же ты, дорогой? Ты ведь тоже заслуживаешь счастья?

Хадсон кивнул. Может, однажды, если очень повезет, он снова найдет любовь.

— Пока мне достаточного того, что есть. — Кто знает? А вдруг Тренту удастся удивить его? — Ну, я пошел.

Хадсон изо всех сил старался изобразить воодушевление. Трент заслуживает шанса. Поцеловав Нину в щеку, териан волк помахал ей на прощанье и, пообещав утром рассказать во всех подробностях как прошло свидание, покинул кабинет.

Улицы города как всегда были забиты машинами, пришлось постоять в пробке. Но так как Хадсон ушел с работы пораньше, у него еще оставалось достаточно времени для того, чтобы принять душ и решить, что надеть.

Выйдя из ванной с полотенцем вокруг бедер, он направился к шкафу и, открыв его, тут же почувствовал, как начинают дрожать руки. Зверь внутри занервничал, явно не довольный этой затеей.

— А ну, успокойся! — строго велел Хадсон, разглядывая рубашки на вешалках. Он был решительно настроен хорошо провести сегодняшний вечер. В прошлый раз он пытался сходить на свидание два месяца назад, а о физической близости и говорить нечего. Его щеки вдруг залились румянцем. Может о сексе пока рано думать? Или все же стоит... подготовиться? Интересно, как это будет выглядеть со стороны, если он на первое же свидание возьмет с собой все необходимое. А в прочем... расходники много места не занимают. Лучше взять и не воспользоваться, чем не взять, а потом жалеть. Трент наверняка, как и все агенты THIRDS, прошел обязательный медосмотр перед тем как его перевели. Хотя сам лично, Хадсон еще не видел его результатов.

— Ну, все. Довольно об этом думать. Буду решать проблемы по мере поступления.

Хадсон выбрал джинсы цвета индиго, к ним коричневый ремень и темно-синюю клетчатую рубашку. Он заправил ее за пояс, аккуратно закатал рукава по локоть, затем придирчиво оглядел себя в зеркало и остался удовлетворен. С волосами было сложнее. Понадобилось больше мусса для укладки, чем обычно. Может уже пора подстричься, а то челка постоянно падает на глаза? Может надеть сегодня контактные линзы? Да ну нафиг! К чему эти лишние выкрутасы.

Все и так неплохо. Наряд был простым и не броским, но выгодно подчеркивал его фигуру в нужных местах. Как раз к тому времени, как он закончил приводить себя в порядок, к его дому подъехала машина. Он еще раз посмотрел на себя в зеркало и сделал глубокий вдох. Все будет хорошо. Если он не сделает этот шаг, Себ будет продолжать думать, что для них еще не все потеряно, а Хадсон не мог этого допустить. Нужно было уже давно освободить их. Если бы только он не был таким трусом, то им бы не пришлось страдать так долго и так сильно. В тот раз в доме у Джулии он поступил глупо, позволив себе зайти так далеко. Он до сих пор не мог перестать думать о сильных руках Себа, сжимающих его в объятьях, его губах, голосе, взгляде, запахе...

— Стрелять-колотить! — Хадсон помотал головой, будто пытаясь вытрясти оттуда все эти непристойные мысли. Лучше не думать об этом, иначе он просто сойдет с ума. Не желая терять больше ни минуты, Хадсон погасил свет в спальне, спустился вниз и схватил свою куртку с вешалки в прихожей. Выйдя на крыльцо, он приветливо помахал Тренту. Тот выглядел очень элегантно в черной водолазке и слаксах.

— Привет.

— Вау, — присвистнул Трент, с головы до ног окинув Хадсона оценивающим взглядом. — Выглядишь потрясно, Док.

Хадсон лишь смущенно отмахнулся и, закрыв за собой дверь начал спускаться к тротуару.

— Твоя машина? — с любопытством вздернул бровь Хадсон.

Трент распахнул перед ним дверь красного кабриолета и жестом пригласил в салон.

— Ага. Впечатляет, не так ли?

Хадсон застенчиво улыбнулся.

— Ну, для начала неплохо.

Трент весело расхохотался и, закрыв за Хадсоном дверь сел за руль. Кажется он из тех, кто особо трепетно относиться к изысканным вещам. Но Хадсона, детство которого прошло в роскоши, удивить дорогой машиной было сложно.

Трент повернул ключ в зажигании и, скрипнув колесами, тронулся с места. Хадсона вдавило в сидение и он мысленно порадовался, что еще давно выработал привычку сразу, садясь в машину, пристегиваться. Он понятия не имел, куда они едут, но внутри все уже возбужденно трепетало от предвкушения.

— Спасибо, что согласился, — проговорил Трент, с теплотой в голосе. — Я уже и не надеялся. Думал, может, ты все еще... — он смущенно откашлялся и продолжил. — Может, ты все еще что-то чувствуешь к Себастьяну Хоббсу.

Хадсон покачал головой.

— Между нами все кончено, — он призвал все внутренние силы и выдавил из себя лучезарную улыбку. Получилось даже слишком радостно. — Давай не будем про Себа. Лучше расскажи о себе.

— Спрашивай.

— Почему решил перевестись в Нью-Йорк?

Трент улыбнулся.

— Ну, думаю тут все очевидно. Все агенты THIRDS так или иначе стремятся попасть в Нью-Йоркское отделение. У вашего филиала лучшее финансирование, самое современное оборудование, к тому же тут всегда есть чем заняться. Вы ребята без дела не сидите. Недели не проходит без того, чтоб одна из ваших команд в новостях не засветились. Вы — что-то типа местной Лиги Справедливости.

Да неужели? Хадсон никогда не думал об их отделе в таком ключе.

— Это с какой стороны посмотреть, — пожал он плечами. — Настроения в прессе часто непредсказуемы. Думаю, ты слышал об инциденте с Келвином Самерсом. Это было совсем недавно.

Трент помрачнел.

— Да, слышал. Парень всего лишь выполнял свою работу и спасал гражданских, а его хотели заклеймить мясником каким-то. Слышал, что инфу о том, где именно Саммерс развернет засаду слил один из агентов, который спутался с тем репортером. Ситуация мягко говоря не очень. Спят они там вместе или нет, дело десятое, но это не должно влиять на нашу работу. А то получается, мы своих же подставляем. Саммерса просто подловили в неудачный момент, но я считаю, он ни в чем не виноват. Ведь к тому моменту, как агенты прибыли на место, тот сумасшедший уже успел кого-то застрелить. Он явно был не в себе и мог сорваться в любой момент. А в здании оставалось еще куча заложников. Нельзя было рисковать ими. Не спорю, что работодатели поступили с тем терианом просто отвратительно, но это не повод убивать кого-либо.

— Да. У таких историй всегда есть подноготная, но в СМИ попадает только то, что на данный момент удобно заинтересованной стороне. Правда нынче никому не интересна. На скандале ведь можно заработать куда больше. — Хадсон с сожалением покачал головой. — Но это только подливает масла в огонь. Как будто отношения между людьми и терианами в обществе и так не достаточно напряженные. Иногда пугает, насколько велики масштабы этой вражды, особенно в таком огромном городе. В последнее время реступления, совершаемые терианами, приобрели более дерзкий и масштабный характер.

— Не могу не согласиться. Раньше преступники в штаны ссались, стоило лишь упомянуть THIRDS. А теперь все чаще находятся те, кто вступает с нами в открытую конфронтацию, пытаясь показать свое превосходство. Будто, если они разок победят, то что-то кому-то докажут. Такой бред.

Хадсон кивнул. Он знал все эти истории. В основном на рожон лезли радикально настроенные терианы, считающие себя высшей расой. Они активно выступали против THIRDS, называя агентов терианов предателями, утверждая, что именно такие как они являются основным препятствием на пути терианов к мировому господству.

— На самом деле, я давно хотел перевестись и воспользовался первой же возможностью. Пару лет назад мои друзья из колледжа, переехали в Нью-Йорк, а потом стали звать меня, — ответил Трент, улыбаясь.

Всю оставшуюся дорогу до ресторана, Трент рассказывал Хадсону о своей жизни в Филадельфии, о родителях и семье. Энергия так и била из него ключом.

— А еще я люблю общение, вечеринки в клубах, вкусно поесть и... — Он коротко коснулся руки Хадсона. — Чтобы все это в хорошей компании.

Хадсон смущенно отвел взгляд и улыбнулся.

Трент зарезервировал столик во Французском ресторане на 44 улице. Интерьер был довольно модным и современным. Стены обшиты деревянными панелям, повсюду картины в красно-черно-белых тонах с изображением велосипедов, круглые люстры излучали мягкий желтый свет, создавая невероятно уютную атмосферу. У входа их встретила элегантно одетая управляющая. Она любезно подсказала им, куда сдать верхнюю одежду, после чего проводила к столику. Трент галантно отодвинул стул и жестом пригласил Хадсона присаживаться.

— Спасибо, — кивнул тот, приятно удивленный манерами своего спутника.

Вскоре к ним подошел официант и принес меню с алкогольными напитками.

— Как насчет вина? — спросил Трент, пристально разглядывая Хадсона поверх своего меню.

— Можно. Но я не очень хорошо разбираюсь в винах.

— К счастью, — подмигнул ему Трент. — У тебя есть я.

Он подозвал официанта и заказал вино с труднопроизносимым названием, о котором Хадсон никогда прежде не слышал. Но официант, казалось, был очень доволен этим выбором и откланявшись, отправился выполнять заказ. Вскоре им принесли несколько закусок, которые выглядели очень аппетитно до тех пор, пока Хадсон не осознал, что это фаршированные грибы.

— Надеюсь, ты не возражаешь, — смущенно произнес Трент. — Я взял на себя смелость заказать нам небольшой аперетивчик. За них можно душу продать. — Возможно, что-то в лице Хадсона выдало его неуверенность, потому что Трент внезапно напрягся. — Ты не любишь грибы?

Хадсон покачал головой.

— Дело не в этом. Они выглядит чудесно. Но... у меня на них аллергия. Мне жаль. Я должен был сразу предупредить.

Но Трент лишь махнул рукой.

— Да, нет, это все я виноват. Нужно было спросить. Мне жаль. Немного увлекся. Попрошу их унести.

— Да брось. Наверняка они очень вкусные. Ешь, не стесняйся.

Трент с сомнением выгнул бровь.

— Ты уверен?

— Ну, разумеется.

Как раз в этот момент официант принес корзинку с хлебом и блюдце с маслом.

— О! Этого будет вполне достаточно.

— Можно заказать что-нибудь еще.

Хадсон лишь отмахнулся.

— Поверь, свежеиспеченный хлеб — лучшее решение. Я его обожаю. Иногда мне кажется, что даже слишком. — Багет выглядел просто фантастически аппетитным. — Ох, как же это вкусно, — промурлыкал Хадсон, откусывая очередной кусочек, намазанного маслом мягчайшего хлеба с хрустящей корочкой.

— Никогда не думал, что позавидую кусочку хлеба.

Хадсон непонимающе вздернул брови.

— М-м?

Трент наклонился над столом и, глядя ему прямо в глаза, хриплым голосом произнес.

— Просто мне нравится, когда у тебя довольное лицо. Надеюсь, однажды тому причиной стану я, а не хлеб.

Хадсон чуть не поперхнулся. С трудом проглотив, застрявший в горле кусок, он быстро запил его водой и вытер навернувшие слезы.

— Ты в порядке? — Трента казалось, позабавила его реакция.

Хадсон кивнул. Лучше сейчас ничего не говорить. Официант принес вино и, налив каждому по бокалу, поставил бутылку на стол. Они сделали заказ и продолжили болтать уже после того, как официант ушел. Вернее болтал в основном Трент. Хадсон продолжил за обе щеки уплетать хлеб с маслом. Похоже, после ему придется как следует попотеть в зале, чтобы согнать то, что наел, но сейчас к дьяволу все. Он на свидании. Свидании, будь оно проклято! Так, нужно успокоится. Люди и терианы постоянно на них ходят. Вряд ли, от этого кто-то умирал, так что все в порядке.

— Могу я быть честным?

— Ну, разумеется.

— Я думал, ты будешь нос задирать.

— Серьезно? — Хадсон чуть склонил голову на бок. — С чего бы?

Трент уставился в свой бокал, на его щеках появился очаровательный румянец.

— Ну, я слышал, ты из богатой семьи. Думал, не станешь тратить на меня время. Ну, сам подумай, умный, привлекательный доктор при деньгах и просто солдат из Филадельфии. — Трент поднял на Хадсона смущенный взгляд. — Кажется, я немного поспешил с выводами.

— Не переживай, — успокоил его Хадсон. — На самом деле, касательно моей заносчивости, ты был не так далек от истины и по поводу богатства тоже. Но я давным-давно оставил ту жизнь позади. Если честно, я с самого начала чувствовал, что она мне не подходит.

Трент с интересом изучал его.

— Значит, деньги для тебя не имеют значения?

— Я уважаю тех, кто занимается любимым делом и тяжело работает не зависимо от того, сколько у него денег. Я с раннего возраста осознал, что родился с определенными привилегиями. Никогда не мог понять, почему моя семья с таким презрением относится к тем, кому просто не повезло. — Хадсон тяжело вздохнул от нахлынувших воспоминаний и отвел взгляд. — Бабушка с дедушкой часто брали меня с собой в Лондон, когда ездили в командировки. Во время одной из прогулок по Ковент Гарден я увидел мальчика, приблизительно моего возраста, который рылся в мусорном баке. Тогда я еще в полной мере не мог описать словами, что чувствую, но происходящее показалось мне убийственно несправедливым. И тогда я выдрал руку из дедушкиной ладони, подбежал к мальчику и отдал ему свою кепку. В ответ он одарил меня такой чудесной улыбкой, что дух захватило. Я был так счастлив, ведь мне это совсем ничего не стоило, но для того мальчика произошло по меньшей мере какое-то волшебство. Я знал, что сделал доброе дело, но дедушка посчитал иначе. Он грубо схватил меня за руку и оттащил в сторону, начав причитать. А я не мог понять, почему он так злиться. То ведь была просто кепка, коих у меня дома еще полно. Я их все даже не носил. И я отдал одну парнишке, у которого вообще не было ни одного головного убора. Всю дорогу домой в поезде я думал об этой несправедливости и решил, что дедулин выговор меня не остановит. И я сделал это снова. И снова. И еще много раз. Перчатки, шарфы, шляпы, деньги на сладости, — Хадсон грустно усмехнулся. — Я все раздавал, а потом придумывал заковыристые небылицы о том, куда все это делось.

Он вдруг замолчал и поник.

— Видимо, твоя игра в Робин Гуда плохо закончилась?

Хадсон пожал плечами.

— Меня никто не понимал. Семья вечно твердила, что я капризный, трудный ребенок, да еще и упертый. Видимо, некоторые вещи никогда не меняются.

— Вау, — присвистнул Трент. Скользнув по Хадсону оценивающим взглядом, он накрыл его ладонь своей. — Взгляни на меня.

Хадсон послушно поднял взгляд и был удивлен теплотой в глазах своего спутника.

— Ты потрясающий. Жаль они не смогли этого разглядеть. Многое потеряли.

— Спасибо.

Удивительно, но Хадсон прекрасно проводил время. Даже не смотря на то, что волк внутри то и дело начинал рычать и бесноваться. Происходящее категорически его не устраивало. Потому что чем милее вел себя Трент, тем агрессивнее реагировал зверь. Он грозно скалил зубы и метался из стороны в сторону просто напросто отказываясь успокаиваться.

Да сколько можно? Уймись уже наконец, псина бешенная! Отвали!

Кок-о-вен, который заказал Трент, был просто восхитителен. И Хадсон оценил, как его спутник попросил официанта не добавлять грибы, потому что сам он напрочь забыл об этом. После второго бокала вина, на котором настоял Трент, Хадсон уже немного захмелел. Сам он не особо любил вино, но из вежливости не стал отказываться. Кто-то сказал бы, что ему грех жаловаться, ведь вино было великолепным, но Хадсон обычно столько не пил. А Трент, выпив всего один бокал, перешел на безалкогольные напитки, сославшись на то, что он за рулем. Позже он добавил, что ему и вовсе не стоило пить, но он слегка увлекся, стараясь произвести на Хадсона впечатление.

Вкусно поужинав и обсудив все на свете, от погоды до работы, они решили переместиться в «Глаукос» — коктейльный бар с синим неоновым освещением, удобными креслами и приятной атмосферой. Хадсон заказал себе черничный лимонад, оказавшийся невероятным на вкус. Нужно будет рассказать об этом месте Дексу. Он большой ценитель вкусных коктейлей.

— Я одного не пойму.

— Чего именно? — спросил Хадсон, делая глоток коктейля через соломинку.

— Почему такого как ты еще с руками и ногами не оторвали? — с интересом спросил Трент, повернувшись к Хадсону. Териану волку вдруг стало неуютно под этим пристальным взглядом, но он лишь отмахнулся, решив, что это с непривычки. Ведь уже очень давно, кроме Себа никто так на него не смотрел. Продолжая гипнотизировать Хадсона, Трент осторожно взял его за руку и погладил запястье большим пальцем.

— Ну, — Хадсон откашлялся, немного засмущавшись. — Видишь ли, не все готовы иметь дело с отмеченным терианом.

— К счастью, я не из этих. Как можно быть такими узколобыми? Не буду врать, поначалу у меня тоже были некоторые предрассудки по этому поводу, но я пересмотрел свое отношение. Ну в смысле, любовь это такая эфемерная вещь. Сегодня ты любишь так сильно, что готов связать себя узами и думаешь, что пара будет с тобой всегда, но бывает, что жизнь распоряжается иначе. Получается, что териан без пары уже не может обрести счастье? Разве это справедливо?

Сердце Хадсона пропустило удар когда Трент медленно выпрямился на стуле и наклонился вперед. Он осторожно коснулся лица своего спутника и улыбнулся.

— Ты как никто заслуживаешь счастья, Хадсон.

И прежде чем ошеломленный териан волк успел хоть что-то предпринять, Трент сократил расстояние между ними и коснулся его губ. Хадсон на мгновение замер, ощущая некий дискомфорт от того, что в его личное пространство вторгся другой териан. Зверь внутри злобно оскалил клыки, учуяв запах чужака. В голове будто сработала сигнализация. «Это не Себ!» — гласили яркие красные буквы. Но Хадсон вовремя опомнился и одернул себя. Решив отодвинуть яростное рычание волка в сторону, он наклонился к Тренту и, обняв его за шею, ответил на поцелуй. Несмотря на все внутренние протесты, процесс оказался довольно приятным. Трент никуда не спешил, медленно сплетая их языки и предоставляя Хадсону возможность как следует распробовать себя на вкус. В конце концов, териан волк даже смог немного расслабиться. Спустя какое-то время они, наконец, отстранились друг от друга, чтобы глотнуть свежего воздуха.

— Ух ты, — прошептал Трент, заворожено улыбаясь.

Хадсон смущенно отвел глаза, но Трент, подцепив его подбородок пальцем, мягко развернул лицо Хадсона к себе.

— Знаешь, я действительно очень-очень не хочу прощаться. Я еще не готов тебя отпустить. Я тут вспомнил, что пропустил твой день рождения и подумал, может, ты позволишь загладить свою вину?

— Серьезно? — Хадсон выгнул бровь, удивленный тем, что Трент вообще знает о его дне рождения.

— Да, у меня для тебя кое-что есть. Но нам придется заехать ко мне домой. Ты, конечно, можешь отказаться. В таком случае я просто принесу подарок завтра на работу. Все в порядке. — Трент вдруг смущенно рассмеялся и потер шею. — Вот черт, вероятно, это прозвучало как самый дешевый подкат.

— Ты купил мне подарок на день рождения?

— Ага.

Хадсон был тронут. Вечер проходил чудесно. Действительно было жаль вот так его заканчивать, ведь они только-только начали узнавать друг друга. Было еще не так поздно и они действительно могли бы продолжить общение в более неформальной обстановке. На работе, по причине сильной загруженности у них было не много времени на общение, а тут есть шанс познакомиться поближе. К тому же Трент не просто, подсевший к нему в баре незнакомец. Он его коллега. Может действительно стоит посмотреть, что у них получится? Может, это шанс начать заново?

— Ну ладно.

— Класс! — просиял Трент и, встав, предложил Хадсону свою руку. Тот с готовностью ее принял. Выйдя из ресторана, они обнаружили, что пошел дождь, поэтому до парковки, где стояла машина, пришлось добираться бегом. К тому времени, как они оказались в квартире Трента, творческий и тщательно продуманный беспорядок на голове Хадсона превратился в обычный беспорядок. Да им обоим, если честно не мешало бы привести себя в надлежащий вид.

***

Хадсон сидел на диване в гостиной у Трента и терпеливо ждал. Сняв запотевшие очки, он аккуратно протер их сухим краем рубашки и снова надел.

Теперь он мог рассмотреть интерьер. В квартире было мало мебели, но выглядела она уютно. В углу, свидетельствуя о недавнем переезде, расположились несколько не распакованных коробок. Кожаный диван, на котором сидел Хадсон, был весьма удобным и довольно стильным. Как и черно-серебристый кофейный столик. Пол устилал белый пушистый ковер. На противоположной стене висел большой плоский телевизор с современной стереосистемой. Внизу располагалась полка с игровой приставкой, DVD плейером, дисками и книгами. И вроде бы все было так современно и не дешево но как-то... безлико. Никаких фотографий семьи или друзей, даже картины на стенах отсутствовали. Но возможно все это еще лежит в тех коробках.

— Вот. — Из ванной вернулся Трент и принес Хадсону полотенце.

— Спасибо.

Пока териан волк вытирал мокрые волосы, Трент снова куда-то убежал.

— Я сейчас.

Минуту спустя, Хадсон услышал из кухни «С днем рожденья тебя» и обернулся. В проеме стоял Трент, держа в руках капкейк, покрытый голубой глазурью с маленькой свечкой в центре.

— О, — умилился Хадсон, тронутый этим жестом. Трент подошел ближе и, сев, рядом с Хадсоном на диван, протянул ему угощение. — Загадай желание.

Хадсон на секунду задумался, а потом улыбнулся Тренту и задул свечу. Единственное желание, которое он мечтал исполнить — снова обрести счастье. Трент вынул из капкейка свечу и, отложив ее на салфетку, протянул подарок Хадсону. Тот наклонился, обираясь откусить кусочек, а Трент мазнул верхушкой глазури прямо ему по носу. Хадсон ахнул и расхохотался.

— Прости, не удержался, — виновато улыбнулся Трент. — Ты такой очаровашка.

Хадсон принял капкейк из его рук, чувствуя, что неумолимо краснеет. Он осторожно снял бумагу и разделил угощение напополам, чтобы поделиться с Трентом. Но тот не спешил брать свою половину и начал есть прямо из рук Хадсона. Териан волк с невозмутимым видом принялся за свой кусочек, пока Трент доедал свой. В итоге пальцы Хадсона оказались перепачканы глазурью и Трент, не долго думая, решил облизать их. Хадсон удивленно ахнул, когда териан леопард, не сводя с него пристального взгляда, обхватил пальцы губами и томно застонал.

— Интересно, ты везде такой вкусный?

Трент игриво вскинул брови несколько раз и, не успел Хадсон ему ответить, как его снова настиг поцелуй. Замешательство было коротким и прошло так же быстро, как возникло. Хадсон закрыл глаза и чуть приоткрыл губы, приглашая язык Трента внутрь. Он был сладким на вкус и Хадсон с наслаждением нырнул в этот омут, позволяя Тренту притянуть себя ближе и углубить поцелуй. Он вцепился пальцами в его рубашку, чувствуя, как внутри нарастает приятная тяжесть. Трент мягко надавил и Хадсон поддался, ложась на спину и растягиваясь на диване. Нащупав бедро партнера, Трент скользнул по нему ладонью и закинул его к себе на талию. Было так приятно ощутить себя желанным, чувствовать сбитое дыхание партнера и знать, что ему абсолютно все равно, что кожа Хадсона хранит на себе отметину другого мужчины.

— Ты так прекрасен, — шепнул Трент и принялся покрывать поцелуями его шею. Хадсон резко выдохнул, ощутив, как Трент прижался к его возбужденному члену своим. Ох, как же давно был его последний раз...

Внезапно тренькнул дверной звонок и Хадсон подскочил от неожиданности.

— Черт. Прости. — Трент встал с дивана и направился к двери, как ни в чем ни бывало кинув через плечо: — надеюсь, ты не против, что я пригласил друзей.

Хадсон замер, не зная, что и сказать. Он быстро сел и пригладил волосы.

— Оу. Ну э-э... Ладно.

Неужели на этом их свидание закончилось? А может вечер прошел не так хорошо, как думал Хадсон? Но Тренту, вроде тоже понравилось, ведь так? А может, он с самого начала предполагал, что все сложится не лучшим образом? Очевидно, что он пригласил друзей заранее. Но зачем?

— Ребята, это Хадсон. Я вам говорил, что он красавчик?

Выдавив из себя неловкую улыбку, Хадсон помахал двум незнакомым терианам. Он понятия не имел как себя вести и что говорить. Все это было очень... странно. Трент сел рядом с ним на диван, а с другой стороны подозрительно близко сел другой териан. Хадсон с опаской покосился на него и когда рука незнакомца легла ему на бедро, резко подскочил на ноги.

— Мне... думаю мне пора, Трент. — Хадсон выдавил из себя виноватую улыбку. — Я отлично провел время и спасибо за капкейк, но мне завтра очень рано вставать. — Это была неправда. Завтра его рабочий день начинался с полудня. — Ну ты знаешь, у нас с этим строго.

Хадсон направился к выходу, но Трент успел поймать его за руку. Териан волк резко обернулся и наткнулся на разочарованный взгляд.

— Прошу, не уходи, — Трент подошел ближе и Хадсон увидел как сильно расширены его зрачки. Териан леопард осторожно коснулся его губ большим пальцем. — Я думал, ты не против развлечься.

Хадсону понадобилось всего пару мгновений, чтобы до него дошел смысл сказанного. И как только он все понял, его замутило. Каким же он был дураком. Неужели вот она причина, по которой Трент позвал его на свидание?

— Знаешь, я думаю, что ты не... — Хадсон покачал головой и сделал шаг назад. — Не важно. Прости Трент, но мне это не интересно. А тебе желаю повеселиться от души.

Хадсон предпринял еще одну попытку сбежать, но Трент схватил его за запястье. Волк внутри тут же злобно оскалил зубы и вздыбил шерсть на холке.

— Да ладно тебе, Док. Тут всем плевать, что ты замаран. Относись проще. Можно просто повеселиться.

Замаран.

— Что ж понятно. — Хадсон смотрел на Трента исподлобья. Так сразу и не скажешь, что задело его сильнее. — Раз я «замаран», то по-вашему с благодарностью должен принимать всякое предложение о быстром перепихоне от любого, кто будет готов засунуть в меня свой член? — Хадсон резко выдернул свою руку из захвата Трента и прорычал: — что ж спасибо за вашу щедрость, но я скорее сдохну, чем позволю хоть одному из вас коснуться меня. Честь имею.

— Брось. Не надо так. Мы ведь отлично провели время вместе за ужином. Он кстати был не дешевым.

— Как и я, — резко ответил Хадсон. Неужели Трент серьезно? — Поверь, если бы ты рассказал мне о своих намерениях с самого начала, то я бы сразу отклонил твое щедрое предложение.

Не желая более ни минуты оставаться в этом месте. Хадсон развернулся и, не обращая внимания на уговоры Трента, направился к выходу. Он схватил свою куртку, распахнул дверь и выбежал на улицу. Там по прежнему лило как из ведра, но Хадсону было плевать. Он просто хотел убраться отсюда как можно скорее. Беда только в том, что он понятия не имел, где находится.

Хадсон быстро шел по скользкому тротуару, сквозь ночной промозглый дождь и ненавидел себя за то, что повелся на все это. Чем больше он думал о том, каким был идиотом, тем сильнее хотелось плакать. Как глупо. Он поддался чарам и улыбке Трента, словно легкомысленный юнец, а тот всего лишь хотел поразвлечься. Хадсон не был ханжой, он спокойно относился к случайным одноразовым связям. Но неужели он выглядел со стороны настолько жалким, что Трент решил предложить ему подобное? Неужели он мог подумать, будто Хадсон настолько нуждается в близости? Все из-за того что он замаран?

Его по-всякому назвали. В мире, где большинство людей считают терианов ошибкой природы, чего только не услышишь в свой адрес. Но чтобы его клеймили позором свои же? Это ранило больше, чем любое оскорбление когда-либо брошенное человеком.

Где он находится, черт подери? Хадсон остановился, чтобы осмотреться. В тусклом свете фонарей он разглядел слева закрытый комиссионный магазин, а справа ряды складов с опущенными роллетами. Вдоль дороги тянулись ряды жилых домов вперемешку с коммерческими зданиями, но это мало о чем ему говорило. Внезапный удар в поясницу сбил его с ног. Хадсон упал на тротуар, оцарапав ладони о бетонные плиты, очки улетели куда-то в сторону. Хадсон попытался встать, но кто-то схватил его за шкирку и куда-то потащил. Он пытался сопротивляться, но поза была слишком неудобной, опора постоянно ускользала из-под ног. Хадсон прищурился и сумел разглядеть перед собой ряды бетонных столбов с номерами и разметку на полу. Паркинг. Его швырнули на пол рядом с мусорными баками и Хадсон закашлялся, пытаясь перевести дух. Перевернувшись на спину, он увидел, что над ним нависают три темные фигуры в капюшонах.

— Думаешь, ты лучше других?

Хадсон ахнул, в ужасе распахнув глаза.

— Трент?

— Ты, грязный кусок дерьма.

Хадсон попытался встать, но Трент пнул его в грудь, выбив из легких весь воздух. Тело териана волка тяжело ударилось о бетон и, не успел он опомниться, как сверху посыпались удары тяжелых ботинок. Он свернулся калачиком, пытаясь защитить живот и голову, но это слабо помогало. Инстинктивно он схватил одного нападающего за ботинок и тот с размаху пнул его в лицо. Голова Хадсона мотнулась в сторону, рот быстро наполнялся вязкой теплой жижей с металлическим привкусом.

— Хватит! Прошу, остановитесь, — закричал Хадсон, пытаясь отползти в сторону. — Я сотрудник THIRDS! Вам это просто так с рук не сойдет.

Удары прекратились, Трент присел перед Хадсоном на корточки и ухмыльнулся.

— Сойдет, потому что ты ничего не расскажешь, — с издевкой проговорил он. — Никому.

— Даже не надейся, мразь! — выплюнул Хадсон и Трент весело расхохотался.

— Охо-хо. Я знал, что под этой невинной внешностью скрывается дикий зверь.

Трент схватил Хадсона за отвороты рубашки и придавил к стене. Он замахнулся на него правым хуком, но Хадсон успел пригнуться. Собрав волю в кулак, териан волк вывернул корпус и левым хуком нанес Тренту удар по ребрам. Он уже собирался ударить снова, но один из нападавших схватил его за волосы и с размаху приложил головой о стену. Вспышка боли была столь яркой, что на секунду показалось, будто сейчас он потеряет сознание.

В глазах потемнело, но Хадсон мотнул головой, отказываясь сдаваться. Он часто заморгал, пытаясь прийти в себя и сфокусировать взгляд. В голове засела только одна мысль, если он сдастся — ему конец. Так что Хадсон из последних сил старался не только отбиваться но и атаковать. В какой-то момент ему удалось свалить Трента удачным джебом и улучить момент, чтобы попытаться скрыться, но остальные двое настигли его вновь. Повалив Хадсона на пол, они вновь стали пинать его, словно пыльный мешок с картошкой. Сил почти не осталось, костяшки сбиты в кровь, тело превратилось в один сплошной синяк. Он пытался прикрыть голову руками, но от тяжелых ботинок это не спасало. Очередной удар в лицо снова чуть не отправил его в нокаут, а сразу за ним последовали удары в грудь и живот. Хадсон свернулся калачиком и захрипел, откашливая кровь на бетон.

— Ты сраная вертихвостка, Колборн, — выплюнул Трент. — Строишь из себя хуй пойми что, с радостью жрешь и пьешь за чужой счет, а когда дело доходит до близости, вдруг делаешь невинное личико и валишь? Принцем возомнил себя, ничтожество? Да кто ты такой, чтобы нам отказывать? Кто еще осмелится снизойти до такой грязной половой тряпки? Ты такой же динамщик как Дейли.

— Не приплетай его, — прорычал Хадсон. Переведя дух, он пнул одного из нападавших в колено и тот болезненно взвыл.

— Ах ты мразь!

Против трех здоровенных терианов у Хадсона не было шансов. Да он являлся агентом THIRDS и даже проходил подготовку, как положено, но Трент тоже был агентом. А физическая подготовка обороны не идет ни в какое сравнение с тренировками медперсонала. Возможно, если бы Трент был один, то Хадсону удалось бы сбежать, но сейчас надежды на это не было.

Краем глаза Хадсон заметил в стороне какое-то движение и мысленно взмолился, чтобы ему не показалось. Внезапно все погрузилось во тьму, и на секунду он подумал, что потерял сознание, но уже в следующий момент их накрыла ослепительная вспышка света. Судя по крикам нападавших, для них подобное тоже стало неожиданностью. Что ж, отличная возможность, чтобы сбежать. Хадсон попытался встать, но его внезапно окутал резкий въедливый запах. Надрывно кашляя и хватая ртом воздух, он собрал все оставшиеся силы и медленно пополз к выходу. Вокруг определенно творилась какая-то чертовщина, но у Хадсона не было времени вникать. Ему нужно как можно скорее убираться отсюда, пока Трент и его дружки отвлеклись. Вокруг царил полумрак, да и без очков Хадсон видел так себе, поэтому он понятия не имел, кто так внезапно схватил его за руку. Не успел он как следует испугаться, как загадочный незнакомец вздернул его на ноги и куда-то потащил. Хадсон пытался сопротивляться, но рука в перчатке держала крепко.

— Выли отсюда, живо, — прорычала темная фигура и, вытолкав его на тротуар, растворилась в тени.

Хадсон пошатнулся, но сумел устоять, уцепившись за сетчатый металлический забор. Он согнулся пополам, пытаясь отдышаться, и его взгляд уткнулся на валяющиеся под ногами очки. Невероятно. Он быстро поднял их и снова надел. Одна линза треснула, но видеть это не мешало. Дождь все еще лил как из ведра, но ему удалось вырваться. Медлить нельзя. Усилием воли он заставил себя переставлять ноги и медленно побрел вдоль забора. Дойдя до угла квартала, Хадсон увидел за поворотом желтую машину с шашками на боку. Водитель опустил боковое стекло, чем вызвал у териана волка немалое удивление.

— Такси вызывали? Ё-маё, мужик, ты в порядке?

Хадсон кивнул. Он не вызывал такси, но водителю об этом знать не обязательно. Откуда оно здесь — непонятно. Но вместо того, чтобы вдаваться сейчас в ненужные размышления, он просто сел в машину и назвал адрес единственного дома, где он сейчас мог бы чувствовать себя в безопасности. Добравшись до нужного места, Хадсон вышел из такси под проливной дождь и обхватил себя руками. Все хорошо. Скоро все будет хорошо. Нужно просто добраться до дома.

***

— Ну, давай же. Ответь, черт тебя дери.

Себ нервно расхаживал по гостиной туда-сюда, с трудом удерживаясь от того, чтобы позвонить в штаб. Возможно, он зря так волнуется. Может уже через секунду Хадсон возьмет трубку и скажет ему катиться куда подальше.

Но почему тогда ему так неспокойно? Кости ломит, мышцы горят, все тело ноет так, словно его перекручивают на мясорубку. Это не выносимо. Какого хрена Хадсон продолжает его игнорировать? Ладно, звонки, но на сообщения он всегда отвечал, хотябы для того, чтобы велеть Себу отвалить. Они не разговаривали уже несколько дней, но если б все было в порядке, его Волчонок не стал бы заставлять Себа так переживать. Поэтому Себ был уверен, что дело плохо. Он понятия не имел, где находится Хадсон, но точно знал, что ему сейчас очень больно.

В дверь позвонили и Себ замер посреди гостиной. Его мысли тут же завертелись вокруг самых ужасающих сценариев. А что если это тот самый звонок в дверь, когда агенты приходят сообщить о том, что с близкими случилась беда? Что если Хадсон попал в больницу или того хуже? Себ мотнул головой, отгоняя захлестывающую его панику, и кинулся к выходу. Щелкнув замком, он резко распахнул двери и замер в оцепенении. Нет. Еще никогда в жизни он так не жалел о том, что оказался прав.

Внутри Себа желание обнять и утешить яростно боролось с нарастающим гневом. Перед ним пошатываясь и опираясь на перила, стоял с головы до ног вымокший Хадсон. Его разорванная, покрытая грязью и пятнами крови одежда липла к телу, лицо хранило следы побоев. Левая линза очков треснула, покрасневшие глаза блестели от слез. Он с трудом разомкнул дрожащие разбитые губы и прохрипел:

— Мне... так жаль. Знаю, что я не должен был... приходить сюда после всего, что натворил, но... мне просто нужно... только с тобой рядом я чувствую себя в безопасности.

Не теряя больше ни секунды, Себ протянул Хадсону руку и тот уцепился за нее, как за спасительную соломинку. Себ притянул Хадсона к себе и, закрыв за ними дверь, повел его наверх, в спальню. Усадив трясущегося териана волка на кровать, Себ достал из шкафа полотенце и принялся вытирать его мокрые волосы. Хадсон молча попытался отодвинуться.

— Ты вымок до нитки и весь дрожишь.

Хадсон покачал головой.

— Я снова бросил тебя и сбежал. Почему же сейчас ты все равно заботишься обо мне?

Себ ласково коснулся лица своей пары.

— Ты и сам знаешь почему.

Хадсон кивнул. Он без лишних возражений позволил взять себя за руку и отвести в ванну, а потом молча стоял, глядя в пол, пока Себ настраивал воду. Должно быть это шок. Что же с ним случилось? Откуда все эти ссадины и синяки по всему телу? Судя по содранным костяшкам, он с кем-то дрался, но кто это мог быть? Себ не хотел оставлять его одного, но сейчас возможно, Хадсону совсем не нужно чужое присутствие.

— Я буду ждать снаружи, хорошо?

Хадсон кивнул. В его голубых глазах было столько боли и невыплаканных слез, что у Себа внутри все перевернулось. Ничего на свете он не хотел больше, чем избавить любимого от страданий. Если бы только он позволил ему. Хадсон чуть приоткрыл рот, как если бы собирался что-то сказать, но передумав, прикусил губу и отвел взгляд. Так и не проронив ни слова, он отвернулся и начал расстегивать рубашку. Себ тихонько вышел из ванной и, прикрыв за собой дверь, направился к комоду с вещами. Выдвинув нижний ящик, он отыскал там серую футболку с рисунком атома и мягкие пижамные штаны.

Глядя на них Себ не смог сдержать улыбку. Семь лет назад, когда Хадсон ушел от него, то оставил кое-какие вещи. Себ так и не смог от них избавиться. Пока вещи хранились там, где Хадсон собственноручно их оставил, у Себа была надежда.

Он подошел к двери ванной и, чуть приоткрыв ее, заговорил:

— Я принес тебе одежду.

Тишина.

— Я войду только на секунду, хорошо? — Себ протиснулся в ванную спиной вперед, чтобы не смущать Хадсона и повесил одежду на крючок. — Я должен знать, что с тобой все в порядке, милый, — проговорил он, уткнувшись любом в деревянную дверь. Снова молчание. Нет, он так просто сойдет с ума. Себ уже хотел развернуться, но Хадсон все же решил ответить.

— Я в порядке, — его голос был слабым, едва различимым на фоне шума воды, но Себ услышал.

— Тогда я пойду. Не торопись.

Он вышел из ванной, оставив дверь чуть приоткрытой, на случай если Хадсону что-то понадобится и отправился стелить постель. Пока он менял наволочки и простыни, Хадсон закончил принимать душ. Вода в ванной стихла и уже через минуту териан волк показался в проходе, держа в руках свою грязную одежду.

— Мне это не нужно, — пробормотал он с таким видом, будто вот-вот расплачется. — Можешь выкинуть? Все равно больше не надену.

Хадсон выглядел подавленным и полностью разбитым. Что бы с ним ни случилось, это сильно выбило его из колеи. Стараясь не делать резких движений, Себ осторожно приблизился и забрал у Хадсона из рук грязные вещи.

— Хорошо. Ты пока приляг, отдохни. Я вернусь через минуту.

Хадсон молча кивнул и Себ, покинув спальню, быстро спустился вниз, чтобы оставить вещи Хадсона в прачечной на стиральной машине. Он позже решит, выбрасывать их или нет, а пока пусть тут полежат. Себ проверил карманы джинсов и, достав оттуда кошелек, телефон, ключи, решил забрать их в спальню. Когда он вернулся, то обнаружил, что Хадсон так и не сдвинулся с места. Он просто стоял там же, где Себ его оставил и безучастно смотрел в пол.

Чувствуя, как сердце болезненно сжалось, Себ положил вещи Хадсона на прикроватную тумбу и осторожно подошел ближе. Он так хотел обнять его, прижать к груди и утешить, но боясь напугать, не спешил прикасаться.

— Милый?

Никакой реакции.

— Волчонок?

Хадсон резко выдохнул и вздернул голову.

— Себ?

— Да, мой дорогой, я здесь. Хочешь прилечь? — Хадсон немного пошатывался и Себ подумал, что должен побыстрее уложить его спать. Ему наверняка сейчас очень больно, так что отдых просто необходим. — Давай, — Себ протянул ему ладонь.

Хадсон кивнул. Он медленно опустился на край и, посидев так немного, лег на бок и отвернулся. Себ с болью смотрел, как его любимый поворачивается к нему спиной и подтягивает колени к груди. Сейчас он больше всего на свете хотел обнять его, чтобы хоть как-то избавить от боли, принять ее всю на себя, но Хадсон явно хотел не этого. Себ понимал, что не время думать о своих желаниях. Он должен поступить так, как будет лучше для Хадсона. Себ молча взял одеяло и, укрыв любимого, машинально погладил его по волосам. Но осознав, что сделал, быстро отдернул руку.

— Дай знать, если что-то понадобится. Я буду внизу.

Себ погасил в спальне свет и уже собирался уйти, когда Хадсон внезапно подскочил.

— Не уходи.

Обернувшись, Себ увидел, как его Волчонок смотрит на него своими голубыми, блестящими от слез, глазами и его сердце в очередной раз болезненно сжалось. Сейчас он выглядел таким беззащитным и ранимым. Таким... не похожим на себя прежнего.

— Прошу. Пожалуйста, только не оставляй меня одного.

Не говоря ни слова, Себ лег рядом с Хадсоном под одеяло и принялся с нежностью и сочувствием рассматривать его избитое, но все еще такое красивое лицо. Как и прежде, он не спешил с объятьями, оставляя любимому пространство для маневра. Хадсон тоже разглядывал его, пытаясь отыскать в чертах своей пары хоть намек на неприязнь или отвращение, но зеленые глаза так же как прежде, смотрели с любовью. И тогда Хадсон осторожно придвинулся ближе, сполз на подушке так, чтобы его макушка оказалась у Себа под подбородком и зарылся лицом в его футболку. Не встретив никакого сопротивления, он обнял Себа за талию и просунул колено между его ногами, прижимаясь крепче, словно пытаясь снова сделать их единым целым. Ощутив наконец такое родное тепло и вдохнув любимый запах, он почувствовал, что события прошедшего вечера начинают потихоньку отпускать его и тяжело вздохнул.

— Я никуда не уйду, Волчонок, — ласково прошептал Себ, поцеловав его в макушку и бережно, но крепко прижал его к себе. — Обещаю.

Хадсон кивнул. Он лежал вот так, вздрагивая всем телом и давился рыданиями, пока Себ медленно гладил его по спине широкой теплой ладонью и пытался дышать ровно, чтобы усмирить бушующую внутри ярость. Какой-то ублюдок посмел обидеть Хадсона и причинить ему боль. Конечно, это не сойдет ему с рук и Себ заставит его заплатить. Но пока его истерзанному, измученному Волчонку нужны любовь и забота он будет рядом и сделает все, чтобы утешить его.

Глава 8

М-м, что за потрясающий запах. Хадсон потянул носом и поморщился от боли, вызванной глубоким вдохом.

Да уж, смешанные чувства от пробуждения. Он со стоном перекатился на бок и разлепил веки. Погодите-ка. Это не его спальня. Медленно, стараясь не делать резких движений, Хадсон сел. Оглядевшись, он понял, что находится у Себа. Да не где-нибудь, а прямо в его постели. Комната почти не изменилась с тех пор, как он был тут в последний раз. Разве что немного пустовато. Наверное, разбросанных вещей стало меньше. И не то чтобы Хадсон специально их разбрасывал, просто у него была плохая привычка забывать, где он оставил тот или иной предмет. Множество раз он искал свои очки, пока те были у него на макушке. Кстати о них... Хадсон скосил глаза на тумбочку и с удивлением обнаружил, что стекла целы. Но как? Он ведь разбил их, когда Трент со своими дружками напал на него. Если бы не тот незнакомец... Хадсон понятия не имел кто его загадочный спаситель, ведь там был дым и все произошло так быстро. Он запомнил только его черные кожаные перчатки. А еще он, кажется, что-то говорил. Вспомнить бы... но жуткая головная боль мешала думать. Может это был неравнодушный прохожий? В любом случае Хадсон надеялся, что с ним все хорошо. Было бы ужасно, если б кто-то пострадал, пытаясь ему помочь. Нужно будет как-то аккуратно выяснить, кто он.

Взяв очки с прикроватной тумбы, Хадсон с улыбкой надел их. Это была запасная пара из верхнего ящика его рабочего стола. Должно быть, Себ попросил кого-то привезти их. Оглядев себя, Хадсон с нежностью провел рукой по знакомой футболке. Он часто носил ее у них дома. Дом. Прошло так много времени, с тех пор как он называл это место домом.

Вчера вечером садясь в такси, он мог уехать куда угодно. Нина или Декс со Слоаном без лишних вопросов бы его приютили. Он мог поехать к кому-то из своей команды, но не стал. Он приехал сюда. К Себу. К тому в ком он был безоговорочно уверен и кому мог доверять больше чем самому себе. Он просто знал, что в каких бы отношениях они ни были, Себ всегда его подстрахует. Однако он чувствовал, что своим внезапным визитом, лишь причинил Себу боль. А он был последним, кого Хадсон хотел бы обижать. Но он не ожидал, что окажется так слаб. Столько лет он старался держать дистанцию, убеждая себя, что это ради их же блага, но чем дольше они были порознь, тем сложнее было сдерживаться.

Хадсон встал и, болезненно поморщившись, заковылял к выходу. Он чувствовал себя так, будто его сбил бронетранспортер. Прошлой ночью он творил что-то несуразное. Он был разбит, потерян и полез обниматься к Себу, не до конца понимая, что ему нужно и чего он от него ждет. Но Себ не колебался ни секунды. А что еще более важно, он не стал лезть к Хадсону с расспросами, к которым тот был попросту не готов. Хотя случись это раньше, все было бы не так. Раньше Себ непременно попытался бы докопаться до истины, требуя от Хадсона объяснений, и они бы поссорились. Но сейчас он решил дать ему время прийти в себя и все обдумать. Вместо того, чтобы наседать, он крепко обнял Хадсона и не выпускал его из объятий, пока тот не успокоился. Хадсон был так благодарен ему за нежные слова утешения и поддержку. Ему ведь и так пришлось не сладко, он бы не выдержал, если б и Себ начал его отчитывать.

Спустившись вниз, Хадсон обнаружил на кухне Себа вместе с Домиником. Дом сидел спиной к лестнице за кухонной стойкой и пил кофе, а Себ готовил завтрак. Он отставил сковородку в сторону, выключил плиту, развернулся и, увидев Хадсона, замер. Дом обернулся вслед за другом и тут же помрачнел. Неужели он злиться и Хадсону не стоило приходить сюда? Вероятно, так и есть, но Дома сложно за это винить. Эти двое успели стать настоящими друзьями. И Хадсон был бесконечно рад, что Дом поддерживает Себа не только в рабочих вопросах, но и в личных.

Дом встал и направился к Хадсону, а тот неподвижно стоял и, потирая плечо, наблюдал за его приближением. Териан волк прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Наверняка у Дома есть для него пара ласковых. Что ж, он вполне заслужил их за то, что снова разбил Себу сердце, а потом вот так заявился к нему на порог в поисках заботы и утешения. Себ решил не вмешиваться, зная, что Дом не станет делать ничего, что могло бы его расстроить.

Дом остановился напротив Хадсона и, мрачно поджав губы, протянул руку к его лицу. Инстинктивно Хадсон отшатнулся и вздрогнул. Черт, он ведь не собирался этого делать. Дом хороший и не причинит ему вреда.

— Это же я, док, — пробормотал Дом.

— Знаю. Прости, — прошептал Хадсон. Он стоял и терпеливо ждал, пока Дом взяв его за подбородок развернул сначала левой потом правой стороной.

— Ты в порядке?

Хадсон с трудом проглотил ком в горле. Сейчас говорить ему было трудно, так что он просто кивнул. Изначально Хадсону показалось, что Дом сердится, а он оказывается беспокоился за него. Но почему? Он ведь просто обязан злиться. Дом отошел в сторону и обстановка тут же перестала быть такой напряженной, хотя Хадсон все еще находился в замешательстве от того, что никто не стал его отчитывать. Пока Домикик садился на высокий стул, чтобы продолжить пить свой кофе, к Хадсону подошел Себ. Его зеленые глаза были полны беспокойства, он встал так близко, что Хадсон мог чувствовать тепло его тела. Скользнув взглядом по его широким плечам, Хадсон тут же почувствовал, как в горле пересохло от волнения. Себ по прежнему был одет в мягкие пижамные штаны и катоновую футболку, под которую Хадсону моментально захотелось запустить руки. Стоять так близко и не касаться его было почти не выносимо, но Хадсон радовался и тому, что может просто побыть рядом. Ведь только здесь, под крылом у Себа, он чувствовал себя в полной безопасности. Хадсон знал, что Себ не колеблясь защитит его от чего угодно и утешит, какое бы горе ни случилось.

— Я позвонил Нине и сказал, что ты плохо себя чувствуешь. Она велела не волноваться и сказала, что работу проконтролирует, так что у тебя выходной. Можешь остаться тут, если хочешь. Запасной ключ найдешь на прикроватной тумбе. Если что-то понадобится, просто позвони.

— С... спасибо, — прохрипел Хадсон, не в силах поверить, что Себ так внимателен к нему.

— Хочешь поесть?

Кивнув, Хадсон подошел к кухонной стойке и сел на высокий барный стул рядом с Домом. Себ поставил перед ним тарелку с яичницей, жаренным беконом, сосисками, двумя хэшбраунами, тушеными бобами фирмы Heinz и двумя тостами с маслом. Хадсон уставился на все это, а потом перевел удивленный взгляд на Себа.

— Мои любимые бобы?

— Ну конечно, — подмигнул ему Себ. — Какой же английский завтрак без бобов Heinz? И разумеется никаких грибов.

Хадсон не знал, что сказать, ведь он был очень переборчив в том, что касалось бобов. Много лет назад он научил Себа готовить свой любимый английский завтрак и пока они жили вместе, тот часто делал ему сюрпризы по утрам. Он ставил на поднос тарелки с едой, чашку чая для Хадсона и кофе для себя, маленькую вазочку с розой и приносил все это прямо в спальню. Они вместе завтракали, обнимались, принимали душ, потом занимались любовью, затем снова шли в душ и только после этого отправлялись на работу. Себ был не из тех, кто стал бы тратить кучу денег на широкие жесты. Но он невероятно красиво умел проявлять свою любовь. Его внимание к деталям просто поражало. Стоило Хадсону порадоваться чему-то, Себ брал это на заметку, чтобы потом использовать и снова вызвать у любимого улыбку. Он не гнался за зрелищностью или размахом, для него были важны, казалось бы, незначительные мелочи, но именно они в полной мере раскрывали его вдумчивость и внимательность к партнеру. Себ всегда заботился в первую очередь о Хадсоне, а уж потом о себе.

Подумав об этом, териан волк вдруг ощутил, как его захлестывают эмоции. Пришлось прикусить губу, чтобы унять дрожь.

— Прости, — всхлипнул он. — Будь я проклят. Развел сырость из-за бобов.

Дом вдруг встал и, откашлявшись, сообщил:

— Мне тут э-э, приспичило вдруг. Отлучусь в уборную. Прошу меня простить.

Как только Дом ушел, Себ медленно подошел к Хадсону и осторожно протянул руку к его щеке. Тот прильнул к ладони любимого, едва заметно поморщивщись от прикосновения к ссадине на скуле.

— Когда будешь готов обсудить то, что случилось, знай — я всегда готов выслушать.

Хадсон поднял взгляд и почувствовал, как горло сдавливает болезненный спазм.

— А вдруг я никогда не буду готов?

Себ на секунду прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Хадсон уже приготовился к возражениям, но их не последовало.

— Что ж, тогда мне придется смириться с этим, — ответил Себ, медленно проводя большим пальцем по губе любимого. Хадсон судорожно выдохнул, внезапно осознав, что затаил дыхание. — Если тебе что-то понадобится. Что угодно. Я рядом. Просто помни это.

— Себ, я...

Себ остановил его взмахом руки.

— Я серьезно. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. — Он махнул в сторону тарелки. — Поешь, пока не остыло. А я схожу в душ и буду собираться на работу.

— Спасибо тебе... за завтрак и за это, — он указал на оправу очков. — Надеюсь было не слишком хлопотно.

Улыбка Себа была открытой и искренней.

— Я попросил Дома заскочить на работу и привезти их. — Он подмигнул Хадсону, и направился к лестнице. Сверху как раз спускался Дом.

А Хадсон повернулся к своей тарелке и, ощутив вдруг странный непривычный голод, набросился на еду. Пока он ел, Дом молча сидел рядом. Странно, потому что молчаливость ему абсолютно не свойственна. Хадсон прикончил завтрак и даже успел помыть за собой тарелку, а Дом все продолжал молчать. Это настораживало.

— О чем думаешь? — первым не выдержал Хадсон.

В ответ Дом лишь тяжело вздохнул.

— Он в смятении из-за того, что понятия не имеет, кто причинил тебе вред. Ты вообще планируешь рассказать ему, что случилось?

Хадсон облокотился на стойку и пристально посмотрел Дому в глаза.

— Вчера вечером на меня напали трое. Меня избили за то, что я отмечен и отказался от щедрого предложения перепихнуться с ними. И если бы не помощь загадочного незнакомца, то я сейчас наверняка лежал бы в больнице. Личность одного из нападавших мне хорошо известна. Себ тоже его знает. А теперь, Доминик, скажи мне как его лучший друг. Что произойдет, если Себ узнает, кто меня избил и почему?

— Вот черт. — Дом нервно провел рукой по волосам. — Это полный пиздец, чел. Но ты ведь не собираешься спускать все это на тормозах?

— Я еще не знаю, что собираюсь делать, но Себ не должен платить за мою ошибку.

Хадсон знал, что ему не нужно лишний раз просить Дома держать язык за зубами. Он и сам прекрасно понимал, что Себ не должен узнать о случившемся.

— А если он все-таки узнает? — спросил Дом. — Это ведь Себ.

— Он обещал мне, что не станет допытываться.

— Ладно, — тяжело вздохнул Дом. — Но знай, если нужна будет помощь, только скажи.

Хадсон тепло улыбнулся.

— Спасибо.

Было видно, что Доминика не устраивает подобное положение вещей, но он уважал решение Хадсона. По большей части из-за того, что понимал — Хадсон был прав. Если личность нападающего станет известна, Себа будет уже не остановить. Если нужно было постоять за Хадсона, границы дозволенного для Себа стирались. Это немного пугало и часто становилось причиной их многочисленных споров. Но Хадсон не хотел, чтобы с ним нянчились. Он и сам мог о себе позаботиться. Разумеется, вчера он потерпел в этом неудачу, но то была его ошибка и ему предстояло с ней жить. Он не хотел, чтобы Себ за нее расплачивался. Хадсону было достаточно и того, что Себ не прогнал его вчера, когда он неожиданно заявился к нему на порог весь избитый и грязный. Он не стал задавать лишних вопросов, лишь оказал помощь и проявил заботу. И этого было вполне достаточно.

На лестнице послышались шаги и Хадсон, подняв голову, увидел, как спускается Себ. Прекрасен настолько, что глаз не оторвать. Волосы лежали слегка небрежно и были еще немного влажными после душа. Светло-зеленая футболка соблазнительно облегала грудь и бицепсы, а джинсы выгодно подчеркивали его округлые ягодицы. Он сразу же направился в прихожую, надел свои тяжелые байкерские ботинки и, сняв кожаную куртку с крючка, грациозным движением просунул руки в рукава. А Хадсон так и стоял как в копанный провожая взглядом каждое движение Себа, пока тот передвигался по дому.

— Черт, забыл достать вещи из сушилки, — вдруг вспомнил он.

— Я достану, — предложил Хадсон, вставая.

— Да ладно. Это может подождать. Вернусь домой и все сделаю, — махнул рукой Себ. — Не стоит.

— Да все нормально. Нет, правда, Себастьян. Мне не сложно, — заверил Себа Хадсон, осторожно поправляя воротник его кожаной куртки.

— Ладно. Спасибо. — Себ инстинктивно потянулся за поцелуем, но тут же себя одернул. Откашлявшись, он отвел взгляд и кивнул в сторону двери. — Ну эм... позже поговорим еще. Если будешь уходить, оставь записку или напиши сообщение, просто чтоб я знал, что с тобой все в порядке.

Хадсон кивнул и проводил их с Домом до двери.

— Хорошего дня, — помахал он на прощанье. Себ вышел на улицу, но Дома Хадсон успел схватить за руку.

— Что? — нахмурился тот.

— Береги его, прошу тебя.

Услышав эту просьбу, Дом лишь криво усмехнулся.

— Сделаю в лучшем виде, Док.

Хадсон уже хотел закрыть дверь, но внезапно увидел кошелек Себа на столике в прихожей. Проклятье.

— Себ! — выкрикнул Хадсон, хватая кошелек.

Себ обернулся и замер с ключами от машины в руке.

— Все хорошо?

Хадсон подбежал к нему и всучил кошелек.

— Вот. Ты забыл.

— Ах, точно, — усмехнулся Себ и, взяв кошелек, сунул его в задний карман джинсов. — Спасибо.

Хадсон не удержался и дернул его за полу куртки.

— Прошу, будь осторожен там.

— Хорошо, — пообещал Себ хриплым низким голосом. — Иди в дом. Тебе не стоит ходить по улице босиком.

Хадсон с трудом проглотил комок в горле и сжал полы куртки Себа в кулаках. На него вдруг накатило какое-то странное желание схватить свою пару и никуда не отпускать. Он не хотел, чтобы Себ сейчас уходил. Просто смешно. Хадсон никак не мог понять, откуда у него такие мысли. Желание было иррациональным, он прекрасно это понимал, но легче от этого не становилось. Его начало слегка потряхивать, пульс участится настолько, что внутренний зверь пробудился и тоскливо завыл. Он тоже хотел, чтобы Себ остался. Хадсон вздрогнул и усилием воли заставил себя отпустить куртку.

— Волчонок?

Он отвел взгляд и украдкой сделал глубокий вдох, надеясь, что Себ ничего не заметил. И чтобы окончательно развеять все его подозрения, Хадсон мотнул головой, встал на цыпочки, поцеловал Себа в щеку и быстро вернулся в дом. Оказавшись внутри и закрыв за собой дверь, Хадсон привалился к ней спиной и перевел дух. Он все еще слышал шум крови в ушах, поэтому старался не двигаться, пока его состояние не пришло в норму. Снаружи было слышно, как Себ заводит машину и уезжает. Хадсон не шевелился, пока гул двигателя не затих вдали.

— Это что еще за чертовщина? — ничего не понимая, проворчал Хадсон себе под нос. Он раздраженно оттолкнулся от двери и мотнул головой. Он что и правда только что поцеловал Себастьяна Хоббса в щеку, а потом сбежал? Бред. Что за незрелое поведение. — Я должно быть спятил, — нужно собраться, а то эта расхлябанность раздражает. — И для начала неплохо бы найти какие-нибудь штаны, — буркнул он. Пора возвращаться домой, но для этого ему нужна была одежда. Не может же он, в конце концов, торчать у Себа дома весь день. Но сперва нужно выполнить обещание.

Стиральная машина вместе с сушилкой находились на прежнем месте, в шкафу за кухней. Хадсон взял пустую корзину и, поставив ее не стиральную машину, начал вытаскивать вещи из сушилки. Закончив, он отнес одежду в спальню и поставил корзину на кровать. Вряд ли стоит так оставлять. Может разложить все по местам? Он никуда не спешит, а Себу и так будет чем заняться после тяжелого рабочего дня. Хадсон нерешительно вытащил носки Себа из корзины. Но чтобы все разложить, ему придется залезть в ящики и шкаф. Наверное, все-таки не стоит. Хотя, вряд ли Себ стал бы придавать этому значение. Скорее всего, он будет волноваться лишь о том, что доставил Хадсону хлопот. Хотя разобрать стирку это для него пара пустяков.

Мысленно махнув на все рукой, Хадсон стал доставать вещи из корзины и раскладывать их по местам. Они лежали там же где и много лет назад. Хм, любопытно... Хадсон выдвинул нижний ящик комода и почувствовал, как ему сдавливает горло. Одежда, которую он оставил у Себа, все еще была здесь. Пара джинсов, спортивные штаны, черные брюки, несколько футболок, рубашка и даже кардеган на молнии. Ящик выше тоже когда-то принадлежал ему и Хадсон очень удивился, когда обнаружил, что он пуст. Задвинув ящик обратно, Хадсон достал из нижнего джинсы, рубашку и кардеган. Одолжив у Себа пару чистых носков, Хадсон переоделся в цивильную одежду, а пижаму аккуратно сложил обратно в нижний ящик.

Нужно разложить белье и уходить. Но достав из корзины боксеры Себа, Хадсон внезапно ощутил странную тяжесть в груди. Что он делает? Это больше не его дом, зачем мучить себя ностальгическими воспоминаниями, которые только ранят? Нельзя поддаваться эмоциям, от этого станет только хуже. Ведь у него больше не было возможности сидеть тут на диване в гостиной с огромной чашкой чая и, завернувшись в теплый пушистый плед, смотреть телевизор до обеда. Больше он не встретит Себа с работы и не поприветствует его поцелуем. Никаких тебе шуточек за ужином, обнимашек и Себа, рассеянно гладящего его волосы во время вечернего просмотра телека. Теперь он никогда уже не уснет в его сильных теплых объятьях.

Хадсон тяжело вздохнул. Ему осталось развесить всего пару рубашек и одни брюки. Он открыл шкаф в поисках вешалок и стал осматривать полки. Взгляд уткнулся в черный чехол для фотоаппарата. Хадсон внезапно осознал, почему изначально комната показалась ему такой пустой. Не из-за отсутствия разбросанных вещей, а из-за того, что в ней не было ни одной фотографии. Когда Хадсон жил здесь, дом был уставлен их совместными фото. Себ очень любил фотографировать и запечатлевать на пленке моменты их жизни. Мало, кто ожидает подобного от агента обороны, но у него был настоящий талант к фотографии. Благодаря его способности подмечать детали, снимки получались живыми. Когда они были вместе, Хадсон подарил ему камеру. Себ сначала не хотел принимать подарок, ведь он стоил не малых денег, но позже Хадону удалось его переубедить.

Неужели Себ и вовсе перестал фотографировать? Печально если так. Ведь он очень любил это занятие. Хадсон осторожно достал камеру с полки и вынул ее из чехла. Выгладит как новая, но Себ всегда бережно относился к вещам. Хадсон сел на кровать и включил камеру. Увидев дату последней записи, он тут же почувствовал, как становится трудно дышать. Утро стрельбы. Уже не в силах остановить себя, он дрожащей рукой коснулся кнопки Play. На экране появилось улыбающееся лицо Себа.

— Поверить не могу, что ты решил это заснять, — смущенно проговорил он, качая головой. В кадре появился поднятый вверх, большой палец оператора и Хадсон невольно улыбнулся. Итан. Не убирая руку из кадра, он жестом велел Себу продолжать.

— А что если я откажусь? — Себ достал что-то из кармана и сердце Хадсона подскочило к горлу. Он вытянулся в струнку и сел на край кровати. Не может быть!

Себ сделал глубокий вдох и посмотрел прямо в камеру. Зеленые глаза лучились счастьем, а от улыбки захватывало дух. Он поднял перед собой маленькую коробочку из черного бархата и открыл ее.

Хадсон ошеломленно ахнул, прикрыв рот рукой.

— Мой любимый Волчонок, я от всей души надеюсь, что ты скажешь мне «да». Если ты согласишься, то сделаешь меня самым счастливым мужчиной на планете. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Поэтому прошу, будь моим мужем.

Камеру бросили на кровать и она запечатлела как Итан бросается Себу на шею и буквально душит того в объятьях. А Себ, счастливо улыбаясь, обнимает его в ответ. Братья еще какое-то время обнимались, а потом Итан взял камеру и, помахав в объектив, остановил съемку.

Хадсон отрешенно продолжал смотреть в черный экран, чувствуя, как по щеке катится крупная слеза. Шмыгнув носом, он вытер лицо и убрал камеру обратно в чехол. Затем аккуратно положил ее на место и закрыл шкаф. Интересно Себ пересматривал это видео? Не поэтому ли аккумулятор полностью заряжен? Хадсон понятия не имел. Он схватил с тумбочки свои ключи, телефон, кошелек и начал быстро спускаться вниз. Выключив везде свет, Хадсон вышел из дома и закрыл за собой дверь.

Так вот о чем хотел поговорить Себ, когда пригласил его на ужин в тот день. Он собирался сделать ему предложение. Хадсон остановился перевести дух. Он облокотился на ближайший забор, вдруг осознав, что задыхается от быстрого бега. Ну и как далеко он успел убежать? Не важно. Ему стоит прогуляться и проветрить голову.

Долгое время Хадсон просто бесцельно бродил по улицам, а потом отправился в парк. Он нашел себе удобную скамейку и стал просто смотреть на прохожих. Это успокаивало. Временами Нью-Йорк своей суетой напоминал ему родной Лондон. Кажется, что он переехал сто лет назад, хотя прошло всего десять. Чем дольше он вот так сидел, тем отчетливее чувствовал, что становится прохладно. Хадсон понятия не имел, который час, но понимал, что прошло уже достаточно времени, а он так и не начал приводить мысли в порядок. Себ...

Предполагалось, что узы сделают их сильнее, а не наоборот — ослабят. Миссис Палмер справедливо заметила, что таким парам как их не место в правоохранительных органах. И уж тем более они не должны работать в одной команде. Как бы ни было горько осознавать это, она сказала все верно. Инстинкты, связанных узами партнеров, преобладают над долгом и им становиться трудно выполнять свои обязанности. Хадсон вдруг сел ровно и напряженно вытянулся в струнку. А ведь точно. Трудно — не означает невозможно. Как же он мог забыть? У него был прекрасный пример того, что пары могут успешно работать в THIRDS и даже в одной команде. И узы этому не помеха. Миссис Палмер ошибалась, и Декс со Слоаном тому живое доказательство.

Да, у них не всегда все шло гладко, но они не сдались. Метка не мешала Дексу работать в поле, благодаря защитному рукаву, который дала ему Спаркс, а Слоан прекрасно научился сдерживать свои животные инстинкты. Был неприятный инцидент с Тейлором, но как выяснилось, не узы стали причиной нападения териана леопарда. В тот момент Слоан мог разорвать соперника на куски, но не сделал этого. А значит, инстинкты, какими бы сильными они ни были, совершенно точно можно контролировать. Наверняка Декс и Слоан тоже не раз оступались на своем нелегком пути, но им повезло чуть больше и те ошибки не стоили кому-то жизни. Зато теперь, когда они уже прошли через столько испытаний, их связь стала только крепче. Они доказали что любовь не делает их слабыми, а как раз наоборот. Черт, да они были так убедительны, что благодаря этим двоим, в THIRDS упразднили правило запрещающее отношения между коллегами.