Телохранитель

1

Мы поднялись из глубин Урбоплекса, как канализационные крысы, мы прибыли в переполненных лифтах, приползли на забитых человечеством эскалаторах и вскарабкались по сотням лестниц, чтобы выйти, щурясь на свет, из заброшенных выходов.

Мы поднялись — суровая толпа, скорее молодые, чем старые, и полные отчаяния. Ибо мы были последними, низшими звеньями в длинной цепи едоков; готовыми на все, чтобы выжить, и хорошо сознающими, что чего бы мы ни стоили, самое ценное у нас — мускулы, а не мозги. Мозгов мне не хватает с тех пор, как во время Битвы Трех Лун мне прострелили голову.

Конечно, вы помните: эта битва была решающей в Трудовой Войне между рабочими дальнего космоса и корпами. Я служил тогда в Морской пехоте «Мишимуто» и, судя по послужному списку, был крутым парнем. Но после ранения соображать я стал медленнее, вот и пришлось перебиваться кое-как, работая телохранителем: когда потеряешь столько серого вещества, трудно рассчитывать на что-нибудь поприличнее. Правда, клиентов было немного, поэтому приходилось браться за все, что попадалось под руку.

Я вышел из лифта нижних уровней и направился к подъемнику. Он, как всегда, был забит дроидами и поденными рабочими. Роботы и не шевельнулись, но люди потеснились, давая мне место. Много места. Больше, чем нужно. Толпа, что ли, попалась особенно вежливая? Или дело во мне? Не знаю, но, конечно, мои семь футов и два дюйма роста, двести пятьдесят фунтов веса и треугольная черепная пластина внушают уважение. Ты видишь эту пластину, она начинается от затылка и острым концом указывает на нос. Ее одной достаточно, чтобы выделяться в толпе, но прибавь еще шапку коротких рано поседевших волос, белые брови, ярко-голубые глаза и квадратную челюсть. Впрочем, мы все стремимся выделиться — мужчины и женщины, которые зарабатывают на хлеб оружием и рискуют жизнью за сумму гораздо меньшую, чем дневная выручка торговца тако.

Нет, я не говорю, что мы лучше торговцев тако, ведь требуется настоящее мужество, чтобы вернуться домой в паршивую квартирку, поцеловать жену, поиграть часок с ковровыми крысами, урвать немного сна, встать ни свет ни заря, испечь маисовые лепешки для тако, пожарить сою, приготовить салат, сыр, помидоры и салсу, потом отвезти все это за две мили по коридорам, набитым подонками, и открыть лавчонку. И не один раз, а изо дня в день, до изнурения. Для этого требуется столько мужества, сколько у большинства стрелков и в помине нет.

Двери с шипением закрылись, лифт пошел вверх. Резко запахло тридцатью, не меньше, сортами одеколона, духов, дезодорантов, шампуней и бог знает чего еще. Я ухмыльнулся. Чем бы ни поливали себя мои попутчики, им не скрыть смрада нижних уровней. Страх и нищета проникают в поры, заползают в кишки и загрязняют душу. И ты делаешь то, что велено, говоришь то, что нужно, и лижешь задницы корпам.

Может, поэтому пожизненные и нанимают нас? Ну, запрограммируешь ты дроида целовать твой зад, и что? Какое от этого удовольствие? Роботы же не могут не подчиниться. Нет, иметь при себе живого, но покорного — вот что возвышает, вот что настоящее, вот где удовольствие, вот она — власть!

Мое внимание привлекла женщина в дальнем углу лифта. Ничего так бабенка, хорошенькая, в майке, в приталенной куртке и узких брюках. Могла бы сойти за кого угодно, если бы не настороженный взгляд и кобура, оттопыривающая куртку на бедре. Наши глаза встретились. Она кивнула мне медленно и со значением. Как профессионал профессионалу. Я кивнул в ответ, чувствуя, что мы поняли друг друга. Обычным людям этого не дано, они не представляют, что значит убивать людей, спать в обнимку с пистолетом и жить в постоянном напряжении. Мы это знали, да что толку? Знание еще не деньги. Жизнь — сплошное мучение, и это факт.

В моих ушах загремела реклама магазина одежды больших размеров Дуэйна — это лифтовой компьютер провел беглый анализ, когда я вошел, и включил для меня самое, на его взгляд, подходящее.

Лифт остановился сначала на 1-м Верхнем уровне, потом на 2-м, потом на 3-м. Я вышел, женщина тоже. Мы избегали друг друга, но знали, что движет нами одно. Деньги. Пятьсот баксов за день работы. Больше, чем я заработал в прошлом месяце. Редко бывает, чтобы твердолобый член Большого Совета приглашал даже одного стрелка, не говоря уж о двухстах пятидесяти, поэтому желающих должно было быть предостаточно. Особенно учитывая, что требовались лишь «достаточная степень мобильности и действительное разрешение на ношение оружия». Во всяком случае, именно так говорилось в объявлении.

Разрешение у меня было — благодаря льготе, предоставленной списанным ветеранам: с повреждением мозга и прочим. Жутковато, да? Что поделаешь, таков уж этот мир: убийцы убивают, похитители похищают, а телохранители охраняют.

Поденщики разбежались по рабочим местам, а я, одолев лабиринт коридоров, эстакад и переходов, вышел к штаб-квартире «Дроидов». Иногда у меня бывают проблемы с ориентацией, поэтому я разведал и заучил маршрут еще двенадцать часов назад.

Как и в большинстве корпораций, пожизненные из «Дроидов» хорошо позаботились о себе. Огромный холл был облицован серо-белым мрамором, на полу — темно-красный ковер, а все столы, чуть ли не тысяча, — из настоящего красного дерева. На задней стене светилось золотое «Д». За первым столом сидел не андроид, а живая женщина, очень хорошенькая и прекрасно это знающая. Глядя на мою макушку, она вручила мне жезл.

— Вам налево.

Жезл дернул влево, я повернулся и увидел женщину, с которой ехал в лифте. Она пришла чуть раньше меня и теперь скрылась за двойными дверями. Я пошел за ней. Внутренний коридор был пуст, если не считать нескольких небольших телекамер. Войдя в следующие двери, я очутился в зрительном зале. У входа стояла корзина для жезлов, и свой я добавил туда же.

Довольно большой зал был самым обыкновенным: ряды жестких стульев, маленькая сцена. Гладкий бетонный пол шел под уклон к промышленному водостоку. Вряд ли здесь принимали акционеров, но для грязного, сального отребья с нижних уровней, нас то есть, местечко в самый раз.

В зале уже сидело с полсотни стрелков, старательно изображавших скуку. Некоторых я знал и вежливо кивнул. Никто не предложил мне сесть рядом, да я бы и не согласился. Так лучше, если в деле мы окажемся по разные стороны, да и вообще намного безопаснее. Друзья могут предать, чужие — нет.

Я сел в заднем ряду, а ноги выставил в проход — иначе они не помещались. Какой-то увалень с расплющенным носом, едва не споткнувшись о них, уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут увидел свое отражение в моей черепной пластине. Я улыбнулся, и он молча пошел дальше.

Народ все прибывал. Когда помещение заполнилось более чем на две трети, свет потускнел, экран над стеной замерцал — включилось высококачественное трехмерное видео — и начался фильм. Он шел минут десять и рассказывал о «Дроид Инкорпорейтед»: были показаны первоклассные роботы, которые выходили, выезжали, выползали, выпрыгивали и выскакивали из высокоавтоматизированных заводов, и представлена чуть ли не божественная команда тридцати шести служащих, управляющих компанией. Последняя из них — карикатурное видение со столетней головой на молодом женском теле — поприветствовала нас и предоставила слово человеку, который как по волшебству появился на середине сцены.

Я говорю «человек», хотя на человека он походил мало: от его природных органов почти ничего не осталось, их заменили искусственно выращенные аналоги и сложные электромеханические системы — одно из преимуществ пожизненного найма. Человек осмотрел собравшихся, при этом было слышно, как жужжит его механизм, и начал речь. Голос у него тоже был явно искусственный.

— Доброе утро, леди и джентльмены, рад приветствовать вас в «Дроид Инк.». Меня зовут Джаспере, Ральф Джаспере, я заведую отделом по проблемам конкуренции в большом «Д».

Он помолчал, давая время нашим мозгам усвоить эту важную информацию, а затем продолжил, беспорядочно размахивая руками. Похоже, кто-то из отдела общественных связей велел ему жестикулировать.

— Вас пригласили сюда для того, чтобы вы помогли нам справиться с конкурентной угрозой.

У меня похолодело в животе. Конкурентная угроза? «Дроиды» намерены объявить войну кому-то из своих соперников? Хотя Большой Совет довольно успешно устранял конфликты между компаниями, столкновения все же случались, и на этот случай держались постоянные армии. Армии, частью которых мне больше не хотелось быть. Если я чему и научился в Морской пехоте «Мишимуто», так это тому, что война — поганое дело.

Казалось, Джаспере умеет читать мысли, по крайней мере такие простые, как мои. Он поднял обтянутую синтетической плотью ладонь.

— Нет, это не начало корпоративной войны. Упомянутая угроза исходит не от тех славных компаний, которые предлагают такую же продукцию, а от отвратительного преступного элемента, который охотится на наших дроидов.

Слушатели заерзали. Многие из них были частью того самого «отвратительного преступного элемента» и хотели бы знать, к чему Джаспере клонит. Я вроде понял, хотя мои ненадежные мозги частенько ошибаются. Однако всем известно, что «Дроид Инк.» производит лучших роботов на рынке — факт, который привлекает воров и отбивает охоту у потенциальных покупателей. Ну в самом деле, зачем тратиться на модели «Дроиды Инк.», если другие им почти ни в чем не уступают, а вот крадут их намного реже?

На нижних уровнях кража роботов была обычным зрелищем: банда скрапперов подкрадывалась к дроиду, волокла его в переход и разбирала на части. Эти части быстро доставлялись в нелегальные мастерские, где из них собирали дешевых ботов, поступающих на черный рынок и уменьшающих долю «Дроид Инк.» Да, конечно, некоторые компании вооружили своих роботов, но скрапперы и тех ухитрялись красть, да еще вместе с оружием. И никто из случайных зрителей не вмешивался: из-за дроидов без работы остались миллионы людей нормальных, роботов приобретали те самые компании, которые отказались нанять нас.

— Поэтому мы решили, — продолжал Джаспере, — что настало время для генеральной уборки. Мы готовились к сегодняшнему дню несколько месяцев. Нашими агентами установлены личности большинства удачливых скрапперов, известно, где они живут, где и как орудуют. У нас есть координаты нелегальных заводов и подробная информация об их системах безопасности. Ваша задача: взять эти сведения и положить конец незаконной торговле. Подобные меры принимаются сейчас во всем мире. Вопросы есть?

Прежде всего хотелось спросить: «С какой стати мы должны помогать вам выпускать роботов, которые отнимают работу у людей?» Но ответ был очевиден: роботы эффективнее человека, амортизируются за два года и никогда не просят выходных.

Вторым сам собой напрашивался вопрос: «Почему не прикажете зебам сделать это?». Ведь ясно, что корпорации контролируют их, хоть и косвенно. Но собравшиеся знали ответ и на это. Зебы обеспечивали порядок на улицах и только. Делать остальное они не умели и не хотели. Корпы, конечно, любят жаловаться на беззаконие, но предпочитают ничего не менять, боясь, как бы палка не повернулась другим концом и не ударила по прибыли.

В общем, мы промолчали. Джасперсу это понравилось, и он одобрительно кивнул.

— Хорошо, перейдем к делу. Все уже готово, но прежде надо уладить один вопросик. Служба безопасности корпорации сообщила, что двадцать семь человек из присутствующих не имеют разрешения на ношение оружия. Для такого рода акций лицензия необходима, поэтому мы не можем допустить этих лиц к операции.

Вряд ли кто-то удивился, узнав, что Джаспере поддерживает радиосвязь со своими головорезами.

Я вспомнил жезл и телекамеры. Корпы получили снимки наших физиономий, отпечатки пальцев и бог знает что еще. За глаза хватит, чтобы пропустить нас через так называемый «Реестр Гражданина» и выявить двадцать семь стрелков без лицензии. Тех, кого лишили разрешения или кто никогда его не имел.

По периметру зала распахнулись двери, и вошли солдаты в форме цвета бургунди с серым. Драгуны «Дроидов». В руках они держали автоматы. Зал разом втянул воздух, и по рядам пронесся громкий шорох — все потянулись за пистолетами. Кое-кто вскочил, но я даже не шелохнулся.

Хотя в моих воспоминаниях есть порядочные бреши, я вижу на редкость живые сны. И в одном из таких снов отряд солдат расстреливал толпу. Не знаю, было ли это на самом деле, но боюсь, что было, и я на этой бойне лично присутствовал. Короче говоря, я знаю, что делает с толпой двусторонняя картечь, и понял, зачем нужны промышленные водостоки.

Джаспере простер руки.

— Пожалуйста, успокойтесь. Нет никаких причин для волнения. Те, у кого нет разрешения, будут задержаны на шесть часов. Их оружие конфискуют, но сами они никоим образом не пострадают и даже получат вознаграждение за доставленные неудобства.

— Почему нас задерживают? — подозрительно спросил мужчина, сидевший справа от меня через проход. Привстав на стуле, он сжимал в руке пистолет и разглядывал драгунов с откровенной неприязнью.

— Потому что те, у кого есть разрешение, хотели бы прибыть на нижние уровни без доклада, — спокойно ответил Джаспере. — И потому, что вам не положено носить оружие.

Те, у кого разрешение было, глубокомысленно закивали. Из зала донеслись выкрики: «Правильно!», «Давай, объясни им!», «Можешь еще раз повторить!»

Стрелки, не имеющие лицензии, могли продать нас, представься им такая возможность. Мы обернулись к задавшему вопрос, и мужчина сник под тяжестью наших взглядов. Вместе с двадцатью шестью другими его вывели из зала. Я был бы не прочь оказаться среди них, мне понравилась идея получить деньги за просто так. Всем бы такое везение.

Как только последний из забракованных вышел за дверь, нас, оставшихся, разделили на «команды санкций» — так назвал это Джаспере. Во главе каждой команды поставили бывших военных со стальным взглядом, что я одобрил, поскольку сам был таким. Командиры четко провели инструктаж, видно, заранее подготовились.

Со мной в команде было двенадцать человек, а командиром оказалась женщина со строгими глазами и крепким задом. Этакая пикантная недотрога, мне она понравилась. Звали ее Норрис. Мы собрались в конце зала перед кучей снаряжения. Стоя как на плацу, Норрис начала объяснять.

— Забудьте тот хлам, который вы притащили с собой. По данным со сканеров при входе, вы вооружены всем, чем только можно: от двуствольных дерринджеров до автоматических пистолетов Хайкепа. Чтобы не возиться с таким разнообразием и не тратить время на оценку надежности вашего оружия, мы решили выдать всем одноразовые глоки.

В ее руке появился уродливый предмет из металла и пластика. Я понял, что это и есть то самое оружие. Норрис говорила, как строевой инструктор.

— Глок, калибр 9 мм, полуавтоматическое одноразовое ручное огнестрельное оружие. Предназначено для полиции, но вполне сгодится для наших нужд. Обратите внимание: эта толстая часть — магазин на двадцать пять патронов, здесь — увеличенного размера предохранитель, а там — лазерный прицел, который приводится в действие нажатием большого пальца. Каждый пистолет способен расстрелять до трех магазинов, затем — самообезвреживание.

Норрис улыбнулась. Но улыбка появилась и исчезла настолько быстро, что я засомневался, была ли она вообще.

— Таким образом, если мы потеряем кого-то из своих и скрапперы захватят его оружие, много вреда они не причинят.

Малый рядом со мной беспокойно откашлялся. Он выглядел, как охранник без работы — дряблый и пузатый.

— А что, если нам понадобится больше трех магазинов?

Норрис недоуменно подняла бровь.

— Тогда мы в глубоком дерьме. Для этой частной операции семьдесят пять патронов — больше чем достаточно, но, если не хватит, воспользуйтесь собственным оружием. Идет?

Пузана это не устраивало, но он кивнул, нервно сглотнув. Я для себя решил держаться от малого подальше. На нем было прямо-таки написано «жертва», а мне умирать не хотелось.

Вслед за оружием нам выдали стандартные бронежилеты и легонькие, как перышко, наушники. Норрис тут же придумала всем позывные. Мне достался «Крен», но я не жаловался, ведь могло быть и хуже.

Ровно через час пятнадцать после начала представления мы были готовы отправиться вниз. И мы пошли, избрав не обычные пути, а почти пустые лифты, лестницы и коридоры, предназначенные для зебов и прочих служащих. Чтобы добраться до поверхности с 38-го Подземного уровня Си-Такского Индустриально-Жилого Урбоплекса, у меня ушел почти час, обратная же дорога заняла меньше пятнадцати минут. Правда, не на 38-й Подземный уровень, а на 35-й, но это почти одно и то же. Такая любопытная разница во времени означала, что вся транспортная система закручена вовсе не случайно. Я как раз раздумывал над этим, когда среди жужжавшей в ушах абракадабры уловил свой позывной.

— Ты согласен, Крен?

Я понятия не имел, о чем говорила Норрис, но все же рискнул.

— Амблепоп. То есть я хотел сказать да, конечно.

— Отлично, — спокойно ответила она. — Тогда пробирайся ко мне, чтобы быть под рукой, когда придет время.

Я мысленно застонал, проталкиваясь в голову колонны. «Никогда ни на что не вызывайся» — это второе или третье негласное правило, существующее во всех известных мне военных организациях, а я вот умудрился его нарушить.

Подошла пара зебов. Прозвали их так по обтягивающим костюмам, белым в черную косую полоску. Такие костюмчики отлично смотрятся на олимпийских спортсменах, но на всех остальных — просто ужасно. Не исключая и эту пару.

Норрис жестом велела нам встать у стены. Первый коп, отвратительный субъект с мясистыми ляжками, начал что-то говорить, но заткнулся, когда Норрис предъявила взаимный опознавательный знак. Зеб посмотрел, прочел вслух какой-то код, и полиция пошла своей дорогой. Не знаю, как на других, а на меня это произвело впечатление.

Я ждал приказа выходить, но командир медлила. Уставившись в пространство, она слушала голос в миниатюрных наушниках и поддакивала в ответ. Потом кивнула, что-то сказала и повернулась к нам.

— Так, мальчики и девочки, приготовились, но пока стоим. Ждем, когда команды три, восемь и семнадцать выйдут на места.

Я прислонился к стене. Надо отдать должное корпам. Они, конечно, сволочи, но сволочи компетентные и дело делать умеют. Если все команды начнут одновременно, скрапперам не удастся предупредить друг друга. Да, план был хорош. Но даже самые хорошие планы имеют обыкновение разваливаться, когда начинается стрельба. Норрис прервала мои раздумья.

— Так, народ, время плясать… И помните, не стрелять, если в вас не стреляют, и осторожно с нестроевыми.

По правде говоря, надо очень постараться, чтобы найти какого-нибудь нестроевого ниже 15-го Подземного уровня, но мы поняли, что имела в виду Норрис, и послушно кивнули. Ни у кого не было желания приканчивать тех жалких грязнух, которые трудятся до седьмого пота на заводах скрапперов.

Однако стоило проверить оружие и запасные магазины, вставленные в кармашки наших жилетов. Мне не понравился крохотный спусковой крючок глока, но лазерный прицел — это здорово, да и мощная магазинная емкость внушала уважение. Я старался не подать виду, но было страшно и чертовски хотелось в уборную.

Норрис вставила карточку доступа в щель у двери. Когда дверь открылась, я вслед за командиром вышел в битком набитый людьми коридор. Увидев нас, толпа дрогнула, попыталась бежать, но задние преграждали путь. Кто-то закричал, замигал неон, а когда народ расступился и мы повернули направо, обычная для нижних уровней вода брызнула из-под наших ботинок.

Почти сразу я увидел знак: угрожающе красную стрелку. Она указывала на сплошь исписанные и изрисованные металлические двери. Голос Норрис пронзительно зазвенел:

— Двери, Крен! Выламывай же!

Тут я понял, на что невольно вызвался добровольцем, и снова обругал себя. Но делать было нечего, пришлось разбежаться и что есть силы ударить плечом в дверь. Слава Богу, она поддалась легче, чем ожидалось, и я рухнул на пол. Кто-то наступил мне на спину в своем рвении повсюду следовать за Норрис, и я мысленно благословил их. Милости прошу разделить со мной все пули, какие там причитаются.

Когда вся команда, разбрызгивая грязь, протрусила мимо, я приподнялся, вытер воду с подбородка и встал. Услышав в наушниках спутанный лепет голосов, я неуклюже побежал вперед, вовсе не из верности команде, а лишь из чувства самосохранения. Коридор был длинный и темный, редкие лампы не рассеивали глубокого мрака. И в каждой тени мог скрываться вооруженный и готовый к убийству скраппер, этот капиталист свободного рынка. Для бегущей толпы он не так опасен, как для одиночки, а мне очень хотелось выжить.

Я заглядывал в двери, мимо которых пробегал. Все одно и то же: мрачные комнаты, забитые оборванными сдельщиками, взрослыми и детьми. Да, почти на треть — детьми. Люди поднимали на меня тусклые глаза, а их руки продолжали механически соединять одну деталь с другой. Те, кто поумнее, увидев команду с пистолетами и в бронежилетах, быстро сообразили, что к чему, и уже направлялись к ближайшим выходам.

А остальные все сидели, и в их руках мелькали детали. Несчастные продолжали работать, ожидая указаний сверху. Я хотел сказать им, что ждать нечего и пора сматываться, но они меня бы не послушались. Трудно получить работу, даже самую грязную, и они не собирались ее бросать без чертовски уважительной причины.

Будто кувалда двинула меня между лопаток. В ушах прогремел выстрел, и в очередной раз я грохнулся лицом вниз. Оставалось лишь надеяться, что моя приятная наружность от этого не пострадает. Упав, я заскользил вперед по грязному полу — закон инерции в действии, но быстро перекатился на спину и включил лазерный прицел. На потолке заплясала рубиново-красная точка. Я повел ее вниз, нашел скраппера и нажал спусковой крючок.

Бронежилет «Дроидов» спас мне жизнь. А вот скрапперу не повезло. То ли на нем вообще не было бронежилета, то ли был, но слишком тонкий, дела это не меняло. Отброшенный пулями, скраппер ударился о стену и, уже мертвый, начал падать. В это мгновение в наушники ворвался голос Норрис:

— Эй, Крен! Где тебя носит, черт побери? Нам нужна помощь!

Я хотел послать ее куда подальше, но старые военные привычки взяли верх, и я побежал на подмогу. Двигаясь по коридору, я направлял свою пушку на каждую встреченную тень: авось да попаду еще одному скрапперу между глаз. От радиодисциплины не осталось и следа, в наушниках стоял многоголосый шум.

— Осторожно… осторожно… у коротышки пистолет…

— Прикройте меня, черт побери!..

— Иди к папочке, крошка-робот… у папочки для тебя подарок…

— …чертовых скрапперов не видно…

— Тпру, мамаша! Проверь те сдобные булочки!

Я догнал замыкающего, невысокого сухопарого типа с настороженным лицом и очень даже подходящим позывным «Сопля!». Он махнул, чтобы я бежал вперед, но только мы поравнялись, как началась заваруха.

Казалось, скрапперы появились из ниоткуда и отовсюду сразу. Они вышли из теней, спрыгнули с подвесных дорог и выскочили из дверей, как черти из табакерок. И у каждого на груди висел младенец, привязанный ремнями, так чтобы руки мерзавцев оставались свободными для другого. К примеру, для оружия.

Дети закричали, скрапперы начали стрельбу, и один попал Сопле прямо в открытый рот. Еще кто-то из наших упал, и я услышал, как Норрис отдала единственный возможный приказ:

— Плевать на детей! Стреляйте в ублюдков!

Она была права, я знал это, но не мог решиться. Остальная команда открыла огонь, а я стоял с пистолетом в руке, не в силах спустить курок. Под градом пуль дети разлетались на куски, как дешевые куклы, а скрапперам было хоть бы что: за детскими тельцами скрывались бронежилеты.

Тогда-то я и увидел ее — маленькую девочку с прямыми волосами и кукольным личиком. Она не кричала, не вырывалась, не плакала. Она просто висела в ремнях, наблюдая за бойней, сосала большой палец и ждала смерти.

Какое-то первобытное чувство сдавило мне грудь и с криком вырвалось наружу. Я бросился вперед и почувствовал удары пуль по бронежилету. Будь я легче, обязательно упал бы, но мое сложение работало на меня. Не обращая внимания на пули, я продолжал бежать.

Я был уже близко и видел длинные сальные космы, черные зубы и двухдневную бороду скраппера. Он ухмыльнулся, зная, что мне не застрелить его, не задев при этом девочку, нацелил пистолет на мою отражающую свет голову и начал спускать курок.

Думаю, мне никогда не узнать, почему девчушка вытащила палец изо рта и схватила скраппера за руку, но я рад, что она так сделала. Это дало время подбежать к ублюдку, зажать его голову и повернуть на пол-оборота.

Простой прием, не требует никакого ума, только силы, но он сработал. Хрустнули кости, глаза скраппера закатились. Я подхватил его, резко обмякшего, и держал, пока не освободил девочку. Малышка посмотрела мне в глаза, одобрительно улыбнулась и протянула руку к моей черепной пластине:

— Блестит!

Я улыбнулся в ответ.

— Еще как блестит! Тебе нравится?

Девчушка кивнула, снова засовывая палец в рот, и приготовилась ждать, что там дальше принесет жизнь. К этому моменту перестрелка закончилась, но, чтобы найти перепуганную мать девочки и вернуть ей дочь, ушел почти час.

Когда я вернулся, Норрис метала громы и молнии, грозя мне ужасными карами. Но поскольку она не была моим боссом, я отнесся к этому спокойно, дважды проверил, правильно ли мне перечислили деньги на счет, и отправился домой. Я устал, и душ казался мне самой желанной вешью в мире.