Телохранитель

4

Чтобы добраться до космопорта, потребовалось почти два часа и три разные линии подземки. Конечно, «подземка» — название условное. В прежние времена, когда Си-Так был еще двумя городами — Сиэтлом и Такомой, колесные поезда — прямые предки сегодняшних, на воздушной подушке — следовали теми же маршрутами под открытым небом. Но затем вокруг них вырос Урбоплекс, подняв «уровень земли» до верхних этажей небоскребов, где и в фешенебельных квартирах живут пожизненные. А поезда остались внизу. Поезда и люди типа меня, которым, кроме подземки, не на чем больше ехать и не на что любоваться, не считая мелькающих мимо белых и голубых пятен — путевых огней.

На поездах ездить так же опасно, как и ходить по коридорам. Между остановками проходит две или три минуты, а за это время всякое может случиться. Конечно, в каждом вагоне дежурит зеб, но, как правило, они или слишком молодые, или слишком старые. В обоих случаях от них мало проку. А тех зебов, что поспособнее, ставят на другую работу, более сложную.

Вот вам пример: зебра в моем вагоне была хорошенькой, но чересчур упитанной. Жир перекатывался по ее телу, когда она шла, а бедра у девахи были настолько крупные, что уставное оружие, которое носят на пояске, торчало параллельно полу.

Но хоть какой-то зеб лучше, чем ничего: нам удалось прибыть без потерь, за исключением посыльного дроида, которого опрокинули на пол и превратили в лом за считанные секунды, пока зебра ковыряла в носу.

Объявили аэропорт. Двери со свистом открылись, и пассажиры высыпали на перрон. Шагая вместе со всеми по платформе, я чувствовал себя как во чреве кита: стальные ребра изгибались, уходя вверх к высокому сводчатому потолку, что-то неразборчиво вещали громкоговорители.

Вслед за толпой я поднялся на один из дюжины блестящих эскалаторов, посторонился, когда мимо протискивался дроид, и выслушал слегка покровительственный голос, перечисливший все, что не положено делать внутри терминала.

От грязных вод далеко внизу поднимался слабый запах моря. Даже многочисленные слои бетона и стали не могли заглушить его. Ты, конечно, знаешь, что к тому времени, когда космические полеты сделались обычными и каждому городу потребовался собственный космопорт, свободной земли для них уже не осталось. Тогда корпы посмотрели вокруг, увидели, что залив Пьюджет Саунд занимает слишком много места, и решили его замостить. А почему бы и нет? Нормальной рыбы в бухте Эллиота давным-давно не было, одни мутанты, и никто не рисковал купаться там без водолазного костюма.

И все же дрожь пробирала при одной мысли, что под космопортом вода. Я уж не говорю о погребенных в пучине обломках старинных кораблей и развалинах поселений, захваченных морем, уровень которого постоянно повышается. Как говорят, Совет работает над проблемой глобального потепления, но океаны с каждым годом становятся глубже.

Эскалаторы вынесли нас на основной этаж — огромный зал с низкой мебелью, которую так и хотелось пнуть. Разбросанные по залу многочисленные стойки — своя у каждой космолинии — казались островами в нейлоновом океане. Откуда-то снаружи донесся грохот двигателей — это взлетел челнок, и все здание сотряслось. Я знал, куда идти, но твердо решил не торопиться. Там будет охрана, много охраны, и придется как-то обходить ее. Или прорываться.

Другой на моем месте придумал бы план, какую-нибудь хитрость, чтобы попасть куда нужно. Другой, но не я. Будучи, как говорят, «умственно неполноценным», я склонен выбирать простые пути и надеяться на лучшее. Ты и не представляешь, как часто это срабатывает.

Я подошел к стойке эспрессо и купил «американо». Моя хромовая пластина очаровала официантку. Она знала, что не должна смотреть, но не могла удержаться. Я одобряюще улыбнулся ей, взял кофе и поплелся, нога за ногу, к огромной черной колонне с золотыми полосами.

Кофе — отличный предлог для остановки. Грея руки о стаканчик, я смотрел на роящихся вокруг людей. Судя по багажу — или его отсутствию, — действительно путешествующие составляли около половины толпы. Остальные пришли, чтобы встретить кого-то, помахать на прощание или залезть в карманы.

Не могу вспомнить, любил я путешествовать или нет, но думаю, что любил. Иначе зачем бы мне поступать в Морскую пехоту «Мишимуто» и выходить в Черную Бездну, как называют ее космиты?

Ну а еще я люблю саму атмосферу путешествий, суету космопортов и этот живой прибой с приливами и отливами. Одни бегут, другие идут, третьи тащатся, опустив голову. Кто они? Куда направляются? О чем думают? Иногда я специально еду в космопорт, чтобы побыть среди них, впитать энергию, созданную их движением, и снова спросить себя, кто они все и чем занимаются. Странно? Может быть. Но это лучше одиночества.

Однако наблюдение — игра односторонняя. Во всяком случае, должна быть таковой. Почему же тогда какой-то малый уставился на меня? Конечно, голова притягивает взгляды, но этот чудак слишком пристально меня разглядывает. Может, он из службы безопасности «Транс-Солар»? Нет, маловероятно. С чего бы им ждать меня в космопорту? Вроде бы не с чего. Значит, мошенник или переодетый зеб, ищущий бог знает чего. У меня екнуло сердце. Улыбчивый покойник. Неужели на меня выдали ордер? Нет, если бы зебы хотели взять меня, они бы подошли сразу. Я решил присматривать за парнем. Сделать это было не сложно: он единственный из всех носил ярко-зеленую спортивную куртку.

Между нами прошел зомби: глаза пустые, в углу рта висит капелька слюны. Одет в безукоризненно чистую серую ливрею, сверкающие ботинки и такой же собачий ошейник, усыпанный бриллиантами. К ошейнику крепился шестифутовый поводок. Женщина, державшая поводок, являла собой истинную усладу для глаз. Чернокожая, ростом около шести футов шести дюймов, в серой блузке, черной мини-юбке и обтягивающих леггинсах. При ходьбе ее высокие каблуки постукивали, и тонкое облако духов тянулось следом. У всех гетеросексуальных мужчин в радиусе ста ярдов потекли слюнки, и у меня тоже.

Мне было жаль зомби, но вместе с тем я ощущал легкое самодовольство: я-то ведь способен найти дорогу без поводка. Зомби появились в результате медицинских исследований, проводимых компанией «Е-люди». Ученые пытались расширить возможности человеческой памяти, конечно, с самыми благими намерениями, но случайно наткнулись на способ ее вытеснить. Причем не просто память, а нечто такое, что заставляет нас вставать утром и выпивать первую чашку кофе.

Как часто случается с научными исследованиями, их практическое применение явилось полной неожиданностью. В то время как корпы все больше полагались на компьютеры, а хранимые в них данные становились все более ценными, расплодилось множество всякого рода воришек и пиратов данных. И когда появилась возможность с помощью электронной аппаратуры записывать информацию на ткань мозга и психологически запирать ее, так что даже самым искушенным пиратам не удавалось до нее добраться, возник рынок зомби. У некоторых мозг был поврежден с рождения, но многие шли на это добровольно.

Почему этот человек захотел пожертвовать своей личностью в обмен на выплачиваемую вперед сумму денег, знал только он. Если, конечно, мог вспомнить.

Толпа отхлынула, как стая рыб, спасающихся от акулы. Я повернул голову. Вот это уже интересно! Первыми шли ловцы пуль, их легко узнать по пончо, и на каждом красовалась эмблема «Транс-Солар». В обязанности этих людей входит буквально «ловить пули», если на клиента нападают убийцы. Работа выгодная — можно заработать кучу денег за короткое время, — но очень рискованная. Это хорошо понимают сами ловцы: не зря у них такие испуганные глаза и напряженные лица.

Кроме того, корпа сопровождали еще и четыре крутых телохранителя, готовых ответить в случае нападения. И похоже, эти четверо знали свое дело, что мало меня обрадовало. Моя затея показалась чистой воды безумием.

Пожизненный, которого защищал весь этот эскорт, был настоящим красавчиком — лучшее, что мог сделать биоскульптор, — и держался с высокомерием человека, на все знающего ответ. Позади него образовалась пустота, которую я тут же заполнил. А когда оглянулся проверить, что делает парень в зеленой куртке, то обнаружил, что он идет следом за мной. Ну прямо шествие!

Поскольку вся группа следовала именно тем маршрутом, который я так мучительно запоминал, отставать было нельзя. А шли мы быстро, потому что ловцы пуль прогоняли всех с дороги. Я даже забеспокоился: вот-вот окажемся у контрольного пункта корпорации, где пожизненного, ясное дело, пропустят, а меня вряд ли. Но жизнь — штука хитрая и любит преподносить сюрпризы, и даже корпам этого не избежать.

Откуда ни возьмись появилась якобы стихийная демонстрация с робокамерами для съемок. Люди, которые минуту назад казались оборванцами-нештатными, вскочили с мест, развернули написанные от руки плакаты и загородили коридор.

— Долой «Транс-Солар!»

— Люди, а не прибыль!

— Земля превыше всего!

«Зеленые». Я должен был догадаться. Одни называют их сумасшедшими, другие видят в них потенциальных спасителей. Мужчины, женщины да парочка неисправимых андроидов любой ценой были готовы напасть на корпов. А цена, судя по их исхудалым лицам и рваной одежде, высока. Потому что быть «зеленым» — значит волей-неволей принять обет нищеты.

Черные списки незаконны, но все знают, что они есть, да и как им не быть? С какой стати корпорациям нанимать нештатных, которые выступают против них? И не по какому-то частному вопросу, а во всем. Потому что «зеленые» ратуют за демеханизацию общества и возврат к земле, которая, вы угадали, принадлежит корпорациям.

Группы сошлись. «Зеленый» ударил ловца пуль, тот двинул кулаком в ответ, и началась свалка. Я шагнул в гущу драки.

Женщина со впалыми щеками и горящим взглядом замахнулась на меня. Я врезал ей, но, пожалуй, слишком сильно. Глаза ее закатились, она упала. И только после того я сообразил, что эта женщина — ловец пуль. В этот момент кто-то хватил меня по спине. Удар был скользящий, вреда не причинил, но я все-таки грохнулся на пол. А оказавшись внизу, да еще под прикрытием дерущихся в тесной свалке противников, мигом расстегнул молнии на пончо «Транс-Солар», стащил его с женщины и натянул на себя. Когда я встал, оставалось лишь застегнуться.

Одна из телохранителей пожизненного, женщина латиноамериканского типа с крепким, мускулистым телом, взяв «зеленого» на мушку, попыталась сплотить свою группу.

— Шевелитесь! Премия в пятьдесят кредитов всем, кто успеет к контрольному пункту «Транс-Солар»!

За такую сумму многие из нас убили бы собственную мать. Мы замерли на мгновение, затем рванули вперед, пробиваясь через толпу. Демонстранты не устояли и расступились в надежде, что их выступление заставит кого-то задуматься. Напрасный труд. Статус-кво есть статус-кво, и он намного лучше какого-то туманного движения «назад к земле». Особенно когда она почти вся погребена под бетоном, загажена химикалиями и полностью истощена.

Не сумев остановить нас, «зеленые» пустились вдогонку. Мы чуть ли не бегом прошли коридор, свернули направо в другой, с вывеской «Частные владения. Вход только для персонала „Транс-Солар“», и устремились к довольно хитроумному контрольному пункту. Он состоял из двух стальных решеток, разделенных «мертвой зоной». Нанятые для охраны полицейские были вооружены всем, чем только можно. Им не хватало разве что противотанковых ружей.

Телохранительница закричала:

— Открывайте ворота! — и махнула в воздухе личной карточкой.

Лазерные лучи считали карточку, компьютер дал добро, и ворота плавно открылись. Мы ринулись внутрь, ворота закрылись за нашей спиной, а погоня, не успев затормозить, врезалась в перегородку. Парня в зеленой спортивной куртке прижали к самой решетке. Когда я посмотрел на него, наши глаза встретились, он крикнул что-то, но вопли толпы заглушили слова.

Вспыхнула сигнальная лампочка, зажужжал зуммер, я резко повернулся. Охранница за вторыми воротами указывала на меня пальцем.

— Держите его! У него пистолет!

Мой 38-й калибр! Какой же я идиот, вперся на контрольный пункт с пистолетом! Ясное дело, автосканеры нашли его и добросовестно об этом сообщали.

Я толкнул немолодого мужчину — ловца пуль — к телохранительнице, той, латиноамериканского типа. Не удержавшись на ногах, ловец свалился прямо к ней в объятия, и они вместе упали на пол. Пистолет телохранительницы выстрелил, пуля ударилась о потолок и куда-то отскочила.

Дважды прозвучал выстрел, и меня ударило в грудь. Покачнувшись, я глянул вниз, ожидая увидеть море крови, и тут сообразил, что пончо «Транс-Солар» пуленепробиваемое. Конечно! Чем дольше ловцы пуль оставались в живых во время нападения, тем дольше они защищали пожизненного.

Второй телохранитель, белый пижон со сплошь татуированным лицом, в третий раз спустил курок, но я успел шагнуть за толстого парня — еще одного из ловцов. Парень протестующе поднял руку, а пуля, пробив его ладонь, ударила в центр пончо и сбила толстяка с ног.

Выхватив пистолет, я увернулся от падающего тела и прострелил белому пижону бедро. Почти в то же мгновение у меня над ухом просвистела пуля. Вздрогнув, я повернул голову. Третий телохранитель — двойник второго — готовился к новой попытке. Я выстрелил ему в плечо, сообразил, что он наверняка в бронежилете, и тут же послал вторую пулю в его правую руку. Парень вскрикнул, а пистолет с громким стуком упал на пол. Я все еще был жив — непонятно почему. Четвертая телохранительница давно должна была прикончить меня, но не прикончила. Я оглянулся. Женщина неподвижно лежала на полу. Видимо, задело рикошетом.

Охранники за вторыми воротами упорно пытались взять меня на мушку, но мешали толпившиеся ловцы пуль. Пожизненный изо всех сил старался удержаться сзади них, но не тут-то было. Две женщины вытолкнули его вперед.

— Эй! Получай ублюдка и оставь нас в покое!

Я схватил гаденыша, приставил ему к виску пистолет и подтащил к последним воротам. Охранники топтались, не зная, что предпринять. Запах дорогого одеколона защекотал ноздри, когда я наклонился к уху красавчика.

— Открывай ворота да побыстрее.

По его виску струился пот, руки беспомощно дрожали.

— Не убивай меня! Я заплачу тебе вдвое больше!

— Приятно слышать. Лепфорг гортной. Открывай ворота!

Он поднял холеную руку к замку, секунду помешкал, потом набрал код. Ворота приоткрылись, и охрана бросилась к нам. Отведя пистолет от головы пожизненного, я выстрелил охранникам под ноги. Они спешно отступили.

— Оружие на пол! Быстро!

Старшая в команде, женщина с синими волосами индейца-могавка, колебалась. Остальные ждали приказа. Я ткнул 38-м в ухо пожизненному. Тот понял намек.

— Делайте, что он говорит.

Синеволосая недовольно нахмурилась, присела и положила пистолет на пол. Остальные последовали ее примеру. Наверняка почти все они имели при себе запасное оружие, но я не стал искушать судьбу. Протащив красавчика мимо охранников, пока те не оказались между нами и воротами, я махнул 38-м.

— Давайте в клетку.

Охрана нехотя отступила к воротам. Пришлось рявкнуть, чтобы отогнать их дальше. Я пинком захлопнул дверь, надеясь, что выиграю этим несколько минут, и двинулся по коридору.

— Шевелись, красавчик. Ну-ка, бегом!

Он покорно побежал, но уже после первых ста футов начал задыхаться. Что, впрочем, не помешало ему говорить. Пол здесь был чище моих тарелок, и наши ботинки скрипели при беге. Коридор повернул направо, и мы туда же. Красавчик пыхтел, по одному выбрасывая слова.

— Что, — пых, пых, пых, — ты, — пых, пых, — собираешься, — пых, пых, пых, — делать, — пых, пых, пых, пых, — со мной?

— Ну, — ответил я, оглянувшись, — состязание в кроссе исключено, пожалуй, я обменяю тебя на девочку по имени Саша.

Глаза красавчика расширились.

— Саша, — пых, — Касад?

— Она самая. Где, черт возьми, она?

— А тебя, — пых, — как зовут?..

Меня охватила злоба. Каким-то образом роли поменялись, и теперь он допрашивал меня. Ухватив красавчика за ворот, я остановил его. Дуло 38-го не помещалось в его левую ноздрю, но я таки впихнул его туда.

— Меня зовут Скажи-мне-где-девочка-или-твои-мозги-вылетят-через-макушку.

Его глаза стали еще больше.

— Я знаю, кто ты! Пожалуйста, забудь о девочке и послушай…

Я повернул пистолет вправо и спустил курок. Пуля пробила стенку носа. Брызнула кровь, пожизненный закричал, прикрывая нос руками, а я ткнул 38-й ему в живот.

— Теперь слушай, вонючка. Или ты отводишь меня к девочке, или я сию же минуту сделаю из тебя котлету.

Я бы, конечно, не стал этого делать сию же минуту, но он об этом не знал. И потому прогнусавил, зажимая нос:

— Хорошо, хорошо, только не убивай меня.

Сзади донесся крик. В конце коридора показалась телохранительница — все та, латиноамериканского типа, — и охранники, взбешенные и жаждущие моей крови.

Я дважды выстрелил в их сторону и толкнул своего пленника. Едва не упав, тот побежал, я — за ним. До стальной двери оставалось около пятидесяти футов. Врезавшись с разгону в стену, пожизненный остановился и завозился с кодовым устройством. Испачканный кровью палец соскользнул с клавиш, и красавчик начал по-новой. Повернувшись лицом к коридору, я опустил ствол пониже и три раза нажал на спусковой крючок. Восьмой выстрел, девятый, десятый. Осталось четыре патрона и запасной магазин.

А я, похоже, попал: одна из охранниц, полетев кубарем, схватилась за колено. Телохранительница закричала что-то непристойное, подняла пистолет и снова выругалась, поняв, что даже небольшой промах может стоить жизни ее клиенту. Я ухмыльнулся. Дверь открылась. Красавчик бросился внутрь, надеясь оставить меня снаружи на расправу. Как же, размечтался. Пули лязгнули о дверь, когда та захлопнулась за моей спиной. Я оглянулся в поисках непременного кодового замка, а найдя, раз пять надавил на кнопку «Аварийный запор». Раздалось гудение, и тяжелые засовы задвинулись до упора. Обнаружив, что я ушел, охрана в остервенении набросилась на дверь. Та затряслась под ударами, но не поддалась.

Я поискал глазами красавчика. Он выдергивал бумажную салфетку из забрызганной кровью коробки. Не церемонясь, я треснул гаденыша по башке, и он без звука опустился на пол.

Я огляделся. Кроме нас двоих, в комнате никого не было. На стенах висели картины, на полу стояли горшки с растениями, уютная мебель приглашала сесть и расслабиться. Я садиться не стал.

— Добро пожаловать в «Транс-Солар», мистер Максон.

Голос раздался сзади. Я повернулся и увидел наставленный на меня револьвер 44-го калибра. Моя рука с пистолетом была опущена, и 38-й оказался так же бесполезен, как если бы лежал дома в ящике. Но я все же прикинул, успею ли поднять руку прежде, чем стоящий напротив человек спустит курок. Мужчина улыбнулся и покачал головой. Я разжал пальцы. Пистолет с глухим стуком упал на ковер. Человек одобрительно кивнул.

— Мудро. Очень мудро.

Он был лысый. Почти лысый. Остатки волос висели сзади, собранные в хвост. Мужчина был красив, но без смазливости, и носил свой костюм с небрежной легкостью. А в его голубых глазах светился ум.

— Мы ждали вас.

— Да ну? — тупо спросил я. — Как это?

— Ну же, мистер Максон! Даже вы могли бы сообразить. Мои люди надели куртки с эмблемой, чтобы вы знали, где искать.

Кровь бросилась мне в лицо. Какой же я глупец! Это же было так очевидно, так чертовски очевидно, но до меня не дошло. Но зачем все это? Сашу они получили, так чего же еще? Я выдавил с деланной непринужденностью:

— Да, это было довольно примитивно.

— Точно, — согласился человек. — Но сработало. А вы оказались гораздо находчивее, чем полагали мои сотрудники. — Он указал на красавчика, все еще лежащего без сознания. — Курт запомнит вас надолго.

— Ибельснорк мопоки, — бессмысленно пробормотал я, стараясь удержать внимание мужчины, потому что как раз в этот момент из боковой двери вышла Саша, прижимая палец к губам. Она на цыпочках подошла к столику, взяла с него каменную статуэтку и приблизилась к корпу. Странно, но на Саше не было ничего, кроме бюстгальтера и трусиков.

Я боялся, что девочка чем-нибудь выдаст себя или ударит пожизненного слишком слабо и только разозлит его. Плохо же я ее знал. Саша отвела статуэтку назад, как баскетбольный мяч, нанесла мужчине тяжелый удар сбоку по голове и приготовилась повторить, если потребуется. Не потребовалось. Глаза корпа остекленели, он грохнулся на пол. Хорошо. Меня бесят самодовольные ублюдки.

Я пинком отшвырнул револьвер, чтобы мужчина не смог до него дотянуться, и проверил пульс корпа. Ровный. Саша подобрала 44-й. Пожалуй, она держалась слишком непринужденно для подростка. Держа револьвер дулом вниз, девочка спросила:

— Подох?

Я нахмурился.

— Нет, но ты хватила его будь здоров. Удивляюсь, как у него башка не отлетела.

Саша откинула барабан револьвера, убедилась, что все пять патронов заряжены, и крутанула его на место. Она проделала все это с таким знанием дела, которое должно было насторожить меня, но не насторожило. Спокойно, но жестко Саша пояснила:

— Он пытался меня изнасиловать.

Бюстгальтер и трусики внезапно обрели смысл. Как и ее припухшее лицо.

— Прости.

Саша пожала плечами и криво улыбнулась.

— Ты не виноват.

Ну, я-то думал иначе, но тогда было не до выяснений. В дверь ударили чем-то тяжелым, и она заходила ходуном.

— Одевайся. Пора уходить.

Саша кивнула и скрылась за боковой дверью. Я заглянул туда. Первое, что бросилось в глаза, это смятая постель и кожаные ремни, которыми Сашу привязывали за руки к спинке кровати. Когда она натянула колготки, я увидел, что они порваны.

— Хорошо, ремни были длинные, и я смогла достать зубами.

Я понимающе кивнул. Девочка выросла в моих глазах. Она обладала мужеством, достойным преклонения. Я оглядел комнату.

— Здесь есть другой выход?

Саша уже водворила на место юбку и теперь натягивала сапоги. Я попытался представить, как можно бежать на таких высоких каблуках, и не смог.

— Да, думаю, есть. Хозяйничать мне тут, естественно, не позволяли, но есть еще одна дверь в другую половину.

Я кивнул, освободил магазинную защелку и сунул почти пустую обойму в карман. Запасная встала на место с довольным щелчком. Я загнал патрон в патронник, убедился, что предохранитель снят, и скользнул в дверь. У крыс всегда есть запасный выход из гнезда. Единственное, что я должен сделать, — это найти его.

Раздался глухой взрыв. Входная дверь с грохотом упала, воздушная волна толкнула меня в спину. Охранники пошли на штурм. Я обернулся и выпустил три пули назад. Рядом появилась Саша, держа 44-й обеими руками. Когда она выстрелила, ее руки от отдачи взметнулись вверх. Кто-то закричал, и девочка ухмыльнулась.

— Скорее!

Я схватил ее за руку и побежал в дальнюю часть офиса. Дверей там было много, но все какие-то комнаты или склады. Но вот наконец и дверь с горящей надписью «Запасный выход». Рядом защелкали пули. Толкнув дверь, мы бросились вниз по винтовой лестнице. Корпы отставали от нас на какие-то секунды. Я вернул клиентку, но вот вопрос: надолго ли?