Телефон Господень (сборник)

Рука судьбы

Бывают в жизни неудачные дни. И не надо мне рассказывать, что все это психологический настрой, и что все проблемы в голове – иной раз так не везет, что поневоле в астрологию поверишь… Мол, планеты так сегодня стали, что хоть из дома не выходи. А если выходить надо? Если деваться некуда? Вот тогда и начинаются приключения…

Был в моей жизни период, о котором я вспоминаю с некоторой долей удивления самому себе – куда только жизнь нас не заносит? Короче, торговал я тогда на авторынке всяким железным хламом. Времена были еще дикие, что такое ПБОЮЛ или даже ИЧП никто и не слышал, а слово «налоги» имело значение мятой купюры непосредственно в карман представителю государства. Самое начало «дикого капитализма». Как я туда попал – отдельная история, но смысл был в том, чтобы заработать на машину, поскольку ездил я тогда на дивном оранжевом «Запорожце» в инвалидной модификации, доставшемся в наследство от прадедушки. Одержимый мыслью об улучшении автомобильного благосостояния, я вставал каждый день в пять утра, чтобы в семь занять место в очереди на въезд. Причем в промежутке надо было еще мотнуться в гараж (в Юго-Западный район), взять прицеп с товаром и доволочь его на авторынок (Северный район). В результате я временно становился водителем несусветного транспортного средства «сочлененный ЗАЗ-лимузин», поскольку прицеп был сделан из задней части такого же «Запорожца», с которого была срезана крыша и капот, а взамен наварена сцепка. Конструкция «полтора запорожца» передвигалась небыстро, зато соответствовала девизу Бременских Музыкантов: «Смех и радость мы приносим людям». Равнодушным это зрелище не оставляло никого – на меня показывали пальцами пешеходы, обгоняющие автобусы перекашивались на правый борт от прильнувших к окнам пассажиров, а гаишники салютовали полосатыми палочками, собирая с меня практически ежедневную дань. Кто сказал, что жизнь начинающего капиталиста усыпана розами?

Но этот день превзошел все возможные пределы. Утром я обнаружил, что неизвестные варвары пытались похитить мой эксклюзивный автомобиль, который ночевал тогда во дворе. Они вырвали провода, но разобраться в самодельной проводке не смогли, поэтому, видимо от обиды, разбили фары. Жаль, что в тот момент рядом не проводили голосование за отмену смертной казни – я был бы категорически против! Я был готов расстрелять этих уродов собственноручно, а лучше – медленно удавить ремнем вентилятора. Надо отметить, что был конец декабря, и в полшестого утра еще стояла глухая ночь. Однако, деться некуда – восстановив на скорую руку провода зажигания, я потихонечку, почти на ощупь, поехал в гараж по отнюдь не богатым на фонари улицам нашего города. Дивная автономная печка типа «турбокерогаз» – взрывоопасный подарок украинских конструкторов – запускаться отказалась, поэтому я смотрел на мир как танкист – сквозь прошкрябанную скребком узкую щель. По счастью, ежедневный утренний маршрут я уже мог преодолеть, наверное, даже с закрытыми глазами, поэтому в гараж прибыл благополучно. Это была последняя удача на тот день…

Прежде всего, оказалось, что ночью шел снег, и мне предстояло одолеть метров двести девственного сугроба от ворот кооператива до моего бокса – в шесть утра еще никто колеи не проложил. «Запорожец», да еще обутый в резину от «ЛуАЗА» – почти вездеход, но и его проходимость имеет пределы. Гребет он хорошо, но мотор слабоват. Так что, пропахав метров двадцать, я засел. Дергаясь вперед-назад и штурмуя преграду с разгону, одолел еще метров десять – и все. Ни туда, ни сюда. На этот случай у меня была эксклюзивная технология – вытягиваю подсос, включаю первую передачу, и выхожу из машины. «Запорожец», стоя на месте, скребет задними колесами, а я пристраиваюсь толкать его сзади. Плюс одна человечья сила к его тридцати лошадиным дает почти стопроцентный эффект – любой сугроб одолеть можно. А чтобы он не убежал, я привязываю веревочку к центральному проводу зажигания и держу ее в руке – стоит освободившейся из снежного плена машине ринуться вперед, я дергаю за шнурок, провод выскакивает из катушки зажигания, и мотор глохнет. В этот раз, однако, вышло иначе – пробившись через сугроб, «Запорожец» почуял свободу и ломанулся как дикий мустанг, а веревочка выскользнула из моих окоченевших на морозе пальцев. С радостной целеустремленностью самоубийцы автомобиль набрал скорость и с разгону треснулся мордой об кирпичную стену, где и остановился, продолжая рыть колесами снег. Меня утешало одно – фары уже были разбиты, а бампер… ну, в конце концов, это не самая важная деталь в машине, равно как и передняя панель и два поворотника… В такие моменты понимаешь преимущества заднего расположения двигателя.

И нет бы мне тогда понять, что день не задался, бросить все и вернуться домой – но нет, я упрямо откапывал ворота гаража, разворачивал в снегу пострадавший «Запорожец», цеплял к нему тяжеленный прицеп… Выехать из гаражного кооператива обратно оказалось даже проще – колею я уже пробил, и прицеп дополнительно нагружал ведущие колеса. Однако я видел, что сильно опаздываю – в то время, если не успевал к открытию ворот в семь часов, то вполне мог остаться без торгового места – конкуренция! Мне оставалось пятнадцать минут на весь путь по окружной. Вроде бы достаточно времени – но не на моем «длинномере», который из-за разгруженной передней оси на руль реагировал очень приблизительно. Однако я был весьма молод и самоуверен (читай – глуп), потому помчался на сумасшедшей скорости – километров 60 в час, наплевав на гололед и отсутствие фар. Стекло от моего разгоряченного дыхания покрывалось инеем, и я периодически пытался запалить чертову автономную печку – но безрезультатно. Вентилятор гудел, но факел не загорался. Решив, что забился карбюратор (у этой заразы даже свой карбюратор имелся!), и топливо не поступает, я оставил ее включенной – пусть хоть холодным воздухом обдувает лобовик. Увы, я ошибался – бензин в камеру сгорания поступал, но свеча не работала и, не поджигаясь, топливо вытекало по сливной трубке под передок – такова уж конструкция. На такой скорости топливо не сливалось на дорогу, а размазывалось ветром по всему днищу, пропитывая мастику. В какой-то момент нарушенный ночными угонщиками контакт восстановился, и запальная свеча включилась…

Надо сказать, что я сначала ничего не заметил. Поглощенный первоочередной задачей – удержать свой автопоезд на скользкой дороге при отсутствующих фарах, обледеневших стеклах и совершенно неразумной скорости, – я просто не видел, что «запорожец» мчится буквально на огненной подушке. Пропитанная бензином мастика пылала, но встречный ветер сдувал пламя назад, и я продолжал спокойно ехать! И тут на обочине показалась гаишная «шестерка». Я не берусь передать словами жест, который проделал в мой адрес гаишник – одним движением палки он ухитрился выразить целую гамму эмоций: «Ты что, офигел? А ну, стой! Нет, не надо!!! Только не рядом с нами!!!» Как законопослушный водитель, я решил остановиться, думая, что выслушаю очередную порцию придирок к оригинальной конструкции моего прицепа, отдам малую денежку и поеду дальше – но не тут-то было. Во-первых, мой сложносочлененный агрегат двигался исключительно по баллистической траектории, никак не реагируя на действия рулем, а при попытке затормозить начал складываться вдвое, а во вторых – впервые в жизни от меня драпали гаишники! Тот, который сидел в машине, захлопнул дверь и рванул с места, виляя кормой казенной «шестерки» и шлифуя колесами гололед, а стоявший, поняв, что коллега его бросил, моментально кинулся бежать, показывая удивительную для его комплекции прыть. Видимо, они приняли меня за потомка Гастелло, ревностно чтящего семейные традиции – на пылающем болиде я летел по льду как ангел мести, причем в их сторону. В какой-то момент прицеп решил, что с него хватит, и продолжил движение самостоятельно – отстыковавшись от фаркопа, он уперся в дорогу дышлом, развернулся, и заскользил дальше по прямой, в то время как «запорожец», отреагировав на неожиданное изменение развесовки, крутанул задом и отправился прямиком в сугроб.

Когда перепуганные гаишники вернулись, я уже забрасывал снегом последнее пламя – благо, попахав сугроб, машина почти потухла. Прицеп последовал примеру автомобиля, приземлившись на обочине десятком метров дальше – к счастью, дорога в такую рань была пуста. В общем, обошлось без жертв, если не считать вылетевший лобовик. Гаишники, когда поняли, что я не покушался на их жизнь, даже не стали меня штрафовать, не найдя статьи для такого вопиющего идиотизма. Более того, они помогли мне выудить из кювета прицеп и машину и сопроводили до гаража, чтобы я еще чего-нибудь не выкинул по дороге…

Причем тут Судьба? А притом, что в это день авторынок оцепила налоговая полиция и арестовала скопом всех торговцев, среди которых нелегалом был каждый первый. Все они потом просиживали штаны в судах и заплатили огромные штрафы – государство наконец-то взялось за частную торговлю. И если бы не упорство Судьбы, я разделил бы их печальную участь.

Если тебе так упорно не везет – может, стоит от чего-то отказаться? Судьба – не дура…

Тральщик

Ежели кто помнит, то по нашим, с позволения сказать, дорогам, промеж населенных пунктов скорость разрешена не более 90 км/ч. Это в правилах так написано, а если кто подзабыл, то ему первый же гаишник с радаром об этом ненавязчиво напомнит. Однако, страна у нас большая, расстояния тоже немалые, и потому ездят у нас, на самом деле, кто как может – насколько наглости водителя и мощности двигателя хватает.

Грешен и я – не соблюдаю, честно говоря, скоростной режим. И рад бы соблюсти – но уж больно ехать иной раз далеко приходится. Как скажет вам любой раллист, если держать максималку 100, то средняя выйдет, дай бог, 70, то есть до Москвы я буду из Воронежа пилить больше семи часов. Кроме того, я при этом создам опасную ситуацию на дороге, поскольку обгонять меня будут буквально все, включая колхозников на старых ЗИЛах. Некомфортно, в общем, получится. Поэтому, в своих частых пробегах по дорогам Родины, в частности в ту же Москву, куда мне одно время приходилось мотаться частенько – выяснять отношения с издателями моих рассказов, – я стараюсь держать крейсерскую скорость километров 120-130 в час. Если ехать медленнее, то дорога слишком затягивается, а если быстрее – то расход топлива вырастает изрядно. В общем, разумный компромисс получается.

Странно, но гаишники моей точки зрения не разделяют, и так и норовят меня своим радаром изловить с целью улучшить свое финансовое благосостояние за счет ухудшения моего. Соответственно, первоочередной задачей становится вовремя сбросить скорость до разрешенных пределов, чтобы не потерять все сэкономленное время на препирательства с представителями власти. На устройства типа «антирадар» в этом деле полагаться не советую – опытный мастер радара стреляет навскидку, коротким импульсом, выбивает десять из десяти, и предупреждения антирадаров запаздывают. Расчет на то, что встречные моргнут фарами, тоже не всегда срабатывает – ослабело в последние годы водительское братство. Могут моргнуть, а могут и нет. Я позаимствовал свою тактику из рассказов о военных действиях на море – если курс конвоя проложен по миноопасным морям, то впереди пускается специальный корабль-тральщик, который высматривает и вылавливает мины. А если он чего и проморгает… ну что ж, его не так жалко, как транспорт с людьми и техникой. На роль «тральщика» выбирается автомобиль с подходящей скоростью и, желательно, местными номерами, отпускается вперед метров на двести – а потом надо просто держать дистанцию. Если он начинает в чистом поле судорожно тормозить – значит впереди засада, и у меня есть время сбросить скорость. Метод простой, но действенный.

В ту поездку, о которой пойдет рассказ, мне с «тральщиками» категорически не везло. Сначала я пристроился за дорогим «Мерседесом», который километров через пять занервничал, видимо решив, что на хвост сели киллеры, и надавил так, что моментально ушел за горизонт. Потом я «зацепился» за скромный «Вольво», водитель которого оказался отвратительно вежливым – заметив, что я за ним еду, он притормозил, подался вправо и даже поворотником моргнул: «Обгоняй, не стесняйся!». Пришлось обгонять – не разочаровывать же хорошего человека, их и так в Красную Книгу пора заносить… Большинство автомобилей ехали либо слишком быстро, либо слишком медленно, а несколько подходящих «тральщиков» один за другим «подорвались на мине» и остались на обочине подписывать протоколы. Правда, я за их счет миновал засады, успев притормозить, но остался без прикрытия. А между тем, начался самый «радароопасный» участок маршрута – там, где кривые «американские горки» Тульской области переходят в приличную шестирядку. Измученные узкой дорогой и бесконечными фурами водители, вырвавшись на простор, невольно разгоняются, пытаясь компенсировать потерянное время – а тут их и поджидают «ловцы человеков». Мне повезло – с примыкающей дороги выехал почтенный отец семейства, с женой и детьми, на десятилетнем примерно Пассате-универсал. Держал он 125 км/ч, ехал ровно, и я тут же пристроился за ним. К счастью, он не обращал на меня никакого внимания, и не подозревал о той неблагодарной роли «тральщика», которую я для него приготовил. Я с удовольствием расслабился, и поехал спокойно, не высматривая мучительно придорожные силуэты патрульных машин. Судя по номерам и машине, это явно был москвич, возвращающийся с далекой дачи в душную столицу, человек уравновешенный, хороший работник, достойный семьянин и вообще, джентльмен во всех отношениях положительный. Ну, по крайне мере, мне нравилось так думать – я автоматически проникся симпатией к человеку, который поможет мне проехать последние 200 километров без лишней нервотрепки. Смотреть мне было особенно не на что, – пейзажи трассы М4 надоели до оскомины, – и я разглядывал своего «тральщика». Машина не новая, но ухоженная и чистая – человек не гонящийся за ложным престижем, но при этом аккуратный. Мотор дизельный – значит владелец разумный и экономный. Дети сидят смирно, не скачут, не корчат рожи проезжающим – хороший отец, умеет воспитать. На обгоны выходит спокойно, не газует, заранее включает поворотник – хороший, уравновешенный водитель. В общем, всецело положительный тип, из тех, за кого хочется выдать замуж сестру. За таким и ехать приятно. Однако в какой-то момент мне пришлось с огромным сожалением отпустить своего «тральщика» вперед – зов природы стал непреодолим. Остановившись у кирпичной будочки с буквами «М» и «Ж», я долго ругался на сограждан, которые, простите, засрали все вокруг таким густым слоем, что к туалету было просто не подойти. (Кто останавливался у придорожных туалетов на М4, тот меня поймет). В общем, когда я вновь продолжил путь, «Пассат» уже скрылся за горизонтом.

Буквально через несколько километров я увидел его стоящим у обочины и не сразу понял причину – мой «тральщик» «подорвался». Я начал тормозить, но поздно – гаишник выстрелил «от бедра» радаром и пригласил меня присоединиться к компании. Я сбросил скорость, остановился, вышел из машины, с наслаждением потянулся – в это время водитель «Пассата» (наконец-то я его разглядел – представительный мужчина лет 35-40, с правильными и даже, пожалуй, благородными чертами лица, небольшой аккуратной бородкой и зарождающейся лысиной) забрал свои документы у гаишника. Сотрудник ДПС предъявил мне экранчик радара, на котором моргало красным число 117 – небольшой, но очевидный криминал. (Немножко притормозить я все-таки успел!) Широким жестом он пригласил меня в патрульную машину к напарнику, а сам устремился орлиным взором вдаль, в поисках следующей жертвы. Но тут его внимание было жестоким образом отвлечено – «Пассат» взревел мотором и, волоча за собой заблокированные задние колеса (правильный водитель поставил его на ручник!), попытался умчаться вдаль. Не вышло – заглох. Я увидел, как водитель размахивает внутри руками, летят какие-то вещи… Снова взревывает мотор, дым из под передних колес, задние волоком по асфальту.. На этот раз мужик наступил на газ от души – ему удалось переключиться на вторую, затем на третью, и, метя по дороге заблокированной кормой он, почти боком влетел в поворот и скрылся за ним. Гаишники смотрели ему вслед, раскрыв рты. Тот, который сидел в машине, даже высунулся на улицу, а его напарник удивленно сказал: «Надо же, всего сто рублей, а как расстроился!».

Минут через десять, расписавшись везде, где требовалось, я тронулся дальше. К своему немалому удивлению, где-то в километре за поворотом, я обнаружил стоящий на обочине «Пассат», а рядом водителя, поднявшего руку в просящем жесте. Не мог же я бросить человека в беде! – Остановился. Мужчина обратился ко мне совершенно спокойным голосом: «У вас не найдется пассатижей? У меня ключ в замке зажигания сломался.» Я, желая помочь, заглянул в салон – мало того, что ключ был обломан под корень, так еще был вырван переключатель поворота, оторван козырек, вырвано с мясом крепление мобильника (сам мобильник валялся под ногами в виде кучки деталей) и даже сорвана ручка с рычага КПП. Колеса еще дымились – машина явно проехала пару километров на ручнике. Жена и дети сидели с абсолютно белыми лицами и глазами филина, натянутого на глобус. Я предельно вежливо сообщил этому человеку, что по моему мнению, ему следовало бы вызвать эвакуатор, благо до Москвы уже не далеко. Во ответ я услышал нечто, похожее по тембру на визг бензопилы: – Пошел на …, идиот! Ни … в машинах не понимаешь и руки из ж… растут! Что мне оставалось делать? Не драться же с ним… В таком состоянии он мог и покусать. Пожал плечами и поехал дальше. Одно меня порадовало – что он с ручника так и не снялся. А то наверняка задавил бы кого-нибудь…

Что наша жизнь с людьми делает – иной раз смотришь, и только удивляешься…

Загадочная женская душа

Какое-то время у меня был маленький такой гаражный автосервис. Крутили там гайки вдвоем с приятелем, занимаясь по большей части межгоночным обслуживанием спортивных машин, но не брезговали сшибить копеечку и на гражданских. И произошло все, когда мы как раз возвращались оттуда. В тот день у нас в ангаре почему-то не было воды – то ли отключили, то ли кран сломался – не помню уже. Так что мы кое-как отмыли руки из баклажки минералкой, застелили сидения в машине тряпками, чтобы обивку не загадить, да и поехали ко мне отмываться – глупо переодеваться в чистое, когда ты в масле по уши. В общем, когда мы поставили машину на стоянку и побрели, вид у нас был самый что ни на есть пролетарский – чумазые рожи и замасленные комбезы, плюс по бутылке пива в руке, для восполнения жидкостного баланса. И вот, мы идем по центру города этакими гоблинами, с наслаждением всасываем в себя пенный напиток, и жизнь постепенно становится краше. Нет ничего лучше первых глотков пива после жаркого дня, наполненного физическим трудом. Это просто оргазм какой-то, честное слово. Небесная музыка в организме.

Всякого рода спецовки – они как шапки-невидимки. Если ты идешь по улице в какой-нибудь спецодежде, то взгляды окружающих обтекают тебя не фиксируя и не вычленяя из городского пейзажа – как урны какие-нибудь. Лучший способ спрятаться белым днем посреди толпы. И потому, когда я услышал громкое: «Молодые люди, подойдите сюда!», я сперва не отнес это к нам. Не такие уж мы молодые были даже в те поры. Так что среагировали мы только со второго раза. Слова: «Молодые люди, я к вам обращаюсь!» по проникновенности тона были сравнимы с зубным буром. На млеющий в пивной эйфории организм это легло таким диссонансом, как будто посреди скрипичного концерта кто-то решил подыграть на циркулярной пиле. И – картина маслом. У обочины стоит новенькая «пятнадцатая» этакого, знаете ли, сребристо-небесного цвета. Чего-то-там-металлик. Правое переднее колесу у нее свернуто назад-внутрь и спущено, отчего машина имеет вид несколько унылый. Но это-то как раз фигня. А вот стоящая рядом Дама убивала просто наповал. Прямо-таки непонятно, что это она возле вазовского зубила делает, с такой внешностью, с которой надо ездить как минимум в тойота-камри. Не могу сказать, что она была красавицей, но внешность мягко говоря заметная. То есть, может быть, она и красива, но для меня печать стервозности на женском лице убивает любое совершенство черт наповал. А это была Классическая Стервь. Губы в ниточку. Глаза отливают цветами побежалости, как перекаленный металл. И выражение на лице… Я сразу, знаете ли, понял, что это начальница, у которой в штате есть специальный человек, вытирающий лужи за подчиненными в ее кабинете. Что-то было в ней такое, от чего хотелось, судорожно потея, оправдываться за все, начиная от спертого в детстве варенья. То ли боевой макияж «тресни мое зеркало», то ли маникюр «страшный сон Фредди Крюгера», которым она постукивала по капоту так, что у меня по спине бежали мурашки. Я прямо-таки видел, как она рвет своими когтями сотрудников на планерке, добираясь до сонной артерии… Бррр…

И смотрит это чудо на нас, как солдат на вошь – хуле, грязные пролетарии идут, пиво из горла глыкают. Хамы и быдло! Но пальчиком этак царственно – идите, мол, сюда. Чувствовалось, что по сценарию мы должны были пасть ниц и подползти лобызать каблук – но мы пренебрегли. Мы были уставши и выпимши пива, и нам было хорошо. Настолько хорошо, что никакой психологический прессинг на нас не срабатывал, разве что кувалдой в лоб треснуть. -Молодые люди! – замораживающая азот пауза, только цокание когтей по капоту, от которого, казалось, сейчас отлетит краска, а машина, жалобно повизгивая, уползет задом в подворотню. Вот выбрала обращеньице! Оно конечно, косметика творит чудеса, но она навряд ли была старше нас. – Молодые люди! Не могли бы вы помочь женщине заменить колесо? – С хуя ли? – вежливо спросил мой напарник, человек не обремененный ложной интеллигентностью. Видно, ему Дама тоже не сильно глянулась. Но я его пихнул локтем в бок – потому что как ни крути, а женщинам помогать надо. Даже если они такие. Меня в детстве воспитанием испортили, и я с тех пор бываю временами отвратительно галантен. Дама сделала вид, что не расслышала. – Запаска в багажнике – изрекла она не дожидаясь нашего согласия и выразительно посмотрела на часы.

Мне, если честно, очень хотелось послать даму по известному адресу и идти дальше, спокойно попивая пиво. Но, с другой стороны, нам в грязных комбезах терять нечего, а ей с маникюром и в узкой юбке действительно неудобно. Да и дело-то, в общем, минутное, а в карму, небось, зачтется. Вздохнув, открываю багажник. – Молодой человек!!!! – шипение на грани ультразвука, как будто кобра ежика рожает, – уберите ЭТО немедленно! Ах, да, это я, открывая багажник, поставил свое мерзкое пиво на крышу машины. Звиняйте, барыня, бес попутал! Молча убираю бутылку, ищу глазами, куда поставить и ставлю на бордюр. Лезу в багажник. Запаска есть – это факт. Чего нет, так это домкрата. И баллонного ключа, кстати, тоже нет. Вообще ничего нет, кроме аптечки. Вежливо… Нет – ОЧЕНЬ вежливо интересуюсь, какого, собсно, хрена дама не имеет домкрата и балонника? И как она себе представляет замену колеса без этих нехитрых инструментов?

Дама величественным жестом отстраняется от этих пошлых проблем – мол, придумайте, что-нибудь. Ее дело – поставить задачу, а отдуваются пусть те, кому поручено. – Ладно, – говорю, – никуда не уходите, мы щас. Благо, до стоянки метров двести, а там моя машина, в багажнике которой черта лысого разве что нет. Автомеханики, хуле. Бредем на стоянку, вяло допивая пиво – кайф уже обломали, но не выливать же? Берем домкрат, упоры и балонник, тащимся обратно. Напарник тихо побулькивает, медленно закипая: – Ну, если она нам не проставится – я не знаю, что с ней сделаю… У меня почему-то есть серьезные сомнения, что Даме известен смысл слова «проставиться», но я молчу. Потому что напарник мой человек хороший, но своеобразный. Вполне может в обиде обложить всех хуями, демонстративно поссать на спущенное колесо и гордо удалиться. Бывали, знаете ли, прецеденты. Так что пусть пока надеется.

Дама приветствует наше возвращение гневным притопыванием каблучка и демонстративным взглядом на часы. Очень приятно, да-да, мы тоже рады вас видеть. Суюсь к колесу с балонником – ептыть, болт-секретка. И вы таки думаете, у нее был к ней ключ? Так вот хрен вы угадали – не было. Ну, конечно, я сам дурак – нет бы сразу посмотреть? Но что делать – бредем обратно на стоянку за молотком, зубилом и газовым ключом. Благо, у меня в багажнике черта лысого… Ах да, я это уже говорил. В автосервисах проблема с проебанными ключами от секреток дело более чем обычное, так что процедура отработана – зубилом срубаем защитное кольцо, газовым ключом срываем болт. Вот были б диски литые – пришлось бы помучиться, а на штамповке – как два пальца об асфальт. Дама нервно подпрыгивает как крышка на чайнике и скрежещет маникюром по капоту. Поди, перекрашивать придется – капот, не маникюр. А я ей даже колесный болт свой принес запасной – вместо секретки. Вот какой я добрый.

Болты отпустили, поднимаем… И вижу я, что Дама-то, похоже, летела как на пожар – одним колесом не отделалась. Лопнул кронштейн передней растяжки и оборвана рулевая тяга -вылетела из регулировочного сгона, начисто срезав резьбу. Обычно ее там фиг выдернешь, скорее палец из кулака вырвет, но тут, видать, муфта была плохо затянута. АвтоТАЗ, хуле. Смотрю на все это дело с печалью – надо тащиться в магазин за тягой, муфтой и крабом, потом на стоянку за торцевым набором и съемником. В общем, пива мы попьем не скоро, но не бросать же, раз взялся?

– НУ! – бьет копытом Дама, – и когда я отсюда наконец УЕДУ!!! – Ша, – говорю, – барышня, уже никто никуда не уедет. Все уже приехали. У вас тяга оборвана и кронштейн лопнул. Аккуратнее надо по ямкам летать. – Я вам НЕ БАРЫШНЯ!!! Немедленно – Слышите? – НЕМЕДЛЕННО замените мне колесо!!! Вижу, как из напарника с непреодолимой силой рвется вопль: «Да пошла ты на хуй, дура!», и он затыкает себе рот бутылкой с остатками пива. Сдержался, молодец. Но демонстративно бросает балонник и садится на бордюр в сторонке. Типа: «ты сам в это ввязался, сам и ебись, а я тут покурю пока»… Пытаюсь объяснить в доступной форме, что «вот этот палка – он колесо держать, а вот этот палка – он колесо поворачивать. Не можно, барыня, без них ехать! Никак не можно!». – КОЛЕСО!!! Пожав плечами, молча меняю колесо. Комбинезон на спине аж дымится от взгляда стальных глаз. Опускаю домкрат, затягиваю болты, кидаю пробитое колесо в багажник. Смотрю вопросительно – ну, что дальше?

Дама бросает на меня последний свирепый взгляд, прыгает в машину, заводится и… едет! Вихляясь по полосе, перемежая визг подклинивающего колеса с грохотом бьющей по арке тяги, высекая искры из асфальта растяжкой… Колесо, естественно, мотыляется вперед-назад, периодически пытаясь стать поперек движения. Но… По душераздирающей траектории она вписывается таки в поворот, успев напоследок крикнуть нам доброе слово.

Слово было: «КОЗЛЫ!!!».

Посмотрели мы с напарником друг на друга, отнесли инструмент в машину, да и пошли в разливуху. Благо, там сто грамм человеку в комбинезоне нальют без проблем – чай, не ресторан «ПушкинЪ», дресс-кода нету. Знаете, нет ничего лучше, чем после такого стресса сто грамм накатить. Это просто оргазм какой-то, честное слово. Небесная музыка в организме, да-с…

Но есть же женщины в русских селениях, а?

Волшебные баночки

То, что за руль не стоит садиться уставшим, а уж тем более ехать в таком состоянии далеко, понятно всякому. Даже матерые дальнобои с каменным задом, которые давно превратились в автопилоты своих тягачей, и те четко соблюдают режим отдыха и ночуют большими стадами фур у придорожных кафе. Понимают, что кемарить за рулем себе дороже – проснешься, а вокруг ангелы, ангелы…Однако, есть еще такое слово – «надо». Иной раз так припрет, что наплюешь на все и едешь. Бывали в моей жизни такие ситуации. О том, к чему это может привести, я и хочу рассказать. Пришлось мне как-то ну очень срочно мчаться в Москву по делам. Какие дела – значения в контексте этой истории не имеет, важно лишь то, что я выехал туда в глухую зимнюю ночь, потом провел день в столичных пробках, решая всякие неотложные вопросы в разных районах города, а часиков в десять вечера уже выскочил обратно на М4, в сторону дома. То есть провел за рулем сутки, а впереди еще 500 верст. С одной стороны, сутки – не так уж и много, но это если успел где-нибудь хотя бы пару часиков подремать. У меня такой возможности не было. Опять же зима, снегопад, на дороге склизкая соленая каша, дворники молотят, фары покрываются бурой непрозрачной коркой уже через километр. Короче, все радости жизни, плюс еще и спать хочется зверски – хоть спички в глаза вставляй. От выпитого за день поганого растворимого кофе в желудке не изжога даже, а просто Хиросима какая-то. На широкой Каширской трассе прокатана в снегу одна колея, по которой вяло тащатся унылые грязные фуры. Обгонять – только по целине, где снегу не так чтобы глубоко, но хватает. В каждый обгон выходишь как Гастелло, мысленно прощаясь если не с жизнью, то с кузовным железом – машину мотает, колеса скользят, из-под фуры летит липкая коричневая взвесь, моментально залепляющая стекла, так что маневр заканчиваешь уже вслепую. А что делать? Тащиться за фурой с крейсерской скоростью хромой кобылы? Вот тогда точно уснешь от тоски. А выплески адреналина, когда ловишь машину в снегу на скорости за сотню, очень взбадривают. Поэтому повторяю сей смертельный трюк раз за разом, обещая себе, что приделаю на свою «восьмерку» омыватель фар от «Волги» – если жив останусь. Ибо тусклый, заляпанный грязью головной свет полностью поглощается бурой дорожной кашей, только снежные обочины видны.

Проехав Каширу останавливаюсь на модной заправке, с кафе и минимаркетом, пополнить запасы топлива, а заодно и сигарет прикупить. Добрая молоденькая продавщица, глядя на мои выпученные, красные как у голодного вампира глаза, предлагает чашечку кофе…При одной мысли об этом желудок заявил такой решительный протест, что меня чуть не стошнило на прилавок. Во мне уже столько кофе, что от моей мочи унитаз пустится в пляс. Девушка мне сочувствует, и предлагает последнюю новинку – супер-пупер энергетический напиток в баночках. В составе – таурин, гуарана, куча витаминов и еще какая-то химическая дрянь – по химии у меня всегда была тройка. Однако – никакого кофе. Продавщица уверяет, что это пьют американские пилоты стратегических бомбардировщиков, пока летят из Америки через Северный полюс сбрасывать из бомболюков демократию. Сочувствую нелегкой доле пилотов и покупаю упаковку. Усевшись за руль, выпиваю первую – да, после этого действительно хочется кого-нибудь разбомбить…Напоминает средство для мыться посуды с запахом лимона и вкусом керосина. Но – действует! Организм в панике кричит: «Я больше не буду спать! Только не лей в меня эту гадость!». Злорадно ухмыляюсь и, зажав нос, выливаю в себя вторую баночку – для закрепления эффекта.

Через десяток километров меня уже не напрягают тусклые фары, заносы при обгоне вызывают только веселый смех, а глаза, кажется, сияют как ксеноновые фонари. При этом – отличная реакция, сумасшедшая бодрость, и в попе шило. Периодически усилием воли заставляю себя сбросить газ – 150 по такой дороге слегка быстровато… Едва эффект начинает ослабевать – заливаю вдогонку следующую баночку. Вкус почему-то стал гораздо лучше. Чувствую, что выиграл бы сейчас ралли в Монте-Карло даже на трехколесном велосипеде – если бы прошел допинг-контроль. Одно меня слегка смущает – постоянно веду интересные беседы с пассажирами, хотя отчетливо помню, что еду один. Пою им песни, и сам поражаюсь, какой у меня, оказывается, шикарный голос! Почему я этого раньше не замечал? И почему я не на самолете? – сейчас бы сделал пару мертвых петель, просто так, для веселья.

Кажется, мне где-то кто-то махал полосатой палкой, но пока я сообразил, что ему надо, махальщик давно скрылся за горизонтом. Однако, остатки самоконтроля у меня все-таки сохранялись – перед стационарными постами я сбрасывал скорость, прокатываясь тихо и аккуратно, хотя и подпрыгивал на сидении, борясь с желанием нажать на газ. В один из таких моментов, сзади появляются мигалки, и неразборчивый скрежещущий голос в матюгальнике сообщает: «Хрррыть, тыррыдыть, вправо! Грррым, брррым колонну!». Через некоторое время до меня доходит, что он обращается, возможно, ко мне. Хотя бы потому, что больше никого на дороге нет. Не сразу понимаю, чего от меня хотят, но фраза: «Фрргрды, дрррыть, твою мать!», пробуждает какие-то глубинные ассоциации, и я прижимаюсь к обочине, пропуская колонну. Впереди гордо мчится ГАИшный «Форд» с мигалками, а за ним – что-то черное и длинное. При советской власти это называлось «членовоз», а теперь – даже и не знаю, как. Утрачена партийная романтика.

Сообразив, что ехать за колонной завсегда приятнее – пусть расчищают дорогу своими мигалками, пристраиваюсь за черным лимузином. Скромно, на приличной дистанции, но из вида не теряю. Шуруют они – дай дорогу, километров 130 в час. И только было я начал расслабляться, как сзади снова раздается гневное: «Хырррыть-тырыдыть!» Вижу в зеркале приближающиеся огни мигалок и чудовищно яркие фары, и понимаю, что слегка ошибся – пропустил не всю колонну. Видимо, замыкающий джип охраны слегка приотстал, а теперь догоняет. Так что я еду прямо за ВИП-машиной, что не есть порядок – а вдруг я террорист какой? Из матюгальника несется что-то уже совсем неразборчивое, но, несомненно, матерное, а здоровенный джип начинает меня догонять и практически толкает кенгурятником в задний бампер. Я бы и рад его пропустить, но колея одна, а на такой скорости уходить на обочину – верная гибель. Подталкиваемый сзади, прибавляю скорость и почти упираюсь в лимузин. Джип напирает, а голос в матюгальнике приобретает интонации форменной истерики. Изо всех сил сигналю, и пытаюсь обойти слева, но чертов членовоз меня не пускает! Похоже, боятся, что поравнявшись я начну стрелять по окнам… Пытаюсь протиснуться справа – та же картина! Здоровенная дура перекрывает мне траекторию как в автокроссе. Охрана в джипе с ума сходит и напирает все сильнее. Чувствую, сейчас они либо начнут палить по колесам, либо просто сковырнут меня с дороги своим танком. Впрочем, что башкой об пень, что пнем по башке – лежать мне в кювете. И тут, похоже, переключатель «голова/задница» падает у меня в нижнее положение – управление принимают на себя волшебные баночки американских пилотов…

Боюсь, что продавщица перепутала – эту дрянь пьют пилоты не бомбардировщиков, а истребителей. Сначала мне становится дико смешно, а потом… Метнувшись влево, дожидаюсь ответного маневра, закрывающего траекторию, и, сбросив передачу вниз, резко давлю на газ, уходя вправо. Здоровенная туша лимузина не успевает среагировать, и я втискиваюсь между ним и отбойником. Тахометр уходит в красную зону, мотор визжит, но я вжимаю педаль в пол, продолжая хохотать, как полный кретин. Миновав лимузин, я атакую головной «Форд», и его водитель рефлекторно освобождает мне дорогу. Впритирку обгоняю – но тут мотор выдает пулеметную строчку подвисших клапанов. Перекрутил. Тяга на секунду падает, машина рыскает, и левое зеркало с хрустом отлетает. К счастью, ГАИшники обалдели от такой наглости – какой-то придурок их таранил! – и отреагировали с запозданием, когда я уже воткнул пятую и понесся вперед. Только потом они врубили сирену и рванули вслед – но уже поздно. Чтобы догнать меня в ту ночь, нужно было быть таким же безумцем – я летел, как в последний раз, проходя повороты в заносе и не отпуская педаль газа еще километров 50.

Итог – я, как ни странно, доехал. Бог бережет идиотов. Никаких неприятностей со стороны ГАИ тоже не последовало – машина была настолько покрыта грязью, что куда там номера – модель было не разглядеть. Увы, мое гусарство не прошло даром – один поршень треснул, из сапуна хлестало масло, в общем – капремонт. Но с тех пор на небо иногда посматриваю с опаской – как там американские пилоты? Не перебрали?

Всем жить хочется…

Началась эта история с простой просьбы – один приятель попросил перегнать ему машину из славного города-героя Москвы в не менее славный город-негерой Воронеж. Досталась она ему там каким-то стечением обстоятельств – не то крайне задешево, не то в возмещение какого-то долга, не то вовсе в подарок – сейчас и не упомню. Сам приятель водительских прав на тот момент не имел, потому ехать не мог, но собирался в ближайшее время ими обзавестись, и на этот автомобиль очень рассчитывал. В общем, все выглядело довольно просто – я должен был прибыть в Москву поездом, встретиться там в условленном месте с предыдущим владельцем и получить от него ключи, документы и, собственно, саму машину. Поскольку приятель оплачивал все путевые расходы, а у меня как раз было свободное время – почему бы и не помочь человеку влиться в дружное сообщество автомобилистов?

Бывший владелец оказался мрачноватым молодым человеком в приличном костюме. Встретились мы с ним на станции метро, и, поднявшись на поверхность, долго шли какими-то дворами. Я оглядывался на каждую припаркованную машину, с мыслью: «Ну, вот, наконец, она!» – но нет, мы шли все дальше и дальше, углубляясь в лабиринты помоек, заборов и детских площадок. Наконец молодой человек ткнул пальцем в некий пыльный агрегат неопределенного цвета, сказал: «Вот! Счастливой поездки», и сунул мне в руку пакет документов. Когда я обернулся, его уже не было, только мелькнул за углом кожаный «дипломат».

Надо сказать, что приятель мне рассказал о своем приобретении крайне скупо. Похоже, что он и сам его никогда не видел. Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что автомобиль носит гордое имя «Жигули». Характеристику «в отличном состоянии» приятель произносил гораздо менее уверенно, но я не вслушивался в интонации. И зря. Покрытая толстым слоем пыли и продуктами жизнедеятельности нахальных московских голубей машина была сизого цвета «копейкой» чуть ли не первых лет выпуска. Во всяком случае, судя по документам, мы с ней были почти ровесниками – но наша любовь не сложилась. Прежде всего, она отказалась заводиться – аккумулятор был пуст, как пересохший колодец. К счастью, в багажнике лежал «кривой стартер» и минут через десять физических упражнений мотор выдал первое облако дыма и, прочихавшись, бодро затарахтел неотрегулированными клапанами. Проклиная свою отзывчивость и человеколюбие, подвигнувшие меня на эту поездку, я подпер отпадающую спинку водительского сиденья лысой «запаской» и осторожно вырулил из двора. Так началось мое знакомство с этим агрегатом.

Оказалось, что автомобиль, несмотря на пенсионный возраст, оснащен множеством современнейших технических решений. Как то: подруливающая задняя подвеска (болтающийся задний мост едет куда хочет, заставляя корму выписывать странные зигзаги), газонаполненные амортизаторы (масло вытекло, остался один воздух), антиблокировочная система тормозов (как ни дави на педаль тормоза, колеса не останавливаются), прямоточный выпуск (внутренности глушителя вылетели ржавой трухой вместе с дымом) и голосовое управление коробкой передач (без мата не переключишь). Старинная магнитола издала несколько ужасающих звуков, потом ее стошнило полупережеванной магнитофонной лентой, и она умерла. Видимо, от стыда. Поворотники сначала не включались, потом не выключались, а потом из-под панели пошел синий едкий дым. Матерясь и обжигаясь, я вытащил антикварную двухкопеечную монету, заменявшую предохранитель и решил плюнуть на этот момент – зачем мне на трассе поворотник? Вряд ли я соберусь кого-то обгонять…

Тем не менее, в треснутом зеркале заднего вида постепенно таяла столица, а перед испускающим струйки пара радиатором извивалась трасса М4. Наши отношения с «копейкой» пришли к некому компромиссу – я не требую от нее невозможного, а она потихоньку едет в Воронеж. Канистра самого дешевого масла позволяла компенсировать его естественную убыль через сальники коленвала (примерно два стакана на сто километров), баклажка с водой пополняла систему охлаждения, а банка «тормозухи» гарантировала, что при достаточной интенсивной работе педалью тормоза в конце концов сработают. Каждые 50 километров машина проходила очередное техобслуживание – я доливал масло в двигатель, воду – в радиатор, тормозную жидкость в соответствующий бачок, и подкачивал правое заднее колесо ржавым ручным насосом, который большую часть воздуха выгонял в трещины на шланге. Все это я проделывал, не глуша двигатель, – уверенности, что его удастся завести снова, не было никакой. При крейсерской скорости в 60 км/ч оставалась надежда добраться до Воронежа засветло. Впрочем, выбора у меня не было – фары не горели.

Особое удовольствие (учитывая очень теплое лето) доставляла постоянно включенная печка – краник никак не хотел закрываться. В конце концов, я не выдержал и дернул за рычажок изо всех сил – и был вознагражден полившимся в кабину потоком крутого кипятка. Машина моментально наполнилась паром, стела запотели, видимость упала до нуля, а температура двигателя ринулась вверх. Как назло, я как раз проезжал мост и никак не мог остановиться. Выключив мотор, я покатился по инерции под горку, высунув голову в окно, чтобы хоть что-то разглядеть. В полной тишине, нарушаемой только назойливым хрустом ступичных подшипников, окутанный клубами пара агрегат мчался с моста прямо на пост ГАИ. Зрелище было феерическое.

Видимо, я напоминал пилота-камикадзе на пикирующем паровозе, решившего ценой собственной жизни уничтожить ненавистный пост – милиционеры порскнули в разные стороны, как воробьи. Однако потом, убедившись, что ничего взрываться вроде не собирается, они осторожно подошли к остановившейся машине. Я был бы рад их поприветствовать, но не мог открыть дверь – ручка осталась у меня в руке. Самый смелый из гаишников заглянул в клубы пара и неуверенно спросил:

– У вас все в порядке? Вам ничего не нужно?

Поразившись идиотизму вопроса, я злобно заорал в ответ:

– Нужно! Веник!

– Какой веник? – обалдел гаишник

– Банный, мать его! Пар у меня уже есть…

До милиционеров наконец дошел юмор ситуации, и они начали беззастенчиво ржать, тыкая в мою сторону полосатыми палками. Я бы с удовольствием разделил их веселье, но до Воронежа оставалось еще прилично, а дело уже шло к вечеру. Из работающих световых приборов в этом автомобиле оставалась одна переноска в багажнике, и до захода солнца я должен был кровь из носу добраться домой. Однако не тут-то было – бдительные гаишники потребовали документы. Сначала они долго рылись в бумажках, потом потребовали открыть капот. Я честно попытался это сделать – но трос капота немедленно оборвался. Ладно, этим меня не напугаешь – пять минут ковыряния кривой отверткой, и капот открыт. Однако номер двигателя оказался под сантиметровым слоем масло-грязевой субстанции, плотной как цемент. Гаишник потребовал его очистить. Я спросил: «Вы действительно думаете, что я ЭТО угнал?» Надо отдать милиционеру должное – он устыдился и отстал.

Отломав от радиатора печки латунную трубку, я соединил шланги напрямую, долил воды и, вычерпав тряпкой горячую лужу в салоне, попытался завести двигатель. Ага, разогнался! Стартер не осилил и двух оборотов. Пришлось идти на поклон к гаишникам. Отзывчивые на самом деле люди работают у нас в ГАИ! Прицепив тросом «копейку» к своему «УАЗику», они бодро дернули ее, не жалея сил. Мотор завелся, но оторвался бампер. Причем, зараза, оторвался только одной стороной – трубка выскочила из крепления, и бампер причудливо изогнулся вслед за тросом, торча впереди машины как толстый тараканий ус. Гаишники уже просто катались со смеху, а я чуть не плакал. Как прикажете ехать с этаким тараном спереди? Добрые дяди милиционеры предложили зацепить трос за вторую сторону и оторвать бампер совсем, но я отказался, опасаясь, что вместе с бампером оторвется полпередка. Еще минут двадцать проклятий – и открученный остаток бампера лежал в салоне, высовываясь в приоткрытое окно.

Снова потянулась долгая неторопливая дорога домой. Шансы добраться засветло еще оставались, когда мотор начал троить и чихать. Поагонизировав километров пять, он заглох окончательно и бесповоротно. Я даже не стал открывать капот. Я вышел, пнул переднее колесо и громко сказал: «Ты, старая рухлядь! Я тебе не хозяин. Мне на тебя наплевать. И если ты не поедешь, я тебя просто спихну в вон тот кювет, дам пинка на прощанье и помочусь сверху. Я поймаю машину, вернусь домой, выпью водки и забуду где ты лежишь. Пусть тебя разберут на запчасти придорожные мародеры». Наверное, от досады и усталости я слегка подвинулся умом.

Но! Вы не поверите – машина завелась с пол-оборота и оставшиеся сто километров даже ни разу не чихнула. Скажете – совпадение? Может быть. Но я не поручусь.

Всем жить хочется…