Темные Небеса

Глава 14

По крайней мере, один из нас может спать. Примерно через полчаса чародейка вырубилась… в то время как он сидел спиной к стене с иероглифами, наблюдая за ней.

Она, казалось, блокировала его, игнорируя так тотально, как будто его на самом деле здесь нет. С другой стороны, игнор по отношению к нему — именно то, чем она и занималась последние несколько веков.

Потому что он не заслуживает. Потому что он не имел для нее никакого значения.

В позе, занятой Меланте, ее нелепое подобие юбки задралось. Еще чуть-чуть и он увидит ее зад. От воспоминания, как он сжимал её округлости в своих ладонях, волна жара прилила к члену, заставив его отвердеть.

Хотя Тронос не спал уже несколько недель, делать этого рядом с Меланте он не станет, из-за боязни того, что может произойти. На протяжении всей взрослой жизни, она была героиней каждого его сна… где он вытворял с ней всякие вещи.

Иногда, просыпаясь, он обнаруживал себя толкающимся в простыни, подушку, кулак… что угодно, лишь бы облегчить напряжение, с которым продолжало бороться его тело.

Такая разрядка считалась позором для мужчины, нашедшего свою пару. Высвобождение куда-либо за пределы лона своей пары было табу, и считалось растратой драгоценного ресурса.

Скоро ему не придется беспокоиться о подобных вещах. Как только он сделает её своей женой, то будет просыпаться, находя себя, проникающим ей между ног.

Через несколько дней они попадут в Скай. У себя дома, на своей кровати… Кровати Верности… он возьмет её.

Мастера начали вырезать для него кровать, со дня его рождения; такая практика была весьма популярна среди большинства склонных к поддержанию традиций фракций Ллора. Для Врекенеров, эта кровать считалась священной на протяжении всей жизни. По закону, только там и нигде больше, он мог сделать Меланте своей.

Только исполнение этого действия позволит им с Меланте стать настоящими супругами. Тогда они будут официально связаны и… с благословением богов… ожидать пополнения.

Теперь есть и еще одна причина, чтобы вернуться домой. Если сказанное Меланте — правда и его воины ослушались приказа не причинять боль сестрам, то Троносу придется покарать их.

Однажды Меланте послала Троноса на верную смерть. Годы спустя, они сделали то же самое с Сабиной?

Не ради справедливости. Но ради мести. Госпожи, которой я сейчас служу.

Сабина убила их короля, его отца; Тронос был почти согласен с правильностью идеи убить ее, несмотря даже на данные им клятвы.

Но охотиться на Меланте?

В этом ни грамма смысла. В одном Меланте права: если он примет её версию происходящего, то его жизненные принципы окажутся вывернутыми наизнанку.

Он бы начал вести расследование, и держал бы ее под строгой охраной. Для ее безопасности. И нашей.

Но как он будет контролировать ее силы без ошейника?

Тронос покрутил головой, чтобы расслабить затекшие мышцы шеи. Он должен быть истощен, но вместо этого испытывает напряжение. Да, он готов встретиться лицом к лицу с угрозой, чувствуя себя в этом месте совсем не в безопасности, но он чувствовал нечто большее.

У него появилось странное ощущение предвкушения, и в то же время он чувствовал облегчение. Невзирая на постоянно мучившее его вожделение к Меланте, он начинал испытывать безразличие к последствиям. Обнаружил, что меньше беспокоится о возможных ошибках и отступничестве.

А такие мысли могли стать губительными вкупе с искушением, спящим не более чем в трех метрах от него.

Эти изменения как-то связаны с ее близостью или с этим местом? Или совокупностью этих причин?

Что же в таком случае будет после почти недельного пребывания здесь вместе с Меланте? Возможно, ему стоит выйти завтра наружу и поискать альтернативный портал.

Меланте вздохнула во сне. Не просыпаясь, перевернулась на бок, лицом к нему, демонстрируя роскошную ложбинку между грудей.

Когда он оторвал взгляд от ее груди, его глаза проследовали вдоль линии стройных ножек, по всей длине, до самой тени под юбкой. Тронос неловко передвинулся, когда его член еще больше затвердел.

Вывод: решение жениться на ней остается неизменным.

Тронос вспомнил её комментарий о Фивериш. Он был поражен своей реакцией. Представив их с Меланте под действием заклятья похоти, он страстно возжелал, чтобы это произошло.

В Фивериш он не смог бы сопротивляться ей, не смог бы следовать Врекенерскому закону о женитьбе, требовавшему сначала сделать её своей и только после этого прикасаться и целовать. Они не хотели бы покидать это место, и могли бы только спариваться, спариваться и спариваться.

Тронос еле сдержался, чтобы не начать поглаживать свой изнывающий член. Он не настолько глуп, чтобы развлекаться подобным образом… закон Врекенеров не оставлял ему выхода из затруднительного положения.

Еще не позволял прикоснуться к ее телу, или даже самоудовлетворяться.

Несмотря на это, он обдумывал возможность, разбудить ее еще одним запретным поцелуем.

От мысли, что она откроется ему… о ее красных губах, о гладкости бедер… член Троноса начал пульсировать, моля о разрядке.

Хотя у него не было опыта в подобных вопросах, он считал, что сможет заставить ее забыть сомнения… потому что многие мужчины уже смогли сделать это. К тому же, она призналась, что год была вынуждена воздерживаться. И Тронос сомневался что, во время тюремного заключения, она получила с кем-либо хоть какую-то разрядку; как впрочем, и он.

Она могла бы уступить ему.

К тому же, если он не ошибается, то его пара в данный момент фертильна. Когда он заговорил с ней о детях, ему показалось, что ее взгляд немного потеплел. Возможно ли, что его пара действительно хотела бы нарожать детишек?

А, следовательно, его семя?

От мысли войти глубоко в ее лоно и сломать свою печать, Тронос потерял голову. Особенно сейчас, когда она фертильна и испытывала потребность. Он еле сдержал стон.

Должен взять ее в Кровати Верности.

Отвернувшись от Меланте, он врезался рогами стену. И тут же заворчал от боли: когда они успели стать настолько чувствительными? Его зрение на мгновение расфокусировалось, и он мог бы поклясться, что прочел среди непонятных символов слова:

Тронос отпрянул. Нет, это невозможно. Он знал несколько языков, но Демонического… особенно устаревшего Демонического… среди их числа не было.

Должно быть, в воздухе витало что-то, заставлявшее его зрение выкидывать подобные трюки. Это место приводит меня в замешательство. Даже сейчас причины, по которым он не мог прикоснуться к своей паре, становились туманными.

Тронос тряхнул головой, и его взгляд тут же вернулся к Меланте. Ее глаза метались за закрытыми веками, плечи вздрагивали. Она всегда такая дерганая, когда спит? Его первым порывом было укрыть ее крыльями. Вторым — обнять, прижать к себе руками.

Он не должен этого делать. Хотя теперь он понимал, что она не виновна в наихудших преступлениях Замка Торнин, она по-прежнему оставалась лгуньей и воровкой, которая переспала с кучей мужчин. Она уже заставила его усомниться в воинах-Врекенерах, которые были воплощением благородства и честности.

Как Тронос мог желать её, после веков ненависти? Он был бы проклят, если бы ценил ее, когда даже она сама себя не ценит. Он знал, что сможет, как ледяной душ, охладить его нужду: воспоминание, которое заставит его ненависть забурлить с новой силой.

Ему было восемнадцать, и он как никогда, со времен своего падения, близко подошел к тому, чтобы найти Меланте. В сопровождении своего брата Аристо, нового короля Территорий, Тронос следовал за ее магией к деревушке, находящейся в долине между горами, почти полностью сокрытой от небес.

Хотя с той ночи минули века, он помнил каждую деталь так ясно, словно её каленым железом выжгли в его мозгах.